Костры в небе Автор: Alzhemist, Турнир "Притяжение Земли" Опции

[Дон Рэба]

Великий город пробуждался с первыми лучами Альтарума, первого, далёкого солнца. Нижняя часть неба едва только окрасилась в бледно-розовый цвет, а нежные всполохи света уже пробежали и по хрустальным шпилям Местрониума. Девятиглавый собор, казалось, подпирал собой весь небесный свод.

В благословенной тени его пятью широкими кольцами раскинулся Великий город. Виллы патрициев, особняки купцов, дома ремесленников и лачуги бедняков, пологими уступами окаймляли холм, на котором был воздвигнут Местрониум, как символ незыблемости и неизменности всего сущего в мире.

В многочисленных храмах ударили в гонги, хранители призывали возблагодарить Исцелителя за существование и сохранение мира. После службы распахнулись городские ворота и в них хлынула пёстрая толпа путников, вереницы телег и караванов, дожидавшихся заветного часа за стенами.

Одним из первых в город вошёл Илего Аглей. Высокий юноша с взъерошенными тёмными волосами, в синем потёртом камзоле и с дорожной котомкой на левом плече. Юношу остановил хмурый усатый стражник с алебардой в руках.

- Зачем пожаловал? – просипел стражник.

- Пришёл учиться в Университете, - сильным, слегка хриплым голосом отвечал Илего, - Вот письмо с благословением от моего хранителя-наставника, его преподобия, Филотена к достопочтенному мессиру Оллерабазу.

- Парни, смотрите, ещё один умник пришёл в наш город, - ухмыльнулся стражник, - Мало вас тут, смутьянов.

Илего не стал уточнять почему его назвали смутьяном, благоразумно опасаясь вызвать ещё большее неудовольствие вооружённых людей, но вежливо поинтересовался как ему быстрее пройти к Университету.

- Мой тебе совет, не ходи сегодня на Тихую площадь, - сказал стражник и загоготал, переглянувшись с товарищами.

Наконец, утерев выступившие от смеха слёзы, добавил:

- Поднимайся по улице прямо до площади святого Мокидиона и поворачивай там налево. Так будет в обход, но зато спокойнее.

- А что будет сегодня на Тихой площади?

- Всё топай уже отсюда, школяр. Не задерживай. Пусть тебе дальше в Университете рассказывают, что, да зачем.

Получив столь строгое напутствие, Илего бодро влился в людской водоворот, но пройдя несколько кварталов замедлил шаг, заворожённый зрелищем высоких и красивых домов. На площади святого Мокидиона он прошёлся по кругу, любуясь фонтаном в центре, вместо указанного ему краснолицым стражником пути, повернул направо.

Илего рассматривал скульптуры, скверы, лавки, людей, которых за один час ему повстречалось больше, чем за все его семнадцать лет жизни. Вот спорит меняла с купцом, вот зазывает торговка копчёной рыбой, а там предлагает свои услуги носильщик. Спешит через толпу посыльный, степенно двигается монах в рясе, а следом две девушки тащат корзины с бельём. Заметив растерянного Илего, прыснули со смеха, и когда он широко улыбнулся в ответ, засмеялись ещё громче. Воздух одновременно пах цветами, гнилью, корицей, навозом, жареным мясом, чесноком, духами, потом и кожей – голова от всего этого шла кругом.

На небе пылающим белым шаром взошёл Оматарум – ближнее, главное солнце. Шпили Местрониума вспыхнули ослепительным огнём, так, что на них стало невозможно смотреть дольше секунды. Над городом разнёсся грозный переливчатый гул, проникавший в каждую частицу тела и разума. Илего не сразу понял, что это звучат огромные гонги Местрониума. Полдень.

- Благословен день сегодняшний, - кричал неподалёку нищий, - Да пребудет мир наш в истинном равновесии. Пусть одним даётся благо, другим мудрость, добро пусть искупается неблагодарностью, а истина будет невозможна без испытания.

