"Цена власти"., Роман. Альтернативная история, попаданцы. Опции

[Волков Олег]

Глава 8. Начало медного века
Опасения Ансива оказались напрасными. На Лосинном ручье они нашли медь. Скалистый выступ отличное место для стоянки. Здесь часто бывают люди. Земля вокруг каменного очага плотно утоптана. В стороне возвышается куча пепла. А толстый слой сухого лапника указывает место, где последний раз разбивали палатку.
Пресловутые мягкие камни с оплавленными краями в изобилие валяются прямо под ногами. Забавы ради путешественники за кремнием бросают в огонь бурые камни с зелёными пятнами. Саян лично откопал в глубине очага кусок руды расплавленный наполовину. Под сколотой коркой блеснул долгожданный красный металл.
Дурные от радости Ягис и Ансив принялись носиться по утоптанной площадке Саян же с куском оплавленной руды присел на толстое бревно возле очага. Радоваться бы надо, скакать и веселиться. Но… Усталость. Странная усталость вдруг растеклась по телу. В самый раз плакать, а не дико ржать. Ведь сколько пришлось выкопать ям, обследовать ручьёв и подмытых берегов. Расколотые и поджаренные камни вообще не поддаются учёту. Как бы то ни было, Саян провёл пальцем по ярко-красному язычку, он нашёл месторождение меди. Широкая ярко-зелёная полоса выступает на стене прямо под скалистым навесом.
Друзья тщательно обследовали место вокруг ночлега. Саян с помощью тёмно-синих граблей прочесал утоптанную землю и подобрал все без исключения оплавленные камни. А таких набралось немаленькая кучка. Жадность едва не сгубила их. Нагруженная сверх всякой меры лодка глубоко осела в воду. Ни раз и не два шальной ветер забрасывал через борт гребни речных волн. А раз прямо по среди ясного дня разразился шквальный ливень. Друзья едва, едва успели догрести до мелководья, как лодка ушла под воду. Вконец измученные, они всё же добрались до родного стойбища.
И без того просторный навес Саян расширил ещё больше. Вместо полноценной плавильной печи пришлось ограничиться высоким очагом. Большие округлые камни сложены низеньким колодцем. Стопка березовых дров прогорела до больших ярко-красных углей. Высокий очаг перестал дымить, зато задышал нестерпимым жаром. Верхний край камней раскалился добела. Каменный уголь был бы лучше, да где ж его найти?
К счастью, глина, из которой Саян лепил горшки, миски и прочую керамику, оказалась достаточно жаропрочной. Если маленький пузатый горшочек, гордо названный тиглем, не сжимать слишком сильно и не ударять о край очага, то сложенные в него куски руды плавятся быстрее, чем успевают лопнуть от перегрева красные от жары стенки тигля.
Медь обладает хорошими литейными качествами. Самое первое металлическое изделие Саян решил отлить в форме, а не ковать медную полоску до нужных размеров. Пришлось повозиться с деревянной моделью и отжигом глиняной формы. Зато, после многочисленных опытов и разочарований, Саян наконец создал необходимую оснастку для первой настоящей отливки.
В очередной раз в высоком очаге ярко-красные угли дышат нестерпимым жаром. Сквозь щели перегретых камней выступают языки пламени. Раскалённый тигель по самую крышечку утоплен в пылающих углях. Внутри тигля свершается таинство превращения руды в металл. Саян в нетерпение заломил руки и зашептал молитву Великому Создателю.
По крыше просторного навеса барабанит дождь. Длинные капли срываются с пучков соломы и плюхаются в круглые лужицы. Под навес упорно лезет промозглая сырость. Первые жёлтые листья на кустах и деревьях напоминают о скорой осени. Но, Саян в очередной раз прямо рукавом вытер влажный лоб, жарко. Жарко от волнения, жарко от пылающего очага. Пот стекает по щекам и капает с кончика носа. После стольких экспериментов сегодня должно получиться. Обязательно.
– Великий Создатель, взгляни на меня, – в очередной раз прошептал Саян.
Тонкая веточка осторожно подцепила крышку тигля… Есть! Вместо бурых кусков руды в горшке блестит ярко-красная медь. Свежая лоза словно щипцы сжала выступающие края тигля. Мокрая кора слабо шипит и исходит паром. А теперь нужно действовать очень быстро.
В куске обожжённой глины неглубокий отпечаток. От двухсторонней формы пришлось отказаться. Для начала освоить хотя бы одностороннюю. Саян наклонил раскалённый горшочек. Через край тигля потекла тонкая струйка расплавленной меди. Только бы не уронить! Руки крепче сжали влажную лозу. Только бы не уронить! Жидкий металл быстро заполнил форму. Струйка перевалила через край и соскользнула на землю. Саян едва успел одёрнуть ногу.
Готово! От радости сердце забилось с утроенной силой. Саян осторожно опустил тигель на деревянную чурку – пусть остывает.
На прохладном воздухе металл быстро остыл и затвердел. В прямоугольной форме вместо чёткого отпечатка ярко-красное пятно. Но это не страшно. Срезать излишки будет нетрудно. Гораздо сложнее вытащить отливку из формы. Саян превратил Дар Создателя в узкую стамеску. Теперь аккуратно подцепить край отливки… Тонкое тёмно-синее жало легко вклинилось между застывшим металлом и формой. Лёгкий нажим… Поворот… С лёгким треском форма, на которую ушло столько часов, развалилась на части.
– Изыди, проклятый Хессан! – Саян не вовремя помянул повелителя вселенского зла.
Застывший металл буквально врос в обожженную глину. Использовать одноразовые формы слишком накладно. Но эту проблему можно будет решить позже. А сейчас… Тёмно-синий молоточек без малейшей жалости сбил остатки формы. Саян самодовольно улыбнулся – первая годная к дальнейшей обработке отливка есть!
Внешняя часть отливки блести словно зеркало. А вот внутренняя похожа на старый пожелтевший лист, но это не страшно. Небольшая полировка и заготовка засияет ярко-красный блеском.
Тёмно-синий нож с коротким прямым лезвием аккуратно срезал излишки металла. Без оплывших краёв заготовка приобрела чёткие очертания, точно такие же, как у деревянной модели. Теперь напильником.
Тонкий щербатый напильник с монотонным жужжанием скользит туда-сюда. Ярко-красные опилки скапливаются на верстаке маленькими кучками. Вот у заготовки хищно изогнулся кончик, режущий край заострился равнобедренным треугольником. На одной стороне лезвия Саян старательно вырезал трёхлучевую звезду с сильно закруглёнными концами – священный символ самого Создателя. На обратной стороне лезвия появились скрещенные топорик и стрела – символ Вема-защитника. А там, где будет деревянная ручка, Саян вырезал свой собственный символ – букву «У», прикрытая сверху и снизу двумя полукругами.
Деревянная ручка сделана заранее. Почти готовое лезвие с лёгким нажимом вошло точно в паз. Тонкий сыромятный ремешок уложен плотными витками, а кончик, чтобы не размотался, заведён под последние витки. Холодная вода из кувшина обильно смочила рукоятку. Почти готовую вещь Саян поднёс к раскалённому очагу. Сыромятный ремешок изошёл белым паром, быстро высох и намертво стянул половинки деревянной рукоятки.
Последний штрих. Саян прицелился правым глазом вдоль заточенного лезвия. В свете костра хорошо видны крошечные блёски – мелкие утолщения. Ничего страшного. Каменный оселок довёл лезвие до идеальной прямоты. Заточенная грань вытянулась тонкой ниточкой.
Всё. Готов.
Былого трепета больше нет. Саян воткнул медный нож прямо в верстак. Острие на сантиметр ушло в широкую доску. Сергей Белкин, Саян по прозвищу Умелец, присел на толстую чурку возле верстака. Азарт и возбуждение последних дней наконец-то воплотились в медном ноже. Он сделал это.
Ещё перетаскивая руду из лодки под навес мастерской, Саян решил, что именно сделает в первую очередь. Были варианты в виде наконечника для стрелы или топор, но он решил остановиться на самом универсальном и полезном инструменте, на большом ноже. Кузнечного опыта нет вообще. За основу взят давно утерянный стальной нож, который был так похож на штык-нож автомата Калашникова. Только лезвие с поправкой на материал пришлось сделать толстым, почти пять миллиметров. Да и режущий край заточить под более широким углом. Тоньше и острее не имеет смысла – медь мягкий металл.
– Отец? – под навес бесшумно вступил Иссаам.
Саян поднял голову. Неприкрытая голова сына насквозь сырая. Струйки воды стекают по тёмным кудрям на мокрые плечи. Весть об очередном чудачестве Умельца давно облетела стойбище. Пока Саян колдовал над медным ножом, Иссаам терпеливо ждал под промозглым дождём. Вон! Саян повернул голову. Ещё одна любопытная физиономия показалась из-за края соседней полуземлянки. Иссаам как близкий родственник всё же решился заглянуть под навес.
– Заходи, – Саян улыбнулся в ответ. – Садись к огню. Обсохни, простынешь ещё.
Иссаам присел возле очага и протянул к огню белые руки. От сырых мокасин и рукавов куртки заструились тонкие язычки пара. Иссаам молчит, но выразительно поглядывает то на Саяна, то на воткнутый в верстак нож.
– У меня получилось, – Саян рывком выдернул нож. – Узнаёшь? – Саян подошёл к сыну.
– Да, – Иссаам с восторгом уставился на собственное отражение в красном лезвие. – Почти такие же были у менгов. Они гораздо лучше кремниевых.
– Верно, – Саян тихо улыбнулся. – Бери его, он твой.
– Но, отец! – Иссаам поднял голову.
– Не спорь! – отрезал Саян. – Я сделал его специально для тебя. Бери.
Иссаам осторожно, словно величайшую драгоценность, принял нож. Указательный палец коснулся символа Великого Создателя.
– У тебя в руках, Иссаам, не прост нож, – Саян присел рядом. – Много столетий люди знали только камень, дерево и кость. Теперь настал черёд металла. Время двигаться вперёд. Вслед за этим ножом будут другие ножи, а так же наконечники для копий и стрел, топоры и тонкие иглы. Наша жизнь изменится. Мы станем сильнее.
– Как менги? – Иссаам провёл ногтем по кромке лезвия.
– Как менги, – Саян кивнул. – Чтобы стать ещё сильнее нам придётся очень и очень многому научиться у них.
Не вздумай хранить этот нож как святую реликвию, – Саян повернулся к сын. – Наоборот! Пользуйся им, носи всегда с собой. Чтобы новые ножи были ещё лучше, мне нужно знать твоё мнение. Какие недостатки у этого ножа? Как их исправить? Что нужно или не нужно сделать? Ты понял меня?
– Да, отец, – Иссаам аж сияет от счастья. – Я сделаю как ты просишь. Обещаю.
– Ну вот и отлично, – Саян тяжело поднялся с толстой чурки. – Устал я что-то. Пойду прилягу. Будь добр: как обсохнешь, погаси очаг.
– Хорошо.
Саян побрёл домой, тяжеленные ноги едва-едва шаркают по утоптанной земле. После бешенного взрыва энтузиазма и лихорадочных поисков сутки напролёт, мутной волной нахлынула усталость. Руки еле гнутся, а натруженная спина отзывается тупой болью. Деревянная дверца тихо стукнулась за ним.
Самое главное, Саян, которого сородичи прозвали Умельцем, сделал – над человечеством планеты Мирем взошёл МЕДНЫЙ ВЕК.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 9. Перед выборами
Так… Вроде, никого. Саян осторожно прикрыл за собой дверь. Наконец-то дома никого нет. Супруга вместе с дочерью ушла к соседке в гости. Как обычно сидят вокруг костра в тепле и сытости и по-бабьи чешут языками. Недоделанное копьё оставлено на верстаке. Инструменты кучей сброшены в ящик. Едва Инса на пару с дочерью вышла из-под навеса, как Саян тут же свернул работу.
Случай! Случай! Такой случая упускать нельзя. Нужно сыграть в «Политик».
В избе привычный полумрак. От растопленной печи осязаемыми волнами расходится приятное тепло. В открытой топке пылают дрова. В воздухе витает запах сушёных грибов и клюквы. Над столом в изящной медной подставке горит тонкая лучина. Огненные капельки падают в тарелку с водой.
Из тёмного угла за широкой супружеской постелью Саян вытащил низенький сундучок. На плоской крышке большими красными буквами выведено одно единственное слово: «Политик».
Длинными зимними вечерами заняться совершенно нечем. Особенно, если за порогом жгучий мороз, пурга, а короткий день давно закончился. Чтобы не страдать от скуки, ещё лет пять тому назад Ягис смастерил колоду карт.
Карты получились так себе: толстые, с грубым рисунком и до жути примитивные. Но всё же одного размера и с чёрной рубашкой. С той зимы друзья время от времени перекидываются в преферанс. Саян прямо на земляном полу расписывает пульку.
Преферанс несколько разнообразил жизнь и озадачил соплеменников. Заодно подкинул отличную идею: размышлять над перипетиями местной политики гораздо удобней, когда перед глазами лежит её некое физическое воплощение. Так сам для себя Саян придумал псевдокарточную игру «Политик».
За обеденным столом Саян распахнул сундучок. Лучина большим пятном освещает середину стола. Пусть дальние углы столешницы тают во мраке, только за семь лет нехотя научишься обходиться без ярких электрических лампочек. Выбора всё равно нет. Зима на дворе, окна-щели плотно заткнуты соломой.
Карты вырезаны из тонких дощечек. По размеру они схожи с картами Ягиса, даже края закруглены. Только вместо масти и достоинства на каждой написано чье-нибудь имя. Маленький вытянутый треугольник в правом верхнем углу показывает лояльность человека. Так карты Ягиса и Ансива помечены синим – друзья, на них можно полностью положиться. А вот карта утуса Лихаса горит красным. После публичного разгрома позапрошлой весной утус Лихас превратился в откровенного врага. На нейтральное или хотя бы безразличное отношение указывает зелёный цвет.
Личную карту Саян создал самой первой. В центре большой буква «У», которая сверху и снизу прикрыта половинками круга. Синий контур ещё больше выделяет персональную карту из общего расклада.
Большая политика это не только люди. Огромное количество причин, возможностей, следствий и прочих внешних обстоятельств существенно влияют на игру. К примеру, карта в чёрной рамке символизирует Смерть. Под черепом со зловещей ухмылкой нарисована пара скрещенных косточек. Ножичек с острым концом уточняет – убийство с помощью холодного оружия. На схожих картах лук (точная стрельба из-за угла), колба с миниатюрным черепом (яд) и так далее.
Две карты с песочными часами символизируют время. Люди далеко не всегда имеют над ним власть. Если время работает против, то нижняя колбочка-треугольник закрашена красным. А если наоборот время союзник, тогда верхняя колбочка-треугольник сияет синим. Если в расклад вклинивается Время, то очень важно выбрать правильную карту.
Игра постоянно развивается и совершенствуется, Саян постоянно вырезает и разрисовывает всё новые и новые карты. Пусть политика, как и сама жизнь, бесконечна в своих проявлениях, но всё равно можно учесть и зарисовать самые главные причины и возможности. Как раз сегодня Саян создал ещё несколько карт. Новые игроки и новые возможности большой политики ждут своего часа на игровом столе.
Первое правило «Политик»: хорошо сформулированная проблема – наполовину решённая проблема. В псевдоигре раздачу и торговлю за прикуп заменяет расклад. Нужно не просто вытряхнуть содержимое сундучка на стол, а медленно, по одной, вытащить карты на стол и как можно более точно отобразить текущий политический расклад. Итак, Саян запустил руку в сундучок, что мы имеем на данный момент?
Первой на стол легла карта утуса Дуата. Над именем Вождя рода нарисована сова, как и на прочих картах, которые так или иначе имеют отношение к роду Мудрой Совы. Треугольник лояльности закрашен зелёным: врагом утус Дуат никогда не был, но, увы, сторонником тоже. Символ Вема-защитника, скрещенные топор и стрела, указывают на должность утуса Дуата – Военный Вождь.
Личную карту вождя накрыла карта внешнего обстоятельства. Время с красной колбочкой работает против него. Утус Дуат болен, тяжко болен. С месяц назад у него начались приступы рвоты, частые головокружения, а походка потеряла былую силу и пружинистость. Утус Дуат всё больше и больше лежит у себя в полуземлянке и всё реже и реже появляется на людях. Дело уверенно движется к погребальному костру. Саян сдвинул карту Время чуть в сторону, чтобы на виду осталось имя ещё живого человека.
В скорой смерти вождя не сомневаются даже его жёны. Большой мох, шаман рода, как мог лечил захворавшего охотника, но пару дней назад публично признал собственное бессилие. «Создатель зовёт утуса Дуата в свой небесный чертог», – шаман озвучил окончательный вердикт.
Очень скоро освободится место Военного Вождя рода. Карта-цель, ключевая в раскладе, легла в центр стола. Рамка прямоугольника покоится на жирной черте с тонкими штришками – типа, что-то лежит на земле. В прямоугольнике, словно в клетке, сидит сова. Символ Вема-защитника в верхней части рисунка проясняет смысл карты – место военного вождя рода Мудрой Совы. Вот она ближайшая цель, Саян поправил карту. Очень скоро за должность Военного Вождя разразится политическая борьба. Нужно самому стать Военным Вождём, чуть ниже карты-цели Саян положил личную карту.
Эх! Если бы всё так было просто. Чем сильна первобытная демократия, так это людьми. Сама жизнь выталкивает на ответственные должности действительно достойных. Избранный, как правило, руководит пока может, до глубокой старости, хронической болезни, а то и до самой смерти. Буквально по пальцам можно пересчитать случаи, когда всенародно избранного Вождя или Сахема всё же смешали с должности.
Утус Дуат много, много лет был Военным Вождём. Причём очень хорошим Вождём. Великолепный воин и руководитель, мудрый и хладнокровный. Но болезнь… Выборы нового Вождя вопрос времени. Упускать такой шанс ни в коем случае нельзя. Новый Вождь может запросто продержать в своих руках стрелу и топор, символы власти, десять и более лет. Это же… сколько придётся ждать!
Вожделенный топор и стрела нужны не для того чтобы повесить их над входом в дом. Саян бросил мимолётный взгляд на запертую дверь. Может, хотя бы так старики начнут его слушать. Очень хочется научить сородичей воевать плотным строем. Только хитрые деды не спорят, не доказывают, даже не запрещают, а… смеются. Конечно! В общей массе отдельному воину гораздо сложнее блеснуть личной доблестью и отвагой. А как иначе добывать столь важные почёт и уважение? Но, чёрт побери, Саян скрипнул зубами, гуртом вернее! Жизнь-то одна.
Прошлой весной на очередном Большом сборе Саян, наконец-то, стал полноправным членом племени. Волосатые кисти могучего Фродо, Верховного Вождя племени Звёздного Зверя, произвели на сородичей сильное впечатление. Саян «рухнул с дуба» без единого писка и тем самым доказал собственное право избирать и быть избранным. Хотя, Саян невольно улыбнулся, Ягис был прав. Пусть на лице удалось сохранить каменное выражение, однако душа ещё долго держалась за ствол, хотя тело уже рухнуло на натянутые шкуры.
Под личной картой Саян разложил ещё три. Ансив и Ягис – кому, кому, а друзьям можно доверять на все сто. Каждый из них может оказать заметное влияние на сородичей. А вот последняя карта символизирует гордость Саяна – отряд молодых последователей.
Карта так и называется – Отряд. Только вместо символа рода Саян нарисовал личный знак. Треугольник лояльности, конечно же, синий. А вот над графическим воплощением пришлось изрядно повозиться. Перебрав кучку вариантов, Саян остановился на символическом изображение фаланги. Отлично получилось! Кусочки окружности символизируют плотно сжатые щиты. Всего на карту влезло три ряда по три щита в каждом.
Отбитая мужская гордость чемпиона племени по борьбе и волосатые кисти утуса Фродо, Верховного Вождя племени Звёздного зверя, впечатлили пятнадцать парней. Каждый из них пришёл с большим желанием научиться драться по-настоящему. Половина отряда не доросла до обряда посвящения, вторая половина не намного младше самого Саяна. Ни одного зрелого охотника. Впрочем, придёт время и сегодняшние юнцы станут зрелыми воинам. Кто ещё не «рухнул с дуба», тот ещё обязательно сделает это.
За год к отряду присоединилось ещё несколько человек. Что радует особо, семеро новобранцев живёт в соседнем роде. А сейчас, учитывая его самого и друзей, в отряде ровно тридцать два человека, плюс семеро из другого рода. В родном стойбище последователей хватает. В принципе, можно претендовать на топор и стрелу. Но… В жизни всё не так просто. Из распахнутого сундучка Саян вытащил карту противника.
Утус Лихас – чемпион племени по борьбе с отбитой мужской гордостью. Рукопашная схватка была без правил, а победа нечестной, утус Лисах остался общепризнанным чемпионом по борьбе. Даже больше: на двух следующих Больших сборах никто так и не сумел отобрать у него титул чемпиона. Но-о-о… Обида засела в его душе огромной гниющей занозой. Утус Лихас так и не простил публичного унижения. Словно напоминая о пролитой крови, метка лояльности чемпиона по борьбе горит красным.
Расстановкой сил союзников и недругов политический расклад не заканчивается. Карт с нейтральными зелёными метками гораздо больше.
Нейтралы – самая весомая часть расклада, она же самая непредсказуемая. Справа от Карты-цели легли карты утуса Вачиза, Сахема рода (под его именем скипетр, правда, больше похожий на дубинку), и утуса Фада, шамана (трёхлучевая звезда Великого Создателя как символ связи с потусторонним миром). Последней на стол легла карта Воины – общая для всех прочих мужчин рода. Козырь, можно сказать.
Корпеть над картой Воины особо не пришлось. Утус Диус любил говорить о количестве копий, подразумевая полноценных мужчин рода. В противовес плотно сомкнутым щитам Отряда, на карте Воины хаотичное нагромождение символических копий.
В выборах вождя примут участия только полноправные мужчины рода. Саян печально улыбнулся. Хорошо, что хоть женщины голосовать не будут. Ну, разве что, мнение жены может повлиять на политические пристрастия мужа. Всех тех, кто не примкнул к отряду сторонников, кто остался верен ценностям и образу жизни первобытного охотника, их всех собрала карта Воины.
Расклад готов. Политические силы местного значения разложены вокруг Цели: союзники отдельно, недруги отдельно. А теперь самое главное таинство игры – думать, анализировать и ещё раз думать и ещё три раза анализировать, анализировать, анализировать.
С утусом Лихасом проще всего. Он враг, причём враг ярый. Только, только, Саян невольно усмехнулся, могучий охотник стал заложником собственного благородства. Другой бы на его месте давно бы всадил нож в спину. Но только не Лихас. Правда, Саян нахмурился, существует малая толика вероятности получить вызов на ритуальный поединок. При большом скопление сородичей, в присутствие руководителей рода, утус Лихас вполне законно может выпустить кишки. Не свои, к сожалению. Но-о-о… Публичное поражение крепко накрепко засело у него в голове и надёжней стальной цепи удерживает от подобного шага. Для него Саян странный пришелец, к тому же колдун. Создатель ведает, какой ещё грязный приём запрятан у него в рукаве.
С другой стороны, никогда раньше политических амбиций утус Лихас не проявлял. Всеобщий восторг, восхищённые взгляды и ещё одна жена – вот и всё, что ему нужно. Командовать сородичами, указывать другим куда идти и что делать – не для него. Но! Едва по стойбищу разлетелся слух о желание Саяна получить топор и стрелу, как утус Лихас встал на дыбы. В пику, в противовес, многократный чемпион племени по борьбе таки сел за большую игру. Но и это не самое печальное. Карта Воины будто дрожит перед глазами, Саян нервно забарабанил пальцами по столу.
Вряд ли кто-нибудь верит в административные таланты утуса Лихаса. Он ни разу и никогда не организовывал ни одной групповой охоты. Зато утус Лихас до мозга самой маленькой косточки человек первобытного общества. Почитание Великого Создателя, Великих предков и прочего пантеона у него в крови. У него просто не хватит ума хотя бы в малом и незначительном пойти наперекор неписанным законам и обычаям. С упрямством дряхлого дуба утус Лихас держится за обкатанный веками образ жизни. Он не признал даже арбалет. Хотя…. Саян невольно усмехнулся, суп хлебает из миски Умельца. Со столь дивным набором истинного консерватора утус Лихас не может не стать флагом мудрой старины, воплощением величия первобытного общества и страха перед новшествами чёрного колдуна по прозвищу Умелец.
Последнее обстоятельство печалит больше всего. Что поделаешь? Многие хорошие начинания не нашли понимания у зрелых членов рода. Необычные умения и навыки (чтение, письмо, обработка меди и даже гончарное ремесло) создали Саяну репутацию колдуна. У местных обывателей просто в голове не укладывается, как это можно из обычного камня получить огненно-красный нож? Подобное без магии, чёрной магии, невозможно. Будь в этом мире хотя бы некое подобие Святой инквизиции, гореть бы Умельцу на костре синим пламенем. Бесстрашные охотники боятся Саяна и не хотят его понимать.
Саян сдвинул карту Воины за карту соперника. И того у Лихаса шансов на победу больше. В «Политик» нет козырной карты, да и мастей как таковых нет. А вот козыри есть. Всё зависит от конкретного расклада, от расстановки сил. В данный момент карта Воины самый убойный козырь.
– Проклятье, – тихо ругнулся Саян.
Мучительные размышления потянулись бесконечной чередой возможностей, раскрытым веером разбежались последствия. Перекладывая карты, перебирая варианты, Саян выложил на стол содержимое сундучка. Методы, возможности, обстоятельства взгромоздились слева от расклада неровной кучкой.
Самое обидное, каких-либо вариантов просто нет. До жути благородного утуса Лихаса ничем, ну буквально ничем, не скомпрометировать. Аморальный образ жизни не ведёт, водкой не увлекается, наркотой не балуется, за девицами лёгкого поведения не бегает. Прилежный семьянин, отзывы коллег по работе самые что ни на есть положительные. Увлекается спортом. В порочащих связях замечен не был. Ё-ё-ё! Саян хлопнул сам себя ладонью по разгоряченному лбу.
Подкупить? С губ тут же сорвался скрипучий смех. Чем? У первобытных людей нет денег, за ненадобностью. Они знать не знают, ведать не ведают, что это нахрен такое. С таким же успехом можно предложить взятку самому Создателю. Саян в очередной раз принялся перебирать карты. Решение должно быть. Должно!
На поверхность кучи обстоятельств и возможностей всплыла карта из разряда Смерть. В чёрной рамке улыбается череп с костями. А кинжальчик такой остренький, такой красивый, на финку похож.
Убить? В голову стрельнула шальная мысль.
Карта с чёрной рамкой сама просится лечь поверх карты Лихаса. Противник исчезнет, карта Воины лишится флага… Глядишь… Хотя бы часть охотников всё же примет его сторону, ну или хотя бы расколются на фракции. Кто его знает? Вожделенная должность Военного Вождя маячит перед носом. Чёрт побери, отличный вариант!
Политическое убийство переламывает в лапшу местные неписанные обычаи, но не вызывает в душе бурю эмоции. Саян криво улыбнулся. После налёта на стойбище Хитрого Волка смерть, убийство ближнего своего, уже не кажется чем-то запредельным, запретным. Сергей Белкин никогда бы не решился на убийство, а вот Саян Умелец – запросто! На его руках и так кровь, много крови. Перед глазами всплыл памятный мешочек с окровавленными трофеями. В конце концов все там будем. Кто в рай, кто в ад, это кому уж как повезёт.
Ещё один парадокс на гране шизофрении. В обыденной жизни Саян Умелец подчиняется неписанным законом племени. Вот только освещённые веками заветы предков для Сергея Белкина пустой звук. Даже скачки вокруг костра с копьём наперевес он воспринимает как отличный психотренинг и не более.
Впрочем, Саян щелчком отравил карту Смерть обратно в общую кучу, убить утуса Лихаса всё равно не получится. Сородичи постоянно друг у друга на виду, как на витрине. Стойбище это не переполненный мегаполис, где люди живут друг у друга на головах и всё равно не знают друг друга, и не хотят знать. Саян испуганно глянул по сторонам. В доме по-прежнему темно и никого нет. У него и так часто возникает ощущение, будто стены в доме не из брёвен, а из прозрачного стекла. Любое мало-мальски интересное событие влёт становится всеобщим достоянием. Телевизоры, газеты и прочие СМИ отлично заменяет «сарафанное почта». Стойбище как место преступления отпадает полностью. Не стоит даже пытаться.
Ещё есть лес. Вокруг стойбища его много, даже очень много. Но! Саян аж прыснул в кулак от смеха. Чтобы выследить первоклассного охотника, зайти ему в тыл, да ещё пырнуть ножом – нужно быть ещё более первоклассным охотником. Утус Лихас часто ходит на охоту один. Это облегчает дело. Только… Саян рубанул ребром ладони по столу, какой смысл обманывать самого себя? С таким же успехом его самого может выследить и загрызть какой-нибудь блохастый заяц.
– Папа, ты колдуешь?
Тонкий голосок словно раскат грома по среди ясного неба. От неожиданности Саян аж подпрыгнул. Коленки смачно стукнулись о столешницу. Рядом стоит Шима и трёт озябшие ладошки друг о друга. Это надо же было настолько погрузиться в политику, что совершенно не заметить, как вернулись жена и дочь. Глазастая Шима не умеет читать, но символы Создателя, Вема-защитника и прочие ей очень даже хорошо знакомы.
– Нет, милая, думаю, – Саян судорожно сгрёб карты в сундучок.
Из темноты выступила жена. Сырую накидку Инса оставила на вешалке у порога, только проливной дождь всё равно намочил её прекрасные волосы. В мерцающем свете лучины влага заблестела на её лице словно глянец.
– Я не заметил, как вы пришли, – Саян торопливо захлопнул сундучок. – Ну как? Наговорились?
– Наговорились, – Инса присела за стол по ближе к тёплой печке.
– Тогда давай перекусим, – предложил Саян.
– Давай. Только чуть позже.
Во облом! Саян торопливо заныкал сундучок с картами в тёмном углу за широкой супружеской постелью. На сегодня игра закончена. Это надо же было так погрузиться в неё, что напрочь прошляпил скрип входной двери. Теперь Шима обязательно разболтает подружкам, что папа опять сидел за столом и колдовал. Объяснять, показывать, рассказывать – бесполезно. Сам того не желая, Саян в очередной раз подтвердил собственную репутацию колдуна.
Плохо то, что решение главной проблемы так и не удалось найти. Саян вернулся к столу. Что делать с Лихасом? Бог его знает! А, значит, опять караулить момент и украдкой раскидывать карты. Конечно, можно и без них, только с ними на порядок легче и на два порядка быстрее. А пока они всем семейством будут ужинать.
***
Ходкий ботник тихо раздвигает носом прибрежные заросли камыша. Маленькая охотничья лодка словно призрак скользит по воде. Заряженный арбалет в полной боевой готовности покоится на коленях. Весло тихо опускается в тёмную воду, Саян плывёт по извилистой лесной речушке.
Середина осени. Денёк для охоты на уток лучше не бывает. Облака сплошным серым одеялом затянули небо. Сыро и прохладно. Влага тонкой плёночкой стелется по веслу и стекает по низким бортикам ботника. Временами из серых туч сыплется мелкий дождик. Лёгкий ветерок волнует тронутые желтизной камыши.
В такую погоду утки чувствуют себя вольготно, летают ниже обычного и без привычной спешки. А всё потому, что не боятся пернатых хищников. Как говорят бывалые охотники, сырой лунь – плохой летун. На корме ботника, в плетёной корзинке, пара подбитых селезней, но день в полном разгаре.
Саян сам выдолбил лодочку из цельного ствола осины, длиной более двух метров, плоское днище и заострённый нос. Неказистый ботник удивительно лёгок на ходу. За день на нём можно запросто проплыть шестьдесят с гаком километров. Саян сидит вытянув ноги на дне ботника, так его меньше видно. До воды в прямом смысле рукой подать.
Обычно с ботника охотятся парой. Один гребёт, второй стреляет. Но лучше плавать в одиночку. Когда сам гребёшь, то колебания лодочки зависят от тебя и только от тебя, что существенно облегчает стрельбу. Главное, не шуметь веслом, не стучать и не плескаться. Упаси господи, болтать или напевать. Больше камышового луня, огня и бури утки боятся человеческого голоса.
Ботник тихо сплавляется вдоль кромки камышей, Саян внимательно оглядывает мелкие заливчики и пятачки свободной воды. Утки готовятся пуститься в далёкое путешествие на юг. Через пару недель охотиться будет не на кого.
Вот сквозь тонкие стебли камышей сверкнул пятачок свободной воды. Саян тут же плавно развернул ботник и углубился в прибрежные заросли. Высокие стебли плавно изгибаются нехотя расступаются перед носом лодочки. Саян улыбнулся, не зря полез в камыши. На воде, в каких-то пяти метрах, сидит утиное семейство. Вокруг матёрой утки суетятся вполне взрослые птенцы. Подростки похожи на мать, только немного меньше размерами, а оперенье отливает приятной свежестью. Весло тихо опустилось поперёк ботника, Саян поднял с колен арбалет.
Будь у него охотничье ружьё, то грохот выстрела распугал бы дичь на километр вокруг. Зато утиное семейство в полном составе могло бы перекочевать в корзину за спиной. Но у арбалета есть существенный плюс – тишина. Если стрелять правильно, целиться в крайнюю утку, то, возможно, будет вторая попытка. Если мимо, то арбалетный болт глухим шлепком нырнёт под воду. Даже если не попадёшь с первого раза, то остальные птицы не сразу сообразят, в чём дело. Главное, не шуметь и не болтать.
Саян плавно поднял арбалет. Вот крайний слева птенец-переросток отплыл дальше всех от матери, значит, он будет первым. Кончик болта хищно уставился в центр утиного силуэта. Короткий вздох и задержать дыхание… Последняя доводка… Правая ладонь плавно и осторожно поджимает спусковую планку…
Проклятье!
Старая утка дёрнула клювом в сторону берега. Испуганное кряканье не хуже ружейного выстрела. Выводок свечой взмыл в небо. Над головой хлопнули утиные крылья, лишь ветерок обдал лицо.
– Будь ты проклят, Хессан, и все твои приспешники, – Саян опустил арбалет.
Но… Что же напугало утиное семейство? Явно не повелитель вселенского зла и не он сам. Тогда кто? Ответ не заставил себя ждать. В просвете между зарослями показалась бурая спина. Кабан бредёт по брюхо в воде и шумно натыкается на стебли камышей. Молодой самец, почти подсвинок. Клыки, грозное оружие зрелых секачей, ещё не выглянули из-под верхней губы. Кабан сделал несколько шагов и плюхнулся в тёмную воду. Расходящиеся волны окрасились красным.
Подранок. За острыми ушами зияет глубокая рана. Кровь тоненькой струйкой стекает по морде кабана. Вместе с ней из молодого самца уходит жизнь. Очень скоро зверь окончательно дойдёт.
Раз есть подранок, значит по близости должен быть и охотник. Суровый обычай требует выслеживать и добивать раненых животных. А вот и он. Тёмное древко копья раздвинуло завесу камышей. Левая рука попридержала стену стеблей, показался охотник. Коленки заляпаны грязью. Спутанные волосы вылезли из-под серой шапочки. Саян так и замер в ботнике, зато сердце бешено заколотилось.
– Лихас, – губы чуть слышно прошептали имя заклятого врага.
Гордые глаза и грудь колесом. Такого трудно не узнать.
Мысли в голове вскачь, Саян стрельнул глазами по сторонам. Вчера утром Лихас ушёл на охоту. Взял бы пару друзей или молодых помощник. Так нет же! Один попёрся. Славы удалого охотника ему вечно не хватает. Ещё хочется.
Руки крепко сжали арбалет. Полированное цевьё ну уж очень удобно легло в левую ладонь.
Превеликий Создатель! А ведь это же… Случай! Невероятная возможность разом разделаться с проклятым конкурентом и заклятым врагом сама лезет в руки. Ох не зря в «Политик» карта Смерть чуть ли не сама налезла на карту утуса Лихаса. Но…
На горячую голову словно ухнул ушат ледяной воды. Саян опустил арбалет.
Убийство. Убийство сородича. Хуже может быть только убийство двух сородичей. Одно дело сидеть в тёплой избушке и строить гипотетические планы и совсем, совсем другое воплотить в реальность самый радикальный из них.
Кончиком копья Лихас тронул подранка. Кабан дёрнулся всем телом, попытался встать, но только зря взбаламутил воду. Добивать подранка не имеет смысла, только шкуру портить. Сам дойдёт.
Саян вгляделся в массивную фигуру охотника. Медь! Наконечник копья отливает красным. Консерватор хренов! На кабана всё-таки с медным оружием пошёл. Не стал зря рисковать.
Чашу весов склонила крайне удобная и крайне редкая возможность замести следы. Лихас один. Ещё день, два искать его не будут. В одиночку выследить кабана, пусть даже почти подсвинка, задача не для юного охотника. Может быть этого самого зверя Лихас терпеливо поджидал половину ночи, а потом ещё более терпеливо половину дня шёл по кровавому следу.
С другой стороны, Саян воровато оглянулся по сторонам, в радиусе десяти километров он не оставил ни одного отпечатка собственных мокасин. Мягкая лесная почва хорошо хранит следы. Но вода. Где именно он сегодня плавал, в какие именно заливчики заглянул, а в какие нет – ведает один лишь Великий Создатель. Какова вероятность встретить бывалого охотника, да ещё так, что он до сих пор не заметил тебя? Ноль, ноль целых, хрен десятых процента. Другого такого шанса не будет.
Трудное, невероятно трудно решение принято. Мысли в голове разом улеглись, а сердце перестало колотиться о рёбра как сумасшедшее. Саян осторожно разрядил арбалет. Заострённая палочка хороша на уток, если что её и потерять не жалко. Но вот против охотника, зрелого мужика в куртке из шкуры волка, нужно кое-что посерьёзней. На всякий случай под рукой колчан с боевыми болтами. Левая рука сама нащупала массивный гладкий наконечник. Это вам не шершавый кремень, а медь. Толстая арбалетная тетива вошла в канавку на конце древка. Саян прицелился.
По ту сторону медного наконечника Лихас терпеливо ждёт, пока кабанчик окончательно дойдёт. Спокойно ждёт, голова наклонена, правая рука сжимает древко копья.
– Ну вот мы и встретились на узкой тропинке, – тихо, словно заклинание, прошептал Саян. – Да будет так.
Правая рука плавно поджала рычаг, короткий толстый цилиндрик вытолкнул тетиву из паза. Тихий свист. Арбалетный болт срезал камыш. В последний момент Лихас дёрнулся и распрямился. Мощный удар опрокинул охотника. Вода брызнула фонтаном во все стороны, когда Лихас рухнул прямо на спину.
Растревоженная вода быстро успокоилась. Волны разбежались большими кругами и опали. Ботник едва качнулся. Саян опустил арбалет. Нужно бы перезарядить оружие, только вместо этого уши напряжённо слушают тишину. Волнения и сомнения тут же нахлынули на него, едва арбалетный болт сорвался с тетивы.
Если Лихас всё же отправился на охоту не один… То… Сердце покрылось толстой коркой ледяного ужаса. Кажется, будто камыши склонились над ним и уставились с немым укором. Даже кабанчик и тот бросил полный презрения и ненависти взгляд. Саян будто окаменел. Превеликий Создатель, что же он наделал?
