Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 6.04.2024 года 23:59)

 
Ответить в данную темуНачать новую тему
Ночной Дожор, рассказ
karpa
сообщение 15.7.2020, 13:16
Сообщение #1


Создатель миров
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2962
Регистрация: 11.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: г. Дубна Московской области




З.М. Карпова



— Стой! Кто идёт? — грозно спросил гоблин, наставляя старинное длинноствольное ружьё на тёмный густой куст черёмухи, издающий подозрительно шуршащие звуки.

Куст трясся не совсем в такт порывам северного ветра, а как-то подозрительно в ином ритме. Лепестки цветущих метёлочек черёмухи летали снежинками вокруг трепетавших листьев.
— Там, наверное, дикие собаки? — спросил шёпотом у гоблина сопровождающий его эльф и, боязливо, попятился.
— Или враги, — предположил гоблин, делая пару осторожных шагов вперёд. — Слышишь?
— Нет, ничего. Это только верховой ветер по-над деревьями балуется. А что я должен с-слышать? — пугливо спросил эльф, продолжая прятаться за спину гоблина.
— Ты же эльф, навостри уши! Звуки посторонние в кустах помимо ветра. Ну, слышишь?

Эльф замялся в нерешительности:
— Жнаешь, напарник, стыдно приж-жнаться, но мне как раж прошлой ночью повожка, «которая сама летает», приснилась. Она испускала жуткие жвуки при вжлёте. Такие вот: «У-уу»!
— И что? — удивился гоблин.
— Вот уши-то и ж-жаложило. Ветер гудит в маковках клёнов да лип — слышу, волки или оборотни вдали там воют — слышу, или ты некстати топочешь ногами о жемную твердь, словно лось, — тоже слышу, а что происходит в кустах, — не слышу.
— А-аа, ну я понял. К знахарке тебе надо сходить. У неё имеется крепкое средство для ушей. Ей-ей! — он повёл дулом ружья из стороны в сторону. — Тс-с!

Они смолкли и подошли к кустам на цыпочках почти вплотную. Прислушались. Вслед за воем невидимой волчьей стаи, остающейся на почтительном расстоянии от границ Сумеречных Земель, в кустах кто-то чувственно простонал: «А-ах!», а кто-то другой хрипловато буркнул: «Одевайся, душа моя».

Сопровождающий гоблина эльф неожиданно с завыванием смачно хрюкнул и громозвучно чихнул. Куст вздрогнул и затих.
— Будьте здоровы, господа хорошие! — сказали хором парень и девушка, выглянувшие из-за ветвей куста.

Парень перелез через коряги первым и подал руку спутнице. К сожалению, подол нижней юбки у девушки зацепился за нижнюю ветку, и парень встал на одно колено, аккуратно высвобождая шёлковые кружева. Наконец, парочка поднялась с земли и очутилась прямо перед стражами Сумеречных Земель: гоблином и эльфом.
— Стой! Кто идёт? — грозно повторил гоблин, вновь наставляя раритетное длинноствольное ружьё на парочку.

Молодой человек намётанным глазом вмиг оценил дорогое оружие. Ах, это ружьё, сверкавшее серебром в молочно-белом свете Луны, было просто загляденье!
— Контрабандисты? — спросил гоблин.
— Нет-нет, господа, не знаю, как вас величать. Не извольте беспокоиться. Мы простые граждане из Королевства Странных Зеркал идём на Большое Состязание Муз. Вы слышали что-нибудь о Золотой Лире? Это главный приз за лучшее исполнение симфонической композиции.

Гоблин с эльфом переглянулись, не хотелось перед чужеземцами выглядеть полными невеждами:
— То-то я смотрю: иноземный народ и днём, и ночью прёт и прёт в наши края, словно здесь мёдом намазали, — как бы нехотя сказал гоблин и почесался спиной о ствол тонкой осины. Листочки-неженки затрепетали, задрожали от столь яростного натиска, зазвенели колокольчиками. — Чем же на жизнь зарабатываешь, симфонист-любитель?
— Я мастер-зеркальщик, делаю большие напольные и малые зеркала с ручками и без, кривые и прямые, мнимые и реальные и ещё оконные витражи для богатых домов. Умею играть на кларнете. Кличут меня Карлом. А спутница моя, фея Хорошего Настроения, — кичливо сказал парень.
— Мастер-зеркальщик?! Угу. То есть, денежки водятся у тебя в карманах, не так ли?
— А дама чем промышляет?

Парень слегка толкнул локтем девушку в бок:
— Не молчи! Скажи им что-нибудь.
— Меня зовут Лерея; работаю гувернанткой. На ночь читаю детям сказки. В свободное время играю на свирели, — сказала девушка и расправила прозрачные серебристые крылышки за спиной.

Они тут же поймали невидимые вибрации воздуха и заколыхались, а когда фея приложила свирель к губам и взяла высокую ноту, эльф присел и зажал уши обеими ладонями:
— Ах, мои бедные уши!

«Уж не грабители ли незнакомцы»? — пронеслось в голове у девушки, и она попятилась назад, оглядываясь и ища путь к бегству. Карл же наоборот расправил плечи, готовый ринуться в бой, защищать грудью даму сердца, и с вызовом оглядел собеседников с головы до ног и обратно:
— Какой-то неправильный гоблин, высокий и худосочный?! Ваше племя сплошь да рядом — отряды крепких и плечистых парней, орлы. Да и эльф под стать напарнику — низенький и пузатый, одни уши и торчат, да и те без кисточек. Почто допрашиваете нас? Вы сами-то кто будете?
— Мы Ночной Дожор, — сказал гордо эльф, поглаживая обмундирование из серо-зелёной кожи чешуйчатого дракона.
— Ну и кого дожирать собираетесь? — прыснула в ладошку Лерея и, испугавшись нечаянной эмоции, схватила Карла за руку.
— Это мой напарник букву «зе» не выговаривает, — пояснил гоблин, зевая. — А так он добрый, особенно после дежурства да с кружкой славного эля, что подают в трактире «Пятница». Мы, вообще-то, стражи Сумеречных Земель. Я Гоба, а он Эл.
— И это, того-этого, симфонист-любитель, если будешь обж-жываться, арестуем, — решительно произнёс эльф Эл, повысив голос.
— Или съедим, — полувсерьёз сказал гоблин Гоба, но увидев беспорядочное порхание крылышек феи Лереи, добавил миролюбиво. — Шучу. Где таможенный сбор, господа конкурсанты?

Карл засунул руку в глубокий карман широченных штанов и выудил оттуда две медные монеты с изображением прежнего венценосного правителя Сумеречных Земель Луи Шестого, отца нынешнего короля Карла Великого.
— Господин страж, мы помним о таможенном сборе, конечно же. Вот вам два луи.

Гоблин Гоба недоверчиво пощупал барельеф короля на стороне «орла» и затем пригляделся к цифре на стороне «решки»:
— Ладно уж, идите вон туда, по тропинке, в накопитель. Скоро придёт провожатый.
— Благодарствуйте. И обязательно приходите на Большое Состязание Муз, господа Ночной Дожор, Гоба и Эл. Будем рады видеть вас среди зрителей и слушателей, — пригласил напарников Карл.

Он картинно раскланялся, подметая шляпой сухие листья под ногами, и подмигнул Лерее:
— Хотите, я сыграю вам на кларнете прямо сейчас или, может быть, Лерея на свирели добавит вам хорошего настроения?
— Ни жа ф-фто! Мои уши жаложило ещё с вечера. Только симфонической муж-жики на таможне нам и не хватает, — заканючил эльф, — слышите, волки хороводят у ельника. Их воя по мне так вполне достаточно, господа кларнетисты и свирельщики.
— Ну как пожелаете, господа Ночной Дожор, — хмыкнула парочка.
— Идите уж с миром, — хором ответили неправильный гоблин Гоба и неправильный эльф Эл. — Мы на службе.

Из-за туч показалась жёлтая тарелка Луны и осветила пограничный столб и пропускной пункт. Карл и Лерея бодро зашагали в сторону «накопителя». Каменистая тропинка петляла меж низеньких и пахучих кустиков смородины и малины. Ягоды на них будут осенью, а сейчас растения только набирали силу. Мелкие звёздочки цветков едва белели в призрачном сиянии бело-лунных лучей. Справа и слева от тропинки, поодаль за подлеском росли могучие кряжистые дубы. Их толстоствольные ветви нависали над ползучими кривыми корнями, причудливо выпирающими из земли и поросшими густым пушистым мохом. Пахло грибами, не то дождевиками, не то сыроежками и прелью прошлогодней листвы. В дуплах старых деревьев сверкали чьи-то огненно-оранжевые глаза, возможно совиные. Тишину нарушали визгливо-писклявые звуки летучих собачек с узкой мордочкой и длинными ушами, посвист ветра в кронах деревьев, да шаги путников в деревянных башмаках гулко отдавались коротким эхом. Лерее и Карлу всё время казалось, что за ними следом идёт кто-то, и они часто оглядывались.
— У страха глаза велики, — смеялся Карл, успокаивая девушку, — говаривала моя бабушка.
— Я знаю. Моя бабушка тоже так говорила, — сказала Лерея, крепче сжимая руку Карла, — но не забывала предостеречь, тем не менее, быть настороже.

Накопитель представлял собой небольшой огороженный ивовым плетнём дворик под навесом из лапника елей. Хорошо дождь не лил, поэтому на широких и грубо обструганных лавках, остро пахнущих сосной, можно было сидеть или лежать, не опасаясь намокнуть. Судя по различным инструментам, возможно также музыкантов, желающих поучаствовать в Большом Состязании Муз за приз Золотой Лиры, собралось здесь достаточно много. Кто-то, в темноте не разглядеть, молчаливо подвинулся, освобождая места для новеньких. Полусонное ожидание рассвета словоохотливости не прибавляло. Во время состязаний в королевстве Сумеречных Земель объявлялась всеобщая толерантность. Орки и гоблины, эльфы и цвельфы, хоббиты и гномы и иные простые граждане любых земель — как повелел король Карл Великий, сын Луи Шестого, — признаются исключительно равноправными музыкантами и участниками Большого Симфонического Королевского Оркестра.

Луна равнодушно просвечивала сквозь лапник над головой, мешая задремать надолго. Сиреневый туман, предвестник утра, пушистым одеялом окутал весь дворик, сыростью пробираясь под навес. Толерантные ко всем и вся граждане сонно молчали, пряча носы в шарфы, воротники или в плечо соседа. Ночью все кошки серые, мягкие и тёплые. Орки для согрева обнимались с гоблинами, эльфы с хоббитами, гномы прятались под полами шубеек у цвельфов. Фея Лерея положила голову на колени Карлу и глаза её смежились. Незаметно подкралось утро. Цвирканье невидимых пичуг послужило для всех будильником. Розовая заря выкрасила небосвод над кромкой тёмно-синего леса и прогнала ночную прохладу. Клубы тумана сползали с ног музыкантов и струились вверх, исчезая сразу же за плетнём. Вместе с оранжевыми рассветными лучами появился и сопровождающий патруль: два орка в форме королевской стражи с бердышами. Светозарное солнце рассыпалось множеством бликов в зеркально сверкающих колечках кольчуг без рукавов так, что орки выглядели более петушками из меди на флюгерах замка, нежели грозной стражей.

— Подъём! С утречком, господа! — зычным голосом крикнул один из них, тот, что был ростом повыше. — По двое в колонну стройсь!
— Доброго утреца и вам! — вразнобой ответили будущие конкурсанты.

Музыканты, сонно хлопая глазами, ёжились от рассветной прохлады. Всё же они быстро подхватили родные инструменты, у кого, что было в наличии: скрипки или виолончели, трубы или гобои, флейты или дудки, — как могли неспешно выполнили приказ королевской стражи.
— Вперёд, в Музыкальный дворец короля Карла Великого шагом марш! Призрак Оперы ждёт вас…

Процессия двинулась. Карл и Лерея оказались последней парой.
— Карл, я слышу шаги за спиной, — шёпотом сказал Лерея. — А ты?
«Топ-топ-топ», — раздалось позади явное не то цоканье, не то чмоканье чьей-то поступи.
— Кажется, это не мираж.

Парочка оглянулась:
— О, Лерея, да это же наши старые знакомые, — сказал Карл и засмеялся, — сладкая парочка, Ночной Дожор, Гоба и Эл, при полном параде!

В арьергарде за колонной симфонистов-любителей шли таможенники из уже сменившегося «Ночного Дожора», напарники — неправильный гоблин и неправильный эльф, не выговаривающий букву «зе». А впереди поодаль, в сотне шагов, из-за поворота в конце каменистой тропинки, в лучах розово-золотистой зари на фоне изумрудно-весенней зелени луговых пастбищ с блеющими овечками высились белокаменные стены неприступной крепости, окаймляющей пять круглых башен и центральное строение — Музыкальный дворец.

