2 Тихая охота (32200), Группа 2 Опции

[Распорядитель Ту...]

1.
Генерал Огальцов приготовился пить чай. Хороший, густого янтарного цвета, с лавандовым мёдом. Вдохнул терпкий запах, зажмурился от удовольствия, и тут зазвонил внутренний телефон.
Генерал посмотрел на аппарат с большим неодобрением, но трубку, конечно, снял – это была прямая линия от начальства.
- Дорогой друг, желаю тебе здравия, а также хотел бы видеть у себя минут через десять, - сказали в трубке.
Оставалось только ответить «слушаюсь, товарищ генерал-лейтенант», отхлебнуть чая и проследовать двумя этажами выше.
Вот таких вкрадчивых приказов Огальцов совсем не любил. Они, как правило, означали, что задача будет предложена неприятная, заезженная неудачными «решениями» других подразделений до дыр. И уж когда все привычные пути завели в тупик, осталось призвать спецов Огальцова.
- Не сообразил сказать тебе, Павел Андреич, чтобы ты сразу Колокольчикова прихватил. Ну уж ладно, введу тебя в курс дела, а своему Колокольчику сам изложишь, - генерал-лейтенант сразу усадил перед монитором Огальцова и продолжил: - МВД просит помощи. Безопасность делом не заинтересовалась, а твоим ребяткам будет полезно посмотреть, подумать. Всё это полуофициально, можно сказать, что в порядке дружеской подмоги. Мы — им, они — нам, сам понимаешь...
«Так и есть, - уныло подумал Огальцов, - менты всё истоптали, теперь мои должны чудес насовершать». Но вслух произнёс: - Что за дело, товарищ генерал?
- В бывших лабораториях бедного, но родовитого - его ещё Авилов основал - научного учреждения погибли люди. Двое вообще не имели отношения к учреждению, площадь арендовали. Третья — уборщица, тоже не пришей-не пристегни... Гибнут как-то странно. Вроде суицид, но не чистый, каждый раз есть какая-то деталь или детали, которые не позволяют однозначно квалифицировать смерть как самоубийство, - генерал открыл рапорты, полистал мышкой и продолжил: - Это я тебе всё перешлю… Короче, МВД рыло-копало, но не нашло мотивов, не нашло связи между смертями. Отличная задача для твоих, как мне кажется, а, Павел Андреич?
- Извините за прямоту, товарищ генерал, а какие у нас полномочия?
- Извиняю, Павел Андреич. Хорошие полномочия, широкие. Повторюсь, следствие зашло в тупик. Нужен какой-то свежий, незамыленный глаз. Я знаю, что у тебя такой глазочек голубой имеется, да и чего греха таить – знаю не только я, слухом земля полнится. Пошли Колокольчика, пусть поглядит.
«В общем, пойди туда, не знаю куда, да найди то, не знаю что», - сердито думал Огальцов, выходя от начальства.

2.
Старший лейтенант Константин Колокольчиков решил не бередить души штатных следаков своим нестандартным внешним видом, свежей физиономией и глупыми, на первый взгляд, вопросами.
Изучил внимательно предложенные материалы, и решил, что сперва покрутится на месте происшествия. А уж если что, то и наведается к кому следует.
На место отправился с некоторым удовольствием, если не сказать – с предвкушением. Искомые Лаборатории с опытными полями занимали около трёх гектаров на окраине Царского Села – этот пригород Петербурга Костя обожал. Часто бывал там просто так, для удовольствия, и всякий раз, как сворачивал от Египетских ворот, так и думал: «Здесь живёт счастье». Не чьё-то конкретное именное счастье, а счастье в целом – как ощущение душевного комфорта. Ему казалось диким, что кто-то тут может не только любить, но и ненавидеть и даже убивать.
Думать об этом не хотелось - душа располагалась совсем к другому.
Ранняя осень чрезвычайно к лицу пригородам Петербурга вообще, и Царскому Селу в частности. Воздух уже посвежел, очистился от летней пыли, пейзажи приобрели чуть утончённый, акварельный вид – не Умбрия, конечно, но в чём-то даже лучше. Сказать точно – в чём – трудно, да и не надо – наше – значит лучше.
Но благостные мысли разбежались, едва Костя свернул к Лабораториям. Въезд преграждал видавший лучшие времена металлический забор с плакатом «шиномонтаж». У плаката крутился таджик в спецовке с гвоздодёром. «Отрывает», - подумал Костя. - Заведение принадлежало первому погибшему здесь. Нет хозяина, нет и дела...»
Костя прошёл дальше – по аллее старых елей, в конце её виднелись строения бывших Лабораторий - благородная охра стен, тёмные крыши, и тут почему-то притормозил. Прямой путь показался неправильным - «линейным», а дело-то было точно нелинейное. Это Костя уже почувствовал, изучая материалы, и свернул с аллеи, решив, что надо слушать интуицию.
Прошёл дорожкой среди нестриженых кустов, и перед ним открылись опытные поля. Полоски, полоски, межи — чуть не до горизонта. Редкие группки студентов ковыряются в бороздах, всё девчонки. Поодаль приземистое длинное здание красного кирпича - видимо какой-то склад, окна закрыты фанерой. «Мировая коллекция сортового картофеля, - вспомнил Костя. - Ну ведь не опиумного мака. С чего бы тут взяться убийствам?»
Он шагал вдоль поля к дальнему концу строений, осенённому невысокой башенкой, и думал: «Ну вот, первый из погибших - владел сетью шиномонтажа. Выпал из окна второго этажа этой самой башенки, перелом шейных позвонков, мгновенная смерть. На вид самоубийство, но мотивов – ни малейших: отлично идут дела, семья стабильная, ни любовниц, ни долгов. Да и низкая этажность не гарантирует здравомыслящему человеку смертельного исхода. И никаких следов борьбы, а мужик был не мелкий.
Второй случай – то же самое окно – буквально на следующий день компаньон первого погибшего так же выпадает из окна, не насмерть, но скончался в скорой не приходя в сознание. Версию о безутешном горе из-за потери друга отметаем, не рассматривая, не те нравы на шиномонтажах.
Уборщица, следующий день — вообще невозможно ни к чему пристегнуть - пожилая женщина обвязала пояс от халата вокруг шеи, другой конец крепко привязала к прутку перил и съехала по ступенькам на спине. Костя вспомнил фото с места происшествия: грузная фигура распласталась на ступеньках, лицо с вывалившимся языком почти утонуло в вырезе пушистой кофты, ботики слетели. Зачем она это сделала? Просто дикость какая-то!»

