Лабиринт зачарованных призраков, Автор: Сивер ВНЕКОНКУРС Опции

[Каркун]

Автор: Сивер


Лабиринт зачарованных призраков




Кроме прекрасной погоды были ещё две причины для оптимизма: командировка подписана, а до поезда целых пять часов вольницы. Душа моя пела, сердце в такт городскому шуму аритмировало, ноги сбивались на трусцу, спеша туда, где можно убить время с присущим мне азартом и профессионализмом.

– Москва, как много в этом... Нет, лучше так: весна... как много в эту пору мне напортачить довелось, – бормотал я, пробираясь сквозь толпу к метро «Октябрьская».

Спустившись по эскалатору к платформе оранжевой ветки, таки дождался поезда повышенной комфортности. Устроившись у дверей, со счастливой улыбкой оглядел ближайших пассажиров. Сидящая напротив кудрявая девчонка напомнила одну из моих бывших. Толстый дядька рядом с ней – розовощёкий Шрек. Приглядываясь к соседям, от безделья прикидывал, кто на кого похож. Все лица казались типичными.

«Сотня-другая матриц на всех, – сокрушался я, – и только мой лик не укладывается в стандарты. Интересно, как девчонки описывают меня?»

И тут, по непостижимому закону Совпадений, в вагон зашёл мужик-вылитый-я. Может чуть моложе, наверняка стройнее, лицо не такое опухшее. Даже одет он был так же. Хотя в первый по-настоящему тёплый день пол-Москвы умудрилось напялить футболки и джинсы. Но у этого и сумка на плече была похожа на мою, и чёрные полуботинки. Жесть!

Оставшуюся дорогу краем глаза следил за мужиком. Прикидывал, есть ли смысл такому типу подкатывать к девчонкам до 30-ти или пора поднять планку возрастного ценза?

– Следующая станция ВДНХ, – прозвучало в динамике.

Отчего-то встрепенулся, подскочил, встал у дверей как простой российский провинциал (студентом сидел до последнего). В дверном отражении заметил, что двойник тоже подтянулся к выходу. На платформе нарочно замешкался, пропуская близкого по виду человека. Ладно, потрачу несколько драгоценных минут на красавца, тем более что он тоже двинул к ВВЦ.

– А если мы близнецы? Говорят, у них мысли сходятся, – фантазировал я. – Братко, не беги, в другой раз не свидимся!

Будто услышав, он подхватил у парнишки пёстрый флаер и остановился прочитать его. Конечно, я сделал то же самое. Приглашение в «Зеркальный лабиринт». Нафига мне зеркала, когда рядом Я-живьём? Поднял глаза и... а где моё параллельное воплощение? Смылся, дятел спортивный. В отместку решил разглядывать себя в «Зеркальном лабиринте».

Небольшая очередь из детей и прочих бездельников, и вот я у порога новой забавы. Это было что-то! Невероятное пространство, в котором стены неотличимы от проходов. Десяток «я» со всех сторон. Мир заполнен мной. Даже переполнен. Или мужик-вылитый-я тоже здесь?

– Вон он, голубь рукокрылый!

Нет, это я. Сколько тут меня! А тут ещё больше... Хоть продавай чужую половину себя. Кто же всё-таки из моих «я» – он? Разогнул средний палец. Ага, трое «я» разогнули его крайне неприлично. Попробовал схватить одного, но только больно ушибся о прочное стекло. Обернулся к следующему – меня стало меньше.

– Где же? Ах, вот ты где... – новый удар о зеркальную стену.
Надо поосторожнее с собой – ещё пара фингалов, и нас родная мать не перепутает. Разозлился и на себя, и на мужика, в сердцах крикнул неуловимому двойнику:
– Да ямбись ты хореем...

И всё же было весело. Мир казался загадочным, бескрайним, блудливым... Вон ещё кто-то бродит по зеркальной ловушке:
– Барышни, вы куда? Ну, эти всегда знают, куда идти. Интересно, они живые или призрачные? Девочки, ау!

От мелькания силуэтов закружилась голова.
– Иду к тебе! – пугали со всех сторон какие-то сущности.
Откуда они появляются? Куда исчезают? Как отсюда выбраться? Даже ухватить никого нельзя. Вроде рядом, а не укусишь. Захотелось вломить кому-нибудь, чтобы чья-то крепкая башка пробила стену зеркального недоумения.

Вспомнил байку, которую билетёрша впаривала на входе тормозному мачеобразу: «В лабиринт нельзя детям до 7 лет и старикам после 70, иначе он заберёт их души». Почувствовал себя в группе риска. Сквозь туман лёгкой паники спохватился: надо искать стрелки. Зачем искать, они в каждом зеркале во все стороны растопырились. А мне в которую?

Пространство переполнено растерявшимися мною. Когда же его стошнит и оно исторгнет из себя смущённых существ, сплющит их до одного бесстрашного уникума? Шаг за шагом непонятная жуть овладевала мной. Адреналин рвался в запределье. От его избытка ударил ногой по... пустоте, пошатнулся и, ударившись головой о ближайшего зеркального себя, выпал на миг из реальности.

Очнулся, припомнил, как девушка на входе сказала:
– Если будет страшно, кричите два раза «Ужас!».

Заорал: «Ужас, ужас!» и истерил на каждом повороте. Вдруг услышал, как где-то рядом Ужас таки проснулся. Потопал за мной. Он всё ближе, ближе... Показалось, что в лабиринте нас только двое. Остальные за санитарами ушли? Это правильно – сознание меркло с каждым шагом. Постепенно померк и свет. Почти ничего не видно. Наверное, я ходил по кругу. Нет, по восьмёрке. Да и восьмёрка завалилась, трансформируясь в бесконечность...

