Снежные забавы Автор: zubr, турнир №5 Опции

[Ябадзин]

Начало. Начать всегда сложно. Сама жизнь начинается с боли и крика – не оттуда ли этот страх подступиться к чему-то важному легко, без раздумий? Некоторые умеют побеждать эту неуверенность в зародыше, не давая ей ни малейшего шанса распухнуть до крикливой паники. Иные настолько привыкали уничтожать свой страх, что со временем начинают получать удовольствие от рисковых начинаний и экстремальных развлечений. Но Антон был как раз не таков.

Нет, он не дрожал под гнётом экзотических фобий, его не пугал птичий свист или цветки лотоса. Он выглядел обычным, как все. Некоторые даже считали его респектабельным. Но под маской заурядности скрывалась неодолимая тревожность, которую он никак не мог побороть. Особенно это мешало ему заводить романтические знакомства. Даже когда все признаки встречной симпатии были налицо, Антон не в силах был собраться и сделать первый шаг, чтобы перейти от простых «привет-пока» к объятиям с поцелуями. Будто в стену упирался. Язык немел, дыхание перехватывало, ноги подгибались, а очередная прелестница недоумённо пожимала плечиками и уходила прочь.

Антон не сдавался, репетировал дома перед зеркалом, как подойдёт и предложит сходить куда-нибудь только вдвоём. Неотразимо улыбался, глядя в глаза своему двойнику из зазеркалья. Тот ободряюще кивал в ответ: «Вперёд, мужчина». Антон выбирал подходящий момент, но всё повторялось снова – страх, ступор и непонимание в девичьем взгляде. Рано или поздно, это заканчивалось тем, что все девушки и молодые женщины, попадавшиеся ему на пути, старались избегать оставаться с Антоном наедине пусть на короткое время. И это ему также не добавляло смелости. Спиртное, конечно, помогало раскрепоститься, но выпускало наружу таких демонов, что Антону приходилось потом долго извиняться за своё странное поведение. Долго и дорого. После двух неудачных попыток, Антон навсегда отмел для себя выпивку «для храбрости», потому что для этой самой храбрости требовалось выпить так много, что его сознание проскакивало нужную остановку на всех парах, сразу попадая на платформу «Безумие». Нет, уж лучше так, насухую.

И всякий раз неудачи терзали его душу кривыми когтями, оставляя незаживающие раны. И вот это случилось снова. Алинка. Она так приветливо улыбалась ему, её глаза обжигали, манили. Она частенько давала ему шанс на сближение, без видимого повода оставаясь наедине и заводя ничего не значащие беседы. Он же всякий раз позорно отступал, криво ухмыляясь, будто сотворил что-то гадкое и хочет извиниться за это. Алинка. Сегодня, на предновогоднем корпоративе она представила всем своего жениха, тупого выскочку из отдела закупок. Всё! Опять он будет встречать Новый год в одиночестве.

От расстройства Антон даже забыл о своих принципах и выпил пару рюмок коньяку. Без удовольствия, просто хотел вытравить эту боль, но обжёг лишь горло, непривычное к крепким напиткам. Он сбежал с общего торжества, чтобы не показать слёзы обиды и разочарования, готовые предательски брызнуть из глаз. Он шёл, не разбирая дороги, глотая стылый воздух распахнутым ртом. Но огонь обиды не утихал. Он жёг изнутри напалмом. Трус! Трус и слабак! Таким он теперь и ощущал себя – пустым внутри, одиноким и слабым. И природа словно чуяла его слабость, будто уличный пёс, и норовила искусать хлёстким ветром с острыми кусочками ледяной крупы.

Антон надвинул шапку и поднял воротник. Он уже и не помнил, когда последний раз праздновал наступление нового года в хорошем расположении духа. А было ли такое? Может, в детстве? Чтоб звёздочки по всему небу, пахучая ель с мерцающими огоньками и яркими шарами… Пушистый снежок повсюду. Теперь же лишь грязь до самого февраля, да серая слизь вместо снега под ногами. Всё одно к одному. А нужно ли ему это? Что, если он не создан для этого мира и страх – лишь инструмент, с помощью которого природа намекает на это. В тяжких раздумьях Антон забрёл в какой-то двор и, совершенно обессиленный, сел на лавку. Он даже не обратил внимания, насколько мокрыми были доски. Ему было всё равно.

Зачем ему, такому, напрасно небо коптить. Вот сейчас он простудится, и сляжет в горячке. И никто ему не поможет – ни врачи, ни бабки-знахарки. А и не надо. Хватит мучений и одиночества. Пусть все, кто его знают, соберутся на поминках. Не исключено, что Алинка даже всплакнет, пожалев о своей поспешности. Может, и Ленка из бухгалтерии огорчится до слёз. Кстати, а Ленка ведь переживает сейчас тяжёлый развод. Что, если набраться, наконец, смелости и пригласить её на свидание? Это ведь будет даже не флирт, а искреннее желание утешить девушку, ну а там…Вдруг, судьба даёт ему ещё один шанс?

