Поцелуй Сталина, Автор: Платон Опции

[Каркун]

Автор: Платон


Поцелуй Сталина




Олигарх Гурков вместе с коллегами инвестировал деньги в оффшор, обанкротив цементный завод, где я работал. Я сумел пробраться к нему в кабинет и потребовал зарплату за два месяца, но он грубо отмахнулся от меня, забивая кейс документами и долларами.
– Как вы можете так со мной разговаривать? – закричал я с горьковским пафосом. – Я ведь тоже человек!
– Ты – человек? – прошипел он со всей откровенностью. – Как ты можешь называть себя человеком? Кругом столько бабла валяется – бери не хочу! А ты вкалываешь за копейки. Я тебе честно скажу: если у тебя нет миллиона баксов, то ты и человеком считаться не можешь. Ты – грязь под ногами, расходный материал. Вали отсюда, козел.
Должность моя называлась «менеджер по персоналу» и была самая высокая среди тех, кто не мог воровать. Я был так называемым офисным планктоном, но даже у океанского планктона есть своя гордость. Я подлетел к Гуркову и что есть мочи заехал ему в лицо. У него из носа показалась кровь.
– Ах ты, …! – рассвирепел он, схватил со стола тяжелую железную подставку для ручек «Pierre Cardin» и ударил меня по голове.
Я погрузился в идеальное царство темноты, а потом далеко впереди открылась дверь, и из нее вытек луч света. Я понял, что умер, и оцепенел от страха. Свет манил меня, словно мотылька, и я, движимый непреодолимым инстинктом, полетел к распахнутой сияющей двери. Неожиданно в голову пришло, что моя смерть доставит олигарху много головной боли, и на душе стало легче.
– Вы пришли устраиваться в нашу компанию? – спросила молодая девушка, когда я пробрался по ту сторону двери. – Пройдите, пожалуйста, за мной.
– Простите, а что это за место? – забеспокоился я.
– Не волнуйтесь, вам все объяснят позже, следуйте за мной.
Я решил, что она секретарша потустороннего мира, и покорно поплелся за подолом ее юбки. Она привела меня в светлую комнату, где уже сидело трое мужчин. Молодой парень нервно трепал полы своего пиджака, а двое стариков о чем-то секретничали.
– Они берут только либералов, – шептал старик с кривым носом.
– Значит, мы подходим, – шепотом отвечал другой.
Я не успел ничего у них спросить, поскольку длинноногая секретарша раздала присутствующим какие-то бумажки.
– Чтобы поступить в штат компании, – объявила она, – необходимо успешно сдать тест.
Сказала и вышла. Я поглядел на свой листок.
«I. Завершите фразу, выбрав один из предложенных вариантов:
Хватит кормить
а) Путина
ЕдРо
с) Кавказ
d) светскую львицу Ксению Собчак»
Я вспомнил слова кривоносого старика про либералов и скрипя сердцем выделил пункты а) и . Тут секретарша неожиданно вернулась и заявила, что времени на ответы у нас всего пять минут. Я застрочил как пулемет.
Тест проверили и объявили результаты. Молодой парень не прошел отбор и стал громко возмущаться:
– Да что это за вопросы такие? – кричал он. – Вы спрашиваете, где проводить гей-парады 9 мая? – Я ответил в зоопарке!
Он еще пошумел, упомянул всуе несостоявшегося президента РФ олигарха Прохорова, но два плечистых ангела из охраны вежливо попросили смутьяна на выход.
Когда человека в пиджаке проводили, в комнату лихо ворвались люди с автоматами и бесцеремонно погнали нас по коридору.
– Расторопнее, гниды, – кричал один из них, высокий хорошо сложенный верзила с аккуратно подстриженной короткой бородкой и усами. Подчиненные называли его Рама.
Меня и двух стариков бросили за решетку в отдельные камеры и выключили свет. В темноте в голову приходили все больше мрачные мысли. Я многое передумал о своей жизни, пока слушал тихие переговоры кривоносого и его соседа.
– Это шайка Путина виновата, что вокруг развелось столько криминала, – сказал кривоносый, которого я узнал по голосу.
– Наверное, – ответил другой, – нас схватили фсбэшники за то, что мы на болотном митинге долго крутились…
Я разозлился на своих соседей, а потом вспомнил, что сам ничего хорошего за всю жизнь не сделал. Так и не женился, не завел детей, откосил от армии, большую часть рабочего времени просидел в соц. сетях. А теперь вот умер.
Когда мне стало нестерпимо слушать кривоносого и его подельника, в подвал ворвались тюремщики во главе с Рамой и куда-то нас повели, предварительно повязав темные тряпки нам на глаза.
Через некоторое время мы остановились. Заскрипела дверь и я услышал голос Рамы, прозвучавший как-то неожиданно робко:
– Мы привели либералов.
