Пепел и дым: Дорога отчаянных (роман, Alexander Cage), Разрушенная Россия. 9 районов, защищенных стенами и открывшийся бункер Опции

[Psycho]

Комментарий от посредника (Psycho):
Автор романа заранее благодарит всех, кто прочитал часть произведения. От себя хотел бы извиниться за возможные ошибки, так как перепечатывал чужой текст по ночам после работы + это отчасти перевод на русский язык. Автор сменил псевдоним, так как его интересует непредвзятое мнение русскоязычного читателя. Спасибо всем.



Пепел и дым: Дорога отчаянных

Первая глава. Бункер и зайцы.

«Всем добрый день! С вами радио Маруся и я – Парень с соседнего двора! Сегодня мы обсудим очень важную тему. *помехи*годня ко мне пришло очередн*помехи* письмо. Пишет Петр из Восточного района ИнтерСити. Друзья, мне сообщают, что нас снова пытается «кое-кто» заглушить. Ха. Привет столице и ее глушилкам. *помехи*»
- Проклятье, - буркнул Василич и стукнул по радиоприемнику.
«Итак, вопрос от слушателя. Петру и его друз*помехи* не нравится, что мы называем Москву ИнтерСити. Налажено? Спасибо. Мы временно наладили трансляцию. Цитирую Петра "Вы называете нашу столицу - Москву названием, которое дали ей те, кто убил почти все население страны. Мы требуем, чтобы вы прекратили это делать! В России транслируются всего две радиоволны. Ваша и центральная, но они не включают музыку, поэтому приходится слушать вас в надежде, что вы включите музыку! Я и многие другие выросли в Москве и хотим, чтобы вы перестали называть ее ИнтерСити!". Дорогой Петр, извините, если мы обижаем ваши патриотические чувства. Дело в том, что Москва действительно на момент Гражданской войны на законодательном уровне уже не являлась территорией России. Это интернациональный город, где 52% населения являлись иностранцами. Россия была не единственной! Тогда уже имелись двадцать пять городов по всему миру отданных под интернациональную территорию! Весь мир и даже вся Россия последние двадцать лет называет Москву ИнтерСити, и столицей на том же законодательном уровне уже являлся ныне разрушенный Санкт-Петербург, даже избранный президент Яковлев, главный патриот нашей страны подписал указ о переносе столицы именно в Питер. Да, спустя десятилетия столицей России снова является Москва, но я стараюсь не обижать наших иностранных слушателей. Повторяю, извините меня друзья, патриоты, слушатели, что я *помехи*...ст*помехи*…"
- Все. Опять заглушили, - досадно произнес Василич, отключая приемник. Вдалеке, из мрака послышался волчий вой.
- Сучьи потроха. Совсем изголодались... – буркнул он, сплевывая с десятиметровой стены. С другого края ворот, просунув пулемет в бойницу, парнишка в каске разглядывал кромешную темноту. Василич добавил: - Да не дрожи ты так Джузик.
- А были случаи, чтобы они с голоду отважились? - слегка дергано произнес Джузеппе.
- Отважились что? К воротам подойти? Конечно. По-твоему мы тут в ворон стреляем что ли? Хотя, в ворон тоже стреляем. Коварные твари. По мне, так лучше уж волки, чем они.
- Чем вороны? - в недоумении вопрошал Джузеппе. Дернулся слегка, посчитав, что в кустах что-то промелькнуло. Чертов пакет. Третий час нервировал. Угораздило же прицепиться к кустам прямо перед воротами.
- Ну да. Что ж ты совсем не знаешь, что это за напасть?
- Знаю, но ведь это просто птицы.
- Ага, конечно. "Просто птицы"… Насмерть заклюют тебя эти птенчики! По-твоему трупы насекомые в течение часа разъедают? Стоит воронам почувствовать гниль, так они сразу все небо над твоей головой закроют.
- Так это ж мертвецы. Мы то живые. С чего им на нас нападать?
- Живые? Хе! - усмехнулся Василич. – Ну, это как сказать. – Василич дернулся - Женя! - рявкнул солдат в сторону смотровой вышки. - На два часа! Сто пятьдесят метров!
Смотровая вышка была частью стены. Формой представляла собой гриб с окнами на все 360 градусов. По центру располагалась винтовая лестница, ведущая еще выше, где сидел смотритель. Ухватившись за прожектор, он направил его на заданную Василичем точку.
- Бедолага, - буркнул Василич, всматриваясь в прицел штурмовой винтовки. - Спокойно! Волк, раненный. Видимо прогнали из стаи.
Молодой солдат то и дело прикасался к курку. Первый день Джузеппе, оно и понятно. Нервничал новоявленный боец.
- Что ж делать будем? С ИнтерСити прогоняют слабых, что людей, что тварей. Стай там не счесть, - прояснил Василич, усердно выковыривая останки ужина мизинцем из зубов. Прицелился. Сделал тяжелый вдох и медленно потянул пялец к курку. Послышался хлопок. Василич выдыхая, едва заметно кивнул волку, сжав губы. "Извини товарищ, избавлю тебя от страданий". Белое пятно прожектора направилось дальше.
Джузеппе поглядывал на внешнюю сторону ворот, по краям от которых они и сидели с Василичем. Стена была покрыта вмятинами и пулевыми отверстиями. Видимо кто-то, когда-то обстрелял ворота бронебойными. Ему даже показалось, что где-то сбоку были следы крови. Ошметки чего-то органического внизу в нескольких метрах от ворот отдавались неприятным запашком.
- Так о чем мы? А, вороны! Ну, так вот, ты говоришь, мол, живые мы и поэтому на нас они не нападут. Это то же самое, что и с волками. Те ведь тоже в одиночку редко на кого нападут. Толпа уверенности придает. Как с девками. Торфянка... Как сейчас помню. Эх...
- Расскажите и мне, пожалуйста. Люблю всякие истории до... - Джузеппе глянул вдаль. Трудно было что-то различить. Впереди виднелись разрушенные небоскребы. Хотя, может и не виднелись в ночи. Просто память давала сигнал и то, что "примерно должно находиться там", действительно приобретало очертания того, что в дневном свете действительно находится там. Джузеппе вяло пробубнил, - до всего этого...
- А это, мой дорогой друг, не "всякие истории". Звучит уж больно дешево из твоих уст, – обиделся Висилич. - Память о светлом - не всякие истории.
- Извините, – опустил виновато взгляд Джузеппе.
- Лет то тебе сколько? Вряд ли застал те времена.
- Девятнадцать мне.
- Понятно, еще одно чадо войны. - Василич уселся поудобней, закинув ноги вперед на ограждение, так чтобы между ногами сохранилась видимость. Властно растянулся руками в стороны и тепло улыбнулся. - Год был вроде девяносто второй. Я тогда сопляком был. Лет пятнадцать может быть. Мы с пацанами на Торфянке собирались. Парк такой был. Лето. Жара. Девчонки в коротеньких юбочках. В общем, иду я однажды по парку. Пацаны ждут на нашей точке, рядом с киосками, а впереди по дороге сидят девчонки на скамейке. Среди них Олька - красавица. Если бы ты ее видел... Рост не меньше ста семидесяти сантиметров! Модель будущая! Она там с подружками сидит и поглядывает на меня. Я тоже, кстати, не промах был. Подтянутый, мышцами что ни шанс играю. Так вот, прохожу я рядом с ними. Нервничаю! Ох, как мне Олька эта нравилась! Я нервничаю, лицо в поту. Так и чувствую их испепеляющие взгляды. Перешептываются, хихикают! И не над кем-то там, а надо мной - красавцем, рвущимся в армию! Да я в то время уже Калашникова автомат с закрытыми глазами разбирал! - гаркнул Василич досадно. - Коленки трясутся, боюсь споткнуться! Спасибо Боже, прошел кое-как, не споткнувшись! Сохранил достоинство. В мозгу свербит! Что они там обсуждают за моей спиной... Всё равно, униженным себя чувствовал из-за их хихиканья. Проверил, вроде штаны на месте, что ж смеются то они?!
