Литературный форум Фантасты.RU

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

Литературный турнир "Игры Фантастов": "Шестое чувство" (Прием рассказов закончится 6.04.2024 года 23:59)

3 страниц V   1 2 3 >  
Ответить в данную темуНачать новую тему
1942 - 94., Наши там.
bmvcher
сообщение 17.4.2011, 17:41
Сообщение #1


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Вот тут плодотворно поработали и переделали текст:
Глава первая. Блокпост.
Северный Кавказ. 1994 год.

Четвертые сутки они ждали машину с обеспечением. Запасы подходили к концу, впрочем, это беспокоило не так сильно, как отсутствие продовольствия. Последний “сухпай” прикончили еще позавчера, а есть хотелось очень сильно. Вспомнили рассказы дедов и пробовали жевать кору с деревьев, но кроме противной горечи во рту, никаких ощущений это не добавляло. И как только во время голода люди выживали таким способом?
Дальше по дороге располагалось несколько селений, но мысль отлучиться с поста, чтобы попробовать выменять еду, или попросту купить ее на придорожном рынке, ни у кого не возникала. Буквально месяц назад по этим местам прокатился каток войны, и шанс получить не то, чтобы кусок отравленного мяса, а попросту пулю в спину был очень высок. Да и на что менять? На те же патроны, как это делали зеленые новички, впервые попавшие в патруль, и горящие желанием купить травки или местного самогона от улыбчивых и очень доброжелательных стариков, чтобы потом мучиться от отравления только догадываясь о том, что конопля была специально «удобрена» для русских солдат.
Напряжение последних дней было велико; ночью постреливали, и поэтому от голода нельзя было спастись ни наяву, ни во сне. Где-то происходили стычки, но, не смотря на это, мирная жизнь все еще проходила и проезжала мимо поста, хотя взгляды у людей были направлены под ноги. Никто не здоровался, ничего не спрашивал и ничего не отвечал, стараясь побыстрее обойти блокпост. Приходилось сидеть и ждать, глядя, как проезжают мимо телеги, груженые бидонами с молоком и другой незамысловатой сельской продукцией, не имея возможности даже подать вид, что на блокпосте наступил голод. А жрать хотелось все сильнее.
Хуже всего было то, что аккумулятор в радиостанции полностью разрядился, и уже не было никакой возможности связаться со "своими", чтобы уточнить, когда прибудет провиант, да и вообще – узнать, что происходит вокруг. Кто-то робко высказал мысль покинуть этот чертов кордон и пробиваться к части, но все прекрасно понимали абсурдность затеи и предпочли остаться здесь, на горной дороге. Ведь, как говориться – надежда умирает последней.
Старший прапорщик Дымов, начальник блокпоста расположенного в районе села Шаро-Аргун, сидел на ящике из-под снарядов и, насвистывая некий популярный мотив, пытался соорудить примитивную удочку. До командировки он являлся старшиной одной из рот богом забытого отдельного батальона, расквартированного в каком-то захолустном городке, но из-за пристрастия к "огненной воде" был сослан в эту дыру. Внизу, на дне ущелья, вдоль которого протянулась охраняемая дорога, протекала небольшая речка. Возможно, в ней водилась рыба. Может даже форель. Обитала ли она в этих местах – особо никто не задумывался, мечтали об ухе, и свято веря в обещания Дымова вернуться с уловом, помогали, как могли.
- А леску-то где возьмете, товарищ прапорщик? – давясь слюной, в предвкушении предстоящего ужина, поинтересовался сержант Кучеров.
- Настоящий солдат всегда имеет под рукой суровую нитку, - не поднимая головы, поучительно произнес тот. – В бурной реке и она сойдет. И вообще, если старший прапорщик Дымов сказал, что рыба будет – значит, она будет!
- Хотелось бы верить, - вздохнул рядовой Климов, он же Клим, наблюдая за манипуляциями старшины. Он всегда был чем-то недоволен. И сейчас, особенно. Проклиная все на свете, думал о том, каким был идиотом, поддавшись на уговоры матери – “отслужить как все”, и благополучно вернуться домой. Теперь, это виделось слишком далеким, а мать успела сотню раз пожалеть, о том, что выбрала такой способ воспитания «непутевого сына»
- Не ной, Клим, - бросил Кучеров. – Без тебя тошно.
Сержант, вообще, являлся уникальной личностью в группе. Уже месяц, как он должен быть гражданским человеком, красуясь перед девушками в парадной форме, попивая холодное пиво у ларька. Но, в общей суматохе, воцарившейся вокруг, про него забыли. Впрочем, как и обо всех на этом посту. Странное время – странные поступки.
- Ну, вот и готово, - вскоре объявил Дымов, осматривая свою поделку. – Подайте ведро, господа! Я отправляюсь на рыбалку.
- На что ловить собрались, сударь, – резонно спросил сержант. – Думаете, при виде вашего рыболовного инструмента, добыча добровольно сдастся в плен?
- Дурак ты, Кучер, - плюнул прапорщик. – Зелен ты, и глуп. Горная рыба, как ворона, клюет на блестящее – то бишь на блесну.
- А где блесну-то возьмете?
- “Отличник боевой и политической” на моей груди – вполне подойдет. Хорош воду мутить – давайте ведро, и я – пошел.
- Удачи!
Начальник блокпоста направился к речке, а его недавние спорщики вернулись на свои места.
Дымов поставил на прибрежные камни ведро и принялся ловко забрасывать самодельную снасть в бурную хрустальную воду. Не хотелось верить, что война рядом и в то, что кто-то там, за горой, тоже смотрит на тебя через стекло оптического прицела.

Он не обманул, (что еще больше укрепило его авторитет в глазах подчиненных), вернувшись с парой небольших рыбин. Конечно, это была не благородная форель, но это особо никого не смутило. Пока ароматное варево весело клокотало в котелке, личный состав обступили костер, глядя, как постепенно темнеет вода, вбирая в себя вкус рыбы, не в силах отойти от еды ни на шаг. Разлили по чуть-чуть, переживая, как отзовется кишечник на нечаянную радость, после нескольких дней голодовки.
- Душевно, - отставляя котелок в сторону, произнес Кучеров. – Никогда бы не подумал, что обычная рыбная похлебка так сильно порадует организм.
- Человеку, для счастья, нужно не так уж и много, - усмехнулся прапорщик. – Смотря, какими категориями это самое счастье измерять.
- В смысле? - дохлебывая бульон, поинтересовался Климов.
- Смысл прост, как и все вокруг. Дома ты каждый день хавал пельмени со сметаной, и не чувствовал от этого кайфа, а сейчас – рыбной похлебке рад. Категория!
- Чего дураку объяснять прописные истины, - махнул рукой сержант. – Потом сам допрет. Давайте спать.
- Кто на пост?
- Каму мы на хрен нужны, Клим! Ты, кроме меня и старшины, за последние два дня видел, кого-нибудь?
- Вот это и стремно! Знаешь, перед чем затишье обычно бывает?
- Дрыхните, - вмешался в разговор Дымов. – Посижу. Все равно не спится в последнее время.
Он вспоминал жену и дочку, что остались дожидаться в гарнизонной общаге. Странная вещь война – вроде сидишь на посту, отгоняя мух и ковыряясь в носу, а затем, бах – только успевай магазин в “калаше” менять. А поймаешь пулю в голову – и деньги даром не нужны. Только, молодых пацанов жалко. Двое сейчас спят рядом и не думают о том, что жизнь их в данный момент находится в руках старшего прапорщика Дымова.

Тяжелый армейский грузовик, пыхтя, натужно вполз в гору. Остановился у шлагбаума, заглох, и скинул лишний воздух из ресивера – словно выдохнул с облегчением, что дальняя дорога завершена. Водитель – контрактник, выбрался из кабины, громко хлопнув дверью. Засунув руки в карманы, в развалку подошел к мешкам с песком, что обозначали присутствие блокпоста.
- Здорова, братья по оружию, - протягивая ладонь для приветствия, воскликнул он. – С голоду тут еще не подохли?
- Сейчас тебя съедим, - беззлобно ответил сержант Кучеров, обмениваясь рукопожатием. – Чего привез?
- Что послали, то и привез. Где старшой?
- Уже пошли будить. Спит. Всю ночь нас охранял.
- Ладно, тогда ты бумаги подпиши, - он достал из-за пазухи несколько бланков. – Ручка-то есть?
- Кто это у тебя в кабине сидит, - поинтересовался сержант, подписывая документы. – Напарник?
- Пополнение ваше…
- А, чего не выходит, стесняется?
- Сам и спроси, - посоветовал водитель, - Я сейчас обратно махну. До темноты успеть хочу. Неспокойно стало в этих краях, того и гляди подстрелят на дороге.
Кучеров подошел к “Уралу” и, открыв дверь, распорядился:
- Ну, давай, пополнение, вытряхивайся. Машину разгружать будем.
Солдат с готовностью покинул кабину и предстал перед ним во всей красе: форма сидит как влитая, уверенный взгляд направлен прямо в глаза сержанта, без тени сомнения на лице. Молодое пополнение не обладает таким характером.
- Да, - протянул Кучеров, - Вижу, не простой фрукт нам прислали. Контрактник, что ли?
- Тебе какое дело, сержант?
- Хорош языки чесать, - забирая накладные из рук Кучерова, произнес подошедший прапорщик. – Ты лучше иди вещи собирай, раз уж замену тебе прислали.
- Это я мигом, - воодушевленный он, направился в палатку, долгие месяцы служившую крышей над головой
- Счастливый, - с нескрываемой завистью, вздохнул Климов. – Скоро дома будет.
- Не дрейфь – тоже домой поедешь, - успокоил Дымов. - Но, попозже.
Он вернул подписанные листки обратно водителю и распорядился:
- Приступайте к выгрузке. Появится Кучеров, пусть присоединяется. “Дембельский аккорд” – вещь святая!
Первым делом Дымов воспользовался стоящей в грузовике рацией и связался с дежурным, сквозь зубы высказав свое мнение о начальстве, не обратившем внимание на замолчавший блок-пост.
По ходу решено было работающую рацию оставить себе, несмотря на возмущения водителя грузовика.
Вскоре ящики с припасами перекочевали из кузова грузовика на импровизированный склад. После этого состоялись проводы сержанта Кучерова. Отправили, как положено: посидели за накрытым столом, испили спирта (приятель с технического склада, прислал Дымову небольшой презент, в виде пятилитровой канистры). Все, кроме водителя, выпили, мешая в тостах пожелания и советы, в основном пошлые, о том, что сержанту в первую очередь необходимо сделать на гражданке. Новенький пил мало, и особо не притронулся к еде, думая о чем-то своем, и лишь иногда усмехаясь особенно громким взрывам смеха. Его не трогали.
Когда машина, поднимая столбы пыли, скрылась за поворотом, Дымов подошел к сидящему в сторонке Наумову и, устроившись рядом, спросил:
- Как служить будешь, солдат?
- Как в уставе написано.
- Послушай меня, Ваня. Твое прошлое меня не интересует, но нормального человека сюда силой не загнать – значит, биография у тебя не особо чиста. Это твои личные проблемы. Теперь, нам вместе жить, а – время, оно покажет - кто есть кто на самом деле. Ты понял?
Тот кивнул. На несколько минут воцарилось молчание.
- Пойдем, - поднимаясь, вздохнул прапорщик. – Отметим теперь твой приезд. Все равно время обеденное.
Когда они уже лежали на брезенте, заменившем и стол и стулья столовой, пришлось встать и открыть шлагбаум старенькому белому мерседесу и двум «Жигулям», украшенных свадебными лентами.
Сидящие в машинах смотрели прямо, и когда прапорщик, через открытое окно, дежурно поздравил молодых, жених только слегка наклонил голову.
И этот эпизод никогда бы не отложился в голове у Дымова, если бы на следующее утро не приехала комиссия из штаба.
Сгоревший продырявленный грузовик обнаружили в часе езды от блок-поста, на обочине. Обезглавленные тела водителя и сержанта Кучерова лежали на дороге.
Комиссию больше всего интересовало, кто разрешил забрать радиостанцию из машины, будто она как-то могла спасти ехавший без прикрытия грузовик от двух очередей прошивших кабину насквозь.
Пробыв три часа на посту и собрав объяснительные, начальство уехало восвояси, и, как только улеглась пыль под колесами штабных УАЗов, все стихло. Будто ничего и не было.

Когда Наумов окончил военное училище, мир казался прекрасным. Щеголяя перед бывшими одноклассниками и друзьями парадной офицерской формой, сидевшей на нем как влитая, он и подумать не мог, что дальнейшая служба доставит массу неприятностей. Отгуляв положенный отпуск и отправившись к новому месту службы, он как новоиспеченный командир мотострелкового взвода, после представления командиру части, “ проставился” своему непосредственному начальнику – командиру роты, капитану Васюкову. Сколько пили – он вспоминал с трудом, да и для него, воспитанного в семье учителей иностранных языков, слово “водка” было малознакомым. Поначалу все складывалось вполне нормально. Вскоре его назначили временно исполняющего должность командира роты. Обычные армейские будни затянули с головой.
Все изменилось спустя несколько месяцев. Прибывшая в часть комиссия, выявила огромные недостачи в “артвооружении”, а в частности в роте Васюкова. Только в тот момент осознал Наумов, что принял верную ему технику и вооружение существующую только на бумаге. Все остальное было разворовано и давно продано. Далее был суд, лишение офицерского звания и “зона”, страшная и беспощадная.
Об этом сейчас думал бывший командир мотострелкового взвода, бывший лейтенант, бывший заключенный – Иван Наумов, лежа на драном матрасе, на краю Аргунского ущелья. Жизнь порою выписывает крутые виражи, переворачивая все с ног на голову. Жаль, что не всегда возвращает на исходную позицию.
Выросший на среднерусской равнине, в горной местности он был впервые. Необычная тишина поражала. Вместо гулких камнепадов, рисовавшихся в сознании, тишину эту нарушали только мелкие ручейки гальки, ненавязчивый шепот горной речушки, и храп рядового Климова, дрыхнущего рядом, после принятия дозы спиртного, убойной для его организма. Иногда доносился до ушей крик какой-то птицы и тихий посвист старшего прапорщика Дымова, напевающего очередную песню. Стойкий мужик, ничего не скажешь.
Не спалось. Лежал, прислушиваясь к окружающему миру, и вспоминал Лену, когда- то бывшую ему женой. Она ушла. Ушла, узнав, что лишив звания, суд отправил его на лесоповал. Нелепый и отвратительный случай. Но время – лучший целитель, кто бы не говорил против этого. Вернувшись, устроился на предприятие, сменив не одну работу на гражданке, вскоре понял, что, по сути, он человек военный и не приспособлен к жизни в новом обществе, где главной ценностью стали деньги. Пытался оправдаться и вернуть звание, обивая пороги различных инстанций. Все было тщетно. В итоге – воспользовавшись помощью старого друга, подписал контракт и отправился сюда, на Северный Кавказ, надеясь, что участие в боевых действиях поможет в реабилитации.
- Спишь, Наумов? – неожиданно раздался голос Дымова.
- Нет.
- Тогда давай ко мне, - предложил он. – Поговорим.
Он направился к мешкам с песком, где у Дымова был сооружен небольшой командный пункт.
- Ты присаживайся, не стесняйся. Субординация отменяется, тогда, когда этого захочет командир, - старший прапорщик плеснул из чайника в стакан спирт и, пододвинув ближе к Ивану, приказал: - Пей!
Тот выпил, аккуратно закусил тушенкой и спросил:
- Сигарету разрешите, товарищ прапорщик?
- Перестань, все, что на столе - бери не стесняясь. Может, последний день живем. Кто его знает?
Наумов в ответ промолчал. Кесарю – кесарево…
Выпили еще по паре, и Дымов, понимая особым чутьем, что перед ним не совсем обычный солдат-контрактник, не выдержал и спросил:
- Я уже говорил, что не мое это дело, но, убей, хочется знать, кому спину подставляю. Двадцать лет родине отдал. Дома жена и дети ждут, а я тут загораю. Хорошо, пока спокойно, стреляют редко. Может, дотяну до срока, целый домой вернусь. Не хочется малых сиротами оставлять. Хотя, сам виноват. Запил понимаешь, но как не запить, когда такое кругом творится – не угла своего нет, ни достатка в семье. Денежное содержание месяцами не выплачивали, жена совсем запилила.
- Понимаю, в жизни всякое случается, - кивнул Наумов. – Главное, духом не падать. А обо мне и рассказывать нечего. Я ведь лейтенантом был. А потом стандартная постперестроечная история – недостача в роте, сшили дело и в тюрьму. Звания конечно лишили. Вышел – работы нет. Да и что кадровый офицер умеет делать? Поскитался, помыкался, затем решил, что лучше в армию - рядовым, чем в бомжи. Так, тут и очутился.
- Достойная альтернатива, - кивнул Дымов. - Не всякий выберет такой путь.
- Это личное, - заметил Иван. – Если думать, что в жизни все предопределено заранее, хорошего - не жди. Человек сам кузнец своего счастья. Определяет приоритеты, реализует желания. То есть, поступает, как заложено в сознании.
- Раньше сознание было массовым…
- В смысле?
- Сначала комсомол, затем Партия - они определяли сознание. Все было проще – поступай, как прописано в правилах, и достигнешь определенных вершин.
- Не всем покорялись эти вершины, - заметил Наумов. – Независимо от желания. Я не сразу понял это. Только в колонии, когда было время для размышления. А его там было предостаточно.
- Да, уж.
- Темнеет, - заметил Иван, после небольшой паузы. – Не пора ли по койкам?
- Ты, иди, ложись, - кивнул Дымов. – А я, еще немного тут посижу.
Наумов выбрался из-за стола и отправился к лежаку на открытом воздухе, сооруженному из ящиков. Устроившись, стал глядеть в небо, где уже зажглись первые звезды, необычайно яркие и чужие. Дома, он часто наблюдал за звездами, и сейчас казалось, что здесь, в этих краях, похожих нет, что они остались далеко, за горными хребтами. Еще какое-то время, любовался ночными красотами, но вскоре дневная усталость и алкоголь сделали свое дело – он заснул.