3.
Жёлтая башенка, возвышавшаяся над крышами других зданий, была вся опутана девичьим виноградом. Листья его уже покраснели от утренних морозов, и казалось, что башенка пылает - языки огня тянутся к её крыше - кокетливой коричневой шапочке. Картина была такой красивой, даже стильной, и отчётливо драматичной, что Косте на ум пришло давнишнее «пламенеющая готика».
В высоком круговом окне под самой крышей мелькнуло какое-то лицо, рассмотреть Костя не успел. «То ли было, то ли не было», - усмехнулся он про себя.
А человек в Башенке рассматривал его исподтишка и думал, что этот симпатяга, наверное именно тот, кого он ждал. Потому что не могут же три смерти забыться просто так, как какие-то заказные «глухари».
Вся обстановка разыгравшихся здесь событий казалась нереальной: мрачноватые коттеджи вековой давности не ухожены, но явно обжиты. Подёрнутые мшистым налётом, давно не крашеные стены, а на окнах портьеры, входные двери давно не чинены, облезли, а замки на них блестят под нежным осенним солнцем. Люди были, но хозяйствовали плохо, как-то временно, будто собственность вот-вот уйдёт из-под контроля.
Костя, конечно, мыслил попасть на место происшествия, но совсем не хотел искать кого-то из начальствующих или заведующих — по опыту зная, что ничего нужного, стоящего они не скажут.
Он огляделся вокруг — пустынно, только мужик в оранжевом жилете шоркает метлой поодаль, да студенты шебуршатся на поле... Как бы внутрь-то попасть? Спросить дворника? Нет, сначала сам.
Не торопясь, нарочито медленно, словно какой-то «живец», обошёл он Башенку - сделал пару снимков рокового окна, потрогал ручку запертой двери и двинулся вдоль корпуса, к которому Башенка примыкала.
- Вы кого-то ищите, или просто гуляете? - вдруг окликнули его сзади.
Высокий паренёк, на вид лет двадцати пяти, на голове массивные наушники. «Надо же, какой меломан, - подумал Костя сразу. - Такие на обычном человеке и не встретишь».
- Да и то и другое, - ответил он пареньку дипломатично и сразу протянул руку. - Меня Костя зовут, а тебя?
- Матвей, - охотно пожал руку паренёк. - Я тут знаю всё, могу помочь, подсказать, если надо, конечно.
«А с чего бы тебе прям так помогать всяким чужакам? Какой такой тебе в этом резон?» - подумал про себя Костя, а вслух сказал:
- Место и само по себе интересное, а тут ещё и дела странные случились. А чего слушаешь, можно узнать?
- Ничего, отит у меня начинается, продуло, не завязывать же уши платком, - быстро ответил Матвей, бросив зачем-то взгляд назад, на Башенку, и стащив всё-таки наушники с головы. - А дела у нас тут давно нехорошие, только неинтересно это никому. Что Лаборатории выселили к чёрту на куличики, условий для работы никаких, что дирекция площади посдавала, а всё рушится. Что в Хранилище работать некому, последним сотрудникам уже за семьдесят.
- Уууу... Да ты, смотрю, молодая оппозиция. Расскажешь подробнее?
- Может и расскажу. Изменений очень хочется... Ты ведь не полицейский, верно?
- Верно, я что-то вроде эксперта по трудным случаям. Независимого... Ну так расскажешь?
- И покажу, почему бы нет... Мне, правда, надо в Хранилище подскочить, помочь телеги толкать, там же девчонки одни, да бабки.
- Ну пойдём, и я помогу. Разомнусь... Так ты тут работаешь?
- Работал, - Матвей кивнул на Башенку. - Аспирант кафедры биологической защиты растений. Выселили нас... У меня девушка тут на практике, второкурсница, а у неё бабушка в Хранилище работает всю жизнь. Осталось их, хранителей старых, двое из пяти... Картошку надо просушить, убрать, фонд-то они сохраняют, у них долг, принципы, а сил нет уже.
- Старая гвардия?
- Вот-вот. Когда говоришь им: плюньте на этот фонд, поберегите себя, они в один голос — да как же! Да это же для всего человечества сортовая коллекция, да её в блокаду не съели, сохранили, а мы плюнем?… Ну для них скорее блокада аргумент, чем человечество, я так думаю. И привычка, что на них такая ответственность.
- Пафос должности.
- Во-во. А сами-то еле ползают уже, восьмой десяток. Ирка говорит, бабушка спит и видит, как она её на этом месте заменит и тоже жизнь положит на этот подвал и телеги... Нет, ну если бы это всё было на уровне, современное, то на этом фонде можно легко не одну кандидатскую и докторскую поднять — материала для анализа — ого-го... Но сейчас — годами эту картошку перебирать... В общем — не та судьба, о которой мечтаешь.