- Хорошее воспоминание, - кивнул Джузеппе.
- Да подожди ты! - воскликнул Василич. - Чувствую короче себя паршиво. Пацанам рассказываю, через что девчонки пройти заставили мое мужское... Ладно! Что происходит дальше... Через полчаса Олечка моя идет домой и проходит рядом с нами! Парни сразу свои радары в ее сторону направили! Вскрикнуть ей чего-нибудь колкого боятся. Знают ведь, что у меня к ней «химия».
- Химия? - переспросил непонимающе молодой охранник.
- Ну, любовь или чего там, в детстве может быть? Не важно! Так вот, проходит уже она точно так же рядом с нами, но в этот раз я не смотрю на нее. Я был восхищен самой ситуацией. Смотрю на парней. Перешёптываются гады! Глазки ей строят! Потом я и сам взглянул на нее, а она точно так же как и я! Коленки трясутся. Шаг ровный, чеканит, словно кобыла породистая! Хотя звучит как-то не очень "кобыла"... Я думал вот-вот и расплачется, хотя никто из нас ничего ведь плохого ни сказал, ни сделал. Смотрим на нее как околдованные! Моргнуть боимся - вдруг исчезнет! Тогда я и догнал в чем суть. В общем, это типа вопрос психологии. Количество, это - уверенность. А с чего мы про количество то?
- О тварях вы говорили.
- Да, точно! Берегись вороньих стай. Одна ворона это мелочь, а вот несколько – повод занервничать, а если стаю увидел – беги пацан, что есть сил, иначе заклюют твари. Они и глаза выколоть могут. В этом году раз семь-восемь точно нападали. Их даже волки и медведи боятся. Ладно, не хочу свои светлые воспоминания перемешивать с нечистью всякой.
Джузеппе с улыбкой на лице, поглощенный чужими белыми воспоминаниями прошлого, выдохнул. Небо чистое - редкое событие. Чаще всего оно было покрыто серыми сгустками пепла.
- Не знаю, дядя Василич. Я хоть, как вы и говорите "чадо войны", да и не русский по роду вроде, но пропитан этим всем. Да и название - "Москва" мне больше нравится, чем ИнтерСити. Как-то ближе что ли.
- А вот это малой, ты верно говоришь! Мне просто привычней стало уже Москву так называть, когда с вами - молодыми общаюсь. Да и сам видимо уже привыкаю. Очень давно ведь переименовали.
- А когда? Еще до Гражданской?
- Двадцать семь лет назад! Эту дату я четко помню. 2 июля 1990 год! Первое восстание прямо в день переименования произошло. Появился народный вождь Яковлев. Совершенно ниоткуда! Колхозник! Повел народ против власти. Даже помню, как родители меня с сестрой дома заперли на три дня, а сами пошли протестовать.
- Получается, что...? Переименование и стало толчком? - заинтересовался историей Джузеппе. Здесь всякого от динозавров вроде Василича услышать можно было. Много разных версий, даже о пришельцах одно время поговаривали.
- Толчком? Толчком может, и стало, но волнения народные начались раньше. Еще когда в 1972 пришел этот... как же его... ставленник западный - Мотвелов! Да, точно. Холодная война была. СССР прижали экономически. Со всех сторон. Весь запад ополчился, экономику душили нашу и без того полудохлую. С юга турки чем-то недовольны были. Тоже начали свои права предъявлять, то на Крым, то что-то о персидских войнах заговорили. Исторически, мол, так сложилось. Кавказ себе заграбастать хотели. Не помню. С колен нам подняться не давали. Мотвелов сдал позиции, так и СССР - могучую матушку нашу раздробил. Естественно народ недоволен был. Ладно, не хочу я вспоминать об этом. Я знаю, молодняк часто спрашивает меня, может, и не надо было, весь этот балаган устраивать и идти против системы и зажили бы мы сейчас как запад светлым будущим. Ты тоже наверняка этому рад был бы, но тут дело в другом. В духе нашем. Что запад, что восток, неважно это. Кто прав кто нет тоже уже не важно. Важно не терять стержень русский. Важно не прогнуться иначе теряешь что-то, часть души. Что сделано, то сделано. Русский человек жив - вот что важно, - невозмутимо произнес Василич, приподнявшись и крепче сжав винтовку. В его голосе ощущалась эта самая сила. Стержень не утерянный. Джузеппе восхищенно слушал его. Слушал дитя последнего счастливого поколения. И пускай дитя выросло и стало таким твердым и суровым, но ведь и что-то светлое сохранилось. Воспоминания не отнимешь.
- Ты не подумай, - бросил Васильич, - что я к тебе как то предвзято отношусь. Я знаю, вас иностранцев среди сверстников не особо величают, но вот что ты должен знать мой итальянский друг. Ты ведь итальянец?
- Да, вроде, - слегка неуверенно ответил Джузеппе.
- Плевать уже запад или не запад. Кто в кого стрелял уже не так важно, хоть ты и многих встретишь, чьи глаза ненавистью пылают, когда они смотрят в ту сторону, где солнце садится. Это не важно. Сегодня важно выжить и наше дело - выживание. Оружие есть?
- Да, да, – взбодрившись, ответил Джузеппе.
- Кров над головой есть?
Джузеппе кивнул в ответ.
- И еда тоже есть. Так что пацан, ты не смотри на тех, кто презирает тебя за что-то. Патриотический дух присущ и тебе. Пока в тебе есть этот стержень, и ты готов смотреть в глаза этому отребью, и признавать свой род, каким бы он ни был - ты мужик и тобой гордятся твои родители живы они или мертвы.
Василич спокойно поднимал тему родителей. Быть сиротой давно не новость и не причина себя жалеть. Тут каждый мог рассказать о том, как откололась часть его души вместе с погибшим членом семьи.
- Я тебе больше скажу пацан. Ты больший патриот, чем они! Стоишь тут рядом с беспардонным воякой как я и защищаешь граждан, пока они ужинают! Ты патриот того, что осталось. Называться это можешь и Москвой и ИнтерСити, но вот статистика говорит, что 50% выживших в Москве, иностранцы. Да, часть из них конечно на родину вернулась, но многие остались. Каждый третий из нас не русский! Так что, мы коллектив... как же это… интернациональный! И Северо-Западный район жив! - устрашающе и восхищенно вскрикнул вояка, вставая с табуретки.
- Северо-Западный район жив! – вставил, приободренный патриотически-воспитательной речью, Джузеппе и чуть было в эмоциональном порыве не изрешетил вяло собиравшиеся над ними тучи.
- Слышь, патриот. Ты дождевик то взял? – укоризненно спросил Василич.
Джузеппе выпучив глаза, осмотрелся по бокам, затем виновато взглянул на Василича.
- Сопляк, - буркнул тот в ответ. - Бегом в штаб! Если меня замочит кто, виноват ты будешь! Даже если не виноват, все равно вини себя!
Джузеппе бросился кубарем вниз по лесенкам. Василич смотря ему, вслед усмехнулся, затем покачал головой, взглянул в небо и сел на свой табурет.
- Катюша... от счастья слезы льет... - едва слышно запел он, внимательно всматриваясь в пустоту. Слегка дул приятный ветерок, подгонявший тучи, и настойчиво шелестел лоснившийся пакет.