– Хорошо, – медленно ответил голос с грузинским акцентом, – давайте их сюда.
Я все надеялся, что это какая-то потусторонняя шутка или ролевая игра, и сейчас с нас снимут повязки и все разрешится, но мою правую руку вдруг заломили, и я полетел вперед. Потом меня схватили за плечи чьи-то руки, и я почувствовал горячий поцелуй на своих губах, а еще чьи-то усы. Все это продолжалось считанные секунды и так же быстро завершилось.
Кто-то громко плевался, откашливался, а потом раздался недовольный голос с грузинским акцентом:
– Ты кого мне привел? Если этот ковбой либерал – то я мать Тереза!
Я понял, что говорят обо мне: в тот день на мне была надета красная клетчатая рубашка – ковбойка.
– Я клянусь, тут какая-то ошибка, – оправдывался голос Рамы.
– Ты же знаешь – мне нравятся только либералы. В чем дело?
В грузинском акценте появились стальные ноты. С моих глаз сорвали темную ткань, и я увидел перед собой высокого Раму. На его лице отпечатались растерянность и гнев. Он схватил меня за рубашку и дернул к себе, так что оторвал пару пуговиц.
– Говори, – закричал он, – ты либерал?
– Нет, я не либерал, – испуганно ответил я.
Я огляделся, надеясь на чью-нибудь помощь, и вдруг застыл на месте. На длинном красном диване в паре метрах от меня сидел Сталин, такой, как на фотографиях, только в белом элегантном костюме. Я инстинктивно вырвался из рук Рамы и ринулся к Сталину.
– Товарищ Сталин, это вы, это правда вы? – закричал я вне себя от радости. – Я ваш верный слуга, поклонник, пощадите!
В порыве страсти и отчаяния я прижался к его ногам, но Сталин лишь недовольно поморщился, и Рама опять схватил меня и грубо оттащил к бетонной стене.
– Отвечай, если ты не либерал, почему так отвечал на вопросы теста? – закричал Рама.
– А что? – робко переспросил я.
– А что? – заорал он в ответ. – На вопрос «Кто должен управлять Арктикой» ты ответил «Greenpeace» и ООН, а любимой страной назвал Пиндостан. Кто же ты после этого, как не либерал?
– Я просто услышал, что в рай берут только либералов, – взмолился я. – Вот и решил прикинуться…
Рама наотмашь ударил меня по лицу, так что я упал на пол. Вмешался Сталин и скупо произнес:
– Не надо, Рама. Перестань его бить – это негуманно.
– Что с ним делать? – почтительно спросил Рама у Сталина.
– Я чувствую, парень он хороший, ему тут не место – ответил задумчиво Сталин. – Расстреляйте его.
Я отрешенно поглядел на вылитое из стали суровое лицо генералиссимуса и обреченно склонил голову в пустой бетонный пол. Меня опять куда-то потащили, в еще более глухие и глубокие застенки, и приковали наручниками к стене. Три человека с винтовками, какие я видел только в фильмах о гражданской войне, выстроились вряд и прицелились в меня.
Рама милосердно завязал мне глаза.
– Огонь, – скомандовал его голос, и я почувствовал, как несколько пуль пронзили мою грудь.
Последняя пуля попала мне в голову, и я опять умер – второй раз за день…
Очнулся я все в тех же застенках. На полу растеклось и успело засохнуть бурое пятно моей крови, но я чувствовал себя на удивление бодро и свежо. Только очень хотелось есть.
Передо мною стоял Рама и улыбался.
– Ну что, очухался?
– Что случилось, – ответил я глухо, – почему я все еще жив?
– Ты понравился товарищу Сталину. Он решил принять тебя на работу. Ты счастливчик – такое случается очень редко.
– Зачем меня расстреляли?
– Это инициация, кровопускание, так сказать, торжественный прием в члены партии.
Я ничего не понял, но решил не уточнять.
– А что с теми двумя, которые были со мной?
– С теми либералами, которые не хотели кормить Путина? – спросил Рама. – Конечно, товарищ Сталин их осушил.
– Кто он?
– Сталин? Ты еще не догадался? Сталин – синигами, бог смерти, как и мы с тобой.
Рама быстро ввел меня в курс дела. Он работал у Сталина уже двадцать лет и был опытным сомелье. Рама лично составлял тесты, чтобы выявлять либералов, отвечал за дегустацию и доставку душ людей в мир мертвых. Меня без всяких проволочек взяли в его команду.
Я разместился в штаб-квартире синигами, в сталинской высотке на Кудринской площади. Пятиконечная звезда на заостренном шпиле здания притягивала духовную энергию со всего района, а бомбоубежище, постройку которого контролировало КГБ, было на самом деле порталом в потусторонний мир.
