№ 27 Иухения в поисках смысла ≈ 15,000, "Ни о чём не жалей", Литературный турнир Игры Фантастов №7 Опции

[NatashaKasher]

1.

«Облака пахнут рыбой. Конечно, ведь у воды есть память», – задрав острый нос, Женечка принюхалась к низким тучам. Они, как всегда, благоухали мокрой чешуёй, но сегодня к этой ноте примешивался и запах деревяшек... таких кусков плавника, выбеленных морем и испещрённых письменами древоточцев. Сначала жуки пишут, потом дерево попадает в воду, море читает эти письма, перебирает в пальцах так долго, что древесина становится почти невесомой, светлой и дырявой. Последнее было самым важным. Ведь на побережье что ни отверстие, то дудочка ветра. Он тут любопытен: залазит в любую щель и свистит на разные лады. Вот за этим-то свистом она и охотилась.

Ехидна Иухения, которую за милый нрав звали просто Женечкой, уже и не помнила, когда ее детские замки из песка и мусора стали обретать смысл. Однажды она осознала, что это не глупая забава, а выраженная в веточках, ракушках, рыбьих костях мысль, послание кому-то, кто захочет понять. Таковых было немного, но она не расстраивалась. Ведь даже алфавит древоточцев их Солнечного берега существенно отличался от алфавита жуков Северной окраины. Как же они переписываются, бедняжки? Или они умнее, чем кажутся, и адресуют свои письма не соплеменникам, а существу, чей образ мыслей отличается от привычного им – морю? «В этом есть какой-то важный смысл, – думала Женечка. – Близкие не всегда нас слышат. У них дела, беготня, разговорчики. А чтоб понять, нужно быть на другой волне».

И она уже знала, кому покажет свое новое Творение из дырявых деревяшек. Он такой умный, серьезный, у него ровные, как под гребенку стриженные усики. Нет никого более образованного на их берегу, ведь только мистер Учче всегда ходит с энциклопедией «Про все на свете», а еще с сачком, лупой и геологическим молоточком. «Ваши следы похожи на бутон чертополоха, – значительно сказал он однажды. – Видите? Пятка – бутон, а длинные пальцы – как колючие листья». С тех пор она ежедневно испещряла песок возле коттеджа Учче букетами своих заполошно-чертополошных следов, пробегая в надежде увидеть его хоть одним глазком. Ведь никто, никто еще не говорил так поэтично об ее пальцах и пятках! Он-то уж точно на иной волне, Учче поймет, что хотела выразить она горсткой мусора.

Но найти подходящий для Творения материал было не так просто. Ехидна еще раз втянула воздух: странно, запах плавника стал слабее, его оттеснило что-то травянистое… Вдруг она услышала тихий свист и тут же кинулась на звук. О чудо! Море вынесло на берег настоящее сокровище – не только старую корягу, но и несколько полых стволов бамбука. Это они пахли травой и солью, и ветер высвистывал на них какой-то воодушевляющий мотив. Наконец-то она может приступить к созданию Громовоя!

2.

Ехидна погладила бамбуковый ствол, пробежалась пальцами по струнам лиан, щелкнула по гулким крабовым панцирям – и замерла, вслушиваясь в рождение музыки. Сплетенные из рыболовной лески тросы задрожали, и звук этот, казалось, понес ее в голубую высь – туда, где ласточки ретушировали небесный холст. На верхушке Громовоя качнулся, оживая, старый рупор. Он потянулся за ветром, заломив широкий раструб, точно джазовый саксофонист фетровую шляпу, и рассыпал хрипловатым баритоном по песчаному берегу. Женечка глубоко вздохнула и прикрыла глаза. Так пело её вдохновение. Вся она воплотилась в этом звучании, в этом диковатом и резком ретро-голосе – ее надежды, радости, стук неуемного сердца.

«Если бы только Учче слышал! – подумала ехидна и нервно потерла лапками тощие бока. – О, его глаза загорелись бы, как мои, а вечно ровные усы затопорщились от улыбки. Как было бы здорово, если бы он улыбнулся! А ещё лучше, спел… вместе со мной!»