Слова показались Илего знакомыми, хотя он и не мог вспомнить откуда они.

- Убирайся отсюда, пока я не донёс хранителям за твою ересь, - грубо прикрикнул на нищего хозяин ближайшей таверны, - Паршивый бездельник.

Тут юноша спохватился, что и ему надо всё-таки попасть в Университет, причём сделать это необходимо до заката Альтарума. Первая звезда уходит тоже первой, а, как известно, утро для тела и дел, день для ума и созерцания, вечер для души и отдыха. Во всех субстанциях и материях должно содержаться безусловное равновесие. И где как ни в оплоте учёной мудрости заповеди Исцелителя должны соблюдаться неукоснительно.

Но пройти прямо к Университету у него снова не получилось. На пересечении двух больших улиц его подхватил шумный людской поток и понёс в каком-то ином направлении. В толпе то и дело слышалось название Тихой площади и вскоре Илего перестал противиться и подчинился воле толпы, вдобавок ему хотелось узнать куда и зачем идут все эти люди.

Вскоре он оказался в плотной стоячей толпе. Протиснуться вперёд даже на шаг не было никакой возможности. Перед большой площадью, к которой сходилось множество улиц толпу сдерживали стражники. Благодаря высокому росту Илего мог видеть происходящее в центре площади. К тому же там был сооружён помост, на котором стояла конструкция в виде пирамиды. В верхней её части крепилось нечто круглое, закрытое чёрным полотном.

- Что это такое?

- Око Исцелителя, - хихикнул стоявший неподалёку справа низенький беловолосый мужчина с насмешливым взглядом, - Не слышал о таком, деревенщина?

- Нет, отчего же, слышал, - ответил Илего, холодея, несмотря на щедро одарявший землю свои теплом Оматарум - Только для чего оно здесь?

- Ты хотел сказать для кого оно здесь сейчас? Аджоран Ноллан! Вот кто посмотрит сегодня в глаза Господу нашему.

- Аджоран Ноллан, - прошептал Илего, - Это же великий учёный, я читал его труды.

- Осторожней юноша, - толкнула его пожилая женщина, стоявшая слева, - Не то окажешься на его месте.

- Так я и хочу быть на его месте, - едва не воскликнул Илего, - Для этого я пришёл учиться в Университете.

Именно смелые мысли Аджорана зародили в нём желание стать учёным, раскрывать тайны природы. Аджоран писал о том, что Вселенная бесконечна, а вокруг каждой звезды вращаются планеты, что Бог не мог создать только один мир, если сила его безгранична.

- Аджоран, этот гнусный еретик, морочащий мозги добрым людям, - кричал беловолосый мужчина, - Пробудитель спящих умов. Враг всякого закона, враг слепой веры. Вот как он себя называл. Богохульник! Колдун!

В толпе послышались голоса, одобрительные и недовольные.

- А ты, Спагарош? - спрашивали беловолосого, - Разве ты веришь во всё на свете? А что если Аджоран прав?

- Глупец! Веришь в сказки.

- Тихо вы! Начинается.

Под мелодичный звон на площадь со стороны Местрониума вышла торжественная процессия. Впереди шёл хранитель в парадной золотой рясе. Он держал хоругвь с золотой сферой. При виде символа Исцелителя горожане очерчивали круги вокруг сердца двумя пальцами правой руки.
-Избавь нас от скверны. Помоги обрести покой. Не дай совершить непоправимого.

За хранителем шли стражники в чёрно-красных кафтанах, сверкающих кирасах и с тяжёлыми алебардами на плече. Стражники шли справа и слева, охраняя процессию, в центре которой, в жёлтом одеянии преступника, поддерживаемый двумя служителями Местрониума, двигался Аджоран.
На лице его была полумаска, скрывающая нижнюю часть лица Маска Молчания, а на голове шутовской колпак, символизировавший глупость нераскаявшегося еретика. Он тяжело переставлял ноги и судя по всему вообще вряд ли мог сделать хотя бы шаг без помощи поддерживающих его служителей. Но смотрел он на толпу прямым гордым взглядом и на губах его время от времени мелькала усмешка.

