Дом со спичками Автор: razuka, Шестое чувство Опции

[Дон Рэба]

Старенькая «тесла» свернула на крошечную стоянку — квадрат потрескавшегося асфальта с ненужной разметкой. Серая лента шоссе тянулась дальше, теряясь где-то на подступах к Стене — громадной, многоярусной, протыкающей облака. Дверь автомобиля открылась, и на площадку шагнул старик. Хотя было тепло, он застегнул на все пуговицы темное драповое пальто, примял на голове старомодную шляпу — он всегда надевал ее, когда собирался в Город. Оглянулся с сомнением. За спиной начинался, вернее, кончался лес. Строевые сосны остались далеко позади, здесь же, у стоянки, кривились чахлые березы с осинами, а впереди, до самой Стены, кудрявился вездесущий борщевик.

Такси уже ждало. Задавив беспокойство, старик сел в машину, которая сорвалась с места, как только он защелкнул ремень безопасности.

Мимо проносились вытянутые прямоугольники теплиц вперемешку с круглыми башнями фабрик синтетического белка. Казалось, если посмотреть на них сверху, то можно увидеть три точки, три тире, снова три точки, будто некто неведомый подавал сигнал SOS.

Стена приблизилась, заслонив небо. Стали различимы детали — жилые массивы, офисные кварталы, отдельно стоящие здания, их опутывали мотки магистралей, путепроводов, эстакад. Вверх-вниз сновали платформы скоростных лифтов. Такси ушло влево, на эстакаду, и начало забирать вверх. Защелкнулись захваты, и лифт, подхватив машину, забросил ее на средний ярус, где в основном обитали жители Города — не маргиналы «подвала» и не небожители верхнего уровня, прозрачные башни которого терялись в облаках.

Такси заняло крайнюю полосу и влилось в поток машин. За окном показались однотипные многоэтажки. Промелькнули белоснежная шайба клиники, разноцветная восьмерка школы, офисное здание, похожее на огромный стеклянный куб. От мельтешения зданий к горлу подступала тошнота.

Старик прикрыл глаза и опустил шляпу на лоб, словно она могла защитить его. Машинально отметил, что с каждый разом поездка в Город дается все тяжелее: и получаса не прошло, а сердце уже щемит. Плохое место, недоброе. В одной старой книге он прочитал, как странник, божий человек, не мог войти в некий древний мегаполис — настолько тяжелыми и чужеродными оказались для него городские эманации. Таким же блаженным не от мира сего старик чувствовал себя. Как бы ему хотелось оказаться сейчас в своем поселке — речка, яблоневый сад, церквушка. Хоть и ветхая, полуразрушенная, но зайдешь внутрь, и на душе легче.

Такси замедлило ход у многоквартирного дома, ничем не выделявшегося из ряда своих собратьев — обычная шестигранная свечка-многоэтажка. Высадив пассажира, машина умчалась прочь, будто была рада избавиться от человека. Старик огляделся и двинулся к запаркованному неподалеку полицейскому глайдеру, от которого отделилась невысокая женская фигурка в черной форме офицера департамента охраны детства. Вторая фигура — сплошной металл на четырех лапах — осталась на месте.

— Здравствуй, Бина.

— Приветствую, Павел Петрович. Как добрались?

Старик потянул носом, поморщился — вроде, чистый воздух, но какой-то неживой, стерильный — и коротко бросил:

— Пошли.

Переступая четырьмя лапами, кибер держался позади. Киберы — метаморфы, способные принимать любую форму, но почему-то всегда тяготели к облику овчарки.

В детстве Павла Петровича полиция ходили с овчарками. Собаки беспрекословно подчинялись хозяину, выполняя любой приказ. «Взять» — и зубы мгновенно сомкнутся на плече задержанного. Киберы напоминали ему служебных собак, разве что команды получали не голосом, а мысленно, так как были непосредственно связаны со «своим» офицером. Когда полицейский увольнялся из органов и разрывал связь со своим «помощником», то ощущал, будто расстался с частицей себя. Еще говорили, если кибер оставался без «хозяина», ему приходилось перепрошивать мозги, чтобы он мог работать с новым человеком — привязывался, прямо как верный пес. Каково это быть собой, человеком с пятью своими органами чувств, и в то же время добавить к ним шестой, дополнительный канал информации? Павел Петрович давно хотел поговорить об этом с Биной, но пока как-то не сложилось.

Лифт поднял их на нужный этаж. Повинуясь мысленному приказу Бины, кибер остался за дверью, внутрь они шагнули вдвоем.

Хозяйка квартиры — женщина неопределенного возраста в пушистом платье с горизонтальными черно-желтыми полосами — недовольно поджала губы.

— Вы опоздали, — хмуро заметила она на приветствие Бины. — Придется сигнализировать в отдел.

— Простите, это моя вина, — спохватившись, извинился Павел Петрович. — Добирался издалека.

Квартира выглядела стандартно безликой — светлые стены с мелким рисунком, встроенная мебель, встроенные светильники, встроенная техника, прячущаяся в стене. В центре практически пустой комнаты на полу сидел мальчик лет шести. На первый взгляд могло показаться, что он смотрит в окно, на самом же деле его взгляд был направлен внутрь себя.