Кто-то крикнул: «Газуй сюда!». Газанул. Теперь меня по запаху найдут. Или мой дух тоже от зеркал отражается и расползается во все стороны? Загадил и этот мир. Так ему и надо. Петляя на ощупь, что-то нащупал... Закричал:
– А!!! Что это, труп или просто мясо?
Какая-то девица промурлыкала:
– Выхода нет, скоро рассвет... – выскользнула из моих потных лап и исчезла во мраке.
Надеясь, что вернётся и отомстит, крикнул ей вслед:
– Тля обкусанная!

Не вернулась. Что ж, если выхода нет, надо рулить ко входу. Но вход, наверняка, дальше. Я ж километров пять назеркалил. Ах да, плечом прижаться к стене и изгибаться с ней до самого выхода. Начало светлеть. Видимо, подпотолковые лампососы нажрались и отвалили. Из-за них попал в зеркальный мешок. Как это вообще возможно?

Ослабев ногами, прислонился вспотевшей спиной к зеркалу и сполз на пол.
– Это не мешок, это шлюз, – сказала половина моих отражений.
Нижняя челюсть у другой половины легла на кадык.
– Меня тут двое?
– Ненадолго, – усмехнулись зловещие «я». – Сдам тебя – и на свободу.

В голове завертелись сопливые «А я, а я...», но ни во что страшное так и не оформились.
– Слышь, мужик, тя как звать, – начал я издалека.
– Некто. И ты так называйся.
– Да пошёл ты!
– Хочешь вернуться, зовись Некто, – повторил двойник.

– Слышь, мастдай недопатченный… – я прищурился, собираясь похвастаться новеньким трёхэтажным, но свет снова мигнул и стал слепяще-лиловым.
Почувствовал, что это не к добру.
– Приехали, – Некто встал и протянул мне руку.

Я фыркнул и отказался от помощи (о чём до сих пор страшно жалею). Двойник пожал плечами, развернулся и шагнул сквозь зеркало, на которое только что опирался спиной.
– Ёшкин с плешкой карапуз! – вскочил и ломанул следом.

Уже на втором повороте лиловый свет растворился в привычном белом. Значит, выход близко. Только бы поводырь не сбежал. Зеркала становились всё больше и в ширину, и в высоту. Или это я уменьшался, как Алиса в Стране чудес? Пора выбегать на газон перед павильоном, иначе нас с Некто на соседних койках зафиксируют.

И вдруг я оказался в огромном зале. Некто стоял, вытянувшись в струну, с поднятой к высокому потолку головой (псих однозначно). Я огляделся. Зеркала были какими-то туманными, почти матовыми. Зато простор необъятный. На пару футбольных полей.

– Это в чьи хоромы мы вломились?

На всякий случай подошёл к психу и застыл в той же позе – может, убогих уроют без тяжких увечий. Со всех сторон к нам потянулся туман. Ядовито-жёлтый, тёплый, липкий, со странным сладковатым запахом. Я взвыл:
– Парашу в твою кашу! Мы ж тут проездом!
Сквозь зубы Некто процедил:
– Не мороси!

В его взгляде тоже была нечеловеческая мольба. Значит, влипли по-взрослому. Я почти отступил к выходу из зала, когда сверху сквозь туман-дурман раздался тихий шёпот:
– Свободен.
Двойник подпрыгнул, лицо его озарилось счастьем. Едва не сбив меня, он выскочил из зала.
– Запомни, теперь ты Некто, – донеслось издалека.
– Засохни, гербарий! – прошипел ему вслед.

Ничего не понимая, тихо выскользнул следом в осточертевший лабиринт. Если рассуждать здраво, получается, что оборзевшие буржуи законнектились с детским аттракционом. Фокусами со светом и зеркалами заманивают к себе разную дичь покарябанную и что-то от неё хотят. А я тут причём? Этак на поезд опоздаю.

Полез в сумку за телефоном. Разрядился. Ни позвонить, ни время узнать. Надо шопоголичек искать: им лабиринты, как мне автобан. Прислушиваясь, принюхиваясь и прикидывая, в какую сторону сматываться, почему-то решил идти налево и до конца держаться левой стены. Наплутав с десяток поворотов, вдруг почувствовал какой-то инфернальный холод, от которого считанные волоски на макушке вздыбились. Испуганно-зачарованный, поднял голову и увидел над собой плотно сформированный призрак, прикрытый белым балахоном. Или это погребальный саван? Он определённо разглядывал меня.

Тут кто-то за спиной закрыл мне глаза руками. Судорожно срывая холодные ладони, я норовил их заодно покусать. Игрун вскрикнул, и ладони исчезли. Ещё не видя вражину, сорвал с плеча сумку и бросил наугад. Развернулся – передо мной три дамы, едва прикрытые белыми простынями. У одной лицо квадратное и стрижка квадратом; другая – красавица блондинка с моей сумкой в руках; третья аристократично бледная, рыжие волосы зачёсаны назад. Все улыбались мне, словно никого из них только что не жевал и сумкой не зашибал.
– В бане парились, – догадался я. – А где тут раздевалка?
Дамы посмотрели как бы сквозь меня. Что-то не так? Взглянул в зеркало и не обнаружил своего отражения. Дам в зеркалах тоже не было. Как это? Зеркала есть, а отражений нет… Или это не зеркала, или все по ту сторону стекла... Чушь!
– Мы – вампиры, – догадался я.
Блондинка пожала плечами и промурлыкала:
– А кто в этой безумной Вселенной не вампир?
Ещё с полуголыми девками я, где попало, не философствовал. Рявкнул:
– Сумку верни!
Женщины захохотали.
– Говорила же, это не Некто, – сквозь смех сказала Квадратная.
– Врёшь, Некто! – вдруг разозлился я.
В одно мгновение дамы преобразились: в прищуренных глазах злоба, губы искривились кровавой ниткой, ноздри нервно завибрировали. Без переглядок стали в боевые позы, будто собирались завалить и запинать, и с шипением пошли на меня.
– Спокойно девочки, без пены...