Проснулся от неясного шума – то ли ветка хрустнула, то ли камень, скатившись с уклона, хлопнулся обо что-то твердое. Открыл глаза и, оглядевшись по сторонам, увидел Дымова. Тот показал знак “тихо”, приложив палец к губам. Иван, аккуратно, стараясь не шуметь, поднял лежащий рядом автомат, и принялся всматриваться в темноту. Но, как не старался, все равно не смог ничего разглядеть, только вскоре от напряжения, перед глазами залетала цветная мошкара. Сколько времени они провели в ожидании, не шевелясь и почти не дыша, сказать трудно. Когда темнота вокруг посерела, разбавленная первыми лучами восходящего солнца, немного расслабились, но до утра больше не заснули. Молча, лежали, сжимая автоматы, и оглядывались по сторонам.
Как только солнце полностью взошло, Дымов отправился осмотреть окрестности, на предмет каких либо следов ночного визита. Ивану же досталось приготовление завтрака, (а так же обеда и ужина), и в завершение его первого наряда на новом месте – мытье посуды. Служба – есть служба.
Вскоре аромат солдатской каши окутал ближайшие подступы к посту, и на запах этот из палатки выполз похмельный Климов.
- Привет, Иван, - поздоровался он, присаживаясь к костру. – Кашу готовишь?
- Больше ничего в голову не пришло, - пожал плечами Наумов. – Да и выбор продуктовый не располагает к изыскам…
- Брось, - махнул тот. – Мы последнее время одной тушниной питались, причем, как правило, в холодном виде – лень разогреть было. Так, что горячей каши я сейчас с удовольствием поем.
Иван снял дымящийся, источающий аромат котелок с огня и, поставив на стол, произнес:
- Давай, угощайся. Я пока чайник вскипячу, там вроде кофе прислали. По утрам ободряет.
- Меня сейчас кое-что другое ободрило бы, - вздохнул Климов. – А кстати, где наш старшина?
- На разведку пошел, - подмигнул Иван. – Скоро вернется.
Дымов и в самом деле вскоре вернулся. Прислонил АКМ к брустверу и, потянув носом воздух, констатировал:
- Знакомый аромат, но доселе забытый. Уже ощущаю первые плюсы твоего появления, Ваня.
- Кушайте на здоровье, - театрально поклонился тот. – Хороший завтрак укрепляет боевой дух.
- Кстати, насчет духа, - вспомнил прапорщик. – Один такой нам неподалеку подарок оставил. Прямо на спуске к реке…
Он полез в карман и извлек ручную гранату. На предохранительном кольце болтался кусок тонкой лески.
- Растяжка, - догадался Климов. – Видать видели, как мы тут уху варили.
- Она самая, - подтвердил Дымов. – Я не всю местность проверил, так, что - кто в сортир захочет отлучиться, под ноги внимательней смотрите. А еще лучше, где-нибудь неподалеку нужду справлять, и непременно с автоматом. Так спокойней. После завтрака проведем небольшую перепланировку поста, а сейчас – давай, накладывай, пока не остыла. Жрать охота – мочи нет!
Кашу прикончили быстро.
- Хорошо, - вздохнул прапорщик, отставляя пустую тарелку. – Если мне еще плеснуть в кружку кофе, то я посчитаю, что на сегодня жизнь удалась.
- Ваня у нас волшебник, - захихикал Наумов. – Исполняет все пожелания.
- Не я, - отмахнулся он. – Скажите спасибо вашему начпроду.
- Ну, если рассматривать в данном ключе, то этот человек не волшебник, скорее он бог. Для кого-то милостивый и всемогущий, для других злой и жадный. Вот, например, у нас в бригаде… - он не успел договорить. Послышался шум автомобильного двигателя и вскоре, на дороге, со стороны поселка показалась раздолбанная легковушка. Взяв оружие, Дымов вышел навстречу, остальные наблюдали за происходящим, укрывшись за мешками с песком. Машина, грохоча, подкатила к закрытому шлагбауму и, остановившись, заглохла. Водитель, пожилой мужчина, с трудом открыл ржавую, помятую дверцу и, выбравшись наружу, поднял вверх пустые ладони, показывая тем самым, что не вооружен.
- Кто такой? – подойдя ближе, спросил прапорщик.
- Я не бандит, - замотал тот головой. – На свадьбу еду к внуку. Он за перевалом живет.
Лицо Дымова окаменело, но он продолжил спокойно разговаривать, только рука переместилась поближе к оружию.
- Вижу, что не бандит. Чего везешь?
- Подарки везу. Оружия не везу.
- Открой багажник, - распорядился Дымов, - Посмотрим.
Старик с готовностью исполнить приказ, засеменил обратно к машине.
- Приготовься на всякий случай, - прошептал между тем Иван, обращаясь к Климову. – С этими лучше держать ухо востро.
Между тем, досконально проверив автомобиль, и не обнаружил ничего подозрительного, прапорщик подал условный знак на пост. Подняли шлагбаум, и старый драндулет беспрепятственно проследовал дальше, окутав все вокруг клубами густого, едкого дыма.
- На свадьбу он едет, - подходя, усмехнулся Дымов. – Видали мы таких врунов.
- А что не так, товарищ прапорщик? – поинтересовался Климов.
- Все не так, - махнул рукой тот. – Куча мелких деталей, совпадающих с ночной возней вокруг поста, уже наводят на мысль. Да и не поверю, что старик совсем сирота, и на свадьбу едет один, без родственников. В этой горной стране не бывает одиноких стариков – не тот менталитет. Да и машина – на дорогу в один конец…
- Да, уж, - подтвердил Наумов. – Это не вяжется с тем, что я слышал о кавказском воспитании…
- И что же все это значит?
- Нас явно проверяют на бдительность. Сначала ночью, а теперь – круглосуточно. Думаю, они что-то задумали.
- Кто – “они”?
- А от кого, ты послан охранять дорогу?
- От бандитов, - неуверенно высказался Климов. – Но, нам в учебке особо не разъясняли - от каких именно.
- И правильно, что не разъясняли!
- Это почему же?
- Знаю я эти “учебки”, - отмахнулся Дымов. – Одно очковтирательство, а толку никакого.
Развить дискуссию по этому вопросу, помешала неожиданно ожившая радиостанция. Установленная на прием, она захрипела, затем сквозь помехи послышался голос:
- Как меня слышите, Дымов? Прием…
- Хорошо вас слышу, - ответил прапорщик. – Прием…
- Как дела там у вас, все нормально? Прием…
- Пока - да. Есть небольшое движение, но пока тихо. Прием…
- Ребята с пеленгатора обнаружили в вашем районе повышенную активность. Может что-то намечаться. Вышлем на патрулирование пару вертушек, так что особо не пугайтесь. Прием…
- Принято. Если, что выйдем на связь. Прием…
- Хорошо. Конец связи, - станция замолкла, снова перейдя в режим ожидания.
Тревога прапорщика усилилась, он задумчиво поскреб подбородок и решительно поднялся на ноги.
- Слышали? Знать, не так просто суета возникла. Как ты думаешь, - обратился он к Ивану, - С чем это связано?
- Понятия не имею, - пожал тот плечами, - Но, если поразмышлять логически – кому-то очень понадобилась эта дорога. Не зная данной местности, могу предположить, что это единственный путь через перевал. На ишаке, в принципе, проехать можно везде, но тяжелому грузовику с боеприпасами нужна нормальная, ровная трасса.
- Замечание верное, - одобрил Дымов. – Поэтому, слушайте приказ: во-первых, укрепляем пост подсобными средствами, во-вторых: без моего ведома дальше десяти метров ни шагу…
- А если по нужде приспичит? – спросил Климов.
- По нужде – вон за тем камнем. Уйдешь дальше – возвращаться будет не на чем.
- Как это? – удивился тот.
- Я подходы к посту заминирую…
- Так бы сразу и объяснили. А то все какими-то загадками…
Они трудились до самого вечера, изредка останавливаясь, чтобы перекурить и отдохнуть. Дымов растворился в окрестностях, устанавливая растяжки для незваных гостей, попутно рисуя план их расположения, чтобы потом самому не попасть в свой же капкан, а Наумов с напарником таскали тяжеленные валуны, пытаясь сделать из блокпоста, неприступный средневековый замок.
- Так глядишь, к дембелю качком стану, - заметил Климов, устанавливая на место очередной камень. – Только жаль, руки до земли будут – не красиво.
- Не дрейфь, - успокоил Иван. – На дембеле руки не главное.
- Что тогда главное?
- Голова, а не то, о чем ты подумал.
- Дурак ты, Иван.
- Не дурнее некоторых. Принеси еще пару небольших булыжников, и на этом наш замок будет закончен.
- Слушаюсь, мой господин, - театрально поклонился Климов. – Где прикажите разместить ваших рыцарей?
- Иди отсюда, рыцарь хренов, - прикрикнул Наумов. – Не то получишь в забрало!
В сумерках вернулся старший прапорщик. Проверил выполненную на посту работу и, оставшись вполне довольным, поощрил личный состав как мог. Закусили тушенкой обжигающий, немного отдающий резиной спирт, запили холодным чаем и улеглись спать. Несмотря на тревожные мысли и обстановку, глаза предательски закрывались, словно налитые свинцом и уже не было никаких сил бороться со сном.
Гроза. Удар, еще удар. Он лежал на траве, а дождь, обильно льющийся с неба, приятно холодил крупными каплями разгоряченное лицо. Вот еще удар молнии, но уже близко, почти рядом. Дождь не переставал лить. И гроза. Она странно зачастила, превращаясь в пулеметную очередь…
Первое, что увидел проснувшийся Наумов – бак с питьевой водой, из пробитого чрева которого, прямо на лицо текла тонкая струйка. В доли секунды осознав, что за гроза ему привиделась, он схватил автомат и, быстро скатившись на землю, первым делом попытался оценить обстановку. Справа застрочил автомат, и вскоре эхом ему раздались ответные выстрелы. Тяжелые пули забарабанили по камням, взвизгивали, отлетая рикошетом, и стало понятно, что укрытие было построено не зря. Сквозь небольшие дырки в стене разобрать ничего было невозможно, оставалось единственное – подползти к краю поста. Он двинулся налево, к месту, где располагалась палатка, и вскоре наткнулся на что-то мягкое и липкое. Достал из нагрудного кармана зажигалку, чиркнул ею несколько раз, и когда пламя, наконец, зажглось, ужаснулся увиденному. Прямо перед собой он увидел застывшее лицо рядового Климова, на котором вместо одного из глаз зияла кровавая дыра. Ивана стошнило. Он отбросил зажигалку и повернул назад. Громкий хлопок вернул к действительности:
- Что, сволочи, - раздался рядом крик Дымова. – Отведали моего подарка?
Наумов направился на голос:
- Клим мертв, - прошептал он, когда очутился рядом.
- Суки…жаль парня, - прапорщик ударил кулаком по земле. – Он, скорее всего, и сообразить не успел - что случилось.
- Я кстати тоже…
- Они пришли оттуда, - указал Дымов в сторону, где дорога заканчивалась глухим горным аулом. – Но, на чем – до сих пор не соображу. Я не спал. Все было тихо и мирно. И на мины не попались, до сих пор…
- Они все знали и все видели, наблюдали, все время. Нам конец, - скороговоркой выпалил Иван. – Мы в ловушке…
- Типун тебе на язык, Наумов! - начал успокаивать солдата прапорщик, но раздался новый хлопок, блеснула вспышка, и сразу за ней все вокруг погрузилось в темноту.

Наумов открыл глаза и подумал сначала, что ослеп, но вскоре смог заметить слабые лучи света, пробивавшиеся через щели в крыше. Вскоре, глаза привыкли к темноте, и можно было различить некоторые подробности окружающего интерьера. По виду и запаху, (а пахло сеном), он сделал вывод, что находится в каком-то сарае. Прислушался к звукам, в надежде, что шум извне немного приоткроет тайну местонахождения, но вокруг царила тишина.
Голова сильно болела, в ушах стоял громкий писк, и очень хотелось пить. Вероятно, все это были последствия контузии. Он вспомнил последние минуты на блокпосте: взгляд Дымова, огонь, взрыв. Кстати, как он сейчас? Жив ли? К сожалению - этого Иван не знал, мысли путались, он хотел позвать прапорщика, но пересохшее горло отказалось слушаться. Нужно было найти выход, хотя он начинал понимать, что находится, скорее всего, в плену, и свободы не видать как своих ушей. Но, как говориться, попытка - не пытка. Надо попытаться сбежать - решил он, пошатываясь, встал и сделал несколько шагов, ощущая под ногами бугристую поверхность.
Какое-то время, он обшаривал стены в поисках предполагаемого выхода, но везде натыкался только на твердую как камень породу. Вскоре, выбившись из сил, от отчаяния, он несколько раз ударил по ней кулаком и, отказавшись от дальнейшего сопротивления, выругался:
- Чертова конура!
Неожиданно, позади, раздался тихий шорох, и насмешливый голос произнес:
- Зря стараешься, солдат. И ругаешься – тоже зря.
Иван вздрогнул и, повернувшись на голос, спросил:
- Это почему же?
- Во-первых, мы в яме. До ее верха - пять метров, некоторым удавалось добраться до верха, но только аллах теперь ведает, где лежат их кости. Во-вторых, когда ругаешься – силы уходят.
- И давно вы сидите в этом ''зиндане''? – это слово неожиданно всплыло из недр памяти.
- Не столько давно, сколько часто. Я вижу, аллах послал мне для общения образованного человека.
- Если вы такой умный, то почему сидите здесь? - не понял тот.
Голос не ответил.
Ивана вдруг охватила паника: внезапно он осознал весь ужас своего положения. Страх и тишина навалились на него. По телу пробежал холодок ужаса.
- Нет, - голос задрожал, он испугался, что больше не услышит своего невидимого собеседника. - Я не хочу сказать что-то плохое про вас, но почему вы здесь?
- Ты веришь в бога, парень? Только, ответь честно.
- Скорее нет, чем да, - слегка опешил от неожиданного вопроса Иван. – У нас в семье никто не верит. Мы так воспитаны.
- Ложь! - неожиданно резко отреагировал собеседник. - Гадкая ложь. Кто хотел верить - тот верил всегда. Это не зависит от политического строя и времени. Бог един для всех тех, кто без оглядки шел, и до сих пор идет за ним, вне зависимости от имени. Бог многолик, сущность его сложно постичь простому смертному, но тот, кто верит – будет поистине счастлив. Это ответ на твой второй вопрос.
- Тогда задам третий, - вздохнул Наумов. - Где мы?
- Недалеко от того места, которое ты назвал "блокпост".
- Откуда вам про него известно? – запоздало насторожился Иван.
- Для этого есть два объяснения, - успокоил его старик. - Иногда я слышу разговоры сверху. Я стар, но мой слух достаточно хорош, это - первое объяснение. Второе слишком очевидно, ты сам на него ответишь.
- Я бредил.
- Точно. Начинаешь понимать, что к чему.
В какой-то момент, Наумов стал подозревать, что бред этот не заканчивается до сих пор. Он невольно ущипнул себя и почувствовал боль. Вроде бы все на самом деле.
- Не доверяешь своему разуму, солдат? - раздался из темноты насмешливый голос. - Можешь защипать себя до смерти, но так и не поймешь, что к чему.
- Наверно нет, - согласился Иван. - Сейчас я не могу отделить бред от реальности. Я разговариваю с голосом из темноты, который читает мои мысли и знает обо всех моих движениях.
Хриплое перханье наполнило подземную тюрьму – незримый собеседник смеялся.
- Через месяц ты будешь способен разглядеть каждую трещину на этой стене. А может и раньше. Каждый привыкает к темноте по-своему. Быстрее или медленнее, но все равно привыкает.
Иван ничего не ответил и только вздохнул, все еще не до конца понимая, реален этот диалог, или всего лишь плод его воспаленного воображения. К тому же, вновь воцарившаяся тишина явно не способствовала оценке окружающей обстановки. Он еще раз вгляделся в темноту, пытаясь увидеть своего собеседника, но вскоре отказался от этой затеи и спросил:
- А днем здесь так же темно?
- Всяко бывает, но темнота только на руку.
- Это почему же?
Невидимый собеседник впервые выдал себя движением, меняя позу. Голос зазвучал глуше, и шел от самого пола.
- Хочу тебе кое-что рассказать. Я просидел в этой дыре не один год, попадая сюда в основном в те времена, когда сменялась власть в этих краях. Скажу, что после революции происходило это достаточно часто. Много разных банд скрывалось в здешних ущельях. Накопив достаточно сил, они свергали советскую власть и, заняв ее место, устанавливали свои порядки, но затем под натиском красных снова уходили в горы.
Это продолжалось до тех пор, пока в райцентре не появился свой достаточно сильный гарнизон. Я, как человек истинно верующий, к любой власти относился без особого почтенья. Не буду объяснять, что за это бывает. Ты и сам знаешь, главное не в этом. Каждый раз, оказавшись на свободе, я понимал что, скорее всего вновь окажусь в яме, и возможно в следующий раз – навсегда.
Тогда и созрел план прокопать подземный ход, благо местность и структуру грунта вокруг я изучил хорошо. Так раз за разом, я приводил свой план в исполнение, пряча отработанный грунт под слоем сухой травы. Вскоре, оказавшись на свободе, я задумался: куда мне, всю свою жизнь прожившему на одном месте, податься? Я понял, что врос душой в эту землю, как врастает корнями дерево. И я остался.
Иногда по ночам выбирался на волю погулять и подышать горным воздухом, но всегда возвращался, дав себе обет, что навсегда покину родные края только в случае, если мне будет грозить смерть. Так прошли долгие годы, годы заточений и свободы. Теперь настал час покинуть эту землю навсегда.
- Для чего ты рассказал мне все это, старик? – спросил Наумов, когда собеседник умолк.
- Твоя родина не здесь - эти края чужие для тебя. Я чувствую, что ты хороший человек, и должен умереть дома, как и я. На рассвете меня не станет, но ты молчи об этом, не привлекай внимания охранников. Они звери и наверняка до следующего утра не займутся тобой. Дождутся, пока не ослабнешь от голода и жажды. Сними мою одежду, переоденься и когда стемнеет - беги. Так, ты спасешь свою жизнь, и у меня появится еще одна заслуга перед всевышним…- голос собеседника заметно слабел.
- Как я смогу найти тайный лаз? – поспешил уточнить Иван.
- Ты найдешь его под моим телом.
После этих слов они долго молчали – старик, скорее всего совсем ослаб, а Наумов более не решался задавать вопросов. Вскоре сквозь щели между досок служивших прикрытием ямы начали пробиваться первые скудные проблески света и из темноты, словно нехотя, выступали очертания окружающей обстановки.
Иван разглядел лежащее неподалеку тело и, подобравшись к нему, попытался безуспешно нащупать пульс. Старик был мертв.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 17.4.2011, 17:42
Сообщение #2


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава вторая. Тупик.
Северный Кавказ. 1942.

