№28 Седьмая дочь, Литературный турнир "Игры Фантастов" №9 Опции

[Аптекарь]

У каждой семьи в городе Обречённых есть свой скелет в шкафу. Вопрос в том, где его искать. А искать нужно.
У кого-то скелет принимает форму алмаза, похищенного из королевской короны, у кого-то – кошелька с деньгами, из-за которого был убит глава семейства.
Какую форму принял наш скелет, я не знаю. Знаю только, что моя сколько-то раз прапрабабка была сожжена на костре как ведьма. И умирая, она прокляла судившего её инквизитора. Он умер год спустя в страшных муках.
Но проклятие падает не только на проклятого, но и на род проклинающего до седьмого колена. Так что моя прапрабабка обрекла мою семью на город Обречённых. Иногда, моя далёкая бабушка, мне хочется проклясть тебя в ответ.
Вы бывали в городе Обречённых? О, я уверена, что нет. Потому что покинуть его непросто. Точнее, невозможно. Почти. Я знаю лишь одного человека, у которого это получилось, у Безногого Эрика. Всем известно, что стражам Эрик отдал свой старый костыль, но вот чем ему пришлось пожертвовать, кроме этого, не знает никто. Поговаривают, что ему пришлось распрощаться с телекинезем. Жестокая потеря. Наверно. Никогда не обладала этой способностью. Как и любыми другими. Среди многочисленных магов, чародеев и мудрецов, нарушивших вселенское равновесие, я единственная, у кого нет дара. Шесть поколений моего рода искали то, что избавит наш род от проклятья и удовлетворит стражей. Я — седьмая, последняя. Если я на найду ответ, мой род, все мы: мать ,бабка, прабабка, – останемся здесь рыдающими серыми призраками.
Мы привыкли к рыданию призраков, как, говорят, люди привыкают к пению птиц или шуму волн. Я никогда не слышала ни того, ни другого. И никогда не видела солнца. Нет, я каждый день вижу наше солнце. Оно крохотное, размером с монетку, желтовато-серое и тускло смотрит из-за туч, как ослепший на один глаз великан.
А Клайв говорит, что настоящее солнце не такое, не серое, не тусклое. Он говорит, оно огромное, почти во все небо. И под этим солнцем смеются люди и поют птицы. Я спрашиваю Клайва о том, как поют птицы. Он пожал плечами и ответил:
– Я не помню, – и его серые глаза тускнеют.
Не люблю, когда у Клайва тускнеют глаза. Поэтому поспешно перевожу разговор на другую тему:
– А море, море, оно какое?
– Море, – серый цвет глаз становится ярче, становится похож на цвет тёплых мягких кашемировых перчаток, которые носила моя бабушка. Как я любила этот цвет, самый тёплый и сладкий цвет моего детства.
– Море, – повторяет Клайв. – Оно шепчет сказки и танцует.
Я верю Клайву. Он живёт здесь не с рождения, как я. Мой род – самый старый в Городе. А Клайв родился среди людей. Говорят, дед Клайва был учёным. Он изобрёл что-то такое, от чего погибло много людей. И дети его погибли. А Клайв выжил. И попал сюда, чтобы искупить вину своей семьи.
Искупить или купить, или продать, или предать? Я не знаю. Всё сразу. Знаю, что мама предлагала стражам многое. Янтарное ожерелье. Но стражи лишь посмеялись, сказав, что на побрякушки не размениваются. И дурманящие цветы, которые стражи с гоготом раскидали по мостовой.
– Клайв, – спросила я Клайва, когда была маленькой. – Что мы ищем? Все мы?
И он ответил:
– Самое ценное семейное сокровище.
Я долго думала. Раз моя прабабка была ведьмой, то, наверно, самое ценное — книги заклинаний. Помню, как нашла среди книг очень странную рукопись на древнем, незнакомом языке. Помню, как тихо выбралась из дома, чтобы не разбудить мать. Помню, как серые призраки рыдали мне вслед, а один вдруг прекратил рыдать и расхохотался.
– Глупая, – шептал он мне, и его голос серым липким туманов проникал в уши. – Ты не уйдёшь. Скоро ты станешь такой, как мы. Как мы…
Никогда бы не подумала, что я буду рада видеть стражей. Но какое счастье было видеть их ухмыляющиеся лица. С буграми под кожей, с гнилыми зубами. Но они были живы, гораздо живее глумящихся призраков.