Антон встряхнул головой. С шапки посыпался снег. Вот, что значит давно не пил – он задремал прямо на мокрой лавке. Но, теперь всё изменилось. Снег. Настоящий снег сыпал со всех сторон, неистово кружа в струях ветра. Метель. Рядом даже успело намести небольшие сугробчики. Антон собрался встать, чтобы посмотреть на забавный отпечаток, оставленный его задницей. Но что-то отвлекло его. Неуловимое движение в снежной мгле. Тени. Много теней. Мечутся, скачут вокруг.

Мерзкий холодок царапнул по спине. Антон проморгался от налипшего на ресницы снега. Нет, ничего – совершенно пустой двор. Перенервничал он этим вечером. Пора бы уже и домой. Спать. Утро, как говорят, вечера мудреней. Антон, наконец, встал, потянулся, размял затекшие ноги и поспешил прочь со двора, но… Не успел он сделать и двух шагов, как едва не сшиб пацана, словно выросшего из сугроба.

― Тьфу, напугал, чёрт!

Мальчишке на вид было лет десять-двенадцать. Беспризорник, или из неблагополучной семьи. Нет, одежда на нём была неплохая – не рваньё какое-то, но будто не по размеру, собранная с разных мест по случаю. Хотя, дело даже не в штанах и куртке – смотрел мальчонка как-то слишком уж дерзко, с вызовом. Не по себе стало Антону от этого взгляда, но он мысленно одёрнул себя. Не хватало ещё детей пугаться. Он шагнул в сторону, но пацан заступил ему дорогу, будто случайно встав перед Антоном.

― Дядь, дай закурить! ― хриплый, ломающийся тенорок неприятно скоблил нервы.

― Рано тебе курить.

― Ну, денег дай. Рублей сто или пятьсот, а то нас много, ― а вот это уже звучало, как угроза. Антон словно и в самом деле ощутил, как десятки глаз вцепились хищными взглядами в его спину. Только он решил отныне бороться со страхами. Почему бы не начать с этого момента? К тому же его дико бесила наглость сопляка. Антон резко выдохнул:

― Нет. Идите лепите снеговиков, детки.

― Ага, будем.

Мальчишка ухмыльнулся и плюнул прямо на брюки Антону. Рассмеялся визгливо, зло, противно. Антон размахнулся, решив отвесить хорошего подзатыльника мелкому хаму, но ладонь прошла сквозь летящий снег, не встретив сопротивления. Разноголосый смех заклокотал из ветреной мглы.

― Вот, гадёныш! ― Антон понимал, что ловить мальчишку в метели – занятие бесполезное. Надо идти… поскорей идти отсюда.

― Эй! ― резко окликнули сзади. Антон обернулся и поймал лицом снежный ком. Его ослепило, потом ещё один снежок угодил прямо в нос. Потом Антон потерял счёт снежным снарядам, не давшим ему возможности протереть глаза и остановить кровь из носа. Закричал, но плотно слепленный шар заглушил вопль.

Визгливый смех на разные голоса звучал всё ближе.


****


― Мам, я пойду туда – с ребятами снеговика лепить.

― Не надо, Илюша. Не нравятся они мне.

Оказавшаяся поблизости пожилая женщина вмешалась в разговор:

― Ну, что вы – это хорошие ребятки. Посмотрите, каких они снеговиков налепили. Красота.

― Вы считаете? А мне кажется, это пошло. Особенно вон тот. Не видите разве, что у него вместо носа окурок? И волосы тоже из сигаретных «бычков». А зачем на снежную бабу куртку одевать? Хорошую причём. Может, её потерял кто-то. Или, вообще, сняли с пьяного… Они ведь, похоже, бродяжничают.

Разговор женщин прервал оклик мальчишки, неизвестно как оказавшегося рядом.

― Тёть, дай денег. На еду не хватает, ― пацанёнок всё время поправлял огромную шапку, что сползала ему на глаза.

― Это невежливо встревать в разговор. И потом, проси деньги у своей мамы. У меня свой сын есть. Илья. Илья! Куда ты пропал? Мальчик, а ты не видел…, ― с изумлением, женщина поняла, что попрошайка исчез. Словно и не было его тут. Растворился. Не было и недавней пожилой собеседницы.

― Илья, нам пора. Илья!

Никто не откликался. Она долго бродила по окрестным дворам, срывая голос бесполезными окликами. Только раз блеснула надежда, когда она заметила шапку сына, но та была всего лишь надета на небольшого снеговичка.

― Ещё и без шапки гуляешь. Ну, погоди у меня! ― ворчала мать сквозь подступившие слёзы. Была ещё надежда, что Илюша сам найдёт дорогу домой, но страх уже щипал холодными пальцами встревоженную материнскую душу.

― Помогите! Ребёнок пропал. Кто-нибудь!

Только дворы и улицы были абсолютно пусты.

Лишь снег сыпал с сумрачных небес всё сильней, обещая сказочные пейзажи в новогоднюю ночь.
Совсем, как на старых картинках – звёзды, сугробы, снеговики и дети, что водят весёлые хороводы вокруг снежных фигур.