Разведка, Может быть отрывок Опции

[Б. Солврев]

Нижняя кромка облаков подкралась незаметно. Буквально секунду назад за открытой кабиной длиннокрылого планера-разведчика была только молочная пелена, а теперь во все стороны простиралась холмистая изумрудная равнина, подсвеченная солнцем сквозь разрывы облачности.

Прищурившись от яркого света, Елизавета плавно потянула рукоятку управления на себя и вывела планер в горизонтальный полет. Свободной рукой она опустила поверх очков рыжий светофильтр и поправила пару выбившихся из под кожаного шлемофона светлых прядей.

Ей нравилось летать, сама собой до ушей растянулась тонкая улыбка на почти детском лице. Это ее стихия, ее шелест ветра о ткань обшивки, ее поскрипывания легких деревянных лонжеронов и шпангоутов на перегрузке. Это ее свобода, ее небо, ее мир, о котором мечтала. Если бы она могла - никогда бы не вернулась на землю и парила от одного восходящего потока к другому. И даже жесткий парашют, на котором она уже отсидела себе всю пятую точку, не мог испортить ее настроение.

Но сейчас первый боевой вылет - донесения ждала "Черная стрела", артиллерийский воздушный крейсер, оставшийся позади над облаками. Шел третий день свободной охоты над территорией противника. На лицо Лизы вернулась по-взрослому серьезная маска.

Строгим взглядом девушка проверила по компасу курс и вскользь пробежалась по немногочисленным приборам в латунных оправах, чуть дольше задержалась на указателе воздушной скорости. Следом она переключила рукоять звукоуловителей на переднюю полусферу. Гул двигателей, который обнаружили акустики еще на судне, стал громче - она на верном пути.

На всякий случай девушка проверила и заднюю полусферу - тишина, "Черная стрела" шла бесшумным ходом. В зеркале, закрепленном на желтой раме ветрового стекла, виднелись только киль, серые облака и темно-зеленый горизонт под ними. Решение командора отказаться от части брони и поставить вспомогательные Стирлинги пока себя оправдывало.

В первую очередь, Лиза нашла неподалеку одинокое кучевое облако над прогретым солнцем полем, чтобы потом набрать высоту и вернуться к кораблю. Затем она, как учили, окинула взглядом горизонт, заметила три уходящих вдаль дымовых следа.

Не отпуская рукоятки управления, она откинула фильтр и подняла на лоб очки, достала бинокль из потертой кожаной сумки, подвязанной на деревянном каркасе кабины планера. Девушка нашла среди облаков темные силуэты судов противника. Тип Лиза узнала и без справочника - три корвета шли клином под самой кромкой с минимальной дистанцией и интервалом друг от друга.

- А командор прав, - девушка улыбнулась. - Изображают рыбешку покрупнее.

Но ухмылка быстро испарилась - на высоких ферменных мачтах медью поблескивали раструбы звукоуловителей. На них играло солнце, будто они медленно поворачивались, прошаривая округу.

- Ждут, - тихо проговорила она, отведя бинокль от глаз. - Неужели уже знают про нас… надо бы аккуратнее.

Еще один взгляд в пустое зеркало, от которого теперь стало неуютно, и девушка снова прильнула к биноклю. По угломерной шкале в окуляре она прикинула расстояние, по силуэтам оценила курс судов. Они были километрах в десяти и шли практически тем же курсом. Лиза убрала бинокль и натянула очки. На планшете, закрепленном на бедре, она сделала карандашом пометки.

В поисках других целей девушка еще раз проверила горизонт, и уж было развернула планер к заветному облаку, как кабину на секунду осветил яркий луч света. Над головой появился и снова затягивался серебряными облаками кусочек бледного неба с ярким солнцем. Лиза вся сжалась - если сейчас на корветах внимательно следили за горизонтом, то просто не могли не заметить вспыхнувшую ярко-белую звездочку на фоне темных облаков.

Девушка креном довернула планер, так чтобы противник виднелся в зеркале, и при этом она не выдавала курс на крейсер, и с надеждой прослушивала заднюю полусферу. Когда уже начало казаться, что ее не заметили, в шлемофонах к глухому гулу двигателей добавилось тихое жужжание, в зеркале она смогла разглядеть две раздувающиеся точки палубных бипланов. У планера не было никаких шансов - "Черная стрела" так и не узнает, что стало с разведчиком, если Лиза не начнет действовать.

Не сводя с зеркала взгляда, девушка откинула крышку на панели рядом с коленкой и закусила губу. Ее уже точно заметили, корабли теперь начнут свою охоту в полную силу. Крейсер разобрался бы с каждым из корветов по отдельности, но три вместе представляли серьезную угрозу, особенно если они разойдутся в боевой строй. Впереди среди туч по-прежнему тишина, у своих оставался шанс уйти, если будут предупреждены об угрозе. Сигнальные ракеты наверняка пробьют облачность и их заметят на "Черной стреле".

- Ладно, - зажмурившись, она встряхнула головой так что светофильтр опять опустился на глаза. - Пусть командор сам принимает решение. А я как-нибудь выкручусь.

