№16 Хроники Парадиза, Автор: Андрей Мансветов Опции

[Аптекарь]

Пролог
Каждый день, где-то около двух, человек приходил в парк кормить демонов. Мелкая крылатая нечисть, прикормленная отдыхающими, отиралась у фонтана в любое время суток, но ему нравилось бывать здесь в середине дня, в самое безлюдье. Он меланхолично подрезал ногтем мизинца сочащуюся кровью свежую печёнку и бросал куски тварям, которые устраивали за подачки веселую чехарду.
Демоны были разные. Маленькие, еще не прошедшие гормональной метаморфозы суккубки и инкубусы, пара вельзевулов, со смешными спиральками рогов, бакэмоно, гаки, анорексичные цицимиме с наманикюренными коготками. Был даже один азатот, и от его убийственного взгляда слегка тускнели начищенные часом раньше ботинки.
Демоны чавкали так аппетитно, что человек подумал, не перекусить ли самому. Даже вынул из портсигара скатерть-самокрутку, повертел в пальцах и спрятал обратно. Запах халявной еды мог привлечь нечисть покрупнее.
В кармане запиликала трубка.
- Агентство добрых слов, слушаю вас, – сказал человек.
В трубке раздавалось частое неуверенное сопение. Потом крик. Похоже, дело было действительно плохо.
Бросив нечисти остатки печёнки человек быстрым шагом направился к припаркованному на стоянке летающему баобабу, удобно уселся в выемку ствола и скомандовал старт.
Через минуту он был на месте. Место представляло собой симпатичную лужайку, по которой бегали двое испуганных индивидов. Самец и самка. Самец только недавно вышел из фазы оленя, на голове отчетливо виднелись две безволосые проплешины от рогов, самка щеголяла изрядно выдающимся бюстом с антигравитационным (судя по положению в пространстве) приводом и часто хлопала мультяшными в японском широком формате глазами.
– Превращается! – вопила она.
Муж, пока не обретший способность к членораздельной речи просто наматывал круги.
– Ну-с, спокойные вы мои, ¬– оборвал невротическую активность человек, – давайте по порядку.
– Она, – частые-частые хлопки глаз, – утром сказала, что будет ёжиком... А ночью – бурундуком! Сейчас только утром и вечером нормальная, в школу не ходит, одноклассники ей записки на иголки прикалывают.
¬В это время на газоне слева послышалось угрожающее шипение. Оказывается, объект заботы уже довольно долго слушал излияния предки. Это был маленький, довольно симпатичный ёжик с иголками рыжего цвета и глазками бусинками.
Говорить в этой фазе он естественно не мог, но взгляд сулил родителям много нескучных семейных радостей.
Человек сложил дежурное заклятие и выяснил, что никаких особых мер тут не требуется. Магия взбалмошного чада редко действовала дольше двух-трех дней, после чего рассасывалась без следа, а точнее до следующего эксперимента.