Непривычный пока бить женщин ногами, я развернулся, чтобы сбежать от фурий, и застыл на месте – позади было зеркало, в котором все отражались в полном объёме. Ну, слава Богу, не вампиры.
– Оставьте его, – раздалось сверху.
Я и забыл, что меня призрак крышевал.

Дамы некрасиво зарычали, но попятились и исчезли вместе с моей сумкой в неотражающем зеркале. После них осталось затхлое серое облако, которое как магнитом стало притягиваться ко мне. Инстинктивно отпрыгнул в сторону, но вонючая туманность тоже изменила курс. От бесконечных увёртываний меня спас призрак, который, наконец, опустился на пол и принял облик молодой тёмноволосой женщины. Лёгким движением ладошки она вогнала сгусток-прилипалу в то же зеркало, за которым исчезли странные дамы.
– Вороны пляжные! – выругался я вдогонку, чтобы сбросить нервное напряжение.

К этому моменту я уже отчётливо осознавал, что давно выпал из Реала. Ушибся головой о своё отражение и нарвался на нежданные каникулы. Впрочем, кома – штука весёлая. Особенно когда медики гонят по венам палёнку. Тут и призраки растворяются в зеркалах, и дамы активно чудят и тырят мою собственность. Да Бог с ней, с собственностью, когда всё вокруг мираж и выкрутасы ушибленного мозга, наполненного дурманом.

Со свойственной мне даже в коме бесцеремонностью спросил заступницу:
– Ты кто?
– Твой друг Джоко, – мелодично, почти не шевеля губами, сказала женщина.
– Здорово. То, что нужно. Кого-то ты напоминаешь.
Женщина странно улыбнулась – чуть криво, не разжимая губ.
– Я здесь дольше всех, меня все знают.
– Не важно. Мне на вокзал пора. Поезд вот-вот уйдёт.
– Поезд давно ушёл, – снова странная закрытая усмешка. – Или его ещё не придумали.
– Не выпендривайся, тебе не идёт, – вздохнул я. – Взялась дружить, ну и толкай меня к Реалу. Живей, время не ждёт!
– Ждёт, – возразила Джоко и впала в жестокий сюр: – Здесь у времени свои законы. Как и все мы, оно подчиняется Владыке, вернее – его идеям. Он собрал это причудливое пространство силой своей мысли, и время в нём тоже питается его энергией.
Только из состраданья перебил безумную:
– Слышь, а мы сейчас где – в моих глюках или в твоих?
Почти без замаха ей удалась отличная пощёчина. Оторопев от неадеквата, едва не дал сдачи, но женщина вдруг оказалась у меня над головой, схватила за ремень на джинсах и, как котёнка, потащила по лабиринту. Быстрее, ещё быстрее... Мы летели по кривым проходам со скоростью очумевающей ведьмы.

– Здесь нет зон реального времени, – стрекотала как вертолёт Джоко. – Это пространство необъятно, и свойства его непостижимы ни для тебя, ни для других существ из твоего мира. Тут обитают создания всех степеней разумности. С одними можешь общаться, от других держись подальше.

В зеркалах действительно мелькали твари разных оттенков и форм. Ни одна из них не показалась мне хоть в малой степени разумной. Несколько раз ведьма подлетала к тупикам, в которых свет был то жёлтым, то зелёным, то синим. Вонь от них шла разнообразная, в основном нечеловеческая.

– Это не тупики, а шлюзы, – поправила Джоко, когда я выразил недоумение. – Чтобы уйти отсюда насовсем, надо найти себе замену – энергетическую копию. В шлюзах охотники за двойниками попадают в тела реального времени и спускаются в плотные миры. Возвращаясь, никто не тащит сюда свою плотность – в проекциях тел намного удобнее. Тебя Некто оставил в жёстком виде, чтобы не возиться с твоими истериками. Когда устанешь, сам научишься проецироваться.

Я действительно начал уставать. И от бредней подруги, и от маршрута.
– Долго ещё до Реала?
– Скоро будем в пузыре Некто. Поживёшь в карантине, пока не научишься отражать атаки забияк и паршивцев. Потом сформируешь свой пузырь.

Такой расклад не понравился – я не собирался менять туризм на эмиграцию в кому. Поглядели-пошумели, помотались-покривлялись и – восвояси. Не успел подобрать наиболее ёмкое выражение, как Джоко на крутом вираже влетела в тупичок и бросила меня на лиловый мат, покрывавший пол тупичка. По углам на нём валялись яркие устройства непонятного назначения. Зеркальные стены отражали и множили это многоцветье, создавая иллюзию полихромного освещения.

Пока я разглядывал затейливые бздюлины, Джоко устроилась рядом и продолжила инструктаж:
– Пользуйся игрушками двойника, пока не научишься создавать свои или не избавишься от тела.

Избавление от вполне функционального тела не входило в мои планы. Чувствовал, что в Реале мне с ним будет вдвойне веселей. Но, опасаясь новых актов насилия над ним, начал выяснять детали без критики:
– Как же без корпуса, без такой красоты?

Джоко с загадочной улыбкой, которая, похоже, вросла у неё в кожу, объяснила:
– Видимость физической среды генерируется только для новичков. Владыка старается окружить их привычными формами и обстановкой, но ты можешь принять здесь любое обличье.

Как же она потешно бредила! Я представил себя рыжим котярой и для смеха посмотрел в зеркало. Упс! На меня таращился огромный оранжевый зверюга. Его ошалевшие зелёные глаза сверкали над растопыренными усами. Стая самых крепких выражений промчалась сквозь мою голову. Кот в зеркале тоже усердно матерился.

Джоко заметила мою растерянность и подсказала:
– По устоявшемуся предрассудку все предпочитают даже в проекциях держаться начальных форм. При поиске двойника нужна точность, а если часто менять обличия, можно забыть подробности. Тогда останешься здесь навсегда.
Спешно закрыл глаза, вспомнил Некто, открыл – в зеркале вылитый я.
– Правильно, – кивнула Джоко. – Здесь все слушались Некто, а иные даже боялись.

