№14 Дятел стучится в сердце, Литературный турнир "Игры Фантастов" №9 Опции

[Аптекарь]

Сегодняшний день выдался тяжёлым и муторным. Сначала был ложный вызов – кому-то показалось, что у соседей пожар. Приехали туда, а там даже дымом не пахнет. Руки бы оторвать шутникам. А потом будут жаловаться, что их оштрафовали. А вдруг в этот момент где-то настоящий пожар?
Второй вызов оказался по делу. Частный сектор, Севастопольская улица. Ну это только название, что улица, а так колхоз колхозом, даже асфальта нет. К дому не подобраться, а полыхает так, что огонь чуть ли не до неба. Выломали забор и через соседские огороды подъехали поближе, не обращая внимания на оголтелые крики жителей. Жалко им помидоры. А если там люди погибнут? А если огонь на их дома перекинется, и они сами останутся только с одними печёными томатами?
Водитель подвёл машину как можно ближе к объятому огнём дому. Ребята выскочили, стали разматывать рукава, схватили инструменты и побежали к избе. Закопчённый старик с обгоревшими волосами и без бровей отчаянно пытался сбить пламя тлеющим мешком.
– Там… там дети! – истошно заорал он, увидев подбежавших парней. – Спасите внуков! Внуки там!
– Отойди, дед, не мешай!
Старика отвели в сторону, но он всё рвался помогать. Далик осмотрел его – ожогов сильных не было, только подпалило слегка – и усадил на поленницу дожидаться «скорую помощь».
– Сидите здесь, без вас справимся.
Спустя полминуты дед стоял за спинами пожарных, скорее, мешая, чем помогая.
– Внуки! – дребезжащим голосом приговаривал он. – Спасите детей!
Ребята сразу определили, что дом горит не весь, только пристройка и две комнаты, хотя со стороны казалось, что это сплошной факел. Из дальнего окна языков пламени не вырывалось. А в пристройке пылало особенно сильно. Кухня, наверное.
Снаружи, чуть в стороне от пристройки, в металлическом ящике стоял газовый баллон. Повезло, что пламя туда ещё не добралось. Если не убрать, то может рвануть. Артём подбежал к ящику, открыл дверцу. Крутанул вентиль баллона с надписью «пропан», потом перерубил топором шланг. Схватил баллон, отбежал в сторону и швырнул подальше через забор. Тот упал в огород и покатился, подминая стрелки чеснока. Пронесло. А мог бы и взорваться.
Двое стали заливать дом пеной. Другие выставили окно в дальней комнате. Далик был помельче остальных, поэтому, натянув маску, полез в окно. Вслед за ним на всякий случай закинули огнетушитель. Огня там не было, но дыма полно, без маски задохнулся бы в одно мгновение. Детей нашёл сразу, мальчика и девочку, лет по шести. К счастью, они сообразили укрыться в этой комнате, куда огонь ещё не добрался. Оба лежали без сознания, забравшись под стол. Они будто спали, обнявшись и держась друг за друга как за последнюю надежду.
– Димка, давай детей! – послышалось снаружи.
Далик подал сначала девочку, потом мальчика. Лёгкие, как пушинки. Он увидел, как ребята уложили детей прямо на грядки между ржавыми бочками с водой и принялись делать искусственное дыхание.
– Дети! – продолжал дребезжать старик, упав на колени рядом с девочкой.
Далик собрался было перелезть через подоконник, но вдруг в спину сильно толкнуло и повеяло жаром.
– Димка-а-а-а! – услышал он крик Артёма, доносящийся откуда-то издалека. – Димка-а-а-а!
Резко развернулся и увидел несколько языков пламени, ворвавшихся в дверь из другой комнаты. Почему-то вспомнилась старая сказка, которую в детстве рассказывала бабушка. Он представил себя железным сыном, а огонь великаном, которого нужно победить. Поднял с пола огнетушитель, и струя пены ударила в извивающиеся языки огня, рассекая пламя на две части. Но огонь наступал, он змеился и растекался с обеих сторон, заставляя обои корчиться на стенах, словно от боли. Далик развернулся к окну, как вдруг понял, что потерял ориентацию. Белый дым застил свет, ничего не видно – куда идти, в какой стороне спасительный выход. Бросился назад и бежал, казалось, слишком долго, а стены с окном всё не было. Тогда он метнулся в другую сторону.
Далик заблудился в горящем доме. Он словно оказался в другом месте. Главное – не паниковать. Главное – найти это проклятое окно. Где оно? Где выход? Какая глупая смерть, какого чёрта ему погибать так глупо? Ужас охватил его, и он растерялся. Потерял счет времени и заплутал в пространстве. Мелькнуло сожаление, что не оставил детей, и не будут топтать землю маленькие Далики. Смерть рядом, вот она, протяни руку, и уведёт за собой.
– Бабушка! – закричал он в маску. – Энэкэ!
На какое-то мгновение показалось, что бабушка ответила. Далик услышал стук в своё сердце. Это бабушка постучала, как и обещала когда-то.
Пламя резко опало и съёжилось. Испугалось! В комнату ударил фонтан пены, заливая стены и пол. Дыма стало заметно меньше. А затем в проёме показались двое ребят из пожарного наряда. У одного в руках был багор, а второй держал изрыгающий пену брандспойт. Огонь проиграл битву.
– Ну ты, друг, меня напугал! – охрипшим голосом сказал Артём, сунувшись в окно.
– Да я и сам того… напугался, – признался Далик.
Детей удалось спасти, они наглотались дыма, но обошлось без ожогов. Их увезли вместе с дедом на подъехавшей «скорой помощи». Парни сидели рядом с пожарной машиной и курили, усталые, но довольные тем, что работа завершена и никто не пострадал.