Страх и ненависть в Макдональдсе
Когда я закончил с чужими семейными проблемами, начало вечереть. Приходилось следить за горизонтом потому что вверх уже начали подниматься пузырями подвыпившие амброзии граждане, то ли представившие себя тучками небесными, то ли просто спасающиеся от хмелеуборочной службы, которая твердо стояла на ногах и достать алкашей не могла, хотя и была вооружена сачками на телескопических ручках.
В агентстве было по-вечернему людно. Люд обсуждал последнюю премьеру театра «Иллюзион» во время которой все актеры, режиссёр и оркестр очень качественно подевались не пойми куда. А это уже магия. И магичит некто, не имеющий представления о правилах хорошего тона, не позволяющих выворачивать мехом вовнутрь каждого, кто не понравится.
Розыскной отдел сбился с ног, к тому же опять забарахлил работающий на пинковой тяге наш штатный прогностик Абдурахман Цукерштейн. Ну, как забарахлил… Розыскные продули ему по пять пинков в карты каждый, и на их вызовы Абрам не реагировал. Зато ко мне благоволил с тех пор, как мне без применения хирургических инструментов удалось отодрать его седалище от любимого кресла, кстати, не приросшего, а просто намазанного каким-то шутником особо прочным клеем.
– Абрам, а Абрам, – ласково позвал я. – А поворотись-ка ты к народу фасадом, а ко мне...
Абрам поворотился. И, получив могучее ускорение, пропел опереточным тенором:
– Ищите ее, где пузырится спрайт, где гамбургеры, фри где, там ищите ее...
Ну, вот и всё. В Парадизе имелся всего один фастфуд, как-то провалившийся сюда из материнского мира во время разгульной вечеринки.
¬– Ну, летите голуби, – усмехнулся я. – Да и я с вами прошвырнусь. – и, призывно махнув рукой, открыл «любую дверь».
Навстречу злобно зашипела картошка. Фастфуд меня не любил и всячески старался угрызть, но зубы коротки.
Проходя мимо стойки я без всякой магии обрёл бокал пива и погрозил свободной рукой розыскным, пытавшимся последовать моему примеру.
– Вы тут на работе, – я задумался подбирая подходящий эпитет, но ребята оказались понятливыми и мгновенно пропали из поля зрения. Зато в нём (в поле) появился объект – ну, просто очень мрачная и решительная девушка. Заткнув уши наушниками, она сосредоточенно уничтожала бургер, а вокруг вихрилось и пучилось пространство. Даже паутина какая-то слабо серебрилась в проходе.
– Она читала А-и-Б! – пискнули мне в одно ухо.
– И очень не в духе! – глубокомысленно пробасили во второе.
«Без сопливых гололед…» – подумал я, детской крылатой фразой обеспечив розыскным неделю здорового насморка. Сам же, нащупав в кармане горсть гаек, привязанных на куски медицинского бинта, направился к столу.
Первая гайка свистнув вылетела в раскрытое по летнему времени окно. Вторая, не долетев, пожухла и шлепнулась на пол неаппетитным ошмётком. Третья и четвёртая прошли нормально. Я подошел и сел, стараясь не делать резких движений. Быть съеденным или препровожденным в иномирье в мои планы на вечер не входило.
Объект (как это, интересно, сказать в женском роде?) подняла глаза. Обнаружив меня, она дёрнулась так, что чуть не порвала паутину, протянувшуюся между столиком и окном. Не знаю, чего такого она во мне увидела. Человек как человек – руки, ноги, голова. Ну, да, четвёрка розыскных за спиной. В смысле на плечах, для удобства обращённых в симпатичных крысят: красного, оранжевого, желтого и зеленого. «Непорядочек!» – подумал я и добавил градиентика. Теперь крысиный ряд демонстрировал весь спектр.
– Привет, – сказал я. – За что ты его так? - и кивком указал на смятую обертку – все что осталось от фастфудовского деликатеса.
«Актёры, актёры!» – телепатически заверещали мне в уши соратники.
«Да хрен с ним с театром…» – причина расправы над бургером заинтересовала меня всерьёз.
Девушка вытащила из ушей динамики.
– А что? - спросила она насторожено.
– Ничего. - Я изо всех сил постарался изобразить беззаботную улыбку. Давно мне не приходилось видеть так близко оружие массового поражающего слова, если не заглядывать в зеркало, что, кстати, строжайше запрещено инструкцией. С зеркалами от этого всякие странности происходить начинают.
После чего движением брови и парой припомненных к случаю цитат из «Понедельника» убрал нафиг всю атрибутику, отсылавшую в равной степени к «Пикнику на обочине» и созданной по мотивам игре, а также к дурному расположению духа девушки. Крысы запрыгали от радости радужно переливаясь.
Собеседница потянулась к стакану с колой и улыбнулась уголками губ.
– Ну вот, положим, уничтожишь ты еще гамбургер (условно съедобный предмет не замедлил появиться взамен убывшего собрата), – задумчиво продолжил я. – Потом пойдешь на улицу и превратишь кого-нибудь... – я обвел взглядом стремительно пустевший зал, – скажем, в... – взгляд остановился на посетителе, не успевшем до конца прикинуться новым столиком, – в чучундру!
Столик взбрыкнул всеми четырьмя ножками и начал лихорадочно видоизменяться в смешных и уродливых существ. Искать форму бедолаге придётся еще долго, потому что зная слово я понятия не имел, что эта чучундра из себя представляет.
– Я не нарочно, – сказала девушка и потянула колу сквозь трубочку. Потом подманила столик, который принял вид небольшого мохнатого диска с косящими как у камбалы глазами и бобровым хвостом, потом снова перевела взгляд на меня, – вы из-за НЕГО пришли да? – «Него» было подчеркнуто трагизмом, который и не снился несчастным актерам «Иллюзиона».
– Кого «него»? – спросил я, стараясь не слышать крысиный отчет о том, что успела эта штучка натворить за два последние два часа? Впрочем, меня не услышали.
– Я не нарочно... он сам, когда превращался, только на час-два, а когда я сказала... – она всхлипнула. Чучундроид сочувственно потерся о ее ногу.
Розыскные, получив пищу для работы, запищали мне в уши обстоятельства дела. К кульминации я задумался настолько, что сотворил себе стаканчик ледяной и прозрачной як сльоза хохла горилки. Заведение тут же зашипело на меня всей кухонной утварью протестуя против напитка, не предусмотренного меню.
– В демона? С хвостом и крыльями? - я постарался придать голосу максимально нейтральное выражение.
– Ой... – прошептала девушка и залилась слезами, – да в демона... ну он говорил, что он такой, вот я и назвала его... Его! – она ткнула пальцем в окно.
За стеклом встопорщилась рогато-крылатая тень. Н-да, жалкое зрелище. Если не опустится, может со временем обратно в человека... Хотя этот вряд ли. Похоже, он слишком много слов о собственной адской природе сказал за жизнь. Ах еще и бессрочно. Ну, парень, ты попал. Теперь тебя так просто и не расколдуешь. Не знаю я таких слов расколдовывательных.
– Послушай, э-э, а он тебе в прежнем виде нужен? Или пусть так летает пока? Извини за прямоту, но здесь многие приобретают сообразный внутреннему состоянию вид...
Девушка всхлипнула, и вдруг без перехода засмеялась:
– Он сам виноват... у него теперь сердце ледяное... ¬– она вытерла глаза салфеткой.
Крылан за окном тревожно заворочался.
– Ладно, разберёмся.
Я допил горилку и двумя щелчками пальцев придал розыскным ангельский вид.
– Идите, ловите этого аццкого сотону, – я специально использовал нейтральный не превращающий ни во что термин. Розыскные выпорхнули и впорхнули обратно с объемным прозрачным термосом в котором сидел нахохленный крылан. Пробегая мимо стойки, один из них откинул крышку и ловко закинул внутрь несколько брикетов сухого льда.
– Куда его? – заволновалась девушка.
– Постираем в центрифуге кармы, а там видно будет.
– Он снова станет как раньше?
– Как захочет, или сможет. Да, ты сама все увидишь и узнаешь.