Но… Ничего. Ни шорохов чужих шагов, ни звуков чужого голоса. Лихас неподвижно лежит в тёмой воде. На ум пришло старое изречение: бог не выдаст, свинья не съест. Раз пошла такая хрень… Пора заметать следы!
Саян торопливо выбрался из ботника, утлая лодочка едва не кувырнулась. Ноги по колено ушли в воду. Саян склонился над неподвижным охотником. Меховая куртка пробита насквозь. Медный наконечник глубоко ушёл в грудь. Правая рука по-прежнему сжимает копьё. Лихас смотрит в серое небо быстро сохнущим взглядом.
Готов! Саян перевёл дух. Специально так не попадёшь. Похоже, болт попал точно в сердце, Лихас умер мгновенно. Тем лучше.
– Утус Лихас, сородич мой, – торжественно, глядя прямо в глаза убитому, произнёс Саян. – Тебя убил я – Саян Умелец. Ты мешал мне. Ты встал у меня на пути. Ты ненавидел меня всем сердцем. Ты позорил меня перед сородичами. Ты насмехался надо мной. Но теперь я прощаю тебя. Руки твои останутся с тобой. Уходи к Великому Создателю. Благоденствуй вечно в Звёздной сфере. Не возвращайся на грешную землю. Не тревожь меня. Не преследуй меня. Покойся с миром, враг мой.
Кончиками пальцев Саян закрыл Лихасу глаза. С церемониями покончено. Дар Создателя превратился в длинный скальпель. Саян ловко вырезал арбалетный болт. Вот где пригодились навыки хирурга. Кровь и ошмётки плоти тут же смыла речная вода. Так, Саян глянул сам на себя, проследить особо, чтобы на куртку или штаны не попала ни одна капелька крови. Вроде нет.
Теперь нужен балласт. А где его взять? Саян рывком перевернул труп. На спине убитого вещмешок. В качестве ёмкости вполне сойдёт. А чем его наполнить? Саян бросил взгляд в сторону берега.
Заросли камыша закончились метров через пять. Саян присел возле кустика. Сапёрная лопатка тёмно-синего цвета легко подрезала пласт плотного дёрна. Под куском почвы показался желтоватый песок с мелкими камушками. Чем богат уважаемый Лихас – не имеет значения. Саян плотно, до самых тесёмок, набил вещмешок охотника песком. Балласт готов.
Тяжёлый вещмешок Саян для надёжности связал за лямки прямо на груди трупа. Чёрт с медным наконечником, копьё подпихнуто под привязанный вещмешок. Брать что-либо из вещей убитого, мародёрствовать, себе дороже. Охотники не обременены имуществом. Любая вещь, даже самая невзрачная иголка, на виду.
В идеале труп нужно бы раздеть, голову и руки закопать отдельно от тела, а вещи сжечь. Но… нужно торопиться. Преступление вышло спонтанным, а на карте разом оказалось всё! В буквальном смысле всё: репутация, дом, семья, сама жизнь. Господи! И о чём только думал?
Пробираться сквозь густые заросли с трупом на привязи нелегко. Лихас словно мстит напоследок, руки и ноги трупа цепляются за малейшие веточки и кочки. На чистой воде Саян погрёб к ближайшему изгибу лесной речушки. Здесь, по определению, должен быть омут – глубокое место. Наконец Саян разжал пальцы и отпустил труп. Сквозь тёмную воду видно, как Лихас перевернулся лицом вверх. На миг над поверхностью воды мелькнули носки мокасин. Но вот труп ушёл в глубину.
Песочный балласт не даст покойнику всплыть. Меньше, чем через месяц река покроется льдом. А к весне от трупа останутся обглоданные косточки. Рыбы и раки помогут скрыть преступление. И тогда тайна подлого убийства навсегда остается в этом омуте.
С грязным делом покончено, пора возвращаться к утиной охоте. Словно и не было ничего. Только промысел разладился. До самой темноты Саян старательно прочёсывал прибрежные заросли, но в корзине с трофеями появилась всего одна подбитая утка. И ту арбалетный болт зацепил случайно.
Поздно вечером, в темноте и под проливным дождём, Саян вернулся домой мокрый до нитки. Супруга встретила горячим ужином и сообщила печальную весть – утус Дуат умер. Не приходя в сознание, вождь ушёл к Великому Создателю.
Тепло и сухость расслабляют, а суп придаёт сил. Саян мысленно представил, как личную карту утуса Дуата накрыла чёрная карта Смерти. Только в этом случае смерть вполне естественная, а у него даже карты такой нет. Пока нет. Саян вытащил из тарелки утиную ножку. Нарисовать недолго. Пусть из всей чёрной масти она единственная будет с белой рамкой.
И так, в большой игре Создатель сделал ход. Дней через пять, когда тело Вождя будет торжественно предано огню, настанет его, Саяна Умельца, очередь кидать карты. Место Военного Вождя уже свободно. Пусть топор и стрела сейчас покоятся на груди усопшего, но очень скоро Саян возьмёт их в свои руки.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 10. Выборы Вождя
Жизнь первобытного человека полна опасностей и, главное, совершенно непредсказуема. Род Мудрой Совы не может обойтись без Военного Вождя. Вот почему ветер не успел развеять пепел погребального костра, как воины рода, по меткому выражения Ягиса военнообязанные, собрались для выборов нового Военного Вождя.
С утра моросил мелкий дождик. Саян настроился было вымокнуть во имя великой цели, но, ближе к полудню, дождь стих. Сквозь частые разрывы туч проглядывает великолепная Гепола. Впереди долгая зима, повелительница дня спешит согреть землю тёплыми лучами. Саян аж вспотел в тёплой на меху куртке. Не помогли расстёгнутые до пупа пуговицы.
Как обычно, полноправные мужчины рода собрались на центральной площади стойбища. Пользуясь случаем, Саян насчитал ровно 271 охотника. Выборы нового Вождя логически завершают церемонию погребения прежнего.
Над площадью висит тишина. Слышно, как в большом костре потрескивают толстые поленья. На плоском камне рядом с очагом расстелена белая сильно полинявшая шкура. Лет двадцать назад ещё предыдущий Вождь добыл волчонка альбиноса. Необычного зверя сочли даром Создателя. Белую шкуру используют редко, только для особо торжественных случаев. Как сейчас, например. На центральной площади собрались не только мужчины.
На почтительном расстояние от взрослых расселась детвора. Чуть в стороне большая группа женщин. Они хоть и не будут участвовать в выборах, но присутствовать им никто не запрещает. Среди них выделяется женщина с неприкрытой головой. Распущенные в знак траура волосы спадают на плечи клочковатой тучкой. Под глазами большие тёмные круги. Угора Пеская – старшая жена утуса Лихаса. Саян невольно поёжился. Ох, не к добру.
Смерть вождя немного заслонила пропажу утуса Лихаса. Как и следовало ожидать, охотника-одиночку схватились только через пару дней. Именно угора Пеская подняла переполох и настояла на поисках мужа. До церемонии Огненного погребения два дня, два бесконечных дня, взрослое население рода прочёсывало лес.
Саян незаметно стукнул кулаком по колену. Ох и натерпелся же страху! Пока заметал следы преступления, совсем, совсем забыл о тушке кабана. К счастью, в лесу нашлись добровольные пособники. Охотники несколько раз прошли мимо того самого места в зарослях камыша. Хвала Создателю, Саян убедился лично: ни кабанчика, ни его обглоданных косточек, на том злосчастном месте не осталось.
Пусть до вдовы не меньше полусотни метров, однако пропитанный злостью взгляд буквально буравит лицо. Ох, не к добру.
Томительное ожидание закончилось. Из полуземлянки вышел утус Вачиз, Сахем рода. Для своих пятидесяти с хвостиком лет утус Вачиз выглядит очень даже внушительно. Заметный животик ничуть не портит его массивную фигуру. Лысина в обрамление седых волос только добавляет Сахему солидности. Утус Вачиз торжественно возложил на белую шкуру топор и стрелу, символы власти Военного Вождя.
Внешне символы ничем непримечательны. Так себе, небольшой топорик из тёмного почти чёрного куска кремния. Тонкий обух плавно переходит в широкое остриё. Заточки нет, зато самому лезвию придана полукруглая форма. На каменной поверхности вырезаны символ Вема-защитника, а чуть ниже стилизованная сова.
Символическая стрела гораздо больше похожа на настоящую. Кремниевый наконечник как у обычной стрелы. Те же символы Вема-защитника и сова, только меньше размерами. А вот оперение сделано не из совиных перьев, а из тонких кремниевых пластин. Впрочем, весьма искусно отделанных под перья.
– Люди рода Мудрой Совы! – торжественно заговорил Сахем. – Уважаемый Дуат ушёл к Великому Создателю. Он был хорошим Вождем, храбрым воином и добрым человеком. Мы будет вспоминать его с любовью и благодарностью. А теперь на нужно выбрать нового Вождя!
Сахем эффектно умолк. Что, что, а толкать речи утус Вачиз умеет.
– Так кто же достоин стать новым Вождём? – Сахем взмахнул правой рукой и тут же сам ответил на свой вопрос. – На церемонии погребения мне назвали всего два имени.
Саян судорожно сжал кулаки. Господи! Нервов столько, будто выбирают не Вождя маленького рода, а президента мира и его окрестностей.
– Утус Терш сын Ловкого Вума и утус Саян по прозвищу Умелец, один из странных пришельцев!
Саян немного нервно и резко поднялся на ноги. А вот и новый политический противник. На вид утусу Тершу около сорока лет. Небольшой рост, но весьма могучей комплекции. Лицо круглое, широкий лоб. Меховая куртка аккуратно заштопана в нескольких местах, как минимум одна жена. Бывалый охотник и, прости господи, консерватор.
Ритуал требует выйти из толпы охотников и встать по правую руку от Сахема. Саян остановился возле главы рода. От волнения дыхание сбилось, будто нырнул глубоко-глубоко под воду и едва-едва сумел всплыть на поверхность. Не дай бог щёки зальёт красный румянец. Стыдно будет. Военный Вождь должен быть решительным и хладнокровным. Саян разогнул спину и расправил плечи.
Других претендентов не видно, только обычай всё равно требует уточнить.
– Уважаемые защитники рода Мудрой Совы, – утус Вачиз вновь глянул на нестройную толпу охотников, – кто ещё достоин быть Вождём?
В ответ тишина.
– Вы прекрасно знаете этих воинов, – утус Вачиз не стал долго ждать и продолжил. – Перечислять их достоинства и заслуги перед нашим родом и племенем придётся долго. Но! Может, у кого остались сомнения.
– Да!
Саян резко повернул голову. За волнениями совершенно не заметил, как угора Пеская подошла ближе. Вдова опирается на корявую палку. Злой взгляд уже не просто буравит, а хлещет по щекам. По рядам охотников прокатилось оживление.
– Уважаемая Пеская, – Сахем повернулся к вдове утуса Лихаса, – о чём таком вы можете поведать нам?
– Умелец! – угора Пеская стукнула корявой палкой. – Он убил моего мужа! Он недостоин быть Вождём!
Нервная тишина взорвалась возбуждёнными голосами. Сородичи разом загомонили. Обвинение в убийстве – очень и очень серьёзное обвинение. По обычаю племени подобное преступление карается изгнанием, та же смертельная казнь, только растянутая во времени и пространстве.
Ну дела! Саян стрельнул глазами по толпе возбуждённых охотников, женщин и детей. Свершилось. Репутация и сама жизнь повисли на волоске. Сотни глаз уставились на него. Ждут, когда странный пришелец сорвётся от нервного напряжения и признается в содеянном. Только…. Только в голове будто щёлкнуло предохранительное реле. Саян так и не сорвался на визг. Эмоции разом испарились.
– Люди рода Мудрой Совы! – громогласно, перекрывая гул голосов, произнёс Саян. – Слушайте меня!
Получилось, Саян чуть заметно улыбнулся. Гул голосов на площади почти стих.
– Уважаемый Лихас действительно ненавидел меня. И вы все прекрасно знаете почему. Признаюсь – я относился к нему также. Но! – Саян поднял правую руку. – Клянусь именем Великого Создателя, я его… не убивал!
Саян так и замер с поднятой правой рукой словно памятник справедливости. Сородичи опешили настолько, что над центральной площадью стойбища вновь повисла тишина.
Клятва именем самого Создателя считается нерушимой. В иной ситуации её хватило бы с избытком. Но только не на этот раз. Сахем медленно повернулся к вдове:
– Угора Пеская, тяжелы слова твои. Умелец только что поклялся именем Создателя. Почему же ты винишь его в смерти уважаемого Лихаса, твоего мужа?
Угора Пеская сразу сникла, будто стала ниже ростом. Наверняка она не ожидала такого поворота.
– Умелец колдун и пришелец, – угора Пеская упрямо стукнула корявой палкой о землю. – Он умеет то, что не умеют даже утус Ягис и утус Ансив. Умелец не признаёт и не почитает Великого Создателя. Клятва именем его для Умельца пустой звук. Сам Хессан покровительствует ему. Вся колдовская сила Умельца от него же. Умельцу и только ему нужна была жизнь моего мужа.
А это уже слишком! Саян засопел, как рассерженный кабан при виде волка. Пальцы сами по себе сжались в кулаки, а щёки запылали огнём. Будь она мужчиной, то прямо тут и сейчас получила бы вызов на ритуальный поединок. Только кровь клеветника может смыть подобные оскорбления. Но, чёрт побери, она женщина. Даже столь тяжкие слова сойдут ей с рук. Да и какой смысл её вызвать? Вместо неё на ритуальный поединок выйдет её ближайший родственник мужчина. Вон! Саян глянул на толпу охотников. Старший сын Лихаса, ещё тот боров, весь в папочку, уже топчется на месте от нетерпения. Этот с превеликим удовольствием примет вызов вместо матери. А вот и хрен вам всем!
– Умелец, что ты ответишь? – с вызовом спросил Сахем. – Один из вас лжёт.
Простейшая психологическая ловушка, только Сергей, Сергей Белкин, в неё не попадёт.
– Горечь потери затмила разум уважаемой Пескаи, – Саян вновь расслабил плечи. – Она совершенно искренне верит в то, что говорит. Но она всё равно ошибается.
Поиск истины зашёл в тупик. Саян поклялся именем Создателя, но, с другой стороны, очень серьёзные обвинения уважаемой женщины. Кто прав? Только утус Вачиз не зря много лет руководит родом. Что не могут люди, то могут Великие предки.
– Большой мох! – громогласно воззвал Сахем. – Выйди к нам!
На площади появился утус Фад. На плечах шамана громоздкое облачение, медвежья шкура густо утыкана совиными перьями. Над глазами торчит загнутый птичий клюв. Связки косточек, амулетов и прочих магических оберегов мелодично брякают при каждом шаге. Лицо старого шамана густо изрисовано красной и синей глиной.
– Уважаемый Фад, – вновь заговорил утус Вачиз, – перед нами утус Саян и угора Пеская. Кто-то из них лжёт. Или ошибается! – торопливо уточнил Сахем. – Мы не можем продолжить церемонию выбора Вождя. Помогут ли нам Великие предки найти свет истины?
– Великие предки могут всё, – амулеты и косточки шамана мелодично брякнули. – Ждите меня здесь.
Тяжело передвигая ноги, старый шаман удалился с площади.
Ждать пришлось довольно долго. Саян присел прямо на землю. Рядом опустился утус Вачиз и утус Терш. Не иначе, новый политический противник сгорает от любопытства, раз не стал возвращаться в общую массу охотников. Угора Пеская так и осталась стоять.
Минул час, но с площади так никто и не ушёл. Сородичи терпеливо ждут развязки. Но вот тихие разговоры смолкли, Саян рывком поднялся на ноги. На центральной площади вновь появился старый шаман.
– В каждом из этих мешочков, – утус Фад потряс парой узких мешочков из тонкой кожи, – осиновая веточка. Пусть утус Саян и угора Пеская оденут их и носят до завтрашнего дня. Великие Предки укажут нам на виновного. За ночь его веточка вырастет. Вы готовы пройти испытание? – шаман повернулся к Саяну и вдове.
– Готов, – Саян тут же шагнул на встречу.
Угора Пеская несколько промедлила с ответом, но всё же уверенно произнесла:
– Согласна. Пусть его веточка вырастет за ночь выше самого высокого дуба.
– Да будет так, – сказал Большой мох.
Шаман лично повесил Саяну на шею узкий мешочек и произнёс:
– Завтра днём мы узнаем правду.
Второй точно такой же мешочек повис на шее угоры Пескаи.
По непредвиденным обстоятельствам выборы нового Вождя рода откладываются на один день.
– Уважаемые сородичи! – утус Вачиз повернулся к толпе охотников. – Сегодня нам так и не удалось выбрать нового Вождя. Угора Пеская обвинила утуса Саяна в страшном преступление, но утус Саян поклялся именем Создателя. Завтра, да помогут нам Великие предки, мы узнаем правду и обязательно выберем нового Вождя!
Охотники поднялись с мест. Шум и гам вновь наполнили центральную площадь стойбища. Ещё никогда ни один сородич не обвинял другого, да ещё на церемонии выбора, в столь страшном преступление. Есть о чём поговорить. До поздней ночи в каждой полуземлянке будут кипеть словесные страсти. Люди, а особенно женская половина рода, тщательно перемоют косточки всем сразу и по отдельности каждому. И… Все без исключения в диком нетерпение будут ждать наступления нового дня.
– Ну, Саян, ну ты влип! – рядом появился Ягис. – Самое время принимать ставки.
– Какие? Один к десяти за Умельца или против него? – с другой стороны подошёл Ансив.
– Одного угора Пеская всё же добилась, – Саян рассеянно глянул в сторону, – на сегодня выборы сорваны.
– Кто о чём, а вшивый о бане. Саян! Очнись! – Ягис хлопнул Саяна по плечу. – Над тобой висит страшное обвинение. Самое время нанимать адвокатов и подкупать присяжных.
– Кого подкупать? – Саян тряхнул головой.– Никого подкупать не нужно, угора Пеская ничего не докажет.
– Не докажет что? – тут же насторожился Ансив.
Только Саян уже взял себя в руки.
– Не докажет, будто я имею какое-то отношение к исчезновению её мужа, – Саян демонстративно поправил на груди узкий мешочек. – Если не боитесь прослыть подельниками, пошли ко мне, перекусим. Вчера Иссаам презентовал мне кабаний окорок. Из него получилось отличное жаркое.
Площадь в центре стойбища быстро опустела. Утус Вачиз аккуратно завернул топор и стрелу в белую сильно полинявшую шкуру. Раз такое дело, то символы власти Вождя ещё ночь полежат в его полуземлянке.
***
Когда друзья ушли, Саян битый час успокаивал не на шутку растревоженную жену. В сознание первобытной женщины упорно не укладывается, как это можно обвинить её мужа в столь тяжком преступление? Только после пятого самого клятвенного заверения в собственной невиновности Саян немного успокоил любимую женщину. На всякий случай даже на ночь Саян не стал снимать с шеи узкий мешочек.
В земляной избушке тепло и тёмно. Тяжёлая медвежья шкура вместо одеяла согревает ещё больше. Инса лежит рядом и доверчиво прижимается щёчкой к плечу. Волнения вымотали её сильнее самой тяжёлой работы. У противоположной стены тихонько посапывает дочка. В доме тихо, очень тихо. Первые заморозки наконец-то отправили надоедливых комаров в зимнюю спячку.
Самому Саяну упорно не спится. В голове, словно в киноаппарате, крутятся события дня минувшего. На грудь сильнее тяжёлого одеяла давит тот самый узкий мешочек. Ещё днем, при свете Геполы, Саян рассмотрел его в деталях и подробностях: неровный кусок тонкой шкуры стянут кожаным ремешком. Самой заколдованной палочки не видно. Но сквозь сморщенные края сочится запах свежей осины.
Саян пощупал мешочек пальцами, улыбка сама тянет губы от уха до уха. Большой мох мудр и хитёр, но старый шаман всё равно просчитался. Трюк с заколдованной палочкой, которая якобы за ночь вырастет на груди виновного – классика. Ещё там, на Земле, Сергей читал о нём в каком-то научном журнале. Расчёт прост: будь на его месте любой здешний обитатель, действительно виновный, то он не устоял бы перед дьявольским искушением. Руки так и тянутся залезть в мешочек, чуть-чуть вытащить и надкусить, обрезать, любым иным образом укоротить проклятую палочку. Виновный первобытный человек пошёл бы на всё, лишь бы за ночь она не стала длинней и тем самым не выдала бы его. Ну а днём хитрому шаману останется лишь сравнить палочки. У кого она окажется короткой, надкушенной, отгрызенной, тот и виноват.
Впрочем, не стоит недооценивать хитрость старого шамана, возможны другие варианты. Может и не обязательно, чтобы виновный оставил отпечатки зубов на палочке. Может, достаточно, чтобы он пощупал, повертел, ослабил связку мешочка или иным образом проявился бы к нему чрезмерное любопытство. Всё может быть. Первобытные люди искренне верят в магию. Верят так, как не верит шарлатану от медицины больной на последней стадии рака на старушке Земле. Раз шаман сказал, что вырастет, значит вырастет! Но он, Саян убрал руку от мешочка, не первобытный человек. Сергей Белкин из другого времени.
Знания, что он получил в школе, в институте, почерпнул из книг и телевизора, служат ему непробиваемым щитом. Из жизни на Земле Сергей Белкин вынес самое главное знание – любое явление имеет вполне земное, вполне познаваемое и вполне рациональное объяснение. Великий Создатель существует, но он не передаёт людям свою волю посредством ярких комет на ночном небе, криками совы в жаркий полдень, волшебными косточками и прочей магической чепухой. Как говорят сами охотники, орёл за крысой в нору не полезет.
В том же журнале была ещё одна очень интересная статья. Подробности за давностью лет стёрлись, но самый важный факт остался в памяти: на Земле, ещё в древности, ещё до открытия закона всемирного тяготения, теории относительности и материалистической философии, самой сильной защитой от магии считалось элементарное неверие в эту самую магию. Он, Сергей Белкин, не верит ни в какие сверхъестественные способности шамана, ни в колдовство, ни в помощь Великих предков. Сергей Белкин как был, так и остался материалистом, спасибо деду, старому коммунисту. И потому Саян Умелец, который и в самом деле виновен в убийстве утуса Лихаса, не полезет в мешочек, не будет грызть осиновую палочку. Не будет назло Большому мху, угоре Пескае и всему первобытному обществу в целом. Наоборот! Саян Умелец спокойно заснёт и предстанет завтра перед собранием рода хорошо отдохнувшим праведником.
Саян повернулся на бок и обнял любимую женщину. Инса во сне тихо вздохнула. Пусть Большой мох сколько угодно гремит над осиновой палочкой своими погремушками. Посмотрим, что он скажет. Не нужно бояться завтрашнего дня. Раз поставил на блеф, то блефуй до конца, даже если убитый Лихас вылезет из речного омута и даст показания.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 11. Итоги выборов
Зима – самое скучное время года. Особенно, если за порогом тёмный вечер, а пурга так и норовит насыпать колючий снег за воротник. Делать совершенно нечего. К счастью, жена и дочь вновь ушли на бабьи посиделки.
На всякий случай Саян довёл жену и дочь до порога соседей. Мало ли что может случиться в потёмках. Зато теперь заветный сундучок с надписью «Политик» вновь вытащен из тёмного угла, а карты разложены на столе. Со дня выборов Военного Вождя прошло больше месяца. Пора, давно пора сделать выводы. Вот, только, случай всё никак не подворачивался.
Карты из тонких дощечек остались теми же, а вот расклад уже иной. Появилась новая карта – утус Терш. Именно он стал новым Военным Вождём рода Мудрой Совы, вожделенные топорик и стрела теперь хранятся в его полуземлянке. Его именная карта накрыла карту Цель.
Утром, на второй день выборов, Саян как ни в чём не бывало появился на центральной площади стойбища. Это надо было видеть! Целительный бальзам на израненное самолюбие. Угора Пеская за ночь немного отошла. Круги под глазами посветлели, волосы причёсаны, во взоре вместо былой тоски вспыхнул огонёк надежды. Но! Вдова усиленно пыталась сохранить на лице сосредоточенное и чуть отрешённое выражение, только глаза её всё равно удивлённо выпучились, а нижняя челюсть отпала в немом изумление, когда Саян вежливо поздоровался с ней на центральной площади.
Угора Пеская очень надеялась, что виновный Умелец пустится в бега. Судя по вытянутым от удивления лицам и немым восклицаниям встречных сородичей, не только она одна так думала. Несколько позже её и прочих недругов ждало ещё одно большое разочарование.
Утус Фад без лишних слов забрал мешочки и скрылся в своей полуземлянке. Наружу, сквозь тяжёлую занавесь, долетали раскаты бубна и невнятное бормотание. Великие предки больше часа искали виновного. Наконец, перед собранием рода Большой мох вынес окончательное решение: Создатель призвал уважаемого Лихаса к себе. Такова его божественная вола. Утус Саян сказал правду.
Решение Великих предков целиком и полностью сняло с Саяна все обвинения и подозрения. Но… Репутация, как никогда важная в канун выборов, осталось подмоченной. Сама того не подозревая, угора Пеская провела против Саяна блестящую пиар-компанию. С огромным преимуществом победил утус Терш. Саяна, на всякий случай, не выбрали. Хуже того: двое парней из отряда последователей проголосовали против него. Но ничего, заодно появился великолепный повод провести показательное отлучение. Пусть все видят, что в первую очередь Умелец требует личной преданности.
Саян потёр ногтем карту Цель. Господи! Сколько же потребовалось сил, дабы не сломаться, не опуститься на обиженный визг, когда утус Вачиз пронёс мимо него вожделенные топор и стрелу. Ну да ладно, будет и на нашей улице праздник.
И так, какие выводы? Саян убрал палец с карты Цель.
Первый – выборы он проиграл бы в любом случае. Пиар-компания угоры Пескаи сыграла роковую роль, но и без неё всё равно не хватило бы голосов. Утус Терш, в принципе, хороший мужик. Недаром треугольник лояльности на его карте закрашен зелёным.
Вывод второй – не хватает авторитета. Очень не хватает. Что поделаешь? Другая валюта в первобытном обществе не котируется. Пришлось даже нарисовать карту Авторитет – тот же символ лояльности, длинный равнобедренный треугольник острым углом вниз на абстрактном основание.
Авторитет, как уважение за личные заслуги, ни за какие арбалеты под древним дубом не выменять. Наиболее реальный способ заставить сородичей воспылать уважением – война. Причём не очередной налёт на стойбище враждебного рода, а крупномасштабное столкновение, племя на племя. Именно на такой войне отряд последователей, наконец-то, сможет блеснуть боевой мощью и выучкой. Ведь до сих пор даже самые преданные сторонники верят ему исключительно на слово.
Впрочем, войны в первобытном мире случаются довольно часто. Отдельные налёты на стойбища происходят постоянно. Однако и столкновения между племенами не так уж редки. Затянулась что-то мирная жизнь. Последний большой конфликт между племенами Звёздной Птицы и Звёздного Зверя произошёл больше десяти лет тому назад. Главное, чтобы повод хороший был. Или самому его придумать?
Каждый новый расклад отображает ход мыслей. Поверх карты Авторитет Саян положил карты Отряд и личную карту с большой буквой «У». Для полноты расклада не хватает карты Война. Вот нарисовался ещё одни внешний фактор большой игры. Но карта Война подождёт. Пора разобраться с потерями.
От прежнего расклада осталась личная карта утуса Дуата, ныне покойного. Саян глянул на символ вождя. Утус Дуат был отличным воином, великолепным охотником, да и просто отличным мужиком. Что же делать с его картой? До этого момента приходилось рисовать всё новые и новые карты, а вот лишние не появлялись. Может, Саян глянул на раскрытый сундучок, завести архивный отдел? Только зачем? Нет больше утуса Дуата, так пусть покоится с миром и его карточка. Саян повернулся к печке и бросил деревянную карточку в огонь.
А вот ещё одна лишняя – утус Лихас. В неровном свете лучины треугольник лояльности блеснул кровавой каплей. Ему ещё рано уходить в «архив». Саян положил карточку перед собой.
Убийство Лихаса – самая большая и самая глупая ошибка. Ведь не зря же так и не решил его судьбу, когда последний раз до этого играл в «Политик». Карта Смерть в чёрной рамке с остреньким ножичком так и не легла поверх его личной карты. Лихас казался не более чем помехой на пути к власти. Как будто кроме него других претендентов на топор и стрелу быть не могло. Ещё косяк, Саян поправил карточку, даже мысли не было, а что же будет, если Лихаса устранить? Не говоря уже о цене, которую придётся заплатить за физическую смерть политического противника.
Да, само убийство прошло без сучка и задоринки – следов никаких, улик никаких. Но мотив! Угора Пеская, умная и проницательная женщина, едва не поймала его на мотиве. Никто, кроме Умельца, не выиграл столько много на внезапном исчезновение Лихаса в аккурат накануне выборов. Доказать что-либо вдова не смогла, магическая проверка с треском облажалась, но репутация… Как никогда важная в канун выборов репутация описалась самым постыдным образом. Но это всего лишь видимая часть айсберга.
Саян стукнул ребром ладони по столу, раздражение словно ушло в столешницу. Мёртвый Лихас сделал его клятвопреступником. Когда правая рука плавно нажала на спусковой рычаг арбалета, то на кону разом оказалось всё. В буквальном смысле всё: репутация, авторитет, благие начинания зависли над пропастью. Чем проклятый Хессан не шутит? Вдруг на охоте Лихас был бы не один? Вдруг его напарник завернул по дороге в кусты, а потом появился бы на сцене в самый интересный момент, когда Саян вырезал арбалетный болт из трупа. И что тогда? Валить второго и прямо с утиной охоты пускаться в бега? Перспектива, прости господи.
Вывод третий – отныне никакого экспромта. Да здравствует ныне и вовеки веков заранее разработанный план. Хотя… Большая игра непредсказуема. Один единственный план – верный способ проиграть. Из-за какой-нибудь случайности даже самая продуманная и расписанная последовательность может дать сбой. Нет. Нужно разрабатывать не один, а целый веер возможных планов. Не первый, так второй, не второй, так десятый сработает обязательно. А для полной гарантии не помешает аварийный план, если вдруг, не приведи господь, небеса рухнут на землю и придётся сматывать удочки. Так заранее собранный мешок очень серьёзно помог бы ему в дальней дороге на юг, к потомкам второго космического корабля.
Вывод четвёртый и самый важный – живого врага нужно беречь и лелеять. Физическое устранение – самая крайняя мера. Только в исключительно тяжелом и крайне запущенном случае. Ну выбрали бы Лихаса Вождём, и что? На ближайшей же войне он с треском бы облажался бы. Рванул бы в самую гущу сражения и начисто позабыл бы о самой главной обязанности Вождя – командовать сородичами. На следующем собрание рода сам бы сложил топор и стрелу обратно на шкуру волчонка-альбиноса. А так Лихас мёртвый нанёс вреда больше, чем мог бы Лихас живой.
Не зря, ох не зря, на собрание воинов никто из охотников не рискнул даже пикнуть о причастности Умельца к пропаже Лихаса. Иначе там же, прямо на собрание, получил бы вызов на ритуальный поединок. А так чёртиком из табакерки в самый неподходящий момент выскочила угора Пеская, женщина. Она, зараза, точно знала, что ей лично ничто не грозит. Сынок-бугай не мог, не имел морального права не выступить на ритуальном поединке вместо неё. Угора Пеская озвучила то, что вертелось на языке у многих охотников.
Живой враг – известный враг, в какой-то мере предсказуемый враг. Лихаса не стало. И что? Противодействие осталось, сама жизнь тут же вытолкнула на сцену нового игрока, совершенно неизвестного и от того непредсказуемого. Флаг оппозиции валяться на земле не может в принципе. Всегда найдётся новый знаменосец. Ладно, если явный и хорошо известный. А если тайный?
Бороться нужно не с человеком, а с теми силами, которые он олицетворяет. Либо идти до конца и физически зачищать всех противников.
С другой стороны, это даже к лучшему: флаг оппозиции теперь в руках у женщины. Угора Пеская не может заявить, будто ей лично нанесено оскорбление и вытолкнуть недотёпу сына вместо себя на ритуальный поединок. Хотя она будет пытаться это сделать.
И что в итоге? Саян поднял голову. Утус Терш и как человек и как командир на голову, на две головы, выше Лихаса. Новый Вождь полон сил и пребывает в добром здравие. Сколько лет он проживёт? Десять? Двадцать? Как, оказывается, трудно заготавливать дрова и как, оказывается, их легко наломать.
Саян бросил личную карту Лихаса в печь. Деревянная дощечка тихо ткнулось в красное полено и упало на серый пепел. От треугольника лояльности и совы потянулись тонкие струйки дыма. От жара карта выгнулась дугой.
– Покойся с миром, враг мой, – тихо прошептал Саян.
Карта разом окуталась ярким пламенем.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 12. Первобытная война
В одном расчёт оправдался на все сто: следующим летом, спустя месяц после Большого сбора, интересы племён Звёздной Птицы и Звёздной Рыбы столкнулись до кровавых брызг. Повод нашёлся самый что ни на есть серьёзный – медный рудник.
За пару лет люди по достоинство оценили новый материал. Красный металл по всем статьям превосходит кремний. Более острый и прочный медный топор тупится гораздо медленней каменного. Металлические иглы гораздо легче прокалывают шкуры, скрепки гораздо лучше соскребают жир и прожилки с мездры, а ножи вообще пошли на ура. Главное, медные инструменты легко чинить. Если каменный топор от неосторожного удара разлетелся на куски, то всё: тяжкий труд многих дней и месяцев улетел в мусорную кучу на окраине стойбища. Пусть и медному топору далеко до идеала, при хорошем ударе разлететься на куски может и он. Зато медные обломки легко собрать и переплавить в новый топор. Налицо чудовищная экономия ценного материала. Ну а дрова для кузнечного горна растут в изобилие.
Медные топоры, стрелы, копья, ножи, иголки, кольца, серёжки и прочие изделия со скоростью ветра разлетелись по родам Звёздной Птицы. Различными путями, не всегда легальными, не всегда мирными, медь проникла в соседние племена. Люди Звёздной Рыбы не дураки и мигом сообразили, откуда берутся чудные камни с ярко-зелёными полосками на боку. Медный рудник, то ли к счастью, то ли к сожалению, оказался на нейтральной территории, в полосе ничейного леса между племенами.
Каждое племя занимает определённую территорию. Бывает, племена враждуют между собой, но границы охотничьих и рыболовных угодий уважаются взаимно. Война войной, а кушать хочется всем и всегда. Только чёткой границы с колючей проволокой, собаками и пограничниками в зелёных фуражках нет и быть не может в принципе. Первобытные охотники не доросли до контрольно-пропускных пунктов и заграничных паспортов. Даже собаку, то есть дикого волка, до сих пор не приучили.
Вместо полноценной границы племена разделяют полосы ничейной земли, где никто не охотится и не ловит рыбу. В том-то и загвоздка нейтральной территории – при необходимости любое племя может объявить её своей собственностью. Что и произошло с медным рудником. Пока на его месте была только удобная стоянка на ручье, он никого не интересовал.
Минувшей весной на Лосинном ручье в недобрый час встретились рудокопы двух племён. Как на собрание всего племени рассказали охотники Белого Сокола, договориться миром не получилось. Когда в горячем споре закончились словесные аргументы, в ход пошли медные топоры. Мир с племенем Звёздной Рыбы с треском развалился. Спустя неделю у стойбища Белого Сокола появилась делегация Звёздной Рыбы. Утус Гетвак, Верховный Вождь Звёздной Рыбы, торжественно вручил утусу Гебу, Военному Вождю Белого Сокола, испачканный в крови топор. Как предписывает древний обычай, ровно через двадцать дней две первобытные армии встретились на большой поляне недалеко от медного рудника.
***
Саян нервно глянул на поле боя. Широкая полоса травы вдоль ручья немного наклонена влево. Противник, не будь дураком, выбрал более высокую сторону поляны. Преимущество мизерное, но всё равно жаль. Да ещё Гепола выглядывает из-за кромки леса и слепит глаза. На том конце поляны воины Звёздной Рыбы сбились в большую кучу. Серая масса колышется и волнуется у кромки леса.
И чего медлят? Самое время атаковать. С каждой минутой, с каждой секундой, Гепола поднимается всё выше и выше. Минут через двадцать Звёздная Рыба окончательно потеряет полезное преимущество.
Господи! Как же тягостно ожидание в канун сражения. Саян прижал руки к телу. Всё готово: две первобытные армии на месте, отряд последователей выстроен. Время бежит, пустое противостояние выматывает не меньше затяжного преследования. Только нападать первым никто не хочет.
Поляна длинная. Армии охотников встали далеко друг от друга. Ни камень, ни стрела, ни тем более копьё с одного края до другого не долетят. Кто первым бросится в бой, тот первым окажется под обстрелом. А стрелять на ходу не с руки. Единственный выход – как можно быстрее проскочить опасное расстояние и сойтись с противником в лоб.
Большой щит с закруглённым верхом Саян опустил возле ног. По крайней мере есть время полюбоваться своим отрядом. Пусть коротенькая и толстая, зато самая настоящая фаланга. Бойцы стоят ровно и неподвижно, щиты плотно сомкнуты. Копья задних рядов подняты, медные наконечники сверкают в утренних лучах Геполы. Копья второго и третьего рядов выставлены вперёд. Пробиться сквозь колючую стену и плотный ряд щитов очень непросто. Только первобытные воины ещё не знают об этом. Ничего, Саян криво усмехнулся. В первый раз всегда неожиданно, трудно и очень больно.
Ох! И наслушались же они насмешек и непристойных шуток от бывалых охотников. И щиты большие, и копья длинные, и жмутся в кучу, как стадо испуганных оленей на водопое. Деды не верят в мощь отряда. Да и чёрт с ними! Кулак был, есть и будет сильнее растопыренных пальцев.
К началу войны к отряду последователей присоединилось тридцать восемь человек. На последнем Большом сборе восемь из них прошли посвящение, и то радость. Всего на поле боя удалось выставить ровно тридцать человек. Остальные, к сожалению, не подошли по возрасту.
Уж сколько было дум и размышлений как построить отряд и где встать самому. После советов с друзьями и практических проверок, решил выстроить отряд пятью шеренгами по шесть человек в каждом ряду. Получился почти ровный квадрат. В принципе, можно было бы встать более широким фронтом. В лобовом столкновение работают только первые три ряда, остальные создают давление. Но воинов всё равно мало, а в гуще сражения фаланга неизбежно окажется в окружение. Вот тогда и с тыла противника встретит полноценная защита в три ряда.
Воинская доблесть первобытных охотников требует быть впереди всех, дабы грудью встретить врага и личным примером воодушевить соплеменников. К чёрту! Саян поднял с земли щит. Его место в середине строя во втором ряду. Ему предстоит не просто воевать, а командовать – это важнее. Если противник перед носом, машет топором и норовит снести голову, то оглядываться по сторонам, оценивать обстановку и принимать решения будет некогда.
Саян поднял глаза на бугристый затылок утуса Орона. Широкие плечи молодого охотника несколько ухудшают обзор. Но Медведь, словно пёс преданный, самым решительным образом встал перед Саяном в первый ряд. Умрёт, но ни одна падла и пальцем не тронет уважаемого командира! Он такой, он может.
Ягис, как самый амбициозный вояка, занял крайнее правое место в первом ряду. Держать щит в правой руке, а меч в левой неудобно. Зато это самое почётное место. В древнеримской армии крайний правый легионер заслуженно получал больше денег и почестей. Ансив уступает Ягису в умение махать мечом, но амбиций у него не меньше. Он тоже в первом ряду, только крайний левый.
