Первая любовь 10370 зн., Турнир №4, автор: оленька Опции

[Распорядитель Ту...]

Огромную волосатую гусеницу без заметных усилий тянул тонкими лапками муравей. Из света в тень. И снова светлое пятно. И опять. Солнце лезло сквозь листья. Максим отломил от тополя липкую ветку, муравей преодолел задним ходом и ношу перетащил. А кирпич обошёл и опять двинулся точно по первому курсу. Голуби. Собака.
На низком суку дерева сидел участковый. Он щёлкал зубными резцами семечки и обозревал окрестности глазами.
Другие трое стучали по столу пластмассовыми костяшками домино, между замесами прихлёбывая пиво. С их стороны в пространство расползался кислый густой воздух. Участковому по понятным причинам не наливали.
- Привет! – подошла к Максиму Тося – светлое клетчатое платье, белые гольфы над лодочками.
«Десятый класс кончился, грудь вон, а одевается как девчонка» - ворчал мыслями Максим.
- Привет!
- Ладу ждёшь? – спросила одноклассница.
- Нет. Просто. Делать нечего.
«Чего ей надо? Прицепилась».
- Проводи меня в магазин. Там светофора нет. Страшно.
Максим отвернул краснеющее лицо.
- Мне скоро идти. Я не могу. И если немного левее, то есть зебра. Все ходят, а машины тормозят.
- Да, ладно, - обиделась Тося, но не уходила и смотрела.
Долгое молчание в такие моменты смущает обоих. Подбирали в головах слова к теме или новую тему, но не пришлось. Ослепляюще вспыхнуло солнце, птицы притихли, остановился отдышаться муравей. Чуть слышно звенели каблучки. Участковый почистил мундир от шелухи. Доминошники повернули ещё хмурые лица. Максим смотрел на угол дома, Тося – на Максима. Подул тёплый ветер – волна, и только потом появилась она. Мужички растянули небритые лица улыбками.
- Здравствуйте, джентльмены!
Первое, что непроизвольно видел всякий даже при мимолётной встрече с Ладой, это бёдра, чуть шире канонических, которые в комплекте с изящной талией смотрелись вызывающе выпирающими. Далее наблюдатель замечал большие тёмные глаза, и больше он, как правило, ничего не видел. Бывают такие особенные глаза, в которые ты не можешь долго смотреть. Хочешь, тянет, сила какая-то заставляет, а как поймал – сразу свои в сторону.
- Здравствуй, Ладушка! – приветствовали нетрезвые немолодые мужчины, и вроде ещё сказать хотели, но терялись – при красоте немеешь.
- Всё стучите? – смеялась она.
- Стучим, Ладушка. Стучим.
- Счастливые.
- И то.
- А ты на посту всё? – почтила Лада насмешкой и участкового.
- Работа.
-Мне бы твои заботы. У Серебряковых вон в коляске на лестничной клетке кот спал.
- Ненаказуемо.
- Дурак ты, - веселилась Лада.
- Я при исполнении.
- Дурак при исполнении.
Участковый молча обиделся. Стал теперь разглядывать природные узоры на берёзе.
Пустой разговор затих, и она увидела Тосю и Максима.
- Привет, тили-тили-тесто!
- Здравствуйте! – за обоих ответила Тося.
А Максим смотрел в землю. Вдруг показалось, будто правая его нога короче левой, и стоит он из-за этого неровно, покосившись. Должно быть, Лада это видит, непременно видит. Он пытался выровнять положение тела, напрягался и потел.
- Максим, муррр! – нарочно смущала Лада, знала свою власть.
- Привет! Только мы просто друзья.
Сказать получилось, но пришлось посмотреть принцессе в глаза. В это мгновение в них он увидел отраженье своих, и в уголках обоих присохли козявки. Он полез мизинцами выковыривать. Ничего наощупь не нашёл. Лада хохотнула.
- До свидания! – спасла Тося.
- Пока-пока! – и пошла.
Теперь Максим смог поднять глаза и любоваться Ладой, смотреть на то место, другое, перед глазами которое. Он не замечал, как Тося следила за его взглядом. Не успела Лада заплыть в свой подъезд, как откуда-то невидимый до этого рядом с ней появился Витя. Витёк – местный взрослый рабочий парень. С расстояния Максиму казалось, как они касаются телами, так близко стояли в пыльном тумане. Мужички били костяшками, мешая слушать далёкий разговор. Играли, а сами косились. Тося деликатно молчала.
Едва долетали от тех двоих звуки похожие на слова.
- Привет!
- Привет!
- Ко мне?
- Давай. Домой заскочу только. Душ, переоденусь.
- А я за шампанским тогда.
- Брют?
- Знаю. Первый раз что ли?
- Две.
- Конечно.
Разошлись.
Максим молчал безнадёжный.
Очень может быть и даже вероятно, говорили они совсем не о том. Но воображение так устроено, когда она с другим, слышится худшее из возможного.