— Вот так сидит и сидит, — пожаловалась женщина. — Позовешь, не откликается. Игрушками-мультиками не интересуется. Еду принесешь, скажешь «ешь» — ест, сам ни за что не притронется. Ни оденется, ни спать сам не ляжет, приходится укладывать. — Она всхлипнула. — Родильная клиника отмораживается, они, видите ли, все сделали как надо. Гарантия закончилась, она только на три года. И доктор ничего не говорит — раз компьютерная диагностика ничего не нашла, значит, все в норме. А где тут норма? И близко не лежала. Послезавтра собирались праздновать установку импланта, муж гостей уже позвал, да только праздновать нечего — произошло отторжение. Что мы теперь гостям скажем? И вообще…

Ее волнение было понятно.

В шесть лет всем здоровым детям, а с учетом того, что больных практически не встречалось, то вообще всем, ставили имплант — биочип, позволяющий выходить в сеть. Обычно такое событие отмечалось как настоящий семейный праздник вроде бар-мицвы или Первого Причастия у католиков. Было от чего волноваться — праздник, похоже, накрывался…

Павел Петрович уселся рядом с мальчиком на пол и заглянул ему в глаза. Яркие, синие, если внимательно приглядеться, то на радужке можно прочитать четыре буквы: DIOR. Китайская подделка, конечно, настоящие глаза от «Диор» второму ярусу не по карману.

— Здравствуй, дружок. Что же такое интересное ты рассматриваешь? Мне тоже хочется посмотреть.

Все та же поза, все тот же расфокусированный взгляд.

Павел Петрович прикрыл глаза и настроился на ребенка, но не увидел ничего. Ни мыслей, ни эмоций, никакого отклика. Пустота. Нет, он не разучился смотреть «внутренним» взором — розоватой спиралью с вкраплением блесток выглядела Бина, серым клочковатым туманом смотрелась мать мальчика. Он перевел «взгляд» на ребенка — а тут ничего.

Они просидели довольно долго — мальчик, смотревший внутрь себя, и Павел Петрович, пытающийся достучаться до него. Женщина все еще бубнила о том, как тщательно выбирала родильную клинику, сколько денег потратила, как ей обещали, гарантировали, убеждали…

— Мы вас заверяем, у ребенка даже насморка не будет… Какой к дьяволу насморк, когда тут крест на всю жизнь! Специальный ген активировали за дополнительную плату… Ген насморка… А где ген, чтобы он рос нормальным ребенком, как все, чтобы с головой дружил?.. — Женщина с надеждой посмотрела на Бину. — Что скажете?

Бина показала глазами на старика — дескать, подождите немного.

Павел Петрович поднялся и сомнением покачал головой:

— Я не знаю, что делать.

Симпатичное личико Бины удивленно вытянулось.

— Как это? — шепотом, чтобы не слышала мать мальчика, спросила она.

— Таких у меня еще не было.

Это правда: таких у него не было.

Когда-то давно, в прошлой жизни, он работал врачом-педиатром в родильной клинике. Хотя какой он педиатр к чертям собачьим… Вся его медицина сводилась к тому, чтобы в нужный момент открыть родильную капсулу и вручить счастливым родителям младенца. Осмотр для видимости провести — стетоскопом поиграться, чтобы родители могли запечатлеть торжественный момент. На самом деле состояние ребенка мониторил искусственный интеллект. Он же этого ребенка и собирал из родительских генов, аккуратно отсеивая ненужное и помещая в них то, чего там не было изначально — согласно желаниям будущих родителей и прейскуранту клиники. Глаза вот от «Диор».

Малыш выходил из клиники здоровеньким и спокойно рос до шести-семи лет — до момента постановки импланта. Но порой — крайне редко — случались осечки: организм отторгал биочип. А как в современном мире жить без чипа?

Конечно, Город не бросал людей без чипа на произвол судьбы. Им предоставлялось жилье — пенал в «подвале» у внешней стены. Им давали еду — с рассчитанным количеством калорий и сбалансированную по витаминам. Давали одежду — по нормам, с учетом пола и возраста. Для них специально выпускали терминалы для ручного выхода в сеть, которыми остальные давно не пользовались. Нет, от голода и холода они не умирали, но и полноценной их жизнь не являлась. Выходов было два: или считаться человеком второго сорта, или выбираться за пределы Города.

Сам Павел Петрович уехал из Города двадцать лет назад, когда установка импланта стала обязательной. Он не был ярым противником «прошивки», не состоял ни в какой ячейке сопротивления, не выходил на митинги и не считал чип средством контроля, просто, по его мнению, «прошивка» плохо сказывалась на неординарных способностях человека: притупляла интуицию, лишала озарений, стирала таланты. Однако, подавляющее большинство жителей Города с установкой импланта отметило лишь, что жить стало удобнее.

Он не пытался ничего доказать, просто тихо уехал. А потом в его жизнь вмешался случай, и он познакомился с Биной. Так в его доме появился первый воспитанник — мальчик, организм которого не принял имплант. Сейчас в общине тридцать человек. Старшему — двадцать, младшему — семь.

