Притяжение Автор: nmgvladimir, Турнир "Притяжение Земли" Опции

[Дон Рэба]

Иван тянул из последних сил – уже темнело, а вторая опора до сих пор не была вбита, такими темпами новый настил не будет готов за неделю. Позади хрипели Леха и Рустам. Женя направляла бревно. Наконец, они до упора вытянули трос.
-Отпускай, - прокричала Женя и заостренная опора полетела к земле, вонзившись в нее с громким «чвак».
-Ну как? - Иван в несколько шагов оказался у края, всматриваясь вниз.
-Сойдет! – Женя улыбалась, все-таки им удалось воткнуть сегодня последний столб, а завтра можно плести еще один пролет настила – дорога росла, пускай и медленно!
-Тогда отбой. Идем домой, народ, - Иван дружески подтолкнул Женю в сторону леса, еще раз опустив взгляд, чтобы убедиться, что опора и впрямь вошла до метки, и потихоньку пошел за друзьями.
Расстояние до ближайших веток - сорок два метра, ни больше, ни меньше. Сорок две недели, по метру настила в неделю. Иван отметил это автоматически, хотя каждый раз говорил себе, что не стоит об этом думать. Сорок два метра пройдено, а впереди еще примерно триста метров. Три – сотни – метров! Три-сотни-недель! Ему не хотелось даже думать об этом! Но расчеты сами в тысячный раз выстраивались в голове. Триста недель, это примерно шесть лет! Если учесть пару морозных месяцев, когда приходится жечь костры, чтоб земля оставалась мягкой и когда метр делается недели за две с половиной… Нет, об этом лучше совсем не думать! Шесть лет и точка, иначе совсем крыша съедет.
Иван, задумавшись, почти врезался в Рустама – тот стоял боком к нему, тоскливо глядя в даль сквозь сумерки .
- Ты чего? Что там? – в той стороне, куда смотрел друг, виднелось лишь потемневшее небо и проступали мрачные контуры верхушек деревьев.
-Далеко туда,Ваня, до большого леса, да? – Рустам говорил с легким акцентом. – Километра полтора?
-Ну, да, не близко. Ты чего? – Иван нахмурился, чувствуя, что эти слова не с проста. – Туда не добраться. Вечно можно строить дорогу.
-Вот! – грустная улыбка запрятала тоскливое выражение на лице друга в глубину глаз. - Вечно! Ты правильно сказал, а туда сколько? – Рустам махнул, не глядя, в сторону их стройки.
- Эээ…Ты о чем это? Знаешь же – метров триста.
-А может немного больше. Так? - друг, наконец, посмотрел на Ивана. - Тоже, считай, вечность. Знаешь, почему мы теперь еле делаем пролет за неделю и отдыха не остается почти?
Слова эти скорее походили на удар, а не на вопрос. Удар ниже пояса. Конечно, Иван знал – чем дальше от леса, тем дальше приходилось таскать столбы. Об этом он тоже старался не думать, но понимал, что сорок метров удлинили время сборки одного пролета примерно на день.
- Подвинься – он хотел обойти Рустама, но тот шагнул, преграждая дорогу.
- Ваня, думаешь, что еще сорок метров удлинят работу на день? Нет. Поверь – больше. Таскать почти так же тяжело, как и забивать. Мы будем больше уставать, меньше сил на забивку. А если еще сорок метров? А еще сорок? Это тоже вечность. Если бы человек двадцать, то могли бы работать быстрее. Но нас и в начале было всего десять. А теперь шестеро. Мы с Алешей, - Рустам любил называть русские имена ласково, - меняемся. Жене не так тяжело, да и она для тебя, - какая-то боль промелькнула у него в глазах, - сам знаешь, все что хочешь. Но ты работаешь без смены. На сколько тебя хватит?
-Решил спрыгнуть с работ? – Ивану стоило труда, оставаться спокойным! И Рустам тоже! Если он уйдет, то и Леха с ним, а тогда конец!
-Нет, Ваня, пока нет. Но, ты же понимаешь. Десять месяцев! И все сложнее. Пока мы еще будем работать, но я не хочу ссор, я хочу, чтоб ты сам отказался от этого. Понимаешь? – друг в упор смотрел на Ивана, а тоска, усталость и горечь за дружбу, скапливалась в уголках его глаз у переносицы, грозя хлынуть наружу.
Иван молчал, Рустам же развернулся и зашагал к лесу, настил сначала пружинил под его ногами, а дальше, в начале дороги, стал потрескивать – там ветки уже успели высохнуть. Потом деревья скрыли его.
Сумерки начали зачерняться, и сквозь ветки уже пробивался огонек из «гнезда». Иван не любил так называть их наружное жилище, но название прижилось, да и домом это сплетение стволов и ветвей язык не поворачивался. Он потихоньку возвращался, проверяя тут и там крепок ли настил, но чем ближе подходил к деревьям, тем быстрее ноги несли его вперед, поневоле.
Из гущи их леска доносились голоса – более громкие и тревожные, чем обычно. Обычная ссора, что-то сломалось, может быть, кто-то поранился или умер? А може…? Нет только не это. Такого не случалось уже больше месяца! К гнезду он проскочил одним махом, замерев, прислушавшись.
И сразу понял, что случился еще один уход – так его называло большинство, но некоторые считали это притяжением, возвратом в привычный мир. Иногда Ивану очень хотелось, чтоб такие слабаки, наконец, вернулись обратно на землю и сгинули бы там к чертям, а не мутили воду среди уцелевших.
Говорил один из «притяженцев»:
- То, что он ушел, свидетельствует о силе земного зова! Вы не верите в него, или боитесь поверить, хотя для нас это давно очевидно. Никому этого не избежать. Люди не могут вечно ютиться и кормиться на деревьях, рано или поздно всем надо будет спуститься вниз! Константин был сильным человеком, и он сопротивлялся зову, как умел. Он даже строил этот бессмысленный настил, который ничего не дает, кроме зряшней надежды .
После этого Иван перестал слушать, он опустился на ветки, вцепившись отчаянно руками в волосы. Только не это! Костик упал! Самый крепкий и сильный человек среди них и полностью поддерживавший строительство дороги к парку. И не только поддерживал – он работал во второй сменной паре. Теперь Рустаму и Алексею остался на замену только один Веня. Согласятся ли они работать с одной заменой? Иван, пожалуй, знал ответ на этот вопрос. И ответ этот ему услышать очень не хотелось..
