Abyssus abyssum invocat, эпическое фэнтези, зомбиапокалипсис Опции

[Revan]

Мой новый роман в стилистике Средневековья с элементами Древнего Рима. Без магии и драконов.

Abyssus abyssum invocat

Бездна бездну призывает
Подобное влечет за собой подобное

Пролог

Непроглядную тьму холодной ночи рассеивало пламя множества факелов. Гремела битва. Вытоптанное плато за считанные часы превратилось в последнее пристанище для сотен солдат. Но натиск не ослабевал, ведь с последним самоубийственным маневром конницы основной кулак республиканцев не имел права отступать.
Вымотанные воины сменяли друг друга так часто, как могли. Руки каждого дрожали, напряженные мускулы отказывались подчиняться. Пот, грязь и кровь покрывали кожу плотной броней. Чувства притупились, став бесполезным придатком. Отчаяние незаметной дымкой окутывало разум…
Но все изменилось, стоило плотно замкнуться кольцу окружения вокруг гор. Невероятное облегчение вылилось в молодецкий задор воспрявших духом людей. Командиры же не теряли концентрацию и в спешке меняли тактику.
Теперь по короткому боевому кличу воины первой линии с огромными прямоугольными щитами раз за разом шагали вперед, тесня врагов в сторону скал. Никто не нарушал строй, на место павшего тут же вставал свежий рекрут.
К несчастью, людей едва хватало для плотного окружения, даже с лучниками, что давно потратили огненные стрелы и присоединились к обычным пехотинцам. Но, в отличие от своих бронированных собратьев, те гибли еще быстрее.
- Сюда! Он ранен! – крикнул солдат в пластинчатом доспехе с коротким красным плащом поверх.
Бывший лучник с прокушенным предплечьем, стоявший справа, пытался возразить, но его безжалостно вытолкнули вперед на верную гибель. Никто не обращал внимания на душераздирающие крики. Каждый слышал их сотни раз…
Трибун Кассий вместе с помощниками бесстрастно следил за происходящим, двигаясь следом за основными силами, что с трудом сминали толпу безмозглых уродливых тварей.
В тылу немногочисленные солдаты резерва осматривали каждый клочок земли вокруг. Любое тело на пути обезглавливали и сжигали. Не жалели ни раненых, ни упавших без сил. Не было времени разбираться…
Казалось, прошла вечность, прежде чем поле битвы сузилось до просторной площади вокруг пещеры под скалой. Строй остановился и упер щиты в землю, стойко удерживая врага в кольце.
Вскоре подоспели и отставшие осадные орудия. Оставив войско на верного соратника, Кассий добежал до онагров, которые недавно переправили через реку.
- Цельтесь в середину толпы! Наш строй должен остаться нетронутым! – едва отдышавшись, могучим голосом скомандовал трибун и быстро проверил снаряды.
Лучшее, что у них есть. И как бы не было тяжело республиканцам целиться в ночи, слишком многое поставлено на карту. Это понимал каждый.
После всех приготовлений Кассий неохотно дал отмашку. Один за другим взметнулись огненные снаряды и обрушились очищающим дождем на врагов. Однако, даже объятые огнем, те умирали неохотно.
Следующий залп поджег пятерых солдат на правом фланге. Крича в агонии, горящие люди бросались не назад к своим, а прямо на врагов, заключая их в объятия. Таких жертв было еще много, но все же онагры выполнили главную задачу.
Стоило Кассию услышать, что толпа в окружении сильно поредела, он приказал стрелять камнями по скале.
По следующему приказу кольцо вокруг расширилось, давая онаграм необходимое пространство. Тварей, что тем временем прорывались из пещеры, солдаты быстро убивали. Бойня у Белой реки подходила к концу.