– Вот! – пролепетала я. – Вот, я принесла самое ценное.
Один из стражей взял книг и зашёлся в смехе. Как унизительно!
– Дура! – гоготали стражи. – Это стихи, это просто стихи. Нет там никакой магии.
И я, рыдая, побежала обратно домой. Там, где, наверно, уже проснулась мать. Проснулась и, конечно же, поняла, где я.
Я искала под половицами, искала среди покрытых пылью платьев. Ищу до сих пор и не могу найти. Клайв тоже ищет. И тоже раз за разом ошибается. А с каждой ошибкой он становится всё более похож на серого призрака, сливается с нашим тёмным, беспросветным миром.
Сегодня я снова много думала о проклятии. Совсем не спится. Серые призраки обречённых рыдают громче обычного. Темно, как обычно бывает здесь ночью. Клайв рассказывал, что в мире Людей ночью светят звёзды. А там, откуда он родом, ночью светится море. Как бы мне хотелось увидеть звёзды и светящееся море! Наверно, я замечталась и задремала, потому что в окружающей меня темноте вдруг загорелся зелёный огонёк.
Маленький, но красивый. Наверно, нужно проснуться. Но мне не хочется просыпаться. Я встаю и иду на зелёный огонёк. Моя нога цепляется за что-то, я чуть не падаю. Да это же бабушкина трость лежит здесь рядом с креслом! Как она здесь оказалась? А зелёным огоньком светится её набалдашник.
Протягиваю руку к зелёному свечению, и город Обречённых вдруг исчезает. Я вижу перед собой Безногого Эрика. Он сидит на грязной подстилке и просит милостыню у прохожих. Как он страшен и жалок! Сильнее хватаюсь за трость. Нужно ему помочь! Нельзя, чтобы человек жил — так! Зажмуриваюсь и сквозь веки вижу, как из подворотни выползает худой побитый щенок и ложится у ног Эрика. Радость приникает сквозь кончики пальцев в тело, становится легко и свободно: я знаю, что будет дальше. Эрик выходит щенка и обретёт в нём настоящего друга. Он найдёт силы обзавестись протезами и проживёт долгую, небогатую, но счастливую жизнь.
Открываю глаза. Сияние посоха в руках немного потускнело. Сжимаю трость в руках и понимаю, что нашла то, что искала столько лет: самое ценное сокровище. Мне придётся отдать его стражам, но до этого мне нужно сделать кое-что ещё.
Сжимаю трость изо всех сил, и передо мной предстаёт весь город Обречённых. Люди, которых я знаю, находят свои сокровища, каждый из них. Они бегут к стражам и обретают долгожданную свободу. Они больше не обречены.
Люди уходят к свету, один за одним, и с каждым освобождённым сияние посоха слабеет, а с ним слабею и я сама. На последнем вздохе представляю Клайва. Он проходит ворота города Обречённых, на миг оборачивается ко мне и исчезает по ту сторону стены. А я падаю куда-то вниз, посох вылетает из ладоней. Тишина.
Когда я прихожу в себя утром следующего дня, я слышу непривычный шум. С трудом поднимаюсь. В голове шум и пустота, рядом безжизненной палкой валяется посох. Поднимаю его и бреду к двери. Десятки, нет, сотни людей бегут к воротам. Ворота распахиваются, по одному выпуская тех, кто ещё вчера был обречён.
Чувствую, как кто-то касается моей руки.
– Клайв.
Серые мягкие, яркие глаза.
– Я нашел, нашел, – в руке у Клайва листок с формулой. – Как ты?
– Я тоже... Нашла, – с трудом улыбаюсь.
– Встретимся на той стороне, да?
– Да, – гляжу вслед Клайву. Формула - это часть выкупа. Только часть.
Клайв бежит к воротам, разворачивается и машет мне рукой.
Иду к воротам, волоча за собой бабушкину трость. Стражи смотрят, зло ощерившись.
– Я нашла то, что вы хотите, – протягиваю им посох.
– Ты знаешь, что должна нам кое-что ещё, творящая.
Да, знаю. Впервые думаю о прапрабабке с благодарностью. Её сожгли не за злое колдовство, а за умение творить будущее. Этот дар она передала дочери, и дочери дочери, до седьмого колена, до меня.
– Я отдаю свой дар.
Стражи гогочут – какие у них некрасивые бугристые лица:
– Иди. Ты и твоя семья свободны.
Делаю шаг вперёд.