Щелчок тумблером на пульте под крышкой, и из кассеты за кабиной с шипением улетела в облака желтая ракета - "ВНИМАНИЕ". Следом дважды красная - "ОПАСНОСТЬ" и за ними парой белая и желтая три раза - "ТРИ ЛЕГКИХ СУДНА", и в конце дважды белая - "КОНЕЦ ДОНЕСЕНИЯ".

Не успела последняя ракета скрыться в облаках, как в шлемофонах раздался треск пулеметов, дистанция была еще слишком большой, и очереди прошли рядом. Страх ушел глубже в сердце девушки, уступив место непонятному возбуждению. На лице растянулась хищная ухмылка.

Лиза толкнула рукоятку от себя и перевела планер в пикирование. Как же не любили в училище, когда она начинала на казенном самолете выделывать опасные кренделя, а зря.

Неведомая сила будто пыталась выкинуть ее из кабины и только привязные ремни удерживали ее на месте. Земля стремительно приближалась. Набрав скорость, она потянула рукоять на себя - жалобно заскрипели лонжероны крыльев, и планер лениво выполнил полупетлю и теперь вверх тормашками летел навстречу самолетам. Лиза, перевернув разведчик через крыло, вернула небо и землю на свои места и забеспокоилась - из маневра она вышла сильно ниже. Планер все еще находился почти под самой кромкой облачности, но если бой затянется ей точно придется прыгать или искать место под посадку на чужой территории.

Задумка в целом удалась - сбитые с толку сине-красные самолеты противника пролетели мимо и им теперь пришлось уйти в широкие горизонтальные петли, чтобы снова выйти на девушку. Оба решили заходить немного сверху и взяли планер в клещи - с близкого расстояния они открыли огонь и, пролетев мимо, снова разошлись в стороны. На ветру хлопала порванная ткань обшивки, девушка с болью бросила взгляд из кабины на пробитые крылья.

Бипланы снова заходили с хвоста, Лиза попыталась повторить фокус с полупетлей, но противник открыл огонь на опережение. Несколько глухих ударов по ферменному каркасу, одна пуля задела шлемофон и сбила очки, по щеке потекла теплая кровь, другая обожгла плечо. Девушка прервала пикирование и увела планер в широкий вираж.

- Сволочи, - сжав от боли зубы, прошипела Лиза и зажмурилась.

Противник зашел круче и снова открыл огонь - еще несколько попаданий и треск порванной обшивки. Девушка зло приподняла губу - стрелка указателя скорости медленно ползла к нулю. Противник играл нечестно - двигатели давали ему безусловное преимущество.

- А если им подыграть, - предположила девушка и взяла рукоятку круто на себя.

Планер задрал нос и быстро потерял скорость - шелест ветра за кабиной стих. Мимо пронеслись бипланы.

- Были бы пулеметы… - помечтала девушка и, придерживая рукой рану на плече, доработала педалями - планер перешел в штопор.

Самолеты вернулись к жертве и следили, как планер все сильнее закручивался по нисходящей спирали, и не пытались добивать жертву - экономили патроны. Ремни больно впились в плечи, земля, тучи, небо вертелись перед глазами.

- Ну же, вы еще не довольны? - уже начинала злиться Елизавета, как могла сквозь круговерть следила за противником, который будто наслаждался падением поверженного разведчика. Она внезапно поняла - даже если сейчас прыгнет с парашютом никто не даст ей и шанса.

Рукоять вперед и педали против вращения - девушка вывела планер в пикирование. Следом она взяла круто на себя, чтобы вернуться к горизонту - перегрузка вжала в сидение и позади что-то хрустнуло. Руль высоты практически перестал слушаться, педали не действовали.

Глаза девушки округлились, брови поползли на лоб, Лиза увидела в зеркале как болтает хвост - каркас, после нескольких попаданий, не выдержал резкого маневра. Она как могла широкими движениями удерживала горизонтальный полет, но о пилотаже теперь не могло идти и речи.

В панике девушка переключала рукоять звукоуловителей вперед и назад, и не слышала ничего, кроме гула двигателей судов противника и жужжания бипланов.

- Неужели бросили? - совсем тихо и безнадежно спросила, хотя умом понимала на что шла, отправляясь в полет.

В зеркале она следила и за корветами, и за тем, как сине-красные самолеты неспешно заходили в хвост, будто понимая беспомощность разведчика. В шлемофонах она внезапно расслышала совсем тихий металлический лязг, чем-то похожий на знакомый звук Стирлингов. Четверка желто-черных трипланов бесшумно прошила облака и с пикирования открыла огонь, заставив самолеты противника разойтись в стороны. На выходе из маневра свои запустили движки.

Туча позади почернела - нижнее воронье гнездо на длинной мачте с темными матовыми раструбами звукоуловителей распороло облако, и следом на поле боя буквально вывалилась почти двухсотметровая "Черная стрела". Вытянутый крейсер действительно напоминал наконечник древнего оружия. Он ощетинился по бортам пушками малого калибра. Нижние башни с главным калибром были еще в облаке по звуку наведены на далекие корветы.

