Седьмая грань (внеконкурсный рассказ) Автор: Дон Рэба , Турнир "Притяжение Земли" Опции

[Дон Рэба]

1
Я очнулся, с трудом разлепил глаза и обнаружил себя лежащим на кровати, среди гор одеял и подушек. Трещавшая словно испорченный радиоприёмник голова тут же напомнила о себе.
Не стоило вчера вечером так надираться!
И выпито-то вроде совсем ничего: на троих полведра самогона. Правда, надо признать, крепкого и забористого. Словно серная кислота, как любил выражаться мой друг и неизменный собутыльник Серёга. Но ведь нам и раньше приходилось пробовать пойло всякого качества, а тут…
Голова гудела, словно церковный колокол во время набата. Едва гнущимися руками я ощупал постель вокруг себя. Супруги не оказалось.
— Полина! — крикнул я в пространство, в надежде, что жена откликнется. — Где ты там?! Притащи-ка попить!
Ответом была настораживающая тишина.
Скорее всего, во дворе, корову там доит, или в курятнике хлопочет. Надежда угасла. Выхода не оставалось. Придётся подниматься самому, без надлежащей в подобных случаях помощи.
Я с превеликим трудом подтянулся к изголовью кровати и выпростал из-под одеяла левую ногу. Остановился, сообразив, что поступаю вопреки всем существующим правилам. Кажется, сначала нужно использовать правую. Во избежание…
Случайные мысли беспорядочно метались, будто шарики чечевицы в детской погремушке. Столь же бесполезно и с таким же ужасающим треском. Мир медленно вращался вокруг своей оси, словно карусель, мешая сосредоточиться и осознать самоё себя. Не давая возможности локализовать своё неизменное присутствие и зафиксировать тело в мятущемся сознании. Или наоборот.
Я махнул рукой на условности и опустил-таки левую ногу на пол. Затем с невероятным усилием, стоившим очередного взрыва радиопомех в эфире, подтянул правую. Рывком поднялся, покачался, в попытке удержать равновесие, и, путаясь в длинной ночной рубашке супруги, рванул к унитазу.
Лишь окончательно опустошив от излишков непереваренной пищи свой многострадальный желудок в тяжёлых конвульсиях принудительной рвоты, я почувствовал себя более или менее сносно. Почти человеком.
Нет, ну надо же было так нализаться!
И кто, интересно, тот смельчак, что подбил меня на такой подвиг? Наверняка, этот пропойца Серёга. Или сам проявил инициативу, поддавшись на “слабо”, сейчас уже не упомнишь. Или постой…
Вроде нас трое было. Точно, трое! Вон и три стопарика, безвинно покоящихся в раковине среди прочей грязной посуды, подтверждали моё неожиданное озарение. Но кем был этот третий? Вот в чём вопрос.
Поручусь, что это не Полинка, она не только сама не употребляет, но и органически не выносит моих пьянок. Впрочем, раз в квартал, когда я оттягиваюсь по полной программе в компании своего верного друга Серёги, Полинка старается понапрасну не пилить. Входит, если так можно выразиться, в моё положение. И я жену понимаю, поэтому всегда держу себя в рамках приличия, не злоупотребляя её доверием и не затягивая эти запои дольше, чем на три дня.
Я сунул голову под кран и пустил струю холодной воды. Импровизированный ледяной душ привёл меня в чувство. По крайней мере, разум за разум уже не заходил.
Так что же всё-таки вчера произошло? Хоть убей – не помню!
Хотя нет, проснувшаяся память услужливо стала вытаскивать на свет кое-какие фрагменты застолья, напоминая, так сказать, “перепитии” вчерашней попойки. Теперь я абсолютно уверился в том, что нас было трое. Но вот кто этот таинственный третий? И не лишний ли он?
Я прошёл на кухню, зачерпнул из ведра ковш родниковой воды и разом осушил. Подошёл к окну, высматривая во дворе Полинку, и остолбенел от невероятного, просто фантастического видения.
В огороде, прямо посреди цветущей картошки, грязной глыбой серого необтёсанного мрамора возвышался остов летающей тарелки.
Поначалу я решил было, что допился до белой горячки. Однако, успокоившись и внимательно присмотревшись, осознал, что всё это – явь. Ну, а хлопочущий Серега вокруг этого самого неопознанного, уткнувшегося в землю остроносой кромкой ошеломляющих размеров столового сервиза, окончательно привёл меня в чувство.
Тут я вспомнил всё.
Вспомнил, как третьего дня, на закате, когда мы с Полинкой обстоятельно изучали купленный в городе на вырученные от первого медосбора деньги увесистый томик древнеиндийского трактата под названием “Сутры Камы”, вдруг во дворе раздался громовой раскат и ужасающий грохот, от которого враз пропало всё желание. И мы, в чём были, а если быть более точным, вообще без ничего, выскочили на улицу, чтобы взглянуть на источник шума, так некстати прервавшее наше увлекательное занятие.
Сказать, что при виде столь странного неопознанного объекта, удобно распластавшегося на нашем картофельном поле, мы были потрясены, значит, ничего не сказать. Мы были ошарашены. Но это полбеды. Беда приключилась парой мгновений позже. Когда у Полинки, при виде необычного облика пришельца, выбиравшегося из объекта, сорвало все стоп-краны. Бабы, знаете ли.
В первый момент Полинка заголосила не своим голосом так, что у меня заложило уши, а стекло на веранде от столь мощного акустического удара разлетелось на множество осколков, после чего в глубоком обмороке свалилась с крыльца. Я же, как мужчина, призванный защищать свою собственность, и супругу, надо полагать, в первую очередь, не дожидаясь, покуда ко мне окончательно вернётся слух, метнулся в дом. В полной темноте, полагаясь только на свою интуицию, безжалостно сшибая попадавшуюся под ноги мебель, я принялся искать свою верную берданку. И как только обнаружил ружьишко за печью, то тут же выскочил наружу, где и шандарахнул, не прицеливаясь, сразу с двух стволов по тарелке. После чего сосредоточил огонь на пилоте.
Это, конечно, потом выяснилось, что стрелок я никудышный, и что, по случаю, в берданке оказалось всего два заряда. А ведь по началу-то я вообразил себе, что вооружён, по меньшей мере, станковым пулемётом. И влекомый внезапно проснувшимся милитаристским духом, возжелал видеть искомого противника только мёртвым. В плен неприятеля не брать! Хороший индеец – мёртвый индеец!! То бишь, хороший пришелец – мёртвый пришелец!!!
