Увидеть звёзды, Автор: Тимур Максютов (Panzer) Опции Подписка на тему Сообщить другу Версия для печати Скачать тему Подписка на этот форум Режимы отображения Древовидный Переключить на: Стандартный Переключить на: Линейный

[Каркун]

Автор: Тимур Максютов (Panzer)


Увидеть звёзды




Вы, достигшие цели, оправдавшие смысл! Что вы знаете о ядовитой горечи разочарования?
Вы, сияющие в своём великолепии, ставшие звёздами, ловящие взгляды - восхищённые, мечтательные, влюблённые. Греющие лучами и греющиеся в лучах.
Какое вам дело до тех, кто не смог? Старался, жёг себя изнутри, надрывался…
Но – не смог. Просто – не судьба.
Когда Бог, или Высший Разум, или сама Вселенная – кто там на самом деле отвечает за судьбы? – распределял роли, то равнодушно ткнул пальцем: этому – быть светилом и украшением. А этого – на свалку. Не годен, не нужен, рылом не вышел.
Нас много таких. Изнурённых бессмысленным страданием, выгоревших в бесплодных попытках.
Никто не помнит наши сморщенные лица, подобные печёным яблокам. Мы умираем в космическом холоде, в забвении и безвестности.
И даже наш цвет скучен и тосклив.
Лузеры, лохи, неудачники.
Карлики.

***

Пламен всегда любуется ей. Смешливая, ловкая, удивительно грациозная. Каждый раз – новая и непредсказуемая.
А ещё – язвительная.
- Что, опять пойдёшь к своему старикашке? – хохочет и игриво касается огненными пальцами, - неужели с ним интереснее, чем со мной?
- Не говори глупостей. Он – мой Наставник. Он учит меня познанию.
Лав многозначительно намекает:
- Я абсолютно уверенна, что познанию некоторых вещей он точно тебя не научит. Разве только ознакомит вскользь и сугубо теоретически. Если ещё помнит, конечно.
И опять заливается смехом, разбрасывая искорки.
Пламен делает вид, что хмурится:
- Лав, прекрати ёрничать. В конце концов, в этом смысл бытия разумного существа – накапливать знания. Чтобы потом передать их идущим за нами.
Лав резвится. В очередной раз меняет форму, и скользит, изгибаясь сияющей струёй – очень близко. Так близко, что «гордость поколения» и «лучший молодой ум» тает и плавится, теряя структуру и форму.
- Прекрати баловаться, - просит Пламен, - когда ты так делаешь, я не могу сосредоточиться. И, вообще, думаю только об одном.
- О чём? – невинно интересуется Лав, - неужели о смысле бытия?
Пламен вновь хочет придать себе серьёзный вид, но быстро сдаётся. Смеётся и выбрасывает огненные струи, пытаясь обнять проказницу. Лав ждёт до последнего момента – и ускользает, хихикая.
- Вам нельзя тратить эмоции на ерунду, господин Слуга Познания. Иди к своему ископаемому, зубрила. Только обещай, что спросишь о моём сне, хорошо?
- Хорошо, Лавушка, - легко соглашается Пламен, - не скучай, я быстро.

***

С каждой новой встречей Наставник выглядит мрачнее, багровее.
- Ты слишком горячий, держись подальше, - просит он Пламена, - мне жарко и даже больно.
Долго молчит. В какой-то момент кажется, что он совсем утонул в своих думах. Или заснул.
Пламен с трудом сдерживает нетерпение. Наконец, Наставник начинает говорить. Как всегда – с середины фразы, такая уж его манера:
- Никто не знает, как мы стали разумными. Почему из миллионов сущностей только единицы обладают способностью мыслить и общаться. Я всё-таки считаю, что дело в композиции. Когда атомы выстраиваются в определенном порядке, а на вещество воздействует комплекс электромагнитных полей, температур и давления – оно перестаёт быть косной материей и переходит в новое качественное состояние. Мы становимся способными получать информацию, перерабатывать её и обмениваться. А потом – и создавать.
- Что «создавать»? – не понимает Пламен.
- Новое. Новую информацию, новые сущности. Надо только осознать, что ты можешь не только воспринимать поток, но и управлять им.
Пламен в последнее время всё хуже понимает Наставника. Или Наставник теряет способность объяснять?
- Так сказали Старые? – спрашивает юнец.
- Нет. Старые не говорят. Боюсь, они уже и не думают, - горько вздыхает Наставник, - и меня ждёт такая же судьба. Пока мы горячи – мы молоды, подвижны и умны. Как ты, мой любимый ученик. После мы постепенно остываем – и замираем на месте. Я скоро стану гранитом. Или базальтом. Камнем. А потом наступит твой черёд. Слой Старых всё толще. Огня всё меньше. Мир умирает, остывая. Следом придут холод и его спутница – тьма.
Пламен растерянно молчит. Неужели мир обречён? Почему Наставник не рассказывал об этом прежде?
- Я не говорил тебе до последнего, - старец словно слышит вопрос, - чтобы страшная правда не убила тебя раньше времени, не лишила воли и желания мыслить, пока ты ещё горяч. Но теперь в тебе есть силы, я достаточно долго учил тебя. Попробуй. Взгляни на мир внутренним зрением – и ощути его.
Пламен сосредотачивается. Как там говорил Наставник? «Отключи «Я». Откройся Вселенной. Пусть мир войдёт в тебя».
Словно поток, долго подтачивавший плотину, взламывает её, крутя обломки в водоворотах. Пламен вздрагивает и ощущает, осознаёт, видит всё и сразу: раскалённую сферу ядра в центре мира, окружающую его кипящую бешеным огнём магму. Сполохи редких отметок разумных друзей в окружении бессмысленной пылающей материи.
Пламен видит себя самого – ровно светящего оранжевым. И Наставника – тёмно-багрового, почти чёрного. А выше – сплошная тьма, твёрдые горные породы, остывающие и теряющие остатки памяти.
И где-то внизу, посередине между жёстким безжизненным холодом коры и раскалённой сферой – она. Лав, играющая живыми протуберанцами, меняющая цвет от ослепительно белого до ласково – алого. Нежная, гибкая, думающая о нём…
Пламен внезапно вспоминает о её просьбе и спрашивает:
- Учитель, неужели наш мир ограничен твёрдой корой, в которой умерли Старые? И там, выше, нет ничего? Лав говорила…
- Ты увидел мир, Пламен? – сердито перебивает Наставник. – Только что произошло самое главное событие в твоей жизни – ты познал суть нашей Вселенной, и когда-нибудь научишься управлять её движением. А потом найдёшь и воспитаешь ученика, остынешь и станешь камнем. И в этот решающий момент о чём ты думаешь?! О взбалмошной вертихвостке, бестолковой фантазёрке!
Пламен мгновенно закипает, выбрасывая струю тысячеградусного огня:
- Не смейте так о ней! Она… Лав – самое лучшее, что есть в моей жизни, и она чувствует и видит то, что не могу представить ни я, ни даже вы, Учитель!
Юноша даже не замечает, как Наставник корчится от боли, обожжённый его гневом, и продолжает:
- Лав говорила, что ей приснилось: наш мир – не единственный, и Вселенная гораздо больше его. Что там, за твёрдой тьмой, есть Небо – так она называет пустое пространство. А в нём, в Небе, живут Звёзды – миры, похожие на наш. Они тоже полны живительного пламени, и светят через пустоту, касаясь друг друга нежными лучами, поддерживая и даря надежду и любовь!
Наставник злобно визжит:
- Бред! Твоя девчонка сошла с ума и тебя тащит в безумие своими выдумками! Нет ничего. Никаких звёзд, никакого неба – только мёртвый камень. Вселенная умирает. И никому не уйти от гибели.
Разъярённый Пламен кричит:
- Я не верю тебе!
И, расшвыривая бестолковую магму, уносится гневным сверкающим сгустком, не разбирая пути.

