Инстинкт самосохранения, Автор: Александр Воронов (Полудиккенс) ВНЕКОНКУРС Опции

[Каркун]

Автор: Александр Воронов (Полудиккенс)


Инстинкт самосохранения


Петухов умер.

Четверо могильщиков споро зарывали его на городском кладбище, и одновременно с этим двое других, незримые ни для кого живого, уже выкапывали гроб где-то там, в ином месте, трудно сказать, где. Некоторая неоднозначность их облика, неявность определяющих черт не позволяет называть их никак иначе, нежели Первый и Второй - несколько неоригинально, но тем не менее. На кладбище провожающие стягивали проволокой пластмассовые венки по периметру свежей могилы, а Первый с блокнотом в руке, не глядя в уже вскрытый ящик, равнодушно спросил:

- Фамилия?

- Петухов, - ответил Петухов, и Первый, все так же не глядя, скривился.

- Опять?! – взвыл стоявший поодаль Второй, яростным вертикальным движением двух рук вогнал лопату в землю, пнул в черенок, почти не попал, с трудом удержался на ногах, в бешенстве снова вырвал лопату и со звоном зашвырнул её куда-то, в нависшую вокруг тьму. – Я не вынесу этого, не вынесу, я тебе клянусь!!!

- И какова же причина смерти? – игнорируя коллегу, поинтересовался Первый у Петухова. Тот попытался сесть, вылезть из гроба, но Первый не дал:

- Лежите, не беспокойтесь. Чувствуйте себя, как дома.

- Причина? – без надобности переспросил Петухов и жалко хихикнул. – Да, в общем, если говорить прямо… Если кратко, то как-то, собственно, надоело жить…

- Кто бы мог подумать! – фыркнул Второй. – Значит, надоело жить, и ты к нам. А когда тебе надоест быть мёртвым, тогда ты куда?

- Резонный вопрос, - подтвердил Первый. – И задан в простой и доходчивой форме. Я позволю себе всего лишь несколько комментариев общего характера. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что в основе существующего мироустройства, уж каким бы оно ни было, лежит инстинкт самосохранения, собственно, это даже несколько смахивает на трюизм. Всякая тварь в небесах, морях, на земле и под нею неуклонно стремится сохранить себя в облике, определённом для нею Матерью Природой. В траве сидит кузнечик, и кузнечиком в траве он всячески намерен пребывать далее. У него и в мыслях нет стать, скажем, огуречиком, несмотря на то, что внешнее сходство этих биологических объектов вошло в песни и поговорки. Точно так же лягушка - прожорливое брюшко - это самое брюшко набивает с единственной целью лягушкой и оставаться; прекрасен полет журавля в поднебесье, лягушка может быть согласна с этим эстетически, но добровольно жертвовать своею жизнью, чтобы стать частью этого полёта, она совершенно не намерена. Ту же самую неизменную картину мы видим, поднимаясь по биологической лестнице до человека включительно, и на каждой её ступени всякий сам себе дорог, и продолжать быть собою никому, как правило, не надоедает. Вы, похоже, редкое исключение и предпочли свернуть с путей человеческих по собственному почину. Это, разумеется, дело ваше. Точнее, было вашим на стадии осуществления. Но теперь вы мертвы, так неужели ж вы предполагаете, что вселенский закон, питающий ствол и крону мироздания, перестаёт действовать здесь, у корней, откуда всё растет и куда вас зарыли? Здесь, где каждый мертвец всеми силами своими стремится сохранить себя в облике, подаренном природою – в виде хладного, бесчувственного, не сознающего ни себя, ни окружающее трупа, вы пускаетесь балаболить, как только открылась крышка гроба. Вы начинаете здесь с того же, чем закончили там – с презрения к основам. Это ожидаемо, это естественно, характер, как говорится, в карман не спрячешь, норов – не кошка, не выскочит в окошко. Однако же здесь – не там, и если вы полагаете, что вам позволят – что МЫ вам позволим - бегать из живых в мертвые и обратно, как левая нога захочет, вы сильно заблуждаетесь в своих расчётах, можно сказать, заблудились совсем.

- Послушайте, - снова попытался сесть Петухов, и Первый снова легонько толкнул его ладонью обратно. – Я не понимаю…

- Он не понимает, - удовлетворенно подтвердил Второй. - Я тебе каждый раз говорю – у тебя слишком длинные монологи. И всё одна вода, никакой конкретики. Это что тебе, восемнадцатый век?