Процессию замыкали священники в белых парадных ризах и с трензелями в руках, в которые время от времени ударяли палочками. Именно они создавали мелодичный чарующий ореол вокруг шествия, призывая душу и разум к спокойствию и к мыслям о возвышенном. Трензеля не было только у одного высокого священника с надменным лицом и суровым взглядом. Это был Верховный служитель Местрониума, Хранитель равновесия и порядка, Верексантин Восемнадцатый.

Процессия остановилась. Аджорана возвели на постамент. Привязали к столбу в основании пирамиды. Вокруг него положили связки хвороста, облили маслом, что используется в светильниках.

- Узрите, - произнёс Верексантин, обращаясь к толпе, - Беспокойная душа этого человека сейчас предстанет перед взором Господа нашего, великого Исцелителя. Да очиститься она от скверны, либо сгорит в священном огне.

Верексантин потянул за верёвку, сдёргивая полотно и открывая Око. Прозрачную голубоватую сферу, подвешенную на цепях в вершине пирамиды. На свету Око вспыхнуло золотым огнём. Толпа выдохнула, многие, не выдерживая, отводили глаза, Аджоран же, напротив, смело посмотрел прямо в глаза Богу.

Затаив дыхание, Илего, тоже поднял взгляд к небу. Ни облачка. Неспроста хранителями выбран именно этот день. Впрочем, даже если появятся облака, хранители теперь не отступят. Они будут ждать сколько потребуется, чтобы душа грешника прошла испытание священным небесным огнём. Однако вопреки разуму, Илего надеялся, что произойдёт какое-то чуду и невесть откуда налетит ветер, пригонит тучи и хлынет спасительный дождь. Он не перестал надеяться даже тогда, когда прошло несколько томительных минут и по толпе прокатилась новая волна вздохов.

- Смотрите, дым. Поднимается дым. Огонь! Господь покарал.

И вскоре уже фигура Аджорана скрылась в высоком столбе яркого пламени.

- Узрите, - прокричал Верексантин, - Господь вынес свой приговор. Равновесие восстановлено.

Многие не выдерживали вида пламени и отворачивались, другие напротив смотрели во все глаза, словно не видели в жизни ничего более завораживающего.

- Вот и отправилась его душа в другие миры, как он мечтал, - хохотнул Спагарош.

Илего едва не бросился на него, но не смог пробиться через толпу. Впрочем, Спагарош не был один такой. Вокруг слышались и другие глумливые голоса:

- Бешеная собака этот Аджоран. Поделом ему.

- Такие как он погубят наш мир. Приведут его на край пропасти.

Другие молчали словно опасались возражать им. Пожилая женщина украдкой вытирала глаза, а юноша в рясе послушника хмурил брови, раздумывая о случившемся. Впрочем, толпа стремительно редела и вскоре на площади стало необыкновенно тихо. Тогда отправился прочь и Илего.

Он бесцельно брёл по улицам, глядя себе под ноги, размышляя не напрасно ли он приехал в Великий город. Вспоминал оставленный им город на берегу моря, свой родной дом. Илего часто забирался на плоскую крышу их дома, любовался ночным небом, искал созвездия и планеты. Однажды он взял у отца подзорную трубу и направил её сначала на звёзды, а потом на взошедшую луну. На луне он сумел разглядеть горные хребты и равнины, моря и реки и подумал тогда, что правы те астрономы, которые утверждали будто их мир — это просто одна из планет в бесконечной Вселенной.

- Нет никакой сферы вокруг нашего мира, а далёкие звёзды подобны нашим светилам. И вокруг них тоже вращается множество планет, а возле этих планет луны, - поделился он с отцом своими наблюдениями и знаниями, почерпнутыми из книг, купленных на ярмарке, - Вокруг нас пустота. Космос. Мы движемся с огромно скоростью через эту пустоту, вращаемся вокруг наших солнц и вокруг себя тоже. Так меняются день и ночь на нашей планете, восходят и заходят луны.

