Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 6.04.2024 года 23:59)

5 страниц V  « < 3 4 5  
Ответить в данную темуНачать новую тему
Первый Страж Дракона, Психологическое фэнтези с элементами темного
Елена Яворская
сообщение 16.11.2022, 12:32
Сообщение #81


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 87
Регистрация: 25.8.2022
Вставить ник
Цитата
Из: Орел




В дальний угол библиотеки – за шкафами с подшивками газет – лисичка приволокла холщовую сумку – ту же самую, в которой таскала съестные припасы в беседку, или вроде той, – и самочинно привела все собачье семейство. Неужто и вправду решила впотьмах лезть в беседку, в крапиву, под нос к хозяйским соглядатаям?
Нет. Велела Волку и его подруге стеречь у входа в галерею, а мелочь (да какая это мелочь, даже Блик, последыш, встав на задние лапы, без труда ему, Лео, носом в плечо тычется) уложила у шкафа, за которым скрывался их уютный закуток.
Чиркнула спичка, вспыхнула свеча. Хлоя принялась увлеченно потрошить сумку: выставила пару баночек, выложила кусок белого полотна и бумажный пакетик.
– Ядрышки лесных орехов, – только пакетик и удостоился пояснений, остальные предметы в представлении не нуждались (не нужно глядеть на Тима, чтобы догадаться, как его перекосило), – тетушка Эмма, матушка нашего Рика ежегодно присылает нам ягодный джем, мед и орехи из своего поместья. Это уже традиция: когда я была маленькой, у тетушки не было денег на подарки, зато к моему дню рождения появлялись свежие запасы джема и меда, орехи созревали. Как по мне – лучше не бывает… Э-э-э, погоди, – шустро сдернула пакетик со стола, прежде чем Лео успел добраться до лакомства, – сначала надо посмотреть, что у Тима с плечом.
– Все в порядке.
Угу, по тебе видно!
– Ты опять?! А ну без разговоров! – полушутя-полусерьезно прикрикнула девчонка. – Лео, подержи свечу, вот так, повыше. Тим, я жду.
Взрослые собаки слаженно застучали хвостищами по полу. Щенки вскочили, кинулись навстречу кому-то, сразу видать, хорошо им знакомому.
– Я рад, что вы решили воспользоваться моим приглашением. – Тим встал, но с места не двинулся, а вот рубаху сбросил – без колебаний, будто напоказ. Выставляется перед хозяином? Смотрите, мол, на что мелкую обрекли. Да ну, разве этот дрогнет?
– Правильнее будет сказать – отважился воспользоваться. – Господин Тео усмехнулся, придвинул кресло к столу, запустил пятерню в пакетик.
– Зачем ты его позвал? – Лео с вызовом последовал примеру хозяина. М-м-м… вкусно! Хлое уже было не до орешков – все ее внимание сосредоточилось на Тиме, мигом подскочила к нему с теткиными баночками, глаза огромные, губы закушены. Демоны, малахольный прав – девчонке-то за что?!
– Молодой человек, я пребывал в уверенности, что вы осведомлены, что говорить в третьем лице о присутствующих – один из наиболее заметных признаков невоспитанности.
Угу, а набивать рот, когда у тебя на глазах девчонка возится с повязкой, – это признак чего? Крепких нервов? Или чего похуже?
– Лео, сказано же тебе: держи свечу! – Лисичке такая невозмутимость и не снилась, лапки дрожат, но от раны взгляд не отводит.
– Да чего уж теперь, давай свет зажгу. Все равно страшных сказок мы сегодня вряд ли дождемся.
– Отчего же? – А вот Тиму, негодяю этакому, в самообладании не откажешь. – Господин сочинитель почтил нас своим присутствием. Остается уточнить, какова будет мера правды в его историях и кого он желает видеть в числе слушателей. А уж то, что будет страшно, я вам обещаю. – Он накинул на плечи рубаху, так, чтобы она едва-едва прикрывала повязку, и вольно расположился в кресле напротив хозяина. Что-то ты, парень, сегодня сам на себя не похож.
– Прекрати ерничать, Тим. Это не лучший способ защиты, – проговорил господин Тео. Без гнева, без осуждения. – Да я и не нападаю. Ни на кого из вас не нападаю. И пришел к вам троим, и говорить намерен правду.
– Вы уверены, что Хлоя должна остаться?
Лео подумалось: лучше бы Тим язвил, это с натяжкой можно было бы принять за обычную пикировку. От подчеркнуто дипломатичного, делового тона мурашки по коже.
– Уверен. Покоя этому дому все равно не видать, – беспечально ответил хозяин. – Я должен был просчитать такой вариант развития событий, когда вмешался в вашу судьбу.
– Жалеете? – Тим выпрямился, поглядел с прищуром – и не на господина Тео, а по-над его плечом.
– Ни разу не пожалел. И да, если переспросишь, правда ли это, я выставлю тебя из библиотеки и буду говорить только с Лео и Хлоей. Может, сразу уйдешь?
– Не сейчас.
Все эти многозначительные паузы – книжники не врут! – тянутся целую вечность.
– Дети, садитесь. Серьезные разговоры следует вести, расположившись с максимальным комфортом.
– Чего, может, еще и чаю попросим? – Лео уселся рядом с хозяином: кресло по правую руку от Тима успела занять проворная лисичка. Кто кого оберегает? Судя по вчерашнему… и если верить собственному чутью, каждый – каждого.
– Отличная идея, – не принял шутки господин Тео. – Орешков надолго не хватит. Распорядись.
Пришлось тащиться по ходам и переходам в новый дворец, а потом ждать добрую четверть часа, пока Бесс и Барб приволокут подносы с чашками, чайником и сладостями… глаза бы на все на это не глядели! И, что самое скверное, скребло подозрение: хозяин воспользовался случаем преподать очередной урок выдержки. Нашел время! Тим откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Хлоя, недолго помучив подол платья, потянулась за книгой. И не отрывалась от нее до тех пор, пока господин Тео, самолично наполнив чашки, не привлек к себе внимание многозначительным «кхм». Лео позлорадствовал: и лисичка-оборотень, и выкормыш Темных разом напустили на себя такой равнодушно-отрешенный вид, какого у них не бывало даже на уроках этикета.
– Тим, хочешь сказать?
Никогда еще Лео не видел колдуна таким озадаченным, чуть ли не испуганным.
– Ты узнал мою главную тайну. – Господин Тео улыбнулся. Такой улыбки у него прежде тоже не замечалось: смущенная, виноватая. Куда подевался тот умник, что толковал о терпении и самообладании? – И не ударил в спину, хотя, я понимаю, соблазн был велик, тебе ведь есть за что мне мстить, а пришел как мужчина к мужчине. И заслужил право раскрыть мой обман.
– Это ваша тайна и ваш обман, – Тим пожал плечами, едва заметно поморщился (а ведь на тренировке виду не подавал, что больно, только вот не всем башку заморочить удалось), – была бы охота мстить.
