Еще как есть, "парень", "женщина", e.t.c... это функция, как написано выше. Но задача в том, чтобы понять, научиться мыслить, а не использовать готовые ответы в попытке "занять ума". Так эффективнее.

Меня коробит употребление "парень" по отношению к Герою, знакомому нам персонажу.
Это безлико и неестественно. Ведь в речи вы никогда не назовёте своего друга "парнем", рассказывая о нём! А Герой для нас не просто "друг", он больше, он - мы сами! И вдруг - парень...
Если речь идёт о персонажах незнакомых, или на стадии знакомства - другое дело.

Не могу с ходу привести пример; попадется - выложу здесь.

Ловлю вас на слове! Буду рада, если приведёте, как нибудь при случае, пример употребления "парня" по отношению к существенному для нас персонажу, имя которого нам известно - и вам это показалось уместным...

помимо того, что "парень" увеличивает дистанцию между героями, произведением и читателем, так еще использования "парня" является стилистической ошибкой - смешение разностильной лексики, в данном случае смешение книжной и разговорной лексики.
см. Ирина Голуб "Стилистика русского языка" п. 1.7.4.

Да? И даже если текст - несобственно-прямая речь персонажа, с его разговорной стилистикой?

забыл добавить " в авторской речи"
так как в речи персонажей вполне допустимо,
или в произведениях от первого лица, при условии использования соответствующего стиля

помимо того, что "парень" так еще использования "парня" является стилистической ошибкой - смешение разностильной лексики, в данном случае смешение книжной и разговорной лексики.
см. Ирина Голуб "Стилистика русского языка" п. 1.7.4.

В полночь дворник Тихон, хватаясь руками за все попутные палисадники и надолго приникая к столбам, тащился в свой подвал. На его несчастье было новолуние.
— А! Пролетарий умственного труда! Работник метлы! — воскликнул Остап, завидя согнутого в колесо дворника. (после слова дворник снова идёт дворник!)
Дворник замычал низким и страстным голосом, каким иногда среди ночной тишины вдруг горячо и хлопотливо начинает бормотать унитаз.
— Это конгениально, — сообщил Остап Ипполиту Матвеевичу, — а ваш дворник довольно-таки большой пошляк. Разве можно так напиваться на рубль?
— М-можно, — сказал дворник неожиданно.

Что-то авторы не спешили играть именем персонажа. Даже ради красивости и разнообразия.

Но тут нет ни одного парня, мужчина и т.п. дворник все-таки характеризует героя, тем более в начале он и был назван дворник Тихон! а если бы он вдруг в тексте стал мужчиной, то это обезличило бы его и уже казалось бы что повествование идет о другом человеке.

завидя согнутого в колесо дворника. (после слова дворник снова идёт дворник!)
Дворник замычал низким и страстным голосом

Не так.

Вот при повторе можно вставить - мужик или пролетарий. Или Тихон.

Никто не мешает написать и нам - Студентка Маша встретилась с однокурсником Васей, со своим новым парнем. Беседа пошла не туда, и Маша ударила однокурсника по мордам. Да так сильно, что парень улетел с утёса. К сожалению, Вася плавать не умел. так и утонул незадачливый ухажёр.
Вполне обошлись без приятных и близких читателю местоимений.

В вашем примере Вася не действующее лицо, а и правда некий безликий "парень". Тут уж всё равно, как его назвать. (Впрочем, я написала бы: "Да так сильно, что тот улетел с утёса".

Я наблюдал, как Свен совершал манёвр, уходя с орбиты очередной мёртвой, каменной планеты. Он удалялся от неё подальше, выходя на точку запуска основного двигателя. В этом рейсе я старался дать парню самому насладиться управлением корабля, ведь для него это ещё что-то значит, а для меня уже опостылевшая рутина. Парень напряжённо всматривался в показания приборов, ожидая нужного момента для запуска, а я закрыл глаза, ощущал всем телом монотонную работу двигателей.
Корабль немного задрожал, вдавливая нас в кресла. Ещё минут пять осталось…
– Чёрт! Куда прёшь, чайник! – выругался Свен и корабль накренился направо.

помимо того, что "парень" увеличивает дистанцию между героями, произведением и читателем, так еще использования "парня" является стилистической ошибкой - смешение разностильной лексики, в данном случае смешение книжной и разговорной лексики.

забыл добавить " в авторской речи"

Вы уже второй раз упоминаете "смешение лексики". Но ведь это тоже чисто формально, а в авторском тексте может прекрасно и очень органично сочетаться лексика из разных пластов языка.
"Книжный стиль" - это не "стиль, которым должны быть написаны книги".

Это неважно, и в авторской речи такое смешение тоже вполне допустимо. Лишь бы автор понимал\чувствовал, что и зачем делает. Для примера возьмите рассказы Зощенко - там намешана совершенно разная лексика, но при этом образуется целостный авторский стиль. И не возникает никакого ощущения диссонанса.

в авторском тексте может прекрасно и очень органично сочетаться лексика из разных пластов языка

Ловлю вас на слове! Буду рада, если приведёте, как нибудь при случае, пример употребления "парня" по отношению к существенному для нас персонажу, имя которого нам известно - и вам это показалось уместным...
Есть очень-очень мало действительно недопустимых вещей в литературе, но это очень хороший претендент...

— Я… — Ральф никогда не замечал в себе особой склонности к воспитанию подростков. Он здорово устал, ему хотелось спать, но почему-то должен был… — Как ты, наверно, заметил, мне уже очень давно не семнадцать… К тому же... — Только что Ральф уже совершил одну ошибку, проговорившись о своем побеге из дома. Теперь же, видимо, оказавшись в слишком непривычной для себя ситуации, допустил и вторую: — Меня никогда никто не гнал…
Если бы он, хотя бы отдаленно, мог представить, что последует за этой опрометчиво брошенной фразой, то сначала бы очень хорошо подумал: Риу, буквально минуту назад смотревший ему в рот, сначала будто онемел, затем, ни слова ни говоря, вскочил.
— Стой! — однако пока Ральф выбирался из спального мешка, вместо тщательно заделанного входа в «пещеру» уже темнело лишь отверстие, из которого ударило холодом и ночной сыростью.
По всей видимости, зрение у мальчишки было, как у кошки, потому что темнота оказалась кромешная. На мгновение зажмурившись, Ральф затем снова открыл по-прежнему ничего не видящие глаза и, ориентируясь исключительно на слух, бросился вслед за Риу. Подгоняемый злобой на себя, на сбежавшего парня и откуда ни возьмись появившимся азартом, мчался он, не разбирая дороги, совершенно забыв и об опасности, и о том, сможет ли вернуться назад. Какие-то ветки хлестали по лицу, Ральф то и дело спотыкался, но, похоже, фортуна снова повернулась к своему любимцу, и он все-таки удерживался на ногах. А вскоре впереди раздался характерный шум — это, видимо, оступился или споткнулся о корень менее везучий Риу; и скоро рука Ральфа уже подняла мальчишку за шиворот и, встряхнув для острастки, поставила на ноги.