- Но если мы так быстро летим и вращаемся, то почему мы ещё не упали с нашей планеты?

- Нас держит сила, тем больше, чем ближе мы к ней находимся, а вот если мы поднимемся вверх, то чем больше отдалимся от планеты, тем слабее станет для нас её притяжение.

- Кто тебе рассказал всё это?

- Так учит Аджоран Ноллан в своей книге об устройстве Вселенной.

Отец рассердился.

- Всё это какая-то глупость. Этот твой Аджоран сумасшедший. И ты тоже сошёл с ума. Постигать науку можно было только с благословения хранителя, чтобы не посеять ненужных сомнений и ересей и тем самым не нарушить равновесия и не навлечь на себя и близких кару Исцелителя.

- Но это же просто философия, отец. Наука. Постижение тайн природы.

- Это опасные и глупые юношеские мечты. Запрещаю тебе покупать книги, а купленные ранее нужно немедленно сжечь.

Илего воспротивился отцовской воле и заявил, что поедет учиться в Университет. Это его мечта и он не будет счастлив в ином качестве. Отец сначала хотел посадить его под замок, но потом решил, что сын продолжит заниматься науками тайно и наверняка погубит себя. Тогда Илего испросил благословения у своего наставника.

- Благословите меня на подвиг учения.

- Намерение твой благонравное, сын мой, коль оно продиктовано стремлением к познанию, дарованному нам Господом нашим и чистотой помыслов, - напутствовал его преподобный Филотен, не подозревая об истинном вдохновителе своего подопечного.

Илего вспомнил и другие слова:

- Истина невозможна без испытания.

Так ведь это же слова самого Аджорана. Он читал их в его книге. Нищий цитировал Аджорана, вот почему они слова знакомы ему, а хозяин таверны пришёл из-за них в ярость.

Юноша поднял взгляд к небу и ускорил шаг. Альтарум уже практически скрылся за горизонт, начинался закат Оматарума. Над город пролегли длинные тени от шпилей Местрониума. К Университету Илего пришёл в тот миг, когда угрюмый привратник уже закрывал тяжёлые, словно в укреплённом замке, ворота.

- Поздно, юнец, - бросил привратник, - По делам приходи теперь уже на белом рассвете.

В ответ Илего сильно ударил в висевший возле ворот гонг. Громкий звук, разнёсшись в тихом вечернем воздухе, казалось, потряс сами университетские стены.

- Я пришёл, чтобы посвятить свою жизнь науке во благо Исцелителя, - произнёс Илего заученную формулу.

- Вот полоумный. Сказал же тебе - шагай отсюда по добру, по здоровому. Не вводи во грех.

- У меня письмо к достопочтенному мессиру Оллерабазу.

Илего не отступал и пригрозил, что снова ударит в гонг. Нехотя привратник всё же пустил его. Но юноше долго пришлось ожидать в огромной приёмной, где было сумрачно и прохладно, несмотря на прошедший жаркий день.

Наконец его пригласили к Оллерабазу. Это был старик с приятными, благородными чертами лица и глубоким, внимательным взглядом серых глаз. Илего поклонился ему, представился и вручил письма.

- Простите, достопочтенный мессир, что позволил себе прийти в неурочный час.

- Прочти мне письмо, юноша. Я уже и при свете дня плохо вижу написанное, не то что в сумерках.

Илего волнуясь, сбивчиво, прочитал вслух письмо от своего наставника, особенно смущаясь в тех местах, где тот описывал достоинства своего подопечного.

- Помню, помню преподобного Филотена. Узнаю его манеру. В письме он тебя хвалит. Так почему ты, говоришь, задержался?

