Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 31.03.2024 года 23:59)

3 страниц V  < 1 2 3  
Ответить в данную темуНачать новую тему
Искушение Хищника. Мистический роман.
Седой
сообщение 8.10.2018, 20:15
Сообщение #41


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




Как-то, уладив дела на работе, Пол собирался домой. Канцлер, как обычно, провожал его. Вдруг, на выходе, у них на пути нарисовался Сранч с сочным фингалом у левого глаза.
- Что, опять?... - удручённо спросил Пол.
- Карлик деньги отобрал - жалостливо проговорил Сранч.
- Ты работаешь у Карлика?
- Он тусуется там - уточнил Канцлер - И не знаю почему. Карлик его терпеть не может. Я его устроил в ларёк, к Аркашке Сойкину, здесь, через дорогу. Мужик жадноватый, но... Он тебе, кстати, заплатил?
Сранч молча кивнул.
- А Карлик забрал деньги? Вот так просто, беспричинно, взял и отобрал? - Пол нахмурил брови и повысил голос.
Мужчина в грязной, заношенной до дыр одежде, молча повернул голову в сторону. То ли от травмы, то ли от обиды, его глаза начали слезиться и по щеке покатилась крупная капля прозрачной жидкости.
Пол и Канцлер переглянулись.
Это, наверно, был единственный в мире случай, когда погоняло совпадало с фамилией. Происходило оно от имени Карл. По-другому быть не могло, потому что обладатель данной фамилии имел рост под метр девяносто, был широк в плечах и совсем не походил на карлика. Когда-то он поступил в художественное училище, откуда и сел на пять лет за драку с грабежом. Банальный случай - не хватало денег на выпивку. После отсидки зарабатывал, и неплохо зарабатывал, нанесением татуировок. Был молод, горяч, амбициозен и стремился к власти. Пока что, в небольшом районе, подчинил себе мелких воришек, шпану и местных бомжей. Однако Пол предчувствовал, что тот способен на большее.
- Ладно. Поехали разбираться. Только учти - если вина за тобой, там же башку снесу - пригрозил Пол.
Канцлер проводил их к машине и, когда они сели, подошёл к окну со стороны водителя.
- Может возьми пару пацанов - предложил он - Карлик - чувак непредсказуемый.
Пол слегка кивнул, но это означало, что от предложения отказывается.
- Вообще-то, я не занимаюсь подобными разборками - сказал он - У меня такой принцип: если ты попал в дерьмо, то сам и выбирайся. Ну, а если не выбрался, значит, не судьба...
То ли водитель ждал пока прогреется двигатель, то ли в уме прикидывал какой-то план, то ли просто сидел в задумчивости, потому как прошло больше минуты, а они не сдвинулись с места.
- Куда ехать? - наконец спросил Пол
- Беднохатка - ответил Сранч.
Деревня Беднохатка, которую все почему-то называли "район", находилась на расстояние трёх километров от города. В своё время строительство в этом направлении было остановлено, и вот уже более пяти лет город пребывал в нерешительности. Причиной тому являлась действующая птицеферма, находящаяся недалеко от деревни. Казалось, её специфический запах навеки прописался в этом населённом пункте. Откуда бы ни дул ветер, здесь пахло одинаково. По этой причине город брезгливо воротил нос, в виде конечной остановки общественного транспорта и пугливо выглядывал окнами последних этажей серых высоток из-за холмов, которые обильно удобрялись отходами пернатого производства. Город давно сожрал бы эту деревушку и выложил на её месте широкий проспект, но вначале надо было разобраться с фермой, а та, в свою очередь, успешно откупалась яйцами, упитанными тушками бройлерных цыплят и множеством жёлтых пушистых комочков из инкубаторного цеха. Когда-то городом предпринимались попытки пересечь эту условную черту, но они закончились провалом, о чём свидетельствовал ржавый строительный кран, как старый хрыч, уныло склонившийся над низким фундаментом, поросшим крапивой и чертополохом, зачатого по чьей-то оплошности, здания. Больше попыток не было, потому что для города перспектива остаться без яиц являлась ещё более худшей, чем то, что его здешний приграничный район в народе прозвали "Сектор газа". В деревне, по этой же причине, не было централизованного водоснабжение, не говоря уже о горячей воде и отоплении, отсутствовало газоснабжение, не ремонтировались дороги. Большинство нормальных жителей её давно уже перебрались в город: нашли работу, завели семьи, получали квартиры. Остались только, в большинстве своём - алкоголики, тунеядцы, люди с судимостями. В общем - район кишел криминалом, потому что милиция, как шутили местные жители, без противогазов туда не совалась.
Сначала Сранч ехал молча, тупо уставившись на дорогу. Потом, вдруг, в какой-то момент резко повернулся назад и словно завис между водительским и пассажирским сиденьями. Замерев всем телом, он смотрел на Ирину, открыв от удивления рот.
- Не отвлекайся - сказал Пол, наблюдая боковым зрением за его действиями.
- Кто это? - спросил Сранч, с тем же выражение лица, глядя на водителя.
- Тебя это не касается. Будешь много знать - засветишь вторим глазом.
Дальше ехали молча.
Обычно, деревни имеют одну центральную улицу, с домами по обе стороны, или по одну. Здесь же, строения располагались хаотично, словно разбросанные бильярдные шары, после сильного удара. Деревня была опутана сетью дорог, дорожек и тропинок, которые вместе с бесконтрольно разросшимися садами и просто кустарниками создавали настолько путаный лабиринт, что люди, не знакомые с этой местностью, по-настоящему терялись.
- Почему тебя зовут Сранч? - первым нарушил молчание Пол.
- Я шмонал дачи и за это получил первый срок. Было время, в народе дачи называли ранчо. А меня зовут Александр. Вот и пошло - Санчо с ранчо.
- А почему ты начал воровать? Чего тебе в жизни не хватало?
- Захотелось... - огрызнулся Сранч.
Очевидно, на эту тему, у него не было желания говаривать и Пол не стал настаивать. Однако, уже через несколько минут, тот сам начал рассказ.
- Я родился на сто первом километре, от проститутки и алкоголика. Из меня могло получиться что-то иное? Да там все были такие. Я ничем не отличался от остальных.
Они снова молчали несколько минут.
- У тебя родственники есть? - наконец с явным дружелюбием спросил Пол.
- Да, младшая сестра.
- И где она?
- В Польше.
- В Польше? Что она там делает? - удивился Пол.
- В посольстве работает.
- Она знает польский язык?
- Она знает ещё и английский, и французский.
- Ну, вот видишь! - радостно воскликнул Пол - Проститутка и алкоголик здесь не причём. И окружение здесь не причём. Здесь всё дело в тебе.
- Да... - тихо согласился Сранч и опустил голову.
- Рано начал пить, курить? Влез в зависимость от вредных привычек? Лень было учиться? Только не говори, что тебя заставляли. Твоя сестра, наверняка, слабее тебя физически, но ведь смогла устоять. Я уверен, что ей тоже пытались навязать такую жизнь.
- С девок другой спрос. У пацанов, была своя кодла, и всех кто не жил по её законам, попросту били. Чтобы не попасть под это влияние, надо было быть или очень сильным физически, или иметь хорошую "крышу" - сказав это Сранч задумался, потом глубоко вздохнул и добавил - А вообще-то, моя сестра упрямая.
- Сила воли... Это называется - сила воли - жёстко проговорил Пол - Можно назвать по-другому - борьба с ленью или с самим собой. И ты её проиграл. А точнее - ты даже не боролся. Куда ехать?
Дальше они не затрагивали эту тему, потому что Сранч, тыкая пальцем в стекло, показывал направление.
Наконец Пол остановил машину у одноэтажного кирпичного дома, с крупными пятнами отвалившейся штукатурки на стенах. Дом был похож на бездомного пса, у которого от старости и болезни с боков повылазила шерсть. Левый столбик ворот, также сложенный из кирпича, был наполовину разрушен и ржавая металлическая створка, похоже, не двигалась. Другая половина, приоткрытая ровно настолько, чтобы в неё вошёл человек, висела косо. Двор и сад обильно поросли травой, что свидетельствовало о запущенности хозяйства, и лишь только свежие окурки, на потрескавшейся бетонной дорожке, ведущей к веранде, говорили о присутствии людей.
Перед тем как открыть двери автомобиля Пол вдруг замер.
- Слушай... - спросил он рассеянно глядя перед собой - а к тебе никогда не приходил человек... ну, в воображении или во сне... не соблазнял, не подговаривал к чему-либо?
Сранч задумался, удивленно глядя на собеседника.
- Нет... - осторожно произнёс он.
- А как ты начал воровать?
- Гоша Пламбир, Алик Кирпич, пацаны с нашей улицы, были ворами. Они меня научили.
- А вот скажи, если бы у тебя был выбор - украсть деньги, или честно заработать... Что бы ты выбрал?
- Украсть, конечно.
- Почему?
- Потому что я вор. Это сидит во мне. Я не могу по-другому.
- А убить человека, ты бы смог?
- Нееет... Я вор, я не мокрушник.
- А за деньги? За большие деньги?
- Нет! У меня не получиться. Я не умею это делать. Я вор.
Вдруг Пол откинулся на спинку сиденья, но по-прежнему продолжал рассеянно смотреть перед собой.
- Сидит во мне... Сидит во мне... - повторял он словно под гипнозом - В каждом человеке сидит свой бес...
- Чего? - Сранч слегка наклонной голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Но в следующее мгновения Пол уже был обычным: суровый, жёсткий, решительный.
- Ладно, пойдём - сказал он.
Кнопка звонка находилась под низкой крышей веранды, и Сранч выдавил на ней условный код. Вскоре на пороге появился человек в грязной майке. От его дряблого тела, с мертвецки белой кожей, пахло потом, небритое лицо носило явные следы продолжительного запоя.
- Здесь? - спросил его Сранч.
По-видимому, короткое мычание мужчины, являлось положительным ответом, потому что Сранч переступил порог, зазывая Пола кивком головы. Глядя на второго человека, хозяин снова также замычал, на что Сранч, глядя ему под ноги, тихо попросил - "Молчи...". Они прошли через открытую дверь в прихожую, свернули в узкий, тёмный коридорчик и, через несколько шагов, оказались в просторной, светлой, в четыре больших окна, комнате.
Всё здесь носило отпечаток прошлого: мебель, обои, печка, оконные рамы, карнизы со шторами. За столом, с грязной посудой и пустыми бутылками, стоял старый, но хорошо сохранившийся диван, на которым тосковала пьяная, ярко накрашенная, черноволосая девица. Трое мужчин заняли два мягких кресла неподалёку, курили и беседовали.
Карлик сидел, развалившись, раскинув ноги и, низко, почти до пола, спустив через подлокотник правую руку, с дымящейся сигаретой между пальцев. В другом кресле, наклонившись вперёд, сидел коротко стриженный, уже не молодой мужчина. Третий, худой и бритоголовый, с трёхдневной щетиной на впалых щеках, пристроился на подлокотнике кресла, боком к товарищу. Завидев гостей, они замолчали.
- Это что за чувырло? - прокуренным, хриплым голосом спросила девица, фыркнув табачным дымом.
- Заткнись! - цыкнул на неё сидящий на подлокотнике и поднялся. Двое остальных сделали то же самое.
- Какими судьбами? - немного растерянно спросил Карлик.
Он был крупный мужчина и отличался от своих товарищей наличием обильной растительности на голове. В частности - носил длинные волосы, зачёсанные назад и зафиксированные на макушке солнцезащитными очками. Так же он имел густую, коротко стережённую бороду, медного цвета. Внешне он, действительно, походил на художника.
Пол засунул руки в карманы брюк, дал кружка посреди комнаты, придирчиво оглядывая всё помещение. Его взгляд на мгновение зацепился за две иконы в верхнем углу между окон.
- Ты зачем человека обидел? - остановившись перед Карликом и, глядя ему в глаза, спросил он.
- Человек? - сморщив нос и насупив брови, переспросил Карлик - Это человек? Это чмо. Он на зоне был опущенным, с петушиного угла не вылезал. Да и не просто опущенным, а опущенным среди опущенных. От него за версту козлом несёт.
- И это тебе даёт право его бить?
- Я попросил помыть машину. Не бесплатно, кстати. А он? Он металлическим шпателем стал её шкрябать. Представляешь? А деньги я забрал так, для профилактики. Он за всю жизнь столько не заработает, сколько я потрачу на перекраску.
- Я шпателям только жвачку возле дверной ручки снял. Аккуратно снял, никаких следов. А внизу царапина не моя, это не я - оправдывался Сранч.
- Глохни, чмошник! - крикнул на него Карлик, через плечо Пола.
Пол смотрел в глаза стоящему перед ним человеку и молчал. Тот тоже не отводил взгляд. Так продолжалось около минуты.
- Вот мне ты бы такое не сказал - наконец проговорил Пол.
- Конечно, нет. Ты же нормальный человек и соображаешь что к чему.
- Дело не в этом... - Пол вдруг замолк и стал тереть ладонью о ладонь - Дело в том, что у меня рост метр девяносто три и вес сто четыре килограмма. В молодости я занимался боксом, у меня сильная рука. Лет десять назад я бы вас троих одними локтями уложил в течение минуты. Теперь на это времени потребуется больше...
Вдруг он развернулся, медленно чеканя шаг, подошёл к Сранчу.
- А у него рост метр шестьдесят...
- Семьдесят два - поправил Сранч, но это осталось без внимание.
- И вес шестьдесят пять килограмм...
- Семьдесят два - уже повысив голос, в котором звучали нотки возмущения, проговорил он.
- Худой, как велосипед и силы как у цыплёнка... Вы с ним в неравном положении. У тебя преимущество в силе. Бить того кто не может дать сдачи - это не справедливо - с последними словами Пол повернулся к Карлику - Поэтому будет правильно, если он воспользуется оружием.
Сказав это Пол достал пистолет, взвёл курок и протянул Сранчу.
- Мне? - удивился тот, осторожно берясь за рукоятку - И что? Стрелять?
- На твоё усмотрение - спокойно ответил Пол.
Карлик с ухмылкой глядел на происходящее.
Все знали, что Сранч стрелять не будет, и он сам это знал в первую очередь. Но чтобы трусость не выглядела так явно, решил прикрыть её куражом. Поставив ноги на ширину плеч, взявшись за оружие обеими руками и направив его на Карлика, он слегка прокашлялся.
- На колени! - наконец крикнул он, но голос сорвался и на середине слова дал "петуха".
Всё получилось настолько потешно, что Пол, сдерживая улыбку, сильно сжал челюсти и отвернулся.
Однако Карлика это нисколько не развеселило.
- Что? - прорычал он - Я перед собой на колени? А не прих...уел ли ты?
Вдруг, по каким-то причинам, он резко поднял вверх правую руку. Возможно, хотел снять с головы очки или поправить их.
По-видимому, раньше, он часто награждал Сранча оплеухами и затрещинами, потому что тот сразу среагировал на этот жест - также резко отшатнулся. И в это время он непроизвольно нажал на курок.
В помещении выстрел прозвучал очень громко.
Девица истошно завизжала, вскочила с ногами на диван и забилась в угол.
Карлик попятился, повалился спиной на кресло и с грохотом скатился с него на пол. Посреди его лба темнело небольшое пятнышко с коротким кровавым подтёкам.
Пол долго смотрел застывшим взглядом на лежащие тело, ещё конвульсирующее в предсмертных судорогах, потом повернул голову к Сранчу.
- Я не хотел... - испуганно прошептал он.
- Я знаю... - всё также спокойно произнёс Пол и осторожно забрал у него оружие.
Двое мужчин стояли у тела убитого товарища. Пол, с пистолетом в руке направился в их сторону, и они одновременно стали отступать.
Пол долго, в глубокой задумчивости стоял над Карликом, словно прощался с ним, неподвижным и скорбным взглядом уставившись в его лицо.
- Тело надо предать земле - наконец сказал он и посмотрел на мужчину постарше - Кто-нибудь работал с трупами?
- Было дело - ответил тот.
Пол на секунду задумался.
- Хотя нет. Я поручу это своим людям. Так будет надёжнее. А пока в дом никого не впускать и никого не выпускать. Телефоны отключить, никаких звонков. И рот на замке, молчать до конца своих дней. Тогда, возможно, вы и доживает до них - Пол посмотрел на девушку, направил в её сторону дуло пистолета и добавил - Ей тоже это объясните.
- Замётано... - просипел стриженный. Второй мужчина лишь молча кивнул.
Сранч в машине съёжился как от холода и его стал бить мелкий озноб. Если бы у него были зубы, то они бы теперь обязательно стучали.
- Ну, вот видишь - убить человека, на самом деле, очень легко - задумчиво сказал Пол - А дальше будет легче. Вскоре ты войдёшь во вкус и не захочешь расставаться с оружием - вдруг он повернулся к пассажиру, наклонился к нему, и, вглядываясь в лицо, почти шепотом спросил - Что ты чувствуешь?
- Я боюсь...
- Чего? Ада?
- Нет. Я боюсь, что они меня убьют - ответил Сранч и кивнул в сторону дома.
Пол разочарованно вздохнул, отвернулся и сел на прежнее место.
- Возможно... - с безразличием произнёс он, глядя в боковое окно.
- Как? - Сранч подскочил на сиденье, испуганно глядя на водителя. Его мондраж прошёл в одно мгновение.
- Ты же сказал...
- Что я сказал? - криком перебил его Пол - Я тебе сказал его убить? Я только на какое-то время дал тебе перевес. Ты мог выстрелить в воздух, мог, к примеру, прострелить ему ногу, потребовать обратно свои деньги, а мог и простить. Но ты использовал свой шанс таким образом. Ну что ж, это твоё решение. Ты его принял. Ты совершил поступок, а за свои поступки, надо самому и отвечать.
- Они меня убьют... - обречённо прошептал Сранч, сполз по спинке сиденья вниз и прислонился виском к стеклу.
И снова на Пола нахлынули какие-то странные мысли. То, что Сранч убил Карлика, его не удивляло. Да и убил он его случайно, с перепугу. Да и выхода у него, практически, не было: тот его потом бы достал. Убил или покалечил. Даже прощение врят ли смогло что-то изменить: Карлик не оценил бы этот благородный поступок.
"Униженные и оскорблённые, страдающие от своих тиранов и диктаторов, при первой возможности занять их место, становятся такими же тиранами и диктаторами - думал Пол - Сранч, завладев оружием, а практически - получив власть, сразу же захотел поставить Карлика на колени, то есть - унизить, опустить. А ещё раньше, Карлик забрал у него деньги не для того чтобы компенсировать расходы, а чтобы таким образом, унизить Сранча. Унижение, для человека - самое страшное наказание, воздействующее на него нравственно, озлобляющее до такой степени, что при первой возможности он расправляется с обидчиком с крайней жестокостью и цинизмом. Это чувство не исчезает, не проходит бесследно, оно сидит в нём и ждёт своего часа. И, в отличие от животного, человек не просто ждёт, а изобретает, придумывает, строит планы отмщения. Тот же пистолет изобрёл если и не униженный и оскорблённый, то, наверняка, одержимый жаждой мести человек. Значит, история цивилизации начинается не с одухотворённости плоти, а с желания отомстить. Пусть Бог и создал человека, но развиваться тот начал только благодаря Каину".
Подъехав к дому Пол долго сидел в машине, бессмысленным взглядом уставившись в лобовое стекло. Наконец достал телефон, набрал номер Канцлера и попросил, чтобы тот, на всякий случай, присмотрел за Сранчем и по возможности подыскал ему какую-нибудь работёнку.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Седой
сообщение 18.10.2018, 11:29
Сообщение #42


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




Профессор Летечко вернулся из-за границы и сразу же начал приём посетителей.
Полу позвонили, предложили день и время. Он стал готовиться, собираться. И вдруг, неожиданно возникшая мысль, на какое-то время парализовала весь процесс его сборов - "А зачем я всё это делаю?"
"Чтобы вылечить..." - ответил он сам себе.
"Ну, а если она никогда не выздоровеет?"
Этот вопрос, казалось, был задан не им, а проник в его сознание извне. Пол даже обернулся - не явился ли снова Качай?
"Тогда отвезу её обратно..."
После этой мысленной фразы, стало как-то подозрительно тихо. И вдруг он очень явственно представил картину: открытые настежь двери гумна, где он когда-то нашёл Ирину, а за ними густая, непроглядная темень. Вдруг, где-то из её глубины, послышалось глухое шипение, будто через эту открытую дверь вырвался наружу тяжёлый вздох преисподней. Оборванные нити паутины, свисающие сверху, при входе, приподнялась и опустилась, а Пола на мгновение обдало волной пронзительного холода, от которого его тело, уже в реальности, пробила мелкая дрожь. И тогда он понял, что никогда не отвезёт Ирину обратно.
"Ну, так что, теперь всю жизнь будешь с ней возиться?" - послышалось за спиной.
Пол не обернулся. Он знал, что за ним никого нет. Однако почувствовал на себе колючие, острые как штыки, взгляды, стоящих в шеренгу Ферзя, Бахчы, Гудвина и Шеста. Они словно на самом деле находились у него сзади, с хмурыми, окаменевшими лицами злобно смотрели в спину.
- Так ничего другого мне и не остаётся...
И вдруг он осознал, что находиться в ловушке.
Как хищник, он был расчётлив. Но как хищник он был и осторожен. Он чувствовал западню и всегда оставлял пути для отступления. Теперь же их не было. Теперь оставался только один выход - вылечить девушку. И чем быстрее, тем лучше, потому как время играло против него.
Шорох за спиной заставил Пола обернутся. Ирина смотрела ему в глаза. Поначалу этот взгляд показался осмысленным, но подойдя ближе, Пол понял - ошибался.
- Что случилось? - спросил он - Наверно хочешь в туалет? Пойдём.
"Да, добром это, однозначно, не кончится... - подумал он - Либо она выздоравливает, либо меня загоняет в гроб".