— Владения короля Карла Великого! — сказал высокий орк, указывая перчаткой из тёмно-коричневой кожи на замок. Судя по обмундированию и количеству золотых львов на груди, он был рекс-офицером. — Повторяю, господа музыканты, будьте достойны милости его Величества и снисходительны друг к другу во время Большого Состязания Муз. Никаких споров и драк, любых стычек и выяснения отношений внутри периметра! Всем ясно!
— Ясно-ясно, — пробурчал полусонный и голодный люд. — Господин стражник, веди нас на гостевой двор быстрее, а то уж так есть хочется, аж переночевать негде!
— Разговорчики, богема! — прикрикнул второй стражник и потряс бердышом. — Имейте терпение! Сейчас перейдём мост, и как раз за воротами будет вам и гостевой двор, и зажаренный бык с горячим элем, и постелька на свежей соломе.

***

— До полудня отдыхаете. Но как только солнце встанет в зените, начнётся репетиция в Музыкальном дворце, — объявил сопровождающий рекс-офицера второй орк ростом пониже первого. — Не опаздывать ни в коем случае, дирижирует сам король Карл Великий.
— А что будет с опоздавшими, если вдруг чего? — спросил высоченный и тощий гоблин со скрипкой-альтом.
— Эх ты, тетеря! «Вдруг чего», — передразнил королевский стражник. — Для особо одарённых разъясняю, как бы это сказать доходчиво и на общепринятом языке Сумеречных Земель. Того ждёт душещипательная беседа с Призраком Оперы. Оч-чень ждёт, поджидает. С нетерпением!
— Вона как, — грустно повторили музыканты. — Нет уж, нет уж, мы расстараемся прибыть аккурат к полудню.

— Прошу прощения, коллега, а как выглядит этот Призрак Оперы? — спросил у эльфа с виолончелью гном с тромбоном. Эльф почесал смычком затылок и пожал плечами. — Дракон его знает! Как-то повезло — да прибудет Фортуна с нами! — я никогда не встречался с ним.

Музыканты разбрелись по комнатам гостевого двора, побросали там инструменты и спустились на первый этаж трапезной. Лерея и Карл тоже решили перекусить, чем послал гостеприимный король Карл Великий. В трапезной было сумеречно, но не темно. Обеденный запах лишал рассудка. Страж не обманул: окорока и грудинка, лопатка и хвостики зажаренного быка с золотистой корочкой, щедро сдобренные душистым перцем, чабрецом и тмином едва умещались в овальных глиняных плошках на длинном дощатом столе безо всяких скатертей и салфеток. С каждого доброго куска бычатины аппетитно стекал жир. Лепёшки кукурузные и гороховые стопками высились прямо на столе. Из напитков хозяева предложили клюквенный морс, горячий эль, медовый квас и горячее фруктовое пиво. С потолка свешивалась простая масляная лампа о двенадцати фитилях, вставленных в матовые жёлто-зелёные плафоны-колокольчики.

Справа от двери служанка с кувшином колодезной воды поливала на руки гостям. Несколько расшитых мальвами льняных полотенец висели тут же на крючках. Ненадолго возникла толчея из голодных музыкантов, желающих быстрее приступить к трапезе. Лерея и Карл наконец-то тоже заняли места за столом. Огляделись. Народ из-за голенищ сапог доставал ножи и кинжалы, и, невзирая на очерёдность, отрезал от больших окороков и грудинки куски поменьше (кто, во что смог вцепиться) и жадно вгрызался крепкими зубами, к счастью, в хорошо прожаренное мясо. Парочка не стала церемониться. У Карла оказался дедовский нож, немыслимо острый, словно зуб Дракона с Сапфировых Гор, добытый им в походах по Тёмным Землям. И он начал им ловко орудовать, нарезая лакомые куски с жёлто-коричневой корочкой. Перед ним и Лереей быстро выросла горка еды и пара лепёшек.
— Хороший обед! — крикнул расчувствовавшийся гоблин, скрипка-альт. — Слава королю Карлу Великому!
— Слава королю! — сытые эльфы чокались пивными кружками с гоблинами и хоббитами, гномы с цвельфами, а те с орками.

Все симфонисты-любители, будущие конкурсанты за кубок Золотой Лиры, пили на брудершафт, обнимались и лобызались следом.
— Слава королю! — подхватили остальные музыканты.

Вдогонку бычьему обеду Карл и Лерея послали в желудки ещё горячее фруктовое пиво. Хозяева трапезной скрупулёзно считали щедрые чаевые, монетка к монетке — немного, но всё же, денежка. Изрядно пребывающая навеселе компания разбрелась по каморкам. Крепкий сон одолел каждого.

***

— Караул! Солнце в зените, господа! — заверещал на высокой ноте эльф-виолончель, с трудом попадая в штанину. — Бегом в Музыкальный дворец на репетицию! Не забыли? Кто опоздает, того ожидает свидание с Призраком Оперы!
— Кошмар, кошмар! Где мои одежды? — вопрошал мужской хор голосов вразнобой.

Шум, гам, ор и бормотание приличных и чаще неприличных ругательств огласили второй этаж гостевого двора. Лерея выглянула в коридор:
— Карл, тут все как будто сошли с ума!
— Если мы не успеем со всеми, то сами спятим. Одевайся, Лерея!

Музыканты в обычной жизни оказались совершенно неорганизованной толпой. Лидера для порядка им явно не хватало. Невообразимый шум разбудил парочку Ночного Дожора:

— Бежображие, форменное! — возмутился неправильный эльф Эл, кулаком толкая напарника. ¬— Ты слышишь, соня?
— А? Что? — спросил неправильный гоблин Гоба, и, поворачиваясь на другой бок, свалился с узкого топчана на пол, спросонья не удержав равновесия. — Уй-юй! Дракон тебя задери! Эл, обязательно будить?
— Вставай, лежебока! Проводим этих раждолбаев к Музыкальному дворцу, пока они тут всё не ражнесли в пух и прах. Глядишь, жа усердие получим премию от начальника королевской стражи.
— Размечтался, ты Эл, однако. А вот за беспорядки в гостевом дворе вполне могут нам и штраф закатать, — бубнил полусонный Гоба, потирая волосатой ручищей ушибленный бок. — Чтоб Призрак Оперы их побрал!
— Согласен, напарник, пусть он — чур-чур нас, — жабирает всех симфонистов вместе с их инструментами, особенно скрипку-альта и свирель с кларнетом, — поддакнул неправильный эльф Эл, затыкая свежим мохом уши.
— Пошли, господа музыканты, к Музыкальному дворцу, но… тихонечко, строем и без лишних разговоров! — скомандовал гоблин Гоба, внушительно потрясая древним ружьём перед лицом будущих оркестрантов.

Процессия, как могла быстро, по крутой лестнице спустилась на первый этаж и молчком отправилась вслед за эльфом Элом. Замыкал строй гоблин Гоба, он же следил, чтобы никто из музыкантов не отбивался от группы и не норовил ускользнуть в город, нарушив полдневную репетицию короля Карла Великого. Кто знает, что у этих музыкантов на уме?

Концертный зал в Музыкальном дворце поражал воображение провинциалов и иноземцев размерами, роскошью и, конечно же, великолепной акустикой. Любой шёпот множился и эхом возносился до высоких сводов, обретая мощь густого насыщенного инфернальными вибрациями звука, и обрушивался сверху вниз на слушателя громом, вслед за которым, новоприбывшим чудилось, вот-вот сверкнёт молния.

Кроме них в зале вальяжно в креслах расположились «старожилы» — они прибыли на Большое Состязание Муз неделей раньше и успели пару-тройку раз прорепетировать с королём-дирижёром.
— Новенькие? — зычным басом спросил вошедших упитанный гремлин, обнимающий большую трубу.
— Так точно, — ответил Карл за всех. — Как ваши успехи?
— На позапрошлую репетицию немного опоздал орк-фагот… — он выдержал эффектную паузу и посмотрел исподлобья на Ночной Дожор.

На бесстрастных лицах неправильных эльфа и гоблина не мелькнуло ни единой эмоции — камень камнем. Они слышали эту историю не единожды.
— И?.. — замерли новички.
— Орк-фагот появился в зале, когда вон те Королевские часы над сценой пробили ровно полдень. Аккурат после двенадцатого «Бам-мс» орк-фагот едва ступил на сцену и коснулся боковой кулисы, как раздался громоподобный хохот, сверкнула молния, и Призрак Оперы, накинув плащ невидимости на орка, утащил его вместе с фаготом.

В зале повисла гнетущая тишина. Старожилы и новички посмотрели на большой круглый циферблат: обе стрелки, часовая и минутная, почти дошли до двенадцати.
— Вот как-то так, — подытожил гремлин с трубой и начал её продувать.
— Бу-бу-бу, — отозвалась труба низкими басовыми звуками.

Карл и Лерея прижались друг к другу, представляя воочию жуткую картину:
— Бедный-бедный орк-фагот, — прошептала фея Лерея.

Ещё пару мгновений, и раздался первый бой Королевских часов. Тут и появился на сцене сам король-дирижёр. Карл Великий уселся на трон о пяти ногах. Каждая из них оканчивалась небольшим медным колёсиком. Мобильный трон позволял правителю, не вставая с места объезжать сцену и отдавать распоряжения слугам, расставляющим стулья для оркестрантов. Оглядев новеньких с их инструментами, дирижёр сложил пухлые ручки на объёмистом животе, крутанулся на троне вокруг оси и мысленно унёсся в небесные выси. Новый расклад оркестра уже рождался в его музыкальном воображении. Король пригласил конкурсантов на сцену и лично указал каждому инструменту его место в Оркестре.

В центре располагались ведущие скрипки. Во втором ряду за ними на высоких табуретах разместились фагот, валторна, тромбон и флейта. Третий ряд заняли серьёзные духовые инструменты: трубы, саксофон и барабаны с тарелками. Слева уселся извечно вопрошающий и не в меру любознательный долговязый и худосочный гоблин, назначенный на роль первой скрипки. Глянув на него, Лерея прошептала на ухо Карлу:
— Наверное, он родственник неправильному гоблину из Ночного Дожора.

Карл кивнул, сжимая кларнет, и они беззвучно рассмеялись.

За спиной первой скрипки расположился полупрозрачный фей Снов, гордо восседающий за королевским роялем с поднятым треугольным крылом. Орехового дерева корпус, украшенный рисунками на тему королевской охоты, позолоченный инкрустацией и искусной резьбой, являлся особенным предметом гордости Карла Великого. В свободное от государственных дел время Его Величество не гнушался музицировать за ним, когда сочинял легкомысленные импровизации песенок на темы любовной лирики. Но Карл-зеркальщик, сердечный друг Лереи, доселе никогда не видел такого инструмента и ему вдруг почудилось: с первыми звуками симфонической музыки рояль немедля воспарит куда-то в заоблачные выси.

Рояль окаймляли скрипки с разной тональностью. Справа на сцене дирижёр поставил виолончель и контрабас. В первой разучиваемой мелодии солировать, по замыслу короля-дирижёра, должны свирель и кларнет. Лерея и Карл переглянулись и склонились над пюпитрами с нотами.
— Оркестр, дай тишину! — воззвал дирижёр Карл Великий и постучал палочкой о дирижерский пульт.

Музыканты замерли, не дыша. Король поднял руки, развёл их в стороны, как бы обнимая оркестрантов, и взмахнул дирижёрской палочкой:
— И, раз-два-три, начали, — приказал он, вырисовывая в воздухе начальные ноты музыкальной партии для каждой группы инструментов, к которой он поворачивался лицом…

Огромный концертный зал ожил, завибрировал всеми сводами, воспринимая волшебные звуки Симфонического оркестра. Архитектурные паруса под куполом наполнились негой и с томным восторгом лили вниз, в кресла будущих слушателей и зрителей, чарующие звуки Прелюдии к сюите «Ода королю Сумеречных Земель». Музыканты старались играть точно по нотам, следуя вдохам и выдохам дирижерской палочки. Первая скрипка, худосочный гоблин, закатил глаза и весь перевоплотился в тонкие вибрации мелодии. Прелюдия закончилась.

Тишину нарушили жидкие аплодисменты из зрительного зала. Ночной Дожор, как и другие случайные зрители: слуги, рабочие сцены и костюмеры, не успел смыться вовремя, когда тяжёлые двустворчатые двери ещё только закрывались, и тоже оказался запертым в прямоугольнике акустической ловушки.
— Браво-о! — крикнул неправильный гоблин Гоба и незаметно пнул ногой напарника.

Тот вскочил на ноги, и громко хлопая в ладоши, завопил:
— Брависсимо! Чудесная мелодия!

Карл Великий обернулся, с достоинством раскланялся. Оркестранты поднялись с мест и вежливо, как это положено, низко поклонились, поприветствовали зрителя. Карл Великий, подойдя к первой скрипке, с чувством пожал его руку, дескать, молодец — хорошо отработал. А вслух произнёс:
— Чайная пауза, господа! Прервёмся на четверть часа.

Стражники Ночного Дожора не стали дожидаться, пока король покинет сцену, и рысью пустились наутёк:
— Живее, Эл, — бубнил сзади Гоба, — живее, а то опять придётся торчать здесь и слушать это сызнова.

В этот момент заскрипели несмазанные двери, и в зал стремительно ворвалась Её Высочество королева Розетта. Подхватывая мантию из-под ног, она наткнулась на эльфа Эла. И чуть не упав ему на грудь, рассвирепела:
— Ты кто?
— Мы Ночной Дожор, Ваше Высочество, — пролепетал неправильный эльф Эл, низко кланяясь королеве в ноги.
— Точно так, — вторил ему неправильный гоблин Гоба, прижимая к плечу ружьё.
— Ну и кого дожирать собираетесь? — усмехнулась королева Розетта, мигом прейдя в благостное расположение духа.
— Это мой напарник букву «зе» не выговаривает, — робко пояснил гоблин.

