Планета Вода, Постапокалипсис, проба пера Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Волошинка]

Уважаемые форумчане, здравствуйте!
Покритикуйте, пожалуйста, текст. Не могу понять, что с ним не так. Перечитываю - вроде и не совсем плохо, но постоянно за что-то "цепляется" взгляд.

Глава 1.
Сахара смотрела на плывущих мимо скатов Манта - огромных красавцев с угольно-черными спинами и серебристым брюхом. Идеально прямые, идеально параллельные друг другу хвосты, тела и головы действовали гипнотически. Мерные взмахи удивительных плавников-крыльев словно подчинялись ритму неведомой музыки.
Этой великолепной мощью хотелось любоваться бесконечно.
Наперерез скатам плыла одинокая морская черепаха, в своем тяжеловесном изяществе похожая на неповоротливую подводную торпеду. Удивительно, но черепаха бороздила океанические просторы одна – инстинкты этих рептилий велят им держаться вместе.
Хищников поблизости видно не было, поэтому Сахара черепаху легко догнала и с удовольствием положила руку на шершавый, теплый на ощупь панцирь... животное, судорожно загребая ластами лазурную воду, кинулось прочь.
Сахара задумчиво посмотрела вслед неуклюжей «торпеде». Сколько ей, интересно, лет? Судя по размерам, не менее шестисот, почти старушка.
Девушка засмеялась, представив черепашку с седыми букольками, вязаньем в когтистых лапках и в окружении прапрапраправнуков - сотен маленьких черепашат.
А сейчас, как же ей хорошо! Снизу, сверху – только вода и свобода!
В рот попали ошметки какой-то водоросли. Проплевавшись, Сахара заметила, что всесильное течение, именуемое артерией всего живого, отнесло ее гораздо дальше, чем хотелось. И, вдобавок, утянуло ко дну.
Здесь было сумрачно. Бесконечные слоевища ламинарии колыхались почти всюду, лишь изредка перемежаясь низкорослым зеленоватым фукусом. Вот мелькнул хвост тигровой акулы – наверняка патрулирует территорию. Сахара коснулась рукояти подвешенного к поясу узкого стилета и замерла. Тигровая, если не раздразнить, не нападет, но поблизости может охотиться большая белая, а играть с ней в догонялки у девушки желания не было.
Взмахнув моноластом, Сахара поднялась выше чащи водорослей и огляделась. Буро-зеленые леса, окутывающие собой, как говорят, половину земного шара, медленно качались, безмятежные и, в то же время, скрывающие много тайн. Тайны – это старые города, которые исчезли сначала под водой, а потом и в толще донного грунта. Это космические корабли, подбитые во время Последней войны и до сих пор испускающие волны призыва о помощи. Это библиотеки гравиносителей, которые, к сожалению, за последние тысячу лет находили всего три раза.
Сахара печально вздохнула. Как бы она сама хотела найти…хоть Что-Нибудь! Пережить невероятные приключения, избежать страшных опасностей, победить в честной схватке, м-м, ну, допустим, парочку мегалодонов, так опрометчиво восстановленных человеческой расой! Вернуться домой с Очень Важной Находкой, которая определит дальнейший путь развития всего народа…
Меж тем, течение коварно толкнуло Сахару в объятья разноцветных кораллов. Колено обожгло резкой болью и тут же окутало мутно-бордовым облаком. Оно становилось ярче, ярче... И, хотя кровь относило в сторону, противоположную лесу ламинарий, Сахара не сомневалась, что через несколько минут тигровая акула ее учует. И, если будет голодной, то нападет.
Ругаясь последними словами, девушка крепко зажала рану ладонью. Ситуация скверная.
Речь о том, чтобы вернуться в город, не шла – если не остановить кровь, то во время довольно долгого пути, Сахара приманит всю плотоядную фауну мирового океана. С другой стороны, рифы относительно безопасны: крупная тварь не пролезет, и найдется драгоценное время, чтобы рассмотреть повреждения и привести ногу в порядок. А там уже можно и потихоньку плыть домой.
