Свет в пустоте, Автор: Reine Salvatrise (Дарья Леднёва) Опции

[Каркун]

Автор: Reine Salvatrise (Дарья Леднёва)



Свет в пустоте


Яков выронил ферзя.
Фигура звякнула о металлический пол и откатилась в угол, обиженно повернувшись к хозяину круглым основанием. Капитан нахмурился: давненько корабль не трясло настолько сильно, что Яков ронял фигуры. Перед большим делом он всегда играл в шахматы, чтобы настроиться. Но, видимо, не сегодня.
Яков нажал кнопку «мостик» на радиопанели.
― Бен, что за фигня?
― Небольшой сбой в программе, но уже всё устранили, ― скрипуче отозвался первый помощник. Из динамика донёсся кашель, шум, и мостик отключился.
Капитан ещё раз вызвал мостик, но ответил ему лишь тихий шум нулевой частоты.
«Вот чёрт. Неужели так сложно содержать корабль в порядке. Десять же раз сказал, что это важная миссия. Выпороть бы её хорошенько, да ведь тварь с характером, ещё взбрыкнёт».
Со вздохом Яков посмотрел на шахматы.
― Я запомнил положение фигур. Не вздумай передвигать, ― бросил он андроиду, с которым играл.
«Коршун» сонно плыл в космическом пространстве. Вокруг простиралось чёрное полотно, на дальних краях которого блестели пуговицы. Корабль приближался к безжизненной серой точке – огромному астероиду или небольшой планете за номером Ф-3481.
Здесь капитан «Коршуна», разыскиваемый Звёздным Союзом контрабандист и мошенник, Яков Скопиш договорился о встрече с продавцом. Этому жутковатому и жуликоватому типу капитан не доверял и собирался в случае чего удирать на первой световой. Но если двигатель или электроника подведут, то придётся познакомиться с негоцианскими казематами. Рассказывали, что излюбленная забава торгашей планеты Негоция – перерабатывать биологическую массу, то есть пленников, в удобрения для редких растений, из которых делают дорогостоящие лекарства. Якову такая перспектива не нравилась. Впрочем, может, и обойдётся, но капитан часто обжигался и знал, что верить нельзя даже себе.

Бен – жгучая брюнетка, надменная, с острым носом и презрительным синими глазами – работала с Яковом уже пять лет. В первую их встречу она отметила его складным табуретом – это случилось в баре на одной пренеприятной планетке, притулившейся на периферии, – и почти угнала «Коршун». Но Яков догнал её на одолженном без спроса старом челноке, хотел вышвырнуть наглую девку в открытый космос, но Бен сладким голоском и бластером, нацеленным на двигатель любимого корабля, убедила оставить её механиком. Яков согласился. К тому же он всё равно искал нового механика: прежний ещё за неделю до этого разболелся и покинул службу. Потом Бен стала первым помощником. Дважды пыталась продать Якова конкурентам и дважды спала ему жизнь. Последнее обстоятельство – может, единственная причина, по которой контрабандист и не думал менять первого помощника. Только она ради него рисковала жизнью. А насчет продажи его конкурентам – так это Яков сам напросился, не надо было напиваться и развратно распускать руки.
Многие пробовали звать её Бена, а не Бен, но получили за это кулаком по лицу. Бен так Бен. Якову-то что?
― Докладывай.
― Сбой подачи топлива в двигатель. В течение пяти секунд. Отсюда и тряска, кэп.
― Причина?
― Сбой в компьютерной программе. Сглючила и перезагрузилась.
― Рабочая программа в принципе не должна глючить и перезапускаться само по себе.
― Ты зря не читал руководство пользователя к этой милой старой развалюшке, кэп. Такие сбои могут случаться время от времени, особенно если корабль старый. Сколько ему? Лет тридцать?
Яков метнул на Бену злобный взгляд. Полвека назад дед Якова собрал «Коршун» из запчастей от трёх разных кораблей, уже снятых с производства, отыскивая их по всем свалкам. И корабль ни разу не капризничал. Что ж, любая лошадка рано или поздно выдыхается.
― Бен, твоя главная обязанность следить за тем, чтобы корабль исправно работал. А если бы такая фигня случилась не во время дрейфа, а, скажем, при проходе сквозь врата? Нас же на молекулы разнесёт!
― Да через врата мы только раз и проходили! Не заводись, кэп. Поторгуем, вернёмся на Чогу-два к нашему безумному заазчику, по деталькам корабль переберу и всё исправлю. Не парься.
«Добраться бы ещё до Чоги. Сейчас как угодим негоцианцам в пасть».
― Следи за кораблём, Бен.
Яков хотел ещё добавить, но в это время картинка на мониторе сменилась. К месту встречи прибывал корабль негоцианцев, огромный как гора, под которой дракон хранит золото. А золота у негоцианцев, говорят, так много, что можно целую планету слепить. Только представьте – планета из золота! Впрочем, есть металлы и подороже, но жители Негоции были страшными консерваторами и хватали то, что блестело.
Негоцианцы входили в Звездный Союз, даже напротив, враждовали с ним из-за того, что укрыли у себя несколько сбежавших бунтовщиков и преступников и не желали экстрадировать их. До открытого военного конфликта дело пока не дошло, но, может, ещё дойдёт. Торгаши народ горячий, возьмут да и влепят по союзническому кораблю торпедами.
Словом, даже за разговор с негоцианцами Якова ждут неприятности, а уж за покупку незаконных товаров и подавно, тем более что расплачивался Яков валютой сомнительного происхождения.
На мониторе появился негоцианский капитан, дородный, с опухшим лицом и глазёнками, почти исчезнувшими под жирными веками.
― А, Скопиш, опять ты, старая крыса, ― прошамкал негоцианец. ― Деньги и золото привёз? Только попробуй надуть, как в прошлый раз, разнесу твой корабль за один присест. У меня тут пара новых пушек. Как раз опробовать надо.
Яков недовольно сжал губы. Он и в самом деле время от времени нарушал законы чести, но только когда вынуждали обстоятельства!
― Встретимся у тебя или у меня? ― процедил контрабандист.
― Приходи сам, ― ответили жировые складки продавца.
― Бен, начинай стыковку, ― приказал Яков и отключил видеосвязь с негоцианцами. ― Вот же гадёныш, пушки ему опробовать надо. Да я тебе эти пушки в одно место выстрелю.
Бен подавила смешок.
После стыковки Яков, Бен, начальник охраны по прозвищу Серый Сокол, или в народе просто эсэс, и двое лихих парней, поднялись на борт негоцианской космической горы. Да уж, старенький «Коршун» был просто грудой металлолома в сравнении с этим начищенным и украшенным дорогими, но бессмысленными узорами кораблём. Негоцинацы всегда любили внешний блеск.
Толстяк-капитан, опиравшийся на титановую трость, и его люди уже ждали. За их спинами виднелась платформа с грузом.
― Деньги, ― потребовал торговец.
Яков и рад бы отдать деньги, забрать груз и улететь куда подальше, но вот только он негоцианцам ни на йоту не доверял. Облапошат, как пить дать облапошат.
«Надо было к Центавре двигать. Что я на этой периферии забыл? Вечно меня во всякие чёрные задницы заносит», ― корил себя Яков.
У него чесалась левая ладонь. Всегда чесалась перед неприятностями. С тех самых пор, как в детстве отец порол. Он привязывал Якова за левую руку к водопроводной трубе, чтобы не убежал, и стегал розгами, пока те не разлетались в клочья или пока не прибегала мать. А Яков всё это время смотрел, как по левой руке ползёт муравей.
Муравей часто кусал, и ладонь чесалась.
Яков кивнул Бене, и та вытащила из-за пазухи портмоне, раскрыла и показала негоцианцам зелёные пластиковые кредитки. Жадные торгаши поначалу требовали чистое золото, но Якову удалось договориться на деньги Звёздного Союза. «Неужели такой опытный предприниматель не сможет обменять кредитки на золото?» ― говорил ему лукаво Яков. ― «К тому же вы лучше меня знаете, где добыть наичистейшее золото». Негоцианцы клюнули, а Яков был рад, что не надо тащиться к чёрту на рога и воровать золото. Тем более что заказчик едва ли стал бы спонсировать дополнительную экспедицию.
Жирный негоцианец кивнул, и его помощники вытолкнули вперёд платформу с грузом.
― Вскрыть?
― А как иначе? Я не кота в мешке покупаю.
Как и договаривались, на платформе ровными рядами лежали титановые контейнеры-капсулы.
― Ближе, ― сказал Яков. ― У меня не рентгеновское зрение.
― Покажи ему один, ― приказал толстяк своему помощнику.
Тот вытащил один контейнер и поднёс Якову.
Все пломбы на месте, ничто не сорвано. Датчики горят, индикатор показывает, что капсула заполнена полностью. На панели прописан состав содержимого.
Одна такая капсула стоит целое состояние. Это – амброзия. Это - панацея. Это – то, что остановит чуму на планете Чога, маленькой далёкой планете, которую когда-то использовали как свалку, пока её не выкупил богатый меценат и… Чёрт его знает, что он там делал. Один из членов экипажа, отправленного со сверхсекретной миссией, оказался носителем инфекции. Инфекции, которая уже давно не опасна для родившихся на Земле, но для населения Чоги она стала чумой. Болезнь подавили сожжением такого количества заражённых, что и нацистам в самых сладких снах не снилось. Но инфекция осталась, нашла себе носителей – местных грызунов, адаптировалась, мутировала, и вспыхнула новая эпидемия. Думаете, кто-то захотел помочь Чоге? Ха! Как бы не так. Меценат к моменту второй вспышки уже разорился и отбывал на Гнойнике срок за незаконные махинации. Звездный Союз решил не тратить силы на мусорную планету и просто поставил её на карантин. Когда все вымрут, планету выжгут, очистят, а потом снова будут использовать как космическую свалку.
К счастью для Чоги, нашёлся один богатенький эксцентрик, который пожелал оплатить лекарство. К счастью для Чоги, Яков согласился доставить панацею. Богатенький эксцентрик получит пиар и премию мира, а Яков - деньги и сможет подлатать «Коршуна», может, даже найдётся кредитка пригласить Бену на свидание, настоящее свидание с красными розами и дорогим рестораном, ну или просто поужинают сидя на крыше корабля и глядя на звёздное небо.
Яков с деньгами направился к негоцианцу. Бен и эсэс встали по обеим сторонам от платформы с контейнерами, но негоцианцы груз не отпускали.
Капитан протянул деньги толстосуму. Тот взял их мясистыми пальцами-слизняками. Яков выдохнул и отпустил деньги.
Сейчас у торгашей были и товар, и деньги. Якову казалось, что в тишине все слышат, как бешено колотится его сердце. Левая ладонь зачесалась сильнее.
«Сейчас как вдарят по «Коршуну» торпедами и кирдык нам всем».
Негоцианец кивнул своим людям, те отпустили платформу.
Бен и эсэс покатили её на «Коршун».
Яков уходил последним. Едва за ним закрылся шлюз, капитан с облегчением выдохнул. Прижавшись лбом к холодной металлической стене, он тяжело дышал. Кажется, на этот раз встреча с негоцианцами прошла успешно. В кои-то веки.
«Главное, теперь в простых вещах не налажать!»
― Бен, поехали! ― Яков радостно плюхнулся в кресло капитана и украдкой почесал левую ладонь.
Бен начала вводить курс, и вдруг компьютер чпокнул и задымился. Внутри взорвалось, и верхняя панель отлетела в стену, разбив один из дополнительных экранов.
На мониторе Яков видел, как удаляется негоцианский корабль. Затем картинка сменилась, показался необитаемый астероид Ф-3481.
И «Коршун» стремительно приближался к планете. Тряхнуло так, что Яков ударился челюстью о подлокотник.
― Входим в атмосферу, ― прокомментировала Бена. ― Приборы не отвечают.
― Да вижу, блин. Почини эту хрень.
― Вся электроника вышла из строя. Компьютер не отвечает.
Яков ругался, ругался так, что покраснела Бен, а младший помощник, тихо сидевший сбоку и отчаянными ударами по кнопкам боровшийся с капризным компьютером, младший помощник едва слышно пискнул и спрятался за креслом.
― Ручное управление. Дай я, ― приказал Яков и сел за штурвал, потеснив Бену.