В шлемофонах Лиза слышала, как на борту с гудением разгонялись основные паровые турбины, круглые пулеметные гнезда на брюхе со стрекотом открыли огонь по бипланам неприятеля, как только четверка своих разошлась в стороны. Один из противников практически сразу загорелся, другой засобирался уйти, но быстро перешел в плоский штопор.

Суда противника попытались разойтись в боевое построение, но не успели - еще турбины крейсера не вышли на полные обороты, как "Черная стрела" дала пристрелочный залп из носового орудия и затем осколочными с отсечкой по времени ударила в центр строя. Между далекими кораблями расцвели черные пионы разрывов. Мешая друг другу, корветы попытались отстреливаться, но все залпы ложились мимо.

С открытым ртом Елизавета следила за перестрелкой в зеркале, уже на автомате удерживая планер в горизонтальном полете, - никогда раньше она не видела артиллерийскую дуэль, но хруст за спиной вернул внимание к полету. Хвост болтало все сильнее, планер стал вырываться не хуже необъезженной лошади. Девушка уже была готова прыгать, расстегнула привязные ремни и отцепила гибкую трубку шлемофона, пустила в небо красную ракету.

Четверка истребителей взяла ее в эскорт, от брюха крейсера отделился и догнал их легкий двухмоторный бомбардировщик с коробчатым фюзеляжем. В пулеметном гнезде за килем стрелок как будто отдавал команды экипажу внутри. С борта бомбардировщика протянулся длинный трос со стальным кольцом-наконечником.

Рычагом Лиза выпустила крюк подвесной системы по правую сторону кабины. Дважды она уворачивалась от тяжелого кольца, которое разбило ветровое стекло, - планер управлялся все тяжелее. Только с третьей попытки, морщась от боли, девушке удалось ухватить конец.

- И что дальше? - внезапно подумала она, когда уже была готова набросить наконечник на крюк подвесной системы.

Даже если планер выдержит буксировку - ей ни за что не получится подцепиться к крейсеру. Тягач-бомбардировщик покачал крыльями, с любопытством за ней следил из-за пулеметов стрелок. Девушка еще раз выглянула наружу, уже готовая перевалиться через край.

- А если так? Была не была… - наконец решилась она и вытянула насколько могла в кабину трос.

Будто в стремя она продела ногу в кольцо и оттолкнулась от сиденья. Набегающий поток подхватил ее, планер потерял управление и почти сразу сложился на глазах девушки. Как крылатка клена он падал и закручивался все быстрее.

- И вляпалась же я, - она буквально обняла трос и зажмурилась. Все закончилось. Рана на плече начала болеть с новой силой.

Сквозь шум ветра до нее докатился глухой взрыв боезапаса и котлов последнего корвета. Когда она открыла глаза в следующий раз, бомбардировщик уже описал дугу и в сопровождении истребителей возвращался к крейсеру. Из-за расстояния казалось, что объятый пламенем, паром и дымом противник медленно скользил к земле, откуда уже поднималось два густых черных столба дыма. На бомбардировщике потихоньку выбирали трос, чтобы принять разведчика на борт. На обшивке "Черной стрелы" чернели свежие пробоины.

[Б. Солврев]

Глава 2. Заговорщики

Под теряющимися в вышине сводами ангара гулко раскатывались удары пневмомолотов, надоедливым фоном шипели газовые горелки. Несмотря на большие окна с ажурными рамами в кровле, на верфи царила полутьма, скрывающая далекие стены в сизой дымке. Темным силуэтом "Черная стрела" c прижатыми мачтами вороньих гнезд лежала на высоких стапелях и практически полностью занимала все пространство. Рабочие, казавшиеся муравьями суетились - меняли пробитую обшивку, устанавливали по бортам дополнительные длинные летные палубы, разворачивали антенны новенького радио-телеграфа.

Елизавета стояла на шатком металлическом балконе, на который вела высокая винтовая лестница, и будто не замечала всего происходящего вокруг. Она с тревогой смотрела на карманные часы - до назначенного командором разбора вылета еще пять минут, а она уже полчаса простояла перед дверью кабинета главного инженера верфи, где развернулся временный штаб операции. Девушка очень боялась опоздать и теперь все ждала, не решаясь зайти или даже постучать. Все терялась в догадках, что же командора могло заинтересовать в ее рапорте.

Зажмурившись, она встряхнула головой и спрятала часы в накинутый на плечи черный мундир и одернула длинную юбку. Одна рука была еще на косынке - врачи не хотели лишний раз беспокоить рану и рекомендовали дождаться полного заживления.

В отражении завешенных газетами окон кабинета девушка окинула себя взглядом, поправила немного съехавшее черное кепи с жестким лакированным козырьком и золотой кокардой и смахнула с синих лейтенантских погон военно-воздушного флота несуществующую пылинку, которая оказалась пятном на стекле.

