Рассказ об одной победе, Спасибо, Вам, деды, за Победу!!! Опции

[Epema]

Рассказ об одной победе.

Части советских войск отступали с большими потерями, оставляя за собой раскорёженную технику, изувеченную взрывами землю, и кучами лежащих мёртвых тел своих сослуживцев. Казалось, уже скоро от армии не останется и следа. Немецкие танки наседали на окопы, будто панцирь столетней черепахи пропахивал песчаную гряду на пляже. А их пулемёты выщипывали кусками траву вдоль всего фронта. Пули свистели над головами ещё живых красноармейцев, врезаясь в землю окопов, и больно ссадя песком в глаза.
Казалось, хуже быть не могло… И только на ночь небольшая передышка позволяла обеим сторонам набрать силы для следующего дня. И надо ли говорить о том, что никто не хотел уступать своих позиций. Одни отбивались, другие наседали. Каждый ждал от нового дня своей везучести, своего маленького чуда.
Вот в это-то как раз, сложное для нашей страны, время захотелось мне поучаствовать в боевых сражениях по настоящему… без преукрас, почувствовать вкус пороха и полевой жизни. Но я не знал, что меня ждёт настоящий ад. Ад в полном смысле этого слова.
Шёл я по улице неторопливым шагом, с наушниками в ушах, и причёской типа «панк» на голове. Спокойно так шёл, никого «не трогая». Ну, разве что у одной бабульки-божий одуванчик стянул с шеи цветной платок (правда она крик подняла такой, что все отхлынули по сторонам, как бульки от камешка). А зазевавшейся девице хлопнул чуть ниже поясницы. Та аж подпрыгнула. Так вот. Шёл я себе, шёл, под ноги не смотрел (а чего под них смотреть! Асфальт кругом), и не заметил, как подомной пропал не то чтобы асфальт. Вообще точку опоры потерял, и полетел в тартарары. Хорошо недолго летел. Вроде бы не колодец был, иначе переломал бы себе всё.
Упал на что-то мягкое… накрытое. Первая мысль – бомжатник! Ёлы-палы! Только наткнулся на что-то твёрдое, и ещё к тому же схватившее меня за куртку. Рванув что было мочи, я с испугом отпрянул в противоположенную сторону. И тут же наткнулся на что-то твёрдое и холодное, но не камень. По спине побежали толпой мурашки, а на лбу потёк градом холодный пот. Я хотел заорать во всё горло, но из него вырвалось неразборчивое глоготание, и всё тело одним махом перехватило. Тут же чья-то худощавая но сильная рука зажала рот. Боль в шее, и потеря сознания – вот результат этого страха.
Не знаю, сколько я был в беспамятстве. Но как только открыл тяжёлые веки, вокруг меня скопились какие-то грязные рожи. Немного попривыкнув к свету солнца, бьющего прямо в глаза, услышал: «Вроде как живой» «Странно как-то одет» «Да. И парик за ким-то чёртом клоуновский приклеил» «Во-во, братцы! Вроде поднимается» «Давай-ка подсоби»
Я сел на деревянный настил, и первобытное чувство страха сменялось резкими высказываниями в адрес всех, кого знал. Кто-то вошёл. А мне было всё равно. И вот так размышляя вслух о происходящем я стал замечать, что в помещении остались только двое окромя меня.
- Ну что боец?! Башку снесло в окопе?! – наехал конкретно севший напротив меня в кожанке бритый мужик. – Ты кто?! Откуда?! Полк?! Рота?! Кто командир?! – без остановки смотрел мне в глаза, и повторял одно и тоже, повышая тон, и приближаясь к моему лицу.
- Да чё вы тут! – пытался я отодвинуться, инстинктивно отводя взгляд – Я ничо не знаю! Никого не знаю!
- Ну, ладно… Хватит! – через несколько минут такой чистки прикрикнул второй, стоявший в глубине и ничего не предпринимавший до сего времени – Всё! Хватит! Отойди и успокойся! – и потом в мой адрес спокойно, присев на освободившийся табурет – Как тебя звать?
- Лёлик… - тихо произнёс я свою кличку у себя в компании.
- Ну так вот Лёлик – он стал в лице серьёзным – Сейчас, в то время, пока мы воюем с врагом всего человечества, ты имеешь наглость ходить в такой одежде и высказываться в адрес Советских людей.
Я как сидел при этих словах, так и грохнулся задницей на пол. В голове только просвистело: «А какой сейчас год?!» И видя непонимание в моих глазах, говоривший занял выжидательную позицию. А я как бешенный схватился за то, что осталось после причёски – ПАНК, и ходил туда сюда по три шага. Потом, минут через пять, уже осмысленным взглядом посмотрел на старшего:
- А вы хоть понимаете что я из будущего?
