- Хорошо вам, конечно! По 'десятке' срубили! - ныл Пасхальный Кролик. - У тебя, Генка, какой оклад? Двести? Значит, ты две тысячи срубил, да? Как с куста!
- Минус налоги, - спокойно ответил Генка, привыкший ещё в поезде к подобным разговорам. Он размял новую папиросу 'Любительская', осторожно продул её и чиркнул импортной зажигалкой.
- Вот и зажигалочку приобрёл... - удовлетворённо констатировал Пасхальный Кролик, видимо, окончательно убедившийся в том, что старший научный сотрудник Генка Кайсаров вышел в разряд если не подпольных миллионеров, то весьма состоятельных людей. - Дай-ка, я гляну... почём взял? В Чернобыле?
- В Киеве, на перроне, - с удовольствием сказал Генка. - Валялась, подобрал. Да серьёзно я!! Потерял кто-то, я и подобрал!
Пасхальный Кролик скорчил постную гримасу. Немудрёные мысли его были буквально-таки написаны на лице: 'Знаем мы, Гена, все эти фокусы! Барагозил по ресторанам, трахал киевляночек, срубил бабок халявно, набрал в Киеве шмоток и фарцуешь теперь потихоньку... и вообще, пишешь отчёты типа 'Распределение стронция-90 в пределах южного сектора тридцатикилометровой зоны' и живёшь богатой и полной жизнью, в то время, как несчастный младший научный сотрудник, свежевыпеченный женатик и бородач Константин Пасхин гниёт в родном институте за паршивые 160 рублей ежемесячного оклада на руки.
В курилке сегодня было прохладно. Вентилятор, установленный новым электриком буквально за пару дней до приезда Генки из Чернобыля, тихо жужжал, вытягивая папиросный дым. Иногда лопасти хилого ветродуя замирали в борьбе с порывами внешнего воздуха, задувающего в обратную сторону, а потом вентилятор, словно словно набравшись храбрости, гнал табачный смог на простор. На этом самом просторе размахивали ветками полуосыпавшиеся берёзы, прощаясь с тянущимися на юго-запад мрачными, почти уже зимними, облаками.

Дверь хлопнула и в туалет-курилку вплыл Завлаб Остолопыч. Он прошествовал к самодельной доске для объявлений, висящей над писсуарами, и аккуратно прикнопил к ней вырезку из газеты 'Уральский рабочий'. Заголовок вырезки был лих и оптимистичен: 'Чернобыль: страхи для обывателей'.
- Лучше бы они назвали заметку 'Похуй мороз!' - сказал Генка, со скамейки не видящий текста - зрение-с! - но прочитавший заголовок ввиду аршинности букв, занявших не менее двадцати пяти процентов текста.
Завлаб Остолопыч не успел ничего ответить, - в курилку по одному стал просачиваться народ. Просачивался он дружно, шумно и весело. Утренний этикет курилки требовал, чтобы каждый поздоровался за руку, - в сутолоке рукопожатий из-за плеча Маркиряна вытянулась здоровенная длань Сукнобойникова и чуть было не высадила Генке глаз корявым ногтем большого пальца. Остолопыч уплыл, удивительным образом пройдя сквозь толпу без ущерба. Из коридора привычно завопили дамы: 'Дверь, блин, закройте, мужчины! Весь коридор уже из своего туалета прокурили!' - и протиснувшийся в арьергарде маленький, кудрявый и рыжий технический переводчик Принц Евгений захлопнул с ворчанием дверь.
Всё было, как всегда. Генка радостно подумал: 'Смотри-ка, как и не уезжал!'
Вот и Воинов вытаскивает из-за входной двери фанерку, на которой выжжено: 'Место воина!' - и пристраивает её на унитаз самой ближайшей к курительной скамейке кабинки - той самой, на двери которой испокон веков начертано: 'Нагадишь - убью!'
- Серёга, тебя тут никто не обижал? В кабинке никто не гадил? - радостно спросил Генка, перекрикивая гул.
- Был тут один... мелкодрис из Управления, - охотно ответил Воинов, чиркая спичкой, никак не желавшей разгораться. - Я ему говорю, мол, что же ты, гад, наделал?! Это же специальный унитаз для слива радиоактивных отходов!..
- И что - поверил?
- Ссыкло, - туманно ответил Воинов. - Я его потом в санпропускник водил, отмываться. Дал пачку 'Защиты' и сказал, что надо хорошенько надраивать все мочеполовые места...
Учитывая, что порошок 'Защита' был не более, чем смесью обычного стирального порошка 'Лотос' с разнокалиберным абразивным песком 'Косулинского завода абразивных материалов', Генка розыгрыш оценил, но сказать ничего не успел...
Начиналась утренняя курилка - Час Большого Смога, в котором относительно свежие и уже окончательно проснувшиеся сотрудники третьего этажа 'НИИ****' выдавали самые гениальные идеи, высказывали самые трезвые мысли и выпаливали наиболее азартные предположения... и вообще - галдели.