Но королева Розетта их уже не слушала; она пробиралась на сцену к венценосному супругу. Гоблин и эльф сочли за благо выскользнуть в фойе Музыкального дворца.
— Уфф, пронесло, кажись, — выдохнул гоблин Гоба. — Где тут выход на улицу?
— Где-то был недалеко, когда мы сюда входили, — сказал эльф Эл, тычась в ниши с фальшивыми дверями. — О, небеса! Кто ж так строит? Ну, кто?
— Я не понимаю, куда идти надо? — озирался Гоба. — И спросить не у кого.
— Да-а. Жапросто можно жаблудится. Я есть хочу, особенно, если сильно волнуюсь, — нудел эльф Эл. — Хоть бы гороховой лепёшечки кусочек.
— Хватит постоянно думать о жратве, Эл, здесь люди грезят о высоком, — назидательно сказал Гоба, озираясь, не подслушивает ли кто из королевской охранки. — Но, я бы тоже от него не отказался бы. Шевели меньше языком, а больше конечностями, да побыстрее!

Аркада колонн уходила вдаль, отражаясь бесчисленно в зеркалах стен и потолков. Стражники Ночного Дожора наугад побежали вперёд на сияние, как будто хлынувшее от витражей, выходных дверей. Но это была иллюзия, игра света, тени, полутени и множества отражений. Они завернули за угол, потом ещё разок и ещё, пока не наткнулись на массивные двустворчатые двери с инкрустацией. Гоба приоткрыл одну створку и чья-то лапа за шиворот, затащила его вовнутрь. Эл от неожиданности заглянул туда, и та же лапа, как оказалось, упитанного гремлина бесцеремонно втянула его следом за Гобой. За дверью оказался всё тот же зрительный зал. Ночной Дожор теперь вынужденно занял места на балконе справа от сцены. Музыканты расселись по местам.
— Увертюра к опере «Путешествие к Солнцу». С цифры два начали, — король взмахнул дирижёрской палочкой.

Репетиция продолжалась. Эльф Эл вынул из кармана штанов клочок мха и заткнул уши плотнее. Вид он имел разнесчастный. Гоблин Гоба сочувственно похлопал напарника по плечу и шепнул:
— Мужайся, Ночной Дожор!
— Иж-ждеваешься? — прошипел Эл.

Оркестранты, искоса поглядывая на дирижёра, боялись лишний раз шумно вздохнуть или, не дай Сварог, чихнуть. Они в очередной раз тщились, играть верно, по нотам, следуя капризному узору дирижёрской палочки. Первая скрипка была неистощимо в ударе: всё тот же худосочный гоблин, закатив глаза в заоблачную высь, опять догонял изощрённые вибрации царственной мелодии. Солировали два орка-флейтиста. Они стояли в центре сцены почти под носом короля-дирижёра и ловко перебирали мохнатыми пальцами с обрезанными когтями, затыкая дырочки волшебных флейт.

Торжественные звуки увертюры устремлялись ввысь к куполу и оттуда, тысячекратно размножившись, ниспровергались в зал. Мощь и сила замысла композитора оперы «Путешествие к Солнцу» терзали, потрясали и выворачивали души слушателей наизнанку, выжимая из неведомых глубин скупую мужскую слезу или щедрую женскую. Так хотелось создателю музыки, так хотелось королю-дирижёру Карлу Великому и так хотелось директрисе театра, Её Высочеству королеве Розетте. Вся королевская семья, и вынужденно вся подобострастная королевская рать (за компанию) являлись заядлыми меломанами, поклонниками исключительно оперной и симфонической музыки.

Призрак Оперы, оставаясь невидимым для посторонних глаз, пребывал в нирване за кулисами, когда слушал классику, но между репетициями и концертами он строго чтил распорядок театра. «Опазданцев», «фальшивонотчиков» и иных нарушителей дисциплины он не щадил вовсе. В королевстве ходили слухи, что Её Высочество сама возможно есть дальняя родственница Призрака Оперы. Но… доказательств оного никто предъявить не мог. Впрочем, накануне Большого Состязания Муз чего-то только не сочиняли злые языки, далёкие от мира музыки.

Едва отзвучали последние ноты увертюры, как в зале, пополнившемся за время чайной паузы новыми слушателями, раздались нестройные аплодисменты и выкрики:
— Браво-о! — гаркнул неправильный гоблин Гоба и незаметно пнул ногой заснувшего напарника эльфа Эла.

Эльф Эл открыл сонные глаза и резво вскочил на ноги. Он тоже громко захлопал в ладоши, завопил:
— Брависсимо! Бис! Волшебные звуки!

Зрительские овации вошли в унисон. Король-дирижёр, неописуемо любил эти моменты. Благодарность понимающей публики, ложилась масляным слоем на тщеславие профессионального музыканта. Карл Великий обернулся и с достоинством раскланялся. Оркестранты встали с нагретых мест и учтиво, низко поклонились зрителю. Король-дирижёр Карл Великий направился к первой скрипке и также как в предыдущий раз, с чувством взял его за руку, крепко пожал. Овации в зале усилились. Но отойдя от гоблина на пару шагов, он вернулся и снова долго тряс виртуозному музыканту руку. Затем объявил:
— Перерыв, господа, на полчаса…

Мастер-зеркальщик Карл и фея Лерея, они же кларнет и свирель, взявшись за руки, решили наугад побродить по Музыкальному дворцу; такой красоты в их королевстве Странных Зеркал они никогда не видали. Стражники Ночного Дожора, гоблин Гоба и эльф Эл, опрометью кинулись из зала вон, что есть силы и прыти. Несмотря на то, что каждая парочка гуляла по зданию собственным путём, тем не менее, незримыми нитями судьбы им уготовано было нечаянно очутиться в одном месте.

Роскошная двойная лестница «донжон» с секретом — тот, кто спускался, не видел того, кто поднимался по ней, — привела Карла с Лереей на третий этаж, где длинная анфилада комнат завлекла парочку изящной архитектурой и богатым убранством. Парень и девушка заворожено осматривали арки, полуколонны, барельефы и богатую мебель с накидками и чехлами из бархата и шёлка. А Ночной Дожор, гоблин Гоба и эльф Эл, надеялись на одно из двух: или найти выход на улицу через пожарную лестницу, или любую еду.

Первая парочка, Карл и Лерея, увидела приоткрытую дверь, за которой виднелись роскошные одежды, парики на манекенах и столики с зеркалами в ряд. Лерея осторожно заглянула:
— Никогда не видела, но, по-моему, это гримёрная уборная короля, — сказала девушка. — Сколько костюмов, на любой вкус, выбрать можно!
— Где, где? — Карл дерзко отворил дверь настежь. — Никогда не носил парика, вот бы примерить, рискнём?
— Ты с ума сошёл!
— Здесь никого ж нет, не бойся, глупышка.

Он вихрем ворвался в гримуборную короля и втащил упирающуюся Лерею следом, предусмотрительно закрыв дверь за спиной. Карл схватил белокурый парик, покрутил, примериваясь, где зад, где перед, и быстро напялил его на себя. Посмотрелся в зеркало:
— Ну как находишь меня?
— Вылитый Карл Великий, — искренне восхитилась Лерея, всплеснув изящными ручками. — Тебе идёт эта роль.

Карл царственно кивнул и снял с манекена расшитый золотом камзол, а со спинки кресла подходящие по цвету кюлоты. Он мигом облачился в них, но на животе, камзол провисал мешком.
— Живот у короля кругленький, а ты худощав слишком. Держи подушку! — Лерея схватила с кресла подушечку-думку и помогла засунуть её под камзол.
— О, теперь, костюмчик, сидит как надо! — сказал Карл, крутясь перед зеркалом.
— Великолепный вид, Ваше Величество! — засмеялась Лерея и склонилась в нижайшем реверансе. — Я ваша покорная служанка навеки!

В этот момент дверь распахнулась, и в гримёрку шурша шелками, стремительно ворвалась Её Величество королева Розетта:
— Дорогой Карл, вы чем тут занимаетесь? Что за вид! Время продолжить репетицию: три минуты осталось до конца антракта. Бегом! Призрак Оперы караулит отнюдь не едино ваших и наших оркестрантов, но не погнушается и упитанным дирижёром! Милочка, — она повернулась к мраморно-белой от страха Лерее. — Не стойте истуканом, помогите королю, закрепить орденскую ленту через плечо!
— Да, конечно, Ваша Светлость! — Лерея дрожащими руками повязала алую ленту с восьмиконечным орденом Грифона, сверкающим бриллиантами, на грудь Карла, лжекороля.
— Совсем другое дело, Ваше Величество! Поторопимся на сцену! — королева схватила Карла под руку.

В дверях они столкнулись с неправильным гоблином Гобой и неправильным эльфом Элом:
— Кто такие? — грозно «прорычала» королева Розетта.
— Мы Ночной Дожор, ваша милость! — несмело ответил эльф Эл первым, потому как имел наиболее скорые реакции, чем у гоблина Гобы.
— И кого дожирать собираетесь? — усмехнулась королева.
— Мой напарник букву «зе» не выговаривает, — по привычке ответил гоблин Гоба, кланяясь в пояс.

Но королева, как и обычно отметая от себя все несущественное, снова не слушала никого, ни гоблина, ни эльфа. Прижав к себе локоть лжекороля, она что-то пробормотала спутнику на ухо, и они тут же испарились из виду оторопевшей феи Лереи. Девушка в состоянии глубокой прострации: ни жива, ни мертва, — вышла в коридор и мимо стражников на одеревеневших ногах направилась к большой лестнице «донжон». На верхней ступеньке она услышала за спиной тяжёлое дыхание, обернулась и чуть лоб в лоб не столкнулась с Его Величество Карлом Великим, растерянным и расстроенным. Он был лишь в кружевном нижнем белье, нательной сорочке и панталонах:
— Мой камзол! Мой орден! О, эти негодные слуги, в порошок разотру всех! — он в отчаянии сдёрнул штору с ближайшего окна и закутался в неё, наподобие тоги.

Гордо подняв царственную главу, король-дирижёр рысью побежал вниз по лестнице, надеясь успеть на сцену раньше Призрака Оперы. Карл Великий не умел управлять стихиями перемещения и надеялся исключительно на везение и собственные ноги. Фея Лерея нервно затрепетала крылышками, обречённо полетела за настоящим Величеством. А парочка Ночного Дожора, оторопев от увиденного, переглянулась:
— Гоба, что это было, ты понимаешь? — спросил дрожащим голосом эльф Эл, промокая рукавом холодный пот со лба.
— С трудом, — ответил гоблин Гоба, вытирая мгновенно вспотевшие от страха ладони о штаны.
— Надо бы раж-жобраться, напарник, с первым Карлом, — шёпотом предложил эльф Эл. — Всё это дурно пахнет.
— Хочешь обыскать его?
— Не жнаю, — пожал плечами эльф Эл.
— А если первый Карл, кузен второго Карла, или хуже того, двойник первого из Странных Зеркал, тогда что? — поинтересовался гоблин Гоба.
— Дракон их жадери! — воскликнул с чувством эльф Эл. — Тогда пошли, посмотрим, что же будет на репетиции!
— Верно, будем наблюдать. Когда два тигра дерутся, обезьяне лучше сидеть на дереве. Вперёд на галёрку! Это тут рядом, как я понял архитектуру Музыкального дворца. Смотри, двери в зал ещё приоткрыты, шевелись! — гоблин Гоба свернул в боковую анфиладу арок.

***

Оркестранты, королева и лжекороль — которого Её Величество королева Розетта насильно усадила на трон — все они успели занять привычные места до боя театральных часов. Мастер-зеркальщик Карл вначале немного сопротивлялся этому, но вынужденно смирился. Часы над сценой «бумкнули» очередную цифру, отсчитавшую половину репетиции. В этот момент из-за кулисы показался второй Карл Великий, странно завернутый в штору. Откуда-то сверху из-под купола раздался гром, сверкнула молния, и дикий хохот наполнил зал. Синеватая полупрозрачная тень Призрака Оперы показалась на сцене, и, обняв рукавом второго Карла, утащила его за кулисы.
— Это кто опоздал на репетицию? — пролепетала фея Лерея.
— Твой лепший друг, — язвительно произнёс роялист, фей Сна, успевший влюбиться в хорошенькую мордашку.
— Не может быть?! — вскрикнула фея Лерея, но опомнившись, внезапно замолчала.

Сейчас важнее всего Карлу-лжекоролю и ей понять, как им обоим выбраться из глупого положения…
— Ваше Величество, — очаровательно улыбнулась королева Розетта, не пора ли начать репетицию?
— Вы правы Ваше Высочество, — бледнея от страха, пролепетал Карл-лжекороль и на дрожащих ногах поднялся с трона.