***
На следующий день, кажется, пришла Тося. Она к Максиму часто заходила в гости – дружили. Вернее, дружил он, а она…
Сегодня от неё пахло цветами и молоком, и ещё чем-то неопределённым. Тося присела на диван слишком близко к Максиму, хотя свободного места было достаточно. Плечи коснулись. Она дышала на него топлёным молоком и карамелью, а он смотрел вперёд. Последние месяцы, с того момента, как Лада вышла без шубы и нос её перестал краснеть, Максим думал только о ней, и в мыслях уже далеко зашёл. Зачем ему быть здесь, когда там так хорошо?
- Уроки принесла. Пиши.
- Спасибо! Оставь.
- Я повторить хотела ещё.
- Тогда забирай.
- А ты?
Он уже не слышал.
«Так странно. В один момент перестаёт хотеться чего-то хотеть. И ничего не интересно и ничего другого не надо. Сверхъестественно».
- На, - она протянула тетрадь. – Я помню.
«Какое это лишнее всё, бесполезное. Для чего? Зачем тетрадь? Зачем она здесь сидит? Я этого не хочу. Случается то, чего не хочу. Всегда».
Тося взяла его вялую ладонь и положила себе на крепкую грудь.
«Глупая. Книжек начиталась».
- Пойду я, Максим. Ты не умирай только.
- Ха-ха, - ответил он без выражения.

***
Потом они встретились как бы случайно. Опустив голову, шаркая, Максим подходил к дому своему. Тося поджидала, придерживая низ короткого платья от ветра, а когда увидела его, быстро двинулась наперерез, чтобы их дороги пересеклись, а будто по личным делам идёт – женщины такие.
- Привет!
«Румяные щёки. Волнуется. Скажет сейчас», - он не ответил – смотрел, ждал.
- Хорошие новости, - пауза, она хотела, чтобы подтолкнул вопросом, но – нет. – Я с Витей говорила. Он сказал, что Лада продаётся.
- Как?
- Три тысячи.
- Она что?..
- Нет. Подрабатывает, просто, - уточнила Тося.
- Кто бы мог подумать?
Теперь снисходительно молчала она. Полуулыбка.
- Тысяча восемьсот только есть, - спохватился Максим.
- Бедный, - полуулыбка.
«Надо что-то продать», - глаза искали в комнате.
Тося догадалась.
- Ты, конечно, забыл, у меня в среду День рождения. Кто-то деньгами подарит. Добавлю, хочешь?
Ожил.
- Спасибо! Я отдам! Только ведь ещё на кафе надо, я даже не знаю сколько.
- Я слышала, что кафе в таких случаях не обязательно.
- Эх, Тоська! Здесь же не просто. Получиться может. А если…. Ведь я не плохой: высокий, мышцы, смотри, - он напряг бицепс. Она трогала, в который уже раз. – И не глупый.
- А какой?
- Мне очень надо.
- Беда.

***
В безлюдном кафе тихо, едва различимо из невидимых колонок пела иностранная музыкальная группа. Принесли салаты и сразу, раньше времени, горячее.
- Печень? – недовольно удивилась Лада.
- Мясное ассорти, - привычно отчеканил разносящий.
- Печёнкой воняет.
- В составе есть. Ассорти.
Лада скривилась, но спохватившись, сразу улыбнулась. Получилось не очень. Теперь, когда её лицо было близко, Максим увидел морщины, от носа вниз, и у глаз. Тез самых глаз.
«Сколько же ей лет? Двадцать пять? Тридцать пять? А может сорок пять?»
- О чём думаешь, Максимка?
«Зачем она так? Мне же её ещё…. С ней».
- Не отвечай, если не хочешь. Ты симпатичный, когда молчишь.
- Я не знаю о чём говорить сейчас.
- В принципе, и не нужно. На ассорти налегай, тебе надо, а я мороженым обойдусь. Первый раз что ли?
«Первый. Не заметно?»
- Ясно. Не напрягайся. Помогу.
Если бы не музыка, Максим оглох тогда от её тяжёлого голоса, такого желанного вчера.