- О чем вы говорите, - жалобно спросил Петухов. - О воскресении? Это же какой-то абсурд…

- Это абсурд, - согласился Первый. – Еще бы нет. Это лягушачество, жертвующее собой ради принципов журавлизма. Когда наша общая родительница, любовно трудясь, рыхлит и разжижает вашу плоть, усердно гноит глаза и обнажает кости, когда она дарует вам способ существования, наиболее соответствующий текущим на вас планам, то презирать установления ее и присоединяться к сонму живых – это абсурд, как практический, так и нравственный. А плевать на мечты и чаяния ее, когда она, не спя ночей, раздувает в вас пламя жизни из ничтожного семени – это не абсурд? И самоубийство – абсурд, и воскресение – абсурд, но это не значит, что идея подобного абсурда не может быть выношена и воплощена кем-то, начисто лишённым…

- Да в конце-то концов, какое воскресение?! – не выдержав, заорал Второй. – Что ты с ним разглагольствуешь, какое воскресение? Предлагаю – рубим лопатой здесь, по ребрам, вдоль грудины, потом здесь – брюшную полость, по полведра червей, пусть попробует, воскреснет, а я погляжу!

- Это само собой, - ответил Первый. – Но ты посмотри на него. Это же из тех. Это та самая поганая порода. Он же сегодня вешается, а завтра мечтает осенить присутствием. Им же всем вдруг ни с того ни с сего в один прекрасный момент напирает прорасти хоть травинкой в поле, хоть туманом над рекой, хоть каплей дождя в волосах любимой. А как насчет капли чужой спермы на её губах, вы-то умерли, но жизнь – она ж продолжается, да, нет? Нет? Хорошо, нет. Как насчёт воскреснуть облачком нервнопаралитического газа над городом вашего детства, нормально, удовлетворяет? Вы поймите простую вещь – сознание после смерти не оправдывает себя ни в какой форме. Ну да, иногда кое-кто кое-где что-то такое почувствует, но какой, я спрошу вас, ценой? Единственное ваше мертвецкое спасение – это самосохранение в виде тупой, бесчувственной, постепенно исчезающей массы, да, в конце концов, мы что, зла вам хотим, что ли? У вас сейчас впереди обширные перспективы, важный и ответственный труд – разложение. Вы что, предпочитаете выполнять его в полном сознании? Или все же положитесь на инстинкт самосохранения мертвеца, миллиарды раз уже доказавший свою способность обеспечить наиболее мертвую мёртвость при наименьших душевных страданиях?

- Кто бы вы ни были… - начал Петухов и замолк. Поза лёжа в гробу была неуместна для того, что он хотел сказать, он собрался с духом и взялся за края гроба.

- Я всего лишь хочу понять, - в третий раз Петухов попытался сесть, но Первый, шагнув, наступил ему на рот, Петухов с гулким стуком ударился затылком о доски, и под ногою у Первого что-то захрустело.

- Следует понять только одно, - вздохнув, терпеливо продолжил Первый, - нежелание, неумение, принципиальная неспособность понимать хоть что-нибудь, включая то, о чем я вам сейчас говорю, - это единственная основа всякого благополучия в том лучшем из миров, куда вы сейчас несколько преждевременно попали. У вас тем более моральных обязательств перед его хозяевами, что вас сюда пока еще никто не звал. В чужой монастырь со своим уставом не суйся, это мудрость, она народная, а народ – он вот, весь здесь, зарыт и не суётся. Что же касается того, кто мы…

Петухов бился в гробу и пытался сорвать ногу, которая, казалось, вязла в нём всё глубже и глубже. Первый на полминутки вроде бы задумался о чём-то своём, потом неожиданно спросил Второго, с любопытством наблюдавшего за происходящим:

- А, собственно, кто мы?

- Ээээ… Не совсем уверен, - признался Второй. – Труляля и Траляля?

- Бим и Бом – весёлые маляры? – предположил Первый.

- Кржемелек и Вахмурка?

Первый покачал головою:

- Это вряд ли. Тепло, конечно, но недостаточно тепло. Думаю, Вахмурка и Вахмурка. Две Вахмурки. Да ладно вам, - сказал он Петухову, вынимая ногу у него из лица. – Мы же так, прикалываемся. Как вы говорите, фамилия ваша? Петухов?