Не считая отсидки в колонии общего режима, еще ни разу он не был пленником – что бы вот так, сидя в сырой и темной яме, ожидать неизвестности. И еще ни разу так долго не находился рядом с мертвецом.
Однажды, в порыве пьяного откровения, сосед по двору, матерый зек, весь синий от татуировок и алкоголя, рассказывал ему о негласных правилах, существующих на зоне; когда даже мысль перешагнуть через специальные линии на полу фабрик и мастерских, могли прийти в голову только безумцу, или самоубийце. Будто незримые стены окружают заключенного, отгораживая от необдуманного поступка. И тогда же, Иван впервые посмотрел голливудский боевик, где при пересечении запретной зоны беглецу отрывало голову заминированным браслетом-ошейником. Тогда ему показалось, что это одно и то же. Но сейчас его обуял другой страх – страх, что больше никогда не увидит привычной, мирной жизни, где люди могли любить, ходить в кино и не думать о смерти.
Что бы он делал сейчас? Может быть и ничего, но теперь Иван осознал, что никогда уже не сможет взглянуть на мир по-другому. Слово «свобода» приобрело смысл. Рядом коченело тело старика, но он боялся прикоснуться к нему, и вообще шевелиться, чтобы не привлекать внимание.
То ли от этого холодного ужаса, то ли в следствии обычной физиологии, мочевой пузырь начал подавать недвусмысленные сигналы. Встав на колени, он помочился в металлическое ведро, служившее туалетом.
Вскоре вниз спустили баклажку с водой и бросили полбуханки хлеба.
- Парашу прицепи, - приказал насмешливый голос. – Не то задохнетесь.
Когда Наумов исполнил приказ, оказалось, что оно протекает. Зловонная жидкость капала на пол, напоминая насколько никчемна жизнь узников.
Больше никто с ними не заговаривал, только темный силуэт еще раз мелькнул сверху, возвращая дырявое ведро. Обострившийся слух и зрения подсказывали: там, наверху – все еще день, да и вряд ли кто-то пришел бы к ним ночью. Он стал ждать.
Помня, что происходит с человеком после смерти, Иван на всякий случай раздел старика и, сняв с мертвого тела старика немудреную одежду и переодевшись, слегка разгреб землю в указанном месте.
К вечеру, когда, словно по заказу началась гроза, (он понял это по шуму ветра и запаху дождя) он начал действовать. Тело, еще днем окоченевшее, к вечеру стало совсем неудобным, застыв согнутым в поясе. Наумов с большим трудом сдвинул его в сторону, освобождая путь.
- Не обманул старик, – с некоторым облегчением прошептал он, когда пальцы наткнулись на доски, прикрывавшие вход в подземелье.
Быстро разобравшись с преградой, он начал протискиваться в глубину темного лаза, но вскоре столкнулся с новой проблемой – нора явно не была рассчитана на его, Наумова габариты, и проползя несколько метров, он застрял. Паника, холодной рукой схватила его за сердце. Обливаясь потом, пытаясь пробиться вперед к свободе, Иван изворачивался, как мог, загребая грунт руками и ногами. Когда, уже отчаявшись выбраться из этой западни, в бессилии, он прекратил было попытки к сопротивлению, впереди показалось слабое мерцание света. “Все-таки выбрался” – обессилено выдохнул он, продолжая медленно приближаться к заветной цели.
Ближе к выходу подземный ход заметно расширялся, образуя небольшую пещеру, пробитую в скале. Вряд ли это была работа старика. Наумов еще раз мысленно поблагодарил его за помощь, жалея, что так и не удосужился узнать имени своего освободителя. Сквозь нагромождение камней ярко сверкали молнии. Свежий, горный воздух пьянил, кружа голову и клоня в сон. Он поддался этому искушению, подумав, что до рассвета еще далеко, и он успеет покинуть пределы этого горного аула, добравшись до Шаро-Аргуна.
Проснувшись, Иван с радостью обнаружил, что за пределами расщелины, в которую он вполз в серых рассветных сумерках ярко светило солнце. Сегодня, его ждал еще один день в бегах, и он совершенно не представлял себе - когда и куда ему двигаться, страх подсказывал ему, что лучше затаиться до темноты, но разбитые в кровь ноги и руки – говорили о том, что продвигаться ночью в горах не самый лучший выбор. С другой стороны, не все было так плохо. Внимательно прислушиваясь, он старался понять - насколько далеко от лагеря боевиков вывел подземный ход. По ночным ощущениям, длина его казались огромной, хотя, скорее всего, это было не так, с другой стороны – куда он выводил? Информация, данная собеседником, вполне могла устареть и Наумов попадет в руки врагу, но без решительных действий исход ясен – мучительная смерть от обезвоживания.
При такой перспективе выбирать не приходилось. Выход был только один – покинуть убежище сейчас, при свете дня. Он осторожно вытащил несколько камней из кучи образующей естественное укрытие над входом в пещеру и, еще раз прислушался к окружающим звукам. Ничего необычного не услышал, только раз, на мгновение, уловил какой-то шорох, да и тот скорее почудился – после контузии и заточения в яме он часто ловил себя на слуховых галюцинациях .
Иван высунул голову наружу, огляделся, затем убедившись, что его никто не заметил, осторожно выбрался на поверхность. Солнце стояло в зените, немилосердно иссушая и без того обезвоженный организм. Еще раз оглядевшись, он решил, что стоило двигаться вниз по склону горы - на дне ущелья, скорее всего можно было найти воду и, спрятавшись в “зеленке”, обдумать план дальнейшего “отступления”. Он начал спускаться вниз, ежеминутно оборачиваясь в ожидании погони, но преследовать его сейчас, по всей видимости, никто и не думал. Преодолев примерно половину пути до кустарника, произраставшего на дне ущелья, Иван выбился из сил. Все вокруг потемнело, кровь зашумела в ушах, и он потерял сознание.
Очнулся Наумов от грохота взрыва. Мелкие камни градом обрушились на него сверху, добавив на теле пару лишних синяков. Находись он немного ближе к эпицентру, вполне мог получить по голове увесистым булыжником. Он инстинктивно вжался в землю и спустя мгновение раздался свист: второй, а за ним и третий раскаты грохота разнеслись по окрестностям. Кто-то явно вел массированный обстрел местности, но не орудийных выстрелов, ни звука пролетающей авиации слышно не было, из чего Иван сделал вывод, что стрельба, скорее всего, велась из миномета.
Раньше, будучи курсантом, на практических занятиях, он пару раз шмалял болванками из этого орудия. Тогда общение с минометом привело его в поистине детский восторг, сейчас же все обстояло совсем иначе – того и гляди нежданный “подарок” упадет с небес прямо на голову. Тут уж не до развлечений. К счастью, обстрел продолжался недолго: то ли у стрелявших кончились боеприпасы, то ли бомбардировка достигла своей цели, устрашающей или поражающей – в положении Ивана это было едино. Он продолжал лежать на земле и радоваться, что снова остался жив, но до того момента пока его голову не посетила мысль, что обстрел этот мог вестись ради его спасения. Наверняка в части уже узнали о нападении на блокпост и прислали помощь, которая обнаружив пропажу личного состава, в поисках наткнулась на этот горный аул занятый боевиками. Неожиданное озарение придало ему сил и, поднявшись на ноги, он бросился вниз по склону, в сторону зарослей кустарника. Именно там, по предположению, укрытый от глаз врага, должен был находиться спасательный отряд.
Добравшись до места, Иван прислушался, но кроме шелеста листьев ничего не услышал. На всякий случай, соблюдая осторожность, он двинулся вперед, раздвигая руками сплетения цепких лап кустарника. Преодолев примерно метров сто - сто пятьдесят, замер на месте и снова прислушался. В этот раз он уловил обрывки каких-то фраз доносившихся сквозь густую листву. Сначала подумал, что показалось, но через некоторое время отчетливо услышал короткую команду, смысл которой уловил только после того, как раздались несколько хлопков, и словно многократно усиленным эхом, спустя несколько секунд, повторились раскатами взрывов. Это немного притормозило движение Ивана, но все же, он продолжил путь и вскоре очутился на краю большой поляны, посреди которой, растопырив лапы, укоренились четыре миномета. Их присутствие не вызывало удивления, но то, что он увидел дальше, вопреки ожиданиям, сильно озадачило: вокруг суетились несколько десятков человек одетых в форму немецкой армии времен второй мировой войны. Первым более или менее логичным предположением стало, что снимается художественный фильм, но вполне реальные взрывы снарядов и опасность данной съемки в местах настоящих боевых действий не вписывались, ни в какие рамки.
Потрясенный необычностью увиденного зрелища, забыв об осторожности, Наумов вышел на поляну. Метрах в тридцати от него стоял офицер вермахта и, подняв голову, смотрел в бинокль на склон горы, по которой велся обстрел. Спустя минуту он убрал бинокль от лица, и взгляд его уперся в одинокую фигуру Ивана, прорисованную на фоне леса. Какое-то время они неподвижно смотрели друг на друга, затем рука офицера потянулась к кобуре, и Наумов понял что, не смотря на всю нелепость ситуации, пора делать ноги. Он развернулся и бросился наутек под спасительное прикрытие густых зарослей. В след раздались выстрелы, несколько пуль прожужжали совсем рядом, сбивая листья с веток, но к счастью, ни одна из них Ивана не задела. Как долго и куда бежал, он не запомнил, только когда убедился, что погони следом нет, обессилено упал на землю.
Высоко в небе медленно проплывали белые облака, пушистые, словно свежевыпавший снег. Сейчас они почему-то казались такими же нереальными, как и все происходящее вокруг.
- Бред какой-то…- произнес Наумов, мысленно прокрутив сложившуюся ситуацию.
Он понимал, что происходить что-то необычное, и он стал невольным героем этого “что-то”. Вот только чтобы “это” понять требовалась информация, а для ее получения нужно было заставить себя встать и двигаться вперед, к разгадке. Жажда, доселе забытая, напомнила о себе еще мучительней. Ради глотка холодной воды Иван сейчас заложил бы душу дьяволу, предложи он свои услуги. Но, к сожалению, а может, наоборот – к счастью, рогатый антихрист в тот момент лично явиться
не пожелал. Спустя десять минут он прислал своих помощников.
Он слышал их приближение. Хруст сломанных веток, лязг оружия, тяжелое дыхание запыхавшихся, короткие команды на немецком - все смешалось в голове в единую заунывную мелодию. В мелодию “спетой песни”.
Через мгновенье его взяли в плотное кольцо, окружив со всех сторон, направив стволы автоматов прямо в лицо.
- Кто ты есть? – на ломаном русском спросил подошедший офицер, тот самый, что был на поляне.
Иван благоразумно промолчал.
- Он не понимает, господин обер-лейтенант, - произнес один из присутствующих. – Наверняка – местный. Заблудился, попал под наш обстрел и теперь не в себе. Он перепуган до смерти, гляди – концы отдаст.
К счастью, отличное знание немецкого, было одним из талантов Наумова, и данная фраза не осталась тайной.
- Свяжите его, - между тем продолжил офицер. – Пусть пока побудет у нас. Когда найдем местного переводчика, допросим. Больно подозрительно выглядит этот “горец”.
- Слушаюсь, господин обер-лейтенант, - козырнул в ответ собеседник. – Еще, какие ни будь распоряжения, будут?
- Вы, послали разведчиков в обстрелянную деревню?
- Сразу, как вы распорядились.
- Хорошо, - кивнул тот. – Как только вернуться разведчики – сразу ко мне. Полковник ждет известий. Я отвечаю головой за этот сектор. Впереди большое наступление и все ключевые высоты должны быть под нашим контролем. Рейху нужна нефть, и он ее получит. А мы, дорогой Вилли, получим ордена и всеобщее уважение.
- Не беспокойтесь, мой командир. Я приложу все усилия, чтобы обеспечить беспрепятственное наступление. Полковник будет доволен.
Иван вслушивался в их разговор, все больше недоумевая над происходящим. Иногда ему начинало казаться, что это сон, и он больно щепал себя за разные места, но ничего не менялось. Только солнце уже клонилось к закату, и поднявшийся легкий ветерок приятно холодил лицо.
Подошли двое солдат с веревкой, и молча связав его, тут же удалились, оставив придаваться размышлениям. Иван с интересом наблюдал развернувшуюся кругом бурную деятельность и пытался реанимировать все свои скудные знания, касающиеся второй мировой войны. К сожалению, набралось не густо. Нет, не сказать, что он совсем уж, не знал истории великой войны, просто познания эти были настолько поверхностны, насколько “углубленно” их преподавали в школе. Кроме основных дат и событий, вспомнить было нечего. Наумову стало стыдно от своей безграмотности, и он дал самому себе мысленное обещание - если выберется из этой передряги, обязательно займется изучением исторической литературы.
Пока же, изучал то, что удавалось увидеть и услышать вокруг. Сколько он не пытался, выявить какой подвох или не состыковку – все было тщетно. С наступлением сумерек жизнь в лагере начала потихоньку угасать и вскоре совсем затихла - только бряцание оружия часовых и простуженный кашель напоминали о присутствии полусотни человек, “явившихся из небытия”.
Наумов несколько раз пытался освободиться от пут, но все попытки были бесполезны – последние события сильно истощили организм. Это только в кино герой способен без труда выбраться из любой передряги, расправившись с дюжиной врагов одной левой, при этом, обнимая правой рукой знойную красотку. Забросив мысли о побеге, он покорился судьбе, и благоразумно заметив, что утро вечера мудренее, устроился на ночлег.
Проснувшись, он обнаружил, что солнце уже ярко светило на небосклоне, а лагерь был практически пуст, только пара охранников дремала неподалеку, привалившись спиной к большому обломку скалы торчавшей из склона, словно огромный зуб сказочного великана. Ужасно хотелось пить – во рту пересохло настолько, что с трудом ворочавшийся язык походил на небольшого ежа, устроившего себе логово не в том месте. Иван громко замычал для привлечения внимания. Один из сторожей открыл глаза и лениво произнес:
- Какого черта тебе надо?
Наумов прикинулся, что не понял вопроса, вновь разразившись нечленораздельными воплями, на что немец нехотя поднялся на ноги, и не спеша, подойдя к нему, с силой ткнул прикладом винтовки в грудь.
- Так какого черта тебе надо, грязная скотина? – зло переспросил он.
Иван принялся мимикой объяснять, что хочет пить, вытягивая губы и чмокая, надеясь, что его поймут правильно, а не приложат прикладом по этим самым губам. К счастью, солдат попался сообразительный и не очень злой. Он широко зевнул и отойдя в сторону, вскоре вернулся с флягой в руках. Открутив крышку, немец наклонил ее над головой Наумова и тот с жадностью принялся хватать пересохшим ртом драгоценные струи. Вода была теплой и сильно отдавала железом, но в тот момент показалась ему самой вкусной из всех, что он пробовал. Когда фляга опустела, немец откинул ее в сторону и, повернувшись к напарнику, спросил:
- Долго нам еще торчать здесь, охраняя эту обезьяну, Ганс?
- Не беспокойся Мартин, - отозвался тот. – Скоро подойдет батальон связи, установит оборудование, и мы избавимся от этого чучела.
- Скорей бы. Ненавижу сидеть на одном месте.
- Тебя что-то беспокоит?
- Даже не знаю, - пожал плечами Мартин. – Но мне кажется, что этот пленник понимает каждое наше слово. Слишком морда у него умная.
- Брось, у тебя развивается паранойя.
- Эта война – паранойя.
- Тише, мой друг, у гестапо везде есть уши, - предостерег его Ганс. – Я не хочу потерять своего друга лишь потому, что он устал и дал слабину. Война скоро закончится нашей полной победой. Надо надеяться на это.
- Надейся, раз тебе так хочется, а я буду спать, - он прислонил винтовку к камню и, устроившись рядом, надвинул кепку на лицо. – Все равно время покажет – кто прав, а кто виноват.
- Хорошо, что тебя не слышит обер-лейтенант Щульц, - проворчал Ганс. – не то получил бы сейчас от него хорошую затрещину.
- А ты доложи, - посоветовал Мартин. – Может быть, получишь железный крест.
Тот благоразумно промолчал, отметив, про себя, что все же следует доложить командованию о поведении рядового Мартина Борка, так на всякий случай, для его же блага.
Между тем, утолив мучившую его жажду, Наумов придавался размышлениям о своей дальнейшей судьбе. На съемки фильма, как он думал раньше, происходящее совсем не походило, скорее на бред. С другой стороны все было стопроцентно реально и, вспомнив прочитанные ранее фантастические книги о героях, попавших в прошлое, он сделал вывод, что иногда это случается и в настоящей жизни, как бы нелепо это не звучало. Из этого родилась стратегия дальнейшего поведения – прикидываться идиотом до последнего, пока не раскусят.

Вскоре поляну запрудили люди одетые в непримечательные защитные комбинезоны, чему Иван не удивился. Только когда вокруг раскинулась паутина радиоантенн, сказочно возникшая над головой, он восхитился сноровкой, создавших ее людей. Он, молча наблюдал за неспешными действиями радистов, не проявлявших к нему ни малейшего внимания, сосредоточенно выполнявших свои прямые обязанности. Самое время бежать. Бежать без оглядки, ломая ноги о камни осыпающиеся потоками горной реки. Бежать, пока не заметили. Но, поздно.
Офицер, в чине лейтенанта, подошел к нему, закинув непослушный карабин за спину, и присев на корточки, благодушно поинтересовался:
- Не надоело дураком прикидываться, Вальдемар?
Иван опешил от такого вопроса и в ответ промолчал, переваривая информацию.
Тот, явно заметив его замешательство, продолжил:
- Я про тебя все знаю. Все, - подчеркнул он, описав рукой неопределенный жест. – Даже больше, чем ты думаешь. Я долго за тобой наблюдал, решая: ты ли это?
Иван посмотрел в глаза собеседника, и неожиданно для себя спросил:
- Откуда?
Офицер ухмыльнулся:
- Неужели ты меня не помнишь?
- Нет, - честно признался Наумов. – Не имел чести…
- Ну да, - кивнул головой лейтенант. – Не в твоих интересах признавать наше знакомство. Сейчас мы по разные стороны баррикад, не то, что раньше…
- А что, раньше? – снова прикинулся дураком тот. – Вижу тебя впервой.
- Язык тогда откуда знаешь?
- В школе учил, - брякнул первое, что пришло на ум, хотя это и была стопроцентная правда.
- Ага, вспомнил разведшколу.
- Какую это - “разведшколу”?
- Ладно, - согласился офицер. – Не хочешь признаваться - дело твое.
- В чем признаваться? – недоумевал Иван, вспоминая, где он по утверждению собеседника мог его раньше встречать.
- Контуженный ты что ли, или не ты это вовсе? – смотря прямо в глаза, задумчиво произнес тот.
- Не я это.
- Испания, тридцать седьмой год…
Наумов отрицательно покачал головой и, разведя руками, произнес:
- Не был.
- Дурак ты Вальдемар, - разозлившись, в сердцах укорил лейтенант. – Я мог помочь тебе сбежать, по старой доброй памяти, но вижу, ты не желаешь признавать старых друзей. Завтра тебя отправят в тыл, и гестапо вытрясет из тебя все потроха. Прощай.
- Прощай, - машинально ответил тот. Между тем, собеседник, махнув на него рукой, развернулся и направился прочь.
Иван снова задумался. Все походило на бред: кто такой Вальдемар, какая Испания, какой к черту тридцать седьмой год? Он начал склоняться к мысли, что сошел с ума, или умер, и все происходящее одно из проявлений адского наказания за неправедную жизнь. Ведь в реальности такого не могло произойти? Ответа на свой вопрос он так и не смог найти. Или вернее – не успел. Подошли двое солдат и, схватив его за ноги, связанного, бесцеремонно куда-то потащили. Острые камни впивались в тело, голова прыгала на ухабах, словно футбольный мяч, но все было мелочью по сравнению с чувством неизвестности, ожидавшей впереди. Вскоре мука эта закончилась. Иван смог увидеть, как один из них наклонился и, подняв тяжелую крышку прикрывающую вход в подземную тюрьму, произнес:
- Давай его сюда, Вилли. Тут ему точно голову не напечет.
Под общий хохот, Наумова подхватили на руки и сбросили вниз, в темную дыру. Еще не долетев до жесткого пола, он понял, где оказался…

Не смотря на уверения лейтенанта, в ближайшие два, а может и все три дня, никто никуда Ивана не отправил. Несколько раз спустили на веревке ведро с водой и черствым хлебом, да отпустили пару глупых шуточек в его адрес. Время тянулось медленно. От безделья, вспомнив про прошлый побег, он попытался отыскать потайной лаз, но вскоре убедился в его отсутствии.
“Значит, старик не так стар, как рассказывал, раз лаза еще нет”, - подумал Наумов.
Спустя еще несколько часов он принялся рыть подземный ход самостоятельно. Целесообразность данного поступка, в тот момент, объяснить он не мог. Как впрочем, и все происходящее. Грунт был каменистый, и за несколько часов дело особо не продвинулось, только мозоли и ссадины появились на руках. Делать нечего, ходить из угла в угол - тоже бессмысленное занятие, и он лег спать. Снился дом: мать, протягивающая ему кружку с холодной родниковой водой, корова Мурка, со своим шершавым языком, и верный пес Урал. Глупое имя для собаки, но оно было первым, что пришло на ум при виде крохотного щенка на мозолистых руках отца. Отец умер, когда Ивану только исполнилось двенадцать, но он на всю жизнь запомнил этого большого и доброго человека, дарившего ему минуты счастья при каждой возможности. Жаль, что возможностей этих бывало слишком мало. Тяжелый труд шахтера не оставлял родителю много времени на сына, зато тот, ни в чем никогда не нуждался. Почему-то сейчас Наумова захлестнула волна любви и нежности, и следом другая – горечи утраты и одиночества. Он остро почувствовал все это, и ему хотелось плакать.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
pm124
сообщение 25.4.2011, 21:46
Сообщение #3


Мастер интриги
****

Группа: Пользователи
Сообщений: 682
Регистрация: 31.10.2010
Вставить ник
Цитата




Цитата(bmvcher @ 17.4.2011, 18:45) *
Дальше по дороге располагалось несколько селений


Почему используется словосочетание "дальше по дороге", если до этого о дороге нет ни слова?

Цитата(bmvcher @ 17.4.2011, 18:45) *
- Дрыхните, - вмешался в разговор Дымов. – Посижу. Все равно не спится в последнее время.
Он вспоминал жену и дочку, что остались дожидаться в гарнизонной общаге. Странная вещь война – вроде сидишь на посту, отгоняя мух и ковыряясь в носу, а затем, бах – только успевай магазин в ”калаше” менять. А поймаешь пулю в голову – и деньги даром не нужны. Только, молодых пацанов жалко. Двое сейчас спят рядом и не думают о том, что жизнь их в данный момент находится в руках старшего прапорщика Дымова.


По-моему слишком быстрый переход. Только что он отправил их спать и... вот они уже спят.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 26.4.2011, 10:50
Сообщение #4


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Цитата(pm124 @ 25.4.2011, 22:50) *
Почему используется словосочетание "дальше по дороге", если до этого о дороге нет ни слова?

Вы правы - это ошибка. Когда текст переделали этот момент не учли.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 28.4.2011, 19:34
Сообщение #5


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава третья. Куратор.
Москва, 1942

Утро для каждого жителя “Дома на набережной” начиналось по-разному. Кто-то все еще нежился в теплой постели, пряча заспанное лицо от надоедливых лучей яркого июльского солнца, кто-то делал простую зарядку, предвкушая ароматный свежезаваренный кофе и сытный завтрак перед предстоящим трудовым днем в просторном кабинете некого министерства. А кто-то уже завершал свою работу, в заключительный раз, перечитывая слезящимися от усталости и напряжения глазами предательски скачущие строчки текста новой, политически правильной повести. В общем, несмотря на то, что еще не так давно враг угрожал Москве, и обстановка на фронтах еще оставалась напряженной, жизнь здесь текла своим, особым чередом.
Один из таких жильцов – Алексей Серов, в это раннее утро сидел в огромном кресле с чашкой кофе в одной руке и дорогой кубинской сигарой, источающей аромат крепкого элитного табака, в другой. За какие заслуги он удостоился права проживать в самом лучшем столичном доме, чем занимался или где служил - не знал никто из соседей. Впрочем, они этим особо и не интересовались, живя по принципу: меньше знаешь – крепче спишь. Единственное, что было хорошо известно, так это его любовь к дорогим коньякам, красивым девушкам и заграничным сигарам. Откуда он все это доставал в полуголодное военное время – тоже оставалось загадкой. Но и об этом предпочитали молчать, иногда получая подарки в виде дефицитных американских продуктов. Зачем резать курицу несущую золотые яйца? Да и мало ли что. Поговаривали, что он с САМИМ здоровается за руку!
Ровно в восемь пришедшая домработница, нисколько не удивилась, застав хозяина квартиры за своим обычным утренним ритуалом. Огромная сигара чадила как заводская труба, что каждый день она наблюдала из окна своей маленькой, но уютной комнатки в коммуналке. Клубы дыма мягко струились в воздухе, обволакивая голову курильщика, словно облака – высокогорный пик. Недопитая чашка кофе остывала на журнальном столике.
- Завтракать будете, Алексей Иванович? – с порога, задала она вопрос.
- Пожалуй, нет, - отказался тот, убирая в сторону раскрытую газету. – Дождусь обеда.
- Обедать дома будете?
- Нет.
Домработницу Анну Серову порекомендовал один знакомый из министерства, указав на нее, как на добросовестную и исполнительную во всех делах девушку. “Во всех делах”, - недвусмысленно намекнул он, зная слабость того к женскому полу.
Анна сразу понравилась Алексею, но при первой встрече не подал и виду, поступив, как настоящий джентльмен, выдав ей предоплату за будущую неделю. Затем многочисленные дела затянули с головой; оценить степень квалифицированности работницы он мог только по идеальному порядку в квартире, чисто выстиранным и отутюженным сорочкам и вычищенной до блеска обуви.
Когда часть дел была улажена, и он мог спокойно отдохнуть, предаваясь размышлениям и чтению книг в компании любимого коньяка и ароматных сигар, Серов смог оценить и потрясающие внешние данные домработницы. Но, только один раз – когда чуток перебрав, не удержавшись, ущипнул ее за крепкий, аппетитный зад. Как и положено хорошей служанке – та даже виду не подала, что возмущена таким поведением, хотя оно и не подобало советскому гражданину. Это еще больше повысило ее рейтинг в глазах хозяина квартиры, и жалование выросло сразу на четверть.
“Ну и пусть, - думала Анна. – Просто человек одинокий. К тому же – очень симпатичный и не жадный. А то, что руки распускает – так все мужики одинаковые”.
Как девушка прагматичная и в нужном русле воспитанная, она строила далеко идущие планы.
Облачившись в дорогой костюм серого цвета, Серов вышел в прихожую. Сегодня его ждали на совете по обороне с докладом о новых образцах авиационных двигателей. Намечался прорыв. Поэтому и выглядеть он должен на все сто.
Анна молча подала зонт.
- Это еще зачем?
- На всякий случай. Похоже, дождь собирается.
Тот только пожал плечами и, нехотя приняв ненужный в ясную погоду аксессуар, уже на пороге неожиданно спросил:
- Вы сколько классов закончили, Анна?
Та растерялась; на лице отобразилась тень различных эмоций. Но, быстро взяв себя в руки, она ответила вопросом на вопрос:
- Зачем это нужно знать?
- Может, надумал в жены взять…
- И что? – неожиданно гневно произнесла Анна.
Ее лицо пошло красными пятнами, кулачки сжались; все это не скрылось от цепкого взгляда Серова.
- Неграмотную, так и в жены нельзя взять?
- Ерунда, я пошутил, - поспешил оправдаться Алексей. – Просто мне нужен секретарь, а времени на поиски нет. Да и абы кого в дом брать желания нет.
- Тогда вам повезло, - неожиданно, с нескрываемой радостью произнесла девушка.
- Десять классов я закончила. Плюс курсы машинисток.
- Вот видите, как все удачно сложилось. Считайте, что приняты на полставки. Мне нужны такие люди.
С этими словами он вышел в коридор.
- До вечера.

