Построить элегантное рондо истории только с виду просто. Вот образец новеллической фабулы:

Мужик приходит к барину и спрашивает:
- Сколько, Ваша милость, может стоить слиток золота величиной с конскую голову?
Барин, ничего не отвечая, хлопает в ладоши:
- Живо подайте нам выпить и закусить, и обед подавайте! Садись-садись, не стесняйся, пей, ешь, чего душа пожелает.
После сытного обеда барин вкрадчиво говорит:
- Ступай, мужичок, тащи сюда твой слиток, я тебе за него пуд муки дам да денег полтину.
- Да у меня и нет никакого золота.
- Как нет?! ! Чего тогда спрашивал?
- А я, Ваша милость, поспорил с сельчанами, что отобедаю у тебя и вин твоих заморских выпью всласть. А что, разве спросить нельзя?
- Пошёл вон, гоните его, слуги мои верные!
Через несколько минут барин выходит на балкон и кричит вслед плетущемуся прочь мужику:
- Эй, любезный, как тебя там? На что поспорили-то?
- Да на то, что Филька Косой давеча в лесу откопал.
- А чего он там откопал-то?
- Кусок золота величиной с конскую голову!

Что такое рондо надо объяснять? Можете попробовать выстроить нечто подобное на уровне схемы. Или интуитивно.

я вообще читал что она вроде бы где-то признавалась, что сама решала кто убийца, только написав уже 2/3 романа.

Девушка у горы Коя-сан

Пусть намокло платьё моё,
О цветущие персики Фусими,
Сыпьте, сыпьте капли дождя!