Корабль падал, притягиваемый безжизненной планетой.
«Маленькая, а какая коварная, сцука».
Капитан потянул штурвал на себя, попробовал поднять нос и выровнять корабль. «Коршун» не поддавался, перегрузки росли. Якова вжимало в кресло, грудь болела. Где-то позади отчаянно молился младший помощник. Бен просто слилась с креслом и широко раскрытыми глазами смотрела на стремительно приближающиеся скалы и представляла, как один из этих пиков прорвёт обшивку корабля и вонзится ей в глаз. Или они все умрут от нехватки кислорода?
― Есть, твою мать! ― крикнул Яков.
«Коршун» поднял нос, со скрежетом проломился по бугристой поверхности, вспарывая брюхо, и врезался в скалу. Замер.
Электроника заработала, Яков ругался.
― Ещё позже не могла включиться?! Бен, докладывай. Мы можем взлететь? Валить нам надо.
Бену явно подташнивало и пошатывало, хотя она и сидела в кресле.
― Машинный отсек докладывает... Первый двигатель вышел из строя… Взлететь не сможем, ― прерываясь на глотки воздуха, говорила Бен. ― Обшивка повреждена, но не порвана. Если аккуратно, то долетим... Компьютер не стабилен, система зависает. Ручное управление заклинило после приземления. Видишь, ― она ткнула на горящую жёлтым кнопку, ― когда обшивка повредилась, она вмялась и задела систему ручного управления. Теперь только от компьютеров зависим… Взлететь не получится, аварийные блоки не работают, но основная система жизнеобеспечения вроде пашет… Хорошо, что подача кислорода и поддержание температуры работают не в связке с системой управления полётом. Предлагаю обнулить систему.
― Обнулить? Потом сможешь настроить?
― Да. Вернёмся к базовым настройкам и полетим. На Чоге-два спокойно разберёмся. Этот же придурок-заказчик разрешит нам приклеиться к его звездолёту?
― Делай.
Необитаемая, непригодная для жизни планета Ф-3481. На мониторе видны только голые серые скалы, похожие на персты.
― Бен, ты ещё не начала обнуление?
― Нет.
― Сможешь выдать параметры? Что там за боротом?
― Попробую…. Хм, нет, компьютер совсем с ума сошёл. Показывает, что там температура плюс пятнадцать по Цельсию и содержание кислорода в атмосфере семьдесят процентов. Ядовитых или неопознанных газов нет.
― Если не ошибаюсь, то в справочнике всегда было указано, что Ф-3481 – температура минус пятьдесят, кислород в атмосфере не содержится. Форм жизни нет. Непригодна.
Компьютер зашумел. Это Бен начала обнуление системы управления полётом.
― Всё. Теперь часа три будет шуршать. Подача кислорода, вентиляция и температура работают в автономном режиме. Исправно. Механик занимается двигателем. Эй, Ром, ― окликнула она младшего помощника, ― разберёшься, что там с аварийной системой и ручником? Нужно на нижнюю палубу спуститься. Посмотри, что там отвалилось.
Младший помощник выполз из своего угла, торопливо отдал честь и покинул мостик.
― Ребёнок, ― покачала головой Бен.
― Можно подумать, мы такие уж старые, ― усмехнулся Яков.
― Попробуешь высунуться и проверить, что там?
Яков колебался. Его распирало любопытство, но осторожность перевешивала. Что такое неисследованная планета Яков знал на горьком опыте. Время от времени в ночных кошмарах к нему приходили жгучие щупальца и жгли его присосками, пока Яков с криком не просыпался. Иногда на его вопли прибегала Бен, но капитан ни разу не рассказал, что ему снилось.
Когда он, наконец, вырос и покинул родительский дом, оставив отца розгами лупить старую водопроводную трубу, уехал в большой город, поступил в Звёздную Академию. Закончил с отличием и был принят на работу в Исследовательский Центр Союза на должность младшего специалиста. Ему обещали умопомрачительное будущее. Научный руководитель не уставал им восхищаться. Яков верил, что путь к успеху для него устлан лепестками роз. На втором году Яков готовился к экстремальной экспедиции на недавно обнаруженную планету. Неизвестная система, неизвестная планета. Зонды, которые туда оправлял Звёздный Союз, показывали, что на планете теоретически возможна жизнь.
На планете и в самом деле оказалась жизнь. Хищная. Голодная. Коварная. Она пряталась в тумане, резко выбрасывала щупальца, хватала ученых и уволакивала в сизый дым, потом изрыгала разорванные куски мяса. Яков пробовал вернуться на челнок, но тот потерялся. Пробовал связаться с кораблём на орбите. Бесполезно. Провёл семьдесят пять часов на враждебной планете, глотая туман, сидя под старой корягой, которая потом оказалась скелетом, сжимая в руках нож, бластер вышел из строя. На орбитальном корабле забеспокоились: команда исследователей не выходила на связь. Спустили поисковый отряд. Когда его сожрали, отправили военных, стреляли и взрывали. Уже хотели уйти, когда заметили единственного выжившего, который осоловевшим взглядом пялился на них из-под груды костей и гниющей плоти. Якова спасли. Три недели в больнице. Пять - у психиатра. Потом Яков сказал своему научному руководителю, что больше никаких командировок не хочет. Можно просто пробирки в лаборатории мыть? Научрук обиделся. Кому-то позвонил. Якова попросили уволиться по собственному желанию. Тот особо не возражал. Хотел пойти работать в исследовательский центр с меньшими амбициями, но с психотравмами никуда не брали.
Яков оказался не у дел и с разбитыми мечтами. Промышлял всякими мелочами. Потом получил от деда наследство – «Коршун», на скопленные деньги и на компенсацию от правительства за участие в опасной экспедиции купил более мощный двигатель, модернизировал корабль, нанял команду и занялся серьёзным делом. Перевозил всякие грузы, потом стал брать заказы посерьёзнее. Летел куда скажут, возил что скажут. Потом на него вышли звёздные гангстеры, заказы посыпались опасные, но прибыльные. Словом, завертелось.
Теперь перед Яковом вновь встал вопрос, который волновал его в юности: как зарождается жизнь? Почему эта маленькая планета, безжизненная и холодная, вдруг живая? Что это? Ошибка взбесившихся приборов?
«Это не моё дело».
Яков ходил кругами. Но учёный всё-таки вытеснил осторожного капитана.
― Бен, пойдём, ― Яков вызвал младшего помощника по громкой связи. ― Ром, мы планируем прогуляться по планете. Ты справишься с компьютером?
― А чего тут не справиться? Обнулится система, заново настрою все параметры и валим отсюда нафиг. Миха уже заканчивает с двигателем.
Яков и Бен облачились в биоскафандры старой модели, оставшиеся у контрабандиста ещё со времён работы в Исследовательском Центре, вернее, украденные со свалки, кто будет старьё пересчитывать? В прошлом веке в таких скафандрах отправляли учёных на неисследованные планеты. Скафандр предусматривал систему фильтрации выделяемой человеком жидкости в питьевую воду, терморегуляцию, портативный сканер, оборудование для сбора образцов почвы и воздуха, отсек для сухпайка, бластер и два запасных энергоблока. В таком костюме можно было недели две продержаться в отрыве от базы. Яков надеялся, что они побродят по планете часа два и свалят отсюда.
Шлюз открылся. Капитан первым ступил на твёрдую серую поверхность. Бен за ним.
Почва оказалась каменной, вблизи можно было разглядеть мелкие дробинки пыли.
― Ничего интересного, ― хмыкнула Бен.
Они двинулись к острым скалам и, обогнув одну, оказались в каменном лесу. Острые пики вокруг вздымались к бледно-голубому небу, тени падали слабые.
― Я сниму шлем, ― сказал Яков. ― Судя по показаниям датчиков, тут есть кислород.
― Шлем надо снимать у корабля, чтобы я успела втащить тебя внутрь и откачать, если ты окочуришься.
― А я сейчас рискну.
Яков нажал на рычаг, и шлем отделился от скафандра. Через щель сразу же начал пробираться воздух, прохладный, свежий, чуть пахнущий чем-то сладким. Яков стянул шлем и вдохнул. На секунду голова закружилась, в глазах потемнело. Затем всё стало хорошо. Может, даже слишком хорошо, будто алкоголь чуть ударил в голову. Яков показал Бене большой палец, мол, всё окей. Девушка сняла шлем. Лёгкий ветер трепал её жгучие волосы.
― Где образцы будем брать? ― спросила она. Голос её звучал весело. Веселящий воздух, бывает веселящий газ, а у них веселящий воздух. Кстати, можно продавать. Всяким притонам, может, понравится.
― Найти узнать, есть ли тут что-то кроме скал.
Они обошли ещё несколько пиков, пока перед ними не вырос серый гребень. На него пришлось влезть. Они карабкались по шершавым камням, пока не взобрались на самый верх.
― Ого! ― выдохнула Бен. У Якова тоже перехватило дыхание и сжалось сердце от открывшейся красоты. Впереди расстилалось сверкающее на солнце голубое море. От его блеска слепило в глазах, но отвести взгляд было невозможно.
Утерев слёзы, Яков и Бен перелезли через гребень и по пологому склону скатились на берег, по щиколотку утонув в мелком песке.
Вода у берега переливалась зелёно-голубоватыми оттенками, и в ней резвились мелкие головастики, некоторые с лапками, другие – без, самые крупные не больше человеческого ногтя.
― А это, видимо, недавно зародившаяся жизнь. Интересно, с чего это? Никогда о таком не слышал. Все планеты, какие находил Центр уже были обитаемы… Нет, никогда не слышал, чтобы мёртвый мир оживал… Мой старый научрук от зависти лопнет.
Яков набрал в одну пробирку просто воды, в другую головастиков. Бен с интересом наблюдала за ним. Потом точно так же набрала воды и головастиков. Она явно не понимала зачем, и всё происходящее казалось ей забавой. Якова же охватил настоящий азарт.
Море задрожало.
Капитан на секунду вспомнил, как дрожала земля и мерцал туман на той планете прежде, чем за добычей выстреливали щупальца.
Вдалеке из воды вынырнул огромный светящийся шар. Яков будто ослеп. Зажмурив глаза, он упал на колени и попытался спрятать лицо: шар слепил даже через закрытые веки. Бен, наверное, поступила так же, Яков почувствовал, как её рука в защитной перчатке крепко сжала его. Их обдало жаром. И воздух вокруг всё нагревался и нагревался. Казалось, ещё чуть-чуть и мир вокруг загорится. Жал медленно спадал. Они, наконец, открыли глаза. Светящийся шар поднялся высоко в небо, но смотреть на него по-прежнему было больно.
― Что это? ― спросила Бен.
― Без понятия. Хм, датчики зафиксировали всплеск энергии. На «Коршуне» опять компьютер заглючит. Мы теперь до вечера отсюда не свалим.
― Знать бы ещё, когда тут вечер.
Когда сгусток энергии поднялся настолько высоко, что стал точкой, на которую можно смотреть без боли, Яков и Бен вернулись на корабль.
Электроника и в самом деле в очередной раз слетела. Ром чертыхался. Бен кинулась помогать ему с компьютером. Зато механик доложил, что работа двигателей восстановлена в полном объеме, можно хоть сейчас лететь. Только без компьютера, который управляет полётом, взлетать придётся на ручном и без приборов, ориентироваться на ощупь. Яков не любил рисковать без нужды. Можно и подождать.
Капитан спустился в свою каюту. В центре стояла шахматная доска с неоконченной партией, андроид спал. Видимо, всплеск неизвестной энергии его вырубил.
«Придётся ему все параметры заново настраивать».
В углу была оборудована лаборатория. Яков редко что-то исследовал, в основном еду, купленную в сомнительных тавернах. Всё-таки не хотелось бы отравиться и помереть из-за какого-то пустяка. Но теперь Яков собирался исследовать взятые образцы. Всегда приятно тряхнуть стариной.
Через четверть часа в динамике раздалось:
― Кэп, всё системы корабля в норме. Готовы к взлёту.
― Поехали!
Яков не стал подниматься на мостик. Бен прекрасно справится сама. Капитан чувствовал, как корабль поднимается. Чуть тряхнуло, но тут же успокоилось. Небольшая перегрузка. Всё-таки система устранения эффекта перегрузок работала как старая кляча. Ну, ничего, доберемся до базы заказчика, до Чоги-два, всё отладим.
В динамике снова раздался голос Бены.
― Яков, прямо по курсу тот сгусток, который мы видели на планете.
― Он представляет для нас опасность?
― На данный момент нет. Я просчитываю его траекторию. Отклоняется от нашей. Скоро мы его потеряем.
― Хм.
В Якове возродился давно умерший учёный. Что если удастся выяснить, как из мёртвой материи рождается живая? Это же будет прорыв в науке! Да не просто прорыв! Это изменит представление человечества о мире и о себе. До сих пор люди просто изучали уже существующие явления, но никому так и не удалось докопаться до истины: как появилась жизнь? И, главное, как появился человек? Земляне всё ещё спорили. Противники теории эволюции требовали показать им промежуточную стадию эволюции обезьяны в человека, а когда им предъявляли эту промежуточную стадию, то требовали промежуточную стадию между промежуточными стадиями, и дарвинисты с ног сбивались, пока раскапывали пласты земли в поисках недостающих звеньев эволюции. Креационисты сидели в храмах и ждали того, кого именуют Богом. А самые умные ехидно спрашивали, если Бог создал человека, то где, простите, этот Бог сам обитает? Но Бога никто не находил. Учёные пытались вывезти человека из пробирки, пытались клонировать, но результаты не оправдывали ожиданий.
А теперь у Якова, изгнанного из науки неудачника, была возможность положить конец вековым спорам, нужно только догнать и изучить этот энергетический сгусток, понять его суть.
― Бен, если пойдём за ним, сильно опоздаем на Чогу?
― До времени назначенного заказчиком ещё двадцать часов, ― ответила девушка. ― Кэп, у нас серьёзный заказ.
― Курс за сгустком. Хочу посмотреть, что он из себя представляет. Мы можем его сканировать?
― Включаю сканирование. Но, кэп, мы раньше никогда не пытались просканировать чистую энергию…
Тем временем сканер в мини-лаборатории выдал результаты. Образцы с Ф-3481 были очень похожи на земные. Если бы Яков не знал их происхождение, то с уверенностью сказал бы, что их нашли на Земле.
«Неужели планета идентична Земле? Неужели есть шанс проследить развитие жизни?» ― шептал учёный в голове Якова. ― «Но что послужило толчком? Во всех справочниках Ф-3481 отмечена как безжизненная глыба… Чёрт, неужели это и в самом деле сгусток энергии? И сколько таких сгустков во Вселенной? Ни разу ни о чём подобном не слышал».
Яков поднялся на мостик. Хотелось с кем-нибудь поделиться мыслями. Но кому это будет интересно? Едва ли экипаж контрабандистского судна интересовался чем-то подобным. Разве что Бен могла бы выслушать.
«Коршун» плыл в космическом пространстве. На мониторах и на радаре отображался энергетический сгусток. Корабль не приближался и не отдалялся от него, держал безопасную дистанцию. Яков напряжённо сверлил взглядом сканер, но тот ещё не закончил работу и не выдал данных.
Вдруг «Коршун» тряхнуло.
«Невидимая торпеда», ― догадался Яков. Но кто? Ответ пришёл сразу же, раздался из динамика.
― Яков Скопиш! Говорит Натан Рождественский, капитан полицейского крейсера Звездного Союза. Вам приказано немедленно остановиться, отключить все двигатели и подготовиться к стыковке.
― Можем включить третью сверхзвуковую и попробовать вырваться, ― предложила Бен.
― Делай.
Но Натан Рождественский был опытным пауком Союза, поймавшим в сети не одну контрабандистскую муху. Крейсер выпустил стабилизирующий луч и захватил «Коршуна». Все системы блокировались.
Яков сжал кулаки. Бежать некуда.
«Чтоб тебе ёлочка воткнулась в твою рождественскую задницу!»
Свет погас, компьютеры замолчали. Включилось аварийное освещение.
― Наши орудия отключены, ― доложил из динамика эсэс. ― Можем использовать только ручное наведение… Но выстрел с такого близкого расстояния может повредить корабль.
― Отставить. Мы проиграли, ― Яков со всей дури ударил по приборной доске. Последний взгляд на радар – энергетический сгусток исчез.