- Я был на Тихой площади, достопочтенный мессир

Илего замолчал, будучи не в состоянии подобрать слова, чтобы описать свои чувства. Оллерабаз внимательно посмотрел на него и сказал:

- Да, сегодня один из таких дней, какие остаются в вечности. Каким бы ни был этот день, светлым или печальным, он навсегда запомнится нам.

- Разве может этот день запомнится светлым, мессир? Аджоран… Он ведь учился здесь в Университете?

- Верно. Именно здесь он стал магистром наук. И это теперь беспокоит тебя?

- Несомненно. Ведь я тоже, как и он, хочу посвятить себя астрономии.

- Почему именно ей? Это не та наука, что способствует поддержанию равновесия в мире.

- Нет, мессир. Именно потому что в мире всё должно оставаться в равновесии, я теперь хочу ещё больше посвятить себя именно этой науке, - горячо возразил Илего и замолчал, смутившись своей дерзости.

Оллерабаз долго молчал.

- Он мой ученик. Один из лучших. Он взбудоражил множество молодых умов, заставил иначе посмотреть на мир вокруг себя и поднять глаза к небу. Но спроси есть ли от этого знания какой-то прок людям? Ведь большинству из них всё равно вращаются солнца вокруг планеты или, наоборот, планеты вокруг солнц. Им важно только то, что после ночи наступает новый день, после заката рассвет.

- Но как же истина, знание… Ведь они тоже важны для многих.

- Ах, мальчик мой. Хранители не считают, что знание нуждается в преумножении. Нужно только передавать его от поколения к поколению в неизменном, неискажённом виде. Не следует людям отрываться от земли и мечтать о бессмысленном. Пусть уж лучше всё остаётся по-прежнему ещё тысячу лет, а потом ещё тысячу, и так до самого конца времени.

- Аджоран так не думал, - прошептал Илего.

- Аджоран был еретиком и фантазёром. Он верил, например, в переселение душ. На допросе он поведал будто в него вселилась душа учёного, пострадавшего за истину на другой, подобной, нашей планете. И его собственная душа после смерти тоже перенесётся в другого такого же пробудителя спящих умов в одном из бесчисленных миров, существующих во Вселенной. Можешь себе такое представить?

- Всё в ведении только одного Господа нашего.

- Истинно говоришь, мой мальчик. Наше призвание в противостоянии страстям и сомнениям, а не в преумножении оных. Вот чему мы здесь учим. Готов ли ты посвятить себя служению Исцелителю во имя рода людского?

- Готов, достопочтенный мессир. Ведь это моя мечта.

После этого они ещё долго разговаривали. Оллерабаз хотел понять насколько образован и начитан Илего и, кажется, остался доволен им. Он вызвал всё того же угрюмого привратника и распорядился выделить новому ученику место в общей спальне студентов первой ступени.

- Пойдём за мной, полоумный, - бурчал привратник, провожая его по гулким пустым коридорам погружённого в ночной мрак здания, - Меня ты не проведёшь, вижу тебя насквозь. Пришёл на закате, бесстыдник. На тебя этот грех ляжет... А что будет дальше, чем ты закончишь?

Несмотря на длинный день, оказавшись в койке, Илего не смог заснуть сразу. Сначала прислушивался к дыханию своих новых спящих товарищей. Затем взгляд его заприметил окно под самым потолком, через которое была видна взошедшая луна – первая из трёх. Похожая на неровный круг жёлтого сыра. Две другие луны гораздо меньше и в эту ночь не взойдут вовсе.

На ночном небе выступят звёзды. В южной части неба взойдёт созвездие Всадника, с самой яркой звездой на небе. На другой стороне неба огромное созвездие Корабля, в мачте которого горит звезда, всегда указующая на север. Под утро взойдут планеты, они будут ярче остальных звёзд, хотя и светят отражённым светом.