Свое Творение она построила на высоком пне, который служил ей домом – с его верхушки, стоя у рупора, приятно было озирать окрестности. Женечка оглянулась и заметила в отдалении белое пятно. Сачок? Да, мистер Учче любит ходить по утрам на прогулки. Она бросилась к лесенке, ведущей от раструба Громовоя к подножию, но замерла. Нет, сейчас нужен кратчайший путь, пока мистер Учче не свернул домой. Ехидна бросилась обратно и перекинула свободный трос через парапет. До земли не хватало около метра, но Женечка, не раздумывая, заскользила вниз и прыгнула. Земля встретила её неприветливо, больно стукнув камнем в коленку.

Когда ехидна доковыляла до прибрежных зарослей, мистер Учче уже сворачивал на тропу, ведущую к дому. Он торопился, в сачке билась большая синяя бабочка. Через сетку было видно ее помятое крыло.

– Какая красивая! – восхитилась Женечка. – Только с крылышком…
– Расправим, – сказал Учче. – Моя энциклопедия еще и не такие вывихи выравнивала. 1317 страниц, кожаный переплет – положил на часок, и крыло будет, как новенькое.
– Но бабочка… она же умрёт!
Учче удивленно взглянул на Женечку.
– Да. Но вклад ее будет неоценим!
– Куда?
– В мою коллекцию. Вы, милая Женечка, что-то хотели?
– Да, пригласить вас к себе… посмотреть на мое Творение. Я уверена, вы, как никто, способны его оценить, – ехидна совсем смутилась и ляпнула: – Бабочку жалко.
Мистер Учче сдержанно кивнул.
– Вот с этого и надо было начинать, а с бабочкой я сам разберусь.

Он сбегал домой и вернулся уже без сачка и добычи. По-хозяйски подхватил Женечку под локоть и деловито зашагал к ее жилищу.

– А знаете, – сказал он, – давайте быстренько посмотрим ваше Творение, а потом ко мне на чай, полистаем мою коллекцию. Удивительная выходит вещь, скажу я вам. И травки, и цветы, и насекомые – всё в одной книжке. Замечательно! Вы не находите?
– Я не думаю, что…
– Женечка, а что у вас с крышей?
– А? – Ехидна остановилась от неожиданности. Палец Учче указывал на Громовой.
– Безвкусица! Зачем вы ЭТО туда взгромоздили?
Громовой, будто услышав Учче, повернулся на ножке, вздрогнул и заголосил.
– А-а-а, мои уши! – возопил Учче. – Какой отвратительный звук! Им только морских жаб пугать!
– Вам… не нравится мое Творение?
– Ах, это оно? Ну знаете, Женечка, вы тратите время зря, скажу я вам, создавая такие штуки. В мире уже все есть, все давным-давно создано, надо просто брать и наслаждаться. Пчела собирает нектар, бабочка качается на цветке... А как они замечательно смотрятся в умело созданной коллекции! Вот это прекрасно, а у вас... мертвечина! Но не расстраивайтесь, пойдемте ко мне, я заварю чай.

Под тяжестью порицания мистера Учче плечи ехидны сникли, она вдруг вспомнила о своем больном колене, задумалась о потраченном впустую времени.

– Не пойду я к вам в гости, – наконец невежливо ответила она. – Мне нравится дарить мертвому жизнь. И мне не нравится ее отбирать.

3.

И малышка Женечка исчезла с побережья. Она почти безвылазно сидела в своем Громовое, который ревом отпугивал посетителей. В конце концов ей и самой надоели эти звуки и она забила рупор пучками водорослей. Однако соседи по-прежнему обходили ее территорию стороной: Женечка стала настоящей ехидной, Ехидной Иухенией, чей острый язык и язвительные замечания изрядно портили настроение.

На песке больше не расцветали бутончики ее следов, теперь ехидна предпочитала ходить в тапках. Совершенно непонятно, откуда она их взяла – облезлые, мрачные, они громко хлопали, а соседи, заслышав этот звук, скорее прятались в кустах, чтобы не стать объектом ее насмешек. Иухения же с удивлением отмечала, как быстро изнашиваются задники – обтрепываются по краям, укорачиваются, будто само Время наступает ей на пятки.

По привычке ехидна продолжала тащить в свое жилище всякие штуки, принесенные морем, но Творения перестали ее занимать. Перламутровые ракушки, шелковистые локоны ламинарии, розоватые крабьи домики утратили свою ценность. Превратились в хлам, переполняющий жилище и, кажется, жизнь.