Команду «Коршуна» доставили на Землю, где располагалась база Звездного Союза и межгалактический суд. Якова судили как опасного контрабандиста, неоднократно нарушавшего Звездное Соглашение о Безопасности, незаконно пересекавшего границы галактик, перевозившего запрещённые грузы и союзника космических гангстеров. Бену тоже судили, как помощницу. Экипаж судили как сообщников. Груз конфисковали. Корабль отправили на свалку. Хорошо, что дед умер и не видит, что сделали с его любимым «Коршуном».
Экипаж получил от пяти до десяти лет в земной тюрьме. Бен выкрутилась. Оказалось, её старший брат – высокопоставленный офицер. Весь в чинах и наградах. Спас сестрёнку, увёз домой и отстегал офицерским рёмнём. Вопрос только, что она рассказала ему о делах экипажа? Кого сдала? Кого продала? Крыса офицерская.
«Больше никаких баб на корабле».
Яков получил тридцать лет. Многим срок показался несправедливо большим, даже за убийства порой меньше давали. Но судью и присяжных это не волновало, их ждали веселящие коктейли в дорогом ресторане. Отбывать срок назначали на Гнойнике, планете-тюрьме. Всё, можно больше ничего не планировать. Никто оттуда не возвращался. Все умирали до конца срока. Умирали или сходили с ума. Или сначала сходили с ума, а потом умирали, кончали с собой.
В глубине души Яков мечтал сбежать, а на деле – неплохо бы дожить до утра, а там разберёмся. Иллюзий у него не было.
Перед Гнойником контрабандиста обрили, заставили надеть тюремную робу, штаны выдали с дыркой на причинном месте, и бросили на самое дно.
Гнойник был мерзким болотом. Тут не было охраны, камер, высоких технологий. Иногда прилетал челнок с заключёнными, открывался шлюз и новых зеков просто выталкивали в болото. Они падали с высоты пятнадцати метров в вязкую гниющую жижу. Кому-то везло: ломал шею при падении и больше не мучился. Яков приземлился вполне удачно на чей-то хрустнувший позвоночник. Быстро стянул с покойника рубашку – одежда никогда не бывает лишней – и отбежал в сторону. Теперь сидел на кочке и смотрел, как чёртов челнок челночится прочь.
― Сволочи! Но я так просто не сдамся. Сволочи. Вот вернусь и устрою вам гнойник в ваших жирных задницах.
Гнойник немного напоминал ту планету, куда Яков совершил провальную экспедицию. Гнойник тоже всеми силам желал пришибить незваных гостей. Разница заключалась лишь в одном: там бояться нужно было тумана и щупалец, а здесь людей, болота и птиц, издающих противный писк перед тем, как спикировать и выклевать глаз, и ещё раз людей.
«В общей, не зевай, кэп»
Единственное, на что тут можно было надеяться, так это на то, что прилетит чудесный челночок и по громкоговорителю объявит твоё имя. Это означает, что тебя забирают в цивилизованный мир. Отбыл срок – можешь вернуться домой. Ну, в смысле, если раньше не подох.
Яков особо не надеялся. Но умирать не собирался. Во всяком случае, не так быстро и не так дёшево.
До заката он брёл по болоту в сторону садящегося солнца, которые насмехалось над ним нежно-жёлтым пятном омлета. От омлета или хотя бы от сваренного вкрутую яичка Яков не отказался бы. Наконец, добрался до суши. Это был скалистый клочок, где не росло ничего, кроме двух хилых деревьев, салата из которых не нарубишь. Из воды торчали ноги в сапогах. Яков потянул сапоги, из них выпала разлагающаяся плоть. Но сапоги – это хорошо. Пожрать тоже неплохо бы.
Едой здесь служила земля, редкие растения и мясо убитых слабаков. Если тебя убили – значит, ты был слабаком. Якову этого правила никто не объяснял, но он сам догадался.
Некоторые люди жили стаями. Яков не надеялся выжить в одиночку и попробовал прибиться к стае, которую нашёл на следующее утро. Ещё один голодный рот никто не хотел брать. Но Яков в отличие от них, проведших много лет в болоте, не был болен. Пусть у него не было опыта выживания, зато он был физически более крепок. А сильный боец – это хорошо. Поможет отбивать добычу у других стай. В тот же вечер стая порезала на гуляш одного из своих слабаков. Мясо ели сырым. Яков ел через тошноту. Потом привык.
Стая оказалась опытной. Вожак провёл на Гнойнике три года, осуждён был за убийство любовника жены. Конечно, не всех любовникоубийц отправляли гнить на болота, только тех, кому повезло нарваться на министра. Вожак был мнительным и беспокойным. Якову он не особо нравился, но другие нравились ещё меньше. Да и сам Якове себе не нравился.
«Не знаю, откуда появилось человечество, но зато знаю где закончилось».
Вожак в прошлом был сотрудником Исследовательского Центра. Может, они с Яковом даже пересекались в общей столовой, только не обращали друг на друга внимания.
Одной холодной ночью Яков поделился с ним мыслями о сгустке энергии.
― Я о таком слышал, ― сказал Вожак. Они сидели у костра, прижавшись друг к другу, чтобы согреться сильнее. Огонь выхватывал из темноты морды их спящих товарищей, худые, вытянутые, с потрескавшимися губами и провалами глаз.
― А что ты слышал?
― Я тогда возглавлял Отдел Исследования Новых Планет. И одна из наших экспедиций, уже возвращаясь, была вынуждена сделать техническую остановку на одном астероиде, который считался не пригодным к жизни… Его лет двести никто не посещал и не проверял, а мои ребята сказали, что нашли там людей, типа кроманьонцев.
― И откуда они там взялись?
― О! ― глаза Вожака заблестели. ― Думаешь, я не попытался выяснить? Я попытался. Но – ничего. Ни с того ни с сего состав астероида изменился, и появилась жизнь, в том числе и кроманьонцы. Сколько бы я ни искал, но причины так и не нашёл. В божественное вмешательство я, конечно, не верил. Тогда я предположил, что вмешалась какая-то космическая сила, вселенский разум.
― И ты его нашёл?
Вожак горько усмехнулся.
― Если бы! Грохнул любовника жены и оказался в этой клоаке… Но мне бы так и так не дали бы средств для исследований. Незадолго до этого я отправил экспедицию на одну планету неисследованную. Судя по данным зондов, никаких проблем не должно было возникнуть, но там оказались очень агрессивные формы жизни. Щупальца сожрали почти всю команду, выжил только один парень, но он чокнулся и его в утиль списали. А я, значит, за любовника жены сижу.
Помолчали.
― Это я был тем чокнутым выжившим парнем, ― тихо произнёс Яков.
― То-то я смотрю, лицо знакомое. Что ж, светает. Разбуди этих двоих, их очередь стеречь. А мы поспим.
Следующим вечером Вожаком пообедало болото. Отряд преследовал местного мохнатого падальщика, хотели свежего мясца на ужин пожарить, может, даже с воображаемым лучком и перчиком. Вожак оступился и провалился под воду, запутался в водорослях и не всплыл. Яков, может, и мог бы ему помочь, но предпочёл догнать дичь на ужин. Главное, самому выжить. Выжить, вернуться и устроить гнойник в задницах уродов, которые его сюда сослали.