"22 апреля, 2017 год. Дневник Вики.
Двери бункера, наконец, открылись. Дядя Дима велел быть всегда на виду. Идем за Максимом. Остальные наверняка знают, что мы сбежали, но за нами они не пойдут. Новый мир как ожидалось, выжжен, однако растения все же есть. Земля местами приобрела бурый цвет, а местами серый. Пепел покрыл всё вокруг. Тяжело дышать. На каждой лужице толстый слой пепла. Ушли ночью. Спрятались в километре от бункера. За склоном. От постоянного запаха гари мне стало плохо, и я уснула.
День второй. Дядя Дима не спал всю ночь. Он долго молчал, затем сдув с камня пепел грустно произнес "Земля покрыта саваном". Увидеть такого мы не ожидали. С одной стороны рады, что мир еще жив, но с другой… Мы знали, что есть выжившие, поэтому дядя постоянно держит руку на пистолете. Встретили караван - торговец и два охранника. Он объяснил, в какой стороне есть населенный пункт. Сказал, что на дорогах опасно. Водятся какие-то рейдеры. Видимо бандиты и мародеры.
Вечер. На нас напали какие-то бродяги, вооруженные железными трубами. На них был какой-то опознавательный знак. Клетчатая повязка на руке. Дядя застрелил двух из пяти и глазом не моргнув. Остальные разбежались. Никогда не видела его таким. Мы были к этому готовы и все же я расплакалась. Мне стыдно. Дядя меня столько готовил к такому миру..., а я разревелась как маленькая девочка. Темнеет. Дядя спит. Пора и мне уснуть. Максим, папа, я вас люблю. Мы скоро встретимся".