Спустя несколько минут после этого разговора в кабинете начальника третьего отдела НКВД раздался телефонный звонок.
- Связь с объектом установлена, - доложил абонент. – Жду дальнейших инструкций.
- Хорошо, - одобрил тот. – Вечером получите весь расклад…

Черный “Паккард” уже ждал у подъезда. Водитель, расторопный малый, при появлении клиента резво выскочил из-за руля и распахнул пассажирскую дверь. Серов уселся на заднее сиденье обтянутое хрустящей кожей и приказал:
- Трогай.
На столь буржуазный выпад шофер даже ухом не повел, послушно исполнив приказание, трогаясь с места. Мощный американский мотор размеренно гудел, гоня тяжелую машину по разбитым московским улицам.
Мимо словно в неторопливом кино проплывали знакомые улочки. Иногда взгляд цеплялся за особенно памятные места, автоматически сравнивая времена “до” и “после”. “До” – никакой рекламы, только одноликие серые вывески указывающие на принадлежность того или иного магазина к его товарной разновидности. Это после – будут яркие неоновые огни и кричащие рекламные плакаты, с несуразными (иногда до полного неприличия), призывами.
Время медленно растягивалось на всем протяжении пути, словно зацепившись за хромированный бампер лимузина. В окно смотреть надоело и рука автоматически, по привычке потянулась во внутренний карман пиджака в надежде отыскать там сотовый телефон. Но его быть не могло. В “это” время. Тогда мысли переключились на повседневные дела. Американские поставщики с коими он совсем недавно наладил связь, требовали гарантий. Но, где их было взять, когда война еще только набирала ход и кто одержит в ней победу - было известно одному богу, и… Серову. Пытаясь доказать, что фашизм падет под натиском Советской России он использовал все доступные аргументы, но все безрезультатно: не станешь ведь заявлять что про это тебе долбили в школе. Неправильно поймут, разорвав все отношения. Поэтому заокеанские партнеры выжидали, следуя политике своего правительства и не в интересах Серова было позволять им это. “Сам” уже начинал нервничать и тот прекрасно понимал - во что мог вылиться его гнев. Вот же напасть! Уперлись словно бараны. Предатели: везде только выгоду ищут. Что же – еще год – два и мы утрем им нос, а могли бы многое поиметь.
За этими мыслями подъехали к Кремлю. Охрана взяла на караул, пропуская машину в самое сердце Советского Союза. Кому-то это могло показаться несбыточной мечтой, но пройдет несколько десятилетий и каждый желающий спокойно сможет зайти за эти стены, что бы полюбоваться на царь-пушку и царь-колокол. Это сейчас он грозный и неприступный оплот власти. Его стоило бояться, как стоило бояться и непредсказуемости его хозяина.
Бывший советник по вооружению почил, передав бразды правления приемнику. И когда Серов занял это место, начал бояться. Хотя ему лично ничего и не угрожало: сегодня здесь – завтра там. Вот только это почему то не работало, стоило предстать перед очами “великого и грозного”. Сердце сжималось в комок, тихо, чтобы не беспокоить окружающих, выстукивая жизненный мотив. Тело сковывал безотчетный страх. С чего бы? Этим вопросом задавались многие, но почти никто не знал на него ответ. В принципе – ему-то чего бояться? Американское гражданство давало достаточный повод для спокойствия, но, всякий раз переступая порог самого главного кабинета, чувствовал, как начинали трястись поджилки.
Бывший предшественник наверняка думал так же, но это не спасло его от справедливого гнева трудового народа: в один из дней его нашли мертвым в номере гостиницы. Разразился скандал, но что есть малая пешка по сравнению с мощью великой державы? Отношения с американцами грозили зайти в тупик, но дело быстро замяли, спустив на тормозах. По требованию посольства на должность советника назначили его, Серова. После этого мысль, что его держат под колпаком, подозревая в связях с ЦРУ, ни на минуту не отпускала, вызывая все эти опасения. Поэтому, неожиданный вызов в Кремль стал для него неким испытанием: отказаться – значило поставить себя вне политики сотрудничества. Принять предложение – ввязаться в трудную и опасную игру. Но, что есть риск? Зачем тогда он прибыл сюда? Деньги решают все: сомнения быстро улетучились, уступив место голому прагматизму. Если уж заварил кашу – то черпай полной ложкой.
Автомобиль подъехал к парадному входу, водитель открыл дверцу приглашая покинуть салон. Выбравшись наружу, Серов поднялся по лестнице и, предъявив дежурному пропуск, прошел в здание. Начищенный до зеркального блеска мрамор, широкие ковровые дорожки поглощающие стук шагов – все говорило о том что, несмотря на изнурительную войну, оплот власти непоколебим.
Взглянул на часы. До начала совещания оставалось еще пятнадцать минут. Этого времени было вполне достаточно, чтобы еще раз проверить все документы, прокрутить в голове план вступительной речи и привести в порядок внешний вид.
Спустя несколько минут появившийся секретарь открыл дверь, жестом приглашая войти. Не считая его, Алексей был первым, кто пересек порог зала заседаний: пунктуальность была одним из его достоинств. Заняв положенное по статусу место за обширным столом, принялся ждать.
Высокопоставленные лица прибывали одни за другим. Коротко здороваясь, они быстро рассаживались по своим местам. Их поспешность стала понятна когда, следом вошел САМ: ждать он не любил.
- Здравствуйте, товарищи! – поприветствовал он присутствующих. – Можете не вставать.
Эта фраза была излишней: все итак стоя приветствовали вождя.
Заняв место во главе стола, Сталин произнес:
- Предлагаю начать!
Секретарь огласил план собрания совета по обороне; доклад Серова ожидали к концу и он мог сосредоточиться на докладах министров, пытаясь вычленить из них полезную для своего будущего дела информацию.
Начались слушания. Изредка верховный прерывал тот или иной доклад, требуя пояснений, вставлял свои замечания и предложения. Папка с документами, требовавшими дальнейшего, более пристального рассмотрения, росла, словно на дрожжах. Иногда возникали споры: атмосфера в зале медленно, но верно накалялась. Некоторые участники до того увлекались отстаиванием интересов своего ведомства, что забывали где находятся и с кем разговаривают. Серов мысленно крестил их, предрекая не очень завидную судьбу. Он знал ее у многих из присутствующих.
К тому моменту, когда настала его очередь, неожиданно почувствовал предательскую слабость в конечностях. Спина покрылась испариной, намочив дорогую сорочку.
- Ваше слово, господин Серов, - зная, подданным какого государства он являлся, обратился секретарь. – Прошу вас.
- Товарищам будет интересно, что могут предложить союзники, - неожиданно произнес Иосиф Виссарионович, делая упор на последнее слово. – К сожалению, наша наука и промышленность еще не вполне готовы к созданию сверхсовременных образцов вооружения и техники. Но это время не за горами. К счастью, Германия тоже не может пока похвастаться своими достижениями, завязнув в боях против Советской армии, но и они не дремлют. Продолжайте!
Поднявшись, Серов откашлялся в кулак и не совсем уверенно начал:
- Как вы знаете, связь имеет огромную значимость. Одна из ее главных задач – согласование действий тех или иных подразделений, как на поле боя, так и в глубоком тылу, - взгляд пробежал по лица присутствующих. Те благосклонно молчали, ожидая продолжения.
- Особенно это касается авиации. Современные ламповые радиостанции не отвечают потребностям военного времени: они массивны, требуют большого количества энерго затрат и очень ненадежны в условиях повышенных нагрузок и вибраций…
Серов постепенно вошел во вкус и долго распространялся по поводу недостатков лампового оборудования и преимущества нового – полупроводникового. Чтобы не быть голословным и понятым широкому кругу лиц, упомянул об изобретении американским физиком Лилиенфельдом в тысяча девятьсот тридцатом году полевого транзистора работающего на природных принципах положительно и отрицательно заряженных частиц.
Слушатели довольно закивали, соглашаясь, но по их лицам нетрудно было догадаться, что они далеки от всего этого. Их интересовал сам Серов, раз уж он появился здесь.
- И что вы все-таки хотите предложить? – не выдержал Сталин. – Нас интересуют конкретные разработки.
- Я хочу предложить совершенно новый тип радиостанций, Иосиф Виссарионович, - подытожил тот. – Более легкие, более простые и надежные.
- И?
- И более дешевые, - выдохнул Серов.
- Хорошо, - одобрил верховный главнокомандующий. – Передайте секретарю документы. Думаю, мы рассмотрим ваше предложение. Присаживайтесь.
Алексей облегченно выдохнул и сел на стул. Дело сделано, осталось дождаться результатов. Голова отключилась от происходящего. Все мысли были направлены на подсчитывание возможной выгоды.
Вскоре совещание подошло к концу. Сталин поднялся со своего места и, пожелав всем удачи, покинул зал заседаний.
Серов вышел в коридор. Что же, думал он, совсем неплохо для начала. Если все так и пойдет дальше, то он не зря потратил деньги. Мысли переключились на возвращение в уютную квартиру в доме на набережной, где его ждал коньяк и любимые сигары.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 2.11.2011, 21:34
Сообщение #6


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава четвертая. Шефер.
Германия. 1942 год.

Снова оказавшись в одиночестве, под замком, Наумов не спеша “раскладывал по полочкам” события последних дней. Припоминая слова Шефера, сделал вывод о не состыковках в его рассказе. В сам момент разговора он не придал значения многим фактам, сейчас же они вылезали, как бельмо на глазу. Во-первых: выходило, что тело Дымова переместилось в другое место, не смотря на то, что в момент стычки на посту они были в нескольких метрах друг от друга. Во-вторых: генерал упомянул о производстве новой штурмовой винтовки, созданной на основе автомата Калашникова, что само по себе вызывало справедливый вопрос о том, как за такое короткое время оружейники смогли это сделать, ведь пребывание Ивана в этом времени не превышало и двух недель. Все это не укладывалось в рамки рассказа, и вызывало массу вопросов.
Поразмыслив, пришел к выводу, что они с командиром оказались не только в разных географических точках, но и в разном времени. Мысль эта еще долго не давала ему покоя, но решив уточнить этот вопрос с утра, он заснул.
Человек в камуфляже сидел на ящике, спиной к нему, и неразборчиво напевал знакомый мотив. Это был старший прапорщик Дымов - обознаться Иван точно не мог. Он нерешительно переминался с ноги на ногу, не решаясь присесть рядом.
- Чего стоишь? – не оборачиваясь, строго спросил командир. – В ногах правды нет. Особенно, если их нет… - он развернулся, демонстрируя кровавые обрубки, когда-то бывшие ногами. – Это все из-за тебя… Ты струсил!
Иван проснулся. Холодный пот покрывал его тело, майка прилипла к торсу, но, самое противное, что страх от ночного кошмара не улетучился. Он встал с кровати, и все еще испытывая противную дрожь в коленках, принялся расхаживать по комнате.
Предстоящее возвращение в горы немного нервировало, но между тем, это был, наверное, единственный шанс сбежать. Не имея семь пядей во лбу, можно было догадаться, что в случае провала с перемещением в будущее, (а это – неизбежно должно было произойти), Шефер не оставит в живых. Уничтожит, как опасного свидетеля его крамольных разговоров. В данной ситуации следовало делать ноги при первой же возможности. К тому же, ночной кошмар окончательно выбил из колеи. Страшно хотелось курить, и только теперь он вспомнил, что долгое время не держал в руках сигарету. Последний раз – перед нападением на блокпост. Хотя генерал и курил при нем дорогие сигары, вспоминать о пагубной привычке было некогда вследствие напряжения в ожидании завершения происходящих событий. При этой мысли желание глубоко затянутся, сделалось вовсе невыносимым. Он подошел к запертой двери и громко постучал. Затем еще отчего-то пнул ее ногой. Вскоре, в коридоре послышались шаги и недовольный голос произнес:
- Чего тебе?
- Курить есть? – спросил Иван, особо не надеясь, что просьба будет удовлетворена.
С той стороны не ответили, но вскоре под дверь была просунута пачка папирос “Спорт” и спички. Такая предусмотрительность не могла не тронуть. Он с наслаждением закурил, вдыхая крепкий аромат старого табака. Да уж, без спору, в современной России, папиросы делают из старых солдатских портянок. Мысли потекли плавно, и что самое главное – в нужном направлении. До утра оставалось совсем немного, а толкового плана побега так и не было.
Без сомнений, сопровождение будет не многочисленно: пара приближенных к Шеферу офицеров и небольшая охрана. Вряд ли он станет рисковать и потащит на сомнительное дело половину СС. Хотя, черт знает этих нацистов. Иногда ради собственной безопасности они готовы на все.
“Эх, - мысленно вздохнул Иван, затушив окурок об подоконник. – Нужно было плотнее изучать историю. Собрался бежать, но даже не знаю в какую сторону”.
Хождение, “куда глаза глядят, да ноги приведут” – мероприятие довольно глупое и опасное. Поймают – точно вздернут на первом же дереве, или замучают до смерти в пыточных подвалах СС. Народная мудрость – вещь дельная, но не применима в данном раскладе. Наверняка, в горах действовали партизаны или группы русских разведчиков. Встречу с ними, он избрал как основную задачу. Прилег на кровать, выкурив еще одну папиросу, и не заметил, как уснул с этой мыслью.
Вновь заступивший караул охраны разбудила его рано утром, когда солнце только поднялось над горизонтом. День обещал быть солнечным, и от этой мысли настроении немного улучшилось. Принесли горячий чай и несколько бутербродов с сыром, затем, в сопровождении двух эсэсовцев отвезли на аэродром. Всю дорогу он дремал, откинувшись на заднем сиденье просторного автомобиля. Шефер ждал у самолета в компании двух офицеров: один из них был знаком по прошлому перелету, другого, в звании лейтенанта, Наумов видел впервые. Это был истинный ариец: светловолосый, голубоглазый, с правильными чертами лица, и выражением законченного садиста на этом самом лице. Наглый и развязный, он сразу пришелся не по душе и, судя по брезгливому выражению, это было взаимным. Каким-то шестым чувством, (или пятой точкой), Иван понял, что встреча эта будет не последней, и наверняка – самой приятной из тех, что ожидаются в будущем.
- С майором Вольтом вы уже знакомы, - между тем начал генерал. – А это…- он указал на белокурую бестию. – Лейтенант Пауль Нейманн, мой помощник, и по совместительству – начальник личной охраны.
Вольт чуть заметно кивнул, а Нейманн остался неподвижен.
- Что же, - продолжил Шефер. – Нет времени на церемонии, пора отправляться в путь. Прошу занять свои места.
Вопреки ожиданиям, вместе с ними погрузились еще шесть солдат одетых в защитные комбинезоны. По крепко сложенным фигурам и отточенным движениям нетрудно было понять, что это и есть бойцы из личной охраны генерала – своеобразный спецназ СС.
Двигатели заурчали, самолет начал разбег и, набрав нужную высоту, лег на курс. Молчали. Иван притворился спящим и его никто не беспокоил за исключением пристального взгляда лейтенанта. Вскоре, это надоело, и он произнес, не открывая глаз:
- Вы, Нейманн, скоро во мне дырку проделаете…
- Я бы с удовольствием продырявил тебя из своего “браунинга”, - откликнулся тот. – Но, боюсь, что начальство не оценит мой порыв, - он взглянул на Шефера, дремлющего в этот момент в кресле и, продолжил. – Но, всему свое время.
- Посмотрим, - ответил на этот выпад Наумов. За последние двадцать четыре часа, он немного уверился в своей безопасности, до тех пор, пока его покровитель не поймет, что его водят за нос.
- Прекратите глупый спор, - вмешался в разговор майор. – Все будет зависеть от желания нашего генерала. Мы только пешки в его руках.
Эта фраза немного охладила пыл Нейманна, и за все время путешествия, он больше не проронил ни слова.
В это время, Иван обдумывал план предстоящего побега, но как назло, ничего путного в голову не приходило. Несколько раз самолет попадал в воздушные ямы и в эти моменты желудок пытался выпрыгнуть наружу вместе с остатками скудного завтрака. Тут уж было не до размышлений.
Сохраняя внешнюю спокойность, он старался подавить внутри себя чувство гнева. Злился не на напыщенного лейтенанта, на его показное превосходство, а на то, что этот глупый индюк, сам того не понимая, мог испортить всю подготовку к побегу. Наумов догадывался, что отныне он у него под колпаком все двадцать четыре часа: его люди, будут неотступно следить, выжидая первой удобной возможности прижать к стенке. Это, никак не входило в планы и значит – нужно избавиться от Нейманна. Но, как? Не самый простой вопрос для человека находящегося в положении пленника, пусть и ценного.
Между тем, достигнув места назначения, Шефер, словно с цепи сорвался: сначала наорал на водителя опоздавшей к прибытию машины, затем, уже в лагере собрав всех офицеров, требовал от них “увеличения темпов работ по установке и наладке оборудования”. Он явно спешил. Вскоре Иван понял почему: в редкие минуты затихающей вокруг работу с ее шумом, суетой и криками, издалека доносились отголоски артиллерийской канонады – фронт приближался, и это не могло не радовать, так как шансы добраться до "своих" увеличивались.
- У нас нет времени, - заявил генерал, когда все разошлись по своим делам, и они остались одни в командной палатке. – Русские наступают, - при этих словах, он внимательно посмотрел на собеседника, но тот остался невозмутим. - Через несколько дней их передовые отряды будут здесь.
- И что?
- Вы не сможете вернуться домой, а я не смогу покинуть это безумное время.
- Мы в любом случае не сможем это сделать, - вздохнул Иван.
- Уверены?
- Ни в чем, никогда нельзя быть уверенным. И та сила, что смогла преодолеть время – неизвестна, и никто не знает о ее происхождении.
- Так уж и никто? – загадочно спросил Шефер.
- Не я, точно.

Летом тысяча девятьсот сорок второго года, во время описываемых выше событий, в штаб-квартире Аненербе, что размещалась в древнем замке Вевельсбург, в тридцати километрах от Экстернштайне, в Тевтобургском лесу, собралась на очередную встречу верхушка тайного общества во главе с Гиммлером. Рейсхфюрер был неравнодушен к старинным замкам, они напоминали про времена рыцарских походов и магических ритуалов прошлого. Это чувствовалось как в самом облике замка, так и в его внутреннем убранстве. Центральное место в резиденции занимал огромный зал для собраний ордена, с высоким потолком, опирающимся на внушительные колонны, где были вырублены ниши под урны с будущим прахом видных руководителей общества.
Каждый из участников занимал положенное ему место в высоком кресле, обитым свиной кожей. На спинке имелась персональная табличка с именем владельца. В центре, стоял массивный дубовый стол в стиле рыцарей короля Артура. Не хватало только плоского камня, с воткнутым в его тело мечем, чтобы завершить эту картину.
Обсуждали последние достижения науки, находки разбросанных по всему миру экспедиций, и сомнительные открытия на ниве оккультизма. В конце заседания, Зиверс, с присущей ему педантичностью, сделал доклад о результатах раскопок в одном из древних городов Перу, где были найдены странные артефакты с указанием на возможность, открыть некий “портал” во времени. Новый проект назвали “Связь времен”. После долгих изучений и попыток проведения описанных ритуалов, пришли к выводу, что это - не что иное, как очередная бесполезная легенда. Решено было его свернуть, как не имеющего перспективы.
Только когда спустя несколько недель, с Кавказского фронта пришло невероятное сообщение о странных событиях, Шефер, к которому, как руководителю отдела путешествий и изучения высокогорных районов стекалась вся информация, сделал соответствующие выводы и, скрыл все факты от своих коллег. В первую очередь - от рейсхфюрера Генриха Гиммлера. Портал работал и этот факт уже не вызывал сомнений. Но, еще слишком много белых пятен скрывали истину.

Все эти факты были неизвестны Наумову, иначе, он не смог бы так уверенно убеждать генерала в невозможности вернуться обратно. Шефер знал достаточно много о портале, но не знал единственного, и самого главного – где находятся врата. Он понимал, что единственным носителем этой информации являлся его пленник и самой верной линией поведения он выбрал дружественное общение. Были мысли использовать “сыворотку правды”, но нельзя было надеяться при этом на объективные результаты. Любое вмешательство в память могло стереть зыбкие воспоминания на уровне подсознания. Сейчас они на вес золота.
Вошел дежурный офицер и доложил, что все готово к работе.
- Ну вот, - обрадовано произнес Шефер. - Решается наша судьба. Он быстро надел плащ и жестом пригласил Ивана за собой.
Некоторое время они петляли по горным тропам, взбираясь все выше. Иногда местность вокруг казалась знакомой и, наверное, так оно и было, но на ее более детальное изучение не было времени.
- Зачем все это? – поинтересовался Наумов, когда добрались до небольшой горной поляны, знакомой до боли. Без сомнения, тут он попал в плен. Вокруг стояли все те же антенны, только теперь их истинное назначение было более или менее известно. Где-то рядом находился и горный аул.
- Некие силы открыли портал во времени, - начал Шефер. – Не буду вдаваться в подробности, но его существование доказано. Думаю, не станете этого отрицать?
Получив утвердительный ответ, продолжил.
- Вся проблема в том, что мы не знаем, где он расположен и работает ли сейчас. Искать в слепую совершенно бессмысленно и трудоемко, да и времени уже нет. Вся надежда на вас - как на единственный источник информации. Скажите, где вы очутились после переноса, остальное я сделаю сам. Это место рядом?
Иван посмотрел на генерала и задумался. Возможно, это был единственный шанс вернуться домой, а возможно – помочь, нацистам попасть в будущее и изменить ход истории по своему усмотрению, зная все ошибки и проигрыши в ходе войны. Но, так как будущее это было очень туманным, он сделал свой выбор:
- Тут недалеко есть горный аул, где меня держали…- он вкратце рассказал о зиндане и о подземном ходе, до того места, как попал в их руки.