На пятом году пребывания в Гнойнике Яков поцапался с местным старожилом, Чёрным Ребром, который из пожизненного срока отбыл уже двадцать пять и сдаваться не собирался. На что он со своим пожизненным надеялся – непонятно. Но, может, ему нравилось пиявок жрать?
Яков и его отряд охотились и зашли на территорию Чёрного Ребра. Тот по одиночке перебил всех товарищей Якова, но до бывшего капитана не добрался. Контрабандист нырнул в болото, проплыл по грязи, спрятался за кочкой, переждал бурю и ночью уполз к себе. А, может, Чёрное Ребро специально его отпустил, всё-таки Гнойник не предусматривал холодильники для хранения добычи.
Оставшись в одиночестве, Яков решил новый отряд не набирать и к чужим не приставать. Одному легче. Одному надёжнее.
Давно сбился со счёта. Дни тут были похожи один на другой. И считать их не имело смысла. Счёт не поможет. Главное – оставаться бдительным и не верить сволочам. А сволочи тут все. Все нормальные подохли в первый же день, потому что это сволочная планета, и надо стать таким же, чтобы выжить.
Однажды по старой привычке вновь зачесалась левая ладонь, и в небе раздался голос:
― Яков Скопиш, вам приказано пройти в зону действия телепортационного луча на площадке высадки. Вас ожидают в течение трёх часов.
Голос трижды повторил послание.
Яков вздрогнул. Неужели амнистия? Тридцать лет безжалостно много за невинную контрабанду. Или уже прошло тридцать лет? Иногда Яков украдкой поглядывал на своё отражение в мутной воде, но это не помогало определить, насколько постарела его грязная морда.
«Не терять головы», ― шепнул себе Яков. ― «Не терять головы. На этой дрянной планете я не имею права расслабиться».
Погрузившись в воду, так что торчали лишь половина лица и волосы, похожие на островок зелени с клешами, Яков подобрался к зоне высадки и затаился за кочкой. Выглянул, огляделся.
Чёрного Ребра не видать, но Яков был готов поклясться, что он где-то рядом. Да и не только он. Сейчас к телепортационному лучу рванёт толпа в надежде случайно попасть на корабль. Дураки не понимают, что это бесполезно. Их всех просканировали перед тем, как выбросить на Гнойник, и в базе данных есть их биокод. Заберут только того, кто совпадёт с кодом. Но сначала нужно дорваться до луча.
Левая ладонь чесалась, предвещая проблемы.
Громкоговоритель вновь позвал Якова и объявил, что осталось полтора часа.
«Перед смертью не надышишься».
И Яков побежал, утопая в трясине, чувствуя, как спящие в болоте твари высовывают языки с присосками, чтобы схватить.
Наперерез ему бросился Чёрное Ребро. Он был ещё далеко, Яков представлял его хищный оскал.
«Не дождёшься, сволочуга!»
Громкоговоритель объявил:
― Заключенные! Телепортационный луч не будет запущен, пока на площадке не останется только один заключённый, которого вызывали.
«Издевается, гадёныш».
Из-за кочек повылезали другие заключённые, голодными глазами они смотрели на челнок. Они бы прыгали на него как обезьяны, если бы тот не парил так высоко.
Чёрное Ребро сбил Якова с ног, и вязкая жижа разинула пасть и, чавкнув, приняла капитана в своё нутро. Холодная грязь хлынула в нос, здоровенная лапа схватила за лицо и давила, давила. Яков укусил, тут же хлебнул горькой воды. Получил кулаком по зубам, во рту – солоноватый привкус. Лезвие ножа полоснуло щёку. Брыкнулся, куда-то попал. Чёрное Ребро что-то прорычал. Жижа застила глаза. Ослепший, Яков схватил Чёрное Ребро за рукав и утянул под воду.
Они брыкались и глотали кисло-горькую грязь и тину. Яков нехило приложился головой о камень или о черепушку давно затонувшего зека.
«Сейчас ты сам к нему присоединишься».
Нащупал руку Чёрного Ребра, схватил за запястье, вывернул и, глотая воду, с усилием, хлестнул ножом Чёрного Ребра по горлу сволочи, и ещё, удар, вспороть поглубже. Хлынула горячая кровь. Оттолкнул тело, вынырнул, резким движением протёр глаза, сплюнул кровь и выбитый зуб, бросился к лучу.
Прочие заключённые голодными глазёнками пялились со своих кочек. Кто понаглее бросился к Якову в расчёте зацепиться и телепортироваться вместе с ним. Чёрного Ребра они боялись, а вот Якова – нет, ещё не осознали, кто Ребро замочил. Одного или двух Яков пырнул ножом, другому разбил лицо кулаком.
Яков только несколько раз подвергался воздействию телепортационного луча, и то когда работал в Исследовательском Центре. Луч сканировал, определял состав объекта, записывал данные, переводил в код, расщеплял тебя на атомы и переносил в указанное место. Яков до жути боялся этой штуки.
«Окей, понятно, что оно делает с телом. Но как оно переносит мой разум? Сцука, а что если оно мой разум потеряет и я стану… а кем я стану? А, пофиг, всё равно я человеческое лицо просрал в этом болоте».
Луч сканировал, и Яков почувствовал лёгкое покалывание. Затем картинка перед глазами начала расщепляться. И всё завертелось, будто на карусели раскручиваешься, но вот-вот вылетишь с неё. Голова закружилась, на бракованной плёнке начала проявляться вторая картинка.
Яков оказался на полу в телепортационном отсеке, и его тошнило.
«Только бы не блевануть на офицерские ботинки, а то опять скинут на Гнойник».
Челнок дёрнулся и начал набирать высоту.
«Неужели улетаю? Амнистия? Или сделают показательную казнь?»
Встречали его трое незнакомых офицеров и… Бен! Стервочка выглядела неплохо, поправилась, порозовела, волосы длинные в косу отрастила. Наверное, сдала всех клиентов и наварила хорошей репутации и бабла. Чего больше ей досталось: почестей или кредиток?
«Ну, тебе я тоже гнойничек устрою».
Один из офицеров вышел вперёд и прочел приказ:
― Согласно заседанию Звездного Суда, Яков Скопиш вам объявлена амнистия. Офицер Бенедикта Мержекова проводит вас до каюты. Корабль следует на Землю, где вам предписано жить.
В это время случился небольшой толчок: челнок состыковался с кораблём Звёздного Союза.
Яков молча следовал за Беной, пялился ей в спину, иногда опускал взгляд чуть ниже, но уже не чувствовал того лёгкого возбуждения, как раньше, теперь ему хотелось только одного: чтобы предательница барахталась в болоте Гнойника, а местная живность кусала её за все мягкие места.
Они миновали длинный коридор и спустились на две палубы вниз.
― Это твоя каюта. Вот, это пропуск, ― Бен протянула ему жетон.
Яков повертел блестящую брошь. Её следовало приколоть к одежде. Но какая одежда после многих лет в болоте? Так и застыл с бестолковой игрушкой в руках.
― Чистая одежда в каюте. Твой биокод внесён в память компьютера. Жетон имеет радиус действия, просто подойди к панели ближе, сработает сканер, дверь откроется, ― Бен, чёртова стерва, говорила даже более бодрым голоском, чем раньше. Значит, хорошо устроилась.
«А вот посмотрим, как тебя скрутит от сырой человечинки? Небось, привыкла к деликатесам на блюдчке? А некоторые и червям были рады».
Яков настороженно смотрел на Бену, на дверь, на жетон. Впервые за многие годы никто и ничто не пытались его убить. И это было странно. По спине пробегал неприятный холодок. Хотелось обернуться и удостовериться, что никто не целится в спину. Но обернувшись, Яков никого не увидел. Где же собака зарыта? Бен терпеливо ждала и улыбалась, тихо, спокойно. Так же она улыбалась, когда они возвращались с успешной миссии.
Выдохнув, Яков открыл дверь в каюту.
Нахмурился: серые скучные тона, минимум мебели, посередине комнаты низенький стол с бутылкой воды и с противным на вид сухпайком, закрытый ящик у кровати.
― Там твои личные вещи, ― объяснила Бен.
Они стались наедине. Яков раздраженно спросил:
― На кой черт Союз меня забрал?
― Душ там, одежда на тумбочке в ванной, ― подсказала Бен. ― Я десять лет убеждала Союз, что мы выполняли секретное задание, собирали компромат на космических гангстеров.
― И?
Бен вздохнула:
― В итоге сдала наших подельников, заказчиков и конкурентов.
― А сама полицейской заделалась., стерва. Всех, значит, сдала. Тоже на Гнойник сослала их? Решила всю нашу братию супчиком из пиявок накормить? Чё сама присоединиться не решила?
Щёки Бен вспыхнули пунцовым. А Яков почувствовал радостное возбуждение.
― Я не горжусь тем, что сделала. Но я твою шкуру спасала. Или ты рассчитывал тридцатник отсидеть? Думаешь, потом за тобой прилетели бы? Да чёрта с два! Нафиг ты им сдался! Знаешь, как было тяжело убедить их в существовании сверхзасекреченной миссии против гангстеров?
― Ну и дорогая же у меня свобода, ― присвистнул Яков. ― И зачем?
― Что зачем?
― Я тебе зачем?
― Твою ж мать, кэп! Думал, я тебя брошу?
― Я на Звездный Союз работать не буду.
― Придется, ― вздохнула Бен. ― Иначе на Гнойник вернешься.
― Я, может, оттуда и не хотел вырваться! Мне, может, нравилось жрать людей и червей! Да, Бен, людей, я жрал людей, мы там охотились друг на друга, пока ты коктейли потягивала, я косточки человеческие обгладывал.
― Дурак ты, кэп, ― огрызнулась Бен. ― Я, значит, тут десять лет с ума сходила, думала, как тебя вызволить. Лгала, лебезила, умоляла, убеждала, задницы вылизывала, а тебе хоть бы что. Совесть твою забыли телепортировать, что ли?
― Я тебе ножки целовать не буду.
Бен яростно топнула. У неё буквально пар из ушей валил. Сделала глубокий вдох. Яков злорадно улыбался.
«Вот тебе! Получи! Засунь свои услуги в…»
― Ладно, ― выдавила улыбку Бен. ― Я тебя вытащила. Дальше делай что хочешь. Если мозги есть, просись ко мне в периферийный патруль.
― Очень надо.
Уже выйдя из каюты, Бен вдруг обернулась:
― Я, кстати, видела ещё раз тот энергетический сгусток. Он ушёл в тёмный космос, куда ещё ни один корабль не летал. Я видела его всего секунду, но это был он.
― Иди ты в гнойник, Бен.
Когда дверь за ней закрылась, Яков показал средний палец стене.
«Очень по-взрослому. Ну и подавись».
Ванная комната оказалась шикарной. Или так показалось Якову после десяти лет в болоте. Только теперь Яков осознал, как всё это время от него нестерпимо воняло.
«А Бен даже не поморщилась», ― подумал он, выковыривая грязь из-под ногтей.
«Побриться бы, а то в зеркало смотреть страшно. Надеюсь, я ещё помню, как бритвой пользоваться».

