Шесть гвоздей, Автор: viktor egorov Опции

[Каркун]

Автор: viktor egorov


Шесть гвоздей



Я умер, да – я наверное умер. Чувствовал, как захлопнулась крышка, и слышал тяжелые удары молотка, которым гробовщик вгонял шесть гвоздей в мой ковчег. А говорят, что когда умираешь, всё заканчивается. Фигушки. Оказывается, ты не дышишь, сердце не бьётся, но ТЫ ВСЁ чувствуешь! Остаются и страх и боль. Хочется закричать, заорать благим матом. Но ты мёртв. Твоё остывшее холодное тело не подчиняется тебе. Можно только чувствовать.
Я был мелким бандосом – и был убит в перестрелке. Тяжёлая пуля из «кольт-питона» вошла мне прямо в сердце. Слышал, как приехала «скорая», ощущал, как меня паковали в целлофан. Блин! Было страшно, и хотелось крикнуть – Не нужно! Погодите! – но губы не подчинялись мне. Меня увезли. Потом я определил, как моё тело, словно мешок с дерьмом бросили на стол прозекторской. Мама дорогая! Дальше были фобос и деймос.

Меня похоронили на старом кладбище – без почестей. Не положены мелкому бычку пышные ритуалы. Пролежал год, а может и больше. Что такое время для мёртвого. Страх и ужас ушли, я привык к своему статусу. Сочинял стихи, рассказывал себе сказки. В конце концов, придумал новое развлечение - решил досчитать до миллиарда (откуда мне было знать, что это займёт более 170 лет). Досчитал до ста тысяч и вдруг моё простреленное сердце заныло. Стал ощущать как что- то стало выбираться из моей уже подпорченной груди. Это был росток. Когда я был жив, любил цветы – а именно фиалки. Волшебный запах этих маленьких невзрачных растений всегда сводил меня с ума. Вся братва смеялась надо мной – но я ничего не мог с собой поделать. Букетик фиалок всегда лежал на «торпеде» моей подержанной «тойоты». И мне, прежде чем забить крышку положили на простреленное сердце букетик фиалок. Семена. По всей видимости, семена этих цветочков и дали росток. Через неделю я почувствовал, как моя душа вместе с ростком рвётся на волю. Два метра грунта над моим пристанищем чинили чудовищное сопротивление. Но! Мы всё- таки одержали победу. Через некоторое время мне вместе со своей чудной освободительницей фиалочкой удалось выбраться наружу. Моя душа была вложена в этот маленький тёмно-синий цветок. Тёплый ветерок обдувал мои лепестки. Здесь наверху была весна. На мой прекрасный запах сразу же прилетела пчёлка. Я засмеялся, по своему, конечно, по фиалкински и был рад, был очень рад. Более чем за год очень соскучился по общению. Пчёлка опустилась на моё тело и защекотала меня своими мохнатыми лапками – и мы подружились. А потом моя душа вдруг начала перетекать в это маленькое трудолюбивое насекомое. Попрощавшись с фиалочкой - полетел. Мне нужно было работать – собирать нектар, чтобы обеспечить свою семью пищей. Я чувствовал на своих лапках тяжесть божественной пыльцы. Потом мои крыльца понесли меня в улей – нужно было сдать добычу.
Крылатая тень внезапно навалилась на меня. Это был пчелоед – гигантская по моим меркам птица. В стремительном пике этот пернатый хищник догнал меня. Но я не хотел снова умирать, сколько же можно. Попытался уйти в сторону. Но куда там. Сравните Миг-29 с «кукурузником». Скорости совсем неравные, и возможности манёвра совсем несопоставимые. Короче сожрала меня окаянная птичка. Но мне совсем не умерлось. Оказывается, умереть можно всего лишь раз. А дальше идёт бесконечность. Ну, это я так подумал тогда – когда вдруг обратился маленьким орлом пчелоедом. Стал парить над землёй, поднимаясь всё выше и выше…
«А всё- таки это не совсем плохо, умереть» думал я. «Где бы ещё полетал так». Совсем запамятовал дурак, как год лежал на два метра ниже уровня земли. Потом мне захотелось есть.
«Слетаю на пасеку» подумал «Подкреплюсь». Забыыл что сам был пчёлкой. Полетел – и сделал роковую ошибку. Пасека принадлежала местному авторитету и охранялась как с земли, так и с воздуха. Стволов там хватало и на птичек и на прочую наземную живность. Подлетел, хотел покормиться. Дробовик отбил моё желание напрочь. Только перья в разные стороны. Поднял мою тушку, ещё не остывшую за крылышко авторитет и понёс куда- то. Моя душа почувствовала жар. За домом горел костёр. «Ну, какой из меня Феникс» подумал я во второй раз застреленный. «И почему не превращаюсь ни в кого» вдруг забеспокоилась моя душа. Но паника была напрасной. Авторитет не успел донести меня до огнища. Он вдруг резко остановился и присел. А я уже знал, кем буду через мгновенье.
Мы едем на «стрелу». Снова разборки – вновь я бандос, хоть и рангом повыше. Растём. Сейчас нашей бригаде предстоит сделать рейдерский захват, но прежде переговоры - «стрела». Под мышками стволы, в багажниках гранатомёты. У меня «кольт-питон». Я- то знаю что это такое.

Заброшенный пустырь на окраине нашей провинциальной столицы. Оппонентов ещё нет, мы приехали пораньше – чтобы произвести рекогносцировку. Посадили двух снайперов, бережённого Бог бережёт. Я надел бронежилет, хоть и выглядело это смешно, ну, для моих «коллег». Никто больше не надел. Они просто не знают, как это целый год самому себе рассказывать сказки. Мне, конечно, интересно кем стану , если вновь сегодня убьют. Хотя как меня можно убить, если я уже мёртвый. Просто буду, каким ни будь деревом, или облаком, или ласковым дождём, стекающим с небес тёплым июльским утром. Мои шесть гвоздей уже забиты.

[pm124]

Ни замысел рассказа, ни его исполнение не понравились.