Главное – остановить кровь!
Сахара скользнула под сень миллионных строений полипов. Маленькие рыбки, прекрасные в своем многообразии, врассыпную бросились прочь. Девушка отодвинула тихоходного краба, и, шипя от боли, влезла в щель между камнями.
Клей для порезов был с собой, в поясной сумке. Там же лежали игла с нитью для ушивания крупных ран, шприцы с антишоковыми и противоболевыми средствами, банка с кровевосстанавливающими таблетками.
Так.…Только бы не пришлось шить.
Сахара осторожно отняла руку от колена. Его вновь начала окутывать бордовая дымка, но девушка успела разглядеть и глубокую рваную рану, и то, что шить ее, по-хорошему, надо. Клей при активном гребке такую площадь повреждений может не удержать.
Ну, вот ненавидела Сахара сшивать раны – ни себе, ни, тем более, другим! В момент протягивания нити через живую кожу, девушку охватывало такое отвращение, что не помогали ни уговоры в полезности данной процедуры, ни попытки как-то отвлечься.
Сахара ожесточенно сгрызла сразу две кровевосстанавливающие таблетки. Оттягивая неизбежное, медленно обколола рану средством от боли. Посидела пару минут. Обреченно вытащила из сумки иглу с продетой нитью.
…По лицу хлестнуло темное, длинное, верткое, тут же толкнуло в грудь и вцепилось в многострадальное колено. Тело Сахары оказалось быстрее разума – здоровая рука выхватила стилет и, рубанув сверху вниз, вспорола чью-то плоть.
По ушам ударил вой, тяжесть исчезла. В некотором ошеломлении, Сахара отпихнула мертвую мурену.
Странное нападение! Мурены были вполне безобидными тварями. Тем более, эта – длиной едва ли в метр. Видимо, рыба посчитала девушку уже мертвой.… Или так хотела есть, что забыла об осторожности.
Иголку, Сахара, конечно, выронила. Ковыряться в зарослях актиний желания не возникало, поэтому она радостно вздохнула и с не совсем чистой совестью залила рану клеем.
А крови вокруг плавало столько, что это действие почти потеряло смысл. На запах собрались все рифовые обитатели. Часть их с аппетитом поедала сносимый течением труп мурены, остальные приглядывались к Сахаре. М-да...
Не обращая внимания на жадные скрипы, уханья и попискивания, девушка выбралась из расщелины и окинула взглядом лазурную толщу воды. В стороне города виднелись расплывчатые темные пятна – несколько косяков рыб шли параллельным курсом. Сверху, увлекаемые течением, парили медузы. В остальном, безбрежная синева была пуста.
Сахара сделала пару осторожных гребков моноластом. Нога слушалась плохо, но не болела – лекарство подействовало. Если не торопиться, то до долины можно доплыть часа за три. А туда никакой хищник не сунется.
Ну, что ж! Сахара потихоньку двинулась вперед.
…Проблемы начались спустя часа два.
Во-первых, колено. Болеть - не болело, но и слушаться отказалось окончательно. Сахаре пришлось снять моноласт и грести одной ногой. Скорость упала так, что пешком по дну – не намного медленней.
Во-вторых, дважды расходились края раны, и за девушкой начинала тянуться дымка из крови. Наверняка, это смотрелось красиво и придавало Сахаре вид смертоносной богини морей, но красота девушку интересовала мало – ей приходилось останавливаться и вновь заклеивать рану.
В-третьих, за Сахарой, привлеченный кровяным запахом, тащился шлейф из самых разнообразных хищников: от небольшой стаи ламн до двухметровой меч-рыбы. Нападать они не спешили, но и отвязаться не желали. Видимо, надеялись, что Сахара помрет сама.
- Не дождетесь, - ожесточенно выплюнула девушка, и активней заработала вконец уставшей ногой.
Издалека послышался шум. Обернувшись, Сахара увидела, что ее догоняет косяк истошно кудахтающих, серебристо-серых кефалей.