Позднее, разумеется, конфликт был исчерпан, а недоразумения были улажены. Дипломатическим путём. Стороны принесли друг другу искренние извинения и заключили временный договор о взаимопомощи.
Точнее, помощь требовалась пришельцу. У Веиндта к`Хордта (мы с женой для благозвучия пришельца переименовали в Виктора, причём ударением на последнем слоге), вернее, у его гравилёта что-то отказало.
Чтобы понять причину отказа техники, тем более инопланетной, у меня не было должного технического образования. Поэтому тут же вызвал из близлежащей деревни (мы с Полинкой сами-то живём отдельным хуторком, прямо у пасеки) механика Серёгу, своего закадычного друга и, как уже упоминал, собутыльника, в потаённой надежде, что тот сумеет помочь бедолаге.
Однако, вскоре, перед нами, мужчинами, возникло серьёзное затруднение иного характера. В лице початой фляги самогона. И судя по моей пустой и жужжащей, подобно потревоженной семейке роящихся пчёл, голове, начали, по образному выражению всё того же Серёги, “для разгону и сугреву” с одной рюмочки, так не на шутку разогнались, что не смогли затормозить, пока не осушили весь жбан. И вот теперь, после продолжительной попойки, пока я отсыпался и приходил в себя, мои друзья приступили к ремонту.
За моей спиной раздался скрип отворяющейся двери, и в избу вошла Полинка с полным ведром молока.
— Очнулся, гадёныш?! — голос жены не предвещал ничего хорошего. В такие времена лучше помалкивать. От греха подальше.
Хотя Полинка моложе меня на добрый десяток лет, да и комплекция субтильная, но скалка в её руках служила грозным оружием, способным на раз переломить мой тонкий хребет, перегруженный непосильной работой.
Я незамеченным попытался прошмыгнуть мимо Полинки на улицу, и это мне почти удалось. Однако полетевший вслед ботинок вонзился мне меж лопаток. Получив неожиданное ускорение от сильного и, главное, коварного удара в спину, я дёрнулся вперёд, запнулся ногой о порог и полетел оземь, при этом болезненно приложившись всеми частями тела о деревянные полы.
— Дура! — заорал я вглубь дома и не успел увернуться от другого ботинка, ловко финишировавшего на моём лбу.
Вторично очнулся я от того, что кто-то выплеснул на меня ведро ледяной воды. Вскинулся, мгновенно отрезвев, и увидел, что этим благодетелем оказалась моя благоверная. Заметив, что Полинка потянулась ко второму ведру, я не стал ожидать повторного проявления пылких любовных чувств и рванул с места не хуже олимпийского чемпиона, стремящегося побить мировой рекорд на стометровке.
Серёга, в это время вылезавший из люка, от хохота свалился с трапа, наблюдая за тем, как я, петляя по двору, словно заяц-русак, сбивающий со следа лисицу, на предельной скорости несусь прочь от дома, время от времени путаясь в подоле женской ночной сорочке.
— Ты что, душ в одежде принимал? — поглядывая на мой нелепый вид, поинтересовался Виктор. Не дождавшись ответа, перевёл на катавшегося по земле и задыхавшегося от смеха Серёгу, неожиданно вскипел и заорал. — Хватит ржать, как кобыла! Дело надо делать!
За двое суток беспробудной пьянки, в которой наш инопланетный гость старался не отставать от нас, хозяев, Виктор нахватался достаточного количества слов и идиоматических выражений, способных поддержать любую культурную беседу.
Я придирчиво осмотрел свой наряд и решил не обижаться. С точки зрения здравомыслящего человека выглядел я нелепо. Облитый с ног до головы, в женской ночной рубашке, с опухшей сверх меры рожей и со стоявшими дыбом волосами я отнюдь не походил на цивилизованного человека. Словом, ирония со стороны собутыльников вполне уместная.
— Супружница, — только и смог выдавить я из себя, словно этим всё объяснялось.
— Скажи мне, Виктор, — этот зубоскал Серёга продолжал ехидно посмеиваться, – разве там, у вас, подобного не случается?
Пришелец благоразумно оставил вопрос без ответа и молча полез в люк.
В принципе, Виктор – мужик неплохой, хоть и родом из инопланетян. Но вот с чувством юмора у него слабовато. Даже моя жена в этом отношении даст ему сто очков форы.
Я повернулся было в сторону дома, чтобы переодеться, да вовремя одумался. В настоящий момент на глаза разъярённой Полинки лучше не попадаться. Крутовата она всё-таки на расправу.
В этот момент из люка показался Виктор и небрежным жестом швырнул в мою сторону один из своих многочисленных комбинезонов.
Я, недолго думая, облачился в инопланетную одежду. Благо, наши размеры совпадали, да и росточка мы были одного. Вот только форма тела Виктора несколько отличалась от человеческой. Из-за чрезмерной гравитации на планете, с которой прибыл наш гость, брюшко пришельца к низу утолщалось, напоминая своей формой плод груши. Да и голова его подозрительно смахивала на луковицу. Но, несмотря на свой неказистый облик, Виктор нам с Серёгой нравился. Свойский парень. И, главное, выпить не дурак.
— Мужики! — В величественном жесте я прижал руки к груди. – У меня возникла грандиозная идея! У кого из вас, кроме меня, разумеется, не болит голова?
— Э, нет, Роман, я – пас, — Виктор хоть и инопланетянин, но в миг смекнул в чём дело.
— Виктор прав, — добавил Серёга. Тут дело чрезвычайной важности. Нам надо в срочном порядке починить эту посудину, будь она неладна. Ты что забыл, что твоя Полинка нам всего неделю срока дала?
Вот этого, честно говоря, я почему-то не припоминал.
— Ага, — угрюмо добавил Виктор. — Так и заявила, что в случае чего, всем рога поотшибает. Неужели я так ужасно выгляжу? — обратился ко мне пришелец. — И где только она у меня рога разглядела? Ведь нет же у меня их.
Хотя Полинка к Виктору и относится с некоторым предубеждением, но до сих пор общалась, насколько мне помнится, в рамках приличия. Однако тот факт, что она начала ставить ультиматумы и крайние сроки, по меньшей мере, настораживал. Значит, Полинка рассердилась всерьёз. Раньше подобного за ней не наблюдалось. С другой стороны, не каждый день к нам в огород летающие блюдца из космоса падают. Однако ссориться с супругой, с которой прожил всего год, не хотелось.
Я с грустью вспомнил о пылившихся под шкафом “Сутрах Камы”, тяжело вздохнул и, засучив рукава, полез вслед за своими друзьями в неисправный летательный аппарат.