4.
За разговором они незаметно дошли до Хранилища. В длину оно казалось бесконечным, а вот чтобы войти - пришлось пригнуться. Сразу у входа стояла доверху полная ящиками с картошкой большая тележка с бортами, колесами на узких рельсах — как вагонетка. Рельсы плавно уходили вниз - в необозримый протяжённости подвал с тусклыми лампочками. У тележки суетилась опрятная, несмотря на ватник, бойкая старушка с амбарной книгой в руках.
- Матвеюшка! Пришёл, спаситель наш. А кто это с тобой?
- Вот, Натальсанна, познакомились только что, вызвался помочь, Костей зовут. Эксперт по трудным случаям.
- Да уж случаи у нас тут... Что ни случай, то несчастье. А уж как Лидушу жалко.
Тут Костя заметил старенький, но чистый канцелярский стол у стены, на нём фото немолодой женщины с торжественно-важным выражением лица, видимо с доски почёта, перевязанное чёрной лентой. У портрета горела тонкая свечка и стояли две грустные гвоздички в стакане.
- Сбились мы годы считать, сколько Лидуша у нас отработала, а отдел кадров теперь далеко, не у кого и уточнить... Сорок дней сегодня. Как разгрузите телегу, помянем рабу божью, в церкви-то я уж подавала записочку помянуть её сегодня, бедную.
- Хорошо, Натальсанна. Так мы поехали? - Матвей уже взялся за ручку телеги, оставив место и для Кости.
- Да, давайте, ребятки. Ты знаешь - до самого конца.
Костя взялся. Не без усилия тележка сдвинулась с места, и тут же надо было придерживать её, тормозить, чтобы не ухнуть под уклон, роняя груз. Непростое дело. «Как же бабки-то справляются?» - думал он, тормозя всем весом.
- Нагружают много, знают, что приду, - ответил на его мысли Матвей. - А то с девчонками облепят тележку со всех сторон, и с визгами, охами скатят. Это самое опасное место, дальше-то по рельсам сама пойдёт.
Действительно, дальше надо было только слегка подталкивать, и Костя завертел головой, рассматривая бесконечные ряды стеллажей. Везде термометры, наименования сортов, номера... Запах не гнили, нет - скорее какой-то дезинфекции - чисто, холодно, мертво.
«Хорошо хранить трупы, недолго, правда, всё ж не морозилка, - невольно пришло на ум. - А было бы видно, что труп несвежий в случае повешения на поясе от халата?.. Скорее, да. Третий случай, патологоанатом уж наверное нехалтурно смотрел, но перечитать заключение стоит», - отметил Костя для себя. А ещё заметил, что уши напарника совершенно не выглядят воспалёнными — нормальные чистые уши. Зачем ему наушники такого размера?...
- Скатишься сюда, и будто время останавливается, будто его вообще здесь нет, и забудешь какой год. Ни весны, ни лета - мёртвая зона, - снова «поймал» отголосок его мыслей Матвей и добавил: - Думать хорошо. Ничего не отвлекает.
Когда они выбрались наверх с пустой тележкой, Наталья Александровна уже приготовила водку, стопочки, ломтики солёных огурцов, какие-то пирожочки в глубокой миске на полотенце. Подтянулись и другие: вторая «хранительница», грузная, с властным взглядом, пожилой неопрятный дядька с висячими усами — кочегар, и дворник — помоложе, Костя его уже видел. И отметил про себя, что с ними стоит переговорить, вспомнил, что уборщицу нашёл именно дворник. Пришла и девушка Матвея, очень миловидная, рыженькая, и Костя подумал, что понимает Матвея, обидно такую юную прелесть на подвал и ящики положить.
- Помянем Лидушу, добрый был человек, отзывчивый. Из наших, из старожилов. Уж сколько мы у неё грелись по зимам... Как застынем в своём фонде, идём к ней в каморку. К своему, родному человеку. Тепло, чаю нальёт, посидим, потрещим, начальству кости перемоем, поплачем, во что институт превратили, глядишь и отогрелись, и на душе полегче... Помянем.
Все дружно выпили, потянулись к закуске. Костя подумал, что всё это проговаривается специально для него, для чужого, и у них тут свой в некотором роде религиозный орден - «старые авиловцы». Стоят вон, все с одинаковым выражением лица, не то что одной командой, а прямо стеной.
- Она ведь, Лидуша, из наших была, мэнээсовцев. А когда зарплаты совсем упали, и полставки не давали взять дополнительно, она плюнула на науку и пошла уборщицей на две ставки, - сказала Наталья Александровна уже точно специально для Кости.
Он покивал, похвалил пирожки, вышел наружу - в тёплый осенний воздух, такой живой и вкусный после холода Хранилища. Чуть погодя за ним вышел и Матвей, закурил. С удивлением Костя заметил, что он расстроен и даже глаза на мокром месте.
- Близко знал её?
- К ней все бегали, если что. В Лабораториях, в основных зданиях, она одна оставалась из наших, из своих... Хорошая была тётка, со всеми ладила — и с нами, и с дирекцией, и с арендаторами.
- Мне бы посмотреть, где она обитала. Ну и место происшествия тоже.
- Так нет проблем. Все ключи, конечно, в основном здании, но у меня есть своих парочка, а больше и не надо. Через кочегарку зайдём. Дядь Васю счас дождёмся, он ещё с собой принёс. До дна помянет, мы его аккуратно на рабочее место сведём, а сами походим.
Костя снова поразился готовности Матвея выполнять просьбы постороннего человека. Или это называется «плотно присматривать»? Если предположить, что у парня тут где-то рыльце в пушку, то самые правильные его действия по отношению к пришлым экспертам — именно такие — максимально содействовать. А на самом деле показывать то, что можно, под тем углом — которым нужно.
Но, откровенно говоря, Матвей вызывал у него симпатию, и не мимолётную, а устойчивую, будто давний и хороший знакомый, может даже близкий по духу. Бывало такое нечасто, и над этим тоже стоило хорошо подумать. Пока Костя не усматривал в его поведении ни фальши, ни какой-то подоплёки. Но это пока.