Всех жителей, что еще оставались в ауле, согнали на окраину и погнали вниз к подножию, где ожидали несколько армейских грузовиков. Скорее всего, судьба этих бедолаг была предрешена - СС не оставляло свидетелей.
Вокруг ямы, еще недавно служившей тюрьмой, развернулась кипучая деятельность: в первую очередь, на коленках исползали весь периметр в поисках подземного хода, и не найдя, принялись вычислять его предполагаемое направление. Сделать это оказалось не так уж трудно, как представлялось ранее - с помощью второго найденного ориентира - той самой небольшой пещеры, что выводила на поверхность. Остальное сделали десяток солдат с кирками и лопатами.
В это время ученые занимались изучением магнитного поля и других физических величин в районе раскопок. К сожалению, ничего необычного они не обнаружили, и когда Шефер выслушал их доклад, заметно помрачнев, спросил у Ивана:
- Вы уверены, что это место – то, что нам нужно?
- Уверен, - кивнул Иван. – Не совсем уверен только в том, где именно произошел “переход”.
- Почему?
- Меня смущает, что тело моего командира тоже оказалось здесь, а ведь он не пролезал через подземный ход и не сидел в этой яме…
- Постойте, - перебил его генерал. – Вы, черт побери, совершенно правы! А ведь я не обратил на этот факт никакого внимания.
Он задумался, сидя на раскладном стуле под навесом, покуривая дорогую сигару.
- Возможно, портал существует не в единственном числе, - произнес он вскоре. - И все они как-то связаны между собой.
- Судя по всему, так оно и есть, - заметил Наумов. – Но хочу добавить еще одно немаловажное замечание – они нестабильны по времени.
- Что вы имеете в виду?
- В наших прежних разговорах вы упоминали о штурмовой винтовке, созданной на основе найденного рядом с телом автомата.
- Было такое, - кивнул собеседник.
- А вы не задумывались, сколько времени понадобилось на ее создание?
- Месяца три-четыре.
- А меня когда задержали?
- Дней пять назад, - подумав, ответил Шефер. – К чему вы клоните?
- А к тому, что до того как я попал в ваши руки, пробыл в этих местах от силы день-два!
- И это я тоже упустил из виду, - тихо произнес он. – Это несколько меняет дело. Генрих!
На его оклик подбежал адъютант.
- Слушаю, господин генерал!
- Немедленно пригласите ко мне профессора Веймара!
- Есть! – с этими словами, Генрих растворился в тесных улочках аула.
Генерал выглядел озадаченным и немного растерянным, что было ему несвойственным. Он достал из внутреннего кармана небольшой блокнот в толстом кожаном переплете и принялся делать в нем какие-то пометки. За этим его и застал подошедший вскоре Веймар.
- Что-то случилось, Эрнст? – фамильярно спросил он.
- Случилось, - ответил тот, отрываясь от своего занятия. – Господин Круге, вам все объяснит, – он повернулся в сторону Ивана. – У него есть кое-какие мысли по этому поводу.
То, что Шефер назвал его вымышленным именем, говорило либо о стремлении скрыть истинное происхождение своего пленника, либо о том, что он и сам не догадывался об этом, принимая его за “немца из будущего”.
Выслушав краткие измышления по поводу существования и работы порталов, профессор улыбнулся:
- Все это любопытно и не лишено смысла, - заметил он. – К тому же, мы, кажется, нашли так называемый “неизвестный фактор”.
- Что значит – “кажется”? – возмутился генерал.
- Не можем проверить, пока…
- Пока что?!
- Пока не начнется сильная гроза, - поспешил оправдаться Веймар. – Все дело в том, что вокруг этого места обнаружена масса следов удара молнии в землю. Это навело на мысль, что портал открывается с помощью мощнейшей электрической энергии грозового разряда.
- Это точно?
Профессор только развел руками.
- Что же, - решил Шефер. – Будем ждать грозы.

В ожидании они потратили достаточно много времени. Признаки ненастья стали проявляться только к следующему дню. Но это уже не так сильно радовало генерала, так как с противоположной стороны от надвигающейся грозы, надвигалась другая – советская армия.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 2.11.2011, 21:35
Сообщение #7


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава пятая. Шефер.
Германия. 1942 год.


Генерал спешил воплотить свои замыслы как можно быстрей, не считаясь при этом с потерями и мнением окружающих. Для него это было пустяком, не достойным внимания.
- Вы идиоты, не способные как следует выполнить даже простой приказ, не говоря уже о столь ответственном деле! – орал он на подчиненных. – Ни кто из вас не достоин носить гордое звание члена “СС”. Если вы, олухи, провалите и это задание, ручаюсь, всех лично расстреляю, несмотря на прошлые заслуги!
В таком ключе, Шефер ораторствовал еще добрых десять минут и Иван подумал о том, что почти вся правящая верхушка рейха страдает словесным недержанием. Во всяком случае, таково было его мнение. Он смотрел на весь этот спектакль как бы со стороны, чувствуя себя скорее зрителем, случайно попавшим на премьеру, чем ее участником.
- Как вы думаете, - обратился к нему генерал, закончив отчитывать своих помощников и выгнав их вон из штабной палатки. – У нас выгорит чего-нибудь?
- Поверьте, - вздохнул тот, устав от постоянных дурацких вопросов. – Я знаю не более того, чего знаю.
- Но, черт побери! – в очередной раз возмутился Шефер. – Не я же прибыл сюда из будущего, а – вы! И вам лучше знать весь расклад.
Он немного успокоился, закурив одну из своих огромных сигар, и уже более миролюбиво продолжил:
- Я надеюсь на вас. Иначе всем нам скоро не поздоровиться. Ох, как не поздоровиться. Иначе, я не стал бы ломать всю эту комедию с переходом в будущее.
Иван вопросительно посмотрел на него.
- Не удивляйтесь. Иногда приходится хвататься за последнюю соломинку.
- Иногда, мне кажется, что вы знаете больше, чем говорите.
- Если бы я говорил обо всем, что знаю, не сидел бы сейчас в этом кресле, - усмехнулся генерал. – Иногда, мне начинает казаться, что вся информация складированная в моей голове – просто бред воспаленного воображения.
- Тогда почему вы так боитесь своего будущего? – задал вопрос Иван, где-то глубоко в сознании давно зная на него ответ.
- Потому что, вы – не единственный гость из будущего.
- Раньше вы говорили совсем иное.
- Я не хотел раскрывать все карты сразу.
- И сколько еще козырей у вас в рукаве? – поинтересовался тот.
- Не так много, как вы можете подозревать.

Признание Шефера показалось Ивану чистой воды бредом, хотя с другой стороны, приключившееся казалось реальным, на все сто процентов, и списывать происходящее на плод воспаленного воображения уже давно не имело смысла. Все было слишком реалистично. Хотя, черт его знает, что может привидеться при острой форме шизофрении? Не доводилось общаться с душевнобольными, поэтому, сравнивать было не с чем.
Чтобы как-то скоротать время, а заодно и подумать в одиночестве, он направился побродить по окрестностям. Ноги сами принесли на поляну где готовилось оборудование для эксперимента. Поравнявшись с группой людей прокладывающих силовой провод от бензогенератора, он невольно стал свидетелем их разговора.
- Наш генерал, по-моему, совсем из ума выжил, - произнес какой-то унтер, ковыряясь с непослушным высоковольтным кабелем, не желающим ни при каких обстоятельствах разматываться в ровную линию. – Его дурацкие эксперименты доведут всех до трибунала.
- Тебе какое дело, Ульрих? – поинтересовался мрачный детина с нашивками ефрейтора.
- Не хочу пасть жертвой высоких интриг, - пояснил тот. – Мы только пешки в игре. Начальству на нас - тфу, и растереть!
Он подтвердил свои слова красноречивым жестом, но, заметив присутствие Наумова, принялся дальше вертеть катушку, словно ничего и не было.
Иван добрался до того места где раньше находился “зиндан”, и поразился происшедшими изменениями: на его месте зияла огромная дыра, опутанная различными коммуникациями, и если бы не горная местность, то, можно было бы подумать, что тут ведется строительство метрополитена.
Он стоял и смотрел на людей выкатывающих тележки с грунтом, когда позади раздался голос Шефера:
- Не правда ли, мы много сделали для воплощения мечты?
- Чьей мечты?
- И вашей, тоже, - заметил генерал, поравнявшись. – Вы же не будете отрицать, что хотите вернуться?
Иван промолчал. Совсем другие мысли терзали его в данный момент. Как не дать этому интеллигентному садисту уйти от судьбы и позволить скрыться во времени, где он способен наделать еще немало бед?
- Пойдемте внутрь, - не дожидаясь ответа, предложил собеседник. – Скоро подойдет время реализовать задуманное. Будем надеяться, что удача не оставит нас.
Он закончил фразу с нажимом на последнее слово, и теперь Наумов уже не сомневался – в случае неудачи его смерть будет неминуемой.
Перед тем как шагнуть за генералом, он взглянул на небо: тучи сгущались, надвигалась гроза. Метеорологи из “аненербе” не ошиблись в своих расчетах, дав довольно точный прогноз. Их современные коллеги могли только позавидовать такой работе. Впрочем, когда за ошибки платишь кровью, или в лучшем случае - несколькими годами в темных и сырых застенках, волей-неволей приходиться делать свою работу на все сто. Суровый, но признаться, весьма эффективный метод воздействия.
В подтверждение его мыслей, над головой прокатился раскат грома и по земле застучали первые, крупные, размером со спелую черешню, капли дождя.
- Ну, чего же вы ждете? – неожиданно забеспокоился Шефер. – Давайте быстрее вниз!
Иван еще раз взглянул в темнеющие, налитые водой небеса, и нырнул в темный проем шахты.
Внизу было прохладно и сухо, несмотря на то, что сверху уже лил сильный дождь. Свод тоннеля надежно поддерживали металлическими балки, и оставалось только удивляться скорости, с которой все это было построено. Тут, на предполагаемой точке перехода была устроена небольшая лаборатория. Сверху, спускался толстый медный штырь, служивший громоотводом, и еще несколько кабелей, назначение которых оставалось загадкой. Небольшое возвышение наподобие сцены, расположилось посередине, опутанное замысловатыми узорами проводов и ламп. Часть из них тускло светились в пол накала, практически ничего не освещая.
Первым делом генерал отослал всех своих людей наверх и, поднявшись на так называемую “сцену”, произнес:
- Сейчас, или никогда…
- Вы, генерал, похожи на актера из захудалого театра, - усмехнулся Наумов, понимая, что сейчас, в эти короткие минуты, Шефер в его власти.
- Бросьте этот сарказм, мне не до шуток, - отмахнулся тот. – Полезайте лучше ко мне, молния может ударить в любую минуту.
- Вы так и собираетесь отправиться в будущее в форме генерала СС? Думаю, там не оценят ваш “прикид”.
- Не стройте из себя идиота, - поморщился генерал. – Вы сами прекрасно знаете, что этому не придадут значения. И не тяните время, иначе мне придется заставить вас силой.
- Давайте без угроз, мне самому интересно, что из этого получиться, – забираясь на возвышение, произнес Иван. – Надеюсь, эта штука не сделает из нас жаркое? Кстати, как она называется?
- Можете называть ее “каруселью”, и не волнуйтесь - все продумано.
- Будем надеяться. Вы уверены, что это сработает?
- Ни в чем нельзя быть полностью уверенным, - вздохнул Шефер, жестом приглашая сесть на один из двух стульев, установленных на подиуме. – Все в руках провидения, или если хотите судьбы. Кто как привык называть те силы, что управляют вселенной.
- Почему вы назвали это – “каруселью”?
- Я не знаю всех деталей, но когда над антенной соберется грозовое облако, готовое отдать свой заряд, эта штука начнет вращаться, генерируя электромагнитное поле. Лампы, что вы видите по бокам, сейчас почти не горят. Но в нужный момент они начнут набирать свечение, тем самым указывая, что время икс приближается.
- Серьезная вещь, - без тени иронии, произнес Иван. – Я бы подумал, что это и есть “машина времени”, если бы…
- А вы правильно думаете, - перебил его генерал. – В принципе – она и есть. Вот только это “бы”, остается самой главной проблемой. Фактором икс.
- Что, это значит?
- Вам, наверное, лучше знать.
- Вы говорите загадками.
- Вы и есть загадка, - прекратил словесную дуэль Шефер. – То самое “бы”, природу которого постичь так и не удалось.
Это признание озадачило Наумова. Он смотрел на собеседника, пытаясь понять: шутит тот, или нет?
- Не смотрите на меня так, - попросил генерал. – Как будто я открыл для вас новость. Вы и сами все прекрасно знали.
- Дело не в этом.
- В чем, тогда?
- Не думал, что это возможно применить на практике.
- Вы как будто с неба свалились.
- Оттуда и есть, - данная ситуация показалась комичной. – Вы забыли?
Теперь настала очередь усмехнуться Шеферу.
- Хорошо, что вы не растеряли чувство юмора.
Между тем, буря, на которую так надеялся беглый генерал, набирала силу: ураганный ветер завывал наверху, качая мачты антенн, яркие вспышки молний кидали отблески на стены раскопа, вода ручьями текла вниз, грозя залить все вокруг.
Первое время это особо не беспокоило, но когда в тоннеле начали появляться большие лужи, растущие с каждой минутой, Иван понял, что ситуация складывается нешуточная.
Все прибывающие потоки воды и грязи грозили залить раскоп, оборудование и вместе со всем – их с Шефером. На генерала ему было наплевать, вот только шанс вернуться домой, упускать ни как не хотелось. Кто он здесь? Так – “некто” без имени и документов, а самое главное - без прошлого.
Пока они были в некотором замешательстве, оценивая надвигающуюся угрозу, вокруг что-то изменилось. Иван не сразу сообразил, что именно, но в этот момент раздался крик генерала:
- У нас получилось!
- Что именно?
- Разве вы не видите? – изумился он. – Они горят!
Только теперь он увидел, что лампы на “карусели” набирали накал, предвещая скорый исход.
Шефер победоносно улыбался, восседая на стуле, словно некий военачальник на коне, перед грандиозным парадом.
В этот момент раздался страшный треск, Иван увидел, как медный штырь, воткнутый глубоко в землю, оплела яркая паутина молнии. По наитию, еще не до конца соображая, что делает, он ударил генерала ногой в грудь, и тот медленно, словно на пленке прокручиваемой ленивым кинооператором, начал падать назад. Лицо его в тот момент выражало глубокое недоумение случившимся и даже некое сожаление, что все произошло именно так, а не иначе.
Яркая вспышка озарила раскоп и, затем все погасло. Черная, непроницаемая пустота навалилась сверху, закрыв собой весь мир.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 2.11.2011, 21:36
Сообщение #8


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава шестая. Куратор.
Москва 1942.

Через два дня Серову позвонили и назначили встречу в наркомате авиации. “Что же,- потирая руки, подумал он, - лед тронулся, господа присяжные заседатели”. Пора готовить транспортный канал для поставки оборудования. Дело весьма затратное, но того стоило – ожидаемая прибыль с лихвой покроет все издержки. Он сел за массивный, резного дерева стол и принялся писать письмо.
“ …с удовольствием могу сообщить, что все прошло, как и задумывалось. Наши партнеры оказались людьми вполне сговорчивыми: контракт уже подписан, жду поставок…”
Закончив на этом и запечатав конверт в толстый слой целлофана, еще раз удостоверившись, что все в порядке и за несколько десятков лет влага и пыль не подпортят текст важного письма, Серов вызвал машину и отправился к условленному месту, где должен был спрятать послание. Здесь оно будет ждать своего часа долгих семьдесят лет. Данный тип связи не был быстр и надежен на все сто, но другой альтернативы пока не было. Дошло ли оно до адресата – это станет ясно через пару недель, когда появится возможность открыть канал. Принцип его действия – дело десятое, но вполне прибыльное, даже для человека выполняющего роль посредника между временами, кем он, Серов, в принципе и являлся. Данная роль вполне устраивала.
Машина плавно подкатила к неприметному зданию, зажатому между двумя другими, более выдающимися соседями по улице. Одно из них служило конторой всем известного банка с вековой историей; второе, тоже со славной историей, сохранится еще много лет. Два этих архитектурных гиганта были подобраны не случайно и гарантировали, что своеобразный временной телеграф будет работать без сбоев.
Он вышел из автомобиля, приказав водителю ждать и отворив скрипучую дверь, ведущую в подвал, скрылся в темноте. Выщербленные ступеньки круто уводили вниз, любой неосторожный шаг мог закончиться на больничной койке. Но, ноги сами, уже по привычке, вывели его к нужному месту: небольшая закрытая ниша в стене, в дальнем углу подвала, где не было никаких коммуникаций, гарантировала, что ни один любопытный нос сюда не залезет, будь то нос местного мальчишки, пьяного сантехника, либо горе-строителя; не стоило забывать сколько раз за это время в доме будут менять трубы и электропроводку. Положив конверт и засунув на место кирпич, прикрывающий тайник, Серов с чувством выполненного долга отряхнул руки и зашагал обратно к машине.
- На Лубянку, - коротко бросил он, устроившись на заднем сиденье. Еще одна встреча на сегодня. Только одна, но как он хотел избежать ее.
Через несколько минут машина затормозила у мрачного здания управления НКВД.
Мысленно поморщившись, Серов покинул салон и неторопливо, оттягивая предстоящие неприятные минуты, зашел внутрь. Вышколенный, подтянутый и до безобразия внутренне неприятный дежурный попросил предъявить пропуск. Сунув ему в лицо нужные документы, прошел дальше. Ступеньки, покрытые красной ковровой дорожкой, вызывали неприятные ассоциации: кому, как ни ему, человеку из будущего, должно хорошо было знать, сколько народу сгинуло в этих стенах. Миновав просторный коридор, подошел к нужной двери; остановился. Мысленно перекрестился, берясь потной ладошкой за массивную дверную ручку. Коленки предательски дрожали, хотя повода для страха не должно было быть. Но, он был, как не было повода отсрочить эту встречу: дело сделано, и отчет о проделанной работе нельзя было отложить в долгий ящик. В такие моменты, иногда, он проклинал себя за то, что выбрал такую судьбу.
Дверь, несмотря на свою массивность и вековую древность, отворилась без громких звуков, будто само время боялось причинить обитателям этих кабинетов лишнее неудобство.
- У себя? – поинтересовался Серов, змеей проскользнув в приемную.
- С самого утра, - бесстрастно подтвердила неприветливая секретарша, и добавила угля в топку его страхов. – Ходит из угла в угол, будто ждет чего важного.
- Ждет, - согласился Серов и, отворив оббитые кожей двери, нырнул в кабинет.

- А-а! Вот ты и пожаловал, - произнес хозяин кабинета, глядя в окно. – А мы тебя уже заждались.
Он так и не обернулся, стоя спиной к посетителю. Почему-то, Серову представилось, что человек этот имеет глаза на затылке, хотя, с ним все было возможно.
- Как только…
- Дело сделал?
- Обижаете, Лаврентий Палыч, - страх неожиданно улетучился, оставив место непонятной тоске и дикому желанию хлебнуть коньяка. Граммов так двести. За раз. – Как всегда, все по инструкции.
- Это хорошо, - хозяин повернулся, пенсне слабо блеснуло в свете окна. – ОН ничего не спрашивал?
- Нет, просто принял к сведению.
- Это хорошо, - еще раз повторил тот.
Повисла пауза.
- Какие будут инструкции? – решился разорвать ее Серов, стараясь быстрее завершить тягостную аудиенцию.
- Пока - никаких, - задумчиво произнес Берия. – Дальше – моя забота. Отдыхайте. И ждите инструкций. Свободны!
Серов, словно пробка из бутылки шампанского вылетел из высокого кабинета, не забыв при этом одарить строгую секретаршу воздушным поцелуем. Та в ответ только рукой махнула, давно привыкнув к подобным типам.
С легким сердцем и чувством выполненного долга, Серов выкатился на улицу и, указав шоферу ехать к ЦУМу, расслабился на заднем сиденье.
Чем ближе “Паккард” подъезжал к универмагу, тем мрачнее становились мысли пассажира: в душе завелся пока еще маленький, но очень прожорливый червь сомнений. Что будет, когда миссия закончится? Ответ на этот вопрос напрашивался сам собой, стоило вспомнить, с кем имел дело. От этих мыслей по спине пробежал неприятный холодок. Ситуация. Выход из нее только один – обезопасить себя. Но как? На хороший вопрос, должен быть такой же ответ, вот только, пока, его не было. Мозг работал словно ЭВМ, но безрезультатно.
Все решают связи: выше головы не прыгнешь, - не искать же защиты у САМОГО. Бред сивой кобылы, и дорога в ГУЛАГ. Хотя, лучше туда, чем в вечность. Самый верный вариант свалить из этого паскудного времени, но, найдут и в будущем, и приговор будет куда суровей – пулю в голову и тело в канаву. Когда в игре большие бабки – даже ферзя не жалко, не говоря о пешках.
Данные измышления настроения Серову не добавили, и вместо привычной бутылки коньяка, он взял две. Пить, так пить.
За этими мыслями доехали до дома. Отпустив шафера на несколько дней, он поднялся по черной лестнице, проигнорировав лифт: не хотелось встречаться с соседями, видеть их слащавые лица и пустые глаза. Напиться в одиночестве – вот главный план сегодняшнего вечера.
По воле случая ему не суждено было сбыться.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 2.11.2011, 21:37
Сообщение #9


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава седьмая.
Украина. 1942 год.

