Рассказ о юности

Стой. Прошептали её чёрные неподвижные глаза.
Из-под какой-то там католической иконы.
Не двигайся. Они совсем рядом. Замри.
Не дыши. Заря.
Ироды…

Тяжёлая рука ложиться на моё правое плечо.
Но его нет, должного эффекта неожиданности.
Предупреждён, значит – вооружён.
Пожизненно.

Стандартный пируэт, прыжок
Куда-то в бок.
Удар, удар, паденье на пыльный мешок.
Граната брошенная, нагнувшись, между ног.
Не разобраться….

Прыжок, ударная волна.
Я пролетел – метров пятнадцать.
Выпал с третьего, последнего этажа.
Не поверите, но даже ни единого синяка не получил, братцы.

Она? Её звали – Айна.
Индианка из никарагуанского племени «чиго».
Эти американские суки через месяц её поймали, пытали и пытались изнасиловать.
Но она – усилием воли – остановила сердце. Умерла красиво.

Иногда, я вспоминаю дела своей давно ушедшей юности.
Там иногда такое случалось – словно наши ладожские миражи.
Только – держись.
Но вчера, на тихом алом рассвете, мне показалось, что я туда ещё вернусь.
Однажды.
На всю оставшуюся жизнь…

В пелене дождя

Летний вечер – тих и светел.
Пелена дождя.
Много женщин есть на Свете.
Но, не для меня…

Тихий вечер, гаснут зори.
Дождик моросит.
Ах, ты поле, моё поле.
Череда обид…

Гаснут зори – непременно.
Тучи и Луна.
Тает сердце – постепенно.
Дома ждёт – Она.

Летний вечер – тих и светел.
На исходе сил.
Много женщин есть на Свете.
Дождик – моросит…

Ревность отступает мудро.
На исходе дня.
Я вернусь – уже под утро.
Милая моя…

Ревность отступает мудро.
На исходе дня.
Я вернусь – уже под утро.
В пелене дождя…

В пелене дождя…

Котёнок

Что-то – вдруг – царапнуло сердце.
Нет, и не больно вовсе.
Словно – мягкой лапой котёнка,
Словно бы речным ветерком – по лицу.
Осень…

Что же дальше? Да, ничего, наверное.
А, быть может, всё изменится – полностью…
Пойду, прогуляюсь немного – по грустным улицам.
Куплю у метро крошечного котёнка, и подарю его – тебе,
Над пропастью…

Пошёл, купил, смешной такой, рыженький…
А тебя уже нет, сказали, что ты – далеко.
Вышла замуж – за какого-то прохиндея – и уехала с ним в Америку.
- Бывает, пошли домой, хозяин! - мяукнул котёнок. - Я выпью молока, ты – пива…
- Легко!

Август, поздняя ночь...

Капелька дождя, скатившаяся по смуглой щеке...
- Извини, но мне пора домой. Уже слишком поздно.
Её губы - на моих губах. Колокольный звон - вдалеке...
Неужели, всё это - так серьёзно?

Ёщё две капельки дождя, застрявшие в светлой прядке волос,
Сверкают - радугой, словно - драгоценные каменья...
Всё это - серьёзно? Хороший вопрос!
На него нам ответит - Время...

А пока - скорый поезд проснулся вдали,
Не поспевая - за собственными колёсами...
Я иду домой. А над знакомой тропой - перепархивают соловьи,
Не озабочиваясь - глупыми вопросами...

Заячьей тропой

Первый сентябрьский туман – медленно выполз из топких болот.
Первый сентябрьский туман – скрыл Большую Медведицу.
Неужели, всё законченно – на много месяцев вперёд?
Не верится…

Дачная жизнь – она особенная – до полного офигения.
Она…. Она и есть – полноценная жизнь.
И вот, она – на целых девять месяцев – закончилась. Не верится.
Теперь, только – держись...
Где же ты – моя Большая Медведица?