***

"Светило" не был похож на профессора: внешне - ни капли интеллигентности. Невысокий, полноватый мужчина, в районе за шестьдесят, с большой лысиной, замаскированной седыми прядями волос и бесцветными бровями. К его внешности больше всего подошла бы специальность повара или кондитера. Почему-то создавалось впечатление, что его слегка присыпали мукой. Высокий белый колпак идеально бы подошёл к его круглой голове, небольшому, приплюснутому носу и пухлым розовым щекам.
Его рабочий кабинет выглядел по-современному: просторный, чистый, светлый. Массивный стол, компьютер, большое окно, с белыми рамами и широким подоконникам. При входе, с одной стороны - жёсткий топчан, с другой - двухстворчатый шкаф. В общем, интерьер кабинета соответствовал вывеске на дверях, где большими, под золото теснёнными буквами, красовались инициалы и должность хозяина кабинета. В свою очередь этот кабинет, с дверями, вывеской, обстановкой, соответствовал внешнему виду комплекса зданий. Современные постройки с затенёнными окнами, аккуратными сквериками, подстриженными газонами, размеченной автомобильной стоянкой. И всё это было обнесено высоким бетонным забором.
Когда Пол и Ирина вошли в кабинет, профессор предложил сесть, указав рукой на топчан. Всё это время, пока они не спеша подходили к указанному месту, врач очень внимательно, как-то даже по-хищнически, смотрел на девушку. Затем он спросил инициалы, что-то нашёл в компьютере и раскрыл перед собой канцелярскую папку.
Он читал, низко наклонив голову над столом, и почти не шевелился.
Полу стало казаться, что тот создаёт видимость работы, а на самом деле, просто дремлет над раскрытой папкой и, что бы скрыть это, время от времени переворачивает страницы.
Вдруг профессор резко откинулся на спинку кресла, сполз вниз на сиденье, так что подбородок лёг на его грудь и стал неслышно стучать пальцами себе по животу. Вцепившись в Пола придирчивым взглядом, долго молчал.
- Вы ей кто? - наконец задал вопрос Летечко.
- Я - просто знакомый - стушевался Пол.
Летечко резко приподнялся, наклонился вперёд и навалился грудью на край стола.
- Не. Просто знакомый - не годиться. Нужны родители. У неё же есть родители?
Сделав паузу, по времени ровно столько, чтобы у собеседника в сознании сформировался вопрос - "Зачем?" - стал на него отвечать.
- Когда, к примеру, человеку делают операцию, у него берут письменное согласие на операцию. В силу сложившихся обстоятельств, она не может дать такое согласие. Значит нужно согласие родителей.
Пол вздохнул, опустил голову и стал искоса смотреть в сторону.
- Электрическим током будите лечить?
Этот вопрос, как ему казалось, он задавал мысленно, и только спустя какое-то время понял, что произнёс вслух.
Он по-прежнему сидел, не поднимая головы и не видел, как от этого вопроса профессор сильно смутился, суетливо закрыл папку, несколько раз стукнул пальцем по клавиши компьютера.
- Это из области профессиональной этики, которую я не вправе разглашать. Вы же хотите, чтобы она выздоровела?
Слушая этот раздражительный ответ, Пол думал совсем о другом. "Как быть с тем, что её родители постоянно пьют? - крутилось в голове - не повезёшь же их сюда датыми".
- В общем, так - продолжал Летечко - обдумайте и решите. Когда определитесь, обращайтесь в одиннадцатый кабинет, к Галине Макаровне Тучиной. Это здесь, по коридору и направо. Она вам всё объяснит.
Однако опасения Пола оказались напрасны: когда он на следующий день поехал в Липкое, застал родителей Ирины совершенно трезвыми. Поначалу, он долго всматривался в их лица, стараясь определить состояние и, когда убедился что они не пьяны, изложил суть дела.
- Когда ехать? Сейчас? - спросил отец.
Пол не планировал ехать сейчас, но раз обстоятельства складывались таким образом, то этим следовало воспользоваться.
- А Ира?... - робко поинтересовалась мать.
- Здесь - ответил Пол, кивком головы указывая на автомобиль.
Она бросилась к дочери, как только та показалась из машины. Обняла её, расцеловала, стала плакать, уткнувшись лицом в грудь. Вскоре подошёл отец, тоже обнял обеих и, глотая слёзы, стал гладить дочь по голове, плечам, шёпотом произнося ей в волосы - "Иринка-картинка, Иринка-картинка...". Но дочь, как и раньше, оставалась безразличной к их чувствам.
В дороге, через зеркало заднего вида, Пол видел лица всех сидящих сзади. Ирина располагалась посредине, мать - слева, отец - справа. Пол отметил про себя какую-то решительность, целеустремлённость во взгляде родителей, словно они были полностью уверены, что дочь вылечат. И Пол не понимал, откуда у них эта уверенность? Неужели они до такой степени надеются на него?
Галина Макаровна судя, по поведению, была женщиной доброй и заботливой. Её голос звучал мягко, нежно, с явным сочувствием и состраданием. Она суетилась возле них, скорее просила, чем указывала, предлагала, а не распоряжалась. И если это даже был шаблон, он идеально подходил и к месту, и к обстоятельствам.
Тучина позвала родителей к столу для оформления документов и, во время процесса, подсказывала, что, где и как надо писать. Пол и Ирина в это время сидели у стены. Ирину можно было оставить в машине: включить радио или одеть наушники. Но Пол решил не афишировать свои методы.
Вдруг Галина Макаровна вышла в смежный кабинет. По-видимому, вопрос был мелочный, потому что дверь туда она оставила открытой.
В это время мать Ирины кивком головы подозвала Пола к себе. Указывая ручкой на сумму, прописанную в документе, которую следовало уплатить за весь курс лечения, она шепотом произнесла - "У нас нет таких денег".
- Это не ваша забота - вполголоса сказал Пол - Вам надо только подписать.
Вошла Галина Макаровна и он вернулся на место.
- К сожалению, сегодня госпитализировать мы её не сможем. Есть небольшие проблемы с размещением - сказала она - Но где-то послезавтра решим эти вопросы. Вот вы и приезжайте послезавтра. Только квитанцию об оплате не забудьте. Если что-то измениться - я вас наберу.
Перерыв оказался кстати, потому как Пол не готов был оставить Ирину теперь. Хотя, в сущности, она была в нормальном состоянии: вымытой, ухоженной. Просто он хотел одеть её в новую одежду и купить зимнюю куртку.
Прямо из больницы он привёз родителей домой, в деревню Липкое.
- Не беспокойтесь, это лучшая клиника, врачи с мировыми именами. Я думаю, они смогут вылечить. Во всяком случае - надежда есть - говорил он, медленно шагая по двору, глядя на пятнистого кота, который нервно подёргивая хвостом, бежал впереди - Я буду держать вас в курсе.
Сказать больше было нечего, Пол остановился и родители тоже.
- Трудно с ней? - вполголоса спросила мать, заглядывая ему в лицо.
- Да нет, не очень...
Вдруг женщина упала перед ним на колени, схватила правую руку и стала неистова целовать тыльную сторону ладони.
Пол как-то не сразу осознал происходящее. Только спустя несколько секунд до него дошёл смысл этих действий.
- Мамо, перестаньте! - крикнул он, вырвал руку и отскочил в сторону.
Как садился в машину, как выехал на трассу, помнил смутно, как в тумане. Казалось, всё произошло одним рывком. Лишь через какое-то время осознал, что гонит машину на низкой передаче, на полном газу.
Сначала в горле стоял тупой, тяжёлый ком, потом ещё потекли и слёзы. Пришлось остановиться на обочине.
Он отёр ладонями глаза, опустил боковое стекло. Может быть от свежего воздуха, или от слёз, но ком в горле постепенно таял. Стало легче дышать.
"Мать Тереза - мысленно упрекнул он себя - Только почему я назвал её - мамо?".
Пол долго рылся в памяти и наконец вспомнил ту историю, которая объясняла такое неожиданного обращения к чужой женщине.
Эта история шуткой ходила среди автослесарей. Суть её заключалась в том, что автоэлектрик обращался к своей тёще исключительно на "вы" и однажды выдал такую фразу, которая в их среде стала почти крылатой - "Мамо, (ити) вашу мать, вы опять сели на пульт от телевизора".
- Как к тёще... - вслух сказал Пол и в мыслях добавил - А ведь она, действительно, в какой-то степени, считает меня зятем. Пусть и неофициальным, гражданским. Ведь ни она и никто другой не поверят, что чужой, посторонний человек, просто так, бескорыстно, будет заботиться о её дочери.
На следующий день, до обеда, он уладил дела на работе, заплатил за Ирину и купил необходимую одежду. Приехав домой, раздел девушку, сводил в туалет, после вымыл руки, завёл в кухню и посадил за стол.
Пол сам не заметил, как научился готовить и, практически всегда, питался дома. Он даже поправился на полтора килограмма и почувствовал, что стало тяжелее надевать носки.
Достав из холодильника кастрюлю, взял черпак и потянулся за тарелкой. Вдруг за спиной послышался странный звук, похожий на приглушённый вскрик слегка испуганного человека. Резко обернувшись, Пол увидел, что Ирина действительно испуганно смотрит перед собой. Он резко, всем корпусом сделал ещё пол оборота и сам чуть не вскрикнул от неожиданности - в дверях, прислонившись плечом к косяку, стоял Качай.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Седой
сообщение 30.10.2018, 15:01
Сообщение #43


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




Он был всё так же одет в чёрное: длинный плащ, с поднятым воротником, широкополая шляпа, костюм с жилеткой, остроносые ботинки. От ехидной улыбки его рот скривился, клинообразная борода чуть сдвинулась в сторону, придавая тем самым небольшую асимметрию лицу. Засунув руки в карманы брюк, он вышел на центр кухни.
Вдруг Ирина сорвалась с места и забилась в угол, между нижним кухонным шкафчиком и стенкой. Сидя на полу, подтянув колени к подбородку, она испуганно глядела на Качая.
- Она тебя видит? - удивленно спросил Пол и, в следующее мгновения, обращаясь к Качаю почти торжественно объявил - Она тебя видит!
- Ничего удивительного - равнодушно ответил тот - Всё-таки, мы с ней, можно сказать, какое-то время были близки. Конечно, не так как ты... Я с ней не спал в одной постели...
Он повернулся к Полу, тот виновато потупил взгляд.
- Ты её не трахаешь? - продолжал Качай - Нет? Зря. У неё крупная вагина, кстати, мышцы, сейчас, постоянно расслаблены, руками разминать не надо. Так что с совокуплением проблем не будет. Она бы такого момента не упустила.
- Что ты хочешь? - сквозь зубы выдавил из себя Пол.
- Вот ты опять кривишься. Ты напрасно кривишься - Качай сел на стул, откинулся на спинку и положил ноги на обеденный стол, зацепившись каблуками за край - Клин вышибают клином. От стресса она вошла в такое состояние, от стресса она должна и выйти из него. А роды, что б ты знал, для женщины и есть стресс. Но чтобы родить, надо сначала забеременеть. А для этого надо совокупляться. Ха-ха... Представляю картину - родила и пришла в себя. Что? Где? Какие роды? Какой ребёнок? Ничего не помню... Я же целка... - Качай громко рассмеялся и, вдруг, резко прервал - Правда, она давно уже не целка.
- Что ты хочешь? - очередной раз, только уже громче и настойчивее спросил Пол.
Качай резко выскочил на ноги.
- Я хочу чтобы ты был нормальным человеком - сказал он, строгим взглядом уставившись на Пола - Ведь ты же - король города... Да чего там города - район, область, край... Везде тебя знают, везде уважают, и это без преувеличения, как на воле, так и на зонах. И что же получается - король города, криминальный авторитет, подтирает задницу придурочной бабе?
- Это не твоё дело! - резко оборвал его Пол и более спокойно добавил - Это, вообще, никого не касается.
- Ну, почему же? - Качай медленно прошёлся по кухне, оглядывая стены и потолок - Во мне есть и твоя частица. И мне обидно, в конце концов... И я не понимаю - Качай резко обернулся - Что ты этим хочешь сказать? Чего ты добиваешься? Неужели ты думаешь, что тем самым избавишься от ада? Очень уж просто получается: всю жизнь грешил, перед смертью перевёл бабушку через дорогу и попал в рай. Халявы не будет! К тому же этот поступок тебе ровным счётом ничего не даст, поскольку душевную травму она получила из-за тебя. На добрый толк, ты, теперь, до конца жизни обязан безвозмездно ухаживать за ней. Вот если бы ты её не знал и стал заботиться, то это действительно являлось бы жертвой с твоей стороны. А так, это ничего не значащий жест.
Качай замолчал. По-видимому, ждал возражений от Пола, но их не последовало и он продолжал.
- Если тебе там предстоит страдать, так ты, хотя бы, здесь поживи нормально. Тем более что на полном серьезе намечается такая перспектива. Иса Мишман - девушка молодая, красивая, к тому же - девственница. У её отца денег не мерено, ты сам знаешь. Она от тебя без ума - я тебе говорю. Тебе я тоже обещаю потрясающий взлёт. Какой хочешь. Хочешь - политиком, бизнесменом, писателям. Могу даже художником сделать, хотя ты в жизни кисть в руках не держал. В общем - любая сфера деятельности. Кстати - о писательстве. Та история, которую тебе напела Ивапетова, может сойти за потрясающий сюжет. Вдруг, ни с того, ни с сего, явишь миру гениальный роман. Слава, деньги, уважуха - обеспечены. Будишь жить как в раю. Ну, а с ней - он бестактно ткнул пальцем в Ирину - тебе ничего не светит.
- Я об этом подумаю... - проговорил Пол и, подняв глаза на Качая, твёрдо и решительно добавил - Только поле того как она выздоровеет.
Тот всплеснул руками, подошёл к стулу и сел, опершись плечом о спинку.
- Да никогда она не выздоровеет.
Качай долго смотрел на стену, наконец, продолжил - "Я же не говорю её убить. Отвези туда, где взял или определи в Риппоирскую лечебницу, куда вы завтра собрались ехать. За деньги они готовы всех лечить до конца дней. И, между прочим, в банке, на твоём счётике, появилась очень салидненькая сумма денежек, которых как раз хватит для лечения. Так что ты даже не потратишься. А там, кто знает, глядишь, может её и вылечат когда-нибудь.
Всё это Качай говорил ехидно улыбаясь и подёргивая головой.
- Какая сумма? Откуда сумма? - растерянно и даже испуганно спросил Пол.
- А... - Качай небрежно махнул рукой - В рулетку выиграл.
- Турсун... Значит, это, всё-таки ты Турсуна кинул...
- Ну, ни я а она - Качай кивнул в сторону Ирины - Какая, собственно говоря, разница?
- А как ты узнал номер моего счёта?
- Пол, ну, не тупи, а?
"Надо будет проверить налоги..." - мелькнула у Пола мысль.
Он в задумчивости подошёл к холодильнику и развернулся.
Качай, не спуская с него глаз, всё так же юродствуя, проговорил - "Соглашайся быть богатым, соглашайся быть счастливым... Уже согласен?".
- Почему я тебе должен верить? - в той же задумчивости спросил Пол.
- Не должен - подтвердил Качай - Я и не прошу этого. Более того - я даже тебе запрещаю мне верить. В этом мире верить нельзя никому. Телевидение, радио, газеты, это всё средства для формирования общественного мнения, которое кому-то выгодно. И вполне возможно, что истина там даже рядом не лежала. Поэтому информацию надо брать из разных источников, непредвзято взвешивать и самому делать выводы. То к чему ты придешь, и будет истина. Ну, так вот и взвешивай, делай выводы: где я не прав, почему я не прав? Ну, Пол, почему?
- Потому что... - робко начал Пол, шаря глазами по комнате - потому, что ты ничего не значишь... Потому что от тебя ничего не зависит... Ты сам говорил - всё в руках Бога и человек, это территория Бога.
- Ах, вот как... Научил на свою голову... Хорошо... А что если я тебе скажу - что я и есть Бог?
- Ты?
- Да, я...
- Неправда...
- Почему? Ты видел Бога? У тебя есть с кем сравнивать?
- Потому что... Потому что Бог, это Добро. А ты... Ты сам говорил, что ты создан из грешных мыслей людей...
- А вот откуда ты знаешь, что Бог добрый?
- А какой? Ты же сам говорил...
Качай вдруг резко поднялся и стал перед Полом лицом к лицу.
- Да, я говорил! Ну и что? Я говорю то, что люди хотят слышать. Если б я им говорил правду, они бы до сих пор висели на деревьях зацепившись хвостами за ветки. Есть Бог, которого создали люди. А есть Бог, который создал весь этот мир, в том числе и людей - говорил он жёстко, вцепившись глазами в собеседника - Тот Бог, людской, действительно, добрый. Но некоторые жизненные процессы не вписываются в рамки его добра и люди создали дьявола. Я ничего не имел против. Я даже содействовал людям в создании их Богов и противоположностей им. Правда, иногда получалось не совсем то, что хотелось бы. В частности, я хотел, чтобы символом Христианства служило воскрешение Христа, а не его распятие. Ведь получается, что люди поклоняются страданию человеческому. Но они захотели так и я не настаивал. Человек о чём-то просит своего бога, но решаю я - нужно ему это или нет. Это я дал птице крылья, тигру - когти, гадюке - яд. И у меня нет разницы между добром и злом. Вот посуди сам - создание Вселенной, звёзд, галактик, Солнечной системы... Где здесь добро и зло? Назови противоположность этим процессам? А возьми человека... Что в его физиологии отрицательного? Или ты считаешь, что Бог создал сердце, а задницу дьявол?
- Разрушение... - не задумываясь, ответил Пол - Разрушение противоположность созданию...
- Нет - коротко проговорил Качай - Разрушение, это то же создание. Разрушилась звезда, образовалась Солнечная система. Разрушится Солнечная система, образуется что-то ещё. Даже Большой Взрыв, который дал начало всему, произошёл от того, что что-то, где-то разрушилось. Это непрерывный процесс и здесь нет ни начала, ни конца. А чтобы создать человеческую жизнь, ты представляешь сколько надо разрушить других жизней? Ведь всё живое, живёт только за счёт живого. Ты не находишь, что заповедь - не убей - на планете Земля не актуальна?
- Но... но тогда получается... что... ада нет?... - как-то совсем потерянно спросил Пол.
- Нет ни ада, ни рая. Ни добра, ни зла. Ни подлости, ни благородства. Ни гиены огненной, ни цветущего сада. Ни запретного плода, ни змея искусителя. Ни сорока девственниц, ни кипящей смолы. Есть состояние бесконечности. Я это слово предпочитаю слову вечность. Так вот - всё создано из этой бесконечности, где нет ни начала, ни конца. А сама жизнь, это всего лишь своеобразное переплетение материи, завихрения, узелки. Они то завязывается, то распрямляются, чтобы в следующее мгновение завязаться снова. Такой вот процесс.
- А там... - Пол кивнул головой в сторону - то, что ты мне показывал раньше, разве это был не ад?
Качай повернулся, засунул руки в карманы брюк, глядя себе под ноги, не спеша подошёл к столу и сел на край.
- Тот мир, созданный из воображения людей - спокойно проговорил он - Там, действительно, есть и рай и ад... Вполне возможно, что туда и попадают души... Но... Это всё-таки мечты, фантазии, иллюзия. А реальность-то здесь...
- Ты хочешь сказать, что в реальности нет добра и зла?
Качай был на удивление спокоен.
- Я не создаю ни положительного, ни отрицательного. Я создаю жизнь, а человек делит её на добро и зло - задумчиво сказал он.
- Но человек... - начал Пол, однако Качай, по-видимому, предугадал его вопрос - Да, с человеком сложно... - сказал он - Тут вот в чём дело... Человек переносит понятия из своего нафантазированного мира в реальность. А тот мир мне не подвластен. Я его использую для влияния на человека, но ничего не могу в нём изменить. Будущее человека узнаю по его же фантазиям. Ведь человек что-то планирует, воображает, и оно появляется в том мире. И если оно меня не устраивает, то я вмешиваюсь, но уже здесь, в этом мире. Как там у вас говорят - человек предполагает, а Бог располагает. Но дело даже не в вашем воображаемом мире. Всё дело в сущности самой жизни. Чтобы биологическая жизнь существовала, а тем более была успешной, мной в неё заложена программа сопротивления. Меняется окружающая среда и организмы подстраиваются под неё, создают защитный барьер, если возникает угроза. Проще говоря, закон жизни можно сформулировать так - живёт тот, кто сопротивляется.
- Жизнь, это борьба - на одном дыхании проговорил Пол.
- Совершенно верно - согласился Качай - Но эта же программа мне и вредит. Создай человеку райские условия жизни, и он станет сопротивляется им. Мало того - он будет сопротивляется, если его направляешь даже на правильный путь. А я, между прочим, сделал всё, чтобы человек жил и радовался жизни. Ну так он же и этому сопротивляется. Вот ты, например. Тебя надо как помойного ката - взять за шиворот и носом тыкать в счастье, в счастье, в счастье... - Качай исподлобья окинул Пола злобным взглядом и продолжал - Ну, а как по-другому? Ты вот, я вижу, сильно хочешь в ад. По-твоему это справедливо. Да, это справедливо и благородно... Только торопиться зачем? Вот ты мне сначала ответь: палач, приводящий в исполнение смертный приговор - грешник? Или солдат, убивающий в бою противника - грешник?
- Думаю... нет... - осторожно пробурчал Пол, сутулясь под пристальным взглядом собеседника.
- Конечно, нет. Они вынуждены подчиняться общественным законам, уставом, правилам. А вот ты, Пол, считаешь себя грешникам, потому что твои действия противоречат этим законам. Верно?
- Да...
- Конечно. И тебе хочется в ад... Но только вот грешник ли ты на самом деле? Да, ты убийца, "макрушник". Но назови мне хотя бы одного человека, которого ты убил незаслуженно? Буран? Папа Карло? Ах, да... Тот, с пилорамы, случайно попавшийся вам под руку... У него было погоняло Асбест. Срок он получил за кражу со стройки асбестовых труб. Но здесь есть ещё одна сторона: на той стройке работал сторожем некий Виктор Осипович. Семидесятичетырёхлетний пенсионер, у которого были дети, внуки и даже правнук. Он очень любил вторую дочку младшего сына, четырёхлетнюю Настеньку и собирался подарить ей на день рождения самокатик. Но в связи с кражей на его дежурстве, Виктора Осиповича уволили со сторожей. На этой почве он расстроился, заболел и умер. Не потому, что его уволили, а потому что не получилось сделать подарок любимой внучке. Вот за это Асбест и получил второй приговор в твоём исполнении. Смерть за смерть - разве не справедливо? Ещё, наверно, тебя смущает "простой работяга" как ты о нём думал. Но ты не знаешь, что тот "простой работяга" был режимником на зоне, которую ты топтал по первой ходке. Когда к Альбовичу на свиданку приехала молодая красивая жена, он выдвинул условия: встреча - через интимную связь. Это у них практиковалось довольно часто: сначала втирались в доверие к смазливой женщине и постепенно, намёками, а иногда и сразу, в открытую, называли цену. Тогда жена Альбовичу ничего не сказала. Режимники сами разнесли слух по зоне. В их среде такие сделки считались престижными. Об этом узнал Альбович и поклялся отомстить. Вот поэтому у тебя и было задание доставить "простого работягу" живым. Альбович собирался убивать его медленно, хорошенько поиздеваться. Для начала - отстрелил гениталии. При чём - сам, лично. Но всё пошло не по плану: тот быстро умер от потери крови. Такой вот казус. Когда ты расчленял труп, чтобы сжечь, в помещении был полумрак и отсутствие мужского достоинства осталось незамеченным. Тебя мог смущать майор милиции, которого разорвало в сортире. Ты об этом ничего не знаешь, но я расскажу. В сущности, он был добродушный человек, но длительная работа в органах наложила свой отпечаток на характер и поведение. У него в подчинении работала молодая сотрудница. Однажды она неправильно заполнила служебные документы, и он на неё наорал. Обматерил, оскорбил, при чём, даже не от злобы, а чисто механически, инстинктивно. С ним так обращалось начальство, он так обращался с подчинёнными. В военных ведомствах, да и не только, но в военных особенно, это в порядке вещей. Ну а женщины создания эмоциональные, впечатлительные. А она, на то время, была беременной и у неё, на этой почве, произошёл выкидыш. Срок, правда, не большой, около месяца. Она даже сама сомневалась. И, тем не менее, это уже была другая жизнь. Фактически, первая секунда после зачатия, это уже человек. В общем - убийство. Ну, и... такое вот наказание. А про Паруса, Карлика и остальную шушару, я и говорить не буду. Так что, Пол, никакой ты не грешник, а исполнитель Божьей воли. За что тебя в ад?
Пол молчал, опустив голову и лихорадочно шаря глазами по сторонам, словно искал зацепку, брешь, изъян в услышанном. И действительно, он вдруг выпрямился и, вытаращив глаза, крикнул - "Мент!".
- А, ну да... - нахмурив брови, произнёс Качай - Роман Сивецкий. Парень пошёл заплатить за интернет и получил пулю в лоб. Как-то уж совсем невинно. Но... Но послушай историю: была у него когда-то подружка. О целомудрии в их отношениях я промолчу. В современной молодёжи это, по-моему, вообще считается пороком. Как-то наедине они страстно лобызались и он полез... Ну, ты сам понимаешь куда. Она ему говорит, что сегодня без контрацептивов нельзя, мол, я боюсь. А он - "Не бойся, всё будет хорошо". Она это поняла как - "Я на тебе женюсь". Люди всегда слышат то, что им хочется. Ну, она и отпустила тормоза. И, как следовало ожидать - залетела. А когда ему об этом сказала, тот понёс - куда ты смотрела, это твои проблемы, разбирайся сама... И вообще - нам надо расстаться, мы не подходим друг другу и тому подобное.
Качай с задумчивым видом выдержал длительную паузу.
- Тогда она, не вслух, а просто глубоко в сердцах, бросила такую фразу - "Чтоб ты сдох...". Ну, вот... проклятие и сбылось.
Пол молча смотрел рассказчику в глаза и тяжело дышал.
Качай на мгновение отвёл взгляд в сторону, словно что-то вспоминал.
- А ты думаешь, она святая? - он указал пальцем на Ирину - У неё за плечами аборт и половые связи с тремя мужчинами. Причём последний - женатый. Она положила глаз на начальника кредитного отдела, а у него семья. Просто замутила с ним на корпоративе. Инициатива исходила исключительно от неё. Посмотреть со стороны - хмель ударил в голову. Но на самом деле - трезвый расчёт. Нет, конечно, он того стоил: видный, образованный, денежный, с перспективой карьерного роста. Но, как видишь - сорвалось. Причём, окончательно. Всё очень хорошо стыкуется - ты её наказал. И вообще, чтоб ты знал, безгрешных людей не бывает. Разве что младенцы, и то только потому, что какое-то время ещё не могут грешить.
Пол задумчиво смотрел перед собой, с трудом "переваривая" смысл услышанного.
- Значит... ты хочешь сказать... что за мной нет грехов?
- Да ты, вообще, святой - то ли в шутку, то ли всерьёз ответил Качай.
Пол напряжённо думал, медленно массажируя ладонью лоб.
- Вот скажи, за что ты сидел? За то, что дал по морде Жданову? Не избил, как это тебе навесили, а просто дал по морде. И разве он не заслужил этого? Кстати - после того случая он стал осторожнее вести себя с незнакомыми людьми. Твой урок пошёл ему только на пользу. Какой же ты грешник? Или Юра Гущин... Если бы он остался в спорте, ему светила болезнь Паркинсона в тридцать семь лет и смерть от этой болезни в сорок три. А так он дожил, точнее - доживёт, до глубокой старости. И всё благодаря тебе, твоему удару, той сломанной челюсти, из-за которой он оставил бокс. Так за что ты сидел? Да, уголовный кодекс ты нарушил. Но если бы грехи твоих жертв остались безнаказанными, разве это было бы справедливо? По всем нравственным понятиям, тебя незаслуженно наказали. Значит, теперь, ты имеешь право с чистой совестью, нет, ты даже обязан с чистой совестью жить в своё удовольствие. В сексуальном плане, я тебе обещаю, бурную страсть. Будете на ушах стоять от удовольствия. Но...
Качай молча указал рукой на Ирину и пожал плечами.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Седой
сообщение 31.10.2018, 11:05
Сообщение #44