«Если Некто эту тундру неогороженную держал на поводке, у меня они по-пластунски вальс выплясывать будут» – подумал я.
– Вряд ли, – возразила Джоко.

Ага, тут и в мыслях шарятся, как в чужом огороде. Я смачно выругался про себя, но на этот раз подруга промолчала. Встала, вернее, зависла в воздухе и без гребков поплыла к выходу из тупичка. Я запаниковал – одному «карантинить» где попало было не в жилу.
– Эй, что это за место? Как мне потом в мемаразмах засветить это тёмное царство, этот зеркальный лабиринт?
– Зеркальный лабиринт? – остановилась, полуобернулась.
– Ну, да. Большие зеркала, которые что хотят, то и отражают. Бесконечные изломанные проходы, тупики, в которых обосновались...
Джоко снова подплыла ко мне и прошептала:
– ...непостижимые создания.
Устроилась рядом и затянула новую байку:
– Это пространство Владыки. Его творческая сила производит энергию, собирает всё, что ты видишь, в единое, поддерживает шлюзовые зоны для выхода в иные пространства. Для всех это место – Владение, и только Лео называл его «Лабиринтом зачарованных призраков». Первые обитатели Владения давно ушли в другие миры. Свои или чужие – Владыка дозволяет выбирать лучшее где угодно. Это бодрит и примиряет с положением пленников.

Резко поразился идиотизму здешних узников:
– Вы свободно мотаетесь в другие миры, а потом приползаете в свои загоны? Только покажи, где выход, и меня как мылом смоет. У Владыки дыхалки не хватит гоняться за поездами, в которых я бороздю просторы любимой родины.

Джоко, казалось, устала от моей тупости:
– Условия освобождения всем известны: приведи на своё место двойника и уходи. Утрать сомнения – Владыка сможет покарать свои глупые игрушки за непослушание. И потом многим здесь нравится. Мы не нуждаемся ни в питании, ни в телесных радостях и огорчениях. Владыка своей волей хранит нас в приличном состоянии. Вечная жизнь и почти никаких страданий – это, знаешь ли, сильный довод, чтобы остаться.

Я совсем запутался, ощущая себя то жертвой, то счастливчиком:
– Тогда почему Некто ушёл отсюда?
Джоко тихо вздохнула:
– Любимцам Владыка дарит семя Сознания. Здесь оно не нужно, но для тех, кто возвращается в плотные миры, оно бесценно. С семенем они становятся особенными. Пока Владыка решает, как с тобой быть, подумай, хочешь ли сбежать отсюда. Ты пока и представить себе не можешь, как роскошно здесь можно обустроиться.

С печальной улыбкой она взмыла над моей головой и вылетела из тупичка. Я остался один. Пытаясь обдумать случившееся, которое слишком ясно отложилось в памяти, старался не заглядывать в зеркала. «Владыка... призраки... карантин...» Лёг, вперившись взглядом в туманный потолок. Долго говорил сам с собой и сам себя ни разу не понял. Ощутил такое отчаянное одиночество, что с тоски впал в ступор.

Очнулся – словно из глубины вынырнул. Огляделся, почесал свежую плешку – ничего не помню. На трезвователь не похоже, для женской спаленки не хватает барахла. Где хотя бы просторный, обустроенный изнутри шкаф? Даже дверей в приюте нет. Встал, на ватных ногах дошёл по мягкому мату к выходу. Осторожно выглянул, принюхался в надежде на свежий кофе.

Идрит-ангидрит! Огромный коридор, а вместо стен – зеркала до самого потолка. Не видно ни хозяина, ни прочей сволочи... Двигаясь на цыпочках тише наитишайшего мохнокрыла, дошёл до поворота. Высунул нос – тот же интерьер. Не хата, а зеркальный лабиринт.

– Зеркальный лабиринт, зеркальный лабиринт... – забормотал два слова, словно они что-то для меня значили.

Заглянул в зеркало – Оспадя!!! Опухший долбоящер в джинсах и мятой футболке пялился на меня выпученными глазами (в мире отражений нельзя носить злобные и страшные маски — первый от страха загнёшься). На инстинкте боднул злыдня головой... и в одно мгновение вспомнил всё. Зеркальный лабиринт! Вернее, кома. Как бы не засидеться в ней, то есть, не залежаться. Отключат же от приборов из экономии.

Прикидывая, в какую сторону бежать, заметил перемещение странного объекта. Прилип спиной к зеркалу, чтобы не мешать движению. Зверь оторвался от пола и, отражаясь во всех зеркалах, медленно вырулил к моей голове. На вид – вылитый енот сфинктеральный, только вместо меха обтянут шкуркой жестоко убитого удава. Позади него появилась стайка более вычурных геномодификантов. Все выглядели обнаглевшими задирами и скандалистами. Закрыв глаза, охнул:
– Гнусь-то какая! – и с ненавистью вспомнил Некто, заманившего меня сюда.

В то же мгновение раздался писк. Открыл глаза – у моих ног, словно котята, мяукала вся банда. Посмотрел в зеркало на противоположной стене – бодрый Некто сверкал глазами. Вот в чём фокус – они приняли меня за прежнего дрессировщика... Чудно. Ну, теперь держитесь – галеры заждались своих рабов! Цирк не останется без клоунов!

– Знаешь, где Джоко? – строго спросил у первого фуфела.
Прижавшись к моему ботинку, он утвердительно мяукнул.
– Веди, Сусанин. Остальные кыш! Всосались в дренаж и без команды не бузить!

Вопреки сомнениям, геномодификанты выполнили команды точно и в полном объёме: стадо забурилось в зеркала, а сфинктеральный удаво-енот с комфортной для меня скоростью полетел в обратном направлении.