Лишь к раннему утру на месте входа образовался непроходимый вал камней. Но осторожный Кассий приказал найти еще, пока не привезут остальное из ближайшей каменоломни.
После битвы каждый солдат разделся догола и показал свои раны. Некоторых казнили на месте и сожгли, не желая рисковать. Но и на этом все не закончилось. Проверили всех в тылу, даже водоносов.
Как раз к приезду консула Марка Антония.
Солдаты легиона только начали строиться при виде человека в церемониальной броне с эскортом из нескольких сенаторов, но тот велел им вернуться к работе.
Сидя в изнеможении у гнилого дерева, Кассий при виде Марка Антония забыл о смертельной усталости и поспешил с докладом.
- Мы загнали их внутрь. Прочесываем окрестности, - после приветствия выпалил Кассий.
Марк Антоний задумчиво кивнул и отдалился от своего окружения. Усталый взгляд скользил по пепелищу. Столько трупов… запах горящей плоти был просто невыносим. Двое сенаторов даже потеряли сознание, и их поспешили увести отсюда.
- Это последняя пещера, Кассий? – трибун шел рядом, его не отпускали.
- Да. Сципион доложил, что они проверили все укромные места. Антидас же сжег две деревни. Никто не ушел. Теперь они ищут дезертиров легиона. За каждого из них назначена щедрая награда, как вы и приказывали.
- Хорошо, - Марк Антоний посмотрел на убитых солдат, которых бросили в одну кучу и облили маслом. – Ваш легион получит самые высокие почести. Ты же займешь место павшего легата.
Не став слушать горячие благодарности бывшего трибуна, консул отпустил его.
Он не понимает. Никто не понимает, что все это неважно. Только благодаря силе и мужеству Республике удалось спастись. Но что же будет дальше?
Республика падет, на ее месте возникнут новые государства, все истории превратятся в мифы и сказки. И потом у кого-то хватит ума раскопать то, что не следует…
Всю жизнь Марк Антоний будет искать решение, даже когда враги воткнут в его тело двадцать три кинжала. А с его смертью вся память об ужасах вскоре канет в небытие на тысячелетие…

Век Праведности

Каждый простолюдин знал: Орсини самые скупые из южан. Настолько скупые, что запечатывают на черный день серебряные шахты на своей земле, выдавая за оскудевшие рудники. И это не просто глупые слухи. Много раз оказывалось, что уж больно ревностно охранялись заколоченные пещеры.
Вентури были не единственными, кто покушался на богатства Орсини. Другие южные кланы, окружавшие земли богатого дома, тоже были не прочь урвать кусочек.
Но сегодня Рафаэль, один внуков принца клана Вентури, хотел превзойти всех и доказать, что он далеко не никчемный, как считали родственники.
Ему уже минуло семнадцать, но воина из этой тростинки не вышло. Глупость, несмотря на большую для такого тела голову, была вечным спутником Рафаэля. Он даже не мог освоить толком письмо. Отчего ему до сих пор не могли найти ни подходящего занятия, ни достойную клана невесту, отец которой согласился бы породниться с семейством через такого зятя.
Даже идея ограбить разработанный пару лет назад рудник была не Рафаэля. Вернее, он бы никогда не догадался, что среди каменных холмов с редкими деревьями вокруг, где когда-то возвышалась скала, вообще есть серебро. Но он не признался в этом никому, в том числе своим преданным слугам.
Два забитых простолюдина любили своего господина странной любовью, несмотря на все грубые слова и побои. Только над ними и возвышался младший из Вентури, вымещавший всю злобу. И не мог изменить себя. Хотя хотел. Каждое утро обещал, что перевернет все с ног на голову. Но любые начинания далеко не заходили, и поэтому слуги не знали об истинной сути своего хозяина.
- Это здесь, - держа над головой факел, сказал М.
Если у них и были имена, сам Рафаэль этого не знал, предпочитая называть каждого по первой букве, как привык с далекого детства. Наверное, они даже были братьями. Оба бородатые, и такие маленькие, что казались почти карликами.
- Сам вижу, дурак! – рыкнул тонким голосом Рафаэль, впрочем, не уверенный до конца.
Между тем Л, стойко терпя ожоги от крапивы на голых руках и ногах, неутомимо протаптывал своему господину удобную дорогу.
- Тише, прошу вас, сайор Рафаэль, Орсини могут быть здесь… - испуганно прошептал М.
- А кулаки у них ого какие, пудовые… - поддакнул Л, шипя от крапивных укусов.
- Молчать! – отпихнув Л в сторону, Рафаэль с видом знатока подошел к забитому сосновыми досками входу в шахту.
Орсини никогда не заваливали рудники камнями, чтобы самим было удобнее добраться. К счастью, сметливые слуги взяли не только кирки, но и топоры, до чего сам Рафаэль не додумался.
- Приступайте… - мысль о скорой наживе смягчила Рафаэля, стоило коснуться подгнивших, но все еще крепких досок.
Жалкая преграда, она не остановит его!
Вернее, его слуг… руки сайора слишком нежны для такой работы.

