Ремарк и Аргентина, Остросюжетный детектив, первые главы Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Гость_AndreyBondarenko_*]

Серия – Инспектор по «маньячным» делам.
Жанр – остросюжетный детектив (современная проза).
Книга вторая – «Ремарк и Аргентина».




РЕМАРК И АРГЕНТИНА




От Автора

Все мы, рано или поздно, сталкиваемся с разнообразными мистическими явлениями. Каменщики и грузчики, менеджеры и водители троллейбусов, писатели и читатели. И даже сыщики, расследующие «маньячные серии».
Кстати, это очень даже удобно: маскировать – за мистическими событиями и происшествиями – совершённые преступления.
Впрочем, мистика существует на этом Свете и безо всяких преступлений. Сама по себе…

Автор




Пролог
Он же – Эпилог предыдущего романа этой серии

Прошло трое суток. Танго улетала в Канберру.
Роберт «подхватил» Инэс возле станции метро. Дождался, когда она займёт переднее пассажирское кресло и пристегнётся автомобильным ремнём, тронулся с места, влился в общий поток (то есть, это тёмно-синий «Шевроле Лачетти» влился), а после этого поинтересовался:
- Что это за книжечку, радость моя кареглазая, ты держишь в руках? Текст новой пьесы?
- Не угадал, успешный «маньячный» инспектор, фотографиями которого пестрят все сегодняшние австралийские газеты, - улыбнулась Инни. - Это, повелитель моего глупого и доверчивого сердца, учебник русского языка.
- Серьёзно? - удивился Роберт. - С чего это ты решила – расширить свои языковые возможности?
- Ну, как же. Ведь Танго пригласила нас к себе в гости. В Россию, я имею в виду. Правда, эта поездка состоится не скоро, так как австралийская стажировка нашей русской подруги закончится только через одиннадцать месяцем. То есть, в Россию мы с тобой отправимся через год-полтора, не раньше. Вот, за это время я и планирую – освоить русскую речь. По крайней мере, разговорную.… Кстати, милый, я приобрела полный комплект пособий: учебник, грамматику, словарь, разговорник, всякие аудио и видеоматериалы. Составишь мне – на учебном фронте – компанию?
- Почему бы и нет? Лишним не будет…. Кстати, австралийские газеты. Они что-нибудь пишут про летний лагерь «Добрый приют»?
- Так, лишь вскользь упоминают. Ни словечка о «газовых» экспериментах над сиротами. Видимо, «параллельные» деятели подсуетились…

В аэропорту Сиднея было достаточно многолюдно – самый разгар летнего сезона, как-никак. Одни туристы прибывали, другие – уже до черноты загорелые, отдохнувшие и умиротворённые – убывали…
- О, ребятки! - обрадовалась Танго. - Пришли-таки проводить верную соратницу. Молодцы…. Что я вижу? Учебник русского языка? Целиком и полностью одобряю. Ученье, как говорится, свет…. Где Габов? А не будет его, отправился в российское консульство – подавать документы на месячную туристическую визу. Хочет побыстрее отправиться в Санкт-Петербург, пока моя младшая сестрёнка женихом не обзавелась…. А какие у вас планы? Впрочем, всё и так ясно. Это я про обручальное колечко, что разместилось на безымянном пальчике у одной известной австралийской актрисы…. Следовательно, уже можно поздравлять?
- Можно, - победно улыбнувшись, подтвердила Инни. - Ты, подруга, очень наблюдательная. Мы с Робби ещё позавчера заскочили в мэрию округа «Круговая пристань» и всё оформили – честь по чести. Так что, теперь можешь официально именовать меня – «миссис Ремарк».
- То есть, «миссис Моргенштерн»?
- Нет, в её новом австралийском паспорте так и будет записано – «Инэс Ремарк», - усмехнулся Роберт. - Эти театральные актрисы – такие затейницы…
- Молодец, Инеска! - похвалила Танго. - Классно придумала. Одобряю…. Значит, теперь планируете совершить свадебное путешествие?
- Это точно, планируем. Робби же ещё ни разу – с момента своего прибытия в Сидней – не был в отпуске. Целых пять месяцев накопилось. Питер Модильяни на заявлении уже и свою положительную визу наложил. Так что, на следующей неделе вылетаем. Сперва в австрийский Клагенфурт, знакомиться с родителями Робби. Потом на мою Родину, в Никарагуа. Ну, чтобы слегка затушить приставучую и упрямую ностальгию, которая – время от времени – посещает мою хрупкую и ранимую Душу. А после этого отправимся в аргентинский Буэнос-Айрес. Там проживает дедушка Робби. Он нас – во время вчерашнего телефонного общения – в гости позвал, неудобно было отказать…. Впрочем, вполне возможно, что именно с Аргентины мы и начнём, так как голос у старика был какой-то…м-м-м, неуверенный. Словно бы он остро нуждается в помощи. Подумаем ещё сутки другие, а уже потом и определимся – с окончательным маршрутом…
- А как же твой театр?
- Творческий отпуск взяла. Мол, надо немного встряхнуться и набраться свежих впечатлений…. Ой, объявляют посадку на самолёт до Канберры. Будем прощаться?
- Будем. Удачи вам, друзья, во всём. И…. Мы ещё увидимся. Обязательно.
- А ещё и созваниваться будем, - улыбнулся Роберт. - Регулярно, я имею в виду. Лишним не будет.
- Не будет…


