Море волнуется, Автор: Melady Опции

[Каркун]

Автор: Melady


Море волнуется (отрывок)



Сашка открыл глаза. Очертания искореженного металла, паровой котел, палубные механизмы и внутренние части судна, да и сам корпус, расколовшийся надвое, медленно опускались всё глубже и глубже.
Ни боли, ни страха, только чувство удивления и полная уверенность, что происходящее – сон, будто смотришь на себя со стороны. Острые, похожие на разбитые стекла звуки, сменились на мерный шум, исходящий откуда – то сверху. Вдруг, слуха коснулся резкий свист. Гладкий, упругий как надувной баллон дельфин подталкивал Сашку вверх. Зачем? Там боль, там кровь, там война. А что здесь? Ти-ши-на, тишина и покой. В тот мир больше не хотелось, но дельфин делал все, чтобы человек очнулся. Последнее, о чем подумал Сашка: «Вот, если бы стать одним из этих афалин и уплыть далеко – далеко», - жгучее желание жить переросло в уверенность, что он, матрос Александр Иванов, сможет надолго задержать дыхание и подняться на поверхность. В ту же минуту тело налилось удивительной силой. Неужели получилось? А теперь, вверх, только вверх.
На мелководье Сашка попытался самостоятельно встать, но вместо ног почувствовал, как гибкая ласта, похожая на хвост, разворошила камешки морского дна. От новых ощущений голова пошла кругом, незнакомые звуки заполнили сознание. Стая афалин тревожно переговаривалась, звала за собой. Он понимал их речь?! Дельфин освободился от лишней ноши и вытолкнул носом человеческое тело к берегу. Остатки реальности разбились о прибрежные скалы в пене прибоя.
*2*
…Сашка знал точно, случайностей не бывает. Есть лишь цепь закономерных, с первого взгляда несвязанных друг с другом событий. Но как поверить в то, что теперь он живет в теле морского животного? И почему именно дельфин? Вдруг закружилась голова, ему не хватало воздуха…
*
…Еще до прибытия в порт Сашка отпросился в увольнительную на несколько часов. Оказаться в Сочи, и не повидаться с родными? Он бежал домой вдоль берега и представлял, как зайдет, не постучав, а бабушка разведет руками, обнимет его, поцелует в макушку... Нет, в макушку уже не дотянется, пусть так, пусть просто обнимет, поцелует… На звук обернется мама, вытрет рукой слезу, посадит за стол и будет долго-долго смотреть на повзрослевшего сына. А он скажет, что пора, что зашел на минуточку и скоро выходить на задание - ждать никто не будет...
Вдруг, резкие, стрекочущие звуки со стороны моря насторожили, заставили обернуться. Выброшенный ночным штормом дельфин лежал на берегу, просил о помощи. Не думая больше о доме, парень спустился по осыпи вниз. Настоящая красавица, афалина черноморская еще раз пискнула и затихла, закрыв глаза. К счастью, это была малышка, килограмм на пятьдесят - утащить на мелководье взрослое животное, не причинив ему вреда, семнадцатилетний исхудавший Сашка один бы не смог.
Всем известно, дельфины не оставляют своих в беде, на призыв обязательно прейдет подмога. Но чем они помогут? Выбросятся из воды на сушу, пытаясь спасти сородича, чтобы погибнуть под лучами солнца. Именно поэтому Сашка торопился: сорвал тельняшку, ополоснул в воде, обернул в мокрую ткань дельфина, понес к морю, обнял афалину как младенца и, покачивая из стороны в сторону, стал напевать:
- Море волнуется - раз,
Море волнуется - два,
Море волнуется - три,
Но ты не пугайся, смотри, – главное, дать время на восстановление дыхания. Он сам так делал во время боя, рассчитывая перерыв между пулеметными очередями. На «раз – два – три» нужно было резко выдохнуть и стрелять. А на фразу «море волнуется» - набрать воздуха, успокоиться, оценить ситуацию, приготовиться к следующему удару. Детская считалка часто помогала в бою сосредоточиться, выбрать оптимальное решение.
- Дай я тебя оботру,
Будешь блестеть, ту-ру-ру...
Будешь плескаться,
В воде кувыркаться,
И уплывешь поутру.
Афлина тыкалась носом-бутылочкой в руку, в знак благодарности, нежно попискивая, и Сашка с удивлением отметил, что она подпевает в такт простенькой мелодии.