На следующие сутки корабль Звездного Союза состыковался с грузо-пассажирским звездолётом, который направлялся на периферию. Бен улетала на нём. Якову же предстояло продолжить путь к Земле. Девица отправила Якову короткое сообщение на передатчик, но бывший капитан никак не отреагировал. Видеть её не хотелось: было стыдно. В конце концов, она о нём пеклась, а он взял и распсиховался как капризный подросток. А ещё она десять лет провела в обществе цивилизованных людей, а он барахтался в болоте гноя и испражнений, убивал и жрал. Это адская пропасть, которую никаким бетоном не заделать.
«Но я бы не хотел, чтобы Бен на Гнойнике оказалась. Раздерут её там в первый же день. Изнасилуют и сожрут. Хорошо, что она выкрутилась».
Яков сидел в каюте. На столе перед ним лежала шахматная доска с расставленными фигурами. Но играть было не с кем. Яков рассматривал отбитую головку ферзя, того самого, который выпал из рук во время тряски над Ф-3481. Бен сохранила его шахматную доску.
«Зря я с ней так. Не надо было грубить».
За полчаса до расстыковки запросил разрешение связаться с капитаном.
«Спрошу».
Яков не собирался отправляться на периферию вслед за Беной и гоняться за энергетическим сгустком. Но ему вдруг стало интересно: а если бы он захотел, его бы отпустили? Какое им, собственно, дело, где он будет прозябать? На периферии или на Земле? И там и там скука смертная.
Капитан, разуется, на запрос не отвечал.
«Вернувшись на Землю, чем я займусь? В космос меня едва ли пустят, дадут какую-нибудь не очень ответственную работёнку, бумажкам завалят. Впрочем, с чего я взял, что на периферии мне будут рады? Может, меня там по-тихому какой-нибудь офицеришка пришьёт? Нет, вряд ли. На периферию отправляют тех, от кого хотят избавиться. Меня скорее не офицеришка пришьёт, а кто-нибудь из затесавшихся контрабандистов. Припомнят старое… Впрочем, лучше так, чем от скуки дохнуть».
Капитан не отвечал на запрос.
«А там, кстати, Бен. Как-никак знакомое лицо, хоть поговорить будет с кем… Да и надзора там, наверное, меньше. Может, если ещё парочку контрабандистов сдам, то совсем в покое оставят? Буду на маленьком крейсере патрулировать границы, может, ещё что интересное на долю выпадет».
Капитан на запрос не отвечал.
До расстыковки оставалась четверть часа.
Яков ёрзал, а затем вскочил с кресла и помчался на стыковочную палубу.
«Только бы успеть!»
Капитан смерил Якова ледяным взглядом.
― Вас недавно освободили. А вы уже устав нарушаете. Может, мне вернуть вас на Гнойник?
Яков сбился.
― Но мне нужно туда, на звездолёт. Я согласен работать на периферии.
Капитан помрачнел, а затем разразился резким смехом.
― А с чего вы взяли, что вас там ждут? Красную дорожку не хотите?
Яков густо покраснел. Квашня! Ясно же было, что Бен просто дразнит. Она ведь ни словом не обмолвилась насчет приказа о переводе. Просто раззадоривала. Придётся самому выбивать себе местечко под солнцем в этой дыре.