- Остолопыч говорит: 'Не так меряют рыбу! Вы жабры, жабры хотя бы проверьте!', - а потом в 'Комсомолке' - видел? Я так и знал, что ты это увидишь! - мужик на снимке... КРБГ держит у какой-то селёдки рядом с её жопой и надпись: 'Проверено! Радиации нет!'
- Жопа у рыбы тоже... желудочно-кишечный тракт... органы выделения...
- Да брось ты! Это вообще на Каспии снимали!

- ...пять уазиков! И самое смешное - только-только! В смазке ещё! Генка говорит, мол, ребята, - отмоем! А полкан воет - я уже акт подписал! Месяц скоблили - доскоблили! - все пять штук чистые!
- Самоходом бы и пригнали.
- Фигушки. И Зоны не выедешь без пропуска - раз. Прав на них нет - два... в смысле, документов никаких, понимаешь? Они же списаны!
- Ну... перелесками бы... огородами...

- Первые замеры - все, как идиоты рядом толкутся. Генка на дерево полез, а мы - все пятнадцать мудаков - стоим под деревом и переживаем, типа, не ёкнулся бы... советы подаём! Генка щупом в крону дерева тыкает-тыкает, а сверху всё дерьмо нам в морды сыплется - листья, ветки, пыль столбом, кора... потом уже сообразили... с того момента - хрен кто полезет, а уж тем паче - внизу стоять будет!

- ... в первые же дни меряли! Комбинезоны, - самые грязные места, - как ты думаешь, где?
- Ну... как всегда... воротники, обшлага рук и ног... и ширинка...
- Вот сразу видно, Кролик, что ты в поле бывал!
- А что, разница-то есть?
- Есть, Кролик, есть!
- Ну, вы же и по 'десятке' получили, хрена ли жаловаться...
- А что баба тебе сказала?
- Говорит, типа, двоих родила и хватит. Типа, пусть у тебя хоть полностью повиснет - куда нам в полтинник-то?!

Ржут. Филиппок - довольно, Пасхальный Кролик - невольно поправив тугой воротничок водолазки.

- ...а там майор, весь в химзащите. Шпарит за сорок градусов, а он - в полном комплекте... противогаз, костюм... ну, понимаешь, да? У нас БМП с поддувом изнутри, люки задраены, Ираида в костюме, да и мы тоже... а тут голые - голые! - чурки купаются в Припяти... и майор, как космонавт одетый, рядом! Понял-нет? Они все яйцами трясут, а майор - наглухо!
Ну, тут Ираида наша выскочила... так, мол, и так, уральские учёные... типа, что же вы, майор, творите? Типа, этим же пацанам - по восемнадцать лет!!!
- А он что?
- А он говорит: 'Я их и так и сяк - не слушают! Я им говорю, типа, грязь! А они - где, курбаши-майор, грязь? И ладони протягивают, мол, посмотри - чистые!
- Он что, мудило? Майор этот?
- Слышь, ему лет шестьдесят на вид, понимаешь? Выдернули. Ввиду. Он уж на пенсии давно!
- И что?
- Ну, собрали чурок, растолковали, как могли... КРБГ им показали - видишь, мол, стрелка куда зашкалила?
- А они?
- А они считают, что это мы им мозги пудрим, чтобы они работали на жаре даром. И яблоки рвут и сходу жрут. Во время беседы.

- ...жили мы в гостинице 'Славутич'. Там как-то армейские нарисовались - срочно проверьте наши дозиметры! Никто, мол, не может - все на вас ссылаются, как на специалистов.
- Что за дозиметры? Новые?
- Да, блин, те же КРБГ, не знаешь что ли?
- Я думал, вдруг что новое...
- Не-а, всё те же. Короче, мол, проверьте, ребята! Не то батареи сели, не то мы, мол, мудаки. И всё по полу датчиком елозят и говорят: 'Видите?! Не показывает!' Отбираю, выставляю нужные пределы - мерил он, видите ли, рентгены... рентгены, представляешь?! - и датчиком в свою подушку - тырк!
- Ну, понятно...
- Ты-то понял, а они - ка-а-к шарахнутся! Я им сказал, что пол у нас в гостинице по четыре раза с 'Защитой' моют, а вот постельное бельё меняют раз в неделю... поры и выделяют всё дерьмо.
- Ха-ха-ха! Молодец, Ромка, молодец! Так их, московских козлов!..

