Trinux Samo, Зарисовка к Самайну Опции

[LioSta]

Рассказик, который хочу приурочить к грядущему Самайну. Пока отложила на пару дней перед финальной вычиткой. Жду замечаний и советов =)

- Ну что, готова?
Элайза кивнула, чувствуя, как ее пробирает дрожь – не то от страха, не то от сырости ночного леса.
- Ну же, бодрее! – Джек подошел и приобнял ее за плечи, слегка встряхивая, - замерзла? Руки как ледышки. Становись к костру ближе.
Элайза осторожно переступила ногами, обутыми в новенькие остроносые сапожки на каблуке. Не самая подходящая обувь для прогулок по осеннему лесу, зато красивая. Элайзе до ужаса нравилось, как она выглядит в этих сапожках, и как они удачно подходят к ее коротенькому полупальто, как соблазнительно подчеркивают упругие, без капли жира, икры. И, судя по выражению лица Джека, ему это тоже нравилось.
- Постой, погрейся, - Джек подкинул в огонь охапку хвороста – влажные ветки тут же затрещали, дымясь, - я пока все подготовлю.
Присев на поваленное бревно, предусмотрительно подтащенное Джеком к костру (все-таки сапожки не такие удобные, как их хвалили в салоне), Элайза наблюдала за долговязой фигурой Джека. Он ухитрялся быть сразу в нескольких местах – доставал из рюкзака объемистую желтую тыкву, расчищал площадку от палой листвы, бегал за хворостом и подсовывал Элайзе под попку припасенное покрывало. Откуда-то на бревне появились две невесомые бургундии, отсвечивающие алым в отблесках костра, и термос с глинтвейном.
- Не лопнут? – с сомнением произнесла Элайза.
- Других не было, - отмахнулся Джек и сунул ей гранат, - на, почисть.
Девушка покачала головой, ноготком отколупывая от граната кусочек шкурки. Конечно, надо было принести толстостенные «айриш-кофе», но Джеку-то откуда знать такие нюансы? Нет, обо всем определенно надо беспокоиться самой…
Джек тем временем извлек из бездонного рюкзака железное блюдо размером с колесный диск. Покрытое патиной и какими-то пятнами, оно выглядело лет на двести. Устроив блюдо посреди вычищенного пятачка сырой земли, Джек вынул самый банальный канцелярский маркер и расчертил антиквариат на восемь секторов, поставив в центре жизнеутверждающую точку. Поверх точки в следующую минуту прилепилась высокая черная свеча. Еще восемь свечей поменьше украсили сектора импровизированного колеса. Вокруг блюда по очереди появились пара яблок, сморщенный кабачок, крохотная декоративная тыква, пучок дубовых листьев, гроздь винограда и даже небольшой букет осенних хризантем.
Энергично потирая руки, Джек поддернул джинсы и отобрал у Элайзы полуочищенный гранат. Несколько сочных зерен также отправились на блюдо.
- Согрелась? – он махнул рукой Элайзе, - иди сюда, будем начинать.
***
За прочным частоколом плясали огни, двигались людские фигуры, ветерок доносил ароматы жареного мяса, горящих поленьев, вина и пота. Деревня вокруг частокола казалась мертвой – ни единого огонька в застывших домах. Но горе тому, кто возжелал бы войти за частокол, не будучи человеком. Тени носились вокруг обтесанных поленьев, отпугиваемые пламенем свечей, что мерцали сквозь глазницы ощеренных черепов на частоколе. Ветер шевелил обвисшие листы сонных деревьев.
- В эту ночь, - провозгласил, стоя в центре круга, морщинистый жрец, - распахнутся врата миров, и мертвые выйдут из Сида. И станут они стучаться в наши двери, шептать и стенать, взывая к нам.
Он вскинул кривой посох, вырезанный из ствола древнего дуба его пра-пра-прадедом.
- Так давайте же бить в барабаны и трубить в трубы, дабы не слышать их шепот!
- Ура-а!!! – мощным ревом отозвалась толпа.
- И давайте же есть, пить и веселиться, провожая год ушедший и готовясь к году будущему!
***
Как бы ни было приятно сидеть в зоне нагретого огнем воздуха, отойти от костра все же пришлось. Перебирая сапожками, Элайза с неудовольствием смотрела на зажигающего свечи Джека. Не мог хоть для такого случая надеть что-нибудь поприличней старой кожанки! Или хотя бы причесаться…
Будто услышав ее мысли, Джек пригладил торчащие вихры ладонью, другой рукой обнимая девушку за талию.
- Красиво, правда?
Восемь свечей на старом блюде подмигивали танцующими огоньками. Девятая, центральная, все еще оставалась незажженной.