Атака клоунов
Работа намечалась рутинная. В больницу Парадиза опять попал наш местный писатель Гарри Песцов, заметным литературным даром не обладавший, но по приобретенной в материнском мире привычке продолжавший кропать нетленку. Думал он о себе всегда в третьем лице и литературными штампами, от чего и страдал. Согласно отчёту, сегодня днём в парке созерцая аппетитную красотку, он выдал мысленно что-то вроде «она пожирала меня глазами». В итоге, мимолетного ответного взгляда оказалось достаточно, чтобы добыть кровь. А когда этот придурок заорал, девушка посмотрела на него дольше и внимательно...
«Ну и гад ты, Песцов», - думал я, направляясь к больнице. Теперь нужно по горячим следам экзорцировать обретший магическую силу штамп, пока в Парадизе не объявилась популяция девушек, практикующих вижуал-канибализм.
Литератор действительно оказался погрызен довольно сильно. Из обмотки торчала часть головы с уцелевшим ухом и ступня. Песцов тихонько подвывал на мелодию «Ой мороз-мороз…» и болтал непримотанной конечностью.
– Интересно, там тебе тоже отгрызли? – приветливо поинтересовался я. – Колись давай точной формулировкой, пока я добрый.
Гарри мелко затрясся и начал нести разумное-доброе-вечное. Оказывается, я угадал: «Она пожирала его глазами с головы до ног и никак не могла насытиться». Всё. Засечка есть, осталось перевести на албанский и запустить в СМИ. Но этим буду заниматься уже не я.
Я же отправился искать по больнице своего старого приятеля Лёшу Коромыслова – штатного психолога здешнего морга, чья работа заключалась в убеждении покойников не возвращаться в родные пенаты после смерти, а найти себе занятие по душе с новой внешностью и новыми документами. Удавалось, откровенно не всегда. Иные сбегали сами, других выкрадывали родственники. Если верить рассказам Лёши, те, кто оживал по настоятельной просьбе родных, иногда приобретали до невозможности забавный вид сочетая в себе черты разных возрастов, а иногда (почему-то) и разных людей.
До морга оставалось еще два коридора, когда навстречу мне вылетел собственно Лёша, потрясая над головой внушительного объема склянкой. За ним шкандыбал высоченный субъект с биркой на ноге и жалобно причитал. Налетев на меня парочка вынужденно остановилась. И от Лёши, и от трупа явственно разило спиртом.
– Алексей Гуннарович, – жалобно басил покойник, – не отдавайте меня ей. Ну что вам стоит через черный ход. Я санитаром прикинусь каким-нибудь. Она ж меня назад, только чтобы дальше пилить.
Лёша обессилено икнул, приложился к склянке, заикал сильнее и перевел прослезившиеся глаза на меня.
– Антон, ну скажи ты ему, что мы тут не упокаиваем! – закричал он с мукой в голосе. – Мне что его теперь в морге держать до морковкина заговенья.
– А ты его мне отдай, для опытов, – усмехнулся я.
Покойник переменился в своем зеленоватом лице. Похоже, он был отчасти наслышан, чем занимается агентство добрых слов, а нездоровое воображение тут же нарисовало ему картинки, по сравнению с которыми жена, скрестившая себя с циркуляркой, выглядела безобидно до полной плюшевости. Подумав секунду, дылда кинулся бежать и скрылся за углом.
– С тебя полбанки, – я слегка поклонился, – только, ради минздрава, не этой бормотухи.
– Угощаю! – облегчённо пообещал приятель. – Айда в кабак.
Мы вышли из больницы и легли на курс, подобно двум самонаводящимся боеголовкам. По крайней мере, носы, сверявшие направление на цель, начали отчетливо отливать милитаристским металлом.
В Парадизе наступало самое оживленное время. Помимо высыпавшей на улицы толпы, город постепенно наполнялся в той или иной степени живыми тенями, порожденными чьими-то алкогольными фантазиями, страхами, а то и просто случайно оброненной в пространство эмоцией.
На полдороге мы чуть не споткнулись об ещё одного общего (на самом деле, всеобщего) знакомого. Навстречу нам перемещался главный бомж Парадиза – Валерик, обретший здесь окончательное счастье. Ходить пешком Валерик ленился, но если в материнском мире приходилось, здесь он просто отрастил себе со всех сторон туловища небольшие многочисленные псевдоразумные подии, которые и транспортировали его в произвольном, не интересном самому Валерику направлении. Добавьте к этому новоприобретенную способность вырабатывать до семи сортов алкоголя прямо в организме, и картину можно считать завершенной. Сегодня бомж выглядел довольно необычно, поскольку верхом на его горизонтальном туловище восседал крупный и черный котище, булгаковской наружности.
– Допился, ик, до литературных ассо… асса… – прокомментировал пришествие кота народу Леша.
Кот в ответ буркнул, куда психолог может засунуть свои асс-сы. – Это мой тра-анспорт, понял, жлоб! – он брезгливо тряхнул хвостом в нашу сторону, – примусы им, понимаеш-шш…
И тут рядом с моей головой влажно чавкнуло. В стену впечатался какой-то шарик, отскочил с таким же звуком и скрылся под чёлкой обескураженной блондинки шагах в двадцати от нас. Оказывается, подлец Гарри успел за сегодня активировать больше одного заклинания. Я взял Лешу на буксир, выходя на первую крейсерскую. Над головой то и дело свистали женские глаза. Один даже легко ударил в плечо. В безопасности мы себя почувствовали только ввалившись в гостеприимные недра кабака.
«Сльоза хохла» - отличное заведение. Тут и отдохнуть и бурю фантазии переждать можно. Или как сейчас – я опустился на стул и налил себе из графина предусмотрительно выставленной хозяином горилки – срочно поработать над контрзаклятием, пока эти Анки-глазомётчицы не успели отточить навык владения новым оружием. Пусть уж стреляют глазами в древнейшем амурно-захватническом смысле. Хватит с нас колосящихся изумрудных бровей, мода на которые пришла и сгинула пару лет назад.
Пока я был занят Алексей, успел изрядно ографиниться и теперь мирно висел над столиком на поводке безопасности, напевая, что теряет корни и улетает в небо.
– Хочешь новый анекдот про Винни пуха? – злорадно спросил я снизу. Психолог тут же спланировал вниз, по-детски улыбаясь. – Да это я так, – рассмеялся он – новые заклиналки пробую.
– Ты смотри, на улице не попробуй, – хмуро парировал я. – Лови тебя потом.
Однако минут через двадцать Леша воспарил настолько, что даже пресловутый Винни уже не действовал. А применять тяжелую артиллерию на друге было как-то неэтично. Заплетающимся языком поблагодарив официанта за ужин, я взял поводок, на верхнем конце которого болтался этот трупо… мертво… тьфу не выговорить никак. И вышел на улицу. Чтобы стать свидетелем очередного в этом году последнего дня Помпеи.
– Какая с…ка опять построила Везувий! – возопил сверху Леша.
Действительно над городом возвышалась багрово-светящаяся гора, подтекающая по дульному срезу ручейками лавы. Я поморщился. Опять будет пахнуть серой и носиться пепел. Какой, однако, насыщенный вечер сегодня получается.
Вечер и правда был весьма насыщен. Где-то что-то взрывалось под громкие аплодисменты публики. Из переулка вынырнул заблудившийся еще на прошлый новый год карнавал. И испугавшись суматохи занырнул в соседний тупик. А мне требовалось хотя бы три часа полноценного отдыха.
Проклятый телефон как будто мысли прочитал, заквакал и затрясся демонстрируя высший приоритет.