Он надвигался неисчислимыми тысячами блестящих тел; еще мгновение – и девушку захлестнуло будто цунами.
Внезапно кудахтанье сменилось глухим уханьем. Луфари! Большеротые, с острейшими зубами и бешеным нравом, эти рыбы были отменными охотниками, умевшими загонять свою добычу организованной стаей. Они уже взяли кефаль в клещи, и теперь быстро их сжимали.
Шлейф из Сахариных «попутчиков» брызнул в разные стороны.
Ну, почему сегодня так не везет?! Умудриться попасть в центр разгоряченной луфариной стаи! Специально они бы не напали, но в безумии охоты Сахаре достанется не меньше, чем кефалям.
Девушка успела выхватить стилет…
Луфари вцепились в руки, ноги, вгрызлись в спину. Сахара заорала, завертелась ужом, отрывая жадные пасти. Нож, выбитый мечущейся рыбой, улетел куда-то в бездну.
Взмах, еще взмах. Ударить локтем лезущих в лицо. Лягнуть принюхивающихся, сломать хребты вцепившимся.… Не кричать! Не терять время!
…И вдруг девушка осталась одна. Кефаль умчалась вперед, луфари - за нею. Сахарин шлейф тоже пропал - то ли съели, то ли присоединился к охоте. Лишь маячила неподалеку акула-мако, видимо, решила быть умнее всех.
- Не дождетесь, - повторила тяжело дышавшая Сахара.
На купальный костюм, и до этого не новый, было страшно смотреть. Дыр и отверстий на нем теперь больше, чем ткани. А ведь Сахаре таким пугалом и по городу идти.
На собственное тело смотреть было еще страшнее. Диковинным узором рассыпались по коже укусы. И вокруг каждого - алое облачко.
Мысли вдруг стали медленными, тягучими. Только вот:
«Нож – не игла. Нож – память об отце. Нож надо найти».
Эта мысль настойчиво стучала в сознании, пока отупевшая от потери крови Сахара копалась в донном иле. Долго, методично. Просеивая сквозь пальцы невесомый песок – «…не игла…». Откидывая в сторону мелкие камни – «…память об отце…». Обдирая ладони о чьи-то кости – «…надо найти».
Когда из-за поднятой мути стало невозможно дышать, Сахара все-таки сдалась. Поднялась повыше, с трудом сообразила - надо бы сделать антишоковый укол.
Руки тряслись так, что сумку удалось открыть с третьей попытки. Девушка закусила губу, как можно крепче сжала шприц.
Но полегчало, и вправду, почти мгновенно. Сделав несколько энергичных махов руками, Сахара в сотый раз оглянулась вокруг.
Встреча с луфарями произошла на мелководье – от дна до поверхности едва ли было тридцать метров. Видимо, там, в небе, показалось редкое солнце, потому что всю эту толщу голубизны вдруг пронизали яркие учи, превратив в ослепительный изумруд.
На дне серебристо сверкнуло.
Опрометью кинувшись в ту сторону, захлебываясь благодарностями всем морям и океанам, Сахара сомкнула пальцы на рукояти потерянного стилета.
Нож! Нож!!!
Бережно засунув его в ножны, девушка счастливо улыбнулась. Да, прогулка выдалась неудачной, но унывать не стоит. Замажем остатками клея крупные раны и поплывем дальше. Ничего, бывало и похуже!
Через несколько секунд выяснилось, что хуже еще не бывало.
…Она возникла будто из ниоткуда. Только что горизонт был чист, и вот она уже замерла в десятке метров, угрожающе вытянув огромную спину и опустив хвост. Владычица моря, Белая Убийца, Белая Смерть. Вершина пищевой цепочки. Большая белая акула.
Во многих семьях были погибшие от ее зубов. Ею пугали детей по ночам, ее именем проклинали. Ее уничтожали всегда, когда могли, но могли гораздо реже, чем хотелось бы.