Синее небо. Летят птицы. Не вороны, другие - красивые птицы. Я их не знаю. Папа знал их название. Папа знал все. Он был самым умным. Такой зеленой травы я никогда не видел. Хотя нет. В детских довоенных детских книжках была трава! Почти такая же зеленая! Страшно делать шаги. Боюсь ее испортить. Такая мягкая. Кажется, что я в ней тону. Небольшой холм. Весь зеленый. Переливается красивыми цветами. Надо подняться наверх. Ближе к папе... Такой травы совсем не осталось. Я... даже боюсь ее запачкать. Все слегка расплывчато. Босиком намного приятней. Она приятно щекочет меня между пальцами. Жаль, что такой травы больше нет. Стоп. Такой травы действительно больше нет…. Где я? Папа!

Днепров с воплем вскочил из под полиэтиленовой накидки. Упал с двухметровой высоты. Ветка не удержала. Лицо полыхает. Глаза судорожно бегают по мраку. Попробовал приподняться. Боль. Не сразу понял. Видимо пребывал в шоковом состоянии. Что-то не так с плечом. Ощупав плечо, Днепров быстро определил вывих. Не впервой, но все так же больно. Там же наверху, на высохшей яблоне висел зеленый спальный мешок, но его хозяина внутри не было.
- Засранец... - буркнул Днепров и начал оглядываться по сторонам в поисках напарника. Сложив руки у рта, издал странный звук, отдаленно напоминавший сову. Ответа не послышалось. «Хотя бы взял с собой нож…», - подумал Днепров, осматривая их вещи. Через боль обхватил толстую ветку руками. Сомкнул руки в кольцо. Повис на ветке. Процедура не сложная, но очень неприятная. Сжал губы, в ожидании знакомых болевых ощущений. Слегка раскачался на ветке, чтобы кисти привыкли к весу. Затем подтянувшись, отпустил правую руку, направив вес на левую руку. Едва смог удержать себя больной рукой. Хрустнула. Упал. Промычал что-то. В лесу ночью лучше не кричать. Размял вправленную руку. Продолжала ныть.
Вокруг темнота. Дышать тяжело. Помогла бы марля, но он сорвал ее во время сна. Видимо унесло ветром. Встал. Начал осматриваться. Костер давно потушен. Слегка тянулся дымок, мгновенно растворяясь в воздухе.
- Белый! Белый! - издал что-то между шепотом и криком Днепров.