- Давай теперь подумаем о том, как все меняется и все проходит, - Джек придвинулся ближе, - посмотри на этот алтарь, на колесо вечного вращения. Это символ бесконечности, постоянного обновления. Символ преемственности и мудрости жизни. Посмотри на него и подумай о смене циклов года, о том, что каждый раз природа обновляется, и мы обновляемся вместе с ней, и даже смерть не является концом всего сущего…
Элайза стояла, глядя на свечки, и думала о том, как же все-таки жмут сапожки.
***
Жрец отнял от губ кубок. Его изрезанные шрамами и морщинами щеки покрывал тончайший слой пепла. Пепел лежал и на спутанных волосах, и на грубой шкуре медведя, покрывавшей его сутулые плечи.
- Священный огонь, что зажгли мы сегодня, охранит нас от духов, - произнес жрец, - в эти ночи безвременья нас покидает Солнечный Король, даривший нам тепло и свет весь год. Почтим же деяния его!
Жрец ударил посохом о землю.
- Вознесем же хвалу Королю-Солнце!
- Вознесем! – отозвалась толпа. Женщины высоко поднимали укутанных в тряпки младенцев.
- За плодородные земли, что кормили нас в ушедший год!
- За выносливый скот, что пахал земли в ушедший год!
- За каждый плод и каждый кубок вина на нашей трапезе сегодня!
- Хвала Королю-Солнце! Хвала Солнечному Богу! – раздавалось отовсюду, и вместе с хвалой возносились наполненные кубки.
- Этой ночью мы принесем жертву Солнечному Богу, - жрец указал на сложенный из хвороста костер высотой в человеческий рост. Посреди костра, привязанное к деревянному столбу, торчало чучело – фигура женщины с волосами из соломы, одетая в старое тряпье и островерхую шляпу.
- Мы сожжем ее, дабы она стала спутницей Солнечного Бога в его скорбном пути на закат. Да будет принята наша жертва!
Жрец выхватил из огня пылающую ветку и ткнул ею в основание кучи хвороста.
***
- А теперь мы с тобой обратимся к богам, - Джек сунул руку в карман кожанки и вынул тонкий, в два пальца длиной, металлический стержень. Взмахнув им, как дирижер, он присел и коснулся блюда кончиком стержня. Блюдо отозвалось едва уловимым мелодичным звоном.
- Просто повторяй за мной, - сказал Джек, выпрямляясь. - Этой ночью, в Самайн…
- Этой ночью, в Самайн…
- Я отмечаю твой путь, о Солнечный король – твой путь на закат…
***
Тени, метавшиеся у частокола, исчезли. Исчезли и тени, незримо парившие средь деревьев, и те, что прятались в углах домов и под кроватью. Тени слились в одну реку, и река эта истончалась, утекая в никуда.
В никуда и в никогда пустота распахнула чертоги, и тени устремились к объятой пламенем фигуре, единственному огню, не пугавшему их.
В призрачных стенах чертогов многократно отражалась сияющая солнечная корона, венчающая огненную фигуру.
- Я оставляю вас, дети мои, - с сияющих волос стекало расплавленное золото, дымкой окутывая смутную фигуру, - я оставляю вас, чтобы отдохнуть в объятиях безвременья. Я обращаю взгляд и мысли на закат, чтобы вновь вернуться к вам в сакральные Ночи Духов.
Ни единого вздоха не раздалось из бесплотной толпы. Тени кружились, не касаясь золотистой дымки, перетекали и смешивались, струясь в хаотическом танце. Чертоги, некогда залитые солнцем, полнились тьмой.
***
- Научи меня, где во время великой тьмы отыскать мне великий свет…
Как только отзвуки последнего слова стихли, Джек протянул Элайзе гранатовое зерно.
- Раскуси его. Съедай вместе с косточкой.
Рот наполнила кислота с горьковатым оттенком. Зажигалка в руке Джека выплюнула снопик пламени, поджигая фитиль центральной свечи.
- Взгляни на колесо вращения, Элайза. Год ушедший покидает нас, но год грядущий еще не наступил. Это дни безвременья, дни, когда стирается грань меж мирами. В эти дни духи слышат нас, и мы можем просить у них дара. Это начало и конец всего сущего, Элайза. Время подведения итогов.
На губах Джека блеснул рубинами кроваво-красный сок.
- Ты подготовила свою просьбу?
Девушка кивнула, избегая смотреть на Джека. Рука лихорадочно зашарила в сумочке – ну, хоть что-нибудь! Пальцы нащупали тощую пачку листочков, сдернули крайний, смяли.
- Вот, - Элайза бы скорее вернула сапожки в салон, чем призналась, что забыла о подготовке просьбы. В конце концов, уложить волосы и подобрать подходящий случаю макияж гораздо важнее, чем писать какие-то глупые пожелания на листочках. Все равно это никому нельзя показывать – вот этим и воспользуемся.