– Уже лучше? Ну, тогда не задерживай меня. Погляди, погляди, это за тобой.
Четыре дельфина выстроились в ряд и запищали так, что заложило уши. Человек стоял по пояс в воде, убегать было поздно, оставалось дождаться реакции стаи. Он оттолкнул малышку подальше от берега, но животные окружили Сашку со всех сторон. Они прикасались к телу человека, подставляли спины, переговаривались свистом между собой, и не собирались уплывать.
- Вот и ладно, - оторопь прошла, но чувство напряжения осталось. – Забирайте дитятко, плывите подальше от берегов наших. Здесь, братцы, война. Здесь голод и кровь. Здесь вас ловят и едят, как обыкновенную рыбу. Давайте, ребятушки, давайте, меня капитан – лейтенант за опоздание по голове не погладит.
Сашка катастрофически опаздывал, о встрече с мамой и бабушкой не было и речи, добраться бы вовремя в порт.
Смешные улыбающиеся мордочки уставились на спасителя, не понимая причину скорого расставания.
- Удачи, не приближайтесь к берегу во время шторма, - паренек надел мокрую тельняшку, вышел из воды. – А еще лучше, не приближайтесь даже к людям, мало ли что.
Обратно в порт Сашка бежал не жалея сил. Дельфины немного проводили, выпрыгивая попарно из воды, но как только на пути встретился первый попавшийся боевой корабль, ушли в море.
В порту удалось лишь поймать взглядом силуэт «Морского охотника». Сашка кричал, подпрыгивал, чтобы его увидели, но все безрезультатно. Слишком поздно! Слишком поздно… Куда теперь идти с повинной головой? Кто будет слушать детский лепет по поводу спасения какого-то дельфина?
Сашка сел, горько всхлипнул, ему не хватало воздуха…
*
…Ему не хватало воздуха! Но стая афалин подоспела вовремя, потерявшего сознание сородича подняли на спинах на поверхность и поддерживали до тех пор, пока тот не очнулся. Все решили, что выброшенный ранее на берег штормом молодой дельфин получил сильную душевную травму.
После того, как человек спас дельфина-подростка от гибели не прошло и двух дней. Но искатель приключений вновь нарвался на неприятность, врезавшись на большой скорости в коловращение обломков после взрыва одного из кораблей, спасая тяжелораненого матроса, он намеренно подвергал опасности всю семью афалин.
Глава клана самок, больше не могла позволить сыну делать то, что ему захочется. Тетушки окружили непутевого и заставили уйти подальше от места, где люди не ценили ни свои, ни чужие жизни.
Еще немного, и единственного самца – переростка отлучили бы от материнской заботы. Но что поделать, если после взрыва тот вел себя, как новорожденный, ничего не ведающий о жизни в море. Необходимо было время, чтобы вновь показать морские течения, объяснить на какой глубине и на каком расстоянии от берега находится территория спокойствия, научить охотиться. Так, у Сашки – дельфина началась новая жизнь, полная открытий.
Раньше Александр считал, что все дельфины похожи друг на друга, определять, кто есть кто, было достаточно сложно, да и не к чему. Теперь же он понял, что был совершенно не прав. В его новой семье каждая из афалин имела собственный характер, внешность, размер, и даже имя. Для удобства Сашка разделил часть основных звуков на ноты - именно из названия нот получились имена. Маму он звал Ми-ля, самую юркую тетушку Ми-соль, так же его опекали подружки: Ми-фа и Ми-ре. Бывшего матроса Александра Иванова новая семья звала До-до. Самое удивительное, имена при этом походили на свист: резкий, почти мгновенный. Клан Ми-ля часто встречался с другими дельфинами, и До-до узнал, что каждый имеет отличительный позывной. С ноты «до» обычно начинались имена самцов афалин, с ноты «ми» имена самок. Дельфины белобочки называли себя со звука, похожего на «ре» или «ре бекар», а вот азовки, обычно похрюкивая, откликались на «си». Знание человеческой нотной грамоты помогло Сашке в общении только первое время, пока он, как дельфин, не оценил, насколько разнообразен его новый язык, особенно на высоких частотах.

