Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 6.04.2024 года 23:59)

3 страниц V   1 2 3 >  
Ответить в данную темуНачать новую тему
Чёрная вода 24448 зн., Странный сигнал, Автор: FamilyGhost
Распорядитель Ту...
сообщение 25.8.2019, 22:38
Сообщение #1


Мастер интриги
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 574
Регистрация: 9.9.2017
Вставить ник
Цитата




Двадцатого сентября тысяча девятьсот четвертого года Низье Антельму Филиппу явился бес. Он был черен и худ, сочился водой и тиной. От него пахло сладкими пирожными, мадерой и порохом.
Мэтр Филипп предложил ему присесть. Бес не отказался.
Он вообще был странным – этот бес. Не боялся соли на пороге. Даже не покосился на распятие на стене. И милостиво отхлебнул вина с причастия.
Он говорил по-французски довольно бегло – хоть и было понятно, что язык ему не родной. Чуть меньше грассировал, чем следует, слишком явно тянул гласные и то и дело гулко гхыкал, откашливая серный дымок.
– Вам пора помирать, мэтр, – заметил бес. – Хотя, предполагаю, вы уже знаете об этом. Когда там, получается?
– Второго августа, – сухо заметил Филипп. – Девятьсот пятого года. Еще есть время.
– А, да, – кивнул бес. По стене забегали тени, вгрызаясь в притолоку и растворяясь в щелях. – Да-да, да-да. Ничего лично, мэтр, но вы же понимаете – время прийти другому другу.
Мэтр все понимал.
Поэтому они еще немного посидели с бесом, допили вина с причастия, обсудили грядущие политические перемены – и расстались хорошими приятелями. Конечно, кресло, где сидел бес, пришлось выкинуть – слишком уж сильно въелся в обивку сизый пепел с едва уловимым запахом костной муки. Но мэтр не держал зла. Он вообще был добрый человек.

Их Величества говорили, что они верят, что есть люди, как во времена Апостолов, не непременно священники, которые обладают благодатью Божией и молитву которых Господь слышит. К числу таких людей, по их убеждению, принадлежал и М. Philippe, доктор философии, француз, который бывал у Их Величеств. Они познакомились с ним у Великой Княгини Милицы Николаевны, и он умер до моего знакомства с Государыней. Я не знала его лично и потому не могу о нем судить. Я только слыхала от Их Величеств, что М. Philippe до своей смерти предрек им, что у них будет «другой друг, который будет говорить с ними о Боге».
Анна Вырубова (Танеева) «Страницы из моей жизни», 1922 г.


Брату Мишке четырнадцать. Он высок и крепок, вихраст и конопат. Он в батюшку – рослого, громогласного, мощнорукого. Он в матушку – веселую, быструю, рыжеволосую.
Гришке – двенадцать. Он худ, мосласт, черен и бледен. Он ни в кого – даже не в деда, даже не в кума. Даже не в соседа.
На селе не смотрят косо – всем плевать. Ну уродился у Распутиных порченый пацаненок – что ж того? Каждая овечка будет подвешена за свой хвостик.
Но Гришка чует. Гришка знает. Гришка слышит. В шелесте ли ветра, в птичьих ли кликах, в шепоте ли реки – слышит имя свое, словно сплетничает кто-то, словно следит за ним, словно присматривает.
И Гришка злится.
Брат Мишка – хороший парень. Головастый, рукастый, к старикам уважителен, с детьми мил.
Гришка – поскребыш. Трепло, бездельник, свернослов и похабник.
Он зол. Обижен. Дик и нелюдим.
Он крадет курицу у соседа – и топит ее в реке, бормоча какие-то странные, неведомые, приходящие словно из ниоткуда слова. Курица гортанно кричит, захлебываясь, дергая шеей, из последних сил разевая клюв так, что лопается тонкая кожица, и алая кровь заливает перья – но Гришка крепко держит ее. Он убивает не ради забавы и не для того, чтобы насолить вечно пьяному дядьке Анфиму – нет, в шелесте ветра, в птичьих кликах, в шепоте реки он расслышал просьбу, призыв, заклинание – иди и возьми, иди и убей, иди и отдай нам. Кому «нам» – он не знает, не понимает – и старается не думать об этом.
Курица, в последний раз хрипло кашлянув, замолкает. На поверхность воды поднимаются и лопаются два пузырька. Гришка разжимает руки. Он не знает, что делать теперь.
Мокрая тушка, худая и жалкая, медленно опускается на дно.
Гришка пятится, вязнет в иле, запинается о какую-то корягу, чуть не падает – и останавливается, нелепо взмахнув руками.
Река чернеет. Набухает этой чернотой, как трупным ядом. Замедляет свой бег – а потом и вообще останавливается, как загустевшая смола.
Белая девушка выходит из реки. Белая – из черной. Белая – как кусок сахара, как первый снег, как чистейшее полотно.
Она улыбается Гришке. В ее глазах печаль.
Гришка растягивает губы в робкой улыбке. Он знает, что нельзя верить тем, кто не отбрасывает тени, кто не ступает на перекресток и не касается холодного железа. Но солнце в зените, в воде нет перекрестков, а холоднее железо отродясь не оттягивало его карманов.
Девушка идет по воде – и мелкие водомерки прыскают в стороны от ее ступней.
Она подходит к Гришке. Тот не может и шевельнуться. Тело оцепенело, превратилось в соляной столп, как в библейской истории, что часто рассказывает их сельский батюшка.
Девушка гладит Гришку рукой по щеке. Соль шипит и плавится, обжигая до самых костей.
Девушка что-то говорит. Говорит долго и вкрадчиво, все так же улыбаясь, все так же тая в глазах печаль. Гришка не слышит слов. Не разбирает их. На ее устах клокочет черная вода, вздуваясь пузырями, стекая по белоснежной груди, подбираясь к его ногам.
Белая девушка уходит в реку. Белая – в черную. Белая – как страх, как пустота, как ничто.
Мертвые водомерки покачиваются на воде.