Он сверился с блокнотом.

- Вы будете смеяться, но вам в Рай, - сообщил он, вытирая подошву о петуховский пиджак.

- За ваши страдания при жизни, - добавил Второй.

- Хватит уже придуриваться, - строго приказал ему Первый, но не выдержал и прыснул со смеху.

Извившись, как червь, Петухов перевернулся в гробу на живот и колотился крупной дрожью, спрятав лицо в ладонях. Могильщики переглянулись, Второй недоуменно пожал плечами, подошел, нагнулся и постучал Петухова пальцем по плечу.

- Это там, - сказал он. – Там, налево.

[loki]

А за что ему рай?

[Barsuchino]

А за что ему рай?

А потому что Петухов)
Юморной рассказ) А кто такие Вахмурка и... кто там второй с ним...м?)

[Vasylizka]

Взрослый рассказ. Суперский.
И если кто скажет, что тема нестрого выдержана - я буду спорить.
Смерть в начале есть? Есть. Жизнь потом есть? Есть. Правда, ГГ тут статист... но он же - причина монолога того одного из двоих?
И вообще, курсанты и студенты - учитесь писать длинные предложения, которые идеально читаются))
Мастер-класс выдаден!
Ах, хороший рассказ, прям, уже конкурс прошел не зря!

[Ра солнценосный]

Нет, в такой теме шутить надо так, чтобы озноб пробивал. Чтобы не смешно, а страшно. Хохмить тут не надо - мое мнение. Это концептуально если взглянуть.

[viktor egorov]

Сегодня не буду больше читать. Три -ноль не в мою пользу. Шо то со мной случилось. Раньше всё нравилось и понималось. Вроде юмор присутствует. Но я такой не понимаю. Вот допустим "Камеди клаб" сколько раз пытался смотреть. Смотрю смотрю и думаю"а чо они смеются?" А-а-а.

[xstan]

Юморной рассказ. И одновременно тяжеловатый. О смысле... Прочитал – не понял. Перечитал. Не понял. В рай героя отправили или обратно – на грешную Землю выход указали?

[АйЭм]

Это еще в советских детских садах бывало. Один описался, его тети- воспитатели давай ругать, а остальные смеются - ой, описался! Инстинкт такой.. самосохранения - смех, когда страшно.
Не интересная история. Такие подростки обкуренные друг другу рассказывают и смеются.

[karpa]

Чё та не въехала, где сам инстинкт-то самосохранения, коли его автор обозначил?
Всем смешно, а мне как-то не очень. В каком месте смеяться?

Удачи автору, в поисках смешилок для всех,

[Аlexa07]

резюме: Коли умер, так умер и не надо учавствовать в гниении тела - сознаванием этого процесса, а то придут вахмурки и все весело объяснят. Почему весело? - своего рода наркоз - "веселящий газ" для решившего поприсутсвовать после смерти в тельце. Но Петухов глуп и ни как до него не доходит, забыть уж бренное эгоиситчное "свое я", даже фамилию помнит чем расстраивает "стража". Хоть травинкой в поле - но что было это "я" - чем-то ставшее.

[bikeladykoenig]

Не увидела тут юмора, не поняла рассказа.

[Andrey-Chechako]

пум, пум, а потом - простыня! Без абзацев.