Наконец, на том конце поляны вражеская армия зашевелилась. Идиоты, одним словом. Гепола забралась на небосклон и больше не слепит глаза. Маленькая фора сошла на нет. Охотники Звёздной Рыбы даже не пытались выстроиться хотя бы в некое подобие фаланга, а прямо толпой бешенных баранов бросились в атаку. Зато боевая песня, спусковой крючок боевого безумия, гремит сотней охрипших от натуги глоток.
– Соизволили, – Саян крепче сжал кожаную рукоятку щита. – Внимание!!! Товсь!!!
Короткие много раз обкатанные и вбитые под корку команды заставили воинов собраться, распрямиться и приготовиться.
– Вместе мы?!! – как можно громче выкрикнул Саян.
– Сила!!! – в ответ дружно рявкнули бойцы.
– Вместе мы?!!
– Победим!!!
– Вы готовы!!?
– Да-а-а!!!
– Вместе мы?!!
И так по второму, по третьему, по бесконечному кругу. Иначе нельзя, иначе сорвётся настрой. Не только Саяну предстоит первый самый настоящий бой в плотном строю. Молодым охотникам, его друзья и последователям, предстоит пройти через ещё более тяжёлое испытания.
– Вместе мы?!!
– Сила!!!
За спиной охотники Звёздной Птицы затянули боевую песню. Простые, но громкие слова речовки глушат, глушат спусковой крючок боевого безумия. Больше постыдного поражения, больше постыдного бегства пугает другое. Не дай бог в самый ответственный момент его воины поддадутся боевому безумию сородичей, бросят такие неудобные щиты с копьями и ринутся на врага по старинке с топором наперевес и с безумием в глазах.
– Вы готовы?!! – от натуги Саян едва не поперхнулся.
– Да-а-а!!!
За спиной боевая песня наконец-то затихла, зато над головой засвистели стрелы. Деды настроились на бой, а заодно открыли беспорядочную стрельбу.
– В атаку! Бегом! Марш!!!
С широкого шага на бег, точно в ногу, как один, фаланга двинулась вперёд. Первый, самый трудный, самый важный бой, Саян перевёл дух, его отряд уже выиграл. Воины не поддались первобытному безумию, не бросили щиты с копьями, а сохранили ясность разума. Мозгами воевать надо, мозгами.
Вчера вечером с превеликим трудом удалось уговорить утуса Диуса, Верховного Вождя племени, разрешить встать впереди и первыми пойти в атаку. Как ни странно, помог весьма юный возраст последователей – молодым охотникам как ни каким другим нужны уважение сородичей. А как его добыть, если не ринуться в бой самыми первыми?
Фаланга плавно набирает ход. Саян вытянул шею. Через плечо Орона отлично видно, как на встречу несётся толпа охотников. Беспорядочная толпа. Впереди бешенной козой скачет утус Гетвак. Верховный Вождь Звёздной Рыбы маленький, крепкий, бойкий, глаза на выкате, лицо красное и тупое. Вождь бешено тычет копьём и размахивает круглым щитом. Ясно дело – Вождь с головой ушёл в боевой транс.
Расстояние быстро сокращается. В россыпи безумных глаз замелькали белки.
– Кулак!!!
Саян щитом прижался к Орону. В спину упёрся щит бойца сзади. Отряд превратился в единое целое, в плотно сжатый кулак. Саян плечом прижался к соседу слева. Воин справа подпёр правое плечо. Вот оно! Не на словах, а на деле, на собственной шкуре почувствовать плечо боевого товарища.
Единый выдох… Безумные охотники рядом!
Удар!!!
Треск!!!
Фаланга тараном врезалась в гущу охотников. Обломки копий, дубинки, топоры фонтаном из-под передних щитов. Маленький отряд буквально смял, в прямом смысле втоптал наступающих.
Соплеменники плотно прижали Верховного Вождя Звёздной Рыбы к щиту Орона. От неожиданности Гетвак пришёл в себя. Глаза вылупились от удивления, нос упёрся в плотный ряд щитов. Но тут же топор Орона упал на голову Вождя. Копьё воина из третьего ряда ткнуло Гетвака прямо в лицо.
Фаланга остановилась. Энергия удара быстро иссякла. Саян перевёл дух. Под левым мокасином хрустнуло чьё-то лицо. В толпе охотников отряд проломил широкую брешь.
– В кру-у-уг!!! – надрывно скомандовал Саян.
Что и следовало ожидать – фаланга увязла в гуще врагов по самые уши. Задние ряды тут же развернулись, копья опустились в боевое положение. Углы фаланги втянулись во внутрь. Отряд ощетинился копьями и встал в круговую оборону.
Разум едва контролирует ситуацию. Саян бешено тычет копьём из-за спины Орона. Жаль, хреново видно, куда именно. Воин за спиной бьёт копьём на уровне головы. Орон от души рубит сверху вниз медным топором. Круговерть ударов, тычков сжалась в бесконечный миг.
Очередной противник пропустил удар копьём в живот. Топор Орона снёс ему плечо. Удал в голову завершил дело. Охотник Звёздной Рыбы лопнул, словно воздушный шарик. Кровь фонтаном. А за ним… Саян приподнялся на носках. Никого? Точно никого. Вообще никого нет!
Слева хруст костей, Саян повернул голову. На землю рухнул ещё один охотник и… Опять никого? Воины стоят плотный строем. Отряд по-прежнему держит круговую оборону. Только воевать больше не с кем. Бой шумит где-то позади, из-за спины не видно.
Что за хрень? Саян развернулся на месте. В первобытном войске командиров на поле боя нет. Утус Гетвак, Верховный Вождь Звёздной Рыбы, пал смертью храбрых. А вот заместителей ему по обычаю не полагается. Те, кто в момент безумной атаки оказались перед фалангой или рядом с ней, набросились на отряд. Остальные, во козлы, побежали дальше. Саян перебрался в задний ряд.
Во дают!
Охотники Звёздной Рыбы с детской увлечённостью рубятся с охотниками Звёздной Птицы. О том, что в тылу осталась самая грозная боевая единица, даже не понимают. Ну ничего, Саян машинально поправил медный шлем, сейчас поймут, да поздно будет.
– К противнику! Широким фронтом! Тремя рядами! Становись!!!
Воины пришли в движение. Круг лопнул, но тут же быстро вытянулся в прямую линию. В первый ряд перед Саяном пробился Орон. Щит Медвежонка забрызган кровью, вспотевшее лицо в красных капельках, но сам, слава богу, не ранен.
– Шагом! Вперёд! Марш!!!
Первый шаг десятками ног ткнулся в примятую траву. Фаланга двинулась вперёд. Но… Саян аж заскрипел зубами. Не везёт, так по-крупному! Союзники хреновы! Грязное ругательство едва не сорвалось с губ. Ударить сжатым кулаком ещё разок не получится. Охотники двух племён смешались в одну большую кучу. Сила строя насмарку. Придётся тыкать разрозненными пальцами.
– Копья оставить! В рассыпную! А атаку! – простые слова дались с трудом, так и хочется откусить самому себе язык.
Образцовая фаланга рассыпалась на тридцать частей. В индивидуальном бою от длинных копий никакого прока. Сподвижники вытащили из-за поясов медные топоры и с первобытным энтузиазмом ринулись во всеобщую свалку.
Однако исход боя предрешён. Слишком непропорциональная часть охотников Звёздной Рыбы полегла под копьями и щитами фаланги. Неожиданный удар с тыла сломил сопротивление противника. Не прошло и пяти минут, как охотники Звёздной Рыбы побежали. На землю полетели щиты, копья и даже бесценные медные топоры. Противник сиганул с поля боя в разные стороны. Поляна, на которой в изобилие пролилась кровь, осталась за Звёздной Рыбой.
***
Удирать сверкая пятками – привилегия проигравших. Да никто и не собирался преследовать охотников Звёздной Рыбы. У победителей более важные и приятные дела: помочь раненым и собрать трофеи.
Верхний край большого круглого щита звучно ударился о ствол берёзы. Саян с преогромным облегчением присел прямо на траву в тени высокой берёзы. Боевой азарт испарился. По телу тягучим свинцом растеклась усталость. Ноги и руки в раз потяжелели. Нетерпеливые пальцы едва ли не порвали кожаные ремешки, наконец, Саян скинул грудную броню. Медные пластики дружно звякнули о землю. Следом на траву рухнули шлем и наручни. Саян повёл носом. В ноздри тут же шибанул вонючий запах пота, словно в натопленной бане пересидел.
Бой длился от силы час. Но такое впечатление, будто неделю, не меньше, без продыху копал глубокую яму. Сражение разом высосало из тела массу сил. Отоспаться бы пару суток. Но! Саян с кряхтением поднялся на ноги, натруженная поясница стрельнула болью. Рассиживаться под берёзой в приятном теньке нельзя, впереди куча дел.
– Орон, сними защиту, – Саян повернулся к молодому охотнику. – На сегодня она больше не понадобится.
– Благодарю, Умелец, но я не устал, – утус Орон гордо выпрямился.
Это точно! Саян бросил печальный взгляд на мощную фигуру молодого охотника. Загрузить такую груду мышц до отказа невозможно.
– Тогда пошли. Посмотрим, чем нас порадуют бравые охотники Звёздной Рыбы.
Сражение развернулось недалеко от западного края длинной поляны, где сшиблась основная масса охотников. Здесь же по большей части валяются убитые. Саян старательно переступает через трупы, только ступни один хрен то и дело наступают на руки и ноги. Мимо несколько раз пронесли раненых. У одного почти полностью отрублена рука, предплечье болтается на полоске кожи. Следом идёт Орон.
А вот и то самое место. На траве окровавленными и потоптанными телами вымощена адская дорожка. Дальше ещё хуже, «дорога» упёрлась в круг тел. Фаланга смяла передние ряды охотников, а потом встала в круговую оборону.
Саян остановился у края «адской дороги». Вот оно обильно политое кровью доказательство превосходства сомкнутого строя над толпой. Охотники Звёздной Рыбы с чем привыкли охотиться, с тем и бросились на стену щитов. Итог закономерен: один охотник с маленьким круглым щитом бился сразу с тремя фалангистами. Противостоять воину с большим щитом уже не просто, а достать второго и третьего глупому жителю лесов просто нечем.
Но! Ясно и другое: такого побоища, такой халявы, больше не будет. Разбитые армии учатся очень хорошо. Не стоит надеяться, будто и в следующий раз охотники Звёздной Рыбы с первобытным энтузиазмом ринутся на стену щитов и копий. А вот что они быстрей всего сделают, так это притормозят и накроют фалангу тучей стрел. Нужно, нужно, позарез нужно брать командование в свои руки, менять, в корне менять, тактику боя. Иначе в следующий раз на поле боя останется ровный прямоугольник из утыканных стрелами тел.
Саян вступил на «адскую дорогу». Среди погибших последователей из отряда не видно и слава богу. Где-то здесь должен быть самый главный трофей этой войны. Саян пошарил глазами по мятой траве и грудам тел. А! Вот он! Утус Гетвак лежит на спине, глаза смотрят в бездонное небо. На меховой куртке вождя остались отпечатки мокасин.
Медный топор Орона расколол череп Вождя Звёздной Рыбы. Почерневшая кровь залила лицо. В глубокой ране угадываются извилины мозга. Круглый щит утус Гетвак прижат к груди. Медный топор зажат в неестественно вывернутой руке.
Уважаемый Гетвак и представить не мог, что вот так глупо и бесполезно погибнет в самую первую минуту сражения. Верховный Вождь племени, бывает, гибнет по поле боя. Только обычно вокруг него находят груду израненных тел. А здесь? Саян присел на корточки. Утус Гетвак даже не успел испачкать топор. На медном лезвие ни пятнышка чужой крови.
Саян рывком перевернул труп Вождя. На спине болтается добротный вещмешок. Кожаный ремешок вшит в верхний край и стянут в тугой узел. Первым из мешка Саян вытащил великолепный кремниевый топор. Чёрная рукоятка отполирована бесчисленным количеством рук до блеска. На топорище вырезан символ Вема-защитника, скрещённые топор и стрела. Чуть ниже стилизованное изображение рыбы. Но это ещё не всё.
Следом из мешка показался футляр из толстой дубовой ветки. Саян с трудом вытащил пробку. Из перевёрнутого футляра выскользнула стрела. Гладкое древко и треугольный наконечник тщательно отшлифованы. Символ Вема-защитника касается острых граней кончиками крошечной стрелы и топорика. На обратной стороне всё та же рыба. Ярче всего символизм стрелы подчёркивает оперение из щучьей кожи. На плоскостях едва проглядывают размытые зелёные полоски. Хотя, Саян провёл кончиком указательного пальца по торцу стрелы, пропил под тетиву всё же имеется.
– Ты нашёл власть Верховного Вождя? – сзади подошёл Орон.
– Конечно, – Саян обернулся. – Верховный Вождь обязан носить с собой самый ценный талисман племени. Только на этот раз он ему не помог.
– Что ты с ними будешь делать? Отдашь утусу Диусу? – Орон ткнул пальцем в рукоятку топорика.
– Придётся, – Саян печально вздохнул. – Было бы здорово повесить этот знатный трофей в доме над столом, но люди Звёздной Рыбы не простят мне такого святотатства. Война закончена. При заключение мира Звёздная Рыба получит их обратно вместе с окровавленным топором, а за нами останется медный рудник.
Этот знатный трофей вместе с мешком утуса Гетвака, – Саян затолкал стрелу обратно в футляр, – отдашь ты, Орон. Ты его убил, тебе и слава. Хотя…, – Саян бросил взгляд на медный топор убитого, – оружие и кисти рук тоже твои. Держи.
Саян протянул Орону символы власти Верховного Вождя.
– Благодарю, Умелец, – Орон сгрёб топор и футляр со стрелой.
– Не стоит, – Саян поднялся на ноги. – Сегодня ты славно дрался.
Тихий шипящий звук резанул по ушам, Саян резко обернулся. Рядом, на свою беду, шевельнулся раненый. Лежащий охотник изошёл хриплым кашлем, на траву упала красная пена. Трупы сородичей прикрыли его, в горячем бреду вражеский воин не заметил двух победителей. Впрочем, Дар Создателя превратился в длинный кинжал, закат Геполы он не увидит в любом случае.
– Ладно, хватит болтать, – Саян взмахнул длинным кинжалом, – давай за работу.
Тёмно-синее лезвие полоснуло раненого по горлу. Судорожно дёргающийся кадык распался на части. Последний всхлип, раненый умолк навсегда. Саян стряхнул с клинка капельки крови. Кажется, вон тот ещё живой.
Такова сущность первобытной война: по-своему благородна, неписанные правила соблюдаются свято, но, воистину, первобытная жестокость. Пленные, а тем более тяжело раненые, победителям ни к чему. Рабов у охотников нет, а продать военнопленных в далёкие страны не получится. Ничего личного, только суровая необходимость.
Подошли ещё трое парней из отряда. Все вместе они быстро добили раненых, собрали кисти, оружие, редкие золотые украшения и прочие трофеи, которые представляют хоть какую-то ценность. Глумиться над трупами или раздевать их до последней набедренной повязки не принято. Этой ночью охотники Звёздной Рыбы вернутся на поле боя. Крадясь в темноте, словно воры, они унесут убитых. Не дело оставлять тела сородичей на поругание падальщикам. Охотники Звёздной Птицы сделают вид, будто ничего не видят и не слышат. Всё согласно заветам предков.
В лагере на берегу ручья кипит лихорадочная деятельность. На кострах в закопчённых горшках греется вода. Чтобы смыть кровь, промыть раны и постирать заляпанную одежду нужно много горячей воды. Возле самой большой палатки лежит особенно много раненых. Во дела? Саян потёр кулаком глаза, утус Тач здесь за главного.
Молодой охотник склонился над очередным раненым. Тач уверенно колдует над раной. Ягис и Ансив помогают ему, друзья буквально навалились на раненого. Прижатый к земле охотник слабо шевелится, желтоватые зубы в бессильной ярости жуют изрядно измочаленную веточку. Раненый упорно пытается скинуть с себя мучителей, но лишь беспомощно елозит ногами. Саян присел рядом.
Тач присоединился к отряду последователей два года назад. Откровенно говоря, махать топором и держать щит прямо у него получается паршиво. Да и научиться отличать правую ногу от левой у него упорно не получается. Зато на занятиях по медицинской подготовке он наловчился накладывать давящие повязки, кровоостанавливающие жгуты и сшивать раны. Саян научил его всему, что только знал сам и смастерил специально для него набор хирургических инструментов. Но только сейчас, наблюдая за работой Тача со стороны, наконец дошло, насколько же ученик превзошёл учителя.
Штопать порезы и вытаскивать стрелы Саяну приходится постоянно, однако он так и не решился связываться с ранениями брюшной полости. Так это: сшить кожу на распоротом животе, а дальше уповать на помощь Леи-целительницы да милость Великого Создателя. Тач пошёл дальше, намного дальше.
Сквозь распоротый бок выступают внутренние органы. Невероятно! Саян склонил голову. Изогнутой иглой Тач уверенно сшивает разорванную кишку. Аккуратный шов протянулся сантиметров на пять. Ещё немного и можно будет сшивать кожу. От раны, от разорванной одежды и рук Тача несёт чистым спиртом. Какие ни какие, а шансы у раненого есть.
– Чем его так? – Саян прижал голову раненого к земле.
– Ясно дело чем, – буркнул Ягис, – медным топором.
– А что он так дёргается? Мологан давали?
– Кончился мологан, слишком много раненых, – пояснил Ансив.
– Проклятье, – тихо ругнулся Саян.
Давно пора заводить полноценную медицинскую службу и стратегические запасы. Прошлой зимой Саян нагнал по больше спирта, заготовил пару литров обезболивающей настойки мологана и целую кучу перевязочных материалов. И всё мало.
– Спирт остался? – спросил Саян.
– Вон, – Ансив показал глазами на кувшин с узким горлышком, – на донышке. На Вождя много ушло.
– Так это утус Терш? – Саян на миг оторвал ладони от лица раненого.
– Он самый, – Ягис кивнул.
– Заткнитесь! – одёрнул Тач. – Мешаете.
Как бы ни старался Тач как можно быстрее закончить мучительную операцию, однако потребовалось ещё не меньше двадцати минут, чтобы стянуть разорванные края раны и наложить повязку. Наконец, Ягис и Ансив ловко переложили раненого на импровизированные носилки и унесли.
Тач разогнул натруженную спину и с блаженной улыбкой потянулся всем телом. Полевая хирургия потому и называется полевой, что особых удобств как для раненых, так и для хирургов не предусматривает.
– Тач, – Саян воспользовался минутным перерывом, – сегодня ты участвовал в бою в последний раз.
От удивления молодой охотник едва не упал на траву.
– Но почему? Умелец! – воскликнул Тач. – Я плохо дрался?
– Нет, дрался ты неплохо, – торопливо произнёс Саян, – но только что ты доказал, что лечить раны у тебя получается гораздо, гораздо лучше. В качестве лекаря ты принесёшь племени гораздо, гораздо больше пользы.
– Но…, – попытался было возразить Тач.
– Никаких «но»! – Саян хлопнул ладонью по бедру. – Тач, у тебя талант. Так развивай его! Я научу тебя искусству чтения и письма, тебе это очень пригодится. Поверь мне – хороший воин из тебя всё равно не получится.
Бесполезный диспут прекратился с появление очередного раненого. На расстеленную шкуру положили совсем юного парня без сознания. Глубокий разрез протянулся наискось через лоб. Кровь залила лицо, однако, Саян сощурил глаза, это Ин, из отряда. Когда его ранило? До распада фаланги или после?
– Смотри, Саян, – рассерженной гадюкой зашипел Ягис, – опять медь! Края у раны слишком ровные. Ну на кой хрен ты не сохранил секрет выплавки в тайне? Они же нас… Теперь… Этими топорами…
Ягис едва держится, чтобы не перейти на более крепкие слова и выражения, только в присутствие раненого грех ругаться.
– А на тот хрен и не сохранил, – Саян также перешёл на шёпот. – Как невозможно построить коммунизм в отдельно взятой стране, так невозможно добиться прогресса в отдельно взятом племени.
– А если бы тебе в ученики из Звёздного Зверя набиваться стали бы? Взял бы?
– Обязательно, – Саян кивнул. – И научил бы всему, что знаю сам.
– Я отказываюсь тебя понимать, – Ягис обречённо вздохнул.
– Тише вы! – шикнул Тач. – Мешаете.
Круговерть с ранеными продолжалась до позднего вечера. Все более-менее серьёзные операции провёл Тач. На долю Саяна выпала лишь промывка ран и повязки.
Пришло время подсчитать потери. На войну со Звёздной Рыбой отправилось 1455 человек. 411 погибли, ещё около двух десятков раненых не доживут до утра. В той или иной степени досталось всем. Сколько погибло воинов Звёздной рыбы никто не считал. По очень грубой и весьма приблизительной оценке не меньше восьми сотен.
Тем же вечером Саян подсчитал собственные потери. Пока отряд сражался в плотном строю, ни погибших, ни даже раненых, не оказалось. А вот после того, как фаланга распалась, четверых убили. За жизнь ещё одного не поручится даже Тач.
Результат более чем впечатляет: отряд последователей с блеском прошёл боевое испытание. На том месте, где они встали в круговую оборону, воины Звёздной Рыбы оставили больше сотни жизней. Три десятка человек положили в три раза больше. Какое ещё нужно доказательство превосходства сжатого кулакам над растопыренными пальцами?
Больше богатых трофеев и кистей поверженного врага радует другое: из трёх десятков человек никто не бросил щит, не отшвырнул копьё и не кинулся сломя голову в гущу сражения. Все, абсолютно все, остались на местах. Остались, даже когда пьянящий душу бой откатился назад. А это значит – армейская дисциплина вязал вверх над первобытным боевым безумием. Эмоции так и не смогли вырвать бразды правления у разума.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 13. Работорговцы
Гонять новобранцев – самое неблагодарное занятие в мире.
– Зверь! Птица! Зверь! Птица! Зверь! Птица!
Десять подростков от двенадцати до четырнадцати лет отроду старательно изображают фалангу. Мокасины старательно утаптывают и без того утоптанную поляну ещё больше. Безусые лица вытянуты и напряжены. Руки словно верёвки болтаются из стороны в сторону. Саян как заправский сержант стоит в сторонке и внимательно следит за ногами новобранцев. Длинная палочка-указка и средство для воспитания в такт шагам хлопает по голенищу мокасин. От бесконечного повторения одних и тех же слов першит в горле.
– На месте… стой! Раз! Два!
Да-а-а… Получается пока… паршиво. Вместо дружного притопа десяток ног выдали размытую барабанную дробь. Хоть лбами перестали трескаться и то ладно.
– Нале… во! Раз! Два!
Половина подростков, как и положено, повернулась налево, а вторая половина направо.
– Чёрт побери, – тихо ругнулся Саян. – Отставить!
Смущённые подростки повернулись в прежнее положение. Вот так всегда, Саян нервно хлестнул палочкой-указкой по голенищу мокасин: стоит чуть расслабиться, перейти на привычное «лево», «право», как новобранцы тут же разбегаются кто в лес, кто по дрова. Впрочем, их можно понять.
Первобытному человеку совершенно незачем знать, какая рука у него левая, а какая правая и какая между ними разница. Настоящий охотник в равной степени должен владеть обоими. Какой рукой натягивать тетиву, а какой метать копьё – это уже как кому нравится. На попытки объяснить молодым охотникам какая нога у них левая, а какая правая, ушла уйма времени. Новобранцы смущённо поглядывали на носки мокасин, краснели, как девицы при виде сватов, и всё равно безбожно путали. Конечно, ведь внешне даже один мокасин ничем не отличается от другого. Такова особенность местной обуви.
Простой и оригинальный выход подсказал Ансив. Всего-то и нужно было, чтобы каждый новобранец привязал на левую ногу и руку кусочек звериной шкуры, а на правую ногу и руку – пучок перьев. Так вместо «лево», «право» появились «зверь» и «птица». Внешне новобранцы стали похожи на недоделанных клоунов. Сходство усиливается, когда по плацу начинают летать шерсть и перья, зато – процесс пошёл. Саян тряхнул головой и скомандовал:
– На зверя… Раз! Два!
Маленький отряд почти одновременно повернулся влево. Давно бы так.
– Со зверя… Шагом… Марш!
По-прежнему не в такт и путая ноги новобранцы замаршировали. Саян вновь задал ритм, слова вновь едва не встали поперёк горла:
– Зверь! Птица! Зверь! Птица! Зверь! Птица!
Служить в армии Сергею Белкину не довелось. После школы поступил в институт и получил законную отсрочку, а потом были куб и перенос. А вот Макс, муж старшей сестры, добросовестно отходил два года в портянках. Из всех армейских глупостей Максим больше всего возненавидел строевую подготовку. Уже через пару эмоциональных рассказов на гране приличия Сергей понял почему.
Первые полгода службы Макс массу времени провёл на плацу. Армейские кирзачи сами по себе недалеко ушли от «испанских сапог». А тут ещё нужно маршировать во всю прыть, широко задирать ноги и что есть мочи топать каблуком об асфальт. Взводом и по одному, в колонне и в шеренге, Макс досыта исходил армейский плац вдоль и поперёк. «Чувствует себя конченным болваном! – за рюмкой чая кипятился Макс. – Более изысканного наказания не придумать!» Но больше всего зятя добивала абсолютная бесполезность строевой подготовки в автоматизированной и компьютеризованной армии.
И то верно: в век атомного оружия, всепогодных истребителей и реактивной артиллерии искусство передвигаться строем выродилось в театральное шествие. Чем больше звёзд на погонах, тем больше нравится, когда мимо тебя «с песнями и плясками» шествует бравое войско. А если несколько сот молодых глоток орёт что-то несуразное, несколько сот молодых тел вытягивается в струнку и в ускоренном темпе снашивает казённые сапоги, то вообще полный отпад! Ни на что более строевая подготовка не годится. Но здесь и сейчас строевая подготовка – вопрос жизни и смерти.
Если этим безусым мальчишкам сразу же дать боевые копья со щитами и заставить пройти с десяток метров плотным строем, то результат будет очень даже плачевным – насадят друг друга на копья, как куропаток на вертел. А в настоящем бою будет ещё хуже: слаженный удар накоротке не получится. Сквозь прорехи в ряду щитов вражеские копья и стрелы заберут много жизней. А сам строй при движение по горбатому полю развалиться на куски. Сам того не ведая, Макс провёл отличный мастер класс. В многочисленных застольных беседах зять передал уйму ценных наставлений. Изобретать заново велосипед не пришлось.
– На месте… Стой! Раз! Два!
Новобранцы послушно замерли на краю утоптанной площадки. Дальше начинается лес, но лучше не искушать подростков. Обычно подобные приколы заканчиваются синяками и шишками.
– Кру… гом!
Кто через левое плечо, кто через правое, новобранцы повернулись к нему лицом. Чёрт! Сглазил, Саян нервно хлопнул палочкой по голенищу. Двое парней в заднем ряду смачно стукнулись лбами.
– Уважаемые новобранцы, – Саян в зародыше подавил невольное ругательство, – повторяю ещё раз: при команде «кругом» разворачиваться следует на «зверя» и только на него. Ещё раз… Кру… гом!
На этот раз правильно, новобранцы развернулись через левое плечо.
– Кру… гом! Шагом… Марш!
Новобранцы зашагали прямо на него.
После блистательной победы при Лосинном ручье отряд последователей существенно пополнился. В общей сложности за четыре года присоединилась сорок два человека. И того общая численность отряда семьдесят восемь. Из них почти пять десятков хорошо тренированных и вооружённых фалангистов. Остальные вполне сгодятся в качестве лёгкой пехоты. Даже эти марширующие подростки, так сказать последний призыв, умеют обращаться с луком и как-нибудь совладают с залповой стрельбой. В любом случае фаланга остро нуждается в «огневом прикрытие».
Неделю назад закончился очередной Большой сбор. Семи дней проводить сородичей до родных стойбищ вполне достаточно, Саян почти сразу собрал отряд для Военного сбора. Половина последователей живёт в других родах. Было бы неплохо держать всех под рукой, но парни и так на самообеспечение. Прокормить такую ораву молодых здоровых тел не представляется возможным. Да и другие рода по доброте душевной не откажутся от подрастающего поколения. Вот и приходится раз в два месяца собирать последователей на Военный сбор.
Маленькая полянка между лесом и засекой стойбища Мудрой Совы, где всего несколько лет назад друзья махали руками и палками в гордом одиночестве, разрослась до солидной учебной базы. Тренировать отряд помогают друзья. На противоположном конце площадки Ансив гоняет три десятка человек в полном вооружение. Небольшая фаланга со стеной щитов наперевес тяжёлыми копьями отрабатывает удары на мишенях. Верхушки вкопанных в землю стволов изрядно измочалены. Вторую половину отряда Ягис учит обращаться с топором и щитом. Треск учебного оружия стоит такой! Ну а Саян, как старший по званию, взял на себя самое утомительное – обучение новобранцев азам строевой подготовки.
Насыщенная учёба продвигается по заранее разработанному плану. Скоро вечер. Ещё час, от силы два, и занятия нужно будет сворачивать. Новобранцы и так изрядно пропотели и поизносили мокасины. В принципе, молодцы. За два дня прогресс на лицо.
– Отец!!!
Сквозь топот и треск учебного процесса долетел голос приёмного сына. Даже на большом расстояние видно, насколько он взволнован. Едва подбежав ближе, Иссаам выкрикнул всего одно слово:
– Менги!!!
Словно по команде учебный процесс тут застопорился. Кто где был, кто с чем стоял, все разом глянули на Иссаама. Копья застряли в измочаленных мишенях, учебные топоры последний раз глухо стукнулись об учебные щиты. Только бравые новобранцы так и шагают прямо на него.
– На месте… стой! Раз. Два, – торопливо скомандовал Саян.
– Менги, – во всеобщей тишине слова Иссаама подобны раскату грома.
Враг. Самый страшный, самый опасный враг вновь появился в лесах людей.
***
Речная ладья легко скользит по сверкающей глади реки. Две дюжины тяжёлых вёсел дружно ныряют в тёмную воду. Руки привычно налегают на рукоятку, а голова продолжает думать о своём. Дрир стрельнул глазами вдоль борта, за недели бесконечного пути команда из сорока восьми менгов отработала греблю до автоматизма. Каждый гребок сопровождается басовитым уханьем.
Короткая пауза между гребками, Дрир бросил взгляд через плечо. Вот он – Великий столб. Всего в нескольких километрах за высоко изогнутым носом ладьи из-за кромки леса надменно выглядывает великолепный белый утёс. На западе, над линией горизонта, столпились кроваво-красные облака. Сквозь узкую щёлку между тучами и кромкой леса проглядывает красная Гепола. В багровых тонах догорающего дня левый бок Столба окрасился в розовый цвет.
Витус Девиго, атаман отряда, смотрит вдаль. Левая рука опирается на нос судна. Тщательно расчёсанные длинные волосы рассыпались по спине и плечам. Медные пластины доспеха начищены до кровавого блеска. Дрир опять потянул на себя опостылевшее весло. За монотонной греблей только и остаётся думать.
И куда, спрашивается, катится мир? Благородные и без того купаются в запредельной роскоши. Дрир вздохнул. Шанс глянуть на жизнь аристократов выпал ещё в детстве, а впечатления до сих пор бурлят в крови.
Давно это было. Как-то раз дядя Зепан взял его, подростка Дрира, в качестве носильщика глянуть на дом витуса Девиго. Именно сын того благородного сейчас стоит на носу ладьи. Пока дядя о чём-то там докладывал витусу Девиго, Дрир с тяжёлой корзиной за плечами очумело пялился по сторонам. Сам бы не видел, в жизнь бы не поверил!
Высокий глинобитный забор и злющие вечно голодные кобели скрывают невероятно красивый сад. Дорога от ворот до дома выложена маленькими красными плитками. А грядки вдоль неё аккуратно вскопаны и ухожены. Так по краю одной и особенно большой и круглой нешироким сине-фиолетовым кольцом посажен шалфей. Глубже тёмно-красные столбики румянки, тонкий пурпурный козел, тёмно-малиновые пионы и другие цветы. Что самое интересное, посажены не как попало, а причудливым узором.
Тот же шалфей, пион и румянка разбросаны по степи в огромном количестве. Обычные ничем непримечательные цветы. Но здесь, в саду у благородного за высоким забором, они, словно по волшебству, соткали прекрасный узор.
В центре круглой грядки на низеньком возвышение из речных камней растёт совсем уж непонятное дерево. Высотой чуть более метра, гладкая серая кора без трещин. Ветки вместо листьев утыканы узкими нежно-зелёными пластинками. Маленькие зелёные шишки сидят на кончиках веток словно маленькие застывшие птички. Говорят, витус Девиго лично привёз это дерево откуда-то с гор Ануб.
Но больше чудной грядки и чудного дерева поразил дом.
Огромный двухэтажный дом возвышается посреди шикарного сада. Совершенно ровные стены покрыты белой, белой извёсткой. Большие рваные камни фундамента на целый метр выглядывают из густой травы. Большие окна закрыты косыми ставнями из гладких дощечек. А крыша! Не растрёпанные связки тростника, а самая настоящая черепица из обожжённой красной глины. Именно она выглядывает поверх края глинобитного забора вокруг сада.
Сам витус Девиго, толстый и важный, восседает в просторной жёлтой рубашке на высокой террасе. Витус не спеша потягивает вино из красивой стеклянной кружи и сверху вниз взирает на дядю Зепана.
Наверно, и в самом деле в доме витуса Девиго больше десяти комнат. По середине каждой стоит большой стол, а по углам расставлены большие сундуки с золотом и серебром. Правда, в тот день Дрир поспешил передать тяжёлую корзину с дарами упитанному слуге, а сам предпочёл убраться с благородных глаз как можно быстрей.
Много, много позже пришло понимание. Витус Девиго всего лишь правитель четырёх деревень. В иерархии благородных он находится в самом низу. До рода Великого Князя, да здравствует он и правит нами вечно, ему ох как далеко. В Благословленной долине, центральной части Миренаара, в великом городе Лемай Дрир никогда не был. О богатстве и роскоши Совета благородных ходят самые невероятные слухи. И будь-то мало им величия и достатка. С жиру бесятся. Подавай им что-нибудь редкостное и безумно дорогое.
Мало людей рабов, очень мало. От того и стоит один человек страшно дорого. Благородные окружают себя слугами из рабов, это они так хвастаются друг перед другом. Как будто простолюдины не умеют мести полы, стряпать и выносить помои. Особенно ценятся молоденькие девушки. Цены на них вообще заоблачные.
Человеку даже менга-простолюдина страшно далеко. Супруги витусов не обращают внимания на забавы мужей с дикими наложницами. Да и сами не прочь побаловаться с дикими мальчиками. Благо детей от такого баловства не бывает.
Молодой витус Девиго самоуверен и дерзок. Честолюбие и алчность влекут его. Самый младший из благородного рода Девиго, его мать простолюдинка. Ни титула отца, ни должности управляющего деревнями ему не светят. Деньги – единственное, что может вознести его на вершину власти и богатства. Огромный спрос на рабов заставил младшего Девиго набрать отряд из крестьян отца. Не взирая на трудности, он всё равно отправился далеко, далеко на север, в дремучие леса, под холодные дожди.
По среди палубы под мачтой возвышается низкая деревянная клетка из грубо стёсанных досок. Достаточно посадить в неё хотя бы с пяток дикарок по моложе, чтобы расходы на столь длинную и опасную экспедицию окупились с лихвой. Только всё не так просто.
Дрир в очередной раз налёг на весло. На ум так и лезет зловещее предупреждение дряхлого старика из Нерди, самого северного поселения менгов. Витус Девиго снарядил всего одну ладью, да и воинов взял очень мало. Нужно в три раза больше. Пусть люди дики, невежественны и пугливы, но их слишком много. Если их загнать в угол, то они с остервенением бросаются в бой. Даже при самом хорошем раскладе далеко не все из простолюдинов вернутся домой. Вот и кровавый закат – дурная примета.
– Поворачивай к берегу! – бросил через плечо витус Девиго.
Надменный голос вернул к суровой реальности. Дрир встрепенулся, руки вновь привычно потянули весло на себя. Ладья словно нехотя подчинилась рулевому веслу и величественно свернула в сторону берега. Скоро привал. Руки будто предчувствуют долгожданный отдых и с утроенной силой толкают постылое весло.
***
– Менги, – во всеобщей тишине вновь повторил Иссаам.
Саян молча уставился на сына. От волнения и быстрого бега Иссаам покрылся испариной.
– Менги, – Саян скосил глаза в сторону, – это хорошо. Где они?
– Южнее Утёса. Причалили к берегу, – Иссаам тяжело дышит.
– Сколько их?
– Одна большая лодка. Точно не знаю. Это утус Скори заметил их. Прибежал в стойбище. Весь такой, – Иссаам выразительно взмахнул руками, – такой шум поднял. Все засуетились, забегали. Вот.
То, что суетятся и бегают, это понятно.
– На сегодня занятия прекратить! – Саян повернулся к сподвижникам. – Всё убрать! Быть готовыми к немедленному выступлению! Ягис, Ансив, ко мне!
Оцепенение схлынуло. Молодые последователи бойка зашевелились. Лишь новобранцы не знают, что им делать и продолжают преданно глядеть на Саяна по стойке смирно.
– Вам, – Саян повернулся к новичкам, – разойтись! Помогите убрать.
С детским задором и энтузиазмом подростки разбежались.
– Что ты задумал? – торс голого по пояс Ягиса блестит от пота.
– Я тоже хотел бы знать, – с другой стороны подошёл Ансив.
– Ничего особенного, друзья мои, – Саян улыбнулся, – принести в жертву Великому Создателю и Вему-защитнику парочку другую золотистых кистей.
– Ты что? – тут же воскликнул Ягис. – Собираешься напасть на них?
– Ягис! – Саян в упор глянул на друга. – Это дар самого Создателя. У них одна ладья. Всего! В любом случае, – гораздо спокойнее продолжил Саян, – я не собираюсь лезть на рожон. Мало информации. Вы пока соберите отряд, а я потолкую с утусом Тершем. Заодно уважаемого Скори растрясу на подробности.
Через пару шагов Саян остановился и оглянулся:
– Ягис, ты много раз хвастался своей разведгруппой. Вот и готовь своих орлов. Заодно и выясним, насколько высоко они летают.
Ягис что-то крикнул в ответ, только Саян не обратил на его слова внимания.
В стойбище царит тревожное оживление. Возбуждённые женские голоса пугливым эхом летают между полуземлянками. Исчезла вечно путающаяся под ногами детвора. Люди гремят посудой и поспешно гасят очаги. Завалы из мешков, горшков и узелков с пугающей скоростью растут перед полуземлянками. Даже часовые у входа и те разбежались собирать пожитки.
Подобного переполоха не было даже когда четыре года назад племя Звёздной Рыбы объявило войну. Конечно, провожая мужчин на войну, жены и материл пролили много слёз, но из стойбища никто не убегал. И откуда только в людях такой суеверный страх перед менгами? Уму непостижимо.
Вот и полуземлянка Сахема. Из распахнутого настежь входа доносится гул голосов. Приличия ради Саян стукнул пару раз по деревянной подпорке и вежливо произнёс:
– Можно войти?
– Умелец, ты? – раздался изнутри голос утуса Вачиза.
– Да.
– Заходи, коль пришёл.