Миттельшпиль, середина Игры

Пятнистый жёлто-коричневый джип, ловко петляя между холмами и оврагами пампы, ехал – с приличной скоростью – по пыльной просёлочной дороге.
В кабине было душно. И царапина на левом плече, оставленная пулей неизвестного типа в чёрной маске, саднила.
- Чёрт знает что, - непринуждённо управляясь с автомобильной баранкой, ворчал под нос Роберт. - Приоткрываешь автомобильное окошко – тут же в салон набивается едкая светло-жёлтая пыль: чихать замучаешься. Закрываешь – духота наваливается. Бред законченный…. Плечо? Рана-то ерундовая, пуля по касательной прошла. И повязку журналист наложил дельную, кровь давно уже остановилась. Только ссадину надо было протереть – перед перевязыванием – хотя бы перекисью водорода. Ладно, отложим на потом…
Он покосился на экран планшета, закреплённого над автомобильной «торпедой» и недовольно поморщился: светло-жёлтая «засветка» беглеца продолжала медленно-медленно ползти (на самом деле – ехать со скоростью свыше девяноста километров в час), на северо-запад. Расстояние между машинами оставалось прежним – на уровне двадцати пяти-шести километров.
Раздалась мелодичная трель. Номер звонящего абонента на экране мобильника так не высветился.
- Ремарк на связи, - недоумённо пожав плечами, Роберт поднёс к уху тёмно-синий мобильник.
- Приветствую вас, инспектор! - известил бодрый мужской голос. - Как дела? Как дорога? Пыль с духотой не донимают?
- Терпимо…. Итак?
- Вам привет от Танго.
- Хм, у вас, милейший, солидные рекомендации. Ничего не скажешь. Тем не менее, представьтесь.
- Алекс Никоненко. Армейское прозвище – «Никон».
- Запомнил. И по какому вопросу вы меня беспокоите?
- Может, амиго, чисто для начала, перейдём на нормальный стиль общения?
- На какой же?
- А на солдатский.
- Перейдём, не вопрос, - продолжая крутить-вертеть автомобильную баранку одной рукой, согласился Роберт. - Итак, чего надо?
- Предупредить хочу.
- Так предупреждай.
- Не знаю, зачем ты гонишься за археологами…
- За археологами?
- Вернее, за двумя симпатичными археологинями среднего возраста, - бодро хохотнув, уточнил собеседник. - Короче говоря, прекращай это бесполезное и опасное мероприятие.
- Почему – опасное?
- Примерно через двенадцать километров просёлок, по которому ты сейчас едешь, будет пересекать другая дорога. Вот, на этом перекрёстке тебя и поджидает засада. Киллер уже припарковал автомобиль за ближайшим холмом, а сам – с охотничьим карабином в обнимку – залёг в густых зарослях чертополоха.
- Откуда знаешь?
- От верблюда. Останови машину, выйди и посмотри в небо.
Роберт так и сделал. А задрав голову, непроизвольно улыбнулся: прямо над ним летел-парил мотодельтаплан…