– Я знал, что ты так ответишь. – Хозяин вытряс из пакета на ладонь последние ядрышки орешков. – Вот как это у тебя получается – вроде бы предсказуемый, но то и дело преподносишь сюрпризы?
– Я не нарочно, – снова не удержался от колкости Тим. На этот раз господин Тео его не осадил.
– Раньше, когда мне было вдвое меньше лет, чем сейчас тебе, Хлоя, – начал принц, глядя в свою чашку, – тетушка Элла любила повторять: жизнь платит нам за добро добром, за зло – злом. Я понимал это буквально. Днем упал и ссадил коленку – что не так сделал утром? Точно, утром спешил на занятия и прикрикнул на Душегуба, так звали моего пса королевской породы. Я придумал ему устрашающее имя, внушительнее просто представить невозможно, а он, будто мне в упрек, вырос самым добродушным из всех королевских и невероятно обидчивым. – Господин Тео потрепал по загривку Волка, ткнувшегося лбом ему в колени. – Когда мне исполнилось шестнадцать, я впервые… как бы это сказать коротко и понятно?.. приобщился к армейским будням, так исстари полагается младшему сыну венценосного семейства… Тим, ты что-то хочешь сказать?
– Да, – не стал отпираться выкормыш Темных. – Вы слишком многословны. Этак мы никогда не дойдем до сути.
– Прости старого резонера. Я привык заходить издалека, особенно в непростых вопросах. Знаю, у вас так не принято. Но наберись терпения. До сути обязательно дойдем. – Хозяин подлил, чая в едва початую чашку Тима. – Сегодня у тетушки Эйб какое-то совершенно сказочное печенье. Ну и зачем нам модный повар, если у нас есть тетушка Эйб? А Фло, как я понимаю, не мудрствуя лукаво добавила в чай садовой мяты. Как тебе?
Тим промолчал и не шелохнулся. Впрочем, старый лис вряд ли рассчитывал на ответ, тем паче – на послушание.
– Так вот, чем труднее мне приходилось, тем чаще вспоминалось тетушкино присловье. Только до меня уже дошло, что ответное зло бьет не с размаху в лицо, а исподтишка в спину, и добро – это не мгновенное воздаяние, а опора, которая возникает тогда, когда без нее уже ну никак. – Господин Тео обвел их взглядом, не то удостоверяясь, что они не задремали и понимают хоть что-то из всей этой велеречивой галиматьи, не то попросту давая отдых языку. – А вы преподали мне еще один урок. Оказывается, и добро, и зло все-таки могут ходить короткими прямыми дорогами. Когда я узнал о вас, мне стало любопытно. Всего лишь любопытно. – Отрывистые, чеканные фразы. Неужели он вот-вот перейдет к сути? – Я давно разучился сопереживать слезливым историям из романов, оставленным детям, брошенным котятам. – Перехватил короткий взгляд Лео и, видимо, истолковало правильно: – Да, ты верно понял, умный ребенок, – мне было наплевать. Но потом я навел справки через своих людей в вашей столице. Для вас ведь давно не секрет, что такие у меня есть. Вы очень сообразительные, хотя не всегда в это верится. И я понял – одного из двоих мальчишек непременно надо заполучить. Если ради этого придется пожертвовать другим, что поделать – не первый грех на моей душе.
…«Так надо. Так правильно», – твердили люди в зеленых полицейских мундирах, подавая ручку-самописку – такую же, какой он пару часов назад чиркал примеры в школьной тетрадке, – и бумагу со смертным приговором, который он должен был сам себе подписать. Так надо, так положено. Тогда у него сперва руки онемели, а потом уши заложило. И вот опять то же самое. Сейчас его жизни ничего не грозит, но как же это мерзко – знать, что Седжун умер бы, а Лео никогда не родился.
– Зачем вы на себя клевещете? – Голосок лисички прозвучал испуганно. Колдун понимал, какой разговор предстоит, потому и хотел, чтобы мелкая ушла. А не настоял-то почему? Ладно, потом за это ответит, никуда не денется… тварь двуногая, что в нем человеческого-то остаться могло?!
Да все! Все человеческое! Не стал решать за девчонку, знает – от сомнений и подозрений скорее спятишь. А он, Лео, просто позавидовал. Дикость дикая, но – позавидовал. Он-то, в отличие от колдуна, для любого и каждого, как оказалось, – пустое место.
Нет. Лисичка потянулась к нему, накрыла его руки своими ладонями – и только тут до него дошло: он сжимает кулаки.
– Это правда, Хлоя, – твердо ответил хозяин. – И тогда, когда наши мальчишки были уже на корабле, я подумывал пойти на… э-э-э… товарищеское соглашение с дядей Ником – Лео отдать ему. Сначала воспротивился Рик, а потом я понял, как ты привязалась к Лео. Если бы я не был закоренелым грешником, – он горько усмехнулся, – сказал бы, что вашими устами говорил Бог и мальчишки посланы мне Провидением. Ханна так и утверждает. Лео, Тим, она видит в вас сыновей, посланных в ответ на ее молитвы.
– Не хочу оскорбить ничьи чувства, – подумалось: с таким выражением лица, какое сейчас было у выкормыша Темных, не оскорбляют, а убивают, – но опасаюсь, что ее высочество плохо молилась. Иначе получила бы пару белокурых красавчиков с характером, как у ваших низших божеств… ангелов, верно? – а не двух демонов, у которых не только злой язык, но и не самые чистые помыслы.
Господин Тео рассмеялся.
– Полагаю, ее высочество вполне устраивают такие демоны, как вы. Можешь у нее уточнить при случае. Только не за столом, будем соблюдать хоть какие-то правила приличия. Серьезные разговоры во время трапез не ведутся… в конце концов, можно просто испортить себе пищеварение.
– Вы даже не представляете, до какой степени правы. Неприятности за ужином вашим гостям устроил я, – этак снисходительно признался Тим.
– Не он, а мы все, – строго поправил Лео, примериваясь, куда бы половчее стукнуть этого демоненка некромантского, чтобы девчонке с перевязками опять не пришлось возиться.
– Вот как? – кажется, хозяин даже не удивился. И пообещал без угрозы: – Мы к этому вернемся. Я не оправдывал ваши дурные поступки раньше, не буду оправдывать их и впредь. Но никак не избавлюсь от мысли, что все-таки куда чаще поступал по совести, нежели по расчету и по злобе. Откуда бы вы тогда взялись в моей жизни? Иной раз вы – прямо-таки наказание, но по большому счету вы счастье. Вы оба. Лео, ты понял меня? Я готов был тебе предать, но не предал. И это не тебя судьба пощадила, а меня.
Демоны! Да он только кажется старым лисом, а на самом деле… ну, лис, все равно лис, но вовсе не старый, молью не побит, себя не растратил. Находит слова, которым веришь. Или это всего лишь ему, Лео, хочется видеть в пройдохе-политике, что за словом в карман не лезет… кого? Неужто друга?
– Тим. Что бы ни случилось в дальнейшем, даю слово, я буду с тобой честен.
– Со мной? – А вот выкормыша Темных, похоже, не проняло. – Дайте-ка подумать, нуждаюсь ли персонально я в столь высокой чести.