«Какая я дура, – думала Иухения, мрачно сидя у полосы прибоя. – Боже, какая бесконечная дура… – бубнила она, выводя палочкой на песке рыхлую восьмерку-лемнискату, знак своей бесконечной глупости. – Разве что малым детям пристало скакать по берегу да строить из собранной ерунды всякую чушь. И считать эти… эти плевочки вдохновения, порождения собственной бездарности – жемчужинами Творения! И что самое ужасное – иметь наглость надеяться, что кто-то поймет и оценит!»

Кому нужны были эти ее чудесатые Творения? Одни названия чего стоят: «Кудряшки Солнца», «Победная песнь червяка», «Тринадцать кротов и одна Подмышка», ну и кульминация – этот нелепый Громовой! А ведь могла бы, как все подруги, выйти замуж, уехать с Учче на континент, помочь ему заниматься бизнесом (говорят, он открыл колумбарий для почтенных граждан). Палочка продолжала чертить бесконечные дуры-восьмерки. Море наползало и стирало следы ее раскаяния – на песке, но не в душе Иухении.

Она уныло поплелась домой. Горечь сожалений о прошлом скопилась внутри и ее становилось слишком много для маленькой ехидны. Иухения с надеждой огляделась вокруг: не подвернется ли какой-нибудь бедолага, чтобы в потоке ехидства выплеснуть на него разочарование от жизни? Но нет, громкое «хлоп-хлоп!» ее тапок надежно держало соседей на расстоянии.

Вдруг ехидна уловила тихий смешок и бормотание. «Кто это надо мной смеется?» – возмутилась она. Оглянувшись, увидела в зарослях пушистые кисточки чьих-то ушей и тут же устремилась в сторону обидчика. Бормотание стало разборчивее: «Солнце… в оконце… греет… лелеет… маленьких… аленьких…» Ну конечно, это тот странный Евмоний, считающий себя поэтом! Ехидна Иухения презрительно фыркнула – сосед подскочил от неожиданности. Впрочем, он тут же просиял радостной улыбкой:
– Добрый день, досточтимая Иухения! Чудесная погода, не так ли?
– Не так, – ворчливо отмела его любезности ехидна. – Над кем это вы хихикаете?
– О, я не хихикаю, я радуюсь! Сегодня все складывается самым удачным образом, вы только посмотрите! – и Евмоний указал на разложенные перед ним в причудливом узоре разноцветные стеклышки. – Я много месяцев собирал эти осколки… они похожи на леденцы, правда? Море долго облизывало их и они стали такие гладкие, красивые. И вот я заметил, что если выложить осколки в определенном порядке, рифмы приходят быстрее, словно блеск стеклышек выманивает их из глубины… из глубины меня! – поэт засмеялся неожиданному образу. – Стихи складываются сами собой. Вы не знаете, как это называется?

«Вдохновение», – вспомнила Иухения почти забытое слово. И тут же сказала решительно:
– Дурость. Дурость и легкомыслие – вот как это называется! Непростительно тратить время на такую ерунду! К тому же ваш неуместный смех обижает проходящих мимо соседей.

Евмоний поднял на нее огромные удивленные глаза. Солнце спряталось за набежавшие облака, разноцветная мозаика стеклышек погасла, волшебство кончилось.

– О, простите! – огорченно ответил он. – Я не хотел вас обидеть. Просто сегодня стихи приходили ко мне так легко… а обычно это трудно. И я обрадовался… так легкомысленно. Простите, – поэт очень расстроился.

4.

Ехидна победно хмыкнула и зашагала прочь. «Хлоп-хлоп», – привычно разнеслось над пляжем. «Хлоп-хлоп, вжж-и-у!» – вдруг услышала она откуда-то сверху. Иухения от неожиданности зацепилась лапой за корягу и упала носом в песок. А когда подняла голову, то увидела небо… в крыльях. Громадные, заостренные, они словно взрезали тучи, рассекая их на тысячи грязных клочков. «Альбатрясы!» – в ужасе прошептала ехидна, и быстро поползла к Громовою, благодаря себя за неуклюжесть. Ведь не споткнись она, болталась бы в лапах этих пернатых чудовищ! Альбатрясы обычно хватали своих жертв и долго носили над землей, тряся и перекидывая друг другу. Затем бросали на острые камни и спускались пировать. Какой ужасной участи она избежала!