- Мне сказали что ты не в себе. – спокойно ответил тот – Но дела на фронте так складываются, что даже из дурдома люди годны к строевой службе. Ну… естественно под соответствующим надзором.
Я наконец, сопоставив все за и против, сообразил куда закинула меня судьба. И даже улыбнулся про себя. Чего хотел того и получил. Эта случайность заставила меня посмотреть на все вещи под другим углом, и прикинуть что же я могу предложить этим двум благородным людям. Немного подумав, наконец сказал:
- Так! Я попал сюда не зря! – в упор смотря на главного – Я по началу хотел побывать в каком-нибудь бою. Пострелять с автомата. Кинуть гранату. Но сейчас расхотел.
- А почему бы и нет? – встрял другой – У нас бойцы на перечёт!
- Подожди! – остановил его главный – Парень хочет что-то предложить. – надо сказать у него было чутьё на нужных людей – Давай, выкладывай. Но если что! – он провёл по горлу большим пальцем, и мне уже не захотелось его спрашивать: что бы это значило.
- У меня есть такая вот штука… - из внутреннего кармана куртки я достал эм-пэ-3-плеер в виде плоской коробочки, и со словами – только бы жив был… - начал его оживлять.
- А это что ещё за штука? – оба подошли и с интересом стали его рассматривать.
- Это – с гордостью произнёс я – возможная победа! Надо только вспомнить что я туда закачал… - с этими словами я сосредоточился на поиске нужного трека предварительно воткнув в ухо один из наушников. И через несколько манипуляций с кнопками произнёс – А, вот! Слушайте!
Вытащив из уха наушник, протянул главному. Оба переглянулись между собой. Но моё доверительное движение рукой, и оба наушника вставлены в ушные раковины. А я произнёс облизнувшись: «Ну что, готовы? Поехали!» и включил кнопку «play». При первых аккордах песни они поспешили вытащить наушники. Уж слишком громко они «ругались». По этому, сообразив в чём дело, я, убавил до половины звук, и предложил им снова. Они с опаской взяли их у меня. И после нажатия мной кнопки, молча стояли, и переглядывались меж собой.
Недослушав до конца песню старший вынул наушник и спросил:
- Что это такое?!
- Как что? Песня! – не понимая, куда он клонит ответил я
- Я вижу что не рассказ! – командно передёрнул он – Что за слова в ней?!
- Ну да, немного ненормативной лексики… - попытался защититься я – А так, морально поднимает. И хочется подвигов на свою задницу.
- И куда ты это хочешь? – спросил второй вынув к этому времени наушник – ведь никто не поймёт.
- Ну уж «Гитлер капут» все знают… - осмелел я.
- Хорошо! А как сделать, чтоб услышали все? – наседал второй
- Мы на даче и не такое подключали. – решил выгибнуться я – Мне бы усилок помощней да динамики побольше… и я переверну мир – перефразировал древнего. Ещё со школы знал.
- Так! Радистов ко мне! – скомандовал второй в телефонную трубку.
Не прошло и пяти минут, как подразделение из трёх бойцов уже докладывало о своём прибытии. Я смотрел на них из под лобья, и дивился тому, как всё таки наши люди бывают организованны, когда их заду светит полный пипец. Но это ещё были только цветочки. Ягодки начались после прослушки. Все сначала переглядывались друг с другом молча, и скрывать удивление даже не пытались. Через минуту, вроде очнувшись, самый старший из них спросил:
- А это правда?
- Что? – переспросил допрашивавший меня.
- Ну… Это… - и он показал на плеер.
- А если никто не поверит в это, - он многозначно постучал ладонью по столу на котором он лежал – то грош-цена тебе как радисту! Они должны не только услышать это, но и понять, что мы всегда победим любого врага на небе, на земле, на воде, и под водой!
- Понял! Разрешите приступить? – отрапортовал солдат.
- Давай! Только возьмите парнишку в подмогу!
И мы пошли выполнять приказ. Надо сказать, что через час с лишним у нас в распоряжении был ламповый усилитель с довольно мощными матюгальниками. Их было штук десять на один усилок. Я возражал что на такую мощу у него силёнок не хватит. Первое же включение показало мою правоту. И уже через шесть часов мы были обеспечены всем необходимым: как трофейным так и своего изготовления. А пока было время, мы подготавливали плацдарм для наших «боевых действий». Километр проволоки соединений плюс подключение к радиоретрансляции вещания на весь фронт. Когда же подключились усилителями, я попросил нож.
- На вот, держи! – протянул боец из ножен свой нож.
- Ого! – только и вырвалось у меня. Я почувствовал в своей ладони тяжесть боевого ножа. – А… есть что-нибудь полегче? – протянул его обратно.