– Поймал на слове. – Господин Тео слегка наклонился вперед, будто любуясь Тимом. – Уже не впервые. Ты опасный противник. С вами Я буду честен с вами. Такая формулировка тебя устроит?
– Будьте честны, этого достаточно. До формулировок мне нет дела.
– То-то ты так старательно к ним придираешься. Все, не сердись, далее строго по делу. – Господин Тео отставил чашку, поднялся. – Дети, я прошу вас нигде не повторять то, что сейчас услышите. И даже между собой не обсуждать. Достаточно того, что вы это знаете. В ваших руках оружие, которым можно уничтожить противника, но можно ранить себя или близкого человека. У графа Уилфреда де Мейнса на самом деле не было сына. Только дочь Глэдис. Когда он скончался, девочке было немногим больше года. – Он глядел прямо перед собой, точь-в-точь, как Тим, если его против шерстки погладить. – Вскоре после его смерти Рика привезли в поместье Мейнсов. И Рик не был младенцем – ему шел третий год. Моя свояченица согласилась поучаствовать в его судьбе. Только Эмма, Ханна и я знали, что он мой сын. – За мгновение до того как прозвучали эти слова, Тим накрыл ладонью лапку лисички: дескать, помалкивай. – И, разумеется, мать Рика.
– Как в дурацкой книжке! – А вот он, Лео, молчать не собирался.
– Вот уж не думал, что ты подобное читаешь… а меня-то феечками попрекал! – тоже не смолчал Тим.
«Эй, колдун, нашел время насмехаться!» Нет, он и не думал. Это попытка поддержать, и не сказать что неуклюжая. На губах у мелкой появилась улыбка – блеклая, нерешительная, но все ж таки улыбка.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Елена Яворская
сообщение 17.11.2022, 16:06
Сообщение #82


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 87
Регистрация: 25.8.2022
Вставить ник
Цитата
Из: Орел




– Стыдно признаться, но, Лео, ты прав. И автор этого бульварного романа – я. Она встречалась не с принцем Теодором Лоуренсом, а с капитаном де Реем, великовозрастным мальчишкой с ветром в голове. И узнала правду в самый неподходящий момент – после первого крупного покушения на правящего монарха, его величество Ричарда II. И когда изрядно струсивший мальчишка, к тому времени уже отец младенца, названного – вот так совпадение! – Ричардом, признался, что дед ребенка едва не погиб, а всего убито полтора десятка человек, включая первого министра, сразу стало ясно: красивые истории из тех самых книг о знатных господах, женящихся на простушках, не имеют ничего общего с реальностью.
Господин Тео опустился в кресло, плеснул себе в чашку из давно остывшего чайника, выпил залпом.
– И не потому, что так не бывает. А потому, что ни о каком «жили они долго и счастливо» речи идти не может.
Он подвинулся, давая место Волчонку, которому ни с того ни с сего стукнуло в голову устроиться с комфортом. Малыш полез следом. Каким-то чудом поместились оба. Блик перехватил взгляд Тима и не двинулся с места.
– Она всегда была умной женщиной и еще прежде успела понять, что ее принц любит другую. Одним словом, все кончилось не как в романах Шарлотты Бьорк, над коими сентиментальные дамы добрый десяток лет льют слезы в ночи, а как в полуиронических, но вполне правдивых новеллах Тома Коллинза… за которые его, по слухам, выставили из салона графини Бьорк, заподозрив насмешку над историями, выходящими из-под пера упомянутой благородной дамы… Хорошо, Тим, постараюсь говорить проще. Мудрая женщина нашла себе супруга по сердцу, уехала с ним в одно из южных графств и забыла прошлое, как страшный сон. И правильно сделала. Теперь у нее пятеро детей, благополучие и покой. Да, я наводил справки. Мне надо было удостовериться в том, что у нее все в порядке… и что она никогда не вернется в нашу жизнь. Ничего хорошего из этой затеи не вышло бы. Эй, ты уже не щенок! – Господин Тео отпихнул Волчонка, попытавшегося, по старой памяти, вползти к нему на колени. Тот обиженно оскалился, спрыгнул на пол и улегся рядом с Бликом, взгромоздив лобастую башку ему на спину. – А дурню принцу достался ребенок, которого надо было как-то устраивать, и не при дворе – там становилось все беспокойнее, ни года без покушения. И тут ему… то есть мне сказочно повезло: при дворе появилась герцогиня Ханна, старшая дочь и наследница владетеля Севера – уникальный для нашей страны титул, между прочим.
– Профессор Станли рассказывал нам о владетелях Севера. – Был бы выкормыш Темных собакой, оскалился бы похлеще Волчонка.
– Я стараюсь не отходить от основной, так сказать, линии повествования. Но есть подробности, которые представляются мне важными, – в тон ему заявил хозяин. – Хочешь, чтобы я поскорее досказал, – не перебивай. Владетели Севера были верными союзниками нашей династии в борьбе за объединение страны. Поэтому за ними сохранили прежний титул, фактически приравнивающий их к принцам крови. Иными словами, брак между мной и Ханной не был мезальянсом.
– Угу, а вы, к неудовольствию дядюшки Уилла, стали новым владетелем Севера, – Хлоя не похвалялась своими знаниями, она и в разговор-то влезла, чтобы тоже поторопить рассказчика и дать ему понять: смотрите, на чьей я стороне.
– Сначала Ханна увезла Рика на Север и оставила у надежных людей, а потом они с Эммой придумали, как дать мальчику титул и возможность, не привлекая излишнего внимания, жить в моем доме. Впрочем, право на титул должно было вернуться к Глэдис не позднее достижения ею совершеннолетия, чтобы его могли передать ее супругу и детям, но мы выигрывали время и Рик оставался при мне. Он знает правду. Со дня своего шестнадцатилетия. И он принял эту правду достойно. Что же касается титула… тут снова вмешалась судьба. Эмма повторно вышла замуж, у нее три дочери и супруг, способный обеспечить их будущее. Да и мы с Ханной их не оставим. Права на титул девочки, конечно же, не имеют. А Глэдис приняла монашеский постриг, так она сама пожелала. Ричард остался графом де Мейнсом.
– Постойте, но он ведь может стать королем! – Лисичка аж подскочила, чуть в ладоши не захлопала – Это решает многие проблемы. Великому герцогу Лоуренсу, давшему имя нашей династии, наследовал Реймон, матерью которого даже официальные хроники называют девушку из прибрежного поселка, и непонятно, стала она в итоге женой Лоуренса или нет, а уж что там было на самом деле…
– Хлоя, – хозяин иронично изогнул бровь, – позволь усомниться, что господин Станли учит тебя трактовать исторические сведения подобным образом.
– Дык я сама дура, что ли?
Принц посмотрел на Лео и с осуждением покачал головой.
– А еще судьба благословила меня двумя оболтусами, охотно и без труда превращающими порядок в хаос и лишь время от времени соизволяющими образовать порядок из хаоса – в демиургов играют, наверное. Но им быстро надоедает.