Пуль не осталось. Дмитрий Тверской бросил пистолет в волка отважившегося подойти к ним.
Пять волков рычали, шаг за шагом подступаясь к ним.
- Не поворачивайся спиной, - прошептал Дмитрий Вике, укрывая ее за своей грудью. - Медленно отходим назад.
Волки неспеша окружали их. Дмитрий ослаб. В районе ребер сквозь белую рубашку виднелось большое пятно крови. Позади бездыханно лежали три волка. Наконец Дмитрий упал. Вика в ужасе начала размахивать перед волками палкой. Те от этого только злились. Предпринимали попытки напасть. Очередной раз рявкнув, волк вцепился в ботинок Дмитрия. Тот с криком другим ботинком приложился к пасти волка. Волк заскулил и отпустил ботинок. Еще одно оглушающее волчье рычание. Что-то не так. Волки отступили на пару шагов. Пропустив вперед рычащего. Определенно вожак. Крупнее остальных. Да и волки эти не были похожи на тех, что приходилось изучать Вике в бункере. Слишком здоровые. Глаза темные. На фотографиях в белоснежном лесу они выглядели куда приятней. Зато правила наверняка сохранились. Первым должен был начать трапезу вожак. В руках Вики ветка выглядела не очень угрожающе. Она дрожала от страха. Волк подсел на задние лапы, находясь в двух метрах от них. Все ясно. Кушать подано. Вожак, оскалив зубы, проигнорировал лежавшего на земле Дмитрия. С ним все ясно. Волка интересовала огрызающаяся добыча, довольно активно размахивающая веткой. Дмитрий не мог подняться с земли, но, даже сейчас, схватив Вику за руку, спрятал за собой. Один единственный шанс. Если волки заинтересуются им, возможно у нее будет шанс уйти, пока волки будут грызть ее опекуна.
Вожак все понимал... бедные люди, но волки тоже хотят жить. Вожак не интересовался Дмитрием, как бы тот не кричал и не подзывал волков к себе. После очередного рыка волк замер на секунду.
Из леса выпрыгнула фигура с полыхающими факелами в руках. Это человек! Точно человек! Но какой нормальный человек влезет в такой неравный бой, где исход предрешен? Он ударил одного из волков факелом, и ворвался в центр, заняв позицию между жертвами и вожаком. Человек устрашающе замахал факелами. Протиснул, не оглядываясь один факел назад к Вике и она начала судорожно им размахивать. Волк больше не мог ждать. Он набросился на защитника и вцепился в его руку. Сжал в огромных челюстях. Схватил ли? Или человек сам ему ее просунул? Волк предпринял попытку прокусить жалкую ручонку, но тщетно. Начал тянуть человека на себя, разрушая их защиту. Вика отпугивала других волков. Несколько раз хорошо приложилась по оскалившимся мордам. Их спаситель бил волка факелом, но толку от этого тоже было не много. Неожиданно из леса выбежал еще один человек и бросил бутыль с горящим фитилем в сторону волков. Некоторые из них испуганно попятились назад. Второй человек так же набросился на вожака. С невиданной скоростью он начал бить волка коротеньким клинком, заваренным поверх металлического кастета. Чтобы волк ослаб необходимо нанести много ударов. Как можно точнее, как можно больнее. Вожак не отступал. Невероятно большой серый монстр.
В свете огня можно было различить второго. Это Днепров. Первый, стало быть, его напарник - Белый.
- Крюк! - вскрикнул Белый. Днепров, бросив отчаянные попытки поразить волка штык-ножом, затянул рукав. На руке оказался какой-то металлический аппарат. Аппарат был похож на толстую металлическую перчатку, охватывавшую еще двадцать сантиметров после запястья. На внешней части ладони был оборудован трех зубчатый альпинистский крюк. Теперь понятно, почему вожак не мог просто прокусить ручонку Белого. У того было такое же приспособление на руке. Днепров просунул в полуоткрытую пасть вожака аппарат и затем выстрелил. Тот, ломая зубы вожаку, вынырнул с другого бока и вцепился в дерево. Во рту вожака оказался трос, тянувшийся от перчатки к крюку. Аппарат Белого начал поддаваться давлению мощных челюстей. Медленно прогибался. Еще немного и волк сорвет аппарат вместе с рукой. Днепров сделал что-то и его аппарат потянулся назад, сорвавшись с дерева. Крюк застрял сбоку на пасти вожака. Днепров, быстро затянув вокруг шеи волка трос, с разбегу запрыгнул на одно из деревьев. Спрыгнул с дерева вниз. Трос, затянувшись под весом Днепрова, потащил намотанную голову волка назад. Челюсти немного ослабили хватку, и рука Белого повернулась, оказавшись едва не в глотке волка. Волк неожиданно замер и упал замертво. Днепров все равно продолжал висеть на дереве, уткнувшись ногами в ствол. Остальным волкам порядком поднадоело сражение в огне, и они начали отступать. Вика, успешно отбилась от них. Белый, лежа на земле под тяжестью зверя, рывком вырвал руку из его пасти. Остался лишь крюк, застрявший где-то в недрах волчьего брюха. Трос, к сожалению Белого, тоже отказался тянуться назад. Челюсти серого монстра вывели металлическую перчатку из строя. Белый вынул руку из перчатки. Обернулся. При свете огня Вике показалось, что волосы Белого пламенно рыжие. Он удивленно поднял бровь, оценив храбрость девушки. Та, дрожа, продолжала сжимать в руках факел. Днепров, кое-как высвободив руку из перчатки, уже во второй раз за эти полчаса упал с дерева. Скорчившись от боли, он вскочил с земли. Оказалось, упал на выпиравший из земли корень дерева. Дмитрий к тому времени уже потерял сознание. Белый аккуратно двумя пальцами отодвинул от своего лица факел девушки. Не решившись с ней заговорить, заглянул под куртку Дмитрия. Кровь не останавливалась. Что-то торчало ид под рубашки.
- Умер?! – громко спросил Днепров.