[zubr]

Рассказ написан с чувством, добрый такой рассказ. Я проникся настолько, что даже не сразу обратил внимание, что на спасённом в финале судне были чёрные кресты. Ай-ай, вышло уж очень нарочитое морализаторство, чадо человеколюбче. То он рвался в бой, отодвинув дельфиньи заботы в сторону, а тут - решил спасти кучу врагов... Не очень приятное послевкусие.

[silverrat]

Рассказ написан с чувством, добрый такой рассказ. Я проникся настолько, что даже не сразу обратил внимание, что на спасённом в финале судне были чёрные кресты. Ай-ай, вышло уж очень нарочитое морализаторство, чадо человеколюбче. То он рвался в бой, отодвинув дельфиньи заботы в сторону, а тут - решил спасти кучу врагов... Не очень приятное послевкусие.

А если бы он спас ранненных своих солдат, вы бы сказали - банально.

[zubr]

А если бы он спас ранненных своих солдат, вы бы сказали - банально.

Я вот сам себе удивляюсь, но у меня такое ощущение, что банальным становится такой финал, которым угостил нас автор. Теперь модно, чтобы враг бросался спасать недавнего противника, а потом они падали друг другу в объятия с очистительным рыданием в голосе. В рамках конкурса же небанален и этот исход и тот, но такому финалу я НЕ ВЕРЮ.

[silverrat]

Я вот сам себе удивляюсь, но у меня такое ощущение, что банальным становится такой финал, которым угостил нас автор. Теперь модно, чтобы враг бросался спасать недавнего противника, а потом они падали друг другу в объятия с очистительным рыданием в голосе. В рамках конкурса же небанален и этот исход и тот, но такому финалу я НЕ ВЕРЮ.

Ну вы уже начинаете утрировать. Здесь совершенно четкая идея. Спасение раненных людей. Не надо никому бросаться в объятьях и прощать врагов. Но это знаете, как некоторые ездят в Германию и потом пишут: представляешь, ужас - просыпаюсь, а всюду немцы. Нельзя мстить какому-то народу постоянно. Воевать надо с конкретным врагом, а не со всеми.

[zubr]

Ну вы уже начинаете утрировать. Здесь совершенно четкая идея. Спасение раненных людей. Не надо никому бросаться в объятьях и прощать врагов. Но это знаете, как некоторые ездят в Германию и потом пишут: представляешь, ужас - просыпаюсь, а всюду немцы. Нельзя мстить какому-то народу постоянно. Воевать надо с конкретным врагом, а не со всеми.

Это понятно. Нормально отношусь к немцам. Очень люблю Рамштайн и ауди с фолькцвагеном. Однако, в конкретном рассказе ГГ неистово рвался в бой, позабыв даже о своих новых делах и потребностях. А тут, не по прошествии многих лет, а сразу, пожертвовал собой ради раненых врагов. Раненных вылечат и снова пошлют убивать его товарищей и земляков.
Я к тому, что он слишком быстро "перековался".

[silverrat]

Это понятно. Нормально отношусь к немцам. Очень люблю Рамштайн и ауди с фолькцвагеном. Однако, в конкретном рассказе ГГ неистово рвался в бой, позабыв даже о своих новых делах и потребностях. А тут, не по прошествии многих лет, а сразу, пожертвовал собой ради раненых врагов. Раненных вылечат и снова пошлют убивать его товарищей и земляков.
Я к тому, что он слишком быстро "перековался".

Мне простите надоело объяснять, что враги только тогда, когда они в строю с оружием, а не тогда, когда они беспомощные лежат на койках, замотанные в бинты и стонут от боли. А по-вашему надо было всех раненных противников добивать. Посылать бомбардировщики, чтобы бомбить все лазареты, где лежат раненные враги. Прямо по красному кресту бомбить. Он всегда виден был сверху с воздуха. На белом фоне большой красный крест - не замечали в фильмах? Знаете почему так было?

Фрэнк Синатра снял фильм по этому поводу. Как режиссер. Во время второй мировой войны, группа американских летчиков попадают на остров, где скрываются японские солдаты. США и Япония были в состоянии войны тоже. Так вот, Синатра играет американского медика, который идет к японцам и делает операцию смертельно раненному японцу, у которого началась гангрена. Синатра очень хорошо понимал разницу между раненным и врагом.

Кадр из фильма, где его персонаж сидит рядом с японцем, которого он спас.

[zubr]

Прямо по красному кресту бомбить. Он всегда виден был сверху с воздуха. На белом фоне большой красный крест - не замечали в фильмах? Знаете почему так было?

Так, фашисты, вроде, так и делали неоднократно. А герой, вообще, дельфин, и ему не надо было ничего бомбить - просто дать случиться неизбежному. Среди этих раненных вполне мог быть тот, кто разбомбил его буксирчик. Око за око - это по-библейски.

Фрэнк Синатра снял фильм по этому поводу. Как режиссер. Во время второй мировой войны, группа американских летчиков попадают на остров, где скрываются японские солдаты. США и Япония были в состоянии войны тоже. Так вот, Синатра играет американского медика, который идет к японцам и делает операцию смертельно раненному японцу, у которого началась гангрена. Синатра очень хорошо понимал разницу между раненным и врагом.

Я полагаю, что фильм был нужен, чтобы в новом мире дать понять людям, что война закончилась и пора видеть в японцах обычных людей, а не врагов. К тому же герой изначально человек гуманной професии, доктор. Можно привести и другие примеры: в "рядовом Райане" герой сжалился над фашистом, не стал расстреливать, отпустил, а тот потом убил его товарища.

[rasst]

Око за око - это по-библейски.

Подставь другую щёку - тоже. Советую ознакомиться со второй частью Завета.