Они с Мишкой сидят на крутом берегу. Река ворочается под их ногами – весенняя, полноводная, дикая. Мишка хохочет, лузгает семечки и болтает ни о чем: о деревенских девках, румяных и крутобедрых, об их парнях – молчаливых и сильных, скорых на расправу, но отходчивых. Он дразнит Гришку, попрекает его монахом, скопцом – тот лишь молча огрызается, стыдливо краснея при воспоминаниях о мутных, тяжелых ночах, похабных мальчишеских сновидениях и саднящих от трения ладонях. Мишка шутит все смелее и смелее, намекая на совсем уж позорные вещи – и на дядьку Гуньку, что раз в два-три месяца рядится в бабские тряпки и тоненько воет на луну. Он хлопает Гришку по паху – словно желая удостовериться, что тот не девчонка – и Гришка звереет.
Красная пелена падает ему на глаза, словно кто-то накинул на голову праздничную скатерку. В затылок бьет горячий кулак. Ледяные пальцы сжимают горло.
Гришка хрипло рычит – и хватает Мишку за грудки. Тот удивленно вскрикивает, взмахивает руками, беспомощно рассыпая жмени семечек.
И они срываются вниз.
В реку.
Вода холодная, холодная настолько, что тело взрывается болью. Гришка захлебывается, молотит руками, судорожно хватая раззявленным ртом воздух.
Мишка – где-то тут, совсем рядом – сопит, булькает и пытается звать на помощь. Но зов срывается в приглушенный стон.
Что-то касается Гришки. Осторожно, слабо-слабо – словно примериваясь к нему, словно не веря, что он – вот тут вот. Гладит по затылку, ероша мокрые волосы. Обхватывает пятерней макушку – и держит, чуть подергивая, будто желая открутить голову.
Гришка не знает, кто это.
Гришка не ведает, что это.
Пальцы слишком сильные, слишком длинные – для человека. Их слишком много – для человека. Они слишком настойчивы – для человека.
– Бери… его… – хрипит Гришка. – Его… не меня…
Пальцы гладят его мошонку. Ощупывают сводимый судорогой живот. Пробегают по позвоночнику – словно играя на флейте.
– Его… – просит Гришка. – Его… не меня…
Пальцы замирают, подрагивая. Они точно чутко вслушиваются в слова – как маленькие послушные хозяину зверьки.
– Его! – умоляет Гришка в последнее, мучительное мгновение – и уходит вниз, в холодную черноту и темноту.

Они лежат на берегу – Гришка у самой воды, Мишка чуть далее. Их колотит озноб, они хрипят и кашляют, отрыгивая густую, холодную воду. В Гришкиной воде – черные жуки. Жуки шевелят лапками, переворачиваются – и семенят к Мишке. Тот не видит их. Не видит, как они заползают ему в рот, нос, уши, как пьют его слюну и слезы, как скрываются в нем, заполняя его – всего, без остатка.
Они плетутся домой, поддерживая друг друга. Мишку рвет. Он сгибается пополам и изрыгает желтую желчь и белую слизь. Черный жук сидит у него на нижней губе, как чирей, и пьет кровь. Мишка стонет. Гришка отворачивается.