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




Пол не видел этого жеста - он, закусив губу, отрешённо смотрел в окно.
- Ты сказал младенцы... - вдруг он резко повернулся и словно выстрелил вопросом в Качая - А как же дети! Невинные, безгрешные души, погибшие по неосторожности, своей или чужой, при несчастных случаях, случайных стечениях обстаятельв?
- С детьми у меня никогда проблем не было - сразу же ответил Качай - Я их души легко перемещаю на разные уровни в другие измерения, параллельные миры. У детей небольшой объём памяти. А вот с взрослыми сложнее. Случаются разные нелепости. К примеру - просыпается человек и вдруг замечает, что может свободно разговаривать на китайском. Хотя до этого - ни в зуб ногой. Ну, куда это годится?
Качай вдруг замер, потом осторожно повернул голову к Полу - тот, вытаращив глаза, смотрел на него.
- А что... параллельные миры... существуют? - растерянно спросил он.
- Всё существует... - после глубокого вздоха, будто с неохотой ответил Качай - Большая часть звёзд, которые вы видите, на самом деле принадлежат к другим измерениям. Чтобы добраться до них, надо переместиться в их измерения. Но это всё у вас в будущим. А в настоящим люди уверены, что Земля голубым шариком вращается вокруг Солнца. И они не ошибаются. Но на самом деле, если посмотреть, так сказать, более внимательно, то вокруг Солнца вращается сплошной круг, где каждая его точка, это та же Земля, с теми же людьми. Эти миры не совпадают по времени, поэтому и события в них, отличаются. В каком-то другом мире сломался маршрутный автобус, ты ждал другого и ко времени приехал в институт, и у тебя не было стычки со Ждановым. Следовательно, ты не сел в тюрму. В каждом мире ты живёшь по-разному. В некоторых ты уже даже не живёшь, или вообще не жил никогда. Если тебя переместить в ближайший параллельный мир, ты бы этого не заметил, потому что там, всё точно такое же как и здесь, только в определённых местах события начали развиваться по-другому. Например - те люди, которых ты замочил здесь, в параллельных мирах живы.
- И Сивецкий?
- И Сивецкий. У него, как раз в день вашего ограбления случилось расстройство желудка, и он целый день дальше пяти метров от унитаза не отходил. Сранч женатый. У него трое детей. В музыкальной школе работает, на баяне играет.
- Серьёзно? - удивился Пол.
Это известие настолько сильно поразило его, что он долго стоял разинув рот и смотрел на Качая вытаращив глаза.
- Вот это да... - наконец проговорил Пол - А здесь же - босяк босяком...
- Здесь у него другая миссия...
- Какая?
Живой интерес Пола встретил надменный взгляд Качая.
- Запомни одну истину - для вас, смертных, пути Господни неисповедимы - грозно произнёс он, глубоко вздохнул и продолжал - Я могу человеку изменить память. Но я ничего не могу поделать с его придуманным миром. Эти воспоминания ведут себя непредсказуемо и очень часто разрушают все мои планы. Мне подвластно физиология человека, но не его фантазии. Люди не могут видеть, а тем более попасть, в параллельные миры и другие измерения. Я за этим слежу. Но их нафантазированные миры соприкасаются и, при определённых обстоятельствах, это чаще всего в обычных снах, люди, всё-таки, что-то видят. Конечно, ничего хорошего в этом нет, кроме сумятицы в мозгах.
- А... инопланетяне... тоже существуют? - всё также не смело интересовался Пол.
- Конечно. Жизнь есть везде, где происходят какие-либо процессы.
- И они прилетали на Землю?
- Да, случалось. Что бы повлиять на какие-то события, мне приходилось использовать инопланетян. Потому как я... - Качай махнул рукой, намереваясь ударить кулаком по столу. Но кулак, в полной тишине, прошёл сквозь материю стола - Вот... Это теперь человек может просто сесть в самолёт и в течение суток, с определённой целью, появиться в любой точке планеты. Раньше на это уходило больше времени. А что поручишь динозавру или той же обезьяне? Но человек, по вселенскому времени, появился буквально секунду назад. Так что мне приходилось подключать к этому процессу более развитые цивилизации.
- И где они находятся, в смысле - инопланетяне?
- В этом мире все цивилизации я разместил на безопасном расстоянии друг от друга. Чтобы даже краем уха никто никого не слышал. Рано ещё контактировать. Придёт время, люди созреют для контакта, поумнеют, научатся мгновенно перемещаться в пространстве и тогда уже будут встречаться.
- А инопланетяне, похожи на людей?
Качай строгим взглядом молча уставился на Пола. И Пол знал почему - они отклонились от изначальной темы. Если одного это устраивала, то другого нет. И всё-таки, спустя какое-то время, Качай ответил.
- Не обязательно. Конечно, пользы больше от тех, кто лучше приспособлен к Земным условиям.
На этот раз тягостное молчание длилось дольше обычного.
- А в параллельных мирах, тоже есть инопланетяне? - не сдавался Пол и сразу же получил сухой и короткий ответ - "Естественно".
Пол тяжело вздохнул полной грудью.
- Почему ты так хочешь свести меня с Исой? Зачем тебе это надо? - наконец обречённо спросил он.
- Ну, так у вас же любовь... - ответил Качай.
Они долго смотрели в глаза друг другу.
- Я тебе не верю - сказал Пол.
- Ну что мне сделать, чтобы ты поверил? - дрожащим голосом, изображая страдание, взмолился Качай.
Пол перевел взгляд на Ирину. И вдруг ему явилась мысль, за которую он тут же ухватился.
- Сделай так, чтобы она выздоровела.
Он указал рукой на девушку.
- И тогда ты мне поверишь?
- Да...
- Ну, хорошо. Только один раз и только для тебя, потому как подобные чудеса - не мой метод убеждения.
Ирина всё также сидела на полу забившись в угол между кухонным шкафом и стеной. С полуоткрытым ртом, обслюнявленная, дрожащая, она диким взглядом уставилась на Качая. Но вдруг она перестала дорожать, закрыла рот и её лицо изменилось. О том, что она в здравом уме, говорили глаза: ясные, большие, округлившиеся от удивления.
- Где я? - тихо спросила девушка, обведя взглядом помещения и остановившись на Поле - Кто вы?
От неожиданности Пол растерялся. Он резко повернул голову к Качаю: тот с довольной ухмылкой указал рукой на Ирину, мол - видишь?
Поскольку вопросы девушки были обращены к Полу, ему надо было что-то объяснять. Тут оказалось, что это не так просто. Но когда он снова повернулся к Ирине, та уже сидела закрыв глаза и прислонив голову к дверям кухонного шкафчика.
- Эээ... Что это с ней? - спросил Пол.
- Спит - спокойно ответил Качай.
- Нет, мы так не договаривались.
- Как мы не договаривались? Ты хотел её увидеть здоровой - ты её увидел здоровой. Что ещё?
- А почему она спит?
- Потому что ей не надо слышать наш разговор.
- Когда она проснётся, она будет здоровой?
- А вот так мы, точно, не договаривались.
- Тогда я тебе не верю.
Качай тяжело вздохнул, пальцами обеих рук погладил брови, слегка помассажировал виски.
- Да, с людьми трудно... - тихо произнёс он, подошёл к стулу, сел и устало откинулся на спинку - Хорошо, я тебе скажу зачем. Потому что в далёком будущим, твоя пра пра правнучка создаст вакцину против вируса, который будет угрожать человечеству. Но для этого мне надо сейчас тебя и Ису Мишман свести вместе. Как там у вас говориться - "Бог не одну пару лаптей стопчет, покуда мужа с женой в одну кучу соберёт". Так оно и получается.
- Подожди, ты хочешь сказать, что для этого ты спланировал всю мою жизнь? И драку, и зону, всё ты?
- Конечно я. Я и твоё рождение запланировал и события в жизни. Но с людьми трудно. Впрочем, с ними никогда легко не было. Вот, к примеру, Энштейн. Ты думаешь было просто свести Германа Эйнштейна и Паулину Кох? Этого голодранца и девушку из состоятельной семьи? Но мне нужен был Альберт. Точнее - теория относительности. Здесь надо следить, чтобы всё появлялось вовремя. Вовочка ведь, ну, тот из психушки, который втирал тебе квантовою запутанность, далеко не дурак. Я даже не ошибусь, если скажу, что он, в некотором смысле, гений. Бывший физик-ядерщик. Он был близок к великому открытию, но... рано. Я долго уводил его от темы, но он с завидным упорством возвращался и возвращался к ней. Пришлось заразить игроманией. Он решил в казино применить свою теорию запутанности. Поставил по-крупному, ну и... проигрался. Всё спустил - квартиру, дачу, машину. И сам тронулся рассудком. Я пока сохраняю его жизнь, ведь кто знает, как всё может сложиться в будущем. Умными людьми не следует разбрасываться. Но если, допустим, с теорией относительности не так принципиально: сто лет позже, сто лет раньше, то с вирусами это не проходит. Промедли - и можешь лишиться цивилизации.
- В будущем появится вирус? - удивленно спросил Пол.
- Ещё какой! - Качай вскинул брови - Много умрёт людей. Ну, а что делать? Надо как-то регулировать численность населения Земли. Природные ресурсы истощаются, окружающая среда загрязняется. С одной стороны война и стихийные бедствия для человечества лучше. С ними знаешь как бороться. Но я теряю много нужных мне людей. А это расточительно. Вирус работает более избирательно, его можно поднастроить. Ты же замечал, что, к примеру, гриппом одни болеют, другие нет. Иммунитет называется. Но корни этого явления уходят намного глубже. Можно даже сказать, что эта целая программа на уровне микромира, нацеленная на определённых личностей. Самое главное - вовремя остановиться. Создать противовирусный препарат. Промедление здесь тоже опасно. Я, обычно, вначале создаю противоядие, а потом уже яд. Ну вот, с вами я этим процессом и занимаюсь.
- Медицина... - растерянно произнёс Пол.
- Да, я говорю о медицине. Когда-то я дал нужные знание Эвелине Малькур. Её, правда, потом инквизиция сожгла на костре, но кое что она успела передать. В дальнейшем, её наследники по женской линии, работали только в медицине. Иса Мишман, на данный момент, находиться с Эвелиной на одной генетической линии и тоже, в будущем, поступит в медицинский. И дочка её, вернее ваша, пойдёт в медицину, и внучки. Теперь всё дело за тобой. Ведь не зря же тебя судьба забросила в эти края, за тысячи верст от родных мест. Ну, а иначе - никак...
- А если я откажусь? - робко спросил Пол.
- Тогда ты мне не нужен - жёстко ответил Качай.
- Разве у Бога бывают ненужные люди?
- Конечно. Они едят и пьют. Они ещё хотят жить комфортно. Но природные ресурсы не безграничны, надо всё рассчитывать. Нужных людей надо вырастить, создать. Они сами не рождаются. Этим я занимаюсь всю человеческую жизнь. Но люди бывают настолько упёртые, что мне попросту не хватает терпения.717
- Подожди... Но тогда получается, что всё отрицательное создаёшь тоже ты?
- Пол, у меня нет отрицательного. Добро и зло придумали люди, потому что их не устраивали мои поступки. На самом деле противоположности здесь нет. Ведь если разобраться, что такое ваше добро? По сути это то же зло, которое поставило на колени другое зло, только более слабое, долго издевалось над ним, глумилось и, наконец, зверски убило, вытерев напоследок свои окровавленные руки о собственную грудь. Вот это и называется добро. Неужели вы не заметили, что гуманность на войне никогда не побеждала? Вы молитесь Свету не осознавая того, что вначале была Тьма. Что-то случилось именно в этой кромешной тьме, после чего появился свет. Так что первичней? Или вот, казалось бы, Гитлер - личность отрицательная, с этим никто не будет спорить. Но ты никогда не задумывался над таким фактом: если бы в природе не существовало Гитлера, не было бы на свете и тебя? Нет, мир бы существовал, но всё сложилось бы по-другому и без тебя, такого умного и красивого. Вам, людям, кажется, что жизнь это прямолинейное движение с закономерными, естественными процессами. Ничего подобного. Нет, естественные процессы присутствуют, потребность в питании, например. Но они не в коем разе не случайно появившиеся. Иначе, всё давно бы сошло на нет, остановилось, замерло, как маятник в часах лишенных пружины. Какой-нибудь предмет или тело, захваченное гравитационной силой планеты, обязательно упадёт на её поверхность. Это без вариантов. Но вот то, что этот предмет, при падении, начинает менять направление, двигаться зигзагом, серпантином или как-то по-другому, задевать посторонние предметы, тем самым влияя на их траекторию и состояние, здесь уже надо искать причину. Надо смотреть кому это выгодно, кто в этом заинтересован. Да и за самой гравитацией, если разобраться, тоже стоит интерес. Так вот, чтоб ты знал, Пол, жизнь, не только на этой планете, а вообще, состоит из сплошных случайностей, которые сознательно созданы мной и которые люди воспринимают как естественный процесс. Вот сам посуди - на словах человечество постоянно призывает к миру. А на деле - воюет. Неужели так трудно понять простые истины: жить в мире - хорошо, воевать - плохо. Самое интересное, что все это понимают, все с этим соглашаются и делают наоборот. Но на самом деле, противоречия здесь нет. ТАК, НАДО, МНЕ. Везувий сжёг Помпеи, всего лишь потому, чтобы встретились два человека. "Титаник" потонул для того чтобы нейтрализовать организм, который находился в блохе, сидящей на спине у корабельной крысы. Самолёт, со всеми пассажирами, разбился в Альпах для того, чтобы какой-то другой человек, в другом месте, завёл другую семью. Такое происходит не только в человеческом обществе, такое происходит во всём мироздании, вплоть до самой бесконечности, как в одну, так и в другую сторону. Взрывается звезда, нарушается равновесие и где-то что-то меняется. Твоя иммунная система, это, по сути, то же поле битвы. Одни организмы вторгаются в тебя, другие тебя защищают. Причём и тем, и другим безразлично в кого вторгаться и кого защищать. Если ты заболел, значит это мной было так задумано. Если ты выздоровел или не выздоровел, это тоже я. Просто я работаю на всех уровнях, а вы, фактически, не видите дальше своего. А что делать? Ведь процессом, под названием жизнь, надо как-то управлять. Чем больше возможностей, тем легче управлять. Всё было бы намного проще, если бы люди гибли только по моей воле. Но их всё больше гибнет по своей глупости. Сколько раз мне приходилось их спасать, вытаскивать из дерма, потому что они мне нужны. Но другой раз даже я бессилен против их упрямства.
- Подожди, из-за какой-то блохи погибли тысячи людей?
- Ну, да. В другом мире, я пробовал другие варианты. Всё пошло ещё хуже. Я же не просто так, от нечего делать. Всё во имя жизни. Ущерб для человечества был бы слишком огромный. Да, тысячи погибли... Ну и что? На следующий день родилось столько же и даже больше.
- Но... это же... не гуманно...
- У меня нет такого понятия. Я ещё тебе скажу вот что - чем гуманнее я отношусь к людям, тем бесчеловечнее они обращаются сами с собой.
Пол долго смотрел на него застывшим взглядом.
- Я тебе не верю... - наконец произнёс он.
Качай тяжело вздохнул, гипотенузой вытянулся на стуле, закрыл глаза. Он долго молчал, но вдруг, не меняя позы, произнёс.
- С каким удовольствием я бы сейчас выкурил хорошую сигару. Жалко, что ты бросил курить. А может закуришь? А, Пол? - Качай открыл один глаз и искоса посмотрел на собеседника - Ну, пожалей бедного чёртика... Ты же добрый, ты котов кормил.
- Ты же Бог.
- Да, так оно и есть.
- Разве Бог курит? Врёшь ты всё...
- Чтобы ты зал - Бог ещё и пьёт - Качай зашевелился, сел на стуле как обычно и закинул нога за ногу - Да, я придумал табак и виноград. Но пить вино и вдыхать дым, это чисто человеческое изобретение. Ну а поскольку человека я создал по образу и подобию, то мне же интересно знать от чего моё подобие испытывает наслаждение. Ну, и я тебе скажу - не дурно, не дурно... Я ценю хорошие вина и табак.
- А похмелье, тоже ты?
- Нет уж, увольте, я похмелье не люблю. Это такая гадость...
- Ага. Значит, пить водку - с человеком. А утром страдать - человек один.
- Потому что человек меня не слушает! - крикнул Качай - Да, я ему говорю - можно выпить рюмку, две, три, ну, четыре... Ну и хватит! Потом же будешь мучиться. Так нет же - человеку надо выжрать литру, а назавтра полдня пугать унитаз. Ну, так причём здесь я? У меня всё работает исправно: протоны вращаются вокруг электронов, связи все на месте, к молекулам претензий нет. А вот что у человека клетки печени барахлят, так это уже надо искать причину на его уровне. Конечно, я тоже могу ему такое устроить. Но в большинстве случаев человек сам виноват. Вот ты меня упрекаешь в не гуманности. А ты никогда не задумывался над таким фактом, что за всю жизнь ты даже пальцем ни тронул ни одной женщины, ни одного ребёнка, старика? Почему это тебе так везло? Вот я сейчас кое-что расскажу. Помнишь депутата, которого ты застрелил и член отрезал? Так вот - когда ты через чёрный ход вышел из дома, то, как раз на углу мог бы встретится с соседской девчонкой. Мать её попросила узнать, кто приехал. Эта встреча была бы настолько неожиданной для тебя, что ты, с перепугу, убил бы ребёнка. Но я прикинул, что ты потом, всю оставшуюся жизнь будешь мучиться угрызением совести. Это бы отрицательно сказалось на твоих дальнейших поступках и испортило мне все планы. Я сделал так: как только девочка прошла калитку, на дорожке увидела змею и опрометью кинулась обратно. А змей в тех местах отродясь не водилось. Вот такая моя забота о тебе. А ты этого не ценишь. Но не ты один. Так было везде и всегда. Человек сломал ногу для того, чтобы потом ему не оторвало голову. У автомобиля отвалилось колесо, но он на переезде не попал под поезд. Кто-то опоздал на самолёт, но не погиб в авиакатастрофе. Но люди же и слышать не хотят об этой услуге. Застряли в лифте, и они проклинают всё и всех, несмотря на то, что данное обстоятельство, в дальнейшем, спасло им жизнь: кирпич пролетел мимо головы. Но мы, кажется, отвлеклись... Так вот - для регулировка численности населения, я использую катаклизмы, стихийные бедствия, войны. Но они не очень эффективны. Человек может воевать, когда мне этого не надо. Или наоборот. Я же говорю, с людьми трудно. Помыслы меняются резко и неожиданно. Я за ними не успеваю ни в макромире, ни в микромире. Случаются ошибки, просчёты. Приходиться исправлять. Но заметь - если, вдруг, я перестану это делать, человеческое общество, да и жизнь в целом, деградирует до нуля. Но мне нужна эта жизнь. Мне и только мне. Всё что случается с людьми в этом мире, происходит с моим участием. В человеческом обществе выживает не сильнейший, а нужный. Мне нужный. Человек, в некотором смысле, действительно произошёл от обезьяны. Но так было изначально задумано мной. Разные расы, народы, языки, веры, уровни развития - это тоже я. Потому что вложи всё в одно направление и, как говорят люди, можно прогореть. А так - исчезнет вера, народ, государство, пусть даже цивилизация - не страшно. Всё везде продублировано. Ну и конечно, излишки тоже приходится мне убирать. А что делать? Такая плата за свободу людей.
- Какую свободу?
- Свободу выбора в принятии решений.
- А зачем человеку эта свобода? У животных её нет, и они себя прекрасно чувствуют. Твои слова.
- Верно. Но у животных нет и души. А душа, это формирующейся субстанция. Ведь я, на самом деле, не вдыхал в человека душу. Я всего лишь создал место для неё. А чтобы оно заполнялось, нужна свобода. Как в той пословице - орлы в неволе не размножаются. Но эта свобода вкупе с программой к сопротивлению создаёт мне такие проблемы...
- Ну, а зачем это тебе? - на этот раз тихо спросил Пол.
Перед тем как ответить, Качай внимательно посмотрел ему в глаза.
- Ты лучше сразу спроси - зачем Бог создал человека?
- Хорошо.
Качай около минуты смотрел на свои колени.
- Тебе как ответить - просто или сложно?
- Давай просто...
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Седой
сообщение 1.11.2018, 10:56
Сообщение #45