Глава первая
Прогулка по Буэнос-Айресу

И, всё-таки, они решили начать своё свадебное путешествие именно с Аргентины.
- Стариков – в обязательном порядке – надо уважать, - сидя на кровати по-турецки (естественно, в голом виде), - важно вещала Инни. - А сколько лет твоему дедуле?
- Э-э-э, - замялся Роберт. - Кажется, восемьдесят пять.
- Кажется ему, видите ли. Так не интересоваться ближайшими родственниками. Ты совсем обнаглел, «маньячный» инспектор…. Я, вот, круглая сирота. И всё-всё про это понимаю. Да, будь у меня родной дедушка. Я бы, я бы…
- Ну-ну, продолжай. Ты бы – что?
- Я бы пылинки с него сдувала. Вот.
- Пылинки. Понятное дело…
- Понятливых какой выискался, - разозлилась Инэс. - Летим в Буэнос-Айрес и точка. Все споры отменяются.
- Хорошо, в Буэнос-Айрес, так в Буэнос-Айрес, - покладисто согласился Роберт. - И смены климата практически не будет. В Аргентине сейчас тоже – лето…. Только у меня будет одно непреложное условие.
- Какое?
- Не люблю гостиницы. Совсем и однозначно. Терпеть их не могу. Да и деда не хочется стеснять. Ведь, и Рой с нами полетит…
- Гав! - подтвердил из гостиной чуткий пёс, мол: - «Обязательно и всенепременно полечу. Другие варианты даже не рассматриваются…».
- Поэтому и надо заранее снять апартаменты – с полноценной кухней и прочими делами.
- Какие проблемы? - передёрнула худенькими плечами Инни. - Иди в наш совместный кабинет. Включай компьютер. И, задействовав могучий Интернет, бронируй – что приглянётся.
- И пойду.
- Так и иди.
- Только чуть попозже…
- На что это, белобрысый охламон, ты намекаешь? На очередное выполнение супружеских обязанность? По шестому кругу за вечер?
- Ага, по шестому, - подтвердил Роберт. - А что, есть возражения?
- Никаких возражений. Вот, только…
- Что, любимая?
- Пить очень хочется…. Сгоняй на кухню за пивком, а?
- Без вопросов. А какого тебе принести?
- Что за глупый вопрос? Конечно же, «Кильмес-Кристаль». Будем привыкать к аргентинской классике…. Стой.
- Стою.
- Ты меня любишь?
- Люблю.
- А как – любишь?
- Как усталый верблюд, бредущий по раскалённой пустыне, вкусную и холодную водицу.
- Молодец, чеши за пивом…

Они прилетели в Буэнос-Айрес уже под вечер: сошли по самолётному трапу, получили багаж и – в специальном ветеринарном отделении – «переноску» с Роем, прошли на стоянку такси, отстояли десятиминутную очередь и, загрузив вещи в багажник, устроились на заднем пассажирском сиденье.
- Улица Виамонте, дом пять, пожалуйста, - назвал адрес Роберт. - «Меблированные комнаты Жоржиньо».
- Гав! - подтвердил из «переноски» Рой.
- Хороший выбор, - на сносном английском языке одобрил щекастый и усатый водитель.
- И чем же он хорош?
- Гав?
- Тихий буржуазный район. Приятная архитектура. Много зелени. Да и сам Мануэле Жоржиньо – славный малый…
«Славный малый» оказался худым стариком с седыми моржовыми усами и лиловыми глазами горной ламы. Зарегистрировав новых постояльцев в толстой амбарной книге, он выложил на деревянную стойку массивный бронзовый ключ и произнёс несколько фраз на испанском языке.
- Нам надо подняться на второй этаж и повернуть направо, - перевела Инни. - Крайняя дверь у окна. Доброй ночи, сеньор Мануэль.
Старик пробормотал под нос что-то неразборчивое, после чего развернулся и, громко шаркая подошвами стареньких сандалий по каменным плитам холла, скрылся за чёрной потрескавшейся дверью.
Сами же апартаменты оказались очень уютным: светлая мебель, пахнущая свежими сосновыми досками, уютная кухня, туалет с унитазом и биде, ванная комната, выложенная светло-бежевой керамической плиткой, тёплая вода, текущая тоненькой струйкой из никелированной трубы, прохладное, в меру накрахмаленное постельное бельё.
- Даже кресло-качалка имеется, - обрадовался Роберт. - Почти такое же, как и в нашей сиднейской квартире. Запрыгивай, Рой. Смелее…. И как оно тебе?
- Гав! - одобрил той-терьер, а после этого уточнил: - Гав?
- Твой «туалетный» поддон? Сейчас достану из чемодана. И голубые гранулы, естественно, засыплю. Ну, а сам поддон в туалете и размещу…. Не возражаешь?
- Гав…
- Холодильник, как и следовало ожидать, пуст, - проведя на кухне лёгкую ревизию, сообщила Инэс. - Зато имеется чайная заварка и сахар. А я, будучи девушкой запасливой, прихватила с собой из Австралии печенье, шоколадку и чипсы. Так что, с голода не умрём. Да сухой корм для Роя сейчас извлеку из дорожного баула…. Милый, будешь звонить деду?
- Пожалуй, не стоит, - решил Роберт. - Сюрприз, что называется, будет. Завтра утром, предварительно перекусив где-нибудь, нагрянем к нему в гости. Как снег на голову…. Чур, в душ я иду первый.
- С чего бы это, вдруг?
- С того, что я первым это придумал…. Или же заглянем туда вдвоём?
- Ну, не знаю, право…
- Там достаточно просторно. Запросто поместимся.
- Да я не об этом, - фыркнула Инни. - Что, девушке нельзя немного поманерничать, строя из себя стеснительную и робкую недотрогу?
- Манерничай, конечно, сколько хочешь.
- А я передумала. Пошли в душ…

