А кто виноват, что не дочитала? А? Вот с тренера и начинай тогда))

Один встал, душ принял - а второму за водой через пустыню тащиться...
В общем, не настаиваю. Не нравится - не читай.

А вот это интересно

Два мира - два детства?

Здесь непонятно - кто на ком стоял? Кто откуда куда переселился? Где вообще дело происходит - на Земле?

Со стороны Слава история скучновата.

Э-э-э, странно, что вы не поняли. Конечно же, нет! По-моему все внятно написано: планета Скилл, основана переселенцами с Земли.
Просто меньше действия.
Разумеется, главы, посвященные варварам и жизни в пустыне, будут намного динамичнее, чем то, что происходит в городе. Но так будет не всегда. Вообще роман длинен и сложен, не буду говорить "эпичен", ибо не мне решать, но речь в нем не только о судьбах множества героев, но и всей планеты. Что-то может казаться скучным, но поймите: это целый мир, и я делаю его объемным. Мелочи играют свою роль, и это важные мелочи. Поверьте: я ничего не пишу просто так, стараюсь, чтобы всякая деталь играла. И география, и политика тоже сыграют свои роли.
Волод - варвар. Слав - сын правителя. Это разные характеры, разные взгляды на жизнь, свое окружение, свои цели. Мне понятны ваши мнения, но хочу, чтобы поняли и меня.

Мне бы хотелось, чтобы вы не вываливали сразу столько информации. Я даже переварить ее не в состоянии сразу. Мне кажется, стоит разбавить первую главу. Добавить диалогов и описания мира разнести по главам дальше. Вторая глава читается значительно легче, чем первая.

Вот вы написали, что вторая глава читается легче, чем первая. А Фотке показалось наоборот. И куда бедному писателю податься? ))
И все же я не согласен, что информации чересчур. По мне, так в самый раз. Смотрел кучу сериалов и фильмов, читал множество книг со сложным началом, что не мешало им становиться любимыми.
Впрочем, я подумаю, быть может, внесу немножко действия, хоть это все и непросто.
Вам легко критиковать, не зная авторского замысла. )
Основное действие будет разворачиваться в Пойме, и вследствие этого, будет напряжение и действие в городе. Но не сразу. Одно тянет за собой другое. Я не могу поставить следствие впереди причины.

Я бы на вашем месте прислушивалась бы к мнению Фотки или/и к вашему собственному. Поскольку вы оба - издающиеся авторы. Фотка умеет оценивать профессионально, видит суть, а мое мнение больше похоже на вкусовщину. Как бы я хотела видеть. Но когда я сама начинаю писать в соответствии со своей точкой зрения, это вообще никому не нравится.

А вы там дальше где-нибудь объясните, почему у них имена усеченные?

Хороший вопрос. )) Вообще-то странно слышать претензии к автору по именам. ) Но вам, так и быть, скажу: многие из переселенцев имели славянские корни. )
Вообще, точно помню, что объяснение этому было, но я правил книгу довольно часто, и уже не помню, в каком оно месте и не потерялось ли вообще.

Почему претензии? Вовсе нет. Мне как раз понравился такой ход. И как филологу интересно, что произошло с ними в процессе речевой эволюции Почему все имена выглядят как усеченные русские - очевидно же, что это бывшие когда-то Володя, Слава, Юра.

Вы филолог? Во я попал. . . ))
Почему усеченные? Мне надоело выдумывать имена, и я решил пойти путем трансформации. ) Там, кстати, еще очень забавные имена увидите. Очень. Мне показалось, что в варварской среде короткие имена приживутся лучше. Их легче выкрикивать в момент опасности, да и к чему пустынникам отчества и фамилии? Они живут родами и общинами. Конечно, после пары сотен лет после катаклизма имена изменились еще больше, появились чужаки из других родов, люди женятся, смешиваются. Варварских племен много, и не у всех славянские корни.
Вот как-то так.

Логично. Волод тогда стоило сократить до Вов

Вы, как филолог, должны улавливать семантику: Волод - значит "владетель"... Имена своим героям я давал не просто так.

Вторая часть немного уступает по стилю, добавить бы нештампованных красивостей в текст.