2
Внутри гравилёта было тесно. Помещение, стало быть, рассчитано только на одного человека. Точнее, на одного инопланетянина. Но если потесниться, то ничего: втроём вполне можно поместиться.
— Ну, чего тут у тебя? — изобразил я активную деятельность и глубокое понимание сути происходящего. — Давай, показывай нам своё хозяйство.
— Да чего тут показывать, — огорчённо махнул рукой Виктор. — В движке что-то навернулось, а что именно, понятия не имею.
— А с какого тогда, извини, рожна, в пилоты полез, коли в движках не сечёшь? — Серёга пролез в двигательный отсек. У него был вид человека, который всю свою сознательную жизнь только тем и занимался, что чинил гравитонные двигатели.
— А ваши-то космонавты больно много чего умеют, – парировал Виктор, видимо, слегка обидевшись на Серёгу.
— Не скажи, — взвился Серёга, переходя на повышенные тона. — Если хочешь знать, наши только и занимались, что чинили “Мир”. И вообще, туда берут только тех, у кого золотые руки!
— Ладно, ладно, разбушевался, — примирительно сказал Виктор, усаживаясь в кресло пилота. — Просто я не успел весь курс пройти. Из-за затяжки времени могли коридор старта пропустить. Да и двигатель принципиально новой конструкции, находящейся в процессе испытаний. Хотя разработчики и конструкторы уверяли в его полной надёжности и безотказности.
— Вечных двигателей создать невозможно априори, — глубокомысленно изрёк Серёга, вскрывая свой баул с инструментами. С этим баулом, до отказа набитым инструментом любого предназначения и всевозможного калибра, он никогда не расставался. Даже когда выходил во двор по нужде. Особенно после того случая, когда соседские ребятишки заперли того в нужнике.
— А двигатель перезапускать не пробовал? — включился я, стоя на карачках у пульта управления. — Может, искры нет?
— Ещё скажи: карбюратор засорился, — хмыкнул Серёга, извлекая на свет содержимое баула.
— Почему бы и нет?! Может, где проводку замкнуло? — В данный момент я был всецело погружён в изучение обильного количества кнопок, рукояток, рычажков, верньеров, которые приковывали моё внимание не хуже, чем звуки флейты индусского факира королевскую кобру. Я принялся тыкать во все кнопки подряд. Авось одна да сработает.
— Вы чего, мужики, действительно, шарите во всём этом? — Виктор был потрясён до глубины души.
— Малость разбираемся, — потупив глазки, скромно согласился Серёга. — Только вот одна загвоздка, — он немного помялся и, наконец, решившись, добавил: — В таком количестве механизмов без поллитры не разберешься. — Серёга извлёк из своего бездонного баула небольшую пластиковую бутылочку из-под “Пепси”. — И запомни, брюква ты безголовая, нет такого механизма, который нельзя разобрать. Ром, шустри за закусью.
Я мгновенно сориентировался и, пятясь задом, направился домой.
Перед входной дверью я нерешительно остановился, помня о скалке, но отступать уже было некуда. Да и есть хотелось до ужаса. Заработавший после продолжительной интоксикации желудок требовал дозагрузки топлива. Собравшись духом, я распахнул дверь и решительно вошёл в избу.
Полинка, увидев меня, нахмурилась, хотела было затеять скандал, но, заметив на мне неуклюжую робу Виктора, оттаяла и принялась хлопотать возле плиты.
— Мы там Викторовскую колымагу оглядываем, — дипломатично ответил я на Полинкин вопрос. Конечно, обманывать жену не хотелось, но мозг решительно требовал очередную дозу алкоголя, и я, не особо раздумывая, заткнул рот собственной совести.
Стараясь не вызывать у Полинки чрезмерного подозрения, назад я шёл медленно, степенно, изо всех сил сдерживая себя, чтобы не припустить со всех ног в сторону гравилёта.
Ребята встретили меня и закуску восторженно. Оказывается, Виктор успел слазить в свой загашник и вытащить на свет большую колбу чистого спирта.
— Сколько здесь, по-твоему? — протянул инопланетянин Серёге запылённый сосуд с драгоценной влагой.
— Литров пять, не меньше, — профессионально отмерил Серёга на глаз. В этом он был непревзойдённый дока.
В это время я разложил на пульте принесённую снедь и широким жестом радушного хозяина пригласил друзей занять свои места.
Для начала осушили Серёгин пузырёк. Потом под Полинкину закуску принялись за колбу.
— За космическое содружество, — поднял Серёга тост.
После нескольких стаканчиков спирта у нас поднялось настроение. Завязалась беседа.
— Вот чего я хотел спросить у тебя, Виктор, — Серёга обнял пришельца. — Ты чего у нас на Земле потерял?
— Чего? — не понял вопроса Виктор.
— Ну, в чём цель твоего визита, — уточнил Серёга.
— Извини, Серёга, — покачал пришелец корявым пальцем перед раскрасневшимся лицом Серёги, — это государственная тайна. Я клятву давал, что не раскроюсь перед жителями вашей планеты.
— Так один хрен мы о тебе знаем, — продолжал наседать Серёга.
— Да, Виктор, — поддержал я своего товарища. — Мне тоже хотелось бы узнать о тебе побольше. Всё равно, по крайней мере, три человека уже знают о твоём существовании. Так что твой секрет – секрет Полишинеля. Боюсь, к этому времени вся округа о тебе прослышала. Твой ночной “бадабум” даже в райцентре можно было услышать.
Виктор задумался, поскрёб в затылке, но так и не сподобился на связную речь, проливающую свет на цель посещения неведомой прогрессивной цивилизацией нашей скромной планетёнки.