Он повернулся к публике и низко поклонился, крутя головой влево и вправо ища глазами возможный путь быстрого отступления за кулисы. Публика начала аплодировать. Карл выпрямился и развел руки, как бы приветствуя зал. Овации продолжались. Тогда Карл повернулся к оркестру и сделал то, что делал король после каждого выступления: он крепко пожал, потом еще и еще раз, а следом с наиболее глубоким чувством потряс руку худосочному гоблину, первой скрипке. Затем он также подошел к виолончелисту и контрабасисту и также крепко пожал им руки. После чего он повернулся лицом к залу, с трудом растянув рот в улыбке, и опять поклонился всем, между тем следя за подушечкой-думкой, чтоб она не выскочила из штанов. «Да уж, лишиться королевского живота перед публикой было бы некстати», — подумал Карл.

Аплодисменты не умолкали. Затем лжекороль аккуратно не обделил «королевской» милостью весь оркестр, сердечно здороваясь с каждым музыкантом за руку. Так он обошел всех: фагот, валторну, тромбон и флейту во втором ряду; трубы, саксофон и барабаны с тарелками в третьем ряду. Не обошел он вниманием и роялиста, прижав его нежные длинные пальцы так сильно, что они аж посинели. Роялист дико сверкал глазами, из которых брызнули слезы, и долго массировал кисти рук, но при этом он лишь делано смеялся. Несмотря на затянутую паузу, Карлу пришлось-таки встать за дирижерский пульт. «О, богиня музыки, я никогда не управлял оркестром, подскажи что делать»! — мысленно возопил лжекороль и лжедирижер, но храбро взяв в руки дирижерскую палочку, постучал ею о пюпитр. Вмиг воцарилась тишина в зале и на сцене.
— Начнем с Прелюдии к сюите «Ода королю Сумеречных Земель», — обратился Карл-лжекороль к оркестру. Эту мелодию он запомнил с первой репетиции.

Поскольку Карл обладал фотографической памятью, то он хоть и с трудом, но воспроизвел первые движения рук дирижера, из-за чего оркестр сыграл Прелюдию в сильно замедленном темпе. Музыкальный слух Карла не подвел, и он услышал диссонанс:
— Темпо, господа, темпо! Кто так играет? Не спите и соберитесь, Дракон вас задери! Господин роялист, вы что там выкамариваете? Смотрите же в ноты, нам не нужна импровизация! Четверть часа перерыв.

Карл обернулся к залу, поклонился.
— Браво-о! — закричал неправильный гоблин Гоба.
— Браво-о! — подхватили другие слушатели. У них со слухом если и не было проблем, то важнейшую роль играло сейчас классическое поведение и уважение к королю Карлу Великому.

Пока длилась Прелюдия, эльф Эл тихонько всхрапнул, но проснулся, когда народ зааплодировал. Он вытаращил полусонные глаза, как мог быстро вскочил на ноги и вместе со всеми завопил:
— Брависсимо! Бис!

Карл-лжекороль учтиво поцеловал руку королеве Розетте:
— Вас сопроводить отдохнуть, Ваше Высочество?
— О, нет, не стоит, я уверена, что отлично найду дорогу в свои покои сама. Лучше позаботьтесь о хорошей профессиональной форме оркестрантов, что-то они там лязгают не в той тональности и с темпа сбились некстати. А у меня голова разболелась от такой какофонии. Будут продолжать в том же духе, дождутся Призрака Оперы. А кого он утащил, я не поняла?
— Я тоже в недоумении, милая Розетта. Что ж, будем искать кого именно. После перерыва непременно сделаю перекличку, а впрочем, это может осилить и наряд из Ночного Дожора, я их как будто видел в зале. Что-то ребятам не спится днем, так пусть поработают во славу Карла Великого, не так ли?
— Вы правы, Ваше Величество, не провожайте. Хочется соснуть пару часов в тишине.
— Приятных снов! — с легким поклоном головы напутствовал ее Карл-лжекороль, вздыхая с облегчением: «Баба с телеги, Пегасу легче»!

Королева Розетта кокетливо поправила высокий белый воротник, скрывающий ее шею сзади, и критически осмотрела наряд венценосного супруга:
— Что-то вы сегодня не собраны Ваше Величество, неужто погода к вечеру сменится?
— Мне переодеться, Ваше Высочество?
— До конца перерыва не успеете, лучше узнайте, какого инструмента лишил нас Призрак Оперы. А я пошла, устала как сторожевая собака при вратах.

Королева Розетта сморщила носик и зевнула, прикрыв рот перчатками. Затем шурша многочисленными шелками, она гордо удалилась за кулисы, чему Карл-лжекорль и лжедирижер в одном лице были несказанно рады.
— Кажись, пронесло, — прошептал он и уселся на трон, опустив руки на подлокотники.

К нему тут же подбежала фея Лерея, сделав для конспирации глубокий книксен, и склонилась (пусть все думают, что король настоящий), защебетала:
— Что ты расселся, Карл? Надо же что-то делать.
— Ты предлагаешь обратиться лично к Призраку Оперы? Это же он утащил настоящего Карла Великого со сцены.

Тут они оба заметили, как стражники Ночного Дожора направились из зала прямо к ним. Схватив фею Лерею за руку, Карл шепнул:
— Бежим, пока не случился грандиозный скандал. На худой конец выиграем время до конца объявленного перерыва.
— А потом?
— Суп с котом. Придумаем что-нибудь.

И они скоренько «шмыгнули» в боковую кулису, надеясь затеряться среди декораций или найти иной выход. Блуждая за сценой между декорациями, большими и малыми задниками с видами замков, озер и лесов, они набрели на лестницы, ведущие вверх и вниз.
— Бежим, — предложил Карл спутнице и потянул ее вниз.

Фея Лерея не успела ответить и лишь покорно поторопилась вслед за Карлом, мелко-мелко перебирая ножками. Крылышки ее нервно вздрагивали при каждом шорохе. Беглецы не заметили, как миновали несколько пролетов и очутились где-то в глубоком подземелье. Круглый зал с желто-коричневыми каменным плиточным полом и такими же каменными сводами колокольных форм поразили их величием и акустикой. Любой звук усиливался тут до неимоверного шума и высоты. Парочка встала на цыпочки, чтобы не топать каблуками, и пробежала мимо множества дверей, ведущих неизвестно куда. Услышав едва заметный гул голосов, исходивший из открытой настежь двери, они замедлили шаг и приникли к стене. Карл осторожно заглянул внутрь.

Помещение походило на большой репетиционный зал. Кое-где небольшими группами: по двое, трое, четверо или пятеро, располагались музыканты с различными инструментами. Рядом с каждой группой на возвышении стоял дирижер-гном в маске и седом парике.
— Я поняла, — прошептала фея Лерея. — Это дуэты, трио, квартеты и квинтеты. Они готовятся к Большому Состязанию Муз и хотят получить главный приз Золотую Лиру.
— Тогда почему они репетируют в подземелье? — недоумевал Карл.
— Не знаю. А взгляни туда дальше, в конце зала, где зеркальная стена, видишь группу из восьми музыкантов?
— Ну да, это октет. А им дирижирует... Ой,.. кажется, дирижер — вылитый Карл Великий! Лерея, значит, мы нашли логово Призрака Оперы. Не понимаю, ничего не понимаю.
— Чего не понимаешь? Смотри, Карл. Ноги, их ноги, как они тяжело и медленно ходят!

Ноги каждого музыканта сковывали чугунные кандалы.
— Мда-а, не сбежишь! — посочувствовал им Карл. — Зачем Призраку Оперы это все нужно?
— Ты глупый, а зачем каждому конкурсанту Большое Состязание Муз?
— Э-ээ, нам-то, гражданам разных Земель, понятно, что нужно. Слава, почет, уважение и хорошая работа. А ему что? — ответил Карл-лжекороль. — У Него, в общем-то, на мой взгляд, все есть, всего вдоволь.
— Загадка… — пролепетала фея Лерея. — Давай вернемся на сцену, Карл?
— Хорошо, Лерея, я согласен, наверху наша судьба как-то надежнее и яснее, чем внизу.

***

Перерыв закончился, и оркестранты вместе с лжедирижером и мнимым королем Карлом Великим вновь собрались на сцене. Карл кларнетист естественно не знал будущей программы концерта, задуманной королем, поэтому он познакомил музыкантов с композициями собственного сочинения. Их он бегло наиграл на кларнете, а затем предложил каждому музыканту самостоятельно переложить мелодию в нужной тональности для своего инструмента. Сторонний слушатель, коим по чистой случайности оказался Призрак Оперы, сразу же понял, что фривольный характер произведений весьма и весьма отличается от классических симфоний, когда-либо звучавших в стенах королевского Музыкального дворца. Он саркастически усмехнулся, закашлявшись в кулак. Смешок эхом раскатного грома прокатился где-то в недрах кулис и смолк.

Впрочем, подневольные оркестранты особенно и не возражали против отступлений от классики; новые ритмы, вкрадывающиеся в намеки нео-симфонии, им даже понравились. Они, как все творческие личности, уже мечтали об импровизации в свободное от репетиции время.

Прорепетировав еще пару-тройку композиций и вновь поочередно крепко пожав всем руки, особенно худосочному гоблину, первой скрипке, лжедирижер и мнимый король Карл Великий отпустил музыкантов домой.
— Идите с миром, господа, до завтра, — он небрежно взмахнул руками и поклонился зрителю. — Эй, наверху! Прошу занавес!

Тяжелый пурпурный занавес с золотыми кистями по краям плюхнулся на сцену и заслонил от зрительного зала сцену и всю музыкальную «кухню». Оркестранты встали с насиженных мест, вытирали пот и мяли поясницу. Общая неразбериха овладела толпой музыкантов — куда же идти на выход, где он? Фея Лерея и Карл в воцарившемся полумраке между кулис и декораций стремглав пустились в гримуборную короля. Лестницу-чудесницу донжон, к счастью, им удалось найти довольно быстро. Однако не все так просто в мире Сумеречных Земель. Ночной Дожор, неправильные стражи, гоблин Гоба и эльф Эл, хоть и с запозданием, вознамерились преследовать эту парочку: нарушение закона в Сумеречных Землях должно быть наказано!

— Мне кажется, напарник Гоба, что Карл Великий на сцене выглядел не совсем Карлом Великим, — высказал сомнение эльф Эл. — Ты как думаешь?
— И я того же мнения, напарник. Но доказать Её Высочеству подлог будет ой как непросто! Ведь на первый взгляд королева Розетта признала супруга, когда взяла его под локоть.
— Да-да, прижн-жнаю, это так и есть, сам видел.
— Так проследим же за лжекоролем Карлом и его спутницей, Эл!
— Верно, Гоба, аль мы не Ночной Дожор?!
— Вперед, за ними, Эл! К будущим медалям и орденам!
— Да тише ты, Гоба, ступай по лестнице, лось сохатый! Любые жвуки в этом Муж-жикальном дворце ужасно громко-громкие и ражж-носятся повсюду. Я и то слышу их, несмотря на свежий мох в ушах. Парочка нарушителей учует нас жа версту, вмиг убежит. Стража мы или нет?
— Стража-стража, — кивнул неуклюжий гоблин Гоба, тщась ступать только на цыпочках и бережно сжимая в руках дедушкино ружье с инкрустацией.

***

Фея Лерея и кларнетист Карл (волею случая лжекороль) добрались до гримуборной короля Карла Великого довольно быстро и, конечно же, раньше стражей из Ночного Дожора. Впопыхах они не заметили и даже не обратили внимания на невесомое дуновение ветерка, следовавшего за ними буквально по пятам. За движением воздуха, расправив ювелирно-тонкий прозрачный дельта-плащ, незримо летел Призрак Оперы. Время от времени он злорадно усмехался и облизывался, смачно глотая тягучую и липкую слюну. Злодей еще не решил, что хотел бы сделать с феей Хорошего Настроения Лереей и кларнетистом Карлом, этими виновниками ненамеренного «раздвоения» короля Сумеречных Земель. Его останавливало лишь одно — абсолютно противоестественный ход Истории Музыкального дворца, — такого поворота событий, сюжета (или либретто, выражаясь оперным языком), он до сих пор в жизни не встречал.

В течение нескольких последних столетий Призрак Оперы дико томился и, мрачно скучая, пламенный любитель Оперной и Симфонической музыки развлекал сам себя как мог; утаскивал «опазданцев» и «фальшивонотчиков» в подземные владения. Веселья, однако, это не прибавляло! Более того, эта игра напоминала партию в шахматы с самим собой. Уныло! Где достойный противник или соперник, где? Им руководило страстное и жгучее любопытство: что будет дальше, и чем все это закончится, если более не вмешиваться в это дело? Мелькнула и растаяла мысль: «Пожалуй, ореол хорошего настроения все-таки сопутствует фее Лерее»?

Тем временем фея Лерея и кларнетист Карл, с лихой проворностью мелких воришек, рылись в вещах, кучей брошенных на полу гримуборной. Парень искал родную одежку, о которой забыл после облачения в царские наряды.
— Ох, уж эта королева Розетта! — приговаривал он, с трудом наклоняясь к вороху тряпичного барахла. Подушечный «живот» короля Карла Великого явно мешал сгибаться и дышать в согнутом состоянии.
— Карл, ну быстрее же! — торопила его спутница. — Я боюсь, что кто-нибудь сюда ворвется.
— Лерея, душечка, встань-ка у дверей, приоткрой ее и карауль! Посмотри, нет ли кого поблизости, и дай знать, если вдруг кто-то нарисуется там?
— Хи-хи-хи, — подавила смешок фея Лерея. — Когда нарисуется этот неизвестный кто-то, то все будет поздно. Бежать через единственные двери глупо, да мы и не сможем; нас схватят, дружок! Ну что ты там копаешься?
— Нашел, нашел! — возопил Карл, выуживая из-под низа свои штаны.
— Эврика, эврика! — передразнила девушка. — Ну да, ты прямо молодец, одевайся же скорее!