Голова едва не задела низенький край входа, Саян осторожно спустился по земляным ступенькам в полуземлянку. Отлично! Все здесь. Вокруг очага сидит руководство рода. На небольшом возвышение утус Вачиз, Сахем. Слева от него утус Терш, Военный Вождь. Четыре года назад медный топор охотника Звёздной Рыбы тяжело ранил утуса Терша в живот. Однако утус Тач быстро и ловко прооперировал Вождя. К удивлению всего стойбища Вождь выздоровел.
Слева от Вождя утус Фад, шаман рода. А низенький тощий мужичок в куртке из облезлой волчьей шкуры утус Скори, самый шустрый в роду проныра.
Не иначе руководство думать, что делать. Хотя, если быть точнее, Саян вовремя подавил улыбку, куда бежать.
– Прошу прошения, что прервал вашу беседу, – Саян присел напротив Сахема, – но мне нужно расспросить утуса Скори.
– О менгах? – Сахем недовольно качнулся.
– Да.
– Спрашивай, Умелец. Но, чую, ты что-то задумал.
Субординация соблюдена. Сахем, как глава рода, дал разрешение.
– Уважаемый Скори, – Саян тут же повернулся к охотнику, – расскажите, что вы видели?
Утус Скори героя дня. Хоть и дурную весть принёс он в стойбище, зато все без исключения слушают его очень внимательно и задают много вопросов. А ему, по лицу видно, приятно быть в центре внимания. В бог знает какой раз утус Скори начал свой рассказ:
– Ну, в общем, с самого утреца отправился я туда, вниз по реке, того, рыбу ловить. Заодно, думаю, проведают, как там утки. Ну, там, орут селезни. Будет толк, на них, охоту устраивать или нет.
Начало рассказа получилось скомканным. Утуса Скори опять захлестнули эмоции.
– Плыву я, значит, на своём ботнике. То есть на твоём ботнике. Ну, который, ты мне сделал. Умелец.
– Без лишних подробностей, пожалуйста, – Вождь сердито поджал губы. – К делу переходи, Скори, к делу.
– А! Что? Ну да, к делу. В общем, плыву я… И вдруг… Вижу – большая такая лодка, – утус Скори развёл руки. – Что перед, что зад одинаковые, то есть задраны высоко, высоко. Вёсла длиннющие с бортов свисают. И, это, воду так, ловко гребут. А по середине её такая палка высоченная воткнута. Красивая, блестящая. С тряпочкой такой, на верху, самом. Ну я, сразу же, того, в заросли. Они, благо, густые там растут.
Недовольный взгляд Вождя словно щёлкнул утуса Скори по лбу.
– Спрятался я, значит. Гляжу… Лодка, того, к берегу повёртывает. Боком ко мне встала. Причаливать, значит, будут. Ну я, знамо, через заросли, через заросли и дёру, домой. Про рыбу и селезней думать забыл. Начисто! Скорее, думаю, сородичей предупредить. Вот!
Рассказ тощего охотника Саян терпеливо выслушал до конца. Хотя так и хотелось схватить утуса Скори за груди, да тряхнуть, как следует.
– Лодка точно одна была? – Саян чуть наклонился к утусу Скори.
– Оно, конечно, да. Одна, – утус Скори усиленно закивал. – Я, ведь, в зарослях засел. Пока, вдруг, заметил. А второй не было. Не было.
– Когда лодка боком повернулась, сколько вёсел по борту было?
Простой вопрос не на шутку озадачил утуса Скори. Тощий охотник закатил глаза, приоткрыл рот и принялся загибать пальцы.
– Во! – утус Скори показал сжатые кулаки. – Во сколько было, два раза так.
– Где лодка к берегу причалила? Можешь точно сказать?
– Оно, конечно, могу. Против Утёса, на восток. На том берегу, где сам Утёс. Там, поляна такая есть. Мы там, помнится, деревья валим. Вот полянка та и осталось. Я когда из зарослей в последний раз глянул, так они туды точно носом ткнулись. Причалили, значит.
Не густо, Саян склонил голову. Рассказ утуса Скори обстановку не прояснил. Так, добавил несколько второстепенных деталей. А что ещё ждать от не шибко умного охотника?
– Благодарю тебя, уважаемый Скори, – Саян вежливо склонил голову и тут же глянул на Вождя и Сахема. – Уважаемый Вачиз, уважаемый Терш, мы приняли решение напасть на менгов.
– Умелец! – от удивления утус Вачиз едва не воспарил над очагом. – Это же менги! Их же…
– Не более шестидесяти человек, – Саян грубо перебил Сахема. – В моём отряде пятьдесят полноценных воинов. Плюс ещё тридцать горячих молодцов. Это такой случай, уважаемый. Сам Великий Создатель послал их. Через час мы выступаем. Рано утром, когда менги будут крепко спать, мы неожиданно нападём на них и перебьём всех до последнего.
– А если их больше? – голос утуса Терша наполнен плохо скрытым недовольством. – Не одна, а три большие лодки. Может даже четыре.
– Поэтому первыми уйдут разведчики, утус Ягис и его орлы, – терпеливо пояснил Саян. – Если менгов действительно четыре большие лодки, то мы не станем нападать. Уйдём в лес и спрячемся.
План нападения не понравился Вождю. Конечно, ведь в нём не осталось места для пляски вокруг костра и боевой песни с топором наперевес. Утус Терш поморщился, словно проглотил комок горькой желчи. Да и остальным правителям рода задуманное явно не по нутру.
– Умелец, ты затеваешь нехорошее, очень нехорошее дело. Остановись! Пока не поздно, – печально протянул утус Вачиз.
– С каких это пор бить заклятых врагов нехорошее дело? – Саян поднял голову и распрямил плечи. – Со времён Великих предков мы только и делам, что позорно бегаем от них. Великий Вем хоть и знал, что погибнет, однако не испугался их. Рано или поздно нам всё равно придётся давать им отпор. Верь мне, Сахем: с годами менги всё чаще и чаще будут приплывать в наши леса. И с каждым разом их будет всё больше и больше.
Саян поднялся с места.
– Собрать воинов племени быстро не получится, – Саян глянул сверху вниз на утуса Терша. – Вряд ли вы, Вождь, успеете провести хотя бы одно собрание воинов нашего рода и принять хоть какое-то решение. Но в одном я с вами полностью согласен: пусть женщины, дети и прочие немощные хоронятся в лесу подальше от Акфара. Ну а у кого всё же хватит мужества глянуть менгам в лицо, пусть присоединяются к нам. Всего хорошего, уважаемые.
С вежливым поклоном Саян покинул полуземлянку.
Спустя час на импровизированном плацу за пределами стойбища Саян построил отряд. Между взводами небольшие промежутки. Молодые серьёзные лица. Мало кто из них может похвастаться длинными усами и бородой. У большинства на подбородке пробивается первая ещё мягкая щетина.
Крайние слева – ветераны, у кого за плечами реальный боевой опыт. Во втором взводе собраны те, кому хоть и не довелось воевать, зато хорошо обучен и вооружён. Ну а в третьем самом многочисленном – недоученное пополнение.
На краю утоптанной поляны собралась внушительная толпа провожающих. Матери, отцы, жёны и даже дети вышли проводить воинов в поход. Где-то среди них жена. Сразу после визита к Сахему Саян заскочил домой. Весть о решение идти на менгов самым невероятным образом облетело стойбище и дошло до Инсы. Жена попыталась было закатать скандал, но не успела. Саян стремительно схватил со стены оружие, подхватил вещмешок и, чмокнув разгорячённую супругу в щёчку, выскочил из избушки.
Не…, это не просто куча первобытный воинов, Саян словно в первый раз глянул на свой отряд. Это, это… Солдаты! Да, самые настоящие солдаты его личной армии. Его отряд, его детище, его дети преданно смотрят на него, на своего предводителя, командира. Самое главное – они верят ему.
Ни Вождь, ни Сахем не поняли главного: Саян не может, не имеет права не напасть на менгов. Иначе вся эта боевая подготовка, отряд сторонников, превратится в игру, в войнушку. Эти парни и мальчики пришли сюда, чтобы научиться воевать не ради славы, не ради знаменательных трофеев. Нет. Они пришли сюда, чтобы научиться воевать ради самой жизни. Позорного бегства, пусть даже самого логичного и оправданного, они не поймут и не примут. Если завтра рано утром они не нападут на менгов, то уже через неделю разочарованные сторонники разбредутся по родным стойбищами и никогда больше не соберутся вновь.
Как ни странно, самое лучшее доказательство оказанного доверия – внешний вид последователей. Подражая ему, Саяну Умельцу, многие бойцы сменили причёски. Из-под шлемов не торчат взлохмаченные хвосты или блестящие косички. К сожалению, медному ножу далеко до стальной остроты бритвы, а то многие бы брили лица. Страх прослыть вечным подростом не пугает их. Даже Ягис и тот перешёл на более короткую стрижку и даже иногда бреется. Правда, только по очень большим праздникам.
То, что предстоит сделать этим парням, не укладывается в привычное представление о войне. Не будет истеричных плясок вокруг костра, жертв Вему-защитнику и буйного камлания шамана. Не будет боевой песни и раздирающих душу воплей. Ничего не будет. Доисторический образ мышление довлеет над их сознанием. Как минимум они нуждаются в напутствующем слове.
– Уважаемые соплеменники! – как можно громче, как можно более проникновенно заговорил Саян. – Вы все видели зловещий закат. Тучи над горизонтом налились кровью. Я знаю – это плохая примета. Но плохая примета не для нас!
Менги! Проклятый Великими предками враг вновь явился на наши земли, в наши леса. Ненастны животы их. Жестоки сердца их. Они опять хотят забрать наших жён, сестёр, а остальных убить!
Черта с два!!! – Саян от души рявкнул во всю глотку.
Великий Создатель предупредил менгов о гибели. Смерть! Смерть! И только смерть найдут они на нашей земле!
Уважаемый Скори видел всего одну большую лодку. Я уверен: менгов не больше шести десятков. А нас! – Саян резко выбросил правую руку в сторону, – больше!!! Так не упустим столь долгожданный шанс поквитаться с давним врагом!
Для успешной атаки нам нужна полная неожиданность. Пойдём налегке.
К Утёсу уже ушли наши разведчики. Они выяснят всё на месте. Если менгов действительно слишком много, то да, мы не станем ввязываться в бесполезную бойню. Так и быть – уйдём. Но! Если их всего шесть десятков, то перережем их всех ещё тёпленькими! Никого не жалеть! От вас я требую только одного – чтобы ни один золотолицый не ушёл живым!
Соплеменники! Я верю в вас!!! Великий Создатель поможет нам!
Саян треснул кулаком по ладони. В ответ строй разразился восторженными воплями, смесью возгласов «Да!!!» и «Ура!!!» Громкие крики расплескались над плацем, отразились от стены леса и улетели в небо.
Короткая, но весьма эмоциональная речь потребовала массу сил. Саян сглотнул. Чем больше людей в твоём подчинение, тем меньше приходится работать руками и больше говорить. Желательно горячо и проникновенно.
Да, ещё одно, чуть не забыл. Саян пристально глянул на сподвижников:
– Кто болен, кто устал, или по иной причине не может идти с нами – пусть выйдет из строя!
Первобытную демократию с её добровольным участием в войне ещё рано списывать. Обычаи предков и так попраны самым грубым образом. Но нет, Саян вовремя прикусил губу. Лишь несколько парней в нерешительности покрутили головами, но так и не рискнули выйти из строя. Позориться на глазах у всего рода никому не хочется.
Великолепно! Первую проверку на беспрекословное подчинение последователи прошли успешно.
– Благодарю за оказанное доверие! Не будем терять время. На пра… во!
Все как один, не путая ноги, отряд повернулся в правую сторону.
– Шагом… марш!
И на этот раз команда выполнена безукоризненно. Сородичи лишь закачали головами, когда отряд слаженно стронулся с места. Совсем, совсем не первобытная дисциплина. Даже замыкающие колонну новобранцы прониклись важностью момента и ровно держат шаг.
Саян на прощанье бросил взгляд на родное стойбище. Часа через два-три стемнеет. Сородичи судорожно ловят последние крохи уходящего дня и торопливо покидают обжитое место. Ручеёк мужчин, женщин и детей утекает в противоположную сторону. И без того нагруженные пожитками матери тащат за руки детей, мужчины волокут полные мешки и даже дряхлый старик не просто тычет землю корявой палкой, а несёт в согнутой руке маленькую корзинку.
Где-то среди них женская половина его семьи. Так и не успевшая закатить скандал жена и красавица дочь. Шима взрослая почти. На следующем Большом сборе выберет себе мужа и навсегда упорхнёт из родного дома. А рядом с ними угора Риса, жена Иссаама.
И когда только сын успел жениться? А ведь шесть лет прошло. Смотреть на сноху крайне неловко до сих пор. Угора Риса – та самая гордая красавица, чей брачный венок он отверг семь лет тому назад.
В тот Большой сбор Риса замуж так и не вышла. Саян учёл собственную ошибку и на следующем Большом сборе так и не сел во второй круг потенциальных мужей. Так гордая красавица выбрала Иссаама. То ли в отместку Умельцу, то ли решила заполучить хотя бы его сына.
Двенадцать лет, целых двенадцать лет прожито за этим нелепым передвижным тыном и непролазной засекой. Почему-то только сейчас это стойбище, эта утоптанная поляна и этот лес стали родиной. Самой настоящей родиной. Самым любим, самым дорогим местом.
Может из-за того, что впереди его поджидает чертовски опасное испытание? Пусть на нём самые дорогие доспехи, на голове остроконечный шлем из меди, а страшной тёмно-синей катаной владеют только он и двое его друзей. Но! Он может погибнуть. Остаться навсегда там, в лесу возле исполинского Утёса.
Треск сухой ветки вернул к реальности, Саян встрепенулся. За раздумьями и не заметил, как мимо прошёл последний ряд безусых подростков. Новобранцы переполнены решимостью и старательно топчут гнилой валежник.
Как бы там ни было, маховик запущен. Люди, совсем молодые парни, верят ему. Верят настолько, что даже перешагнули через парочку вековых обычаев предков. Скорым шагом Саян припустил в голову пешей колонны. Медные пластинки на толстой шкуре мелодично брякают друг о друга.
Чему быть – того не миновать.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 14. Налёт на работорговцев
В ночном лесу холодный воздух пропитан влагой. Трава покрылась капельками росы. Скоро рассвет. В стороне, между деревьями, проглядывает речная гладь. Небо над головой наливается голубыми красками.
Из полумрака словно призраки из преисподней выступают кусты, деревья и тёмные фигуры воинов. Саян старательно кутается в просторный плащ, только толстая шкура почти не помогает спастись от утренней прохлады. Костёр бы развести, согреться, отогнать сырость. Так сам же запретил.
За три часа быстрым шагом отряд отмахал двадцать с гаком километров и теперь расположился к западу от Утёса в полусотне метров от речного берега. Если утус Скори не соврал, то лагерь менгов должен быть в двух километрах ниже по течению. Вот почему никаких костров. Без тепла и горячей еды передышка получалась так себе. Саян поёжился, лесной воздух холодными ручейками сочится за воротник. Зато натруженные скорым маршем ноги блаженно отдыхают.
Можно даже вздремнуть. Вокруг то тут, то там раздаётся тихое сопение. Саян скосил глаза. Рядом, как ни в чём не бывало, посапывает воин из первого взвода. Аж зависть берёт, вот что значит урождённый дикий охотник.
Светает. Пора начинать атаку, но без разведки никто не сделает и шага. Рисковать отрядом ни в коем случае нельзя. Собрать новый просто не получится. Если через полчаса разведка не вернётся, то нужно будет уводить людей в глубь леса на север от Утёса.
Тихо в предрассветном лесу. Очень тихо и… тревожно.
Тихо зашуршала влажная трава. Со стороны реки кто-то идёт. Саян мысленно превратил Дар Создателя в кинжал, правая ладонь приятно сжала рукоять. Взмахнуть из-под плаща катаной гораздо сложнее.
– Умелец. Ты где?
Это Ягис. Наконец-то! Гора с плеч. На более светлом лице друга проступают тёмные полосы камуфлированной раскраски – спецназовец первобытный.
– Здесь, – Саян приподнялся на локтях и распахнул плащ. – Чем обрадуешь? Ас разведки.
– Всё просто супер, – прошептал Ягис. – Утус Скори не соврал, там действительно только одна большая лодка. Ты уж извини, что мы так долго. Зато мы всё разведали. Там…
– Подожди, – Саян поднял руку, – соберём командиров взводов. Сразу всем расскажешь.
– А! Ну да, – Ягис присел на корточки. – Собирай.
Саян поднялся в полный рост и тихо произнёс:
– Внимание. Вернулась разведка. Приготовиться к выходу. Командиры взводов ко мне.
Сон в промозглом лесу быть крепким не может. С первыми же словами воины зашевелились. Приказы по цепочке из уст в уста разлетелись во все стороны.
Из командиров взводов первым подошёл массивный утус Нелл из рода Речной Цапли. Как сына утуса Гобана, знаменитого организатора военных походов, его ещё в детстве прозвали Лютиком. Следом подошли утусы Тег и Чои, командиры второго и третьего взводов. Пришёл даже совсем юный гор Сич. Прежде, чем гонять «последний призыв» по полной программе, Саян назначил его старшим. Ну а сейчас новобранцы фактически стали четвёртым взводом. Последним появился Ансив. В своё время он рвался стать командиром первого взвода, но Саяну удалось уговорить его остаться заместителем. Ещё раньше Ягис создал свою любимую разведгруппу и отказался менять её на что-нибудь другое.
– Все здесь? – Саян последний раз оглядел собравшихся. – Ягис, начинай.
В ночной тишине оглушительно чиркнул кремний. В руке Ягиса зажегся крошечный факел. Размочаленная смоляная веточка бросает искры и чадит жёлтым огоньком, но в её свете отлично виден разложенный на траве кусок бересты.
– Утус Скори совершенно верно определил место, где менги разбили лагерь. Это та самая делянка на берегу реки, где мы валим крупные деревья, – Ягис ткнул чумазым пальцем в силуэт лодки. – Менги вытащили нос большой лодки на берег почти по середине делянки. Здесь и здесь два больших костра. Если судить по обалденным запахам, на них варили какую-то кашу сразу на всех. Плюс на делянке разбросано ещё несколько костров поменьше. Часовых мы насмотрели с десяток по одному у каждого огня. Мои молодцы облазили весь периметр, но в лесу никого нет. Менги дрыхнут возле костров, однако часть из них спит в самой лодке. Я видел, как при смене часовых один из них спустился на берег, а другой занял его место на лодке. Вот, в принципе, и всё.
Саян внимательно осмотрел импровизированную карту. Художник из Ягиса никакой, но-о-о… нарисовать самое главное он не забыл.
– Вас заметили? – Саян оторвал глаза от импровизированной карты.
– Обижаешь, – Ягис скорчил сердитую мину. – Мы как мышка в травке прошуршали, никто и не заметил. Эти так называемые часовые усиленно клюют носами. Бери их тёпленькими.
– Это хорошо, что тёпленькими, – Саян кивнул. – С лодки на берег спущен какой-нибудь трап? Или борта у нее настолько низкие?
Ягис потёр грязным пальцем лоб.
– Борта у лодки и в самом деле не очень высокие, с метр, может чуть выше. Но деревянный щит действительно перекинут с борта на землю. Те менги, которые менялись, по нему прошли.
– С какого бора? С левого? С правого?
– Э-э-э, с левого. Точно! С левого, – Ягис уверенно ткнул пальцем в кривой силуэт лодки.
Саян ещё раз глянул на импровизированную карту. Жаль, смоляная веточка почти прогорела. Маленький факел уже не горит, а тлеет и едва-едва освещает кусок бересты.
– Ну что же, – Саян поднял голову, – план нападения напрашивается сам собой. Атакуем тремя группами. Я с первым взводом пойду с северной стороны. Наша главная задача захватить лодку. Прямо по щиту на неё и заскочим. Второй взвод пойдёт с южной стороны. Ну а третий, как самый большой, ударит в центре.
Наступать как можно тише. Часовых аккуратно снимать, спящих убивать на земле. Если менги поднимут тревогу – орать как стадо пьяных лосей. Ну и бить менгов, разумеется.
Так, теперь вы, – Саян вовремя заметил старшего над новобранцами. – У вас своя задача. Разобьёшь взвод на две группы. Одна группа займёт место на берегу реки за лагерем, вторая перед ним. Ваша задача – следить, чтобы ни один менг не удрал вдоль берега. Заодно смотрите за самой рекой. Мало ли кто пустится вплавь. Стреляйте из луков. Лезть в драку я вам категорически запрещаю. Малы ещё. Усов нет и с «дуба никто из вас не падал». Задача ясна?
– Так точно! – гор Сич встал в полный рост и вытянул руки по швам.
– Смотрите у меня, – грозно предупредил Саян.
Слава богу, предрассветный полумрак скрывает усмешки друзей и командиров взводов.
– Возражения, уточнения, предложения, вопросы будут? – Саян последний раз окинул взглядом подчинённых, но никто не отозвался. – Тогда разойтись. Довести план атаки до подчинённых. Выступаем через пять минут. Я подам сигнал.
Последние полтора километра до лагеря менгов выдались особенно трудными. Провести восемьдесят с лишним человек через тёмный лес да так, чтобы их никто не заметил – не так просто. Как на грех, самым «громким» оказался сам Саян.
Как ни старайся по кошачьи мягко ступать по лесной земле, а медные пластинки то и дело брякают друг о друга. А ещё сучки время от времени постреливают под ногами. Каждый раз Саян недовольно морщится и осторожно шагает дальше. Рядом, словно насмехаясь над ним, словно призраки двигаются бойцы первого взвода. Наконец, между деревьями замелькали огоньки костров.
Возле кромки леса Саян присел под защиту пышного куста. Правая рука осторожно вытянулась вперёд и отвела в сторону особо пушистую ветку. Острые шипы впились в ладонь, зато сквозь прореху в листве делянка, костры и спящие менги как на ладони.
В лесу возле стойбища люди никогда не валят большие деревья. Если такая надобность всё же возникает, то их рубят здесь, ниже по течению Акфара, прямо на берегу. Пусть каждый раз приходится буксировать массивный ствол вверх по реке, зато, как искренне надеются сородичи, стойбище рода враг будет искать ниже по течению.
Так вдоль берега появилась прямоугольная полянка метров двадцать на пятьдесят. Каждый год бойкий подлесок затягивает искусственную плешь. Но люди каждый раз прорубают в зарослях широкие просеки. Кто бы мог подумать, что именно здесь менги остановятся на ночлег.
Хотя, если подумать, Саян скосил глаза на землю, то место для отдыха в самый раз. Пусть простора для полсотни людей маловато будет, зато не сыро. Сухие ветки, поломанные деревца и пни в изобилие валяются прямо под ногами. Отпадает малоприятная обязанность собирать хворост и рубить дрова. А ведь даже самый маленький костерок требует уйму топлива.
Ближайший огонь буквально в десяти метрах. Так называемый часовой сидит возле костра. Спина согнута, голова опущена, лоб упирается в воткнутое в землю копьё. За две минуты менг ни разу не пошевелился.
Дальше разбросано ещё несколько костров. Два самых больших горят почти по середине делянки. На берегу видна большая лодка. Грозный контур словно выдвинулся из речных глубин на берег.
Пора.
Двумя пальцами Саян показал на часового. Вперёд выдвинулся Лютик. С тихим шелестом воин вытащил медный нож. Лютик словно грозная лесная кошка ускользнул в высокую траву.
Первобытные правила доблести и чести требуют самому вытащить острый нож, пробраться сквозь скрипучий подлесок и снять дремлющего часового. Но, Саян криво улыбнулся, не стоит переоценивать собственные возможности. В первую очередь нужно думать о деле, а доблесть и слава как-нибудь приложатся. Пусть Лютик обладает весьма внушительными габаритами, зато крадётся к часовому без малейшего шороха и треска, словно лиса к шуршащей под снегом мышке. Лучше пожертвовать частью доблести, чем провалить всю операцию. К тому же медные пластины, будь они не ладны, брякают на всю округу. В лесной тиши металлических звук разлетается на десятки метров. Не учёл в своё время.
Секунды тянутся словно час. Саян до рези в глазах всматривается в сгорбленную фигуру возле костра. Наконец, среди спящих промелькнул тёмный силуэт. Лютик на полусогнутых надвигается на часового. Правая рука отведена в сторону, левая готова схватить беспечную жертву.
Дурень часовой даже не шелохнулся. Вот левая рука Лютика заткнула менгу рот, воин всем телом навалился на часового, правая рука воткнула нож в подреберье. Менг слабо дёрнулся и быстро затих. Вот как плохо спать на посту. Лютик прислонил бездыханное тело обратно к копью и махнул рукой.
Саян двумя пальцами показал в сторону костра. Вперёд ушла ударная группа из десяти самых умелых воинов. Спустя полминуты возле огня появились новые тени. Словно на тренировке, без спешки и суеты, бойцы взялись за спящих. Лежащему мягко затыкают рот, нож вонзают прямо в сердце. Слабое шевеление и быстрая смерть. Ещё живые вовремя не проснутся.
Наблюдать за подчинёнными одно сплошно удовольствие, Саян высунул голову из-за куста. Как хорошо постоянно думать о будущем. Да, в самую первую очередь он обучал охотников воевать строем, но всё же не забыл и о рукопашном бое, и о приёмах владения ножом. Пригодились даже навыки снимать часовых и резать спящих. Последнее куда уж грязнее, зато как ко двору. Ударная группа быстро покончила с менгами возле костра, зачёт сдан на пять.
Внешне ничего не изменилось: всё так же вяло мерцает огонь, часовой всё так же дремлет на посту, остальные менги всё так же спят на расстеленных шкурах. У соседнего костра в метрах пяти от первого никто ничего не заметил. Пока всё по плану. Всех бы так перерезать. Саян махнул рукой и сам пошёл вперёд. Настала очередь выдвигать основные силы первого взвода.
Ударная группа, первое отделение первого взвода – элита отряда, первый ряд фаланги, уже шурует возле второго костра. Второй часов ещё беспечней первого. Менг соорудил из веток и крупных поленьев низенькое кресло и откровенно сопит в обе дырки. Запрокинутая голова покоится на высоком пеньке. В таком положение Лютик и оставил его, только с перерезанным горлом. Ударная группа быстро и слажено разбирается с противником возле второго костра.
Но, увы, халява не может длиться вечно. Смертоносным призраком Лютик подкрадывался к третьему часовому, когда с противоположного конца делянки раздался истошный вопль. У второго взвода дела пошли не так гладко. Спящие менги тут же зашевелились. То тут, то там от земли оторвались головы и зазвучали недоумённые возгласы. Тихая часть атаки закончилась.
Лютик тут же встал в полный рост и набрал в грудь по больше воздуха. Над делянкой разразился знаменитый боевой клич утуса Гобана, по прозвищу Лютый. Ошалевший часовой аж подпрыгнул на месте. Менг спросонья выпучил глаза. Лютик тут же шагнул ему на встречу, медный нож вошёл часовому точно в глаз. От сильного удара менг рухнул в огонь. В небо взметнулась туча красных искр. Лютик сорвал с пояса топор. Массивное лезвие с размаху снесло ближайшую золотоволосую голову.
С первобытным воодушевлением бойцы заорали. Делянка до краёв наполнилась истошными воплям. Вспыхнул привычный первобытный бой.
Вот теперь повоюем! Саян встал в полный рост. Дар Создателя сам прыгнул в руку, ладонь сжала смертоносную катану. В левой руке небольшой круглый щит.
– За мно-о-ойй!!! – Саян взмахнул катаной.
Ноги сами отталкиваются от поваленных стволов и пней, Саян изо всех сил несётся в сторону ладьи. Первый взвод с воем топает за спиной. Широкий трап манит полированными досками. Острая катана на ходу чиркает хищным лезвием по золотистым головам.
Под ногами пронзительно взвизгнули доски. На том конце трапа вооружённый менг в полной растерянности. Золотистые волосы взлохмачены, куртка настежь, левая рука держит за ремень портки. Менг машинально поднял топор. Катана синей молнией рухнула на золотистые волосы. Срубленное топорище отлетело в сторону. Круглым щитом Саян сшиб менга с ног и выскочил на палубу.
Большая лодка заставлена скомканными лежанками. Менги бойко поднимаются на ноги, золотистые руки хватаются за топоры, щиты, поспешно натягивают куртки и сапоги. Круглый щит словно таран, Саян ринулся сквозь толпу.
Палуба окрасилась красным. Катана словно адская мельница прорубает проход вперёд и только вперёд. Руки, ноги, головы только так отлетают от тёмно-синего лезвия. Но… медленно, чёрт побери, медленно.
На корме растянута шикарная палатка. Полог отлетел в сторону, наружу выскочил менг. На голове медный шлем, тело аж блестит от медных пластин, изящный медный топор поднялся над головой. Сквозь гам и вопли прорвались чёткие команды. Менги стадом баранов потянулись к своему атаману. Несколько полураздетых воинов встали вокруг главного менга. Саян шагнул навстречу предводителю.
Тычок щитом. Очередной менг шлёпнулся мордой о скамейку для гребцов. Чужой топор чиркнул по броне, медные пластины дружно брякнули. Прямо перед носом полуголый менг, круглый щит очень вовремя прижал его руки к телу. Саян ткнул катаной через плечи воинов. Острый тёмно-синий клинок вошёл в холёное золотистое лицо предводителя. Мёртвый атаман рухнул прямо на палатку. Очаг сопротивления подавлен в зародыше.
Но это ещё не конец.
Прижатый щитом менг распрямился словно мощная пружина. Саян отлетел назад. Смятое одеяло подло вытолкнуло палубу из-под ног. Руки в стороны, Саян гулко шлёпнулся на палубу.
Неужели это конец? Панические мысли заметались в голове. Убьют! Затопчут!
Не-е-ет… Бойцы первого взвода пробились на выручку. Сильные руки товарищей подхватил под руки, Саян рывком оказался на ногах. О-о-о! Повоюем!! Благодарить некогда. Саян кинулся на крайнего слева менга. Но золотолицый швырнул топор и с разбегу сиганул за борт.
Ушёл! Саян едва успел остановиться у борта. Пятки менга скрылись в речной воде.
Саян сплюнул с досады и обернулся. На ладье, да и на делянке в целом, творится нечто. Повсюду кипит сумасшедший бой. Люди и менги неистово рубят друг друга. Вопли. Крики. Гам.
Первобытная сущность подчинённых резвится на полную катушку. Это не фаланга, не холодная голова и чистый разум. Не-е-ет… Это первобытная дикость и боевое безумие.
Слева загнанный на пень менг отчаянно отмахивается топор. В другом месте четверо парней дружно подняли на копья ещё живого менга. Но ясно одно – бой перешёл в бойню, менги проиграли. Люди, словно мстя за века страха и унижения, уверенно давят последние очаги сопротивления.
Боевое опьянение накатило вновь, Саян тряхнул головой. На палубе группа менгов заскочила на деревянную клетку. На золотистых лицах застыл ужас. Ну что же, Саян крутанул катану, острое лезвие со свистом рассекло воздух, эта клетка станет для них эшафотом.
***
Дрир с лёгким хлопком раскатал спальный мешок. Какая удача!
Вечером ладья причалила к берегу недалеко от Великого столба. Как обычно часа два ушло на разбивку лагеря, заготовку дров и прочую ежедневную рутину. С первыми сумерками витус Девиго назначил часовых для охраны лагеря и для поддержки костров. По давно заведённой традиции ночное дежурство разделено на три части. И вот она удача: витус Девиго назначил его дежурить в первую смену, с вечера и примерно до двух часов ночи.
Когда целый день толкаешь туда-сюда тяжёлое весло, ежевечерняя заготовка дров изматывает окончательно. Дежурить с вечера тяжело. Натруженные руки и приятная тяжесть в животе неумолимо тянут в сон. Храп товарищей бодрости не добавляет. Но дежурить по среди ночи, а тем более ближе к утру, ещё тяжелее.
Дрир прилежно отходил положенные часы вокруг костра. И вот теперь, когда сменщик отчаянно зевает и потирает глаза, настала его очередь отойти к блаженному сну.
Добротный спальный мешок подарил дядя Зепан. Каждый раз, когда Дрир забирается в его мягкое и тёплое нутро, слова благодарности сами просятся на язык. Просторный мешок сшит из козьих шкур мехом во внутрь. Не нужно подгибать ноги сворачиваться в три погибели. Маленькая подушечка у изголовья набита птичьим пухом. Широкий капюшон прикрывает лицо, если вдруг станет холодно или заморосит противный дождик. Ну а в походном положение спальный мешок занимает мало места.
Дрир натянул на лицо широкий капюшон и вытянул руки вдоль тела. Блаженство! И пусть этот мир с его ненасытными благородными, тяжёлым веслом и ненастной погодой подождёт. Дрир в пару секунд уснул.
Истошный вопль грубым пинком вытолкнул из объятий сна. Дрир вытащил правую руку и приподнял капюшон. Показалось? Бывает, иногда. Но тут ещё один душераздирающий вопль резанул по ушам. Дрир забарахтался в спальном мешке. Душа в ужасе убежала в левую пятку, а руки лишь бесполезно скребут по тёплой шерсти. На лагерь напали. Дикари!!!
Крики, треск и дикий топот. Тяжёлая ступня упёрлась в живот, рёбра натужно треснули. Дикая боль ударила в голову. Дрир судорожно согнулся пополам. Сквозь щель из-под капюшона мелькнул костёр. Сильный удар по затылку выбил сознание. Дрир в растяжку рухнул обратно на землю.
Тупой удар в спину вывел из небытия. Дрир слабо зашевелился. Изо рта вырвался натужный хрип. Ушибленные рёбра отозвались болью. Над головой загремела чужая речь. Шустрые руки рывком перевернули на спину. Неизвестный сдёрнул капюшон. Дневной свет резанул по глазам. Дрир инстинктивно зажмурился и склонил голову. Крик повторился. Те же шустрые руки подхватили под мышки и грубо выдернули из спального мешка.
Утренний холод окончательно привёл в сознание. Дрир открыл глаза. Ужас!!! Лица! Лица! Много, много незнакомых лиц. Это же… Люди!!! Дикари!!!
Звериные шкуры вместо рубах и юбок, бородатые морды и взлохмаченные волосы. Грязные пальцы щупают лицо, руки, грудь, дёргают за волосы, тянут за уши. Дрир ошалело задёргался. Господи! Сейчас разорвут на куски и съедят!
В памяти тут же всплыли страшные истории о дикарях с далёкого севера. Говорят, говорят, они пожирают друг друга заживо, а содранную кожу натягивают на огромные барабаны. А ещё… А ещё… От ужаса Дрир описался самым постыдным образом.
Дикари развеселились ещё больше. Грубые руки схватили его и поволокли бог знает куда. Дрир заскулил от боли, сучки и колючки безжалостно впились в босые ноги.
Лагерь не узнать. Все! Все! Все погибли!!! Кругом валяются мёртвые. Кровь! Кровь! Всюду кровь!!! Красные брызги на кустах, траве. Да и сами дикари с ног до головы забрызганы кровью.
Ужас! Желудок скрутило от судороги. Рядом дикарь большим топором отрубил кисти ещё живому харкающему кровью менгу. Другой дикарь вытряхнул содержимое мешка прямо на грудь убитого и принялся копаться в личных вещах уже мёртвого владельца. Раздетые и поруганные трупы поволокли с громким гоготом. Точно зажарят и съедят!
Дрира вытолкнул перед каким-то дикарём. Здоровенный такой. Лицо бритое, волосы коротко стрижены, на руке болтается тёмно-синий браслет. Наверно это главарь банды. На дикаре грязная куртка с медными бляхами, штаны и сапоги из шкуры оленя. Глаза пронзительные, безумные. Атаман дикарей с ног до головы забрызган кровью.
Вот один из людей вышел вперёд и пронзительно загоготал. Грязный палец больно ткнулся в грудь. Дрир замер на месте, ужас сковал сердце льдом. Из длинной тирады ничего не понять. Главарь дикарей нахмурился. Не обращая внимания на приспешников, вожак подошёл вплотную.
Атаман дикарей схватил руку и с интересом уставился на раскрытую ладонь. Дрир невольно подался назад, но в спину тут же ткнулись кулаки приспешников. Вдруг главарь нагнулся, схватил за голень и резко дёрнул на себя. Дрир спиной назад повалился прямо на дикарей.
Сейчас укусит! Стрельнула в голову паническая мысль. Вместе с ней улетело сознание.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 15. Разбор трофеев
Ну вот и всё. Саян вздохнул полной грудью. Последний менг попытался было спастись бегством, только новобранцы из последнего призыва от души нашпиговали его стрелами. Окончательно рассвело. Ещё немного и на голубой небосклон поднимется прекрасная Гепола. На делянке неистово скачут победители, хохочут во всё горло и размахивают топорами. Саян подошёл к задранному носу ладьи. Ноги заплетаются, будто бухал дня три, не меньше.
– Соплеменники!!! – Саян гаркнул во всё горло.
Шум на делянке моментально стих. Десятки глаз уставились на него.
– Мы их… Сделали!!!
– Да-а-а!!!
Восторженный рёв взрывной волной прокатился по сонной реки.
– Мы их… Сделали!!!
– Да-а-а!!! Да-а-а!!! Да-а-а!!!
Сподвижники едва не взорвались от восторга и в ещё большем возбуждение запрыгали по делянке. В воздух взлетели топоры, ножи, щиты и даже отрубленные кисти менгов. Всё быстрей и быстрей, втягиваясь в единый ритм, воины загомонила:
– Са-ян!!! Са-ян!!! Са-ян!!!
– Да-а-а!!! – Саян крутанул над головой окровавленной катаной.
Впервые в истории, впервые на этой планете, вместо богатой добычи проклятые менги нашли в лесах людей собственную смерть. Мистический страх перед пришельцами с юга, что так долго сковывал сознание охотников, рухнул раз и навсегда. Отныне и во веки веков люди будут бить незваных гостей. Жестоко и беспощадно.
Далеко не сразу безумство и всеобщая эйфория сошли на нет. Первобытные люди выплеснули наружу восторг, накричались в волю и, наконец, вернулись к самой приятной части выигранного сражения – к сбору трофеев.
Саян присел на отполированную до блеска скамью для гребцов. Длинные вёсла аккуратно сложены вдоль борта. Отныне им не суждено черпать речную воду. Эта большая лодка причалила к берегу в последний раз.
На делянке среди тлеющих костров царит весёлое возбуждение. Молодые воины обыскивают трупы поверженных врагов. Наиболее дальновидные добивают раненых и собирают самые ценные трофеи – четырёхпалые кисти. На следующем Большом сборе немало зловещих рук полетит в жертвенный огонь перед Вемом-защитником, а племя пополнится новыми полноправными мужчинами, охотниками и воинами.
– Умелец! Умелец!
Донеслись с берега возбуждённые голоса. Саян поднял голову. У борта столпилась группа парней. Самый бойкий подскочил к подножью трапа, утус Аш, из второго взвода.
– Менга нашли! Живого! – торопливо выпалил Аш.
– Где он? – Саян тут же сбежал по трапу на берег. – Давайте его сюда.
С задорным хохотом парни вытолкнули вперёд пленного.