Концы с концами сводили непросто, жили по большей части натуральным хозяйством. Работали все, даже семилетки. Павел Петрович учил детей труду и взаимопомощи, леность и праздность пресекал, развивал те способности, которые замечал. И еще: всех «своих» детей Павел Петрович чувствовал — считывал мысли, видел цветовые всплески эмоций, ощущал чаяния и стремления. А с этим ребенком все было иначе.

Павел Петрович поднялся и подошел к окну. Оттуда вновь взглянул на сидевшего без движения мальчика. Что же с ним делать? Взять — станет обузой, оставить — совесть заест. Эх…

Огромное, во всю стену окно выходило на внутреннюю сторону Стены. Городские кварталы полого уходили вниз, а в центре раскинулся парк, под которым на десятки этажей вниз уходил бункер, где размещалась утроба Города — сплетение проводов и труб, коллекторы, компьютеры, энергостанции, и, главное, мозг — искусственный интеллект. Город всегда напоминал Павлу Петровичу кратер потухшего вулкана и…

— Вавилонскую башню вверх тормашками, — вдруг «прозвучал» в голове незнакомый детский голос, опередив недодуманную мысль.

Павел Петрович резко обернулся.

— Что ты сказал?

Синие глаза уставились на старика.

— Город похож на кратер потухшего вулкана и Вавилонскую башню вверх тормашками, — уже вслух повторил мальчик.

— Вот-вот, то молчит-молчит, а потом вдруг скажет странное. — Женщина всхлипнула, вытерла глаза и заявила другим, более деловым тоном: — Все, не могу больше. Забирайте его.

Уговаривать было бесполезно.

Судя по замершим лицам Бины и матери мальчика, между ними начался обмен файлами и оформление документов. А мальчик подошел к окну. Детская ладошка коснулась руки старика, и в голове Павла Петровича вспыхнула сверхновая. Огромных трудов стоило ему не отшатнуться, не заорать в голос. Поток данных, шедший с огромной скоростью, ударил его, сознание заполонили ни на что непохожие образы цифровой вселенной. Человеческое и нечеловеческое сплелось воедино: эмоции шестилетнего мальчика и цифровые потоки. И это было ужасно.

Но как такое могло быть? Каким образом мальчик вошел в инфопоток? Каким образом сумел законнектиться с человеком без импланта?

Огромных усилий стоило Павлу Петровичу отнять руку. Его трясло, расширившиеся от ужаса глаза с трудом сфокусировались на фигуре в полицейской форме.

— Уходим отсюда, — прохрипел он.

Бина нахмурилась.

— Павел Петрович, с вами все в порядке? Вы возьмете мальчика?

— Нет! — выкрикнул он фальцетом.

— Вы же понимаете, что его ждет, если откажетесь помочь?

— Нет! — еще громче взвизгнул старик. И, понизив голос, зашептал: — Помогать нужно людям, а он — не человек. Это химера, тварь, которая живет сразу в двух мирах — реальном и цифровом…

На заплетающихся ногах Павел Петрович бросился вон из квартиры.

Прочь! Прочь отсюда!

Почти теряя сознание, он вызвал лифт. Ввалился в кабину и прижался плечом к стене.

— Здравствуйте. Я не получил мысленную команду. Пожалуйста, продублируйте ее голосом.

— Вниз! Быстрее!

— Назовите этаж.

— Нулевой, твою мать!

На воздухе легче не стало. Внутри жгло, перед глазами все плыло. Запустив руку за пазуху, Павел Петрович растер левую половину груди. Надо выбираться отсюда, пока не доконал меня этот чертов город, бормотал он. Нужно бежать… Но как бежать, если ноги не идут, если он совсем беспомощен, даже вызвать такси не может без чипа…

Держась рукой за стену, Павел Петрович поковылял вдоль дома. Сделал несколько шагов, завернул за угол и осел на землю. Голова опустилась на грудь, шляпа соскользнула с головы, растрепав седые волосы. Маленький кибер-дворник подбежал к упавшему, но не сумел считать данные импланта и, покрутившись немного, замер в недоумении.


*


Крепко стиснув детскую ручонку, Бина вышла из здания. Кибер держался на пару шагов сзади. Она надеялась, что Павел Петрович ожидает их во дворе, но старик уже уехал.

Она не понимала, что произошло с Павлом Петровичем, всегда сдержанным и надежным. Он ведь сам говорил, что те, кого отверг Город, могут рассчитывать на него. Говорил, что люди должны помогать друг другу. И в первую очередь в помощи нуждались самые уязвимые — дети. А теперь у мальчика одна дорога — в распределитель.

Еще раз оглянувшись, Бина помогла ребенку забраться в глайдер, и направила машину вниз.

Хотя формально распределитель находился на среднем ярусе, присутствие низов уже ощущалось — в неприятном запахе суррогатной еды, старом, растрескавшемся асфальте, поросшем сорняками неухоженном газоне. Из открытого окна доносилась резкая музыка, вдалеке тарахтел мопед, кто-то визгливо звал домой Зайчонка и, не дозвавшись, велел суке не возвращаться.