– Так вот! – Казалось, еще мгновение – и девчонка вскочит на ноги прямо в кресле, еще и запрыгает. – А у Норберта II вообще были одни бастар…
– Хлоя!
– Я хотела сказать, у них с королевой было три дочки, прям как у тети Эммы – от второго брака, – Хлоя фальшивенько захихикала. Демоны! Всем ведь жаль девчонку, а все равно втравливают ее во всякое… – И кому в итоге досталась корона? Бертольду, сыну фаворит… Я хотела сказать, придворной дамы.
– Напомни, когда это было. – Принц устало вздохнул. – И соотнеси с законом о престолонаследии, который в первой своей редакции появился лишь при праправнуке Бертольда. И да, Рик – не Бертольд. Престол нужен ему куда меньше, чем Глэдис – титул графини де Мейнс… С чем бы понятным тебе сравнить? Примерно как тебе – уроки этикета. И да – все равно не впрок. Это я не только об уроках, но и о престоле.
– Чего ж он тогда об ошибках дяди Уилла разглагольствует?
– Господи! – хозяин вскинул руки к потолку, – я понимаю, что слишком многого прошу, но даруй мне еще одно чудо! Пусть мальчик научится молчать, когда его не спрашивают, а девочка перестанет подслушивать!
Малыш сладко зевнул и свернулся клубочком, еще больше потеснив принца.
– Надеюсь, вы уяснили, что речь идет не о престолонаследии, а о безопасности нашей семьи, – с суровостью, в которую ну никак не верилось, заключил господин Тео. – И, признаюсь, я не стал бы посвящать вас в тайну, до которой вы еще не доросли, если бы она не стала известна Тиму.
– Ну и что за колдовство? – Лео с подозрением воззрился на выкормыша Темных: опять будет отрицать?
– Не мое. Да и не совсем то, что ты упрямо продолжаешь называть колдовством.
– Говори прямо! Охота вам всем сети из слов плести!
– Ладно, для тебя – совсем примитивно. – Тим поежился и наконец-то соизволил надеть и застегнуть рубаху. Неужто замерз? – Есть несложный обряд кровавой печати.
– Б-р-р, ну и названьице!
– Названьице – пустяки. Плохо то, что он действительно настолько прост, что провести его может кто угодно. Не нужно ничего уметь, не нужно ничего понимать. Достаточно почувствовать – и не сомневаться. – Беспечный и пугающе серьезный. Самая ненавистная Лео личина колдуна. – И Хлоя, и Рик отмечали свои любимые книги печатью, толком не понимая, что делают. – Он, не глядя, взял с этажерки первую попавшуюся книгу, открыл на титульной странице. Над веселой бурой мордашкой какого-то сказочного существа – оттиск пальца, тоже бурый, только еще темнее. – По этим оттискам я и понял, что у них одна кровь.
Господин Тео выругался себе под нос. Колдун не счел это достойным своего внимания.
– Лисичка, скажи мне еще раз, почему ты делала вот это.
Хлоя вцепилась в подол платья.
– Если тебя смущает вопрос, можешь не отвечать.
– Смеяться не будете? – Мелкая, которая считаные минуты назад беззастенчиво рассуждала о постельных делишках своих предков, вдруг превратилась в ребенка.
– Тут только один человек, у которого следует требовать уточнений. – Тим указал глазами на хозяина. – Ты не уверена, понимал ли он тебя тогда. И порой перестаешь доверять ему сейчас. Вы близкие родственники по крови, но кровью напрямую не обменивались. Проще говоря, никогда ничего не скрепляли кровавой печатью. Я не посмеюсь – причины, по которым людей тянет совершать обряды на крови, не повод для острот. Он, – кивнул в сторону Лео, – не посмеется тем более. Думаю, он хорошо помнит, каково ему было, когда он отважился поставить кровавую печать.
– Да я вроде не… – Возникло тошнотворное ощущение, что к голой спине приложили ледяной металл, как бы не лезвие ножа… примериваясь вспороть кожу.
– Ты не понял. Все равно, на чем ее ставить. Например, на теле человека, с которым обменялся кровью, намереваясь что-то зафиксировать. Я знаю, что на Хлое твоя печать, а на тебе – ее. Вижу. Об обстоятельствах же могу только догадываться…
– Какого демона ты суешь нос в чужие дела?! – Все произошло в мгновение ока: врезать по мозгам чокнутому полудохляку он не успел. Стиснул зубы, чтобы не взвыть от парализующей боли, дернулся – и все-таки взвыл… ну, то есть выдал все то, что пришло на ум.
– Ребенок, чтобы не попадать в столь неприятные ситуации, – господин Тео был само добродушие, – достаточно соблюдать два простых правила: не кидаться очертя голову на людей и прилежно учиться у господина Эварда, который не теряет надежды выковать из вас что-то… ну, хотя бы что-то такое, за что не стыдно. Прибегая к его невероятно оптимистичным образам – не кочергу, но меч.
– Это – человек?! Разнюхал тайну хозяина, у которого из рук жрет, – промолчал. Случайно? Случайно, да? А о моей можно трепаться?!
– Почему ты так перепугался? – если бы монстры из лисичкиных страшных сказок и вправду существовали, они так и говорили бы – будто из бочки, из подземелья. Голос недобитка множится, распадается, снова из разрозненных звуков складываются, лепятся друг к другу слова. Надрываются лаем мелкие псы, взрослые вроде молчат. – Успел пожалеть, что слово дал? А отвечать все равно придется. Это же обряд на крови. Предашь ее – пожалеешь.
– Дядя! Да отпустите, отпустите же вы Лео! – Сестренка рядом, освобождает его, обхватывает за шею. – Братик, братик мой, да скажи ты им! К то тут предаст?! Кто?!
– Скажу! – Он отталкивает лисичкины руки. – Ты, скотина некромантская, я ведь помню, как ты в тюряге колотился! Мне бы верить, что ты обос… перепугался до истерики, а вот не верю! Как бельма твои во время ворожбы в первый раз увидал – с тех пор и не верю! Говори, что это было! При всех говори, если не зассал! Или только других рожей в дерьмо макать духу хватает?
– Скажу. – Голос не меняется, разве что в повторе можно угадать насмешку. – Но вот насчет «при всех» ты не угадал. Видел только ты. Вот и говорить будем глаза в глаза. А пока есть время, подумай: что ты секунду назад назвал дерьмом.