– Это я его нашёл! – Аш ткнул пленного пальцем в грудь. – Смотрю, мешок валяется. Я его копьём тюк, а он как заскрипит, заохает, зашевелится, значит. Думаю, что такое? Одёргиваю шкуру, а на меня эта морда как уставится. Я тут понимаю – менг! Живой! Видать, от страха в мешок залез. Я его наружу выдернул. А тут ребята подбежали. Смеются. Щупают его, будто девка какая. А я им говорю – Умельцу показать нужно! Мало ли что? Он знает. В горячке боя всех перебили. А у этого ни царапины.
Саян молча выслушал торопливый рассказ подчинённого. Пленный – очень, очень хорошо. Молодой совсем, лет семнадцать, от силы двадцать. Невысокий и тощий. Рубашка из грубой шерстяной ткани с короткими рукавами болтается на тонких плечах. От страха пленный обмочил короткие штаны самым позорным образом. А вот и знаменитая четырёхпалая рука. Саян ухватил пленного за кисть.
Непривычная, нечеловеческая рука. В тот раз, двенадцать лет назад, так и не успел толком рассмотреть её. Зато теперь… Саян повертел раскрытую ладонь менга туда-сюда.
У менгов на руке всего четыре пальца, зато каждый из них можно назвать большим. Указательных, средних, безымянных и мизинцев как таковых нет. Два торчат впереди ладони, ещё два у основания смотрят в разные стороны. Что правая рука, что левая – никакой разницы. Вот так изгиб эволюции. Насчёт ловкости и возможности сыграть на рояле польку – это ещё надо подумать. А вот держать палку, камень или меч – самое то. Не отобрать, не вырвать.
Взгляд случайно упал на босые ступни пленного. Что за хрень?
Саян схватил пленника за голень и резко дёрнул на себя. Менг повалился прямо на стоящих за ним парней.
Это уже слишком! Саян пощупал заляпанные грязью пальцы. Это тоже изгиб эволюции? Она что, пьяная была? Хоть не верь собственным глазам. Саян ещё раз пересчитал пальца. Пять. Ровно пять. На ноге менга ровно пять пальцев. Если не считать золотистой кожи, то ступня менга ничем не отличается от ступни человека. Те же пять пальцев в таком же порядке и примерно такой же длины.
Случайное отклонение? Мутация?
– Прости, Умелец, мы тебя не понимаем, – удивлённый голос Аша отвлёк от грязных пальцев менга.
Саян ошалело уставился на молодого воина. Открытие настолько потрясло сознание, что сам не заметил, как начал рассуждать вслух. Откуда первобытным охотникам знать, что такое эволюция и мутация. Менг, оказывается, потерял сознание. Храбрости в нём ни на грош.
– Так, в слух рассуждаю, – Саян отпустил грязную пятку. – Вот что, Аш, отведи его на то самое место, где нашёл. Пусть приоденется. Не гоже таскать его в полуголом виде, да ещё босиком. А потом стереги его. Не дай бог убежит. И да, – Саян пнул носком менга в бок, – в чувство его приведи. Только не бей.
– Зачем? – Аш удивлённо поднял брови. – На кой он нам? Давай, я лучше ему руки отрежу. Всё равно по-нашему не базарит.
– Резать руки категорически запрещаю, – Саян ещё раз пнул лежащего менга. – Пригодится ещё. Так… Ты и ты, – Саян повернулся к двум парням из третьего взвода, – за мной.
На лице Аша написано недоумение. Но, ничего, Саян усмехнулся, приказ он выполнит. Можно не сомневаться. Но, но, но… Нужно проверить одну гипотезу. До большой лодки сборщики трофеев ещё не добрались. Порубленные трупы так и валяются в лужах крови при собственных руках. Хотя нет. Труп менга на корме оттащен в сторону, в порушенной палатке копается Иссаам.
Вот чертёнок, Саян прибавил шагу, сообразил, где искать самые ценные трофеи. Саян присел перед мёртвым предводителем на корточки. Нужно сдёрнуть с его ноги сапог – не тут-то было! Трупное окоченение, будто оно неладно. Остывшая ступня категорически отказывается гнуться. Ну да ладно. Саят встал в полный рост.
– На берегу найдёте утуса Тача, – Саян повернулся к двум молодым воинам, – он должен заниматься ранеными. Этого менга, – Саян показал пальцем на предводителя, – снесёте к нему и положите рядом. Скажите, что от меня. А потом найдите ещё труп, желательно с руками, и так же снесите к утусу Тачу. Задача ясна?
– Да, Умелец, – ответил тот, что повыше. – Но зачем?
– Врага своего нужно знать не только в лицо, а ещё изнутри. Когда утус Тач поможет раненым, пусть найдёт меня. Разделаем менгов как кабанчиков.
Парни подхватили предводителя менгов за ноги и небрежно поволокли в сторону трапа. Вряд ли они что-нибудь поняли. Что поделаешь: далеко не всегда получается объяснить первобытным людям смысл приказов. Главное, что они их выполняют.
– Отец, – Саян повернулся к Иссааму.
Из-под упавшей палатки Иссаам вытащил нечто похожее на оленью лепёшку, такую же круглую, на вид мягкую и бугристую.
– Что это? – Иссаам ткнул пальцем в странную находку.
– А! Это…, – Саян так и замер на месте.
Гром и молния! Великий Создатель и проклятый Хессан! На лбу от волнения выступила испарина, а сердце в груди забилось с утроенной силой.
– Это же… Это же… Дай сюда! – Саян самым грубым образом вырвал находку из рук сына и поднес к носу. – Господи! Двенадцать лет… Двенадцать сраных лет.
Словно бешенный Саян сорвался с места. Левая рука с разгона упёрлась в задранный нос ладьи. Боль слегка отрезвила.
– Ягис!!! Ансив!!! – Саян едва не рухнул за борт. – Срочно ко мне!!!
Над делянкой повисла тишина. Подчинённые замерли на месте и удивлённо уставились на Саяна. Во всеобщем молчание голос Ягиса прозвучал особо резко и сердито:
– Ты чего орёшь, как сумасшедший?
Ягис с пучком травы в руках вышел из-за поломанного куста.
– Что случилось? – на другом конце делянки показался Ансив.
Вместо ответа Саян поднял над головой находку Иссаама.
– Господи! – друзья разом выдохнули.
– Где ты его нашёл? – Ансив галопом заскочил на борт ладьи.
– К чёрту подробности? – завопил Ягис. – Режь быстрей!
Но Саян уже и сам бухнулся на скамейку для гребцов. Дар Создателя сам превратился в длинный кухонный нож. Два глухи удара, находка Иссаама развалилась на четыре части. Ягис и Ансив тут же схватили по куску.
Зубы впились в мякоть, Саян с рычанием оторвал первый кусок. Господи! Какая вкуснятина! Язык купается в почти забытом вкусе, а ноздри с упоением втягивают почти забытый запах.
– Отец, – из-за спины Ансива выглянул Иссаам, – что вы едите?
– Иссаам, – Саян с трудом сглотнул, – это же ХЛЕБ!
– Что значит «хлеб»? – Иссаам нахмурился.
Только Саян сперва доел аппетитную четвертинку и лишь потом ответил:
– Хлеб делают из растёртых зёрен пшеницы, ржи или ячменя. Я же рассказывал тебе. Забыл, что ли?
– А-а-а… – протянул Иссаам. – Это, который, у вас на Земле.
– Он самый, – Саян закинул в рот горсть крошек. – Не только на Земле, но и здесь, на Миреме, менги умеют выращивать зерно и делать, то есть печь, из него хлеб.
– И что в нём такого особенного? – недоверчиво поинтересовался Иссаам.
– Сынок, постарайся понять, – аккуратно и без прежней торопливости Саян разрезал на три части последнюю четвертинку, – в питание менгов хлеб занимает самое почётное место.
– Хлеб – всему голова, – с набитым ртом произнёс Ягис.
– Да, верно, – Саян кивнул. – Вот почему со времён Великих предков они сильнее людей. Чтобы быть сильным, нужно много воинов. Чтобы прокормить много воинов, нужно выращивать зерно, заниматься сельским хозяйством. Охота, рыбалка и собирательство много воинов не прокормят. Поверь мне, Иссаам: придёт время и люди тоже будут растить зерно, растирать его, то есть молоть, и делать хлеб. Иначе быть не может.
– Теперь понятно, почему вы накинулись на этот самый хлеб как голодные вороны, – Иссаам усмехнулся. – Двенадцать лет не ели. Верно?
– Верно, верно, всё верно, – охотно согласился Саян. – Больше ананасов и рябчиков я скучал по куску простого чёрного хлеба. И мечта сбылась!– Саян закинул в рот последний маленький кусочек.
– А давай ещё пошарим, – Ягис тыльной стороной ладони вытер губы. – Может, ещё чего вкусного найдём.
– Отличная идея, – Саян тут же поднялся с узкой скамьи для гребцом.
Но, увы, хлеба на ладье больше не оказалось. У кормы, из-под разборного палубного настила, Иссаам вытащил пару мешков с мукой. Зерна, к превеликому разочарованию Саяна, не оказалась вовсе. Засев первого хлебного поля откладывается на неопределённый срок. Зато там же, под настилом, нашлась пара точно таких же мешков с картошкой.
Ягис тут же схватил пригоршню фиолетовых клубней и убежал на берег к ближайшему костру. По картошке, по аппетитным варёным, жареным и запечённым клубням друзья соскучились ни чуть не меньше, чем по хлебу. Последним в ряду самых ценных находок стал чеснок.
Из плетёной корзинки Саян вытащил связку душистого чеснока. Белые луковицы вплетены в тонкую верёвочку. Наверно, их прямо так сняли с гвоздика в кладовке и положили в корзинку.
К превеликой радости Ансива под пологом палатки нашёлся наполовину початый бочонок с вином. Ансив долго и с наслаждением смаковал перебродивший сок винограда. Никакое вино из лесных ягод не может тягаться в богатстве вкуса и запаха с виноградным.
С убитых менгов поснимали всё медное. Вооружение отряда существенно пополнилось топорами, ножами и круглыми щитами с медными бляхами. Охотники никогда не видели шерстяных или льняных тканей. Мягкая и приятная на ощупь одежда понравилась молодым воинам настолько, что трупы раздели буквально догола. И, конечно же, самые ценные трофеи – кисти рук.
Что на самом деле является самым ценным приобретением охотникам ни за что не понять. Саян лично донёс до стойбища невзрачный с виду мешок. Отрубленные кисти рано или поздно улетят в жертвенный огонь. Медь штука хорошая, но те же медные топоры охотники, с подачи Саяна, научились делать сами. Благо после последней войны медный рудник целиком и полностью перешёл в распоряжение племени Звёздная Птица. Нет. Картошка и чеснок – вот самые ценные приобретения. Все прочие трофеи меркнут по сравнению с ними.
С маленького огорода в четыре грядки с картошкой и одной с чесноком в племени охотников и собирателей зародилось сельское хозяйство. Даже пара мешков с фиолетовыми клубнями ослабят зависимость семьи от дикой природы. А чеснок, чей резкий запах сразу же не понравился охотникам, ближайшей зимой прогонит старуху цингу, страшную болезнь нехватки витаминов. Люди не умеют производить продукты питания и постоянно балансируют на гране голода. В первобытном обществе ожирение не болезнь, а самый яркий показатель здоровья и благоденствия. Женщины и, особенно, девушки специально подшивают под платья небольшие вставки, чтобы казаться полнее.
В некотором смысле даже к лучшему, что менги не завезли зерно. О том, как выращивать хлеб, Саян имеет весьма смутное представление. В голове со школьных времён остались цветные картинки из букваря: большой ярко-красный комбайн ползёт по огромному полю с золотыми колосьями. А когда сажать? А как сажать? А что вообще нужно делать? Другое дело картошка.
После развала СССР, в самые голодные перестроечные годы, родной комбинат предоставил отцу Сергея небольшой участок земли. Подшефный колхоз выделил оголодавшим пролетариям большой луг. Именно на том лугу в десяти километрах от города Сергей в деталях и подробностях освоил науку выращивания картофеля.
Поднимать целину пришлось по старинке штыковой лопатой. Тогда Сергей до волдырей натёр руки и опалил спину под жаркими лучами майского Солнца. Потом была бесконечная борьба с живучими сорняками, окучивание два раза за лето. И, как апофеоз, сбор урожая. Самое тяжёлое оказалось перетащить большие пыльные мешки с поля до машины, а потом из машины на пятый этаж на балкон. От работы на «плантации» не спасла даже летняя сессия на первом курсе.
Зато теперь, когда фиолетовые клубни благополучно успокоились под слоем свежевскопанного дёрна, Саян отлично знает, что делать дальше. Пусть срок посадки, начало лета, не самый оптимальный, зато хоть какой-то урожай обязательно вырастет. На всякий случай треть клубней Саян решил сохранить до следующей весны. Если получится, конечно.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 16. Пленник
Сизое облачко дыма неторопливо поднимается к светлой дыре. Под сводами высокого шалаша её ждет свобода. Вот облачко вытянулось в полупрозрачную полоску, выгнулось и выскользнуло наружу. Где-то за краем ямы трещит костёр. Время от времени крошечные искорки мелькают в полумраке. Надсмотрщики тихо переговариваются на своём диком языке.
Старые потёртые шкуры далеко не самая лучшая в мире подстилка. Но они всё же лучше голого песка. Дрир лежит на крошечном возвышение. Глаза лениво наблюдают, как дым от невидимого очага уходит в яркое пятно синего неба.
На душе тихо и пусто, как в пересохшем колодце. Былой страх словно исполинский лесной пожар испепелил душу и сгинул. От величественного домика надежды остались одни закопчённые развалины. Прошлого нет, ибо оно потеряно навсегда. Будущего нет, ибо он пленник в далёком чужом и чуждом краю. Есть только настоящее, кратки миг между прошлым и будущим.
Дрир тяжело вздохнул. Он словно молодой зелёный листок, одинокий и заброшенный, который злая буря оторвала от родного дерева и унесла далеко, далеко, за тысячи километров. Как ни странно, люди не убили его. Хотя за четыре дня он такого насмотрелся! Такого натерпелся! На душе тихо и пусто, как в жаркой степи в разгар лета.
Надежды на удачное возвращение домой и щедрое вознаграждение от витуса Девиго разом рухнули под топорами дикарей. Медными топорами, как оказалось. Никакие они не трусы, как болтали старики и старухи. Наоборот! Подлая, но очень умная атака на спящий лагерь доказала обратное. Витус Девиго всё время повторял: побегут, побегут, только лови. Побежали, только не в ту сторону и не те. Не ловить, а отбиваться пришлось.
Там, на поляне, где валили большие деревья, дикари привязали его к высокому пню. Дрир поёжился. До сих пор противно вспоминать, как люди разделались с убитыми товарищами. Никакого понятия о приличие. С трупов сняли всё, буквально все. Дикари не побрезговали даже набедренными повязками. Всё святое на этом свете окончательно померкло, когда люди отрубили убитым руки. Их страшный вожак большим синим топором отрубил красавице ладье нос.
Добротное речное судно дикарям совершенно ни к чему. Они разломали ладью на куски и сложили из них огромный погребальный костёр. Обнажённые тела товарищей улетели в ревущее пламя. Последним… Живот судорожно дёрнулся и обязательно бы выплеснул содержимое наружу, если бы было что выплёскивать. Лишь во рту остался горький привкус. Последним в огонь кинули благородного Девиго. По великолепным золотом волосам Дрир только и сумел узнать атамана. Дикари с невероятной жестокостью искромсали тело благородного вдоль и поперёк.
Словно дохлых овец, без молитв и подношений Великому Создателю, тела товарищей сожгли в исполинском костре. Словно мусор. Пепел, головёшки и обломки костей сгребли и бросили в реку. Вода подхватила обугленные останки и понесла их далеко, далеко на юг, домой, куда, Дрир тяжело вздохнул, ему самому никогда не вернуться.
Того самого парня, что грубо выдернул из спального мешка, вожак назначил презренным надсмотрщиком. Дикарь хоть и позволил подобрать сапоги, шерстяную рубаху и с длинными рукавами и штаны, забрал себе великолепный спальный мешок дяди Зепана. Надсмотрщик не отходил ни на шаг, буквально наступал на пятки, постоянно ругался, плевался и всё норовил разбить нос. Издеваться издевался, но не убил. Каким-то невероятным образом вожак умудряется держать этот дикий сброд в узде. До поляны с примитивным идолом из камня Дрир добрёл вконец разбитый, оплёванный, но по-прежнему живой.
На этот раз его привязала к сосне. Надсмотрщик грубо прижал к дереву и туго стянул руки кожаным ремнём. Шершавый ствол пах свежей смолой. Мелкие кусочки коры сыпались за ворот рубахи. Обломок веточки больно упёрся в спину чуть ниже левой лопатки и при малейшем движение впивался в кожу. Но на этом его мучения только начались.
Желудок вновь противно дёрнулся, Дрир сплюнул горькую слюну. То, что он тогда увидел на поляне с каменным идолом… Уж лучше бы он потерял сознание раз и навсегда прямо там, у шершавого ствола сосны.
Понятно, зачем люди отрубили ладье нос и упорно волокли его несколько километров. Дикари развели перед каменным идолом большой костёр. Под восторженные вопли приспешников вожак водрузил деревянный обрубок на пылающую кучу. И вот тут-то началось самые страшное. Дикари принялись размахивать топорами и тыкать копьями, а потом пустились в пляс с ещё более диким воплями.
Грязные лица вытянулись, глаза вылезли из орбит, а рты засверкали кровожадными оскалами. И без того непонятный гогот людей скатился до звериного лая, воя, визга и омерзительного рычания. Воплями и скачками дикари довели себя до полнейшего исступления. В момент наивысшего напряжения в ревущее пламя полетели отрубленные кисти. Гадких запах горелой плоти забил нос. От напряжения лицо запульсировало болью. Тысячи иголок впились в щёки, лоб, губы. Тогда Дрир завопил не хуже дикарей и забился в истерике.
Боль и ужас довели его до кровавых видений. В туче омерзительной вони показалось, будто вожак дикарей и тот самый презренный надсмотрщик оторвали его от спасительного дерева и под дикие вопли доволокли до адского огня. Исполинская огненная пасть поглотила его. Наблюдать за диким действом диких людей оказалось выше его сил.
Но, хвала Великому, обошлось. Дикари наскакались досыта и без сил рухнули возле костра. Маски безумия потихоньку растаяли. Дикари постепенно пришли в себя. Припёрся и презренный надсмотрщик.
Переход до деревни дикарей остался в памяти разбитыми образами. Берёзы, липы, сосны постоянно маячили перед носом. Упавшие стволы били по ногам, а густой подлесок то и дело цеплялся за рукава. Изредка с левой стороны мелькала речная гладь. Надсмотрщик по-прежнему дышал в затылок, а вот драться и плеваться на удивление перестал. Так, лишь изредка подгонял кулаком в спину.
Где находится деревня дикарей так и осталось большой загадкой. Дрир вырос на берегу большой реки, на краю великой степи и совершенно не умеет ориентироваться в дремучем лесу. Как-то шли, шли, шли и, наконец, вышли на поляну с невероятным завалом из деревьев.
Встречать победителей высыпала вся деревня. Из-за несуразных ворот выскочила толпа дикарей. Женщины с растрёпанными волосами в оборванных шкурах громко заголосили. Забегали чумазые дети. Какой-то сгорбленный старик полез ко всем целоваться. Сунулся было и к Дриру, но, едва разглядел золотистое лицо, разорался, как старый мерин на бойне. Дикари тут же окружили его.
Бр-р-р! Дрир поморщился. Даже вспоминать противно. К нему протянулись сотни грязных рук. Каждый норовил пощупать лицо, руки, волосы. Особо шустрые пытались оторвать хотя бы кусочек от шерстяной рубахи. В давке чьи-то проворные руки едва не стянули с левой ноги сапог.
Дикари непременно разорвали бы его на части. К счастью, вмешался надсмотрщик. Дикарь громко загоготал и отогнал любопытных соплеменников. С торжественным видом надсмотрщик дотащил Дрира до центра деревни. Возле большого очага он, наконец-то, позволил опуститься на утоптанную землю.
Толпа дикарей существенно поредела, но несколько человек по-прежнему пялились на него. Только подойди ближе, хвала Великому, не решились. Надсмотрщик с важным видом, будто он единственный на всю округу благородный, бдительно следил за соплеменниками.
О том, что будет дальше – ни малейшего представления. Час шёл за часом. Гепола почти коснулась ярким диском горизонта, а он по-прежнему сидел на земле со связанными руками возле большого очага. Любопытные дикари и те разошлись. Остался один надсмотрщик.
Пока они ждали к надсмотрщику несколько раз подбегала молодая дикарка. Женщина принесла большой чёрный кувшин и что-то завёрнутое в широкие листья лопуха. Дикарь обнял женщину и с наслаждением выпил половину кувшина. Запах жареного мяса ударил в ноздри, а желудок вопросительно заурчал, когда надсмотрщик развернул лист лопуха. Увы, тогда Дриру не досталось ни кусочка.
С первыми сумерками на площади появился главарь. Надсмотрщик подскочил к нему и о чём-то оживлённо загоготал. Главарь внимательно выслушал приспешника и что-то сказал в ответ. Слова главного обрадовали надсмотрщика. Дикарь жестом велел подняться и следовать за ним.
Недалеко от деревенской ограды из поваленных деревьев, рядом с низеньким домиком с большим навесом, несколько дикарей увлечённо копали большую яму. При виде главного люди бросили работу и вылезли наружу. Дриру, наконец-то, развязали руки. Затёкшие кисти отозвались нестерпимым жжением. Только ему не дали опомниться и столкнули в свежевыкопанную яму.
Он упал прямо на руки и взвыл от страшной боли. Что ещё за пытку придумали дикари? Дрир с остервенением принялся растирать руки.
Неужели закопают? Но нет, его не закопали. Вместо этого яму накрыли двумя рядами грубо обтёсанных брёвен. На следующий день с рассветом дикари соорудили над ямой большой шатёр. Будущее несколько прояснилось: пока он нужен дикарям живой.
С момента пленения его продержали без еды и почти без воды более двух дней. Только пару раз за время путешествия до поляны с каменным идолом и до деревни дикарей надсмотрщик дал ему немного воды. Кажется, будто пустой желудок обмотался вокруг хребта. Дрир кричал, махал руками, но так ничего и не добился. Только на утро после первой ночи заключения сквозь узкие просветы бревенчатой решётки ему просунули несколько старых шкур, спустили кувшин с прохладной невероятно вкусной водой и бросили большой кусок великолепного копчённого мяса. Так развеялся ещё один страх: смерть от голода ему не грозит. Но всё равно только Великий Создатель ведает, что у дикарей на уме.
Яма, в которой Дриру суждено провести остаток жизни, удобствами не отличается. Стенки выкопаны под небольшим углом и обложены толстым слоем дёрна. Зелёная трава быстро засохла. Ковёр из ломких стебельков топорщится колючей щёткой. Сверху яма прикрыта двумя накатами. Верхний слой из четырёх толстых брёвен прижимает нижний из более тонких молодых берёзок. Капелька тёмно-жёлтой смолы застыла крошечным шариком на опушенной вниз веточке.
В первую же ночь Дрир измерил жизненное пространство: четыре на четыре шага. Вполне достаточно для сносного существования. Можно вытянутся в полный рост, а вот встать не получится. От пола до решётки не будет и полутора метров. Уже самостоятельно, прямо руками, Дрир выкопал узкую глубокую ямку под отхожее место. Чтобы шкуры не валялись на голом полу, соорудил небольшое возвышение у противоположной стены.
Так, предоставленный сам себе, Дрир просидел в яме четыре дня. Утром и вечером один из надсмотрщиков спускал в яму всё тот же кувшин с водой и что-нибудь покушать. Мясо, реже рыба, иногда какие-то корешки, грибы или орехи. Утро пятого дня началось не совсем обычно.
Ночных надсмотрщиков давно сменила незнакомая пара молодых дикарей, только традиционного кувшина с водой и куска мяса так и не последовало. Как ни в чём не бывало молодые дикари глянули на него сверху вниз и уселись возле костра. Голод и жажда взяли за горло. Дрир недовольно заёрзал на старых шкурах. Неужели о нём забыли? А какая разница? Кричать и требовать бесполезно. Его просто не поймут.
Прошло утро, наступил день. Пятно света из дырки в потолке спустилось по закопчённому своду и скрылось за пределами края ямы. Равнодушные надсмотрщики несколько раз заглядывали к нему, но поесть так и не дали. Наконец, в полдень в шалаш вошёл вожак дикарей. Пусть из ямы не видно, кого чёрт принёс, но не узнать главаря невозможно: так спокойно, так властно и так решительно говорить умеет только он.
Сверху посыпались песок и сухие комочки земли. Вожак дикарей вступил на бревенчатую решётку. Широкая дощечка легла поверх толстых брёвен, вожак уселся на импровизированную скамейку. Дрир даже не пошевелился. Вожак пристально глянул сверху вниз, ткнул себя пальцем в грудь и громко, тщательно проговаривая каждый звук, произнёс:
– Саян!
А потом повторил ещё раз:
– Саян!
Вожак выразительно ткнул пальцем в его сторону и что-то прогоготал. Дрир никак не отреагировал на словесные изъявления дикаря и не стал отвечать на вполне очевидный вопрос.
Молчание ни чуть не смутило дикаря. Из-за края ямы вожак вытащил тот самый кувшин с водой. Слегка изогнутый носик наклонился. Вода! Дрир приподнялся на облезлой шкуре. Ослепительная струйка чистейшей воды полилась сквозь решётку. Большие прозрачные капли падают на пол и оставляют после себя тёмные пятна.
Господи, как же хочется пить. Но, едва Дрир сорвался с места и протянул под звенящую струю руку, как вожак тут же убрал кувшин. Последняя капля соскользнула с толстого бревна и упала на сухую ладонь.
Вожак вновь ткнул себя пальцем в грудь и громко произнёс:
– Саян! Саян!
Дрир не стал дожидаться вопроса, а громко крикнул в ответ:
– Дрир! Меня зовут Дрир! Чёртова морда. Дай мне воды!
– Дрир, – повторил вожак.
– Да! Дрир! Дрир! Дрир!
Вожак улыбнулся и снова протянул руку за край ямы. Дрир едва успел поймать кувшин с водой. Обворожительная влага растеклась по сухому языку и смазала горло. Господи! Как вкусно! Но мало. Буквально через пару глотков кувшин иссяк.
– Ещё! – Дрир протянул пустой кувшин.
Вожак удовлетворённо кивнул и кончиками пальцев подцепил пустой кувшин. Когда он привстал с импровизированной скамейки, то… Дрир от удивления потёр глаза. Не, не показалось. На коленях вожака и в самом деле широкая дощечка, а на ней… прямоугольный лист берёзовой коры с короткой записью у верхнего края.
Быть того не может! Дрир бухнулся на пятую точку. Не примитивные рисунки животных, рыб или растений, а самые настоящие буквы: округлые и прямые, с завитушками и чёрточками. Великий Создатель, вожак людей владеет искусством письма. Дрир тряхнул головой, рот с щелчком захлопнулся. В его родной деревне никто не умеет писать и читать. Никто. Только благородный Девиго умеет.
– Превеликий Создатель, – очумело выдохнул Дрир.
Если приглядеться, то… И как только раньше не заметил? Лицо вожака дикарей гладкое, тщательно выбритое. Ровный загар покрывает не только лоб, но и щёки с подбородком. Да, руки как у крестьянина, но на удивление чистые. Ногти не обгрызены, а аккуратно подстрижены. Куртка из волчьей шкуры сшита тонкими почти невидимыми стежками. В руке вожак держит самую настоящую палочку для письма с изящным золотым наконечником. Маленькая квадратная чернильница стоит рядом на толстом бревне.
– Благородный, – только и сумел прошептать Дрир.
Себя и только себя менги считают цивилизованным народом. На людей смотрят как на диких животных, которые умеют говорить и носить шкуры других диких животных. Невероятные открытия, особенно лист берёзовой коры, палочка для письма и чернильница, разом перевернули миропонимание Дрира. Оказывается, среди людей тоже есть благородные. Этот Саян самый настоящий благородный. И как только сразу не догадался?
Дрир протёр глаза. Теперь понятно, почему остальные дикари подчиняются Саяну без малейшего писка. Теперь понятно, зачем он пришёл сегодня и спросил, как его зовут. Витус Саян хочет выучить иссари, только настоящему благородному под силу такая задача. Бунт и прочие попытки досадить благородному остались в прошлом, теперь Дрир старательно отвечает на вопросы витуса Саяна.
Благородный то показывал ножи, камни, ложки, миски и прочие предметы, то делал схематичные рисунки углём на широкой дощечке. До позднего вечер витус Саян всё спрашивал и спрашивал, как звучат на иссари те или иные слова. Лишь когда сквозь дыру в потолке в шалаш заглянули звёзды, витус Саян, наконец, произнёс:
– Дрир спать ночь. Саян ходить день.
– До завтра, витус, – Дрир с почтением склонил голову.
Витус Саян поражает быстротой в познание благородного иссари, но и гоняет каждый день до полного изнеможения. Спустя всего неделю благородный научился более-менее внятно говорить. А через месяц продвинулся настолько, что научился обходиться без каких-либо предметов, рисунков или жестов руками.
Едва языковой барьер остался позади, как витус Саян буквально утопил Дрира в море вопросов. Его интересует буквально всё. Всё, начиная с того, когда Дрир впервые поцеловал девушку и до тонкостей выращивания картошки, ячменя и ловли рыбы. Благородный старательно записывает ответы и по десять раз спрашивает об одном и том же всё с новыми и новыми уточняющими вопросами.
От столь бойких расспросов устаёшь неимоверно, но грех жаловаться. Жизнь в тюремной яме скучна и однообразна. День без беседы с витусом Саяном тянется невыносимо долго. Честно говоря, столь пристальное внимание со стороны благородного весьма и весьма льстит Дриру.
Другой приятной неожиданностью стала более хорошая кормёжка. На завтрак и ужин тюремщики всё чаще и чаще приносят густой наваристый суп из свежего мяса с листьями крапивы и щавеля, компот из лесных ягод. А как-то раз витус Саян лично принёс горшочек дикого мёда.
Витус Саян долго и самым тщательным образом расспрашивает Дрира о жизни, однако категорически отказывается говорить что-либо о себе. За несколько месяцев плена Дрир узнал о людях чуть больше, чем знал перед отправлением в поход с витусом Девиго.
Попытки вызывать тюремщиков на разговор провалились. Никто более из людей не желает учить благородный иссари. О том, что творится за пределами шалаша Дрир не имеет ни малейшего представления. Лишь раз витус Саян пришёл с каким-то дикарём в чудной накидке из птичьих перьев.
Время идёт. Дни складываются в недели, недели в месяца. Постепенно беседы с витусом Саяном становятся всё короче и короче. Всё чаще и чаще наступают дни, когда Дрира никто не тревожит. Всё так же сквозь прутья решётки надсмотрщики протягивают еду и кувшин с водой и всё так же упорно игнорируют в остальное время.
После пятидневного отсутствия витуса Саяна Дрира охватило смутное беспокойство. Лёжа на старых шкурах, он начал с тревогой вслушиваться в звуки из вне. Появление новых людей в непривычное время начало вызывать приступы паники. Пусть оснований для тревоги нет, но Дрир начал бояться наступления каждого нового дня, каждого нового рассвета.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 17. Таинственный Миренаар
В разгар золотой осени Саян пригласил друзей на торжественный ужин. В маленьком уютном домике тепло и весело трещит огонь в печи. А запахи… Убойные запахи еды кого хочешь сведут с ума.
– Ну что ты там медлишь? – Ягис в очередной раз нетерпеливо стукнул ложкой по столешнице. – Давай её сюда! Да сколько же можно варить? Она же развалится!
Саян словно издевается над друзьями.
– Терпение, друзья мои, только терпение, – Саян осторожно приподнял крышку над булькающим котелком.
– Ты садист, – даже у более морально стойкого Ансива сдали нервы.
О том, какая вкуснятина растёт в огороде Умельца, понимали только Ягис и Ансив. Посаженная в июне картошка взошла густыми крепкими веточками. На соседней грядке из земли вылезли зелёные стрелы чеснока.
Наконец, с широкой улыбкой Саян поочередно вытащил из печи пару горшков. Медная крышка брякнулась на стол. В широкое блюдо Саян выложил сваренную в «мундире» картошку. От бледно-фиолетовых клубней повалил пар. Сквозь лопнувшую кожицу выглянула аппетитная начинка.
– Ай! – Ягис схватил самый большой клубень и обжёг пальцы.
Ансив гораздо более осторожно насадил горячую картофелину на медную вилку.
– Это ещё не всё, – Саян таинственно улыбнулся.
Крышка второго горшка звякнула о столешницу. Деревянная поварёшка зачерпнула утиную ножку. Над столом поплыл восхитительный чесночный запах.
– О-о-о! Да будет благословлён этот дом, – Ягис быстренько подставил тарелку.
– Да будет благословлён хозяин этого дома и его хозяйка, – Ансив не остался в стороне и двинул ближе свою тарелку.
Эффект что надо. Саян от души наполнил тарелки друзей чесночным супом из молодой утки.
Ужин не зря называется торжественным. Сегодня утром Саян выдернул несколько картофельных кустиков. Ботва ещё зелёная и вполне могла бы продержаться до первых заморозков. За пару недель картофелины обросли бы толстой кожицей и ещё лучше сохранились бы до весны следующего года. Только Саян так и не сумел побороть дьявольского искушения. Заодно выдернул пару не совсем зрелых чесночных луковиц. Зато теперь друзья с радость вспоминают давно оплаканные вкусы картошки и супа с чесноком.
Ягис положил в пустую тарелку обглоданную косточку.
– Всё, Саян, – Ягис сытно рыгнул, – я набит едой до самого подбородка. А теперь рассказывай, что ты там узнал от пленника.
– Вот, вот, давно пора, – Ансив облизал ложку.
Менг в яме словно экзотический урод с двумя головами и тремя руками породил массу слухов и досужих домыслов. И чего только Саян не наслушался за своей спиной. Будь-то менг учит его чёрной магии, будто пленник по ночам вылетает из шатра через дыру в потолке, будто у него в штанах запрятан хвост, будто…, будто… Это было бы смешно, не будь это так глупо.
Саян как может не обращает внимания на шушукающихся по углам сородичей. Для чего он учит язык менгов и подолгу беседует с пленником, сородичам не объяснить. Бесполезно. Первобытные собиратели и охотники всё равно не поймут и не оценят.
Сородичи не одобряют дыхание менга у себя под боком. Впрочем, их можно понять: вековые страхи и предрассудки нельзя просто так выкинуть на помойку, как разбитый горшок. Только Ягис и Ансив понимают, зачем и с какой целью пленный сидит в яме.
Ни раз и не два Саян предлагал друзьям присоединиться. Знать язык самого опасного врага лишним не будет. Но Ягис и Ансив отказались наотрез. Зато через месяц, когда Саян научился вполне сносно понимать пленника, пристали, как пиявки к заднице в затхлом болоте. Что там, да как там? В свою очередь Саян взял моду отнекиваться общими фразами и предлагать друзьям самим спросить у пленника. Естественно, все эти месяцы любопытство Ягиса и Ансива медленно грелось на медленном огне.
Борьба между любопытством и мягкой неопределённостью продолжалась всё лето. Только в конце сентября Саян пригласил друзей на торжественный ужин. И вот суп с чесноком съеден, картошка съедена. Ягис и Ансив с набитыми животами вполне резонно ожидают продолжение банкета.
– Ждёте отчёта о проделанной работе? – Саян сложил в стопку пустые тарелки.
– Ещё как! – воскликнул Ягис.
– А иначе будем сидеть за этим столом до посинения, – Ансив ткнул пальцем в столешницу.
– Ну или пока утка с картошкой обратно не полезут, – Саян добродушно усмехнулся. – Ну ладно. В любом случае именно с вами я хотел поделиться собранной информацией в первую очередь.
Саян снёс грязную посуду на скамейку рядом с кадкой и вернулся обратно за стол с толстой кипой берестяных листов.
– С чего начать? – Саян веером разложил на столе густо исписанные листы.
– Для начала, – правой рукой Ягис отодвинул Ансива в сторону, – почему такая завеса тайны над пленником? Ты же вообще никому ни слова.
– Вполне справедливый вопрос, – Саян пошевелил берестяные листы. – Но вам, так и быть, скажу правду – из мести. Сначала утус Вачиз на меня насел. Потом наш оплот мудрости Большой мох упорно своими погремушками Хессана отгонял. Оба до сих пор чуть ли не каждый день требуют пустить менга в расход. О том, какая ценная информация хранится в его золотокурой головке ни тот, ни другой не понимают и не хотят понимать. Да и вы оба в кусты сиганули. Могли бы поддержать, публично.
– А-а-а, так, это, ты и нам мстил, – Ягис мелко, мелко закивал.
– И вам, – Саян кивнул в ответ. – И не порть личико. Вы доблестно спихнули на меня всю работу, а сами в ожидание результатов готовы сожрать меня с потрохами. Радуйтесь, сволочи: специально для вас я устроил этот торжественный ужин. А то сидеть бы вам в общей куче на собрание рода, а потом бегать за мной подробностей ради. Ну да ладно, проехали. Перехожу к делу.
Саян выдернул из общей кучи берестяной лист, но тут же положил его обратно на стол.
– Прошу прощения, но придётся сделать ещё одно отступление, – Саян говорит так, словно дразнит голодную собаку сахарной косточкой.
– Ну что ещё? – трёхногий табурет под Ягисом недовольно заёрзал. – Залезть на стол и повилять перед тобой голой задницей?
– Зачем же так дико, – Саян усмехнулся. – Я всего лишь прошу перейти на русский язык. Не забыли ещё родную речь?
– Как ни странно, нет, – Ансив чуть наклонился над столом.
– И я не забыл, – заверил Ягис и тут же торопливо добавил, – можешь не объяснять зачем: космические корабли, ракеты, ядерный взрыв и всё прочее, чего нет в местном языке.
– Это хорошо, – Сергей тут же перешёл на русский, – но пару слов о языке всё же скажу: зря вы отказались учить благородный иссари.
– Что ещё за иссари? – Ян сдвинул брови.
– Язык менгов, – пояснил Сергей. – Так вот. Ещё когда мы учились у Иссаама местному языку, ещё тогда я заметил, насколько легко он нам дался. В условиях тяжёлого перехода мы до блеска научились болтать по-местному. Но тогда, двенадцать лет назад, я списал этот феномен на острую потребность. Помните? Буквально с первого дня мы договорились общаться исключительно на местом.
А вот когда я взялся за благородный иссари, то, сами понимаете, столь острой потребности не было. Однако! – Сергей поднял указательный палец. – Язык менгов дался мне на удивление легко. Можно даже сказать сдался. И это при том, что ещё на Земле, что в школе, что в институте, английский язык с превеликим трудом оседал в моей голове. До сих пор не могу простить англичанам двадцать четыре буквы, сорок с лишним звуков и четыре типа чтения гласных под ударением. А тут: выяснил значение слова, раза два повторил, и всё, запомнил. Уж не сам ли Великий Создатель облегчил нам изучение чужих языков?
Да-а-а… На друзей жалко смотреть. Ян сидит с таким кислым видом, будто вот-вот запрыгнет на стол и начнёт вилять голым задом. А вот Андрей вилять не будет, разве только аплодировать.
– Для начала, – Сергей подобрал отложенный листок, – сами менги и связанная с ними загадка.
Лица друзей тут же просветлели.
– После нашей блистательной победы на делянке, я специально оставил пару трупов для более детального знакомства. Я сразу обратил внимание на предводителя работорговцев: на нём другая гораздо более качественная одежда, броня из меди, а руки слишком чистые. На пару с утусом Тачем мы распотрошили трупы. Лично внутренние органы вытаскивал и на траве в рядок раскладывал.
