Рыцарь и учёный, почти фэнтези |
Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )
Рыцарь и учёный, почти фэнтези |
![]()
Сообщение
#1
|
|
![]() Играющий словами ![]() ![]() Группа: Пользователи Сообщений: 58 Регистрация: 23.2.2019 Вставить ник Цитата ![]() |
Сделал набросок рассказа на странную тему, (мне несвойственную).
Пишу рассказ впервые, это мой первый опыт, поэтому прошу отнестись к нему строже чем обычно и по возможности указать ошибки. Спасибо. Рыцарь и учёный. Часть 1 Рыцарь - Ну что? Поговорил с хозяином? – спросил не молодой слуга у оруженосца Хайнца, который занимался установкой палатки. - Не время досаждать господину, он сейчас сам не свой, – ответил Хайнц. – Я пытался с ним заговорить, но только ни какого толку. Слуга Бруно, только что вернулся из леса с большой охапкой сухих веток. Он надеялся, что за время его отсутствия, Хайнц выяснит причину, по которой они так поспешно покинули лагерь и теперь движутся в неизвестном направлении. Бруно бросил охапку на траву близь поклажи, которую они сняли с лошадей, и стал складывать ветки пирамидой, собираясь развести костёр. - Странно всё это, - продолжал слуга, - не успели на новом месте обустроиться, как снова пустились в путь. Как думаешь, куда мы едем? Я поначалу подумал, что мы домой возвращаемся, но сдаётся мне, что это не так. - Сам голову ломаю, не могу понять. - Вы же утром вместе ушли в центр лагеря, может, слышал чего? - Ни чего я не слышал, - пробурчал оруженосец, не отрываясь от дела. – Наш барон ходил в ставку герцога, меня к его палатке и близко не подпустили, а как вышел, сказал только, что мы уезжаем и больше ни слова не обронил. Лицо у него было такое смурое, что я побоялся его вопросами донимать. Бруно высек огонь, запалил пучок сухой травы на лоскуте тонкой коры, подсунул его под пирамиду из веток. Оттуда стал подыматься куцый дымок, и слуга его раздул, вскоре над ветками, заплясали язычки пламени. Их господин, молодой рыцарь, барон Гюнтер фон Балк, находился здесь же, недалёко от стоянки. Он дал понять своим слугам, что хочет побыть один. Облюбовав себе большой валун на пригорке, уселся на него и уставился вдаль. Сидел, почти не шевелясь, лишь только изредка, подносил ко рту свой кожаный бурдюк, с крепким Франкским вином, да иногда откусывал кусок вяленого мяса, что принёс ему Бруно. В военном походе, молодой барон, принимал участие впервые. Вот уже полгода, войско герцога, скиталось по чужеродным лесам Карпатских гор, но Гюнтер ни когда не роптал на тяготы и лишения походной жизни, наоборот, всегда был весел и сохранял бодрость духа. Ему уже довелось поучаствовать в боях, где он показал себя с лучшей стороны. Конечно, молодого рыцаря не ставили в первые ряды, зелен ещё, но и за чужие спины он не прятался, старался отличиться. Вчерашний бой, был пятый по счёту, и в нём он проявил себя как смелый воин, достойный сын славного рода. Храбро шёл в бой и сражался наравне со всеми, но потом что-то произошло, что очень сильно изменило молодого война. Ещё утром, до встречи с герцогом, он был предельно серьёзен и не разговорчив, что было совсем ему не свойственно, а после, он плотно поел, и приказал собираться в дорогу. Свита Гюнтера состояла из двух человек, старого слуги Бруно и умелого оруженосца Хайнца, да в придачу четвёрка низкорослых лошадей балтийской породы. Боевого коня, отец Гюнтеру не дал, сказал: - «Рано ещё». Целый день они проскакали без остановок, в неизвестном направлении, по маршруту, который выбирал сам Гюнтер, опираясь на неведомые слугам указатели. Только ближе к вечеру, лес стал редеть, и они выбрались на большую поляну. Горные кручи и холмы остались за спиной, а перед ними открылась плоская долина с редколесьем, и вяло текущей, небольшой речкой. Решили сделать привал, и наконец, дать лошадям долгожданный отдых. Закончив, устанавливать палатку, оруженосец присел у костра и взялся за чистку оружия. Слуга крутился рядом, готовил вещи к дальнейшему походу. Вскоре он тоже присел погреться, бросая настороженные взгляды в сторону сидящего на валуне хозяина. Их разделяло шагов пятьдесят, и он его прекрасно видел, тот и не собирался обращать на них своё внимание. Погода была благоприятной, почти летней, солнце уже закатилось за горизонт, но было ещё достаточно светло. - Так что там вчера случилось? – задал наболевший вопрос слуга, говоря в полголоса, чтоб не беспокоить юного господина. – От чего хозяин такой смурной? - Сам ничего не пойму, - откликнулся оруженосец, - Ещё вчера с ним было всё нормально. - Расскажи