Утром они проснулся от громких звуков клаксонов: за окном безостановочно и на разные голоса, невежливо перебивая друг друга, сигналили машины.
- Может, там что-то случилось? - сев на постели, забеспокоился Роберт. - Например, массовая авария?
- Гав? – поддержал из кресла-качалки Рой.
- Ничего не случилось, - сладко зевнув, заверила Инни. - Это просто Латинская Америка здоровается с нами.
- Это в каком же, извини, смысле?
- В самом прямом. Вот, в твоей «бюргерской» Австрии, когда образуется дорожная пробка, что делают водители?
- Ничего не делают. Спокойно ждут. Ну, и тихонько двигаются в общем потоке.
- Спокойно? И никуда не вклиниваются? И друг друга «не подрезают»?
- Зачем? - удивился Роберт. - Какой в этом смысл?
- А ещё и дамам-водителям дорогу уступают?
- И такое случается. Причём, зачастую…. А в чём дело-то?
- Ни в чём, - вздохнула Инэс. - Просто во всех латиноамериканских странах живут совсем другие люди. Совсем. Горячие такие, нетерпеливые, нервные и задиристые…. Просто так стоять в пробке? Не посигналив от Души и не поругавшись с другими шоферами? Фи, как пошло и скучно. Не дождётесь. Да, и вообще, сдерживать свои эмоции – это очень неестественно и, более того, вредно для психического здоровья…. Встаём?
- Конечно.
- А душ посещаем по очереди? Или же совместно?
- Второй вариант, понятное дело. Как любящим друг друга супругам и полагается…. Кстати, звуковая какофония за окнами постепенно стихает. Пробка рассосалась?
- Скорее всего…. Рой, тебе придётся – некоторое время – провести в одиночестве.
- Гав?
- Возможно, что и до вечера. Но не расстраивайся. Потом мы с тобой обязательно прогуляемся – по здешним уютным улочкам.
- Гав?
- Да, пока довольствуйся сухим кормом. Но на обратном пути я тебе куплю чего-нибудь вкусненького. Обязательно. Например, говяжьей печени и почек. Договорились?
- Гав…