Бабка-знахарка хлопочет над ними, причитая и бормоча заговоры. В темной комнатушке пахнет терпкими травами, мокрой шестью и старой кровью. Клубится белый пар, бурлит вода, натужно скрипят половицы.
Гришка закрывает глаза. Он знает, что брат Мишка умирает. Он видит его смерть. Она ходит за бревенчатыми стенами, вздыхает и скребется, шаркает и стучит. Она втягивается сквозь щели мокрым, густым черным паром и заполняет собой комнату.
Бабка не видит ее. Это – Мишкина смерть.
Гришка видит ее. Это – могла бы быть его смерть.
Черные жуки покидают Мишкино тело. Они исходят из него черной волной, выкарабкиваясь изо рта, носа, ушей, соскальзывают на пол и корчатся там в агонии.
– Его, – шепчет одними губами Гришка, хотя в том нет уже никакой нужды. – Его… Не меня… Его.
Мертвый Мишка остывает под медвежьей шкурой. Бабка ходит по комнате, продолжая бормотать бескровные, бесполезные заговоры. Под ее ногами хрустят дохлые жуки – а она недоуменно подслеповато щурится.

Гришка выживает. Он долго мечется в бреду, истекая крупным, соленым потом – словно рыдает всем своим существом. Он захлебывается глухим, лающим кашлем – и в мгновения просветления от липкого, кислого бреда видит угасающим взглядом, как с этим кашлем из него вылетают болотные комары. Они клубятся под потолком и мелко зудят.
Мишку уносят. Мишку хоронят. Мишку поминают. Девятый день и сороковой. Гришка урывками видит снующих туда-сюда людей, сельского батюшку, опечаленно качающего головой, заплаканных родителей. Он видит все это мгновениями – выныривая из беспамятства, как из черной, мутной воды, и уходя в него обратно.
Что-то ворочается в этой черной воде. Что-то ходит кругами вокруг него. Что-то щупает его, гладит, касается поперву осторожно, но потом все настойчивее и настойчивее – и изнутри. Словно прорастая в нем, словно натягивая его на себя – как старую, сброшенную кем-то одежду. Не заметив, что в этой одежде кто-то еще есть.
Что-то требует от Гришки – чего-то. Требует вкрадчиво – но неуклонно. И нельзя, никак нельзя отказать.
– Да! Да! Я сделаю! Сделаю! – шепчет он судорожно и жарко. Обещая сделать все, все, все – все, что можно и что нельзя. Особенно то, что нельзя. Ведь тем, кто щупает изнутри и натягивают тебя, как старую одежду, требуется именно то, что нельзя.
– Сделаю! – клянется он, даже не понимая, в чем же.
– Хорошо, – удовлетворенно соглашается что-то. – Хорошо.

Родители теряют дар речи, видя, что Гришка выздоравливает за одну ночь.
Он врет, что во сне ему явилась дева в бело-голубых одеждах. И был ее лик светел и прекрасен, а голос нежен и тих. И молвила она ему, что приказывает рабу Божиему Григорию выздороветь, дабы... Он никак не может продолжить – что же, «дабы». То, что ворочается в нем, что царапает кожу изнутри, что щекочет голову, шуршит в ушах и разливается горечью во рту – слишком невнятно бормочет те слова, что ему надобно произносить. Он не может их разобрать – и лишь бессильно повторяет «дабы, дабы, дабы…»
Сельский батюшка – зачем он тут, неужели уже решили соборовать мальчонку? – сам того не зная, приходит на помощь, восклицая:
– Пресвятая Богородица сошла к чаду, знамение дивное! Господь его, отрока, отметил!
То, что ворочается в Гришке, беззвучно хохочет, корчась и мелко трясясь. По Гришке пробегает судорога. Батюшка берет его за руку и добавляет:
– Немного погодя объявит тебе Божью волю!
В горле у Гришки – черная вода. Черная вода гогочет.

1-го ноября. Вторник.
Холодный ветреный день. От берега замерзло до конца нашего канала и ровной полосой в обе стороны. Был очень занят все утро.
Завтракали: кн. Орлов и Ресин (деж.). Погулял. В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станок. Познакомились с человеком Божиим — Григорием из Тобольской губ.
Вечером укладывался, много занимался и провел вечер с Аликс.
Из дневника Николая II, 1905 г.


В Петербурге скучно. В Петербурге дурно.
Огромные дома, красивые улицы, роскошные магазины, величественные церкви... От мундиров и дамских платьев рябит в глазах. Власть, власть, власть – жажда власти, крохи власти, зажатые в руках, крохи власти, уплывающие, высыпающиеся из рук – этим живет высший свет, этим он дышит, этим питается.
Григорий тут – божий человек. Любопытный персонаж. «Ах, этот русский мужик!» – перешептываются за его спиной. Григорий слышит. «А правда, что у него… ну… большой? Ведь такая фамилия не просто так…» – шевелят одними губами чопорные дамы. Григорий умеет читать по губам.