подробней, о вчерашней битве, - попросил Бруно. - Не знаю что рассказывать, - вздохнул Хайнц, настроение господина передалось и ему. – Мы вчера за авангардом шли, ни болты не стрелы до нас не долетали. Пока добирались до крепостной стены, её, на нашем участке, уже штурмом взяли, бой наверху шёл, уже на самой стене. До штурмовых лестниц добрались благополучно. Молодой барон вперёд рвался, быстрее всех из нашего отряда до них добрался. Я уж по-всякому его придерживал, да куда там…. Еле поспевал за ним. Взобрались на стену, там заминка вышла, господин выбирал сторону, куда бежать. Мне-то всё равно, главное рядом быть, что бы в случае чего я смог его защитить. Побежали влево к бастиону. Основной бой уже далеко за башню ушёл, на стене лишь небольшие группки остались, да одиночки которые кое-как отбивались от нашей атаки. Помогли зачистить стену. Наш барон, одного османа ранил, в общем хорошо бился. Худо, бедно, добрались до башни. Башня широкая, всю стену перекрывает, а через неё сквозной проход. Как только мы в внутри оказадись, услыхали возню наверху. Барон, само собой, туда кинулся. Я за ним, а там, на полу два человека лежат, уже не шевелятся, вроде как наши. Я тогда смекнул, что враг, выше поднялся. Господина вперёд не пустил, сам первым пошёл, как знал, что нас там поджидают. Выскочил на площадку и сразу удар мечом получил, хорошо, что я был к этому готов и его на щит принял, смог противника немного потеснить. Господин вслед за мной поднялся. Оказались мы на самой верхней боевой площадке, под открытым небом, а там два человека. Один рыцарь в кольчуге с мечом и круглым щитом, а второй не понять кто, вроде на монаха похож, но не монах точно, оружия не видно. Я само собой на рыцаря кинулся, он хоть и раненный был, но здоровый бык и с мечом обращаться умеет. Монах тот, сразу в сторону отбежал, ближе к бойницам жмётся. Мы его в расчёт брать не стали, на рыцаря наскочили. Вдвоём с господином, с двух разных сторон стали нападать, а ему хоть бы что, умелый гад оказался. Вообще-то нам сильный боец достался, повезло, что он уже уставший был, почти выдохся, да и крови, небось, немало потерял. Второй тем временем очнулся. Он оказывается под плащом, длинный кинжал прятал, вот и кинулся на господина, но наш лорд был начеку и этот удар легко отразил. Что там дальше произошло, я не видел, потому что занят был, сам себе удивляюсь, как я с тем бугаем справился, меня только большой щит спасал. В общем, наш господин, как-то умудрился у того монаха, кинжал из руки выбить, а тот упал на колени и вроде стал его о пощаде молить. Мне неслышно было, потому как я, в ту сторону, только мельком глядел. Монах ему что-то говорил, а затем хозяин его мечом ударил, но с первого удара не убил, тот стал руками закрываться. Наверное, ударов пять – шесть сделал, пока тот не упокоился. Оруженосец замолчал, о чём-то задумался, даже меч перестал натирать. - Ну а дальше, что было? – постарался вернуть его к рассказу Бруно. - Я тут вспомнил кое о чём, - всё с тем же загадочным видом, сказал оруженосец. – Просто вчера, в горячке боя, я не обратил на это внимание, а вот сейчас припомнил. - Что припомнил? – в глазах слуги загорелся интерес. - Когда я со своим врагом управился, то сразу повернулся к господину. Смотрю, а он на коленках сидит, перед монахом. Я тогда сильно испугался, бросился к нему, думал, что тот монах его ножом порезал. Подскочил, стал его осматривать, а крови не вижу. Я его спрашиваю, а он молчит. И вот тогда я заметил, что у него в руке был чудной камень. Я его мельком видел, после господин его в кулаке зажал и больше не показывал. - Какой камень? - Я в камнях особо не разбираюсь, но камень не простой. Красный, прозрачный, с перепелиное яйцо, я особо не запомнил, так как мне не до того было. - А причём тут камень? - Я думаю, что это камень на хозяина повлиял, слышал я как-то историю о камне, который несчастье приносит, а ещё о камне, который исцеляет. Много разных легенд существует. Только пока он этот камень в руке держал, взгляд у него какой-то пустой был. Вроде как смотрит куда-то, но ничего не видит. - Ты жути не нагоняй, - слуга быстро перекрестился три раза, - не бывает таких камней. Может смерть монаха на него повлияла, много ли молодой барон людей своими руками умертвил? - Если честно…. Не могу припомнить, - оруженосец, снова задумался. – В бою оно как происходит, тебя кто-то бьёт, ты бьёшь в ответ, все мысли из головы вылетают. А убил или ранил, об этом не думаешь. - Вот видишь – не смог припомнить. А