Фея Лерея через щель выглядывала в коридор: «Кажется, никого нет». Она оглянулась и прыснула со смеху. Карл скинул широченные кюлоты короля, откинул прочь фальшивый живот-подушку и, босиком прыгая по комнате, старался попасть одной ногой в узкую штанину.
— Неужто растолстел, Ваше Величество Карл Великий Второй, пребывая в чужой личине? — с небольшой долей ехидцы спросила фея Лерея.
— А ты не торопи меня, подруга, — разъярился Карл, завязывая веревочку на штанах. — Осталось найти мою рубаху и кожаный жилет. Не смешно вовсе! В потайных карманах я храню серебряные монеты (если их не позаимствовал никто, конечно).

Наблюдая за картиной милой перебранки молодой парочки, Призрак Оперы, незримо сидел в кресле у зеркала, небрежно закинув ногу на ногу, и развлекался глупой беспечностью молодых: «Ах, где мои семнадцать лет»?! Кларнетист Карл продолжал рыться в вещах, отбрасывая в сторону царские платья. Фея Лерея исправно «стояла на часах». Вдруг она взвизгнула:
— Карл, бежим! В дальнем конце коридора из-за колонны показались стражники. О, я вижу, кто они. Кажись, это наши давние знакомцы: Ночной Дожор, гоблин Гоба и эльф Эл.
— Куда бежать-то? Эх, если бы потайной лаз! — мечтательно произнес Карл.
— Ты недогадлив! Мы где?
— Где? — наивно развел руками Карл.
— Мы в королевской гримуборной! Королевской, понимаешь? Я вот помню, когда на ночь читала детям сказки, то там, в царских покоях, всегда имелась потайная дверь.
— И что?
— «Что, что»! Ищи, не стой столбом!

Карл заметался по комнате. К счастью, он успел, наконец-то, надеть рубаху и жилет. На нем оставались лишь королевские туфли с золотыми пряжками. Любитель Оперной и Симфонической музыки, Призрак Оперы, сидел в кресле и откровенно хихикал. Где-то в сводах потолка гримуборной раздавалось ощутимое потрескивание электрических разрядов. Глухое рычание грома рыкнуло и застряло в перекрытиях дворца. Призрак Оперы резко крутанулся в кресле. И тут Карл увидел. Вдруг шелковая темно-серая штора, прикрывающая одну из многочисленных ниш, заколыхалась от ветерка, дующего, как ему показалось, из приоткрытого окна. Карл отодвинул ее и вскрикнул:
— Лерея, сюда, сюда! Потайная дверь есть! Бежим!
— Слава сказкам! В них мудрость, — скороговоркой пробормотала фея Лерея.

Карл нажал плечом на дверь, и она потихоньку без скрипа отворилась. Фея Лерея словно мышь прошмыгнула в тайный ход. Карл оглянулся и тут же увидел около кучи барахла незамеченными ранее сапоги. Он кинулся туда, быстро схватил их и сунул подмышки. В этот момент входная дверь тревожно скрипнула. Карл задернул темно-серую штору и, последовав за феей Лереей, плотно закрыл потайную дверь за спиной. Призрак Оперы хохотал от всей души так, что чуть не задул свечи в гримуборной короля Карла Великого. Пламя всколыхнулось, задрожало, но вновь стало ровным.

***

В гримуборную короля Карла Великого осторожно вошли стражники Ночного Дожора.
— Здесь никого нет, Эл, — сказал гоблин Гоба и почесал в недоумении затылок.
— Странно, но ведь я слышал голоса, — сказал эльф Эл, — точно помню. Один женский, другой мужской. И это голоса не их Величества и Высочества.
— Наша парочка с лжекоролем была тут, чую их запах! — воскликнул гоблин Гоба. — Они не могли исчезнуть, испариться или раствориться в воздухе, потому что просто так магия или колдовство не доступны простым гражданам Сумеречных Земель.
— Да и соседям нашим тоже. Наглецы сбежали отсюда.

Призрак Оперы крутился в кресле и сдержанно хихикал, сотрясая воздух. Темно-серая штора колыхалась, приоткрывая потайную дверь. Эльф Эл заметил ее и дернул за рукав гоблина Гобу:
— Смотри! Тайным ходом парочка улизнула отсюда.
— В погоню, Эл, в погоню! — гоблин Гоба энергично потряс ружьем, и смело открыл дверь, ведущую в неизвестность.

***

Лжекороль Карл и фея Лерея сбежали по винтовой лестнице вниз и очутились в подземелье. У Карла мгновенно родился в голове план, как спасти короля Карла Великого из плена Призрака Оперы:
— Лерея, надо перепилить цепи кандалов. Правда, чем пилить? Кинжал не подойдет.
— А лучше найти ключ от браслетов, — сказала фея Лерея.
— Где мы возьмем тот ключ-то? — недоумевал Карл.
— Пока не знаю, но там, где лежат другие кандалы, там же, должны быть и ключи от них, — предположила фея Лерея.
— Правильно говоришь! Надо искать кузнецу с кузнецом, у него найдется все необходимое, — согласился Карл.
— Хорошо, будем заглядывать во все комнаты подземелья.

Однако не все так легко и просто в подлунном мире. Парочка услышала мерный топот и прерывистое дыхание за спиной. Карл и Лерея спрятались за колонну. Карл выглянул из-за нее и прищурился. В дрожащем свете факелов, расставленных далеко друг от друга, он увидел стражников Ночного Дожора. Несомненно — это была погоня.
— Лерея, по-моему, стражники охотятся за нами, — прошептал Карл на ушко спутнице.
Лерея тоже выглянула из-за колонны:
— Бежим, Карл! — девушка судорожно вцепилась в руку Карла.
— Куда, дорогая? Здесь особо не спрячешься.
— В зал, где репетирует король и ансамбли других конкурсантов. Мы сможем среди них затеряться. Глядишь, Ночной Дожор не сразу нас увидит.
— Хорошо, бежим!

***

Кларнетист Карл и фея Лерея — возможные спасители короля Карла, поспешили к цели. Прячась за колоннами, они вскоре попали в зал со всеми оркестрантами, пленниками Призрака Оперы. Музыканты старательно репетировали: одни брали хитроумные аккорды, краткого звучания и требующие невероятно быстрого темпа; другие «пилили» гаммы. Из-за этого в репетиционном зале найти гармонический склад мелодии было крайне сложно, особенно если нечаянные посетители не музыканты, как например, стражники Ночного Дожора. Впрочем, это удовольствие их ожидало впереди. Стражники пока что не нагнали беглецов Карла и Лерею, а стояли в подземелье где-то на середине пути, переводя дух от быстрого бега.
— В погоню, Эл, в погоню за наглецами! — гоблин Гоба свирепо потряс ружьем, и устало прислонился к колонне спиной.
— Гоба, мне кажется, мы их упустили иж виду, — сказал эльф Эл, разглядывая запыленные сапоги. — Может, домой вернемся, то есть, обратно в кажарму?
— Ты что сдурел, Эл? — в который раз рассердился гоблин Гоба. — А как же награды, орденские ленты или хотя бы дополнительный паек для семьи?!
— Не-е, — развел руками эльф Эл, — ну, конечно же, ты прав, и я не спорю вовсе. Хорошо бы беглецов поймать, жадержать и арестовать. Но… они быстроногие, словно олени в лесу.
— Олени, говоришь? — повторил гоблин Гоба в задумчивости и, покопавшись в походном мешке за плечом, вытащил оттуда чей-то рог. — Смотри, Эл!

Эльф Эл подозрительно осмотрел находку Гобы:
— На олений рог он не похож, вроде бы.
— Зато какие звуки издает, ты только послушай! — и гоблин Гоба, забыв обо всем, приложил рог к губам и громко затрубил.

Низкий басовый звук разнесся эхом по каменным сводам подземелья и проник в репетиционный зал с пленниками Призрака Оперы. Через несколько мгновений им в ответ затрубили духовые инструменты, пытаясь вторить весеннему зову оленей.
— Вот это я понимаю! — воскликнул гоблин Гоба с энтузиазмом. — Природный звук, чем не настоящая и истинная музыка?
— А то кларнет, да свирель, ха-ха-ха! — согласился эльф Эл.

Трубы и охотничий рог трубили, оглашая подземелье гулкими вибрациями, от которых дрожали стены, колонны и ходуном ходили строительные «паруса» каменных сводов. Призрак Оперы зажал уши и закрыл глаза, шепча про себя страшные магические ругательства:
— Летуны, вампиры и мыши, задерите этих странных недомузыкантов из Ночного Дожора! Такой жути я никогда не слыхивал. О мои нежные, тонко чувствующие высокую культуру оперы, уши! А вдруг я потеряю способность различать ноты?!

Призрак Оперы завернулся в невидимый плащ, стараясь оградить себя от буйного зова «целого стада оленей».

***

Тем временем кларнетист Карл и фея Лерея беспрепятственно добрались до репетиционного зала. Они увидели как дирижер Большого Симфонического Королевского Оркестра, сын Луи Шестого король Сумеречных Земель Карл Великий, тщетно добивается от октета правильного слаженного звучания заданной Призраком Оперы мелодии. Порою, он сердится и топает ногами, хотя ему это удается плохо из-за тяжелых кандалов. Тяжелые цепи гремят, создавая дополнительные малоприятные звуки.
— Поторопимся, Лерея, к Его Величеству! — шепнул Карл подружке. — Я, кажется, придумал, как спасти короля.
— Неужели? — удивилась фея Лерея. — Тогда расскажи!
— Некогда, сейчас не хочу терять время зря, бежим!

Они вошли в репетиционный зал и вприпрыжку метнулись к королю и его октету музыкантов.
— Ваше Величество, я знаю, что надо сделать, чтобы уйти отсюда, — взмолился кларнетист Карл.
— Очень любопытно, — сказал король и обернулся к парочке.

Он так и замер с дирижерской палочкой в руке, поднятой вверх:
— Излагайте вашу идею, молодой человек. Я помню, вы у нас кларнет, а ваша дама свирель, не так ли?
— Верно, Ваше Величество. Так вот. Надо, чтобы ваши музыканты по очереди сыграли свои партии без ошибок. Если будет гармонично и правильно, то магические и железные оковы спадут непременно. Вы и октет освободитесь.
— Откуда сие чудо известно?
— Из сказок, Ваше Величество. Фея Хорошего Настроения, Лерея, знает много сказок и дома, в Королевстве Странных Зеркал, читает их на ночь детям.
— Если других предложения нет, давайте, попробуем, — согласился король.

Сказано, сделано. Восемь музыкантов с энтузиазмом взялись за инструменты, мысленно проигрывая свои партии так, чтобы комар носа не подточил. На горизонте призрачная свобода — это ли не истинная цель?! Спасители короля Сумеречных Земель, кларнетист Карл и фея Хорошего Настроения Лерея, уселись рядом, прислонившись к зеркальной стене, и наблюдали. А что они могли сделать больше?

Семь оркестрантов отыграли партии без единой запинки. Оба Карла, король и кларнетист, заметно повеселели. Фея Лерея мечтательно улыбалась. Оставался лишь последний музыкант из октета, который опасался за один мудреный кусочек мелодии, где требовался очень высокий темп. Это был орк виолончелист. Он понуро склонился перед королем и скороговоркой бормотал извинительную фразу:
— Ваше Величество, у меня пальцы слишком толстые и неповоротливые для такого экзерсиса. Я не смогу.
— Разрешите, подскажу, — вмешался Карл кларнетист. — Давайте, я попробую сыграть этот кусок сначала на кларнете, чтобы понять, в чем секрет, хорошо?
— Что ж, храбрец, держи партию! — сказал король и протянул ему изрядно потертый нотный лист.

Карл пригляделся к витиеватым закорючкам и обнаружил, что в одном и том же месте начертана двойная правка. Сначала синяя надпись шла поверх черных типографских знаков. Затем синяя была перечеркнута кем-то и поверх нее кто-то написал красным совсем другое, с длинными паузами вместо набора старых коротких нот. И ниже красным же кто-то неизвестный пометил: «Исправленному верить»!
— Скажите, дорогой виолончелист, вы играете этот кусок, следуя какому варианту? — спросил Карл. — Типографскому, синему или красному?
— Конечно же, я играю по исходному, типографскому варианту. Мне кажется, он правильным, — пожал плечами орк виолончелист.
— И вы не знаете, кто делал правки?
— Откуда мне знать! Призрак Оперы кинул мне нотные листы откуда-то с потолка.
— В этом-то и загадка, скорее всего, — предположил Карл кларнетист.

Он протянул нотный лист королю.
— Очень может быть, — поддержал его король, внимательно изучая двойную правку. — Ну, кларнетист твой выход, сыграй-ка нам красный вариант!