— Я и сам, ребята, честно говоря, не вкурил. Мне дали понять, что визит – неофициальный. Времени отпустили, только одним глазком взглянуть, и тут же назад. Но вот не получилось.
— А чего это именно тебя заслали? — поинтересовался Серёга, похрустывая солёным огурчиком. — Больше специалистов не нашлось? Или чин высокий? Или у тебя лапа волосатая?
Виктор недоумённо оглядел свою совершенно безволосую длань и перевёл на меня беспомощный взгляд, ожидая адекватного перевода.
Однако я и сам не понимал, к чему клонит Серёга, поэтому остался безучастным.
— Этот полёт я выиграл по лотерее, — выдавил из себя паузы Виктор.
— В лотерею? — изумился я. — Это как это?
— Просто. Берут, к примеру, тысячу человек, а электронная машина по принципу генерации случайных цифр указывает на кандидата.
— А эту тысячу как набирают? Наудачу или по каким-нибудь отличительным признакам? — Серёгу заинтриговал принцип избирательности инопланетной цивилизации. – Что за странности у вас творятся? У вас что, тоталитарная диктатура?
— Короче, — благоразумно проигнорировал Виктор излишне пылкие восклицания Серёги. – Учили меня полгода…
— И видать недоучили, — прервал я пришельца, разливая остатки содержимого колбы по стаканам. – А чего тогда в мой огород залетел?
— Сам ты недоучка, — обиженно проговорил Виктор. — Тебе же русским языком говорят, что движок накрылся. И так тянул до последнего, а ведь мог где-нибудь посреди Тихого океана грохнуться. В аккурат возле останков того самого пресловутого “Мира”.
— Нет, ты мне всё-таки объясни, что конкретно потерял в нашей Солнечной системе? — Если Серёга что-нибудь вбил себе в башку, то ни за что не отвяжется, пока не получит требуемого. Он был на взводе, поэтому лучшим исходом для Виктора – ответить, причём искренне. — Небось, шпионил?
— Больно вы мне нужны! — Виктор тоже терял самоконтроль. — У меня своих дел по горло. И к тому же нигде не написано, что эта система – ваша!
— Как не написано!! — растерянно возмутился Серёга, обращаясь ко мне за помощью. Но я в этот момент старательно хватался за ложемент пилотского кресла, в надежде удержать опрокидывающийся пол катера. — Она же наша! — продолжал барахтаться в бурных волнах железной логики неопровержимых доводов пришельца Серёга.
— Докажи! — Виктор даже подпрыгнул от возбуждения.
— А как же наш “Вояджер”?! — аргументировал Серёга. — Он у нас за пределы Солнечной системы вылетал!
— Ничего не знаю насчёт какого-то там мифического “Вояджера”, но ты мне пальцем покажи, в каком месте закреплён бакен, который заявлял бы на всю вселенную, что место уже занято, что жители Земли никого не хотят видеть без дипломатической миссии!
Аргумент был железным. Железобетонным. Абсолютно не опровергаемым.
Серёга открыл было рот, подыскивая достойный ответ, но тут же закрыл, ибо ответа не было.
— Ты тут бакенами головы нам не забивай! Ишь, какой законник выискался, — Серёга строго взглянул на упивавшегося довольно лёгкой победой пришельца, после чего перевёл взгляд на меня. В молодости Серёга служил в погранвойсках, и теперь чувствовал ответственность за судьбы миллиардов жителей планеты. — А может, вы завоевать нас хотите?! Природными ресурсами нашими попользоваться?! Людей в рабов превратить?! Не выйдет!
Серёга угрожающе подался в сторону пришельца, словно намереваясь придушить злобного захватчика.
Виктор в испуге отшатнулся, выставив для защиты свои руки-коренья.
Назревал скандал. Причём галактического масштаба.
Я почувствовал, что пора вмешаться.
— Братцы, не ссорьтесь, — примирительно начал я. — Зачем друзьям склоки и дрязги? Не стоит.
Серёга опомнился и сел на место. Однако Виктор своей необдуманной фразой испортил все усилия моей сложной дипломатической миссии. Недаром говорят, что дипломаты трижды подумают, прежде чем ничего не скажут.
— Вы, Серёга, вы… — Виктор от волнения и обиды даже перешёл на “вы”. Так велико было его возмущение дерзким поведением Серёги, что тут же последовало оскорбление. — Вы – ксенофоб!
— Да ты… Ты чего это, тыква недозрелая, обзываешься?! Ты на себя посмотри! — взбеленился Серёга, поскольку не любил непонятных фраз. Из-за своего недостаточного образования Сергей вряд ли догадывался о том, что такое на самом деле “ксенофоб”.
— Серёг, не дури, — предостерёг я, но бесполезно.
Мой друг вцепился в горло пришельца мёртвой хваткой. И, несмотря на все мои усилия разнять дерущихся, Серёга продолжал душить Виктора.
Виктор уже хрипел, выкатив из орбит свои серовато-зелёные глазища.
У меня не оставалось иного выбора. Я схватил колбу и опустил на голову Серёги.
— Жить будет. Минуты на три отключился, — подвёл я итог после беглого осмотра потерявшего сознание Серёги.
— Спасибо тебе, Роман! — Виктор сидел на полу и держался за своё горло.
— Больно? — полюбопытствовал я.
Пришелец кивнул.
— Очнётся, смотри, не приставай к нему со своими разборками, кто в космосе хозяин. Опять сорвётся, – предупредил я Виктора.
Тот дал понять, что внял разумному совету.
— Чёрт, до чего крепка твоя спиртяга, вырубает как ледорубом, — произнёс Серёга, усаживаясь и потирая поясницу.
Серёга у нас отходчивый и про ссоры забывает быстро. Если, конечно, не начинать всё сначала.
Тут мне в голову пришла мысль, способная отвлечь Серёгу от новой ссоры:
— Братцы, надо за ремонт приниматься.
— Да, да, — Серёга вспомнил о деле и, поднявшись с пола, направился к своему баулу-хранителю инструментов, — пора.