я так скажу, наш молодой господин – натура чувствительная, он больше к наукам склоняется, книги разные читает, искусством интересуется, а в этот поход он пошёл, потому что батюшка приказал, а не по собственному желанию. - Что ты лопочешь? – рассердился оруженосец. – Наш господин, настоящий воин, я видел, как он сражается и скажу тебе точно, что он пойдёт по стопам своего отца и не посрамит свой род. - Тише, - предупредил слуга, - хозяин идёт. Слуги поднялись, приветствуя господина. За разговором они не заметили, как наступили сумерки. Багряный закат уже растерял свои яркие краски, небо стало тёмным, всё вокруг побледнело, готовясь окунуться в наползающую тьму. Лорд Гюнтер фон Балк приблизился к костру. Его юное лицо, было бледным, чересчур серым для этого времени суток. Черты заострились и вытянулись, выражая крайнюю задумчивость. Он остановился у костра, и какое-то время стоял молча, наблюдая за игрой языков пламени. Затем обратил внимание на слуг. - Я знаю, вы ждёте, когда я расскажу о целях и причинах нашего отъезда из лагеря. – Его голос, ещё не огрубевший до конца, слегка дрогнул. – Сожалею, но я не могу этого сделать. Вы всё узнаете в своё время, а пока не донимайте меня своими вопросами. Я знаю, что я делаю. Последние слова прозвучали не так твёрдо, как хотелось бы. - Да милорд, - поспешил за всех ответить оруженосец. - Хайнц, позаботься о лошадях. - Слушаюсь милорд. Оруженосец кивнул и отправился к скакунам, которые безмятежно паслись на лугу, разгуливая на длинной привязи. Гюнтер проводил его взглядом, а затем обратился к слуге, который всегда был рядом с тех самых пор, как он себя помнил. - Тебе я тоже ни чего не скажу Бруно. Просто помоги мне раздеться, хочу хорошо выспаться. - Слушаюсь ваша милость, - ответил слуга, став суетиться возле палатки. В ожидании, когда Бруно всё подготовит, юный барон снова стал смотреть на огонь, который возвращал его мысли к суждениям о тайнах бытия. Часть 2 Откровение Гюнтер не смог уснуть сразу. Разные мысли лезли в голову, не давая расслабиться. Он упорно старался выгнать их прочь, выдавить воспоминаниями или мысленным чтением, выученной наизусть баллады, но всё было тщетно. Мысли возвращались, и весь кошмар сомнений снова заставлял мозг усиленно работать. Работать на истощение. Мысли сжигают не меньше энергии, чем физический труд. Гюнтер провалился в сон внезапно, как если бы кто-то, одним движением затушил пламя свечи. Перегруженный мозг отключился сам, защищая рассудок от перегрева. Спал он крепко, как спят в юности, после утомительного дня, а под утро, как только забрезжил рассвет, всё повторилось вновь. Серое вещество, в черепной коробке человека, во истину загадочная субстанция, познания которой будет невозможно ни через тысячу, ни через десять тысяч лет. Ни кто и ни когда не сможет сказать, что постиг все секреты и познал все возможности этого необыкновенного творения. Гюнтер лежал в палатке, не открывая глаз, а через его мозг протекал безграничный поток сознания. Он был крупицей в океане вселенских знаний, где не существовало ни времени, ни пространства. Пожелай он узнать, что либо, и в голове возникали образы, иногда очень странные и непонятные, непостижимые для его сознания, а иногда очень ясные, и восхитительные, как тёплый, яркий луч божественного света в холодном мраке необозримого ночного неба. Впервые божественное озарение снизошло на Гюнтера вчера утром, когда он сидел в своей палатке и неистово молился, о прощении тяжкого греха, который он совершил накануне. Он убил беззащитного человека, который умолял его о пощаде. Оправдательных причин для убийства у него не было, человек не представлял угрозы, это ясно читалось в его взгляде, который врезался в его память. Гюнтер хотел убить его быстро, но тот подставил руку и удар получился смазанным. Он раздробил его ладонь и срезал несколько пальцев, удар прошёлся по касательной вдоль шеи и груди, откуда хлынула алая кровь. Занёс меч снова, но повторный удар, опять не достиг цели. Человек кричал, умалял остановиться и сохранить ему жизнь, но Гюнтер как умалишённый наносил новые удары, пока тот, не перестал двигаться. Только тогда он осознал, что он наделал. Ужас случившегося парализовал юношу, он опустился на колени, не в силах стоять, и уставился на творение своих рук. Не осознавая, он поднял камень, большой, огранённый рубин, овальной формы, который, убитый им человек, предлагал ему как плату, за сохранение своей жизни. Этот камень упал и оказался у его ног. Рубин привлёк его внимание