Дина, это как самолет на взлете: тяжело взлетает, кажется, что толстый и не поднимется - но зато потом он летит!
Итак, продолжаю.

— Вставай, Волод, Мих всех собирает! — голос матери был резок и нетерпелив. — Опять ты одежду на пол бросил!
Волод продрал глаза: лучи солнца проникали сквозь щели у потолка, пронзая пространство узкими пыльными столбами. Утро. Волод с трудом опустил ноги с постели. Вчерашняя ночная прогулка не прошла даром. Не выспался. Но идти надо. Можно сказаться больным, но этот трюк, еще проходивший пару лет назад, теперь точно не пройдет. Только славу свою подпортишь. А слава в клане — это все. Только так можно стать лучшим, и даже стать главой клана, как Мих. И тогда никто не сможет приказать Володу вставать, когда он этого не хочет…
Мать успокаивала проснувшегося Димми. Он рвался вставать, как и взрослые. Дурак малый, еще успеешь, снисходительно усмехнулся Волод, натягивая штаны. Спал бы лучше, потом сам не рад будешь, подумал он. Малолеткой Волод тоже хотел быть похожим на отца и плакал, когда его не брали на охоту. А затем понял, что охота — не геройство и не развлечение, а тяжелая и опасная работа, которую должен делать каждый мужчина клана. Или он не мужчина.
— Волод, ты где там?
Голос донесся со стороны дверей. Кто-то из охотников. Значит, действительно пора. Волод
подошел к закрепленному на стене осколку зеркала. Он нашел его в Лаборате и любил смотреть на свое отражение. Волод считал себя красивым. И мать так говорила.
— Волод!!
Он поспешно отпил теплой воды из чайника, махнул рукой матери и вышел за дверь.
На площади перед домами многолюдно. Все мужчины клана собрались здесь, а это без малого дюжина. Он, Волод, одиннадцатый. На всех походные штаны и куртки со множеством карманов и ремней, позволявших приторачивать добычу к телу, оставляя свободными руки, в которых остроги и луки. Волод уже знал, что пойдут вниз, к Пойме. Сейчас полнолуние, вода затопила долину, принося многочисленных животных и рыбу, на которую и будет охота. У ног мужчин лежала сработанная Причем ловушка: ящик, формой напоминающий панцирь гребуна — морского существа, медлительного и неповоротливого, но умеющего хорошо маскироваться в мутном придонье. Многие обитатели Поймы, заметив пустующий панцирь, не преминут занять его для того, чтобы в относительной безопасности вывести потомство. Дальше ловушка захлопывалась и вытаскивалась на берег со всем содержимым. Одно плохо: тяжелая. И тащить далеко. Зато не было случая, чтобы она пустовала. А еще старик Прич придумал, как подать охотникам сигнал, что ловушка сработала. Стоило дверце захлопнуться, привязанный к бечевке поплавок уходил под воду — и ловушку извлекали. Раньше приходилось нырять, а нырять в воду в полнолуние — сильный риск. В это время Пойма полна хищников, готовых пообедать всем, что движется…
— Все собрались? — Мих, задавший этот вопрос, обвел охотников пристальным взглядом. Был он крепок и казался квадратным из-за широких бедер и не менее широких, бугристых от мышц, плечей. — Идем. Пойма ждать не будет.
Волод понимал, что тот имеет в виду. Еще пару дней — и вода пойдет на убыль. За это время надо успеть наловить побольше рыбы. Ведь потом жди целый месяц — и ешь то, что наловил. Удачная охота — спокойная и сытая жизнь до следующего прилива. Неудачная заставит клан затянуть ремни и слушать нытье полуголодных детей.
По традиции, охотников никто не провожал. Женщины и старики оставались в домах, наблюдая через щели за уходящими мужчинами. Кричать что-либо тоже не дозволялось. Так в тишине и шли, миновали мостик и зашагали вглубь Поймы. Утренний воздух настолько прозрачен, что далеко вдали можно разглядеть окруженные легкой дымкой голубоватые языки воды. Вода была далеко, очень далеко — идти предстояло весь день, но охота того стоила. Волод радовался охоте. Она много лучше, чем каждодневный унылый поиск съедобных грибов или драгоценного металла. Клан занимался охотой в новолуние, когда вода отступала, а вместе с ней и многие животные. Жизнь Поймы замирала, и все, от маленького игольника до огромного черепана, не говоря уже о людях, ждали нового прилива…