Передо мной море. Шепчет сказки и танцует. Надо мной солнце – огромное, почти во всё небо.
И странник на берегу. Торговец побрякушками. Его глаза больше не серые. Они зелёные, как огонь моего посоха. Клайв смотрит на меня и не узнаёт. За свободу он заплатил забвением. Забыл город Обречённых. Забыл все тайны природы и науки. Он полуграмотный торговец побрякушками.
Иду ему навстречу. Стражи не знают, что когда я в последний раз прикоснулась к своему посоху, я увидела, как полуграмотный торговец побрякушками встречает на берегу праправнучку сожжённой ведьмы. А впереди их ждёт долгая жизнь на берегу светящегося моря.

[Мой дядя]

Красиво написано. Если и остальные рассказы так хороши, мне в порядке призов ничего не светит. Пригорюнилась.
Но зато получила удовольствие от чтения. Поэтично. И общий смысл хорош.

[FamilyGhost]

Фэнтезийная сказка-зарисовка. Строго говоря, под жанр "городская мистика" не подходит, поскольку это чистое фэнтези (ну не назвать же городской мистикой, например, те части "Песни Льда и Пламени", где действие происходит в городе?), но уже понятно, что по-настоящему попадающих в жанр рассказов будет очень мало, хотя бы сочетание "город"+"мистика" вытянули бы.
Плюс рассказа является одновременно и его же проблемой: густо намешанный, визуально богатый сеттинг. Но штука в том, что этот богатый сеттинг надет на хрупкое, костлявое тельце неразвитого сюжета и подавляет его. Он тянет его вниз, как богатые украшения оттягивают шею.
Такой неразвитый сюжет хорош для легенд - но легенды более певучи, они иначе стилизованы и менее детальны.
Имеет ли этот рассказ жизнь вне рамок этого конкурса? Только на другом, фэнтезийном. Как самостоятельная единица - не думаю, увы.

[Марти Стю]

Да, зарисовка. А можно было бы развернуть в полноценный рассказ.
Очень атмосферно.
Обычно мне такое не нравится, но здесь что-то особенное. Славно. Жалко, что коротко!
Удачи автору.

[ТутИзИнтересу]

Интересный город. Какая-то своеобразная форма чистилища. На этом, из фишек, всё. Самые яркие персонажи - стражи. Есть в них что-то такое... Они самые объёмные, на их фоне и героиня, и Клайв кажутся серо-прозрачными.
Бесплотная фантазия, вот с чем у меня ассоциируется этот текст. Слово цепляется за слово, рождается легенда. Индивидуальности в героях никакой, как и полагается абстрактным иллюстрациям. В фэнтазийный паблик вконтакта, подойдёт идеально.
Огромный плюс - завершённость истории, логичный финал.
ps очепятка "на найду"

[Manity]

Мне кажется логичнее было бы сначала расписать ужасы города обреченных, чтобы было понятно зачем его покидать, а то как то не переживаешь за героя живет и живет себе, люди вечно чем-то недовольны. Концовка счастливая, но до приторности, как мне кажется, правильнее было бы, чтобы героиня потратила силу посоха и осталась, а остальные спаслись. Был бы элемент жертвенности и подвига, но в целом неплохо. Ура автору ))

[greatzanuda]

Красивая атмосферная зарисовка. Не без шероховатостей. Основной конфликт преодолевается слишком легко. Концовка слишком сладкая. Сразу вспомнилось:
«<Максимов> запнулся и посмотрел на картину.
На картине нарисованы люди разных возрастов и национальностей. С плодами и цветами в руках они выходят по тропкам на широкую дорогу, которая ведет к освещенным солнцем горным вершинам.
- Это называется "Дорога к коммунизму"? - спрашивает Максимов.
Нина молча кивает головой и настороженно слушает, что скажет он дальше.
Максимов показывает на картину:
- Этот трактор туда идет тоже? Он не дойдет: мал бензиновый бак и велики ведущие шестеренки.
Нина вспыхивает:
- Тебе не нравится? Ну конечно, тебе бы впереди этих людей пустить разведку. По бокам - сторожевое охранение. Вот сюда посадить артиллерийского наблюдателя... Странно, Степан... это же... аллегория, фантазия...
Максимов, улыбаясь, показывает на свои артиллерийские петлицы:
- Не знаю. Очевидно, моя артиллерия твою аллегорию не понимает... Это беспечные люди возвращаются с пикника домой. - Он видит ее взволнованное лицо и успокаивающе, дружески продолжает:
- Девочка, не сердись... но таких дорог к коммунизму не бывает»

[Мюнхгаузен]

Больше склоняюсь, писала женская рука. Автор знакома с эзотерикой, хотя бы поверхностно, и уже такой результат. Отличный рассказ. Нашёл 2 очепятки: "телекинезЕ/Ом" и "радость прИ/Оникает".

[Гость_Pablo_*]

Красочно и ярко. Простота сюжета перекрывается эмоциональной составляющей. Мелкие опечатки - последствия спешки, видимо. Понравилось, удачи!

[Андрей Мансветов]

Интонация рассказа заставила вспомнить один из любимых мною романов Муркока "Танцы на краю времени". И "Джек из тени" Желязны. И очень старый фильм про Орфея в декорациях послевоенной Европы. Такие вот свободные ассоциации. Лимб вообще мрачное место, что и было с успехом доказано автором рассказа. А вот Лимб ли это, мы, увы, не узнали. В комментариях уже отметили, что текст едва ли перерос ранг зарисовки. Но написано вкусно.