Стук топоров почти не прекращался. Уже догорал второй факел, а работа все продолжалась, ибо за досками оказались крепкие бревна. Рафаэль использовал все бранные слова, и уже почти схватился за топор М, когда Л проделал дыру внутрь.
Тотчас слуги заработали втрое быстрее, несмотря на то, что валились от усталости. А еще нужно было добыть хоть немного серебра…
- Вперед, лентяи! – Рафаэль первым прошел через новый проход, неся факел. Маленькие глазки быстро и внимательно оглядывали каждый закуток пещеры. Немалых размеров, стоило признать. И внутри еще странно пахло…
Вскоре М отметил, что здесь никто никогда не работал киркой. Его скончавшийся от хвори отец работал в шахте, и слуга знал, о чем говорил. Но Рафаэль упрямо продвигался вглубь.
Дорога осложнялась с каждым шагом. Странный затхлый запах усиливался, пока стал совсем невыносим.
- Ну и вонь здесь… - рукав дорогого камзола не спасал.
Запах проникал всюду, пропитывал тело… и даже душу. Неудивительно, что Орсини бросили это место.
Под ногами сапог что-то постоянно хрустело, а простолюдины ныли, что им колет ноги. И неудивительно, по всему полу пещеры были разбросаны мелкие косточки. Нашлась еще и пара черепов без нижней челюсти.
- Пойдемте отсюда, хозяин… это серебро того не стоит. Орсини сразу узнают, где его добыли, если кто-то скажет, что оно воняет… - М мужественно сдерживался, в то время как Л уже давно вырвало скудным ужином.
Это был один из редких моментов, когда Рафаэль Вентури согласился со своими слугами.
Так еще чего доброго заблудишься во множестве ответвлений. Пришлось немало поплутать, чтобы найти дорогу назад…
Хруст!
Досада и гнев Рафаэля сменились страхом. Кто-то надвигался на них. Орсини… только не Орсини…
Впрочем, в следующее мгновение Рафаэль согласился бы и на целую армию заклятых врагов семейства Вентури…
Еще до того, как факел смог осветить скрюченную фигуру, он закричал во всю глотку…

Л не успел ничего осознать. Руки сами схватились за слабое сердце, прежде чем он упал замертво с остекленевшим взглядом. М изо всех сил пытался защитить хозяина факелом, но в босую ногу глубоко впилась острая косточка на полу. Потеряв равновесие, М пытался смягчить падение, но упал затылком на расколотый череп. Острый край вошел глубоко, но парализованный слуга умирал еще несколько минут….
Не помня себя от горя, Рафаэль позабыл свой ужас и со слезами кинулся на убийцу, желая отомстить за своих верных… друзей?
К сожалению, сил ему это не прибавило. Отмахиваясь факелом, забыв про короткий меч на поясе, Рафаэль вскоре понял, что его зажали у стены. И тут полуразложившиеся зубы разорвали плечо…
Однако, упертый в грудь твари факел сделал свое дело и помог оттолкнуть противника назад. Рафаэль смог вырваться и начал молотить его спину, пока пламя не охватило отвратительное тело с ног до головы, после чего бросился наутек. Факел потух, но выход, благо, оказался совсем недалеко.
Свежий воздух стал истинной отрадой. Но запах горящего гнилого мяса не выветрится из носа Рафаэля до самой смерти…
Которую, к несчастью, долго ждать не пришлось. Заблудившись, вместо выхода из лесной просеки улепетывающий Рафаэль настиг высокого берега и не успел остановиться.
Последний отчаянный крик, и бурная река унесла тело юного Вентури далеко вглубь земель Орсини…