5.
Путь к кочегарке оказался тернистым. Подхватив дядю Васю с двух сторон под руки, они шли по узенькой тропке через совершенно дикое место. Вокруг стояла трава чуть не по пояс, могучие старые деревья протягивали ветки прямо под ноги. Когда Костя в очередной раз споткнулся, Матвей сказал:
- Уже немножко осталось, так короче — через Дикую рощу, и никто из дирекции не увидит, что Вася пьяненький.
- Это она так называется, потому что заросла?
- Она так сразу называлась. Место было огорожено, великий князь здесь волков держал. Сейчас бы сказали — контактный зоопарк. Но я это место люблю, здесь птиц невероятное множество.
«Ага, - подумал Костя, - и прятаться отлично, шиш найдёшь кого».
Кочегарка выглядела так, как полагается кочегарке — темновато, грязно, старым ковром отгорожено «спальное место», куда и сгрузили аккуратно дядю Васю. Тот пробормотал сердито, что не кочегар он, а истопник, надо разницу понимать. О том, чтобы что-то выспросить у него, не могло быть и речи. Да и потом, видимо, без пива нечего подступаться.
- Он у вас вообще домой-то уходит когда-нибудь?
- Уходит...Но ненадолго. Здесь всегда были проблемы с отоплением, ещё с царских времён. В эти постройки, одни из первых в России, поставили паровое отопление. Ну и заморозили через некоторое время, всё полопалось. Потом, когда авиловцы поселились, они тоже с батарей начали, с ремонта. Это тут слабое место. Поэтому и проход сюда напрямую — для контроля. А ставку второго кочегара сократили давно, дядя Вася один.
Они прошли тёмными коридорами, по стенам угадывались двери. Матвей шагал уверенно, было ясно, что этот путь он знает, как свои пять пальцев. Костя же снова думал, что эти коридоры прекрасно укроют и живого и мёртвого.
В каморке уборщицы — комнатке два на три метра — не было ничего интересного. Сколько ни блуждал Костя взглядом по простому, проще некуда, интерьеру, глаза не зацепили ничего нелогичного, несоответствующего.
- Она чай пить собиралась потом, - тихо сказал Матвей. - Полный заварочный чайник стоял, пакетики не признавала. Тут ещё сушки были, сухарики, сахар — дворник забрал.
Костя ещё раз обвёл глазами комнатку, запоминая все детали, чтобы обдумать потом.
- Ну что? Двинулись в Башенку?
Ещё коридор, и ступеньки Башенки, Матвей надвинул на голову наушники, сказал: «Что-то дует здесь». Очень странно, Костя совсем не чувствовал тока воздуха.
Вот и то самое окно, из которого вывалились двое первых погибших - на втором этаже, предпоследнем. Подоконник широкий, по пояс человеку среднего роста — выпасть ничего не стоит, спьяну, например. Костя открыл окно, выглянул — а довольно высоко... Стена снаружи гладкая на вид, Костя, перегнулся, провёл ладонями — и на ощупь. Закрыл окно. Под ним — длинная батарея, ребристая, старая — закрыта фанерной решёткой с крупными дырочками. Костя присел, провёл по кромке решётки руками, попробовал снять.
- Тут ещё пепельница стояла. Её полиция забрала. Это вообще место для курения было.
- Слушай, Матвей, а что ты сам обо всём этом думаешь? - повернулся к нему Костя, выпрямляясь.
Матвей еле заметно дёрнулся, Костя понял, что он ждал этого вопроса, боялся его и совсем не умеет скрывать свои чувства.
- Не знаю. Не знаю, что и думать... Лидию Ивановну жалко... Когда эти мужики выпали, меня не было, я на конференцию ездил в Тулу. А когда Лидия Ивановна... ну... задушилась, я подхожу — её выносят... А хочешь, посмотрим моё бывшее место работы?
- Давай посмотрим, - согласился Костя и отметил, что на месте происшествия Матвей задерживаться не хочет, но, честно сказать, неуютно было и ему самому. Хотя место было скорее приятное — светлое, два стула, вид из окна красивый. А вот ощущения — как будто гложет что-то, настроение портится.
Они поднялись на третий этаж. Здесь было пусто, очень светло, даже как-то радостно. В уголке, на одиноко стоящем стуле, Костя увидел большую клетку с белыми мышами, пакет с зерном, на полу канистру с водой.
- Это кто-то забыл?
- Нет, это коллеги одного, некуда пристроить пока. Я же тут не один размещался, нас четверо было. Каждый со своей темой. А теперь у нас полуподвал в Коммунаре на самой окраине. Растения чахнут, специальные лампы, значит, сами покупайте, и добраться — целая проблема. Я захожу, присматриваю за мышками, раз уж тут постоянно бываю.
«Значит точно - это Матвей мелькнул тогда наверху… И везде-то он мне попадается».
- А какая у тебя тема была?... Или это что-то совсем специальное, простым смертным не понять?
- Да не сказал бы, что не понять. Официальная тема — мухи-наездники как защита от чёрных садовых муравьёв, а своя — защита от инвазивных видов австралийской флоры и фауны.
- Вот оно как, австралийской?
- Ну да, там грандиозные гранты на это выделены. Проблем туча. Любой, кто предложит эффективный биологический метод сокращения численности жаб ага, или кроликов хотя бы, имеет твёрдые шансы на свою лабораторию и прекрасное финансирование.
- А у тебя, значит, были наработки по этой теме...
- Почему — были? И сейчас есть. Может, не самые успешные, но это дело времени, - ответил Матвей с некоторым вызовом и в то же время с какой-то опаской: не спросит ли Костя что-то важное, ключевое.
Но Костя и не успел бы — на лестнице послышались шаги, дверь отворилась.