***
В пожарные он пошёл после армии, когда прочитал объявление о наборе. Трудная работа, опасная. Два раза в больнице лежал с ожогами. Маша, жена Далика, несколько раз просила уйти, найти другое место. Но он ни в какую. Людей спасать кто-то ведь должен. Да и зарплата хорошая, поди поищи такую. А летом хотят на Чёрное море поехать отдохнуть, к Машиным родственникам. Где денег взять, если он устроится на лёгкую работу? Лёгкий труд и ценится легко.
Жили они с Машей уже несколько лет, она красавица, он тоже не урод. Всё у них хорошо, да только детей не было, и это обоих печалило, особенно Машу. Два раза проверялись у врачей и те ничего конкретного сказать не могли – всё, мол, в порядке, ждите, всё должно получиться.
– Ох ты мой тунгус, – каждый раз говорила Маша, – и когда же у нас ребёночек появится, когда получится-то?
Эвенков все так раньше называли, тунгусами. Но слово это не эвенкийское, а чужое, якутское. Далик родился и вырос в Иркутске и любил этот город. А родители когда-то жили на севере, в Туре, что на берегу Нижней Тунгуски. И все предки оттуда. Традиции своего народа соблюдали. Даже имя сыну дали не русское, как сейчас у всех эвенков принято, а эвенкийское – Далунча. Он всегда стеснялся и назывался всюду Даликом. А иногда Димой.
В детстве любил народные сказки. Бабка иногда приезжала в город и рассказывала, когда он просил. Но сказки те были страшными, особенно про железного сына. Далик долго боялся спать без света после этой сказки, но каждый раз, когда бабка приезжала, уговаривал рассказать снова.
– Трёхголовый великан украл дочь у старика и старухи, – скрипучим голосом рассказывала бабушка. – И решили они сделать себе сына, чтобы вызволить её. Старик выковал сыночка из железа. А бабка шаманкой была. Убила дятла и вложила его сердце в железную грудь. Сын и ожил.
На этом месте Далик вздрагивал. Он представлял бедную убитую птицу, у которой вырезали сердце, и жалость к ней охватывала мальчика. А бабушка продолжала:
– А потом старик со старухой послали сына к великану. Долго шёл через леса, нашёл дом, стражу убил и встал перед великаном. А тот страшный! Сверху – человек, а снизу змей. Железный сын, хоть и ниже чудовища, а сильный. Разрубил проклятого напополам, но вдруг рана зажила, и стало два противника – человек и змей. Но и их одолел железный сын, искромсал в куски. А потом забрал сестру и отвёз домой.
А сказке не конец. Знал Далик, что сказка продолжится. Знал, что страшно будет, а всё равно каждый раз просил, чтобы бабушка до конца поведала. До самого конца.
– Вернулся железный сын. Устал, спать лёг. А тут за ним пришёл великан, разрубленный на куски. И каждый кусочек в отдельности идёт, ползёт, катится, хочет убить и старика со старухой, и дочь их, и железного сына. Вот-вот убьёт всех, а сын спит. И вдруг прилетел дятел, тот самый дятел, сердце которого вставили в железную грудь. Стал стучать в грудь, туда, где сердце, и разбудил юношу. И снова спас железный сын сестру и стариков-родителей, разметав остатки великана, разрубив мечом до конца, растоптав их ногами.
На этом месте страх отпускал мальчика. Он представлял себя этим железным юношей, в груди которого билось сердце дятла.
– Энэкэ, – спросил однажды маленький Далунча, – а что случилось потом с дятлом? Ему вернули сердце?
– Не знаю, хутэ, – ответила старуха, удивленная вопросом. – В сказке об этом ни слова. Наверное, они подружились, ведь у них одно сердце на двоих. Вот как у нас с тобой. У тебя ведь тоже есть кусочек моего сердца, моя кровь в твоих жилах течёт. И я всегда готова на помощь к тебе придти. Если опасность тебя настигнет – я постучусь туда, где твоё сердце, и ты меня услышишь. И я тебе помогу.
Бабушка давно умерла. Похоронили её в далекой Туре, под молодой березой, на берегу Нижней Тунгуски. Отца с матерью тоже нет уже лет десять. Отец как-то рассказывал, что энэкэ была сильной шаманкой, ведьмой, но никогда без надобности страшным даром не пользовалась. Далик в это верил. А как не поверить, если каждый раз, стоило бабушке приехать в Иркутск, в небе всегда светило солнце, хоть до этого неделю над городом висели тяжёлые тучи. Она разгоняла тучи, Далик это знал. Она многое умела, его энэкэ.