Худой востроносый попик осторожно спрашивает его:
– Удачна ли будет встреча с японцами?
Он смотрит на попика. Его Святейшество Феофан, инспектор Духовной Академии – этот попик. Он рекомендует Григория в высший свет. Он поддерживает его. Он делает все, чтобы очаровавший его худой, чернобородый, грубоватый мужик стал пророком.
– Удачна ли будет встреча с японцами?
В ответе плещет черная вода. Истошно кричат раненые. Оглушительно молчат мертвецы.
– Удачна ли будет встреча с японцами?
Черная вода смыкается над головами. Черная вода вливается в легкие. Черная вода заполняет глазницы.
– Удачна ли будет встреча с японцами?
– Чувствую сердцем, утонет, – коротко отвечает он.

2-го января. Пятница.
Принимал все утро до часа с четвертью. В 2 часа поехал с детьми в манеж на елку раненых, для Конвоя и Сводного полка. Погулял. До чая принял Щегловитова, после ген. Маркова. Узнал, от Воейкова, что в 6 час. по М.В.Р. жел. дор. между Царским Селом и городом случилось столкновение поездов. Бедная Аня, в числе других, была тяжело ранена и около 10¼ привезена сюда и доставлена в дворцовый лазарет. Поехал туда в 11 час. Родители прибыли с нею. Позже приехал Григорий.
Из дневника Николая II, 1915 г.


Княжна Вера Гедройц зла. У нее твердое, мужское лицо. Она любит женщин – ничего нового в этом прогнившем, вывернутом наизнанку высшем свете. Она не ведьма – она просто мудра и талантлива. Хороший врач. Свой мужик. Григорий бы подружился с ней. Несомненно бы, подружился. Бы. Бы. Бы. Слишком много «бы».
Княжна Вера Гедройц не пускает его к Вырубовой. Он грязных сапогах и шубе – как был – врывается с улицы. Чистая палата, белые простыни, белые стены, белые лица. Княжна Вера Гедройц выходит из себя. Она даже не кричит – лишь бледнеет, хватает его за воротник шубы и вышвыривает вон из госпиталя. Он рычит и не сопротивляется. Лишь корчится в ее руках, как нашкодивший пес. В нем клокочет черная вода. Клокочет и бурлит. Он задевает рукой ее живот – и черный поток вливается в Гедройц. Он видит это. Она – понимает.
Она умрет через пару десятков лет, это уже предопределено. Не оставив детей. Сожранная изнутри, из самого женского естества.
Он не хочет этого. Наверное. А может быть – и да. Вероятно.

21-го декабря. Среда.
В 9 час. поехали всей семьей мимо здания фотографий и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17-е дек[абря] извергами в доме Ф. Юсупова, кот[орый] стоял уже опущенным в могилу. О. Ал.[ександр] Васильев отслужил литию, после чего мы вернулись домой. Погода была серая при 12° мороза. Погулял до докладов. Принял Шаховского и Игнатьева.
Днём сделал прогулку с детьми. В 4? принял нашего Велепольского, а в 6 ч. Григоровича. Читал.
Из дневника Николая II, 1916 г.



У князя Юсупова лицо византийских икон. Князь Юсупов педераст.
У князя Юсупова глаза цвета весеннего неба. Князь Юсупов масон.
Григорий не любит князя Юсупова. Князь Юсупов Григория ненавидит.
Его жена Ирина – ведьма. Кружевная вуаль Марии-Антуанетты была на ее плечах в день свадьбы. Кольцо мадам Ленорман – на пальце. В глазах клубится мрак и извиваются змеи. Она мила, добра, утонченна и велеречива – но с губ ее капает яд.
Григорий видит этих людей насквозь. Видит, как пульсируют их сердца, как движется пища по кишкам, как встают и опадают детородные органы. Черная вода в его глазах – как увеличительное стекло, выхватывает то, что не заметно человеческому глазу.

Эти люди убивают его.
Там есть еще какие-то – Сухотин, Пуришкевич, Лазоверт, великий князь Дмитрий Павлович… Какие-то люди, какие-то лица, все мутно и тускло – как сквозь толщу черной воды.
Отравленные эклеры и мадера.
Жгучий свинец в сердце, желудке и печени.
Удары ногами по голове.
Черная вода в нем клокочет, хохочет и гогочет. Черная вода – бессмертна. Черная вода – всесильна.
Она замолкает – резко, в единое мгновение, как будто выключили свет, ослепительно черный свет – в тот момент, когда его бросают в полынью.


********

Вода.
Черная вода – как монашеский клобук, надетый навечно.
Холодная вода, тяжелая вода, мертвая вода.
Он висит в ней между небом и землей, между жизнью и смертью, пойманный в капкан, запутавшийся в сетях, провалившийся в волчью яму.
Висит, запрокинув голову, лицом вверх, уставившись широко раскрытыми глазами в годы, проходящие над ним.
Эти годы кипят и бурлят, как колдовское варево – кровавые, железные, жестокие. Он видит красное на белом, алое на белом, багровое на белом. Он видит кровь и голод. Видит страх и боль. Серый камень города омывается рекой времени – и сходит пена, и утекает пыль, и растворяется прах.
Он смотрит.
Он ждет.
Он готов.