- Есть скальпель. Пойдёт? – я одобрительно замотал головой. Он повернулся к своей поклаже и стал там рыться. И через минуту у меня уже был настоящий, медицинский скальпель. Нет, не те что в самый неподходящий момент гнутся или оставляют зазубрины. Этот был тонкий, но прочный и, несмотря на пофигистическое отношение к нему, очень острый. Им я поиграл какое-то время в руках, и, чтобы не порезаться, начал осторожно снимать скальпелем тонкую оболочку шнура наушников.
- И… не жалко тебе? – промямлил сзади боец из отряда радистов.
- Не-а. У меня ещё дома есть. Получше этих. – проговорил я, совсем забыв где нахожусь. А у самого в голове крутилось: «Как бы не порезать провода! Как бы их не порвать!»
Но вот все провода были готовы. Оставалось только подключить их ко входу одного из усилителей. А уж остальные были давно в рабочем состоянии, и ждали своей участи, благодаря сноровке и умению роте радистов. Шумно выдохнув воздух, я взялся соединять провода от микрофона с плеером. В результате у меня что-то получилось. Первое включение – и музон из попсы полетел в динамики. От такой атаки все позатыкали уши. Свист и скрежет сделали своё дело. Как от яркого света наступает временно куриная слепота, так и у нас наступила «куриная глухота». Прошло не мало времени пока все стали нормально слышать. Благо плеер остался цел…
- Ну что, попробуем ещё раз? – сказал кто-то.
- Только громкость убавим. – отозвался чей-то голос.
Убавили громкость. Стало еле слышно. «Ну, этим мы никого не напугаем…» - выразил общее мнение ещё один голос.
- А в нашу компетенцию входит не напугать, а раззадорить, снять с противника всю его защиту. – вмешался я со своими доводами – А потом и напугать напалмом.
На этих словах закончилась наша дискуссия, и все дружненько взялись за дело. Через некоторое время уже звучала музыка в динамиках, и в коллективе заметно потеплело. Кто-то даже на ходу стал сочинять стихи, накладывая их на весёлые такты музыки.
- Чего-то не хватает… - выдохнул я подогретый воздух – Что-то не то…
- Ну опять не слава богу! – вдруг выдохнул старший, и тут же запнулся.
Все, кто был в компании, устремили свои взоры в его сторону. Настала тишина. Все ждали чего-то, чего – сами не знали. Этой паузы хватило чтобы понять: это сказал замполит части, которому не то чтобы говорить – думать об этом нельзя. А тут такое, и ещё в присутствии народа. В общем ситуацию надо было спасать.
- Так, так, так! Чего пристали к человеку? – прикрикнул я.
Толпа сразу зашумела. Но взрывы канонады отвлекли всех от нападков, сопровождаемые грохотом разрывающихся снарядов. И в этот миг я понял, чего же не хватало нашему детищу. Бума, большого БУМА, присутствующего в музыке! И с криком «эврика» я стал искать глазами того парнишку со скальпелем.
- Эй! Ты. – ткнул я пальцем в его сторону – Да, да, ты! Иди-ка сюда! – и приглашающе помахал рукой.
- Чего тебе? – тот прикрывал своим телом один из усилителей.
- Ты можешь обеспечить такой же БУМ, но через динамики? – высказал я свою мысль.
- Не знаю… - и пожал плечами – Попробую…
Когда всё стихло, он начал колдовать над техникой, как алхимик над пробирками. Надо ли говорить, что все кто был в это время с нами, следили за его манипуляциями, как подопытные собаки, у которых выделяется слюна при слове «еда!». И после пары часов усердной работы, с усталым, но довольным видом тихо произнёс: «Всё…». Я молча распихал локтями «зевак» и включил свою эмпэшку как раз на басах. Моя грудная клетка стала ходить ходуном.
- Молодец, боец! – похвалил я его, когда выключили технику после её проверки.
Теперь предстояло всё это дело заставить работать как надо. Проблем за этим я не видел. От плеера отвели ещё пару проводов для вещания в эфире на всех волнах. Динамики с басами положили на землю, предварительно замотав их тряпкой. А основные направили в сторону немцев. Сначала включили пластинку с граммофона, и не доиграв её до конца, прервали словами:
- Эй, немцы! Для вас бесплатный концерт! – и уже в сторону – Давай!