Освоившись на новом месте, я приступил к выполнению своих служебных обязанностей – поимке либералов. Основным методом выявления либералов в консервативном обществе синигами было тестирование. Его с одинаковым успехом применяли и в мире живых, и в мире мертвых. Однако тесты легко было подделать, и я предложил Раме новый способ. Он подивился моей изобретательности и сразу же согласился.
Мы стали выявлять либералов прямо на оппозиционных митингах. Лидеров не трогали, а брали только ничем не примечательных серых мышей. Обычно выбирали людей с большими плакатами, что-нибудь однозначное, например, «ДОЛОЙ ДИКТАТУРУ ПУТИНА» или «СВОБОДУ ПОЛИТИЧЕСКИМ ЗАКЛЮЧЕННЫМ», выслеживали их до самого дома, хватали в темном закоулке, в подъезде, квартире, бросали в машину и отвозили на Кудринскую.
Наше дело процветало, однако сезон митингов закончился, наступило лето, и либералы дружно разлетелись по фешенебельным курортам. Добывать их становилось все тяжелее и тяжелее, и я придумал кое-что новенькое.
– Либералов легко пробивать по сети, – сказал я как-то Раме. – В инете куча форумов, где они собираются.
– А смысл? Они же все там анонимные алкоголики, – ответил Рама.
– Какая анонимность? – засмеялся я. – Они заходят под акками своих соц. сетей – Facebook, Контакт. А там и телефоны, и адреса имеются, а даже размер талии тещи. Целый неразработанный Клондайк свежей либеральной жизненной силы.
– Ты просто гений!
После моего предложения Рама еще больше меня зауважал и стал называть по-дружески профессором.
– Профессор, – говорил он мне, – все же хорошая вещь интернет. Гораздо лучше тестов. У меня в контакте уже 90 друзей либералов, а в буке – целых 130 тушек! Товарищу Сталину хватит их душ на год…
Так неспешно проходила моя жизнь. Я целые дни проводил на работе, выполнял мелкие поручения Рамы или гонялся за либералами.
Однажды мы с Рамой сидели в ресторане и отмечали годовщину моей работы на генералиссимуса.
– Слушай, – спросил я у Рамы, – а почему товарищ Сталин любит только либералов?
– Почему только либералов? – удивился Рама. – Он еще и олигархов любит – но этих сложнее достать. Штучный товар только для особых случаев.
– И все же, что за странные предпочтения? Я когда сосу, не чувствую особой разницы между либералами и обычными людьми. Где тут собака порылась?
– Ну, мы с тобой новички, – ответил Рама, – не различаем вкуса, а Сталин – древний синигами.
– Древний?
– Древний, – повторил Рама. – Третий после Ленина и Троцкого.
– Эти тоже боги смерти? – удивился я. – Они что, до сих пор живы?
– Смешной ты парень, – улыбнулся Рама. – Ленин в Мавзолее спит – живее всех живых. Говорят, просил разбудить, когда наступит коммунизм. А Троцкому повезло меньше – забили лесорубом из Священного древа. Для синигами это верная сансара.
– А коммунизм, – поинтересовался я, – он все-таки наступит?
Рама поглядел на меня серьезно и ответил:
– Конечно. Пока Сталин на дауншифтинге, отдыхает, а после четвертого срока Путина возьмется за дело. Кстати, скоро юбилей, не забыл?
Через месяц намечалось торжественное празднование 130 лет со дня рождения Сталина. 18 декабря 1878 года в селе Гори Российской Империи родился великий вождь народов СССР.
– Надо бы приготовить больше закусок, – сказал Рама, – гостей будет много. Олигарха бы поймать – но где их сейчас возьмешь? Они все за двухметровыми заборами попрятались, подальше от народных глаз. Одни на Рублевке, а другие за кордоном.
– Эх! Знаю я одного олигарха, – ответил я. – Вот его бы, суку, Сталину на стол.
– Кто таков?
– Гурков – он меня Пьером Карденом по голове приложил насмерть.
– Это который бетонный завод?
– Да. За человека меня не считал.
– Гниды они, высасывают из нас жизненные силы, – ответил Рама, добавив с улыбкой: – фигурально выражаясь.
Мы готовились к юбилею на совесть. Наша команда поймала больше двадцати либералов. Одиннадцать я лично выявил в интернете, и Сталин решил поблагодарить меня за трудолюбие. Он позвал меня к себе и сказал:
– Спасибо тебе, сынок. Слышал от Рамы, что ты хорошо потрудился. Старайся так и дальше, когда стану президентом, сделаю тебя губернатором или министром.
– Спасибо, товарищ Сталин, – сказал я и опустил глаза.
– Ты же не будешь воровать? – усмехнулся он вдруг.
– Никогда! – закричал я, а потом спросил:
– Скажите, а во власти все были синигами, Горбачев, Ельцин…?