Девушку я встретил, когда ехал на гироцикле от вокзала Намба до Гокурабаси. Дымчатые полосы тянулись над горой Коя-сан. Там шёл дождь. А здесь уже прошёл: персики и сливы стояли, все усыпанные мелким бисером росы.
Хорошо, что я вырвался из вечного сияния огней и сутолоки специальных районов. Япония превращается в один громадный супраполис, но здесь, у подножия Коя-сан, ещё есть тишина. Сверкающие дворцы из стали и винилбетона не добрались сюда. Хочу посмотреть на вековые кедры Вакаямы. На гору ведёт кабельная дорога, но я пройдусь древней тропой Кумано-кодо.
Девушку я встретил, как повернул на юг. Незнакомка стояла под отцветающей вишней. Белые лепестки кружились и падали на кимоно. На ней было традиционное фурисодэ с длинными рукавами – теперь такое редко увидишь. Его одевают невесты на свадьбе и майко. Неужто она майко? Но что делает юная ученица в одиночестве среди персиковых садов?
Я притормаживаю возле неё. Она хорошенькая: у неё лицо, словно у куклы из театра Дзёрури, и слегка оттопыренные ушки – значит, она страстная. Наверно, и вправду майко. Волосы уложены в причудливую причёску, и это правильно – какая гейша станет стричься по-европейски? Волосы свёрнуты в жгут и закреплёны бамбуковой палочкой. Она смотрит на меня. Глаза у неё глубокие, словно колодцы, а ресницы – длиннющие, словно веер май-оги.
— Что ты здесь делаешь, в такую рань? — спрашиваю я.
— Я иду на гору Коя-сан, — говорит она.
— Садись, подвезу.
Воистину, бог-покровитель путников, Дзидзо Босацу, благосклонен ко мне, раз я встретил такую красавицу! Девушка уселась на мой гироцикл – мелькнул её белый нагадзюбан и шаровары-сасоёке. На ней были высокие туфли-окобо, обычная обувь майко. Да, кажется, я не ошибся. И вот, мы уже едем к горе Коя-сан. Едем не торопясь, она прижимается ко мне – своими мягкими, девичьими грудями, а её ноги касаются моих ног. От этого становится жарко.
— Как тебя зовут?
— Я… Юби.
— Ты откуда, из Осаки?
— Нет, я из Нагои.
Ого! Далеко же её занесло.
— А почему ты здесь?
— Не знаю. Кажется, я… Юби хотела посетить это место до своей смерти.
Ничего себе! Я притормозил. Выровнял гироскопы. Слез с места водителя. Девушка так и осталась сидеть на полиуретановом сиденье. Она смотрела на меня, и её лицо было безмятежно.
— Так ты не Юби?
Она неловко пожала плечами.
—Я не знаю.
Помявшись, она сошла на землю. С любопытством пощупала рукояти управления. Я в сердцах помянул гаки, асур и бакэмоно – всех демонов, которых только припомнил.
— Дальше ты не поедешь. Я сообщу в полицию Осаки. Ей-богу, ты какая-то странная… Под метатрексатом? Не хватало мне только… эй, что ты делаешь?!
Она повернулась ко мне спиной и развязала пояс-оби. Меня бросило в дрожь. Длинные рукава-крылья порхнули. Кимоно упало на землю. Оно было тонким, хлопчатобумажным, как ежедневная юката. Девушка осталась стоять в дзюбане – нижней рубахе и штанах. Она вытащила палочку из причёски, и волосы хлынули вниз, густой смоляной волной. Они походили на чёрную реку – поблёскивающую, полночную. У меня ком встал в горле.
Кругом не было никого, лишь ароматные персики роняли капли дождя. Дождя, давно ушедшего к горе Коя-сан. Она повернулась ко мне. Улыбнулась. И потянула дзюбан за края.
— Нет, Юби, не надо, — едва слышно выдохнул я.
Она покачала головой.
— Ты должен видеть.
Тонкая рубашка шёлковым облаком легла в траве. За ней последовал хададзюбан. Грудь у неё была маленькая, с тёмными сосочками, напоминающими вишню.
— Подойди, — шепнула она.
Я подошёл, на негнущихся ногах. В моей голове кружились дьявольские колёса. Что происходит?... Она приподняла волосы, обнажая шею. Там были цифры. «Собрана в 2349-ом». Я молча сел в мокрую траву. Она стояла надо мной, наполовину голая, улыбаясь ласково, словно богиня Каннон.
Мысли отправились вскачь галопом, путаясь и мешая друг другу. Она была роботом? Но…. Роботы так себя не ведут. Чья-то злая шутка? Имитация поведения? Потерявшийся карнавальный андроид?
— Кто ты? — спросил я.