Охотники шли споро, но не торопясь. Темп держал Мих, идущий первым. За спиной главы клана в ножнах из рыбьей кожи висел длинный клинок. Волод не сводил с него глаз, мечтая, что этот меч когда-нибудь будет принадлежать ему. Ведь он не собственность Миха. Меч — символ главы клана и переходит от одного мужчины к другому, тому, кто осмелится бросить владельцу вызов. Но и этого мало. Надо, чтобы большинство мужчин поддержали тебя…
Четверо охотников тащат ловушку. Она не особо тяжелая — ее поднимет и один — но вчетвером легче держать заданный Михом темп. Володу повезло: на него навьючили кучу свернутых в рулоны пустых кожаных мешков, в которые будет укладываться добыча.
Через пару часов Володу стало жарко. Казавшиеся не особо тяжелыми мешки натерли плечи. К тому же они не пропускали воздух, и спина юноши взмокла. Он оглянулся и далеко на востоке увидел руины Лабората. Охотники обходят его стороной. И правильно. Когда же привал?
Воздух стал как будто свежее — сказывалась близость воды. Но до нее было еще идти и идти. Эх, хорошо кланам, что живут рядом с Поймой — и ходить никуда не надо, думал про себя Волод. Думал и знал, что все не так просто. Кланы, живущие близко к воде, всегда в напряжении, особенно в дни прилива. У многих тварей в эти дни наступает сезон размножения. Они становятся агрессивными и бросаются даже на дома, не говоря уже о людях. К тому же между кланами идет борьба за обладание обильными местами Поймы. Нередко она заканчивается кровью и убитыми. Клан Север расположен далеко от Поймы, потому вражды с соседями нет. С кланом Красноголовых, держащих этот край Поймы, у Миха уговор. Они дают Северам ловить рыбу сколь угодно долго, но приходится отдавать десятую часть, да еще переть на себе до их селения. Есть и еще один уговор, но Волод не любил о нем вспоминать.
Каменистой равнине нет конца. Приходится смотреть под ноги, чтобы не споткнуться или не наступить на острый камень. Ничего, скоро вода, а там… Охота! Чувство восторга, когда твоя острога протыкает здоровенную рыбину, сладкий вкус свежего жареного рыбьего мяса и вода, которую можно тратить, сколько заблагорассудится, в которой можно лежать, чувствуя, как она держит тело. Мысли Волода прервал камешек, больно стукнувший по лодыжке. Он оглянулся. Один из парней, Москаль Север, довольно ухмылялся. Его проделки.
Стиснув зубы, Волод отвернулся. Пока приходится терпеть. Москаль и выше и сильнее, хотя и не такой ловкий. Когда-нибудь Волод расправится с ним: швырнет наземь и заставит глотать пыль у своих ног. Волод чувствовал, что окреп и возмужал, не хватало лишь поступка. Такого поступка, после которого мужчины признают его равным. Одно дело считаться мужчиной в глазах женщин и детей, и совсем другое — заслужить уважение охотников. И Волод добьется уважения, чего бы это не стоило!
Казалось, Мих неутомим. Вожак шел размеренно и быстро, и не поспевающие за ним мужчины постепенно растягивались в сопящую, хрипло дышащую змею. Но никто не жаловался. Только попробуй — станешь посмешищем, и ребятишки станут хохотать, показывая на тебя грязными ручонками. Слава и почет завоевываются долго, трудом и кровью, а уничтожаются быстро, одним лишь словом. Это знал каждый в клане Северов. Так было и так будет.
Наконец, вожак остановился. Указал на травяную площадку шагах в двухстах:
— Там остановимся. Туда.
Усталые мужчины попадали на траву. Теперь можно расслабиться. Зазвучали голоса, по-слышались шуточки. Многие доставали из заплечных мешков припасы — перед дорогой никто не ел, чтобы легче шагалось. Волод тоже развязал мешок. Посмотрим, что приготовила на дорогу мать. Внутри оказался завернутый в тряпицу кусок вяленого мяса и фляга с чаем из сушеных грибов. Такой чай восстанавливает силы, но его не пьют слишком часто, особенно на ночь: сердце начинает колотиться, и сон не идет. А сейчас можно.