*******

– Хей, Бобби, как дела? Не сожрала русская зима? – голос Фрэнка по телефону бодр и весел, как никогда. Кажется, три дня завязки от кокаина закончились. – Уже распивал водку с медведями? Они играли тебе на бабалайках? А эти, как их, русские… матрьошки, они достаточно красивы? Шпили-вили успел?
– Матрешки – это деревянные фигурки, – устало отвечает он. Этой дряни ему надарили уже целую охапку: какие-то бабы в платках, размалеванные девичьи лица и даже пара этих, как его, Горбачьовых с родимым пятном на всю лысину. – С ними сам шпили-вили. В задницу.
Фрэнк громко, заливисто гогочет, шмыгая носом. Бобби завидно – но где тут достать кокаин, в этот чертовом холодном Петербурге? Ах, если бы все те белые хлопья, что опустились ему на рукав, пока он шел от такси к дверям гостиницы, обратились в понюшку!
– Давай Бобби, задай им жару! Ra-Ra-Rasputin! – хрипло, вкрадчиво шепчет Фрэнк и кладет трубку.
Бобби грустно усмехается. Чертова тупая песня про этого чертова тупого мужика. Кто он был, этот Распутин? Любовник русской императрицы? Черный колдун? Ыбырь-террорист, окучивавший пол-Москвы? Хитрожопый священник? Бездарный политик-недоносок, доставший всех настолько, что его банально кокнули? Кто? Кто? Кто?
В дверь осторожно стучат.
– Мистер Фаррелл, – у мальчишки-портье неплохой английский. Правда, какой-то странный, архаический выговор – но всяко лучше всех этих «Мистеррр Фаррррел ви глэд ту зи ю хере», которыми его потчевали организаторы концерта. – Мистер Фаррелл, ваше шампанское.
Бобби кивает, покровительственно треплет мальчишку по щеке – у того испуганно расширяются глаза: видимо думает, что черный гость сейчас будет пихать ему визитку и шепотом уговаривать встретиться после работы. Да, Тодд так делал когда-то. А еще Тодд засасывал милашек-портье прямо так, на пороге, а потом громко ржал, когда пацаны, неуклюже заплетаясь в ногах, торопились к лифту. Даже пара крупных штрафов не помогли ему одуматься. Где-то теперь Тодд? Сторчался в своем Бруклине? Или все еще жив-здоров, боек и всегда со стояком?
Мальчишка все еще ждет, переминаясь с ноги на ногу.
– Зпасыба, – выдавливает из себя Бобби русское слово. Одно из пяти-шести штук, что он выучил еще лет двадцать назад – и которые неизменно производят фурор среди русских толстосумов. Много ли надо, чтобы очаровать этих пьяных, взбудораженных мужиков? «Зпасыба», «дозвиданья», «привет!», «я лублю ваз», «карошо» – вот и весь секрет успеха.
– Зпасыба, – повторяет он и сует мальчишке купюру. Судя по тому, как снова расширились глаза того – дал маху с количеством нулей. Не страшно. Пацаненок мил и наивен, пусть порадуется напоследок.

Шампанское холодное, словно его выссали белые медведи. Если дохнуть на него – то пар начинает клубиться над бокалом. Зубы чуть ломит, горло стискивают ледяные клещи – но в желудке растет и пылает огненный ком.
Бобби сам не замечает, как опустошает бутылку. Бабское пойло – сахар и пузырики – не способно даже по-настоящему ударить в голову, только оседает приторной сладостью на языке.
В баре – виски, джин, вермут, водка. Он долго водит рукой, раздумывая, что бы выбрать, потом решительно выпаливает тут же, на ходу, сымпровизированную считалку: «Ra-Ra-Ras-Pu-Tin!» – и выхватывает бутылку.
Водка.
Ну что ж, пусть будет водка.