Тупая дождливая осень.
Это, увы, придумано не мной.
И мы ползём куда-то. Тупо – и, непременно, вверх.
На висках – проседь.
Заячьей – тропой.
Смех…

Бархат

Бархатных струн – когда-то.
Пальцы – касались – твои.
Плавилось – знойное лето.
Пели – сверчки – о любви…

Плавилось – знойное лето.
В пламени – бархатных струн.
Лето – забытое – где-то.
Пламенем – древних рун.

Пламенем? Пламенем! Ветреным…
Выдохни. И – позабудь.
Осень пришла – незаметно.
Осень – когда-нибудь…

Осень – пришла. И – пожары
Снова в листве – шелестят…
Мы целовались – так мало.
Лет этак тридцать – назад…

Мы целовались – недолго.
Бархату струн – вопреки.
Мы целовались – словно
Два рукава – реки…

Пламенем? Пламенем! Славным…
Хочешь – зови. Не зови.
Главное? Будет – главным.
Там, на краю – Любви…

Главное? Будет – главным.
Там, на краю – Любви…

Угли в камине…

Угли в камине – малиновые.
И аметистовых – совсем немножко.
Осень, она рябиновая.
Тихий дождик – робко – стучится в окошко.

Русская печь натоплена – на совесть.
Пушистый кот на коленях урчит уверенно-довольно.
Мол, Любовь женщины – это ересь.
Полностью согласен. Ересь. И только.

Мы с тобой, брат мой усатый,
Призираем – это глупое чувство.
Правильно я говорю, полосатый?
Правильно. Призрение к выдуманной Любви – высокое искусство.

Чу! Знакомая трель мобильника.
Заледеневшее сердце вздрогнуло. Словно пришла весна.
Трель – до невозможности – стильная.
Это – звонит – Она…

Сиреневый романс

Однажды на Земле – жила одна – Богиня.
Весёлая, как белка – в колесе.
С глазами цвета – трепетной полыни,
Что зеленеет – по степной весне…

Она жила. Вернее, всё летала.
Купаясь в легкомысленных – стихах.
А по ночам – тихонько – отдыхала,
На белых и пушистых – облаках…

Капризная, весёлая, смешная.
Веснушек милых – целый миллион.
Простая и немного – озорная.
И каждый Ангел был в неё – влюблён…

Но иногда, устав от дел Небесных,
Она спускалась – на степей холмы.
И флиртовала – с воинами местными.
И были воины – покорны и верны…

Ну, а потом – Богиня улетала.
А воины? Рыдали – без конца.
Забыв про подвиги, удачливость и славу.
И жизнь – сама – была им не нужна…

Мне кажется порой, что ты – Богиня.
Спустилась с Неба – из седых легенд.
Тебе молюсь – на веки и отныне.
Других Богинь – на Свете – больше нет…

Капризная, весёлая, смешная.
Веснушек – сотни милых, тёплых стай…
Лишь об одном прошу, моя родная,
Не улетай, не улетай, не улетай…

Лишь об одном прошу, моя родная,
Не улетай, не улетай, не улетай…

не понятны лишние тире

Тире - обозначают темп, ритм, паузы, мелодию.

К сожалению, не силен в нотной грамотности. Тем более - в нотной компьютерной.

я так и думал)) может все же записать по-другому?


Группа: Пользователи
Сообщений: 512
Регистрация: 20.4.2012
Вставить ник
Цитата




Сиреневый романс

Однажды на Земле
жила одна
Богиня.
Весёлая!
Как белка в колесе...
С глазами...
цвета - трепетной полыни,
Что зеленеет...
по степной весне…

Сиреневый романс

Однажды на Земле
Жила одна
Богиня.
Весёлая!
Как белка в колесе...
С глазами...
Цвета – трепетной полыни,
Что зеленеет
По степной весне…

С глазами цвета – трепетной полыни…

Она жила.
Вернее, всё летала.
Купаясь в легкомысленных
Стихах…
А по ночам – тихонько – отдыхала,
На белых и пушистых
Облаках…