— Некогда я была Юби, — сказала она. — Она родилась в 2349-ом, в тот год, когда Токио объединился с Йокогамой. В год юбилейного выпуска манги One piece. У неё были мама и папа, и училась она в частной школе для девочек в Синсайбаси. Когда ей исполнилось двадцать один, она сняла квартиру в Ёроппа-мура, «Европейской деревне» и стала играть в театре Но. А в 2374-ом году Юби попала в аварию. У неё отказали искусственные лёгкие, повредилась селезёнка и тонкий кишечник. Чтобы она могла жить, её мозг пересадили в меня. Я андроид компании «Panasonic». Сделанный из сверхпрочных материалов. Мы прожили вместе двадцать пять тысяч восходов солнца и ещё два восхода. А потом она умерла.
Солнце поднималось над горой Коя-сан.
— Она умерла от болезни Хантингтона. И тогда я осталась одна.
Я сглотнул. Она смотрела на меня.
— Но… кто же ты?
— По мере того, как она умирала, — тихо сказала моя визави, — её мозг отказывался служить. У неё было множество чипов: в больших полушариях, в стволе мозга, в мозжечке. Пейсмейкеры, контролирующие деятельность мозга. Программные анальгетики, гасящие боль. Умирать от хореи Хантингтона очень больно.
Я знал, о чём она говорит. Сейчас у многих чипы в коре головного мозга – и у меня тоже. Они чрезвычайно удобны: это громадные электронные библиотеки. Терабайты информации в крохотном устройстве. Личная поисковая система, архивы, справочники и анналы истории, управляемые усилием мысли. Тридцатилетие назад это было фантастикой. Теперь – реальность.
— У неё было множество информации. Юби любила читать. Она обожала библиотеку Ренессанса: эротические пьесы Возрождения, спектакли дель-арте. Она читала про правление Фудзивара и период Хэйан. И вела дневник. В стиле дзуйхицу, «следуя перу» – бессвязные воспоминания обо всём, что её окружало. Она беседовала с небом, с друзьями, которые были далеко. Электронные диалоги через спутниковый интернет. Километры текстовых сообщений. Я знаю, какой она была. Вся Юби – во мне.
Я облизнул пересохшие губы.
— И что было дальше?
Она повернулась и стала смотреть на дождь над горой. Небо расчищалось, наливаясь голубизной. Скоро дождь прекратится.
— При хорее Хантингтона неизбежны нарушения личности. С непроизвольными движениями справиться нетрудно. Но потом изменились привычки: обычно замкнутая и сдержанная, Юби то становилась агрессивной, то целыми днями плакала, то пускалась во все тяжкие. Уходило то, что было её сутью и смыслом.
Всё большей автономностью наделяли врачи контролирующие чипы. Я ходила, ела и пила за неё; порой даже думала за неё. Я смягчала её боль, впрыскивая анальгетики в тело; впрочем, в нём мало осталось биологического. Полимерные мышцы, синтетическое сердце, титановая черепная коробка, кости из сплава. И однажды, после порции снотворного, она уснула и не проснулась.
Уголки губ девушки слегка приподнялись.
— Так кто же я?
И я не смог ей ответить.
Солнце поднималось над Коя-сан, во всём великолепии. Алым маком заливало оно горизонт. Небосклон стремительно светлел, наливался бирюзой.
— Я помню все её пьесы, — тихонько шепнула девушка. — Все до единой. Я храню её видеозаписи и все диалоги. Я помню, как она любила, и слышу в ночи её плач. Она вся во мне. Так кто же я… кто я?
Подобно призраку из кайдана, призраку девушки, призраку чувств, стоит она подле цветущих персиков в росе.
— Это тело – практически вечное, — шепчет она. — Прошитое нанотрубками, насыщенное лечебными наноботами. Я могу существовать вечно. Вечной памятью о Юби. Так кто же я?
Она смотрит на меня, словно надеясь услышать ответ. Если бы я знал.
Случайные фрагменты протоколов порой могут объединяться, порождая иллюзию сознания. А может, и разум. Где лежит грань между иллюзией и реальностью, имитацией и правдой?... Кто знает.
Я поднимаюсь с травы.
— Зачем ты приехала сюда? — спрашиваю я.
Она смотрит на меня, и глаза её подобны двум лунам.
— Юби хотела посмотреть на храм Конгобу-дзи.
Я молча сажусь на гироцикл, и завожу мотор.
— Садись, — говорю я. — Я подвезу.
Я всё-таки попал в кайдан. Мы едем в древнейший синтоистский храм, и за моей спиной – призрак девушки, которой я никогда не знал. Призрак, подобного которому не водилось в Нихон. Электронная память, нанотехнологический дух.
Что я делаю? Не безумие ли это?
Я не знаю.
И нет больше дождя над Коя-сан.
Мы едем к пылающему солнцу, прямо в его золотое сияние.