Волод откусил кусок и стал жевать. Мясо было старым и невкусным, но что делать. У всех такое же. Вот бы кусок хлеба! Но хлеб — редкость в клане Север. Говорят, южные кланы едят хлеб каждый день. Потому что у них много воды, а хлеб растет только в воде. Последний раз Волод ел хлеб в позапрошлом году, когда Москаль обнаружил в горах разбитую самовозку. Мужчины разобрали ее и по частям принесли в селение. Часть драгоценного металла пошла на ножи, копья и остроги; пластик пригодился в хозяйстве, а тяжеленную бочку, которую старый Прич назвал дурацким словом «аккумулятор», удалось продать соседям. Шестеро мужчин с трудом оттащили ее к клану Красноголовых. Те заплатили хорошо, хлебом и мясом. Три дня пировали. Потом Мих узнал, что Красноголовые продали бочку соседям на юге, с еще большим барышом.
— Встаем! — махнул рукой Мих. Все стали подниматься. Солнце зависло в самом пике. Сейчас начнется самое трудное, подумал Волод. До сих пор шли по прохладе, теперь ее не будет. Ни облачка на небе, ни движения. Волод усмехнулся, вспоминая, как Прич утверждал, что земля круглая. Сейчас она казалась Володу гигантской сковородой, на которой медленно поджаривался он и его спутники.
Снова раскаленные камни, пот по спине и взгляд, уткнувшийся в ноги шагающего впереди. Сколько шагов они отмеряли? Десять тысяч? Двадцать?
— Вода! — крикнул один из охотников. Волод встрепенулся.
— Где? — спросил кто-то, но Волод уже увидел. Темная кромка совсем близко. Пришли.
— Здесь остановимся, — сказал Мих, указав на приметный валун. Все знали, что сейчас, в полнолуние, полоса прилива кишит всевозможными тварями и стоянку лучше делать подальше от воды. Иначе отдыха не выйдет. Охотники снимали поклажу, доставали оружие и снасти. Волод с удовольствием скинул натершие спину мешки и расправил плечи.
Немного отдохнув, охотники двинулись к воде. С этой минуты следовало быть осторожными вдвойне. Волод хорошо помнил, как в прошлом году вынырнувшая из воды тварь, которой никто не знал названия, откусила зазевавшемуся Севу руку. Охотник умер на следующий день. Что ж, это достойная смерть для мужчины. Лучше погибнуть как Сев, думал Волод, чем жить, как старый калека Прич…
Полосу прилива покрывала тянувшаяся к солнцу трава. Переждав засуху под растрескавшейся землей, сейчас ростки жадно тянулись вверх, а корни разбухали, запасаясь влагой. Меж травой виднелись ростки повыше и поплотнее, с плоским четырехлистным навершием. Это сочень. На обратном пути охотники обязательно набьют несколько мешком клубнями сочня. Достать их из земли можно только в эти дни — в засушье сочень прячется под песок, обнаружить и выкопать его практически невозможно. В прилив выдернуть размякший от воды клубень не составляет труда. Подкопал, схватился за стебель и дернул посильней. Эти большие бугристые клубни сладки на вкус. А если сварить, получится вязкая и очень питательная каша, которую обожают дети.
Вот рядом шевельнулись заросли, и один из охотников тут же метнул туда острогу. Несколько мужчин кинулись к пронзенной добыче и радостно вытащили из воды большую рыбину. Хорошее начало! Охоться, но не забывай, что в Пойме много других охотников…
Первый день закончился неплохо. Поймали несколько крупных рыбин, одну из которых целиком зажарили на костре. На ночевку отошли от воды, и Мих выставил дозоры. Как ни странно, Волод в дозорные не попал. Повезло, в эту ночь он будет спать спокойно. Но все одно не выспишься. Едва рассветет, снова к воде...

Рифмуется)



Какое-то здесь противоречие: то сожрать могут, а то лежишь себе спокойно...


А что такое "травяная площадка"? Поляна?

Про дикарей мне явно интереснее

Я поэт, зовусь Незнайка...

Ну как бы да. Типа, соригинальничал.

У-у, ты их еще не знаешь!