Они покинули «Меблированные комнаты Жоржиньо» в десять тридцать утра и, не пройдя по улице Виамонте и семидесяти метров, наткнулись на уютный безымянный ресторанчик.
- В очередной раз Интернет не соврал, - сообщила Инни. - Во-первых, там утверждалось, что Буэнос-Айрес занимает одно из первых мест в Мире по количеству различных заведений общественного питания. Мол, почти на каждом углу можно найти какую-нибудь забегаловку…. А, во-вторых, говорилось о том, что многие новые рестораны и кафе предпочитают открываться, не имея названий. Почему? Всё из-за того же своеобразного латиноамериканского менталитета. Мол, всё на этом Свете должно развиваться сугубо естественным путём. В том числе, и название нового заведения прямо-таки обязано «сложиться» само по себе. То есть, его должны придумать – самостоятельно – посетители-клиенты. Вот, как они будут его именовать в разговорах между собой, так тому и быть. Местная привычка такая…
Завтрак, предложенный в безымянном ресторанчике, оказался простеньким и немудрённым, но сытным и симпатичным: свежие пшеничные булочки, коровьи и козьи сыры в ассортименте, янтарно-жёлтое сливочное масло, ветчины и разнообразные копчёности, тонко нарезанная говядина вчерашней варки, а на десерт – кофе двадцати пяти сортов на выбор. Да и обслуживающий персонал, как выяснилось, неплохо владел английским языком.
- Всего несите, - ознакомившись с «утренним» меню, велел Роберт. - Аппетит у меня – просто зверский. И, что характерно, с тех самых пор, как я стал – в официальном порядке – женатым человеком.… А, вот, кофе, пожалуй, не надо. Замените его, любезный, двумя бокалами пива…
Пожилой официант, неодобрительно покачивая головой и что-то сердито бормоча под нос, удалился.
- Расстроил старенького дяденьку, - язвительно хмыкнул Инэс. - Деятель евро-австралийский.
- И чем же, если не секрет?
- В Аргентине, видишь ли, не принято с утра пораньше употреблять алкогольных напитков. Дурной тон, попрание традиций, и полное бескультурье. Вот, уже после сиесты – совсем другое дело. И сколько угодно…. Хорошо ещё, что ты, милый, заказал «Кильмес-Кристаль». Если бы в заказе фигурировала иностранная пивная марка, то даже и не знаю – что было бы дальше. Как минимум, указали бы на порог. А могли бы и полицию вызвать…
- Зачем – полицию?
- Для того, например, чтобы установить личность нарушителя национальных моральных устоев. Вдруг, он (то есть, ты), является, к примеру, подлым иностранным шпионом? Например, английским? После войны 1982-го года за контроль над Фолклендскими островами, в Аргентине к англичанам относятся с ярко-выраженным недоверием.
- А я никакой конкретной марки пива и не называл, - вспомнил Роберт. - Вообще.
- Что из того? Аргентинцы, они же очень консервативны в своих пристрастиях и вкусах. Здесь любимые марки и сорта – у большинства населения и на протяжении многих лет – одни и те же. Когда ты просишь принести плитку шоколада, не уточняя при этом марки, то тебе обязательно принесут «Ноэль», а если закажешь «просто пива», то обязательно притащат пол-литровый бокал «Кильмес-Кристаль»…. И что я говорила?
К их столику подошли сразу три официанта. Двое молоденьких начали несуетливо сгружать со своих подносов блюдца-тарелки с лепёшками, маслом, сырами и различными мясными продуктами. А их пожилой коллега установил на столешницу – на специальные круглые картонные подставки – два высоких стеклянных бокала, покрытые тончайшим светло-голубым слоем инея. На бокалах, естественно, красовался логотип – «Кильмес-Кристаль»….
Завтрак проходил в спокойной и непринуждённой обстановке. В дальнем углу помещения о чём-то негромко бормотало радио, а за приоткрытым – по летнему времени – окошком о чём-то негромко перекликались разноцветные птички, беззаботно снующие в тёмно-зелёных кронах платанов. В ресторанном зале было свежо, солнечно и малолюдно.
Неожиданно раздался звон разбитого стекла.
Роберт обернулся: это седенькая благообразная старушка, занимавшая столик у самой входной двери, неловко смахнула на пол чашечку из-под кофе.
«Это она от волнения смахнула», - уточнил педантичный внутренний голос. - «Прочитала что-то в утренней газете, вот, и разволновалась. Даже на ноги вскочила…».
Старушка, тем временем, разразилась целым потоком трескучих испанских фраз: то ли ругалась, то ли, тыкая морщинистым пальцем в газетный текст, причитала.
Только примерно через три минуты она полностью выговорилась и, вручив подошедшему официанту мятую денежную купюру, покинула заведение.
- Что случилось с бабулей? - спросил Роберт. - Из-за чего она так разволновалась?
- Это, «маньячный» инспектор, сугубо по твоему профилю, - усмехнулась Инни.
- Серьёзно?
- Серьёзней не бывает. Вот, послушай. Перевожу максимально близко к услышанному. Практически дословно. Итак…. «А я вам всем что говорила? Маньяк это. Точно вам говорю…. И в прошлом году было то же самое. Помните? Весной он убивал археологов. Летом – пенсионеров из «Эскадрона смерти». И этой весной двух археологов на тот Свет отправил. А вчера – очередного бывшего сотрудника спецслужб…. И куда только смотрит полиция? Почему все эти убийства до сих пор не объединены в одно дело? Почему, я вас спрашиваю? Одни бездари кругом, куда не плюнь. Зла, прямо-таки, не хватает…. Пойду домой, буду писать письмо нашей Президентше. Пусть срочно вмешается в ситуацию. Так его и растак…». И как, милый, тебе этот монолог?
- Ерунда, - отмахнулся Роберт. - Я нахожусь в заслуженном отпуске, и сейчас маньяки меня не интересуют. Совершенно и ни капли. Тем более, аргентинские…. А что это за «Эскадрон смерти», о котором упоминала старушка?
- Так в народе называют одну из аргентинских спецслужб. Некий аналог американского ЦРУ и русского КГБ. Но, естественно, с аргентинским национальным уклоном…. Рассказать тебе подробней?
- Конечно. Время пока терпит.
- Тогда, Робби, слушай…. Эта спецслужба была создана – по инициативе сурового генерала Хуана Перона – в далёком 1946-го году. Тогда она называлась – CIDE, то есть, «Координация Государственной информации». Потом, в 1955-ом году, мрачного диктатора Перона успешно свергли, а службу переименовали в – SIDE, то есть, в «Секретариат Государственной Информации». Ну, а простые люди всегда величали эту организацию либо – «Разведывательным секретариатом», либо – «Эскадроном смерти»…. Чем занимался «Эскадрон»? Национальной безопасностью страны, конечно, с точки зрения тех, кто находился у Власти. А среди них было немало военных. То бишь, SIDE – по своей глубинной сути – являлась тайной полицией, осуществлявшей разведку среди повстанцев, профсоюзов, оппозиционных партий, а также всех других организаций, которые имели антиправительственную направленность. Естественно, речь шла и о физическом устранении политических противников. О достаточно активном устранении, я имею в виду…. В 1983-ем году аргентинских военных, наконец-таки, окончательно отстранили от Власти. Но SIDE ещё долго продержался, причём, по самым различным причинам. И был официально расформирован только в 2001-ом году.
- Официально?
- Это точно, - заговорщицки подмигнула Инни. - Мол, распустили и создали взамен несколько мирных и насквозь демократических конторок: «Национальная школа разведки», «Разведывательное сообщество Аргентины», что-то там ещё…. Но простой народ-то не обманешь. Все прекрасно знают, что «Эскадрон смерти» жив, здоров и не дремлет. Мол, сложно без него, родимого, оперативно решать накопившиеся – за долгие годы – проблемы…
- Я догадываюсь, откуда ты почерпнула эту информацию, - насмешливо прищурился Роберт. - И даже – в каком конкретно приморском городе.
- Но-но, милый. Не стоит обсуждать эту скользкую тему. Особенно, находясь здесь, в беспокойном и непредсказуемом Буэнос-Айресе…

