Детский сад. Сколько школьников от вас сегодня пострадало?

Повежливей, это библейская притча!
Если вы в юропейской разнузданности краев не видите, то мы уважаем чувства верующих.

Какой вы, однако, несносный мальчик.
Вы еще не кукарекуете?А то была просьба сообщить.

Голландские петушки кукарекают, и гамбургские, - красивейшее, кстати место, не бывали? - там всякая жужелица эмигрантская чувствует себя человеком, поливая пенаты ностальгическим пометом. Вот так же "сообщали", информировали, постукивали в барабанчик, а потом - скок-поскок, и за вороток - за шлагбаум шмыг, и вновь красавец-мужык...

В Дании я, Ра... Голландия - это другое место :-)

Я буду жаловаться в горсовет Амстердама, безобразие, понаехали!
Впрочем, румын, болгарин... какая разница@Б.2

А зачем вам разница, Ар?

Давайте без скабрезностей и матерных частушек, разница ему... Будем считать, что унтер-офицерская вдова сама себя высекла. А что, бывает! Вот и Гоголь не даст соврать, пробовали гоголя-моголя забубенного-незабвенного? Там и стиль и сюжет. Или вот, совсем близкий разрыв снаряда, прям как с натуры списано, не изволите ли зеркальце:

Прошел год. У русского писателя была уже квартирка на бульваре Гренелль и служба на улице Марбёф; многие шоферы такси уже кивали ему головой, как старому знакомому, уже у него было свое излюбленное кафе на улице Пигаль и кабачок на улице Сен-Мишель, где он облюбовал рагу из кролика и совсем недурное «ординэр». Пришел он однажды домой после кролика, после «ординера», сел за письменный стол, подумал и, тряхнув головой, решил написать рассказ о своей дорогой родине.
— Что ты хочешь делать? — спросила жена.
— Хочу рассказ писать.
— О чём?
— О России.
— О чём?
— Господи боже ты мой, глуха ты, что ли? О России.
— Кальмэ ву, же ву при. Что же ты можешь писать о России?
— Мало ли что. Начну так: «Шел унылый, скучный дождь, который только и может идти в Петербурге. Высокий молодой человек шагал по пустынной в это время дня Дерибасовской…»
— Постой, разве такая улица есть в Петербурге?
— А черт его знает! Знакомое словцо. Впрочем, поставлю для верности — Невскую улицу. Итак: «Высокий молодой человек шагал по Невской улице, свернул на Конюшенную и вошел, потирая руки, к „Медведю”. — Что, холодно вам? — спросил метрдотель, подавая карточку. — О да, — возразил молодой сей господин. — Я есть большой замерзавец на свой хрупкий организм».
— Послушай, — робко возразила жена, — разве есть такое слово «замерзавец»?
— Ну да. Человек, который быстро замерзает, суть замерзавец. Пишу дальше: «Очень вас прошу, — сказал этот молодой господин, — подайте мне один застегай с немножечком пуассон фрэ и одну рюмку рабиновку».
— Кто такое рабиновка?
— Это такое… дю водка.
— А по-моему, это еврейская фамилия: Рабиновка — жена Рабиновича.
— Ты так думаешь?.. Гм… Как трудно писать по-русски!

Жаловаться не буду, но некрасиво это, недостойно писателя. Вы уж там следите за своими потребностямi.

Не могу, некогда за потребностями следить! О судьбах родины думаю. Своей, заметьте! Не какой-то там Гренобль проплывает в беспокойных грезах, а самая что ни на есть родимая сторонушка. Дряхлая старушка, посконная и домотканная на руках осталась, неказистая зато своя, брошенная сыновьями неблагодарными.
Сгущаются сумерки в синем окне, сгущаются мысли, восстают забытые образы. Петербург, осенние дни, и ветер за чёрным окном, и поля, и размытые дождями дороги, и прикорнувшие к косогорам избы родных деревень. Старинные колонны заброшенных усадеб и грустные женщины, живущие красотой воспоминаний. Русь позвала тебя, сын непутевый!

Понять не могу, зачем вы меня Рябиновычем обозвали?
Я ведь русский, который еще и датский (нет во мне еврейской крови, хотя и была бы - да и пусть, места в венах не жалко).
Вы там, Ра, успокаивайтесь. Помните, что я вас все равно люблю.

Э-э-э... Парни, вы там это... того... Поосторожнее как-нибудь со своими чувствами... А то я Кукольнику пожалуюсь!

Кто-то совсем недавно утверждал, что Кукольник - это не он, а она - Марина Драу, и вы оба вроде поддакивали.

По-датски еще труднее, но ведь научился же!
Ра, давайте уж мириться, а то утоплю вас как Герасим Муму и стану затем Дубровским.

Я? Поддакивал?
Ра, у вас, похоже, совсем крыша поехала. Или - цитату в студию (где я "поддакиваю"), или - вы пустое трепло. 3.14здобол, проще говоря...

Волки на сторону зайцев не переходят.

Значит, второе. Позвольте вас тогда так и назвать - Ра-3.14здобол.

Кыш, пернатый, в петушатник.

Ра, аккуратнее! Граф и Мишка дружат с Тафано и не дружат со мной!

Я к тому, что ХФ - дружит с Тафано