Наконец Иухения юркнула в спасительную тень Громовоя (скорей-скорей под кровать, пока налет не закончился!) Но вдруг услышала отчаянный крик: «Помогите! Кто-нибудь! На помощь!» Ехидна осторожно выглянула из укрытия и обмерла: Евмоний бегал по берегу и отмахивался от нападавших на него птиц острой палкой. Альбатрясы, как всегда, атаковали в полном молчании: рожденные в арктических землях, они словно навсегда впитали ледяное безмолвие снежных просторов. Лишь зловещее «вжж-и-у!» говорило об их нападении, и от этого становилось еще страшнее. У некоторых птиц на перьях появились красные пятна – палка Евмония пронзила цель.

«Идиот, прячься! Что ты мельтешишь под открытым небом? Миленький, хорошенький, спасайся!» – вне себя от страха шептала Иухения.

«Да удирайте же скорее!» – вдруг крикнул куда-то в сторону Евмоний. Ехидна ахнула: она только тут заметила, что к кустам неловко ковыляет стайка детенышей (к ее неудовольствию они часто играли на пляже неподалеку от Громовоя). Их лапы увязали в песке, мелкота пищала, старшие подхватывали младших на закорки, но все равно до спасительных зарослей было еще далеко. Поэт не сдавался: колол палкой альбатрясов, кричал им что-то обидное – словом, как мог, отвлекал их внимание от малявок.

Но силы поэта были на исходе. Вдруг одна из птиц изловчилась и с силой тюкнула его по затылку. Евмоний присел от боли, наугад отмахиваясь палкой. «Ему конец!» – ужаснулась ехидна. Усиливающийся ветер прошуршал по тросам Громовоя, будто привлекая внимание. Громовой… Да, она может напугать налетчиков! Иухения, уже не беспокоясь о себе, засуетилась вокруг Творения, вытаскивая пучки водорослей из труб. Наконец Громовой был очищен, но молчал – слишком долго он бездействовал, ветер забыл дорогу по его лабиринтам.

«Все напрасно! Евмония не спасти», – подумала ехидна. «Ви-и-йех!» – вдруг в отчаянии завизжала она и, схватив подвернувшуюся швабру, кинулась на защиту поэта. «Ви-и-йех!» – азартно кричала Иухения, тыкая в раззявленные клювы, уворачиваясь от острых когтей. Вдруг Громовой ожил. Ветер проник в его легкие, пробежал по трубам, собрал забытые звуки и дунул. Вой, стенания, дикая музыка забытого Творения огласили пляж. Альбатрясы растерянно заметались, не в силах вынести эту какофонию, забыв о добыче. Они хватали камни и бросали их в Громовоя: несколько труб раскололись, град булыжников выбил окна в домике ехидны, но вой не умолкал. Казалось, птицам мучительно хочется спрятать голову под крыло, но как это сделать в полете? Пораженные, они исчезали в небе.
Последний альбатряс скрылся в тучах. Евмоний издал победный клич и рухнул на песок. Отдышавшись, он уверенно заявил: «Все, прогнали! Альбатрясы не возвращаются туда, где их напугали. Но что бы мы делали без Громовоя, подумать страшно! Я почти влюблен в его мелодию, честное слово! А ты со своей шваброй была похожа на воительницу из сказок!» Иухения хотела по привычке обидеться, но представила себя взлохмаченную, с щеткой наперевес, и неожиданно расхохоталась.

Обессилевшие, они еще долго лежали на песке. Бестолковые спасенные детеныши разбежались, так и не поняв величины угрожавшей им опасности. Тапки ехидны унесло волной, челка завилась кудрями от морской воды. Евмоний грустно ощупал карманы. Вдруг лицо его просияло: «Надо же, уцелели!» – и протянул Иухении пригоршню цветных стеклышек-рифм. «Надо же…» – повторила она за поэтом. И подумала: «Как странно… Дом мой почти разрушен, мы сами едва выжили, а его ярким стекляшкам все нипочем. Может, в этом есть какой-то важный смысл?»
Она по привычке вывела на песке восьмерку-лежебоку. Евмоний улыбнулся и добавил к ней еще несколько лепестков.
Вскоре весь пляж был усеян нарисованными ромашками.