На западном фронте без пирожков
– Антон! – голос начальства в трубке был непреклонен, – срочно ко мне!
Эрик Герхардович Носов – директор Агентства добрых слов жил в центре на последнем восемнадцатом этаже самого высокого в Парадизе здания. Зачем он забрался на такую верхотуру было непонятно. Поговаривали даже, что в глубине души Эрик натуральный упырь. Но кровь на рабочем месте он не пил, сотрудников в темные места не затаскивал. Не был замечен даже в магии, что с лихвой компенсировалось… Ладно, это потом.
Я сосредоточился, открыл «любую дверь» и нос к носу столкнулся с шефом, увлеченно заряжавшим жуткого вида карабин.
– Стрелять умеешь? – прокричал он.
– Из танка, – я еще ничего не понимал.
– Так твори себе танк!
– Не влезет.
– А?
– Не влезет, говорю.
Шеф махнул рукой и сел на полку для обуви. Карабин грохнулся на пол и плюнул пулей в дверь, чуть не зацепив меня.
– Послушайте, Эрик Герхардович, может без войны обойдемся? – я поставил карабин в безопасный угол, – соберём всех наших, вулкан ликвидируем, и это, ну, что там у вас приключилось, тоже исправим.
– Ты всё еще веришь, что любой косяк можно исправить добрым словом?
Вот тут шеф лукавил. Я-то знал, что он тоже в это верит. И на его вере, как на всех мифических животных скопом, стоит Парадиз. Безумный, инфантильный, смешной. Стоит и стоять будет. Во всяком случае, пока у Эрика не закончится воображение. Везувий, кстати, раз в квартал прорастающий на западной городской окраине, – личная Эрикова шутка. Все, кто должен, об этом знают, но делают вид, что… Где мы еще такой явный симптомчик, что мир на грани, найдём?
– Ну, так я звоню? – я выразительно посмотрел на шефа.
– Сами справимся, – кризис жанра у Эрика вошёл в стабильную фазу, – и закуски мало. Жена пирожки оставляла, так я их стрескал.
И мы пошли спасать мир на двоих. За окнами шло фиолетовыми полосами небо. Недопридуманный мною танк пытался уползти с площади на единственной гусенице, пока она не окуклилась. Завтра из неё вылупится кто-нибудь, послезавтра новая девочка поверит очередному придурку и найдёт поворот сюда, а послепослезавтра мне придётся придумывать новые или переиначивать старые слова, чтобы привести всё в относительный порядок.
И демоны мои подрастут, разлетятся по своим мифологиям, освободив место новым.
Когда шеф разлил по четвёртой, горизонт так перекосило, что срочно потребовалось наливать пятую.
Что было дальше я не помнил, но не помнил с чувством хорошо выполненной работы. Жаль пирожки шеф без меня стрескал, надо будет его жене пожаловаться.