Сталин поглядел на меня своим добрым взглядом и ответил:
– Ну, какие они синигами? Синигами, сынок, свою Родину за Нобелевки не продают.
Он грустно засмеялся и продолжил:
– Нас в 90-е годы оттеснили от власти – вот и получилось. Все это дело прошлого, а нам нужно думать о будущем. Понимаешь? Хорошо уже то, что мы потихоньку возвращаемся во власть.
– Неужели Путин тоже…? – подивился я.
Сталин вдруг задумался и ничего не ответил. Я вышел из его по-спартански обставленного кабинета в каком-то странном предвкушении грядущих побед. Я знал, что этот человек не умеет проигрывать, а значит – все будет хорошо.
Мы продолжали готовиться к юбилею и с нетерпением ждали праздника. Наконец наступил тот самый день. Играла легкая музыка, джаз, к которому Сталин пристрастился еще в 90-е годы.
Входили новые и новые гости, все больше из числа богов, и приводили с собой подарки – людей, связанных по рукам и ногам или скованных в наручники. Каждый подарок представляли и называли его «заслуги» перед Отчеством. Тут был как на подбор целый зоопарк. Одни работали в оппозиционных газетах, другие вели теле- и радио- передачи на либеральных каналах. Привели шеф-редактора «Эха-Москвы», какого-то известного журналиста с «Новой газеты» и парочку-другую телеведущих с канала «Дождь», возлюбленного оппозиционной московской тусовкой.
Рама стоял рядом со мной и комментировал шепотом:
– Этот предложил вернуть Курилы Японии…, а этот гусь мечтает отдать Арктику в международное пользование. Шибко озабоченный… судьбой белых медведей.
– Медведей нужно беречь, – серьезно отвечал я.
Неожиданно музыка стихла, и в зал вошли два амбала в национальных костюмах синигами – во всем белом. Они приволокли с собой какого-то пухлого человека, которого я сначала не узнал. Он был скован наручниками, а голова его была покрыта зеленым мешком, в котором обычно перевозят деньги, с символом доллара в центре. Люди в белом медленно подвели человека в мешке к столу Сталина.
– Это подарок от mister P. из мира живых, – прошептал Рама и добавил растроганно:– Он Сталину целого олигарха подарил. Дородного, цементный завод, медиахолдинг, состояние 100 миллионов гринов.
– Да это же Гурков, та гнида, который мне череп проломил! – закричал я.
Импульсивно подавшись вперед, я перепрыгнул стол и кинулся к олигарху. Я стянул мешок с его головы и произнес:
– Что, гад, узнаешь меня?
Люди в белом, приведшие олигарха, не дали мне договорить. Они быстро скрутили меня, и через мгновение я лежал на полу, прижатый их огромными тушами к холодному бетону. Гнев куда-то ушел, и мне стало стыдно перед товарищами за свое поведение. Сталин дал знак, и меня отпустили.
– Что такое, – спросил он, – ты знаешь этого человека?
– Простите, товарищ Сталин. Этот гад обанкротил завод и не заплатил людям зарплату за два месяца.
– Это правда? – обратился Сталин к олигарху. – Ты развалил производство и обворовал своих рабочих?
Изо рта Гуркова вытащили кляп, он перестал мычать и затараторил:
– Я не виноват. Это система такая. Везде коррупция – вот я и кручусь, как умею. Не своруешь – не проживешь. Разве не так все сейчас поступают? Все так делают.
Сталин задумчиво поглядел на него своими добрыми глазами и ответил:
– Знаешь, товарищ, ты прав. Каждый делает то, что должен делать. Рабочий класс трудится, а олигархический класс наживается на его труде.
Олигарх обрадовано закивал головой:
– Да, я не виноват. Не я такой – жизнь такая!
– Ну, вот и хорошо, что ты понимаешь, – сказал Сталин.
Иосиф Виссарионович дал мне знак подойти поближе и прошептал на ухо:
– Осуши его.
– Что? – не расслышал я.
– Забери у него все жизненные силы, – громко сказал Сталин. – Это мой тебе подарок за службу.
Гурков побледнел. Я поглядел с благодарностью на Сталина, а потом впился в губы олигарха с силой, на которую способен только начинающий синигами, не отработавший как следует технику поцелуя смерти.
– Передайте mister P. признательность за подарок, – сказал Сталин посланникам в белом, пока я забирал энергию у Гуркова, – и особенно поблагодарите за бутылку Ходора – у него всегда хороший вкус. Если mister P. может, пусть пришлет еще.
Тут Рама встал и произнес тост:
– Выпьем за здоровье товарища Сталина!
Все закричали «Ура» и подняли бокалы. Праздник продолжался, только безжизненное тело олигарха отнесли на склад отходов.

[Ра солнценосный]

Не, не поцелую!