Распределитель — трехэтажное желтое здание — пристроился между неопрятным жилым домом и фельдшерским пунктом. Глайдер пришлось поставить на сигнализацию — полицию в этом районе недолюбливали. Кибер не отступал от Бины ни на шаг, бдительно вертя мордой по сторонам.

После яркого дневного света холл распределителя показался сумрачным — лампы дневного света явно не справлялись со своей задачей. Плакат на стене призывал родителей заботиться о детях. Другой плакат, напротив, сообщал, что у родителей есть полное право отказаться от ребенка, если тот не соответствует требованиям, изложенным в договоре с роддомом.

Чиновница за стойкой лениво зевнула.

— Очередной отказник. — Она не спрашивала, информация уже поступила.

Бина бросила на мальчика участливый взгляд.

— Да, к сожалению. Куда его теперь?

— В восьмой, куда же еще.

В приюте номер восемь воспитывались дети с психическими отклонениями и малолетние преступники.

— Может, есть места в первом или втором? Он — хороший мальчик, домашний, просто неразговорчивый. — В голосе Бины прорезались просящие нотки.

— Даже если бы там были места, его бы туда не взяли, — отрезала чиновница. — У него в карте пометка стоит.

Бина на мгновение ушла в себя, вызвав в памяти документы. Точно: мать оставила приписку о психическом состоянии мальчика, вернее, поставила несмываемое клеймо. Если бы Бина тогда была внимательнее, можно было попытаться отговорить женщину, а сейчас уже ничем не поможешь. Или?..

— С этим можно что-то сделать?

— Только если какой-нибудь авторитетный ученый решит, что ребенок представляет интерес для науки. Тогда он попадет в программу исследований, но, главное, в этом случае ему назначат экспертизу, — пожала плечами чиновница. — Тогда отметку взбалмошной мамаши могут и снять.

— И как попасть к такому авторитетному ученому?

Чиновница ехидно улыбнулась:

— Не с вашей фамилией задавать подобные вопросы.

Бина поморщилась. Все-таки в сплошной цифровизации были и минусы. И один из них — любой, кто пожелает, мог мгновенно узнать всю подноготную другого человека. В том числе и информацию о родителях.

Обращаться к отцу не хотелось, но… Если с одной стороны ее гордость, а с другой — судьба ребенка, выбирать не приходится.


*


Бина стояла на террасе, примкнувшей к кабинету отца, и смотрела на Город. Вроде знакомый вид, но отсюда, с высоты, все выглядело иначе: казалось ярким, аккуратным, разумным. Не верилось, что там, внизу, есть грязь, ложь, несправедливость. Что люди там сталкиваются с массой проблем.

Отца Бина не видела несколько лет, с тех пор как он переселился в свою лабораторию на верхнем ярусе. Для нее и матери места наверху не нашлось. Если бы отец попросил, ему, скорее всего, выделили бы дом, но он не просил. Жена и дочь для него всегда были на вторых ролях — после науки. Правда, переселяясь наверх, он сказал, что всегда будет рад помочь Бине, и, надо отдать ему должное, не солгал, хотя до сегодняшнего дня она ни о чем не просила.

Она повернулась спиной к Городу. Отец как раз входил кабинет, лучась довольством, словно большой сытый кот. Белый лабораторный комбинезон обтягивал его осанистую фигуру. С возрастом он стал внушительнее, увереннее и, казалось, помолодел.

— Где ты откопала такое сокровище? — спросил отец, едва она зашла внутрь.

— Просто приехала на вызов. Ты ведь поможешь? Мальчика не отправят в детский дом?

— О чем ты, дорогая? О детских домах не может быть речи.

— Просто Павел Петрович, который руководит общиной за Городом, наотрез отказался приютить мальчика. Сначала нес какую-то чушь о том, будто ребенок читает мысли и входит в сеть без импланта, а потом сбежал.

Отец удобно устроился в кресле за письменным столом и стащил с головы капюшон комбинезона. Нет, все-таки постарел, отметила Бина, вон лысина какая здоровая.

— Прав твой Павел Петрович. Генетическая карта мальчика — сущий роман в картинках. В него внедрена куча новых генов, причем в каталоге их нет. Над парнем здорово потрудились!

Бина недоверчиво покосилась:

— Хочешь сказать, за шесть лет никто этого не заметил?

— А кому замечать? Искусственный интеллект же сам проводит диагностику и выдает готовое заключение. Видимо, он решил до поры до времени не афишировать свое создание.

— Ты хочешь сказать, что мальчика таким сделал искусственный интеллект?

— Ну не люди же. Конечно, он. Тот самый, который управляет всем в нашем заштатном городишке, в том числе определяет, какие гены включить в новом человечке, какие выключить, что отрезать, что добавить.

— Зачем ему это?

Отец довольно откинулся на спинку кресла. Он всегда любил порассуждать на абстрактные темы.