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




Качай выставил перед собой руку с растопыренными пальцами, повернув ладонь к верху, слегка помахивая, словно пытался определить вес невидимого предмета на ней.
- А куда всё это девать? - спросил он и, после короткой паузы, продолжал - Газ, нефть, каменный уголь и прочие последствия жизнедеятельности организмов? К твоему сведению, это всё очень хорошо горит. Их уже столько накопилось, что планета превратилась в пороховую бочку. Такое когда-то было с цианобактериями. Грубо говоря, они жрали углекислый газ и испражнялись кислородом. Ну, и засрали всю планету! Я потом еле всё исправил. Ведь заметь - углеводородное топливо на этой планете, кроме человека, больше никому не нужно. Ну, вот такой ответ.
- Что же будет с человеком потом, когда всё закончиться?
- Ничего. Человек будет работать, как и раньше: пахать землю, строить жилище, поддерживать огонь. Где сказано, что человек должен ездить на автомобиле и летать самолётом? Он должен бегать, прыгать, лазать по деревьям. Он должен хорошо питаться и размножаться.
Пол застывшим взглядом долго смотрел на Качая. Потом моргнул и резко повернул голову в сторону.
- Хорошо - он снова обратился к собеседнику - а какой сложный ответ?
- Сложный? А это уже сложно... - задумчиво сказал Качай, закидывая нога за ногу и откидываясь на спинку стула - Но попробую... Ты знаешь, чем похожи между собой верующие и атеисты? Тем, что они одинаково верят практически в одно и то же. Спроси у верующего - "Бог есть?". Он скажет - "Да". "А что это такое? Как он выглядит?". "А мы этого не знаем" - ответит. Спроси у учёного - "Тёмная материя есть? - Да - Что это, как она выглядит? - Мы этого не знаем, но она есть". Я думаю, учёные, этот те же верующие, с той лишь разницей, что научным путём пытаются доказать существование Бога. И верят они в него сильнее, чем обычные верующие. Но они хитрожопые. Они специально отрицают Бога, чтобы тот подбросил им подсказку. И если у них что-то получится, то потом дружно станут кричать - "А мы в это верили изначально!". Но фиг я им что подброшу. Пусть потеют над своими формулами и чешут свои умные репы. А сомневающимся, типа тебя, я скажу вот что - если всё эти разногласия и варианты объединить понятием... ну... скажем... разум, то всё очень хорошо стыкуется. Понимаешь, есть мир духовный и мир материальный. И это всё энергия. Вернее - определённые виды энергии, составляющие единое целое. Так вот, человек нужен для того, чтобы создавать этот определённый вид энергии... Я, наверно, как и Вовочка, всё-таки назову её - Разум, потому как других, подходящих терминов, у вас попросту нет.
- Разум? - Пол посмотрел на Качая взглядом полным недоверия.
- Понимаешь, Разум, это не просто таблица умножения. Это очень сложный вид энергии. Ещё в самом начале, эта энергия была потрачена на создание материального мира: вещество, масса, звёзды, галактики и так далее. Всё просчитано до мелочей. А раз энергия потрачена, значит, она нуждается в восполнении. И если этого не происходит, то ветвь отрубается. Себе в убыток никто не работает. Это вам только кажется, что частицы материи, в невесомости, соединяются в сгустки сами по себе. Нихрена! Всё намного сложнее. А сложность создаётся Разумом и только Разумом. И ни в коем случае не случайностью. И если кому-то кажется, вплоть до уверенности, что какое-то событие произошло случайно, то так и знай, что за этим стоит точный расчёт. И только из человека, а не из амёбы, динозавра или макаки, можно извлечь такую энергию. Но для этого необходимо, чтобы положительное, в нём, схлеснулось с отрицательным. Любовь - с ненавестью, доброта - с жестокостью, сочувствие - с безразличием, сострадание - с цинизмом. Без этого жизни бы не существовало. И отрицательное - первично: человеку сначала надо пожрать, а потом думать о духовном. Но никак не наоборот. Короче - без зла, не было бы добра. Ну и движение. Всё должно двигаться, ничего не должно стоять на месте. В прямом и переносном смысле. Иначе ничего не будет, всё тут же сдохнет. Тоже в прямом и переносном смысле. Я для этого и создал время. А ещё создал ассиметрию, потому что без неё не было бы гравитаци. И в человеке я создал ассиметрию, и не только в физиологии. Таракан, ползущий вперёд, это порядок. А человек думающий, мыслящий, это уже хаос. А ещё мне надо, чтобы количество людей преобладало над их разумом, потому как даже самый простейший организм может с лёгкостью произвести себе подобного, а вот самый сложный компьютер - нет. Так что фундаментом является обычный человек, способный размножаться. И разум, кстати, не всегда этому способствует. Далеко не надо ходить: вот, к примеру, ты. Ты же, Пол, умный, а толку? Себе подобного ты так и не произвёл. Пока ещё... В будущем, я надеюсь, это изменится... Ну не мне же этим заниматься вместо тебя!
- А я считал, что разум, это знания... - не обращая внимания на последний вопрос, сказал Пол.
- Так оно и есть. Но не только. Это составная часть. Какие-то знания вложены в инстинкты и чувства. Но они, со временем, притупляются и исчезают. Потери надо как-то компенсировать, не говоря о том, сколько вложено в создание Вселенной.
- Подожди! А как же любовь? - перебил его Пол.
- Ой... - Качай прикрыл глаза ладонью и спустя несколько секунд, добавил - Любовь зла, полюбишь и козла - потом он отнял руку от лица и, глядя на собеседника, произнёс на полном серьёзе - И ведь полюбишь, я могу так сделать. Но человек не предсказуем в своих фантазиях. Допустим, я на своём уровне просчитал, что если определённым образом, соединить определённые частицы, то получатся хорошие исходные данные. Это значит - на вашем уровне родится нужный мне человек. Может быть даже гений. На своём уровне я запускаю программу, которая на вашем называется "любовь с первого взгляда". Ну, или то, что я чуть раньше сказал. Для меня это не столь важно. Свожу вместе мужчину и женщину. Сработало. Они даже слюни пустили, так друг другу понравились. Остаётся дело за малым, но приятным. И тут начинается... Она уже сама ложиться под него, а он - нивкакую. "Почему?" - спрашиваю. "Я её люблю" - отвечает. Ну, хорошо, говорю. Раздвигай ей ноги и люби. Нет, говорит, я её люблю по-настоящему. Короче - не ест, не пьёт, не спит, стихи пишет... Ну, придурок самый настоящий. Или вот совсем недавно был случай. Дискотека, танцы, шманцы... Пиво, водка, косячёк... Расслабились, понравились, познакомились... Он её домой провожает, она ему и говорит, мол, дома никого нет, мы можем у меня наедине продолжить беседу... А он - отказывается. В чём дело? - спрашиваю. И знаешь, что мне говорит? "У меня носки дырявые. Я стесняюсь". Ну, причём здесь носки? Не понимаю... Вдобавок ко всему люди научились предохраняться, симуляторов, стимуляторов разных напридумывали... Ничего нельзя спланировать. Везде надо вмешиваться, направлять, исправлять. Человечество умнеет и становится извращённее. Они хотят одного, мне надо другое. Если честно - я устал. Это у ваших богов целая армия помощников: ангелы, святые. А я один. Ох, если бы на самом деле существовал дьявол. Я бы ему поручил хотя бы какую-то часть работы.
- Так почему ты не создашь помощника?
- Ну, вот я и рассчитываю, очень даже рассчитываю, на образ и подобие. Но пока что из него пощник никакой. Мало того, что норовит уподобиться мне, так ещё и стремиться занять моё место. Объяснит какое-нибудь явление в природе и мнит себя Богом. Ну, прям как дети, честное слово.
- А нельзя ли эту энергию, или разум, пополнять какими-то другими способами? Зачем все эти муки, страдания, боль? - задумчиво глядя перед собой, спросил Пол.
Качай вдруг запракинул голову, закрыл глаза и улыбнулся.

Зачем любить? Зачем страдать?
Когда все пути, ведут в кровать
Не лучше сразу ли в кровать,
Чтоб не любить, и не страдать...

Произнеся эти слова, он снова посмотрел на собеседника.
- Люблю поэтов... Но дело в том, что, к примеру, формирование сверхновой звезды, от начало до конца, довольно длительный процесс. Человеческая жизнь по сравнению с этим - даже не мгновение. Но для получения нужной энергии, ей нет равных. Вот поэтому мне и нужна именно человеческая жизнь, в любом её виде. Как разведение пчёл. Человеку нужен мёд. Но главное это не мёд. Главное - сохранить рой. Если какое-то время, по какой-то причине не будет мёда - не страшно. Но если не будет роя - о мёде можно забыть. Поэтому в первую очередь я беспокоюсь о роде человеческом: рассчитываю, планирую, составляю. Кого-то приходиться убирать, кем-то жертвовать, кого-то сохранять, кого-то спасать. Это вам только кажется, что в мире бардак. На самом деле, это процесс наведения порядка. Если уткнутся носом в картину, то увидишь только элементы холста и красок. Но если отойти от неё на определённое расстояние, то из тех же элементов сложиться смысл. Для меня нет людей плохих и хороших. Для меня все равны и одинаковы, просто с разными обязанностями. "Весь мир театр, а люди в нём актёры". Точно, красиво и правильно. А после спектакля у меня никто не обижен: ни те, кто сыграли праведников, ни те, кто изображали грешников. И в самой игре есть цель, нигде ничего не пропадает. Человек, когда достигнет определённаго технического и нравственного уровня, будет учавствовать в создании биологической жизни на просторах космоса. Как инопланетяне здесь. Кстати, похищение инопланетянам людей и перемещение их в другие миры, не такая уже и безнадёжная фантастика. Всё живое, по своей сути, уникально. Иногда нужный материал приходится доставлять на другой конец Вселенной. Или наоборот. Люди не умирают. Они просто переходят на другой уровень бытия. Истенная их миссия безгранична и бесконечна. Разбрасываться таким материалом - расточительно. Не для этого я четырнадцать миллиардов лет, по вашим меркам, создавал этот Мир. А у меня никто не обижен, поверь мне, Пол. Конечно, это совсем не то, что представляют люди. Вот к примеру: ты сейчас умираешь. Резко, неожиданно, мгновенно. Душа твоя какое-то время будет здесь. Но она будет воспринимать этот мир не так, как воспринимает его твоё тело. Она его будет видеть уже по-своему. Здесь, для неё, всё предстанет по-другому. Нет, всё будет на своих местах, останется таким же, но ты не увидишь ни этой кухни, ни мебели, ни окна, ни деревьев за окном. Ты будешь видеть тот мир, из которого состоят эти предметы, и будешь уже частью этого мира. Какое-то время ты ещё будешь помнить мир, оставленный тобой, но не долго, потому что ничего из нового мира, не будет напоминать тебе о старом. Ты уже будешь другой, у тебя появятся новые способности, о существовании которых, ты не мог даже представить.. Ты сможешь мгновенно перемещаться из микро космоса в макро и будешь испытывать положительные эмоции от этого перемещения. К материальным условиям, таким как холод, голод, жажда, зной и так далее, ты станешь совершенно безразличен, потому как, там не существует таких понятий как температура, размер, массы, расстояния, время. Может быть не сразу, постепенно, но ты осознаешь новую реальность, и тогда сможет определять другие миры и измерения. Ты узнаешь, что они пересекаются, не задевая друг друга и одновременно соприкасаются, влияя друг на друга. Ты будешь иметь возможность свободно перемещаться в них, одновременно видеть под разными ракурсами, углами и с разных сторон. От осознания нового бытия ты испытаешь только положительные эмоции, потому как там не существует отрицательных. Ты ощутишь своё могущество, осознаешь весь объём имеющихся в тебе знаний, способностей и возможностей творить: создавать новое, изменять старое. Там не существует времени, там Бесконечная Вечность и Блаженство... Разве это не рай? А справедливость, совесть... Ну, всё-таки это понятия материального мира. Хотя, один ваш мудрец сказал - "Существует всё, во что ты веришь". Веришь ты в справедливость, значит, она для тебя существует. И ты знаешь - я не хочу это опровергать. Например, без вашего нафантазированого мира, ты бы меня не знал, потому как я - плод твоего воображения. И если честно, то я с превеликим удовольствие был бы вашим добрым Богам. Весь в белом парил бы высоко в облаках, выращивал цветы и воздавал всякому по заслугам. Но мне надо лопатить дерьмо, потому что без этого не будет и вашего доброго Бога. Мне некогда отвлекаться на эмоции. Иной раз, чтобы подогнать обстоятельства под нужную цель, человеческой жизни и одного измерения, мало. Надо начинать издалека. Когда ты, Пол, сел в тюрьму, Иса ещё не родилась. Но я уже тогда работал с Мишманам и Юлей Кальпоновской. И не думай, что мне было легко. У них уже были свои семьи и много кто меня проклял. Да и с тобой мне пришлось повозиться. Дерево, тогда, ведь, действительно упало на тебя. Я по-быстрому всё изменил в параллельном мире, который полностью идентичен, с той лишь разницей, что немного отстаёт по времени. Ты, фактически, теперь живёшь из-за этой разницы. Никто, ничего не заметил. И всё для того, чтобы свести тебя с Исой. Но если этого не произойдёт, то, ещё раз повторяю - ты мне не нужен. Я буду искать другие варианты, другие пути. Понимаешь? Вот, как-то так... Короче - даю тебе на раздумье тридцать дней. Если не изменишь своё решение, умрёшь первого числа следующего месяца.
- Но сегодня уже пятнадцатое - внешнее с безразличием, глядя в одну точку перед собой, проговорил Пол.
- Да и этого много - Качай подхватился со стула и, засунув руки в карманы, нервно заходил по кухне - Ты не обижайся, но у меня нет другого выхода. Я сделал так, чтобы девушка в тебе влюбилась. И здесь мне тоже пришлось постараться: посмотри на себя в зеркало или загляни в паспорт. Он хоть и фиктивный, но возраст указан верно. А она девушка молодая, впечатлительная, и это её первое чувство. Вспомни себя в таком возрасте. Однаклассницу Зою Богданову, как вы с седьмого класса, на уроках, тайно друг другу писали записки. Она потом уехала в другой город, но вы ещё три года переписывались по почте. У меня нет времени ждать, пока она тебя забудет. Теперь жизнь течёт очень быстро. Мне легче тебя убрать из этой жизни, чем из её памяти. Нет, конечно, мне дорога каждая человеческая жизнь, но жизнь человечества мне, всё-таки, дороже. Ты же умный Пол, ты в тюрьме читал Достоевского. Ты должен это понять. Так что - подумай...
Качай сначала остановился посреди кухни, потом повернулся и, опустив голову, медленно пошёл к выходу.
- Подожди! - закричал Пол - Так в чём же смысл жизни?
Качай снова остановился и, сделав пол оборота назад, стал отвечать глядя собеседнику в глаза.
- Просто жить. Как сказал поэт - "Опять грешить и каяться...". Ну и, конечно, в любом случае, вести себя надо прилично. Без фанатизма и крайностей.
Он повернулся, чтобы проследовать дальше.
- Слушай, если ты Бог, то почему предстал предо мной в образе дьявола? - неожиданно даже для себя задал вопрос Пол.
Качай лишь немного замедлил шаг и, не оборачиваясь, ответил через плечо.
- Потому что у людей к Богу миллион вопросов и претензий. А с чёрта что возьмёшь? Сволочь и всё.
Когда прозвучало последнее слово, тот, кто произнёс его, уже растворился в воздухе и только удаляющимся эхом, три раза подряд повторилось в глубине коридора - всё... всё... всё...
Пол, растерянный и подавленный, подошёл к окну.
Был последний месяц осени. Над миром нависли хмурые, серые тучи, потянулись скучные, однообразняе дни. Всё вокруг: дома, улицы, скверы, мосты, ростения, животные, с каким-то угрюмым напряжением ждали зиму. Ветер свободно гулял среди оголившихся ветвей чёрных деревьев, носился по широким проспектам, суетливо заглядывая в тесные дворы и переулки. Как ни странно, но даже убранные от опавшей листвы и мусора скверы, своей чистотой навевали какое-то траурное настроение. Всё ждало зиму, когда, наконец, угрюмые, свинцовые облака соизволят бросить на землю белоснежное покрывало, внеся, тем самым, разнообразие и новизну в этот давно уже опостылевший пейзаж.
После произшедшего разговора, непонятное чувства душевного дискомфорта овладело состоянием Пола. Какая-то нестыковка в рассуждениях, ещё неосознанная и непонятная, ощутимо нарушала привычный порядок мыслей и даже разрушала устоявшиеся принципы.
"Чушь какая-то... Ерунда... Бред полнейший... Получается, что между Грехом и Добродетелью нет никакой разницы? Так не должно быть. Добро должно возноситься, поощряться. И справедливость должна быть".
Внизу, между рамами, мелко дрожала паутинка с высохшим тельцем, когда-то неудачно залетевшей сюда, мухи. Паучка поблизости не было, видно он заблаговременно перебрался в более тёплое место.
Пол никогда сам не мыл окон. Он, обычно, весной и осенью нанимал фирму, которая занималась уборкой квартир и офисов. Но на этот раз было не до окон.
И вдруг мысли, вращающиеся в его сознание, сложились таким образом, что он по-другому стал смотреть на произошедшие события. У него на глазах нестыковки стали стыковаться, разногласия обрели единое направление.
"Стоп! Он говорил - Разум? Но Разум это ведь и есть мысли людей, их думы, фантазии, рассуждения, осмысления. И поступки они совершают, основываясь на своём воображаемом мире. Значит, там находится и нужная энергия. Что он говорил о пчёлах? Пчелы производят мёд, переробатывая нектар. А что если и человек перерабатывает какой-то материал и таким образом производит ту энергию, о которой он говорил? Что он ещё говорил - без зла не было бы добра. Это как - без дерьма, не было бы цветов. Растения перерабатывают компост и создают красоту, нужную, в основном, для продолжения рода. А если человек, как та пчела, собирает отрицательное и создаёт из него положительное? Тогда Добро и Зло не противоположность. Это поэтапное производство энергии. Из ненависти - любовь, из печали - радость, из цинизма - сострадания и так далее. А он создаёт это отрицательное и подбрасывает человеку, потому что ему нужно положительное. Откуда он берёт отрицательное? Из естественных процессов, которые сам и создал. Вот так из материального появляется духовное. И для этого Богу нужен человек. А рай и ад, это маяки, на которые должен ориентироваться человек, совершая те или иные поступки".
Неожиданно вспомнился ещё одно обстоятельство.
- Муровей... - шевеля одними лишь губами проговорил Пол, и, в следующее мгновение, повторил это слово уже в голос - Муровей!... Был ведь муравей... Конечно... Муровей!
В это время зашевелилась и застонала Ирина. Пол наклонился над ней и проговорил в лицо - "Муровей, понимаешь, там, в моей руке, сидел муровей. В каком-то мире я пощадил муровья и мне там даровали жизнь. Значит, есть добро на свете".
Девушка по-прежнему была больна. Она безучастно смотрела сквозь Пола, из её открытого рта выплыла тоненькая нить слюны.
- Сейчас, сейчас будем кушать...
Он поднял девушку, усадил за стол, подошёл к плите.
- Представляешь, я, оказывается, сейчас разговаривал с Богом... Да... Он говорил, что бы я от тебя отказался... Не знаю даже...
Он сдвинул в сторону кастрюлю, чтобы зажечь камфорку. Вдруг его боковое зрение заметило странное движение: Ирина протянула руку и что-то взяла со стола. Пол медленно повернулся к девушке. Та сидела откинувшись на спинку стула, в правой руке держала нож, а указательным пальцем левой руки легонько гладила кончик острия. Искоса посмотрев на Пола, она криво, надменно усмехнулась.
- Конечно, надо отказаться - грудным голосом, с лёгкой хрипотцой, что, обычно, бывает после длительного молчания, сказала девушка.
- Я так и знал, что это ты... - обречённо проговорил Пол.
Ирина тяжело вздохнула и, немного помолчав, вполголоса произнесла - "Ну, и зачем мне ждать целый месяц?". После этого она повернула голову и пристально посмотрела Полу в глаза.
Может быть, сущность, сидящая теперь в ней, таким образом, гипнотизировала его или что-то внушала, посылала какие-то команды. Пол и сам толком не знал, почему неожиданно сорвался с места и побежал в сторону коридора. Возможно, где-то в подсознании, инстинктивно сработал механизм защиты: он побежал к схрону за оружием. Но как бы там ни было, на какое-то мгновение Ирина его опередила.
Она резко поднялась и толкнула перед собой стол, который, в свою очередь, при падении, задел стул, стоящий рядом и который повалился прямо под ноги бегущему. Пол споткнулся и с грохотом упал.
Девушка решительно и уверенно шла к нему, манипулируя между пальцев правой руки блестящим стальным лезвием ножа. Но вдруг она резко остановилась, вскинула руки, словно наткнулась на невидимаю стену. Глаза её округлились, рот широко раскрылся, она зашаталась и с глухим, утробным стоном, рухнула на пол. Какое-то время её тело содрагалась от рвотных спазм, потом стало биться в судорогах. Хрипя и кашляя, она хватало воздух открытым ртом.
Пол подполз к Ирине, сел и положил её голову себе на колени.
- Тихо, тихо... - задыхаясь, шептал он, гладя её по волосам - Всё будет хорошо... Вот так мы его победим... Спосибо, дорогая, спасибо... Не бойся, я тебя не оставлю... Никогда...