Век Падения

Столица

Жан Вентури был телохранителем Цезаря, правителя нерушимой Империи. Его цезарионом. Мечом и щитом.
Раньше цезарионы убивали себя после смерти своего сюзерена. Теперь это признано расточительным, и новые Цезари часто берут старых к себе на службу.
Так за пятнадцать лет службы Жану удалось пережить аж четырех Цезарей, и последний, тридцатилетний Цицерон Четвертый, был худшим из них. Ни жестокий Антоний Восьмой, ни слабый телом и духом Октавиан Третий, ни даже слабоумный Константин, первый своего имени, не могли сравниться с новым правителем.
Цицерону было… попросту наплевать на империю, на придворных, на народ. Он целыми днями мог сидеть на троне, уставившись в одну точку. Мало что могло надолго привлечь его внимание, да и от всех просителей он старался отделаться побыстрее.
Ничего императорского в нем не было. Ни стана, ни красивого лица. А белая туника, как ни старайся, выглядела на нем мешковиной, золотой венок же то и дело норовил упасть…
Жалкое зрелище. Даже в урожденном калеке Октавиане было больше жизни… Теперь же бдение у трона для Жана Вентури превратилось в пытку. Он чувствовал, что ржавеет быстрее, чем его оружие и доспехи.
Не было никаких сомнений, что тщедушный диктатор не имел никакого отношения к смерти предыдущего сюзерена. Цезарь Константин, по совместительству брат Цицерона, умер при загадочных обстоятельствах. Он был, безусловно, умалишенным, но на памяти придворных тому никогда не приходило в голову прыгать из окна тронного зала. Да еще воткнув себе в живот кинжал. Константин до смерти боялся боли и крови. Ему казалось, что с кровью жизнь уходит безвозвратно, и он становится слабее.
А этого… хоть мечом проткни! Цицерон лишь поднимет безразличный взгляд и испустит дух, никого не потревожив.
Единственной отрадой было то, что можно шептаться с другим цезарионом, справа от трона. К несчастью, сегодня это был Пьер Пацци. Еще тот молчун. Тонкий, как жердь, маленький, но верткий. Чем-то напоминал недотепу-племянника Рафаэля. Но тонкие руки и ноги словно не имели костей, а состояли из сплошных жил. Его полуторный меч был смертоносен. Даже сильный и крепкий на вид Жан опасался сражаться с соратником по-настоящему.
Пытаясь скрыть густой бородой жеманные черты лица, этот цезарион был самым фанатичным из всей восьмерки приближенных к Цезарю телохранителей. Стоящим за троном запрещено разговаривать, и заговорить сейчас с Пацци – это получить после нагоняй от легата…
Вот только сегодня, поздним вечером, когда в тронном зале никого не было, кроме бревна на троне, Пацци заговорил сам:
- Жан.
Цезарион вздрогнул. Он так давно не слышал голоса Пацци, что принял его за глас богов. Может, это банальная провокация? Нет, Пацци выше этого.
- Что? – в горле пересохло, слова вырвались с хрипотцой.
- Твоя семья действует против моей. Что еще вы затеяли?
Глаза Жана стрельнули в сторону Пацци. Не дурак ли он? Неужели такое можно спрашивать? Какой ответ он хочет получить?
- О чем ты, Пацци? – Жан никогда не называл по именам своих братьев по оружию.
Да и это никогда не было проблемой. Восемью телохранителями становились представители самых знатных семей Империи, по одному на место. Это была высокая честь. Если семья не могла предоставить достойного кандидата, ее место занимала другая.
Среди цезарионов Вентури появлялись чаще многих. Вот уже четвертый век их династия цезарионов продолжается без перерыва. Они пережили Век Гнева, Век Голода, и вот теперь Век Праведности, что закончился неделю назад.
Пацци же были бессменны, каждый их кандидат тренировался в самых тяжелых условиях. Но Жан не сомневался, что если придет такой час, Пьер Пацци падет, не выдержав его натиска…
- Ты знаешь, о чем, - запоздалый ответ прервал размышления.
- Ты не считаешь, что говорить прямо за Цезарем о таком не пристало? – уклонился от ответа Жан.
- О ком ты? – Пацци медленно прошел вперед и пнул ногу Цицерона.
Тот не шелохнулся, безмолвно развалившись на троне. Да еще на подушке, потому что в отхожее место он сам никогда не отлучался, только если заботливые слуги его не отведут. А после заодно и покормят…
- Об этом мешке плоти? Он нам не помешает, - цезарион вернулся на положенное место, тяжелые сапоги громко отстукивали по граненому камню.
В каждом шаге читалась ярость. И Жан понимал почему. Пацци были гордецами, почище Романо или Антонини. Предыдущий Пацци не смог пережить смерти любимого сюзерена, злобного Антония, и перерезал себе глотку. Пьер Пацци же, считай, стал цезарионом, когда впервые взял в руки деревянный меч в годовалом возрасте. И всю жизнь готовился, ждал смерти своего старого отца. И дождался… ради Октавиана, Константина и, теперь, Цицерона.
- Тебя полагается высечь до смерти за такой поступок, - не преминул напомнить Жан, чувствуя приятное тепло от того, как гордого Пацци гложет презрение.
- Ты не скажешь ничего легату. Да и его мало интересует труп на троне.
Жану не нравилась такая разговорчивость. Не к добру это.
- Знаю. Поэтому и не скажу. Пни его за меня еще раз, - он решил пока подыграть.
- Вернемся к нашим семьям. Я знаю, что твой отец не причастен к этому. Он лучший из вашего семейства…
- Обойдись без эпитетов в отношении моей семьи, Пацци, или я перечислю всю твою поганую родословную. Разрисовав ее мечом на твоей спине… - огрызнулся Жан.
Пацци понимают только такой язык.
- …и благородный человек, в отличие от твоего брата, - собеседник не внял предупреждению.
Каждый знал, что Жан всегда считал до трех…
- Какого из них? – в ответ он прикинулся дураком.
- Франца.
- Франц второй наследник нашего клана, с чего бы ему доставлять неудобства семье Пацци? – совсем расслабившись, Жан почесался фалангами стальной перчатки.
В плену его лысую голову резали ради развлечения, и уже много лет шрамы продолжали то и дело зудеть. Возможность почесаться… вот, пожалуй, будет причина хотя бы помнить бревно на троне.
- Ваша семья всегда пыталась откусить больше, чем сможет проглотить. Не играй со мной, Вентури. Твой брат украл уже десятый наш контракт…
- Пацци никогда не славились успехами в торговле. Как и мы. Но если бы у вас увели контракт прожженные Орсини, ты ничего бы не сказал, не так ли?
- Орсини выполняют свои обязательства, - настаивал Пацци. – И если сделка уже заключена, они не вмешиваются… а Франц…
- Это плохо для них. Они упустили много прекрасных предложений, - Жан уже наслушался этих упреков.
Франц то, Франц это… слишком много Франца в его жизни, хотя тот далеко на юге.
- Но это не все, Вентури, - Пацци продолжил наступление. – Франц перешел границу. Он купил четверть нашего драгоценного леса. Не знаю, как он это провернул…
- Он не мог купить его, если бы кто-то из твоей семьи или ее представителей не продавал его. Вы выставили лес на торги или показали, что готовы его продать. Так чего ты хочешь, Пацци? Проси справедливости у нашего милостивого Цезаря. Только вставай в очередь… А, нет, подожди, очередь с каждым днем все меньше. Поэтому просто подожди.
Жан замолчал, Пацци же оставалось сжимать рукоять меча в гневе. Они могли бы порубить друг друга прямо здесь, бревно на троне не станет мешать…
Верно. Пора было написать Францу. Его игры становятся слишком опасными. Пусть и идут на благо клана.
Но сколько же Пацци понадобится времени, чтобы найти след ушлых торговцев лесом из Столицы, которые и узнали о Франце через Жана?..