- Я сейчас, - Джек направился к бревну, где все еще ждал своей участи набор для согрева. Убедившись, что он ее не видит, Элайза открыла сумочку и быстро заглянула внутрь. Так и есть – сминанию подвергся титульный лист так и не сданного сегодня отчета. Невелика потеря.
Когда парень вернулся с термосом и двумя бокалами, Элайза была сама кротость. Джек разлил в бургундии горячую жидкость – бокалы выдержали с честью и это, и звонкое чоканье. Внутри потеплело.
- У меня тоже есть своя просьба, - Джек извлек аккуратно сложенный вчетверо тетрадный листок, - и я надеюсь, что нас с тобой услышат.
Оба взглянули на алтарь. Центральная свеча пылала, ее тонкое, синеватое пламя вздымалось, колеблемое ветром, заставляя оплывать черный воск.
- О Мудрейшая Повелительница ущербной луны, Богиня звездной ночи… - начал Джек, - я зажег это пламя, чтобы изменить то, что мучает меня…
Элайза не могла отвести взгляд от свечи – пламя все явственнее синело, приобретая оттенок ночного неба.
- Поверни силы вспять: от тьмы к свету, от зла – к добру… - звучал где-то рядом голос Джека. Элайзу снова начала бить дрожь. На периферии зрения плясали восемь желтых огоньков, но видела она только один – центральный. Черный.
- От смерти – к жизни! Бросай!
Рука Элайзы, словно на шарнире, повернулась в локтевом суставе, пальцы разжались, и пущенный кистью скомканный бумажный шар угодил точно в огонь.
***
Девять огней вспыхнули на миг, налившись небывалой силой. Девять тысяч жизней были принесены в жертву. Девять миллионов звезд обратились сверхновыми, девять раз по девяносто девять миров родилось и столько же погибло в миг.
Золотистые локоны вздрогнули от пламенного жара, но закаменевшее лицо не изменилось - лишь едва заметно обозначилась улыбка на губах. Там, впереди, куда утекало время, где вращались его бесконечные колеса, ждал закат. Он ждал всегда, и всегда так было – от начала времен и во веки веков.
Не обернувшись к теням, он сделал шаг на закат вдоль оси времени. В прищуренных глазах отразились необъятные маховики. Они застыли. На мгновенье.
И этого мгновенья оказалось достаточно.
Колесо времени, застывшее на бесконечно малый промежуток, превращает этот отрезок в безвременье, длящееся сколь угодно долго.
Как будет угодно Солнечному Богу в его последнем желании.
***
- Элайза! – завопил Джек, роняя тетрадный листок, - Элайза, где ты?!
Сумрачный лес шелестел, вздыхал и ухал. Возле погасших свечей сиротливо валялась женская сумочка.
***
Порыв ветра раздул бутафорские одежды, наполнил их жарким воздухом, приподнял шляпу. Толпа ахнула, подаваясь вперед. Под старым тряпьем проступили очертания женского тела.
- Солнечный Король принимает нашу жертву! – внезапно выкрикнул жрец, взмахнув посохом, - восславим же Бога!
- Восславим! – отозвалась толпа, и многие пали на колени.
То, что некогда было чучелом, шевелилось. Дергались крепко связанные ноги и притянутые к столбу веревкой руки. Под истлевшей шляпой заискрилась копна рыжих волос, и толпу объяла вонь горелой кожи.
- А-а-ахх!.. – донесся из огня ужасный вопль.
- Восславим Бога! – снова выкрикнул жрец, падая ниц.
В огонь полетели охапки хвороста, пламя взметнулось, покрыв фигуру с головой. Мгновенно вспыхнули волосы, занялась одежда, и лишь ступни в странной формы остроносых ботинках не желали гореть.
- Жерт-ва! Жерт-ва! – скандировала толпа.
- Боже мой, боже! Не нужно!..
Языки огня метались перед лицом, обдавая кожу нестерпимым жаром. Под закрытыми веками вспыхнуло оранжевым, и безумным видением отпечаталась на сожженной сетчатке золотая фигура.
***
- Я благодарен за спутницу, - карминовые губы, казалось, произносят это сами, оставляя лицо бесстрастным, - но не нуждаюсь в ней.
Сквозь пожирающую тело агонию Элайзе казалось, что она слышит голос. Он шептал прямо ей в уши, он звучал из ее головы, сквозь рев и крики толпы. Но она не могла разобрать слов.
- И все же - твоя жертва принята.
Увитые кольцами тонкие пальцы повелительно шевельнулись.
- Жерт-ва! Жертва, гори! Гори во славу Солнечного Бога!
Это было последним, что услышала Элайза. И последним образом перед ее померкшим взором стали огромные, как сама Вселенная, зубчатые колеса.
Маховики времени сдвинулись снова.