На белых и пушистых – Облаках…

Капризная, весёлая, смешная.
Веснушек милых
Целый миллион.
Простая и немного
Озорная.
И каждый Ангел
Был
В неё – влюблён…

Простая и немного – озорная…

Но иногда,
Устав от дел Небесных,
Она спускалась
На степей холмы.
И флиртовала
С воинами местными.
И были воины
Покорны и верны…

И были воины – покорны и верны…

Ну, а потом
Богиня улетала.
А воины?
Рыдали – без конца.
Забыв про подвиги, удачливость и славу.
И жизнь – сама
Была им не нужна…

Забыв про подвиги, удачливость и славу…

Мне кажется порой,
Что ты – Богиня.
Спустилась с Неба,
Из седых легенд.
Тебе молюсь
На веки и отныне.
Других Богинь
На Свете – больше нет…

Тебе молюсь – на веки и отныне…

Капризная, весёлая, смешная.
Веснушек
Сотни милых, тёплых стай…
Лишь об одном прошу,
Моя родная,
Не улетай,
Не улетай,
Не улетай…

Лишь об одном прошу,
Моя родная,
Не улетай,
Не улетай,
Не улетай…

Дюны – в сентябре

Сосны – какие-то приземистые и кривые.
Дюны – в печальной серой мгле.
Шепчет песок, мол, навсегда и отныне.
Всё лучшее – в сентябре…

Шепчет – песок, переливаясь от края и до края.
Наши литовские друзья потерялись где-то – в туманной дымке.
На прибрежной косе – лежит старенький балтийский тюлень, отдыхая.
А в его нежно-сиреневых глазах мелькают – завлекательные картинки…

Корабли несутся куда-то – под всеми парусами.
Сраженья, пираты, клады – зарытые на далёких островах….
И девушка – на белоснежном песке заброшенного пляжа,
Беззащитная и тоненькая такая,
Жёлтую нежную розу – прячет в своих волосах….

И от тех видений – засыпаешь, спокойно и счастливо.
Веря, что завтра – переменится навсегда – всё и вся….
Улыбаясь во сне – широко и дурашливо.
Чувствую всеми клеточками своего тела – как рождается заря…

Дюны – в сентябре.
Как помощь – из ниоткуда.
На серой и безнадёжной – Заре…

Первая зимовка

Как же я мог – не догадаться?
Как же – я – мог?
Одно оправданье – шестнадцать
Лет, что отмерил мне Бог.

Странное было – Время.
Брежнев – есть, а секса – нет.
Если бы он был – тогда.
Всё бы сложилось – по-другому.
Слюдяное окошко. Лунный свет.

Всё бы – сложилось. В ёлочку.
Так – как на картинах Микеланджело Буонаротти.
Рассвет. Ездовые собаки – выкусывают из шерсти клещей.
Вдали надсадно звенит колокольчик.
Чукчи пожаловали в гости.

Пожаловали, забив – ради приличия – годовалого оленя.
Почки и печень придётся есть сырыми.
Иначе – будут обижаться.
Съедим, макая в горячую оленью кровь, не вопрос.
Но…
Как же я мог тогда – в выпускном классе – не догадаться?
Как же я мог?
Восточный бриз.
Тучи заходят с запада.
Будет гроза – всерьёз…

Кошка

Кошка – всей моей жизни…
Какая избитая и пошлая фраза.
Но, что делать, если это – правда?
За окошком – сентябрьская гроза.
Отвальная. Скромно накрытый стол.
Сидим с друзьями так славно…

За окошком – гроза.
Молнии сверкаю – жёлтыми изломанными всполохами.
Пусть себе сверкают.
На здоровье.
Ерунда.
Главное, что мы до сих пор ещё молоды.