[Касторка]

После битвы каждый солдат разделся догола и показал свои раны. Некоторых казнили на месте и сожгли, не желая рисковать.

Прочитав это, пришлось вернуться обратно, чтоб понять для чего же вдруг такие ужасти. Так толком ничего и не поняла.

Сидя в изнеможении у гнилого дерева, Кассий при виде Марка Антония забыл о смертельной усталости и поспешил с докладом.
- Мы загнали их внутрь.

Читается, как загнали их внутрь гнилого дерева)))

Он не понимает. Никто не понимает,

Да и я ничего не поняла из пролога.

Два забитых простолюдина любили своего господина странной любовью, несмотря на все грубые слова и побои. Только над ними и возвышался младший из Вентури, вымещавший всю злобу. И не мог изменить себя.

Вот зависла надолго.... А проще никак нельзя было написать?

Вернее, его слуг… руки сайора слишком нежны для такой работы.

Хм... мне показалось, что он воин...

Очень сложный язык. Все прям как нарочно замудрякано и с подвыпердом. Ничего не понятно (мне, если что) Не осилила до конца.

[Revan]

Очень сложный язык. Все прям как нарочно замудрякано и с подвыпердом. Ничего не понятно (мне, если что) Не осилила до конца.

Соглашусь только со вторым пунктом, и правда нужно перефразировать. В остальном ответы на вопросы в тексте есть. В прологе не было цели рассказать от и до кто с кем борется, просто дать нужные сведения, а читатель по плану либо должен строить догадки, либо оставить это и читать дальше, если ему интересно выяснить. Либо не читать вовсе, если не заинтересует. Собственно, прологи для того и пишутся.
В остальном же мне были бы интересны примеры, как "писать проще". Например, можно перефразировать мои предложения, мне интересно будет увидеть в контрасте.
Уж уровня Ярмарки Тщеславия по сложности или Бесов Достоевского я достичь никак не мог.