Карл кларнетист еще раз взглянул на ноты и приложил инструмент к губам. Он сыграл тихо, как бы прикидывая будущий звук. Затем он повторил то же, но в полную мощь своего инструмента. Весь октет замер. Орк виолончелист воздел руки к небу и завопил:
— Я понял, я понял! — он размял крючковатые пальцы и схватился за смычок. — Красный вариант, говоришь? Пожалуй.

И тут же послышалась медленно-тягучая мелодия с низкими звуками, тревожными и торжественными одновременно. Дойдя до кульминации и коды, орк виолончелист закатил глаза и практически идеально прошелся дорогой «красного варианта». Окружающих бросало то в жар, то в холод.
— Божественно! — закричали пленные музыканты и дружно захлопали в ладоши.

И следом произошло невероятное: кандалы на ногах октета и короля, а следом и всех остальных пленных в репетиционном зале сами собой расстегнулись и пали на пол.
— Свобода!!! — закричали наперебой музыканты и бросились к выходу, образовав толчею в дверях.

Призрак Оперы, оставаясь невидимым, скрипнул зубами и захохотал от обиды:
— Ах, так! Вон! Пошли все вон! На Большом Состязании Муз посмотрим, кому достанется Золотая Лира.
Но музыканты слышали лишь раскаты грома и удаляющееся эхо от крика Призрака Оперы:
— Во-он! О-он-он-он…

Они продолжали толкаться в дверях, награждая друг друга увесистыми тумаками.

***

Стражи Ночного Дожора, наконец-то добравшиеся до репетиционного зала, внезапно потеряли дар речи. Когда стражи обсуждали план действий, они вынужденно прослушали торжественную мелодию, которую играл кто-то на виолончели. Потом они услышали дикие вопли о свободе. После чего из дверей зала с пленными хлынул поток музыкантов с инструментами и ринулся к лестнице, ведущей из подземелья наверх. Им вослед надменно хохотал, громыхал и пускал молнии сам Призрак Оперы. Он боле ничего не мог сделать, правильные гаммы и гармония разрушили его чары. Призрак Оперы сто раз задавал себе вопрос: «Кто виноват в его проигрыше»? И понимал, что виновата в этом влюбленная парочка, кларнетист Карл и фея Хорошего Настроения Лерея.
— Однако стоит признать. Правильная фея. Настроение и правда у меня улучшилось, — сказал Призрак Оперы, запахиваясь в невидимый никому плащ, — но надолго ли? Пойду сосну, что ли.

***

Наступил знаменательный день, первый день Большого Состязания Муз, которое должно продлиться целую неделю. В королевстве Сумеречных Земель начался переполох.
— Вы слышали, кто будет в жюри? А вы слышали? — гудели конкурсанты, в который раз настраивая инструменты.
— В жюри? И кто же, кто?
— Сам Призрак Оперы! — понижая голос, заговорщически говорили некоторые, побывавшие в плену у музыкального маньяка.
— Не может быть! Скорее, его родственница королева Розетта, — спорили другие, которым довелось репетировать с королем-дирижером Карлом Великим.
— Да, ну что вы?! В жюри могут быть лишь незаинтересованные лица из соседних Земель, — полагали третьи.
— Не спорьте, господа, музыканты, не тратьте зря время, — хором увещевали участников стражи из Ночного Дожора, гоблин Гоба и эльф Эл.

Парочку Ночного Дожора пригласил в этот день Его Величество Карл Великий для наведения порядка среди конкурсантов. Вот стражники, гоблин Гоба и эльф Эл, и старались успокоить музыкантов, дабы те не сеяли вокруг себя панику. Музыкальный дворец принимал гостей и исполнителей с раннего утра, как только первые лучи солнца заглянули в окна второго этажа главного зала. Большое Состязание Муз открылось длинными и хвалебными речами в адрес короля Сумеречных Земель Карла Великого и его супруги королевы Розетты…

Обиженный на всех и вся Призрак Оперы между тем слонялся за кулисами и пытался строить коварные планы:
— Я отомщу. Непременно отомщу. Золотую Лиру им подавай, ишь, чего захотели!..

***

Приз Золотая Лира до поры до времени, а точнее до момента вручения хранился под хрустальным куполом в янтарной комнате Музыкального дворца. Все организаторы и конкурсанты понимали, что без присмотра эту волнующую до слез победную награду оставлять нельзя ни в коем случае. Поэтому у стеклянных дверей заветной комнаты круглосуточно находилась охрана. Сменялась она каждые два часа так, чтобы стража не дремала на посту, и глаз не уставал, глядя на проходящую мимо любопытствующую публику: чужеземных гостей и слабонервных музыкантов. С полуночи и до двух часов ночи по введенному на время Большого Состязания Муз расписанию заступала парочка Ночного Дожора. Гоблин Гоба и эльф Эл, они оба, выпячивая грудь колесом, раздувались от важности, понимая, что им выпал торжественный момент, когда сам король-дирижер Карл Великий доверил именно им охранять наивысшую королевскую награду за победу в конкурсе.

Приз Золотая Лира — статуэтка в виде обнаженной женщины, играющей на музыкальном инструменте лире, радовала глаз даже наиболее придирчивого художника или скульптора. Искусно отлитая из чистейшего золота, она возвышалась на серебряном пьедестале в центре комнаты. Днем Золотая Лира хорошо освещалась солнечными лучами, а ночью веселое перемигивание множества свечей в фигурных канделябрах создавало фантастическую игру света и теней. Окна снаружи были забраны коваными фигурными решетками. Король-дирижер Карл Великий и его дражайшая половина королева Розетта, королевская стража и музыканты верили, что ни один, даже самый дерзкий воришка не рискнет украсть Золотую Лиру.

Во время проведения конкурса, когда все залы Музыкального дворца заполнялись оживленной публикой, только Призрак Оперы летал по дворцу в мрачном настроении, выискивая повод для провокации и мести. «А почему бы не украсть Золоту Лиру? — мыслил он временами, бросая алчный взгляд на изящную статуэтку. — Я как никто другой во всех Сумеречных Землях достоин этого приза». Он потер руки в предвкушении обладания Золотой Лирой:
— Было ваше, стало наше, как говорят, мастера ножа и топора с большой дороги, — произнес Призрак Оперы так громко, что под сводами Музыкального дворца раздались раскаты грома и заметались ярко синие молнии.
— Гоба, ты слышал это? — спросил эльф Эл боязливо у напарника.
— Ты о чем? — вздрогнул гоблин Гоба, просыпаясь.

Гоблин Гоба ухитрялся и, стоя на часах, сладко дремать. Особенно у него ловко получалось урвать сна, если прислониться к стенке. «И со стороны не очень видно, и вроде бы охранник сторожит королевский приз», — рассуждал гоблин Гоба. Эльф Эл немного завидовал этой способности напарника, в то время, когда сам не мог спать стоя.
— Гром гремит где-то там вверху, — сказал эльф Эл.
— Да-да, теперь и я слышу, — ответил гоблин Гоба, тщетно почесывая спину о барельеф около двери и ругаясь. — Через драконью кожу обмундирования спину толком не получается чесать!
— Наверное, это опять Приж-жрак Оперы бежображ-жничает, — прошептал эльф Эл, зажимая уши.
— Наверное, он. Я вижу, как молнии сверкают под сводами, — прищурился гоблин Гоба и зевнул. — Ну, Золотую Лиру ему не достать уж точно!
— А ты не спи, Гоба, — обидчиво сказал эльф Эл. — Я один с ним не справлюсь, ежели что.
— Не боись, напарник, — пихнул Эла в бок Гоба, — бери пример с меня.

Гоблин Гоба вновь прислонился к стене и смачно захрапел с присвистом и хрюканьем. Призрак Оперы, закутанный в плащ-невидимку, усмехнулся и махнул рукой, усыпляя и второго стражника. Музыкальный маг видел, как эльф Эл сполз по стене на пол, и его глаза сами собой сомкнулись, дыхание стало ровным и безмятежным. Открыть дверь в заветную комнату, для Призрака Оперы было делом пары минут. Он насвистел мелодию, состоящую из скрежещущих звуков, которые бывают при открывании замка его родным ключом. И… о, чудо! Дверь распахнулась настежь. Призрак Оперы обнял Золотую Лиру, окутал ее плащом-невидимкой. Выходя из заветной комнаты, он аккуратно закрыл дверь, небрежно перешагнул через спящих стражников Ночного Дожора, злорадно усмехнулся, да и был таков!

***

Когда пришла смена караула, два крепких орка с рекс-офицером, то она обнаружила пустой постамент без главного приза Золотая Лира и безмятежно спящих стражников из Ночного Дожора. Рекс-офицер разозлился невероятно:
— Дракон вас задери, бездельники! Лоботрясы, шалопаи! — и по очереди стал пинать гоблина Гобу и эльфа Эла, до тех пор, пока они не проснулись.
— Ой-ой, — закричал эльф Эл, пытаясь принять вертикальное положение, — не надо драться, господин рекс-офицер. — Я уже стою на посту и честно охраняю.
— Да?! И что ты тут охраняешь, драконье мясо? Где приз Золотая Лира? — спросил рекс-офицер, награждая тумаками эльфа Эла и его напарника гоблина Гобу, с трудом разлепившего глаза.
— Как где приз? — переспросил гоблин Гоба рекс-офицера и заглянул в заветную комнату. — О-оо! У-уу! А и вправду, где он?
— Упыри, драконий завтрак, обед и ужин! — распалялся рекс-офицер.

Это был высокий и статный цвельф (полукровка, родившийся в браке эльфийки с орком) с серьгой в правом ухе. Он истово ударял себя руками в грудь, пританцовывая по очереди на каждой ноге, и гортанным голосом взывал к Высшим силам. Его изможденное, по-видимому, многими битвами и рукопашными схватками скуластое лицо в благородных шрамах и резких морщинах выражало крайнюю степень отчаяния. Наконец, он принял решение:
— Караульные, слушай мою команду! Немедленно отвести стражей Ночного Дожора под арест. И держать их там до тех пор, пока они не придумают, как вернуть Золотую Лиру на место, я удобопонятно выражаюсь?
— Так точно, господин рекс-офицер, нам все понятно! — рявкнули хором новые караульные. — Но есть маленький вопросик. Мы уйдем, а кто же будет стоять на карауле у заветной комнаты?
— О-оо! Драконий закусон! Что за идиотов набирают в королевские стражники?! Что вы собираетесь теперь сторожить, если главного приза Золотой Лиры в заветной комнате нет, а? Скажите, на милость!
— Ах, нет приза! Тогда и сторожить нечего, правильно говорите, — сказал один из караульных орков и пихнул другого в бок. И они потрясли ружьями в знак особого уважения к начальству. — Так точно, господин рекс-офицер! Не извольте беспокоиться! Мы сию же минуту поспешаем и ведем олухов Ночного Дожора под арест.
— То-то же! — пробурчал рекс-офицер более миролюбиво.
— Кругом, — скомандовал он гоблину Гобе и эльфу Элу, — шагом марш в казематы!
— Марш-марш! — повторили новые караульные, тыча ружьями в спины арестованных.

Новые караульные и Ночной Дожор кинулись исполнять приказ. Рекс-офицер склонил голову вниз и исподлобья со злостью следил за дружно и ритмично шагающими подчиненными. Цвельф рекс-офицер смотрел на них так долго, пока стражники: «драконий закусон» вместе с «драконьим завтраком, обедом и ужином» не скрылись за поворотом широкой дворцовой лестницы.
— Призрака Оперы на вас нет! — бурчал он негромко.
— Как нет? Очень даже есть, я здесь, — хихикнул Призрак Оперы и пустил фиолетовую молнию, прицелившись в барельеф короля-дирижера Карла Великого, вылепленного слева от центральной арки.

Но молния попала в барельеф королевы Розетты, вылепленный справа от арки, отразилась причудливо и вернулась к магу обратно, больно ущипнув хозяина за правое ухо.
— Вот, фиаско! Это не есть брависсимо. Я снова промазал, — прошипел Призрак Оперы, потирая мочку вмиг распухшего уха. — Ничего, музыканты-конкурсанты, да и король-дирижер за компанию, вы у меня все еще попляшете на Большом Состязании Муз. Медведь вам на уши! Золотая Лира-то, на сегодняшний день моя!

***

Вечерело. По-над башенками на каменных стенах королевского замка наплывал негустой разреженный туман. Пока что он клубился достаточно высоко над землей, окутывая силуэты часовых, неспешно прохаживающихся вдоль верхней галереи. Из-за близости гнилых болот, граничащих с Сумеречными Землями, сырые туманы и метановые испарения бывали частыми гостями королевских владений Карла Великого. Сине-розовая заря быстро сменялась фиолетовыми сумерками и прохладой. Из-за островершинных елей дальнего дремучего леса всходила ярко оранжевая луна, похожая на румяный блин с раскаленной сковородки. Пленники в казематах могли ее видеть сквозь арки маленьких решетчатых окошек. Запыленные стекла в высохших потеках утреннего дождя, тем не менее, все-таки пропускали некую толику света внутрь. Гоблин Гоба и эльф Эл, стражи Ночного Дожора, беседовали и ожидали несытный арестантский ужин.