Подоконник холоден. Бутылка скользка. Пальцы потны. За окном клубится метель – мелкая белая пыль носится в воздухе, словно ветер подхватил рассыпавшуюся гримерную пудру.
Голову ломит. В висках пульсирует. В ушах – гулкие удары.
Ra.
Ra.
Ras.
Pu
Tin.
Старая, глупая песня.
Ra.
Ra.
Ras.
Pu.
Tin.
Сраная, тупая песня.
Ra.
Ra.
Ras.
Pu.
Tin.
Как они ее вообще написали? Откуда она появилась? Кто принес эти партитуру и текст?
Ra.
Ra.
Ras.
Pu.
Tin.
Бобби пытается вспомнить.
Сквозь мутный мрак и морок, через хлопья снега и ночь – он пытается вспомнить. Развести руками всю ту ложь, которую они плели в интервью – плели, путаясь в подробностях, переча друг другу – плели, лишь бы не вспоминать, не понимать, не знать.
Ra.
Ra.
Ras.
Pu.
Tin.
То был человек, да. Черный человек. Странный человек. Он говорил о чем-то с Фрэнком – а тот кивал. Они не понимали ни слова из этой странной, гортанной речи – но тоже кивали, подергивали руками и вздрагивали – словно в такт какой-то странной, жуткой, неслышимой музыке.
Они услышали ее потом – когда стали читать партитуру.
Черный человек стоял рядом. Черный человек клал на их загривки холодные сильные пальцы – и поглаживал. Как поглаживают кур перед тем, как свернуть их тощие слабые шеи. Черный человек кивал и улыбался.
Все эти годы Бобби никак не мог вспомнить его лица – и никто из них не мог. Лиззи говорила, что тот был ряб и пятнист, и от него несло тленом и землей. Фрэнк помнил бледность и одутловатость, запах болота и гнилой травы. Бобби заметил кожу цвета старого пергамента, учуял трухлявое дерево и мокрое железо.
Черный человек дышал им в затылки. Черный человек потирал им уши. Черный человек целовал им шеи липкими губами.
Ra.
Ra.
Ras.
Pu.
Tin.
Черный человек ушел.
Они даже не заметили, как и когда это произошло.
Ушел, оставив песню.

Бобби вжимается лбом в холодное стекло. Вжимается так сильно, что хочет продавить, выдавить его, чтобы оно упало и разлетелось осколками на снегу, смешавшись с льдинками.
За окном – река.
Ее не было с утра, когда он заселился сюда.
Не было днем, когда он, отоспавшись, распевался перед концертом.
Не было и вечером, когда он, пошатываясь, поднимался на крыльцо отеля «Амбассадор».
Ее не было час назад.
Черная река под белым льдом.
Черная полынья – как прореха в накрахмаленной простыне.

Улица, машины, фонари, дома, люди – все скрылось, все затянулось этой черной рекой под белым льдом. А из полыньи лезет, цепляясь за края, подтягиваясь, огромная, бесформенная и безобразная тень.
Бобби не может оторвать лоб от стекла. Он словно примерз к нему, стал плоть от кварца и кровь от соды. Холод проникает ему в голову, ледяными щупальцами давит на глаза, рассыпается льдинками в висках. Он упирается кончиками пальцев в стекло, затем уже полной ладонью – и тянет, тянет голову назад, до боли в шее, спине, прогибая тело дугой. Ноги скользят, мышцы сводит судорогой, пальцы немеют – но он не сдвигается ни на четверть, ни на десятую часть дюйма. Как муха, влипшая в патоку, как мышь, попавшая в клей – он мычит и возится, раскорячившись и распластавшись.

Тень карабкается из полыньи.
С нее течет черная вода. Собирается в черные лужи. Разъедает лед, как кислота.
Тень ползет.
Вытягивая длинные руки. Впиваясь скрюченными пальцами. Двигая плечами, как рычагом.

Бобби хрипло воет. Холод растекается по нему, от головы, по горлу – к сердцу. Вливается – сначала по капле, а потом словно кто-то отвернул и сорвал кран.
И в него врывается что-то жуткое, мутное, черное – будто поток воды, ломая, смывая и круша все на своем пути.
И только тогда он освобождается от плена стекла.

Тень выбирается из полыньи. Взмахивает тонкими руками. Кружится на месте, выплясывая какой-то дикий, языческий танец. Черная вода вокруг нее – словно развеваются полы длинной хламиды.

Бобби корчится на ковре. Сипит. Булькает густой слюной и кровью, идущей из горла. Что-то ворочается в нем, что-то скребется, что-то растет внутри него – из него.

Ra.
Открывается дверь.
Ra.
Входит человек.
Ras.
Он черен и худ, сочится водой и тиной.
Pu.
От него пахнет сладкими пирожными, мадерой и порохом.
Tin.

В четверг, 30 декабря, около девяти часов утра сотрудники питерской гостиницы «Амбассадор» обнаружили мертвым солиста группы «Бони-М» Бобби Фаррелл.
На теле нет никаких явных признаков насильственной смерти.
Как справедливо замечает британская Daily Mail, по иронии судьбы Фаррелл умер там же, где Григорий Распутин – герой одной из самых популярных песен группы. Причем практически в тот же день. Распутина убили 16 декабря 1916 года (29 декабря по новому стилю) - сперва отравили, потом, когда яд не подействовал, выпустили в него несколько пуль, потом утопили в Неве (он умер как раз от того, что захлебнулся). Boney M в 1978-м записала игривую песню с припевом «Ra-ra-rasputin – lover of the russian queen!”, которая стала одним из главных ее хитов.
«Комсомольская правда», 30 декабря 2010 г.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Серый Манул
сообщение 26.8.2019, 13:51
Сообщение #2


безграмадный сНежный котЭ
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 12427
Регистрация: 4.6.2011
Вставить ник
Цитата




Стилизация отличная, для меня не читабельная полностью, потому что терпеть не могу такой стиль. Вставки прикольно внедренны. А так ниасилил.
3/5
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Ябадзин
сообщение 26.8.2019, 21:19
Сообщение #3


созерцатель собственного трупа
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 8387
Регистрация: 7.3.2016
Вставить ник
Цитата
Из: Зеленоград (Москва)




Супер!
Сделано все отлично и в технической плане - переходы по временам без швов сделаны - ну и как версия с Распутиным тоже годно.
А еще тропы и напевы-повторы в тексте. Словом, поработала умелая рука.