6.
В помещение зашли несколько человек. Первый из них, со связкой ключей в руке, мгновенно «пошёл в наступление»:
- Сударев, ты опять тут ошиваешься! Всё, всё! Больше тут не появляйся! И слышать ничего не хочу, бери своих мышей, неси, куда хочешь! - выплеснулся он на Матвея, а затем повернулся к Косте: - А вы кто такой?
- Старший лейтенант Колокольчиков, - Костя достал удостоверение. - Провожу следственные действия.
- А, ну раз действия, то тогда конечно, мы потом зайдём, - сразу сдулся «ключник». - Извините, не будем мешать.
Он попятился, выталкивая остальных, дверь захлопнулась.
- В таких случаях спрашивают: что это было? - засмеялся Костя.
- Да уж лучше бы не было... Завхоз. Каких-то новых желающих на площади нашёл... Тут ведь богатая история в смысле киносъёмок, многие помещения засветились. А мы, со своими мышами и прочим, только мешаем, под ногами путаемся.
Матвей приоткрыл дверь, выглянул наружу, обернулся к Косте:
- Слушай, Костя, скажи им, пожалуйста, чтобы они там не топтались, а?
Костя тоже выглянул — группа людей стояла у того самого окна. Завхоз что-то рассказывал, жестикулируя.
- Почему?
- Я потом объясню, просто скажи, пожалуйста, - Матвей смотрел просительно и тревожно, Костя пожал плечами и крикнул вниз:
- Будьте так любезны, не задерживайтесь на месте происшествия, ещё не все улики собраны!
Люди отпрянули от окна, ушли. Костя вопросительно смотрел на Матвея, тот мялся, отводил глаза, наконец вскинул голову - на что-то решился:
- Вот скажи, у тебя так бывало, что к кому-то сразу чувствуешь симпатию, доверие? Словно знаешь давно, как будто одноклассник, или сосед твой хороший, бывало?
- Бывало, - улыбнулся Костя, - к тебе, например, чувствую... Но это можно объяснить повышенной эмпатией. Этим не каждый одарён, как и развитой интуицией. А вообще явления одного порядка. И что?
- А то. Я тоже сразу к тебе расположился, но объясняю это не просто эмпатией, а тем, что у каждого существа есть свой диапазон излучения мозга, своя длина волны. Если эти волны имеют сходные длины, или вообще совпадающие, то людям комфортно рядом, они легко находят общий язык... В общем я решил, что тебе можно кое-что показать. Пойдём.
Матвей подхватил клетку с мышами и пошёл вниз — к роковому окну.
- Мне покормить их надо, понимаешь. Дальше тянуть опасно. Я и так уж весь извёлся.
- Кого покормить?
- Увидишь.
Матвей присел перед окном на корточки, запустил руки куда-то за углы фанерной решётки и снял её. Костя присел рядом.
Сначала он ничего особо не увидел, почувствовал только, что ждёт чего-то нехорошего, и как будто беспричинно упало настроение. Но вскоре глаза различили какое-то шевеление. Термиты? Нет.
Вся стена под подоконником и частично батарея были сплошь заплетены паутиной, в которой копошилась неисчислимая масса мелких паучков, двигающих конечностями в каком-то своём ритме.
- Скребутся. Кушать хотят, - пояснил Матвей. - Я их собирался кормить, когда тебя сверху увидел... Понимаешь, им условия нужны, место особое — чтобы тепло, полутьма, немножко углекислого газа от курильщиков — здесь было отличное место. Пока не случилось тут всякое.
Он вытащил одну из мышей, посадил на батарею. Мышка деловито нюхала воздух, переступала розовыми лапками, сомневалась — может ну её, свободу эту - попроситься обратно? Но, наконец, решилась, полезла за батарею и едва коснулась паутины, как вся масса паучков будто встала на дыбы — почуяла... Мгновение — и накрыла мышку с головой. Костя даже отпрянул — таким пугающе слаженным, разумным было это движение... Чёрт, жалко было мышку. И странно, что она не убежала, не попыталась сама съесть этих паучков.
Матвей выпрямился, закурил.
- Надо ещё. Одной они уже не наедаются.
- Они не расползутся?
- Нет. Это социальные пауки, живут колониями, таких видов мало. Всего одна десятая процента от общего количества видов. Я этих с трудом достал, пришлось скутер продать. Сейчас-то уже колония наросла, может и разделиться, если будет голодно. Надо кормить регулярно. Но даже если часть отпочкуется, то погибнет — куда они тут поползут по гладкой стене, где спрячутся?
- Это по теме Австралии, я правильно понял?
- Правильно... Я уже в принципе придумал, где они у меня будут жить, короб такой сколотил с лампочкой обычной, для тепла. Закрасил её в чёрный, чтобы им было привычно, темновато. Накормлю, как следует, и вечерком, как стемнеет, заберу. Тоже ещё задачка не из простых, между прочим. Как я их буду снимать и вытаскивать — плохо себе представляю, их стало очень много...
Матвей достал следующую мышку. Она, бедная, уже не хотела никуда. Пищала, жмурила красные бусинки глазок. Костя видел, что и Матвею жалко живое существо — он всё поглаживал её по спинке, медлил. Наконец спустил мышку на пол. Как завороженная, она пошла в полутьму, к убийцам, и сгинула там через полминуты. И снова было леденящее душу слаженное, волновое движение шевелящейся массы.
- Так ты считаешь, что твои пауки будут охотиться на австралийских «лишних» животных?
- Ну да... Хотелось бы привести их к такому знаменателю. Но опыты нужны конечно, по численности колонии, условиям, частоте поражения. Всё это ещё неточно. Даже жабы ага гораздо крупнее мышей, не говоря уж о кроликах.
Внезапно Костя понял, что чувствует себя ужасно. Как будто всё, что он делал и делает никому не нужно, бессмысленно. И сама жизнь, и всё вокруг — темно и серо.
Удивившись таким несвойственным его характеру ощущениям, Костя потянулся открыть окно, глотнуть воздуха, и вдруг подумал, что вот так оно и могло быть с первыми погибшими — вот вам и суицид без причины.
Конечно, подобные мысли точно были нехарактерны и для мужиков из монтажа, но бог их знает, на что способны паучки и насколько внушаемы были именно эти, случайно оказавшиеся там, люди. А Лидия Ивановна — и вообще понятно — она при уборке находилась там дольше курильщиков, стояла внаклонку, может быть даже батареи эти чёртовы протирала — вот и получила волну убийственной энергии от пауков. Да-да...
А сейчас надо просто отсюда уйти.
Он поспешно попрощался с Матвеем, сказав, что должен появиться на работе, и почти бегом покинул Башенку.
На улице гнетущее чувство острейшей безысходности исчезло, и Костя вздохнул с облегчением. Посмотрел наверх: Матвей улыбаясь, помахал ему. «Наушники. Вот оно. Вот почему Матвей спокойно работает там. Он опасается и правильно делает...»
Но одних ощущений для окончательных выводов было маловато. Требовалось всё тщательно проверить, осмыслить, продумать в тишине и спокойствии, заодно и доложиться начальству. А оно тут как тут — запиликал телефон.
- Ну что, лейтенант, есть, что сказать? - без обиняков спросил Огальцов.
- Есть, товарищ генерал. Я думаю, что всё-таки это самоубийства, но спровоцированные.
- Так провокатора-то нашёл, Костя?
- Думаю, что да. Но надо кое-что проверить, уточнить. До вечера я должен управиться. Доложусь по результатам.
- Работай, лейтенант.
Остаток дня Костя провёл плодотворно: навёл справки о конференции, на которую ездил Матвей, о Хранилище и его работниках, покопался ещё в отчётах судмедэкспертов и обстоятельствах происшедшего. Немало времени посвятил выяснению, что за животные такие эти «социальные пауки». Пришёл к выводу, что колония Матвея родом из Южной Америки, а там — да, хватает исключительного и поразительного.
Всё прямо и косвенно сходилось в одной точке. С тем и отзвонился начальству:
- Дело, конечно, крайне необычное, товарищ генерал. Но улик и совпадений, по которым можно сделать выводы, достаточно. Лишь бы только в прессу не попало.
- Здесь всё защищено, не попадёт. С задержанием справишься?
- Даже не сомневайтесь, Павел Андреич.
- Ну, успеха, Костя, я на связи.