[Kukaracha]

Прелесть что такое!
Очень талантливо и умно написано. Большой потенциал у автора, отлично владеет словом. Богатый язык и гибкий. И так тепло от этого текста становится. Эмоционально, сочно, иронично. Очень и очень. Иухения не разочаровала.

[Граф]

"Прэлестно, прэлестно!" (с)
Писала девушка, причем явно не лишенная литературного дара. Ничего, что не по теме и вообще как бы с боку припеку, но зато КРАСИВО! По стилю напоминает незабвенного Солнценосого (это комплимент, если что).
И да - Eujenia (Евгения) звучит именно как Эухения. Не очень, зато так.

[Векша]

Дивная вещь. С огромным удовольствием прочитала, спасибо. Образы героев сделаны мастерски: балансируют на грани антропоморфности и зверообразности, так и не проявляются до конца, но совершенно понятны внутренне. А ещё персонажи очень похожи на странных зверей из сказок про Муми Тролля.

[Мюнхгаузен]

Переметнулся на №27, вопреки порядку, и не пожалел. Несколько предложений, на усмотрение автора: "выразить горсткой мусора"= противоречие: для Евгении это не мусор, для автора - да/Он потянулся... (должен) рассыпать(+СЯ)/ любит ходить=совершать прогулки/палка евмония пронзила=поразила/поражённые, они исчезли= обескураженные, они растворились в/
Букву "Ё" надо уважать, и последнее: ВДРУГ - прозвучало 5 раз, и они выглядят вычурно, как желание усилить эффект. А вот обойтись без них - признак высшего пилотажа.
Рассказ претендует оказаться в первой тройке... Но почитаем других авторов. Удачи.

[Агния]

Да. Замечательно. Сходу, не размышляя - 10.

Была у нас в каком-то разделе дама, писала о море. На неё похоже) И на Киру Баеву)

[Гость_Зорро_*]

Чудесная сказка.

[Кэш]

Такое простое счастье в мелочах. Тихие радости. Красиво, но без красивостей. Можно у Вас тут пожить?

[Полудиккенс]

Прочел вне очереди, привлеченный отзывами проверенных отзовистов. Безусловно, очень высокий уровень, очень образно и поэтично. Но, пусть не обидится на меня автор, не могу отделаться от ощущения, что слишком эмоционально продуманно. Сперва героиня влюбляется в классического Не Того - блестящего интеллектуала, оказавшегося без сердца )) - потом в классического Того - чудака Поэта, который внезапно оказывается героем, рискующим жизнью ради спасения детей - счастливый финал в соединении нашедших друг друга родственных душ. Как по мне, так спасенные дети уж точно несколько перебор. Вообще, текст производит впечатление тонкой и очень талантливой ручной работы - вышивания или там вырезания узоров из слоновой кости. А у меня лично всегда была склонность к текстам, выросшим непосредственно из авторского организма, со всеми соответствующими живыми отклонениями. Я все-таки надеюсь, что в турнире найдется и что-то более на мой вкус и несколько меньше напоминающее игрушку, хотя Иухения, безусловно, свою высокую оценку от меня получит, ибо она, без всякого сомнения, ее заслуживает... И да, думаю, это Кира Баева, по мне Гомункул Иухении родной брат со всеми теми же фамильными чертами, как лично для меня привлекательными, так и настораживающими ))

[Сибарит]

Тоже понравилось и не соглашусь с Графом, что не по теме. Женечка обрела нового сердечного друга, её изобретение Громовой предотвратило беду, а обожаемый мусор из моря, с подачи поэта, опять превратился в очень важные вещи. Всё к лучшему

[ТутИзИнтересу]

Влюбилась в этот рассказ. Очень тронул. Этот стиль, детализация, солнечность, море... Действительно напомнило "Летнюю книгу" Туве Янссон. И Муми-тролля) Получилось очень душевно, тепло и уютно. Рассказ в который окунаешься с головой и которым проникаешься.
Люблю такие красочные, живые миры. Понравилось про древоточцев, и про то как время наступало на пятки. Очень жаль было бабочку с мятым крылом. Впечатлили альбатросы - такой жуткий образ безмолвных белоснежных убийц.
Тема, по-моему, раскрыта, слог хороший, претензий к тексту нет. Замечательный рассказ!

