Рецензия на книгу Богомила Райнова «Черный роман» (1970), рецензия, детективы Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Сампо]

Богомил Райнов один из самых известных в 1950-1980-х годах болгарских писателей. Его детективы и шпионские романы переводились на множество языков стран социалистического лагеря и издавались миллионами экземпляров. Особенно нравилась читателям в этих романах описание западной жизни, мало кому доступная в это время. После падение социалистического режима в Болгарии Райнов, бывший видным партфункционером, членом ЦК Болгарской компартии, заместителем председателя Союза писателей Болгарии, подвергся жесткой критики за давление на многих писателей по идеологическим основаниям.
В 1960-1970-х в СССР появилось несколько книг, в которых авторы делали обзоры развития культурных явлений Запада. В 1966 году издана книга известного польского кинорежиссера Ежи Теплица «Кино и телевидение в США», в 1970 году вышла книга Елены Карцевой «Вестерн. Эволюция жанра». В этих работах можно проследить как с угасанием оттепели приходилось все больше писать о превосходстве социализма над капитализмом и «загнивании» буржуазного искусства. Если Ежи Теплиц мог в 1966 году написать о том, что в США люди живут хорошо, то Карцевой уже приходилось в 70-странином введении защищать свой интерес к упадническому жанру и оценивать те или иные фильмы вестерна по степени «искренности» в показе буржуазного порядка и классовой борьбы.
Райнов, искренний сторонник коммунизма, один из столпов компартии в среде болгарских интеллектуалов посвящает описанию упадка капитализма значительную часть своей работы. Автор оценивает детективы по наличию или отсутствию антикоммунизма, по степени вскрытия противоречий капиталистической системы, цитируют Дзержинского и Маркса.
И все же в книге для современного читателя есть масса полезного. По словам Райнова при подготовке этой книги он прочитал порядка 400 западных детективов, а также большое количество обзорных исследовательских работ, на которые он часто ссылается.
В книге можно увидеть историю детектива от рассказов Эдгара По до шпионских романов Ле Карре. Автор упоминает десятки авторов, которые практически сейчас никому не известны. Указывает на характерные особенности их творчества, затронутые темы, приводит название некоторые романов, количество и тираж работ. Даже у самых средних писателей в то время было издано по нескольку десятков романов. По мнению автора ежегодно в конце 1960 годов во всем мире издавалось примерно один миллиард экземпляров детективных романов.
В фокусе внимания Райнова в основном литература Франции (где он проработал 7 лет аташе по культуре), Англии и США.
В книге раскрывается эволюция жанра от наивных полуприключенческих детективов 1860-1900 год к интеллектуальным искусственно усложненным ребусам 1900-1930 годов и «крутым боевикам» и нуару 1930-1940-х годов; а затем трансформацию их в социально-психологическую прозу 1940-1960-годов; появление и развитие шпионского романа от гротескных приключений в духе Флеминга к сложным психологическим романам Ле Карре и Дейтона.
Райнов указывает на примитивность детективов Конан Дойля и искусственность характера Шерлока Холмса, особенно на фоне героев Агаты Кристи, Жоржа Сименона. Современная популярность Шерлока Холмса связана уже не с литературным источником, а с кино и телевидением и общей массой нарратива в поп-культуре. Тоже самое можно сказать и о Бонде. Среди десятков авторов и сотен шпионских романов 1950-1960-х годов Флеминг поднялся над остальными после того, как президент Кеннеди сказал, что он любит читать его романы перед сном. После этого поп-культура прославила Бонда, хотя тиражи Флеминга не выходили за рамки ежегодных 2-3 млн. экземпляров. Это не мало, но значительно уступает роману «Шпион, вернувшийся с холода» Ле Карре, изданного в первый год 17-миллионым тиражом.
Summary
В работе Райнова, не смотря на значительный идеологический перекос автора, можно узнать и развитии детективного жанра, о множестве авторов детективов, о том, как писатели по-разному походили к решению писательского замысла.
Источник

[Сампо]

вот мнение Райнова о Холмсе:

Детективный герой похож на артиста — если он хочет быть в центре общественного внимания, он должен как можно чаще показываться на сцене, а не удовлетворяться одним-единственным, пусть самым блестящим появлением на подмостках. Своими романами «Этюд в багровых тонах», «Знак четырех», «Собака Баскервилей», «Долина ужаса»[16] и множеством рассказов и новелл Конан Дойль в течение почти четырех десятилетий поддерживал у читателей живой интерес к подвигам Шерлока Холмса...

Надо сказать, что Артур Конан Дойль (1859–1930) не внес ничего принципиально нового в детективную беллетристику, а просто суммировал достигнутое такими авторами, как Эдгар По, Коллинз и Габорио, и построил на этой основе многочисленные и зачастую довольно однообразные приключения своего героя. И все же в сознании миллионов читателей Конан Дойль является истинным создателем детективного жанра

Конан Дойль в интервью: ...Сначала я остановился на имени Шерингфорд Холмс, потом превратил его в Шерлока Холмса. Разумеется, он не мог сам рассказывать о своих подвигах. Итак, ему потребовался какой-нибудь достаточно банальный товарищ, на фоне которого Холмс выделялся бы особенно контрастно; для этого, лишенного блеска героя понадобилось столь же скромное и бесцветное имя — так возник Уотсон».

Шерлок Холмс — личность, которая своими качествами и действиями может внушить нам уважение — особенно если мы понятия не имеем о криминалистике, — но не в состоянии вызвать к себе симпатию. Отдельные подробности, как, например, его любовь к музыке, игра на скрипке и употребление наркотиков, сами по себе отнюдь не могут создать у нас впечатление живой индивидуальности. Это лишь внешнее средство, использованное автором, чтобы скрыть отсутствие этой индивидуальности и бедность характера своего героя. Холмс «статичен» или, точнее, безжизнен не потому, что он с избытком наделен разными достоинствами, как пишет Элиот, а потому, что среди них отсутствуют именно те черты, которые могли бы облечь этот образ в плоть и кровь, отсутствует именно та сложность и органичность, которые отличают живой образ от образа-схемы. У этого героя есть особые приметы, но нет души, он действует, но не живет.

Вероятно, для того, чтобы придать Холмсу побольше индивидуальности, автор наделяет своего героя беспредельным самодовольством и великодушным презрением к окружающим. Каждая вторая его реплика содержит или похвалу самому себе, или иронию по отношению к собеседнику. Вначале это, возможно, и выглядит забавно, но с течением времени начинает раздражать, потому что тщеславие этого человека, представленного нам чуть ли не гением, действительно граничит с глупостью. Даже самое банальное из своих открытий он демонстрирует с апломбом чудотворца; при обнаружении малейшей улики у него «вырывается крик радости», а когда Уотсон делает ему очередной комплимент, он «краснеет от удовольствия»

Именно поэтому, даже если какая-нибудь из книг Конан Дойля и вызывает интерес, она очень быстро забывается. И все-таки, если этих книг проглотить в достаточном количестве, что-то из них остается в памяти. Что-то от этого длинного сухопарого хвастуна, обнюхивающего, словно охотничья собака, следы и пятна крови, что-то от наивного до глупости Уотсона, что-то от всей этой дождливой и туманной атмосферы темных неприветливых ночей и зловещих заброшенных домов, где только что побывал убийца, оставивший там очередной труп. Это, разумеется, литература второго сорта, но литература, содержащая тот минимум достоинств, которые позволили ей пережить своего автора.