Сахара медленно приняла вертикальную стойку. Она сосредоточенно разглядывала веретенообразное тело длиной около шести метров, клоунский рот со скрывающимися пятью рядами зубов.…
Страха не было. Совсем. Была решимость драться до последнего. И, вдруг, Сахару накрыла смесь бешеной радости и полного удовлетворения – вот она, честная схватка, вот он – враг!
Акула медлила. Раздраженно водила тупоносой башкой, хлестала хвостом. Глубокие шрамы на ее боках рассказывали о, как минимум, одной встрече с титановыми когтями племени двуногих.
Это заставит акулу быть осторожней. Плохо.
Почему у Сахары до сих пор нет титановых когтей? Вопрос риторический: когти изготавливают индивидуально под руку, и стоит это больших денег. А у нее нет даже маленьких.
Сахара болезненно дернулась от не вовремя проплывшей водоросли, вена выпустила новое облачко крови... и акула решилась.
Ненавязчиво, как-то лениво она стала кружить около девушки. Один оборот, второй, третий, и хищница уже казалась ближе. Снова один оборот, второй, третий. Мерное кружение отвлекало. Усыпляло внимание. Девушка едва не пропустила, когда акула рванулась к ней.
В последний момент, Сахара кинула себя вниз, под брюхо, и, нечеловечески извернувшись, полоснула рыбу ножом по жабрам.
Тушу весом в пару тонн словно откинуло огромной кувалдой. Девушка удивленно посмотрела на стилет. Нет, на Курсах Выживания она, конечно, отрабатывала бой с акулой, но там-то все воевали с не способным дать сдачи симулятором. Значит, метод работает! Оскалившись, Сахара крепче сжала нож.
Вторая атака последовала тут же – разозленная неудачей, жаждущая свежей крови, большая белая, рассекая загудевшую от скорости воду, бросилась к добыче.
И Сахаре не повезло – она хоть и попала противнице по носу, но саму ее завихрениями воды утянуло вниз, прямо к пасти рыбы. Челюсти сомкнулись где-то в районе живота, акула замотала башкой, пытаясь оторвать кусок побольше.
Сахару крутило и вертело в разные стороны. От полной дезориентации, она даже не сразу поняла, что боли нет. Сумка! Хищница уцепила ее за поясную сумку!!!
Расстегнуть пряжку – дело секунды. Взмыть вверх, оказаться над акулой – еще меньше. Запрыгнуть ей на спину, поймать равновесие, что с одной здоровой ногой не так-то просто, крепко ухватиться за плавник. И отрубить его к медузе!
Счастливый случай и переполненная адреналином кровь помогли отодрать плавник почти полностью. Акула бешено задергалась, издала какой-то воющий звук и резко рванулась в сторону. Ее голову повело вправо, хвост влево, туша перевернулась брюхом вверх, так что Сахара вылетела из «седла», как вода из черного курильщика… и тут хаотично дергающийся хвост ударил по лицу.
От боли Сахара на мгновение потеряла сознание. Открыв глаза, увидела перед собой только черноту.
«Я что, ослепла?» - потрясенно подумала она. Судорожно ощупала голову и заорала –правой щеки как не бывало. Лоскуты кожи лезли в рот, Сахара отплюнула их, попыталась прикрыть плоть от разъедающей морской соли, что было, конечно, бесполезно.… Одна радость, акула чувствовала себя явно не лучше.
Большая белая, казалось, потеряла интерес к своей добыче. Полуслепая от шока и боли девушка ее понимала – колотят тебя почем зря, плавники отрезают…не проще ли поохотиться за тунцом или тюленями – первый не кусается, а вторые так жирны, что есть смысл.
Сахара вяло шевельнула телом, взяв направление к спасительному, и, вроде, близкому, если она ничего не перепутала, городу.
Кровь тянулась за ней парадным шлейфом. Девушка уже не только слепла, но и глохла. Щека, прижженная морской солью, почти перестала болеть, глаза упорно закрывались.
Хочется спать.