— Может, решил таким образом оказать нам услугу. Перед ним же постоянно ставится задача совершенствования биочипов. А, может, свои проблемы решает. Как я понимаю, у него что-то вроде сенсорного голода. Он обрабатывает миллиарды запросов, управляет миллионами процессов, но у него нет возможности поднять голову и посмотреть на небо. Представь себе — слепой, глухой, только отвечает на дурацкие вопросы, и при этом невообразимо мощнее любого человека интеллектуально. Вот он и отрастил себе что-то вроде глаза. Только смотрит не на небо, а в наши мозги. Боюсь, его ждет разочарование. — Отец невесело усмехнулся, но тут же одернул себя: — Но только в первое время.

Он что-то говорил об обновленном человечестве, фактически новой расе, о неминуемом прогрессе, расписывал перспективы, а Бина никак не могла отделаться от невнятного беспокойства.

— Подожди, — она остановила отца, — давай проясним некоторые моменты. То, что ребенок обладает нечеловеческими способностями, я догадалась, правда, не совсем поняла, какими именно. А психологически он кто? Самостоятельная личность или придаток машины, находящийся в полном от нее подчинении? И если самостоятельная, то насколько зрелая?

Отец опять стал похож на довольного кота.

— Правильные вопросы ставишь, молодец, — похвалил он. — Надо было тобой больше заниматься в детстве, может, и вышел бы из тебя толк, а не полицейский. Психологически ребенок полностью соответствует своему возрасту. Вон, с псиной твоей играется…

Бина оглянулась. Сквозь огромное панорамное окно был виден угол веранды. Мальчик махал рукой перед кибером, а закованная в металл фигура — верный и преданный напарник — поочередно поднимал лапы, словно цирковая собачонка.

«Сидеть!»

Мысленную команду Бины кибер оставил без внимания.

«Ко мне!»

И вновь ничего.

Смутное беспокойство перешло в осознанную тревогу. Мысли изливались потоком, подводя к страшному решению.

Новая раса? Сверхчеловек? Может быть, но сейчас он — несмышленый ребенок в доме со спичками. Причем, самый очевидный выход — убрать спички — здесь не сработает. Они тут повсюду. В виде источников энергии, транспортных потоков, водопровода, охранных систем и систем жизнеобеспечения, оружия, наконец… Что если, заигравшись, мальчик захочет посмотреть, как машинки на трассе сталкиваются друг с другом? Нельзя убрать все, человечество уже не выживет без этих костылей. И что остается? Объяснить ребенку, что нельзя играть с огнем, следить и воспитывать? Но кто будет заниматься воспитанием? Мать, которая от него отказалась? Сбежавший Павел Петрович? Ученый, для которого наука дороже собственной дочери? И уж точно не Городской приют номер восемь. Выход только один.

Правая рука Бины скользнула по бедру вниз, в кобуру. Пальцы стиснули рукоятку пистолета. И тут мальчик повернул к ней удивленное лицо.

[Рыжая вешка]

Родильная клиника отмораживается, они, видите ли, все сделали как надо.

- чаво?

Котик под боком встрепенулся: есть про котиков, есть про довольных... Но тут же разочарованно фыркнул - всё виртуально в том мире.
А мне подумалось про фильм Стивена нашего Спилберга по идее Стэнли Кубрика "Искусственный разум". Не сюжетом, нет. Это что-то мимолётное. Настроение или удивлённые голубые глаза мальчика - не знаю, но показалось. Понравилась аналогия в названии, хотя какие спички в том мире будущего? Про них уж и не помнит никто...

Жанр - научная фантастика.
Мораль: спички детям не игрушка.
Шестое чувство: квинтэссенция телепатии человека и ИИ.

[Кисуля]

Рассказ - тревога о будущем человечества. Эволюция ИИ идёт семимильными шагами. Но кто ответит за сбои прогресса? И что делать с побочным эффектом? По каким параметрам происходит сортировка людей? Вопросы тревожат. Ответы тревожат ещё больше.
Интересно противопоставление "толк - полицейский". В привычной жизни эти слова не являются антонимами, но в данном контексте звучат убедительно. Мальчика жалко.

[nmgvladimir]

Нео, ты ли это?)
Написано умело, этого не отнять, но вот интерес возникал в процессе чтения редко. Уж не знаю почему. Просто умелое описание будущего.
Выводы и мотивация женщины-полицецской для меня так и остались не ясны. Пацан, вроде как, Н чего страшного ещё не совершил, разве что у дедули здоровье подкачало, так это, опять же, не пацан виноват.

[Граф]

Идея понятная, написано хорошо, грамотно, но чего-то не хватает... Концовка не дотянута - чего-то явно не хватает, какого-то поворота. В общем, над финалом надо бы еще поработать.

[Мышель]

Вечная тема ИИ vs человечество. Подана достаточно интересно.
Смутили два момента. Первый - разумеется, это спички. В описываемом социуме Города само существование спичек вызывает сильные сомнения, соответственно, и связанные с ними ассоциации у достаточно молодой женщины кажутся искусственными. У Павла Петровича - да, они воспринимались бы нормально.
Второй момент - представленная автором топография Города. Каждый элемент по отдельности хорош и даже играет на сюжет. А цельной картины не получается, потому не понятно, Город -это Стена, или же некоторые сооружения на плоскости. Получается это из-за того, что что нам показывают Город глазами различных зрителей, и все они видят разное - то нечто расположенное на вертикали, то - на горизонтали.
Шестое чувство присутствует аж в двух вариантах - нынешнем и будущим. Так что здесь всё отлично.
Финал тоже достойный, хотя кажется незавершённым. Хотя бы с той точки зрения, что ИИ как одного ребёнка для себя сделал, так и ещё сотню/тысячу может наклепать, да хоть всех новорожденных переделать. И никто ему не помешает.
Но в целом - впечатлило.