Недоэпилог
Водитель такси оказался гением телепатии. Он без всяких признаков активности с моей стороны разобрался куда и зачем меня необходимо отвезти, отвёз и сдал с рук на заботливые руки коллег. В момент какого-то промежуточного просветления я понял и тут же забыл нечто важное. Лицо гения, вроде, показалось знакомым.
А потом я очнулся на рабочем месте. Надо мной склонялся милейший наш архивариус, старичок Савва Эдмундович Одуванчиков, с гранёным бокалом рассола в недрогнувшей руке. За его спиной на кушетке в состоянии близком к коматозному отдыхал штатный алкоэкзорцист Миша. Похоже ему пришлось взять на себя все последствия выпитого мною в процессе спасения мира на квартире у Эрика. А, нет, не все.
Я браво хлопнул рассол и отбарабанил:
– У Антона не боли, у котика не боли, у Миши боли.
Бедного экзорциста выгнуло дугой, ну так работа у человека такая. А какая у меня – сейчас узнаем.
- Антон, – Савва Эдмундович был вкрадчив, –тебя там машина ждёт. И в дорогу мы тебе собрали. Только Эрик Герхардович не пришёл. Мишу прислал, сказал, что тебе нужнее.
– А мне нужнее? – под ложечкой нехорошо засосало, но этот симптом было не перекинуть никаким заклинанием.
– Очень, очень может быть, – в кабинете оказывается пребывал ещё один персонаж, бритый налысо крутоплечий мужик в потёртой кожаной тужурке. Теперь-то я узнал его сразу и целиком. Именно он около десяти лет назад был за рулём того чёртового такси. Он, на моё пьяное бормотание «домой», не попросил точного адреса, а отвёз в одно очень странное место. И, гад такой, оказался прав.
Парадиз всё это время был мне хорошим домом. Мне нравилось кормить демонов в обеденный перерыв, нравилось знать, что слова, любые слова, действительно значат больше, чем все привыкли считать, нравилось разбираться с личным Везувием Эрика Носова, хоть проклятая гора никогда не отвечала мне взаимностью.
Но мне совсем не нравилось, что…
– Нет, – снова подал голос таксист. – Это не то, что вы думаете.
– Не то?
Он покачал головой и улыбнулся лучистой от морщин обаятельной улыбкой много повидавшего человека.
– Просто пора на работу, Антон Андреевич. Машина ждёт.