Сахара зашарила по поясу. Ах, да, она же сама отстегнула сумку. Сейчас та лежит где-нибудь на дне или исчезла в акульей глотке.
Значит, кровевосстанавливающего нет.
Ножа нет тоже.
Сжав зубы, девушка ткнула себя пальцем в рану. Когда перед глазами перестали прыгать черные точки, поняла, что немного помогло, по крайней мере, плыть стало проще.
И тут до нее дошло - окружающий пейзаж совершенно незнаком: ни уходящие за горизонт обломки скал, ни высоченная громада рифа, ни какое-то особенно серое дно. На подступах к городу, Сахару ожидали бы либо желтоватые песчаные дюны, либо рифы совсем других очертаний.
Неужели заблудилась? Но как?! Во время боя с акулой попала в сильное течение, которое отнесло ее в сторону?!
«Морской мир изменчив, непредсказуем, и надо быть очень внимательным, чтобы не очутиться там, где не собирался», - возникла в голове умная мысль с подозрительно мамиными интонациями.
Сахара зарычала.
Что делать?! В запасе пара минут, потом потеря крови станет фатальной!
Девушка судорожно заозиралась.
Плыть к рифу! Судя по очертаниям, он должен частично выходить из воды. Там можно отлежаться. В конце концов, ее будут искать. Надо просто доплыть!
Риф стоял недалеко. Но и Сахара передвигалась еле-еле. Выжимая последние силы из израненного тела, вдыхая воду с железистым вкусом собственной крови. Все больше накатывала безразличная, тягучая одурь.
Еще двести гребков.… Еще сто пятьдесят…
Спать хотелось неимоверно. Сахара вновь стукнула себя по щеке, но на этот раз боли не было, только лоскут кожи досадливо мелькнул перед глазами.
Риф и вправду выходил из воды. Кажется, остров намечается, пусть и через тысячи лет.
Мысль скользнула на границе сознания и исчезла.
Шестьдесят гребков.…Пятьдесят …Девушка уже различала белый известняк омертвевшей под солнцем части рифа. Справа от него, на границе видимости, дрейфовала искалеченная большая белая. Было понятно, что без плавника рыба обречена. Но внимание Сахары привлекла не она, а десяток теней, стремительно плывущих наперерез рифу.
На запах крови явилась стая тупорылых акул.
Окружив большую белую, они стали рвать ее на части.
Сахара упорно гребла. Тридцать… двадцать пять.…
От мертвой уже большой белой осталось с треть туши. Двадцать…восемнадцать…
Тупорылые рванулись к девушке. Десять!... Девять!...
Сахара упрямо прикусила губу и, прежде чем потерять сознание, увидела перед собой выпученные желтые глаза и жуткий оскал акульих зубов.

[Виктор Не]

Вообще, по замыслу эта раса дышит частично жабрами (размером жабры небольшие, поэтому весь организм кислородом не обеспечат), частично кожей.

Если что я не биолог. На воздухе она, надеюсь лёгкими, дышит? Щас вот знакомого биолога поспрашивал, пришлось отпаивать его валерьянкой. Он прочитал мне лекцию про сжатие пор кожи на глубине, про то как жабры карася эффективно фильтруют даже мутную воду и запасают кислород и т.п.
В итоге, он сказал, что самое лучше не вдаваться в детали.
Ну дышит она под водой, хорошо. Ну муть подняла, дышит уже плохо, и это нормально. Почему дышит плохо - потому что муть. У вас же в самом первом варианте отлично было:

Когда из-за поднятой мути стало невозможно дышать, Сахара все-таки сдалась.

- всё. Если читатель знает, что ГГ дышит под водой, а не в акваланге, то этого достаточно.
Если очень хочется прямо таки расписать всё, как в страй доброй советской фантастике, то наверное надо искать биолога и бодать его. Но я боюсь смысла в этом нет, рядовой читатель не заметит, а заклёпочники всё равно найдут к чему придраться. Правда из этой фразы вытекает и то, что можно оставить как есть.