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Седой
сообщение 8.11.2018, 15:14
Сообщение #46


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




Когда на следующий день, два санитара уводили Ирину по больничному коридору, Пол с грустью смотрел вслед до тех пор, пока она не скрылась за дверью. После этого он глубоко вздохнул и тоже пошёл к выходу.
- Осталось четырнадцать дней... - произнёс он вслух, запуская двигатель автомобиля.
В первую очередь надо было позаботиться об Ирине. Он оплатил весь курс лечения и, на всякий случай, держал наготове крупную сумму наличных денег. Обратился к юристу, который вёл его дела, и они долго обсуждали разные варианты, составляли бумаги. По предложению Пола, было решено подключить к этому делу Галину Макаровну Тучину: ему казалось она хороший, заслуживающий доверие, человек. За её согласие он предусмотрел и хорошое вознаграждение.
Весь бизнес, а это мастерская по ремонту автомобилей, магазин автозапчастей и две торговые точки на рынке, решено было передать Канцлеру. Но тот, узнав об этом, отчаянно запротестовал.
- Ты же справишься - убеждал его Пол.
- С делопроизводством я справлюсь, но я не заменю тебя. Я не вхож в ваш круг, твои же кореша меня и порешат. Лучше я останусь на своём месте.
"И то, правда..." - подумал Пол.
- И с чего ты решил, что с тобой что-то случиться? - допытывался Канцлер.
- Жизнь такая - ветиевато ответил Пол - Я убиваю людей, следовательно, и меня могут убить.
Впутывать в свои дела братву, Пол не хотел.
Отпущенные дни пролетели мгновенниями.
Поздно вечером тридцать первого числа, Пол, почему-то, решил помыться. Он не готовил себя к смерти. Ему было безразлично, где его похоронят, кто будет идти за гробом, в каком костюме, или целофане, он будет лежать и где. А помылся потому, что, по непонятной причине, замёрз, его пробил озноб и он залез в горячую ванну, чтобы попросту согреться.
"Ну вот, подхватил вирус и ночью умру" - подумал он.
Сон не шёл. И смерть тоже. Тогда он начал сам себе петь колыбельную, как мать в детстве.
"Баю, баюшки, баю..."
Сначала пел мысленно, про себя, но потом заметил, что произносит слова вслух. Он открыл глаза и увидел незнакомую квартиру.
"Баю, баюшки, баю..." - вполголоса напевал он, качая правой рукой детскую кроватку. Точнее, это был не он. Сознание его, Пола, но тело чужое. Тот, чужой Пол приподнял голову и заглянул внутрь кроватки. Там спала маленькая девочка, как две капли воды похожая на Ису. Её рыжие волосы рассыпались по подушке, с изображением весёлых гномиков на наволочке, длинные реснички закрывали глазки, маленький курносый носик спокойно посапывал.
- Она у тебя так хорошо засыпает... - послышался женский голос за спиной.
Это был голос Исы и тот, чужой Пол, стал оборачиваться. Вдруг картинка мгновенно, словно резко сдёрнутое покрывало, улетела в сторону, и настоящий Пол оказался в своей квартире.
Неоновые цифры электронных часов испускали слабый зеленоватй свет и показывали шесть часов семнадцать минут.
"Прошло шесть часов семнадцать минут, а я ещё жив" - подумал Пол и всеми мыслям переключился на недавнешний сон. Он был похож на вспышку от выстрела в темноте, на мгновение озарившую какую-то реальность. Пол медленно прокручивал в сознании этот короткий эпизод, датошно вглыдываясь в каждый кадрик.
"А что если и я, как та Ивапетова, вижу будущее? Ну, тогда, если это так, то получается, что я не умру сегодня".
Возникшая мысль несколько обнадёжила его, хотя, в сущности, ничего не изменило.
Утром аппетита не было: с трудом выгнал в себя чашку кофе.
"Может напиться, до потери сознания?".
Обдумать этот вариант не пришлось, потому что позвонил Канцлер и напомнил, что на сегодня назначено замена подъёмника. Оно было согласовано и запланировано месяц назад и теперь Полу, в обязательном порядке, требовалось не просто появится на работе, а присутствовать и руководить. Об этом он совсем забыл.
- Из-за работы и помереть некогда - сказал он и стал собираться.
Чтобы смонтировать новый подъёмник, надо было демонтировать старый. На демонтаж ушло пол дня и ещё столько же на установку нового. Потом оказалось, что левая балка цепляет верхнюю опору и её надо смещать. На эту работу ушло ещё часа три. Весь процесс настолько отвлек Пола, что он начисто забыл о смерти и вспомнил о ней, когда остался один в кабинете. Мрачные мысли снова накатили на него. В одиночку они были ещё мрачнее и страшнее.
"Может здесь остаться ночевать? - подумалось ему - Там, внизу, сторож. С ним можно всю ночь проговорить. Вот была бы со мной Ира...".
И вдруг, в сознании отчётливо прозвучал вопрос, бесцеремонно оборвачший его мысль - "Боишься?".
Пол поднял глаза и вызывающе посмотрел на входную дверь, словно это она так нагло и дерзко задала вопрос. В следующее мгновение он поднялся и решительно направился к выходу.
Приехав домой Пол не зажигал свет: на ощупь нашёл кресло перед камином и сел в него. До конца суток оставалось три часа. Всё это время он так и просидел в кресле, глядя в чёрную, холодную пасть камина, очертания которого проявились после того как глаза привыкли к темноте. Пол бы не удивился, если бы в это время из темноты появилось клыкастое чудище и вонзило в его горло острые зубы. Но ничего подобного не случилось, и последние минуты уходящих суток Пол неотрывно смотрел на циферблат. Когда же там всё обнулилось, он облегчённо вздохнул и вслух произнёс - "Вот если бы я обещал кого-то убить первого числа, то убил бы точно".
Неожиданно его телом овладела настолько сильная усталость, что он еле добрался до кровати.
Лишь только голова коснулась подушки, ему ещё вспомнился вчерашний сон. Но теперь он не вызвал никаких эмоций. Реальность в сознании Пола треснула как тонкий лёд под ногами, и он провалился в глубокое забытье.
Явившиеся сноведения и на это раз были похожи на фантастическую реальность.
Приснился пустой железнодорожный вокзал и то место, где они когда-то провожали Бравого. Но теперь нигде ни души. По перону тянулась белёсая дымка, скрадывая и без того тусклый свет жёлтого фонаря, одиноко висящего на бетонной опоре. Холодно, тихо и жутко. Казалось, чёрная ночь сожрала не только город, но и весь мир, и лишь небольшая часть перона осталась существовать за счёт этого тускло мерцающего света.
Из темноты появились Ферзь, Гудвин, Бахча, Шест и незнакомый мужчина. Ему за сорок, он высокий, крепкий, с широким, обветренным лицом и волевым подбородком. С первого взгляда понятно - зек. Зона оставляет отпечаток на внешности, который сохраняется до конца жизни. Зачем они здесь? Они кого-то встречают или провожают? Пол задал вопрос всем присутствующим, молча стоящим у жёлтой стены - "Что случилось?". Ферзь, опустил голову, и, глядя себе под ноги, ответил - "Пол умер".
- Но, я... живой... - робко возразил Пол.
Ферзь тяжело вздохнул.
- К сожалению, он умер у меня на глазах.
Немую сцену прервало резкое шипение. Оно усиливалось и это означало, что источник звука, неуклонно приближался. И наконец, в тусклый островок света вполз старинный паровоз. Окутанный клубами пара, пыхающий и коптящий из топки чёрным дымом, он натужно тянул длинный состав товарных вагонов. С пронзительным визгом остановившись напротив собравшихся людей, паровоз громко чихнул и протяжно выдохнул под себя плотную струю белёсого пара. В окне кабины, блестя белками глаз из-под ломаного козырька форменной фуражки, появилась закопченная рожа машиниста. Он мутным взглядом осмотрел присутствующих, достал грязный, мятый лист бумаги, повернулся к свету.
- Шатузольские - сипло произнёс он и сразу же крикнул в сторону перона - Бахча!
Бахча сделал шаг от стенки, машинист осмотрел его и указал кивком головы на состав позади. В это время дверь первого вагона с грохотом открылась, Бахча, опустив голову, вошёл в чёрный проём и скрылся в темноте.
- Гудвин! - снова крикнул машинист, и Гудвин последовал за Бахчёй.
Такая же участь ждала Ферзя и Шеста. И наконец...
- Пол!
Пол не собирался никуда идти и был сильно удивлён, что его товарищи так безропотно подчинялись чьим-то непонятным приказом.
Но вдруг незнакомый мужчина сделал шаг вперёд и, после одобрительнго кивка машиниста, молча направился за остальными.
"Почему он идёт вместо меня? - удивлённо подумал Пол и крикнул - Стойте! Это я Пол!".
Машинист подозрительно осмотрел его с головы до ног.
- Нет. Ты Зайцев" - сказал он, затем беглым взглядом окинул список - Нет здесь Зайцева - произнёс он и, почти на половину высунувшись в окно, добавил - Нет ни Зайцева, ни Пизайцева.
Обнажая белые, крепкие зубы, машинист зашёлся диким хохотам, затем дёрнул рычаг у себя над головой и паровоз дал протяжный гудок.
Дверь вагона тут же закрылась, состав тронулся.
"Я Зайцев, я Зайцев... - мысленно повторял Пол, сопровождая глазами проносящиеся мимо состав.
" Тызайцев, тызайцев, тызайцев... " - отстукивали колёса на стыках рельсов.
В зарешётчатых окнах, расположенных почти под крышей вогонов, виднелись лица людей. Бледные, мрачные, с большими, округлившимися от страха и ужаса, глазами.
Пол не знал, куда их везут, но предчувствовал что-то страшное. Да и состав двигался как-то странно: под уклон, словно в преисподню.
Когда последний вагон исчез в темноте, а стук колёс уменьшился до полной тишины, Пол проснулся.
За окном уже было светло, новый день по-деловому хозяиничал в городе. И странное дело - теперь, все произошедшие до этого события, Полу показались сном. Причём не только вчерашние, и даже не полугодичной давности, а вся его жизнь. Он помнил всё, но почему-то не было остроты чувств, переживаний, словно это была чужая жизнь, наблюдаемая им со стороны.
"Как Ивопетова после операции..." - неожиданно подумалось ему.
На текущий день он ничего не планировал. Вообще. Как, впрочем, и на вчерашний. Позавчера этих дней для него не существовало. Но они наступил и, без планов, были совершенно пусты. "Может, я на самом деле умер вчера?" - предположил Пол. Но мочевой пузырь и желудок, утверждали обратное. А ещё сердце как-то странно стучало и стук этот отдавался в ушах необычным созвучьем - "Тызайцев... Тызайцев... Тызайцев...".
После завтрака он поехал на работу.
О предсказании Качая, Пол вспомнил только вечером, вернувшись домой.
Он никогда, никому, даже самому себе не признался бы, что привык к Ирине и теперь, без неё, стал ощущать какую-то пустоту. Эта пустота неприятно давила на плечи, создавая тем самым определённый дискомфорт. Пол не знал чем заняться, куда себя деть. Ему везде было неудобно: что-то мешало или чего-то не хватало. И только на работе, погружаясь с головой в дела производства, он отвлекался и забывался.
Так минула неделя. Днём, занятый делами, Пол окончательно забывал о предсказании и вспоминал о нём только вечерами, лёжа в постели. Однако ничего не предпринимал по этому поводу, просто долго вслушивался в тишину, с тем и засыпал.
Как-то ранним утром позвонил Канцлер - событие до этого небывалое.
- Срочно приезжай...
Пол понял, что произошло что-то важное по части криминала. Захватив оружие, он направился в мастерскую.
- Ты помнишь, где-то с полгода назад, принял на работу реализатора, по фамилии Курицкий? - начал Канцлер, как только они встретились - И вот в последнее время я стал замечать, что его выручка за четыре месяца висит на одном уровне. Такого раньше не было. Начало сезона всегда давало прибыль. Я даже подумал - не лоханулись ли мы с ассортиментом? Я к нему, мол, покажи накладные, товар. Поначалу он спокойно достал бумаги, открыл склад. Потом говорит - пойду, чайник поставлю... Вышел в подсобку и сиганул через окно. Я сразу поднял вокзальных, пацанов послал туда. И что ты думаешь? Нарисовался с чемоданчиком. А под двойным дном - вот... - он бросил на стол пачку денег в вакумной упаковке - Я не вскрывал, но уверен, что здесь сумма недостающего товара. "Слинять" собрался. Знакомый приём. Только сейчас ни на тех нарвался.
Пол какое-то время молча смотрел на туго обтянутые полиэтиленовой плёнкой купюры и, не сводя с них глаз, спросил - "Где он?".
Реализатора, с заломленными назад и связанными скотчем, руками, заперли в небольшом помещении компрессорной.
Когда Пол вошёл, тот лежал на бетонном полу и тяжело дышал. Видно было, что пацаны с ним уже поработали: фингал, разбитая губа, глубокий, кровоточащий, шрам над бровью, правая щеке в крови. Когда он увидел, что человек, которого он хотел обмануть, присел перед ним на корточки, отвёл взгляд и стал всхлипывать.
- Зачем? - спросил Пол, сурово нахмурив брови, но, тем не менее, пока что, ещё тихо и спокойно - Зачем ты это сделал?
Не получив ответа он снова стал задавать вопросы, только на этот раз более мягче, даже с какой-то мольбой в голосе.
- Чего тебе не хватало? Ты голодал? Ты наркоман или алкоголик? Тебе нужна доза или ты может, хочешь завязать? Может у тебя долги? Ты проигрался в казино? Или тебе нечем платить кредит? Зачем? Зачем ты себя унизил? Ведь ты себя унизил, мне ты хуже не сделал. У меня денег много, очень много... Но это мои деньги. Они мне достались кровью. Я их получил за свои грехи и впереди меня ждёт расплата. За грехами всегда следует расплата. Таков закон справедливости. Вот и ты должен ответить за свой поступок. Но я хочу знать причину. Может ты невиновен, может тебя заставили? Угрожали тебе? Я не хочу убивать невиновных. Это тяжкий грех, убить невиновного... Так что?
Прежде чем ответить Курицкий три раза особенно громко, до икоты, всхлиплун, потом беззвучно пошевелил губами и наконец, произнёс - " Бес попутал..."
Вдруг Пол изменился в лице, глаза округлились.
- Ты его видел? - совсем тихо спросил он - Он приходил к тебе? Он искушал тебя?
Пол выпрямил спину и долго, отрешённым взглядом, смотрел в дальний угол комнаты.
- Да, он такой, он может... - наконец сказал он, всё ещё находясь в прострации, но потом резко повернул голову к Курицкому, заговорил горячо и быстро - Он сказал тебе - укради! Он искушал тебя, он хотел завладеть твоей душой... Надо сопротивляться, иначе он тебя одалеет - Пол достал из кармана носовой платок и стал вытирать собеседнику кровь с лица - Только не делай ему послаблений, уступак... Ты веришь в Бога? Держись своей веры и принципов. Он боится сильных. Но только сильных духом, потому как сам есть дух. Злой дух. Но ты ни в коем случае не поддавайся соблазнам, искушениям. Он хитёр и коварен, справацирует, чтобы обнаружить слабину и воспользуется ей. И тогда ты проподёшь...
У Курицкого страх сменился удивлением. Вытаращив глаза, он смотрел на своего хозяина и даже перестал всхлипывать. Но когда тот, без особых усилий, взял его, взрослого мужчину, весившего семьдесят восемь килограмм, за одежду, поднял и поставил на ноги, чувство страха заняло прежнее место. Потом, когда Пол обратился к Канцлеру и попросил нож, всё внутри у Курицкого замерло. Его прошиб холодный пот, и он запищал, как подстреленый заяц.
- Пол, ну не здесь же... - испуганно проговорил Канцлер.
- Мне скотч разрезать...
В выдвижном ящике металлического столика, стоящего в углу помещения, нашлась отвёртка.
- Нет, я этим ему руки пораню - сказал Пол.
- Да ему их надо отрубить - сердито пробурчал Канцлер и, порывшись в ящике, достал ножницы по металлу.
Пол освободил Курицкому руки, обнял его за плечи и повёл к выходу.
- Ну, ты понял меня? Ни в коем случае не поддавайся. Сопротивляйся изо всех сил. Иначе погибнешь. Поверь мне. Если будешь стремиться к добру, оно тебя и защитит. Но для этого надо осознать свой грех и верить в добро. Падать всегда легче, чем подниматься.
- Э, ты что, собираешься его отпустить? - изумлённо спросил Канцлер, следовавший за ними.
- Да, конечно...
- Пол, он тебя кинул... Он тебя хотел поиметь... Ты это понимаешь?
- Но он же всё осознал, раскаялся... Он больше не будет - сказал Пол и, обращаясь к Курицкому, с нескрываемой жалостью в голосе, спросил - Ведь правда?
- Да... - только и смог ответил тот, давясь этим коротким словам.
- Ну, вот и хорошо. Завтра, как обычно, выходи на работу и работай как обычно. Ничего и никого не бойся. Если возникнут вопросы - обращайся напрямую ко мне. Я помогу.
От удивления Курицкого слвно парализовало: он не мог двинуться с места.
- Ну, всё, иди...
Пол слегка подтолкнул его в бок.
Сначала тот шёл медленно, втянув голову в плечи, потом, как-то сам по себе перешёл на быстрый шаг, а свернувши за угол, побежал без оглядки.
Канцлер пожал плечами и, глядя в сторону, обиженно проговорил - "Ну, ты знаешь, что делаешь...".
Пол зашёл в мастерскую. Здесь стоял шум: вой разнообразных двигателей, крики людей, грохот металла. Автомобили, как средство передвижения, имели свойство ломаться. Люди по-другому передвигаться не желали и отдавали их в ремонт. Так что данное предприятие было перспективным, приносило хороший и стабильный доход.
Вдруг Пол обратил внимание на парня сильно западавшего на правую ногу при ходьбе.
"Что-то я не помню, чтобы хромых брал на работу" - подумал он и поинтересовался об этом у Канцлера.
- Так это же тот, Афганец, который хотел завязать. Помнишь? Как видишь - передумал.
Вдруг взгляд у Пола застыл, лицо помрачнело. Какое-то время он стоял неподвижно, словно окаменев, потом еле заметно дёрнул головой, как бы очнулся.
- Ты, это... отпусти его... Не хочет - не надо... Пусть идёт куда хочет, без всяких условий.
Канцлер снова удивленно посмотрел Полу в глаза и снова пожал плечами.
- Хорошо...
Вдруг Пол резко повернулся и быстро направился к Афганцу.
Тот возился с подвеской у поднятой машины и не заметил подошедшего к нему сзади начальника. Когда же он обернулся - в испуге отпрянул назад.
- Мне сказали, вы хотели завязать?
Поскльку вокруг было шумно, Пол приблизил лицо к его уху.
- Нет... - бледнее ответил Афганец и сделал шаг назад.
- Если хотите - пожалуйста. Никто вас насильно удерживать не будет. Честное слова.
- Нет... - снова повторил парень.
- Ну, смотрите сами... Если что - я вас отпускаю - произнёс Пол и ушёл так же неожиданно, как и появился.
В небольшом коридорчике между ремонтным цехом и лакокрасочным он неожиданно наткнулся на Сранча. Пол сразу уловил в его внешности какие-то перемены. Если раньше этот человек казался ему жалким, то теперь находил его смешным. Худощавый, невысокий, похожий, в свои сорок семь лет, на подростка, он, в общем-то, и вёл себя как подросток, с той лишь разницей, что шалости теперь были далеко не детские: выпить, украсть, снова выпить, получить по морде от своих или резиновой дубинкой между лопаток от ментов. Ни обязанностей, ни ответственности. Вольная птица, которой, как он сам выражался - "всё похер".
Одной из особенностей внешности Сранча бы его длинный нос. Казалось, что при родах, его тянули из чрево именно за этот нос. Теперь же он был испачкан то ли копатью, то ли мазутом.
- Ну, что - опять? - как-то машинально вырвалось у Пола.
- Нет, нет... Всё нормально... - Сранч выставил перед собой руки ладонями вперёд.
- Уникум, между прочим - вмешался Канцлер - Фотографическая память у него.
- Как это? - удивился Пол.
- А так: любую автоматическую коробку передач может разобрать и собрать без схем и чертежей.
Сранч выпятил вперёд грудь и довольно заулыбался.
- Это Вонки его нашёл - продолжал Канцлер - Говорит, сорок лет работаю с коробками, а так не могу.
Пол окинул взглядом уникума и воодушевлённо проговорил - "Ну вот, а ты говорил сын алкоголики и проститутки".
- Когда это я такое говорил - возмущённо пробасил Канцлер.
Сранч замахал на него руками, потом достал и сунул в рот сигарету.
- Ну, ты мне ещё закури тут! - крикнул на его Канцлер, после чего тот юркнул между стоящих людей и направился в сторону курилки.
- Эй! - криком остановил его Пол - А ты умеешь играть на баяне?
- Нет - ответил Сранч, немного подумал и добавил - Отец у меня классно играл. Я тоже пробовал учиться, но бросил.
- А вот и зря. А, кстати, почему?
- Два пальца порезал - Сранч поднял указательный и средний пальцы левой руки.
Пол понимающие кивнул, и, проводив его взглядом до дверей, обратился к Канцлеру
- Слушай, раз такое дело - может нам его официально оформить?
- Я тебя умоляю - Канцлер приложил ладонь к груди - Это будет до первой получки. Пусть лучше всё остаётся как есть. К слову - Вонки его не обижает.
Неожиданно Пол задумался и, чуть повернув голову в сторону Канцлера, спросил - "Слушай, а тебе на зоне, никогда не снилось, что ты другой человек, что у тебя другая жизнь?".
Канцлер медленно отвёл взгляд и с грустью ответил - "Мне на зоне жрать хотелось, было холодно и чири на теле замучили".
- Мне вот тоже ничего не снилось - в тон ему проговорил Пол и вдруг спросил - Как ты думаешь, Бог есть?
- Да - уверенно ответил Канцлер.
- Почему?
- Потому что я не вижу смысла в жизни. Ты его видишь?
Пол неопределённо пожал плечами.
- Вот... - продолжал Канцлер - А он есть, он должен быть, я в этом уверен. Иначе... - Канцлер сделал круговое движение головой - какой в этом смысл? Просто от нас его, по какой-то причине, скрывают. И это может делать только тот, кто создал этот мир.
- А почему от нас его скрывают?
- Потому что, скорее всего, поиск смысла жизни и есть цель для человека.
- Ты его нашёл?
- Ищу...
- Как?
- Живу...
- Просто жить, ты считаешь, это и есть поиск?
- Да.
- А если не найдёшь?
Канцлер долго молчал, потом глубоко вздохнул и произнёс - "В конце истина откроется по-любому - вдруг он задумчиво улыбнулся и, глядя Полу в глаза, продолжал - Один мой знакомый... правда он немного чёкнутый, хотя и имеет два высших образования... Так вот, он говорит, что у нас девять жизней. Это как девять беговых дорожек и на всех мы стартовали одновременно. Цель - хотя бы одному добраться до финиша".
- А если все доберутся?
- Тогда это хорошо.
- А если никто не доберётся?
- Это плохо... Только потому их и девять, чтобы хоть кто-то добрался.
Пол задумчиво кивнул и, глядя в сторону, произнёс - "Может твой знакомый и прав".
На следующее утро он, неожиданно, как-то по-другому посмотрел на произошедшие с ним события и ужаснулся.
"Взрослый человек, а повёлся на такую маляву... Поверил в сон, иллюзию или что там ещё... Да, это диагноз... " - сказал он сам себе.
И вдруг, словно злая собака из подворотни, в его сознание ворвалась другая мысль. Суть её сводилась к тому, что Качай, наверно, решил, что он, Пол, насовсем оставил Ирину в лечебнице. То есть избавился, как тот советовал и поэтому до сих пор жив.
"Но я и не думал... - стал он сам себе оправдываться - Я её заберу, как только она пройдёт курс лечения. Хотя, конечно, если она выздоровеет, то сюда уже не вернётся. А меня, возможно, даже не вспомнит и не узнает. Но я ни в коем случае её не бросаю".
В этот же день он решил ехать в Риппоир, хотя о состоянии Ирины можно было справиться по телефону. Но это был, как бы, вызов самому себе, как доказательство того, что он не отступился от своего решения.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Седой
сообщение 21.11.2018, 22:26
Сообщение #47