3
Пока Виктор очумело глядел на то, как Серёга с решительно занимался двигателем, заключённым в защитный кожух, я взялся за одну из съемных боковин панели, обнажив обилие всевозможных кабелей и проводов. Раньше, когда ещё жил в городе, я считал себя достаточно компетентным радиомехаником. В моём послужном списке числились три разобранных радиоприёмника, пара раскуроченных магнитофонов и даже один импортный телевизор. Это позволяло мне с особым пренебрежением взирать на любое изделие, содержащее в своём нутре электронную начинку. Однако в данный момент мой пытливый ум пасовал перед инопланетными схемами. Впрочем… Появилась одна мыслишка.
— Серёг, — позвал я друга, — у тебя случаем тестера с собой нет?
— Глянь среди инструментов, — обнадёжил меня Серёга, — авось сыщется.
— Может, и счётчик Гейгера у тебя имеется? — хихикнул я, доставая из баула пресловутый тестер, отвёртку-индикатор, бокорезы и перочинный нож.
— На кой он мне. Толку никакого. То и дело самопроизвольно начинает свиристеть в самых неподходящих случаях. Вот сынишке на день рождения и подарил, пусть играется. — Серёга снял кожух с двигателя и с удивлением осматривал небольшой ящичек серебристого цвета, эдакую помесь карбюратора внутреннего сгорания с мини-синхрофазотроном. Какие-то непонятного назначения предметы, присоединённые так или иначе, придавали всей этой машинерии вид ощетинившегося в минуту опасности ежа, своей формой напоминая гексагональный многогранник.
Я даже замер от восхищения.
— Даже жалко трогать, — хмыкнул Серёга, держа в руках торцовый ключ на девятнадцать.
— Надо, Серёга, надо, — напомнил я товарищу о важности возложенной на наши немощные плечи миссии.
— Да, Рома, ты как всегда прав, — и Серёга решительно приступил к работе.
Я осторожно обошёл застывшего Виктора и приготовился обзвонить всю цепь. Я понимал, что работа предстояла титаническая, но отступать было некуда. Как говорится: назвался груздем, полезай в кузов.
— Вот счастье-то привалило! — воскликнул наш пришелец и с грохотом, застававшим нас оторваться от работы, повалился на пол.
— Отдохнуть решил, бедолага, — пришёл к выводу Серёга. — Ну и правильно. Пусть поспит немного.
Однако мне показалось, что Виктор просто ошалел от наших решительных действий и выпал в осадок от переизбытка переполнявших его душу чувств.
— Просто парень в шоке, — озвучил я свою версию происшедшего и снова вернулся к странному прибору, который при каждом соприкосновении указкой тестера к медным (или какой там металл используют инопланетяне при изготовлении своих космолётов) выводам начинал бешено вращаться. Сначала по часовой стрелке, а затем двигался в противоположную сторону. Причём я никак не мог уловить ритм вращения. А спросить было не у кого. Виктор по-прежнему валялся без каких-либо признаков жизни возле пилотского кресла.
— Ром, глянь-ка, что я тут обнаружил! — вопль восторга Серёги был так громок, что я от испуга перерезал проводок, ведущий в самую гущу проводов, и моментально потерял его из виду. Тут и без него оставалась масса неопределённых свободных концов, берущихся из ниоткуда и ведущих в никуда. Я с грустью вздохнул, решив, что отыщу нужный конец позднее, и побрёл к Серёге, чтобы взглянуть на находку.
Находка и впрямь оказалась невероятной. Болт, который Серёга открутил при помощи пассатижей, был почему-то семигранным.
— Остальные – такие же! — доверительно сообщил мне Серёга, сам не менее моего ошарашенный неожиданным открытием. — Фантастика!! Я такого ещё не встречал в своей долгой практике.
— Может, у них совсем другая система счисления, — я недоверчиво принял болт из рук Серёги. Повертел в руках. Осмотрел внимательно. Почесал в затылке. Пересчитал грани. Действительно, семь. Посмотрел на Серёгу. — У нас принята десятеричная, а у них, скажем, пятнадцатиричная. Или там… Короче, понял?
— Система, расчёты, это понятно. Но руки-то у него самые обычные. И пальцев, как и у нас, пять. А ведь на этом, как я полагаю, и основана наша десятеричная система. Чтоб было удобнее считать. Так с чего, спрашивается, взяться иной системе счисления?
Аргумент был убедительным. Мы с Серёгой в полном недоумении бросили взгляд на распластавшегося в глубоком обмороке пришельца.
— Хотя, может ты и прав, — продолжил Серёга свои умозаключения. — И количество планет в ихней солнечной системе, допустим, семь, и совершенно разная продолжительность астрономического года. Но как технарь могу сказать только одно: удобнее всего крутить именно шестигранник. Это самый естественный природный образчик. А тут – сам видишь. Тогда в таком случае, какие у них ключи должны быть у них? Вот это совершенно непонятно.
Серёга сидел на корточках и восхищённо оглядывал гравитонный двигатель.
— А может, в этом всё дело, — выдохнул я, озарённый внезапным открытием.
— В чём?
— А в том, что пока мы используем шестигранные болты, — перешёл я на шёпот, сам испугавшись своей догадки, — так и будем болтаться на орбите нашей Земли. А стоит применить нестандартные решения, как вот эта седьмая грань на болтах, и привет! Прорыв в плане технических открытий, и, как следствие, изобретение, которое позволит оторваться от притяжения Земли и начать бороздить открытый океан Вселенной на гигантских космических лайнерах, а не опасливо жаться на утлых лодочках у берегов речушки, омывающей берега нашей деревни.
— Ну, и что теперь будем делать? — спросил Серёга абсолютно трезвым голосом. Видимо, потрясение было столь велико, что сумело прочистить одурманенную инопланетным пойлом голову моего товарища.
Казалось, что привычный доселе мир на глазах рушился, исчезал. Многовековые устои, закреплённые достижениями земной цивилизации, рассыпались в пыль. Выяснилось, что проще поверить в то, что летающие тарелки с пилотами-инопланетянами существуют, нежели поверить в обычный болт с необычными гранями.
— Не знаю, — испуганно прошептал я, оглядывая кабину гравилёта совершенно иным взглядом. — А может всё это, — я обвёл салон рукой, — нам пригрезилось?
— Белочка? Сразу у обоих? — ехидно спросил Серёга.
Тут он был прав. Не могло одно и то же привидеться сразу обоим. Подобное случается только в нелепых сценках доморощенных юмористов. Тем не менее, у меня появились некоторые сомнения, которые нужно было или подтвердить научными методами. Или опровергнуть. Оставалось уповать на трезвость рассудка. Ведь иногда мысль принимает любой облик, даже самый фантастический.
Я вернулся к панели приборов, но мысли о странной находке не давали сосредоточиться, поэтому пришлось отложить в сторонку болт. Передо мной стояла другая неразрешимая проблема: с чего начинать последовательный разбор проводки.
Для начала я откусил один проводок: ничего сверхъестественного не произошло. Задумался, после чего перекусил второй провод. Полюбовался проделанной работой, но остался недоволен. Третий. Четвёртый. Проблема не исчезла, лишь обрастала новыми затруднениями, накатывая подобно лавине с гор. Испугавшись, что только напортачу, остановился. Но чтобы не потерять ход и без того запутавшихся мыслей, решил собрать все одноцветные проводки в один пучок.
Раздался треск.
Между мной и пультом проскочила искра, ударившая меня в лоб, вышибая остатки сознания.