Поначалу ему показалось, что он умер и попал в рай, ибо только в раю могло так ярко светить солнце, и так радостно и беззаботно щебетать птицы. Или он забыл как, есть на самом деле?
Иван открыл глаза и, не поверил увиденному: его окружали стройные березки окутанные свежей зеленой листвой источавшие аромат, от которого кружилась голова и в душе образовывался мир и покой. Разномастные букашки мельтешили перед глазами, занятые своими немудреными делами, и хотелось лежать так вечно и ни о чем не думать.
Он дома, и эта мысль была единственной и самой счастливой.
- Ну, чего болезный разлегся? – неожиданный вопрос вернул его на грешную землю. – Вставай, давай.
Вороненая сталь охотничьей двустволки уперлась в нос, закрывая обзор, но, все же, он смог рассмотреть обладателя грозного оружия: мужичок - лет семидесяти, одет по-простому: в рваные холщевые штаны, и такую же рубаху; на седой голове – картуз с лопнувшим в нескольких местах козырьком. Типичный пролетарий.
Сей факт, несколько успокоил Наумова.
- Ты чего дед, – отодвигая ствол ружья в сторону от лица, спросил он. – Белены объелся?
- Какой я тебе дед, вражина! – парировал тот, возвращая ствол на исходную позицию. – Развелось вас здесь, немчуры поганой, а все туда, по-русски разумеют.
При этих словах внутри все перевернулось – неужели он промахнулся, и все начнется заново? Верить в это не хотелось, но, все же набравшись смелости, он спросил:
- Скажи-ка мне дед, какой нынче год на дворе?
Собеседник явно не ожидая такого вопроса, несколько замешкался с ответом, затем явно что-то сообразив, сурово насупил брови и поинтересовался:
- А тебе зачем, вражина, с толку меня сбить хочешь?
С толку – не с толку, но, с ног деда пришлось сбить отработанным приемом – мало ли дрогнет рука у старика? Поминай потом, как звали.
Когда старая двустволка оказалась в его руках, Иван взял опешившего деда за грудки рваной рубахи и снова спросил:
- Так какой все-таки год нынче, дедуля?
- Тысяча девятьсот сорок второй, от рождества христова, - испуганно доложил тот, подозревая, что смерть его не минуема.
- Не боись, дед, ничего я с тобой не сделаю, - успокоил его Наумов, ослабляя хватку. – Вот только извини, но ружьишко твое – я с собой прихвачу. Оно мне нужнее будет.
- Так оно не заряжено вовсе…
- Партизан, блин, - выругался тот на эту новость, переломив ружье, и удостоверившись, что патронов в нем и в самом деле нет. – Чего ты тогда на меня с пустым “стволом” попер?
- На испуг взять хотел.
- Неужели я на врага похож?
- А хрен вас знает, - зло бросил дед. – С виду все одинаковы, вот только форма твоя подозрительной показалась. Нету такой в Красной армии.
Только сейчас до Ивана дошло, что и в самом деле, одетый в камуфлированный немецкий комбинезон, он не походил на советского бойца, если только на партизана.
- А тебе почем знать – что есть, а чего нет у нашей армии? – спросил он, чтобы отвести подозрения. – Мало ли униформы есть у разведчиков?
При этих словах дед просто обомлел. Наумов понял, что выбрал правильную линию поведения, и принялся дальше выяснять, что к чему.
- Ты мне лучше скажи - где немцы?
- Везде сынок, везде.
- И в вашей деревне тоже?
- У нас их тьма несусветная. В основном все при больших чинах и техники нагнали разной, аж глаза разбегаются.
- Понятно, - задумался Иван. – А, партизаны есть в здешних лесах?
Старик еще раз внимательно посмотрел на него. В глазах читалось сомнение – стоит ли доверять странному незнакомцу? Но чувство долга вскоре победило над подозрительностью, и он произнес:
- Пойдем, это не далеко.
Пока они бродили по лесам и болотам, на память не раз приходила мысль о подвиге одного известного всем героя, поэтому Наумов держал ухо востро, и по мере своих способностей пытался запомнить дорогу, ну, или хотя бы самые заметные ориентиры. Не все получалось гладко, и он часто останавливался, чтобы перевести дух, а заодно поинтересоваться, не водят ли его за нос.
- Смотри дед, - увещевал он. – Обманешь – ноги повыдергаю, хоть и земляк ты мне.
- Не извольте беспокоиться, товарищ разведчик, - бодро отвечал проводник. – С минуты на минуту прибудем.
При этом невольно возникал вопрос: откуда у такого хлипкого и подержанного организма столько выносливости и энергии? Сам-то он уже давно “запарился” скакать по топям и кочкам.
Когда терпение, (да и силы), стали подходить к концу, они наконец вышли на небольшую поляну на опушке леса. Проводник сразу заторопился домой и, не успел Иван и глазом моргнуть, как остался совершенно один.
- Эй, дедуля, - осторожно позвал он. – Перестань шутить. Не смешно это.
В ответ он услышал только громкое щебетание птиц, и шум ветра в кронах окружающих деревьев.
Так попасться на удочку древнего старика мог только полный олух – пришлось признать свое поражение.
- Поймаю, точно ноги повыдергаю!
- Попробуй, немчура поганый, - раздался за спиной знакомый голос.
Поднявшийся гнев захлестнул волной сознание. Он готов был разорвать обманщика на куски, но стоило сдвинуться с места, как второй, незнакомый голос приказал:
- Стой, где стоишь, иначе пристрелю.
Иван замер.
- И руки подними.
Пришлось подчиниться. Так и стоял с поднятыми руками, пока в поле зрения не появились двое. Одеты они были не лучше деда - обманщика, зато в руках держали вполне внушительные МП – 40, или в простонародье – “шмайсеры”. Эти - точно были партизаны. Укрываясь за их спинами, маячил дедуля. Он хитро улыбался, чувствуя себя, по всей видимости, в полной безопасности.
- Кто таков будешь? – подходя ближе, спросил один.
На голове его болталась офицерская фуражка с красной звездой. Судя по поведению и командирскому голосу, он был тут старшим.
- Из центра я, - соврал Наумов. – Со спецзаданием.
- Из какого такого “центра”?
- Из Москвы.
Если уж врать, то по полной программе – этому он научился еще в застенках “Аненербе”. Всегда есть смысл потянуть время, тем более - здесь, в глухом лесу, отрезанным войной от всего мира.
Собеседник недоверчиво посмотрел на него и, перекинув автомат за плечо, поинтересовался:
- И документы есть?
- С ума сошли? Какие могут быть документы в тылу врага.
- Врет он все, - выглянул из-за плеча второго партизана, дед. – Он во сне по немчуровски балакал. Я сам слышал. Вражина он – не иначе!
- Уйди, Митрич, без тебя разберемся! – шуганул его старший, и тот снова исчез за широкой спиной бойца.
- Это правда?
- Вполне, - подтвердил Иван. – Неужели вы думаете, что без знания немецкого языка меня прислали бы сюда?
- Нет, конечно, - подумав несколько секунд, согласился собеседник. – Но, у нас нет никакой информации о гостях из центра.
- Это очень секретное задание высокого уровня, - доверительно прошептал Наумов. - О нем знают лишь несколько человек.
- Лады, - вздохнул старший. – Чего языками чесать. Айда в отряд, там и разберемся.
Двинулись вперед в порядке устраивающем только конвоиров. Впереди Иван под прицелом плечистого партизана, за ними – командир, и дедуля, с ружьем без патронов. Не зная местности, вполне реально было угодить в какую-нибудь топкую яму, но приходилось идти вперед, надеясь, что их все же тут нет.
Прошагать пришлось еще добрых три километра, поэтому времени для задушевных бесед было предостаточно, но добрую половину пути они слушали только ветер и хлюпанье болотной воды под ногами.
- Чего же вы таких бойцов на разведку посылаете? – поинтересовался Иван, после достаточно долгого молчания.
- Кого именно? – поинтересовался шагающий позади плечистый.
- Дедулю вашего, божьего одуванчика.
Раздался дружный смех.
- Ты на Митрича не греши, - немного отдышавшись, произнес старший. – Он человек болезный, но весьма полезный…
Они снова заржали, как лошади, порадовавшись удачной шутке.
- В смысле?
- Дурак он местный. Юродивый.
Это разозлило, но пришлось проглотить обиду, так как в данном положении он ничего не мог поделать.
Наброситься на партизан? Попытаться завладеть оружием и сбежать? Но, что это даст, кроме кучи проблем. А так, все-таки можно было гнуть свою линию насчет разведчика и, получив помощь от местных партизан, двинуть на Кавказ. Он рассчитывал на еще одну встречу с Шефером.
Слабый ветерок, донес запах костра и жареного мяса – лагерь партизан был уже близко.
Вскоре, сквозь редколесье показались приземистые постройки, выполненные преимущественно из стволов и веток берез росших вокруг.
- Стой, кто идет! – прозвучала стандартная фраза из-за ближайшего куста. – Стрелять буду!
- Уймись, Егоров, - посоветовал в ответ старший. – Неужели не видишь, что свои?
- Так правила, ведь, - из зарослей показался тощий мужик с винтовкой наперевес. – Сами же учили премудростям караульной службы, Клим Егорыч.
- Ладно не бухти. Молодец, устав знаешь, - похвалил его Клим. – Бди дальше.
Пройдя немного дальше, вся компания очутилась в самом центре лагеря.
Со старшим почтительно здоровались все немногочисленные обитатели, смотря вслед словно на бога, пока они не скрылись в недрах просторной землянки. Митрич, между тем затерялся где-то в районе кухни.
Миновав небольшой тамбур, оказались внутри святая – святых, мозговом центре партизанского отряда.
На стенах висели разнообразные карты и планы - как и полагалось любому командному пункту, или штабу. В центре размещался стол из потемневших досок и пара таких же табуретов. Два светильника из отстрелянных артиллерийских гильз коптя потолок с трудом освещали помещение. В углу приютилась небольшая печка- “буржуйка” и топчан, покрытый солдатской шинелью.
Здесь Наумова как следует обыскали и не найдя ничего усадили на табурет.
Старший устало опустился на второй, прислонив автомат к стенке, и распорядился, обращаясь к здоровяку:
- Организуй нам чайку, Коля.
- Не вопрос, - исполнительный партизан скрылся в дверях, и через несколько минут вновь появился с дымящимся чайником в руках.
Некоторое время молчали, глядя друг на друга, прихлебывая горячий напиток из мятых алюминиевых кружек.
- Ну, давай, выкладывай кто ты и откуда, - устав играть в молчанку, приказал Клим Егорыч. – Только не ври, все равно это можно проверить.
- Проверяйте, если хотите, - вздохнул Наумов. – Я вам уже итак лишнего сказал.
- Ну, допустим, ничего толком я еще не услышал.
- Не в моих интересах трепать языком. Про ваш отряд я ничего не знаю, а вдруг вы на немцев работаете?
- Уморил! – рассмеялся командир. – Ежели бы на фрицев работали, тебе бы уже давно в “гестапо” жилы крутили, после твоего заявления, что ты из “центра” прибыл.
- Да уж, раскололся по полной, - пришлось признать свою ошибку. – Но, если так, то вы не должны препятствовать выполнению моего задания.
- Задания, говоришь? – задумчиво переспросил Клим.
Иван кивнул.
- Ладно, - согласился тот. – Отпустим, но, только когда прибудет связной от командования отрядами. Там и посмотрим, что ты за птица. Курыкин!
В землянку тихо вошел здоровяк приносивший чай.
- Звали, Клим Егорыч?
- Определи-ка Коля, товарища в соседнюю землянку, он погостит у нас, некоторое время…
В этот момент Наумов понял, что снова влип в неприятную историю.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Гость_Сочинитель_*
сообщение 3.11.2011, 5:04
Сообщение #10





Гости



Цитата




Ну, хорошо получилось, Михаил. Хорошо.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 4.11.2011, 12:15
Сообщение #11


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Рад, что оценили. biggrin.gif
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Штольц
сообщение 27.11.2011, 18:13
Сообщение #12


Создатель миров
*****

Группа: Пользователи
Сообщений: 943
Регистрация: 15.10.2011
Вставить ник
Цитата




Очень интересно! Легко и образно написано.

Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 20.4.2012, 22:18
Сообщение #13


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава восьмая.
Куратор. Москва 1942.

Не успел он подняться в квартиру, как на лестнице его перехватили двое в штатском; не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять, кто они и в какой служат “конторе”: одинаковы с лица, в костюмах одного фасона и цвета, они походили на однояйцевых близнецов.
- Что вам угодно, господа? – позабыв от страха с кем разговаривает, промямлил Серов.
- Всех господ еще в двадцатые расстреляли, - недобро оскалился один. – А у нас – граждане!
Второй еле заметно помотал головой, в знак неодобрения.
- Ну, или товарищи, - поправился первый.
Повисла небольшая пауза. За это время Серов сумел сообразить, что пришли к нему не за тем, о чем он уже было подумал. На душе стало немного легче и, осмелев, спросил:
- Так по какому поводу визит?
- Приказано доставить до начальства, - пояснил второй, видимо старший, переминаясь с ноги на ногу. Он явно нервничал, и это давало еще один повод предположить, что выворачивать клиенту руки он не уполномочен.
- Ясно, - бросил Серов, согласившись. - Надо – так надо!
На улицу спустились по задней лестнице. Двери, выходившие сюда, не блистали медью и бронзой; на некоторых, даже была разодрана кожаная обивка. Блеск и нищета.
Двор был пуст, только одинокая черная машина коптила окружающие стены выхлопными газами.
“ Все, как и положено - классика работы госбезопасности”, - недовольно подметил Серов, залезая в предусмотрительно распахнутую дверцу. Вечер явно был испорчен. И хуже того – еще неизвестно, по какой причине. Оставалось только догадываться и уповать на всевышнего, что причиной этого не является он сам; иначе крышка.
Этого человека, одетого в полевую армейскую форму, с петлицами майора-артиллериста он видел впервые. Тот сидел за большим письменным и смотрел в одну точку. Да и место, куда привезли, было тоже совершенно ново и незнакомо. Это настораживало, отчего Серов внутренне напрягся, соображая, какая из “контор” работает сейчас.
Между тем, заметив замешательство на лице гостя, майор произнес:
- Вы меня не знаете, и знать не можете, Алексей Иванович. Так что не напрягайте память, она вам еще пригодится. – Прозвучало это как угроза, что не скрылось от чуткого к разным нюансам спинного мозга Серова.
- Учитывая, что я только что был у “хозяина”, вы работаете не на него.
Майор промолчал, проигнорировав вопрос.
Он встал из-за стола и, скрестив руки за спиной, принялся расхаживать туда-обратно, меряя тесный кабинет гулкими шагами хромовых сапог. Затем, остановившись спиной к испуганному Серову, произнес, выдержав театральную паузу:
- Сфера наших интересов лежит гораздо дальше, чем вы думаете.
При этих словах мозаика происходящего сложилась в связную картинку: глупо было предполагать, что только его “контора” могла использовать “сингулярность” в личных целях. Вот только для этого нужно выяснить, кто именно начал охоту на лис. Если конкуренты по бизнесу, то все не так уж и плохо: тут всегда можно договориться, обсудить, поделиться, в конце концов. Если это “Хроники” – то лучше лапки вверх и принять все правила без прекословий.
Хроники – это спецподразделение, отвечающее за очистку хронопространства от случайных людей. В принципе, случайных там не бывает по определению, но бывают случайно засланные. Когда нашли возможность погулять по просторам времени, толпы желающих выстроились в многокилометровые очереди. Кое-кто решил погреть на этом руки, и, не считаясь с опасностью навредить всему делу, продавал левые туры в прошлое. Тут же в другую, левую очередь выстроились толпы проходимцев разных мастей. Чем толще кошелек, тем опасней заказывали тур.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 25.10.2012, 13:47
Сообщение #14


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Тут же в другую, левую очередь выстроились толпы проходимцев разных мастей. Чем толще кошелек, тем опасней заказывали тур.
- …И все, что вы попытаетесь скрыть, будет нам известно.
- Каким же образом?
- Самым простым.
- Гадаете на кофейной гуще?
Серову стало понятно, что майор этот почти ничего про него не знает, тем более – самого главного.
- Вижу, хохмить любите?
- Я вообще по жизни шутник. Так жить проще, да и молодость, говорят, продлевает.
Майор неожиданно резко развернулся и, подскочив, схватил за грудки:
- Слушай, ты, гнида, - зашипел он прямо в лицо. – Я, таких как ты, сотнями давил…
Серов был готов к подобному выпаду. Спокойно отстранив сжимающую ворот рубашки руку, произнес:
- Не надо горячиться, товарищ майор. Не знаю вашей фамилии, но это только во благо. Думаю, произошла большая ошибка, и ее исправление ляжет на ваши плечи. В противном случае, я не ручаюсь за дальнейшую судьбу.
- Угрожать вздумал? – спросил тот, но уже без былого запала. Спокойная и уверенная речь собеседника подействовала на него отрезвляюще.
- Ни в коем разе…
В этот момент затрезвонил большой черный телефон, одиноко возвышающийся на столе. Майор заметно вздрогнул и, выждав несколько секунд, поднял тяжелую текстолитовую трубку.
- Майор Абрамцев слушает!
Трубка ответила недовольным кваканьем. Лицо майора скривилось, словно он держал в руках не средство связи, а пупырчатую жабу.
- Да, я понял…
Трубка разразилась еще более гневной тирадой, и обреченно вздохнув, артиллерист произнес, с ненавистью глядя на сидящего напротив Серова:
- Так точно, товарищ первый секретарь, будет сделано!
Серова так и подмывало уколоть, но он благоразумно промолчал, уставившись в пол, скрывая ехидную улыбку. В очередной раз убедился, что система работает. И этого было достаточно.
Между тем, Абрамцев положил трубку и, повернувшись к окну, тихо произнес:
- Произошла досадная ошибка, вы свободны.
- Я тебя предупреждал, майор… - напомнил он.
- Пошел вон!
- Зря ты так, - при этих словах, он поднялся со стула и направился к выходу из кабинета. Уже на пороге, обернулся. – Руки коротки меня достать.
- Время покажет.
Оказавшись на улице, по привычке, попытался найти в кармане мобильник чтобы вызвать такси, но вспомнив где и когда находится, решил пройтись пешком. Говорят, такие прогулки успокаивают нервы и укрепляют сердечнососудистую систему. А сейчас это очень кстати. Ситуация сложилась нервозная, и если “покровители” вовремя не вмешаются, придется требовать к гонорару прибавку за вредность. Хороший коньяк стоит дорого. При этом Серов представил, как усядется в любимое кресло с бокалом и сигарой, и ускорил шаг. Хотелось побыстрее расслабиться, скинув груз проблем.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 25.10.2012, 13:48
Сообщение #15


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава девятая.
Украина. 1942 год.