Проверив, что больше ничего не может поправить, она с тяжелым вздохом отвернулась к "Черной стреле" и с грустью и тревогой принялась следить за работой. То тут, то там на корпусе зажигались едва различимые звездочки газовых горелок. Ферменный мостовой кран, из-за размеров ангара и крейсера казавшийся воздушным и невесомым, медленно поднимал третью верхнюю орудийную башню с барбета. Нижняя уже лежала под судном, и ее потихоньку оттаскивали в сторону. Взглядом она нашла то место, где на корпусе должны были располагаться иллюминаторы ее каюты.

Девушка вздрогнула от неожиданности, когда балкон зашатался, и с приоткрытым ртом посмотрела вниз.

- Уф, не мог он пониже что ли забраться, - по узкой винтовой лестнице взбирался явно офицер, но без знаков различия. Он был похож на затянутый в белый мундир пузырь, уж точно на голову, а то и на две, выше Елизаветы

Уже оказавшись на балконе, он заметил девушку и прочесал длинные черные усы, которые никак не вязались с седыми бровями. Он занимал весь проход и ей никак с ним не разминуться. После секундных раздумий пузырь попер прямо на Лизу.

- Ну, заходи, чего ты телишься, - офицер чуть ли не сгреб ее в охапку. - Заходи, заходи раз пришла.
- Ой, - девушка зажмурилась, плечо заныло с новой силой. - Но… Я… Мне еще рано…
- Заходи, тебе говорят! И где таких понаберут? - силой офицер теснил ее в кабинет.

Он налег на дверь, которая оказалась не заперта, вместе с девушкой ввалился внутрь и будто замер от неожиданности. Лиза со сбитым на бок кепи удивилась не меньше, когда наконец открыла глаза. Командор в кабинете был не один. Косматый чернобородый капитан, косая сажень в плечах и намного выше пузыря, стоял у стола по правую руку. Он выпрямился во весь рост и быстро спрятал руки за спину - на весь кабинет раздался жалобный треск швов. Мундир был явно не по размеру. Капитан смерил взглядом наглеца, девушке даже показалось, что под бородой явно задвигались желваки.

Жилистый командор с седыми бакенбардами, но на вид все еще молодой, как ни в чем не бывало опирался на крышку стола и исподлобья, вздернув бровь, бросил мельком взгляд на гостей и вернулся картам. Он неторопливо принялся что-то чертить в глубине потерянной территории.

В воздухе повисла неловкая пауза, которой воспользовалась Елизавета, чтобы рассмотреть кабинет. Внутри по стенам были развешены вперемешку карты захваченной противником территории и чертежи "Черной стрелы", горели электрические канделябры, дававшие тусклый немигающий свет, прямо над столом висел явно нездешний яркий керосиновый светильник с калильной сеточкой. Он был похож на один из тех, которыми пользовались рабочие в темных закоулках под броней "Черной стрелы", только немного чище и ярче. Под потолком висели клубы табачного дыма, девушка заметила на столе граненную пепельницу с трубкой. Часы на стене пробили полдень. Елизавета только сейчас поняла, что среди всех она была самой маленькой из-за чего еще сильнее сжалась и принялась рассматривать носки своих лакированных сапог, будто теперь ее совсем не заметят.

- Арсений Викторович, рад вас видеть, - нарушил наконец тишину командор и с непроницаемой маской на лице поднялся от карт. - Вы по делу или так забежали? Может у контрразведки есть какие-то вопросы? Я ждал только Елизавету Петровну.
- Да это, вот, - незваный офицер все таращился на капитана. Лиза, оставшись без внимания тихонько отошла в сторону, - допустим вот с этим бородатым вот я как бы и не знаком, хотя будто его и видел где. Ух, косматый какой…
- Порфирий Павлович, капитан, - после слов командора у бородача, до сих пор хранившего гневный вид, брови поползли на лоб. - Вестимо, его на моем корабле и видели - мой старший помощник. Хорошо зарекомендовал себя на последней вылазке, принял его к себе в команду. И все же может есть ко мне какие-то вопросы, или вы только из-за него тут?
- Побрили бы его что ли… не по-флотски как-то, - задумчиво протянул Арсений и повернулся к командору. - А я к вам, к вам. С чегой-то орудия вы решили снять? Кто разрешил?
- Цесаревич, как исполняющий обязанности адмирала, - невозмутимо ответил командор.
- А, Лешка-дурачок, который, - хитро прищурился пузырь. Порфирий Павлович снова пожирал его глазами с каменным лицом. - Здоровенная дылда, а аттестацию регента все сдать не мог. Жаль, отец император, пока жив был, не додумался регенту и адмиральские полномочия передать. Потеряли его с флагманом и теперь вот мучаемся. Небось вы, Георгий Данилович, и надоумили, все боевое судно в яхту прогулочную переделать пытаетесь - то броню снимете, теперь вот пушки.
- Да, я предложил, - кивнул командор. - Черной Стреле больше хода надо - ядро на пределе, пришлось отказаться…
- Ходу больше, чтобы вам опять быстрее сбежать? Хорошо, что вы сами признаетесь, потом ведь легче нам будет, - расплылся в улыбке Арсений. - То-то помним как у вас пятки сверкали, может из-за вас адмирала в первом же бою и потеряли!