***
Далик вернулся домой поздно вечером. Маша уже спала. Не раздеваясь, лёг спать, но не с ней, а в другой комнате. Мыться не стал, сделал это на работе. Хоть дважды вымойся после пожара, хоть трижды, но от тебя будет нести гарью. От этого запаха Машка сразу проснётся. Пусть спит, не станет Далик тревожить жену этим проклятым и страшным запахом. А то скажет: «Ох, Тунгус, опять на пожаре был?» И станет запоздало переживать. А зачем нервы тратить, если всё прошло?
Сегодняшний случай потряс его. Он чуть не погиб! Растерялся, запаниковал, и только чудо спасло его. Если бы ребята не успели, то всё, сгорел бы. Или это бабушка помогла?
Уснул сразу. Приснилось, что он железный сын, идёт спасать свою сестру. Но великан не такой, как бабка рассказывала, а из огненных языков. Он весь – пламя. А сестра, которую спасал Далик – оказалась Машкой. Он рубил великана топором, потом поливал пеной из огнетушителя. Долго бились, сон тяжёлый приснился. Победил Далик великана. Разрубил на части, залил пеной. Умер великан. Вернулся Далик домой, Машку свою вернул. А сам лёг спать. Уснул, усталый, а тут снится сон. Снится, что прилетел дятел и долбит клювом туда, где сердце. И кричит. А голос почему-то бабушкин. «Проснись, хутэ! Великан вернулся! Хочет убить тебя и жену твою, и сына! Он уже здесь!»
Далик с трудом разлепил веки. Не сразу различил, где сон, а где явь. Какой сын? Нет у него сына!
Ноздри щекотал такой знакомый запах врага. Дым! Страх обуял его. Но не тот ужас, что сковывает человека или заставляет метаться в панике, а другой, принуждающий хладнокровно действовать. Ведь там Машка спит, беспомощная, а великан собрался ее убить.
Далик рывком вскочил с постели. Прав оказался приснившийся дятел с бабушкиным голосом. Великан вернулся. Пожар! Как был, в трусах, Далик выбежал из комнаты. Кухня горела.
Далик забежал в ванную комнату и увидел, что Машка недавно замочила бельё в большом тазу. Всё хотели купить машинку-автомат, да пока так и не собрались. Схватив мокрую и тяжёлую простыню, и размахивая ею, как мечом, бросился на кухню. Сбил пламя с занавески. Сорвал остатки с гардин, бросил на пол, сверху мокрую простыню накинул и затоптал босыми ногами. Выключил газовую плиту. Эх, Машка, забыла чайник выключить!
– Что случилось, Тунгус? – услышал напуганный голос Машки.
– Дятел меня разбудил, – сказал Далик. – Он спас нас. Чуть не сгорели!
– Какой ещё дятел?
– Сейчас расскажу, – сказал Далик, открывая окно и впуская в квартиру свежий воздух.
– Дыма-то сколько! – Маша, сонная, в ночнушке, прошлепала босиком к стене и включила вентилятор на вытяжке.
– Ну ничего, всё обошлось.
– Знаешь, Тунгус… сейчас, наверное, не самое подходящее время об этом говорить… но я скажу. – Маша улыбнулась. – У нас будет ребенок.
Далик подошёл к ней, обнял. Маша ткнулась носом ему в плечо.
– А я уже знаю, – ответил он. – У нас будет сын.
– Ты-то откуда знаешь?
– Дятел рассказал.