4
Пришёл я в себя от того, что кто-то вылил на меня ушат воды.
Я вскочил, встрепенулся и увидел себя в длинной ночной рубашке жены. Рядом со мной с ведром стояла Полинка.
— Ты чего? — вскинулся я, — Белены объелась!
— Сам дурак, — всхлипнула Полинка. — Полчаса очухаться не можешь! Я уже хотела скорую вызвать.
— А Серёга где?
— Ушёл куда-то
— Как ушёл, почему ушёл? А Викторову колымагу кто чинить будет?!
— Какую колымагу?
— Ну, летающую тарелку!
— Допился до чёртиков, — сплюнула с досады Полинка. — Опять что-то привиделось.
— Как привиделось?! Не может быть! Полинка, ты ж сама его видела. И Серёга его видел. Мы ведь втроём самогон пили, а потом взялись чинить упавший в наш огород гравилёт пришельца. А меня так долбануло током, что искры из глаз посыпались.
— Сейчас я дам промеж глаз, не меньше искр будет! — рассвирепела Полинка.
Я в испуге отодвинулся, мало ли, могла и дать, с неё станется. Ещё раз огляделся. Дом, курятник, пасечная, огород. Никаких следов летающей тарелки. Голова стреляла, как испорченный радиоприёмник во время грозы.
— Я вернулась из магазина и обнаружила вас с Сергеем за столом, — начала Полинка. — Вы сидели и выпивали самогонку, хотя я и спрятала от вас все запасы. Я сразу смекнула, что это из Серёжиных запасов. Словом, вы сидели и выпивали. А затем повели спор о каких-то болтах. Дело дошло до драки. Ты Серёге фингал под глаз засветил, но и он перед тобой в долгу не остался: долбанул по башке бутылкой.
Я был потрясён до глубины души. Неужели я действительно допился до белой горячки, что мне привиделся инопланетный корабль? Дела! Но ведь не могло же одно и то же сразу обоим привидеться! Ведь судя по словам Полинки, мы с Серёгой поссорились именно из-за злополучного семигранного болта.
— А где Виктор? — раздался голос Серёги.
— И ты тут, — опять сплюнула Полинка и, гремя пустым ведром, направилась к колодцу. Надо полагать, за добавкой.
— Чего расселся, — завёлся Серёга. — Скажи-ка, куда дел гравилёт?
— Я дел? Я никуда не девал. Похоже, мы с тобой оба свихнулись от белой горячки. Надо, Серёг, завязывать с выпивкой.
— Да я трезв как стёклышко, — парировал Серёга. — Это ты у нас даже с рюмки в обморок падаешь!
— Сейчас встану, тогда ты – упадёшь!
— Силёнок не хватит, баба!
— Сам ты баба!
— А кто в бабском платье сидит? Я что ли?
Я посмотрел на себя. Действительно, в женской ночнушке, всклокоченный, неумытый, мокрый. Прям образец мужественности.
— Глюки всё это, — подвёл я итог.
— Сам ты глюки, — заявил Серёга и протянул мне болт. — А это ты видел!
Я взял в руки болт. С семью гранями. Таких у нас не производят. Головой ручаюсь.
— Полинка! — завопил я.
— Хорош орать, — это Полинка подоспела к начинающейся сваре. Причём с полным ведром воды. — Идите лучше огород перекопайте. А то после вашего гостя там расти уже ничего не будет.
Мы с Серёгой разинули рты.
Что? Реально? Значит, не привиделось.
– Полинка, расскажи хотя бы, как он улетел!
– Ладно, так уж и быть, расскажу. Только об этом никому. Оказалось, что у Виктора очень даже ничего на счёт чувства юмора. Он таким способом смоделировал эксперимент: захотят ли земляне помочь пришельцу. Ведь на самом-то деле у него всего-навсего сел аккумулятор. Его требовалось всего лишь подзарядить…
— А болт? — удивлённо спросил Серёга.
— Сказал – подарок. На память.
Мы с Серёгой только беспомощно переглянулись.
Где же ты, Веиндт к`Хордт? Возвращайся скорее, очень мы тебя просим.
Но как бы дальше не повернулась моя жизнь, перво-наперво я дал зарок: к спиртному больше не прикасаться ни при каких обстоятельствах.
Во избежание…