Покончив с завтраком, молодожёны покинули ресторанчик и зашагали по улицам Буэнос-Айреса.
- И как тебе город? - через некоторое время поинтересовалась Инэс. - Нравится?
- Безусловно, - улыбнулся Роберт. - Напоминает сразу многие европейские города. Местами – Барселону. Где-то – Вену. В чём-то – Париж. Есть, короче говоря, в облике Буэнос-Айреса нечто, безусловно, симпатичное и неповторимое. И чёткая аура ощущается – личная и слегка, так сказать, до невозможности загадочная…
- У этого города – несколько полноценных аур. В «тихом и буржуазном центре» (по выражению вчерашнего таксиста), она одна. В новостройках – совсем другая. В рабочих кварталах и откровенных трущобах – третья…. А местные девушки? Нравятся?
- Ничего, симпатичные и длинноногие. Только какие-то…
- Какие?
- Глазастые. В том смысле, что так и «ощупывают» тебя глазами. А ещё и улыбаются – с долей заигрывания.
- Почему же – с долей? - слегка обиделась Инни. - Конечно, заигрывают. Причём, откровенно и однозначно. Ты же у меня – красавчик писанный. Вылитый Роберт Локамп из «Трёх товарищей».
- Да, ладно тебе.
- Ничего и не ладно. Красавчик. Я сказала…