Он всегда верил, что бабушка была шаманкой и ведьмой, хаптай когда-то называли таких в его народе. Это она постучалась в сердце, как и обещала. Не бросила своего хутэ даже после смерти.



Энэкэ' – бабушка (эвенкийский)
Хутэ' – внук (эвенкийский).
Хапта'й – колдунья (эвенкийский).

[Гость_korz1973_*]

Слёзовыжимательно. Местами коряво. Зато динамика хорошая, не успеваешь задремать.

[Valico]

Люблю сказки народов севера за их безбашенность. А также вообще рассказы (и не только рассказы) на основе разных сказок, мифов и легенд.
Особой слезовыжимательности не заметил. Разве что во время пожара у героя могли потечь слезы от дыма.

[ТутИзИнтересу]

Быстрое начало, читается приятно. Хороший, законченный рассказ. Единственное: "Великан вернулся. Пожар! Как был, в трусах, Далик выбежал из комнаты" - у меня сначала в трусах пожар представился
Тема раскрыта. А пожар мистический был или самый обыкновенный?

[greatzanuda]

Хороший рассказ. Достоверный. И ГГ вызывает симпатию читателя, такой скромный трудяга, который каждый день может совершить подвиг. Мне понравилось, как описан пожар, как показаны действия ГГ. Без лишнего пафоса, просто и буднично. Но достоверно. И мистическая составляющая выглядит уместной, и этнические детали.
Автор, спасибо!

[Тильда]

Даже не знаю. Наверное, слово "будничный" из предыдущего комментария, действительно, лучше всего характеризует текст. Очень простой. Но вот этнические мотивы, на мой взгляд, не очень сочетаются с простым, обычным языком. Впрочем, это глупые придирки и личное впечатление.
Сам по себе рассказ добротный. Мистика, город, ценности. Всё есть, всё присутствует. А вот эмоций вызывает маловато... Очень простые и скупые.

[Мюнхгаузен]

К дому не подобраться, а полыхает так, что огонь чуть ли не до неба. Выломали забор (поставьте себя на место этих людей, сколько потребуется времени?) и через соседские огороды (автор переживает будто за чужой труд - пропали грядки) подъехали поближе, не обращая внимания на оголтелые крики жителей. Жалко им помидоры. А если там люди погибнут? А если огонь на их дома перекинется, и они сами останутся только с одними печёными томатами? (Сколько заботы проявил автор о людях, уму непостижимо. Впрочем, о людях нынче модно думать. В микрофоны)
Водитель подвёл машину как можно ближе к объятому огнём дому.(так ведь уже было БЛИЖЕ). Ребята выскочили, стали разматывать рукава, схватили инструменты и побежали к избе.// в металл[b]ическом ящике стоял газовый баллон. Повезло, что пламя туда ещё не добралось. Если не убрать, то может рвануть. Артём подбежал к ящику, открыл дверцу[/b]. Крутанул вентиль баллона с надписью «пропан», потом перерубил топором шланг. Схватил баллон, отбежал в сторону и швырнул подальше через забор.Тот упал в огород и покатился, подминая стрелки чеснока. Пронесло. А мог бы и взорваться.//Двое стали заливать дом пеной. Другие выставили окно...

Анализ: глаз просто увязает в описании, где всё должно быть чётко. Топтание на одном месте. Автор нагнетает искусственную волну ужаса, объясняет такие подробности, которые известны детям. Дорогие друзья, никудышние из вас критики, не замечаете и того, что на виду. Где вы видели ящик для баллона без замка? Одним словом, НЕ ВЕРЮ! Обычная спекуляция на чужом горе. МАло того, по сути: дважды в год пожарники обходят свои территории, пишут предписания, чтобы был обеспечен доступ и подъезд к любому зданию. Так что - почти на пустом месте создано нечто. А читатель проглотит, не моргнув. Что видно из предшествующих ком-в.

[Valico]

Выломали забор (поставьте себя на место этих людей, сколько потребуется времени?)

сразу видно человека, который живет в большом городе, где-то на уровне 15-го этажа. ))) Забор при желании можно снять в течение 5 минут. Гвоздодер и две руки. Даже не выламывая.

Где вы видели ящик для баллона без замка?

Верьте или нет, но я жил в частном доме. Замка на ящике не было.

дважды в год пожарники обходят свои территории, пишут предписания, чтобы был обеспечен доступ и подъезд к любому зданию.

Вы не знаете, сколько пожаров не могут потушить из-за того, что не оборудован подъезд к дому? Я снимал дом, к нему не то что подъехать, к нему подойти сложно было. Почтальоны оставляли письма на столбике у дороги.