На Земле, как Яков и предполагал, его посадили за бумажную работу. Но хоть никто не пытался мачете голову отрубить ночью, и на том спасибо. Вскоре Яков понял: сколько запросов ни подавай, в космос тебя, бывшего контрабандиста, никогда больше не пустят.
«Нужен план».
Вечером Яков лежал на постели и пялился в потолок. Раньше он мечтал, что они с Бен зависнут на какой-нибудь симпатичной планете, расстелют тёплый плед и будут балдеть, пялясь в звёздное небо. А теперь он один на один с потолком. Хорошая замена, нечего сказать.
«Если Бен так настойчиво звала меня на периферию, то наверняка оставила подсказки, как мне туда попасть. Всё-таки она не дура набитая, моя Бен. Вот только где подсказка? Ладно, если бы я оставлял кому-то подсказку, то как бы я это сделал?.. Нужно такое место, куда сунется только тот, для кого послание, а чужаки не сунутся. Что-то очень личное».
В голове прозвучал задорный голос Бены:
«Шахматная доска, кэп. Шахматная доска».
Яков зажёг свет.
Старая шахматная доска хранилась в семье Якова не одно поколение. Настоящая шахматная доска из дерева, покрытого лаком.
Открыл доску. Внутри, где спали фигуры, доска была обита бархатом. Но с одного края ткань была плохо пришита и отходила. Ножиком Яков аккуратно подрезал нитки и оторвал бархат. И нашёл сложенный вдвое листок. Карта. Но не карта звёзд, которую он знал наизусть, а карта земного побережья. Яков рассмеялся. Ему давно не было так весело. Кто же в наше время ещё рисует записки?
«Умница Бен. Нет, если бы она оказалась на поганом Гнойнике, то придумала, как никого не убивать и никого не жрать».
На следующих выходных Яков взял в прокат автомобиль и отправился в указанное место.
За обрывом дороги простирался заброшенный пляж, покусываемый пенистыми волнами. Местами проросла трава с колючками, редкие чайки кружили над морем, но, голодные, улетали в сторону города. Спустившись по откосу, Яков увидел ангар, засыпанный песком.
На двери располагалась старая панель с отпечатком ладони. Следовало приложить туда руку, чтобы система считала биокод. Яков так и сделал, и компьютер пропустил его.
Крейсер класса «красный карлик» ждал в ангаре, терпеливо ждал, покрывшись толстым слоем пыли. Осмотрев корабль, Яков понял, что это его «Коршун», внутри всё было знакомым и родным. Только обшивку Бен переделала и добавила пару отсеков, но это всё равно был «Коршун» с его потёртыми кожаными креслами и деталями с разных кораблей, терпеливо собранных дедом.
На мостике лежали документы на имя Виктора Шелухова, лётчика-испытателя. В параметры компьютера уже был введён биокод Якова, то есть теперь Виктора, и липовое задание от Центра, чтобы обмануть патруль, если встретится. Этих мер должно было хватить, чтобы улететь далеко-далеко прежде, чем кому-то в голову взбредёт искать Якова Скопиша. Да кому этот Яков нужен? Начальнику той бумажной конторки, где Яков симулировал бурную деятельность последние несколько месяцев? Да он дальше своего носа и не видит.
И Яков полетел.
Ввёл курс, задал максимально возможную скорость. В одиночку справляться с кораблём довольно непросто, поэтому Яков предпочёл надёжность быстроте и не гнал на полной. Он мог бы включить автопилот и провести время полёта в биокапсуле в глубоком сне. Но Яков не хотел терять ни минуты полёта. Только сейчас он ощутил, что живёт по-настоящему. Ему нравилось дышать и осознавать каждый вдох, нравилось смотреть, как плывёт космос на мониторе. Яков улыбался.
«Я дома».
Через три года он оказался на периферийной базе, где его ждала Бен. Кроме них, тут томилось ещё несколько солдат Союза, механики, рабочие и переселенцы, люди, которым нечего было терять. На Якова внимания не обратили. Каждого гостя воспринимали как отшельника и уважали его право быть изгоем, потому что больше уважать здесь было нечего.
Здесь – это так далеко, что даже если Союз и поймёт, что Яков покинул Землю, они едва ли смогут его найти. Один человек в космосе - это песчинка.
Периферия – край мира, край исследованного мира, край, за который не заглядывают.
Яков и Бен обнялись. Теперь Яков чувствовал себя счастливым. Не осталось никаких обид. Хотелось просто прижаться к этому другому телу и больше не отпускать от себя. Всё. Больше никаких сожранных людей, никаких червей и подступающих комков тошноты. Теперь только Бен, тёплая, живая, которой не снятся кошмары по ночам, от которой сладко пахнет, и голос весёлый-превесёлый, будто каждый день у неё праздник.
А разве каждый день – это не праздник?
― Я видела его, ― шепнула Бен. ― Видела сгусток энергии на радаре. Это он.
― Закончим начатое?
― А мы разве когда-то бросали незаконченные дела?
― Команду брать не будем. Вдвоём справимся, ― сказал Яков.
― Хорошо.
Жгучие волосы Бен тронуты сединой, под глазами сеть мелких морщинок. Но Бен всё равно самая красивая и самая родная. Якову не хотелось выпускать её из объятий.