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




В вестибюле приёмного покоя, помещении просторном, уставленным горшками и кадками с буйно разросшимися декоративными растениями, к Галине Макаровне образовалась не большая очередь. У стен стояли три мягких кожаных дивана и четыре такие же кресла, так что люди расположились свободно. Не смотря на это, между ними чувствовалось какая-то напряжённость: разговаривали шёпотом, мало, старались не смотреть друг на друга.
Вдруг Пол почувствовал, как будто холодный, колючий ветерок подул ему в левую щёку. Повернув голову, он встретил проницательный взгляд голубых глаз. На его внимательно смотрел парнишка лет двадцати, с конопатым, приплюснутым носом и жиденькой рыжей бородкой. Пола и молодого человека разделял большой фикус. Парнишка был похож на испуганного, загнанного в угол зверя, внимательно наблюдавшего за поймавшим его охотникам.
- Сидишь... - наконец тихо прошипел молодой человек и, последующие слова, произносил уже громче и отчётливее - Молчишь, палец в жопу засунув... Вот так же ты сидел и раньше, когда глумились над страной... Но ты молчал, потому что тебя всё устраивало и делал вид, что не понимаешь.
Рядом с парнем находилась уже не молодая женщина, по виду - не из простых, и с самого начала речи юноши, пыталась его осадить.
- Николай, прекрати... Успокойся... - говорила она, дёргая его за плечо. Но тот не обращал на это внимание.
- Вам лапшу на уши вешали, а вы молчали! Только не говорите, что ничего не знали... Была доступна информация, но вы просто не хотели её знать! Не хотели смотреть правде в глаза, дрожали за свою шкуру! А вы никогда не задумывались, что всё это дерьмо достанется нам? Что мы будем его раслёбывать: пол жизни вкалывать даром, чтобы только рассчитаться с вашими долгами. Но вам-то всё похер, вы теперь на заслуженном отдыхе. А нам до такого отдыха, вкалывать и вкалывать. И счастлив будет тот, кто дотянет до этого срока. Вот так вы заботились о будущем поколении. Теперь мы сидим по уши в дерьме и должны отвечать за ваше трусливое молчание. И ведь не надо было идти на жертвы. Можно было просто встать, и, смело глядя в глаза, заявить - "Мы хотим жить по-другому!". Но вы, одурманенные красивыми речами, позволили зажать себя в тиски и срать себе на голову. Вот вы и просрали страну своей покорностью! Так за что мы вас должны теперь уважать?
Парнишка всё больше распалялся, никакие уговоры на него не действовали. Он вскочил и, обойдя растение, остановился перед Полом. Его речь была уже несуразной, слова походили на истерические вопли, на губах выступила пена.
"Нет, моя Ира не такая... А этого бы я, точно, прибил" - подумал Пол, глядя парню в глаза.
На шум выбежали Галина Макаровна и два санитара. Крепкие мужчины взяли парня под руки, легко и быстро увели в кабинет, плотно закрыв за собой дверь. Женщина, наверно мать Николая, последовала за ними.
Тучина, стоя посреди вестибюля, обвела придирчивым взглядом присутствующих, словно проверяла - не возникнет ли ещё подобный инцидент? Вдруг её глаза наткнулись на Пола и было заметно, что она обрадоволась.
- Как хорошо, что вы приехали. Я вам уже хотела звонить. Пойдёмте ...
Они прошли по длинному коридору и остановились возле лифта.
- Наркомания процветает. Тюрьмы и наркологические стационары переполнены - вполголоса проговорила женщина, и, после тяжёлого вздоха, добавила - А власти замалчивают эту проблему.
Когда они вошли в кабину и поднимались, она, обращаясь уже к Полу, заговорила снова.
- Но вас это не касается. У вас совсем другое дело.
Они поднялись на третий этаж, на посту к ним присоединился санитар и, проведя их по другому коридору, открыл одну из палат.
- Мы провели первый курс лечения - ещё в пути отчитывалась Галина Макаровна - Второй сеанс следует начинать после месячного перерыва, не раньше. А третий - только срустя два месяца.
"Ого... Тогда у меня уйма времени" - подумал Пол и даже слегка улыбнулся.
- Теперь пациентка находиться на стадии наблюдения. Скажу честно - здесь, в стационаре, особых изменений не выявлено. Но так обычно всегда бывает: первый сеанс больше пробный. Результаты появляются при последующих. Теперь, по правилам, за ней следует наблюдать в быту, то есть - как она будет вести себя дома. Но эта процедура, после первого сеанса, не обязательная. Так что, если нет возможности, вы можете её оставить. Ну, а заберёте - тоже хорошо... Поймите, мы ни в коем случае не избавляемся от неё...
Ирина сидела на кровати, всё тем же бессмысленным взглядом уставившись перед собой. Единственное, на что Пол обратил внимание (может раньше этого просто не замечал) - теперь она очень ровно держала спину.
"Здесь, хотя бы, её не привязывают" - подумал он. Нельзя было не заметить, что в палате не только светло, чисто, но и, самое главное, нормальный воздух.
Галина Макаровна и Пол остановились напротив Ирины.
Девушка какое-то время сидела неподвижно, но потом вдруг резко встала и сделала шаг вперёд. Затем она также резко опустилась и села на пол.
- Вот видите! - как-то возбуждённо произнесла Галина Макаровна - Она раньше так не делала. Ведь, правда?
- Да - ответил Пол, садясь на корточки перед Ириной.
- Значит, есть изменения.
"Залечили, что на ногах не может стоять" - подумал он, коснувшись зачем-то рукой волос Ирины.
Вдруг его нос уловил слабый запах закисшей мочи.
"Нихрена они её не смотрят... Не смотрят, так как я... - подумал Пол и, продолжая гладить девушку по голове, произнёс вслух - Я её заберу".
И всё-таки, в домашних условиях изменения в поведении Ирины были. Правда, неизвестно - насколько всё делалось осознанно. Зайдя в квартиру, она прямиком пошла в спальню и легла на кровать, как кошка, свернувшись калачиком на покрывале. Впрочем, на этом изменения и заканчивались. Однако Пол в данном поступке видел огромный прогресс и, в дальнейшем, обращался с девушкой как с сокровищем.
В ванной он долго и тщательно мыл её волосы, не жалея шампуня. Потом, по мере высыхания, несколько раз расчёсывал. Затем сварил картофель и сделал пьре. Подогрел заранее купленную котлету. Не спеша и аккуратно кормил девушку, за каждой ложкой вытирая полотенцем рот. Проделывая все эти процедуры, он, время от времени, повторял - "Иринка-картинка, Иринка-картинка...".
Перед сном одел на девушку новую, белую рубашку. Подгузники решил не использовать, потому как между ног заметил небольшие потёртости. Видно в больнице с ними переусердствовали. Лёжа в постели прочитал вслух сказку.
Где-то в глубине души Пол всё-таки ждал каких-то событий в отношении себя. К примеру - появление Качая. И как бы в подтверждении того, что он ни о чём не жалеет, ни от чего не отрекается, и не думает менять решение, повернулся на правый бок, обнял и прижал к себе спящую девушку.
Пол проснулся среди ночи и не сразу понял отчего. Он смотрел на потолок и вся его сущность сопративлялась осознанию увиденного: здесь всё было чужим. Уличный свет падал на низкий потолок с другой стороны. Это означало - окно не его квартиры и расположено не там. Через не плотно задёрнутые шторы с улицы пробивлась клинообразная полоска света, освещая чужую, незнакомую люстру. Незнакомый белый шкаф с двумя зеркальными дверями, комод, такого же цвета с зеркалом в резной оправе. Всё чужое.
Но Пол, оказывается, проснулся не от этого. Он проснулся от прикосновения руки к его телу.
Женская ладонь круговыми движениями легонько гладила его по груди, постепенно перемещаясь на живот, потом опустилась ещё ниже. Когда пальцы коснулись его крайней плоти, горячая волна ударила Полу в голову. И вдруг он осознал две страшные вещи. Одна из них заключалась в том, что он ничего не может с этим поделать. Его мозг возмущался, протестовал, наверно посылал нервные импульсы телу, но тело не слушало. То ли импульсы не доходили, то ли это было другое тело, и сознание Пола, почему-то, оказалось в нём, но факт тот, что он не мог ни пошевелиться, ни закричать. И второе обстоятельство, ещё более страшное по своей сути - его репрадуктивный орган, который всю жизнь служил ему исключительно для мочеиспускания, теперь, оказывается, реагировала на это прикосновение. С этим Пол, тем более, ничего не мог поделать.
Длинные пальцы нежно обхватили его набухший член, торчащий уже строго вертикально и скользили по нём то вверх, то вниз, тем самым ещё больше укрепляя его прочность.
Вдруг одеяло рывком слетело в сторону.
Над Полом нависла женская фигура.
Он был уверен, что это Ирина, хотя в полумраке лица не видел. Она сняла с себя рубашку, перекинула через Пола ногу, оседлав его как лошадь. Усевшись ему на низ живота, стала медленно двигать корпусом то вперёд, то назад.
Оголённое окончание его мужского достоинства, приведённого такими действиями в "боевую готовность", чувствовало то прикосновение жёсткого волосяного покрова, то горячую и влажную борозду. Наконец Ирина привстала, словно наездница в стременах и, придерживая рукой его возбуждённый "аппарат" в вертикальном положении, стала медленными, поступательными движениями опускаться на него.
Внезапно у Пола перехватило дыхание, судорогой свело мышцы живота и горячая волна, образовавшейся в месте глубокого проникновения в другую плоть, мгновенно пронеслась по всему телу, которое тут же покрылось испариной.
Последний раз он ходил на лыжах ещё в школе. С настоящего трамплина не прыгал никогда. Однако теперешнее состояние он сравнивал именно с прыжком с трамплина: стремительное скольжение, спёртое дыхание, резкий бросок и...
Волна сладостного дурмана стремительно понесла его, закружила, подбросила на гребне и исчезла в пустоте...
Пол очутился у себя в квартире, сидящим на кровати, будто прижок с трамплина забросил его в свою реальность.
Даже находясь в привычной обстановке, он долго не мог прийти в себя. Лишь осмотревшись, найдя рядом спящую Ирину, он, наконец, понял, что недавнешнее виденье было всего лишь сном.
Пол облегчённо вздохнул, упал на спину. Он ещё тяжело дышал, грудь и шея оставались мокрыми от пота. Он хорошо помнил в подробностях недавнее сновидения. Угосающее состояния возбуждения ещё оказывало влияние на организм: дыхание было тяжёлым, конвульсивно сокращались мышцы в области паха.
Он вдруг почувствовал влажное касание пододеяльника к коже внизу живота. Просунув туда руку, резко одёрнул, одновременно сорвав с себя одеяло.
- Чёрт... - прошипел он, вскакивая на ноги, ощупывая мокрое пятно - Чёрт... - ещё раз повторил и быстро направился в ванну.
Пол слышал, что у мужчин случается непроизвольное семеизвержение во время сна. Но он никогда, ни разу, даже мысли не допускал, что это может произойти с ним. И ведь раньше такого никогда и не было.
Он снял трусы, бросил их в стиральную машину. Потом сразу же достал и, долго не думая, выкинул в мусорное ведро, затолкав их на самое дно, под пустой пакет от молока.
Только в ванне, под струями воды, он немного успокоился. Эмоциональное воздействия, никогда до этого не испытанных чувств, привело душу в трепет и даже теперь, тело, время от времени, пробивало короткой мелкой дрожью. Успокаивало лишь то, что это был сон, состояние не подвластное человеческой воле.
"Ивапетова говорила, что во сне можно видеть будущее. И что же, это есть моё будущее? - рассуждал он, неподвижным взглядом уставившись на стену и не замечая льющейся на него воды - Нет. В моём будущем такого точно быть не может. А вот параллельные миры, как говорил Качай... Здесь чёрт его знает... Если он прав, то может быть, где-то там я семейный человек, а Ирина моя жена. Или любовница. Но это однозначно не будущее. В реальности такого не случится никогда. Вот тот первый сон, с Исой и ребёнком, больше похож на реальность. А этот нет..."
Однако в его сознании присутствовала ещё одна мысль, от которой он пятился как от медленно надвигающегося облака ядовитого тумана: где-то глубоко в душе он считал, что впечатления-то, оказывается, не такие уж неприятные.
Когда, наконец, оцепенение прошло, и он вылез из ванны, на него снова накатила очередная волна мыслей.
"А может быть всё намного проще и банальнее - я, в силу возрастных изменений, теряю контроль над своим телом".
Вдруг, почему то, вспомнилось далёкое детство, когда ему было годика три-четыре и слова матери, обращённые к знакомой женщине, может подруге.
- Мы ведь его не планировали, он у нас получился случайно...
Да, они не планировали его, у них уже было двое детей. Пол в это верил. Но теперь ему верилось и в то, что это планировал кто-то свыше, и у этого кого-то была какая-то своя цель. А теперь, возможно, он выполнил запланированную миссию и этот кто-то уже в нём не нуждается. Теперь материя, вещество, которые пятьдесят три года назад, случайным, не запланированным образом начало организовываться, складываться и, наконец, приобрело форму Василия Качая, подвергается обратному процессу. Его сознание уже не так строго контролирует его тело, и оно склоняется в сторону природных инстинктов. Оно, таким образом, отреагировало на близкое присутствие женского тела. Оно и должно было так среагировать. А дальше будет ещё хуже: слабоумие только усилит общую деградацию организма и приведёт к зловонной немощности. А с материей, веществом, составляющим его плоть, ничего не случиться. Оказавшись на просторах бесконечности эти атомы, электроны, протоны, возможно будут только рады, что избавились от опостылевшей формы и будут по-своему наслаждаться обретённой свободой. Может быть, полная свобода без всякого смысла, это и есть рай?
Пол только сейчас обратил внимание, что всё это время сидел на краю ванны с банным полотенцем в руках. Он стал перед зеркалом, чтобы вытереться, но, оказалось, необходимости в этом нет: его тело и даже волосы на голове высохли сами по себе. Видно он уже давно сидел в таком положении.
Странный звук донёсся из коридора. Он был похож на мелодию домофона, оборвавшуюся в самом начале вызова. Переговорное устройство не работало давно, а электрический замок фукцианировал исправно. Вот только сама дверь часто заедала, потому как барахлил доводчик.
"А это, из какого мира?" - подумалось Полу.
В трубке было тихо. Ни шума, ни треска. Какое-то безжизненное молчание.
"Показалось" - решил он, но только успел подойти к дверям спальни, как вновь услышал сигнал. На этот раз коротко и хрипло прозвучал звонок входной двери.
"Что за чертовщина?" - Пол замер, прислушивоясь к тишине. Сигнал не повторился, и он решил - галлюцинации. Но всё-таки, спустя несколько секунд, направился к дверям, на ходу подпоясывая халат.
Он был уверен - за дверью никого нет. Озабоченный тем, что вся проблема в нём, он даже обрадовался, увидев на тёмной лестничной площадке силуэты людей.
- Пол... - голос Ферзя был подобен спасательному кругу.
- А что в темноте-то... - сказал Пол и включил проходной выключатель, находящийся справа от дверей.
От яркого света он прищурился и не сразу заметил, что здесь, оказывается, вся компания: Гудвин, Шест, Бахча.
- Да чёрт его разберёт, где у тебя здесь выключатели - недовольно пробурчал Ферзь.
- А... что случилось? - спросил Пол, удивленно осматривая присутствующих.
- Что, в дом не пригласишь, хозяин?
Хозяин засуетился, стал извиняться, распахнул настежь дверь. Но здесь, на площадке, оказывается, было пять человек. Незнакомца он не заметил. Только когда тот последним вошёл в квартиру, хозяин обратил на него внимание.
- Это с нами - заметив его интерес, объяснил Ферзь и сразу же завалил упрёками - Ты, вообще, когда-нибудь трубку берёшь? На звонки отвечаешь? Я уже неделю не могу с тобой связаться.
- Ах, да... Я отключал телефон... - признался Пол.
- Короче, есть возможность отмыть бабки. Но надо всем ехать в Борубайск.
- Где это?
- Булибостан. Бывшая Лоберусия.
- Ого! Так далеко.
- Да, путь не близкий. Ну, а что делать? Это, пока что, единственное место в мире, где можно отмыть "чёрный нал". Их деньги нигде не котируются, поэтому там бросаются на любую валюту. Но вместе с тем, у них достаточно высокая техническая оснащённость банковской системы. Мы и едим туда одновременно как бизнесмены, и как лохи: все в одной машине. Поэтому и проводника взяли, он там жил и ходку имел - Ферзь кивнул на незнакомца.
- Ну, вы же хотите пересечь границу нелегально, а там дороги не для "Лексусав" - стал оправдываться проводник.
- Ладно, всё... Мы это уже обсуждали - оборвал его Ферзь.
- Где сидел? - по-деловому спросил Пол проводника.
- Новые Сады - ответил тот.
- Да, я слышал про эту зону...
Тяжёлый взгляд Ферзя был подобен торчащей между лопаток финке.
Пол медленно обернулся.
- Ну, чего стоишь? Собирайся.
Вдруг Пол помрачнел и, опустив голову, тихо произнёс - "Извините, но я не могу ехать".
- Почему?
- Н-не получается... Дела у меня...
- Какие у тебя могут быть дела? Ты свободный человек, ты сам себе хозяин. Ну, ладно - пару часов мы подождём. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы всё уладить?