А вечером, уже закрывая дверь лаборатории и готовясь опечатать её личной печатью, оттиснув на коричневом пластилине, Генка вдруг остановился и сказал:
- Слышь, Кролик, у нас 'чисто-грязно' давно проверяли?
- Э-э-э... на прошлой неделе, по графику...
Генка снова открыл дверь и прошёл к стационарному дозиметру.
- Опоздаем на автобус, Ген... - неуверенно промямлил Пасхальный Кролик. - Уедет же...
- Ничего! Я сегодня на 'жеребце'. Там уже Сукнобойников ждёт... Остолопыч и Машка - обещал их до города подбросить. Ты пятым будешь...
Генка включил дозиметр и подождал секунд десять.
- Смотри, Кролик! - и он понёс датчик, ловко отсоединенный от пластмассовой коробки с решёточкой, к горлу. Секунды три ничего не было... а потом продолговатая пластмассовая полупрозрачная фитюлька, закрывающая надпись 'ГРЯЗНО' осветилась изнутри светом... словно питаемая гадостью, сидящей в горле Генки.
Кролик молча отобрал датчик, зачем-то потер его о штаны ('Брезгуешь?' - с усмешкой спросил Генка) и приложил его к своему кадыку.
- Чуть ниже прикладывай... там, где щитовидка, - сказал Генка.
Прибор помолчал и вспыхнул зелёным индикатором: 'Чисто!'

'Чисто! Чисто! Чисто!' - барабанило в голове Пасхального Кролика, когда он сидел на заднем сиденье жёлтого жигуленка-копеечки с гордым названием, данным ему Генкой, 'Жеребец'. С одного бока его подпирал Остолопыч, а с другого - Машка. Бок Остолопыча казался Кролику холодным... он почти чувствовал от Завлаба запах ладана...

...Захарыча хоронили, пригласив попа из городка К***. Он приехал и долго пел что-то печальное над гробом, размахивая кадилом. Женщины крестились, не глядя на мрачного парторга Семёныча, специально прилетевшего вместе с гробом из Киева.
- Стенки сосудов сердца истончились, - злобно сказал Семёныч Кролику в столовой, после третьего поминального стакана. - Понимаешь, Кролик? Истончились! У лыжника-то, бля, пана Спортсмена нашего... ветерана второй мировой! Эх... пей, Кролик, пей... своей бабе ноги мой и воду пей - не пустила она тебя... пришла и орёт...
...а этот мудак из горкома: 'Исключать её надо из партии!'... а я ему г-говорю...

Потом они пили водку в гараже Генки. Генка рассказывал, что 'таблетки 'калий-йод' - говно! от них постоянно мучает насморк, блёв и дрис! это на жаре-то!'
Кролик молчал и только слушал.
-... потом, думаю, ну его на! Снял этот... 'лепесток'... и дышу... а срать хочется - хоть в комбез вали... слышь? Вот и намеривали потом: обшлага, ширинка, повязка на морде. Везде, где чаще всего руками лазишь. Не-е-е... Кролик, слышь?.. повезло... тебе с женой, да!.. Кста-а-а ти!!! У меня же спирт... есть. Там. В этом... шкафчике! Пошли к тебе? Я Маринке так и скажу - терпи, чернобыльские пришли! Спасители.

Обмякший Остолопыч пытался рассказать о 'закрытых градиентах', о распределении полей цезия-137 по всей Зоне на период августа 1986 года, но Кролик довёл-таки его до подъезда, мягко пресекая словоизлияния. Генка тащился следом 'по синусоиде', но молчал.

- Дозиметры индивидуальные снял - и в свинцовую фольгу, понял? На хрена тебе инвалидность по дозе, понял?..

Уже дома Кролик перезвонил Генке, покорно выслушал инвективы его жены Леночки по поводу состояния её мужа Геннадия и осторожно повесил трубку. Все были дома - живы и здоровы.
Мать, вначале шёпотом пропилившая Пасхального Кролика вдоль и поперёк, - Опять?! Ты же обещал Маринке, что!.. - вдруг смягчилась и спросила:
- Курицу будешь? Я сегодня купила. Три восемьдесят семь! Но я думаю - Бог с ним, зато хорошая! За два девяносто, говорю, пусть твоя жена Маринка покупает и лопает сама, если ума нет! А продавщица мне говорит...
- Мам! - негромко сказал Кролик. - У нас опять набор идёт - на осень и зиму. В Чернобыль. В тридцатикилометровую зону.
- 'Десятка'? - спросила мать.
- Да. Десять окладов в месяц, - сказал Пасхальный Кролик.
- И соглашайся, Коля, и соглашайся! - сказала мать.