вот рассказ, написанный интуитивно)))))
более того, я 90% рассказов так пишу.

у вас рассказ состоит из одной сцены! вы что думаете на одну сцену нужно писать план на 50 страниц?

соль не в этом. в рассказе есть довольно закрученный сюжет.
который, по мнению, "механиков", родиться интуитивно не могёт)

Саша, вы же говорили, что у вас проблемы именно с сюжетом. Может как раз из-за того, что пишете интуитивно?

ну, отчасти, да.
ну в рассказах у меня проблемы нет.
в романах - да, есть немного.
но меня интересует не столько план, сколько структура сюжета, разные подходы, схемы и так далее.
по плану мне писать нет ни малейшего желания))))
я хочу переживать с героями приключения, а не механически перечислять их)))

Вот, очень точно Сампо выразился. План - это как карта, которая нужна для удобства ориентирования. План может быть подробным, расписанным по главам, а может содержать лишь основные поворотные моменты, плюс конфликты и мотивацию героев. Главное - что он позволяет чётко видеть и оценивать структуру сюжета. И если интуиция подсказывает, что повествование пойдёт по другому пути, то на карте-плане просто появятся новые ориентиры.
План это не тех. задание, от которого нельзя отойти. Хотя, как я понимаю, в издательствах практикуется и такой подход.

Как вы можете оценить структуру сюжета, если не знаете, что случится с героем на следующей странице?

Почему именно механически?

а какая разница?
представьте что у вас есть герой.
у него есть цель. скажем придти, из точки А в точку Я.
он может пройти через точки Б-В-Д-Ж-Э
в может - через точки Р-Н-Г-Р-Д
зачем как-то намеренно ограничивать себя?
можно конечно мысленно поставить пару-трйку флажков: типа, желательно чтобы по пути он посетил точки К, Р, и О - но и то, это скорее ориентировочно, в реальности может получится что он посетит Н, Р, и К.

– Зачем ограничивать себя? – спросили строители и построили многоэтажку без железобетона, из одних шлакоблоков.

Я прочитал рассказ, который вы здесь выложили. Что у меня получилось? Девушка скидывает одежду и начинает ни с того ни с сего раздевать мужчину. Ладно, думаю я, сейчас нам объяснят её мотивацию. Ничего подобного – она рассказывает, что она андроид и прочие перипетии, а чего обнажаться начала – непонятно. Дальше идёт флэшбэк, в котором вроде бы обозначается некий конфликт. Но сразу после флэшбэка, ни на миллиметр не продвинувшись в сюжете, вы ставите открытый финал! Немотивированное поведение в завязке, флэшбэк вместо действия, и открытый финал – вот структура вашего рассказа. Сразу видно, что вы не слишком себя ограничивали.

она показывала ему шею - чтобы был виден год сборки))))
к слову, рассказ взял третье место на международном конкурсе.
ПС: а что плохого в открытом финале?)))