- Нет, я не поеду - твёрдо проговорил Пол.
На этот раз Ферзь смягчился: стал говорить спокойно, словно упрашивая.
- Но без тебя мы не сделаем твою долю. Мы все едим туда не из-за того, что не доверяем друг другу, а как юридические лица. Всё пойдёт безналичным расчётом. Проблема ведь не в деньгах, а как ими воспользоваться. Просто снять сумму и купить яхту, виллу, как это происходило раньше - уже не получается. Теперь ты покупаешь швабру и отчитываешься, откуда деньги. Надо изобразить какое-то дело, которое принесло прибыль. Но для этого, нужны затраты на производство. Везде нужен точный расчёт иначе, кое у кого появятся вопросы. Не всё так просто и потом. А если тебя не будет... - он вопросительно посмотрел на Гудвина - Мы же не сможем обналичить его долю? Кстати - мы, на всякий случай, решили отмыть и общак. Он, хотя и ходовой, но при желании можно раскрутить. Другого случая не представиться. И, кстати, там пацаны, тоже рискуют.
Гудвин задумчиво повёл глазами.
- Теоретически, можно что-то протиснуть на расчётный счёт... Там не государственный банк. Их, практически, никто не контролирует. Скорее всего, сама власть пользуются этим каналом: в надёжном месте откладывает копейку. Но согласятся ли они на сделку вслепую? Всё-таки, риск какой-то есть... Но, попробовать можно. Дай номер твоего счёта.
Пол снова замялся.
- Знаете что, ребята, не надо... - произнёс он, ещё ниже опустив голову - Раз я не еду, то и не надо... Возьмите мою долю, разделите между собой... Это будет честно. Я не обижусь.
Какое-то время все молча, в полной тишине, изумлённо смотрели на Пола.
- Ну... - наконец сказал Гудвин, вопросительно глядя на Ферзя - Если так, то это совсем другое дело...
Ферзь тяжело вздохнул, потер ладонями щёки, лоб, снова вздохнул и опустил голову.
Пол осмотрел молчаливые, растерянные лица друзей и остановился на незнакомце.
- Как дела в бывшей Лоберусии?
- Да как везде - ответил тот - Народ набрал кредитов и ждёт, когда государство накроется медным тазом.
Полу эта шутка показалась оригинальной и он громко рассмеялся. Однако присутствующие его смех встретили изумлёнными взглядами.
- Что? - спросил Пол, вглядываясь в их лица.
- Ты смеёшься? - озвучил общий вопрос Бахча.
- Ну, а что тут такого?
- Ничего... Просто я никогда не видел, чтобы ты даже улыбался...
- Хорошо - голос Ферзя, на этот раз, звучал твёрдо и уверенно - Тогда у меня к тебе просьба... Ты не мог бы отдолжить нам свой ствол? Путь далёкий, всё может случиться, а у нас, с оружием, напряг...
Пол охотно согласился, достал из схрона пистолет и патроны. Он объяснил и даже продемонстрировал его конструктивные особенности, чем вызвал восхищение присутствующих. Однако Ферзь довольно равнодушно воспринял всё и с безразличием спрятал патроны в карман зимней куртки. Ствол положил туда же.
Пол смотрел на его, не скрывая радости - хотя бы, таким образом, сможет помочь товарищам.
- Чаю, кофе не хотите? - спросил он, поворачиваясь.
В это время Ферзь сунул руку во внутренний карман куртки, достал другой пистолет, с глушителям, и направил его Полу в затылок...
Прозвучавший выстрел, напоминающий глухой, но сильный хлопок.
Павел Иванович Зайцев чуть подался вперёд и шумно рухну на пол.
Присутствующие стояли словно пришибленные.
- Ты... ты... ты... - пищал Бахча, не осознавая, что издаёт этот звук непроизвольно.
Кровавое пятно почти чёрного цвета, резко контрастировало на почти белых волосах головы жертвы.
Ферзь, подойдя к изголовью Пола, внимательно смотрел на кровоточащую рану и решал - делать ещё выстрел или нет? По-видимому, именно это бесформенное, быстро увеличивающиеся пятно крови, склонила его к мысли - стрелять больше не следует.
- Вы не видите, что у него крыша поехала? Я давно за ним наблюдаю. Живым его оставлять нельзя - сказав это, Ферзь поднял голову и, по выражению лиц товарищей, на которых застыло изумление, граничащее с ужасом, понял - что-то происходит у него за спиной. Он резко сделал пол оборота корпусом, держа пистолет наготове.
Ирина, в широкой и длинной рубашке, молча и неподвижно стояла в дверях. Чистые, пышные волосы, вымытые накануне, полностью закрывали ей лицо. В таком виде она была похожа на приведение.
Ферзь от лёгкого испуга незаметно вздрогнул, мышцы тела резко сократились, как от удара электрическим током и указателный палец непроизвольно нажал на курок...
Если бы он целился в сердце, то, скорее всего, промахнулся бы. Но поскольку выстрел был спонтанный, то, по так называемому закону подлости, пуля полетела точно в центр груди.
Девушка молча попятилась, скрылась за проёмом дверей и упала, издав короткий, неровный звук.
Ферзь твёрдой походкой направился к ней.
Его подельники стояли как вкопанные и почти не дышали.
- Бахча, иди сюда - вдруг послышался строгий голос Ферзя, словно тот к кому он обращался, был виновен в каком-то серьёзном проступке.
Ирина лежала на спине, верхнюю часть лица скрывали спутанные пряди волос. Её рубашка на груди бесформенным окровавленным пятном прилипла к телу.
Ферзь, наклонившись над девушкой, также как и над Полом, смотрел на рану и старался определить наличие или отсутствие признаков жизни в неподвижно лежащим теле.
- На - он протянул пистолет Бахче - стреляй ей в голову.
- Я? - удивился тот и сделал шаг назад - Почему я?
- А ты хочешь быть чистеньким? Тебе только давай твою долю, а руки марать должны другие? Стреляй ей в голову или я прострелю твою!
Гудвин с Шестом переглянулись, но не сдвинулись с места. Они не видели происходящего, но чётко представляли картину по доносившемуся разговору.
- Я... я... - тихо стонал насмерть перепуганный Бахча.
- Голова вот здесь... Да не дрожжи ты! - сдерживая злобу, сквозь зубы басил Ферзь.
Тяжело ухнул приглушённый выстрел.
Через несколько секунд в дверях появился бледный, с глазами навыкоте, Бахча. Его опущенная правая рука с оружием, казалось, безжизненно болталась вдоль тела.
Наконец Бахча протянул пистолет владельцу. Однако Ферзь не торопился принимать оружие.
- Себе ложи в карман - сказал он - Сначала поставь на предохранитель. Вот это предохранитель! - он ткнул пальцем в деталь на пистолете - Теперь снимай глушитель. А говорил - "скачок", "мочилово" со стрельбой... Какой, нахрен, стрельбой? Из чего? Ты не знаешь где дуло, где магазин.
- Я забыл... - прошептал Бахча, отсоединяя глушитель от ствола и пряча всё в карман куртки.
- Ну, конечно... - криво ухмыляясь, сказал Ферзь и, обращаясь к Гудвину, Шесту и незнакомцу, добавил - Не вздумайте здесь ничего лапать. Уходим... - затем он снова повернулся к Бахче - Тихо уходим...
В машине ехали молча. У каждого были свои мысли по поводу произошедшего, но, пока что, никто не решался завести об этом разговор.
Первым нарушил молчание Бахча.
- А сколько нам, выйдет... ну... с долей Пола? - не смело спросил он, не отвлекаясь от управления автомобилем.
Ферзь, в глубокой задумчивости, сидел на переднем сидении, и, казалось, был разбужен этим вопросом. Громко вздохнув и посмотрев в окно, он вдруг приказал остановиться.
- Зачем? - удивился Бахча, но встретил такой грозный взгляд, что резко нажал на тормоза.
Ферзь достал из кармана пистолет Пола и положил себе на колени.
- Ты чего? Чего? Я же... я же только спросил... - срывающимся голосом завизжал Бахча, вжимаясь спиной в дверь и скользя каблуками по резиновому коврику.
- Сидеть!!! - рявкнул Ферзь и долго держал на нём жёсткий, молчаливый взгляд. Затем потянул за ручку дверей и толкнул их. Но они не открылись.
- Эээ... Надо опустить стекло и открыть снаружи - уже даже чересчур услужливо посоветовал водитель.
- Тваю мать! У тебя нормальной машины не нашлось? - отчитал его Ферзь, выбираясь наружу.
- Так не успели... - оправдывался Бахча, но уже перед товарищами, которые сидели за спиной - Сказали срочно... Едим все... Со всем барахлом... А "бусик" крепкий: движок отличный, ходовую перебрали, резина новая... Он до Берлина доедет...
Бахча говорил и через открытые двери внимательно следил за Ферзём.
Тот стоял на мосту, взявшись за перила, смотрел на чёрные, спокойные, не поддавшиеся лёгким ночным заморозкам, воды Шатуна. Через какое-то время, бросив короткие взгляды по сторонам, резким движением руки швырнул вниз пистолет. И когда глухой, утробный всплеск, свидетельствующий о том, что тяжёлый металлический предмет вошёл в глубокие воды реки, достиг его слуха, стал бросать пачки с патронами, также осматривоясь перед каждым броском.
Когда всё было кончено, Ферзь вернулся в машину.
- Это меченый ствол. От него уже давно надо было избавиться - сказал он и захлопнул двери.
Светофоры включились только на выезде из города, и автомобиль попал под красный свет.
Молчаливое ожидание тянулось невообразимо долго и, как раскалённая печь, жгло душу. Секунды отбивались в сознании громовыми ударами, от которых, казалось, сотрясалось тело.
- Ну, наконец-то выпал снег - сказал Шест, глядя на заснеженный город, рассчитывая, таким образом, смягчить последствие томительного ожидания.
- А сегодня, между прочим, по старому стилю, первое число - поддержал разговор Гудвин - Так что - всё верно.
- Да, сегодня первое - присоединился к разговору Ферзь, после чего светофор загорелся зелёным и машина, наконец, двинулась дальше.
Снежок начинал кружиться ещё во вчерашних сумерках и шёл, по-видимому, всю ночь. Лишь под утро подуставшая зима решила передохнуть и, уже при свете дня, осмотреть проделанную работу. Спецтехника дорожной службы работала всю ночь, поэтому даже за городом трасса была расчищена.
Люди в машине успокоились и их, в скором времени, стала одолевать просыпающаяся дремота. Но вдруг дальний свет фар выхватил из темноты патрульную машину ГАИ.
- Нифига себе... - голос водителя изорвал в клочья лёгкий занавес нежной сонливости - Менты? В такую рань?
- Надеюсь, с документами у тебя порядок? - чуть пошевелив плечами, спросил Ферзь.
Присутствующие решили про себя, что это обычный пост, выставленный на трассе, на пятом километре от города, для того, чтобы показать работу службы областной автоинспекции. Все рассчитывали проехать мимо, в надежде, что постовые в машине, если не спят, то просто отсиживаются, короткая время до конца смены. Но все их надежды рухнули, когда на дороге появилась человеческая фигура, расчерченная светоотражающими полосками. Но и тогда это обстоятельство ни у кого не вызвало тревоги. Проверка водителей на состояние алкогольного опьянения в такое время - явление обычное. Не плохое средство дохода для государства и милиционеров. Но, не смотря на то, что Бахча был трезв с как стёклышко, подъезжая к указанному полосатым жезлом месту, Ферзь сунул ему в руку сто долларов.
- Вот, на всякий случай - сказал он и ободряюще добавил - Не нервничай. Спокойно. Всё будет хорошо.
Милиционер, шурша зимней экипировкой, с автоматом через плечо, подошёл к водителю и представился в открытое окно. Из его недовольного бурчания можно было понять, что он сержант Мухин. Взяв документы, он долго изучал их, освещая фонариком.
- Куда едим? - наконец прозвучал ожидаемый вопрос.
- Так, в командировку... Путь не близкий, поэтому с раннего утра и собрались... Люди, знающие Бахчу, по голосу поняли: он прилично волнуется. Но для беспокойства причины не было, потому как милиционер этого не знал. И, тем не менее, Ферзь пришёл на помощь товарищу.
- В Белосольск едем, коммерческий контракт заключать.
Мухин через окошко вернул документы водителю и круговым движением головы окинул беглым взглядом автомобиль.
- Багажник откройте - вдруг приказал он.
Милиционер указывал лучом фонарика на предметы и задавал вопросы.
- Что в канистрах?
Бахча объяснял каким-то излишне услужливым тоном.
- Топливо. Путь ведь не близкий. А это моторное масло... Ну, на всякий случай.
- В чемоданах что?
- Продукты, личные вещи.
Милиционер указал на большую чёрную сумку с блестящей застёжкой.
- А здесь что?
- Ну... тоже... личные вещи...
Мухин проработал гаишником восемь лет, и по поведению водителя, мог определить наличие какого-либо криминала у него.
После полученного ответа он резко повернул голову и посмотрел Бахче в лицо.
- Откройте - приказал милиционер и отступил на шаг назад.
Это была не та сумка, в которой Бахча полгода назад нёс деньги к реке и обратно. От той сумки Гудвин давно избавился. Но он купил другую, точно такую же.
Теперь в этой сумке денег не было. Они находились в трёх кейсах, которые Гудвин держал у себя между ног. Деньги были надёжно спрятаны под двойным дном и сверху замаскированы документами. Но Бахча этого не знал. Он был уверен, что вся сумма находится сейчас в сумке, на которую указал милиционер.
Ферзь, после того как водитель вышел из машины, облегчённо вздохнул, расслабился и откинулся на спинку сиденья. Но вдруг, где-то внутри его, появилось и стало стремительно расти, непонятное чувство тревоги. Он наморщил лоб, стараясь определить причину беспокойства, найти нестыковку, накладку. Вдруг он зашипел, втягивая в себя воздух через зубы и тихо произнёс - "Бля, у него же ствол...".
Ферзь несколько раз лихорадочно дёрнул за ручку дверей, потом стал опускать стекло. В это время раздались первые выстрелы...
Бахча стрелял, крепко сжав зубы и тупо уставившись на милиционера. Тот сделал пару шагов назад, зацепился нога за ногу и упал на спину. А Бахча всё жал и жал на курок, посылая пули в бронежилет, не замечая других частей тела, открытых и уязвимых.
Град пуль из трёх автоматов обрушился на автомобиль сплошной стеной. Свинец, пронзая металл, стучал звонко и отрывисто, а так же издавал короткие, глухие хрипы, от разрывающийся одежды, человеческой плоти, дермонтиновых сумок, чемоданов, обшивок сидений.
Бахча получил в спину десяток пуль и замертво упал в багажник, накрыв грудью ту самую чёрную сумку с блестящей застёжкой.
Ферзь так и не смог опустить стекло, потому что ручка оторвалась и упала где-то под ноги. Он попытался покинуть машину через место водителя и тут же получил пулю в левый висок. Последнее, что он успел увидеть в этой жизни - Шест, неподвижно прислонившийся головой к стеклу и безумный взгляд Гудвина. Из его полуоткрытого рта появлялись и тут же лопались кровавые пузыри.
Три милиционера "поливали" из автоматов автомобиль до тех пор, пока не раздался первый взрыв. Машина дёрнулась, как в испуге, выплюнула вверх клуб чёрного дыма и, через выбитые стёкла, замахала огненными платками.
Когда Мухин, перекатываясь как бревно, отделился от объятого пламенем автомобиля и оказался на проезжей части, стрельба прекратилась. Два милиционера подбежали к товарищу, подхватили под руки и потащили к патрульной машине.
Второй взрыв был слабый, но после него, пламени стало больше и горящий микроавтобус начала медленно двигаться назад, в сторону патрульного автомобиля.
- Убирай машину! - крикнул лейтенант водителю.
Тот ещё даже не коснулся дверной ручки, как раздался странный и страшный звук. Он состоял из громкого протяжного трубного воя клаксона, скрежета металла и пронзительного визга тормозов. В следующее мгновение из темноты появился огромный бензовоз. Ослепив присутствующих дальним светом фар, он в каком-то тупом безумии стремительно двигался на горящий автомобиль.
Милиционер отскочил от машины в самый последний момент, когда уже стало понятно, что он не успеет даже сесть за руль.
Левый корпус цистерны подцепил горящий микроавтобус, столкнул с патрульным автомобилем, сбросил обе машины в неглубокий кювет. С пронзительным скрежетом он просунулся ещё несколько метров и завалился боком цистерны прямо на огонь.
Кабина бензовоза была повёрнута вправо и напоминала сломанную шею гигантского чудовища. Покинувший своё место водитель, по сравнению с ним, походил на муравья.
- Назад! - крикнул лейтенант водителю бензовоза, растерянно уставившемуся на огонь - Назад! - повторил он, и, после того как тот обернулся, махнул ему рукой.
- Надо тушить... - потерянно произнёс перепуганный мужчина, подойдя к милиционерам.
- Надо бежать - ответил ему лейтенант, и, обращаясь к остальным, крикнул - Уходим!
Они отступили на безопасное расстояние, безопасность которого определили на глаз.
Тем временем языки пламени жадно облизывали левый бок цистерны, и огненный монстр приготовился проглотить её всю. Он вдруг глухо вздохнул, приподнялся, одновременно увеличившись в объёме.
- Там много топлива? - глядя на объятую пламенем машину, тихо спросил лейтенант.
Тот лишь приложил ладонь к щеке и молча покачал головой.
- Ложись! Все в кювет и лежать! - скомандовал лейтенант, после чего яркая вспышка света от огненного гриба озарила окрестности, вырвав из темноты часть ближайшего кустарника.
Первая пожарная машина приехала через сорок минут.
Среди груды искороженного металла человеческих остатков не обнаружили.
***
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Седой
сообщение 28.11.2018, 21:56
Сообщение #48