Удерживая свирепость в лице и настроении, пошёл за проводником. Несколько раз енот нырял в зеркала (наверное, хотел напрямик), но мой грозный рык возвращал бродягу на путь истинный. Задумавшись о своём, на секунду отвлёкся и упустил из вида Сусанина. Пробежал пяток шагов и застыл на месте – из зеркала на меня смотрела до боли знакомая женщина...

– Слышь, бочком повернись и руки под левой грудью скрести, – попросил я Джоко.
С отточенной грацией она распустила по плечам волосы, встала как надо, и чуть пригасила улыбку.
– Джоконда в белом? – прошептал я потрясённо.

Джоко выпорхнула из зеркала и в возбуждении закружилась над моей головой.
– Узнал! Ты узнал меня!
– А то! – по-простецки подыграл я. – Сколько лет, сколько зим! Какими судьбами здесь? Выглядишь на миллион. Слышь, а давай как-нибудь в Италию на конкурс Джоконд махнем! Приз пополам.

Джоко опустилась передо мной и с грустью призналась:
– Однажды осмелилась в твоём мире на этот безумный поступок, но оказалось, что я не сю... си... се...
– Сексуальная? Ничего святого! – возмутился я. – Ладно, забей на это быдло недоинквизированное. Ты обещала показать мне другие миры.

Джоко удивилась:
– В самом деле? – оглядела меня со всех сторон. – Нет, Владыка пока не готов тебя отпустить.
Собрал волю в кулак и принял Владыкин каприз философски:
– У каждой кочки свои заморочки.

Дабы всевидящий тиран, не допускающий демократию в столь любовно угнетаемое пространство, не обиделся – выжал из глаз две скупые мужские слезы. При виде их мягкая Джоко вконец размякла:
– Ладно, возьму тебя с собой. Поможешь, если сможешь.

Джоко взлетела, как пёрышко на ветру, и медленно поплыла по лабиринту. Я попылил следом, стараясь не заглядывать в зеркала, в которых всё время мелькали какие-то антропоморфные дендромутанты. Кажется, на пятом повороте вышли к тупичку со знакомым лиловым сиянием. Джоко приземлилась, приветственно помахала кому-то за углом, обернулась ко мне и с ноткой извинения сказала:
– В поисках затерянных во времени всё зависит от удачи. Многажды старания мои были напрасны, но бывали и удачные визиты.
– Стало быть, место пристреленное, – подбодрил я себя.

Так я снова оказался в зеркальном мешке со слепяще-лиловым светом. На этот раз проявил чуткость ко всем своим ощущениям. Некоторое время всё было как в очереди к кассе – никаких заметных изменений. Но вдруг повалили глюки ручной сборки и устроили аттракцион сознания. Показалось, что разноцветной тугой пеной выворачиваюсь наизнанку.

– Это время меняет плотность и направление, – успокоила Джоко.
– Оно что, назад движется?
– И назад тоже. Это как зеркала станут.
– Время здесь тоже зеркалит? – сквозь тошноту и смятение пошутил я.
Джоко посмотрела на меня с восхищением:
– Как быстро ты проникаешь в суть явлений. Смени тревожный настрой, и нас подхватит новый поток времени.

Правду сказать, это очень сильное ощущение – манипулировать временем. Почувствовал себя если не Богом, то из той же касты. Джоко, как автоинструктор, смеялась над моей неуклюжестью и потихоньку выравнивала скольжение. Вдруг свет потух и мир замер.

Мы оказались в тёмной пещере с застоявшимся, пропитанным жуткой вонью воздухом. С разных сторон на крупную гальку капала вода. Спотыкаясь на скользких камнях, с безмерной жалостью к себе проворчал:
– Зарекалась свинья на колбасу не идти... – но винить некого, сам экскурсию отжулил.

Джоко, извиняясь за дикие природные условия, снова впала в объяснялки:
– Шлюзы крепятся к мирам через особые энергетические структуры – природные или рукотворные лабиринты. Лабиринты – это и радары иных миров, и накопители энергии для стыковок.

Под лекцию о нефизическом устройстве физических миров добрались до узкого лаза из пещеры. Не спеша подсадил Джоко (что-то ей тут не леталось), потом она помогла мне выбраться на поверхность. Встали на валуны, расправили лёгкие, вдохнули до отказа терпкого воздуха, улыбнулись рассветным прохладным лучам чистого светила – вот оно счастье!

От избытка кислорода Джоко накрыл жесточайший приступ логореи:
– Ой, мы попали в загадочное и опасное место. В лесу за этим холмом обитают необычные существа. В прошлый раз я встретила там эльфа, грустно сидящего на спине поверженного им тролля. Потом наткнулась на кентавра. Он рыскал по лесу в поисках единорога с постыдным желанием обломать ему единственное достоинство...

Словом, девушку несло от передоза. Не мешкая, схватил её за руку и по едва приметной тропинке потащил на вершину холма, где воздух более разрежен. Оттуда, как на ладони, была видна вся окрестность. С одной стороны – слепящая даль большого озера, окружённого каменистыми пляжами, с другой – густой сосновый бор, а между ними из валунов выстроена двойная спираль лабиринта.

Джоко внимательно всмотрелась в узоры застройки.
– Ах, опять они всё напутали!

Мы быстро скатились вниз и небольшими камнями выложили на траве макет правильно устроенного лабиринта. Почти закончили, когда из соснового бора вышли местные викинги с гастарбайтерами (судя по пикам у одних и простейшим инструментам у других). Викинги были зело затраханные, гастарбайтеры и того хуже, однако и те и другие одинаково обильно источали ненависть. Пришлось избавить их от почётного знакомства и спешно забуриться в пещерный лабиринт.

В другой раз мы попали в более достойное место. Выбравшись из древней пирамиды, вскарабкались на её вершину. В мареве раскаленного воздуха увидели очертания сказочно красивого города. За белыми крепостными стенами многочисленные башни переливались на солнце всеми цветами радуги. Будто горсть гигантских драгоценных камней сияла посреди высохших от зноя полей. Приглядевшись, с печальным удивлением заметили, что некоторые башни разрушены. Город был тих и, несмотря на сохранившуюся красочность, печален, как обветрившийся скелет.