Они пополнили запасы «Коршуна» и устремились в неизведанный космос, чёрный, мрачный, беззвёздный. Бен настроила радар так, чтобы он ловил только частоту сгустка энергии, который они видели много лет назад, и который теперь блуждающим огоньком заманивал мотыльков. Временами им становилось страшно потому, что в огромной чёрной пустоте не было ничего, кроме них. Точка на радаре горела, но была безумно далеко.
― Мы, наверное, уже никогда не вернёмся. Так далеко, ― Яков взял Бену за руку. Ему было всё равно, вернутся они или нет. Конечно, вернуться – это хорошо. Но если нет, что ж, по крайней мере, они теперь вместе навсегда. Яков улыбался.
И кошмары ему больше не снились.
Индикатор показывал, что топливо на исходе. Корабль двигался по инцерции.
Наконец, точка начала приближаться.
Сгусток энергии плыл в чёрном пространстве, сиял и переливался, искрился, нагревался и всё рос и рос, заполняя собой чёрноту видеомониторов.
На секунду показалось, что время перестало существовать, пространство перестало иметь значение – корабль затянуло в сияющий сгусток. И пустота вокруг заполнилась жарким светом.
Заряд тепла прошёл по телу. Якову показалось, что тёплое и мягкое прикоснулось к его душе лёгким дыханием, подняло его над миром, возвысило, и словно все знания мира влились в разум, взорвали его, испарились, оставив приятное чувство умиротворения, и всё плавно успокоилось. Яков вернулся в тело.
Свет исчез, осталась только космическая чернота на мониторе, но в глубине этой черноты горели спирали галактик.
Раздался треск.
― Кажется, это из лаборатории, ― Бен выглядела потрясённой и будто помолодевшей. ― Я перенесла туда образцы, которые мы взяли с Ф-3481.
― Ты их сохранила?
― Образцы жизни с безжизненной планеты? Конечно! Но за столько лет они не изменились, будто их заморозили. Хотя это только мои догадки, я ведь не учёный.
По металлическим коридорам корабля пронеслось эхо плача.
Яков и Бен поспешили в лабораторию.
Разбитые капсулы прозрачными скорлупками усеивали пол. Физраствор растёкся бесформенной лужей, а на столе, где раньше стояли капсулы, теперь в голубоватой жиже барахталось и кричало двое младенцев, безволосых, сморщенных.
Яков замер. Бена, чуть поколебавшись, подошла к ним и осторожно, точно боясь сломать, пальцем прикоснулась к маленькой ручке. И маленькая ручка обхватила и сжала её палец. Якова пугал детский писк, он напоминал ему боевой клич птиц, что жили на Гнойнике и охотились за заключёнными.
Капитан вернулся на мостик. Хватит приключений – пора менять курс на базу. Яков бросил взгляд на мониторы. Картинка была знакомая, но только энергетического сгустка нигде не было. Он исчез. Впереди, позади и вокруг – безграничная космическая чернота. И только в самой-самой дали горели галактики.
Яков сел в капитанское кресло.
«Мы были там, куда не летали корабли, в той части космоса, где существовало лишь ничто. Неужели из этого ничто возможно найти выход?»
Затем датчики пикнули, компьютерная программа сама ввела координаты, индикатор топлива поднялся вверх, крейсер повернул и начал набирать скорость.
Когда галактика впереди стала ярче, за спиной Яков почувствовал чужое присутствие.
Он обернулся.
У входа на мостик стояла Бена с двумя младенцами. Она взяла в хранилище металлический контейнер на колёсиках и постельное белье, соорудила нечто похожее на колыбель, куда положила младенцев, и теперь осторожно катила её перед собой.
― Это ты перезапустил программу?
Яков покачал головой.
― Само. Может, остаточная энергия от того сгустка.
― А топливо?
Пожал плечами и спросил:
― Что будем с ними делать?
― Не знаю, ― Бена села в кресло первого помощника, а колыбель поставила между собой и Яковом.
― Думаю, не стоит никому о них говорить. Исследовательский Центр Союза не оставит их в покое. Запрёт в морозильнике и будет опыты ставить. Когда я ещё работал на Центр, то… я тебе рассказывал, зачем нас посылали в экспедицию на ту туманную планету?
― За образцами жизни?
― Ага. Типа того. Взять образцы. Если есть разумная жизнь, поймать в ящик и отправить на опыты. Люди же должны оставаться единственными разумными существами во вселенной. Другие формы жизни – зло.
― Но это противоречит уставу Союза.
― Официальному уставу. А на деле наше правительство боится других форм жизни, особенно тех, которые могут превзойти нас интеллектом. Поэтому и был создан Центр, чтобы искать разумную жизнь и, найдя, изучить, признать опасной для господства человечества и уничтожить.
Бена задумчиво посмотрела на младенцев.
― Значит, вернуть их на Ф-3481 нельзя.
Яков кивнул.
― Рано или поздно Центр прознает о том, что там зародилась жизнь. И те головастики, которые не попали в наши пробирки, скорее всего, будут уничтожены. А, может, сделают из Ф-3481 зоопарк или ТВ-шоу. Только представь рекламу: «Развитие человека в прямом эфире! Не пропустите следующую серию!» Тьфу ты! Противно.
Летели молча, только младенцы чмокали сосками.
― Думаю, человечество, ну, земляне были так же созданы, прилетел энергетический сгусток и превратил головастиков в людей? ― спросила Бена.
Яков пожал плечами.
― Может быть.
Периферийная галактика на мониторе становилась всё ближе и больше.
― Ладно, ― вздохнул капитан. ― Скажем, что это наши. Только нужно быть аккуратными, никому их особо не светить. И, главное, понять, чем они отличаются от нас, так нам будет легче их защищать.
Наконец, показалась база, чёрной уродливой громадой, примостившаяся на застывшем в пространстве астероиде.

[karpa]

Что ж, автор пишет аккуратно.
Ничего не забыл, все ниточки подвязал. Приключения есть, экшн есть, и почти любовь тоже есть. Сюжет законченный, финал - хороший. Кусок с болотами слишком мрачный. Остальное лучше. Повествование ровное.
Тема раскрыта.

Удачи автору,

[Борисыч]

Вокруг простиралось чёрное полотно, на дальних краях которого блестели пуговицы.

Так и видится: на аверсе пуговиц - двуглавый орел, на реверсе надпись: "За веру, Царя и отечество" и следы от ударов твердым тупым предметом. В общем, пуговицы от солдатских кальсон образца 1914 года.

Дважды пыталась продать Якова конкурентам и дважды спала ему жизнь.

Забавная очепятка. Автор,поймайте Фрейда и убейте

вдруг компьютер чпокнул

Кого? Бен? Капитана? От до чего ж техника дошла!

Теперь перед Яковом вновь встал вопрос, который волновал его в юности: как зарождается жизнь?

То же мне, проблема. Ведь Бен под рукой, не?

можно было разглядеть мелкие дробинки пыли.

Дробинки - это уже не пыль, а, в лучшем случае, песок

Учёные пытались вывезти человека из пробирки

Но так и не вывезли, да?

Я видела его, ― шепнула Бен. ― Видела сгусток энергии на радаре. Это он.

Ей-богу, нравится. Если где-то сгусток, то почему-то всегда именно энергии. В любой фантастике. Такой вот штамп. Как она, эта энергия (обычно- неизвестная или таинственная) умудряется существовать сама по себе - сие великое таинство есмь.
Всё. Устал. В другой раз дочитаю.

[Natica]

Интересный рассказ. Очень даже. Опечатки нашла в тексте, но до конца читала не отрываясь. Спасибо автору!

[Борисыч]

Продолжаю читать и забавляться.

Можем включить третью сверхзвуковую

Сверхзвуковая в космосе - еще куда ни шло. Но третья - это отпад.

незаконно пересекавшего границы галактик

А почему не вселенных? Так было бы еще круче.

И одна из наших экспедиций, уже возвращаясь, была вынуждена сделать техническую остановку на одном астероиде, который считался не пригодным к жизни… Его лет двести никто не посещал и не проверял, а мои ребята сказали, что нашли там людей, типа кроманьонцев.

На астероиде? Автор, позвольте спросить: а дышали они чем? И разумеет ли автор, чем астероид отличается от планеты?
Дальше - больше, перечислять все нелепости и нестыковки не вижу смысла. Но главная неудача - это "энергетический сгусток". Он годится на все, что угодно. Зародить жизнь на астероиде? Запросто! Сварить манную кашу? Как здрасте! Уничтожить злодеев? Кушайте, не обляпайтесь!
Такой прием со времен античного театра называется "Deus ex maxina", "Бог из машины". Когда запутавшемуся автору надо как-то выкручиваться в неразрешимом нагромождении проблем, на сцене появляется бог и чудесным образом все заканчивается ко всеобщему удовольствию. Использование этого приема как основного (а здесь он именно основной, ибо находится в центре заявленной темы конкурса) - это, безусловно, моветон.
Поставил бы двойку по совокупности недочетов, но я не участвую в конкурсе.

[Ябадзин]

По техническим и прочим ляпам больше не буду проходится, Борисыч в принципе верно все указал.
В логику происходящего не вериться абсолютно, во многом из-за слабых технических описаний в сценах при посадке корабля.
Диалоги на болоте и описания действия тоже невероятные какие-то. До середины рассказа сцены более-менее нормальные еще, а потом все понеслось вскачь, просто последовательность действия какая-то. И в итоге все наворочено, чтобы в конце просто сообщить, что сгустки и создают жизнь. Ну я не знаю... Как-то совсем все не айс.

[Мартокот в октяб...]

наверное, я просто устал. перечитал. не знаю.

и, наверное, от усталости меня так расстраивают не слишком удачные рассказы, которые я вынужден читать.

в общем, слушайте, чего скажу.

описки, то склоняемое, то нет имя героини, не самые правдоподобные реакции героев на происходящее. дальше. технические описания выглядят довольно странно. я, как читатель, я им не поверил. ну... вот не поверил.

хотя бы вот это место, где "все системы отключились" и дальше про наведение вручную. угу. а снаряд они пинком будут выпихивать, если все системы отключились?

нет, понимаете, если б это было что-то одно, то нормально. рассказов без косяков я не встречал, но когда постоянно цепляешься за что-то взглядом, когда этого "что-то" так много, то вера рассказу падает. автору уже не веришь. как-то так.

короче.

героев мотает по вселенной и, во время этого мотания, они наталкиваются на "энергетический сгусток", по совсместительству, являющийся источником жизни во вселенной.

и творит он её, где придётся. даже на астероидах.

за двести лет от ничего до кроманьонца. ух!! фантастика, жи, чо.

тема есть. человечки произошли от энергетического чу... сгустка.

герои. вот герои мне понравились. да, местами шаблонишшше, но какое очаровательное и живое! понравилась Бен, симпатичная, хоть и не очень понятная - я бы подробностей бы добавил, каких-то ишшо мотивов. потому что герой без мотивов выглядит куклой. одной любви, на моё имхо, маловато для мотивации героя.

структура... не знаю я. вообще, рассказ странно построен. столько всего запихнули, что ниточка с этим сгустком кажется иногда даже и лишней тут. и без неё героям есть чем заняться и куда топать

общее впечатление... космоопера. попытка номер раз. или два. ну одна из первых, да? неплохо, в целом. особенно, если покатать и додумать, и дописать. и героев мотивировать. и да, хоть какую-то интригу. чтобы тащило.

