Гусары денег не берут!, Автор: Максим Смотрин (Тореас) Опции

[Каркун]

Гусары денег не берут!


Автор: Максим Смотрин (Тореас)



Раннее утро. Стою у Шереметьево-111. Глаза слипаются.
Обычно я не чувствую усталости. Хоть работа в такси и подразумевает плотный график, но спать по три-четыре часа – дело привычки. Лично мне хватает, чтобы выспаться. Я – стойкий оловянный солдатик. Одна тысяча восемьсот двенадцатого года выпуска. По легенде, не по документам.
Сегодня спать не пришлось вообще. Авральный режим, в связи с открытием. Первая суббота сентября. Грандиозный праздник на всю планету. Первый день рождения.
Заказы туда, заказы сюда. До самого утра.
Рабочий день как начался в космопорту, так в нём и закончился. И там же новый начнётся.
Первый космобус с туристами придёт через три четверти часа, поэтому минут тридцать можно покемарить. Ненадолго откинуть переднее сиденье флаера и вздремнуть. А потом чашка кофе, и ты как новенький.
С наслаждением закрываю глаза. И проваливаюсь во вчерашний день.

***

- Рады приветствовать вас в Москве! – козыряю, едва касаясь кивера. Каблуки лакированных сапог лихо клацают. Ножны с бутафорской саблей тихо брякают о бедро. – Прошу усаживаться поудобнее и наслаждаться экскурсией.
Раскрываю дверь флаера перед mademuaselle с великолепной точёной фигуркой, в вечернем наряде с таким глубоким декольте, что можно сожалеть, что я женат.
Впрочем, плох тот гусар, что саблю прячет в ножнах!
- Oui, мonsieur! – шепчет она.
По томному взгляду понимаю, что она хочет провести не только день в экзотическом месте, но и закончить вечер в объятиях гусара.
«Кто кивер чистил весь избитый, кто штык точил, ворча сердито…».
Усы у меня в наличии, и кусать их у меня нет ровным счётом никакого желания.
Едем. С ветерком. Проехали Волоколамское шоссе. С ухмылкой ловил ахи и охи от сюжета баталии «панфиловцев» против танков Третьего Рейха.
Летим дальше. Неслышно шумит мотор флаера. Летят пятидесятые, шестидесятые, восьмидесятые двадцатого века. И…
Всё. Встали.
Маленький спектакль для посетителей: как на ладони все кольца МКАДа, любимые бутафорские пробки, начинающиеся с конца двадцатого и текущие в двадцать первый век.
Въезжаем на территорию города. И кружим по истории до самого вечера. Вертимся как белка в колесе времени от Юрия Долгорукого до освоения космоса и межзвёздных шагов.
Вокруг рубка. То с Золотой Ордой, то ляхов в шею, то шведам по зубам… Невыносимая круговерть вплоть до времени праздничного салюта.
Тысяча лет. Как будто миг. Как один день.
Француженка, усевшись на переднее сидение, всё время то прижимается ко мне, то тискает ладонь в притворном испуге. И декольте так и манит.
Но!
Отгремели залпы.
Всё ближе усадьба, где гостья забронировала постой.
Торможу у парадного входа. И пулей стремлюсь угодить гостье – открываю дверь. Смиренно и в поклоне.
- Идёмте со мной, mon cher! – щебечет она. - Я должна отплатить вам за этот дивный день!
Хмыкаю. И вновь беру под козырёк.
- Гусары денег не берут, мэм! – и откланиваюсь.
Мы социальная служба, а не сотрудники фирмы «мужчина на час». К тому же у меня есть наречённая. Шурочка Азарова, как я её окрестил накануне.
Руссо гид! Облико морале! А не облик аморален, как кому-то хотелось бы услышать.
Смотрю на часы. Две минуты первого. Рабочий день окончен? Как бы не так! Сейчас попрут туристы из антуражных клубов, трактиров, харчевен, рюмочных и прочих питейных. И всех надо развозить по Метрополям, Немецким Слободам, Союзам и прочим гостиничным комплексам.
И чувствую, что поручику Ржевскому ещё придётся отбиваться от опьянённых Москвой туристок.
Труден он был, этот день? Да!
Но от того не менее приятен.
Москва-2147 не сразу строилась. Планета-карлик в системе Бетельгейзе. Планета-музей, вместившая в себя всю тысячелетнюю историю земного прототипа. Маленький космический бриллиант, крошечное отражение крупного алмаза в ожерелье истории.

***

Из недолгого забытья вырывает легкий стук в стекло.
Продираю глаза.
Заза с Володей. Таксисты-экскурсоводы в советском антураже. Один в мундире генералиссимуса дымит трубкой, улыбаясь сквозь усы. Другой поправляет кепку и красный бант на груди.
- Пгосыпайся, товагищ! – картавит не помню какой по счёту двойник Ильича. Я его вчера с другими раз пятнадцать спутал.
- Расстрэлять! – выносит вердикт Заза, вынимая чубук изо рта. И лыбится во все свои тридцать два зуба.
По всему видно, что для них день прошёл не менее интенсивно, чем для меня. Выхожу из флаера, поднимаю сиденье, и мы делимся впечатлениями.
Громко хохочем, что «Гитлер» и «Наполеон» опять не взяли златоглавую – флаеры наших коллег Рихарда и Франсуа столкнулись как раз у указателя, отмечающего границу между космопортом и территорией, где начинается Москва. Франсуа и его флаер после аварии, как и их исторический соотечественник, всё-таки «вошли в Москву». А бедолага Рихард, которому досталась роль Адольфа Алоизыча, «завяз на подступах».
Володя радостно улыбается и, картавя, зовёт меня на субботник на следующие выходные. То есть на корпоратив с продажными похотливыми капиталистками и интеллектуальными карточными играми. Можно понять парня. Всё-таки, ему довелось восстать из Мавзолея. И не Крупской же единой!
Принимаю приглашение. Реноме прототипа нужно поддерживать, тем более что Шурочке никто не скажет.
Заза, цинично молчит. Его и так будут помнить. Он, как-никак, Рихарду морду бивал, образно выражаясь.
Шумя посадочными двигателями, садится космобус.
Ну что, за работу!
Moscow never sleeps! – как говорили предки.

[Тореас]

vsplesk
Да! Всыпать мне. По первое число!)))
Спасибо.