Массивные городские ворота встретили нас нараспашку. Побродив по улицам, замощённым плитами белого мрамора, мы остановились у дворца из розового камня с высокими витражными окнами. С большого балкона отчётливо доносился странный пульсирующий звук. Он то нарастал до невыносимости, то замирал, вызывая инфернальный страх. Погребальная песня волшебных руин.

– Ловушка! – прошептала Джоко, и мы позорно бежали, так и не разобравшись, кто кого и с какой целью отлавливал.

Однажды мы попали в вихрь Времени. Часы, года, столетия накатывали то рябью, то крутыми волнами во всех направлениях. Нас выкручивало, как котят в центрифуге. То яркий свет озарял мозг, и слёзы восторга закипали в груди, то всё гасло, и было ощущение стремительного душевыворачивающего падения в бездну. Новый порыв Времени подхватывал нас и снова возносил к вершинам экстаза. Это повторялось много раз. Я был истощен, Джоко тоже выглядела не очень – её вросшая в кожу улыбка вывернулась в гримасу страдания.

Закончилась хронофеерия также внезапно, как и началась. Мы очнулись в жутком подземелье. В центре под низким сводом стоял каменный алтарь с тёмными пятнами впитавшейся крови. Кого на нём свежевали – прикидывать было страшно. Не мешкая, рванули в запутанный лабиринт узких галерей. Наплутавшись вволю, выбрались в большую пещеру. Судя по куче золы, она была хоть и пустой, но обитаемой. Не хотелось нарываться на понты пещерных жителей, однако страшная гроза удержала нас от вылазки на пленэр.

– Когда Время танцует, стихии вторят ему, – сказала Джоко.

Смачная присказка едва не сорвалась у меня с языка, когда в пещеру влетел какой-то чухоблох с большим свёртком в руках. В промокшем тёмном плаще с низко надвинутым капюшоном, он произвёл отталкивающее впечатление. Скинул капюшон, бросился перед Джоко на колени, протянул ей награбленное и что-то залопотал, махая рукой в сторону грозы.

В свёртке оказался большой толстый плащ. Едва мы с Джоко укутались в него, как мужик выбежал под дождь и поманил за собой. Опасаясь нашествия в пещеру лютых хозяев, я одобрил приглашение:
– Что ж, пора и нам чуток помародёрить в округе.

Скользя по мокрой траве и стараясь держаться подальше от высоких деревьев, мы вскоре выбрались из густого леса на опушку и застыли в изумлении – в ослепительном свете частых молний перед нами раскинулся замысловатый лабиринт из невысоких кустарников и клумб.
– Вот почему нас колдобило, – сказала Джоко. – К энергии подземного лабиринта добавилась мощь рукотворного, и они слились в согласованную вибрацию.

– Резонанс, – блеснул я крохами образования.
– Определённо, кто-то ищет встречи со мной, – задумчиво сказала Джоко, не заметив мою учёность.

В этот момент корявая молния ударила в старую крепость, которая прикрывала лабиринт от ветров с противоположной от леса стороны.
– Кто-то неплохо устроился в каменном чертоге, пока мы по его самодурству мокнем под дождём, – проворчал я и устрашающе уставился на энергично жестикулирующего проводника.

Добравшись до крепости, мы проникли в неё вслед за домушником через крошечную дверь. По тёмной винтовой лестнице поднялись к жилым помещениям и оказались в небольшой комнате со стрельчатым потолком и узкими высокими окнами. Стены были украшены портретами и набросками. Слабо мерцающий камин и частые сполохи молний, казалось, оживляли их.

В центре комнаты рядом с мольбертом стояло высокое кресло. В нём сидел красивый старец с длинными седыми волосами и глубоко посаженными выцветшими глазами. Когда мы вошли, он отвернулся от портрета на мольберте и с нечеловеческой пронзительностью во взгляде посмотрел на Джоко. Застыв на мгновение в изумлении, она вскрикнула и белым ангелом бросилась к старику. Упала у его ног на колени и замерла, глядя в его слезящиеся глаза.

Долго и недвижно смотрели они друг на друга. Казалось, им удалось разрушить невидимый барьер между собой и слиться в одно восторженное существо. Это было завораживающее зрелище: под оглушительные раскаты грома и ослепительные вспышки молний – безмолвное сияние Любви.

Смахивая слезу, краем глаза взглянул на проводника (конечно, это был Салаи, слуга Мастера). Он замер в экстазе, лицо его преобразилось, готовясь сдерживать рыдания. Проявив несвойственную мне деликатность, я тихо приблизился к мольберту. Портрет Джоко. Не тот мрачный, что я впервые увидел в учебнике, а наполненный светом, лёгкими красками.

Оглянувшись, я перехватил взгляд Салаи, брошенный на меня. Это был взгляд изумлённый и испуганный одновременно. Испугался, что отклянчу портрет? Не дребезжи, рвань порточная, со школы помню, что Мастер завещал «Мону Лизу» тебе. Посмотрел на живую Джоко.
– Маклай тебя в Миклуху! – едва успел подхватить, а то бы хряснулась своим знаменитым ликом о деревянный штиблет.

Мастер тоже выпал из Реала. Вместе с Салаи уложил его на кровать. Закинул Джоко на плечо, и пока оба не очнулись да не доконали друг друга, покинул крепость. К тому времени и гроза утихла. Тоже, видать, выдохлась.

Очнулась Джоко только в пузыре Некто. К тому времени мне казалось, что я всё понял. Сверкая интеллектом, сказал:
– Мастер тоже здесь побывал. Заслужил от Владыки семя Сознания и стал в нашем мире особенным. Даже суперособенным.