[Мюнхгаузен]

Бампером ломают заборы. Мало того, где длина рукавов - они по 20-25 метров, в сборе - до 50, а по описанию - подъехал вплотную. Вдогонку - уж очень сладенько про машину стиральную, про чайник на кухне, а жена в ночной рубашке. Всё равно, что газету порезали на кусочки и после пытаемся восстановить. Трудно, возможно, но оно того не стоит. Плюс к тому, мощь струи: два насоса - 25 и 40 кубометров в минуту, тут с тридцати метров достанешь.

[Valico]

Ничо не понял, ну да ладно. Сладенько выломали забор, в общем. Это прям про дефлорацию.

[Кэш]

В сцене пожара не хватило картинки. Зато, когда началась сказка, будто переносишься туда и появляется размеренный ритм, образность. Тоже люблю сказки Севера. Это авторская сказка или настоящая?

[Литера]

Далики! Они существуют! Доктор Кто" тоже! Шутка. Ладно, к делу. Этот рассказ меня заинтересовал. Если честно, то пожар в начале показался мне слишком длинным. В остальном, хорошо. И очень физически чувствуется автор-рассказчик.

[Андрей Мансветов]

Как уже сказано, пожар со стариком, детьми малыми и всем остальным - лишний. Если уж раскрывать работу пожарников, то делать это как-то динамичнее, что ли, и кратче. Драйв, отходняк, нервы родственников - широкими мазками... А сама сказка мне понравилась. Колорит хорошо передан.

[Дмитрий Гайто]

Ну это только название, что улица, а так колхоз колхозом, даже асфальта нет.

Автор живёт на Манхэттене? (ДАЖЕ асфальта, блин, нет. Дожились. )

Мыться не стал, сделал это на работе.

Ээ… Что он сделал на работе?

В общем, вспоминаются анекдоты про чукчей. Хотя рассказ вроде про эвенков. «Всё равно вы все китайцы» © Бруно

[Indryk]

Мне понравилось. Красиво написано, хотя, конечно, можно было раскудрявить и побольше...

[Гость_Pablo_*]

Простенько. Сельская мистика. Думается, рассказ придется по вкусу больше дамам.

[Рифа]

Рассказ очень украсила сказка. Органично вплелась в повествование. Начало, правда, слегка выбивается. Город, мистика есть, ценности не только семейные, но и народные получаются.
Творческих успехов автору.

[Алексей2014]

Звук фанфар переплёлся с ударами в бубен, когда появился четырнадцатый рыцарь. Был он в брезентовых доспехах и медной каске (более современное снаряжение на Турнир не пропустили маршалы поля), на рыжем коне, покрытом красной попоной. Герб в виде Дятла был на щите, с девизом "Дети - наше всё". И устремился он в схватку, размахивая пожарным багром!
Но спокойно встретил его сэр Критик, ибо слишком прост был соперник. Не стал добрый рыцарь использовать боевой молот "Мат.часть", не кольнул противника острием Сатиры. Даже коня Грамматику удержал от слишком злобных укусов и ляганий! Ибо по сердцу пришлась ему искренность Рыцаря Дятла, да и любовь к редким гостям из далёких стран навсегда поселилась в его сердце. Посему приветствовал он противника изящным поклонам и представил зрителям как весьма достойного поединщика.

[coritsa]

Рассказ интересный, стиль очень хорош. Затянуло повествование, чувствуется мастерство. Описание пожара впечатляет. Впрочем, как и все остальное.

[Zaniraya]

Пожар – зачёт. Если бы турнир был пожарным – вообще никаких вопросов. Столько всяких деталек, суета, дед, огонь, испуг, столько действия, стрелки чеснока эти подмятые – всё прекрасно. Ну а потом... Прилетит вдруг волшебник в голубом вертолёте и бесплатно покажет дорогу в огне и в жизни?

Гляньте соседний рассказ, «Дихтомия». Там есть герой, а здесь – нету (это не герой, этто чётто, и у него бабушка). А ведь, вспомним-ка дих(о)томийку Эйхенбаума, Ваш текст к рассказу тяготеет, тогда как пятнадцатый – к новелле («доминирование» сюжета). Т.е. Вам это БОЛЬШЕ нужно: герой, какая-никакая психология...

В общем, текст – в моём понимании конечно, и кто угодно может считать его каким угодно, даже (о боже!) неверным – распадается на хороший пожар и никакую, крайне наивную и схематичную «эвенкийскую» части... Как-то так )).