- Резонный вопрос, - подтвердил Первый. – И задан в простой и доходчивой форме. Я позволю себе всего лишь несколько комментариев общего характера. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что в основе существующего мироустройства, уж каким бы оно ни было, лежит инстинкт самосохранения, собственно, это даже несколько смахивает на трюизм. Всякая тварь в небесах, морях, на земле и под нею неуклонно стремится сохранить себя в облике, определённом для нею Матерью Природой. В траве сидит кузнечик, и кузнечиком в траве он всячески намерен пребывать далее. У него и в мыслях нет стать, скажем, огуречиком, несмотря на то, что внешнее сходство этих биологических объектов вошло в песни и поговорки. Точно так же лягушка - прожорливое брюшко - это самое брюшко набивает с единственной целью лягушкой и оставаться; прекрасен полет журавля в поднебесье, лягушка может быть согласна с этим эстетически, но добровольно жертвовать своею жизнью, чтобы стать частью этого полёта, она совершенно не намерена. Ту же самую неизменную картину мы видим, поднимаясь по биологической лестнице до человека включительно, и на каждой её ступени всякий сам себе дорог, и продолжать быть собою никому, как правило, не надоедает. Вы, похоже, редкое исключение и предпочли свернуть с путей человеческих по собственному почину. Это, разумеется, дело ваше. Точнее, было вашим на стадии осуществления. Но теперь вы мертвы, так неужели ж вы предполагаете, что вселенский закон, питающий ствол и крону мироздания, перестаёт действовать здесь, у корней, откуда всё растет и куда вас зарыли? Здесь, где каждый мертвец всеми силами своими стремится сохранить себя в облике, подаренном природою – в виде хладного, бесчувственного, не сознающего ни себя, ни окружающее трупа, вы пускаетесь балаболить, как только открылась крышка гроба. Вы начинаете здесь с того же, чем закончили там – с презрения к основам. Это ожидаемо, это естественно, характер, как говорится, в карман не спрячешь, норов – не кошка, не выскочит в окошко. Однако же здесь – не там, и если вы полагаете, что вам позволят – что МЫ вам позволим - бегать из живых в мертвые и обратно, как левая нога захочет, вы сильно заблуждаетесь в своих расчётах, можно сказать, заблудились совсем.

А потом мысль - на кой ляд первый и второй, если первый такой балабол?

Плохо со структурой рассказа

[Neptun]

Рассказ сложно читать, наверно из-за понавтыканных везде разнообразных оборотах. И по правде сказать я его не понял.

[Niels]

Ба, да это же юмор. Ну, кстати, не так уж и плохо.
Я бы, только лишь за оригинальность взял бы в топ. Да, конечно, можно придраться к тому, что ГГ отправлен в рай. Ну да это не важно, по сути. Мне очень понравилось то, что в начале, слушая этих двух придурков, ты думаешь: "Автор, что за херня?!" - а потом, раз, и действительно, все оборачивается трешом, или милой шуткой - как посмотреть.
Ну и конечно же, я думаю, автор есть любитель Тарантино.
Так что, пока кандидат, на фоне остальной унылости про призраков

[Vasylizka]

Ба, да это же юмор. Ну, кстати, не так уж и плохо.
Я бы, только лишь за оригинальность взял бы в топ. Да, конечно, можно придраться к тому, что ГГ отправлен в рай. Ну да это не важно, по сути. Мне очень понравилось то, что в начале, слушая этих двух придурков, ты думаешь: "Автор, что за херня?!" - а потом, раз, и действительно, все оборачивается трешом, или милой шуткой - как посмотреть.
Ну и конечно же, я думаю, автор есть любитель Тарантино.
Так что, пока кандидат, на фоне остальной унылости про призраков

Чиорт!
Тут говорят, если хвалишь - то это плохо.
Да провались оно все!!

Это великолепный рассказ с настоящей крупной идеей, выраженной очень нетривиальным для рассказа способом: в сарданическом монологе. Разочарование, экзистенциальная усталость и робкая надежда умершего маленького человечка на смысл потустороннего бытия, его утрата, отречение, жертва жизнью (он, если помните, умер, потому что захотел) разбивается о прах и тлен, о насмешку над вечностью и серьезностью жизни, хоть той, хоть этой.
Нет смысла ни по ту, ни по эту сторону, нет ничего и этих двоих нет и зовут их никак, даже не Недотыкомки, так, чмуряпки какие-то. Они оба - констатирующая грубая и неизбежно беспощадная насмешка смерти как над жизнью, так и над послежизненной жизнью (воскрешением).
А Петухов - что Петухов. У него все как обычно: наступили сапогом на физиономию, и послали... в рай тебе, Петухов, в Рай! Последняя глумливая фраза. Типа, бессмысленная жизнь поменяна на бессмысленную же послежизнь, только теперь уже не выкрутишься - Рай - это надолго. А единственное, что есть настоящего в природе - это великий Тлен и небытие. Кстати - в еще одном рассказе эта же идея проскакивает - о бессмысленности вечного бытия после смерти - в Жить нельзя умереть, но там они хотят бороться за право на Смерть как свободу выбора и как нечто лучшее, чем вечная жизнь.

И это я прочла рассказ вчера за пять минут и не перечитывала. А весь в памяти как вылитый.