Ручная эльфийка

Седовласый гном озадаченно огладил бороду.
Борода была роскошная, под стать главе клана Доблестных Горнокирок – длинная, переплетённая в толстые косы, украшенная лентами и колокольчиками. Да и в остальном гном был выглядел не менее презентабельно – роскошный фиолетовый дуплет с золотыми пуговицами, свисающая из кармана цепочка часов, манжеты, усыпанные бриллиантовой крошкой. Лицо его, освещённое эльфийскими осветительными кристаллами, живописало картину глубокого сомнения.
— Вы поймали это? — наконец, обратился он к начальнику стражи.
— Ага, — подавлено кивнул тот.
Глава крутнул в руках массивный золотой кубок и осторожно поставил его на стол, словно тот был стеклянный. Руки у него были могучие, оплетённые сеткой вен и узором давно заживших шрамов – часть на память от Бесславного Вторжения Гоблинов № 54, а остальные по менее романтическим причинам – тут киркой неудачно приложился, тут подземный зубокрот укусил.
Рорин вздохнул.
— Если помните, — хмыкнул он, подбирая слова, — изначально мы предполагали, что это будет какое-то мелкое животное, ну, навроде ласки или хорька....
— Ага, — безропотно согласился растерянный гном.
— ...которое ворует припасы. Поварята пожаловались из Западного Штрека. И в Медной Штольне видали чегой-то.
— Ну да.
— Ну вот. Зверёк. Так вы утверждаете, что это – оно?!
Сидящая на натоптанном грязном полу девушка с любопытством заглянула гному в глаза. Ко всему прочему, она была полностью обнажена. Роскошные золотистые волосы свалялись в колтун, мордашка перепачкана в чём-то вроде сажи.
Начальник стражи вздохнул.
— Оно.
Рорин почесал кончик носа, явно борясь с желанием придушить немногословного подчинённого. Выдержкой в роду Дубового Щита никогда не отличались.
— Ну и что же это такое, потрудитесь объяснить?
Рослый гном неуверенно замялся, переступая с ноги на ногу.
— Ну, так, это... — прогудел он. — Дикая эльфка. Мы так кумекаем.
Рорин поднял на него широко распахнутые глаза. Фалин отметил, что они были, как минимум, по полновесному арнорскому золотому каждый.
— Дикая эльфка?!
— Ага... ну заблудилась по малолетству в подземельях, стало быть, тут и выросла. Поначалу, видимо, в детских тряпках ходила, а потом они того... лопнули-то, вот и стала такая... как в первый день Творения. Питалась рыбкой, значицца, она ж водится у нас в озере-то, у посыльных и кузнецов подворовывала... Ребята-то то из Пятой выделки давно сказывали, что завелась у них какая-то страсть. Мелкая и шустрая. Тока отвернёшься – обеда как не бывало. Ловкая, зараза! А поймали-то мы её случайно – она на запах супа вышла. Знатный супец получился, наваристый...
Рорин молча осел в роскошном старинном кресле, стоящем в кабинете ещё со времён Гворлима.
— Это вы лет за двадцать её уловить не могли?!
Он сглотнул, указал на девицу. Та опустилась на четвереньки и с любопытством обнюхивала пол. Потом полезла под стол. Фалин потянул за ремешок, который был прикреплён к ошейнику на шее эльфки, и вытянул её обратно. Она плюхнулась на попку и стала весело вертеть очаровательной головкой с заострёнными ушками. Под слоем грязи и копоти просматривались вполне приятные, оформленные холмики груди с торчащими розовыми сосочками. Эльфка попробовала ножку стула на крепость. Жемчужные зубки оказались прочнее.
— Да оттащите её уже, — поморщился Рорин. — Всю мебель мне попортит... это дитя лесов невоспитанное. Так как вы её на протяжении стольких годов не углядели?!
— Так она, мыслим, обреталась в Заброшенных Штольнях, после того, как оттуда ушло колено Трора, — услужливо пророкотал Гили, неловко топчась за спиной своего непосредственного начальника. — Там рыбки много, а при случае можно и гоблином перекусить...
Эльфийка показала острые зубки. Гном вздрогнул.
— Опять же подземные монстры всякие там... такие, хрящеватые... те, что выгнали отряд Трора. Ну, как она их доела, монстрей-то, там и к нам перебралась...
Рорин посмотрел на зубастую и грудастую неожиданность.
— Монстров, говоришь, съела? — совсем другим тоном протянул он.
Гили пожал богатырскими плечами.
— Ну, куда-то же они подевались. Монстры-та. Давно уже, ребята говорят, в Алых шахтах слизкомордов не видывали.
Рорин смял золотой кубок в руке.
— Ну и что мне с ней делать?! — взревел он. — На какого беса вы мне притащили эту напасть?! Выпустили бы её в лес, и всего делов! Съела монстров – и хорошо, накормите её и в путь!
