Мишка и Оффтопик, Личное будет здесь, творческий эксгибионизм Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Mishka]

Все это, предупреждаю, на тысячу страниц, много чего может появиться, бест ведь. А зачем скрываться, мы же не твари дрожжащие. 3-2-1-0 Старт


Олеся, сайты действительно сжигают время. Покетому я отказался от всяких дуэлей и конкурсов, разве что иногда соблазнюсь. А с этого нашего сайта после Нового года все сбежали, остались дети из песочницы и Триш. Мы сразу не сошлись, и считаю ее одной из самых глупых руководителей сайтов. Да и Бог с ней.
С другом интересно было встретиться, сравниться. Хороший человек, честный, понимает юмор, дочка интересная, думающая, смешная, заслушивалась нашими взрослыми разговорами до полуночи. Встреча вышла прекрасной, все 5 дней хорошо прошли, хотя утомляли экскурсии. Из друзей по университету как-то сохранился человек, тогда как другие сильно пали. Но даже и здесь куча смешного. Хотел поселиться в гостинице, я сказал: живи у нас. Кушали на убой, и я это не к тому говорю, что жалко еды, еда, вино - это святое дело подать гостям. За транспорт, билеты в музеи платил он сам, и это хорошо. Договорились, что на все траты он берет у меня кроны, а под конец рассчитается со мной в евро. Вышло 476 евро. Вот и вернул 476 евро, копеечка в копеечку.
Я не осуждаю, просто настолько все это мне любопытно. Я бы отдал 500 евро, учитывая, что тратился я на поездки чисто ради него, в музеи ходил ради него. Нисколько не осуждаю друга, просто вижу, что я уже давно не русского менталитета.
У жены было хуже, когда к ней приехала сестра с мужем. Там уж вся платешка была чисто с ее стороны, а ведь люди приехали далеко не бедные: у нее хороший бар в собственности, у него строительная фирма. Но скупость у русских сидит, видимо, в крови. Мне было жалко жену, русский гость - это тихий ужас.
Просто поделился с тобой впечатлениями :-)

Думал, ехать, не ехать, куда ехать-не ехать
Отправить с женой пасынка, а самому принимать любовниц
Но посчитал это грустным занятием, поэтому предпочел ехать
Сходил даже курил купальные цветастые трусы, они по коленку
Классные трусы, сказала любовница Ленка
Й б в мужчину в таких классных трусах точно бы влюбилась
Спросила, куда едем, я лишь развел руками. Ма Гавайи, соврал
А может и не соврал. Жене бы позагорать и искупаться
А мне бы исторические достопримечательности и соблазнить кого-нибудь
И написать об этом книжку
- Извините,- говорит женщина в бикини,- вы, случайно, не писатерль Мишка?
Ка врать не люблю, говорю: ДА.
- Ах так,- отвечает женщина,- тогда я ваша навсегда.
И вот идем мы с ней купаться, потом целоваться, потом...
Жена после интересуется, делает вид, что ей все интересно
- Где был?
Отвечаю, что в лесу бродил
Предлагаю поваляться, получаю в ответ: заведи любовницу
Запоздалый какой-то совет

Андрей, не буду преувеличивать число читающих датчан, всего лишь наблюдения. Но читают. Библиотеки тоже закрываются, время роскоши прошло с появлением ненасытных либералистов. Недавно сводил Друга из Москвы с 12-летней дочкой в нашу коммунальную библиотеку. Они были многому подивлены. Книг, конечно, изобилие, на самые популярные, правда, нужно подписываться и дают их всего на неделю. Русских книг немало да можно и заказать все, что угодно из ценральника. С книгами в библиотеках нормально. Множество сд, на любой вкус, фильмы на двд, даже можно взять новый винил - здесь пока выбор не так велик, но вот взял Лед Зеппелин, эстетски наслаждаюсь, держу в руках конверт, чуть не рыдаю (у меня этот диск был еще в России, 40 лет назад). С библиотеками пока все нормально. Сколько это продержится - трудно сказать, носатым все мало и мало денег.
Насчет домашних библиотек, ничего не скажу. Когда приехал в Данию, подрабатывал уборкой в частных домах и обратил внимание, что даже у богатых хозяев, а в основном это были районы к северу от Копенгагена, где дома очень дорогие, не было книжных полок. Так, одна, две книжки. У меня, к примеру, мой кабинет (так я его называю) до потолка завален русскими и датскими книгами. В России, кстати, у многих книги служат всего лишь украшением. Может ситуация с домашними библиотеками в Дании и поменялась с того времени, не знаю.
Сужу по наблюдениям в транспорте, по лит-критике в газетах, что литература здесь не чуждое явление, и это радует. Что хороший текст издательство возьмет и хорошо заплатит за него. Вот почему-то уверен, что пиши я на датском, не прозябал бы здесь литературно. Россия вот зациклилась на спорте, а культуру отдала на поживу носатым. Вот и имеем черную культурную дыру. В культурном плане опустились до уровня Турции, а может и зимбабве. А ведь время будет оцениваться не по тому, кто на сколько прыгнул и сколько голов забил, а именно по культуре. А какая культура, если министр опять же носатый и пилит фонды с соплеменниками.
Это можно не читать политкорректным.
Пока все.

