Первый камень, Автор: Бердник Татьяна (Кассиопея) Опции

[Каркун]

Автор: Бердник Татьяна (Кассиопея)


Первый камень




Трехпалый проснулся незадолго до рассвета. В небе еще висели все три луны, но они уже сползли к самому горизонту, и их бледно-лиловый свет постепенно гас, уступая болезненному лимонно-желтому солнцу. Трехпалый тихонько потянулся, с удовольствием ощущая, как расправляются затекшие конечности, потом почесал нос и огляделся. Рядом спали его сородичи, сбившись в тесную кучу. Ночи стали холоднее, а шерсть еще не вполне отросла, так что вместе было теплее.
Становилось светлее. Трехпалый уже мог различить большие уши Серого, спящего рядом, и обгорелый кончик его хвоста. Это произошло в прошлом году, когда их настиг пожар. Огонь, жадно пожирающий заросли у водопоя, окружил их, заставив метаться в безумии, пока кто-то не бросился от отчаяния в озеро. Остальные последовали за смельчаком. Так и узнали, что умеют плавать. Летом это было гораздо легче – к зиме кожа покрывалась длинным ворсом, который намокал и становился очень тяжелым. Но именно зимой особенно хотелось влезть в воду, которая оставалась теплой, в отличие от воздуха.
Свет уже озарил долину и часть зарослей, когда проснулись все остальные. Серый почесал свой ущербный хвост и нечаянно толкнул Одноглазого. Тот беспокойно завозился, разбудив остальных.
Трехпалый смотрел, как в небе исчезает очертание последней луны. Пора было идти на водопой – он уже остро ощущал жажду, но идти было еще нельзя, и все знали об этом. Поэтому сгрудились у входа в пещеру, что служила им постоянным местом ночевок, и ждали.
Он показался через несколько минут – удушающе-сизый туман медленно наползал клочьями, похожий то ли на облака, то ли на дым. В пещере, на возвышенности, опасаться его не стоило, но внизу всему живому грозила смерть, стоило лишь вдохнуть эти серые клубы. Трехпалый судорожно облизнулся, ощущая пересохший язык. Нужно было ждать ветра, который скоро разгонит ядовитый туман.
Первым покинул пещеру Вожак Одноглазый, едва с северо-запада потянуло холодом. Скоро порывы ветра разметали клубы тумана по окружающим ложбинам, так что вся стая смогла спуститься к водопою. Озеро, спрятанное в глуши колючих зарослей, привлекало множество самых разнообразных существ. Как только туман уходил, здесь можно было заметить и длинных рептилий, чья чешуя переливалась на солнце всеми цветами радуги. И огромных сонных насекомых, вдвое больше рептилий. Со своими клешнями и мощными жвалами они выглядели устрашающе, но это было обманчивое впечатление: на самом деле Трехпалый не знал никого безобиднее. Иногда с гор спускались кошки – их заметить было сложнее всего, потому что их окрас постоянно менялся, идеально подходя к окружающему ландшафту. Трехпалый часто видел у водопоя следы кого-то огромного, когтистого, видимо, хищника, но хозяина этих следов пока не встречал. И не хотел встречать. Так или ина-че, вода нужна всем, будь то охотник или жертва.
Сегодня у озера не было никого, кроме их стаи. И Трехпалый впервые задумался, были ли поблизости другие источники воды. По крайней мере, ему они не встречались. Но его стая не уходила дальше долины. Жадно лакая воду, Трехпалый вдруг замер. На него глядела зеленовато-бурая морда с раскосыми желтыми глазами, длинным носом и острым подбородком. Шея, уже поросшая пока еще редкой шерстью, казалась неестественно широкой. Он не сразу понял, что это его собственное отражение в воде.
Резко прозвенев, над водой пролетело какое-то насекомое, блеснув в лучах разгорающегося солнца золотисто-зеленым цветом крыльев. Утолив жажду, стая двинулась на поиски еды.
Около Стручковых зарослей их ждала неожиданность: трава водном месте оказалась примята и забрызгана то ли кровью, то ли слизью. В воздухе стоял неприятный резкий запах. Трехпалый едва не наткнулся на останки рептилии и брезгливо тряхнул лапами. Мяса они не ели, предпочитая различные растения. Подошедший Вожак резко втянул в себя воздух, и Трехпалый последовал его примеру: нос учуял далекий запах кошки. Она была уже не опасна: кошки никогда не возвращаются к своим объедкам.
Стая Трехпалого принялась за собственный обед: над землей возвышались огромные растения, сплошь покрытые стручками, в которых прятались горошины размером с хороший камень. Четырьмя пальцами лущить стручки было проще. Трехпалый же потерял палец давным-давно, почти сразу после рождения, потому вынужден был приспосабливаться управляться тремя. Иногда это доставляло ему определенное неудобство, как сейчас, например, в большинстве же случаев он просто не обращал на свою ущербность никакого внимания. И теперь он сосредоточенно насыщался, иногда бросая взгляд по сторонам, а чаще всего наверх – именно с неба обычно приходила к ним смерть.
Все же они пропустили момент, когда следовало бросить свое занятие и бежать со всех ног или прятаться в кустах. Трехпалый одновременно увидел огромную тень, накрывшую землю, и услышал резкий крик одного из сородичей, а в следующую минуту все они уже неслись сломя голову к лесу. Над ними то и дело проносились смертоносные тени – то гигантские птицы спустились с гор на охоту, норовя самим поживиться мясом и отнести часть своим птенцам, каждый из которых был вдвое больше Трехпалого. Паника овладела стаей – они неслись по долине скачками, сбивая лапы о камни и крича от ужаса. А смерть летела за ними на крыльях.
Трехпалый очнулся и осторожно повернул тяжелую голову. Рядом сидел Вислоухий, который все еще тяжело дышал после погони. Трехпалый тоже сел, ощущая усталость во всем теле и думая, что стая вряд ли сегодня наберется смелости, чтобы снова выйти на поиски еды. Птицы где-то близко. Они будут сторожить их до темноты, а в темноте не найти пропитание. Нет, темноту они должны встретить в своей уютной пещере.
Трехпалый огляделся – его сородичи, отряхиваясь и фыркая, медленно сбивались в стаю. Он нигде не видел Серого, и это его огорчило. Серый всегда спал в пещере рядом. И вообще был теплым и безобидным.
Что-то упало прямо сверху, едва не стукнув его по голове и заставив в панике вскочить. Гигантский орех – из тех, что могли и убить, если очутиться под прямым попаданием. Они с Вислоухим отпрянули от дерева, под которым сидели – и только потом осмелились поднять головы. Дерево было сплошь усеяно орехами. Шарообразные, желто-коричневые, те были уже спелыми, а значит, готовыми осыпаться. Трехпалый однажды ел такой орех – тот раскололся при падении. Он помнил его вкус – слегка пряный, но приятный. И орех был сытной едой. Очень-очень сытной. Теперь несколько таких лежали прямо перед ним. Но Трехпалый знал, что до ядра не добраться – кожура слишком крепка, с ней не справятся ни зубы, ни когти. Он уже отвернулся от дерева, чтобы двинуться вслед за Вислоухим к вожаку, но взвыл от боли – лапа зацепилась за выпирающий из земли острый камень. Припав к земле, Вислоухий немного постонал, как бы жалея ушибленную лапу, а потом с силой выдернул камень из почвы. Тот был довольно большой, конусообразный и острый. Трехпалый подержал его в руке, словно бы взвешивая, а потом взгляд его упал на орех. Он замер – и через секунду с силой опустил камень на жесткую скорлупу.
Стаю привлек непонятный стук, и сородичи скоро окружили Трехпалого, с любопытством наблюдая, как он проводит странные манипуляции с камнем и орехом. А когда орех все же раскололся, обнажая свое съедобное ядро, Трехпалый услышал стук, доносящийся откуда-то справа. Там Вислоухий, добыв где-то подобный камень, с усердием раскалывал свой орех.
Когда опустились сумерки и все три луны одна за одной выплыли на темное небо, стая уже давно лежала, устроившись в своей пещере на ночлег. Серого не было, но вместо него рядом с Трехпалым расположился Вислоухий. Они с удовлетворением ощущали сытость и усталость, зная, что завтра для них наступит новый день. А это не так уж мало.
Трехпалый смотрел на два предмета, лежащие перед ним. В половинке скорлупы от ореха поблескивала вода – проходя мимо водопоя, он опустил скорлупу в воду, чтобы посмотреть, что случится. А потом обнаружил, что так, в орехе, воду можно унести с собой. Вторым предметом был камень. Трехпалый еще ощущал запах еды, исходящий от него. Это навевало спокойствие, но вместе с тем Трехпалый ощущал некоторое волнение, как будто сегодня что-то в их обыденной жизни изменилось навсегда. Тогда он еще не знал, что это был его первый камень.