Засыпая, Илего подумал о том, что Аджоран всё-таки прав, утверждая, что во Вселенной существуют бесчисленные миры в каждом из которых живут люди, мечтающие о звёздах. Возможно, что и там, на площадях горят костры во имя чьего-то спокойствия, но рано или поздно хотя бы в одном из этих миров люди непременно преодолеют притяжение своей земли и отправятся к далёким звёздам. И если он, Илего Аглей, приложит все свои силы к этому здесь, на своей земле, тогда душа его, как и душа Аджорана, обязательно переродится на другой планете, где он тоже станет великим учёным, открывающим тайны природы.

[Граф]

Ну, что сказать? Длинно, цветасто, скучно (уж простите, автор!). Как начало романа - да, нормально, но как рассказ...

[NatashaKasher]

Хорошо написано, складный текст. Приятно почитать, что сжигать учёных плохо, надоела уже эта мода всё переворачивать вверх тормашками. С другой стороны, конечно, и новизны особой в этом нет.

[Nekto]

Приз за лучшее название отдаю этому рассказу.
Написано достаточно гладко, размеренно, автор никуда не спешит, подолгу смакует каждую сцену, как бы наслаждаясь сам собою.
Вторая часть явно лишняя. Сцена с отцом, сцена в университете с учителем - для чего они здесь? Мало того, что на сюжет не работают, ещё и повторяют в десятый раз, почему юноша решил стать астрономом.
Сам юноша поражает просто-таки удивительным хладнокровием. У него на глазах казнят великого учёного, его кумира, а ему хоть бы хны, ни одной эмоции, никакой драмы. Слушает дыхание спящих товарищей и мечтает.
Из плюсов отмечу интересную придумку с увеличительным стеклом. Око Исцелителя - это же призма, насколько я поняла. Остроумно. У кого сила и власть - за того и Бог. Хороший повод задуматься о том, как легко управлять людьми, пользуясь их наивностью и невежеством.
Ещё один плюс - неплохой язык, хотя попадаются порой потрёпанные метафоры вроде "луны как сыра."
Соглашусь с Графом, что на полноценный рассказ не тянет - похоже на завязку для романа.

[Гость_Селена Энзо Никс_*]

Написано технически хорошо, но многовато религии, на мой взгляд. Слишком много несущественных деталей, за которыми не видно идею.

[Nekto]

Слишком много несущественных деталей, за которыми не видно идею.

Автор идею прямым текстом озвучил: Джордано Бруно сжигают в каждом мире, но прогресс не остановить.
Но на эту идею его рассказ не работает вообще. Рассказ с миллионом ненужных деталей сам по себе, идея - сама по себе. Согласна.

[nmgvladimir]

С одной стороны - написано складно. С другой - как-то оч усредненно. Автор, видимо, много читал и все названия и образы срисовал с ранее встречавшихся - описание гг, стражника, привратника, улиц( не в прямом смысле срисовал, а так как-то вывел нечто среднее от из различных произведений, не заморачиваясь придумыванием).
Много ненужных и нелогичных моментов. Например: стражник не советует гг идти на площадь. А почему, собственно? Наоборот должно было быть, как по мне. -Сходи, развлекись, погляди, что может случиться, если умничать будешь! - Я ждал, что на площади начнутся приключения, возникнут проблемы у парня, потому как, вроде, должна быть там опасность для него. Есть и другие странные для меня моменты.
Да, похоже на отрывок. Нет какого-то конфликта, чего-то заинтересовывающего. Вот шел,шел, увидел, поговорил, лег спать. ВСЕ!!! А ты читаешь, ждешь, когда же начнется то, ради чего весь сырбор затевался.

[Надин Баго]

Изложение мне понравилось. Локация и антураж тоже.
Герой... ну, по эмоциям неестественно.
Идея старая, но из тех, что всегда хороши. Вот только конфликт не развёрнут, всё ушло в описания.

[karpa]

Биография и судьба ученого Аджорана Ноллана в чем-то напоминает биографию Джордано Бруно. Поскольку авторы подписались на жанр фантастики, то на костер непременно должны были обрушиться дождь, град или снег, в конце-концов. Но этого не случилось. А жаль. Главный герой, Илего Аглей, поприсутствовал, зафиксировал в голове сей печальный факт и... спокойно отправился в Университет. Или в авторском мире на зрелище казни жители ходят, как на дежурство? Попривыкли, что ли.