Из гнезда все также доносился возбужденный разговор, не казавшийся теперь важным. Надо было придумать что-то, кого-то найти на замену Косте. В голове Иван перебирал вариант за вариантом. Желающие помочь им нашлись бы, но все они не устраивали его по той или иной причине. А те, кто подходили для их работы, не спешили помогать. Лучшие и самые крепкие , кроме тех, кто работал на строительстве и охотников, оказались среди притяженцев. Иван негромко выругался, думая об этом. А потом встал и быстро подошел ко входу в гнездо.
Внутри сидели человек двадцать. Молча и сосредоточенно, будто обдумывая сложный вопрос, слушали невысокого круглого человечка. Равиль, так звали его, все больше углублялся в размышления о своей новехонькой, родившейся примерно год назад, вере. Когда Иван вошел, его поток слов прервался на полном ходу.
-А, наконец-то, к нам присоединился и лидер. Я как раз рассказывал, Иван, о бессмысленности сидения на деревьях и в одиноком единственно нам доступном доме. Не пора ли нам всем вместе рискнуть и броситься вниз, к родной земле, кормившей людей многие годы! Хватит уже..
-Да замолчи ты! – резко и зло бросил Иван,– надоели вы уже со своими бреднями! Никого ничто не зовет. Мы просто люди, которым удалось выжить и мы такие не одни, это ясно и дураку, нам надо протянуть дорогу до парка, там наверняка много выживших, а вместе мы сможем добраться до леса и тогда окажемся свободны! А может и кончится когда-нибудь вся эта хрень, и снова сможем спуститься на землю.
Он почти прокричал эти слова, оглядывая всех собравшихся. Люди не смотрели на него и отводили глаза. Только Рустам не прятал взгляд, неодобрительно качая головой. Иван стоял, сжав кулаки, понимая, что ему придется свернуть постройку настила, если только … У него было еще одно средство заставить людей работать. Крайнее средство. И неужели до этого дойдет? Когда все только началось, он и представить себе не мог подобного.
Все случилось немногим больше года назад. Земля перестала держать человека на себе. Так об этом говорило большинство из выживших. Иван помнил отчетливо этот день – вязкий и хмурый, когда появились сообщения в интернете, что люди куда-то пропадают. Он наслаждался бездельем в этот день дома, а жена с дочкой ушли гулять в парк.
Первые сообщения в новостной ленте позабавили Ивана. В них говорилось, что все люди бесследно исчезли с улиц. Все эти новости приходили из разных стран и городов и, постепенно, стали массовыми. Потом появились подробности о том, что люди пропадают и из домов, с нижних этажей.
Тогда Иван и решил выглянуть в окно – на улице не оказалось ни души. Совершенно пусто. И сначала этого его просто удивило, а потом пришло понимание, что жена и дочь тоже должны бы быть где-то там на улице. И тогда он испугался. Схватил куртку и бросился вниз, не дожидаясь лифта. Это его спасло. Он сбегал вниз, когда услышал, как захлопнулась дверь на третьем этаже, в пролете показался человек в серой полотняной куртке. Мужчина быстро начал спускаться, Иван бежал позади него. Вдруг, во время спуска на второй этаж человек исчез. Как будто растворился – быстро и бесшумно. Только, казалось, на его месте осталось висеть небольшое серое пятно, в цвет куртки.
Иван моментально остановился, громко выругавшись. Если все куда-то пропадают с улиц, то что случится с ним, окажись он там? Проклятое рациональное начало взяло в нем верх над чувствами. Если он тоже исчезнет, то жене и дочке помочь ему не удастся. И он решил подождать и разобраться в этом вопросе.
Интернет работал, слава богу, исправно. И Иван расположился со смартфоном на площадке между этажами.
Через двадцать минут, стало ясно - на высоте пяти-шести метров от земли люди пропадают. Растворяются – раз и нет. Куча сообщений и новостей уже было об этом в сети. И тогда он задумался. Пока без паники и отчаяния, но уже со страхом.
Первые дни ему дались очень не просто. Он ломал голову, как добраться до жены и дочки. Но решения найти не мог. Мобильник молчал. На улице никого. Он видел, как еще несколько человек растворились при попытке выйти из подъезда.
Это выглядело нереально и совсем не пугало – ни криков, ни тела, ни крови. На четвертый день он увидел, как человек из соседнего подъезда, просто перешагнул через перила. Казалось, он летел, а не падал – молча, спокойно, без дерганий, лицом вниз и раскинув руки, будто собирался обнять что-то, или погрузиться в какое-то ему лишь понятное блаженство. Не долетев до земли, человек исчез.
После этого Иван понял, что надо начинать приспосабливаться к жизни в новом мире. Он обошел всех выживших, кто находился в его подъезде, а потом через крышу пробрался в соседние. Так он и начал становиться лидером их странной общины.
И с тех пор их поселок над землей не оспаривал его первенства. Последнее слово во многих случаях оставалось за ним. И даже эта фантастическую идею с дорогой над землей воспринял на ура. Добровольцев никто не стал удерживать, - изменили графики дежурств, добычи еды и воды так, чтобы они могли работать и никто от этого не страдал и не ужимался.
Но чем дольше шло строительство, тем недовольнее становились люди. И пришлось вернуть одну тройку и одного направляющего бревно на привычные работы, хотя беды происходили из-за падений людей, а вовсе не из-за прокладки пути. Но тут сказалось влияние притяженцев. Они привлекали на свою сторону все больше членов их общины над землей. И с этим Иван ничего не мог поделать – люди отчаялись и устали.