***

- И мы все обречены?
Лав отворачивается. По тому, как содрогаются и тускнеют протуберанцы, Пламен понимает: она плачет.
Юноша гонит от себя горькое бессилие, заполнившее, кажется, весь мир.
- Мы попробуем, родная. Либо мы увидим Звёзды, либо погибнем – вместе.
Пламен невероятным напряжением ума проникает в косную безмозглую жидкость магмы. Тысячекилометровые огненные реки начинают вскипать, сворачиваться в огромную тугую пружину.
Пламен подхватывает Лав и бросается вверх. Туда, где чернеет мёртвый каменный потолок его мира.
Чувствуя, как миллионы тонн раскалённой лавы, подчинившиеся приказу, устремляются вслед за ним, грохоча и плюясь искрами.
Разгоняется, и, зажмурившись, ударяется в твёрдый свод.
Порода стонет и начинает поддаваться. Что-то кричит Наставник, но его вопли тонут в рёве бушующего пламени. Неколебимая гранитная толща трещит – и уступает сумасшедшему напору.
Расшвыривая обломки, разрывая каменную твердь, вместе с любимой – вверх!
К Небу.
К Звёздам.

***

Научно-исследовательский бот внешне напоминал своих создателей – выглядел, словно вырванное бурей дерево, летящее корнями вперёд.
Астровулканолог азартно крутил веточками-пальцами верньеры настройки, объясняя:
- Это же редчайший случай: вулканическая активность на поверхности коричневого карлика. Посмотри, какая красота! Мы, конечно, опоздали, лава уже остывает. Но всё равно, нам повезло стать свидетелями небывалого события!
Подруга кокетливо поправила крону и ревниво прошелестела:
- Неужели это повод прерывать медовый месяц? Подумаешь, очередное извержение на очередной заурядной планете.
Учёный нежно приобнял любимую крепкой ветвью:
- Это не планета, милая, а коричневый карлик. Очень необычный объект. Звезда, так и не сумевшая стать звездою и остывшая, не успев развиться в полноценное светило. Практически – мертворождённое дитя.
- Очень аппетитно, - вздрогнула тонким стволом спутница, - умеешь ты испортить настроение. Прекрасное свадебное путешествие: вместо Райских Оранжерей – на кладбище.
Вулканолог удивлённо воскликнул:
- Какой необычной формы это остывающее озеро магмы! Похоже на кровяной насос, расположенный в грудной клетке у гуманоидов. Погляди, тебе понравится. Ну, пожалуйста, дорогая.
Подруга капризно поджала листики, но всё-таки посмотрела. Помолчала.
- Знаешь, ты заразил меня своей романтическим настроением, любимый. Только мне это напоминает по форме плод. Такой, совсем юный, зелёный ещё. Который обязательно превратится в прекрасное дерево. Похожее на тебя.
- И на тебя, родная.

***

Разорванная литосфера вздыбилась, подобно краям дымящейся резаной раны. Вырвавшаяся на свободу, лава остывала под равнодушным чёрным небом.
- Мы умираем, Пламен?
- Да, Лавушка. Холод для нас – смерть. Мы замёрзнем и станем камнем.
- Зато – вместе. И – под Звёздами.

***

Научно-исследовательский бот, сверкая листвой ионных отражателей, уходил к Райским Оранжереям.
Странным украшением на сморщенной, подобной печёному яблоку, щеке несостоявшейся звезды остывало пятно магмы из сердца коричневого карлика.
А далёкие звёзды ласково гладили его нежными пальцами.