На мой взгляд в этом эпизоде упущена возможность конфликта и вытекающих отсюда приключений в рассказе.

И да, никто в Университете не удивлен, не озабочен потерей ученого. Чудится мне, что это отголоски современных деструктивных настроений о науке и ученых, которые тихой сапой прокрались в данный рассказ.

[NatashaKasher]

Эй, Карпа, а я Вас тут вспомнила, у Вас что-то подобное было когда-то... Тоже казнили учёного на площади, больше ничего не помню...

[karpa]

Эй, Карпа, а я Вас тут вспомнила, у Вас что-то подобное было когда-то... Тоже казнили учёного на площади, больше ничего не помню...

Да-да, было-было когда-то. Рассказ "Чистая идея" -

здесь

[nmgvladimir]

Биография и судьба ученого Аджорана Ноллана в чем-то напоминает биографию Джордано Бруно.

Что значит, напоминает?? Это же типа его реинкарнация в этом мире

[karpa]

Что значит, напоминает?? Это же типа его реинкарнация в этом мире

Явно об этом разве сказано в тексте?

[Murrr]

Да-да, было-было когда-то. Рассказ "Чистая идея" -

здесь

Нету там.

[karpa]

Нету там.

Щас проверю,

https://proza.ru/2013/11/19/10

у меня ссылка работает.

(сайт Проза.ру, автор Зоя Карпова, раздел: Фантастика - приключения)

[Murrr]

Щас проверю,

https://proza.ru/2013/11/19/10

у меня ссылка работает.

(сайт Проза.ру, автор Зоя Карпова, раздел: Фантастика - приключения)

На прозе нашла, спасибо.

[nmgvladimir]

Явно об этом разве сказано в тексте?

Джордано Бруно не называется, но толкований иных я не вижу.

[Murrr]

Есть в истории человечества факты - генераторы идей. Стоит вокруг такого факта навертеть красивую обёртку, и перед нами новое произведение. Сожжение человека, который во всеобщей тьме увидел свет, - бессмертный сюжет. Автор рассказа хорошо им попользовался, с толком: привёл читателя к идее мультивселенности, бесконечности, постижимости. Однако все замечания комментаторов верные, хоршо было бы, если б автор допилил текст в соответствии с ними. От себя добавлю: идея реинкарнации здесь не в дугу. С ней никак не вяжется формирование научной картины мира у этой гипотетической расы сапиенсов.

[Мышель]

Учёных сжигать плохо, хотя в какой-то момент это представляется политически правильным. Потомки всё правильно оценят и выводы сделают. Если знаменитого препода, к которому ты шёл учиться, сожгли - это не повод отказываться от учёбы: найдутся другие, хотя и похуже. Заодно и выпавшее, так сказать, знамя... Главное - спокойствие.
Написано неплохо, местами - хорошо. Но эмоций вызвало до обидного мало. Может быть, потому, что ГГ, такой, нордический.

[Владис Кис]

В одном другом конкурсном рассказе другой автор попытался впихнуть много всего разностильного, и художественная целостность явно пострадала. Здесь наоборот: читать приятно, автор умеет, картина возникает перед глазами. Но с идеями не густо. Нет конфликта, хитросплетений, эмоций, внезапности - чего здесь только нет. Недостатки не фатальны и могут быть оправданы. Например, в китайской живописи пустое место занимает большую часть полотна - должен быть воздух. Недостаток эмоций гг - вероятно, эмоции скрываются по весьма понятным причинам. Или, как в буддизме, сильные эмоции принципиально сдерживаются как вредные.
В финале мне видится логическая нестыковка: то ли люди будут путешествовать к звездам благодаря науке, то ли переселение душ в другие звездно-планетарные системы испокон веков происходит естественным образом.