Парочка влюбленных, кларнетист Карл и его подружка фея Лерея, тоже узнали о краже Золотой Лиры — главного приза Больших Состязаний Муз. Впрочем, в Сумеречных Землях слухи разносятся быстрее, чем королевские указы. Об этой новости, где только не говорили в королевском замке — на рынке, в салонах королевы Розетты, мастерских ремесленных, на конюшенных и в трактирах. Не обсуждал этот конфуз охранников, пожалуй, только ленивый. Более того, кларнетист Карл и фея Лерея узнали, что в карауле стояли их старые знакомые, стражи Ночного Дожора.
— Карл, мне кажется, им надо помочь, — сказала фея Лерея, прихорашиваясь у большого зеркала.
— Кому помочь, если не секрет? — спросил Карл, протирая кларнет от жирных пятен.
— Как кому?! Неужели тебе не жаль стражей Ночного Дожора, гоблина Гобу и эльфа Эла? — возмущенно спросила фея Лерея.
— Жаль, но что мы можем сделать? Ничего, — сказал кларнетист Карл и пожал плечами. — Дело за решением рекс-генерала королевской стражи. Он у них главный.
— А я считаю иначе, — рассердилась фея Лерея и, приподняв юбку, с силой топнула ножкой. — Мы должны что-нибудь придумать!
— Лучшим решением в этом случае будет — это найти приз, Золотую Лиру, — небрежно заметил Карл, продолжая до блеска начищать кларнет.

Фея Лерея задумалась и присела на пуфик, чтобы припудрить носик. Между делом она выглянула в окно. Полная ярко оранжевая луна висела над гостевым подворьем, так и манила прогуляться перед вечерней трапезой.
— Я придумала кое-что, Карл. Мы навестим Ночной Дожор в казематах, передадим им что-нибудь вкусненькое.
— И что же?
— У нас с обеда остались пирожки с капустой, вон в корзинке лежат и рыба вяленая еще осталась. Но это не главное.
— Ну-ну, красавица. А что у нас главное? Ошарашь меня гениальным планом спасения недотеп без слуха, гоблина Гобы и эльфа Эла!
— Карл, ну будет тебе насмехаться над убогими. Нехорошо ведь! Я придумала, как им выпутаться из этой истории.
— О-оо, как! Расскажи тогда, Лерея, не томи.
Фея Лерея повертела головой во все стороны и яростно зашептала парню на ухо:
— На улице, Карл, только на улице. Не хочу, чтобы кто-нибудь нечаянно услышал нас.
— Хорошо, Лерея, тогда пошли гулять. Вечер сегодня чудный, однако.
— Сейчас, только захвачу плащ-накидку и корзинку с пирожками. Все я готова.

Девушка захлопнула раскрытое окно:
— Надеюсь, меня никто не слышал.

За окном зашумел ветер, закачались кусты сирени.
— Ха-ха-ха, — рассмеялся Призрак Оперы, — из простолюдин вас точно никто не слышал. А девушка и в самом деле улучшает настроение. Фея Хорошего Настроения, хм…

Призрак Оперы закутался в невидимые одежды и на крыльях ночи полетел вслед за парочкой, кларнетистом Карлом и феей Хорошего Настроения Лереей. Ему теперь не терпелось узнать все о планах спасения стражей Ночного Дожора и дальнейшей судьбе приза Золотая Лира. Никто из стражей, королевской свиты или музыкантов-конкурсантов не знал личности грабителя. Никто также не ведал места, где находится главный приз Большого Состязания Муз. Призрак Оперы был уверен, что интрига дня (исчезновение приза Золотая Лира) станет ключевым моментом во всех этих музыкальных состязаниях.

***

Гоблин Гоба и эльф Эл коротали вечер в трехместной камере с видом на цветущий сад, диковатый и давно заброшенный его хозяином. Они сидели на широкой лавке около грубо сколоченного деревянного стола и смотрели на улицу. В ожидании ужина, чтобы впустить свежий воздух эльф Эл приоткрыл окно, благо оно открывалось внутрь. Сумерки наползли на королевский замок, подарив его жителям ярко-оранжевую луну. Болотный туман спустится к земле лишь под утро, а сейчас узники могли радоваться нежно-сладким запахам с розовых кустов и жасмина.
— Конечно же, это не прогулка в саду, но лучше, чем унылая смесь из запахов пота и замшелых стен, — бурчливо сказал гоблин Гоба, шумно втягивая широкими ноздрями прохладный воздух. — Ты, Эл, молодец, что догадался проветрить наше казенное жилище.
— Да-да, Гоба, чуешь, как цветет рож-жа? Я люблю рож-жовый жапах, он мне навевает хорошие мысли о будущем.
— Чу, кто-то идет!
— Где, Гоба?
— Там за окном. Тихо! Сюда приближаются двое. Я слышу шуршание шелкового платья и шаги более тяжелые и уверенные. Определенно эти звуки принадлежат мужчине и женщине. Неужели, Эл, ты не слышишь, мы же Ночной Дожор? Многолетняя тренировка таможенников на границе должна была въесться в кровь.
— Ты прав, сейчас и я слышу. Они ражговаривают о нас с тобой. И мне кажется, это та самая парочка, ж-жа которой мы охотились в Муж-жыкальном дворце Его Величества Карла Великого.
— Точно-точно, Эл. Очень интересно!

Стражники Ночного Дожора замолчали и вновь прислушались к звукам на улице. Вскоре против их окна действительно появилась знакомая им парочка. Это были кларнетист Карл и фея Хорошего настроения Лерея с корзинкой.
— Добрый вечер, господа узники, — сказала девушка, наклонившись близко к приоткрытой створке окна.
— Вечера бывали и добрее, — насупил брови гоблин Гоба.
— Рады вас видеть, а то и поговорить-то не с кем, — ответил эльф Эл и дернул напарника за рукав.
— Зачем пожаловали или просто так гуляете без дела? — спросил гоблин Гоба недоверчиво.
— Мы пришли вас проведать и принесли немножко гостинцев. Это пирожки с капустой и рыба вяленая. Держите, — сказала фея Лерея, протягивая в окно свертки.
— Да еще чуть не забыл, господа стражники, я захватил из трактира для вас темный эль, — сказал кларнетист Карл и протянул им двухлитровую бутыль.
— О, это дело, сразу же повеселел гоблин Гоба, забирая гостинцы у доброхотной парочки.
— Благодарствуйте, господа муж-жыканты, — сказал эльф Эл и поклонился.

Узники положили свертки с едой на грубо сколоченный стол камеры и обернулись к посетителям.
— Но это не главное, — зашептал кларнетист Карл, оглядываясь по сторонам. — Мы придумали гениальный план вашего спасения. Подойдите, господа стражники, ближе к окну, я расскажу подробнее.
— О, это интересно, — сказал гоблин Гоба и встал на топчан, чтобы лучше слышать. — Давай, рассказывай, парень.

Карл наклонился вплотную к решетке и сказал:
— Ну, значит, нужно сделать так…

***

На следующее утро гоблин Гоба и эльф Эл попросились на допрос к дознавателю. Они наперебой изложили план возможного спасения Золотой Лиры, главного приза Большого Состязания Муз. Дознаватель, пожилой орк с поэтичным именем Орфей, несмотря на кажущуюся леность, был сметлив и легок на подъем, особенно в случаях, когда того требовали обстоятельства. Он имел богатый опыт раскрытия сложных преступлений в Сумеречных Землях. Шестым, седьмым или восьмым чувством дознаватель Орфей уловил вероятный облик истинного преступника, и готов был взять его след. Внезапно он понял, что главный приз исчез не без участия потусторонних сил, за которыми тянулся шлейф странных ароматов. Он внутренне сделал стойку ищейки, мысленно сооружая ловушку-замануху для таинственного преступника.
— О! — вскричал дознаватель Орфей. — Дерзкое ограбление произошло где? В Королевском Музыкальном дворце, под самым носом Его Величества Карла Великого и его венценосной супруги Розетты?! Мы это так не оставим!
— А нам, господин дознаватель, что делать? — спросил эльф Эл.
— Мы могли бы быть глазами и ушами среди зрителей и слушателей во время Состязаний, — осторожно предложил гоблин Гоба, надеясь, что активно сотрудничая со следствием, они, стражники Ночного Дожора, наконец-то, покинут казематы.

Дознаватель Орфей пристально взглянул на каждого из стражников, почесался во всех доступных местах, не прикрытых обмундированием, и сообразил, как можно использовать Ночной Дожор в операции поимки злоумышленника.
— А что? Хороший план, я придумал, господа стражники, — сказал дознаватель Орфей, незаметно присвоив стратегию, озвученную гоблином Гобой и эльфом Элом. — С вашей стороны требуется неукоснительно исполнять мои указания. Понятно?
— Так точно, ваш бродь! — дружно гаркнули стражники, вот-вот предвкушая свободу. — Исполним все в точности, как скажете.
— Завтра в Музыкальном дворце состоится торжественное открытие конкурса. Мы, конечно же, подменим на время операции главный приз искусной подделкой, чтобы не вызывать паники в народе. Но вы будете знать, что и за подделкой может охотиться воришка. Обо всех подозрительных субъектах докладывать непосредственно мне или моему помощнику. С ним познакомитесь позже. Он отыщет вас в трактире. Кругом! На место пребывания марш!
— Есть! — сказали стражники и пулей выскочили из кабинета дознавателя Орфея.

***

От радости, что дознаватель Орфей выпустил из казематов и дал им новое важное задание, стражники Ночного Дожора, гоблин Гоба и эльф Эл, неторопливым шагом направились в любимую трапезную при гостевом дворе.
— Гоба, а ж-жакусить ли нам после темных и холодных каж-жематов? — спросил эльф Эл у напарника.
— Согласен, Эл, привычное место — это как дом родной! — с воодушевлением воскликнул гоблин Гоба.

Он расправил плечи и с хрустом в суставах потянулся.
— Эх, дом! — с чувством грусти сказал гоблин Гоба, имея в виду отчий дом, оставшийся в предгорьях Синих Скал, окаймляющих Сумеречные Земли на западе.
— Хорошо бы пойти в отпуск и побывать у родителей, — подхватил тему эльф Эл. — Моя матушка такие хлеба печет, пышные и мягкие, но с твердой хрустящей корочкой. А как они пахнут?! На весь двор хлебный дух разносится.
— Вот выполним задание дознавателя Орфея, тогда начальство, может быть, и даст нам отпуска, — наставительно сказал гоблин Гоба.

Стражники размечтались, с наслаждением поглядывая по сторонам: на озабоченных торговцев под навесами, спешащих курьеров с сумками наперевес и простой люд с корзинками.

Утро было не столь уж ранним в Сумеречных Землях, однако до полудня оставалось прилично времени. Дневные птахи, устав от песнопения, мирно затихли в своих гнездах. Безоблачное небо сияло голубизной и радовало глаз Ночного Дожора. Еще четверть часа назад кругом стояла благостная тишина, наполняющая сердце радостью и покоем. И вмиг она нарушилась базарным гомоном, хлопаньем кнутов и окриками кучеров: «Па-асторонись»! Вот такой обыкновенной музыкой городская жизнь встречала недавних узников.

Жаркое солнце заставляло встречных жителей потеть и раздеваться, по возможности, не нарушая правила этикета королевства. Стражники с удовольствием вкушали аромат свободы. Ноги сами собой взяли привычный для Ночного Дожора темп, и вскоре гоблин Гоба и эльф Эл очутились на пороге гостевого дома.
— Жарко сегодня! Пошли в нашу комнату, переоденемся сначала, а ж-жатем будем жавтракать, — предложил эльф Эл.
— Айда! — кивнул гоблин Гоба и громко затопал по крутой деревянной лестнице на второй этаж.

Вскоре они спустились в трапезную, где было прохладно и комфортно. Клюквенный морс и окрошка на простокваше пришлись очень даже кстати. Стражники уже доедали, как к ним подсел средних лет орк, лысоватый, но с большими волосатыми ручищами:
— Приятной трапезы, господа! — сказал он, вкрадчиво улыбаясь. — Ночному Дожору горячее почтение от дознавателя Орфея. Я и есть его первый помощник. Зовите меня Трикус.
— Мы слушаем вас, господин Трикус, — ответил гоблин Гоба, зачерпывая большой ложкой остатки супа.
— Нет, господа, это я вас слушаю, — продолжал ехидно улыбаться помощник дознавателя Орфея. — С чего начнем нашу операцию?

Стражники переглянулись. Эльф Эл почесал за ухом и наморщил лоб:
— Ну, я для начала жакажал бы копию главного прижа, Жолотой Лиры.
— У кого?
— Не ж-жнаю, скажем, у горшечника, — пожал плечами эльф Эл. — Это не очень дорого, жато иж-ждали никто не догадается о подмене.
— Особенно, если покрасить бронзовой краской, — добавил гоблин Гоба.
— Не глупо, господа Ночной Дожор, — благосклонно кивнул Трикус. — Совсем не глупо. Вы закончили трапезу? Тогда бегом к горшечнику!

***

Наступил долгожданный день Большого Состязания Муз во дворце короля Сумеречных Земель Карла Великого. В той же комнате за стеклянной дверью на постаменте стоял главный приз Золотая Лира. Сквозь узкое арочное оконце на него попадали солнечные лучи, и Золотая Лира сверкала тепло-желтым цветом так живописно и сочно, словно действительно была золотой. У дверей как вкопанные стояли стражники Ночного Дожора, гоблин Гоба и эльф Эл.