– Сначала я скажу, – голос хозяина перекрывает все звуки. – Дети, вы устали. Это моя вина. Ханна не раз пыталась меня предостеречь, но самонадеянность… Тим, самонадеянность – одна из величайших глупостей. – Он тянется за пакетиком, пальцы неловкие, желтоватые ядрышки рассеиваются по столу. – Я полагал, если занять вас всерьез, вы только о трудах, так сказать, праведных думать и сможете, ни на что большее сил не хватит. Старое армейское правило прежде не давало осечки. Понятия не имею, почему с вами иначе, но если вас гонять даже двадцать часов в сутки, вы – назло мне, что ли? – приспособитесь спать по два часа, а еще два потратите на дела, в которые вам совать свой нос пока и не стоило бы. – Смотрит на Лео в упор. – Сын, ты старший. И они, как бы ни пыжились, тебя послушаются. Присматривай за ними. Даю вам два дня отдыха. Отсыпайтесь. Завтрак и обед вам будут приносить куда прикажете и в желаемое вами время. К ужину разрешаю не выходить. Подумайте. Поговорите. – И снова это проклятое всеми демонами молчание, долгое-предолгое. – Если решите, что я достоин того, чтобы со мной поделиться вашими предположениями и, – быстрый взгляд на Тима, – знаниями, приходите сюда завтра в это же время. А на сегодня довольно. Вон отсюда.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Елена Яворская
сообщение 18.11.2022, 10:49
Сообщение #83


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 87
Регистрация: 25.8.2022
Вставить ник
Цитата
Из: Орел




В новом дворце, на выходе из галереи, Хлою окружает вся стая. Опять твои штучки, колдун? Когда же ты угомонишься?
Уголки губ у выкормыша Темных вздрагивают. Да. Его штучки.
Не угомонится.
– Мелкая, давай к нам в гостиную. Да чего застыла! Скоро придем. Не дергайся, не пристукну я его. Убогих не трогаю.
– Лисичка, ступай. Мы просто поговорим. Жди четверть часа и не беспокойся. Ничего ему не грозит.
Губы у девчонки дрожат. Пальцы – тоже (все-таки ткачи и портные у них недаром свой хлеб едят, серо-сизая одежка выдерживает очередное издевательство). Волчара – редкий умница – закусывает подол ее платья, тянет. Хочется верить, что хотя бы тут некромант не при делах. Все ж таки он, Лео, с главным в стае монстром мохнорылым раньше поладил.
– У нас мало времени. Я привык держать слово.
Как же хочется отполировать этой нахальной физиономией паркет!
– Ну дык кто мешает? Слов и жду. – Улыбка премерзко липнет к губам. Даже хозяин признал его старшим, негоже продолжать со всей дури колотить кулаком по свежим ранам. Но как удержаться, когда…
– Прежде чем отправить меня в тюрьму Стражи на моих глазах убивали людей, – таким тоном козлобородый профессор обычно сообщает, что за столом каждый предмет сервировки следует использовать строго по назначению. – Воздаяние отступникам. После этого мне выжгли кожу на левом плече. Там были татуировки – знак Дракона, он положен посвященным определенной ступени, и знак моего отца, который заменяет Стражам родовой герб. Теперь их нет. Я никто. – В темноте не видно его лица, а хотелось бы в глаза посмотреть. Кажется, он, Лео, даже колдовских бельм уже не испугается. – Если ты возомнил себе, что я оправдываюсь, не обманывайся. Я в оправданиях не нуждаюсь. Да и ты не тот, перед кем я стал бы оправдываться. Ты ведь тоже никто. Да, ты видел меня почти безумным, такое случается после ритуалов не только с обычными людьми, но и с посвященными. Я так и не сошел с ума. А и сошел бы – до твоего уровня все равно не пал бы. Единственная причина, по которой я это рассказываю, – хочу раз и навсегда избавиться от твоего любопытства. Оно мне не по душе.
– Я не тот, перед кем надо оправдываться, – раздельно произносит Лео. – Я достаточно тебя знаю, чтобы не было нужды в оправданиях. И сперва поднимись… гм… до моего уровня, а потом уж зубы на меня скаль… вельможа помоечный. Идем. Пока мелкая не психанула и весь дом на уши не поставила.
– И да, почти уверен: я все-таки сошел бы с ума, если бы тогда со мной не говорил. – Тим, не оборачиваясь, выходит из галереи.

– Лео, разожжешь огонь? – Лисичка уселась на ковер поодаль от камина, сжалась в комочек, уставилась в темную топку, будто бы надеясь, что огонь вспыхнет от ее взгляда. Тоже продрогла? Она – и продрогла.
Спрашивать не стал. Ему-то что? Он и холод, и жару без труда переносит. А эти хотят поджариться – пускай жарятся. Малахольный тоже скукожился в уголке дивана… уж не лихорадка ли, часом?
– Когда я была маленькой, – тихо начала Хлоя, но Лео едва полено не выронил – так неожиданно она заговорила, – у меня был друг. Паж моей матушки, мальчишка года на четыре старше меня. Ясно, из дворян, так положено. Но не из родовитых. Какая-то дальняя родня Гарта по женской линии, по мужской-то он из простых.
Вот и девчонка принялась делить людей по знатности.
«А кто я такой, ты, случаем, не забыла?»
– Мне кажется, дядя, как это говорится, в судьбе Гарта поучаствовал потому, что помнит о моем Тиме.
– Он хоть что-нибудь делает случайно? – проворчал Лео, неуклюже пытаясь отвлечь внимание болезного от девчонкиных слов: ведь вспылит! просто не может не… А эта дурочка бесстрашная резво перескочила к дивану, плюхнулась у ног колдуна.
– Не сердись, пожалуйста. Когда я тебя увидела, это имя как-то само собой…
– Вот уж и не думал сердиться, – мягко прервал ее выкормыш Темных. – Так бывает. Ты скучаешь по нему. – И добавил: – Жаль, что я – не он. Я плохая замена. С ним у тебя никогда не возникло бы таких проблем, как со мной.
Неужто обиделся? Вот это да! Сам себя сравнил – сам же и обиделся!
– Ты – не замена! – запальчиво воскликнула Хлоя. – Хочешь – выбери себе любое имя. И что от этого изменится? Ты для меня хуже не станешь!
– И лучше не стану. – Тим весело фыркнул. – Не буду я имя менять. Только-только к этому привык. Не надумывай. Просто говори все, что хочешь сказать.
– А можно спросить? – Мордашка у лисички по-прежнему была растерянная.
– Когда ты начинаешь ходить вокруг да около, мне делается не по себе.
Угу, а по твоей насмешливой роже и не скажешь! Даже отблески разгоревшегося огня не делают ее по-настоящему некромантьей.
– Он погиб во время покушения. Тогда же, когда и мои родители. Жертвой должен был стать король, но… Вот смотри: мой дед – Ричард, и отец – тоже Ричард. И у всех такая судьба, что не порадуешься. И нашему Рику, как выяснилось, нелегко приходится. Ти-им…
– Не продолжай, я понял. У нас тоже есть поверье о проклятии имени. Но это детские сказки, вроде истории о тайном слове, которым любой ребенок способен свалить с ног силача. У вас есть традиция называть детей именами родственников. А твой дед – еще и король, и врагов у него, я давно уже понял, хватало. Где тут проклятию-то приткнуться? И так все одно к одному.
– Но ты постоянно болеешь, получаешь травмы… Вот я и подумала…
– И ошиблась. Имя тут ни при чем. – Он помолчал, глядя в огонь. На губах по-прежнему улыбка, но физиономия сосредоточенная. – Причина есть. Если хотите, потом расскажу. Но сначала ты.