В кабинете снова повисла тишина. Командор отвел глаза и сложил руки за спиной, его будто заинтересовала карта на стене, где было отмечено не столь давнее проигранное сражение маленькой победоносной войны. На лицо Геннадия Даниловича будто надвинулись тучи, плечи опустились под невидимым грузом. Елизавета могла поклясться, что расслышала, как капитан заскрежетал зубами.

- Но ведь… он же флот спас, - тихо попыталась заступиться за командора девушка и затем добавила чуть громче. - Он же ушел, только когда флагман уже горел…
- Так, а это кто такая? - брезгливо поднял губу Арсений. - Как там тебя? Елизавета Петровна? Та что планер угробила? И понаберут же, но ничего мы это поправим - баб на флоте не положено.

Лиза вся зарделась и снова принялась рассматривать носки своих сапог.

- Хорошо бы наша контрразведка работала лучше, чем разведка противника, - гневно басом пробубнел капитан.
- Так, а тебе кто-то слово давал? - зыркнул на него Арсений. - Ты о чем? А, может о том что девка эта в рапорте понаписала? Что ей там чегой-то померещилось? Эх, Геннадий Данилович, - снова обратился к командору. - С поля боя сбегаете, корабль мне разбираете, людей странных вокруг себя собираете, что же вы так?
- У вас есть еще ко мне вопросы? - раздраженно отозвался, не поворачиваясь к пузырю, командор. - Или может еще чего хотите?
- Нет, пожалуй. Все что нужно мне, я уже услышал… наверно даже больше, - снова расплылся в улыбке пузырь. - Имейте в виду, что наследничек-то все. А регенту трусы не нужны. Ваша забота или побеждать… ну или умирать… Я пойду, пожалуй.
- Наследник в свайку что ли сыграл? - тихо сквозь сжатые зубы отозвался капитан. Лиза приоткрыла рот и жалобно посмотрела на командора.
- Ты на что-то намекаешь? - в дверях повернулся к капитану Арсений. - Регенту совсем не сдался этот дурак. Говорят, сам на коне сложил свою буйную головушку в дальней губернии куда смысля.

Пузырь тихо закрыл за собой дверь. Командор Геннадий Данилович выглядел совсем усталым, он все еще смотрел на карту и о чем-то размышлял.

- Да я и его, и регента… - проревел капитан и громыхнул кулаками по столу, так что Лиза вздрогнула.
- Порфирий Павлович… - повернулся к нему командор.
- Ты издеваешься?! - все еще кипятился бородач.
- Порфирий Павлович… - настойчиво повторил Геннадий Данилович.
- Да прекрати уже, откуда ты это взял?! Все ушел он….
- Порфирий Павлович, пока Вы капитан и мой старший помощник, я очень хотел бы, чтобы Вы выполняли все что я скажу. А то затрещит по швам не только ваш мундир, но и вся наша затея. Порфирий Павлович, - снова обратился командор, бородач только отмахнулся, - Не забывайте что с нами тут госпожа Елизавета Петровна, которую вы сами хотели для начала разузнать получше.

Капитан сразу поостыл и принялся рассматривать девушку, о которой явно уже успел забыть. Лиза, непривычная к такому вниманию, даже оглянулась проверить нет ли кого за спиной.

- Так значит это она? - приподняв косматую бровь, он спросил у командора. - А неплохо справилась. Значит первый девичий набор прошла? И первый вылет? Император хотел, чтобы ваши летали тоже, в небе места всем хватит. Жаль у него не вышло…
- Зато у его сына получилось с адмиралом договориться, - на лицо командора возвратилась маска. - Но давай ближе к делу. Ты уверена в том, что написала в рапорте? Не сомневаешься?

Немного прикрыв глаза, девушка вернула в памяти картинку того вылета. Вот три темных силуэта, и медные звездочки раструбов. Они мерцают, хотя другие блики практически не менялись, разве только слегка дрожали.

- Я… я немного сомневаюсь, - честно ответила и чуть крепче зажмурилась Лиза. - Но в том что ждали, да, уверена. Уже хотя бы потому, что я была далеко от них, чтобы меня могли заметить невооруженным глазом. Либо это везение, либо они ждали "Черную стрелу".
- Оттянули три судна с передовой в тыл, - радостно откликнулся капитан. - Что ж Геннадий Данилович, похоже твой план начал работать еще до нашей вылазки…
- Потише, не забывай про Лизу, пока все становиться сложнее - у нас казачок засланный, - прервал его командор и обратился к девушке. - Я доволен как вы справились, учитывая все обстоятельства. Благодарственную грамоту уже подписал, рекомендательные письма для другого судна готовы…
- Рекомендательные письма? Другого судна? - внезапно для самой себя перебила командора. К сердцу подступило то же чувство, как тогда в бою. - Но ведь я только поступила к вам на службу… Вы же сами меня взяли!