[karpa]

Финал правильный, ни-ни...

[Мой дядя]

Явные аллюзии с Булычевским "Паровоз для царя". Но там все изящнее. И земляне не выглядят встрепанными алкоголиками. Автор пытался создать юмористическую атмосферу (женская ночная рубашка, падения и т.п.), не не удалось.
Впечатление неоднозначное

[NatashaKasher]

Очень скучно было читать. На дворе летающая тарелка, а герой в запое... Я понимаю, видимо, юмор. Но где смеяться-то?

[Надин Баго]

Автор юморил - юморил, да не выюморил.
Нет, не понравилось. И задумка неинтересная.

[Schnappen]

Рывком поднялся, покачался, в попытке удержать равновесие, и, путаясь в длинной ночной рубашке супруги, рванул к унитазу.

Мужчина, зачем Вы надели ночнушку Вашей супруги? Что за пьяный фетишизм? А если порвете?

Вроде нас трое было. Точно, трое! Вон и три стопарика, безвинно покоящихся в раковине среди прочей грязной посуды, подтверждали моё неожиданное озарение. Но кем был этот третий? Вот в чём вопрос.
Поручусь, что это не Полинка, она не только сама не употребляет, но и органически не выносит моих пьянок. Впрочем, раз в квартал, когда я оттягиваюсь по полной программе в компании своего верного друга Серёги, Полинка старается понапрасну не пилить. Входит, если так можно выразиться, в моё положение. И я жену понимаю, поэтому всегда держу себя в рамках приличия, не злоупотребляя её доверием и не затягивая эти запои дольше, чем на три дня.
Я сунул голову под кран и пустил струю холодной воды. Импровизированный ледяной душ привёл меня в чувство. По крайней мере, разум за разум уже не заходил.

