Идея правосудия заключена в узаконенной мести: попытка отгородиться от попутчиков чтением — несомненный проступок, который должен быть оплачен ответным страданием. Он оторвался от книги, чтобы встретиться взглядом с женщиной, разглядывающей его. Её волосы были столь светлы, что отливали голубизной, заставляя чувствовать себя вытесанным из полена.
«Salve, Malvina!» — он мысленно показал язык.
Она засмеялась и вошла в купе.
Женщины всегда легко входили в его жизнь, врываясь в личное пространство физиологического бытия: они были сосудами, в которые он изливался, считая себя попеременно — то жертвой, то причиной их великодушия. Агнец, уверенный что всегда поступает правильно.
— Марина.
После череды обязательных фраз и пузатого чемодана, втиснутого под койку, наступило молчание. Оно не повисло, не обрушилось, а просто окутало их двоих, отделяя от вокзальной суеты. «Возьми меня, — требовали ее невысказанные слова, — почему я должна страдать, когда ты рядом? ты — месть, или ты — любовь?»
«Боже! — взмолился он. — Яви мне какой-нибудь знак, какую-нибудь крохотную метку своего покровительства...»
За окном, на перроне, сверкнула вспышка — прощальный снимок: извращенная осанна разлуке — и он едва заметно кивнул, показывая, что знак свыше понят и принят.
— Вы изнасилуете меня в пути? — спросила Марина-Мальвина с чарующей улыбкой.
Он расхохотался незамысловатости ее игры: грубоватого наивного лукавства, за которым слышались рык страсти, опыт, коньяк и шампанское.
«А ты полюби нас черненькими, беленькими нас всякий полюбит!» В проеме купе материализовались попутчики — вечное зеро в казино мироздания. Спортивные штаны над кроссовками не познавшими кросса, свиная чешуя курток — чернее черного чернильного чертенка, пустые глаза над чугунными утюгами скул.
«Оба-на!» — сказал один, второй громко икнул; Марина-Мальвина поежилась под их взглядами.
— До Твери едем, — обнадежил рыжий, и снова икнул; щетина оплетала ржавчиной его рот. — Друг, — шепнул он развязно, — коечками поменяемся? Наверху читать лучше. А мы тут… посидим, пошумим…
Марина-Мальвина презрительно улыбнулась и встала.
— Поищу вагон-ресторан.
— Де-ушка, — качнулся второй, — куда же уы? — и добавил с блаженной непосредственностью: — У меня сын родился!
— Поздравляю…
Снежная Королева не заморозила бы сильней.
Марина-Мальвина обогнула Сциллу, миновала Харибду и скрылась в коридоре вагона. Попутчики загрустили.
— А ну-ка! — на столе чудесным образом оказался литр — метонимия объема и приглашение к неизбежному: «Вкушая, вкусих мало меда, и се аз умираю».
— Кто не пьет — не пилот!
Он скинул через голову свитер, оставшись в голубой тельняшке без рукавов. На левом плече синела крылатая татуировка Небесных Волков.
— Эта... — поежился рыжий, — извини, братан, если что…
Молодой отец сломался первым — кто сказал, что материнство приоритет? Бремя отцовства априори невыносимо, Тургеневу стоило бы верить.
— Я — всё! — мычал новоявленный, мотая головой, и это было истинной правдой: бывший никем вечно надеется стать всем, разрушая свой мир до основания.
Кровь его капала из носа в стакан. Рыжий орк рассек бровь о стол. Вселенная рушилась. Пить больше не было сил. Тверь — возникшая ниоткуда, из черноты пространства за стеклом — спасла рассыпающихся големов.
— Мерзавец, — сказала ласково Марина-Мальвина, когда они избавились от одежды и попутчиков. — Зачем ты их терзал?
— Чтобы завершить преображение, — ответил он, стискивая ее талию. — Явиться перед Ледою не лебедем, но Юпитером. Наклонись, моя волчица…
«Господи, — вздохнула Марина, — какой дурак пьяный! Неужели повезло?»
И мир преобразился.

С наскока не получилось )
Если читать медленно, то можно уловить смысл написанного.
Почитать можно, но для постоянного чтения тяжеловат такой стиль.

Надо было развить и на дуэль прислать.
Тут можно было вылавливать и вылавливать одного агнца за другим.

Вот и хорошо, это тоже преображение - от снобисткой зауми до уличной лапидарности; кто сказал, что с формой нельзя играть. Напыщенный агнец полагает себя санитаром леса, а русалочья суть попутчицы (Марина - морская), преображает действительность. Кто оказывается жертвой, а кто жрецом-гаруспиком, гадающим по внутренностям...

Почему ж вы на дуэль не прислали?

Потому что маловато.

Похоже на лубок. Не хватает образности, вместо нее - штампики, благодаря которым и отличаются один герой от другого. Без них все слились бы в одно серое пятно.
И да - такой литературы много не выпить (спирт нужно разбавить, чем-то закусить).

Размер, неформат и банально опоздал. Самоуверенность... думал пары часов хватит. Некоторые видели черновик - я изрядно снял стружку, прессуя предложения в квинтэссенции смысла. Монк меня упрекал именно за это. Например фотографиям при разлуке был посвящен целый абзац: бичевал яростно явление, что преобразилось тут в извращенную осанну разлуке. Впрочем, пустое... жизнь продолжается.