[Mishka]

Акимов, Асадов, Тарковский с женой, покойный Пастернак, я

И все это в один день.
Друг Гена спал, а раз говорим о кладбище, то скорее он покоился, возлежал головой в моих ногах, я в его. Могильная скамейка, хоть и прочная, достаточно широкая, никак не была рассчитана на то, что на ней остановятся ночевать две творческие, в меру счастливые, в меру пьяные души. Посреди ночи, может даже в полуночь, я перестал спать, сел на скамейке, сгорбившись, чувствовал себя замерзшей птичкой, воробушком, согреть которого может только рассвет, а до него мерзнуть предстоит еще множество часов. Гена Акимов, хоть и сложный поэт, как человек устроен попроще меня: где лег, там и уснул, даже может и всхрапнуть во сне. Тогда как мне нужен сон с большой буквы, насколько помню, в таких поездках мне не хватало именно качественного сна. Сон урывками я получал, но хотелось настоящего сна, где не приходилось бы вспоминать, где я сплю сейчас и где буду спать завтра.
Как уже сказал, время около полуночи, вроде полная ночь, но вокруг присутствует какое-то легкое освещение, будто над каждой писательской могилкой зажжена свеча. В тело входят какое-то спокойствие, умиротворенность, даже состояние некой вечности. Не хочется все это терять, тратить полученные ощущения на глупый сон, потому сажусь, как уже сказал, в позе замерзшего воробышка, руки прижаты к телу, колени приподняты к груди. Рядом лежит-похрапывает-посапывает поэт Гена Акимов, а вокруг пышным легким одеялком расстилается странный туман. Странный он потому, что место ему раннее утро, тогда как сейчас полночь, да, зябко, но откуда же взяться туманам в ночь. Разве что на кладбище, так мы и так с поэтом Акимовым покоимся на кладбище. Я еще чему-то удивляюсь, тогда как он, бессчувственное бревно, мирно себе себе спит, похрапывает, вот сейчас перевернулся на другой бок и... пукнул. Чем пробудил Бориса Пастернака.
Как это происходит, только догадываться можно. Спал себе великий человек двадцать лет, и вдруг рядом с ним как раз в полночь очутились хороший поэт и прекрасный (в будущем) прозаик. Он, покойный Борис, не живет настоящим, способен заглядывать в прошлое, в будущее, на то и покойник. Способен заглядывать и в другие, сложные миры. Скажем, в мир Марины Цветаевой, мир Блока, мир Достоевского. Мы все рассматриваем планетарно: круглое, плоское, далеко-близко. А ведь то, что сейчас круглое, через мгновение может стать плоским, далекое станет близким, и наоборот. Так что я нисколько не удивился, когда Борис вышел из своего надгробия и вошел в меня. Сказал, что захотелось ему немножко побыть в живом теле, попросил не бояться его, он добрый. Друга, сказал, не буди, друг хороший поэт, сказал, но он никогда не сможет переступить реку, которая отделяет Жизнь от Нежизни. Мне это будет дано, очень-очень нескоро, никто меня не поймет, когда это произойдет. Позже знакомая экстрасенсорная женщина скажет: удивляюсь, что ты здесь делаешь, среди НИХ, разве что послан. Да, отвечаю, послан. За десять лет, продолжаю, написал столько, что хватит на десять библий. Ты прямо апостол Михаил, говорит Борис Пастернак. Он капелькой по капельке исчезает из меня, с первыми лучами солнца просыпается и Геннадий, потягиваетша, не чувствует ни рук, ни ног. Он проснулся таким же, каким и заснул, тогда как во мне начала жить частичка от Бориса Пастернака. А ведь это всего лишь крошечный кусочек из тех великолепных суток. Все опишу.
Памятник чуть скошен, говорит он, мы вчера ничего не натворили? Ничего, отвечаю, разве что побегал вчера по кладбищу и визжал так, точно тебя режет Борис Пастернак. Не помню такого, говорит друг Гена, это он пока друг, после станет полной скотиной, мерзкой, жадной скотиной, разочарованием станет. Жена, четвертая, скажет: пусть тебя, Гена, покусает бешенная собака. Покусала. Я пожелал ему тяжелейшего геморроя, и это исполнилось. Звонит, почти молится: ничего мне, пожалуйста, больше не желайте. Пошел, пожелал я ему, в жопу. Не исполнилось пожелание.
К этой ночи и к предшествующему ей дню вернемся обязательно, но вспомним о кладбищенской ночи с Колей Скрылем, Лёней, Сиконей и мной. По этой ночи можно фильм снимать: жгли гробы, чтобы согреться, пили самогон, читали стихи, это был редкий хэппенинг. Утром проснулись на кладбище, я пошел искать папину могилу. Сиконя: Миша, я нашел могилу твоего папы, еще и бабушки, дедушки. Он радовался этому, точно малое дитя. И Коля тоже кого-то из своих нашел.
Полная кладбищенская нереальность.