– Тим, но… Я там одна выжила. И потом думала, вспоминала… За день или за два до того я попросила звать меня Хлоей. Это одно из моих имен, у нас так принято. А полностью я Елизавета-София-Анна-Беатриса-Хлоя. Неподъемное, правда. Во дворце меня звали Элиза. Меня это имя всегда подбешивало, какое-то оно… ну, не мое. В играх с Тимом я всегда была Клео. А тут вдруг решила накрепко, что я – Хлоя. А моя кузина, принцесса Виктория, – Мариса, это, вообще-то, ее третье имя, однако оно ей тоже больше нравится. Вот, – она обвила руками колени, сгорбилась, – я назвала себя Хлоей, а ее – Марисой. И в день покушения у нее разболелось горло – а она ведь так хотела поехать с нами! Ее оставили во дворце. А я, как все говорили, чудом уцелела. И кто-то из придворных сказал: Хлоя – ваше счастливое имя…
– Глупо. – Тим, наверное, хотел пожать плечами, но в кои-то веки вспомнил о том, что стоит поберечь раненое – и дернул левым. Тем самым, вспомнилось Лео, на котором выжгли кожу. – Утверждение глупое. А вот причина какая-то и вправду может быть. Давай потом об этом подумаем. Раз уж его высочество в своей безмерной щедрости, – улыбка сменилась оскалом, – пожаловал нам два дня как раз таки на размышления. Продолжай.
– Дальше все и так понятно. Мне было плохо. Думала: теперь я одна в целом мире и так будет всегда. У меня была нянюшка, но она ни во что не умела играть. А потом и ее не стало. Дедушка подарил мне Волка, но Волк не умел говорить. – Она положила ладонь на голову лежащего рядом пса – прости, мол, я все равно тебя люблю. – И тут мне попала в руки книга – я тогда читала все без разбору – о мальчике, от которого отреклись родственники. Ему пришлось скитаться, он голодал, замерзал, едва не озлобился, как вдруг повстречал добрых людей, настоящих друзей. И я поставила на эту книгу печать. – Хлоя подняла глаза на Тима. – Я только сейчас поняла, что всегда называла это печатью.
– Умница. – Лео показалось: сейчас Тим положит ладонь на голову лисички, точь-в-точь, как она – на голову Волка. Но – нет.
– И я стала искать похожие книги. Кое-что нашла.
– И где они сейчас? – насторожился выкормыш Темных.
– Да здесь же, здесь, в моей библиотечке! – Лисичка торжествовала: оказывается, ей и вправду есть чем гордиться. – Когда я уезжала из дворца, попросила позволения забрать их с собой.
– Все?
Странный вопрос!
– Да, все до единой. – Мелкую вопрос тоже удивил. – А как же иначе? одного друга заберешь, а другого бросишь?
– Умница, и пребольшая. – Тим все ж таки положил руку ей на голову. – Верно почувствовала, что такое кровавая печать.
– И что же? – Лео вдруг – и не сказать что не к месту – вспомнил, за какие такие подвиги намеревался вознаградить наглеца хорошей выволочкой. – Если без зауми?
– Один из вариантов клятвы верности.
– Книгам?! – Неужто колдун так развлекается – и всех провел? Ну, тогда доброхотам вроде хозяина точно придется его со стены соскребать!
– Ты не услышал. – Тим пересел в кресло у камина, поворожил угли. Подумал – и опустился на пол. – Или снова не подумал. Дело не в кипе переплетенной бумаги, а в героях. Сам вроде восторгался Хангюном, забыл уже? – Потянулся к огню. Настолько продрог? Надо лисичку подослать, пусть вызнает, нет ли жара у этого упертого дурня. Все ж таки с дыркой в плече – и целый день на ногах! – Через время книга может видеться иначе, но вот то, что ты в ней находил, останется с тобой. Отречешься от этого – предашь себя. И поплатишься. Не так, как за предательство человека, но ощутимо.
– Эй, умник, а если предал родню по крови, за это прилетит? – Лео тоже стало зябко, и он перебрался поближе к огню.
– Думаешь об отце? – не глядя на него, спросил Тим.
– Не только.
– А как бы ты хотел? Чтобы им ничего не грозило или чтобы они отплатили за то, что случилось с тобой?
– Не знаю, – неожиданно для самого себя ответил Лео. – Порой так, а порой этак. А как будет-то?
– А никак.
Тим снова потянулся к каминным щипцам, но Хлоя, как-то вдруг оказавшаяся рядом, успела раньше.
– Я сама! Ты только полешки разбрасываешь.
Тим вздохнул. Угу, мелкая юбку терзает, а этот до камина дорвался.
– Ты себе родню не выбирал. А она не выбирала тебя. Вы друг за друга не отвечаете.
Ну ничего себе! Отец все время говорил, что в семье все друг за друга в ответе…
И отрекся. А еще раньше – самый старший из братьев.
– Важно другое. – Выкормыш Темных наконец-то соизволил повернуться к нему. – Если не хочешь им зла, не проклинай. Даже мысленно. Даже свою излюбленную присказку о демонах лучше забудь. Да, это просто треп, но однажды скажешь с сердцем – и болтовня станет проклятием. – Он снова уставился в огонь. И как зенкам-то не больно!
– И что может случиться? – Хотел подпустить в голос сомнения – дескать, не застращаешь, но удержался – не настолько болван.
– Не знаю. В том-то и беда, что проклятие само ищет уязвимые места проклятого.
– Выходит, о нем узнаешь только тогда, когда оно сработает? – Лео стало любопытно. Все-таки болван. Не настолько. А настолько, настолько и еще четырежды настолько!
– Не узнаешь. – Невозмутимый. Только бы снова не спрятал себя от всех. А глаза – как будто бы золотистые, неживые. К бельмам, оказывается, можно привыкнуть. А к огню? – Догадаться можешь. Но сам не будешь знать – почувствовал или придумал.
– Выходит, что угодно проклятием на раз-два объясняется.
– Да. Потому и страшно.
– И чего ж теперь, постоянно язык на привязи держать?
– Тебе об этом не раз говорили. И не только я. – Никакой рисовки, никакого показного превосходства. Уж не возомнил ли и вправду этот полоумный себя защитником?
– А тебя проклинали? – Тоже мысли такой нет, чтобы уесть. Нужно знать – и все.
– Понятия не имею. Догадываюсь. И только.
Проклятый де… Тьфу ты, наверное, и вправду стоит научиться говорить – колдун. Ничего не прибавляя.
– Если сам за языком не услежу – могу совершить простенький обряд, чтобы проклятие рассеять. Но только то, которое от меня же и исходит.
На крови? Ну конечно, а как еще-то. Простенькое! И как тут с лисичкой не согласиться – других защищаешь, себя отдаешь.
– Ничего не могу сказать наверняка, но слышал, что Владеющие Судьбами видят след чужого проклятия и умеют по нему идти…
– Кто? Что за собачья…
– Прекрати. Сейчас не это самое важное. Мне слишком мало известно, а тебе – так и вовсе ничего. – Тим растянулся на полу перед камином. – Лучше ответь, почему спросил про родную кровь. Если можешь сказать всю правду. Не можешь – вообще не отвечай.