7.
Темнеет в сентябре рано. Только к восьми дело, а уж сумрак, и ни души у Коттеджей. С фонарями не густо — один горел у аллеи, да поодаль виднелось пятно света — у центрального входа. А Костя шёл к Башенке, теперь и он был оснащён наушниками — не хуже, чем у Матвея, но надеялся подгадать время так, чтобы тот уже извлёк своих страшных питомцев из ловушки под окном.
Ещё из-за деревьев Костя уловил какой-то отблеск. Свет колебался, и он прибавил шаг, а потом и побежал, испугавшись: что это - огонь? Там пожар?
Башенка сияла светом открытого пламени, как маяк на долгожданном берегу. Языки вырывались из того самого окна на втором этаже, и среди них, из мрака, в дыму, то показывался, то снова пропадал человек с головой муравья.
Так показалось Косте на бегу, на самом деле это был Матвей в своих наушниках, похожих в огненном свете на блестящие глаза-фасеты огромного насекомого.
- Матвей! Дождись меня! Ничего не делай, слышишь! - закричал Костя в страхе, подбегая к Башенке. «Только бы в окно не вышел... » - думал Костя, дёргая запертую дверь. Наконец рванул так, что хрустнуло, распахнулись обе створки, и помчался наверх.
Навстречу ему потянулись клубы дыма, он закашлял, но ничего — дыма было не так уж много, просто открытая дверь создала хорошую тягу — как поддувало в печке.
Матвей, весь в саже, сидел у стены на площадке и раскачивался, кашляя и что-то подвывая.
Горела снятая решётка, стулья пылали, как два хороших факела.
Костя, не останавливаясь, проскакал выше — на третий этаж, нашёл там канистру с водой, отвинтил на ходу крышку, залил огонь, плеснул на Матвея. Тот, в каком-то ступоре, всё продолжал тоненько выть:
- Они задохнулись, сгорели, Костя, понимаешь... Не будет никакой Австралии, ничего не будет...
Костя снял с себя куртку, сбил остатки пламени. Чёрный дым сменился на белый - пламя, умирая, шипело, исходило паром, но всё — у него уже не было шансов.
Глаза и горло щипало, надо было промыть их, прокашляться, как следует.
- Где тут вода?... Да не вой ты, говори быстро! - он за шкирку поднял Матвея на ноги, и тот, пошатываясь, повёл вниз.
Никто так и не поднял тревогу, не заметил маленького пожара, они сидели на скамейке под фонарём и молчали, странно сплочённые, да и больно было говорить — горло саднило. Воздух осени — прохладный, чистый — казалось, обжигал носоглотку.
- Я не знал, что они так...могут убивать, - наконец сказал Матвей шёпотом. - Знал, что способны подманить, как-то обездвижить... ментально. Ну, мелочь разную. Мышь — самое бОльшее. Я даже не подозревал, что всё так может кончиться, понимаешь?
- А должен был. Должен, понимаешь. На то и голова учёная, хорошая голова, чтобы ты мог предположить, предугадать.
- Да я на конференцию когда уехал, то получилось, что они неделю голодали. Иришке я кормление доверить побоялся — девчонка, испугается их. Даже вот и не знаю теперь — может стоило доверить, а может она бы погибла... Думать об этом страшно...
- Страшно ему... Ты наоборот, думай об этом почаще. Не забывай. На твоей совести люди.
- Ты понимаешь, солнце в стену пекло — август, они и размножились. Я увидел, сколько их стало — ахнул! И они, конечно, силу набрали... И какую силу!
- Вот я и смотрю, что эта сила тебя скорее восхищает, а не ужасает.
- По-своему восхищает, да. Учёных-ядерщиков, наверное, тоже сила расщеплённого атома восхищала.
- Ну ты сравнил...
- Почему бы нет... Знаешь, природа имеет множество способов охоты. И часто они избыточны. Я теперь об этом задумался. Кубомедузы могут убить человека, но съесть не могут. Яд крошечной лягушки-древолаза способен убить сотню человек — зачем? Рак-богомол убивает ударной волной с температурой, равной солнечной. Плазмой убивает, представляешь?...
- Нет. Звучит, как фантастика.
- А это реальность. Вот и эти паучки оказались уникумами. «Ментальный кулак» свой изобрели. И наушники уже не защищали... Я, когда начал их вынимать из-за батареи вместе с паутиной, почувствовал такую жажду смерти, что только думал, как бы так наверняка погибнуть. Решил, что задохнуться — самое то.
- Это ты хорошо придумал, да...
- Но и они стали задыхаться вместе со мной. Давление на мой мозг ослабло, тогда я открыл окно. Тут ты меня и увидел.
- Знаешь, Матвей, я точно рад, что ты уцелел. Но ещё больше рад, что твоих паучков больше нет. И ещё большое облегчение для меня — что решать, как с тобой быть, слава богу, не мне...

[Генрих]

Не без недостатков, но как без них. Одно из лучших.