[Касторка]

Например, можно перефразировать мои предложения,

Вот казалось бы чего проще, но у вас все так ... что вот даже не знаю, что и выбрать. Попробую объяснить: тут не явное МТА, но и не читаемое.
Но, может это только я не воспринимаю ваш язык.
Вот допустим это:

Глупость, несмотря на большую для такого тела голову, была вечным спутником Рафаэля.

Вроде все понятно, выдернув из текста, но читая, я не сразу поняла, что ГГ (Рафаэль) просто глуп. А это значит, что читать дальше уже и не очень-то и хочется.
Решила найти что-то еще и наткнулась на вот это:

Но тонкие руки и ноги словно не имели костей, а состояли из сплошных жил.

???? То есть, они болтались как плети?

Пытаясь скрыть густой бородой жеманные черты лица

... он спецом отрастил бороду, чтоб никто не догадался, что он жеманный? (уф... прям чуть язык не свернула сама)

Пишите проще и к вам потянутся читатели.

[Revan]

Пишите проще и к вам потянутся читатели.

Каких авторов для чтения вы можете посоветовать?

[Алексей2014]

Гремела битва.

Ревела буря, дождь шумел,
Во мраке молнии блистали,
И беспрерывно гром гремел,
И ветры в дебрях бушевали(с) - К. Рылеев.
Вы извините, но такой штамп сходу напрашивается на цитату.

кулак республиканцев не имел права отступать.

Здесь тоже самое: из контекста понятно, что Автор имеет в виду основные силы некоего отряда, но звучит более чем странно, ибо впервые встречаем этих самых "республиканцев"...

Пот, грязь и кровь покрывали кожу плотной броней.

Вот, а ниже название одного из вариантов панциря (имели в виду лорику сегментату, очевидно?) делает и это сравнение штампом...Впрочем, все последующие предложения перенасыщены "красивостями", которые лишь мешают. Так, с первого раза и не определить, что Ваши воины окружают противника, а не наоборот - приходится вернуться и оценить предыдущие фразы.
Не согласен с "рекрутами", не из этого сеттинга слово. Не понятно, почему лучник назван "бывшим", если он только что сражался и был ранен за секунду до гибели...Такого "добра" - чуть ли не в каждом предложении. Желание исправлять уничтожило желание следить за сюжетом, извините. Хотя следование образцу Г. Тёртлдава заметно и вызывает одобрение. Удачи в совершенствовании!

[Revan]

Вы извините, но такой штамп сходу напрашивается на цитату.

да нет, все верно. Я еще с написания до сих пор в раздумьях, чем заменить

Здесь тоже самое: из контекста понятно, что Автор имеет в виду основные силы некоего отряда, но звучит более чем странно, ибо впервые встречаем этих самых "республиканцев"...

встречались примеры такого обозначения, когда не тратятся целые предложения, а рассказывается между делом. Поэтому посчитал, что диссонанса вызвать не должно

Такого "добра" - чуть ли не в каждом предложении.

До этого было вообще непонятно в прологе что да как, думал только в логике самой истории косяки. А теперь ясно, что дырявые все предложения...
Пока не знаю, как это исправлять. Ошибок попросту не вижу, для самого звучит все логично. Впрочем, с кривой речью в реале по-другому и не выйдет. Буду продолжать думать, новых отрывков не пишу, бью эти без конца.

Благодарю за отзыв

[Revan]

После прочтения книг по писательству отредактировал пролог в восьмой раз. Звучит чуть получше, но не без огрехов. Первая часть пролога стилизована под историка Зосима

Abyssus abyssum invocat

Бездна бездну призывает
Подобное влечет за собой подобное

Из утерянного труда «Падение Республики»:

VI. Только смерти половины сенаторов оказалось достаточно для того, чтобы понять всю угрозу восставших мертвецов и тех, кто превратился в чудовищ.
VII. Мудрое назначение новым Сенатом проконсула Гнея Марция первым полководцем переломило ход войны с Великим Мором. Впервые за годы отчаяния республиканцы поверили в то, что Боги вновь обратили взор на их страдания.