Все замолчали. Командор и капитан переглянулись, будто не ожидая такого напора от девушки. Едва слышно редко потрескивал над столом светильник, за стенами кабинета глухо и надоедливо раздавались удары пневмолотов.

- Елизавета Петровна, - наконец со вздохом начал командор. - Скажу прямо, я пока Вас хорошо не знаю и не уверен в ваших возможностях. Первый боевой вылет Вы показали себя отлично и везения у вас похоже тоже хоть отбавляй, но дальше вам на "Черной стреле" будет слишком опасно, при этом независимо от того будем ли мы в бою или нет. А так по службе дальше пойдете…
- А как же полеты? Небо? На другое судно меня могут и не взять, сами же слышали этого Арсения. Сами же знаете как тут относятся. Баб на флоте не положено! - передразнила пузыря-контрразведчика девушка.- И ведь не он один так думает.
- Я могу поратовать за ваш перевод в армейскую авиацию или лучше в тыловую, и там, и там пилоты тоже нужны, знакомые есть и нравы полегче. Летать будете и небо…
- Но это же не то небо! - замотала головой Лиза. Капитан за спиной командора заулыбался под бородой. - Настоящее небо только тут! Там будто гирями к аэродромам привязан. А тут…
- Елизавета Петровна, - Геннадий Данилович прищурился. - У "Черной стрелы" опасное задание…
- И пусть! - не успокаивалась Лиза.
- Мы снова уходим в тыл противника и вернуть вас не сможем, даже если захотите обратно. Если обстоятельства так сложатся, то мы будем совсем одни…
- И пусть! Дурой буду, если назад попрошусь!
- То есть несмотря на все опасности ты готова идти с нами? Даже если за нами будет охотиться не только империя Сирогику, но и наши Бореаславские вояки? - вмешался капитан.

У девушки ёкнуло сердце . Командор, вопросительно приподняв бровь, бросил взгляд на капитана.

- Да, - замешкавшись, ответила она. - Я с вами.
- Вы тут тоже сомневаетесь? - спросил уже Геннадий Данилович.
- Нет, тут я уверена, - будто цеплялась за последнюю соломинку соврала девушка.
- То есть вы добровольно хотите остаться на "Черной стреле", несмотря на все злоключения, которые нам суждены? - будто не верил командор.
- Да, - совсем тихо ответила Лиза.

После всех вопросов и предупреждений у нее было неспокойно на душе, но она не могла ответить иначе, она хотела в небо. Как будто среди зыбкого болота Лиза нашла твердую почву.

- Да, - сжав кулаки, уже твердо повторила девушка. - Я с вами, я буду летать.

Командор не отрываясь, смотрел в глаза девушки, ей даже показалось, что он видел ее насквозь со всеми ее страхами, сомнениями и опасениями.

Снаружи что-то грохнулось тяжелое - вздрогнули со звоном стекла, смолкли пневмомолоты. После секундной тишины из глубины ангара за тонкой перегородкой начала доноситься разгоравшаяся перебранка.

- Боевая девка, однако, - кивнул капитан, его глаза будто светились от счастья.
- На словах, - командор сухо ответил ему и, вскинув брови, отвернулся от Лизы. - Опыта нет, не знает на что и ради чего идет, если бы мы с Вами не договорились, то тут бы оставил...
- Геннадий Данилович, под мою ответственность... Чую толк будет с нее!
- Ладно, в деле посмотрим, договор есть договор - если решили опросить каждого офицера на судне, значит каждого. Дальше идут только добровольцы. Рискуем мы с Вами, Порфирий Павлович неимоверно, как будто вы этого не понимаете, - ответил командор, набрав воздуха, и через плечо посмотрел на девушку. - Если вы с нами, то в любом состоянии и при любом здравии жду на "Черной стреле" через две недели, уходим вместе на учения. Детали все там. Если нет - можете не появляться судне по любому предлогу. Ваши письма и грамоты уже подписаны, вы их получите независимо от решения. Пока подумайте и живите как жили. Хорошо подумайте.

Слова командора почему-то ударили в самое сердце Лизы, она так и замерла с приоткрытым ртом и опущенными плечами. В них ей слышалось то ли разочарование, то ли недоверие.

- Эх, Геннадий Данилович... запугал бедную, - Порфирий Павлович с ног до головы осмотрел девушку. - Так, а кортик где?
- Мадамам офицерское оружие не положено, - отвела взгляд девушка.

Вначале капитан побагровел, потом принялся сжимать и разжимать кулаки. С нескрываемым любопытством, прищурившись, за ним следил командор.

- Да я… Да я их, - Порфирий Петрович все озирался по сторонам, будто искал чего поувесистее, но когда взглядом зацепился за тяжелую хрустальную пепельницу на столе, опомнился и из-за спины достал револьвер под винтовочный калибр. - На, держи, не кортик, но хоть что-то. Обещаю, кортик раздобуду… Я из них вытрясу… Держи уже…

Прикрыв лицо ладонью, командор с улыбкой покачивал головой. Сбитая с толку Лиза неуклюже держала тяжелое оружие за рукоять и пыталась понять, что с ним делать, пока капитан суетливо отцеплял кобуру под мундиром. Револьвер выглядел вполне армейским, если бы не золотые цветы распустившихся на рамке и стволе, и белые узорчатые, похожие на кость, рукоятки с монограммой из переплетенных букв А и П.