Она тихонько подвинула к Кролику кастрюлю с жареной курятиной:
- Лопай, давай... небось устал. А может, и не ехай. Ты у меня мягкотелый, дурной. Отдашь всё Маринке, как всегда...
- Ма-а-ам!
- Не кричи, ребёнка разбудишь! Я говорю, что опять ты всё своей жене отдашь! А сам брюки себе нормальные никак купить не хочешь... ходишь, как ремок, смотреть стыдно! Всё эти 'джинсы, джинсы' ваши... Выщелкнут, понимаешь, мотню напоказ... и ходят, довольные!.. Тут компот есть холодный - будешь?

Очень тяжелая тема. Не удивительно, что еще никто не нашел в себе силы откомментировать данное произведение. Написано оно хорошо, но я не об этом.

Просто случай из собственной жизни. Один мой товарищ как-то как-то купил дозиметр. И когда я к нему домой зашел - он решил похвастаться. Берет дозиметр, меряет - радиация в комнате у него в норме.

Потом достает со шкафа кастрюлю и открывает ее. В ней очень красивые часы в камне. Снова меряет дозиметром радиацию - дозиметр зашкаливает...

А дело было как раз после событий в Чернобыле. Откуда у него эти часы были - я не помню. Может быть не спросил тогда, а может забыл. Через какое-то время до товарища видимо "дошло", что держать дома радиоактивные часы - мало хорошего. И он их решил спрятать в подъезде. Спрятал не очень хорошо - за мусорную трубу... А через несколько дней часы пропали.

Где они сейчас? Хорошо, если уборщица нашла их и выкинула. Но вполне может быть, что они не на свалке оказались, а в чей то квартире сейчас стоят и излучают радиацию. Люди болеют, умирают и даже не знают отчего. Ведь далеко не у каждого дома есть дозиметр...

Прочитала это текст практически сразу же, как автор его здесь выложил. Не комментировала просто потому, что не знаю, что сказать. Я специализируюсь на фантастике, а не на реале, поэтому мне сложно судить. Тема тяжелая, это да. И похоже, это одно из первых творений этого автора. Что бросилось в глаза, так это сумбурность и скомканность повествования, приходилось по два-три раза перечитывать абзацы, чтобы понять кто что говорит и делает, т.к. с первого раза это было не всегда понятно.

Странно, что я этот текст сразу не прочитал. А сейчас проглотил его на одном дыхании. Читал, будто наяву видел. А ведь главное достижение любого автора, на мой взгляд, - это когда читатель ощущает себя как бы рядом с его героями, в том мире, где они живут, или даже отождествляет себя с героями.
Я хорошо помню апрель 86 года. Тогда про Чернобыль говорили много. Но сначала замалчивали тему. Помню даже сюжет такой был в новостях: некие английские корреспонденты демонстративно облачившись в химзащиту, улетали домой из Киева. Как их грязью поливали наши власти, дескать, паникёры, и всё такое. Мол, ничего серьёзного не произошло, уж до Киева-то точно не достало.
Настоящая правда всплыла гораздо позже. А тогда показывали добровольцев в марлевых повязках(!!!), работающих рядом с самой АЭС. Их называли героями, давали для них какие-то концерты с участием тогдашних звёзд. Попутно показывали, как прямо во время концерта люди уходили на очередную рабочую смену, как ведущий с пафосом говорил им вслед: вот, типа, пошли простые люди, совершающие подвиг...
Мне тогда в армию пора было. Помню, мать волновалась: лишь бы не в Афган и не в Чернобыль. А мне тогда было пофиг.
По счастью не попал ни туда, ни туда. А одного моего одноклассника загребли именно в Чернобыль (про Афганистан - молчу, там много кто из моих знакомых побывал, один одноклассник погиб). Так вот, этот парень вернулся через два года, как положено (в Чернобыле он пробыл где-то полгода), а через пять лет после армии он умер. Все пять лет чахнул, высох весь, килограмм сорок весил всего, а был здоровым крепким парнем.
Такие вот дела...

Да, тема знакомая... увы.
Рассказ этот написан недавно, в начале ноября. Вспомнилось вдруг, нахлынуло.
Вот такими мы и были в восьмидесятых - если правдиво, без натуги и фанфар, рассказывать.
Спасибо за хорошие слова!

Здорово, очень атмосферно. Сильно впечатлило. Правда, концовка показалась все-таки недотянутой, не хватило в ней чего-то.

Спасибо за комплимент!
О концовке: собственно, так и задумано. Нет у этой истории окончания. И долго ещё не будет.

Сегодня - 25 лет с той трагической даты.

Жалко, автор убежал.
Написано хорошо, даже не знакомый с темой прочтет взахлеб.
Хочется обсудить.

Думаю, скоро появятся японские впечатления - хотя бы в инете на английском. Не все же японские ликвидаторы будут молчать!

Это лучше на СИ. Здесь я, практически, не бываю.

Сильный текст

Ну... не Толстой, что уж говорить...