Долгое молчание Джоко принял за согласие, но, вдруг чему-то улыбнувшись, она возразила:
– Нет, Владыка выгнал его отсюда без семени. Да ему и не полагался подарок.

Почувствовал несвязуху и с присущей мне дотошностью вцепился в неё:
– Длябль! Как это выгнал? Чем он достал сатрапа? Расскажи, может и у меня получится.

Джоко покачала головой.
– О, нет, Лео все любили. Даже Владыка. Но он внёс во Владение духовный вирус и заразил меня. Вы называете этот вирус любовью. С тех пор я неизлечимо больна. Чтобы остановить распространение инфекции, Владыка выгнал Лео, а мои чувства стабилизировал на нём.
– Полный стабилизец! – сочувственно присвистнул я. – Что, ему и двойника на своё место не пришлось предъявлять?

Зная, что я не отстану, пока всё не выспрошу, Джоко тяжело вздохнула и рассказала историю Мастера:
– Это случилось в пещерах близ города Винчи. Я уже вошла в шлюз, собираясь вернуться, когда из узкой галереи выбежал мальчик и бросился ко мне. Он заблудился, а у меня не было времени вывести его из пещеры. Так он оказался во Владении, в «Лабиринте зачарованных призраков», как позже назвал это место. Следовало вернуть его домой, но он каждый раз куда-то пропадал. Думаю, ему помогали здешние обитатели. Однажды Лео признался, почему не хотел возвращаться: «Бастарды не страдают ностальгией».

– Точно, он же из внебрачных, – перебил я Джоко и тут же пожалел об этом.

Сбившись с мысли, она, похоже, сильно сократила историю:
– Помогая мне в разных мирах и временах налаживать шлюзовые сцепления, Лео незаметно привязался ко мне всем сердцем. Лишённый родительского обожания, он сам взрастил это чувство в себе. Возможно, ты знаешь, насколько оно бывает зеркальным.

Тоже мне, тайна. Мне ли не знать! Задумавшись о своём, всё-таки уловил ещё одну нестыковку:
– Но, вернувшись в свой мир, Мастер действительно стал особенным. Ещё каким особенным! Значит, семя ему всё-таки досталось.

Глядя лучистым взором куда-то вверх, Джоко тихо призналась:
– Я отдала ему своё. Оно было наполнено моей любовью. Поняла, что вернуться в свой мир без надежды когда-нибудь встретить Лео – это выше моих сил.

Как много тайн Мастера вдруг объяснилось! Вот почему он был одинок, почему всю жизнь стремился построить лабиринт, и только в конце жизни в крепости французского короля ему удалось сделать его из кустарников. Не удивлюсь, если призраки Владения помогали ему.

Вспомнил ещё одно странное обстоятельство:
– Но почему при встрече вы не сказали друг другу ни слова?
Джоко удивлённо подняла бровь:
– Не сказали? Мы болтали без умолку, до полного истощения. Ах да, ты же не знаешь: у влюблённых другие органы речи. Они говорят глазами и сердцем!

Много позже, получив от Владыки семя Сознания, я тщательно обдумал своё положение и вернулся в Зеркальный лабиринт на ВВЦ. Нет, не на охоту за двойником. Решил сбросить эту запись в Сеть. Может, кому пригодится. Это моё последнее «спасибо-прости-прощай» своему миру и времени. Из двух вариантов – стать особенным, как Мастер, или продолжить сёрфинг по волнам бушующего океана Времени вместе с Джоко – я выбрал второй.

Почему? Потому что в голове вместо привычных смачных выражений стало настойчиво крутиться стихотворение, которое меня заставили выучить в девятом классе:

Среди миров, в мерцании светил
Одной Звезды я повторяю имя...
Не потому, чтоб я Её любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне сомненье тяжело,
Я у Неё одной ищу ответа,
Не потому, что от Неё светло,
А потому, что с Ней не надо света.

В «Зеркальном лабиринте» ВВЦ наткнулся на заплутавшего мальчугана. Передавая его помертвевшей от страха мамаше, хлопнул тихонько пацана по левой лопатке – отдал таки своё семя Сознания. Лет через десять ждите нового Мастера.

[Ри Сет]

Необычно, немного ... как бы сказать ... шизофренично.
Но мне понравилось.

[narodprotiv]

Я действительно начал уставать. И от бредней подруги, и от маршрута.

Я тоже устал, дочитав до этого места.
Начав чтение, я уже было возрадовался легкому языку и приготовился наслаждаться повествованием, но увы, дальнейший текст меня жестоко обманул.
Чувствую, писал очень молодой человек. Также подозреваю, что прочитав ветку с сообщениями, где модераторы не одобряли маты, автор спешно заменил ругательства на бессмысленности. А ГГ мне вообще представляется быдлом, молодым таким быдлом, базарящим на тупом подростковом сленге и всех и вся оскорбляющим.
Автору минус за рассказ, в котором я также не увидел раскрытие темы, но большой плюс за первые пять абзацев - они зацепили.

[i-kiddo]

Очень однообразно. Действие замкнуто на самом себе, антураж безликий, персонажи - тени. Создаётся впечатление многократного просмотра одной и той же сцены, когда меняются только мелкие детали, а суть всё та же, - дубль первый, дубль второй...
Недостаточно сюрно, чтобы впечатлить бредовостью, и недостаточно реалистично, чтобы зацепить сюжетом.
Мимо темы к тому же.

[kxmep]

Хех, автор явно стихи пишет в промежутках между суровой прозой.
Способ построения фразы как бы намекает, я такое сразу чую.

[Sunrise Auranaut]

Не очень глянулся стиль повествования...

[silverrat]

В центре комнаты рядом с мольбертом стояло высокое кресло. В нём сидел красивый старец с длинными седыми волосами и глубоко посаженными выцветшими глазами. Когда мы вошли, он отвернулся от портрета на мольберте и с нечеловеческой пронзительностью во взгляде посмотрел на Джоко. Застыв на мгновение в изумлении, она вскрикнула и белым ангелом бросилась к старику. Упала у его ног на колени и замерла, глядя в его слезящиеся глаза.