[NatashaKasher]

Элайза кивнула, чувствуя, как ее пробирает дрожь – не то от страха, не то от сырости ночного леса.

Ни то - ни то.

Джек подошел и приобнял ее за плечи, слегка встряхивая,

Не надо её, в предыдущем предложении уже было "её".

Элайза осторожно переступила ногами, обутыми в новенькие остроносые сапожки на каблуке.

Перефразируйтя как-то, без "обутыми", очень громоздко.

Присев на поваленное бревно, предусмотрительно подтащенное Джеком к костру (все-таки сапожки не такие удобные, как их хвалили в салоне), Элайза наблюдала за долговязой фигурой Джека.

Я обычно категорически против подмены имён собственных суррогатами ввиде: "молодых людей", "студентов" и прочего, но в данном случае это так и просится! Вот вам вожможность избежать повтора, одновременно представив нам героя!
Элайза наблюдала за долговязой фигурой - мужа ? Одноклассника ? Любовника ? Сокурсника ? Случайного попутчика ? Старого приятеля ?

появились две невесомые бургундии

Чего ?

- Не лопнут? – с сомнением произнесла Элайза.
- Других не было, - отмахнулся Джек и сунул ей гранат, - на, почисть.

Тут подумала было, что "бургундия" это сорт граната. Что гранаты переспелые и могут "лопнуть".

Жрец отнял от губ кубок. Его изрезанные шрамами и морщинами щеки покрывал тончайший слой пепла.

Не нужно "его", получается будто "кубка".

Так и есть – сминанию подвергся титульный лист так и не сданного сегодня отчета. Невелика потеря.

Она в сумочке носила "не сданный отчёт"???

То, что девушка (а то и парень) может оказаться на костре становится понятным уже в начале, поэтому мне показалось, что более неожиданным был бы как раз конец, где это не происходит...

Фишку не поняла! Почему титульный лист отчёта привел к такому результату ? Что вообще это был за отчёт, о чём ?

Или это таким странным образом сбылось плохо сформулированное желание её друга ? А может, друг в тайне хотел чтоб она сгорела ?
В общем неплохо, но стоит, по-моему, как-то получше всё это обосновать.

[Гость_Замутнённое Зло_*]

За прочным частоколом плясали огни, двигались людские фигуры, ветерок доносил ароматы жареного мяса, горящих поленьев, вина и пота.