PS:
небольшая ложка дегтя мне лично - вместо героя здесь темная вода все-таки. А герои скорее как статисты на ее фоне.
А Кинг учил нас другому.
Но это так, заметки для себя.

PSS:
Вот он, источник силы, оказывается у РасПУТИНа - черная вода. Сиречь нефть.
Ох, крамолу автор наводит. Не сносить головы, опричники они все видят.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 27.8.2019, 0:16
Сообщение #4


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Да что же такое. Обыгрывание сюжета про распутина.

Цитата
Почему, дорогой Автор, почему? Во имя чего? Что Вы делаете? Зачем, зачем пишете это? Зачем эксплуатировать известный сюжет?
©

Не, с точки зрения стилизации может и ничего, только вот одной стилизацией сыт не будешь и на фоне текстов с идеей, вот эта вот "очередная криптоистория о том, как в начале 90х выпустили распутина" проигрывает. Да в комиксах типа хеллбоя это работает, ну для их ЦА.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Murrr
сообщение 27.8.2019, 7:10
Сообщение #5


Создатель миров
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 1304
Регистрация: 8.12.2016
Вставить ник
Цитата
Из: республика Опана и Пофиг




Эмм... а как же обыгрывание "Ra ra Rasputin Russia's greatest love machine"? Автор намекнул и замолчал. Здорово, очень понравилось. Претензии имеются, но важны ли они, когда текст читатеся влёт, картинки встают перед глазами, как в кино, и да затопят мир тёмные воды русской мистики!
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Алексей2014
сообщение 27.8.2019, 8:24
Сообщение #6


Житель
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 9369
Регистрация: 18.11.2014
Вставить ник
Цитата




Технически - очень хорошо. Для поклонников мистики, наверное, тоже. Любителям Пикуля ("Нечистая сила"), возможно, понравится. Но! Я не вхожу в ЦА этого талантливого произведения. Извините. Удачи!
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
юджен
сообщение 28.8.2019, 11:30
Сообщение #7


Создатель миров
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 1130
Регистрация: 29.4.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Пермь




Ну тут это – тягомотина. Автор любуется собой и других приглашает. Кстати, описание беса в начале рассказа и аватар слева прямо похожи!!! Писать в настоящем времени дело тонкое и не у всех получается. Такой стиль подразумевает стремительность, действие, а не бездействие.


Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Наталья Мар
сообщение 28.8.2019, 11:43
Сообщение #8


свинья в какао
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3333
Регистрация: 2.4.2019
Вставить ник
Цитата




очень понравилось. прежде всего - с точки зрения приёмов нагнетания. зло и отвратительно... всё, как я иногда люблю))
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Рыжая вешка
сообщение 29.8.2019, 15:30
Сообщение #9


Бесконеченое вдохновение
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 8391
Регистрация: 8.11.2014
Вставить ник
Цитата
Из: КМВ




Скырлы-скырлы - этот бес
Не туда опять залез.
Тут не сказка и не быль,
Мистика - возьми осиль.
Тут и майка полосата,
И рука тут волосата.
Словом так: пребудет с вами
Любование словами.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 29.8.2019, 15:32
Сообщение #10


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Цитата(Рыжая вешка @ 29.8.2019, 15:30) *
Скырлы-скырлы
Ага!
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Мышель
сообщение 29.8.2019, 17:28
Сообщение #11


Мышь. Просто мышь.
*****

Группа: Модераторы
Сообщений: 4435
Регистрация: 5.5.2017
Вставить ник
Цитата
Из: Москва




Написано крайне профессионально - со всех точек зрения. Чем выгодно отличается от многих прочих. Но у этих прочих, менее профессиональных, а иногда - и вообще никаких, есть и преимущество: в большинстве чувствуется, что написаны они для того, чтобы выразить некую авторскую идею. Здесь же мы видит весьма элегантную интерпретацию известных исторических событий, с известными же историческими персонажами. И вот не цепляет.
Может быть, это просто не моё.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Граф
сообщение 29.8.2019, 18:23
Сообщение #12


Носферату
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 12822
Регистрация: 6.7.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Москва




Цитата(Распорядитель Турнира @ 25.8.2019, 22:38) *
Мертвые водомерки покачиваются на воде.