От этой фразы чуть не стошнило. Красивый старец с выцветшими глазами с нечеловеческой пронзительностью во взгляде - это я не понимэ.

Набор банальностей, штампов, легкость мысли необычайная. И полная пустота.

[Полудиккенс]

Чувствую, писал очень молодой человек. Также подозреваю, что прочитав ветку с сообщениями, где модераторы не одобряли маты, автор спешно заменил ругательства на бессмысленности.

Портрет молодого человека, спешно меняющего ругательства на бессмысленности и осмысленно матерящего модераторов...

[irinka]

Даже не знаю, что сказать. Вчитаться в каждое слово не получилось, да и желания не возникло, если честно. Все эти непонятные выражения:

– Вон он, голубь рукокрылый!

– Да ямбись ты хореем...

Экзотично, но неудобоваримо.

Захотелось вломить кому-нибудь, чтобы чья-то крепкая башка пробила стену зеркального недоумения.

Вломите мне, я недоумеваю...

Опухший долбоящер

вылитый енот сфинктеральный, только вместо меха обтянут шкуркой жестоко убитого удава

Вы русский на ходу сочиняете, автор. Только мне он что-то не нравится. Рассказу - незачёт.

[Melady]

Экзотика молодежного стиля общения, плюс немного отредактированные фразы из какой-то темы в интернете, плюс "наглость" в хорошем смысле этого слова = рассказ. Неплохо для начала. Удачи!
Но, извините, кроме непривычного стиля - слэнга ничего не зацепило..

[nogerd]

О-о-очень утомили беспочвенные претензии гг на способность сочинять поговорки и присказки.

Ёшкин с плешкой карапуз!

Парашу в твою кашу

У каждой кочки свои заморочки

Маклай тебя в Миклуху

Герой, который так изъясняется, не дожил бы до сколько-нибудь приличных лет. Подозреваю, что такого самородка придушили бы собственные родители, как только бы он начал намекать на данный талант.

Далее, смесь француского с нижегородским, пардон, армейско-казарменного с блатной феней - вещь плохо сочетаемая. Два арго на одно рыло - это перебор. А там, походу, даже не два сленга, а поболее

Пока я разглядывал затейливые бздюлины

Если Некто эту тундру неогороженную держал на поводке, у меня они по-пластунски вальс выплясывать будут

На трезвователь не похоже

это что за слово такое - трезвяк что ли?

Идрит-ангидрит!

Но замысел автора понятен: чтобы читатели после рассказа были

зело затраханные

Спасибо за попытку. Попытка не удалась. Удалась пытка.

[bbg]

Стыд и позор мне, не понял ничего. Сумбур какой-то.

[mgk]

Оригинальная идея с временным лабиринтом, но в исполнении есть некоторые недочеты, на мой взгляд.
Первый - сленг иногда не вписывается
Второй - слишком много гулял ГГ с Джоко по мирам, можно эту часть подсократить, ничего не дает для сюжета. Появление Ленардо да Винчи понравилось, интересный финт.
Удачи!

[pm124]

Это же как надо нажраться постараться, чтобы взрослому человеку пойти в зеркальный лабиринт на ВВЦ, а потом там и заблудиться...

[karpa]

Красный квадрат шизофрении. Кто зашел, куда, зачем и где вышел - в палате №6?
Это русский язык? Неужели через двести лет после великого А.С. Пушкина будут так говорить?
Перлы:

Душа моя пела, сердце в такт городскому шуму аритмировало, ноги сбивались на трусцу, спеша туда, где можно убить время с присущим мне азартом и профессионализмом.

- если у ГГ аритмия, то "трусца" однозначно превращается в "ползание улитки",

"Будто услышав, он подхватил у парнишки пёстрый флаер и остановился прочитать его. "

- я, наверное, сипка отстала от жизни, до сих пор "флаеры" в фант.рассказах были летательными аппаратами.

Небольшая очередь из детей и прочих бездельников...

- чего-то автор перемудрил.
и т.д. бесконечный набор бессмыслицы.

Текст рассказом не является. Стиль даже на сюр не тянет. Тема конкурса - проходила мимо. Извиняй, автор, я пас.

[viktor egorov]

Просмотрел. Как говорят криминалисты- фрагменты "тела".

[bbg]

- я, наверное, сипка отстала от жизни, до сих пор "флаеры" в фант.рассказах были летательными аппаратами.

Флаер - вполне современная и обычная рекламная листовка малого формата.

[Сергей Матвеев]

Очень понравился мастерский слог, очень живой, яркий, образный язык. Спасибо автору!

[Gordon]

Написано хорошо, и даже очень хорошо! Но… Живому человеку не под силу «освоить» весь текст одним куском. Если разложить по 12-15 разным тарелкам, на мой взгляд, будет вполне, вполне…
Но, смог прочитать все разом….)) … и теперь как истинный джентльмен(уже не уверен, что живой), просто обязан жениться на авторе, не взирая на его пол, расовую принадлежность, состояние счетов в любом доступном банке, наличие растительности на теле, и вообще отношению к человеческому сообществу…)
Есть альтернативный вариант - значительно ближе моему растерзанному сердцу, …или… печени.
Осилить это творение мне помогла бутылочка виски. Хотелось бы компенсации…)))

[Эленора]

Ну классный же рассказ! Но зачем этих поговорок столько? ГГ иногда прибить хочется, чесслово.
Если бы не это "народное творчество" - обязательно бы в ТОП взяла, за Джоко, за Лео, за идею в конце-концов.
Тот случай, когда ложка дегтя портит суперскую вещь.
И стихи... ну да, великие стихи, но зачем они тут? Вы и сами прекрасно можете описать эти ощущения. Экономнее нужно, с буковками то.