Они спустились в душное аргентинское метро, не без труда втиснулись в давно некрашеный вагон и проехали несколько станций. Потом – по противно-дребезжавшему эскалатору – поднялись наверх.
- Какие же в Буэнос-Айресе шикарные платаны, - восхитился Роберт - Высоченные, разлапистые, с очень густой листвой. И растут, такое впечатление, везде и всюду.
- Это точно, - согласилась жена. - И что с очень густой листвой. И что их здесь избыточно много…. А ещё у местных платанов есть одна характерная особенность. В мае месяце их листья резко-резко меняют свой ярко-зелёный цвет на тёмно-бурый и нежно-лимонный, а потом – буквально за считанные дни – облетают. Говорят, что Буэнос-Айрес – по поздней осени – это один такой сплошной листопад. Интересно было бы посмотреть…
К остановке подошёл старенький тёмно-синий троллейбус, междверное пространство которого было украшено портретом улыбающейся Эвиты Перон.
- Вот, как оно бывает, - печально и чуть завистливо вздохнул Роберт. - Эва умерла больше шестидесяти лет тому назад, а Аргентина до сих пор без ума от своей «Небесной Принцессы»…. Залезаем, любимая, залезаем. Нам, как раз, в ту сторону. По крайней мере, так мне утром подсказал мудрый и всезнающий Интернет…

На четвёртой остановке они вышли.
Круглые уличные часы показывали двенадцать тридцать.
- Ага, площадь – «Пласа Италия», - обрадовалась Инни. - Её фотографиями украшены почти все туристические буклеты, посвящённые аргентинской столице. А вон и вывеска знаменитого бара «Милонга», говорят, что в него и сам Эрнесто Че Гевара захаживал неоднократно…. Так-с, светло-серый четырёхэтажный дом с единственной парадной. На углу закреплена маленькая белая табличка с тёмно-синей цифрой «8»…. Здесь и проживает твой уважаемый предок?
- Здесь и проживает.
- Пойдём?
- Пожалуй, я сперва перекурю, - остановился возле тёмно-синей скамьи Роберт. - Присаживайся, кареглазка смуглолицая.
- Как скажешь, мой белобрысый господин и повелитель. Присела. И ты приземляйся рядышком. Только дыми, пожалуйста, в сторону…. А теперь рассказывай – про деда. Почему он, вообще, проживает в беспокойной Аргентине, а не в сонной Австрии?
- Это мой прадед (причём, тоже Роберт Моргенштерн), так решил. Тридцатого января 1933-го года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером. И прадедушка, имевший непосредственное отношение к немецким коммунистам, понял, что добром это не закончится. И, более того, в двадцатых числах февраля того же года, он, прихватив жену и маленького сына Ганса, отбыл в Южную Америку. Вовремя, кстати, отбыл – уже через полторы недели после этого в стране начались массовые репрессии. Из трёхсот тысяч членов компартии Германии около половины подверглись преследованиям и гонениям, были брошены в тюрьмы и концлагеря, а десятки тысяч – убиты…. Первое время Моргенштерны проживали в Уругвае, а потом переехали в Аргентину. Ганс Моргенштерн вырос, получил высшее образование, женился. У них с супругой родился сын – Отто Моргенштерн, мой отец. Он тоже вырос и получил высшее образование. А потом решил посетить Родину предков. Сперва побывал в немецком Мюнхене, а после этого – в австрийском Клагенфурте, в котором проживали дальние родственники. Там-то он и встретился с Габриэлой Вагнер. Встретился, влюбился и женился. А после этого, через некоторое время, и я появился на Свет…. Почему мои родители остались жить в Австрии? Точно не знаю. Но, скорее всего, это было мамино решение – она женщина твёрдая и властная, стопроцентная австриячка с крепкими католическими корнями-устоями…. Дедушка приезжал к нам в Клагенфурт пару-тройку раз, когда я был маленьким. А потом общение как-то прервалось…. Короче говоря, мы с ним не виделись порядка двадцати лет. Сейчас Ганс Моргенштерн живёт в полном одиночестве: его жена и другие аргентинские родственники уже умерли…. Где и кем он работал до выхода на пенсию? В аргентинской системе правоохранительных органов. То ли в полиции, то ли в Прокуратуре…. Пошли? - поднявшись на ноги и отправив окурок в приземистую бетонную урну, предложил Роберт.
- Пошли…

По узким, слегка выщербленным ступеням серой винтовой лестницы они неторопливо поднялся на третий этаж.
- Вот, она, квартира за «шестым» номером, - сообщил Роберт, а после этого насторожился: - Что это такое? Дверь опечатана? Причём, дважды? Милая, а что написано на этих печатях?
- Сейчас переведу, - пообещала Инэс. - Эта маленькая – полицейского участка. А эта солидная – прокурорская…


Глава вторая
Опоздали