[Джуффин Халли]

Начнем с критики. Положить на ящики юную прелесть - совсем не то, что прелестную юность.
В остальном - вполне читабельно, хотя и несколько затянуто.
При этом - описания поведения, мыслей персонажей - реалистичны, а описания природы и архитектуры - сочны и атмосферны. Все написанное - вызывает ощущение реализма. И это хорошо.
Хотелось бы дополнительной сюжетной линии и интриги. И поменьше пространных описаний, неважных для сюжета. Оставить меньше воды, чтобы лучше просматривалась суть.

[Виктор Не]

Сказать точно – в чём – трудно, да и не надо – наше – значит лучше.

Шоэтобыло

Аспирант кафедры биологической защиты растений.

Ну отсюда сразу становится понятно, что самоубийства спровоцированы, правда я думал что растениями, но вот паучки тоже пойдут.

В целом, вроде и ничего так, и что важно нет ощущения "зачем столько букв". Бестолковый Матвей слишком бестолков, наушники носит, а людей подставил. Типичный "безумный учёный", эт минус.

[Алхимик]

В отношении количества букв никаких претензий к автору. Читать было увлекательно. Понравилось. Спасибо. Удачи.

[greatzanuda]

Диалоги мне показались не слишком удачными. Их бы упростить, сделать похожими на реальную человеческую речь.

Сюжету не хватает динамики. Всё слишком обыденно. Автор не пожелал напугать своего читателя или заинтриговать. Главный герой не совершает ничего особенного, чтобы раскрыть дело, всё само приходит к нему в руки.

[Полудиккенс]

что важно нет ощущения "зачем столько букв".

Согласен. Вроде и динамика совершенно не детективно-триллерная, и даже детальные эти описания не то чтобы так уж играют на таинственную и жуткую атмосферу. Они создают атмосферу, но свою. Не сказал бы, что вся эта история с самоубийствами эмоционально довлеет над обстановкой. Интрига, разумеется, вытекает из места действия и профессии действующих лиц, и в то же время до некоторой степени обстановка отдельно, а интрига - отдельно. Так мне показалось. Но каждая интересна сама по себе. Раскрытие загадки сопровождается рядом мелких деталей биологического плана, мне тоже понравилось, эти нагретые августовские стены, размножение всякое, рассуждения об избыточности защитных средств у животных - интересно и само по себе, и придает убедительности истории. Конечно, читаешь эту историю и знаешь, что ну не расследуют профессиональные сыщики преступления таким интуитивно-прогулочным методом, несколько оторванной от реальности видится эта следственная офицерская служба старшего лейтенанта Кости. Даже само определение его как Костя выдает женскую руку, более привычную к садоводству, нежели к криминалистике. Так мне, во всяком случае, показалось )) Но в наше время женщины точно так же имеют право расследовать преступления методом костянизма, как мужчины - своими, более грубыми, я так считаю.
Еще я считаю, что надо бы уделить более пристальное внимание всяким психологиям нечаянного убийцы. То, что в тексте намечено в словах про восхищение силой. Мрачности я бы добавил.
Ценю, что про картошку.

[mechanik]

Какой славный рассказ! Вначале только – про генералов как-то киношно. Зато потом супер.
И описание полузаброшенного института и эти тетечки – хранительницы, и все остальное.
Автор, спасибо! От меня – пять.

[Horra Ora]

Очень качественно написанный рассказ. Читается на одном дыхании несмотря на много букв. Отлично создана атмосфера загадочности, что начинаешь подозревать всех и каждого незнамо в чём.
Автор отлично владеет словом, очень грамотен. Это сразу импонирует. Так что с удовольствием прочла рассказ. Жаль только, что совсем не фантастика в основе рассказа. Её мне не хватило, всё-таки конкурс фантастический. Хотя жутко было от этих паучков-людоедов, думала, они сожрут этого Колокольчика))
Спасибо, автор! Это один из лучших рассказов, что я прочитала пока на этом конкурсе.
С уважением, Horra Ora.

[NatashaKasher]

Ух ты, какой классный рассказ. Просто кайф, от начала и до конца, понравилось всё. И антураж института этого, и герои. Особо понравилось , что Колокольчиков не тупил безбожно, как в 90% таких произведений случается, а напротив всё сразу сообразил и сопоставил, а я уж думала, ну вот сейчас он будет говорить себе на протяжении десяти тысяч знаков, что "такого не может быть", пока пауки на него сами не набросятся. А тут всё раз-два, истина где-то там, но не мистика, чистая НФ - зачёт! Вот это очень понравилось:

Яд крошечной лягушки-древолаза способен убить сотню человек — зачем? Рак-богомол убивает ударной волной с температурой, равной солнечной. Плазмой убивает, представляешь?...

Вообще, всё понравилось, спасибо автору.

[Ибрис]

Здравствуйте, автор.
Описания природы восхитительные. Я улетала... Очень атмосферно они у вас получаются, характерно - и настроение ловилось, и пейзажи, и характер персонажа.
Что касается самой истории, читать было откровенно нудно! Простите, что так прямо, но мне кажется у вас классный потенциал. Вы погружаете, да и сама замутка с пауками интересная... Но это же расследование, должна быть динамика, накал. А тут столько промежуточных подробностей, я целые абзацы пропускала. Из-зи этих вялых поминок, катаний тележек, пьяницы Васи и т. д. пропадал интерес к загадочным самоубийства, не хватало персонажей что-то скрывающих, интригующих... Пришли туда, поговорили с тем, увидели то, рассказали это...
Опять же повторюсь, мне понравилось, как вы пишете, просто нужно как-то усиливать напряжение и держать интригу. Как это делать не знаю, я не знаток детектива
Успехов вам в прокачке стиля)))

[Ибрис]

Прочла другие комментарии))))) похоже те, кому было нудно в абсолютном меньшинстве!