– А зачем тебе потребовалось два трупа? – не удержался Ян. – Вполне хватило бы одно. Я до сих пор помню, с каким вожделением и сожалением наши бойцы поглядывали на их руки. Кстати! Утусу Тачу задавали тот же вопрос.
– Знаешь, Ян, после двух разумных рас на одной планете и, особенно, после того, как на ногах у пленника обнаружилось пять пальцев вместо четырёх, я решил подстраховаться. Вдруг в свою очередь общество менгов состоит из двух видов? Один, так сказать, непосредственно угнетает другой.
Забегая вперёд, скажу: между благородным и простолюдином разница только социальная. Различий в строение тела нет. Что самое интересное, разницы между менгом и человеком, – Сергей взял эффектную паузу, – тоже нет.
– Бред сивой кобылы, – Ян недоверчиво скривился.
– По началу я тоже не поверил, но, – Сергей выразительно развел руками, – факты упрямая вещь. Лёгкие, сердце, печень, желудок, мочевой пузырь, предстательная железа – один в один как у людей точно таких же размеров и точно на тех же самых местах. Во рту тридцать два зуба, на каждой ступне по пять пальцев.
Таким образом, между человеком и менгов всего два различия: цвет кожи и четыре больших пальца на каждой руке вместо пяти. Возможно, более существенно различие находится на генетическом уровне. Только, сами понимаете, микроскоп я ещё не изобрел. Чем и как объяснить столь поразительное сходство людей и менгов – я не знаю.
Сергей бросил берестяной листок на стол.
– Теперь источник информации, – Сергей выудил из стопки другой лист. – Прошу заметить, единственный источник всей без исключения информации.
Его зовут Дрир. Менг. Точного возраста не знает сам. Приблизительно восемнадцать – двадцать лет. По его собственным словам, если бы не поход на север, то уже в этом году отец женил бы его. Простой крестьянин из захудалой деревеньки на берегу Акфара. Образование: три года пас коз на пастбище за околицей, четыре года рыл оросительные каналы. Читать и писать не умеет. Дрир много чего рассказал, но большую часть информации пришлось реконструировать самому. Так что прошу не бить и не кидать тапками за чересчур вольную трактовку.
Сергей выразительно хлопнул ладонью по берестяным листам.
– География, – Сергей уставился в лист. – Как мы вполне резонно предполагали, великий Акфар далеко, далеко, охренеть как далеко на юге впадает в море. Сколько именно километров от Утеса до морского побережья выяснить не удалось. По моим прикидкам, счёт не на одну тысячу километров. Возле самого моря Акфар образует большую дельту. Место там низкое, сплошные болота, москиты и густые заросли тростника.
На неком расстояние от моря Акфар очень близко подходит к горам Ануб.
Так себе горы: массив не слишком большой, куча плоскогорий, узких долин и ни одной покрытой вечными снегами вершины. Как раз в промежутке между морем и горами Ануб находится основанная территория расселения менгов. На морском берегу несколько рыбацких деревень. По Акфару так же разбросано несколько поселений вплоть до кромки великого леса. Сразу уточню: та деревня, до который мы добрались двенадцать лет назад, самая северная из всех.
Саян отложил берестяной лист в сторону и вытащил из кучи ещё один.
– А теперь самое приятное – история. Точнее, история менгов. Сразу замечу: рассказы пленника во многом совпадают с преданиями людей.
Как я и предполагал, давным-давно люди и менги были высокоразвитыми космическими цивилизациями. Порхали как бабочки между звёзд и заселили десятки, а может и сотни миров. Тогда же, давным-давно, люди и менги вцепились друг другу в глотки. Война шла не на жизнь, а на смерть.
О масштабах космической войны можно только гадать. Но речь идёт о схватке на уничтожение. Как и следовало ожидать, уничтожение вышло взаимным. Предания менгов пестрят описаниями сожжённых миров и морями пролитой крови. Что, кстати, объясняет, почему у менгов не было связи с метрополией. Хуже того, связь и поддержка даже не предусматривались.
Если я правильно реконструировал историю, то космическая война поставила перед менгами проблему выживания как вида. В стремление элементарно уцелеть менги пачками отправляли корабли с поселенцами наугад. Нашли годную для жизни планету – повезло. Не нашли – полетели дальше.
На Миреме менги не долго наслаждались миром и одиночеством. Прошло совсем мало лет, как в звёздную систему Геполы прилетели люди.
А теперь самое приятное во всей это мрачной истории – Вем-защитник выполнил свой долг. То, что менги скатились до медного века, его прямая заслуга.
– И что же он такого наделал? – от былого кислого выражения на лице Яна не осталось и следа.
– До появления людей, – Сергей вновь глянул в берестяной лист, – менги построили всего один и уже легендарный город Дойланд. Как не трудно догадаться по описанию катастрофы, он исчез под шляпкой ядерного взрыва. Вместе с Великим князем, то есть правителем, погибла учёная элита, промышленные мощности, учебные заведения и хранилища. Из-за радиоактивно загрязнения местности менги оставили много хорошо освоенных земель. Фактически, им пришлось начинать заново.
– Подожди, подожди, – встрял Андрей. – Получается, менги сложили все яйца в одну корзину? Глупость какая-то.
– Вот, вот, – Сергей тряхнул берестяным листом, – и я так подумал. Но, если прикинуть, автономная колонизация новой планеты в условиях тотальной космической войны – авантюра сама по себе. Будь эскадра людей посильней, то она стёрла бы колонию менгов в радиоактивную пыль. Образно говоря, люди всё равно перевернули бы все корзины с яйцами. Но этого не произошло. Думаю, в первую очередь менги рассчитывали на тайну местонахождения новой колонии. В главном они оказались правы – колония выжила. Но я продолжу.
В настоящее время менги находятся в медном веке. До первобытного строя они не опустились, но и полноценного рабовладельческого государства у них нет. Что-то среднее.
Лично свободные крестьяне большими общинами обрабатывают землю. Часть полей заливает Акфар, часть менги орошают сами. В целом хозяйство носит натуральный характер. Всё, что нужно, крестьяне делают сами. Развитой торговли и денежного обращения нет. Хотя… – Сергей пробежал глазами по листу, – деньги, ну и торговля соответственно, полностью не исчезли. Если я правильно понял Дрира, у менгов всё же существует сословие купцов. По возможности крестьяне предпочитают покупать продукцию профессиональных ремесленников из города.
В горах Ануб добывают медь и некоторые виды камня. Кстати! Там же, в огромной низине, на ещё более огромном плато, находится Благословленная долина. Уже после налёта людей сквозь низкий хребет менги пробили канал и оросили долину. Дрир с телячьим восторгом рассказывал об этом инженерном чуде древних, хотя сам в Долине никогда не был. В любом случае менги получили огромное количество великолепных земель. На самых низких полях выращивают рис. На тех, что выше, ячмень, рожь, пшеницу. Ещё выше разбиты сады и виноградники.
У входа в Благословленную долину менги построили новый город великолепный и ослепительный Лемай. Столица, где живёт Великий князь и члены Совета благородных. Там же главные культовые сооружения менгов и, конечно же, ремесленники.
Общество менгов разделено на два класса: простолюдины, рабочая скотинка, и благородные, угнетающая верхушка. Происхождение играет очень важную роль, движения по социальной лестнице практически нет. Но и замкнутых каст тоже нет. Дрир рассказал, как в соседней деревне благородный взял в дом простолюдинку, а потом официально женился на ней. Сын простолюдинки стал благородным и в настоящий момент правит той деревней.
А вот рабы у менгов всё же есть. Как несложно догадаться, это люди, но их крайне мало. В сельском хозяйстве их не используют вовсе. В основном прислуга и наложницы. Молодые женщины и девушки стоят очень дорого. По словам Дрира всего пять юных рабынь покрыли бы все расходы на экспедицию. Но о разгромленном нами отряде чуть позже.
Особенно долго и упорно я расспрашивал Дрира о том, есть ли у них менги в рабском состояние. Он долго не мог меня понять, но потом всё же сообщил, что нет. Как я понял, эксплуатация простолюдинов носит патриархальный характер. Крестьяне буквально боготворят своего благородного, считают его прирождённым вождём и сами идут к нему за справедливым судом, советом и даже помощью.
Мирем, можно сказать, пуст. Вокруг Миренаара полно свободных земель. Так что все недовольные властью просто убегают на новые земли.
Так, кстати, появляются независимые поселения. Та самая деревня, до которой мы доплыли, как раз такая и есть. Живущие в ней менги не платят Великому князю никаких налогов. Своего благородного у них нет. Как мне кажется, центральная власть терпит подобные вольности по вполне банальной причине – не может до них дотянуться.
Сергей вытащил из общей кучи на столе очередной ничем не примечательный листок.
– Чуть не забыл. Хотите знать подробности нашего бегства от той деревни?
– Это… когда ты зарубил менга, а мы потом еле ноги унесли? – уточнил Ян.
– Именно, – Сергей тряхнул листом. – Только никакой погони не было.
– Как это не было? – недоверчиво переспорил Ян. – Они что? Не нашли того садиста?
– Конечно нашли, – Сергей улыбнулся. – И не только его, а ещё следы от наших армейских ботинок. Суеверные менги приняли их за следы мифического лесного демона. А кто ещё, спрашивается, мог снести менгу голову одним махом, выпить кровь и при этом не позариться на дорогую медную броню? Товарищи убитого побежали, только в другую сторону. Подальше от нас.
– Это тебе Дрир рассказал? – Андрей поднял голову.
– Да, он, – Сергей кивнул. – В свою очередь он услышал эту жуткую историю от какого-то старика в той деревне. Они с тех пор в лес с осиновыми кольями ходят. Боятся. Ну ладно.
Сергей вновь склонился над берестяным листом:
– После налёта людей, гибели Дошара и радиоактивного заражения большей части освоенных земель государство менгов не рассыпалось. К сожалению. Паника и анархия, конечно же, были. Но не настолько, насколько можно было бы ожидать. Даже голода как такового менги не пережили.
Если я правильно понял Дрира, уцелевшие благородные собрали так называемый Совет благородных. Дела того самого первого Совета до сих пор определяют облик и содержание Миренаара. Совет принял ряд очень важных решений, которые с блеском прошли испытание временем.
Что именно они там нарешали, сказать не могу. Но Дрир с религиозным упоением рассказывал о Совете благородных как об истине в последней инстанции. Дрир точно знает, кто правит его общиной и ещё несколькими соседними деревнями. Это род благородного Девиго. Кстати, атаман уничтоженного нами отряда его младший сын. Так что структуру власти можно только реконструировать.
Члены Совета благородных образуют высшую или старшую аристократию. Места в Совете передаются по наследству. Род Великого Князя, быстрей всего, просто первый среди равных. Деспотии или иного вида единоличного правления у менгов нет. Великий Князь без одобрения Совета даже до ветру сходить не смеет, это Дрир знает точно.
Старшей аристократии подчиняется младшая, младшие потомки Совета благородных. Тот же род Девиго младший. Он, в свою очередь, подчиняется какому-то старшему роду и далее по цепочке до какого-нибудь члена Совета.
О религии менгов распространяться не буду. В другой раз, если хотите. Но пару важных моментов всё же отмечу.
Во-первых, высшее божество.
Как ни странно, тоже Великий Создатель. Но в пантеоне менгов он единственная божественная сущность. Ни духов стихий, ни дьявола, как воплощения тёмных сил, ни великих предков в понимание людей у менгов нет. Великий Создатель вездесущ, всё в этом мире происходит по воле его и под его неусыпным контролем.
Менги чтят предков. В ходу несколько особо почитаемых. С некоторой натяжкой их можно назвать святыми. Но, опять же, святые менги могут только молить Великого Создателя о помощи от имени благодатных потомков, но сами ничегошеньки не могут, даже превратить воду в вино. Религия менгов сохранила гораздо больше монотеистических черт.
И во-вторых, светская власть напрямую заведует оправлением культа.
Благородные сами проводят все более-менее важные религиозные церемонии. Дрир много раз рассказывал, как благородный Девиго лично приносил жертвы Создателю, пел гимны и махал кадилом. Ну и выше по цепочке: чем важнее аристократ, тем в более важном и почитаемом храме он ведёт службу. Так Великий Князь лично молится Великому Создателю в самом главном храме.
Для независимости у храмов нет экономической базы. На чьей земле стоит тот или иной храм, тот его содержит и проводит религиозные церемонии. Жрецов, как профессиональных служителей культа, у менгов нет. Ну а тех, кто постоянно живёт в храмах, правильней назвать смотрителями. Они отвечают, так сказать, за текущую эксплуатацию храма: поддерживают здание в надлежащем состояние, убирают прилегающую территорию и подготавливают всё необходимое для религиозных церемоний.
Как мне кажется, светская власть целенаправленно не даёт появиться власти духовной. Не плодит конкурента. Только в наиболее важных храмах прислугой руководит благородный, да и то самый младший из самого захудалого рода.
На особом положение находится некий Оплот знаний. Но что это я так и не понял. Вроде монастырь, в нём постоянно живёт много служителей культа. А вроде как архив. То немного, что уцелело после налёта Вема-защитника, менги хранят именно там.
Дрир буквально захлёбывался от восторга, когда рассказывал об Оплоте знаний. Там и такие и сякие храмы, какая-то лестница до неба и далее в том же духе. Если не ошибаюсь, Оплот знаний самое настоящее чудо света, единственное в своём роде и от того ещё более почитаемое. К сожалению, сам Дрир в Оплоте знаний никогда не был.
Там же, в Оплоте, находится некая «Загадка». Я так и эдак гонял Дрира, его куцые мозги едва не выкипели от натуги, но что это такое, он так и не сумел объяснить. Ясно одно: «Загадка» – самое ценное наследие звёздных предков. Древние менги, которые родились за пределами Мирема, создали её уже здесь в назидание одичавшим потомкам.
В принципе, – Саян хлопнул ладонью по пачке берестяных листов, – это всё, что я хотел вам рассказать. Если интересуют подробности – читайте сами.
Саян поднялся из-за стола. В дальнем углу, из-под тяжёлой деревянной крышки, Саян вытащил заляпанный сырым песком кувшин.
– Что у тебя там? – Ягис вытянул шею. – Случаем, не самогонка?
– Размечтался, – Саян поставил кувшин на стол. – Спирт у меня на строгом учёте. Последняя война и так свела запасы к нулю. А зима ещё только будет.
– Тогда что? – Ягис покосился на таинственный кувшин.
– Клюквенный морс. Без сахара, разумеется, кисленький, но хорошо прочищает горло и мозги. Будете? – Саян рывком выдернул из кувшина большую деревянную пробку.
Ягис опрокинул кружечку и только крякнул от удовольствия.
– Отличная штука, – Ягис поставил пустую кружу рядом с кувшином. – Только держать её надо не в холоде, а в тепле. Тогда ещё лучше будет.
– Кто о чём, а Ягис о выпивке, – Ансив опустил на стол пустую кружку.
К чему клонит большой любитель хмельных напитков догадаться не сложно.
– Может, ещё что-нибудь расскажешь? – Ансив глянул на Саяна.
Пустая кружка с грохотом опустилась на стол.
– Расскажу, расскажу, обязательно расскажу, – Саян закусил холодной картофелиной. – Ещё пожалеете, что услышали.
– А ты за нас не переживай, – Ягис стукнул кулаком по столу. – Прорвёмся! Как-нибудь.
– Хорошо, – Саян сдвинул на край стола наполовину пустой кувшин. – Тогда слушайте самый главный, самый печальный вывод из всего, что мне удалось вытрясти из Дрира.
Ягис и Ансив тут же подняли головы.
– И так и эдак я пытался подсчитать, когда же менги, а за ними люди, заселили Мирем, – Сергей, как обычно, начал издалека. – Особой точности не требуется. Плюс, минус сотня лет погоды не сделает. Но не получилось даже с такой погрешностью. У людей календаря нет вообще, за ненадобностью. Дрир что-то там говорил о подсчёте лет, но он банально не знает, какой сейчас год. Крестьянам гораздо важнее следить за сменой сезонов, а за сменой лет пусть благородные следят.
– Короче, – Сергей рубанул ребром ладони по столу, – выкладываю самый страшный прогноз. Атака Вема нанесла менгам колоссальный урон, но рано или поздно они должны были оправиться. Уже несколько поколений государство менгов стабильно. Население растёт, благородные богатеют. Менгам всё больше и больше нужны рабы. Разбитый нами отряд всего лишь первая ласточка. Будут и другие во всё большем и большем количестве. Иного источника дармовой рабочей силы у менгов просто нет.
– Ну как же, – Ян всплеснул руками. – А раньше зачем они приплывали в наши леса? Ты же лично спас Иссаама от рабского ошейника.
– Верно, – Сергей кивнул. – Менги и раньше приплывали в наши леса за рабами. Я специально расспросил стариков, торговать менги даже не пытались. Только сила, только захват и только рабы.
Спрос на рабов был и раньше. Но люди для менгов как экзотические зверюшки. Как когда-то на Земле моряки привозили из заморских стран цветных попугайчиков, смешных обезьянок и золотых рыбок. Пользы от экзотики никакой, зато восторг праздной толпы гарантирован. Но ситуация меняется.
Одной ногой менги уже на пороге рабовладельческого общества. Очень и очень скоро они начнут воспринимать людей как дармовую рабсилу. Крестьяне тратят уйму времени на поддержание ирригационных сооружений в рабочем состояние. Ещё та, оказывается, задачка. Для такой работы нужно тугие мускулы и куцые мозги. Сам Великий требует поручить её рабам. Что, к слову, в Древнем Египте и делали, если вы ещё не забыли земную историю.
Пару раз Дрир помянул о желание благородного Девиго построить на Утёсе форпост. Так сказать, оперативную базу по ближе к месту охоты. Пока людей очень здорово выручает огромное расстояние. Дрир был не в состояние подсчитать, сколько дней они плыли, но, говорит, очень и очень много.
– А как же долговое рабство? – заметил Андрей. – Если за рабами нужно плыть за тысячи километров, то не проще ли обратить в рабство простолюдинов?
– Проще, – тут же согласился Сергей. – Когда-нибудь благородные додумаются и до этого. Но, опять же, Мирем практически пуст. Тех же менгов вряд ли больше миллиона. Пока самые бедные предпочитают уходить на новые земли. Сотня километров в любую сторону и вот тебе ни благородных, ни долгов. Что простолюдины и делают. Такой исход выглядит особенно привлекательным из-за полного отсутствия враждебных аборигенов. Самый страшный враг на новом месте степной волк или медведь, если рядом лес.
– Печально твоё пророчество, – Андрей забарабанил пальцами по столешнице. – Во истину, кто приумножает знания, тот приумножает скорбь. Охотникам твой прогноз не понравится. Ох как не понравится.
– И они тебе просто не поверят, – добавил Ян.
– А это и есть главная причина, почему я решил сперва поговорить с вами, – Сергей вздохнул.
Над столом повисла тягостная тишина. Слышно, как в печи гудит огонь, а по крыше барабанит осенний дождик. В медном держателе потрескивает лучина. Крошечные огненные капли с тихим шипением падают в миску с водой. В доме тепло и уютно. Совсем, совсем не верится, что где-то далеко, далеко на юге коварные менги куют рабские ошейники.
На прохладном кувшине маленькими капельками осела влага.
– Впрочем, всё не так плохо, – Сергей щелчком сбил с кувшина прозрачную капельку. – Менги никудышные воины. Воевать им не с кем. Прослойки профессиональных воинов у них нет. А те, что есть – охранники и полицейские. За сотни лет государство менгов не тряхнула ни одна социальная катастрофа.
Как мне рассказал Дрир, витус Девиго, атаман отряда, набрал простолюдинов в деревнях отца. Профессиональных воинов среди них не было вообще. В лучшем случае с десяток охотников. Остальные такие же крестьяне, как и сам Дрир – физически крепкие, но не более. Витус Девиго около десяти дней учил их махать топором и прикрываться щитом. Да ещё в походе вместо утренней зарядки заставлял воевать друг с другом. И всё.
– Он что, этот Девиго, авантюрист? Коль с таким куцым войском на нас попёр? – Ян склонил голову.
– Ещё какой, – Сергей махнул указательным пальцем. – Молодой Девиго страсть как хотел забраться по социальной лестнице как можно выше и как можно быстрее. Для него заняться работорговлей примерно то же самое, что в наше время на Земле найти богатейшее месторождение нефти. Деньги дают власть, а большие деньги дают большую власть. Ему, как самому младшему в роду Девиго, место отца не грозило ни с какого бока. Старшие братья от старшей жены быстрей прирезали бы его на заднем дворе, чем позволили бы занять место отца. Да и сам отец не собирался назначать его своим наследником. Среди благородных ещё та грызня идёт.
В тишине дома скрип открывающейся двери прозвучал громче раската грома. На пороге появилась Инса, жена Саяна.
– Вы ещё здесь? – Инса повесила мокрую накидку на колышек в стене. – Поздно уже. Спать пора.
Недовольство жены можно понять. Прежде, чем звать друзей на торжественный ужин, Саян с превеликим трудом уговорил жену сходить в гости к соседке вместе с дочерью. Иначе говоря, спровадил на вечерок, чтобы не мешали.
– А-а-а… Шима где? – Саян вгляделся в полумрак за спиной жены.
– Папа, я здесь, – из-за спины матери выглянула приёмная дочь.
– Ну ладно, – Ансив поднялся из-за стола. – Спасибо, Саян, за невероятный ужин, за интересный рассказ, но нам действительно пора.
– И то верно, – следом поднялся Ягис. – Последний вопрос: что ты будешь делать с менгом?
– Не знаю. Не решил ещё, – Саян отвёл глаза.
Возле двери Ягис обернулся:
– До завтра. Всем спокойной ночи.
Друзья аккуратно прикрыли за собой дверь. Инса бросила взгляд на стопку грязных тарелок.
– Опять секретничали, Умелец? – пробурчала жена.
Если Инса называет его Умельцем, значит она очень недовольна. Нехорошо, конечно же, злить супругу, но иначе непонятная речь разозлила бы её ещё больше. Женщины очень любопытны. В чём, в чём, а в этом качестве Инса ничем не уступает соплеменницам.
– Не сердись, родная, – как можно мягче произнёс Саян. – О чём мы тут секретничали всё равно не скажу. Как верно заметил Ансив, кто приумножает знания, тот приумножает скорбь. Оставь посуду, завтра вымоешь. А сейчас пошли спать.

Скачать.
Уважаемые читателя, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 18. Провал
Всю ночь моросил мелкий тоскливый дождик, но к утру небо очистилось, а из-за кромки леса выглянула великолепная Гепола. Потоки ослепительного света заглядывают под навес и слепят глаза. Саян повернулся к светилу спиной. На верстаке перед ним каменная ступка.
Сама ступка готова. Осталось довести до совершенства каменный пестик и вырезать символы Леи-целительницы. Тёмно-синий напильник размеренно счищает с округлой головки едва заметные шероховатости. Саян то и дело проверяет, насколько хорошо пестик ложится в каменную чащу.
Увлекательный допрос пленника продолжался четыре месяца, целых четыре месяца. Саян чуть ли не каждый день засиживался над тюремной ямой и совершенно забросил все прочие дела. Результат не замедлил сказаться: запасы стрел, луков, копий, горшков, крючков и прочих важный мелочей практически полностью исчерпан. А сегодня с утра пораньше рассерженная супруга заявила, что если он не перестанет заниматься ерундой, то она перестанет его кормить. Перспектива перейти на подножный корм не радует. Вот почему Саян вернулся к ремеслу.
– Приветствую тебя, Умелец.
Саян поднял глаза. К навесу подошёл утус Терш, Вождь рода.
– Приветствую тебя, Вождь. Прошу, заходи, – Саян опустил почти готовый пестик в каменную ступку.
Утус Терш шагнул под навес.
– Присаживайтесь, пожалуйста, – Саян показал на толстую чурку возле погасшего очага.
Нежданный гость присел на импровизированный стул и рассеянно уставился на дальнюю стенку. По случаю тёплой погоды утус Терш надел меховую куртку без рукавов. На обнажённых руках выступили тугие мускулы, а на левом плече длинный шрам. Грубые пальцы забарабанили по коленкам. Нервничает вождь, очень нервничает.
Вид у первобытного охотника такой виноватый, будто у мальчишки, который стащил из кувшина горсть свежей малины. Ясно дело, Вождь пришёл не просто так. Утус Терш бывалый охотник, великолепный воин и просто отличный мужик. Он явно хочет что-то сказать, да всё никак не может начать.
– Умелец, ты готов отправиться за медью? – утус Терш так и не глянул в глаза. – А то… Охотники уже собираются.
– Конечно готов, – Саян едва сдержал неуместную улыбку.
Поход за медью – очень важное мероприятие. Кто и когда отправится за рудой решили ещё неделю назад. Какая истинная причина нежданного визита лучше пока не спрашивать, невежливо. Пусть утус Терш сам расскажет, если решится, конечно же.
– Умелец, – Вождь самым решительным образом стукнул кулаком по колену, – мне нужно кое в чём признаться тебе.
– Слушаю вас, – Саян учтиво наклонил голову.
– Мне стыдно, Умелец. Очень стыдно за собственную нерешительность.
Ещё в начале этого лета я недооценивал и тебя, и твой отряд. Думал, мальчишки, пусть тешатся. Может, и впрямь чему полезному научишь. Твоё решение напасть на менгов я посчитал большой глупостью. Ещё рассудил: как увидите золотолицых, так сразу разбежитесь, как стадо напуганных косуль. А вместо этого… – утус Терш тяжко выдохнул через нос. – Вы вернулись с величайшей победой.
Старому охотнику нелегко говорить, щёки покраснели, а плечи напряглись. Одно признание в собственной нерешительности, считай в трусости, чего стоит.
– Старший сын моего брата на следующем Большом сборе станет полноправным охотников, – продолжил утус Терш. – В жертву Вему-защитнику он принесёт не лапу матёрого волка, как я много лет назад, а руки тех самых золотолицых, от которых мы, опытные охотники нашего рода, так… – утус Терш запнулся, но всё же продолжил, – так позорно бежали. Мой младший сын боготворит тебя и уже тычет копьём в твоём отряде. Я пытался запретить, но… – утус Терш бессильно махнул рукой, – он стал убегать тайком.
Тогда вечером, в палатке Сахема, ты был прав: времени на собрание охотников у нас не было. Начни и ты спрашивать мнение своего отряда, тоже бы не успел. А так…
Мне… Мне нужно было присоединиться к тебе. Пусть не как Вождь нашего рода, так хотя бы как простой охотник. Ты бы взял меня? – утус Терш наконец-то глянул прямо в глаза.
– Конечно, уважаемый, – тут же отозвался Саян.
– Вот! – утус Терш поднял указательный палец. – Взял бы. А вместо этого я… я испугался. Решил схорониться вместе с женщинами и детьми в лесу.
Стыд жжёт меня, Умелец, словно огонь. Каждый раз, когда я вижу топор менгов на поясе моего младшего сына, даже этот проклятый шатёр, – утус Терш махнул рукой в сторону тюремного шатра, – я боюсь, что щёки мои покраснеют от стыда. Так более продолжаться не может!
Утус Терш распрямил спину и расправил плечи.
– Умелец! Ты и только ты должен быть Военным Вождём нашего рода. Ибо ты – достойней меня! Достойней любого сородича, даже старше тебя.
Вождь, наконец, произнёс то, что давно хотел, но никак не мог произнести. Заодно заметно успокоился. Пусть щёки по-прежнему горят красным, как угли в костре, зато пальцы перестали нервно барабанить по коленкам.
– Дней пять тому назад я, – утус Терш перевёл дыхание, – решился было отказаться от должности Вождя нашего рода. Добровольно. Хотя понимаю – ничего подобного раньше не было. Но! Чтобы не наломать дров, я сперва решил посоветоваться со своими самыми близкими друзьями. То, что я услышал от них, заставило меня повременить со сбором охотников.
Саян насторожился. Это что-то новенькое. Перед глазами тут же возник обеденный стол, а нам нём карточный расклад «Политик».
– Вот, вчера, на собрание рода, ты много рассказал интересного о менгах. Страшно подумать: о нашем злейшем враге мы ничегошеньки не знали. Твой рассказ развеял страхи. Хоть золотолицые плавают в больших лодках, но они такие же охотники и собиратели.
Но сородичи всё равно не одобряют твою возню с пленником. Ни раз и не два я слышал, будто ты… ты учишься у менга чёрной магии. Бред, конечно же, – поспешно произнёс утус Терш, – но люди, а, особенно, женщины, боятся подходить к этому шатру. Очень боятся. Заклинаю, при сородичах не говори на языке менгов!
Саян будто окаменел. Теперь понятно, почему буквально на следующий день после постройки тюремного шатра сородичи густо изрисовали его магическими символами.
– Страх перед менгами ты развеял, но не принёс людям радости, – утус Терш вновь отвёл глаза. – Вот к чему я клоню: если я откажусь от должности Вождя, то тебя выберут вместо меня. Молодежь нашего рода за тебя будет. Более опытным охотникам стыдно будет и они за тебя голосовать будут. Но быть тебе Вождём, Саян Умелец, лишь до ближайшего Большого сбора.
– Это ещё почему? – Саян аж приподнялся на месте.
– Не любовь к тебе и к делам твоим далеко разошлась за пределами нашего стойбища. Во всём племени Звёздной Птицы противников у тебя гораздо больше, чем друзей. Молодые охотники других родов далеко не все восхищаются тобой. Чего уж говорить о более зрелых и опытных. Собрание племени воинов обязательно осудит тебя и заставит отдать топор и стрелу.
Утус Терш окончательно успокоился. Напряжённые плечи расслабились, а яркий румянец на щеках заметно побледнел.
– Вот почему, Умелец, я пришёл к тебе. Ты должен знать: не скоро, ох как не скоро ты сможешь стать Вождём нашего рода. Хотя ты достоин того, чтобы быть Верховным Сахемом нашего племени. Я знаю, о чём говорю.
Саян облокотился на верстак. Исповедь Вождя навела на очень неприятные мысли. Более того – шокировала. Время от времени Саян раскладывает «Политик», только никогда не поднимается выше уровня рода Мудрой Совы. В колоде до сих пор нет карт ни Верховного Сахема, ни Верховного Вождя, ни воинов всего племени разом. Надобности такой не было, ни разу.
– Ну, Умелец, я пойду, – Вождь поднялся с чурки.
– Благодарю вас, утус Терш, – Саян поднялся следом. – Вы раскрыли мне глаза. Не стыдитесь за себя. Менги ещё ни раз приплывут в наши леса. У вас ещё будет возможность бросить в костёр Вему золотистые кисти.
– Спасибо, Умелец, – утус Терш горячо пожал протянутую руку. – В следующий раз я без колебаний пойду за тобой. Только позови.
– Непременно, утус, непременно, – Саян отпустил руку Вождя.
Утус Терш вышел из-под навеса. Саян присел обратно за верстак. Только… Никакого настроения продолжать работу. Саян словно в первый раз глянул на мастерскую, на массивный верстак из толстых досок и на почти готовую каменную ступку.
Гнев и раздражение взорвались в душе раскалённым вулканом. Саян схватил ступку и что есть злости запустил её в каменный очаг. Ступка, на которую ушло столько часов нелёгкой работы, с глухим треском раскололась на несколько частей. Пестик с ещё большей злостью и скоростью врезался в бревенчатую стену. Саян замер у верстака, плотно сжатые кулаки упёрлись в столешницу.
Дыхание почти успокоилось. Гнев и раздражение разом выплеснулись наружу. Чтобы ещё разломать? Саян обвёл взглядом мастерскую. Под руками куча полезных и дорогих вещей: верстак, гончарный станок, заготовки, инструменты. Ещё можно превратить Дар Создателя в катану и покрошить тупых сородичей в капусту к чёртовой матери! Но… Глубокий вдох и медленный выдох… Нервно сжатые кулаки наконец-то разжались… Что бы там не случилось, нужно взять себя в руки.
Утус Терш прав. Прав и ещё сто раз прав!!! Снова глубокий вдох и медленный выдох… Ох как долго не видать ему стрелы и топора, символов власти Военного Вождя, не говоря уже о скипетре Верховного Сахема племени. Долбанный первобытный мир взял вверх.
Саян плюхнулся на табуретку возле верстака, голова без сил упала на грудь. Бороться с закоренелым консерватизмом стариков трудно, невероятно трудно, но можно. Проклятье в другом: окончательной победы можно добиться тогда и только тогда, когда в погребальном костре сгорит последний консерватор. Как метко выразился некий учёный на старушке Земле, научно-технический прогресс идёт не от открытия к открытию, а от похорон к похоронам. А для этого нужно время. Время. И ещё раз время. Прорва времени! Десятки и сотни лет!!! Пока не сменится хотя бы одно поколение, ни скипетра, ни стрелы с топором ему не видать как рыбу с зонтиком на суше. Хоть бросай всё к чёртовой матери и создавай своё собственное племя.
Саян поднял голову. Нужно что-то делать, искать обходные пути. Но… что и как? Чёрт его знает. Саян щёлкнул пальцем по каменой крошке. Мелкий камешек чиркнул кувшин с широким горлышком и улетел на пол. Впрочем, одну проблему можно и нужно решить прямо сейчас. Саян повернул голову. На стене, на право от входа в дом, висит моток верёвки. Трофей, метра четыре длиной. На ладье менгов им парус, кажется, поднимали.
Караульные испуганно подскочили, когда Саян стремительно зашёл в тюремный шалаш.
– Вольно, вольно, – Саян махнул рукой. – Вижу, у вас всё в порядке. Как ведёт себя пленник?
– Тихо ведёт, – ответил тус Чигис. – С самого утра как мёртвый лежит, не шевелится даже.
Тус Чигис совсем ещё молодой паренёк из третьего взвода. Один из тех, кто на следующем Большом сборе пройдёт обряд посвящения. Обязательно пройдёт. Как и многие другие в налёте на работорговцев он добыл золотистые кисти. Сегодня он старший по караулу.
– Так, помогите мне вытащить менга, – Саян ухватился за крайнее бревно.
– Утус Саян, – второй караульный совсем ещё юный тус Винж неуверенно взялся за противоположный край бревна, – менга, того, убивать?
– Не убивать, а казнить. Есть разница, – крайнее бревно плюхнулось на землю, Саян взялся за следующее.
Караульные молча помогли столкнуть с ямы верхний накат из более толстых брёвен. Менг заметил возню над головой и приподнялся сам.
– Руку давай, – на языке менгов потребовал Саян.
Золотистая кисть сухая и тёплая, Саян рывком вытащил менга из ямы. Караульные на всякий случай похватали копья. Пара медных наконечников замерла в полуметре от груди пленника. Но Дрир и не думает сопротивляться. На удивление спокойно он позволил завести руки за спину и стянуть их кожаным ремешком.
– Иди за мной, – Саян откинул полог тюремного шалаша.
Саян торопливо шагает по стойбищу в сторону выхода. Сзади топает менг. За месяцы жизни на скудном пайке пленник изрядно ослаб и тяжело дышит на каждом шаге. Замыкают шествие молодые караульные.
Сородичи прекрасно понимают, что рано или поздно пленника всё равно придётся убить. Менг – не человек, в род его не принять. И уж кончено никому и в голову не придёт отпустить заклятого врага с миром на все четыре стороны. Однако сородичи всё равно с неприкрытым интересом уставились на короткую процессии. Даже дети побросали шумные игры и принялись тыкать чумазыми пальчиками на заросшего грязью и золотистой бородой менга. Весть о выводе пленника шурша платьями и штанами разлетелась по стойбищу.
Вот и выход. Тын, как обычно, сдвинут в сторону. Караульные охотники проводили их любопытными взглядами. Большая поляна, где обычно тренируется отряд, осталась в стороне.
Возле первого высокого дуба с толстыми раскидистыми ветками Саян остановился. Из стойбища наружу высыпала толпа сородичей. Мужчины и женщины ожидают редкое представление. Шумные дети уселись на траву рядом со взрослыми.
Зрители на месте, жертва на месте, можно начинать. Саян скинул с плеча моток верёвки. Лишь со второй попытки конец с узелком перелетел через толстую ветку. Бог его знает, как завязывать знаменитый узел палача. Саян просто, на манер швейной нитки, скрутил маленькую петельку и продел сквозь неё большую петлю.
– Благородный, прошу вас, – неожиданно заговорил менг.
– Чего тебе? – Саян растянул верёвочную петлю побольше.
– У меня дома вешают только преступников и предателей. Смерть в петле считается позорной. Когда витус Девиго взял меня в свой отряд, я перестал быть крестьянином, я стал воином.
– Ты хочешь умереть как воин, от клинка? – Саян опустил руки.
– Да, – отрешённо ответил Дрир.
– Хорошо, да будет так, – Саян отбросил петлю в сторону.
Дрир сам, не дожидаясь приказа, повернулся спиной и опустился на колени. Дар Создателя превратился в длинную катану, Саян подошёл к пленнику ближе. Острый тёмно-синий коник прикоснулся к золотистой шее.
Прикосновение смерти будет страх, но только не на этот раз. Дрир даже не вздрогнул. Пленник прекрасно осознает свою судьбу. Чёрт побери, Саян отвел катану в сторону, из него получился бы прекрасный воин.
– Великий Создатель, я иду к тебе, – чуть слышно прошептал Дрир.
– Ибо ждёт меня жизнь вечная, – закончил Саян.
Тонкое лезвие со свистом рассекло воздух. Голова Дрира подпрыгнула на месте и соскочила с плеч. Менг как стоял на коленях, так и рухнул срубленным деревом. Кровь толчками выплёскивается из разрубленной шеи. Тронутая осенней желтизной трава окрасилась в красный цвет.
Саян переложил катану в левую руку и присел на колено перед казнённым.
– Утус Дрир, я, Саян Умелец, отпускаю тебе грехи твои, – торжественно, на благородном иссари, произнёс Саян, кончики пальцев дотронулись до золотистой шеи. – Да будет твоя душа чиста. Да примет е Великий Создатель. Покойся с миром.
Утус Терш заклинал не говорить при сородичах на языке менгов, не так поймут. Да и чёрт с ними. Саян поднялся с жухлой травы. Кровь тонкими струйками стекла по тёмно-синему лезвию. Последняя капелька сорвалась со скошенного кончика. Дар Создателя медленно превратился обратно в массивный браслет на правой руке Саяна.
– От трупа избавьтесь как-нибудь, – Саян повернулся к молодым последователям. – Можете бросить его в Акфар. Руки отдайте Большому мху, он давно на них зарится.
Саян пошёл домой. Завтра начнётся далёкий поход за рудой, готовиться надо. Любопытные сородичи молчаливо расступулись перед ним. Ещё через десять минут тюремный шатёр запылал высоким заострённым костром. Первыми прогорели и опали покрывающие скат шкуры. Подпирающие жерди продержались ненамного дольше. Последними догорели толстые брёвна верхнего наката. Саян лично сбросил тлеющие угли в яму и разровнял место. Через год свежая трава затянет тёмный пятачок. Корни и зелёные стебли скроют пепел. И уже ничто не будет напоминать о стоявшем здесь высоком шатре.

Скачать.
Уважаемые читатели, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 19. Поход за рудой
Нападение на менгов принесло богатую добычу. Участники налёта обзавелись медными топорами и ножами. Но меди всё равно не хватает. К хорошему быстро привыкаешь. За семь лет сложилась традиция наведываться к медному руднику дважды в год: весной, до Большого сбора, и осенью, до наступления холодов.