Слишком часто в последнее время он оказывался взаперти. Это кому угодно могло расстроить чувства, тем более, когда находишься от дома не столько далеко, сколько давно.
Лежа на нарах в темной сырой землянке, он думал о предстоящем приезде связного, и еще о своей скорой смерти - когда его изобличат во лжи. В этом времени с подозрительными личностями особо не церемонятся – раз, и к стенке.
Мысли путались в голове, отказываясь выстраиваться в цепочку, и от этого отчаяние все больше и больше проникало в сердце, сжимая словно тиски.
Спасти его могла только нелепая случайность. Иван не слишком надеялся на это, все же не исключая этого исхода, очень маловероятного. “Надежда умирает последней”, – сказал некто неизвестный и был прав. Очень прав. Почему-то именно сейчас он чувствовал себя словно в западне: не там, в горном ауле, не в застенках таинственной организации “Аненербе”, а именно здесь, в глухом лесу у партизан. Может быть, все дело в мыслях о том, что им терять нечего, и они готовы “обрубать любые концы”, лишь бы сохранить отряд? Не хотелось думать, что сейчас он был этим “концом”.
Несколько дней он провел под стражей, смутно предполагая, что творится в лагере. Об этом можно было только догадываться по различным звукам и обрывкам фраз, доносящихся из-за двери.
Дни сменяли ночи, одни караульные сменяли других – с ними Наумов иногда вел задушевные беседы, но известий о связном все не было, да и Клим не удосужился посетить его за все время. Это наводило на определенные мысли. Хотелось верить, что и на этот раз судьба не повернется тыльной стороной.
Вскоре, он потерял счет времени, посвящая его разработке плана побега и дальнейшего поведения, понимая: раз про него забыли, жизнь его не стоит ни копейки.
Но однажды ранним утром за ним все же пришли.
Два хмурых типа в ватниках, опоясанные пулеметными лентами словно революционные матросы, молча ввалились в землянку, где и одному-то было тесновато, а сейчас же стало и вовсе не развернуться. Сердце Ивана похолодело: вот он – “час расплаты”.
Он ожидал чего-то подобного, но, не думал, что все произойдет настолько обыденно – придут, без объяснений уведут в лес и расстреляют без суда и следствия. Глупо и никчемно умереть от рук своих же соотечественников.
- Что, уже? – спросил он, натягивая сапоги.
- Давай, без разговоров, - процедил сквозь зубы один из партизан. – Некогда лясы точить.
Наумов покорно оделся и направился на выход.
Вопреки ожиданиям, его повели не прямиком в лес, а к подводе запряженной тощей кобылой, находившейся неподалеку, завязали глаза какой-то тряпкой, и приказали:
- Сиди смирно!
Для пущей надежности, руки связали за спиной.
Подвода тронулась с места, раскачиваясь на неровностях. Иногда, начинало трясти столь немилосердно, что он еле удерживался в повозке, не раз падая на бок, и с трудом восстанавливал равновесие, поднимаясь снова и снова. Вскоре, это надоело, и, опрокинувшись в очередной раз, он так и остался лежать, устроившись поудобней, чтобы выступающие доски не давили на ребра.
Ехали часа два, не меньше. За это время Иван передумал обо всем на свете, мысленно попрощавшись жизнью.
Вскоре остановились. Послышались голоса, кто-то взял его за плечи, усадив прямо, и снял повязку. Яркий солнечный свет ударил в глаза, заставив зажмуриться.
Несколько секунд он растерянно моргал, привыкая.
- Слезай, - раздался голос Клима. – Приехали.
Наумов послушно спрыгнул с повозки.
- Давай, поворачивайся, руки развяжу.
Затекшие за долгое путешествие запястья сильно отекли и сейчас, освобожденные, стали причинять сильную боль. Морщась, он начал растирать их, пытаясь восстановить нарушенное кровообращение.
- Ничего, до свадьбы заживет, - успокоил его командир отряда, беря под руку и отводя в сторону. – Благодари бога, что пулю тебе в лоб не пустили раньше времени.
- Спасибо, - пробурчал ничего не понимающий Иван.
- Ладно, не ворчи. Кто же знал, что ты и в самом деле из “центра” прибыл? А безопасность, она - прежде всего. Без этого отряд и месяца не протянул бы.
Тот только плечами пожал, оглядываясь по сторонам.
Они находились на краю той самой поляны, где его застал врасплох придурковатый Митрич. Странно. Что такого могло произойти за время, пока он сидел под арестом?
- Ваш связной так и не прибыл? – решил поинтересоваться он, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию.
- В том все и дело, что прибыл, - кивнул Клим.
- И что?
- Была у него информация о тебе. Все верно сказал - не соврал ты.
- И что он сказал?
- Чего ты заладил: “что, да чего”? – вспылил собеседник. – Иди давай, опасно мне тут с тобой оставаться, не дай бог немцы нагрянут.
Он махнул рукой, и молча развернувшись, скрылся в зарослях густого кустарника.
Иван долго стоял на поляне, смотря ему вслед.
Затем, все еще ничего не понимающий, погруженный в свои мысли, он побрел куда глаза глядят.
Очнулся, когда уперся в невысокий забор, связанный из сухих палок и прутьев.
За забором разместилось небольшое поле картофельных зарослей, крепкий дом, отштукатуренный белой глиной и, немецкий бронетранспортер, именуемый в народе “гробом на колесах”.
- Вот черт, - тихо выругал себя Наумов, упав на землю. – Этого еще не хватало.
Он осторожно отполз в заросли высокой травы, что росли нескошенные неподалеку, и принялся наблюдать за бронемашиной, раздумывая, что делать дальше.
Можно втихаря подобраться и попытаться выкрасть оружие или другие полезные вещи, имеющиеся на борту, а можно сделать ноги, скрываясь в лесу без средств к существованию. И то, и другое было одинаково опасно, но он, решив, что со стволом будет куда спокойнее, принялся разбирать ветки в заборе, намереваясь, словно крот незаметно проникнуть в чужой огород.
Проделав лаз нужного размера Иван очутился по другую сторону ограды. Медленно, по-пластунски, преодолел картофельные грядки, измазавшись с ног до головы сырой после ночного дождя землей и замерев на краю в зарослях ботвы, прислушался. В доме, добротном и явно не бедном, судя по имеющемуся во дворе имуществу, шло гулянье. Громкое пение на немецком перемежалось с украинскими мотивами, звоном стекла и пьяным хохотом.
“Гуляют, сволочи”, - зло подумал Наумов, подбираясь ближе к бронетранспортеру.
Впрочем, это было только на руку. Занятые застольем хозяева и их гости явно забыли про оставленную во дворе технику, и этим моментом стоило незамедлительно воспользоваться.
Убедившись, что охрана полностью отсутствует, он незаметно подобрался к машине и, забравшись внутрь, огляделся.
- Это я удачно зашел, - фраза героя из популярного фильма подходила сейчас как нельзя лучше.
Полный набор амуниции, достаточный для вооружения небольшого отряда порадовал его глаз. Ребята явно готовились к продолжительным боевым действиям, и не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы понять – на оккупированных территориях фашисты могли воевать только против партизан. Против какого отряда именно, тоже не вызывало вопроса: поблизости был только один – отряд Клима.
Хоть и не особо хорошие отношения сложились у них с командиром, предавать партизан он все же не собирался. Следовало сорвать предстоящий рейд и предупредить их об опасности. Для этого подошел бы небольшой фейерверк из взорванного броневика.
Сказано – сделано.
Вооружившись трофейными припасами, словно спецназовец перед заданием, Иван аккуратно и как можно более незаметно установил несколько “растяжек”, следуя всем правилам, изученным еще в училище на занятиях по тактике обороны. Вот обрадуется похмельная немчура подарку. Оставалось только надеяться, что люди Клима не упустят из виду этот небольшой теракт и поймут как надо.
Оставив сюрприз, Наумов покинул двор тем же путем - между грядок. Он планировал отойти на безопасное расстояние, спрятавшись на противоположной стороне деревни, на краю леса, готовый уйти вглубь в любую минуту дождавшись взрыва, а между тем немного отдохнуть и перекусить, благо немцы народ запасливый и на борту машины кое-что нашлось для небольшого застолья.
Но, как обычно жизнь вносит свои коррективы. Не успел он отойти от места и ста метров, как за спиной раздался взрыв, а за ним еще один, сопровождающийся оркестром из малокалиберных хлопков. Иван упал на землю, наблюдая, как к небу взметнулся гриб из огня и дыма.
Планы были нарушены. Видимо какой-то не совсем трезвый “гость” решил проверить вверенную ему технику, или “шнапс” закончился, что было более правдоподобно.
К гадалке не ходи – начнется паника, с прочесыванием окрестностей и всевозможными вытекающими отсюда последствиями. Стоило как можно быстрей и как можно дальше уносить ноги. Вот тебе и мечта об отдыхе. Но, право сам виноват – нечего расслабляться раньше времени и забывать где находишься.
Оставшуюся дистанцию до леса преодолел практически на четвереньках, немного переведя дух только под навесом густого кустарника. Куда бежать дальше? Начнется большая охота и в одиночку будет не спастись. Остается один путь – возвращаться к партизанам и вместе с ними скрыться в лесах. Им виднее, как и где это сделать.
Учитывая общую сумятицу и незнание точного направления поиска, можно было рассчитывать на небольшую фору во времени, и сокращать ее бессмысленным просиживанием в кустах являлось преступлением против себя, а самое главное – против отряда Клима. Пора было уходить.
Со стороны деревни послышался собачий лай. Это было командой к действию.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 25.10.2012, 13:48
Сообщение #16


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава десятая.
Украина, 1942 год.

Ветки деревьев больно хлестали по лицу, но это было пустяком по сравнению с теми мучениями, что ожидали, попади он в руки немцев. Уж они бы точно не погладили по голове за подрыв бронетранспортера и гибель сотоварищей. Благо, если сразу поставили к стенке, без изнурительных допросов и пыток.
“Беги, Ваня, беги!” – подгонял себя, мысленно твердя эти слова, словно заклинание, способное придать сил и защитить от врага. Эх, если бы все было так на самом деле.
Через некоторое время, выбившись из сил, присел под старую сосну, рядом с огромным муравейником, затем, пытаясь отдышаться, лег на спину. Ноги гудели, словно высоковольтные трансформаторы под нагрузкой. Сколько бежал – не помнил, да и в моменты опасности время изменяет свой ход. В этом он убедился на все сто.
Когда дыхание восстановилось, Иван перевернулся на бок и принялся смотреть на муравьев, суетившихся вокруг. На первый взгляд их движение казалось хаотичным и совершенно бессмысленным, но это было только на первый взгляд: стоило присмотреться повнимательнее и, становилось предельно ясно, что каждый их маневр, каждое действие отдельно взятой особи было подчинено определенной программе, алгоритму существования. Ни одна единица этого организма не тратила времени на пустые движения – каждая секунда жизни тратилась во благо муравейника. Оттого он и вырос на добрых полтора метра над землей, что являлось поистине титаническим трудом для таких мелких созданий в столь огромном мире.
После этого незамысловатого открытия, Наумову почему-то стало стыдно: он пришел к мысли, что его собственная жизнь, всегда занимавшая первоочередное место, сейчас, по сути ничего не стоила. Он жалел себя, носясь со своим горем, словно курица с яйцом, проклиная судьбу, в то время как миллионам людей, которых он считал своими братьями, было гораздо хуже.
От этих мыслей почему-то сразу стало легче. Теперь он точно знал, что должен делать: на этом фоне, желание поквитаться с Шеффером отошло на второй план.
Примерив маску “разведчика из центра”, Иван решил, что стоило продолжать играть данную роль. Для этого требовалось две вещи: владеть обстановкой, имея хоть какое-то представление о происходящих событиях, и сменить образ, чтобы беспрепятственно действовать дальше. Если со вторым пунктом после вылазки на хутор особых проблем не было, то с первым могли возникнуть большие затруднения: школьный курс истории не блистал углубленностью. Только отличное знание немецкого языка давало небольшую фору.
Прислушался. Ни один звук не нарушал спокойствие лесной чащи. Видимо, чтобы оторваться от погони, забежал достаточно далеко, или немцы решили не соваться в лес на ночь глядя.
Распотрошил в тишине и спокойствии ранец, набитый всякой всячиной - пилотка с орлом, судорожно цепляющимся за свастику, дополнила камуфляжный комбинезон. В ней Наумов приобрел вид бравого немецкого разведчика, заблудившегося в диком русском лесу, (эту довольно глупую легенду он припас на всякий случай).
Теперь следовало решить: в какую сторону двигаться? Без компаса и знания местности это было довольно затруднительно. Тем более, учитывая факт безоглядного и продолжительного марафона.
Любой современный человек, закончивший среднюю школу, прекрасно знал, что в лесу есть несколько способов определить, где находится юг, а где север. Вот только это мало что давало: он все равно не знал расположения населенных пунктов в окрестностях. Единственный вариант, самый простой и имеющий шансы на успех – попытаться вернуться по своим следам к хутору, где подорвал бронетранспортер. И уже оттуда “плясать” дальше. Смущало одно – скорее всего, все подступы к нему тщательно охраняются, если только немецкие солдаты не оставили его, двинув дальше. Но, учитывая их вероятную цель, можно было предположить, что они как раз будут двигаться навстречу. Это несколько осложняло дело.
Но как говорится, безвыходных ситуаций не бывает. Если жаль рисковать головой, тогда приходится потоптать ноги, иначе – никак.
Порядочный крюк через густые заросли вконец вымотал, но зато оставил шанс остаться незамеченным. Главное он не промахнулся: судя по отдаленному собачьему лаю, и эпизодически возрастающему реву двигателей тяжелой техники, хутор был в нескольких сотнях метров и немцы все еще находились там. Прятаться дальше в кустах не имело смысла: под покровом ночи можно было подойти ближе и разузнать, что к чему. А далее уже действовать по обстановке.
По мере приближения звуки усиливались. Уже можно было разобрать отдельные, гортанные команды немецких унтеров, типа: “Двигайтесь быстрее, болваны, тут вам не курорт” и “Землю носом будете рыть”.
Вспомнив все навыки разведчика, полученные за годы обучения в военном училище, Наумов подобрался поближе к месту действия; в темноте, в свете автомобильных фар мелькали многочисленные фигуры, бряцало оружие, и хрипло лаяли собаки. Наверняка, они чуяли его присутствие, но в создавшейся общей суматохе на них никто не обращал внимания: лают себе и пусть лают. Лишь бы следом не кинулись.
Несмотря на темноту, окутавшую хутор, он сумел примерно рассчитать количество врагов. Тридцать – тридцать пять к одному: расклад явно не в его пользу. Он же не Рембо, чтобы в одиночку идти в атаку на взвод. Тут следовало придерживаться уже выбранной тактики диверсий. Что есть для этого в наличии? Есть единственная пригодная для бронетехники дорога, ведущая в лес к партизанам, пара тротиловых шашек, граната и кусок тонкой веревки. Выбор невелик, но из этого можно приготовить еще один небольшой сюрприз для немцев. В таких делах мастером был прапорщик Дымов и его опыт сейчас особенно бы пригодился, но, кто знает, где он и жив ли вообще. Наумов все еще не хотел верить в его гибель, хотя факты говорили обратное. Теперь приходилось рассчитывать только на себя. Принципа действия ручной гранаты вермахта он не знал, только смутно догадывался, что он несколько отличается от РГД или Ф-1, так как вместо привычного запала с предохранительным кольцом имел место обычный шнурок с отвинчивающейся головкой голубого цвета.
“Eihandgranate39” – было выдавлено на металлическом боку.
Привязал веревку к шнурку от гранаты. С ее же помощью крепко смотал тротиловые шашки, соединив всю незамысловатую конструкцию вместе. Получилась, пусть не совсем надежная, но все же вполне мощная бомба. Хватит, чтобы задержать карательный рейд еще на некоторое время. Выкопав небольшую яму прямо в центре дороги, где предполагалось пройти вражескому отряду, Иван заложил заряд и, закрепив булыжниками, протянул бечевку между двумя близлежащими деревьями; примерно на уровне полуметра. Это должно было сработать: вряд ли в темноте кто-то заметит подобную ловушку. Теперь нужно спрятаться в лесу и ждать результатов, а дальше… Дальше будет видно. Метрах в двухстах рос густой кустарник и это место, как решил для себя Наумов, было самым лучшим для этой цели. Еще раз проверив установленный заряд, двинулся к примеченной цели, где вскоре, удобно расположившись, принялся ждать. Стрекотали свечки, пели ночные птицы, ветер чуть колыхал листву над головой, убаюкивая. В такие моменты совсем не верилось в реальность происходящего и казалось, что открыв сейчас глаза, он снова увидит яркие звезды, и верхушки гор, между которыми была зажата дорога, охраняемая их блокпостом. К сожалению все обстояло иначе.
Впереди раздался рев двигателя, будто машина, издававшая его, неожиданно вынырнула из-под воды. Но все было гораздо проще – нехрен спать на посту. Сквозь густые кусты рассмотреть ничего не удавалось, но и без того было ясно, что охота началась. Судя по звукам, до ловушки, приближающейся колонне оставалось еще пара сотен метров. Иван напрягся, ожидая, сработает ли заряд? Несколько минут ничего не происходило, затем окрестности озарила световая вспышка и, следом прозвучал гулкий удар. Иван сжал кулаки: все получилось. Следовало делать ноги, пока враг не очухался. Накинув трофейный ранец на плечи и, подхватив автомат, стал продираться сквозь густо сплетенные ветви ивняка. Теперь, заросли послужившие защитой решили сыграть противоположную роль, крепко уцепившись за оружейный ремень. Пока он пытался освободиться от их крепких объятий, над головой послышался пронзительный свист и, справа тяжело ухнуло, качнув заросли, словно траву на ветру. Запахло горелым. Снова засвистело и разорвалось совсем рядом, сбив с ног и обсыпав землей. Из минометов бьют, гады. Быстро сориентировались. Теперь Наумов осознал, что зря недооценивал закаленного в боях врага, достаточно хорошо умевшего воевать. Не зря всю матушку Европу поработили. Вот только откуда они узнали, где он скрывается? Или наугад бьют? Покуда он размышлял над этим вопросом, застряв в зарослях молодой ивы, над головой снова раздался пугающий свист, перешедший в шипение. Темный столб неожиданно вырос перед глазами, сильный удар в грудь сшиб с ног и, изображение пропало вместе со звуком.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 25.10.2012, 13:50
Сообщение #17


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава одиннадцатая. Куратор.
Москва. 1942 год.

Вечер не удался. По причине тонкости душевного настроя и грубого обращения с ним “в застенках спецслужб”, а скорее от страха, Серов нажрался как свинья. Заблевал дорогой персидский ковер, разбил зеркало в деревянном окладе из мореного дуба и напоследок получил звонкую оплеуху от домработницы Анны, когда в грубой форме предложил ей познакомиться поближе. После этого, посчитав, что жизнь кончена, попытался выброситься из окна, но наступил на пустую бутылку из-под коньяка и грохнулся на пол, отключившись.
Все это он узнал на следующее утро, когда Анна выдвинула ему ультиматум: либо он извиняется, либо “ноги ее больше не будет в этом доме”. Серов извинился, подкрепив слова несколькими крупными купюрами. Ссориться с домработницей-секретаршей было совсем не с руки, тем более, опять же, тонкий душевный настрой не позволил бы самому убрать весь бардак, что он учинил накануне. Девушка извинения приняла и, пока хозяин квартиры “отходил”, принимая ванну, навела в комнате идеальный порядок.
Закончив приборку и убедившись, что Серов все еще нежится в теплой воде обильно сдобренной ароматической солью, она подняла трубку телефона и, набрав номер, произнесла:
- Он готов. К вечеру можно вызвать на разговор. – Выслушав короткий ответ, аккуратно положила трубку на рычаг, предварительно, по привычке, вытерев тряпкой.
Если бы она дала отбой еще до того как опустила трубку, то могла бы услышать, что в динамике что-то запищало, раздался щелчок и, связь прервалась.
Между тем, немного оклемавшийся Серов, укутанный в длинный шелковый халат, вывалился из ванной комнаты и плюхнулся в любимое кожаное кресло.
- Хорошо-о!
Следом вошла Анна, поставив на небольшой столик рядом с креслом серебряный поднос. На нем стояла большая рюмка коньяка, чашка горячего кофе и маленькое блюдце с долькой лимона.
- Вы ангел, Анюта! – воскликнул Серов, увидев это великолепие. – Спешу еще раз извиниться за свою бестактность.
- Мы вроде уже загладили конфликт, - напомнила та. – Пейте кофе и не забывайте, что через три часа вам нужно быть в наркомате авиации.
- Ах да! – вспомнил он. – Что бы я без вас делал?
Домработница скромно промолчала и, вильнув задом, покинула комнату. Вот же стерва.
Хлебнув коньяка и закурив папиросу (любимых сигар больше не осталось), Серов задумался. Теперь, когда после большой попойки он пришел в себя, течение мыслей обрело, наконец, свое русло. Что-то он расслабился. Не стоило так поступать, иначе сожрут, учитывая последние события. До плановой связи с начальством оставалось еще несколько дней, и он чувствовал, что дни эти будут совсем не легкими.
До встречи в наркомате оставалось полтора часа. Залпом допив коньяк и запив его остывшим кофе, Серов поднялся с кресла и принялся готовиться к предстоящему визиту.
Облачившись в костюм, взглянул в зеркало. Что-то было не так. Толи пиджак не сидел, толи организм все еще не очистился от спиртного, но изображение в зеркале показывало не его. Ну, или почти: тело свое родное, а лицо… нет, точно не его лицо. Спина взмокла, руки предательски задрожали.
- Анна! – заорал он. – Анна!
Домработница зашла в комнату и вопросительно посмотрела.
- Со мной все в порядке?
- Нет.
- А что ни так? – Дрожащим голосом вопросил Серов.
- Вы слишком возбуждены.
- Почему?
- Не знаю, - пожала плечами та. – Быть может вчерашний вечер тому виной…
- Я ни об этом, - замотал головой тот. – Что с моим лицом?
- Немного опухшее, - удивленными глазами рассматривая хозяина, ответила Анна. – А так, вполне нормальное.
Глупое поведение домработницы вконец разозлило Серова: тут итак проблемы, а еще она, ведет себя, как дура.
- Это мое лицо? – ели сдерживая вал нарастающего гнева, уточнил он.
- Ваше, но боюсь, вы рискуете его потерять.
Найдя в себе силы еще раз взглянуть в зеркало, Серов убедился в ее правоте.

На этот раз он решил пройтись пешком: для организма полезно, да и привести мысли в порядок совсем не помешает.
Нет, так больше нельзя, думал он, прогуливаясь до наркомата авиации. Крыша скоро поедет. Нужно только довести дело до конца и все, баста. Пусть другие рискуют своей шкурой ради прибыли корпорации. Рано или поздно, все равно – сожрут. Уже копать начали. Значит, чего-нибудь, да найдут. Все, решено, сейчас сдаст документы, ляжет на дно, и при первом же сеансе связи попросит отставки.
В наркомате его встретила строгая секретарша, еще больше внеся сумятицу в растрепанные чувства неприветливым обращением. Раньше он принял бы это как должное, одарив нимфу защищающую вход в обитель богов шоколадкой в хрустящей обертке из фольги, но сейчас, растерявшись, притормозил на входе.
- Вы куда? – строго спросила она, пронзив взглядом, словно рентгеновский аппарат. – Николай Владимирович сейчас занят!
- Я по вызову, - промямлил Серов. – Он ждет.
На душе было противно от такого обращения. Понимая, что совсем раскис, Серов попытался собраться и уже более уверенно произнес:
- Это очень важно!
- Всем важно, - не поднимая на него взгляда, ответили секретарша. – Таких, как вы тут толпы ходят, и всем – важно!
- Вы не понимаете Надюша! Я – не все, и встреча эта была давно запланирована.
- Ладно, - сдалась под натиском та, подняв трубку.
Выждав несколько секунд, пока хозяин кабинета не ответит на вызов, произнесла: - К вам тут Серов рвется, пустить?
- Пусть заходит, - прошамкала трубка. – И больше никого не пускать!
Серов снисходительно улыбнулся секретарше и проскользнул в кабинет.

– И что же вы, Алексей Иванович, процесс тормозите? – хозяин кабинета сразу взял “быка за рога”, не оставив Серову ни единого шанса для контратаки. – В то время, как…
“Корабли бороздят космическое пространство”, – мысленно продолжил Серов, но вовремя осекся и вновь принялся внимать словам заместителя наркома.
–…потребность в современном вооружении превышает его производство. А такие как вы, всячески препятствуют повышению обороноспособности страны!
Серов немного покряхтел, изображая кашель и поправив галстук, произнес:
– Видите ли, уважаемый Николай Владимирович. Я, мягко сказать, не совсем то звено, что могло бы решить проблемы с поставкой оборудования. У меня есть начальство…
– Знаю я ваше начальство, – перебил его хозяин кабинета. – Они только и ждут, пока свободный союз будет порабощен немецким оккупантом! А там, там они поделят свои куски пирога. Но, фиг вам! Не дождетесь!
Для пущей убедительности он предоставил перед носом Серова увесистую фигу.
– Я понял, – рассматривая ее, произнес тот. – Так и доложу начальству.
– Уж извольте!
На этом разговор был исчерпан.
“ Неужели тут все такие фанатики своего дела?” – думал он, спускаясь по широкой лестнице устланной ярко–алой ковровой дорожкой. Если так, то все что писалось в трактатах по истории двадцатого века сущая ложь. В этом он убеждался все чаще и чаще.
Миновав тяжелую дубовую дверь министерства, Серов огляделся: начался мелкий дождь и мокнуть, шагая по улице, совсем не хотелось. В пятидесяти метрах стоял извозчик. Он явно скучал в ожидании клиента, кимаря на облучке. Подняв воротник дорогого замшевого пальто, направился к повозке. В этот момент к краю дороги подкатил черный лимузин, задняя дверь распахнулась, крепкие руки ухватили, затащили в салон и, знакомый голос произнес:
– Вот мы и встретились!
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
Шурави
сообщение 12.11.2012, 18:55
Сообщение #18


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 41
Регистрация: 4.11.2012
Вставить ник
Цитата




по-моему, фантазия автора не знает границ!
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 8.12.2012, 20:55
Сообщение #19


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава двенадцатая.
Украина. 1942 год.