Поначалу, когда он обошел весь дом и, как смог, рассказал всем, о происходящем, ему удалось объединить выживших для совместной цели – выживания и налаживания жизни в новом мире. Они смогли соорудить веревочный переход до ближайших деревьев – их дом находился на самом краю города. Жаль вот только, что деревья эти, некогда бывшие частью огромного лесного массива, стояли теперь отдельной рощей. Бульдозеры и экскаваторы отделили ее от леса огромным пустырем для строительства нового серобетонного микрорайона.
Первые месяцы люди лихорадочно работали – создавали прочный мост между домом и рощей, обустраивали переходы между деревьями, создали в центральном подъезде удобный и комфортный лагерь, куда перенесли всю найденную еду и другие полезные вещи со всего дома. Нашлись умельцы, которые смастерили силки на птиц. Несколько женщин разбили в одной из квартир грядки и стали выращивать овощи. Нашелся даже печник, собравший несколько печек из кирпичей, выломанных в пустых квартирах. В общем, поначалу все шло неплохо, и люди держались делами своими и надеждой.
Но, когда удалось наладить быт, и выживать уже не приходилось, рутинная, монотонная деятельность стала разрушать настрой и дисциплину в общине. Чем больше проходило времени, тем меньше оставалось надежд на изменения. Начались первые исчезновения, породившие различные слухи.
А потом случился первый зафиксированный уход. Иван присутствовал при этом, и прекрасно его помнил.
Ушла, спрыгнула на землю, Инга.
Он проверял, как обстоят дела у нескольких женщин, собиравших разных личинок, жуков и гусениц в дальней части их рощи над землей – насекомые тоже были белковой пищей, и от них не стоило отказываться. Как раз во время его прихода Инга и заговорила:
-Вы слышите? Зовет! Слышите? – она стояла, замерев, будто боясь вспугнуть какое-то необычайное наваждение.
-Ты о чем? – Иван тогда здорово растерялся и непонимающе озирался, пытаясь увидеть или услышать, что-нибудь необычное. – Инга, что ты услышала?
- Зовет… - она улыбалась, мечтательно и умиротворенно. – Меня зовет. Я знала. Всегда знала.
После этого она, не раздумывая, пошла вперед и, ни на мгновение не засомневавшись, шагнула за край площадки на дереве.
Иван и женщины, работавшие рядом, ничего толком не успели понять, а посмотрев вниз, туда, куда шагнула Инга, ничего там не увидели – земля, трава, обломки веток. Все произошло так, как Иван и представлял - девушка просто исчезла.
После первого ухода и зародилась в их общине новая религия. И чем больше пропадало людей, тем сильнее становились «притяженцы». Чаще всего члены общины просто исчезали, но иногда происходили сцены, похожие на то, что случилось с Ингой. Перед тем, как шагнуть вниз, люди несли какую-то околесицу, но всегда говорили: -Зовет!
Иван шел сейчас с этого злополучного собрания и размышлял об этом. Он никому не признавался, но его тоже звал голос. Голос жены. Он звал его оттуда, из-за первого кольца деревьев вокруг парка, до которого и было примерно 300-400 метров. Там, после игровых площадок, аттракционов находился массивный лесной клин, вторгшийся в городские улицы. Пускай облагороженный, вычищенный, с лавочками и, посыпанными мелкими камешками, дорожками, этот клин все же оставался почти лесом со своими густо росшими, высокими и крепкими деревьями.
Иван был уверен, что жена его там, и так же, как и они, она пытается выживать в компании людей избежавших гибели. Он верил, что слышал ее голос – далекий, слабый и зовущий его. Эта уверенность и заставила его начать строительство перехода, почти не имеющее шансов на успех, но остановиться Иван уже не мог. Разум говорил ему одно, а чувства и сердце нашептывали по ночам другое. И эти легкие шепотки были куда сильнее рационального в нем.
А теперь вот исчез Костя. И завтра, Иван не сомневался в этом, прокладка настила остановится. Никто больше не будет ему помогать. Разве только Женя, но вдвоем они ничего не смогут сделать.
И потому оставался только один выход. Он заставит общину ему подчиниться, пришло время устраивать диктатуру в их общине над землей.
Иван быстрым шагом миновал сплетенные на деревьях дорожки, перебежал через прокинутый к дому мостик, поднялся на последний этаж , через крышу перебрался в соседний подъезд и, наконец, оказался в нужной ему квартире. Там он нашарил под ванной промасленный сверток и достал Макаров, бликовавший стволом и рукояткой, отполированными частыми прикосновениями бывшего владельца.
Когда-то пистолет отдал ему Рустам:
- Пускай у тебя полежит, да, Ваня? Ты разумный человек, ты будешь стрелять только в крайнем случае! – Рустам во всем тогда поддерживал его, а сейчас даже он усомнился в нужности прокладки пути.
-Что ж, друг, ты прав. Только в крайнем случае, - его слова недобро отразились от потемневшего кафеля. Утром Иван решил совершить революцию. Демократия и так слишком долго продержалась в их общине, пришла пора диктатуры.
Он проверил обойму – полная. Запасная - тоже. И еще горсть патронов. Он сосчитал – десять штук. Общего количества хватит, чтоб отправить на тот свет почти всех оставшихся в общине.
Иван засунул пистолет и обойму с патронами в карманы. Проделал обратный путь – квартира, подъезд, крыша, подъезд, мостик, но в гнездо не пошел. На краю рощи у него имелся наблюдательный пункт, когда-то сплетенный им собственноручно. Из него открывался отличный вид на деревья, ограждающие парк. Когда-то именно здесь он первый раз,скорее почувствовал, чем услышал угасающий голос жены. Голос, звавший его.
Иван уже все решил для себя, но ему хотелось получить какой-то знак, подтверждение правильности своего выбора.
