Описания Опции

[Druid]

одна из самых больших проблем начинающих писателей и писателей-любителей это скудность описаний, т.е. - писатель оказывается не в состоянии описать образы, о которых берется повествовать
с другой стороны, есть риск, что чрезмерные, перегруженные описания, снизят динамику и утомят читателя

в связи с этим возникают вопросы:

к какому объему текста должен стремиться писатель, при описании того или иного образа, либо персонажа? (предложение, абзац, страница, глава...)

при каких обстоятельствах, можно растягивать описания по длительности повествования? (это когда читатель узнает некие подробности об образе не сразу, а по ходу чтения)

как отличить первостепенные образы, которые надо описывать более подробно, от второстепенных, которые на формирование картинки в воображении читателя, большой роли не играют и на описании которых можно сэкономить?

[Гость_Алиса_*]

Мне кажется, что описания могут быть любым и они всегда к месту, но только в одном случае, если автор прекрасно владеет языком. Потому что описания они как индикатор, сразу видно насколько богат язык автор. Иногда за стремительным действием можно скрыть убожество языка, но такие книги как читаются, так и забываются. А книга с большими, глубокими описаниями надолго остаются в памяти, перечитываются и переосмысляются.

В то теплое летнее утро огромное, похожее на заржавелый колокол сердце Горменгаста вполовину спало и казалось, что приглушенные удары его никаких отзвуков не порождают. В зале с оштукатуренными стенами зевало безмолвие.

Иногда из прибитого над дверью этой залы красного от ржавчины шлема или шишака доносился песчаный, осыпчатый звук и миг спустя из глазной прорези высовывался галочий клюв – высовывался и тут же исчезал. Покрытые штукатуркой стены уходили вверх, в пасмурный и, похоже, беспотолочный сумрак, разрежаемый лишь одиноким, высоко пробитым окном. Теплый свет, пробивавшийся сквозь заросшее паутиной стекло, намекал на присутствие галерей, не то балконов где-то выше окна, но ничего не говорил о наличии там каких-либо дверей и вообще способов, коими можно было б на эти балконы попасть. Несколько лучей солнечного света наклонными диагоналями тянулись из окошка по зале, точно медные провода, и каждый завершался на досках пола лужицей янтарной пыли. Паук сажень за саженью спускался вниз на рискованно длинной нити и, вдруг пронизав солнечный луч, обращался на миг в безделушку из светозарного золота.

Ниоткуда не доносилось ни звука, но вот окошко – точно настал срок разрядить сгустившееся напряжение – раскрылось, и солнечные лучи исчезли, поскольку в залу просунулась потрясающая колокольцем рука. Почти сразу послышался топот, а мгновенье спустя распахнулась и захлопнулась дюжина дверей, и по зале, пересекая ее во всех направлениях, засновали люди.

Колокольчик умолк. Рука выдернулась из окошка, люди исчезли. Не осталось ни единого признака того, что меж оштукатуренных стен когда-либо двигалось или дышало хотя бы одно живое существо, что когда-либо открывалось множество дверей, – разве вот белесый цветочек остался лежать в пыли под заржавленным шлемом, да дверь залы еще тихо покачивалась взад и вперед.

Мервин Пик "Горменгаст"