А за комнатной перегородкой – тихонечко плачет Она.
Кошка – всей моей жизни.
Почему – плачет? Почему – слеза?
Деньги закончились. Я снова – уезжаю.
Вернее, улетаю.
Слава Богу, что не пожизненно.

Всего-то двенадцать ерундовых месяцев на Дальних островах.
Они пролетят…. Они не могут не пролететь – почти незаметно.
Что поделать? Мне надо кормить моих котят.
Дует северный ветер.
Стоит ли обращать внимание – на дурацкие ветры?

Мне надо кормить – моих котят.
Об этом не позаботится ни Президент России,
Ни Александр Сергеевич Пушкин.
Кошка, иди ко мне. Поцелую.
Настоящая Любовь – не игрушки…

мне очень понравилось и в первом варианте, а сейчас - просто великолепно!

Котятам

Как же вы далеко – за тысячи морских миль.
Новейшие технологии любезно доставили ваши фотографии.
У меня нет слов. Горло скомкало и замкнуло.
Дайте же мне лист бумаги и карандаш!
Пусть всё будет – знаково.
Нет слов – попробую нарисовать,
Изображая из себя художника-графика…

Берег. Тёмный-тёмный.
На нём валяются только разноцветные камни и серые кости.
Говорят, что ещё моржи по весне.
Чьи – кости? Судя по всему, всех. Не так уж и важно.
На берегу застыл Идол – деревянный и тёмный.
Звонкий родничок. Форелька плещется в ручье.

Старое-старое зимовье.
Чёрные-чёрные брёвна.
Крыша провалилась.
Строили, однозначно, ещё при Сталине.
Самый восточный мыс Чукотки – «Наварин».
Очень красивое место, право.
Оно мне ещё в юности снилось…

Я нарисую, засканирую и отправлю.
А вы переживайте за отца – хотя бы – немножко.
Хорошо учитесь и, главное,
Слушайтесь – нашу – Кошку…

Северный сонет

Капель – закапала. Чуть выше горизонта
Зажглась моя печальная Звезда.
Заходят тучи – сизые – с востока.
Зима уходит. Может, навсегда?

Заходят тучи – сизые – с востока…

Вновь протекает старенькая крыша.
И печка – допотопная – дымит.
Ток глухариный дальний, еле слышимый.
С залива бриз – лицо мне холодит.

Ток глухариный дальний, еле слышимый…

Мы все пришли – по сути – неоткуда.
Мы все уйдём – по сути – в никуда.
Что – Смерть? Обычно-старая паскуда.
Горит на небе – Синяя Звезда.

Что – Смерть? Обычно-старая паскуда…

А завтра предстоит пройти на лыжах
Вёрст тридцать пять – далёкого пути.
Капель скромна, она – почти – неслышна.
И цель – как звёздочка – мерцает впереди.

Капель скромна, она – почти – неслышна.

Чу! Загудело – тихо, одиноко.
Далёкий перестук – смешных колёс.
Заходят тучи – сизые – с востока.
В долине плачет – старый паровоз.

Заходят тучи – сизые – с востока…

Капель – закапала. И ожила – Вселенная.
Привал – на перекрёстке ста Дорог.
Свистят овсянки – музыкой нетленную.
Белеет парус – снова – одинок.

Свистят овсянки – музыкой нетленную,
На перекрёстке – множества – Дорог…

Уходят корабли.

Уходят корабли.
В рассвет – за Край Земли.
А мы стоим – похмельны и печальны.
И понимаем – с грустью изначальной,
Что навсегда, наверное, прощаясь,
За Дальний Край Земли
Уходят – Корабли.

Они вернутся.
Через много лет.
Те Капитаны – и седы и строги.
Трофеи сложат – прямо на пороге.
Нас не найдя, но выполнив обет.
И позабыв когда-то обернуться,
Они – вернутся.

А мы к их возвращению уже.
Помрём, конечно, в лености и неге.
В мечтах – о неожиданном побеге.
Помрём – к Их Возвращению – уже…

Замечательное стихотворение!