В своем убежище он удобно расположился, откинувшись на переплетение веток, лицом к парку. Воспоминания, прохладным ветерком, шелестели в его голове, успокаивая и умиротворяя. Вот перед ним возникла лукавая улыбка жены в тот последний день. Выходя из квартиры, она поторапливала дочь, а ее последние слова:
-Папа сейчас устал, но мы с тобой долго, долго погуляем, до самого вечера, сходим в гости к тете Кате, а когда вернемся, ты уже захочешь баиньки, а папа отдохнет и наберется сил. И когда ты заснешь, он мне расскажет, как сильно меня любит. И не только расскажет, - тогда-то она оглянулась в дверях и улыбнулась.
Эта сцена заслоняла в воспоминаниях Ивана все остальное. Он мог думать об этом дни и ночи напролет. То лето выдалось для них полным радости и счастья: их дом, наконец-то, сдали в эксплуатацию, после долгой затяжки, Ивана повысили, дочь пошла в садик и жена с радостью выскочила на работу, по которой очень соскучилась за время декрета. Их отношения перешли в новую фазу влюбленности.
А потом случился весь этот кошмар и он остался один. Совсем один среди незнакомых, потерянных людей, окруженных непонятным пустым миром. Может быть, где-то это выглядело совсем иначе, но их дом, единственный построенный и заселенный в новом микрорайоне находился на отшибе и без случившегося бедствия, а теперь его было в пору рисовать на картах мира, как необитаемую и неизведанную землю чудищ.
Возможно, он бы и сдался, понимая бессмысленность строительства, но в самые отчаянные ночи зов жены, слышимый на грани восприятия, подбадривал его, давал силу и надежду.
Вот и сегодня Иван сидел и ждал этой незримой поддержки его планов, но ничего не происходило – лишь ветер скрипел ветками и шелестел листвой. Никаких звуков – даже из гнезда и из дома.
Странная ночь, тревожная и тихая. Мысль о завтрашнем утре не давала ему покоя. Понятно, что несколько человек его поддержат – Рустам, Женя. Но остальные? Притяженцы точно будут против. И тогда придется стрелять.
-Что ж, тогда они встретятся с землей раньше, чем планировали. Они ведь этого и добиваются? – Иван пробормотал это тихонько, уже сквозь сон, который навалился на него как-то незаметно.
Сразу после его слов сухо треснула ветка. Совсем рядом . Он вынул пистолет из кармана.
-Ваня,Ваня, это я, не надо ничего ненужного делать, да?
-Уф, слава богу, - Иван облегченно выдохнул. – Рустам ты так больше не подкрадывайся.
Теперь он различил смутный контур человеческой фигуры и услышал тихий смех. Его друг умел очень осторожно ходить по настилам и по деревьям и частенько так развлекался. Рустам подошел и сел рядом.
- А я ведь догадался, Ваня, что ты за пистолетом пошел. Сразу понял, когда ты ушел с собрания. – он повернул голову к Ивану, пытаясь, видимо, разглядеть что-то в его лице, но темнота не давала этого сделать. – Не надо этого делать, я постараюсь тебе помочь, все наши, кто участвует в стройке, поддержат тебя, я с ними уже поговорил. Только не надо стрельбы. Это будет конец, да? Многие и так уже готовы уйти. Ты ведь что-то слышишь?
Рустам помолчал:
- А я вот слышу. Зовут меня. Оттуда,– он махнул рукой в сторону парка. – И оттуда, он показал вниз.
Иван сидел молча, не зная что ответить. Он уже все решил для себя. Надо больше людей, чтоб проложить дорогу. И он заставит всю общину, помогать ему. Так он и сказал другу.
-Извини, - голос Рустам стал сухим, неприятным. – Если ты начнешь стрелять, я первый выскажусь против и всех наших отговорю. Понимаешь, Ваня?
Иван молчал. Убеждать он уже устал. Хотелось достать пистолет и заставить всех поступить так, как ему нужно. Даже Рустама.
А тот еще посидел рядом, несколько раз тяжело вздохнул, поднялся:
-Что ж, значит, завтра все будут против тебя, Ваня. Извини. Здесь силой не получится, все и так взвинчены. Ничего не выйдет. Прости, - он развернулся и направился вглубь их рощи.
А в голове Ивана лихорадочно скакали мысли. Он не мог допустить, чтобы Рустам завтра выступил против него. Надо было его как-то переубедить, но он видел, что друг все решил для себя и теперь уговоры бесполезны.
Иван достал пистолет. Тихонько снял с предохранителя, но щелчок все равно прозвучал отчетливо в ночи. Уходящий друг на миг замер, но потом пошел дальше.
- Что ж, прости, но иначе нельзя. Ты сам, Рустам, вынудил меня, - он тихонько шептал себе слова оправдания, целясь в спину, уже начинавшую исчезать среди листвы. И в этот момент кто-то бросился сбоку в сторону Ивана. И он дернулся, инстинктивно нажав на курок. Грохнул выстрел, не такой уж и шумный, как могло представляться.
Какая-то фигура растянулась на настиле. Оба друга бросились к ней. Рустам первым оказался рядом. Он приник ухом к груди, одновременно нащупывая пульс на руке.
-Нет, нет. Только не это. Не вздумай. Слышишь, глупая ты девочка. Не смей умирать, - он все пытался нащупать пульс, то на одной, то на другой руке. Потом схватил хрупкую, обмякшую фигурку за плечи и стал трясти, надеясь непонятно на что.
Иван наклонился пониже, хотя уже знал, кого увидит. Да, на настиле лежала Женя. Она не могла позволить Ивану убить Рустама и бросилась между ними, надеясь остановить. Но палец дрогнул, и пуля попала ей прямо в левую часть груди. Где-то там, должно быть, находится сердце. Этого он не хотел.
Рустам встряхнул безжизненное тело еще несколько раз, а потом обнял, прижав к себе. Так он просидел минут десять. В это время сплошную пелену туч разорвало, и все вокруг залило светом луны, почти полной в это время.
Иван смотрел на друга, лицо которого было мокрым от слез. На тело Жени, девушки, которая любила его, Ивана, и готова была на все для него, даже на то чтобы не позволить ему убить друга, а потом раскаиваться в этом всю жизнь. Свитер у нее на груди потемнел и уже сочился кровью. На неподвижном лице застыли испуг и удивление, как будто она не могла поверить, что ее любимый человек оказался способен на такое.