Вдохновение приходит порой нежданно.
Мне что нравится в вашем стиле так это то, что текст можно перечитывать не один раз.
Эти редкие словечки привлекают сознание на постижение смыслов.

P.S. На дуэле вас бы раскусили с этим в два счёта ) Никто кроме вас так не может.

Действительно...
Ни о чем.

Зачем перечитывать, что смаковать?

Так вычурно?

Извините, Ра, не хочу вас обидеть. Просто хочу понять, почему вы выбрали писать именно так и почему такому письму есть поклонники?
Вашу манеру письма можно сравнить с человеком, который почему-то предпочитает ходить на цыпочках, что крайне недобно, но достаточно эффектно для дам, которым нравятся кавказские танцы.

Небанальные сравнения, свежий взгляд. Но в основе незамысловатая фантазия о сексе со случайной попутчицей. Такое меня не вдохновляет.
А написано мастерски

Вот вам и поклонница :-) Которая подтверждает мои слова.

Идея правосудия заключена в узаконенной мести:
***то, что правосудие - узаконенная месть, есть заезженный штампик, причем сомнительной верности. Если бы вы заявили, что считаете, что правосудие и т.д. Тогда другое дело. А вы преподносите это как аксиому...

попытка отгородиться от попутчиков чтением — несомненный проступок, который должен быть оплачен ответным страданием.
***после пятого прочтения понял, что вы желаете наказать тех, кто в дороге отгораживается от общения книжкой... Если бы я в результате догадываний узнал нечто такое!.. нет, узнал всего лишь банальность, не стоящую отгадки...

Он оторвался от книги, чтобы встретиться взглядом с женщиной, разглядывающей его.
***то есть, оторвался именно для того, чтобы... или оторвался и встретился... она его через лупу разглядывала или как-то еще?... просто либопытно, а ведь это можно было описать...

Её волосы были столь светлы, что отливали голубизной,
***не понял связи между светлостью и голубизной...

заставляя чувствовать себя вытесанным из полена.
***здесь я долго размышлял, но так и не догадался: как голубизна волос может заставить кого-то почуствовать себя поленом? Я уж даже представил гг нетрадиционалом, и все равно ниточки не связываются...

«Salve, Malvina!» — он мысленно показал язык.
***гг ребенок? тогда почему мысленно? Или вместо языка нужно представить более нижнюю часть тела?

Она засмеялась и вошла в купе.
***почему она засмеялась? И как смеялась: ха-ха-ха? или хо-хо-хо? И почему вы связываете засмеялась и вошла?...

Женщины всегда легко входили в его жизнь,
***это пацанское хвастунство...

врываясь в личное пространство физиологического бытия:
***здесь бы переводчик пригодился... тем более, что только что входили, а теперь вот врываются...

они были сосудами, в которые он изливался,
***бокалами, в которые он наливался?.. это уже образчик женской прозы...

считая себя попеременно — то жертвой, то причиной их великодушия.
***тоже ж(енская) п(роза).

Агнец, уверенный что всегда поступает правильно.
***агнец взят произвольно?
— Марина.

По-моему, все плохо, по-школьному. Я бы и разбирать не стал, если бы Дина не назвала всю эту кашу мастерством.

Какие-то подростковые комплексы.

И повлияло бы на объективность оценки, вы это имеете в виду?

Вас назвали поклонницей, я воспринимаю непредвзятой судией, а вы себя кем считаете?

А я вас; но может и впрямь следует расшифровать символы и аллюзии текста? Вы скажите, я попытаюсь, ведь размер оттого такой ничтожный, что большая часть отсылок к греческой мифологии, сказкам и считалкам-поговоркам, - предполагается в багаже литературной памяти читателя.

Да меня сложно обидеть, тем более, что я не рассматриваю вас как врага, скорее наоборот. Так что высказывайтесь.
Символы, аллюзии, которые должны сидеть в голове современного начитанного человека, вы, заверяю, расстратили впустую.
Прочитайте, например, Кентавра Апдайка. Вот где можно поучиться тому, как вкраплять мифологию в обыденность.
У вас это не вышло.
Но все равно с уважением и всем прочим.

Кукольник - Марина, и Ра - Марина?
Однако, сколько тёзок на форуме.






Нормальные Маринино-девчачьи фантазии.

Дальше, правда, не смогла прочитать.
Так и не узнаю, изнасиловали девушку в пути или нет.
Надеюсь, мечты сбылись

Я людям не поклоняюсь Просто высказала свое мнение. Кстати, мне нравится как вы пишете. А рассказ про инквизитора до сих пор вспоминаю с уважением.

сивер
В чем ваша обида?

Если и есть обида (в чём я совершенно не уверена), так это в том, что вы убиваете свои способности манерой держать всех за дураков.

Инфантильные мистификации, которые вам, видимо, кажутся чрезвычайно забавными, делают вас малоинтересной особой.

А ведь есть потенциал.
Проблескивают и мысли достойные, и юмор замечательный.
Но точно не в подобных текстах.