[grold]

Прекрасное владение словом, слогом и филигранное чувство юмора. Писал дока. Долго такое читать вредно. Циником можно стать. Автор лихо закруглил и изящно закончил.Стрельба глазками в буквальном смысле - доставила. Многовато алкоголя, но это на вкус.
Оценю по высокой пробе.

[Виктор Не]

Он меланхолично подрезал ногтем мизинца сочащуюся кровью свежую печёнку и бросал куски тварям

чья была печень, не прометея ли?

И тут рядом с моей головой влажно чавкнуло. В стену впечатался какой-то шарик, отскочил с таким же звуком и скрылся под чёлкой обескураженной блондинки шагах в двадцати от нас. Оказывается, подлец Гарри успел за сегодня активировать больше одного заклинания.

Тут я не сдержался 8)

Вообще классно, напомнило даже "живородящих огурцов". Не знаю правда, что за оценку я тут буду ставить. Подобный жанр я не люблю, но подача хороша. Есть места вроде " психолог может засунуть свои асс-сы", отсылочки всякие. Но это будет ясно когда всё прочитаю.

[Герда]

Мне О-О-очень понравилось))

[tequiller]

Замечательный рассказ!

Понравилось: 1) первое предложение; 2) список демонов; 3) материнский мир, что бы это ни значило; 4) вижуал-каннибализм; 5) настроение.
Не понравилось: 1) летающий баобаб показался перебором, хотя в свете последующего дурдома вписался более-менее органично; 2) за всем этим карнавалом слов и деталей мира я потеряла нить.

[Ганнинг]

Чем больше слов, тем меньше смысла.