[Алексей2014]

"Любишь ты жизнь? Тогда не теряй времени; ибо время — ткань, из которой состоит жизнь."(с) - Б. Франклин

Оказалось, не мне одному Туве Янссон померещилась! Всё хорошо, "класивое-лозовое", как одна знакомая критикесса (четырёх лет от роду) выражается. Наверное, так и надо - с добром, в стиле мультфильма "Загадочная планета". Главное, с чудесатостью не переборщить. Здесь - получилось. Спасибо, Автор! Удачи.

[Кло-Кло]

Написано очень хорошо и даже классно
Но под живописными карягами, мусором и рыбьей чешуй, которой забит весь рассказ - банальная женская тоска, обильно расписанная и приправленная красивым тортом из облаков и лепестками ромашек.
Герои какие-то анемичные – никакой энергетики и красок жизни, облака почему-то пахнут рыбой, надеюсь не тухлой.
А бабочку действительно жаль.
Автору надо писать сладкие сказки для одиноких сердец, желательно не в болотном интерьере. Но рада, что у него много поклонников несомненного таланта.

[Д.Пихто]

Когда дочитал рассказ, то задумался - а все ли рассказы, которым я набросал десятки, десятки заслужили? Уровень высоченный. Сто процентов мимо темы конкурса и даже не фантастика. Перед нами отличная сказка. Но несмотря на это, уже понимаю, что именно та история займет первое место.

Кстати, что думают другие участники конкурса? Если то сказка, то для какого возраста?

[Агния]

Я прочла всего-то одиннадцать рассков, но этот, уверена, останется фаворитом.

[Полудиккенс]

Я прочла всего-то одиннадцать рассков, но этот, уверена, останется фаворитом.

В любом случае, я думаю, это победитель.

[Агния]

В любом случае, я думаю, это победитель.

Именно. Хотя ещё полным-полно не читано, но этот уж больно хорош. Шедевр)
К нему бы ещё иллюру..такую, чтобы акварель и штрихи тонкие тушью поверх..Эх..)

[Мой дядя]

Прекрасно. Очень здорово.
Отец рассказывал, что когда-то маленьким он разговаривал с соснами. А старшие сестры над ним смеялись. Но сосны все равно были великолепны.
Да. Надо мечтать, летать, творить. И не бояться глупых критиков.
Спасибо за этот рассказ. Поставила бы 11, если б было можно.

[Умаксуман]

Милая сказка. Прочел с большим удовольствием.
То есть Иухения? Забавно, но читается на грани приличий. Рекламисты назвали бы это рискованными ассоциациями
Из минусов назвал бы весьма слабое соответствие теме. О чем собственно не жалела героиня?

И еще как-то по ходу чтения, я активно чувствовал автора. Поясню: вещь вообще написана исключительно на технике. Идея чрезвычайно слабенькая. Чтобы закамуфлировать этот острый дефицит, автор, нимало не заботясь за обоснования, делает тривиальную девушку ехидной, переименовывает ее в Иухению, наворачивает чудных зверушек, откровенно стилизует все под сказки Туве Янсон, и - вуаля! - рассказ готов.

Из плюсов - хитрый финт ушами удался. Рассказ несомненно оценят высоко. У самых рьяных критиков лапки не поднимутся, ведь то ж сказка.
Короче: Изловить бы дурака да отвесить тумака, ан нельзя никак - ведь рассказчик-то дурак! А у нас спокон веков нет суда на дураков!

[Artem_m]

Неплохо описаная сказка, с милым, душевнощипательным налетом. Но видимо, я из тех бездарных критиков, у которых на нетленки рука поднимается. Вкусы у каждого свои. Увы, не впечатлил меня рассказ и не задел, и не вызвал никаких особенных чувств, кроме удовольствия от прочтения складной истории. Слог автора хорош! Поставлен приятно и умело! Но все это, красивая лирика, в чем соль, идея? Тема озлобленности и истинного творчества, подана уж очень просто, ну прямо просто, даже думать не приходится, и мыслей никаких не навевает, автор сам уже все придумал... А украшательства текста и витеиватые фразы не могут являться единственной причиной для высокой оценки. Мда.