Это ж как вонять-то надо? Чтобы пОтом аж за частоколом разит? Вино на расстоянии тоже не пахнет, разве что бочку вина на землю вылить .

- Вознесем же хвалу Королю-Солнце!

Королю-Солнцу.

Фишку не поняла! Почему титульный лист отчёта привел к такому результату ? Что вообще это был за отчёт, о чём ?
Или это таким странным образом сбылось плохо сформулированное желание её друга ? А может, друг в тайне хотел чтоб она сгорела ?

Я тоже в недоумении... LioSta, перемудрили Вы чутка.

[LioSta]

Ни то - ни то.

Блин, стыд мне и позор (((

Я обычно категорически против подмены имён собственных суррогатами ввиде: "молодых людей", "студентов" и прочего, но в данном случае это так и просится! Вот вам вожможность избежать повтора, одновременно представив нам героя!
Элайза наблюдала за долговязой фигурой - мужа ? Одноклассника ? Любовника ? Сокурсника ? Случайного попутчика ? Старого приятеля ?

Ага, ценно. Спасибо. Это я-то в курсе, кем Джек приходится Элайзе, вот и проясним для читателя.

Чего ?

М... "Бургундия" - это бокал такой для подачи красного вина, довольно хрупкий, на тонкой ножке. Наверное, надо бы название в кавычки взять да пояснить как-нибудь.
А то и правда - по тексту похоже на то, что Джек достает и вручает гранат, а бокалы тут и вовсе ни к чему.

Она в сумочке носила "не сданный отчёт"???

Ну, допустим, из института принесла. Не успела сдать, отменили пару, препод вернул с просьбой доработать.... А что странного?..

То, что девушка (а то и парень) может оказаться на костре становится понятным уже в начале, поэтому мне показалось, что более неожиданным был бы как раз конец, где это не происходит...

Неужели все настолько предсказуемо(((

Фишку не поняла! Почему титульный лист отчёта привел к такому результату ? Что вообще это был за отчёт, о чём ?

Или это таким странным образом сбылось плохо сформулированное желание её друга ? А может, друг в тайне хотел чтоб она сгорела ?
В общем неплохо, но стоит, по-моему, как-то получше всё это обосновать.

Нет, желание друга тут ни при чем. Он вообще свой листик не успел сжечь, он же в конце

роняя тетрадный листок

И отчет ни при чем - Элайза бросает в огонь только титульный лист, а не весь отчет, так что содержание отчета не имеет значения. Имеет значение только то, что обычно пишут на титульных листах. Примем к сведению, надо бы намекнуть...

[LioSta]

Я тоже в недоумении... LioSta, перемудрили Вы чутка.

Вот так всегда, то перемудрила, то слишком очевидно и предсказуемо пойду искать златую середину. А серьезно - спасибо, ваши замечания, конечно, тоже учту.

[NatashaKasher]

Ну, допустим, из института принесла. Не успела сдать, отменили пару, препод вернул с просьбой доработать.... А что странного?..

То, что она успела уложить волосы, подобрать "подходящий случаю макияж", одеться, обуться, а сумку из института приволокла?
К тому же, написано: "сумочка"!
Сумка из института вряд ли может быть названа "сумочкой" - сумочка у женщины это не то, где отчёты разные валяются.

А что на титульном листе, подразумевается - её имя ? Обязательно надо объяснить. Мало ли какой отчёт, бывают отчёты, где имя только в конце, или вообще никакого нет. Мы же даже не знаем, что героиня студентка.

[LioSta]

То, что она успела уложить волосы, подобрать "подходящий случаю макияж", одеться, обуться, а сумку из института приволокла?
К тому же, написано: "сумочка"!
Сумка из института вряд ли может быть названа "сумочкой" - сумочка у женщины это не то, где отчёты разные валяются.

А что на титульном листе, подразумевается - её имя ? Обязательно надо объяснить. Мало ли какой отчёт, бывают отчёты, где имя только в конце, или вообще никакого нет. Мы же даже не знаем, что героиня студентка.

М... ладно, подумаю, куда там можно вставить про студентку и имя.