Говорю это все абсолютно осмысленно после прочтения 32 других рассказов. Есть еще те, что понравились.
Но чтоб образы в подсознании остались, чтоб рассказ встретился - и жил в памяти как человек - это тут всего пара-тройка таких, кажется.
А это явный вкус настоящего таланта.

Придираться к композиции, языку (особенно к синтаксису и словам) можно сто лет. Каждому нравится тот язык и тот стиль, который для него родной и на котором он пытается говорить и думать сам.
Конечно, всем нравится легкий язык.
Кагжы!!! Это ж наше все и образцы, засетые в мозгах со школы.
Ну и пусть они тама сидят, мы на них смотрим и любуемся.
Но пока мы их не преодолеем - ничего нового мы не получим от литературы!!! так и будем под прекрасной Шанелью№5 в прекрасных нафталиновых платьях сидеть в дивных бархатных креслицах и зырить Жизель.
Все хорошо, все точно, классично и выверено и позрачно и привычно - только движения и жизни живой нет.

Мне близок этот нестандартный рассказ - и ей-богу, он прекрасен, хоть в нем и жизни ГГ после смерти почти нет, тьху((((
Но кстати, монологи ГГ слушал, понимал и очень на слова реагировал!!!! Хоть и молча)) Но тут он не виноват - ему сказать не давали, а потом вообще рот заткнули сапогом. Хренушки тут поговоришь...
В общем, автор - спасибо те за чувство и мысль...
(лобызнула в плечо...)

[Касторка]

Подумаю.

[kxmep]

Складно написано, чувствуется рука.
Фишка тоже знатная (впрочем, их там не одна).

Одобряю.

[fotka]

- Он не понимает, - удовлетворенно подтвердил Второй. - Я тебе каждый раз говорю – у тебя слишком длинные монологи. И всё одна вода, никакой конкретики.

Кто-то понял и даже восхитился, а я нет - ну, и ладно. Поверю им на слово

[Четырнадцать]

обеспечить наиболее мертвую мёртвость при наименьших душевных страданиях

Вот эта фраза понравилась.

А вообще текст кончился неожиданно. Хотелось еще почитать.

[Marnogrie]

Простите, после хвалебной оды Vasylizka перечитывал рассказ в поисках восхитительного, эпичного, нетривиального мастер-класса, потому как всегда считал, что ежели человек не пожалел труда и оставил большой комментарий, значит, перед нами действительно что-то, стоящее хотя бы таких усилий.
Но, видимо, придётся перечитывать ещё неоднократно.
Пока же вынесено из рассказа немного. Во-первых, жаль Первого, вступившего в Петухова сапогом.
Во-вторых, ирония и (о боги хаоса, неужели? вот она! наконец-то, дождались! высший пилотаж жанра! яркий, словно бисер!) самоирония почему-то тоскливы и напоминают попытку заранее оправдаться перед критикой за заведомо слабое место.
Главгерой. Явно знаком автору до рассказа, во всяком случае, известны мотивы поступков. Потому что вот например я, человек с Петуховым незнакомый, затрудняюсь по тем немногим словам, вложенным в усопшие уста, сделать соответствующиие выводы. А уж отповедь Первого кажется вовсе беспричинной.
Сюжет. Зачем нам сюжет, если в главной роли две Вахмурки, а также Лёлек и Болек, или как их там? Давайте заменим его экзистенциальной попыткой самоосмысления, переданной через овеществление подсознательных страхов почившего Петухова, которые хохмят и попирают своё вместилище сапогом. Воплощённая боязнь неудачи - это конечно хорошо, но только если "вместе", а не "вместо".
И всё это несмотря на обстоятельное объяснение, как именно следует понимать нам, обременённым оскудевшей душой, попытку автора воспарить, осмыслить и вложить в одну фразу смысла на два четырёхтомника.
Возможно, позже, после канонизации, в смысле, вхождения в союз писателей, школьные учебники и хрестоматии, десятки студентов из необходимости разберут данный опус и найдут в нём не только "Разочарование, экзистенциальную усталость и робкую надежду умершего маленького человечка на смысл потустороннего бытия", а и "чёткое выражение авторской позиции, обогнавшей своё время и не воспринятой современниками по причине косности литературного процесса начала 21 века".

P.S. Длинный комментарий, ибо перечитывал, ага =)