переливом граней, отражающих солнечный свет. Рука сама, безвольно потянулась к нему, и он оказался у него в ладони. Игра света заворожила рыцаря, отвлекла от всего мирского, заставляя думать о чём-то вечном, о смысле бытия, и о божественном промысле. Когда появился Хайнц, рыцарь поторопился спрятать рубин в голенище сапога. Он почувствовал, какую-то связь с этим предметом. Будто божье провидение снизошло к нему через этот кристалл. После боя, уже отходя ко сну, Гюнтер рассматривал его в своей палатке, любуясь переливами граней в тусклом свете лучины. Он так и уснул, сжимая его в руке. Проснувшись утром, Гюнтер снова увидел рубин, и тот вызвал в нём, поток противоречивых воспоминаний вчерашнего дня. Как он отчаянно пытался убить безоружного человека, порезы и кровь, умоляющий взгляд, крик и слёзы. Гюнтер, встав на колени, несколько раз неистово прочитал молитву, а затем, закрыв глаза, мысленно воззрился вверх. Туда, где должно было светить солнце, где, по его мнению, должен обитать Бог. Все чувства он сконцентрировал в одной точке и молча ждал, когда тот ему даст ответ. И Бог ему ответил. Он не заговорил с ним словами, это было откровение образов, настолько сильных и ярких, что сомневаться в их божественном происхождении у Гюнтера не было ни какого желания. Он не понимал и половины того, что проскользнуло в его сознании, на то он и Бог непостижимый, но он понял главное – на него возлагается миссия, которую он должен выполнить, не смотря ни на что. Рыцарь ясно осознал, что миру грозит смертельная опасность. Он увидел пламя, поглощающее весь мир без остатка, огромные облака, вздымающиеся с земли, похожие на гигантские смертоносные грибы, которые распространяли вокруг себя волну молниеносного ветра сметающего всё на своём пути, огромные волны океана, достающие до горных вершин и страшное чёрное небо, навсегда закрывшее солнце. Бог не произнёс не единого слова, не отдал свой чёткий приказ. Он дал прикоснуться к огромным знаниям, и тем самым призвал его к действию, а иначе и быть не могло, откровения не приходят просто так, к кому попало. Несмотря на то, что Гюнтер получил очень хорошее образование и был намного умнее окружающих, многое, к чему он прикасался в своём откровении, оказалось не доступно для его понимания. Его сознание впитывало лишь то, что могло сложиться в понятную для него картину, и самой яркой из них, был вид сожжённой земли. Он ясно осознал, что грядущий апокалипсис наступит по вине людей. Тех людей, которые занимаются наукой. Ведь именно они создадут то, что погрузит весь мир в кромешный ад, и он, не может этого допустить. Понимание, что учёные, станут причиной уничтожения мира, потрясло юношу. Без сомнения, Бог призывал его, спасти мир от этой чумы. Отныне Гюнтер станет мечом божиим, карающих тех, кто посягает разрушить творение его рук, и даёт на то, своё благословление. Он убедился в этом, когда вопрошал о людях, идущих против воли господней, создающих науку, которая приближает судный день. Знания о таких людях, были. Обрывочные образы сыпались как из рога изобилия, и Гюнтеру приходилось изрядно напрячься, что бы выбрать из этой мешанины тех, кто опасен больше всего. Господь не оставил эти усилия, потраченными понапрасну. Вскоре он точно знал, что где-то по близости, живёт человек, вклад которого, в это бесовское дело, заслуживает особой кары. Он ещё не знал точно, кто этот человек, где он сейчас находится и чем занимается, но чувствовал, что обязательно его найдёт, и не на миг не сомневался, что Господь укажет верную дорогу. Ещё вчера он знал лишь направление и примерное расстояние. Сегодня, окунувшись в поток неведомого сознания, появилось точное знание, куда ехать и кого искать. Вскоре они выйдут на дорогу, ведущую в город, он отчётливо представлял, где она находится, куда следует двигаться, видел ориентиры, которые могут повстречаться на пути, понимал, как найти нужного человека. Гюнтер открыл глаза, сквозь щели в пологе палатки пробивался слабый утренний свет. Он стал на колени и произнёс молитву, затем спрятал рубин, в маленький кожаный мешочек, который носил на шее, выбрался из палатки. Раннее утро, встретило его лёгким туманом и бодрящей свежестью. Преданный слуга уже что-то кашеварил в котелке над огнём. Хайнц с лошадьми плескался у ручья, который находился совсем рядом. Гюнтер потянулся, разминая руки и плечи. Сомнения, которые терзали его вчера, улетучились без остатка. (Это половина рассказа.) |
|
|
![]() ![]() |
![]() |
Текстовая версия | Сейчас: 23.7.2025, 4:08 |