В конце концов, а почему бы и нет?! Они и так обо всем знают. Иначе этот сродственник демонов говорил бы совсем по-другому. А сестричка не оказывалась бы рядом всякий раз, когда на душе совсем погано.
– Перебивать не будете? – Да, он боится. И от них не скроешь. И пускай.
– Нет. – Мелкая перебралась к нему, уткнулась носом в его локоть.
– Нет. – Выкормыш Темных вперился в потолок.
– Когда пришли меня забирать, старший брат спросил – за что? Ему ответили – оскорбление Императора и попытка оспорить волю Дракона.
Он освободился от слабенькой лисичкиной хватки и рухнул навзничь совсем близко к огню. Как тут печет-то. Вот и хорошо.
– Брат меня за шкирку – и во двор… – Продышался сквозь зубы, проглотил ругательство. – Да я бы и сам вышел, в доме-то дети – и его, и других братьев, – а малышню, я слыхал, если что, прям в доме жгут… – Все-таки не выдержал, покосился на выкормыша: неужто правда? Тот едва заметно кивнул.
Хлоя ахнула.
– За что?! За какие-то слова?!
– За такие слова и сжечь мало. – Губы у демона бескровные, а радужка глаз чуть ли не красная… вот таких жгли бы – много кто печали бы не ведал.
– Можно подумать, твои за тебя держались! – Невпопад, зато от души.
– Не держались. И это было правильно.
Эй! Да будь ты хоть тысячу раз демон, ты чего, опять подыхать удумал?! Хрен тебе!
– Мальчишки, – мелкая даже в свете огня серее своего платья, – а если бы за мной вот так пришли?
– А ты-то сама как думаешь?!
– Лисичка, мы бы тебя не оставили. Ты же маленькая.
– И девчонка. Тебя не защитить – это…
– Это бесполезно. – Вот-вот – и девчонка превратится в привидение из своих сказок.
– Эй, мелкая, ты в нас не веришь?
– Тим, ведь бесполезно же. И да –за меня ты вступился бы. А за Лео? За Рика? За Гарта? Сам требовал всей правды!
– Да, бесполезно. Если бы я и сумел защитить вас от кого-то из них, следом пришли бы те, кто до вас добрался бы. Но я бы этого уже не увидел.
– А я?! Меня вы кем считаете?! – Лео вскочил, едва не опрокинув кресло. – Я в защите нуждаюсь?! В защите?!
– Братик… – На этот раз Хлоя вцепилась в его локоть обеими руками.
– До тебя еще не дошло, что ты старший? – Тим уселся, скрестив ноги, посмотрел на него – не пристально и не вскользь, а… да обычно посмотрел. И буркалы у него не то что не темнее обычного, а и не светлее. – До всех дошло – а до тебя нет? Сам дело не по делу об этом говоришь – и не веришь?
– Будто бы ты ве…
– Все-таки ты дурак. – Выкормыш Темных снова лег. Лицом к огню. – Я еще в тюрьме тебя старшим признал. Сам не знаю почему. Почти не соображал. – Ухмылка едкая. Вот и поди пойми, правду он говорит или издевается. – Но чем меньше думаешь, тем точнее чувствуешь. Все мои сомнения – попытки башки получить власть над тем, что никогда ей не подчинялось и подчиняться не будет… Да не стой ты надо мной столбом, бесишь.
Дождался, пока он опустится на прежнее место, и тоже сел. Рядом. Лисичка подкралась, ткнулась носом Лео в плечо.
– Наверное, я не должен был в таком тоне говорить о ваших печатях. – Смущенным колдун не выглядел, скорее – опечаленным. – Я злоязыкий. И вообще недобрый. Я привык провоцировать… да и попросту нарываться. Мне не слишком хорошо удавалось нападать первым…
– Так и говори – духу не хватало. – И как после эдакого признания удержаться от маленькой скверной мести за прежние выходки этого гордеца?
– Так и говорю, – глазом не моргнув подтвердил Тим. – Зато в издевках и насмешках со мной мало кто мог потягаться. Драку-то можно начинать по-разному.
– Девчачьи штучки!
– Да неужели? – Он иронически изломил бровь. – Давай посчитаем, сколько раз у тебя руки чесались меня пришибить, в то время как я ничего особенного не делал, просто словцо-другое к месту ввернул.
– Больше не поймаешь.
– Посмотрим.
– Раньше ты потише был.
– Только тогда, когда для настоящей драки не был годен.
– И все равно лез.
– Если точно знал, что ты меня не будешь щадить. – Тим потянулся к каминным щипцам, усмехнулся – и опустил руку. – После того, что я сейчас скажу, тебе, наверное, опять захочется свернуть мне шею. Только утра дождись, не то весь дом перебудим. На тебе есть моя печать.
Шею ему, говорит, свернуть захочется? Вот уж ничуть не бывало. Бояться его не получится, как ни старайся. Да и печать… как он сказал? Что-то вроде клятвы верности.
Скорее уж за него надо опасаться. Нелегко ему приходится. Вон какие синяки под глазами, будто и правда кто-то по физиономии приложил. Пусть договаривает – и надо гнать его отсыпаться, верно хозяин велел.
– На причале ведь и твоя, и моя кровь пролилась.
Тим виновато покосился на Хлою.
– Говори, – шепотом попросила она.
– Мне удалось до тебя дотянуться. Не руками, сам понимаешь, – плечом.
Можно не уточнять – тем самым, сожженным.
– Я попросил, чтобы тебе не пришлось сильно страдать.
– И что, помогло бы? – вопрос, против его воли, прозвучал резко.
Еще немного – и он взвоет. Или того хуже – заплачет.
– Пока я тебя видел бы – да. Потом – сомневаюсь.
Проще говоря, забрал бы часть его боли. Теперь и вправду хочется его треснуть как следует… хотя бы встряхнуть, чтобы прочухался!
– А для себя ты хоть когда-нибудь что-нибудь просил?! И на мелкую не оглядывайся. Раз уж решили говорить всю правду… Я думаю, так проще будет. Чтобы домысливать и подозревать не приходилось.
– Мальчишки, а можно, я сначала? – в плечо Лео пробубнила Хлоя. – Я ж тогда вас видела. На пристани. Мне выходить не разрешали, но я тихонечко, с палубы. А Ал сторожил, чтобы меня не застукали. – Она выдохнула – будто бы и не воздух, а тот давний – на удивление давний – страх. – Я сразу поняла, что никому вас не отдам. А потом… Я ведь на обоих на вас печати поставила. Почему-то вспомнила, как няня говорила: «Кровь к крови – спасение». Я только теперь понимаю, что это значит. – Выпрямилась. – Все равно пальцы исколоты были, я ж вышивать пыталась. Тетя говорит, вышивание нервы успокаивает. – Попыталась улыбнуться. – Тим, теперь ты.
– Посвященному нельзя просить для себя избавления от боли. – Он смотрел уже не на огонь – в пол. И выглядел… нет, не растерянным, а жутко смущенным. – И легкой смерти просить нельзя. Это не только позор. Это еще и что-то вроде самопроклятия. Я хотел остаться на своей земле.