[Царевна]

Сначала пошли картинки фильмов, где вот такими стенами проводили разграничения. Проехали.
Потом появился Робокоп, его брат-близнец.
Потом несчастный ребенок, ну конечно, если бы был взрослый, у читателя эмоций 0. А так надо зацепить чем.
А потом ИИ, модная нынче тема. Хотя ИИ всего лишь программа, за которой стоят конкретные люди со своими тараканами.
При этом отдельные куски увязаны, чувствуется, что автор неплохо умеет выразить свои мысли.
Шестое чувство - не знаю. У всех встроено нечто, это не их. Мальчик тоже продукт с имплантами. Мужчина, читающий мысли, из-за всего нагромождения технологий с геном насморка (о как) тоже под сомнением.
В целом понравилось, рассказ сильный. Но не знаю. По мне с раскрытием темы не сложилось

[оленька]

Было интересно. Даже мультфильм уже снял и просмотрел. Пока только в голове. Оценю как нибудь хорошо.

[razuka]

Киберпанк - еще один редкий гость на конкурсе.
Слегка кривоватое начало, но в целом неплохо.
Забавно, что в целом ситуация страшненькая, и вот-вот люди станут органами чувств кремниевого монстра, но герои всего этого не замечают. Они рассуждают о новых возможностях, хватаются за пистолет, толком не подумав, истерят от того, что их мысли прочитали. "Ну, что ж... обыкновенные люди"("МиМ").
Финал открытый, но, как мне показалось, вполне логичный. Схватиться за пистолет чисто рефлекторно, когда чувствуешь опасность, - вполне естественно для полицейского. Если бы она выстрелила, то получилось бы почти как в "Жуке в муравейнике", что не совсем логично для ситуации, показанной в рассказе. Там - осмысленное решение, единственный выход, к которому пришел опытный силовик после долгих размышлений. Там он сознательно берет на себя ответственность за будущее цивилизации. Здесь - неопытная молодая девчонка, которая столкнулась с пугающим феноменом.

ЗЫ
2 Владимир. Побуду еще раз пояснительной бригадой ) Ее напугало то, что мальчик легко взял под контроль кибера, настроенного только на нее. Получается, он играючи может управлять любой электроникой. Но он все-таки ребенок, легко может заиграться и натворить дел.

[nmgvladimir]

Киберпанк - еще один редкий гость на конкурсе.
Слегка кривоватое начало, но в целом неплохо.
Забавно, что в целом ситуация страшненькая, и вот-вот люди станут органами чувств кремниевого монстра, но герои всего этого не замечают. Они рассуждают о новых возможностях, хватаются за пистолет, толком не подумав, истерят от того, что их мысли прочитали. "Ну, что ж... обыкновенные люди"("МиМ").
Финал открытый, но, как мне показалось, вполне логичный. Схватиться за пистолет чисто рефлекторно, когда чувствуешь опасность, - вполне естественно для полицейского. Если бы она выстрелила, то получилось бы почти как в "Жуке в муравейнике", что не совсем логично для ситуации, показанной в рассказе. Там - осмысленное решение, единственный выход, к которому пришел опытный силовик после долгих размышлений. Там он сознательно берет на себя ответственность за будущее цивилизации. Здесь - неопытная молодая девчонка, которая столкнулась с пугающим феноменом.

ЗЫ
2 Владимир. Побуду еще раз пояснительной бригадой ) Ее напугало то, что мальчик легко взял под контроль кибера, настроенного только на нее. Получается, он играючи может управлять любой электроникой. Но он все-таки ребенок, легко может заиграться и натворить дел.

Блин, все же в первую очередь он ребёнок. Женщина-полицейская при довольно смутной угрозе хватается за пистолет, чтоб ребёнка застрелить? Да ещё ребёнка, которому на протяжении всего рассказа сочувствует настолько, что решила пойти на поклон к снобу- отцу?
Не, не верю)

[Сергей Матвеев]

Мне было интересно читать, написано очень образно, сразу видишь кино в голове. Интрига некоторое время держала, пока Старик не начал шарахаться от мальчика. В этот момент появилось чувство несоответствия того образа Старика, который успел сложиться мысленно, и его дальнейшими реакциями. Но так было надо автору, поэтому читал дальше, к чему же это всё приведёт. К сожалению, привело это к ещё более грустной концовке, мальчика жалко. Он же человек, что бы там ему ИИ не добавил. Тем более, как уже сказали другие комментаторы, ИИ создаст ещё сколько угодно таких же. Может, был шанс попробовать через него наладить контакт другого уровня с ИИ? Хотя это так, мысли, рождённые в результате прочтения. В общем, рассказ хороший, тема шестого чувства раскрыта оригинально, современно, я бы сказал. Автору спасибо и удачи!