- Почти отцепил, подожди минуточку, - возился Порфирий Петрович. - Сейчас, сейчас… а потом их достану…
- А Вы были знакомы с императором, С Петром Александровичем? - не могла оторвать взгляд от монограммы девушка.

Капитан замер как вкопанный и, простояв пару секунд, взглянул на командора, тот только пожал плечами.

- Эх, - вздохнул он, наконец отцепив кожаную кобуру. - Да, был.
- И наследника знали?..

С грохотом раскрылась дверь, пара газет слетела с окон - в кабинет влетел молодой лейтенант с курчавыми рыжими волосами с кожаной полевой сумкой на плече. Вместе с ним в комнату ворвались из ангара визгливые крики голосом похожие на Арсения.

- Ваше высокородие, она же справилась... она же хотела лучше… - уж было с порога начал он и с открытым ртом замер в дверях и уставился на капитана будто увидел призрака. Лиза, всё ещё державшая револьвер, попыталась помахать ему рукой на косынке.
- Порфирий Павлович, капитан, - облокотившись на стол, вмешался командор. - А Вы, если не забыл, Никита Владимирович, я с вами уже говорил. Вы же в одном экипаже с Елизаветой Павловной в училище были? Что ж чудно, экипаж такой и сформируем.

Парень в дверях, не отрывая взгляда от капитана кивнул.

- Геннадий Данилович, - ожил капитан. - А ты не пробовал дверь закрывать? Ну не штаб, а проходной двор… Честное слово.
- Знаете, если я закрою дверь от своих офицеров, то будет слишком подозрительно. Мы и так на грани, - пожал плечами Геннадий Данилович.

***

Из открытого зева ангара паровой тягач медленно вывозил погнутый ствол главного калибра. Лиза и Никита вышли через калитку соседних ворот во всю высоту здания и задержались посмотреть на пыхтящую и плюющуюся дымом и искрами машину. Не дождавшись пока ствол окончательно покинет ангар, они двинули дальше по деревянному настилу, проложенному поверх грязи поздней весны.

Лиза посмотрела на тяжелые серые тучи, будто ожидая дождя, и со вздохом на ходу уткнулась взглядом под ноги. Раненая рука болталась на косынке. Заплечная сумка потяжелела от револьвера и кобуры - лямки, закинутые на одно плечо, теперь давили. Девушка на ходу поправила опять съехавшее кепи.

- Кто тебе сказал, что я буду у командора? - нахмурив брови, спросила она парня.
- Да я зашел тебя проведать, а там тетушка твоя все не унималась: что Геннадий Данилович тебя на ковер вызвал, что долеталась девка, что теперь мне передачки к тебе возить, чтобы я тебя, дуру такую, бросал, а то меня с тобой загребут, - перечислял парень, помахивая в такт рукой. - Вроде ничего не забыл… Так как все прошло? Ты тоже летишь?
- А ты от командора про вылет узнал? - девушка бросила гневный взгляд на него, парень только молча кивнул и теперь тоже смотрел под ноги. - Ты согласился и мне ничего не сказал. А если бы я отказалась? Или меня вообще бы не спросили? Один бы полетел?
- Так я ж тебя знаю, - пожал плечами Никита. - Ты своего добьешься - где ты, а где остальные с твоего набора? В штабах сидят, а ты летаешь... А что значит не спросили? Он же со всеми хотел обсудить.
- Командор сразу про рекомендательные письма и другое судно заговорил… Лучше бы к себе вообще не принимал тогда. Как пряником поманил, а теперь? В небо хочу, - кипятилась Лиза.

Парень ничего не ответил, только с улыбкой посмотрел на нее. Паровой тягач давно остался позади и они свернули на более или менее сухую дорогу между корпусами. Было малолюдно - все были при деле. Дым коромыслом поднимался из высоких труб, со всех сторон доносился гул работающих машин.

- А ты чего проведать решил? - прищурившись она посмотрела на парня.
- Да вот, - Никита, взглянув на руку девушки, достал из сумки шоколадку и чуть не споткнулся об отошедший край доски, - Твоюж... С пайка сохранил.
- Спасибо, - сухо ответила девушка, но гостинец не взяла. - А как его… Порфирия Павловича ты ведь узнал? Кто он?
- А тебе командор не сказал? - спросил парень, Лиза замотала головой. - Тогда нет… Обознался может, давно не видел…
- Да ну вас... что командор, что ты... Оба не верите, - она ускорила шаг, оставив парня позади.
- Лиза, подожди! - попытался угнаться за ней Никита. - Он же не просто так все в секрете держит. Задумка у него какая-то есть. Вдруг испорчу? Слушай может у нас в казарме переночуешь? Комната есть свободная, как ты вообще с своей теткой уживаешься.
- У вас же баб не положено? - злобно бросила она назад. - Обойдусь...