Мужчина, вот нахрена-то Вы сунули башку в стопку грязной посуды? Помыть не пробовали?И как вы там вообще уместились среди прочих монбланов из стаканОв и тарелок?

Хотя Полинка моложе меня на добрый десяток лет, да и комплекция субтильная, но скалка в её руках служила грозным оружием, способным на раз переломить мой тонкий хребет, перегруженный непосильной работой.
Я незамеченным попытался прошмыгнуть мимо Полинки на улицу, и это мне почти удалось. Однако полетевший вслед ботинок вонзился мне меж лопаток.

Мужчина, Вы хоть понимаете, что ночнушку субтильной супруги вы при этом точно разорвали?
Женщина, кто так кидается? У Вас в руках скалка, а Вы тратите время, наклоняясь за ботинком.. Эх, помнится, довелось мне однажды метнуть то, что было в руках, а это был разводной ключ, с которым пришлось возиться над задвижкой. Доброе слово очень хорошо подкрепляет такой весомый аргумент. Слесаря сразу все протечки устранили, и разводные ключи мне более в руки никто не давал, не инженерное оно дело - задвижки крутить.

— А в том, что пока мы используем шестигранные болты, — перешёл я на шёпот, сам испугавшись своей догадки, — так и будем болтаться на орбите нашей Земли. А стоит применить нестандартные решения, как вот эта седьмая грань на болтах, и привет! Прорыв в плане технических открытий, и, как следствие, изобретение, которое позволит оторваться от притяжения Земли и начать бороздить открытый океан Вселенной на гигантских космических лайнерах, а не опасливо жаться на утлых лодочках у берегов речушки, омывающей берега нашей деревни.

Эх, а куда ж нас выкинет, если мы до круглых болтов додумаемся? У меня в коробке с инструментами восьми- и двеннадцатигранники есть, а семигранных, действительно, не встечалось.

Но как бы дальше не повернулась моя жизнь, перво-наперво я дал зарок: к спиртному больше не прикасаться ни при каких обстоятельствах.
Во избежание…

Прекрасная мораль! И болт положить.

[nmgvladimir]

Начал читать. Всё начало можно было уместить в пару предложений - Очнулся я еле живой:башка раскалывалась, тело не слушал ось, внутренности выворачивало от тошноты - как же это так накачался вчера? И всего-то полведерка на троих. На троих? Я, Серёга, это понятно, а третий кто? Ведь был же? На подгибающихся ногах проковылял к окну и прирос к полу! Твою же мать! Летающая тарелка! Точно!
А тут оч долго и незатейливо.не получается вчитаться, зацепиться за текст. Позже дочитаю.))

[Гость_Селена Энзо Никс_*]

В рассказе хорошо передана балаганная атмосфера дачного времяпровождения технического интеллигента. Узнаваемые персонажи, алкоголь и бессмыслица, баба со скалкой, рукоприкладство и ковыряние в механизмах разного рода. Автор не расходует слова зря, текст лаконичен, но, в то же время, достаточен. Я уверена, рассказ найдёт благодарного читателя.

[Murrr]

Ой, а я уже где-то такое читала... Точно не припомню где. Про пьяниц не люблю.

[Алхимик]

Сначала напоминает монологи Михаила Евдокимова. Долгое похмелье, сварливая, но любимая жена... Потом становится интереснее, похоже на "Особенности национальной ... " . Вместо прочерка подставить нужное слово. Пьянка с поиском приключений на свою пятую точку и философия на вселенские темы. Про седьмую грань болта уже прям было интересно. Но на самом интересном месте в лоб герою прилетела искра. Финал неправильный. Они должны теперь, поняв что такое в принципе возможно, построить свою тарелку и, показав язык Рогозину, улететь в космос в гости к пришельцам.

[Рыжая вешка]

Где-то мне очень сильно пеняли, что нельзя начинать рассказ с просыпанья и похмелья.
Напомнило мне чем-то "Суп с капустой" Жана Жиро с Луи де Фюнесом. Автор пошёл дальше - у него и планетянин алкаш. Даже спирт с собой приволок. Экспериментатор, блин.
И это, автор, на кой ваш герой в рубашку-то женину влез? И, самое главное, как? Размерчик-то больно разный...

Удачи в творчестве.

[Рыжая вешка]

Они должны теперь, поняв что такое в принципе возможно, построить свою тарелку и, показав язык Рогозину, улететь в космос в гости к пришельцам.

Супер!!!

[Olgaesokolova]

Рассказ веселый и необычный! Конечно, похоже, что по мотивам мультика про казаков и инопланетян. Правда?
Написано легко, не затянуто. Есть вопрос - почему инопланетянин может наравне с землянами пить спирт? Из плюсов еще то, что все герои, включая жену прописаны очень живо и их легко представить. Однако вопрос с ночнушкой жены тоже вылезает периодически по мере прочтения. Зачем он ее одевал? Спьяну одел то, что подвернулось под руку?
Рада, что финал не оказался сном, а инопланетяне действительно были. Это добавляет рассказу баллов и весомости.
Так что, Дон Рэба, если бы я за него голосовала, то поставила бы 5 или 4.