[Литера]

хорошо, что нам не показывают весь ужас, а дают наметки. мне это в самый раз, и автору респект. немного не хватило сложности. как-то уж очень просто выбраться из города Обреченных.

И вопрос есть: а папы, дедушки и прадедушки? они-то где? или героини так, без мужиков размножаются?

[Тильда]

Как-то больше это смахивает не на город Обречённых, а на город Тоски. Серый, беспросветный, с такими же серыми персонажами. Ни надежд, ни желаний. Даже в какой-то момент возникает ощущение, что героиня хочет выбраться из него не потому что "там море рассказывает сказки", а потому что "так надо".
...впрочем, всё равно красиво.

[Алексей2014]

Скрипка ныла так печально, что бубнящий монолог, с каким выехал на ристалище Двадцать Восьмой боец, был почти не слышен. Сей воин, с головы до ног покрытый серой шалью, напоминавшей пыльную марлю с мухами в углу заброшенного дома, восседал, гордо съёжившись, на откормленном мышастом мерине. Подковы скакуна были истёрты и грозили оторваться, латы рыцаря скрежетали - по-видимому, по причине дряхлости и многократного употребления. Щит, походивший на зеркало с отслаивающейся амальгамой, был украшен гербом "Унылый Лик" с серебряной лентой герба, на коем значилось "Dum spiro spero". Нежданно-бойко начал свой разбег этот воин к центру ристалища!
Но ждал его здесь испытанный поединщик - мой господин. Слегка погрыз Грамматика опечатки и прочие мелкие несуразности чужого скакуна. Слегка помял добрый рыцарь Сюжет противника, но не стал доискиваться оригинальности. Проверил на крепость Персонажей, но слишком плоскими и картонными нашёл их, и не стал добивать. Однако по сердцу пришёлся сэру Критику этот воин, ибо были в нём и Добродушие, и Надежда, и Наивность. Приветствовал он Рыцаря Унылого Лика от всего сердца, передавая на суд зрителей. Засим они раскланялись, и каждый отправился своею дорогой.

[Джуффин Халли]

Вот читал - а перед глазами - стоял Тихий Город. За авторством Фрая. Отсюда, наверное и ощущение вторичности. Впрочем, литературный уровень вполне неплох, даже несмотря на излишний мелодраматизм повествования и не особо оригинальный сюжет. Лично мне - не хватило описания места действия, а заодно объяснения - откуда оно появилось, по каким принципам существует. Нет подробностей, превращающих идею в реальность. Скелет повествования, украшенный лишь идеей пафоса и самопожертвования, без подробностей, без юмора и реализма - воспринимается не слишком живым. И не особенно симпатичным.

[unzor]

Красивый, очень яркий визуальный ряд. Законченная композиция. Но, как уже сказали выше, это скорей зарисовка, эпизод из чего-то большего. Удачи Автору.

[Valico]

Рассказ хорошо написан. Придираться не к чему, одну опечатку заметил только.
Идея по город Обречённых интересная. Прям хочется продолжения, что-то в стиле Чайны Мьевиля с подробностями и несколькими сюжетными линиями.

[djemka]

Много опечаток, похоже, автор торопился. Картинка красивая, но сюжет слабоват. Можно было бы развернуть идею, рассказать побольше о Клайве и о других обречённых. Почему они так хотят выбраться? Стражи понравились.

[Bernadotta]

Прошу прощения, не зашло.
Картинка не сложилась.
Наверно потому, что в 4м абзаце встретил следующее:.

Но проклятие падает не только на проклятого, но и на род проклинающего до седьмого колена.

Ведь можно было так: Но проклятье падает не только на жертву, но и на род заклинателя/колдуна/ведьмы/любое другое до седьмого колена.
Мистика?
Автору добра!

[Гость_Либерат_*]

Хороший рассказ. Не большой, но уверенно написанный. Вот только почему-то он оставил у меня некую печаль... Хотя, в конце у них всё сложилось хорошо. Интересно... Удачи!

[tanasa]

Хороший рассказ. Точнее зарисовка, которую можно превратить в рассказ. Я тут уже попинал пару рассказов написанных от первого лица за яшки. Тут положение намного лучше. У автора есть потенциал и очень не плохой.

раз уж начал:

И я, рыдая, побежала обратно домой. Там, где, наверно, уже проснулась мать. Проснулась и, конечно же, поняла, где я.\где нахожусь\
Я искала под половицами, искала


Удачи на конкурсе.

С Ув. Кот.