Вера в божественное провидение пробудила народ от ужаса и сплотила республиканцев как никогда раньше. Боги даровали Гнею Марцию победу за победой, что позволили вернуть половину потерянных провинций, а в конце - Столицу Республики.
VIII. В тоже время консул Марк Антоний, друг и соперник Гнея Марция, не был воодушевлен победами и упрекал полководца в огромных потерях среди легионов, чем снискал славу завистника. Однако, в очищении южных провинций, где Мор свирепствовал около десяти лет, им пришлось объединить силы, дабы справиться с огромными стадами чудовищ. Полководцы поделили командование над легионами, но не забыли о соперничестве и соревновались в изобретении военных хитростей.
IX. Битва у Белой реки не была величайшим из сражений во времена Мора, но стала переломным моментом в судьбе Республики. Со смертью Гнея Марция Марк Антоний лишился последнего соперника, и во всей Республике не осталось ни одной влиятельной фигуры, что пожелала бы отстоять Старый Порядок.
X. Историки Плутарх и Деций не исключают вмешательство третьей стороны. Проконсул Александр, что воевал с Марком Антонием, убеждал всех, что полководец предал Гнея Марция и не пришел на помощь.

Последующие страницы обожжены.

XX. При всех недостатках Марк Антоний был одним из немногих, кто понимал истинную цену Великого Мора. С появлением чудовищ Республику едва не уничтожила гражданская война.

Марк Антоний спрашивал себя о том, что будет дальше, когда не станет Республики. И нашел ответ в Империи.

Его Империя, которую он основал в I веке, Веке Возрождения, не была детищем безудержных амбиций.

Последующие страницы, кроме одной, были утеряны навсегда после разграбления Столицы.

C. Однако, когда двадцать три кинжала оборвали жизнь последнего консула и первого Цезаря Марка Антония, были потеряны все уроки, за которые заплатили жизнями тысячи республиканцев. Моя История о падении Республики имела замысел: показать, что людские пороки подобны Моровым пещерам, откуда пришла чума. Сами Боги неспособны их уничтожить.
- Луций Эмилий, историк Империи IV века, Века Плодородия.

***

II. Великий Мор, о котором ходят древние легенды, несомненно, не выдумка поздних веков. Однако, упоминания о чудовищах следует трактовать, как нашествие варваров, что принесли неизвестную чуму.
- из исследования одного из историков Столицы XIII века, Века Праведности.

Часть 1

XIII век. Век Праведности

Земли Орсини

II. После объединения разрозненных земель Западной части Империи в IX веке, Веке Противоречий, Цезарь имел в распоряжении собственные легионы, но большая часть армий принадлежала кланам – знатным семействам. Глубоко пустив корни на собственных территориях, кланы согласились признать власть Цезаря, но на своих условиях. Так возникла новая Империя, чья мощь день ото дня росла до прихода новой волны варваров.
- брат Винченцо, монах-летописец Империи IX века. Века Противоречий.

Каждый простолюдин знал, что Орсини самые скупые из южан. Никто больше не выдавал богатые жилы за оскудевшие рудники, желая сохранить их на черный день. И это не просто глупые слухи - слишком уж ревностно охранялись заколоченные пещеры.
Как и многие соседи, Вентури не раз покушались на спрятанные залежи. Но сегодня Рафаэль, один из внуков принца клана Вентури, хотел превзойти всех и доказать, что далеко не такой никчемный, как считали родственники.
С его рождения минуло семнадцать лет, лучшие учителя отчаялись научить глупца письму, а последний фехтовальщик с руганью отказался от хрупкого неженки.
Жан Старший, глава клана, никак не мог найти для внука ни подходящего занятия, ни достойную семьи невесту, отец которой согласился бы породниться с Вентури через такого зятя.
Без сомнения, идея ограбить злосчастный рудник на границе принадлежала не Рафаэлю, в чем тот не признался даже своим преданным слугам - двум забитым простолюдинам, неразлучным с господином с самого детства. Бородатые и маленькие, почти карлики, они напоминали братьев, но никто не знал, так ли это на самом деле.
Постоянно вымещая злобу за свою никчемность, Рафаэля то и дело терзала жалость. Но мечты что-то изменить заканчивались на постоянных обещаниях, поэтому простолюдины не знали об истинной сути хозяина, которого любили вопреки побоям и унижениям
Если у слуг и были имена, сам Рафаэль этого не знал, предпочитая называть каждого одной буквой по давней привычке.
Перед незаконным пересечением границы кланов М подробно расспросил местных, живущих рядом, куда именно идти и как обойти посты Орсини на границе. Может, слуга и не умел читать карту, что дал дядя Рафаэля, Франц, но еще ни разу не заплутал на природе. А Л, второй слуга, обладал чутким слухом и чутьем на опасные места.
Без них вся затея закончилась бы еще на выходе из крепости Альба.
- Мы почти пришли, - М шел первым, разгоняя факелом вечерние сумерки.
- Сам вижу, дурак! – огрызнулся тонким голосом Рафаэль, скрывая, что давно потерялся среди высоких холмов.
- Тише, прошу вас, сайор Рафаэль, Орсини могут быть здесь….
- А кулаки у них ого какие, пудовые… - поддакнул Л, шипя от крапивных укусов, протаптывая господину удобную дорогу ногами в старых сандалиях.
Спор тут же сошел на нет, когда М привел их к цели, с трудом заприметив рудник у основания высокого каменистого холма. Вход не только скрывали густые ветки хвойных деревьев, но и вокруг все давно заросло колючими кустами.
- Оно…
- Молчать! – отпихнув Л в сторону, Рафаэль притворился знатоком и с трудом пробрался к забитому сосновыми досками входу в шахту.
Колючки царапали серый дублет, а ветви царапали чернявую голову, но все это лишь подстегивало решимость тщедушного дворянина.
К счастью, сметливые слуги взяли не только кирки, но и топоры, до чего сам Рафаэль не додумался бы. Дядя Франц и не думал намекнуть, что Орсини никогда не заваливали свои рудники камнями, дабы самим побыстрее до них добраться.
- Приступайте… - мысль о скорой наживе смягчила Рафаэля, стоило коснуться подгнивших, но все еще крепких досок.
Жалкая преграда! Его она не остановит.
Вернее, слуг… руки сайора слишком нежны для такой работы.