Гномы неуверенно переглянулись.
— Дак это.... — прогудел тот, что помоложе. – Не идёть.
— Как это – «не идёть»? — опешил цеховой.
— Не идёть и всё. Привыкла к пещеркам-то, — ласково посмотрел на неё чернорабочий. — Тута тёпленько, сухо, еда всегда под рукой. А что тама? — он махнул рукой, обозначая пугающие ужасы надземного мира. — Волки, медведи, орки, того и гляди, сожруть! И солнышко-то, солнышко, она как токмо завидит его, так и шасть – обратно в пещеры! Наружу ни в какую! К ногам жмётся... — он жалостливо посмотрел на эльфийку. Та задумчиво почесала в затылке.
— И пото-о-о-о-ом, — протянул он. — Там же нетути потолка над головой! Вот где жуть-то! Девонька-то и пугается непривыкши....
Рорин окончательно обмяк в кресле.
— Эльфийка – и пугается леса, — простонал он. — Ну и куда мне её девать?! Не могу ж я её вместо комнатной собачонки оставить! Всю мебель мне сгрызёт! И потом... Ко мне скоро делегация эльфов приедет, то да сё, вы нам – мечи, топоры, щиты, мы вам – луки, мясо, вино. А тут – чистая провокация! Вот, скажут, как опустился Рорин – ручную эльфийку на привязи завёл!
Он опасливо покосился на «ручную эльфийку».
— Да и боюсь я её, — признался он. — Ежели она тех троглодитов слопала, дак я же куда помельче их буду....
Чумазая красавица не поняла слов, но уловила опасливый тон и пренебрежительно фыркнула. Её больше заинтересовал гобелен на стене. Она принялась любознательно его лизать, трогать и изучать.
— Да она ручная совсем, — прогудел Фалин. — Её ребятишки из Пятого два месяца подкармливали, когда она к нам повадилась! Такая тихая стала, ласковая, с рук берёт!
Словно в подтверждение он сунул ладошку под нос эльфке. Та подозрительно обнюхала её, лизнула и, убедившись, что угощения нет, как нет, внезапно цапнула гнома за пальцы.
— А-а-а-а, зараза, — проревел он. — Куда кусаться?! Ото ж я задницу тебе надеру! Не посмотрю, что она королевская!
Почуяв, что дело пахнет палёным, шустрая нимфетка полезла под стол и высунула мордашку прямо между коленей Рорина, лукаво смотря на неё. Тот машинально погладил её по голове и почесал за ухом. Эльфийка заурчала.
— Вот ведь... Что-о-о-о?! — загремел Рорин. — Как королевская?!
— Ога, — бесхитростно подтвердил Фалин. — Вона ж у неё на плече диадема вытатуирована. Небось совсем малышкой, бедолага, потерялась. Ну кагды Элебримбер Пятый к нам с афицыяльным визитом приезжал. Ох, и обыскался ж он её. Ещё небольшая война вследствие того и случилась. Утряслось всё потом, правда.
Стерев пыль и копоть с плеча нежданного подарочка, Рорин узрел знаменитую эльфийскую регалию – диадему и благополучно упал в обморок, откинувшись на стуле. Эльфийка, не будь дура, гибкой лаской заползла ему на колени и, свернувшись в клубочек, довольно заурчала. Накормили её загодя сытно.
Фалин и Гили растерянно переглянулись.
— Что будем делать?
— Дык обождём Элебримбера. Он ужо в ворота-то въезжает.
— А то ж, въезжает.
— Авось обрадуется родной дочурке.
— Небось обрадуется.
Рорин пребывал в обмороке и заодно в блаженном неведении от того, какую встречу ему устроит король эльфов, завидев у него на коленях свою обнажённую дочурку. Фалин и Гили счастливо напевали старинную песенку рудокопов, не подозревая, какой их вскорости ждёт скандал.
Одной только эльфийке из старинного Дома Зелёных Листьев было глубоко чихать как на собственное благородное происхождение, так и на связанную с ней суматоху. Она сладко спала.

вот вам ещё один рассказ, написанный по наитию)))

ТАк там непонятно, кто что кому развязывал. Я же не японец, чтобы разбираться в их традиционной одежде.
Вы сами сказали, что

Но в рассказе есть очень большая, по отношению к остальному тексту, завязка, потом флэшбэк, в котором обозначается конфликт, и сразу открытый финал. Где тут закрученный сюжет?

ну видимо мы под сюжетом понимаем немного разные вещи))))
я под сюжетом имел в виду всю историю героини, от её так сказать рождения и до встречи с героем)))

Рассказ сам по себе - форма, не подразумевающая сложного сюжета.
Ну, если это конечно, не 30-страничная новелла)))))

впрочем готов согласится что над сюжетами мне нужно поработать.
просто, наверно, они меня не увлекают: когда я сажусь писать, мне хочется передать идею или настроение, а вот к перипетиям сюжета я как-то почти равнодушен)))

Сдерживаюсь изо-всех сил.