[House495]

Поставил бы двойку по совокупности недочетов, но я не участвую в конкурсе.

Голосовать могут любые форумчане, зарегистрированные до 1 сентября с.г.
А двойка на основном голосовании по трехбалльной системе - оценка высокая

[Shrek]

«Капитан нахмурился: давненько корабль не трясло настолько сильно, что Яков ронял фигуры…»
Тем, кто представил, что это капитан играет в шахматы с Яковом, незачёт. Та-дам! Яков – это и есть капитан.
Бен. Первый помощник. Отозвался скрипучим голосом. Кашляет. Кого представляем? Старика? Незачёт. Сразу же ясно, что это – «жгучая брюнетка, надменная, с острым носом и презрительным синими глазами»! (тем, кто представил ворону, тоже незачёт, у вороны глаз(а) не синие)
Но это так, к слову. Целиком рассказ не сужу, тоже был молодым

[Алексей2014]

О, здесь тоже нечто огненно-шарообразное?! Ну, в целом - любопытная версия панспермии, с авантюрным оттенком.

Цитата(Каркун @ 10.11.2016, 8:52)
можно было разглядеть мелкие дробинки пыли. Дробинки - это уже не пыль, а, в лучшем случае, песок

В геологии эти частицы алевриты называются: "рыхлая мелкообломочная осадочная порода, состоящая преимущественно из минеральных зерен (кварц, полевой шпат, слюда и др.) размером 0,01—0,1 мм (по др. авторам, 0,005—0,05 мм). В зависимости от преобладающих размеров зерен выделяют крупноалевритовые (0,05—0,1 мм) и мелкоалевритовые или тонкоалевритовые (0,01—0,05 мм) разновидности."(с) Может, Автору пригодится? Удачи.

[Salladoretz]

Очередная фотонная лопата. Очень напомнило мультик "Футурама". Только создатели того мультика понимают, что их продукт это сатира и гротеск, и поэтому сознательно изображают идиотизм. А тут вроде бы как-то всерьёз. Отдельно стоит отрывок с тюрьмой - он вызывает брезгливое отвращение как вынужденная беседа с мелочным мудаком, такое настоящее духовное лилипутство. В целом же всё пронизано фальшью, поверхностной приблизительностью и слишком близкими аналогиями с сегодняшним днём - ваши фотонные лопаты даже издалека выглядят как совки! От этого и страдает убедительность повествования, отмеченная другими комментаторами.

Но правильный скафандр с правильным кислородным датчиком я отметил - техническая точность местами улыбает.

[Ябадзин]

Но правильный скафандр с правильным кислородным датчиком я отметил - техническая точность местами улыбает.

Да где там техническая точность? Шутите?

Цитата (до момента с датчиком)
"― Сможешь выдать параметры? Что там за боротом?
― Попробую…. Хм, нет, компьютер совсем с ума сошёл. Показывает, что там температура плюс пятнадцать по Цельсию и содержание кислорода в атмосфере семьдесят процентов. Ядовитых или неопознанных газов нет."

Атмосфера земли содержит около 20% кислорода, к сведению.
Дыхание человеком при земном атмосферном давлении с таким высоким кислородом приводит к отравлению (гипероксия называется).
ГГ скорее всего потерял бы сознание или впал бы в кому, через какое-то время недолгое время.
Только при пониженном давлении можно более-менее продолжительное время дышать такой атмосферой.

Про датчик:
"― Я сниму шлем, ― сказал Яков. ― Судя по показаниям датчиков, тут есть кислород.
― Шлем надо снимать у корабля, чтобы я успела втащить тебя внутрь и откачать, если ты окочуришься.
― А я сейчас рискну."
Безрассудство и отвага. Прям настоящий ученый, сразу же видно.
Ну тут можно рассказ и заканчивать, в связи с героической гибелью ГГ или стойкого причинения вреда здоровью.
На Марсе тоже кислород есть (немного, около ~0.15%). Тока дышать там низя (марсианина все смотрели же?).

Тут либо писать (править приведенные фрагменты), что и давление, и состав почти похожи на земные, и тогда хоть как-то логично снятие шлема. И мест, где бросаются технические ляпы много очень.
Либо опускать это псевдо-технические детали и уточнения, чтобы вопросов не возникало у обычных людей.

[Salladoretz]

Да где там техническая точность? Шутите?

Я имел ввиду дискуссию о кислородных датчиках в этой теме http://fantasts.ru/forum/index.php?s=&...st&p=447540

[Ябадзин]

Я имел ввиду дискуссию о кислородных датчиках в этой теме http://fantasts.ru/forum/index.php?s=&...st&p=447540

О да, читал эту дискуссию. Хорошо, что убойная доза ромашкового чая остановила меня от комментариев.

[Гость_Pablo_*]

Какой-то стеб. Не понял шутку про муравья в эпизоде, где суровый папа порол ГГ. Один и тот же муравей выползал, в процессе экзекуции, и кусал детскую ладошку? На шутливую, рассказка не тянет, на ироничную - тоже... Написано, вроде, гладко.

[Гость_Ушелец_*]

История многолетней любви. И это редкость для темы о происхождении человечества!

Читать безумно интересно. Тут и полубандитская торговля, и отсидка на планете-тюрьме Гнойнике, и на самом деле верная женщина, с которой до этого отношения ну никак не получались. Живо, жизненно, жестко. Когда на сцену рассказа всплываеет энергетический сгусток - (само название - штамп, конечно, но как его еще назвать?) - читатель вполне способен войти в состояние катарсиса. Особенно, больной синдромом Стендаля:) . И этот фантдоп в виде светлого, светящегося шара, обладающего возможностью дарить жизнь - достаточно оригинален.
Сюжет логичен и непротиворечив. Герои вызывают искреннюю симпатию. Написано грамотно. Но чего-то не хватает до топа. А вот в сборник порекомендую, точно

[Anirad]

― Я сниму шлем, ― сказал Яков. ― Судя по показаниям датчиков, тут есть кислород.
― Шлем надо снимать у корабля, чтобы я успела втащить тебя внутрь и откачать, если ты окочуришься.
― А я сейчас рискну.

Инструкция для космонавтов-камикадзе, слишком круто даже для космооперы. Не буду упоминать остальные ляпы, мое время мне дорого. Автору следовало бы отложить произведение и старательно его вычитать, а ещё лучше скооперироваться с бета-ридером, хотя бы и любителем.
Автор старался, это видно. Произведение не понравилось. Совсем. Возможно, это просто не мое.

[Векша]

Субъективная оценка: понравилось, с удовольствием прочитала.

Оценка фантдопа: тема "создателя жизни" не раскрыта, но и не вызывает неприятия. Загадки так и не разгаданы, но момент, когда корабль героев попадает в "энергетический сгусток" - классный.

Общая логика: добротная, логических ляпов в сюжете я не заметила. В плане технических подробностей я не специалист, это уж пусть другие обсуждают, им виднее.

Реалистичность героев: стопроцентная. Герои яркие, проработанные, с предысторией. Даже второстепенные персонажи вышли хорошо, выпукло.

Стиль и грамотность автора: в плане стиля меня смущали две вещи. Первая - склонность строить длинные предложения вроде этого:

Но Яков догнал её на одолженном без спроса старом челноке, хотел вышвырнуть наглую девку в открытый космос, но Бен сладким голоском и бластером, нацеленным на двигатель любимого корабля, убедила оставить её механиком

Всё-таки такая колбаса ни к чему. И вторая - телеграфный стиль на тех участках рассказа, где сжато описываются большие куски жизни героя. Очень рублено получается. Ну и опечатки есть.

Хочу ещё добавить, что когда в рассказе действуют такие живые, достоверные герои, уже совершенно не заморачиваешься содержанием кислорода в атмосфере. Просто читаешь и кайфуешь.

[Zaniraya]

В сборник. Ошибки, мне кажется, автор исправит (какие найдёт ошибками).
Автор, конечно, сюжетник, кинестетик. Глаголы, действие. Описания хроменькие… Зато смотрите, какая красота, когда по делу, когда речь о следующем ходе:
...«Это не моё дело».
Яков ходил кругами. Но учёный всё-таки вытеснил осторожного капитана.
Всё ясно, ни слова лишнего. И таких мест много. А таких авторов – мало (если брать сюжетником не того, кто «пишет сюжетами/действием», а того, у кого это получается)… Не поймите превратно, не призываю к «телеграфу», описания тоже нужны. Просто лучше как можно раньше понять – условно говоря – гимнастика или штанга. Ну, физиологически так сказать. С этим уже и работать…
Как быть с хромыми описаниями? Или заниматься ими до одури, перепроверять, перевыдумывать – или предельно сокращать, вкраплять в действие. Здесь вот их, в общем-то, и немного, а таки «подточили» – действительно не девушка ГГ, а какая-то… прихворнувшая ворона. Сначала. А ведь у неё нет второго шанса произвести первое впечатление!

По условиям конкурса, по-моему, всё проходит. Почему бы и не в сгустке энергии всё дело? К тому же – ещё и метафорически можно понимать, где-нибудь как в теории струн. Дрожание струны – вот нам и материя. А ведь дрожание – это что? Энергия! Автору удач, и в конкурсе тоже.

[vostok]

Очень много опечаток и мелких стилистических огрехов, которые раздражают, хотя и не настолько, что не хочется читать дальше. Рассказ нужно поделить на главы, а то как-то всё одним полотном, слишком длинно. Успехов автору!