[NatashaKasher]

Обломалась! По названию думала будет как минимум история про инопланетятнина, который первый бросил камень в другого инопланетянина, поскольку сам был без греха. Короче, что-то такое библейско-инопланетное с философским уклоном... Ядовитый туман тоже было заинтересовал... Но он развеялся, без всякого толку для происходящего...
И что мы имеем? Рассказ о том, как обезьянка впервые взяла камень и расколола им орех. И как же это произошло? Она (точнее, он, разумеется) увидел орех, наткнулся на камень, взял камень, расколол орех. Вот и всё. Сам процесс описан как простая последовательность событий, шел-упал-очнулся-гипс. Эта суховатость могла бы быть очень удачной, будь сами события драматичными. Он ударил её камнем в глаз, глаз вытек. Это я понимаю. А так - нет драмы ни в событиях ни в их описании.

трава водном месте оказалась примята и забрызгана то ли кровью, то ли слизью. В воздухе стоял неприятный резкий запах. Трехпалый едва не наткнулся на останки рептилии и брезгливо тряхнул лапами. Мяса они не ели, предпочитая различные растения.

Кто "они"? Рептилии? Что за "различные" растения? Канцеляризм, фуя.
Мне кажется, что он должен был распознать, забрызгана ли трава кровью или слизью, по запаху и по виду.
Короче... Бывает и хуже, но, увы и не топ.
Автор, дерзайте, в следующий раз выдумайте что-нибудь этакое...