Ещё в первый год Саян с друзьями подобрал все оплавленные куски породы подчистую. Ради новых кусков первобытным рудокопам пришлось пробить небольшую пещеру. Только без таких острых и прочных инструментов как дары Создателя добыча руды превращается в сущую мороку. Медные инструменты быстро тупятся, каменные молотки и кувалды не выдерживают продолжительной работы. К тому же в узкой пещере особо не размахнёшься.
В довершение постоянно приходится оттаскивать куски пустой породы. В толще горы медь залегает узкими пластами. Что поделаешь, чтобы добыть один килограмм руды приходится сколоть и вытащить не меньше десяти пустой породы. Вот почему в поход обязательно отправляются Саян, Ягис и Ансив. Благодаря стараниям друзей род Мудрой Совы больше прочих пользуется медными орудиями. Ещё семь охотников сопровождают друзей в качестве подсобной силы. Вот и нынешний пятнадцатый по счёту поход прошёл по давно заведённому порядку.
Четыре дня маленький отряд добирался до медного рудника. Ещё столько же ушло на то, чтобы вгрызться в глубь горы, вытащить на поверхность несколько тонн камней и наполнить рудой большую лодку.
Спускаться вниз по реке одно сплошное удовольствие. Течение само несёт нагруженную лодку. Но вот за Утёсом начинается самый трудный участок пути. Стоит обогнуть большую песчаную отмель, выйти в воды Акфара, как река с прежним энтузиазмом начинает мешать путешествию. Последний десяток километров приходится грести против течения и тащить тяжёлую лодку на буксире.
Растягивать сомнительное удовольствие никому не хочется. Но, как бы быстро не спускался отряд вниз по реке, перед последним и самым трудным участком пути первобытные рудокопы всегда останавливаются на ночной отдых. Завтра, за поворотом, прохлаждаться будет некогда.
Саян забрался под тёплое одеяло, о последнем десятке километров думать будут завтра. Чтобы не создавать конкуренцию, ни утус Терш, Вождь рода, ни утус Вачиз, Сахем, в походы за медью не ходят. За добычу и доставку руды Саян отвечает единолично. Только командовать людьми почти не нужно. Каждый и так знает своё дело. Лагерь разбит, ужин приготовлен и съеден, часовые на местах, можно расслабиться и предаться блаженному сну под убаюкивающий треск огня и блеск звёзд на выгнутом небосклоне.
Охотники искренне верят, будто во время сна душа человека покидает тело. Ведь только во сне можно встретить давно умершего родственника, посетить любимые места и даже вернуться в прошлое. Но сон на походной стоянке не бывает глубоким. В этом случае охотники говорят, будто душа охраняет тело и бродит неподалёку. За пределами родного стойбища, без надёжного прикрытия из поваленных деревьев, всякое может случиться.
***
– Менги!!!
Истошный вопль резанул по ушам. Сон пинком проч. Одеяло в сторону, Саян рывком вскочил на ноги. Дар Создателя грозной катаной прыгнул в руку. Оценить обстановку.
– Тревога!!! Нас атакуют!
Часовой у костра орёт, что есть мочи. Распахнутые лежанки валяются вокруг костра. Охотники кто босиком, кто голый по пояс разом вскочили на ноги. У каждого в руке топор, некоторые даже успели подхватить щиты. Где враг? Саян крутанулся на месте.
Из темноты визгнули стрелы. Часовой рухнул прямо в костёр. Вот они! Из-под полога леса выскочили размытые фигуры. Здесь. Там. Тут. Орут. Кричат.
Чёрт побери! Много. Много. Слишком много!
– За мной! В лес! Уходим!!! – что есть сил крикнул Саян.
В темноту. Прочь от света. Прочь от стрел. Сзади топот бегущих людей.
Полянка, на которой остановился отряд, маленькая совсем. Опушка, спасение, рядом совсем. Но… Шаг, второй. Впереди менг.
В запредельной ситуации время словно замедлило ход. Секунды растянулись в минуты. Сознание отрешённо, словно сторонний наблюдатель, фиксирует происходящее. Только мозг не может, не в силах, заставить тело двигаться быстрее. Воздух словно прозрачный кисель. Руки и ноги с трудом пробиваются через его толщу. А менг между тем рядом совсем.
На золотистом лице маска испуганного удивления. Круглый щит немного опущен, топор в руке тупо пялится в землю.
Шаг. Ещё шаг. Саян прямо на ходу поднимает катану. Тонкое лезвие описывает кривую и падет на удивлённого менга. Острый клинок легко проходит сквозь шею менга, срезает плечо и глубоко царапает край щита.
Шаг вправо. Катана слетает со щита. Со скошенного кончика стекают капельки крови. Мёртвый менг по инерции пролетает мимо. Но из темноты выныривает ещё один.
Классика боя мечом, сколько раз отрабатывали с Ягисом – глубоко ткнуть бегущего на тебя противника. Улетевшая назад катана на миг замирает на месте. Совсем коротенькая передышка. И вот узкий слегка изогнутый меч летит на встречу врагу. Во дурак. Противник даже не пытается остановиться или хотя бы увернуться от летящей прямо в лицо смерти. Скошенное лезвие проплывает над верхним краем щита и заходит под нижнюю челюсть. Менг сам себя насадил на острый клинок.
Левое плечо выдвинуть вперёд и плавно выдернуть катану из чужой головы. Саян наискось толкает менга в щит. Медная бляха в центре тычется в плечо. Только боли нет.
Где же лес? Впереди ещё несколько размытых фигур. Бегут в ряд, щиты в ряд, головы в ряд. Нужно встречать незваных гостей. Глубокий разворот и широкий замах. Катана по большой дуге летит над щитами. Кого-то задел? Саян волчком, помогая локтями, спиной вперёд вламывается в ряд щитов.
Да сколько же их? Вместо лесной опушки и тёмных стволов ещё один придурок. Во. Даже копьё перед собой выставил. Заколоть, что ли, хочет?
Нужно бы сдвинуться в сторону. Или хотя бы повернуться к придурку боком. Но, что это? Не получается. Вязкий кисель стискивает тело невидимыми путами. Не уйти. Не увернуться. Неведомая сила несёт, тащит, толкает прямо на красное острием нелепого копья.
Боли нет.
Кончик копья упирается в солнечное сплетение. Сантиметр за сантиметром отполированное древко уходит в глубь тела. Саян с трудом, прикладывая неимоверные усилия, останавливается. Совсем молодой менг тупо пялится на него даже рот раскрыл. Левый кулак с разгона толкает придурка в лицо. Менг испуганно отпустил копьё и упал на спину.
Нужно вытащить из себя эту гадость. Левая рука цепляется за серое древко и тянет дурацкое копьё наружу. Справа опускается чей-то топор. Красное лезвие падает прямо на руку. Что за чёрт? Грозная катана покидает его. Верный меч, падает на траву. Острое тёмно-синее лезвие легко, прямо на лету, срубает жухлые стебельки.
Дышать невозможно. Грудь стянута каменным кольцом. Ноги не держат. Предательская слабость разливается по телу. Под неимоверной тяжестью гнутся колени. Лицом вперёд Саян падает на траву.
Тупой конец копья упирается в землю. Под тяжестью тела серое древко прогибается и лопается. Саян инстинктивно пытается выставить вперёд правую руку. Только её нет. Куда она подевалась? Саян боком валится в примятую траву. Нет сил даже пошевелиться.
Перед носом, буквально в десяти сантиметрах, какой-то нелепый, какой-то грязный, какой-то затасканный сапог. Сношенный каблук разваливается на куски. Толстая нить, что скрепляет верх сапога с подошвой, местами порвалась и растрепалась. Комки грязи и сухие травинки прилипли к изогнутому носку.
Каменное кольцо вокруг груди моментально треснуло. Лёгкие судорожно дёрнулись. Вместо привычного выдоха из рта вылетает сноп кровавых брызг. Голенище и перед глупого сапога покрываются жирными красными пятнами.
Сапог, грязь и кровь. Сапог, грязь и кровь. Левая рука так и застыла на сером древке в бесплодной попытке вытащить из груди нелепое, дурацкое копьё.
***
– Витус Девиго! Витус Девиго! Я нашёл его!
К благородному Девиго, атаману охотников за рабами, подскочил Енат, простолюдин по кличке Хромой Ен.
– Вожак дикарей! Тот самый, что убил вашего уважаемого брата! – Хромой Ен аж захлёбывается словами.
Простолюдин вспотел от усердия. Медный шлем съехал на ухо, наружу вылезла сырая от пота чёлка. В руках Хромого Ена горящая еловая ветка.
– Ты уверен? – Девиго нахмурил брови.
– Да! Да! Витус, совершенно уверен! – Енат затряс головой. – Он единственный из всех дикарей не носит бороду или хотя бы усы.
– Веди к нему, – Девиго махнул рукой.
Этой весной отряд Тавута Девиго, младшего братца, чтоб ему и на том свете пусто было, отправился на север за дикарями. Но в назначенный срок братец так и не вернулся. Когда лето почти миновало, Риал Девиго решил отправиться на его поиски.
Если честно, самого младшего брата ни чуть не жаль. У него даже мать другая. Зато охота за рабами сулит большую выгоду. А пропажа тупого Тавута послужила отличным поводом выпросить у отца побольше простолюдинов для собственного отряда. Только, в отличие от Тавута, Риал вошёл в долю с благородным Ягайло Элюго. Вместе они снарядили три великолепные ладьи и набрали аж почти две сотни простолюдинов. Голыми руками дикарей не взять. Уже в Нерди, в самой дальней вольной деревне, он нашёл Хромого Ена.
Енату единственному повезло уцелеть во время подлой атаки дикарей на спящий лагерь. Что случилось с младшим братом ясно и так, только зачем же сворачивать столь хорошо организованную экспедицию? У Хромого Ена хватило наглости потребовать двойную плату, но, как выяснилось, он того стоит.
Еловая ветка чадит едким дымом и едва, едва освещает сама себя. Пока Девиго торопливо шагал за простолюдином, проклятая ветка почти погасла. Хорошо, что хоть разведённый дикарями костёр даёт немного света.
– Вот он, витус, – Енат поднёс еле мерцающую ветку к голове мёртвого дикаря.
Сырая трава от прикосновения к горячей головёшке обуглилась и завоняла. Девиго присел рядом.
Любопытно, любопытно. Вожак дикарей действительно не носит бороду. У него на удивление чисто выбритое лицо, нет даже щетины. Из груди дикаря торчит обломок копья.
А это что? Чуть в стороне валяется тёмно-синий невероятной длины нож. Девиго подхватил странную находку и поднялся на ноги. Отрубленная рука намертво вцепилась в рукоятку. Фу! Гадость! Девиго отцепил бледные пальцы.
Интересное оружие. Кончики пальцев прошлись по удивительно гладкому и невероятно длинному клинку. Судя по рукоятке, этот нож можно держать двумя руками. Вот, только, лезвие для ножа и даже для кинжала чересчур длинное. Острие прямое, немного скошено. Из чего же он сделан? Девиго щёлкнул по лезвию ногтём. Не медь, не похоже, слишком лёгкое.
И как только дикарь им воевал? Делать подобные ножи из меди бесполезно. Металл слишком мягкий. Даже при несильном взмахе лезвие погнётся само по себе. Девиго схватил странную находку двумя руками за длинную рукоятку и скошенный кончик. А если согнуть? Не тут-то было! Длинное лезвие чуток изогнулось, но тут же распрямилось обратно.
– Узнаёшь? – Девиго поднёс длинный нож к носу Хромого Ена.
Простолюдин вспотел ещё больше, а впалые щёки побледнели.
– Да, витус, – простолюдин судорожно кивнул. – Именно этой штукой дикарь убил вашего уважаемого брата. Здесь, – Хромой Ен махнул чадящей веткой, – ещё двое с такими же штуками валяются. Вон и вон. Они десятерых наших зарезали. При том, что самих дикарей всего девять было.
– А ну держи ветку прямо, – Девиго махнул ножом дикаря.
В голову стрельнула невероятная мысль. Надо проверить. Хромой Ен прилежно вытянул чадящую ветку.
Лёгких замах кистью… Девиго слегка прищурился. Длинное лезвие легко прошло через толстую ветку и ткнулось в землю. Рядом на траву упал отрубленный конец.
– Вот это да! – Девиго широко взмахнул длинным ножом. – Ты, говоришь, здесь ещё двое с такими ножами. Где они?
– Вот один, – Хромой Ен ткнул обрубленной веткой в дикаря с пробитой головой. – А вон там, сто стрелами в спине, третий будут.
В принципе, неплохо. Девиго с улыбкой взмахнул длинным ножом. Острое лезвие с тихим гудением рассекло воздух. Компаньон витус Элюго первым заметил отблески костра на берегу. Но, вместо вожделенной деревни дикарей с детьми, девушками и молодыми женщинами, здесь оказалась всего лишь ночная стоянка взрослых дикарей. Если бы не эта чудесная находка… Преподнести такой нож самому Великому Князю, да здравствует он и правит нами вечно, не стыдно будет. Заодно очень хороший повод обратить на себя внимание. А там, глядишь, и до какой-нибудь хлебной должности рукой подать.
– Так, Хромой, – Девиго глянул по сторонам, – обыщи этих дикарей и тащи сюда эти ножи. Понял?
Ответить Хромой Ен не успел.
– А, чёрт! – Девиго инстинктивно отбросил чудесный нож в сторону.
Невыносимая боль обожгла руку и ударила в голову. Раскрытая ладонь покраснела, на коже вздулись огромные волдыри. Что за чёрт! Девиго бешено затряс покалеченной рукой. Лицо Хромого Ена от удивления вытянулось.
Чудный нож засветился в жухлой траве. Кажется, будто призрачное сияние струится из него маленькими голубыми язычками. Слегка изогнутое лезвие размякло и втянулась в рукоятку. Вот и сама рукоятка расплавилась воском в маленькую синюю лужу. Ещё мгновенье и лужица собралась в небольшой тёмно-синий шарик.
От удивления Девиго замер на месте. Ничего подобного ранее видеть не доводилось. Дальше – больше. Пылающий шарик запищал словно тысяча москитов и оторвался от земли. Колдовская вещь зависла в метре над примятой травой. Хромой Ен с диким визгом отскочил в сторону. Из-под разбитого сапога простолюдина выскользнул ещё один точно такой же пылающий шарик. Чуть дальше в воздух поднялся третий. Шарики потянулись друг к другу, но, не долетев каких-то полметра, остановились.
Это уже слишком! Девиго подался назад. Тело вожака дикарей наполнилось точно таким же призрачным сиянием. Кожа убитого засветилась изнутри голубым пламенем. Обрывки шкур, бывших некогда одеждой, на миг окрасились красным и рассыпались чёрным пеплом.
Невероятно! Происходящее кажется нереальным сном. Нечто подобное, ещё в детстве, довелось пережить в горячем бреду. Девиго поёжился. Тяжёлая лихорадка свалила его на несколько недель. Между тем сверхъестественное представление движется к финалу.
Невидимая сила поволокла тела трёх дикарей навстречу друг к другу. Трава соприкасается с мерцающей кожей и тут же рассыпается в прах. Синие шарики закружились в безумном хороводе. Тонкий писк тысячи москитов набирает мощь. Кажется, будто маленькие болотные кровопийцы увеличиваются в размерах.
Первым от колдовского наваждения очухался Хромой Ен.
– Бежи-и-им!!! – истошный вопль простолюдина разлетелся над поляной.
Хромой Ен едва не двинул Девиго локтём в грудь и торопливо заковылял в сторону реки.
Вопль простолюдина привёл в чувство. Девиго тряхнул головой. Будто бредишь наяву. Но кошмар не закончился. Словно на ватных ногах Девиго двинулся следом за простолюдином. Только поздно.
Писк исполинских москитов добрался до высшей точки и пропал. Бешенные шарики слились в синее кольцо. Тела дикарей прорезали в жухлой траве широкие просеки и соприкоснулись головами как раз под бешено вращающимися шариками.
Поздно.
Синее кольцо сжалось в точку. Исполинская голубая сфера накрыла поляну, менгов, лес. Пылающая стена призрачного огня выскочила на речную гладь. Ночной простор, лес, облака в бездной вышине и грязно-белый бок великого Утёса на миг озарила голубая вспышка.

Скачать.
Уважаемые читатели, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 20. Проклятие менгов
Тяжёлый судорожный вздох. Холодный воздух с трудом пробился через плотно сжатые губы. Ансив дёрнулся всем телом и пришёл в себя. Руки тут же обхватили голову. Кажется, будто под черепной коробкой во всю грохочет исполинский набат.
Превеликий Создатель, за что?
Башка трещит так, словно собственным лбом расколол не меньше тонны грецких орехов. Кряхтения и охи вылетают изо рта вместе с влажным воздухом. Ансив с трудом оторвал чугунный затылок от холодной земли.
Вроде целая. Холодные пальцы прошлись по лбу, затылку и макушке. Но, господи, как болит! Сквозь распахнутую жилетку проникает осенний ветерок. По груди, бокам и спине прокатываются холодные струи. Ансив недовольно поёжился и как можно плотнее запахнул жилетку. Зато холодный ветер вынес из головы боль. Чугунный колокол в последний раз громко звякнул и рассыпался на тысячу мелких кусков.
– Господи! – Ансив уставился в раскрытые ладони. – Я жив!
Перед внутренним взором поплыли картины совсем недавнего прошлого. Ночёвка в осеннем лесу. Такое приятное тепло от костра. Потом… Испуганный вопль часового и резкое, будто с разбегу в прорубь сиганул, пробуждение. Да! Менги напали. И-и-и… отчаянная попытка удрать в лес. Ещё почему-то запомнился бородатый менг.
Этот самый бородач вывалился из темноты. Да, точно, из темноты. Ещё, ещё он размахивал огромным медным топором. А потом… Ансив наклонил голову, указательные пальцы прижались к вискам. Потом… Потом… Потом был глухой удар в левый висок. И… И всё. Финиш. Как отрезало. Картинки в памяти настолько реальные, настолько свежие, что левый висок опять запульсировал тугой болью.
На всякий случай Ансив ещё разок пощупал виски, затылок и макушку – ничего. Совершенно ничего. Никаких порезов, шрамов или хотя бы шишек. Ансив рывком поднялся на ноги. Ладони с короткими хлопками прошлись по груди, ногам и ягодицам – всё на месте. Ранений ну совершенно никаких. А как тогда ночь, нападение менгов и, чёрт побери, собственная смерть?
Осенний ветер распахнул полы тонкой жилетки. Живот и грудь опять обдало холодом. Ансив оглянулся.
Оказывается, он стоит в центре маленькой поляны. Вокруг стена тонких молодых берёз. Несколько клёном выделяются тёмно-зелёной корой. Глубже в зарослях угадываются треугольники низеньких ёлочек. Над головой осеннее небо с серыми тучками. Под ногами, Ансив склонил голову, круг из опалённой травы. Запорошенное чёрным пеплом пятно выделяется на фоне жёлто-красного ковра из опавших листьев и жухлой травы.
Чёрт побери, что это за место? Ансив покрутил головой. Какое-то очень, очень хорошо знакомое место. Смутные воспоминания закружились в голове на границе памяти. Так! Если его голова лежала здесь. Значит… Ансив опустился на колени, правая рука принялась шарить в холодной траве. Точно! Под клёновым листом с загнутыми краями пальцы нащупали шарик, тёмно-синий шарик. Мысленный приказ, Дар Создателя тут же застыл на запястье тёмно-синим браслетом. Тогда, по аналогии, Ансив резко дёрнул голову в правую сторону.
Точно в таком же опалённом круге лежит Ягис. Сердце бешено заколотилось, Ансив шагнул к другу.
– Ягис! Ягис! Очнись! – Ансив от души шлёпнул друга по холодной щеке. – Хватит валяться. Просыпайся!
Судорожные шлепки по щекам возымели действие. С тяжёлым вздохом Ягис распахнул глаза.
– Господи! Как больно! – Ягис обхватил руками голову.
– Ничего, ничего, – Ансив помог другу сесть, – сейчас пройдёт. Потерпи чуток.
– Господи! – Ягис уставился в собственные раскрытые ладони. – Я жив!
Значит и до него дошло.
– Жив, жив, – Ансив кивнул. – И даже без единой царапины.
– Ничего не понимаю, – Ягис принялся дико озираться по сторонам. – Меня же убили. Да. Точно убили! Помню, как бежал за Саяном. И толчок в спину. Представляешь! – Ягис нервно схватил Ансива за плечи. – Я сам видел, как из моей груди вышел медный наконечник. Стрела пробила меня насквозь!
– Нет больше никакой стрелы, – Ансив отодрал руки Ягиса от плеч. – Меня ведь тоже убили. Медным топором череп проломили. Но, как видишь, сижу перед тобой в целостности и сохранность. Вот, только, где мы?
– Так, это, – Ягис с трудом поднялся на ноги, – на Утёсе мы. Да! Точно! На нем. Земли здесь, как видишь, мало, вот деревья толще и не растут. Помнишь, как мы это выяснили, когда Саян затащил нас сюда. Я ещё тогда…
– Подожди, – Ансив дотронулся пальцами до груди Ягиса, – а где Саян?
У противоположного края полянки чернеет ещё один выжженный круг, но пустой.
***
Сознание словно узник в темнице заперто в тёмной сфере. Тяжёлые мысли вязнут в трясине безысходности. Страха нет. Только солёный привкус безнадёги на губах. Что происходит, что творится – чёрт его знает. Саян даже не пытается обхватить его логическими связями. Разум, точнее то, что от него осталось, остервенело борется с фантомами собственной памяти. Страх нет. Только отчаянная, наперёд бесполезная попытка миновать что-то очень, очень плохое, ненужное, злое, но почему-то неизбежное и неотвратимое.
Это прошлое. Совсем свежее прошлое, зелёное, в шуршащей упаковке, но уже прошлое. Плохое, страшное, ненужное, злое, но всё равно реальное, физическое, осязаемое. Его можно даже пощупать, дотронуться кончиками пальцев, испачкаться и отшатнуться в диком омерзение.
Перед глазами тёмная ночь. На чёрном небосклоне оплывшими точками мерцают звёзды. Где-то впереди смутно угадывается кромка леса. Его невозможно разглядеть, но он там, точно. Там, куда Саян тянется, рвётся изо всех сил. Впереди спасение, такой родной, густой и влажный лес. За спиной смерть. Останавливаться нельзя. Оглядываться нельзя Вперёд и только вперёд. Но, что это? Что за преграда?
На дороге к лесу застыла размытая фигура. Силуэт дрожит, словно отражение в неспокойной воде. Кто это? Что это? Помять соизволила подсказать ответ – менг. Менг? Значит враг, заклятый враг. Он не хочет пустить под сень леса. Он хочет убить, поработить. Его можно и нужно обойти, обежать и двигаться, двигать дальше. Останавливаться нельзя. Оглядываться нельзя. Но… Неведомая сила тянет вперёд, упорно толкает в спину прямо на врага, не даёт ни обойти, ни обежать.
Враг близко совсем. На размытом силуэте проступает золотое лицо без глаз, без носа, без губ, рта и того нет. Зато прекрасно виден гранёный наконечник дурацкого копья. Но… что это? Опасное оружие вытягивается жирной чертой.
Надо уклониться, миновать копьё, но не получается. Мучительно медленно неведомая сила толкает, толкает в спину и насаживает, насаживает прямо на копьё. Боли нет. Страха нет. Но всё равно чувствуется, как кровавый наконечник рвет кожу, раскалывает рёбра, пробирается к самому сердцу.
Правая рука предала тело и медленно отпала в сторону. Нет сил стоять на вязких ногах. Тело падает вперёд, валится на колыхающую пламенем землю. Сквозь судорожно распахнутый рот вырывается фонтан кровавых ошмётков. Трудно, трудно дышать. А так хочется вдохнуть, втянуть, откусить хотя бы частичку воздуха. Такого, такого живительного, лесного, влажного.
Перед глазами встаёт старый, заношенный, грязный сапог. Потёртая кожа на голенище и подъёме вскипает кривыми бугорками. Концы размочаленных ниток нависают над изогнутой подошвой шевелящейся бахромой. Сточенный каблук рассыпается на рваные куски. Бледно-жёлтые травинки гадливыми пиявками висят на загнутом носке. На старом, дрянном сапоге жирным узором проступают кровавые пятна.
Но, что это? Тёмное сфера, в которой разгорячённое сознание бьётся с фантомами памяти, пошла цветными трещинами. Непонятые слова смутным эхом просочились до измученного разума. Хлёсткие удары по затылку разлетелись по голове ярким звоном. Колючая боль на щеках расцвела большими пятнами. И снова слова, слова:
– Саян! Ты меня видишь?!
Шлепки по затылку и боль на щеках.
– Да слышит он тебя, слышит, – возразил другой голос.
В сознание словно щёлкнул ржавый курок. Сквозь широкие трещины пробился яркий свет. Снова боль на щеках. Энергичная встряска. Тёмная сфера разорвалась на тысячи ярких осколков.
***
– Саян! Ты меня слышишь? – Ансив энергично тряхнул друга за плечи.
Саян по-прежнему сидит на холодной земле прислонившись спиной к берёзке и тупо пялится широко раскрытыми глазами. Отбитые щёки горят большими красными пятнами на бледном лице. Придётся опять добавить. Ансив несколько раз энергично шлёпнул Саяна по лицу.
Подействовало: выражение лица смягчилось, в глазах пропал тупой блеск как у живого покойника. Ещё парочка пощёчин для гарантии.
– Хватит! – Саян перехватил занесённую для очередной пощёчины руку. – Хватит, говорю. Я в порядке.
– Наконец-то, – облегчённо выдохнул Ягис. – Ну и напугал же ты нас. Чёрт побери.
Осторожно, словно боясь уронить, Ансив отпустил друга. Саян тут же прижал ладони к щекам. Как вдруг с удивлением глянул на правую кисть и громогласно воскликнул:
– Превеликий Создатель, чудны дела твои. Я жив!
– Жив, жив, – Ансив поднялся на ноги. – Цел и невредим.
Словно не веря на слово, Саян провёл ладонями по голове, груди и ногам. Из одежды на нём короткая безрукавка, просторные штаны и лёгкие мокасины. В общем, в чём лёг спать, в чём убегал от менгов, в том и воскрес.
– Где мы? – Саян попытался встать на ноги, но руки лишь бессильно проехались по опавшей листве.
– На Утёсе, – отвели Ягис.
– А как мы здесь очутились? – Саян наконец-то сумел подняться на ноги, хотя по-прежнему опирается спиной о тонкий ствол берёзы.
– А вот это мы и сами очень, очень хотели бы знать, – Ансив в очередной раз попытался плотнее закутаться в холодную жилетку. – Я первым очухался. Поляна та же самая, что и двенадцать лет назад. Справа Ягис валяется, а тебя вообще нет.
– Видим, в траве след примятый, словно бревно волокли, – подхватил Ягис. – По нему на тебя и вышли. В общем, стоишь ты возле этой самой берёзы на карачках, мычишь что-то несуразное и башкой о ствол тычешься. Ну и… привели тебя в чувство.
– Как могли, – Ансив виновато улыбнулся.
– Да, это твой, – Ягис протянул Саяну тёмно-синий шарик.
Без лишних слов Саян протянул руку над раскрытой ладонью Ягиса. Дар Создателя вытянулся синей змейкой и скользнул Саяну на запястье.
– Саян, что теперь? – Ансив повёл озябшими плечами.
– Возвращаемся в стойбище, – Саян оторвал спину от тонкого берёзового ствола. – Вопросы потом.
– Хорошо, что хоть топать далеко на юг не придётся, – Ягис плотнее закутался в холодную жилетку.
Что верно, то верно. Глупо наступать на одни и те же грабли дважды. Воспоминания о тяжёлом возвращение к Утёсу ещё долго тревожили горькими снами. А так до родного стойбища недалеко, относительно. Если поднажать, Ансив поднял глаза к хмурому небу, то к ночи вполне можно успеть.
Не зря в своё время Саян затащил их на Утёс. Стены котловины на вершине огромной скалы гладкие, как в яме-ловушке. Выбраться из неё можно только по относительно покатому спуску на восточной стороне.
Карабкаться на четырёхметровую стену никак не хочется. Без лишних слов друзья повернули на восток. Долгая жизнь среди первобытных охотников приучила всегда и везде в первую очередь думать о выживание. Вот, дай бог, доберёмся до тёплого дома, наполним гудящие желудки горячим супом, вот тогда и только тогда можно будет подумать над причинно-следственными связями. А пока холодный ветер и сумрачное небо не располагают к долгим прениям.
По давно заведённому порядку первым идёт Ягис. Дикая жизнь ещё больше отточила его способность ходить по азимутам. Саян шагает вслед за Ягисом и сосредоточенно молчит. Он и раньше не был любителем болтать на маршей, а сейчас кажется, будто он целиком и полностью ушёл в себя, да ещё и дверь для надёжности подпёр поленом. Не идёт, а медитирует на ходу. А о чём он там медитирует – лучше не знать.
Ансив замыкает маленькую колонну. Саян со склонённой головой постоянно маячит перед глазами. На душе тревожно и муторно. Даже когда Саян пролетел на выборах Вождя и то не был таким мрачным и подавленным. Ну, поругался, поматерился, вспомнил по именам и кличкам всех бесов ада, зато буквально через день успокоился. Сейчас же ведёт себя на удивление тихо. Ох, Ансив едва не споткнулся на ровном месте, что-то будет.
На вершине Утёса пронизывающий ветер взялся за них всерьёз. Куцая одежонка и без того плохо держит тепло, теперь же от неё вообще никакого прока. Серое небо прогнулось под тяжестью туч. Того и гляди заморосит мелкий противный дождик. Влажные мокасины скользят по мокрому камню как по льду. Друзья ковыляют к западному склону, большую котловину удобней всего обойти по южному краю. Только по западному склону можно относительно спокойно спуститься с Утёса, а не сигануть с него, свернув шею и переломав все кости.
Саян не смотрит по сторонам, а продолжает и продолжает упорно думать о своём. Кажется, будто пронизывающий ветер его совершенно не беспокоит. Они прошли больше половины пути до западного склона, как Саян вдруг резко остановился. Ансив с размаху ткнулся носом ему в спину, мокасины скользнули по мокрому камню.
– Ждите меня здесь, – Сергей неожиданно перешёл на русский язык.
Ансив едва успел отскочить в сторону. Саян с упорством паровоза без тормозов прошёл мимо.
– Ты куда? – Ансив подался было следом.
Саян пошёл назад по широкому проходу между внутренней котловиной и внешней стеной Утёса.
– Что с ним? – из-за спины вышел Ягис.
– Не знаю, – Ансив повернул голову, – но на русский язык он перешёл не просто так.
Сергей как ни в чём не бывало подошёл к едва заметному выступу на южном склоне Утёса. Как будто у него под ногами не скользкий от влаги камень, а хорошо утоптанная сухая тропинка. Взирая на затянутый серой дымкой горизонт, Сергей вытянул правую руку и громко, словно указывая на цель далеко, далеко впереди, крикнул:
– Менги!!! Я – проклинаю вас!!!
Резкий порыв ветра крутанулся вокруг Сергея маленьким торнадо. Этого ещё не хватало! Ансив замахал руками. Его понесло по мокрому камню как по льду.
– Я – Сергей Белкин! Я – Саян Умелец! Я – Князь мира сего!!! Да не буду знать покоя, пока не уничтожу вас всех! До единого!!!
Туча над головой Сергея вспыхнула яркими молниями. Серое небо оглушительно треснуло. Громада Утёса качнулась под ногами. Андрей упал на колени, ладони в кровь шаркнули по камню.
– Сергей! Остановись! Что ты делаешь?! – в ужасе прокричал Андрей.
Но Сергей как будто врос в Утёс. Ни ветер, ни гром, ни дрожь исполинской скалы не сдвинули его с места.
– Клянусь всем, что у меня есть! – Сергей погрозил кулаком далёкому горизонту. – Клянусь всеми своими жизнями, сколько бы их не было у меня! Да будет так.
Словно скрепляя клятву, небо над головой ещё раз оглушительно треснуло. Утёс качнулся ещё сильнее. Но на этом, слава богу, катаклизмы закончились. Ансив осторожно поднялся на ноги. Затянутое серыми тучами небо так и не разродилось дождём, а ветер будто растворился во влажном воздухе. Утёс снова величественно и неподвижно принялся взирать на леса и две великие реки у своего подножья.
– Ты что? Сдурел? – Ягис подскочил к Саяну.
– Нет, друг мой, я в полном порядке, – как ни в чём не бывало Саян отошёл от края Утёса.
Всего за пару секунд Саян разительно преобразился. Маска сосредоточенного раздумья исчезла. Вместе с ней пропали холодная нервозность и аскетическая отрешённость. Саян снова стал спокойным и уверенным в себе. Таким, каким его знает каждый в роду Мудрой Совы, да и во всём племени тоже.
– Сегодня, друзья мои, – Саян вновь глянул на затянутый мутью горизонт, – встал на место последний самый важный кусочек головоломки. Мы – бессмертны! – Саян театрально развёл руками. – Да, нас можно убить, заколоть, утопить, отравить гнилыми мухоморами, но мы всё равно воскреснем здесь, на этом величественном Утёса. Вот для чего Великий Создатель сотворил эту громадину на ровном месте. Это наш трон!
А теперь самое печальное, друзья мои, – Саян повернулся к Ягису и Ансиву, – нам не нужны дети. За двенадцать лет ни одна из наших женщин так и не смогла родить от нас ни одного ребёнка. И не сможет! Бессмертному наследник не нужен!!!
Слова Саяна словно гром разлетелись над плоской вершиной Утёса и упали вниз в тёмный лес у его подножья.
– Пойдёмте, друзья мои, – Саян печально улыбнулся. – Нас ждут великие дела.
Привычный порядок движения улетел в строну. Саян первым двинулся к спуску на западном склоне.
– Ансив, как думаешь, – Ягис зашептал в самое ухо, – он, это, того, серьёзно?
– Боюсь, что да, – шёпотом ответил Ансив. – Саян крайне не любит давать обещания. Вечно отнекивается: «Постараюсь. Попробую». А тут на тебе – клятва.
– Но ведь это же, дело такое. Там, – Ягис выразительно махнул рукой в сторону туманного юга, – этих самых менгов сотни тысяч, может миллионы. А он один. Я ему помогать не буду.
Справедливое замечание, более чем справедливое.
– Ягис, заметь: – Ансив повернулся к другу, – Саян не превратил Дар Создателя в катану, не сиганул с Утёса и не поскакал на юг рубить золотистые головы. Нет. Хуже! Насколько я его знаю, он будет действовать наверняка. Он будет годами вынашивать планы и кропотливо претворять их в жизнь. Ибо теперь в его распоряжение вечность.
Поверь мне: – Ансив положил руку на плечо Ягиса, – внешне он никак и никому не покажет эту самую ненависть. Если понадобится, если только потребуется, то он с менгом за ручку поздоровается, справится о здоровье любимой тёщи и предложит свои услуги. Он… Он может. А тебе, – Ансив на секунду запнулся и тут же продолжил, – а нам придётся ему помочь.
– Эй! Вы! – Саян остановился возле спуска. – Хватит шептаться за моей спиной.
Саян лихо скатился по мокрому склону сразу на десяток метров вниз.
– Чтобы вы там не думали, – Саян остановился на маленьком выступе, – я не сумасшедший!

Скачать.
Уважаемые читатели, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 21. Возвращение в стойбище
До родного стойбища друзья добрались поздно вечером. Стемнело. К счастью, небеса так и не разродились промозглым дождём. Чутьё Ягиса и на этот раз сработало на пять с плюсом. То и дело спотыкаясь в темноте о невидимые корни и натыкаясь на кусты, друзья всё же нашли знакомую тропку и вышли к стойбищу.
– Стойте, – Ягис резко вытянул руку назад. – Там кто-то есть.
Действительно, сквозь гудящий в лесу ветер долетел быстро удаляющийся топот.
– Убежал, – Ягис опустил руку. – Нас услышал и удрал.
– Мог бы выйти и встретить. Сородич, называется, – Ансив обиженно шмыгнул носом.
– Кто бы там ни был, – Саян поддался всем телом вперёд, – идём дальше. Я так оголодал, что готов сожрать медведя вместе с берлогой.
– Не ты один, – Ягис снова вышел вперёд на невидимую в темноте тропинку.
Да-а-а… Ещё не известно, как их встретят сородичи. Вот, наконец, и стойбище. На противоположной стороне длинной поляны угадывается громада засеки.
Но, что это? Возле входа нет никого. Как минимум двое часовых должны беречь сон сородичей. На звук шагов и нетерпеливые удары по передвижному тыну так никто и не отозвался. Друзья по очереди протиснулись сквозь узкую щель между столбом и тыном. Но и внутри стойбища царит та же противоестественная тишина.
– Ничего не понимаю, – Ансив растерянно оглянулся по сторонам. – Почему нас никто не встречает?
– Э-ге-гейй!!! – Ягис сложил ладони рупором. – Есть кто живо-о-ойй?!!
Призывный возглас эхом пролетел между тёмными полуземлянками и растворился в небе.
– Не пугай народ, – Саян тронул Ягиса за плечо. – Не забывай – мы в прямом смысле вернулись с того света. Будь сейчас яркий день нас, может быть, ещё бы и встретили бы с помпой. Да не разбегайтесь по домам!
– Тогда, – Ягис зябко потёр руки, – что нам делать? Ещё немного и воспаление лёгких нам обеспечено. Так ведь и окочуриться недолго. Ещё раз, – Ягис печально улыбнулся. – Вон холод какой.
– Тебе ли теперь бояться смерти, – Саян невольно усмехнулся. – Пошли на центральную площадь. Костёр разведём. Согреемся хоть.
Родное стойбище это не тёмный лес. Здесь знаком каждый валун, каждая тропка, каждый поворот. Напуганные до полусмерти сородичи не придумали ничего лучше, как попрятаться по домам. Поди, похватали от страха амулеты, обереги и прочие магические безделушки. Идти домой, и тем более сунуться к кому-нибудь в гости, самый верный способ получить топором по башке. Страх ведь не только глаза больше делает, но и сил прибавляет.
Из темноты то и дело долетают шорохи сдвигаемых пологов и возбуждённый шёпот. Пару раз мелькнула полоска красного света. Из какой-то полуземлянки ветерок донёс обалденный запах мясной похлёбки с грибами. Рот тут же наполнился слюной, а желудок судорожно сжался. Как и следовало ожидать наиболее любопытные всё же пересилили страх перед порождениями потустороннего мира и высунули носы из полуземлянок.
В центре стойбища возле очага сложена большая куча дров. В старую заячью шкуру завёрнута растопка и пара кусков кремния. В размеренной и неторопливой жизни охотников всё же бывают моменты, когда нужно срочно собраться всем родом на центральной площади и что-то решить. Как раз для подобных случаев и хранится запас дров.
Ансив быстро сложил шалашиком тонкие веточки над кучей опилок. В темноте снопы искр от кусков кремния кажутся опрокинутыми в землю салютиками. В центре большого очага затанцевали языки пламени. Ансив осторожно обложил крохотный огонёк более толстыми ветками. Наконец, на центральной площади разгорелся большой костёр.
От огня повеяло долгожданным теплом. Кожа на лице и руках от холода натянулась, зато теперь начала отходить. Темнота отступила за край ярко освещённого круга. Теперь остаётся только ждать. Саян устроился поудобней на низенькой чурке. Пустой желудок оттаял самым первым и недовольно заурчал ещё громе. Но, пока сородичи не успокоятся и не выйдут сами к воскресшим друзьям, о еде лучше не думать.