За ними как-то надзирал рекс-офицер из высшего звена охраны. Время от времени он важно фланировал по длинному коридору, поглядывая на гостей и музыкантов взглядом тертого сыщика. Его маршрут пролегал между королевскими буфетами: один — для высочайших особ, другой — для всех конкурсантов. «То там сто грамм, то там сто грамм», — мурлыкал рекс-офицер себе под нос незатейливый мотивчик, веселея с каждым новым поворотом от буфета к буфету. Иногда он сталкивался с Трикусом, первым помощником дознавателя Орфея, и они озабочено о чем-то шептались.

Среди музыкантов стражники Ночного Дожора увидели и известную им парочку, кларнетиста Карла и фею Лерею. Парень и девушка, проходя мимо них, тихо поздоровались и сообщили, что тоже наблюдают за публикой.
— Уж сегодня, воришка, будет непременно пойман! — воскликнул кларнетист Карл.
— Мы вам поможем, — подтвердила фея Лерея и ободряюще улыбнулась стражникам.

Вскоре раздался звонок колокольчика, приглашающий зрителей занять места, а выступающих участников на сцену. Карл и Лерея поспешили в зал, потому как их очередь еще не наступила. Концертный зал в Музыкальном дворце все также поражал воображение сложной архитектурой, богатым убранством и превосходной акустикой. Публика сплетничала, обмахивалась веерами и глазела по сторонам. Любое произнесенное вслух слово возносилось к высоким сводам, обретая мощь густого насыщенного инфернальными вибрациями звука. Вибрации набирали силу и затем обрушивались на слушателя громобойными нотами, что создавало ощущение предгрозовой погоды. Зрители, пораженные до глубины души чудесами Музыкального дворца, наконец, успокоились и замолчали. Воцарилась благоговейная тишина — та самая, которую так любил король-дирижер Карл Великий.

Произведение, открывающее Большое Состязание Муз, посвящалось Его Величеству Карлу Великому. В зрительный зал полились нежные звуки Прелюдии к сюите «Ода королю Сумеречных Земель». Карл Великий, он же король-дирижер, торжественно управлял громадным оркестром, тщательно следя за первой скрипкой, худосочным гоблином, мысленно воспарившем к заоблачным высям. Музыканты уверенно играли точно по нотам, следуя вдохам и выдохам дирижерской палочки. Чудные видения дивной природы Сумеречных Земель рождались почти воочию. Вот послышался шелест молодой листвы дубрав, следом — журчание озорного ручейка, а за ним и шепот весеннего дождя. Публика наслаждалась.

Призрак Оперы за кулисами неистовствовал, понапрасну шурша волшебным плащом-невидимкой. Прелюдия закончилась. Все ноты были взяты правильно — ни один из музыкантов не сфальшивил. Призрак Оперы досадливо сморщился. Но особенно его возмутило — это представление зрителям ненастоящего главного приза, Золотой Лиры.
— А Лира-то не настоящая! — шипел он, глядя на восторги глазеющей публики, проходившей мимо заветной комнаты с призом.

Но его никто не слышал. А слабые звуки шипения более походили на шум ветра, доносившегося из приоткрытых окон. Тем временем Трикус, первый помощник дознавателя Орфея, не дремал и соорудил второй постамент, который поставил рядом с Золотой Лирой. На него он водрузил большую морскую раковину и ниже подписал: «Серебряная Раковина за второе место». Ему бойко помогали стражники Ночного Дожора. Конечно же, раковина была никакой не серебряной вовсе, зато красиво называлась. Те жители Сумеречных Земель, которые бывали на море за Красными Горами, знали, что раковины, увезенные домой, сохраняют звуки морского прибоя и поют. Если поднести раковину к уху, можно услышать, как она мелодично напевает и расплескивает волны: «Ш-шшух, ш-шшух»!

Гоблин Гоба периодически подносил раковину то к одному уху, то к другому и с наслаждением слушал шумы моря:
— Эл, я словно на берегу стою, а волны на меня набегают. На-ка, попробуй сам!
— О, я тоже слышу, как море шумит, прямо в моей голове, — удивлялся эльф Эл, приставляя раковину к ушам. — Хочу на море! Я там никогда не бывал.
— Я тоже, — вздохнул гоблин Гоба. — Вот выполним задание и в отпуск поедем. Дракон задери этого воришку!
— Согласен.

Единственно, что раковину ни разу никто из музыкантов не мог приспособить в качестве оркестрового инструмента. Ее гордый нрав предпочитал одиночество. В дуэте или трио раковина вносила диссонирующую ноту. На этом-то и строили далеко идущие планы помощник Трикус и дознаватель Орфей. У дверей заветной комнаты они утроили караул.

До антракта успели выступить лишь первые несколько конкурсантов. Публика и высокое жюри прослушали «Симфонию Солнца», «Гимн Сумеречных Земель» и «Лунную рапсодию». Однако среди них ни один музыкант не сфальшивил, чему Призрак Оперы весьма огорчился: некого было утащить в подземелье. И тут, чтобы «насолить» всем музыкантам и королю Карлу Великому, он задумал утащить «Серебряный приз» — большую морскую раковину. Его не смутило утроенное число охранников у дверей заветной комнаты. Невидимо пролетая мимо них, он усмехнулся, увидев «старых» знакомых, гоблина Гобу и эльфа Эла. В прошлый раз, когда Призрак Оперы охотился за главным призом Золотой Лирой, ему не стоило больших усилий, чтобы усыпить стражей Ночного Дожора прямо на посту. Тот же прием музыкальный маг задумал использовать и в этом случае. Он нисколько не сомневался, что его магических сил хватит на всех охранников из отряда королевской стражи.

Однако осуществить свой замысел Призраку Оперы мешало множество зрителей, хлынувших из концертного зала в коридоры Музыкального Дворца во время антракта. Усыпи он сейчас стражников, — все бы заметили это, и поняли, кто вор. А это не входило в его планы. Действовать надо было скрытно. Тут он заметил влюбленную парочку конкурсантов, кларнетиста Карла и фею Лерею, за которыми еще недавно наблюдал в королевской гримуборной. Они торопились в буфет за пирожными, но между делом поздоровались с Ночным Дожором:
— Будьте здоровы, господа стражники, — сказал кларнетист Карл. — Мы рады вас виде
— Служба идет, господа музыканты, исправно, — ответил гоблин Гоба, разминая плечи и потрясая доспехами.
— Вот стоим в карауле, — добавил эльф Эл и хитро подмигнул Карлу, зашептал — Все идет, как ж-жадумано. Надеемся, что получится.
— Ну, удачи, служивые! — громко сказал Карл и потянул подружку за собою в буфет.

Антракт закончился, отзвучал третий колокольчик. Публика поспешила в зрительный зал. Большое Состязание Муз продолжалось. Призрак Оперы радостно потирал руки:
— Наступило удобное время для маленького спектакля, — бубнил себе под нос маг.

Как и в прошлый раз, Призрак Оперы быстро усыпил всю королевскую охрану прямо на посту. Как и в прошлый раз, он насвистел мелодию, состоящую из скрежещущих звуков, которые бывают при открывании замка его родным ключом. Но того, что произошло дальше, Призрак Оперы не ожидал никак. Дверь-то открылась, хотя и со скрипом. А Большая Морская Раковина, любящая песни соло, уловив чужую мелодию, которую насвистывал Призрак Оперы, стала повторять ее снова и снова, нещадно искажая ноты с каждым разом все больше и больше. Музыкальный маг вздрогнул. Диссонирующий звук пронизал его сущность насквозь. Он моментально разозлился; его праведный гнев против фальшивонотчиков запылал вновь. Не отдавая себе отчет, с кем и чем надо бороться, Призрак Оперы нырнул вглубь Большой Раковины…

Внезапно Призрак Оперы ощутил себя на берегу моря. Из морских пучин прямо на него хлынули волны, большие и синие, бегущие курчавыми барашками куда-то мимо вперед: «Ш-шух, ш-шух…»! Он поднял голову к небу, где-то там, в иссиня-фиолетовой вышине, едва виднелась полорогая воронка уходящего за облака торнадо. Музыкальный маг понял, что отныне единственной песней и мелодией для него будет лишь море.

— Разрешите доложить, Ваше Величество? — спросил рекс-офицер, начальник королевской стражи, вытягиваясь во фрунт перед Карлом Великим.
— Докладывай, уж, — король небрежно махнул рукой.
— Большая Раковина стала ловушкой для Призрака Оперы. На что стражи Ночного Дожора, дознаватель Орфей и первый помощник Трикус так надеялись. Хорошая работа!
— Хотите сказать, что колдовские чары спали, и главный приз Золотая Лира вернулась на место? — спросила подошедшая королева Розетта, прикрывая перчаткой зевок.
— Так точно, Ваше Высочество. Дело закрыто.
— Похвально, — милостиво сказал король Карл Великий, — тогда предоставьте мне полный список людей для достойного награждения. Я отмечу всех в королевском указе. Это хорошая новость. Будем же все ликовать и радоваться нашему музыкальному празднику!

А вместе с сыскными работниками также искренне радовалась победе влюбленная парочка: кларнетист Карл и фея Хорошего Настроения Лерея. Использовать Большую Раковину в качестве ловушки для Призрака Оперы, который не любил фальшивых нот, — это была их идея.

***

Большое Состязание Муз подходило к своему пику, соревнованию финалистов.
— Увертюра к опере «Путешествие к Солнцу». С цифры один начали, — король взмахнул дирижёрской палочкой.

Оркестранты, как обычно, искоса поглядывая на дирижёра, боялись лишний раз шумно вздохнуть или, не дай Сварог, чихнуть. Они в очередной раз старались, играть верно, по нотам, следуя капризному узору дирижёрской палочки. Первая скрипка была неистощимо в ударе: всё тот же худосочный гоблин, закатив глаза в заоблачную высь, опять догонял изощрённые вибрации царственной мелодии. Солировали два орка-флейтиста. Они стояли в центре сцены почти под носом короля-дирижёра и ловко перебирали мохнатыми пальцами с обрезанными когтями, затыкая дырочки волшебных флейт.

Стихли звуки увертюры, и публика взорвалась криками.
— Брависсимо! Бис! Волшебные звуки!

Зрительские овации вошли в унисон. Король-дирижёр, несказанно любил эти моменты. Благодарность восторженной публики, ложилась масляным слоем на тщеславие профессионального музыканта. Карл Великий обернулся и с достоинством раскланялся. Оркестранты встали с нагретых мест и учтиво, низко поклонились зрителю. Король-дирижёр Карл Великий направился к первой скрипке и также как в предыдущий раз, с чувством взял его за руку, крепко пожал. Овации в зале усилились. Но отойдя от гоблина на пару шагов, он вернулся и снова долго тряс виртуозному музыканту руку.

В этот момент конкурсанты догадались, что в лице худосочного гоблина приз Золотая Лира обрел главного претендента. После всех приключений, с трудом пройдя в финал, кларнетист Карл и фея Лерея все еще надеялись побороться хотя бы за Серебряную Раковину. Однако, памятуя об «оперной начинке» этой Раковины, они с удовольствием отдали бы ее какому-нибудь абсолютно неизвестному музыканту из далекой-далекой провинции.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Феникс
сообщение 15.7.2020, 17:33
Сообщение #2


Создатель миров
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2247
Регистрация: 16.12.2010
Вставить ник
Цитата




blink.gif Как много букв.... и как мало времени. Прочитал только начало, и оно жутко скучное. Не цепляет. Такое название уже у кого-то видел. Оно себя не оправдывает, или не отыгрывает, и явно ничего нового не даёт. Наоборот, намекает на скудность фантазии. Такие школьные шкодливые хиханьки да хаханьки.
Беглый просмотр по диагонали позволил заметить Обилие Слов С Большой Буквы, Что Очень Режет Глаза. В конце явно какой-то пафос. Не знаю буду ли читать это целиком. Вспомню ли.

Девушка захлопнула раскрытое окно
Ну да, только захлопнуть закрытое явно нельзя.)))
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
karpa
сообщение 16.7.2020, 12:18
Сообщение #3


Создатель миров
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 2962
Регистрация: 11.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: г. Дубна Московской области




Цитата(Феникс @ 15.7.2020, 17:33) *
blink.gif Как много букв.... и как мало времени. Прочитал только начало, и оно жутко скучное. Не цепляет. Такое название уже у кого-то видел. Оно себя не оправдывает, или не отыгрывает, и явно ничего нового не даёт. Наоборот, намекает на скудность фантазии. Такие школьные шкодливые хиханьки да хаханьки.
Беглый просмотр по диагонали позволил заметить Обилие Слов С Большой Буквы, Что Очень Режет Глаза. В конце явно какой-то пафос. Не знаю буду ли читать это целиком. Вспомню ли. ... )))


Автор пишет для тех читателей, которые умеют читать, а не листать комиксы. Верхоглядство не есть достойное мерило. Если читать по диагонали, то и "Война и мир" покажется скучным произведением. Все очень просто - не "цепляет", не читайте. Пишу для тех, кто любит вникать в смысл сюжета. И слава богу, есть целевая аудитория на других сайтах, на которой этот рассказ уже обкатан.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 18:03