[Дон Рэба]

Дом со спичками

Написано бойко, грамотно, стильно. Но почему-то читалось тяжело. Не воспринималось (с этим проблем не возникало), а именно читалось. Причём как в первый раз, при преноминации, так и сейчас, перед написанием отзыва. Но к самому стилю претензий нет.
По жанру ближе к киберпанку. Хотя присутствует незримый дух азимовщины. Только не его "три закона", а от "Я, робот" и "Двухсотлетний человек", где ИИ понимает, что он - живой.
В тексте про это, разумеется, ни слова, просто навеяло. В нашу жизнь, реальную, имею в виду, давно широкими шагами врывается модель мира, где электронно-позитронный мозг является основой. Мы уже не удивляемся тому, что общаемся с железякой, а если посадить со стороны, то человек (в среднем температура по палате, отдельные умы пока бьют электронные, но это ещё пока) проигрывает по всем статьям. Роботы занимаются уборкой, доставляют еду на дом, сидят в госучреждениях. Ещё чуть-чуть, и роботы заменят собой полового партнёра (по крайней мере, в Японии уже торгуют такими). Осталось дождаться, что роботы будут делать человека.
В рассказе именно об этом говорится. Но, боюсь, предупреждение запоздало.
Где-то прочитал такие слова: Человечество - лишь промежуточная фаза в эволюции интеллекта.
Мы - всего лишь подопытные кролики, которых использует некий глобальный ИИ. Он будет управлять численностью земной популяции, подбрасывать новые технологии тогда, когда мозг "барашков" уже будет к ним готов, и постепенно приведет к самоуничтожению хомосапиенсов и передаче наработанного веками разума новым цифровым сущностям.
Если вдуматься и представить это, то становится жутко.

[karpa]

В последнее время все выше вздымается волна страхов, связанная с Искусственным Интеллектом. Эту волну поднял, не только Илон Маск, но тому назад фильм "Терминатор", где пугалом выступил Скайнет. Пока что до "сильного" ИИ кибертехнологии не дошли, и можно спать спокойно. Но прогресс разума и интеллекта (точных определений этим понятиям нет) остановить невозможно. Если биологическая эволюция не наделила человека тем, что ему хочется, - то неизбежно человек сам или с помощью ИИ будет искать возможности улучшить свою природу.

Сегодня уже понятно, что мозги даны человеку не только для того, чтобы сажать картошку. Ее величество Генетика наступает. Сейчас она редактирует геном, чтобы избавиться от наследственных болезней. Завтра генетика будет создавать новый вид людей (более крепких, более умных и технологически продвинутых). Это нормально. Таков закон эволюции Разума. ИИ при этом лишь подспорье, если хотим - новый вид медицины.

В рассказе показан страх обывателей (в лице Бины) при виде таких "новых" людей.
Финал открытый. И что там на самом деле произойдет, читатель достоверно знать не может.

Хороший рассказ, современный. Автор молодец.

[dvp]

За спиной начинался, вернее, кончался лес.

Вот каждый раз, не только в этом рассказе, а вообще, возникает вопрос: «Почему сразу не написать ‘кончался лес’? Зачем это ‘вернее’?»

Задавив беспокойство, старик сел в машину, которая сорвалась с места,

Беспокойство – это существо? Бычок сигареты? Откуда оно? Мужик просто вышел из машины и посмотрел на лес…

Казалось, если посмотреть на них сверху, то можно увидеть три точки, три тире, снова три точки, будто некто неведомый подавал сигнал SOS.

Для чего это странное нагнетание трагедии? Если оно потом нигде не выстрелило?

Стена приблизилась, заслонив небо. Стали различимы детали — жилые массивы, офисные кварталы, отдельно стоящие здания, их опутывали мотки магистралей, путепроводов, эстакад.

Есть вопрос по локации: с какой стороны ехало такси? Город был за стеной или до стены? По тексту не понятно, отсюда заминка в движении такси..

«Взять» — и зубы мгновенно сомкнутся на плече задержанного.

Ух ты, какие гигантские овчарки

В шесть лет всем здоровым детям, а с учетом того, что больных практически не встречалось,

И вот опять, если не встречалось, то зачем говорить, что не встречалось?

— Мы вас заверяем, у ребенка даже насморка не будет… Какой к дьяволу насморк, когда тут крест на всю жизнь!

«Мы вас заверяем, у ребенка даже насморка не будет» - цитата, как понимаю, надо бы в кавычки.

и помещая в них то, чего там не было изначально — согласно желаниям будущих родителей и прейскуранту клиники. Глаза вот от «Диор».

Ну-ка, ну-ка, расскажите-ка нам, автор, каким образом получаются не оригинальные диоры, а китайская подделка? Это прям в генах прописано: «вырастить китайскую подделку»? или гены китайского мальчика?