Я молча нажал кнопку у себя на плеере, и… Надо ли сказать, что в словах песни «Гимн панка» в исполнении группы «Красная плесень» присутствовали не только ненормативная лексика, но и веселящие слух: «Гитлер капут!». Плюс к этому сто грамм наркомовских. И понеслось! У солдат сразу поднялось настроение, и боевой дух! Некоторые намазались, кто грязью, кто краской, а кто и собственной кровью, и готовы были рвать и метать. А крик: «В АТАКУ!!!» решил всё. Когда ошалелые немцы увидели в боевой раскраске воинство русское, то похватались за оружие. Страх окутывал их всё больше, пока роты разноцветных солдат приближалась к их окопам под музыку, незнакомую им, но со знакомыми словами. Но тут песня закончилась, и стали рваться снаряды. Под ногами земля заходила ходуном. А разрывов снарядов так и не было. Так наши роты одна за другой добрались до окопов немцев. И никак не могли взять в толк, чего это немцы шарахаются от них, как от прокажённых? И драться то тоже не могли. В их глазах читался ужас, сковывающий их.
- Блин твою меть!!! – выругался я, когда глянул на свой плеер. Он почти остался без зарядки, и грозил в ближайшее время просто заткнуться.
- Что случилось? – спросил старший, которого приставили ко мне для охраны.
- Да ничего! – с раздражением крикнул я ему – Пипец! Скоро сядет аккумулятор, и тогда каюк всему!
- Да ты не молчи! – вынимал он из меня всю душу – Говори, что сделать-то нужно!
- Для начала нужен тот радист, что хорошо разбирается в технике. – сказал я, и помчался во весь дух по окопам искать его.
Меня остановил комбат, и вместо ругани вручил мне ППШ. Тяжёлый такой… Я только мотнул головой в знак благодарности, и умчался по полю со своим «охранником» искать приключений. Долго мне бегать не пришлось. Рядом со мной рванул снаряд, и я полетел в глубокий омут. Руки и ноги мои обмякли, и были ватными, так что болтались во все стороны. В голове шумело, как с похмела. А уши заложило так, что я даже не слышал своих криков. И я проваливался куда-то далеко в сон.
Долго ли я был в беспамятстве, не помню. Но только почувствовал, как чьи-то нежные, но очень сильные руки снимают с меня… штаны! Разом с испугу открыв оба глаза, и схватившись за штаны, я их тут же и закрыл. В глаза бил яркий свет множества лампочек. Немного попривыкши, и различив стройные фигурки в белоснежных халатиках выше колен, я совсем успокоился, и позволил им делать с собой всё. Тут подошёл мужик тоже в белом халате с надетыми перчатками.
- Ну-с, проснулся наконец? – и сквозь марлевую повязку сказал – Всё пациент готов к операции.
- Подождите! К какой операции?! – меня бросило в холодный пот.
- По удалению аппендикса. – ласково произнёс тот – Ты бы ещё с часок провалялся в люке канализации, так и нам не нужен был бы. – потом с укоризной – Скажи спасибо деду, который тебя увидел и не отдал на растерзание полиции. Они тебя хотели поначалу к бомжам определить. Я и сам не пойму что я тут с тобой делаю? – и дальше в сторону – Сестра, наркоз!
С этими словами я, получив дозу снотворного, и не успев ничего понять, провалился сквозь сон в беспамятство. Проснулся уже на больничной койке. Только открыл глаза, ко мне тут же подскочила молоденькая девчонка, и с испугом в глазах прошептала, чтобы я не вставал. Я у неё попросил пить. А она, стерва, мне только губы тампоном типа «Тампакс» вымазала. Потом под зад какую-то кастрюлю поставила, и трубу запихала. Я пробовал ругаться, но боль в животе не давала сказать ей, как же я её… Вот так я повалялся ещё пару дней. А когда мне было дозволено выходить во двор, ко мне подошёл какой-то дед, и, молча, с улыбкой на лице протянул свёрток. Он был из старой тряпицы. Взяв его в руку, я начал разворачивать его и… Моё сердце заколотилось как бешеное, а на глазах накатились слёзы. У меня на ладони лежал мой плеер и старый, , покрытый в нескольких местах ржавчиной, но не потерявший своей былой остроты скальпель. Я не мог говорить. К горлу подкатил ком такой величины, что не было возможности сказать ни слова. А дед смотрел на меня своим старческим взглядом и улыбался. Спустя какое-то время я пришёл в себя и сказал:
- Солдат?..
- Да, да! Это я! – радостно воскликнул он.
Из глубин моей памяти всплыл сразу тот солдат, который мне дал тот самый скальпель. К горлу с ещё большей силой накатилось чувство стыда, и слёз вперемежку. А дед хлопал меня по плечу, и успокаивал. Говорил, что всё уже позади, и надо жить дальше. А когда мы вместе пошли по парку при больнице, то он рассказал, как после боя они всем миром искали меня и среди живых, и среди мёртвых. А он даже несколько раз бегал в медсанбат, где, кстати, и познакомился со своей будущей женой. После войны их, кто в живых остался, определили в спецотряд по радиолокации. И всё это время он не оставлял надежды найти меня и поблагодарить за вселённую надежду на Победу. На их ПОБЕДУ!!!