***
Дома у Лады было пыльно. И ещё пасмурно, но шторы отодвигать она не стала. Вязкий аромат парфюмерии планировал создать романтическую атмосферу, но только отвлекал и мешал дышать. Она включила медленную музыку.
«Здесь, наверное, всё случается под эти мелодии».
- Максимка, тебе Элвис Пресли нравится?
- Пусть поёт. Лучше - Максим, пожалуйста.
- Ой! Какие мы взрослые, - Лада то ли погладила, то ли потрепала ему волосы.
Он испугался.
«Так мама делает».
- Я в душ. Не скучай, - ушла.
Последние день и ночь Максим придумывал фразы для этой встречи, для разных сценариев. И как раскроется о том, что Лада и так знает. И что она ответит, и он, и опять она. А теперь говорить совсем не хотелось. И вообще ничего не хотелось.
Недалеко шипела вода.
«Интересно».
Сделал щёлку в ванную комнату, не дышал. Оттуда тянуло сырым теплом. Мокрая Лада стояла перед зеркалом, расчёсывала волосы. Он уже не хотел, но, всё же, смотрел. Не хотел разочарованный, а смотрел от новизны обычного для других. Знаменитый зад – второе главное достоинство королевы после глаз – без одежды обвис, и стала заметна неровность кожи. Едва заметна. Может, свет так ложился? Максим всё смотрел. Тут его сердце ненадолго остановилось, и не оттого, что заметил, как Лада тоже, через зеркало наблюдает за ним, а потому, что на ней была надета маска стрекозы. Огромные в пол лица тёмно-зелёные глаза, а нижняя часть Ладина. Но лампа над её головой выросла до размеров солнца. Разбухла так, что жгла глаза. И через расстояние и между дверью. И рассыпалась вокруг бежевыми пятнами. Ослепила.
Лада молчала, и это отсрочило его поступок.
«Это только кажется. Я не знал».
В золоте, и красном, и чёрном проявился лик. И уже не мокрые волосы, а платок. Вместо насекомых глаз, карие, человеческие. И вроде добрые до смирения. Глядят куда-то вниз.
«Нарочно».
- Потерпи. Я сейчас. Вытрусь, - икона улыбнулась в отражении человеческими розовыми губами.
Сердце Максима остановилось, загудело в ушах.
- Я не хотел. Просто, было скучно, - сердце дёрнулось несколько раз. – У тебя рога. Откуда?
Он только сию секунду заметил, что-то топорщится под волосами.
- Глупый. Где ты видел рога на иконе. Сейчас расчешусь, и всё пройдёт.
- Дай я голову потрогаю, - он тянул руку.
- Потрогаешь. Везде потрогаешь. Жди, - Лада хотела улыбнуться, но вместо этого лишь клыки выползли на нижнюю губу.
Чтобы человек не пострадал, сердце снова забилось. Само. Да ещё как.
«Такая игра?»
И опять стрекоза глядела в зеркало с усмешкой. Обернулась. Спугнула. Не зашнуровывая кед, Максим выскочил из квартиры.

***
Новым днём Лада для угрозы привела участкового с хмурым детским лицом и требовательно спрашивала у Максима денег, хотя бы половину – мол, время тратила, планы меняла и душевная рана после того, как ею пренебрегли. Он отдал. После весь вечер лежал – мысли кружились. Редко бывает, когда мечта сразу уходит, обычно постепенно охладеваешь, частями.
Утром пришла Тося помогать готовиться к экзаменам.
«Опять оделась как девчонка», - по привычке подумал Максим.
- Как Лада? Произвела? – спросила она.
- Нет. Я передумал.
Тося успела поцеловать его в щёку прежде, чем он закрылся. Толкнул, а она смеялась.

[оленька]

Счастлива, что кому-то понравилось. Спасибо за хорошие оценки (кто то же наверняка их поставил) и хорошие слова. Честно говоря, писала и буду писать всегда в одной манере. Думаю, теперь навсегда. Комментарии дают только эмоциональный заряд - что делаю правильно. Спасибо! Такая вот форма. А то что части не нравится - это тоже ожидаемо. Непривычно же. Стерплю.