- Пульс есть, - ответил Белый.
- Ты цела? – Днепров подошел к Вике и внимательно ее оглядел. Брюнетка. Симпатичная и испуганная. Молча смотрела куда-то в темноту. Днепров направил взгляд туда же, не видит ли она чего страшного в темноте. Нет. Она просто в шоковом состоянии. Днепров повысил тон:
- Ты цела?!
Девушка дернулась испуганно, затем едва заметно кивнула головой. Днепров медленно забрал из ее рук факел. - Сядь тут.
Вика села на землю. Пару секунд спустя потеряла сознание. Днепров покачал головой.
- До базы два километра, - Днепров бросил оценивающий взгляд на Дмитрия. Крупный. Под девяносто килограмм. С виду лет сорок пять. - Не дотащим, - подытожил Днепров.
- Дотащим! – возразил в ответ Белый.
- Все. Он не жилец. Рана серьезная, да и волки могут вернуться. Что с крюком?
- Сдох. Тварь прокусила газовый бак. Давления не осталось. Крюк в кишках вожака.
- Черт возьми! Оно того стоило?! – накричал Днепров на Белого. Недожидаясь ответа, согнулся. Схватился за колени. Отдышался. В глазах обоих был заметен непритворный страх. Коленьки дрожали. – Люди всегда умирают! Это не значит, что мы должны спасать всех подряд!
- Но это же девчонка!
Днепров посмотрел на Белого взглядом полным гнева.
- Мы были на грани! Понимаешь? На грани! Ты когда-нибудь видел таких волков?! Он бы сожрал нас обоих, если бы не крюки! – Днепров указал на бездыханную тушу.
Белый расстегнул пуговицы с рубашки Дмитрия и принялся изучать рану. Заметил на руке раненного незнакомца татуировку. Днепров поднял с земли револьвер, осмотрел. Еще раз взглянул на Дмитрия.
- Солдат... – задумчиво, будто сам себе произнес Днепров.
- Рана глубокая. Это ветка. Органы не задеты. Вдоль ребра.
Днепров покачал головой, понимая к чему дело клонит. Осмотрелся. Поступил умно – не бросил коктейль Молотова на деревья, иначе пожара было бы не избежать. Лес давно высох. Сделал задумчивое лицо, словно пропуская через голову все имеющиеся варианты.
- Вставай, - буркнул Днепров.
- Мы должны им помочь! - вскрикнул Белый.
- Вставай же! - скомандовал Днепров. - Внимательно слушай меня. Сними мой крюк с веток. Он работает. Наденешь его и побежишь к нашему лагерю. Берешь все наши вещи и приносишь сюда. Понял?
- Да.
- Затем бежишь по их следу. Они немного прошли в таком состоянии. Пройди около километра, может, найдешь их вещи. Они явно не бродяги и среди вещей может быть что-то полезное. Возьми с собой факел. Пожар начинает распространяться. Я потушу его и займусь раной. Принято?
Белый робко кивнул, не отводя взгляда от Вики. Затем взболтнув голову и выбросив все мысли, направился за крюком напарника. Днепров застыл на месте. Опустил взгляд вниз. На миг показалось, что вернулся в сон. Почудилась трава под босыми ногами, но нет. Сам не заметил, как ботинок слетел с ноги. Руки и коленки все еще дрожат. Выброс адреналина. Всякое случалось. Это не первая встреча с волками, но самая опасная. Такую особь еще не встречали. Взглянул на руку - синяки меж пальцев. Возможно, сломан безымянный. Посинел. Видимо когда бил штыком вожака. Монстр не чувствовал боли, а ведь штык был спроектирован так, чтобы вызывать максимальный урон и болевые ощущения. Зверь или не зверь, а боль чувствовать должен был.
Днепров без особой заботы приподнял Вику и положил головой на ноги Дмитрия. Еще долго будет спать. Принялся тушить пожар.
Через час они уже сидели перед небольшим костром. Рана была плохо зашита, но хорошо промыта и обработана.
С чего бы это такой парочке носиться по лесу с таким отличным набором медикаментов? Одежда засаленная, но сразу видно не тряпье, в котором обычно ходят окружающие. Подозрительная парочка. Днепров и Белый ломали голову. Заняться все равно было нечем. Жесткое волчье мясо тоже еда, правда дорого им обошлась. Распотрошили. До утра все равно не уснуть. Сняли кожу с волка. Можно неплохо продать на рынке. Тушу с собой не возьмешь. Отрезали немного на всякий случай. Завернули в полиэтиленовый пакет. Послышался волчий вой. Днепров бросил встревоженный взгляд на Белого и в лес. Не к добру. Черная мракота.
Дмитрий очнулся. Тот что-то бурчал. Ныл, держась за обработанный бок. Прошептал:
- Спасибо.
- Ходить можешь? – грубо ответил Днепров. Дмитрий кивнул. Приподняли. На ногах стоять может. Дорогу домой знали прекрасно. Через несколько сотен метров, лес переходил в ровную пустошь и оттуда до родного Северо-Западного района чуть больше километра. Днепров накинул все вещи на плечо, и, просунув руку под мышку, подпер заваливавшегося на бок Дмитрия. Белый взял девушку на руки. Так и не проснулась. Они поковыляли к базе, периодически оглядываясь назад. Волки имели привычку несколько раз издать вой, словно предупреждая и пугая жертву, а затем нападать. Тучи только начали собираться, но уже послышался гром. Пришлось укрыться полиэтиленом. Дожди теперь не несли особой радости, особенно кислотные. Останавливались через каждую сотню метров. Вдалеке уже отчетливо замелькали смотровые вышки и прожекторы. Громче забарабанил дождь по полиэтиленовому покрытию, но тот мешал передвигаться. Решили сбросить. Кислотный дождь при своем ужасающем названии не был смертельным. Под ним нельзя долго находиться, при первой же возможности нужно было смыть его с кожи. Высыхая, он высушивал и саму кожу, которая становилась неестественно жесткой и шершавой. При частом контакте такой дождь вызывал рак кожи.