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 130
Регистрация: 9.3.2015
Вставить ник
Цитата




Чудо... Люди, верующие в чудеса, воспринимают их как должное, не задумываясь о происхождении. Люди же не верующие в чудеса, ищут причину их появления.
Пол и Ирина остались живы. Это чудо объяснялось тем, что пистолет и патроны были изготовлены кустарным способом. Качество металла не соответствовало нужному, оружие обладало низкой убойной силой. У Пола пуля лишь пробила кость черепной коробки, но мозг не задела. У Ирины она даже не проникла за грудину. Ферзь видел, что девушка жива, поэтому приказал Бахче стрелять в голову. Но произведённый выстрел, из-за нервного триммера стрелявшего, а так же из-за спутавшихся волос Ирины, пришёлся по касательной и лишь вспорол кожу на голове, вызвав обильное кровотечение. Но произошло ещё одно чудо, которое не объяснялось так просто. Оно заключалось в том, что девушка, после наркоза, проснулась вменяемой, адекватной, в здравом уме. Она ничего не помнила из произошедшего с ней в состоянии болезни. Она была уверена, что её ранили во время ограбления банка.
С Полом всё обстояло намного хуже: травма вызвала необратимые изменения в психике и почти полный паралич тела. Мужчина практически не двигался, почти не разговаривал и ничего не соображал. Он, как когда-то Ирина, неподвижно сидел и застывшим, ничего не выражающим взглядом, словно в глубокой прострации, смотрел перед собой. Возможно, какие-то мысли и обители в его голове, но об этом никто знал. И если до этого, неопределённость состояния Ирины, допускало возможное улучшение в будущем, то насчёт Пола врачи были категоричны - нет. А поскольку ни родных, ни близких у его не находилось, то перспектива вырисовывалась довольно мрачная - дожить до конца дней в доме инвалидов.
Случившееся перемены в жизни Ирины, после её выздоровления, тоже несли оттенок негатива. Квартира, которую она снимала, была уже сдана другим, половина личных вещей безнадёжно исчезли. На работе ей предложили должность по другой специальности и с низкой зарплатой. Немногочисленные подруги как бы сторонились её. Знакомые и сотрудники в её присутствии вели себя сдержанно. И вдруг она поняла причину такого отношения: однажды, подходя к курилке, через открытые двери услышала обрывок фразы - "... пол года в психушке...". Она вдруг почувствовала себя не просто одинокой, а цинично брошенной всем миром.
Родители тоже вели себя странно. Сначала, конечно, обрадовались выздоровлению дочери, но потом стали интересоваться тем мужчиной, который за ней ухаживал. Стали, в тайне от неё, посещать его в больнице. Потом, всё чаще и настойчивее, заводили разговор, чтобы забрать его к себе.
Последнее Ирина считала поступком не оправданным. Да, она постоянно слышала о том, что жила у Зайцева, и что он за ней ухаживал, потратил на лечение не малые средства. Но она ничего этого не помнила и не понимала причину его, без сомнения, благородного поступка. За всем этим ей виделась чья-то скрытая корыстная цель. Иногда, всё услышанное казалось ей надуманным и лживым, которое родители, посредством однообразного внушения, зачем-то пытаются запихнуть в её сознание.
Она, пока что, молчала, потому как сама не знала - верить или не верить в такое бескорыстие.
Было ещё одно изменение, хотя немного странное, но положительное со всех сторон - родители, вдруг, стали сильно набожными и перестали пить.
Однажды ей позвонил незнакомый мужчина, представился адвокатом Зайцева и попросил зайти в его контору.
Это был уже не молодой человек с фамилией Беломорский, в хорошем костюме и дорогих очках, с крючковатым носом, совершенно лысым черепом, отёкшим, не бритым лицом и золотыми зубами. Внешне он больше походил на прилично одетого барыгу.
- Вы знаете Павла Ивановича Зайцева? - спросил он, вытаращив глаза на Ирину.
От этого вопроса её уже тошнило. Сколько раз следователи задавали его. Им она отвечала "нет", но здесь сказала - "Да".
- Так вот... - продолжал Беломорский - этот Павел Иванович Зайцев, после своей смерти завещал вам всё своё состояние.
Девушка долго молчала. Эта информация не укладывалась в сознании.
Глядя на неё молчал и адвокат.
- Мне... Состояние... Но, почему мне? - наконец пришла в себя Ирина.
- Этот вопрос к Павлу Ивановичу, но никак не ко мне - мужчина начал перекладывать бумаги, лежащие перед ним на столе - Имеется документ, составленный в ноябре прошлого года, скреплённый подписями и печатями, где сказано - "после моей смерти, всё движимое и не движимое имущество, а так же денежные вклады, переходят во владения Диголевской Ирины Ивановны". Вы Диголевская Ирина Ивановна? Значит вам.
Беломорский внимательно осмотрел её растеренное выражение лица и продолжал зачитывать, чуть приподняв листок бумаги.
- Значит, по завещанию, к вам переходят две торговые точки на рынке, авторемонтная мастерская и магазин автозапчастей при ней, автомобиль BMW, двухкомнатная квартира, улучшенной планировки, общей площадью семьдесят восемь квадратных метров и денежный счёт в банке.
Мужчина на другом листе написал цифры и передал его Ирине.
Она молча указала пальцем на крючок в конце суммы.
- Это в валюте - объяснил адвокат.
Потом передвинула палец на точку посреди цифер.
- Это тысячи.
Ирина долго смотрела в глаза Беломорского, убеждаясь таким образом - не розыгрыш ли здесь какой? - наконец шёпотом произнесла - "И это всё мне...". Вдруг она резко изменилась в лице и с испугом спросила - "А что, Павел Иванович, уже..."
- Нет - опередил её адвокат - Но здесь дело вот в чём - решением суда он признан недееспособным. Следовательно, по причине болезни, он нуждается в уходе. Если вы согласны досматривать его, то частично, я повторяю - частично, вступаете во владение наследством. Ну, об этом отдельный разговор. Так вы согласны?
Ирина, вдруг, снова растерялась.
- Я... подумаю... - неуверенно произнесла она.
- Конечно. Но не затягивайте, за ним нужен уход. Вот мой телефон - Беломорский протянул визитку.
В дверях Ирина вдруг остановилась и спросила - "А если я откажусь?".
- Девушка... - твёрдо проговорил адвокат, снимая очки - За эти деньги...
- Ясно... - оборвала она его на полуслове и покинула помещение.
Два дня она ходила сама не своя. Парой, ей казалось, что это шутка. Порой ей хотелось, чтобы это была шутка. Она боялась этого, внезапно сволившегося на её, состояния, потому как давно уже не верила ни в чудеса, ни в сказки. Она искала причину такого везения, не находила её и боялась ещё больше. Ведь всего лишь год назад, ей только мечталось выйти замуж за какого-нибудь здешнего замухрышку, но со своей жилплощадью. А теперь...
Во время этой расеянности, на работе, она сделала ошибку. Она её признавала и готова была к наказанию. Начальник её грубо отчитал, и к этому она была готова. Особенно больно резануло слово "придурочная", которое тот употребил несколько раз.
На людях она ещё держалась, но оказавшись одной, в туалете, эмоции сами по себе вырвались наружу. Выплаковшись, ей стало легче. В голове прояснилось, мысли упорядочелись. Девушка, вдруг глубоко и прирывисто вздохнула, вытерла слёзы и вслух произнесла - "А не пошли бы вы все нахер".
Беломорский, получив от Ирины согласие, внимательно посмотрел ей в глаза и сказал - "Я вас, на всякий случай, хочу предупредить - кроме обязанностей, вы берёте на себя ответственность. Если, не дай Бог, Павел Иванович умрёт и эта смерть, хотя бы чем-то отдалённо будет напоминать насильственную, я вам не позавидую. Ну, вы понимаете".
Девушка молча кивнула. Ещё несколько дней назад, эта информация заставила бы её, по меньшей мере, поколебаться в принятии решения. Но теперь, у неё перед глазами, во всех подробностях стояла картина: громко стуча каблуками, Ирина решительно заходит в кабинет начальника, гордо и надменно глядя ему в глаза небрежно бросает на стол заявление.
"Чтобы я ещё хоть на минуту осталась в вашей грёбоной шараге".
Под эту, мысленно произнесённую ей, фразу, начальник поставил свою размашистую подпись.
- Да - подавляя нерешительность, произнесла Ирина хрипловатым голосом, после чего Беломорский достал из кармана ключи и открыл сейф.
Осмотрев ремонтную мастерскую, вид у Диголевской стал испуганный.
- Я не справлюсь. Я ничего не понимаю в технике. От этого можно избавиться? - спросила она Беломорского. Однако, Илья Романович Волков, работающий здесь главным механиком, горячо запротестовал.
- Да справитесь вы, справитесь. Ничего сложного здесь нет. Я вам буду помогать, я всё объясню.
Почти тоже самое сказал один из реализаторов, работающий на рынке, по фамилии Курицкий.
Беломорский, как бы подводя итог дискуссии, выразил поддержку Ирине.
- У Зайцева весь бизнес прибыльный. Долгов никогда не было. Вы напрасно беспокоитесь.
После того как все вышли из торговой палатки, Канцлер внезапно вернулся и, придирчиво глядя Курицкому в глаза, строго спросил - "Надеюсь ты, на счёт её, ничего не планируешь?".
- Нет - ответил тот, отводя взгляд в сторону - Добро не стоит забывать - добавил он и посмотрел Канцлеру в глаза.
- А вот это правильно - сказал последний и ушёл.
Никто не знал, что тогда, после разговора с Полом, Курицкий побежал на вокзал, купил билет на первый проходящий поезд и сел в него. Но по дороге, всё обдумав и взвесив, сошел на первой же станции вернулся обратно и на следующий день, вышел на прежнюю работу.
Для ухода за больным Ирина была не ограничена в средствах. Однако, по привычке, приобретала имущество по скромной цене. Для Павла Ивановича купила широкую кровать, себе же - скромненький диванчик, который поставила в другую комнату. Шкафы, комоды, шторы, постельное бельё, посуда всё было приобретено в течении нескольких дней, собрано и раставлено.
Смотреть за лежащим больным, это постоянная работа, при чём тяжёлая, грязная, а порой, вернее очень даже часто - до рвоты тошнотворная. Но об этом Ирина знала только понаслышке.
Желание всё бросить, отказаться и убежать, возникло у неё как только Зайцев оказался в квартире. Однако мысль о том, что этот человек, когда-то, точно также ухаживал за ней, заставила её перебороть себя.
В начале были моменты, когда от осознания того, что всё это принадлежит ей, что она теперь девушка состоятельная, кружилась голова. Ирина даже планировала какую-то личную жизнь основываясь этих обстоятельствах. Но как только здесь появился хозяин, пусть даже больной, немощный, несознающий кто он и где находиться, она сразу же почувствовала себя чужой и даже, как бы, приниженной. Правда в будущем это чувство быстро прошло, благодаря тем же хлопотам по уходу.
В первую ночь, как только она залезла под одеяло, возникла мысль, что на её дверях следовало бы установить замок. Кто знает, что может взбрести в голову этому ничего не соображающего мужчине? А вдруг он не больной, вдруг он прикидывается, умело симулирует или у него случится какой-то заскок и он среди ночи заявиться к ней в комнату? Ведь при выписке врач заявил - "Нельзя сказать, что пациент полностью парализован. В спокойном состоянии он может самостоятельно подняться, пройтись, держась за стену, опираясь на что-то или на кого-то, может даже что-то говорить. Но в возбуждённом, нервном состоянии, его "клинит" всего и полностью. Так что имейте в виду - успокоительные надо давать не когда он активен, а наоборот, когда пассивен".
Но постепенно мысли о замке стали меняться другими. Она представила, что Павел Иванович ночью упадёт с кровати, удариться головой и, не дай Бог, умрёт. Ей же, потом, надо будет доказывать, что он упал сам, что она его не толкала и не била. А как доказать, если этого никто не видел?
Ирина вдруг поднялась и пошла в соседнюю комнату.
Зайцев лежал на кровати, но одна нога уже торчала из-под одеяла, хотя, Ирина точно помнила, что укрыла всего полностью.
Чтобы не шуметь среди ночи, она осторожно перетащила две съёмные спинки от своего дивана к нему комнату и пристроилась на них. Однако сон не шёл и здесь.
"А если ночью он обделается... Надо же будет как-то обмывать - вдруг подумала она и с тяжёлым вздохом произнесла вслух - О, Господи... И зачем мне это всё?"
Неожиданно она поймала себя на мысли, которая, в прямом смысле парализовала её - а ведь он, с ней, делал то же самое...
"Он трогал мои интимные места... Может быть, даже, бессовестно рассматривал... А может, о ужас, и отыимел меня? И не один раз... А почему бы и нет? Он жил один, всё происходило без свидетелей. Никто ничего не видел".
Ирина вдруг подхватилась, подошла к кровати, тяжело дыша и, скрипя зубами от злобы, долго вглядывалась в лицо Павла Ивановича.
Зайцев лежал на спине с закрытыми глазами, дышал спокойно и ровно. Но Ирине показалось, что на его губах застыла хитрая улыбка.
- Ууу, скотина бессовестная... - мысленно произнесла она.
Неожиданно эта мысль исчезла, словно её сдуло сильным сквозняком.
- Да какой там имел? Он старый, у него уже не стоит...
Успокоившись, она снова легла на свою пастель. Но уснуть, всё равно, не получилось. То ли в дремоте ей снилось, что больной шевелиться, то ли он на самом деле шевелился. Однако, стоило ей приподнять голову, прислушаться, как всё смолкало и затихало. К утру она придумала изменения в обстановке квартиры.
"Во-первых, Зайцева надо ложить на краю кровати, со стороны стены. Чтобы не свалился. Во-вторых - на стену надо прикрепить мягкий ковер. Чтобы не ушиб голову. В-третьих - к ножкам кровати следует приделать колёсики с резиновыми ободками. Тогда, откатив её от стены, человека проще поднять и положить. И колёсики должны быть непременно с тормозами, как на детских колясках, чтобы исключить самовольные сдвиги. Но как мне всё это сделать? Где взять нужный материал?".
И вдруг она вспомнила, что фактически, является руководителям автомастреской.
Илья Романович молча выслушал её просьбу, длинной почти в пол часа, и в конце сказал всего два слова - "Сейчас буду". По приезде он всё осмотрел, обмерил и к концу дня привёз и смонтировал, ещё пахнущие свежей краской, колёсики. Правда он только руководил работой, а исполнял всё не высокий, худощавый мужчина, внешне похожий на жулика, только смешной. Звали его Александр. Он настолько искренне и охотно выполнял порученную работу, так горячо уговаривал Ирину звать его на помощь, подряжаясь выполнять любые поручения, что она даже подумала - " Ни родственник ли это какой-нибудь Павлу Зайцеву и не претендует ли он на завещания?".
Вторая ночь также не обещала спокойного сна - Павел Иванович крутился, шурудил, бубнел.
"И это называется спокоен... - думала Ирина, тяжело дыша от возмущения - Может, дать ещё снатворного, чтобы отрубился?".
Может быть, с другим человеком, она бы так и поступила. Но с этим не решилась.
"Вот влипла - думала девушка - А этот хорошо устроился: я с него должна пылинки сдувать. Ну, и придётся сдувать... и буду сдувать".
И на этот раз у неё сон соревновался со страхом. Силы были равные, вперёд поочередно вырвался то один, то другой. Ирина поняла, что и теперь выспаться не получиться.
Решение проблемы пришло неожиданно: она легла рядом с Павлом Ивановичам, только с другого краю кровати.
"Если будет сктываться, меня заденет, я почувствую. Если будет вести себя неподобающе, хорошенько получит по зубам, не смотря на то, что старый и больной".
- Да спи ты уже! - крикнула она на мужчину и тот действительно затих.
"Вот так, наверно, и он кричал на меня - размышляла Ирина, прогнав сон порывом злости - Может быть даже бил. Может быть привязывал к кровати. Вот тогда-то он, скорее всего, меня и имел. Растянул руки-ноги в стороны, привязал за запястье и щиколотки к сетке под матрасом и делал что хотел. А теперь щедро вознаградил, чтобы искупить вину. Сволочь".
Вдруг возникла новая мысль, которая своим появлением разогнала предыдущия.
"А может я ему понравилась? Может он в меня влюбился? А что, я ведь красивая - она коснулась ладонью груди, скользнула по животу, опустилась ниже - Везде...".
Раньше она об этом, почему-то, не думала, хотя такой вариант её более чем устраивал.
"И почему мне в голову лезет только плохое? А если у него, на самом деле, были вполне благородные чувства. Правда здесь очень много неясного - кто он, откуда он, почему жил один, как мы встретились, где? А также - кто в нас стрелял? Зачем? Непонятно...".
Мысли плыли по поверхности сонного марева и, безответные, тонули в нём.
"И ничего он не старый... - вдруг пронеслось у неё в голове - Пятьдесят два года... Разве это старый? Просто взрослый мужчина... И не дурак, раз сколотил такое состояние... Далеко не дурак..."
На следующий день Ирина случайно наткнулась на стопку книг, ещё никуда не пристроеных и поэтому лежащих на полу, в углу комнаты, рядом с остальными, не разобранными вещами. Это были сказки.
"Странно - подумала она - Взрослый, можно даже сказать пожилой, человек интересуется сказками?".
"Золушка", "Спящая красавица", "Белоснежка и семь гномов", "Руслан и Людмила". Названия не просто знакомые, а как будто прочитанные ей буквально накануне.
Рядом с книгами лежали чёрные, с красными вставками, дорогие наушники, подключённые к небольшому аудиоплееру. Ирина, растянув пружинистую дугу, одела их на голову. Объёмные динамики, в виде мягких углублений элепсообразной формы, плотно прилегли к голове, полностью поглотив в себя уши вместе с серебряными серёжками. Звуки окружающего мира почти не проникали за эластичное, мягкое уплотнение и девушка, вначале, слышала только шум своей крови, движущейся по сосудам. Когда же она слегка коснулась чёрного треугольничка, расположенного на корпусе серебристой коробочки, то от услышанного вздрогнула и сделала шаг назад.
Ей было знакомо имя композитора Вивальди, но не более того, поскольку классической музыкой никогда не увлекалась. Теперь же спокойные, мелодичные звуки его "Эльфийской ночи", казалось, перенесли её в совершенно другой мир. Она не закрывала глаза, но видела перед собой только белые облака, на фоне голубого бескрайнего неба. Казалось, звуки музыки превратились в специфическую материю, которая заполнила собой пространство и теперь всё: и облака, и небо, и она сама, медленно плыли, плавно покачиваясь на спокойных волнах этого невидимого эфира.
По-видимому аккумулятор в плеере давно не подзарежался и, оставшийся в нём потенциал, неожиданно иссяк.
Когда музыка резко прекратилась, Ирина также резко вернулась к реальности, почти в прямом смысле свалившись с небес. Сняв наушники, она долго смотрела на них, потом перевела взгляд на стопку книг. Почему-то теперь она была убеждена, что напрасно так не хорошо думала о человеке. Теперь она была уверена, что тот ничего плохого ей не сделал и не собирался делать. И ещё - теперь она знала, как его успокаивать и что предпринимать в дальнейшем, чтобы тот быстрее засыпал. Оставалось только дождаться подходящего момента.
Домашней работы (а уход за больным состоял именно из этого) Ирина не боялась. Её сильно пугало производство. В банке она была рядовым экономистам, а здесь, фактически, руководителям, отвечающим за всё и за всех, хотя и с ограниченными полномочиями. Для поддержания нормального функционирования производства, знаний одной экономики мало. Всё производство, в особенности его техническая, коммерческая и организационные части, по-прежнему, держались исключительно на Илье Романовиче. Он, правда, постепенно вводил её в курс всех дел и она, пока что, не заметила, что от неё что-то скрывают.
Всю бухгалтерию вёл Богдан Семёнович Колотый. Фамилия вполне соответствовала внешнему виду. Ирина могла только догадываться, что творится на его теле под одеждой, глядя на кисти рук и пальцы, почти полностью синевшие от татуировок. Весь его вид, а также прокуренный голос, воспалённые глаза, лёгкий запах алкоголя, свидетельствовали о том, что человек имеет уголовное прошлое.
После первого знакомства Ирина хотела от него избавиться. Однако, спустя какое-то время, побеседовав о работе, поняла - это специалист высокой квалификации.
Когда Ирина села за руль BMW, ей, на какое-то время, показалось, что делает это не впервые. Три года назад она купила машину, чтобы ездить к родителям. Надо сказать - подержанный "Опель", оказавшись в женских руках, добросовестно отработал два года. Затем потянулась бесконечная цепочка неисправностей и его, почти задаром, пришлось отдать перекупщикам. Она уже подумывала о новой машине, но известные, точнее, не известные, события отменили эти планы.
Ирина понимала - принципы вождения этих двух автомобилей, несомненно, отличались. Но она настолько быстро освоилась на новой, что даже сама удивлялась. Не было ни проб, ни ошибок. Знания, казалось, шли откуда-то изнутри её тела.
Если Пол, приезжая на работу или в любое другое место, мог спокойно оставить Ирину в машине, то она с ним так поступать не решалась, хотя и убедилась в эффективности наушников. Она доставала инвалидную коляску, которую всегда возила с собой, вытаскивала из машины Зайцева и катила их, к примеру, по магазинам или на прогулку по парку. Правда в своём офисе она этим не занималась: ещё на подъезде, как из-под земли появлялся Александр и с завидным энтузиазмом брал на себя обязанности по транспортировке своего шефа. Ирина как-то поймала себя на мысли, что, не смотря на внешность, почему-то полностью доверяет этому человеку.
Спустя какое-то время Ирина позвонила Беломорскому и спросила, можно ли ей из завещанных средств купить себе что-нибудь из одежды, долларов эток на триста.
- Вам можно всё - ответил адвокат - Можете поставить у себя в туалете золотой унитаз. Если что, вы уже прокурору будите объяснять необходимость этого приобретения. Я вас не контролирую.
Вот здесь он лукавил. В завещании было прописано, что только он имеет право контролировать движение денежных средств и имущество. Ирина ничего не могла ни продать, ни купить. А всё что могла приобрести, ей это не принадлежало. Совершать любые сделки она могла только с его одобрения, после его подписи. Конечно, одно дело приобретать предметы первой необходимости - памперсы, продукты питания, моющие средства. И совсем другое - "Мерседес" последней модели с бешеными наворотами или вкладывать средства в какие-то посторонние проекты. Всё было сделано для того, чтобы деньги не увели. Конечно - кафтан шился не по размеру. Деньги предназначались для несколько другой Ирины и распоряжаться ими должен был другой человек. И тот кто бы ими распоряжался, мог тратить только на её лечение. Но волею судьбы этим тем другим, стала она сама.
Был один человек, который нелегально мог бы завладеть этими деньгами, после чего ему пришлось бы залечь очень глубоко, или очень быстро, уехать очень далеко. Это был он сам, Беломорский. Но он знал кто такой Павел Иванович Зайцев, догадывался, какие у него связи и представлял последствия для себя. Да это было и не в его характере. Он, Беломорский, на зоне держался достойно, сукой не был и здесь ссучиться не собирался. Да и к тому же, фактически, своей работой он был обязан Полу.
- Не внимательно девочка читает бумаги - сказал он, после того как опустил трубку на рычаги - Надо присматривать.
Они лежали в одной кровати, только под разными одеялами и на разных подушках. Ирина привстав на локте, Зайцев лёжа на спине. Она вслух читала сказку "Аленький цветочек". И хотя девушка была обращена лицом к мужчине, она настолько увлеклась чтением, что не заметила когда тот уснул. Лишь дойдя до финала, где по сюжету всё закончилось хорошо и все остались счастливы, Ирина обратила внимание, что тот кому она всё это читала, оказывается, давно уже спит. Она перевернулась на другой бок, положила книгу на тумбочку и выключила прикроватное освещение.
В сознании ещё стоял сюжет счастливой истории, в которую верили маленькие дети и Ирина подумала, что они с Павлом Ивановичем чем-то похожи на главных героев: она - красавица, он - чудовище. Только она не могла определиться - он чудовищем был раньше, или наоборот, стал лишь теперь.
"Что бы там ни происходило - думала она сквозь сгущающуюся дремоту - он всегда был добрый... Просто заколдован".
И вдруг, из темноты, громко и чётко послышался голос - "Иринка-картинка".
Девушка резко села на кровати. Затем она снова включила свет и, приподнявшись, опираясь на вытянутую руку, стала внимательно вглядываться в лицо мужчины, стараясь понять - он на самом деле произнёс эти слова, или ей показалось. Ведь только отец так называл её в далёком детстве.
- Что ты сказал? - шёпотом спросила девушка и стала легонько тормошить его за плечо, всё время повторяя - Что ты сказал?... Что ты сказал?...
Ирина внимательно, по частям, рассматривала лицо Зайцева: чёрные густые брови, закрытые веки, плотно сжатые губы. По её решению - подстригать легче чем брить - он отпустил бороду, которая ему очень даже шла. И вдруг...
Первый раз это случилось когда следователь привёз её на опознание.
Мужчина сидел в инвалидной коляске и неподвижным взглядом смотрел перед собой. Ирине сразу бросилось в глаза - у них одинаково перебинтованы головы.
Она его не знала, но подходила всё ближе и ближе, чтобы заглянуть в лицо. Когда она наклонилась, их глаза встретились. И именно тогда, словно невидимый электрический разряд проскочил между ними. Ей показалось, что мужчина то ли узнал её, то ли что-то вспомнил, потому как его лицо немножко, еле заметно, вдруг просияла и такая же незаметная, лёгкая улыбка появилась и застыла на устах. Он так и остался жить с этой улыбкой.
Сейчас произошло то же самое: короткий, быстрый как молния, импульс, беззвучно щёлкнул где-то внутри Ирины, разрушив в ней какой-то невидимый барьер и, материально неопределённая субстанция, название которой - нежность, могучей, горячей волной разлилась по всему её телу, унося прочь остатки сомнений, расплавляя, ломая и круша лёд недоверия, местами ещё сохранившийся в их отношениях.
Девушка осторожно опустилась щекой мужчине на грудь.
Даже сквозь одеяло были отчётливо слышны спокойные, мощные удары его большого сердца.
Зачем-то слёзы стали накапливаться в глазах, и, чтобы они не перелились через край, она промокнула их пододеяльником.
***
Милла задержалась у окна и, внимательно глядя на улицу, не оборачиваясь произнесла - "Диголевская Зайцева привезла".
Могур сидел за столом, писал в карточке историю болезни. После слов медсестры он остановился и бросил взгляд на экран компьютера.
- Всё верно. Ему сегодня назначено - сказал он и продолжил прерванное занятие.
Милла не отходила от окна.
- Мне кажется она беременна: живот округлился, в лице изменилась - сказала она - Какого-то носатого мужчину наняла коляску катить...
- Ничего удивительного - на этот раз, не прекращая описание, произнёс врач - она женщина, самого подходящего для рождения детей, возроста. Вот если бы это Зайцев был беременный, я бы точно удивился.
Милла тяжело вздохнула и, наконец повернулась к нему лицом.
- Нет, ну, это понятно. Просто интересно от кого?
- Я думаю от Зайцева. Я слышал у него приличное состояние - Могур, держа авторучку над незаконченным словом, задумчиво посмотрел в сторону девушки - Понимаешь, в этой ситуации, ей легче доказать отцовство ребёнка, чем выйти за Зайцева замуж.
- Ты считаешь его репродуктивный аппарат в норме?
От этого вопроса врач, казалось, подпрыгнул в кресле.
- Милая моя! Если бы мы пациентам не давали успокоительное, то ты бы, в своём халатике, заходила к мужчинам в палату как в клетку к тиграми. Это нормальные мужики напридумывали себе проблем и потом удивляются - почему же у них "хрен" не стоит? Вот от того и не стоит, что голова всякой хренью забита! А у наших пациентов нет проблем. Природные инстинкты ничто не подавляет. У наших мужиков эрекция происходит пока сердце бьётся.
- У него же другая причина: травма головного мозга и, как следствие, обездвиживание конечностей - не сдавалась Милла.
Могур глубоко вздохнул и задумался.
- Рубески написал - "... в следствии гематомы головного мозга...". Но он сам прекрасно понимает, что гематома в этой области мозга вызывает совсем другие последствия. Но он должен был что-то написать. И никто, никогда не станет опровергать его диагноз, хотя бы по той простой причине, что это никому не надо. А я читал отчет хирурга, извлекавшего из головы Зайцева пулю. Гематомы там не было. Кровь вытекала через пулевое отверстие в затылочной части черепной коробки. Ни пуля, ни кость мозг не задели.
- Так он симулирует?
- На тот момент - нет. И теперь, я думаю, тоже. Рубески - спец по подобным симуляциям. Он бы её определил однозначно. Но я не удивлюсь, если когда-нибудь Зайцев утром проснётся нормальным человеком. Другое дело, насколько ему это надо? Ведь кое у кого могут возникнуть вопросы. А так, что с него возьмёшь? А причины... Истинные причины вполне могут быть такие же как и у Диголевской.
Девушка долго молчала, наконец тихо произнесла, глядя в пустоту перед собой.
- Тогда получается, что он, просто забрал себе её болезнь... -
После этих слов её рука непроизвольно потянулась к серебренному крестику на груди.
- Вот не люблю я эту бабскую сентиментальность: во всём видеть благородство - возмущался врач, не оставляя своего занятия - Во всяком случае - здесь его нет. Я уверен, что Зайцеву бошку прострелили из-за денег. И Диголевская под него легла, или на него залезла, тоже из-за денег. Всё от лукавого.
- Может из-за денег... - всё так же тихо проговорила девушка и про себя добавила - "А может нет никакого лукавого? Может это Бог, таким образом, испытывает человеческие души на прочность?..."


КОНЕЦ






Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

3 страниц V  < 1 2 3
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 19.3.2024, 6:27