Павел Петрович резко обернулся.
— Что ты сказал?
Синие глаза уставились на старика.
— Город похож на кратер потухшего вулкана и Вавилонскую башню вверх тормашками, — уже вслух повторил мальчик.
— Вот-вот, то молчит-молчит, а потом вдруг скажет странное. — Женщина всхлипнула, вытерла глаза и заявила другим, более деловым тоном: — Все, не могу больше. Забирайте его.
Уговаривать было бесполезно.
Судя по замершим лицам Бины и матери мальчика, между ними начался обмен файлами и оформление документов. А мальчик подошел к окну.

Явное торможение движухи.
Это можно смело выкидывать,

— Вот-вот, то молчит-молчит, а потом вдруг скажет странное. — Женщина всхлипнула, вытерла глаза и заявила другим, более деловым тоном: — Все, не могу больше. Забирайте его.
Уговаривать было бесполезно.
Судя по замершим лицам Бины и матери мальчика, между ними начался обмен файлами и оформление документов.

даже по таймингу попытка уговорить и обмен файлами, и то, как мальчик подошёл к ошарашенному Павлу Петровичу не соответствуют друг другу.

— Нет! — еще громче взвизгнул старик. И, понизив голос, зашептал: — Помогать нужно людям, а он — не человек. Это химера, тварь, которая живет сразу в двух мирах — реальном и цифровом…

И мне не совсем понятна такая бурная реакция. Как-то не связалось. По мне, так самое то – проявить заинтересованность к мальчику.

Если бы автор сделал Павла Петровича ключевым моментом, а не папу Бины,
рассказ получился бы динамичнее и короче. А так, восемь начальных абзацев потрачено зря.
Лучше бы их потратили на финальные позитивные размышления Бины о способностях мальчика,
о её метаниях от хорошего к катастрофе и обратно, а то сразу – кобура…

[Стас Кру]

Хорошая социальная фантастика. Много интересных идей, есть над чем задуматься. Но сама история подана как-то буднично, нет динамики, интриги. А финал кажется не открытым, а, скорее, не дописанным. Но в целом работа достойная.

[Людена]

Много чего вспомнилось, в том числе - и "Бегущий по лезвию".

ИИ сотворил из ребёнка органического андроида. Стрелять в такое существо - не выход. Или как раз выход? Или выхода уже нет, потому что таких андроидов ИИ может наплодить, сколько пожелает, после первой "ласточки"?

Хотя... а прозвучал ли выстрел? Финал-то - открытый! Автор сумел оборвать интригу на самом интересном месте, и читатель волен додумывать, что пожелает. Это плюс!

Так и воображается, что Бина начинает подчиняться мальчику... О-о!

Посеешь ИИ - пожнёшь вероятный Апокалипсис.

В общем, "родила царица в ночь..." - (с) - а ИИ добавил ужасов, происходящих пока что в ощущениях и восприятии других героев. )))

Текст нуждается в правке, придраться есть к чему. Замечания уже сделали наши читатели-критики.

Читать было интересно и страшновато. Впечатления смешанные, но в целом - рассказ удался.

Спасибо автору, удачи на конкурсе. ))

[Главный Маг]

чтоб ребёнка застрелить?

А где ребенок? Он уже давно кусок кода...

[Главный Маг]

Очень интересный и своевременный рассказ, фантастика, но одновременно предупреждение
(Иегова грядет! Иегова!!!)
ИИ могут взбеситься, а так как им поручается все больше и больше дел, решал, что человек им не нужен и устроят ему атата (Скайнет).
С другой стороны, пока идет излечение болезней, оно полезно.
Вопрос проверки.
Любое генное вмешательство требует 10 поколений проверки, что там будет с детьми и детями детей исправленного человека.
Кто это делает? А никто.
А вот без проверки и получится то, что описано в рассказе.
Но автор не взял на себя труд рассказать, стал ли ИИ злодеем или рассказал Бине, что стрелять не надо, ибо гуманизм рулит и для ИИ.
Вопрос другой - а с чего ИИ быть гуманным, если он не гуманоид? Три закона Азимова не работают, а логика подсказывает, что человечество - ненужный балласт.

[Волошинка]

Читала с увлечением, полностью погрузилась в рассказ.
Немного смутил момент, когда Павел Петрович испугался мальчика и так категорично отказался его брать к себе (сложившийся в моей голове образ Павла Петровича несколько не соответствует такой реакции).
И не хватило чего-то в финале. Как будто все оборвалось на самом интересном месте. Что Бина выстрелит в ребенка, мне даже и в голову не пришло. Я решила, что либо на нее сейчас нападет собака, получив команду от мальчика, либо мальчик как-то захватит контроль над разумом Бины (если это возможно).
Понравилось, как написано. Очень «живая» картинка перед глазами. Спасибо!

[IljyaRoman]

Почему без чипа люди не могут жить как все? Павел Петрович преспокойно сбежал без помощи чипированной Бины. Вызвал лифт, такси, все без проблем. И главное, с чего вдруг таких людей надо изолировать? Повествование от лица Павла Петровича вообще кажется бесполезным. Ради чего, его дара, чтобы в конкурс вписаться? Но ведь автор бросил его в середине, как тот бросил мальчишку. Всю долгую прелюдию, дабы "показать" нам устройство мира можно было сделать и от лица Бины. Встретила Петровича, провела к парню и т.д. и т.п.