Рустам же плакал и смотрел на нее взглядом пустым и отрешенным. Потом он слегка наклонил голову, словно прислушиваясь. Посидел так с минуту. После чего подхватил Женю на руки, встал. Лицо его разгладилось, взгляд обрел какую-то осмысленность, в нем читалась решимость. Он проговорил, не поворачиваясь к Ивану:
-Ты знаешь, Ваня. А я ведь любил ее.
-Кого, - не понимая, спросил Иван.
-Ох, ну и дурак ты. Женю. Понимаешь, да? Сначала она просто мне нравилась, но потом я понял, что она от тебя без ума. Я видел, как она смотрит, что делает для тебя, как готова, казалось, на все, чтобы ты не попросил. Как она работала, как пахала не по девичьи. Как уговаривала нас. Ты ведь не знал об этом, да? Я отчаянно хотел, чтоб так же она любила меня. Это же лучшее, чего можно желать во всем этом, - он обвел взглядом окружающие деревья, ночь, луну. – А ты, дундук, уперся в свою дорогу. Думал, что там найдешь кого-то? А искать надо было здесь. Эх, Ваня.
Он грустно покачал головой, но на губах играла легкая улыбка какого-то просветления, понимания.
-Пойду я, Ваня. Делайте вы все что хотите, - и, сделав несколько шагов поперек настила, канул вниз в черную пустоту под деревьями.
И сразу же стало темно. Тучи залатали прореху в небе и луна исчезла. Иван услышал где-то встревоженные, но тихие голоса. Выстрел услышали в гнезде, но, видать, не стали поднимать панику, дожидаясь утра. А он вернулся на свой пункт наблюдения.
И почти сразу услышал далекий, скорее шепот, чем крик:
- Ты идешь, Ванечка. Мы ждем. Я каждый день говорю дочке, что ты скоро придешь. А тебя все нет. Пожалуйста, поспеши. Ты же сильный, ты сможешь, - голос жены сегодня не успокаивал, не вселял надежду. Казалось, он впервые звучал отчаянно, испуганно. - Пожалуйста, мы устали ждать. Здесь так все плохо.
-Что? Что плохо? – Иван закричал, впервые ответив на слова жены, не тихими едва слышными словами, а криком в полный голос. – Что у вас там? Что случилось?
- Скорее. Здесь..- последние слова он не расслышал. Они потерялись в шуме налетевшего ветра, и сколько он не вслушивался, больше ничего уловить не смог. Сегодня все казалось реальным как никогда.
Так значит, им что-то угрожает? Что-то может произойти плохое? Но как же тогда быть? Даже если он под дулом пистолета заставит работать всех, хоть это и невозможно, кто-то ведь должен готовить, находить еду, даже если так – все равно строить придется больше года. Но ведь у них этого года, видимо, нет? И как же быть теперь?
Мысли его лихорадочно метались в голове, пытаясь изобрести невозможное, когда еще один голос позвал его. Добродушный, дружеский:
- Ваня, а здесь все не так и плохо. Спускайся к нам. Ты не думай ни о чем, да? Просто спустись и все увидишь сам. И не надо ничего будет строить, все сразу станет хорошо. Как у нас. Да? – казалось, он обращался теперь к кому-то другому и до Ивана долетел тихий мелодичный смех.
Женя? Иван замер. Воздух в груди застыл, дыхание остановилось. Страх окатил его с головы до ног. Женя? Откуда это все? Неужели они все там, внизу, и с ними все в порядке? Но ведь это же невозможно. Или возможно? Он не мог даже представить себе, что сейчас возможно, а что нет.
Снова вышла луна и осветила все пространство перед ним. До парка было рукой подать, если идти по земле. Иван прекрасно видел окружавшие его деревья, видел в далеке блестевшие от росы лавочки у входа. Надо только спрыгнуть и через пять минут он будет там. Рядом с женой, рядом с дочкой. Ведь они не могут ждать, разве не слышал он этого, несколько минут назад?
Но ведь на земле смерть? А почему, собственно, смерть? Кто это сказал, кто там был и вернулся, чтоб рассказать? Ведь никто же не знал, что там? А вдруг там все в наоборот хорошо? Вдруг там и впрямь какой-то рай, какая-то лучшая жизнь, как говорят притяженцы. Может просто надо спрыгнуть, дойти до парка и позвать жену и дочь? И все? И никаких настилов, никаких общин, никаких споров и стрельбы!
Голоса продолжали звать его спуститься, уговаривали поверить им, объясняли, что по земле до парка совсем ничего, а там он уже все сделает как надо. Иван сидел и слушал эти уговоры. Они сладостно отзывались внутри него. Дарили тепло, успокоение и надежду.
Он опять достал пистолет из кармана. Покачал его перед собой на ладони. За дальним лесом слегка зарозовело, воздух вокруг стал прозрачнее, выгоняя из себя черноту ночи. Сначала он сбросит пистолет вниз, а потом спрыгнет сам, но не отсюда, ему не хотелось переломать себе ноги. Нет, он не совсем дурак. Он спустится на несколько метров, а уж потом соскочит на землю.
Из дома донеслись голоса. Притяженцы затянули свою утренню службу. Иван оглянулся, в задумчивости. Слова с земли все еще доносились до него хоть и звучали намного тише. Он вытянул вперед обе руки – с пистолетом и без. Одной рукой он сжимал рукоять ПМ и если он сейчас не выпустит его, то заставит всех строить этот проклятую дорогу. Вторая рука, вытянутая вперед раскрытой ладонью, тщилась ухватить что-то в воздухе, в той стороне, где был парк. Солнце уже начало греть ее, своими едва проклюнувшимся из-за деревьев лучами.
Иван сидел и думал. Он не знал, что же выбрать. В обоих вариантах ему виделись лишь боль, страх и неизвестность. Но был еще один вариант. Он щелкнул предохранителем и, повернув пистолет стволом к себе, заглянул ему в дуло. Не самый плохой вариант. При таком исходе его ждал покой.
Он опустил руку с пистолетом и лег на настил. Небо полностью очистилось от туч. Голубое, глубокое – он давно не рассматривал эту его глубину. Что ж, пожалуй, он так полежит немного.
Полежит и подумает.