Да, это очень хорошо, прямо за душу, остальное...
Все как-то нарочито-провокационно, типа - "а я еще и крестиком могу!" Мда...
Нет, не мое (во всех смыслах).
Да и Гришку жалко - несмотря на.
Ра-ра-Распутин...
ПыСы. Согласен с мнением Рыжей Вешки - рассказ не для этого конкурса, явно был написан ранее. Сигнала там нет - вообще, от слова "совсем".
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Наталья Мар
сообщение 29.8.2019, 18:56
Сообщение #13


свинья в какао
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3333
Регистрация: 2.4.2019
Вставить ник
Цитата




мне нравится именно этой провокационной техничностью. удовольствие не от сюжета или сопереживания, а интеллектуально-авторского плана, как от созерцания работ художников-гипереалистов или наоборот, чёрного квадрата, с мыслями: «а что, и так можно?» в общем, эстетическое удовольствие. и тут даже был не важен сюжет.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Рыжая вешка
сообщение 29.8.2019, 21:26
Сообщение #14


Бесконеченое вдохновение
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 8391
Регистрация: 8.11.2014
Вставить ник
Цитата
Из: КМВ




Цитата(Граф @ 29.8.2019, 18:23) *
Да и Гришку жалко - несмотря на.

Вот почему-то тожеть...
И кст. я не знала, что тот самый Бони мю в Питере скончался... Как-то мимо тогда прошло.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
zubr
сообщение 29.8.2019, 23:30
Сообщение #15


Орк
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 4497
Регистрация: 8.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Москва




Цитата(Распорядитель Турнира @ 25.8.2019, 22:38) *
...стыдливо краснея при воспоминаниях о мутных, тяжелых ночах, похабных мальчишеских сновидениях и саднящих от трения ладонях

smile.gif Помню давно видел репортаж о пожаре, когда под двумя бомжами "М" и "Ж" загорелся матрац, пожарные их потушили, а те недовольно пьяно мычали что-то. Корреспондент сказал, что возгорание случилось от курения в постели, а диктор в студии переспросил: "От чего, от чего - от трения?".
На самом деле выделенный мной фрагмент указует на то, что текст создан женщиной, или, если верить Полудиккенсу, женщинами. Мы-то, парни, знаем, что кровавые мозоли на ладонях от "этого дела" - всего лишь забавный миф и повод по-пацански подколоть приятеля, у которого вдруг оказалась перевязана ладонь. Подойти и этак сочувственно: " Чувак, я всё понимаю, но не до такой же степени. Жениться тебе пора". А тут, ко всему, речь идет не о белоручке, а о крестьянском сыне, а в селах, как известно, детей с младых ногтей привлекают ко всяким аграрным активностям. Ладошки, значит, грубенькие, и неизвестно, что ещё будет саднить после такого "трения". По форме не понравилось употребление неоднократное признаков с ответом на вопрос не "какой", а "каков" - черен, мосласт и т.д. В единичном числе такая форма уместна, но когда пачками, меня почему-то раздражает. Вкусовщина, конечно. Рассказ хороший и даже очень. Однако, есть и на солнце пятна. Я вот прочитал, вернулся к началу и не смог ответить себе на вопрос - а зачем в рассказе был упомянут Мэтр-француз? А белая дева из черной воды? Ну, дева ладно, она хоть криповая, но мэтр... По бониэмовцу, конечно, прошлись жестко, но бохема же - не исключено, что такой он и был. Спасибо, кстати, автору за прокачку моей эрудиции - не знал таких подробностей о месте и времени смерти солиста.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 29.8.2019, 23:35
Сообщение #16


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




Судя по цитатам и "время прийти другому другу", подразумевается Мэтр был "другом", место которого в последствии занял ГГ.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Наталья Мар
сообщение 29.8.2019, 23:38
Сообщение #17


свинья в какао
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3333
Регистрация: 2.4.2019
Вставить ник
Цитата




так может, он через карман в штанах тёр?
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Виктор Не
сообщение 29.8.2019, 23:42
Сообщение #18


песец
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 6682
Регистрация: 3.9.2017
Вставить ник
Цитата
Из: леса




А в те годы в штанах крестьян были карманы?
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
zubr
сообщение 29.8.2019, 23:43
Сообщение #19


Орк
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 4497
Регистрация: 8.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Москва




Цитата(Наталья Мар @ 29.8.2019, 23:38) *
так может, он через карман в штанах тёр?


Во-от, я и говорю - писала женщина.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Наталья Мар
сообщение 29.8.2019, 23:49
Сообщение #20


свинья в какао
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 3333
Регистрация: 2.4.2019
Вставить ник
Цитата




весьма поучительно читать комменты, часто полезнее самих рассказов.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

3 страниц V   1 2 3 >
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 22:12