Стук топоров не прекращался ни на минуту. Уже догорал второй факел, а работа все продолжалась – много времени ушло на расчистку входа, а за досками Орсини поставили крепкие бревна.. Рафаэль перепробовал все бранные слова и уже почти схватился за топор М, когда Л проделал дыру внутрь.
Тотчас слуги заработали вдвое быстрее, несмотря на то, что валились от усталости. А еще нужно было добыть хоть немного серебра…
- Вперед, лентяи! – Рафаэль с факелом первым протиснулся внутрь.
Маленькие глазки старались не пропустить ни единого закутка шахты. К его досаде вскоре пришлось спускаться по ступенчатым уступам глубоко вниз, где непутевые грабители уловили странный запах.
Узкий лаз привел в огромную пещеру, которую едва мог охватить свет факела.
Л сразу отметил, что никаких залежей нет, да и киркой здесь отродясь никто не работал. Его скончавшийся от хвори отец работал в шахте, и слуга знал, о чем говорил. Но Рафаэль упрямо шел вглубь.
- Ну и вонь здесь… - рукав дорогого дублета не спасал.
Смрад проникал всюду, пропитывал тело… душу. Неудивительно, что Орсини бросили это место.
Под ногами сапог что-то хрустело, а простолюдины ныли, что им что-то колит ноги. Рафаэль остановился и посмотрел вниз: по всему полу пещеры были разбросаны обломки костей и старые черепа без нижней челюсти. От такой жути ноги Рафаэля подкосились.
- Пойдемте отсюда, хозяин… это серебро того не стоит. Орсини сразу узнают, где его добыли, если кто-то скажет, что оно воняет… - М мужественно сдерживался, в то время как Л вырвало скудным ужином.
Тут гнетущую тишину нарушило эхо, похожее на чье-то дыхание. Тихий утробный гул пронесся через всю пещеру.
Хруст!
Позади кто-то надвигался. Рафаэль судорожно размахивал факелом, пытаясь найти виновника.
- Только не Орсини… - шептал он.
Но в следующее мгновение Рафаэль согласился бы и на целую армию заклятых врагов семейства Вентури…Еще до того, как факел осветил скрюченную фигуру, он закричал во всю глотку…

Выбравшись на поверхность, обезумевший Рафаэль и не думал остановиться. Чудовищный запах преследовал всюду, не позволяя пробиться свежей ночной прохладе. Кашель раздирал легкие, сгустки крови стекали по подбородку и шее, смешиваясь со слезами, из-за которых едва удавалось различить дорогу.
Он помнил, как бросил свой короткий меч и просто сбежал, пока Л и М пытались защитить сайора…
Сипло крича от ужаса и боли, Рафаэль с трудом достиг высокого берега Белой реки. Один шаг, и нога соскользнула с отвесного обрыва. ..
Последний крик утонул в бурной реке, унесшей изуродованное тело Вентури глубоко в земли Орсини…