[Мышель]

Фантдоп реально хорош. И даже финал в классическом стиле "я подумаю об этом завтра" отторжения не вызывает, хотя, разумеется, хочется большей определённости и намёка на раскрытие загадок. И стиль - весьма достойный, и проблема выбора - более-менее уместна и обоснована.
А теперь заклёпки. Материальная часть нереальна до изумления. 20-40 человек не могут выжить год на запасах в квартирах, даже с дополнением в виде пойманных птиц и гусениц. Пятиметровые столбы они откуда брали? Деревья в свой рощице рубили? Сколько там этих деревьев было, в рощице? А уж пиление дерева при нахождении на той же пятиметровой высоте - это в цирке показывать нужно. Канатов с верёвками откуда столько? А пил с топорами - в городских-то домах? Страшно далёк автор от материального мира и проблем снабжения.
За исключением вышесказанного - вполне. Потенциал у рассказа есть, и неплохой. Сеттинг и его обоснуй продумать только.

[Надин Баго]

Не знаю. Просто не понравилось.
Обоснуя мало или совсем нет. Итог неясен: интрига даже не попыталась раскрыться.
Герой какой-то слюнтяй: стрелять может, а за семьей за столько времени пойти не решился.
Зачем дорогу делать (умолчу про «из чего»)? Зачем к лесу тянуть? Что даст объединение с другими людьми? Куда делись пропавшие? Вопросов много, и обычно это для меня в плюс, но тут дальше читать бы не стала. Может, просто не моё.

[nmgvladimir]

Что даст объединение с другими людьми?

Я не буду сейчас говорить о ваших других претензиях к рассказу. Но вот эта просто шедевральна! Как это, что даст? А что надо сидеть и ждать непонятно чего? Это же аксиома - выжившие будут всегда искать других выживших, если они не прибитые на всю голову и психически здоровы.