Сплошной винегрет. Ничего не понятно: кто кого заколдовал, кто кого расколдовал, кто то с кем то пил на Везувии или под Везувием. Короче, фиг поймешь, зачем всё это нужно, что автор хотел сказать или о чем хотел промолчать...

[Гость_korz1973_*]

Самобытно. Жирный плюс. Два фаворита теперь.

[AleFF]

Смешно, затягивает, мастерский слог.
Поулыбался, отдохнул - явно плюсую

Деготь
- любите Фармера? Плоть. Помним, помним )))
- ...было по-вечернему людно. Люд обсуждал ... Эм, не очень как то, резануло слух
- морг и прочее сильно сбили с приятного настроя - не люблю тему смерти

[крокодил77]

Обилие перевоплощений в Парадизе, любого нормального волшебника запутает. Читателя - тем более. Пить надо меньше, короче говоря.

[Гость_Игорь_Нилов_*]

Увы, не разделю общих восторгов. Для меня этот рассказ из жанра унылой развлекаловки, уж простите за оксюморон. Но публике такое нравится, а значит всегда востребовано.

[Мюнхгаузен]

пара вельзевулов

Даже паутина какая-то

и парой

какой-то шарик,

пару лет назад

на последнем восемнадцатом этаже самого высокого в Парадизе здания.= на последнем этаже 18-этажного

В момент какого-то

В момент какого-то = штампы сообщают о лени автора подумать.

Ох. думаю, это ФП. Удивлён лёгкостью фантазии, эдакой бесшабашностью. Забавняшка, за которой великого нет, но игра в слова на высоком уровне. 10 не дам, точно.

[Horra Ora]

Удивительно, но несмотря на всю мешанину фантастики и кучи героев, прочиталось легко. Местами терялась, кто, где и зачем, но общему впечатлению это не помешало.
Автор явно владеет словом и очень хорошо. Не очень любит пунктуацию (или она его)), но фантазией обладает огромной (всё, что было в голове, то и включил, и этого было даже перебор).
Много алкоголя, постоянно пьют.
И вопрос... В прологе о человеке говорится в третьем лице, потом от первого лица. Но потом выясняется, что это он и есть. Это ошибка или так и задумано? Не поняла приём.
В общем, ощущения оставил хорошие, но есть много но. Удачи!

[simurgh]

В целом, скорее понравилось. Но за калейдоскопом стремительно меняющихся картинок моё воображение, к сожалению, не всегда поспевало. В какой-то момент фантазия автора на квадратный мыслеметр достигла переконцентрата, и воспринимать ход повествования стало сложно.

[FamilyGhost]

сообщают о лени автора подумать

Косое цитирование сообщает о лени комментатора правильно нажимать кнопки и неуважении к читателям. Может быть, пора прекратить переходить на личности?

[Андрей Мансветов]

на последнем восемнадцатом этаже самого высокого в Парадизе здания.= на последнем этаже 18-этажного

ну да, заменить нормальную фразу на косую, менее информативную, да еще и со стилистической ошибкой - это круто. Мюнхгаузен жжот

[FamilyGhost]

ну да, заменить нормальную фразу на косую, менее информативную, да еще и со стилистической ошибкой - это круто. Мюнхгаузен жжот

Ну главное же - брезгливо подергивая пальчиками, указать автору на его глупость, лень и принадлежность к женскому полу.

[Андрей Мансветов]

брезгливо подергивая

это не проблема. Но когда, поучая другого, сам косячишь....

[FamilyGhost]

это не проблема. Но когда, поучая другого, сам косячишь....

Ну в том-то и дело, что возможность указать ослепляет настолько, что на сторону Темную Силы переходишь ты...

[son-lyn]

Так все намешано, что разобраться непросто - и нет желания, если честно. Фразы типа:

Он меланхолично подрезал ногтем мизинца сочащуюся кровью свежую печёнку и бросал куски тварям

лично у меня не вызывают восторга, как и летающие баобабы. Правильно говорят - "на вкус и цвет..." Извинитк, автор, не осилила. Видимо, мне еще учиться и учиться фантастическому делу.

[Андрей Мансветов]

лично у меня не вызывают восторга

фиг с ним, с восторгом. Фраза в цитате-то вас чем не устроила? В зоопарке на площадке молодняка так юных хищников подкармливают. В цирке тоже, что заставляет меня заподозрить, что автор работает с животными.