[Гость_Anger Builder_*]

Хороший рассказ, тоже поставлю пятёрку, хотя недостатки есть, куда уж без них.
1. Зачем первая главка и лишние персы с Огальцовым и его начальником, если они в конце "не пригодились"?
2. Финал оказался жутко скомканным. Объяснялка-диалог и всё, дальше за судьбу Матвея решат другие. Кто? Когда? На мой взгляд, не хватает ещё одной главки.
3. У хоррора с насекомыми даже отдельное направление есть, забыл название, но сводится оно примерно к одному - коллективному разуму, используемому во вред при глобальных хороших намерениях. Не так давно читал рассказ про рой умных пчёл, с помощью которых создавали новый язык...
Но в целом же - понравилось)

[zubr]

Что сказать. Место действия описано очень и очень. Словно человек знаком с этой кухней изнутри. Что же касается людей, отношений и общения, то здесь в описаниях ощущается такой незамутненный наив. Антигерой тоже не до конца проработан. Вроде и безумный учёный, но от слова "безумный", а не от слова "ученый". Его метод избавиться от неугодной австралийской фауны похож на эпизод из "Симпсонов". Там Барт спас парочку крылатых ящериц, каких-то жутко хищных, пожирателей птичьих яиц. А потом все заметили, что расплодившиеся ящерицы истребляют только голубей, которые всех достали. И Барту сам мэр вручил награду за таких хороших ящериц. Его сестра, Лиза, подошла к мэру и тихо шепнула, указав на то, что ящериц стало, ну уж сильно много, прямо нашествие. А мэр ей ответил, что уже все продумано и они завезли популяцию жутко ядовитых змей, которые жрут этих ящериц. Лиза заметила, что это-то ещё хуже, но мэр ответил, что все окей, и как только змеи уничтожат ящериц на них спустят огромных и свирепых горных горилл. А людей эти гориллы не поубивают? Нет, потому что скоро зима и гориллы передохнут от холода.
И ещё... рискуя снискать хулу за заклепничество, но... наушники. В рассказе все упоминаются волны, ментальные воздействия. Про какие-то звуки речи не идет, ни ультра, ни инфра. Так от ментальных волн(что бы оно ни было) наушники разве помогают? Вроде наука на этот случай рекомендует шапочки из фольги.

[Полудиккенс]

И ещё... рискуя снискать хулу за заклепничество, но... наушники. В рассказе все упоминаются волны, ментальные воздействия. Про какие-то звуки речи не идет, ни ультра, ни инфра. Так от ментальных волн(что бы оно ни было) наушники разве помогают? Вроде наука на этот случай рекомендует шапочки из фольги.

Так это, может, какие специальные наушники, с батарейкой, создающие внутри черепа какое-нибудь антипаучье поле. Впрочем, ничего такого в рассказе вроде как не сказано...

[NatashaKasher]

Вроде и безумный учёный, но от слова "безумный", а не от слова "ученый". Его метод избавиться от неугодной австралийской фауны похож на эпизод из "Симпсонов".

Это отражает действительность. "Биологическая" борьба с вредителями считается чистой и безопасной, хотя на самом деле - иногда бывает уж лучше разбросать яду... С другой стороны (по поводу голубей) в Брюгге, например, в одном из готических соборов поселилось семейство соколов - с тех пор в древнем городе решилась проблема голубей. Так что, бывает, что срабатывает.

[Полудиккенс]

С другой стороны (по поводу голубей) в Брюгге, например, в одном из готических соборов поселилось семейство соколов - с тех пор в древнем городе решилась проблема голубей. Так что, бывает, что срабатывает.

У меня тоже в подъезде участковый один поселился, хоть и не с нашего участка, и сразу решилась проблема одного шумного соседа, больше не шумит. Так что да, иногда биологическая борьба срабатывает. Но чаще все-таки лучше действительно разбросать яду...

[zubr]

Это отражает действительность. "Биологическая" борьба с вредителями считается чистой и безопасной, хотя на самом деле - иногда бывает уж лучше разбросать яду... С другой стороны (по поводу голубей) в Брюгге, например, в одном из готических соборов поселилось семейство соколов - с тех пор в древнем городе решилась проблема голубей. Так что, бывает, что срабатывает.

Так это самый эффективный способ. Кошки в доме от мышей, соколы на крупных объектах от голубей(кстати соколиный крик из динамиков - это лажа. На савеловском вокзале одно время из всех динамиков соколы вопили, а голубям до одного места - сидели прямо на динамиках), те же "наездники" на полях. Однако, паучки-телепаты, плодящиеся как не в себя и жрущие все, что движется... Это как зажигать конфорку водородной бомбой.

[Рыжая вешка]

А ещё заметил, что уши напарника совершенно не выглядят воспалёнными — нормальные чистые уши.

- эм-м... А он внутрь заглядывал? Отит невооружённым взглядом - тем более снаружи - не увидишь...

У-ух, как я в Питер опять захотела после вашего рассказа, автор... А теперь бить буду. Первый абзац - фтопку. Генералы с подчинёнными так не говорят. Далее - фамилии героя и генерала - настроили почему-то на юмористический лад и эта первая часть окончательно выпала из повествования, потому как дальше пошёл совершенно другой стиль. Ещё далее - сам следак. Путь он и особист (не в том смысле, что было раньше), но немного не дотягивает. Ходит-бродит, мыслями медленно шевелит... Чуть бы ему драйва побольше. У меня кст с первым следователем, та же лабуда вышла - малоубедителен. Дык я пошла к настоящему э-э... полиционеру, к тому же и автору, и он мне диалог-то и накатал, как это у них происходит. Рассказ сразу заиграл. Но это мы отвлеклись. Паучки порадовали, а вот наушники расстроили. Они от чего защищают? От звука. А у вас какое воздействие? Во-от. Надо было как-то оговорить этот момент. Концовка чуть смазана. Но тут даже и не знаю, что и посоветовать.
Тут кто-то сказал, что фантастики нету. Не соглашусь. Пыль летом в Питере - вот она, настоящая фантастика!
*уходит, напевая
- Ленинград, Ленинград, я ещё не хочу умирать...
Пы сы.. если бы точно не знала, что Путешественнка здесь нет на конкурсе - подумала бы, что он. В смысле она. Город есть!

[NatashaKasher]

Первый абзац - фтопку. Генералы с подчинёнными так не говорят.

В первом абзаце генерал Огальцов говорит с начальником, а не с подчинённым.