Начался ливень. Не редкое событие. Пять сотен метров. Девушка худенькая и легкая, но бой отнял слишком много сил Белого. Он еле ее удерживал. Рана Дмитрия снова открылась. Определенно Днепрову не хватало опыта в накладывании швов, да и лески не было - использовали найденную во время последнего задания нить. Ноги Дмитрия переплетались все сильнее. Каждый шаг через боль. Приглушенный стон - значит терпит. "Давно должен был отключиться", - отметил для себя Днепров, весь в дмитриевской крови. Это говорило о многом. Человек селен не только физически.
Вика выпала из рук. Упал на колени и сам Белый, переводя дыхание.
- Белый, глаза! - вскрикнул Днепров.
Девушка, лежа навзничь, начала открывать глаза, видимо почувствовав приятное ласкание лица дождем. Рывком Белый оказался прямо над ней. Порыскал в сумочке на своем ремне. Нашел марлевую повязку для рта и натянул ей на глаза.
Днепров оглядывался. Не идет ли что за ними под шум дождя. Дмитрий вваливался на него все сильнее. Думал бросить сумки, но тогда можно было попрощаться с вещами. Разворуют стервятники, не успеешь оглянуться. На близлежащих территориях всегда крутилась всякая шпана, попрошайки и бандиты, которых не впускали на территорию огороженных районов. Не исключено, что те сейчас, из под обломков былого мира наблюдали за группой в надежде, что последние обронят или бросят что-нибудь.
- Подай сигнал! Может, заметят! - вскрикнул Днепров. Дальше идти не могли. Белый устал, а Дмитрию рана не позволяла идти. Терял слишком много крови.
- А толку? Они ведь не придут нам на встречу! - ответил Белый. Днепров бросил разочарованный взгляд на прожектор. Всё верно, они не придут на помощь. Жесткие правила и Днепров это прекрасно понимал.
- Спасайте Вику.… Бросайте меня, - буркнул Дмитрий. Ожидаемое геройское предложение, учитывая, как самоотверженно Дмитрий защищал ее от волков. Днепров замер. Бросил взгляд на закрываемую Белого спиной, девушку. Затем оценивающий взгляд на стены.
- Здесь всего четыреста метров! – крикнул Днепров сквозь шум дождя. В голосе послышалась не сколько уверенность в собственных силах, сколько вопрос уверен ли раненный в выборе, после всего пережитого незнакомцами в пути.
- Спасите Вику! - повторил тот, отталкивая Днепрова. Не простоял и пары секунд. Упал на одно колено. Все, нет времени ждать.
- Белый поднимай ее! Мужик, послушай меня, - начал Днепров, но тот даже не поднял взгляда. Продолжал сидеть на одном колене, уткнувшись рукой в грязь. - В небо не смотри! Мы вернемся! Слышишь?! Мы вернемся! - Никакой реакции на заверения Днепрова не было. Адреналин более не спасает. Холод дает о себе знать. Днепров мысленно махнул на него рукой и пошел вдогонку напарнику. Волчий вой еще громче. Днепров замер спиной к Дмитрию.
- Твою ж мать... - буркнул Днепров. Нападут ведь твари на жертву раненную. Бросил взгляд на Белого. Тот еле переплетал ноги, идя навстречу прожекторам. Днепров посмотрел за землю. Когда-то здесь был асфальт под слоем грязи и пепла. Протер подошвой землю. "Скользко", - отметил он для себя и бросил сумки. Поковырявшись в рюкзаке, нашел спальный мешок Белого. Сам терпеть не мог спать в мешке, слишком сковывал. Предпочитал спать, завернувшись в одеяло и полиэтилен. Дмитрий уже лежал ничком бездыханно. Кровь рисовала узоры на луже под Дмитрием. Днепров, будучи не самым сильным на Северо-Западном, но крепким юношей кое-как затолкал Дмитрия на спальный мешок. Поврежденное плечо ныло и только теперь он начал ощущать адскую боль. Возможно, ошибся, и дело не обошлось, вывихом. В бою он мог усугубить травму. Накинув свою походную сумку на одно плечо, и баул незнакомцев на другое, схватился за края спального мешка и попятился назад. Да. Повезло. Определенно сколькая грязь поверх асфальта, ранее бывшая помехой, теперь стала преимуществом.
Белого накрыло огромное белое пятно. Послышался хлопок. Всплеск лужи перед его ногами. Всё по уставу – первый предупредительный выстрел.
- Не стреляйте! - завопил Белый в сторону башни и ворот. Он сделал еще два шага вперед. Послышался еще один выстрел. Теперь уже ближе к нему.
- Свои! Чтоб вас! Свои! - продолжил он. За спиной в небо взметнула еле заметная зеленая сигнальная ракета. Днепров стоял на четвереньках, пряча от дождя раненного. В руке сигнальный пистолет. Выстрелил ни глядя в небо.
- Курьеры? Это ведь курьерская ракета! - вскрикнул Василич, опустив штурмовую винтовку. Джузеппе нервно клацая зубами, ожидал приказа, чтобы пустить очередь из пулемета, которая вряд ли бы аккуратно приземлилась перед ногами незваных гостей. - Не стрелять! Женя, кто могут быть?! – задал вопрос смотрителю на башне.
- Не наши, точно! По графику никто не должен был вернуться сегодня ночью! - послышалось со смотровой. - Да и этих четверо! У нас таких нет точно! Походу два раненных!
- Кто ближе всех по графику?!
- Днепров и Белый! Должны вернуться к утру! Возможно они с гостями!
Еще одна сигнальная ракета потянулась к небу и потерялась в густых тучах.
- У переднего кажись девчонка в руках! - вскрикнул смотрящий.
- Черт возьми! Не по уставу это! - гаркнул Василич. - Джузеппе! Прикрой меня! Может быть подставой! Если начну им помогать, то значит свои! Женя, я пошел!
- Принято! – послышался уверенный ответ. В прочем лицо Джузеппе выражало полную растерянность.
Огромные десятиметровые ворота в высоту и такие же в ширину, с предательски громким скрипом начали открываться. Механические, но старотипные. Не уходили в стены, а отворялись на улицу. Не дожидаясь, курьеры направились на встречу, с трудом перебирая ногами и спотыкаясь на каждом шагу.
-----------------------------