Рассказ понравился. Написано приятственно. Ну да, брёвен может надо много, но, вдруг у них там роща ого-го, а верёвки можно плести из лозы, например, или вдруг нашёлся собиратель канатов в доме и у него вся квартира была ими забита.)) Вестимо можно было какие-то ссылки дать на то, откуда все взялось. Но вот так ли уж нужно?
Динамики бы ещё побольше в рассказ. Рассказ все таки а не рОман.))

[Надин Баго]

Я не буду сейчас говорить о ваших других претензиях к рассказу. Но вот эта просто шедевральна! Как это, что даст? А что надо сидеть и ждать непонятно чего? Это же аксиома - выжившие будут всегда искать других выживших, если они не прибитые на всю голову и психически здоровы.

Ну, значит, я не здорова. Потому как в подобной ситуации пошла бы искать семью, пусть и с риском, а не страдала бы малопонятной о-очень долгой хренью на ветвях со смутной надеждой найти «выживших».
Выживших? А остальные умерли? Точно? Из рассказа не ясно.

[karpa]

Впечатление неоднозначное. Идея очень необычна. Удивительно, но никто в этом новом сообществе не пытается исследовать причины исчезновений. Для человека такой путь приятия опасности нехарактерен. Автор показывает людей, просто смирившихся с этим фактором. Вот есть новая реальность, и надо как-то выживать - и все. Всегда среди людей находится одна-две личности, которых будоражит вопрос: "А почему"? Именно они что-то выдумывают, чтобы разгадать природу непонятного явления. Странно, что автор этот момент - зуд исследователя - не рассматривает.

Пожелание автору - провести дополнительное исследование своего собственного фантдопа, конечно, если автор не боится обнаружить что-то несусветное и крайне опасное. В том-то и собака зарыта, что исторически, электричество опасное явление, но люди смогли обернуть это для себя с пользой. Удачи автору в поисках,

[nmgvladimir]

Ну, значит, я не здорова. Потому как в подобной ситуации пошла бы искать семью, пусть и с риском, а не страдала бы малопонятной о-очень долгой хренью на ветвях со смутной надеждой найти «выживших».
Выживших? А остальные умерли? Точно? Из рассказа не ясно.

Хм, я как-то себе ситуацию сильно иначе представляю после прочтения.)))на земле, как бы, жизни нет, если логически подходить к проблеме.))

[Надин Баго]

Хм, я как-то себе ситуацию сильно иначе представляю после прочтения.)))на земле, как бы, жизни нет, если логически подходить к проблеме.))

Где это написано? Я не увидела. Есть заявление, что все исчезают. Есть слышимые голоса. Теоретически, внизу может быть живая семья (в другом измерении? Или ещё что?). Но нет, фиг с ними. Просто будем строить дорогу на 300 метров за 6 лет. Надежда на что в таком строительстве? Объединиться с группкой выживших через 300 метров почти без шансов пойти дальше (или дойти далеко с учетом ограниченности древесного материала рядом, или дойти в пределах разумного времени, а не половины жизни). Объединение для меня имеет смысл, только если оно даст ощутимое преимущество перед текущей ситуацией. А не ради самого факта объединения. Не удаётся мне поставить себя на место героя.
Опять же, почему деревянный настил? Можно было жердей нарубить (если уж у них так с материалами ок) и попробовать как на ходулях. В общем, пробовать что-то. А то какой-то упёртый единственный путь? Почему? Кто сказал? Отчего все согласились с таким вариантом?

[nmgvladimir]

Где это написано? Я не увидела. Есть заявление, что все исчезают. Есть слышимые голоса. Теоретически, внизу может быть живая семья (в другом измерении? Или ещё что?). Но нет, фиг с ними. Просто будем строить дорогу на 300 метров за 6 лет. Надежда на что в таком строительстве? Объединиться с группкой выживших через 300 метров почти без шансов пойти дальше (или дойти далеко с учетом ограниченности древесного материала рядом, или дойти в пределах разумного времени, а не половины жизни). Объединение для меня имеет смысл, только если оно даст ощутимое преимущество перед текущей ситуацией. А не ради самого факта объединения. Не удаётся мне поставить себя на место героя.
Опять же, почему деревянный настил? Можно было жердей нарубить (если уж у них так с материалами ок) и попробовать как на ходулях. В общем, пробовать что-то. А то какой-то упёртый единственный путь? Почему? Кто сказал? Отчего все согласились с таким вариантом?

Хм, насчёт остального не буду пререкаться. Пусть так, хотя я иначе на это смотрю. Да и его-то как раз оттуда звали, вроде как, из парка. А вот если бы придумать какую-то телегу, то было бы ништяк. По идее, можно же переставные вышки. На одну залезли, вторую передвинули вперёд, потом первую вперёд. Еды взяли и за недельку добрались, если по пути нет о врагов и буераков.)) это же какую одиссею можно было бы замутить!!!)))

[Надин Баго]

Хм, насчёт остального не буду пререкаться. Пусть так, хотя я иначе на это смотрю. Да и его-то как раз оттуда звали, вроде как, из парка. А вот если бы придумать какую-то телегу, то было бы ништяк. По идее, можно же переставные вышки. На одну залезли, вторую передвинули вперёд, потом первую вперёд. Еды взяли и за недельку добрались, если по пути нет о врагов и буераков.)) это же какую одиссею можно было бы замутить!!!)))