«В родной земле», – вспомнилось Лео. Он схватил щипцы и принялся яростно ворошить уголья. Пусть будет еще жарче, хотя бы снаружи. Внутри все леденеет.
– И я поставил печать на камни.
Умолк. Сразу ясно – на полуслове. Лисичка тоже почуяла, вскинула голову.
– Договаривай, – приказал Лео. – Тебя увезли, и твоя печать…
– Я думаю, из-за нее я болею. Дома почти не болел, разве что…
«Разве что когда тебя ранили. Не продолжай».
– Но она же не дает мне сдохнуть. – Тим поднял на него глаза, улыбнулся. – Думаю, благодаря ей я такой живучий.
Хлоя торопливо осенила себя знаком своей веры… вот уж никогда за ней такого не водилось, не то что за хозяйкой.
– А та печать, что на мне? – требовательно спросил Лео.
– Надеюсь, она помогла тебе быстрее прийти в норму. – Тим отвел взгляд. Нашел, чего стыдиться!
– Мелкая, у тебя ведь есть стилет? В складках юбки прячешь…
– Угу. – Лисичка сразу все поняла, вложила ему в руку коротенькие – в полторы своих ладошки длиной – ножны. Две змеи с изумрудными глазами сцепились хвостами то ли в знак приязни, то ли меряясь силами. Еще одна, поменьше, обвилась вокруг гарды и сверху таращилась на больших озорными сапфировыми гляделками.
Лео выцепил четырехгранный черненый клинок. Красиво, демоны их всех… А!
Он, примериваясь, дотронулся до запястья острием. Огонь окрасил грани золотисто-бурым. Обалдеть как красиво. И жутковато.
– Подожди. Сначала я. – Демоненок протянул руку ладонью вверх. Лео помедлил, смерил мальчишку взглядом – не блажи, – осторожно перехватил стилет за клинок и подал рукоятью вперед.
Тим легонько уколол руку чуть ниже запястья – пара капель крови, вот и все.
– Признаю себя твоим младшим. – И вернул стилет Лео, тоже рукоятью вперед.
Эх, не все такие ловкие – и клинок в крови, и на пол несколько капель попало. Пустяки.
Рана к ране, глаза в глаза.
– Клянусь никогда от тебя не отрекаться.
Он обтер стилет о рукав рубахи – все равно переодеваться, а тряпку лучше выбросить, чтобы горничных не пугать, – вложил в ножны и подал мелкой – та сидела неподвижно, завороженно следя за ним.
– Оставь себе. Он мне больше не нужен. С вами мне ничего не страшно.
Тим носовым платком вытер кровь с пола – быстро, как будто бы небрежно, но чисто-начисто аккуратно. Думать не хочется, откуда у него такая сноровка.
– Я и сам бы управился, – проворчал Лео. – Спать вали.
– Вы идите. Я еще посижу. – Голос у него чудной какой-то – словно смех сдерживает. Или наоборот, еще мгновение – и бросится в камин.
– Вроде ж ты нынче не ворожил. Разве печать – ворожба?
– Нет. Просто спать еще не хочется.
– И мне, – влезла вредная лисичка. – Придумала! Давайте притащим одеяла, постелем вам возле камина, ну а я себе на диванчик подушку брошу.
– Годная идея. – Ну и какой смысл теперь скрывать, что и его в «персональные покои» совсем не тянуло. – Эй, мелкая, а тебя не хватятся?
– Не-а, – Хлоя так азартно замотала головой, что изрядно разболтавшиеся шпильки посыпались на пол, по-лисьи рыжие в свете огня волосы упали на спину и плечи. – Дядя сказал, что ты за меня отвечаешь. И все. Никаких «вернуться к себе не позднее полуночи». Значит, тетушку Мей он сам предупредил.
– Тоже мне – дворец. – Лео одобрительно ухмыльнулся. – Так, сидите здесь, я за подушками и одеялами. Переоденусь заодно.
Тим поднялся.
– Я сказал – сиди. Плечо береги. Два дня – это всего ничего.
Снова пришлось его турнуть, когда сунулся устраивать постель:
– Что ты об этом знаешь, вы ж там, – насмешливо указал глазами на потолок, – небось, на кроватях спали.
– Не угадал, – насмешливо откликнулся Тим. – На циновках. В общей спальне. Кровать и отдельная комната – только для женатых братьев.
– А я думал…
– Не думай. Лучше спрашивай.
– Сам же говорил – думай, чтобы не спрашивать.
– Говорил. Но у тебя так плохо получается. – Уклонился – кто бы сомневался! – от летящей в него подушки, собрался пристроить ее в изголовье – и на мгновение зажмурился, будто отгоняя наваждение: на этом месте сидела лисичка. Этак основательно устроилась, ноги поджала, юбки подобрала.
– Тебе больно. – Только она способна брякнуть такое без обиняков – и не получить в ответ что-нибудь едкое. – Устраивайся. Попробую душу твою полечить. Нянюшка умела. Нужно только, чтобы ты доверял. И не прятался.
Он попытался приткнуть подушку в паре ладоней от мелкой. Лео чуть не рассмеялся в голос – с лисичкой такой фокус не пройдет. Когда подушка, выхваченная из-под головы Тима, улетела в дальний угол, все ж таки не сдержался – фыркнул. Правда, совсем тихонько и в сторону: одна обидится, а другой, чего доброго, воспользуется предлогом и сбежит.
Хлоя настойчиво потянула Тима за плечо.
– Все равно не отстанет, – скорчив страдальческую рожу, шепнул Лео, удобно располагаясь на своем одеяле.
Мальчишка смирился: положил голову лисичке на колени, закрыл глаза.
Хлоя погладила его по голове. Сначала, как прежде, – кончиками пальцев, потом, осмелев, – ладонью.
– У тебя волосы отросли. Теперь хорошо. Ты больше не похож на приютского сиротку. Согрелся?
– Давно уже. Но так спокойно мне не было никогда. Никогда в жизни.
– Попробуй уснуть. Хотя бы на час. Пора выздоравливать.
– Ты тоже устала.
– Забыл, что мы обмениваемся силами? Сейчас у меня и в голове, в сердце ясно. А устану – разбужу тебя. Честно-честно.
– Только продолжайте говорить… можно?
– Конечно. Старший, сегодня твоя очередь рассказывать сказки.
Поведать им, что ли, про змея, который возмечтал стать драконом? Эту сказочку он услышал чуть ли не в первый свой школьный день от мальчишки, старательно набивавшегося в друзья… до первых колотушек учителя: тут вдруг выяснилось, что не он изменническими сказочками пробавляется, а ему, несчастному, в уши его оттопыренные яд льют. Потом еще и дома всыпали.
Он взглянул на Тима: нет, не нужно сейчас о драконах. Сейчас и вправду так спокойно. И Хлоя права: без сказки – самой обычной, совсем не страшной сказки – им не обойтись.
– Дед мой рассказывал о том, как лисица стала мудрее всех на свете зверей…

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

5 страниц V  « < 3 4 5
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 15:49