Добавляйтесь и следите за новостями.
https://vk.com/alexandercagebook

[Михаил Белозеров]

Типичная графомания.

[Ра солнценосный]

Ну пусть невероятные приключения, зубастые воробьи и прочие мутанты, брутальные герои и неумелые девочки. А идея-то в чем? Будь вы открывателем жанра пост-ап, вам бы простилось скудомыслие за новизну, но сейчас, когда такие тексты льются сериями, чем вы хотите заинтриговать читателя?

[Гость_Сочинитель_*]

Вчера начал читать. Язык складный, написано неплохо. Но не пошло как раз из-за обилия таких книг. Думаю, в какую-нибудь серию вполне могут взять.

[AlexCh]

под сталкера переделать и засылать в издательства, сейчас таких серий штук 5 от разных есть )

[Psycho]

Ну пусть невероятные приключения, зубастые воробьи и прочие мутанты, брутальные герои и неумелые девочки. А идея-то в чем? Будь вы открывателем жанра пост-ап, вам бы простилось скудомыслие за новизну, но сейчас, когда такие тексты льются сериями, чем вы хотите заинтриговать читателя?

Вы ищите интригу с самого начала, не осознавая первая это глава из трех или двадцати? Быть может время интриги еще впереди? =) Выше отписавшиеся видят сейчас типичный постапокалипсис на манер Сталкера, и это самая первая и ожидаемая реакция. Я так полагаю, вы заядлые читатели, с чего же вы судите, лишь заметив жанровую принадлежность? Или вы привыкли судить обвертке? =) Акт первый - знакомство с героями, акт второй - создание проблемы, акт третий - ее решение. И эти акты могут растягиваться на десятки глав ) Спасибо всем отписавшимся, обязательно передам автору и пожелания и критику! Прошу вас, продолжайте читать, если считаете это интересным!

[Штольц]

Неплохо, очень даже неплохо. Подростковая постапокалиптика - нечасто такое встречаешь. Продолжение будет?