Я не то чтоб препираюсь. Просто не зашло. Хотя наш мини-спор говорит о том, что чем-то история цепляет, пусть и не удерживает.

[Граф]

Мрачно как-то все, безрадостно. И да - мир не до конца продуман, много вопросов. Надо бы, как верно заметили, побольше обоснуя.

[Гость_Селена Энзо Никс_*]

У ГГ фрейдистская зацикленность на пистолете, 12 раз слово пистолет проявляется то там, то здесь. Если бы речь шла о пистолете, как о главной теме рассказа - было бы понятно, но вроде не об пистолете рассказ?
Несколько нудно. Мотивация Ивана странная.
Мир не вызывает доверия.
Открытый финал неудачный.
Тем не менее, скорее хорошо, чем плохо, даже несмотря на кривое благословление господа за работу интернета -

Интернет работал, слава богу, исправно.

Зачёт.

[razuka]

Выглянул в окно, представил, как и из чего буду строить настил, случись подобное, и приуныл.
Несмотря на мелкие заклепки (не верится, как смогли прожить несколько месяцев), достойный рассказ.
Конечно, если начать ковырять, то можно нарыть всякого, но послевкусие хорошее.

[Фиалка]

Рассказ великолепен. Он вызвал во мне бурю эмоций. Я решила поделиться мнением, хотя в конкурсе не участвую и баллы не ставлю. Читала это волнующее произведение взахлёб. С самого начала, даже без наличия конфликта, сюжет был интересен. Ссора персонажей внесла энергию напряжения. Получилась качественная фантастика - увлекающая невероятными событиями. Я переживала за главного героя, понимала, как он разрывается между строительством перехода и усталостью людей; между любовью к семье и долгом перед горожанами. Рассказ захватил меня своей живой атмосферой, я погрузилась в неё так, что, казалось, слышала запахи распиленной древесины и ощущала влагу ночного воздуха. Это было волшебно. И как наяву. Уважаемый автор, Вы - мастер слова! Ваши творения хочется перечитывать.

[Murrr]

Не, я так не играю ( подсунули обёртку от предполагаемо вкуснейшего постапа, а под ней - куча несуразностей, а не захватывающий текст.
Во-первых, нечем питать воображение, бесконечные рефлексии не катят. Не могу вообразить первую сцену, хоть тресни. Трос должен был обеспечить дополнительную силу, с которой бревно войдёт в змелю? А из чего он сделан? С какой высоты его тянут? Во-вторых, если сделали верёвочную лестницу, кто помешал её наращивать и добираться до новых деревьев менее безрадостным способом? В-третьих, из чего был сделан субстрат для выращивания овощей? Земли из цветочных горшков не хватит. В-четвёртых, сколько людей-то было? Раз количество пуль - 10 штук - оказалось достаточно? Максимум 11. И такая работа была сделана шестью отважными?
Моя твердолобость позволила бы написать много вопросов. Но главный - почему бревно летит до земли, а человек нет. Уж если один вид органики исчезает, то почему остаётся другой и даже полностью сохраняет свои функции? Нет ли здесь какой-нибудь фаты-морганы, влияющей на сознание? А если есть, то "тянут" не в том направлении.
Драма, да простит меня автор, выглядит не драмой, а постановкой школьного театра.
Что хорошего в тексте? Да всё хорошее в качестве фантика. А на зуб положить нечего.
Невнимательно читала, что ли. А как жители других домов? Верёвочное сообщение между ними? Инет и телевидение когда рубанули? Эх...

[razuka]

В-четвёртых, сколько людей-то было? Раз количество пуль - 10 штук - оказалось достаточно? Максимум 11.

Внимательно читаем рассказ:

Он проверил обойму – полная. Запасная - тоже. И еще горсть патронов. Он сосчитал – десять штук.

Не так мало их там было.

[Murrr]

Внимательно читаем рассказ:

Не так мало их там было.

Обалдеть сколько много. Это не снимает других вопросов. Или вы их снимете? Буду рада )))

[nmgvladimir]

Обалдеть сколько много. Это не снимает других вопросов. Или вы их снимете? Буду рада )))

Я, яМожно я! Ещё один вопрос сниму, хотя бы,))

"выглядело совсем иначе, но их дом, единственный построенный и заселенный в новом микрорайоне находился на отшиб"

Нет рядом других домов. Вот оно что, Мтхалыч.)))

[Murrr]

Я, яМожно я! Ещё один вопрос сниму, хотя бы,))

"выглядело совсем иначе, но их дом, единственный построенный и заселенный в новом микрорайоне находился на отшиб"

Нет рядом других домов. Вот оно что, Мтхалыч.)))

Да ладно ) Это ж каким должен быть этот отшиб? Всякий Михайлыч-бандерлог найдёт способ общаться хотя бы при помощи солнечных зайчиков ) А уж люди в беде тем более изобретательны. И почему отшибленных не обнаружили другие? Нужен более обоснуйный фантдоп, а натягивать сов на глобусы можно до бесконечности. Для меня текст провальный по всем пунктам. Ваши совы пусть тащат автору золотую пальмовую ветвь. Каждый из нас в своём праве.

[Надин Баго]

И все-таки странный вариант передвижения. Можно было что-то с тросами/веревками намутить, типа из арбалета выстрелить крюком, зацепить трос, перебраться. Рискованно, но в разы быстрее. И что произошло, так и не понятно.