Когда они уже подходили к заводским воротам, их догнала телега, запряженная старой клячей. Старик со съехавшим набекрень картузом недовольно окинул Елизавету взглядом и задержался на ее руке.

- Во регент заварушку замутил, даже девок не жалеют, а чё толку - чурки косоглазые как перли так и прут дальше себе, тьфу на него…, - зло самому себе пробубнел дед, Лиза только зажмурилась и сжала кулаки.

За высоким забором, выложенным грубо обтесанными бревнами Лиза и Никита разошлись, парень еще раз посмотрел девушке вслед и пошел к себе в казарму. Елизавета, не оглядываясь, зашагала к тетушке, встречаться с ней сейчас не хотелось, поэтому девушка пошла длинным путем, благо городок она знала.

С ее детства, еще до того как она сбежала в столицу в училище, он совершенно не изменился. Девушка шла по укатанной дороге и все пыталась отыскать, хоть что-то незнакомое, но время будто замерло - все те же деверянные домики с резными ставнями, которые никогда никто не закрывал, садики за покосившимися заборами, те же бараки для рабочих верфи. В центре под сапогами девушки застучали доски деревянной мостовой, как в детстве под ботинками еще маленькой школьницы. По бокам начали появляться бело-желтые и бело-зеленые домики с металлическими покатыми крышами купечества, ведущих инженеров и всякого чиновничества. В какой-то момент Лизе даже начало казаться, что ничего за прошедшие несколько лет и не было, а был только сон, еще одно наваждение, влекущее в небо. Поднывающая рука и косые взгляды прохожих, с недоверием глядевшие на флотские погоны, вернули ее в реальность.

Единственное, что изменилось, так это появившаяся в воздухе тревога и ожидание неизбежного, что противник на своих сине-красных кораблях с белыми цветами на стягах появится и тут, уж слишком хорошо империя Сирогику продвигалась, а регент, казалось, и не пытался ничего сделать. Когда-то ничем непримечательный городок стал центром для всего флотского командования, как самый близкий теперь к фронту город с верфями объединенного пароходства. Количество вояк в черных мундирах за последние недели практически сравнялось с количеством местного населения - регент стягивал все доступные суда, как поговаривали, чтобы дать генеральное сражение. Вокруг верфей спешно достраивались казармы.

Дав солидный крюк Лиза была дома только поздно к вечеру. Пройдя в сумерках насквозь торговые дворы мимо уже закрытых лавок, она свернула у часовни и оказалась прямо перед чугунными решетчатыми воротами одноэтажного кирпичного домика с милой островерхой башенкой. В окнах еще горел свет, калитка не заперта, и девушка спокойно прошла во двор, знакомо скрипнули петли входной двери.

- Свят, свят, свят, неужто вернулась, а я говорила ведь твое баловство добром не кончится… - не успела Елизавета перейти порог, как ее встречала тетушка. - Поигралась и хватит, подумай что дальше будет!.. И руку продырявили, и планер казенный потеряла, пожалей свою головушку, бросай свои иерапланы, что бы твои родители сказали, были бы живы, кабы на твой маскарад нагляделись… А обо мне ты подумала?...

Не слушая родственницу, девушка молча прошла через гостиную с низким потолком и шелковыми обоями в цветочек к себе в спальню. Уже привычно одной рукой она отодвинула тяжелый стул с резной спинкой и ловко скинула с плеча надоевшую заплечную сумку на сиденье, чтобы удобнее ее выпотрошить.

Тетушка продолжала жаловаться, но в голове Лизы были одни сомнения, вопросы и даже может обида и на командора и на Никиту. Если хотели поговорить со всеми, то почему ее чуть ли не сразу списали на берег? Почему человек, которому сама доверяет не хочет делиться? Что затеял командор? Неужели пойдет против родной Бореаславии? Как вообще можно лететь в одном экипаже с теми, кому не доверяегь?

- Если не полечу сейчас, то будет ли потом еще шанс подняться в небо? - ненароком девушка спросила в слух, когда выкладывала на стол яблоки, которыми надеялась перекусить еще в обед.
- Какое небо? Ты вообще меня слушаешь? Опять в своих мечтах витаешь! Тебе что все мозги в головушке твоей пустой солдафоны совсем поотшибали? Вон парень у тебя какой… - снова начала тетушка и осеклась - Лиза все так же в задумчивости достала из сумки револьвер.

Внезапная тишина сбила девушку, и Лиза посмотрела на родственницу. Та замерла с круглыми глазами переводила взгляд с оружия на девушку и обратно.

- Знаете, Настасья Владиславовна, - неожиданно для себя улыбнулась Елизавета. - Недели через две мне надо будет снова уехать, не знаю свидимся ли снова.

Перекрестившись, тетушка сплюнула и ушла прочь из спальни захлопнув за собой дверь. Лиза еще немного посмотрела на дверь, будто не верила, что в этот раз так легко отделалась, и завалилась прямо с мундиром на плечах на застеленную кровать.

И куда я вляпалась? - снова спросила она, когда засыпала после трудного дня.