Дышать было тяжело. Что–то сильно давило на грудь, мешая легким расправиться, вдохнуть полный объем воздуха. Угодливое сознание впрыснуло в мозг воспоминания об ароматах утреннего луга, яркие картинки соснового бора за околицей родной деревни, где в детстве собирал крепкие боровики, но на самом деле пахло только порохом и прелой землей. Он умер и его похоронили? Скорее нет: сквозь полутораметровую толщу земли, насыпанную поверх крышки гроба, света точно не увидишь. А тут, если открыть глаза, можно было увидеть его блеклые лучи. Еще раз глубоко вздохнул и, поперхнувшись, согнулся, приняв сидячее положение. Сильный кашель сотряс все тело, перейдя вскоре в рвотные позывы. Спустя несколько минут, к очищенному от остатков ужина и свежей земли организму вернулось сознание. В голове гудело. Оглядевшись вокруг, Наумов ужаснулся. Еще совсем недавно здесь рос молодой ивняк, теперь же было свежевспаханное поле. Только чудом он остался жив под столь обильным градом немецких бомб. Видимо сильно насолил немчуре. При этой мысли стало немного легче: не зря уcтроил ночную заварушку. Теперь вся округа в радиусе десятка километров знает об их присутствии. Попытался подняться на ноги, но его повело и, он еще раз ощутил запах прелой земли, уткнувшись в нее носом. Налицо были все признаки контузии, но лежать в чистом поле, выпятив зад было опасно. Не дай бог, немцы выпустят собак; тогда пишипропало. Убежать от них в таком состоянии он точно не сможет. Растянувшись на земле, словно медуза на солнышке, принялся ждать, что будет дальше. Спина онемела и зудела, будто в нее впились несколько ядовитых насекомых. Часа два (по ощущениям), ничего не происходило. За это время Наумов уже достаточно пришел в себя, восстановив около семидесяти процентов чувствительности организма. Но, ни лая собак, ни гортанного возгласа “Stehen Schwein auf!”(Вставай, свинья!), так и не услышал. Усталость взяла свое и он “вырубился”.
Где–то в стороне натужно взревел двигатель. Сквозь пелену полуобморочного сна он показался очень громким, и Иван инстинктивно вжался в землю, пытаясь пустить в нее корни. Но его вырывали, вместе с корнями.
–– Отпустите, гады! – взревел он, разбрасывая неприятеля. – Не отпущу земли русской!
В ответ его нашлепали по щекам и, кто–то со среднерусским говором, спросил:
–– Ты, что парень, белены объелся?
Наумов открыл глаза. Вокруг него стояли несколько человек в расстегнутых фуфайках. Под ними виднелись промасленные робы и рваные тельняшки. Позади, тарахтя дизелями, коптили небо два гусеничных трактора оборудованные плугами со следами свежей земли.
–– Свои! – улыбнулся Наумов и, вновь потерял сознание.
Пробуждение было мучительным.
В голове звенело, тело сводило судорогой, а во рту стоял неприятный привкус меди. К тому же, было прохладно, и поясница затекла от долгого лежания. Он повернулся на бок и застонал: онемевшие мышцы дали о себе знать.
–– Лежи, косатик, не шевелись! – велел незнакомый женский голос. – Нельзя тебе шевелиться. Еще не все осколки из спины вытащили.
–– Где я? – пытаясь оглядеться, спросил Иван.
–– В надежных руках, – пояснил тот же голос. – И нечего глупых вопросов задавать!
–– Где я?
–– Ну, что ты заладил? – теплая, мягкая рука легла на лоб. Сразу стало спокойно и, как-то, по–домашнему. Такое бывало только в далеком детстве, когда морозными зимними вечерами, нагулявшись с соседскими мальчишками, Иван приходил домой весь сырой с ног до головы, скидывал облепленные снежными окатышами валенки и куртку с шапкой, и шел пить горячий, ароматный чай из самовара. С пирогами. Тогда бабушка точно так же прикладывала руку к его лбу и заботливо спрашивала: “Не простыл, косатик?” А он и не простывал: рос здоровым и крепким мальчиком, радуя бабку и мать. Еще с самого детства он понял, что не может их подвести, так как, являлся единственным продолжателем рода Наумовых. Дед умер от ран великой войны еще в пятидесятых, отец, кадровый офицер-десантник, знаток нескольких языков, переводчик, сгинул где–то на необъявленной войне. Даже тела не привезли, хорошо хоть пенсию выплачивали, иначе было–бы не выжить. Времена были трудные, да и возможно ли, на скромную зарплату сельского учителя?
Сейчас он не мог понять, где находится. Трудно было отделить сон от яви. В голове все перемешалось усугубляя и без того мучительную боль. Шаро–Аргун, блокпост, Германия, партизанский отряд: что из всего этого было на самом деле? Где же он сейчас находится? Когда стало немного легче, и туман перед глазами почти рассеялся, Наумов обнаружил, что находится в обычной деревенской избе, достаточно просторной, но бедно обставленной. Пара деревянных скамеек, небольшой шкаф с посудой, стол и сундук, потемневший от времени стоящий в углу под иконами – вот и все убранство. Единственной значимой вещью была большая русская печь, с белыми, покрытыми известью боками. Она занимала почти четверть комнаты и смотрелась очень грозно, напоминая чудо–печь из тридевятого царства, куда попал один маленький лентяй из старого советского мультфильма. Все будто словно в сказке, но, доброй волшебницы, обладательницы мягкой руки на месте не оказалось; только пустая табуретка у изголовья его кровати. Зато, словно по взмаху волшебной палочки, распахнулась дверь, и в комнату ввалились два молодца. На лица не одинаковы, зато в идентичной военной форме и с винтовками одной модели. По синим галифе и такого же цвета фуражкам Иван понял, что это сотрудники НКВД. Калейдоскоп в голове сложился в очередную замысловатую картинку. Вот только была ли она правильной?
Следом за ними в комнату вкатился человек в сером костюме с черной кожаной папкой зажатой подмышкой. Именно вкатился: по–другому сказать было нельзя, настолько он был толст и мелкоросл. Красное лицо и глаза навыкате выдавали в нем карьериста пытающегося возместить свои природные недостатки рвением по службе. Оказавшись посреди комнаты он огляделся и, переместив папку справа налево, заявил:
–– Вставайте, вы арестованы!
Сказано это было настолько безапелляционно, что Иван даже и не подумал сопротивляться. К тому же он уже перестал чему–либо удивляться, кочуя из плена в плен. Попытался подняться, но сильная боль в спине помешала этому. Застонав, откинулся обратно на кровать.
–– Что вы делаете, ироды? – вбежавшая в комнату женщина взмахнула руками и растолкала служивых. – Не видите разве, что человек раненый!
Она подошла к кровати, где лежал Наумов и заботливо поправив подушки, уселась рядом, прикрыв его своим худым телом. Видимо это была та самая добрая волшебница, что накануне ухаживала за ним.
–– Не отдам, пока на ноги не поставлю.
–– Хватит дурочку валять, Тимофеевна! – толстяк достал из кармана брюк грязный носовой платок и вытер лоб. – Ты и так уже все границы перешла. А вдруг это немецкий шпион?
–– Шпиен не шпиен, а для меня он в первую очередь живой человек, да и не похож он на супостата, – заявила она. – Вам бы всех во враги записать, да к стенке поставить!
–– Ох, смотри старая, договоришься! – погрозил пальцем коротышка. – До греха доведет язык твой!
–– Ты о моих грехах не печалься. Какие есть – все замолю, а ты, боюсь, грехов своих даже в пекле адовом не обожжешь!
–– Тфу на тебя, – в сердцах сплюнул толстяк. – Недолго тебе осталось проповеди свои читать. Скоро и до тебя доберусь!
–– Бог рассудит!
–– Ты на бога не рассчитывай, нет его, и не было! – зыркая налившимися кровью глазами завопил тот. – Хватит дурочку валять, берите его!
Конвоиры, несмотря на сопротивление старушки, выволокли Наумова из кровати и прямо в исподнем потащили на двор. Хозяйка дома, причитая, следовала следом. Там их ждала телега, запряженная тощей кобылой, с понуро опущенной головой, будто она сама была не рада оказаться на такой службе. Ивана бросили в кузов, устланный прелым сеном и, разместившись рядом, покатили прочь.
–– Будьте вы прокляты, ироды! – донеслось в след.
–– Будем, будем … – согласился коротышка и тут же начал дремать. И откуда только такие берутся? Без стыда, без совести.
Телегу трясло на ухабах: солдаты гнали, особо не заботясь о состоянии пленного. Боль в спине нарастала, голова кружилась, но еще больше тяготила неизвестность. Где он? В каком году, и что ждать дальше? Как всегда, ответы на эти вопросы он получит в самый последний момент. Так уж выпала карта.

Через пару часов мучений прибыли на место. Небольшое старое здание в два этажа, с полусгнившими рамами закрыло собой половину такого голубого и чистого неба. Оно возвышалось над Наумовым, навзничь лежащим на дне телеги, словно неприступная скала. От боли и холода Иван прибывал в полусознательном состоянии и понять, где находится, попросту не мог. Очнулся только тогда, когда его вновь бесцеремонно выдернули с телеги и потащили куда–то по жутко скрипучей лестнице. Вверх или вниз: не понятно. Затащили в небольшую комнатушку, освещенную одной тусклой лампочкой, усадили на расшатанный табурет и оставили так. На час – полтора, по ощущениям, хотя в данном состоянии это было очень сильно приблизительно. Через некоторое время, словно тряпичная кукла, он сполз на пол, не в силах больше держать раненую спину. Вытертые доски были холодны и пахли табачным перегаром, словно в старом трактире, где принято плевать на пол. Впрочем, не нужно было иметь семь пядей во лбу, что бы понять, что хозяева этого кабинета тоже не держат слюну в себе. Бить будут по–любому жестоко. И непременно сапогами. Начищенными до зеркального блеска, резко пахнущими ваксой. Время такое: жестокие нравы, низвергающие человека до значимости муравья, плюс сапоги в моде. Устав нюхать вонючий пол, Иван перевернулся на спину и теперь мог созерцать тусклую лампочку на витом проводе, ватт на сорок, запыленную и засиженную мухами. Висит груша, нельзя скушать… Какой только бред не придет в голову, когда готовишься к смерти. Лампочка подмигивала ему, то тускнея, то ярко вспыхивая, будто говоря: “Не дрейфь парень, все будет хорошо…” И почему–то ей хотелось верить. В этот момент, судя по звуку и сквозняку, дверь распахнулась, и кто–то вошел в комнату, топая подкованными подошвами. Темный силуэт затмил тусклое светило. Наумов напрягся: сейчас начнется! Но в место ударов его подняли с пола и, протащив метра полтора, усадили в старое, но достаточно удобное кожаное кресло. Боль в спине напомнила о себе, но все-таки это было лучше, чем мерзнуть на грязном полу. Теперь он смог увидеть своего благодетеля. Обычный сержант – нквдшник. Значит все еще впереди. Нужно ждать когда придет офицер. Тогда и начнется. Но и тут он ошибся, что немало удивило: вместо ожидаемых побоев, капитан, вскоре зашедший в кабинет, внимательно осмотрел Ивана, и видимо оставшись недовольным, невесело вздохнул:
–– Плохо дело.
Затем, повернувшись к сержанту, распорядился:
–– Зови Петровича, через два часа он должен поставить его на ноги.
–– Так, вроде он и так не труп, – бросив взгляд на Ивана, произнес тот.
–– Ты, дебил! – неожиданно взорвался капитан. – Делай, что тебе говорят, иначе трупами сделают нас с тобой!
Сержант бросился исполнять приказ, а Наумов прикинулся бессознательным и лежа с закрытыми глазами, пытался понять, что же он такого натворил, что региональные особисты так переживают за его жизнь?
Минут через двадцать примчался человек в белом халате и, не говоря ни слова достав из принесенного старенького саквояжа шприц, вколол в плечо Ивана какую–то гадость. Через тридцать секунд он отключился на самом деле.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение
bmvcher
сообщение 12.1.2013, 21:17
Сообщение #20


Играющий словами
**

Группа: Пользователи
Сообщений: 249
Регистрация: 6.3.2011
Вставить ник
Цитата
Из: Череповец




Глава тринадцатая. Куратор.
Москва, 1942 год.

–– Вот мы и встретились…!
Человек сидящий на переднем пассажирском кресле повернулся. Сняв шляпу, помахал ею перед лицом Серова.
–– Давно не виделись, – выдохнул тот, разглядев его лицо в полутьме салона автомобиля. – Чего надо? У меня мало времени…
–– Не смеши, времени у тебя больше чем предостаточно, – человек был явно доволен произведенным эффектом. – Куда тебе спешить? Рано или поздно, один хрен к стенке поставят.
–– Хватит зубоскалить, говори конкретно, чего надо.
–– Конкретно! – усмехнулся собеседник. – Все еще не избавился от блатных словечек? Ты и на совещаниях в Кремле так базар толкаешь?
Серов поежился. Встреча с данным типом никак не входила в его планы. Отрыжка обществ, урка прожженный. Бандит из девяностых со звучной кличкой “вампир”. Присосется – хрен оторвешь. От этого человека можно ожидать чего угодно, не зря сука так радуется тупой шуточке, знает паскуда, что все на волоске ходим.
–– Чего тебе надо? – снова, сквозь зубы, повторил он.
Тот улыбнулся щербатым ртом, и блаженно потянувшись, закинув руки за голову, довольно произнес:
–– А то, что надо мне, ты, падла прекрасно знаешь. Так же как и твои боссы.
–– Они тебя уроют!
–– Это мы посмотрим, кто, кого уроет. Ты главное сам не болей!
–– Кто тебя сюда послал? Не с “общака” ведь скинулись…
–– А хоть бы и так! – собеседник явно разозлился. – Главное, что я здесь, и тебя тихушника запеленговал, хотя и не с первого раза. Знатно ты затихарился, грамотно. Вот только язык за зубами держать не умеешь.
Серов попытался напрячь память и сообразить когда и где он мог выдать себя, но как ни силился, вспомнить не мог.
–– Чего завис брателло? – видя замешательство Серова, усмехнулся Вампир. – Компьютер сгорел?
–– Лучше бы ты сгорел! Тогда…
–– Слушай, ты! – собеседник вскочил с кресла, в направлении Серова, насколько это позволяли габариты салона. – Задушу падла! – с этими словами он схватился за его воротник. – Не надо из себя святошу строить. Ты же сам с этого склада поднялся! Или забыл уже?
–– Отпусти, – прохрипел Серов. – Задушишь. Не забыл я ничего, все помню!
–– Еще тогда надо было тебя удавить, – ослабляя хватку, прошипел урка. – Меньше проблем было бы. А теперь уж ладно, больно важен стал. Люди за тебя подписываются, просят. А ты падла, без уважения!
–– Не хрен было весь этот спектакль разыгрывать, – поправляя воротник, произнес Серов. – Пришел бы ко мне, посидели бы, все обсудили…
–– Нельзя мне тут светиться, Серый, – мрачно ответил собеседник. – Меня ведь как бы и нет тут. Тень я.
–– Тень отца Гамлета…
–– Чего?
–– Ничего, просто мысли вслух. Прикажи своему нукеру гнать на набережную. Там нас первое время не будут беспокоить.
Водитель развернул авто, и они молча покатили в сторону дома на набережной. Военная Москва жила своей жизнью: люди серыми тенями спешили с работы домой, пытаясь занять места в переполненных трамваях, армейские патрули обходили улочки по заданным маршрутам, и только черные автомобили номенклатурных работников особо никуда не спешили, чинно доставляя хозяев до центра. Туда же катил и черный ”Мерседес” Вампира. Серову даже в голову не пришло спросить, откуда он его взял, вместе с молчаливым водителем. Вряд ли притащил из будущего. Слишком накладно. Даже для олигархов. Через десять минут оказались на месте, подъехав со стороны черного входа. Незачем афишировать таких гостей. Поднявшись в квартиру, Серов вспомнил, что все запасы коньяка уничтожены им накануне и, встречать “дорогого” гостя просто нечем. Выпить Вампир был совсем не дурак. Не кофеем же его поить.
–– Аня, вы дома? – открыв дверь ключом, с порога крикнул он. – Вы мне очень, очень нужны!
–– Ой! – воскликнула домработница, выпорхнув из кухни. – Алексей Иванович! А я вас не скоро ждала, ужин еще не готов. А чего это вы не с парадного сегодня?
–– Так надо, Анюта, – бросил Серов и, распахнув дверь пошире, впуская гостя. – Я не один.
–– Понятно, за мясом посмотрите. Я мигом, – сообразительная домработница скинула передник, бросив его на стоящий рядом стул, сняла с вешалки плащ и, накинув на плечи, вышла.
Вампир проводил ее взглядом.
–– Хороша девка!
–– Слюни подбери, – посоветовал Серов. – Скидывай колоши и топай за мной.
Квартира произвела на гостя огромное впечатление. И было чему удивляться: просторные комнаты с высокими потолками, камин, старинная мебель; все это было малодоступно для человека из девяностых. И особенно для такого типа. Десять лет по лагерям, плюс скитания по заводским баракам. Это только сейчас Вампир стал выбиваться в “люди”, пригревшись на коленях крупных мафиози, владельцев заводов, дворцов, пароходов.
–– Шикарно пристроился, – произнес он, осматривая все это великолепие. – Чувствуешь себя буржуем? А, братуха?
Серов только поморщился в ответ.
Его, интеллигентного человека с двумя высшими образованиями, мутило от общения с подобными типами. Но, ничего не попишешь: бизнес есть бизнес. Не прозябать же, как раньше, на задворках института с окладом в покупную способность двух килограммов копченой колбасы. Ради денег можно и потерпеть. Тем более, больших денег.
–– Как могу, – буркнул в ответ Серов.
С черного входа брякнул колокольчик; вернулась Анна. Забрякала посудой на кухне и вскоре вкатила в комнату небольшой столик с холодной закуской и двумя бутылками коньяка.
–– Угощайтесь, – обращаясь к гостю, произнесла она. – Горячее скоро будет.
Серов ревниво приметил, как она выпорхнула из гостиной, соблазнительно вильнув задом. Стерва, хотя и умна не по годам. Впрочем, это только на руку: может, поможет отделаться от Вампира. Он еще раз оценил достоинства своей новой секретарши и похвалил себя за правильный выбор.
Гость, словно у себя дома, развалился на диване и, посасывая толстую кубинскую сигару, сквозь клубы дыма тоже проводил Анну похотливым взглядом.
–– А все–таки, хороша деваха! Может, одолжишь на пару дней? А, кореш?
Серов молча посмотрел на него исподлобья.
–– Я заплачу, в накладе не останешься!
–– Давай ближе к делу!
Вампир потух, поняв, что дальше торговаться бессмысленно.
–– Тогда наливай, коньяк вижу у тебя хороший, – заявил он. – А там и о деле поговорим.
Серов разлил по бокалам янтарную жидкость. Выпили. Молча закусили. Разлили по второй. Вампир, немного захмелев, начал разговор:
–– Я, братуха, лично к тебе никаких претензий не имею! Мужик ты правильный, хоть и жадный, – он опрокинул в себя еще порцию коньяка. – Только вот хозяева мои тобой совершенно не довольны, потому и прислали меня сюда, хотя я лично этому только рад. Нравится мне здесь. Спокойно, уютно. Я бы погостил пару месяцев.
–– В чем проблемы?
–– Квота только на три дня.
Серов понимающе кивнул и налил гостю очередную порцию.
То, что у конкурентов не хватало финансов на длительное пребывание в прошлом – было только на руку. Этот упырь здесь явно уже не меньше суток: пока осмотрелся, пока нашел его, Серова. Если забухает еще на сутки – все, миссия окончена. На месяц, другой, скинем их со счетов. Нашли, кого послать, уроды. А все потому, что боятся свои рыла в переход совать – вдруг не так сработает?
Из кухни потянуло ароматом жареного мяса. Жаркое готово. Серов разлил остатки коньяка по стаканам и прикинув в уме зловещий план, крикнул:
–– Анюта! Принесите нам еще парочку бутылок!
Против этого Вампир не должен был устоять.
И все пошло по намеченному плану.
К вечеру гость отключился. Серов тоже был изрядно пьян, но все же смог обшарить карманы визитера, не найдя в них ничего стоящего, кроме презервативов. Это удивило. На якорь зацепить боится, а о шкуре своей поганой, совсем не думает. Возьмут особисты, без документов, правдивой легенды и сразу к стенке поставят, как шпиона. Совсем “ходуны” обнаглели, ничего не боятся. Удостоверившись, что гость не опасен, хозяин тоже уснул. Впереди был тяжелый день.
Между тем, домработница Анна, удостоверившись, что все крепко спят, подняла трубку телефона и, набрав короткий номер, произнесла:
–– Клиент прибыл, можно брать теплым.
Спустя двадцать минут к черному подъезду дома подкатил неприметный грузовичок санитарной службы. Двое здоровых парней поднялись в квартиру Серова. Анна открыла им дверь. Пройдя в комнату, один из них достал шприц и прямо через ткань брюк вколол спящему Вампиру порцию какого–то препарата. Тот даже не пошевелился – алкоголь сделал свое дело. Один из парней похлопал его по щекам и, удостоверившись, что клиент в отключке, дал команду грузить тело на носилки. Под покровом ночи, загрузились в машину и отбыли в неизвестном направлении.
Серов даже не пошевелился, прибывая в тяжелом алкогольном забытье. Только Анна еще до двух ночи мыла посуду и прибиралась в комнате.
Перейти в начало страницы
 
+Цитировать сообщение

3 страниц V   1 2 3 >
Ответить в данную темуНачать новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



RSS Текстовая версия Сейчас: 28.3.2024, 13:03