Долго ждать не пришлось. Руки, ноги и лицо едва успели оттаять, как в темноте гулко застучал большой бубен. Умелые пальцы ловко барабанят по натянутой коже.
– Утус Фад, – Саян повернулся на звук бубна, – это мы: Саян, Ансив и Ягис. Мы вернулись.
Как и следовало ожидать, в свете благословенного огня, младшего брата великолепной Геполы, возвращенцы с того света не кажутся злыми порождениями ночи. Имеющий глаза да увидит, что ни рогов, ни хвостов у них нет. Наверняка за пределами освещённого круга столпился весь род. Саян невольно поёжился. Главное, чтобы из луков палить не начали. Шаман рода, как и положено главному посреднику между миром живых и миром мёртвых, первым вышел к друзьям:
– Охотники Ансив и Ягис, а так же Саян по прозвищу Умелец, погибли пятнадцать дней тому назад.
– Чёрт побери! – воскликнул Ягис. – Быть того не может!
– Заткнись, – рассерженным змеем зашипел Ансив. – Нашёл кого поминать.
На встречу с пришельцами шаман оделся по полной форме: на плечах меховая накидка, шерсть густо утыкана совиными перьями. На поясе связки амулетов из костей, камней и кусочков тёмного дерева. В левой руке большой бубен, а в правой колотушка из берцовой кости оленя.
– Уважаемый Фад, – вновь заговорил Саян, – двенадцать лет назад Великий Создатель послал нас в этот мир. Точно так же сегодня днём мы вновь появились на вершине Утёса. Мы замёрзли и проголодались. Какие тебе нужны доказательства?
Не даром утус Фад является Верховным Шаманом племени вот уже много лет. Логина на него действует. Шаман шагнул навстречу.
– Умелец! – утус Фад стукнул колотушкой по бубну. – Если это действительно ты, встань и подойди ближе.
Встречать сородичей с того света старому шаману не приходилось ни разу. Большой мох напуган до полусмерти, однако стойко держится на ногах. От его решения зависит всё. Буквально всё. Саян затравлено оглянулся в темноту. В спину, словно гвозди, ткнулись сотни глаз и стрел на натянутых до предела луках. Саян подошёл ближе.
– Сядь на землю, – утус Фад ещё раз стукнул в бубен.
В груди ярким огоньком загорелось тупое желание разыграть шамана, Саян с трудом погасил его. Старик и так натянут, как тетива на арбалете. Да и сородичи в темноте вокруг костра нервничают. Саян послушно присел возле шамана.
Старый шаман вытянул руку и осторожно, словно до раскалённого камня, дотронулся до шеи Саяна. Тёплая кожа и удары сердца заметно успокоили утуса Фада. По представлениям первобытных людей нежить на ощупь должна быть очень холодной. И уж тем более у неё не должно быть живого сердца. Но этого мало. Большой мох извлёк из недр меховой накидки деревянную коробочку. Под плоской крышечкой мелькнула синяя глина.
Что за символ утус Фад выводит на лбу не видно. Саян тихо перевёл дух. Но по движению пальца легко догадаться – звезда с тремя закруглёнными лучами, символ Великого Создателя.
Последний мазок, Большой мох излишне резво отскочил назад. Теперь даже самая хорошо замаскированная нежить должна рассыпаться в прах. Магия, обращённая к Великому Создателю, самая сильная. Против неё не устоит ни одно порождение ночи. Даже Хессан, физическое воплощение вселенского зла, тут же уберётся обратно в ад. Такова безграничная сила Великого Создателя.
– Утус Ягис, ваша очередь, – к Большому мху вернулась былая уверенность.
Наконец и на лбу Ансива появился символ Великого Создателя.
– Люди рода Мудрой Совы! – утус Фад от души ударил колотушкой по бубну, тягучий звук поплыл над центральной площадью стойбища. – Это действительно уважаемые Ягис, Ансив и Саян. Великий Создатель вернул их в наш мир живыми и здоровыми. На них нет печати зла.
Решение шамана прозвучало как выстрел из стартового пистолета. Из темноты тут же высыпал весь род. Возбуждённые сородичи едва не сбили с ног. Каждому, буквально каждому, хочется потрогать, пощупать нежданно, негаданно воскресших друзей и убедиться лично, что они на самом деле живые и тёплые.
– Саян, – холодные руки обвили шею. – Ты, ты, ты вернулся…
Инса, любимая, дорогая женщина ткнулась лицом в грудь и разрыдалась. Саян обнял любимую женщину, склонился над ней и прошептал:
– Да, родная, я вернулся. Я не мог, не имел права оставить тебя.
За две недели Инса заметно постарела. На лице появились глубокие морщинки, а волосы посеребрила седина. Как хорошо, когда на этой грешней земле есть кто-то, кто искренне, от всего сердца, любит тебя.
– Отец! – из толпы сородичей вынырнул Иссаам. – Великий Создатель, ты вернулся!
– Да, сынок, – Саян обнял Иссаама правой рукой. – Как ни странно, но это так.
– Столько дней прошло, – Иссаам с трудом перевёл дух. – Утус Остом нам всё рассказал. Он единственный кто вернулся. Да мы и сами на следующий день ходили на то место. Странно очень: где лес был, появилось огромное круглое озеро. Деревья как ножом порезало. Где вершины нет, где ствол будто откусан. А недалеко от берега большая лодка менгов пополам разрезанная…
Остом!
Имя сородича вспыхнуло в голове огненными искрами. Остом… Остом… Один из семи охотников, которые сопровождали их в том злополучном походе. Он единственный сумел вернуться? Саян отпустил сына, хотя левая рука по-прежнему обнимает рыдающую супругу.
– Подожди, Иссаам, что именно рассказал вам утус Остом?
– Так, это, – Иссаам захлопал ресницами, – утус Остом вернулся в стойбище рано утром пятнадцать дней тому назад. Он пришёл очень усталый, поцарапанный весь и без оружия.
Он рассказал, как вы остановились на ночлег недалеко от Утёса и как на вас совершенно неожиданно напали менги. Когда начался бой, ему единственному удалось убежать в лес. Сопротивляться было бесполезно. Менгов, говорит, слишком много было. Сотня, может даже больше. Вырвался кто ещё или нет, Остом не знал. Он всю ночь уходил от погони. Вот и всё, в принципе.
– Как он был одет? – Саян нахмурился.
– Я лично не видел, но, говорят, как обычно: куртка, штаны, мокасины, шапка на голове.
Между тем ажиотаж вокруг друзей постепенно стихает. Пощупав, похлопав всех троих, сородичи постепенно направились по домам. С жёнами под руки отправились к своим домикам Ягис и Ансив. Толпа на площади заметно поредела. Остались только Саян с близкими и ещё с десяток сородичей.
Поздно уже. Нужно бы последовать примеру друзей. Радость от встречи с родными никак не может заменить полноценный ужин. Только вместо этого Саян громогласно воскликнул:
– Утус Остом! Где он?
Наклёвывается что-то интересное. Сородичи, что не успели далеко уйти, тут же повернули назад.
– Я… Я здесь, – долетел из темноты робкий голос.
В свете догорающего костра появился утус Остом. Подойти ближе он так и не решился.
К тридцати пяти годам утус Остом так и остался тощим мужичком, до сих пор сказывается перенесённая в детстве тяжёлая болезнь. Пусть звёзд с неба никогда не хватал, но он хороший охотник и полноправный член племени. И без того маленького роста в тусклом свете костра пришибленный и растерянный Остом кажется ещё меньше. Он не пошёл вместе со всеми домой. До последнего момента он хоронился в темноте.
– Подойди ближе, – приказал Саян.
Утус Остом сжался в комок и подошёл ближе на полусогнутых.
– Утус Остом, – Саян глянул на маленького жалкого охотника сверху вниз, – там, на стоянке, когда все легли спать, что должен был делать ты?
Утус Остом побледнел, глаза заметались испуганными белками.
– Я… Я… – охотник едва не икает от волнения. – Я должен был следить за рекой. Заодно смотреть, чтобы течение не унесло лодку с рудой.
Саян выразительно уставился на пришибленного охотника. Ко всеобщему удивлению утус Остом рухнул на колени, истерично замахал руками и заголосил:
– Да-а-а!!! Я усну-у-улл!!! – утус Остом сорвался на визг. – Лёг под куст и усну-у-улл!!!
Тощий охотник дёргается всем телом, словно взгляды сородичей тычутся в него раскалёнными прутьями.
– Да-а-а!!! Я проспа-а-алл!!! Пропустил менгов! Они меня не заметили! Когда начался бой, я выскользнул из-под кустов и убежал! Да-а-а!!! Убежа-а-алл!!!
Стыдливое признание жители стойбища восприняли молча. Да и не нужно ничего говорить. Остом подвёл сородичей, уснул на боевом посту и тем самым предал, погубил девять человек. Только никто не спешит хватать труса за руки и тащить в тюрьму. В стойбище и тюрем-то нет. Для преступников существует одно единственное наказание – изгнание. Вне рода, вне племени человек никто и звать его никак. А такие долго не живут.
Остом так и не услышал в свой адрес ни одного упрёка. Все, кто был свидетелем его признания, его позора, повернулись к нему спиной и пошли домой. Поздно уже. Темно и холодно. Остом сам себе вынес приговор. Предатель вскочил на ноги и крысой метнулся в темноту.
– Отец, неужели так оно и было? – Иссаам повернулся к Саяну.
– Да, сынок, – Саян, не отпуская жену, повернулся в сторону дома. – Я лично велел ему следить за рекой. Как раз на подобный случай. Тревогу поднял часовой у костра, он же и погиб первым. Но… Было поздно. Менги окружили нас. Их действительно было очень и очень много. Вырваться никому не удалось. Если бы не Остом…
– А что же тогда случилось с поляной? Откуда там озеро?
– А вот это, сынок, я и сам не знаю, – Саян пожал плечами. – Пошли домой. Я устал и чертовски хочу есть. Будет день, будут и ответы.
По-прежнему обнимая жену левой рукой, Саян пошёл домой, в приземистую избушку, которую сам же и построил много лет назад. Иссаам проводил родителей до порога и вернулся к себе. В точно такой же избушке его ждёт Риса, а маленькая Рола уже спит, умаялась за день. Центральная площадь стойбища опустела. С неба посыпался мелкий дождик. Красные угли в очаге окутались паром и погасли. Поздно уже. Темно, холодно и сыро.
***
В ту же ночь Остом исчез. Домой к жене и детям он так и не вернулся. Трусливый охотник не стал дожидаться, пока его официально выгонят из рода. Но… ненадолго. Через день труп Остома нашли за ограждающей стойбище засекой. Мыши и прочие лесные обитатели успели погрызть засыпное листьями тело.
Голодной и холодной кончине или безнадёжному путешествию в горы к другому очагу поселения людей Остом предпочёл быструю смерть. На последок уму всё же хватило мужества вонзить собственный нож под челюсть. Длинное лезвие пробило глотку, продырявило язык и ушло глубоко в мозг. Смерть пришла к нему быстро, запачканные кровью руки так и застыли на деревянной рукоятке.
Остом совершил страшное преступление. Но сородичи, пусть и посмертно, простили его. Утуса Остома погребли как уважаемого охотника и воина. В погребальном костре он сгорел со своими руками.
Чудесное возвращение друзей наделало в племени небывалый переполох. Но! Грандиозное возбуждение быстро сошло на нет. На всякий случай на следующий день при ярком свете Геполы Большой мох провёл ещё одну магическую проверку.
Старый шаман долго и настойчиво скакал вокруг посаженных в круг друзей, без устали колотил в бубен и бормотал под нос. Если у кого и остались опасения, то обильный пот Верховного Шамана развеял последние сомнения.
Такова особенность первобытных людей. Для них грань между миром живых и миром мёртвых не является абсолютно непреодолимым препятствием. Так вдова, бросая в огонь перед идолом Хира-сахема преподношение, напрямую общается с покойным мужем, сын спрашивает совета у давно умершей матери. Охотники постоянно молят дедов и даже прадедов помочь на охоте. Без обращения к предкам не начинается ни одно мало-мальски серьёзное дело.
Причём первобытные люди не только взывают к ушедшим родственникам, но и получают ответы. Так умершая мать вполне может присниться сыну и ответить на заданный вопрос. Хорошая примета, орёл на крыше полуземлянки или пробежавшая через дорогу белка, может быть истолкована как ответ с того света. Ну а если сородич сам затрудняется помять намёк с того света, то шаман обязательно поможет ему. Утус Фад лучше всех в роду умеет толковать сны и приметы.
Время шло. С какой-либо потусторонней стороны друзья себя не проявили, ну и слава Великому Создателю.
При первой же возможности друзья лично посетили то странное озеро. Не каждому выпадает сомнительное удовольствие побывать на месте собственной смерти. Иссаам рассказал много чего, но ещё больше из увиденного смог понять только человек из века атомных станций и полётов в космос.
Вместо поляны и леса действительно появилось идеально круглое озеро. Большое, не меньше двух сотен метров в диаметре. А вот границы между лесом и водой как таковой не оказалось вовсе. Конечно, кое-где бережок уже обвалился. В одном месте в озеро рухнула высокая сосна. Но… никакой привычной полосы из песка и гальки.
Такое впечатление, будто на поляне возник огромный шар. Всё, что попало во внутрь исполинской сферы, исчезло, испарилось. Земля, деревья, части берёз и сосен просто перестали существовать. Огромная сфер съела кусок берега. Речная вода затопила котловину. Как метко выразился Ягис, погибли они с ба-а-альшой помпой.
Как именно менги нашли хорошо укрытую в лесу стоянку навсегда останется тайной. На счастье лесных жителей, работорговцы целиком и полностью сгинули внутри исполинской сферы. Корму ладьи так никто и не тронул. Хотя там Саян лично нашёл меховые одеяла, свёрнутую палатку и мешок промокшей муки. Будь кто живой, наверняка воспользовались бы запасом провизии и тёплыми вещами. Из остатков речной ладьи можно было бы легко и просто соорудить плот.
Первая смерть самым невероятный образом подействовала на Саяна. Внешне он остался прежним Умельцем, колдуном и харизматичным командиром собственной маленькой армии, но внутри он разительно переменился.
Если раньше Саян ещё как-то стеснялся раскладывать при жене «Политик», то со временем Инса всё чаще и чаще начала заставать его в позе тяжёлого раздумья над разложенными на столе картами. Каждый раз Саян смущался словно молодой охотник на церемонии выбора супруга и торопливо сгребал карты в сундучок. А на недоумённые вопросы не отвечал напрочь.
Во второй половине зимы Саян резко свернул «колдовство над карточками». Плоский сундучок в тёмном углу за супружеской постелью покрылся пылью. Зато Саян попросил охотника по имени Шич вырезать из дерева сову.
Утус Шич талантливый резчик по дереву. Изогнутая ветка, тёмный корень или просто сосновый брусок в его руках превращаются в готовую к прыжку рысь, в пугливого зайца или в нежный цветок лютика. Утус Шич не стал расспрашивать зачем нужна сова, а с превеликим удовольствием исполнил просьбу Умельца.
Статуэтка получилась что надо: ночная хищница выглядит совсем как живая. Высотой около двадцати сантиметров, округлая голова мягко переходит в шею, загнутый крючком клюв и большие глаза. Сеть мелких канавок создаёт иллюзию настоящих перьев. Кажется, будто деревянная птица вот-вот оживёт, недовольно ухнет и бесшумно упорхнёт в ночную тьму.
Саян использовал деревянную статуэтку как модель и отлил точную копию из меди. Но зачем он извёл последние куски медной руды и даже почти готовый топор так никому и не сказал. Более того, чтобы сородичи не задавали глупых вопросов, закопал медную сову подальше от любопытных глаз под навесом. Деревянный прототип улетел в очаг.
Наконец, наступила весна. Тёплые дожди растопили осевшие сугробы. Деревья и кусты покрылись нежно-зелёной листовой. Большие стаи птиц вернулись с юга.
Как бы не было мало картошки и чеснока, но аппетитные клубни и чесночные зубчики приятно разнообразили похлёбку из замороженного мяса и валённой рыбы. Ради развития сельского хозяйства Саян пожертвовал частью тренировочного поля. Иначе под огород пришлось бы расчищать густой лес. На этот раз, не в пример году прошлому, картошки и чеснока должно хватить до следующей весны.
Как обычно в мае род Мудрой Совы отправился на Большой сбор. Настала пора повидаться с родственниками, юношам стать полноправными членами племени, а пятнадцатилетним девушкам выйти замуж.

Скачать.
Уважаемые читатели, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 22. Медная Сова
На место Большого сбора род Мудрой Совы приплыл ещё вчера днём. Как обычно, первый вечер друзья потратили за заготовку дров. Сколько кубов они срубили и распилили, Саян не считал. Многочисленные помощники стащили заготовленные стволы и ветки в четыре огромные кучи на краю поляны.
Даже отоспаться как следует после утомительной гребли и заготовки дров не удалось. С утра по раньше нетерпеливые соплеменники едва ли не силой вытащили Саяна из тёплой постели и едва не оставили без завтрака. Каждому хотелось выменять арбалет со спусковым крючком, стрелы с медными наконечниками, медный топор или медный нож. Даже кремневые скребки ушли на ура. С годами мастерство Саяна как ремесленника только выросло.
Ближе к вечеру выпало свободное время. Дрова заготовлены, товары распроданы, прочие мелкие дела переделаны. Официально Большой сбор начнётся завтра. Уха с чесночными зубчикам великолепна. Как обычно на ужин друзья собрались возле костра.
– Ну что, не забыли ещё родную речь? – Саян отложил в сторону пустую миску.
– Обижаешь, – Ягис брякнул ложкой в идеально чистой миске.
– Тем лучше, – Сергей тут же перешёл на русский язык. – То, что я собираюсь вам рассказать, остальным знать незачем.
– Что на этот раз? – лениво полюбопытствовал Андрей.
Носком мокасина Сергей пихнул толстое полено глубже в очаг и как ни в чём не бывало произнёс:
– В последний день Большого сбора я собираюсь собрать совет племени и объявить о создание нового рода.
От удивления у Яна и Андрея отпали нижние челюсти.
– Не понял, – на лице Андрея брови поползли вверх.
– Повтори, я плохо расслышал, – Ян демонстративно ковырнул пальцем в ухе.
– В последний день Большого сбора я собираюсь собрать совет племени и объявить о создание нового рода, – слово в слово повторил Сергей. – Чего тут непонятного? В своё время Звёздное племя разделилось на три племени. Не так давно, лет двадцать назад, род Красноклювой Цапли выделился из рода Терпеливой Цапли. Это вполне естественный процесс.
– Но… Зачем? Зачем тебе колоть наш род? – Ян уставился на Сергея.
– Подожди, – Андрей дёрнул Яна за рукав. – Зачем Сергей собирается колоть наш род и создавать свой собственный как раз понятно. Что дальше, Сергей? Только ли свой собственный род ты хочешь заполучить? Или за этим стоит нечто большее, гораздо, гораздо большее?
– Давай для начала я всё же отвечу на вопрос Яна, – Сергей улыбнулся. – А уже потом расскажу о нечто большем, гораздо, гораздо большем.
Андрей и Ян молча переглянулись.
– Для вас не является секретом, насколько я люблю власть, – задумчивым взглядом Сергей уставился на огонь. Моя первая попытка стать Военным Вождём доблестно провалилась. Победа над племенем Звёздной Рыбы, а, особенно, разгром менгов значительно повысили мои шансы заполучить топор и стрелу. В перспективе даже скипетр. Но!
Может вы и не знаете. В прошлом году утус Терш думал отказаться от должности Вождя в мою пользу, только он передумал. Вы слышали об этом? – Сергей глянул на друзей.
– Я слышал, – ответил Ян. – Утус Терш сам рассказал мне. Но, если честно, я ему не поверил.
– Лучше скажи, почему утус Терш передумал? – поинтересовался Андрей.
– Причина проста, – Сергей тихо вздохнул. – Если бы в прошлом году меня выбрали бы Вождём рода Мудрой Совы, то как раз на этом Большом сборе собрание племени потребовало бы от меня вернуть топор и стрелу. В масштабе племени недругов у меня больше.
– Вот зачем ты решил отколоть собственную вотчину, чтобы разом стать Сахемом, – закончил Ян.
– Верно, – Сергей кивнул. – Основу нового рода составят бойцы моего отряда вместе с жёнами и детьми. Может, ещё кто присоединится. Если не сразу, так потом. Вот, только, стать я собираюсь не сахемом, а правителем.
– А это уже интересно, – встрепенулся Андрей. – С правителя, пожалуйста, по подробней.
Сергей вновь уставился на огонь. В центре очага крупные поленья прогорели до продолговатых углей.
– Колоть род Мудрой Совы я вообще-то не собирался, – неторопливо произнёс Сергей. – Только, после признания утуса Терша, да пошлёт ему Великий Создатель здоровья и долголетия, все мои планы полетели к Хессану под хвост. И тут произошло очень важное событие.
– Зачем же столько драматизма? – голос Яна сочится сарказмом. – Так бы сразу и сказал: нас убили, грохнули, порешили. А мы взяли, да воскресли.
– Не-е-ет, – Сергей мотнул головой. – Нас не просто убили, мы не просто воскресли. Выяснилось самое главное: мы – бессмертны.
Возможность прожить не одну сотню лет существенно расширила мои возможности. Благодаря тем самым работорговцам мы узнали о своей божественной сущности. Я хочу создать не просто очередной род с первобытной демократией и выборными должностями. Нет. Я сразу создам государство и назначу сам себя его правителем. Только так я смогу приказать людям заняться сельским хозяйством, воевать строем и во всех прочих отношениях развивать цивилизацию. На Миреме появится первое государство людей.
– Вечный жид, – тихо обронил Андрей.
– Конечно, скипетр Верховного Сахема Звёздной Птицы со временем всё равно оказался бы в моих руках, – Сергей сделал вид, будто не заметил осторожного замечания Андрея. – Лет так эдак через цать люди потихоньку начали бы сажать картошку и строить кирпичные стены. Только в этом случае потребовались бы десятки лет и десятки поколений. Зачем мне так долго ждать?
Сергей замолчал. Аж на сердце полегчало. Наконец, появилась возможность высказать всё то, что так долго, долго копилось на душе. Конспирация конспирацией, только иногда возникает дикое желание поделиться самыми сокровенными тайнами чуть ли не с первым встречным.
Удивлённые и подавленные друзья молчат. Мекоя и Натоя, жёны Ягиса, тихо сидят в тени палатки и тщетно пытаются понять незнакомую речь. Конечно же, не получается, только для женского любопытства преград не существует.
– Сергей, а как ты думаешь назвать новый род? – Андрей поднял голову.
– Медная Сова, – Сергей взъерошил волосы на голове.
– Ну конечно же, как же ещё? – Андрей хлопнул ладонями по коленкам.
– Если я правильно тебя понял, ты собираешься свернуть первобытную демократию и насадить деспотию? – Ян повернул разговор в другое русло.
– Не просто деспотию, а восточную деспотию, – уточнил Сергей. – Иначе никак: до буржуазного плюрализма, всеобщего избирательного права и торжественной речи президента на инаугурации должно пройти несколько экономических формаций. Восточная деспотия и рабство – самая первая из них.
Только не надо думать, будто я тут же сяду на золотой трон, нацеплю на себя золотую корону и мановением руки будут угнетать подданных. Я не такой дурак, как ты думаешь, – Сергей выразительно глянул на Яна. – Насаждать восточную деспотию я буду потихоньку, по мере смены поколений. А по началу я буду работать наравне со всеми, обжигать горшки и ковать, пока горячо.
– И по камушку, по камушку разбирать демократию, – не удержался Андрей.
– Вода капля за каплей камень точит.
– И где же ты собираешься заложить своё государство? На какой территории? – спросил Ян.
– А ты как думаешь? – Сергей хитро прищурился.
– Ну конечно же! – Ян хлопнул сам себя по лбу. – Утёс, где же ещё.
– Верно, – Сергей кивнул. – Утёс – идеальное место: на развилке двух великих рек, двух великих магистралей. К тому же, на самом Утёсе я построю неприступную крепость. А со временем весь полуостров станет одним огромным укреплённым комплексом.
– Идею, случаем, не менг подкинул? – спросил Ян.
– Он самый, – Сергей не стал отпираться. – Именно после его восторженных баек об Оплоте знаний меня и посетила мысль создать на Утёсе и вокруг него крепость. Утёс станет физическим воплощение мощи моего государства. Его центром.
Лица Яна и Андрея удивлённо вытянулись. Во истину: правда – самый сильный аргумент.
– Ну-у-у… – протянул Андрей. – С твоими грандиозными планами по созданию собственной вотчины мы ознакомились. Теперь ответь на последний вопрос: зачем вся эта секретность с русским языком? Чего ты боишься? Какой ещё скелет спрятан в твоём шкафу?
– А действительно? Зачем? – Сергей демонстративно поднял глаза к небу. – Построить бы отряд и вас рядышком поставить. А потом всех и сразу, оптом, так сказать, обрадовать. Может так было бы и лучше, но-о-о… Между вами и остальными есть пара отличий.
Сергей в упор уставился на Яна и Андрея:
– Вам, друзья мои, придётся сделать очень, очень, очень сложный выбор: уходить со мной или остаться.
– И что же здесь сложного? – осторожно поинтересовался Ян.
– Много чего, много, – Сергей медленно кивнул. – Вот ты, Ян, за двенадцать лет буквально врос в первобытное общество. И авторитет бывалого охотника у тебя, и пара жён у тебя. А вот перспектива стать отцом-основателем деспотичного царства тебя совсем, совсем не радует. По глазам вижу.
А понимаешь ли ты, дорогой мой друг, одну простую вещь: мы трое крепко накрепко повязаны одной судьбой. Вы не просто мои самые близкие друзья, не просто самые понимающие сподвижник. Нет, – Сергей поднял указательный палец. – Любой из вас может стать моим антиподом.
Рано или поздно мирные средства воздействия на первобытных охотников будут исчерпаны. Рано или поздно дело дойдёт до вооружённого противостояния, до войны. Ян, если ты не уйдёшь со мной, то именно тебе придётся возглавить войну против меня. У тебя не будет выбора, само первобытное общество вытолкнет тебя в оппозицию ко мне. На этом самом капище Верховный Сахем силой всучит тебе топор и стрелу Верховного Вождя. А готов ли ты встретиться со мной на поле боя?
Сергей распрямил спину и расправил плечи. Сам не заметил, как наклонился к Яну почти вплотную.
– Запомните, друзья мои, крепко накрепко запомните: если дело дойдёт до войны между нами, то эта планета умоется кровью.
– Сергей! – Ян вспыхнул, словно еловая шишка на красных углях. – Ты стал циником! У тебя всего горстка первобытных воинов, а ты уже готов оправить на смерть тысячи и тысячи людей!
В ответ Сергей лишь улыбнулся.
– Поверь мне, Ян: придёт время, и ты станешь точно таким же циником. Вспомни историю старушки Земли. Великий Цезарь, гениальный полководец Античности, в своей собственной стране развязал гражданскую войну. Пётр Первый, царь-реформатор, царь-просветитель. А ведь за ним числится «Утро стрелецкой казни». Сына своего, царевича Алексея, в тюрьму посадил, с пристрастием допрашивал, ещё только на Сенатской площади публично не вздёрнул. Хватит примеров? Или ещё подбросить? Парочку.
– Хватит! – оскалился Ян.
– Так вы со мной? – Сергей, как ни в чём не бывало, улыбнулся.
– А у нас есть выбор? – кисло поинтересовался Андрей.
– Выбор есть всегда, – Сергей сел прямо. – Вопрос в другом: хватит ли у вас мужество принять его. И не надо смотреть на меня печальными глазками. Как ни крути, а государство – очень и очень большой шаг в историческом развитие человечества.
– Надо подумать, – буркнул Ян.
– Я тоже, того, думать буду, – Андрей отвернулся. – Только и ты, Сергей, помни: Великий Создатель существует. Рано или поздно тебе придётся держать перед ним ответ. Лично!
– Отвечу, Андрей, отвечу. Ох как я ему отвечу, – Сергей криво усмехнулся. – Время подумать у вас есть. А пока давайте спать. Всем спокойной ночи.
На этом разговор закончился. В пылу страстей никто не заметил, как стемнело. Соплеменники давно спят. Только у центрального костра маячит пара часовых. Да ещё шаманы собрались внутри Капища и затянули очередную тягучую песню. Звёздное небо над головой обещает на завтра отличную погоду.
***
На следующее уро Ансив выбрался из палатки и смачно потянулся всем телом. Важного разговора вчера вечером как будто и не было. Где-то в глубине души жила уверенность, что Саян вытащит его и Ягиса с первыми лучами Геполы из палаток и потребует дать окончательный и бесповоротный ответ. Было бы здорово поломаться и поставить условия. Но! Саян по-прежнему дрыхнет у себя в палатке сном праведника. И как только у него получается?
К вечеру второго дня, после выборов Верховного Вождя, посвящения юношей и соревнований, Саян собрал отряд под раскидистыми ветвями древнего дуба. Как и обещал, его и Ягиса поставил рядом. Разгорячённые борьбой парни переминаются с ноги на ногу, но почтительно молчат и ждут. Большинство обнажены по пояс. Топоры и прочую амуницию Саян разрешил не брать. Некоторые из парней только сегодня днём успешно «рухнули с дуба». Средний возраст последователей Саяна не превышает и двадцати лет.
Перед строем Саян вышел при полном параде. Кожаная куртка наглухо застёгнута, мокасины почищены, топор за поясом сияет начищенной медью. Может краткость и в самом деле сестра таланта, только всю правду Саян не сказал. Его речь была простой, зато эмоциональной.
А вот реакция наивных охотников поразила до глубины души. Ансив дико глянул по сторонам. Едва Саян выдал последний самый эмоциональный призыв, как строй последователей буквально взорвался от восторга. Парни кричали, хлопали, топали, ещё только лбами для пущего эффекта не стукались. Как будто все поголовно давно и с преогромным нетерпением ждали, когда же обожаемый правитель наконец-то решится расколоть род Мудрой Совы и повести их чётким строем под бой барабанов к светлому будущему у подножья исполинского Утёса.
Руки сами собой сжались в кулаки. Ансив истуканом застыл под древним дубом. Так хотелось, так хотелось выскочить перед ликующей толпой, одним ударом свернуть коварному Умельцу челюсть, а потом повернуться и заорать во всё горло: «Люди! Опомнитесь!!! Вы же не понимаете, к чему он вас ведёт!» Хотелось. Но… Ансив расслабил плечи и разжал кулаки. На пару с Ягисом они вернулись к своим палаткам словно после похорон любимых матерей. Мнением друзей Саян опять так и не поинтересовался.
Умелец много раз поражал соплеменников странными делами. Только люди так и не привыкли к его выходкам. Вот и на этот раз новость взрывной волной прокатилась по огромному лагерю. Будто сегодня и не было выборов нового Вождя, посвящения юношей и даже новые чемпионы по стрельбе из лука, метанию копья и борьбе остались не у дел. У каждого костра, у каждой палатки соплеменники только и делали, что обсуждали и обсуждали, делились сплетнями и тут же придумывали ещё более фантастические домыслы. Как и следовало ожидать, больше всего соплеменников поразил не факт появления нового рода, а то, кто возглавит его. Пусть в массе своей охотники темны и наивны, однако среди них хватает светлых голов.
Со смесью страха и надежды Ансив принялся ждать всеобщего собрания племени. Саян уже подготовил почву для выступления. Остаётся надеяться, что затея Умельца рухнет с оглушительным треском. Если за ним так никто и не пойдёт, то возле Утёса первое деспотичное государство людей так и не появится. Дикий и трудный, но такой простой и гармоничный мир первобытных охотников получит ещё несколько десятков лет тихой жизни.
***
Как обычно, третий день Большого сбора затянулся далеко за полночь. Церемония выбора супруга вымотала всех. Ну а кто-то не спал до самого утра.
Поздно утром Ансив проснулся с надеждой. Сегодня Большой сбор закончится. Бог даст, Саян так и не решится расколоть род. О чём бы он там не распространялся бы перед бестолковыми последователя, но официально Саян ничего не объявлял.
Сердце тревожно ёкнуло, когда Саян не вышел к завтраку. На тревожный вопрос, где Умелец, Инса, жена Саяна, махнула рукой в сторону дуба и ответила:
– Убежал. Даже есть не стал.
Словно подтверждая самые худшие опасения, над большой поляной загудел бубен.
Бум. Бум. Пауза. Бум. Бум. Пауза.
Ансив дёрнулся, кусок рыбы едва не встал поперёк горла. Условный сигнал созывает людей на внеочередное собрание племени. Огромный лагерь тут же возбуждённо зашевелился.
Соплеменники кто как был, кто что успел одеть и не успел прожевать, поспешили на место сбора. Даже Лея, а ещё жена называется, бросила недоеденную миску с похлёбкой и ускакала вместе с жёнами Ягиса и Саяна. Забытый на костре кувшин в отчаянье окутался паром. Придётся покориться судьбе, Ансив с трудом поднялся на ноги.
Кто инициатор собрания и по какому поводу кипеж – объяснять никому не нужно. Соплеменники охотно сбежались к древнему дубу и кое-как расселись по родам и фратриям. На утуса Чаина и Умельца уставились сотни любопытных глаз. Ансив выглянул из-за волосатой спины незнакомого охотника. В руках у Саяна какой-то свёрток.
Два года назад на очередном Большом сборе угора Лиссата добровольно сложила обязанности Верховного Сахема. Как ни как, а уважаемой Лиссате перевалило за пятьдесят лет. Руководство племенем отнимает массу сил, а годы и здоровье уже не те. Тогда же выбрали нового Верховного Сахема, утуса Чаина, старшего сына угоры. О наследование должностей в первобытном обществе не может быть и речи. Другое дело, что утус Чаин многому научился у матери. Так что своеобразные династии, переход власти от одного родственника другому, всё же бывают.
Утус Чаин в последний раз ударил колотушкой в большой бубен и отложил его в сторонку. Нужно подождать, пока усядутся самые медлительные соплеменники. Большая толпа любопытных детей и незрелой молодёжи скопилась в сторонке. И только тогда, когда возле древнего дуба собрались все без исключения полноправные члены племени, утус Чаин взял в руки скипетр, фигурку белого сокола со сложенными крыльями на дубовой рукоятке.
– Уважаемые соплеменники! – утус Чаин махнул скипетром словно дирижёрской палочкой. – Утус Саян, гораздо более известный как Умелец, попросил меня созвать вас на всеобщее собрание. А теперь пусть он говорит сам!
Верховный Сахем махнул скипетром в сторону Саяна.
– Уважаемые соплеменники! – торжественно начал Саян. – Прошу прощения, что вытащил вас из тёплых постелей и не дал как следует покушать! Спасибо, что вы так быстро собрались по моей просьбе. Как я вижу, некоторые из вас даже не успели надеть штаны!
Лёгкая шутка достигла цели, соплеменники заулыбались и с интересом глянули друг на друга.
– Как когда-то из единого Звёздного племени выросло целых три Звёздных племени! Как последней раз из рода Терпеливой Цапли вырос род Красноклювой Цапли! Так и сегодня я объявляю о создание нового рода! Рода Медной Совы!
Облезлая шкура упала на землю, высоко над головой Саян поднял скипетр, символ власти Сахема. Статуэтка совы на дубовой ручке засверкала в лучах Геполы начищенной медью.
Сенсационная новость давно несенсационная, разве что скипетр власти не успел позеленеть от времени. Но соплеменники всё равно возбуждённо загудели. Кто-то в бешенном восторге захлопал в ладоши, кто-то пронзительно засвистел.
– Он всё-таки сделал это! Как здорово! – ахнул за спиной взволнованный женский голос, Ансив навострил уши.
– Чего тут хорошего? – возразила другая женщина, судя по голосу более зрелая.
– Ну как же! – упрямо не согласилась первая. – Мой муж без ума от этого Умельца. Кстати, благодаря ему на посвящение он бросил в костёр перед Вемом ту гадкую руку с четырьмя пальцами. Поэтому я и выбрала его. Вот!
До чего ещё могли бы договориться женщины так и осталось тайной. Утус Чаин вновь замахал скипетром.
– Люди! Люди! – Верховный Сахем старательно пытается перекричать соплеменников. – Прошу вас! Тише!
Соплеменники нехотя угомонились.
– Хорошо, Умелец, – утус Чаин повернулся к Саяну, – кто готов пойти за тобой?
Ритуальный вопрос задан.
– Люди! – громко воззвал Саян. – Кто готов пойти за мной? Кто готов стать родом Медной Совы?
Из общей массы, едва не пиная соплеменников коленками, выскочил Иссаам.
– Отец! – Иссаам подбежал к Саяну. – Я с тобой!
Началось… По одному и группами, мужчины и женщины потянулись из общей массы соплеменников. Как и следовало ожидать, одна молодёжь. Даже некоторые подростки тринадцати, четырнадцати лет не усидели на месте.
Ансив насупился. Ступни жжёт, колени ломит, а в голове пульсирует красная боль. Кажется, будто примятая трава распрямилась и стальными иголками упёрлась в пятую точку. Вдруг из глубины памяти всплыли кадры исторического фильма.
Сельская идиллия. Большой зелёный луг. Бабочки и кузнечики, над молодой травкой порхают птички. Для полного счастья не хватает упитанных бурёнок и пастушка с дудочкой. Как вдруг нежный цветок клевера смяла тяжёлая сандалия римского легионера.
По зелёному лугу, с невозмутимостью наступающего ледника, снимая полевые цветы и распугивая птичек, движется манипула. Воины Рима закованы в железные пластинчатые доспехи. Полукруглые шлемы с козырьками на затылках торчат над стеной прямоугольных щитов. Чисто выбритые лица легионеров решительны и спокойны. На высоком штандарте гордый орёл, символ легиона, расправил крылья.
Манипула поражает выучкой и дисциплиной, сотни ног в тяжёлых сандалиях разом внимают траву и цветы в землю. Сквозь плотно сомкнутые щиты хищно выглядывают короткие клики гладиусов. Солнце блестит на полированных гранях грозного оружия. Словно предрекая врагам скорый конец щиты легионеров разукрашены орлиными перьями и молниями.
Не понимая, какая монолитная сила противостоит им, какая несокрушимая мощь прёт на них, огромная толпа полуголых варваров с первобытным энтузиазмом и остервенением бросается на плотный ряд щитов. Охотники самозабвенно, только без малейшего эффекта, бьют каменными топорами и копьями в перья и молнии на железных щитах. В ответ короткие всполохи стали жалят и жалят, насмерть жалят варваров в беззащитные животы, руки, головы. Как морская вода в бессилие откатывается от гранитного утёса, так и орда первобытных воинов в бессилие откатывается от надменной манипулы. А на траве остались десятки кровавых растерзанных гладиусами тел.
Оказаться по ту сторону сомкнутых щитов? Повести за собой на верную смерть тысячи и тысячи наивных храбрецов? Картина перед глазами пошла рябью, смялась, как в сломанном телевизоре, но тут же проявилась в новой ещё более ужасной последовательности.
Вот уже сам Ансив бежит впереди возбуждённой толпы полуголых дикарей. В правой руке каменный топор, а в левой маленький круглый щит. Проклятые захватчики вторглись на их земли, но не спешат на встречу собственной гибели.
Но… Что это? Фигурка орла на высоком штандарте вдруг превратилась в надменную сову. Вместо изломанных молний на щитах легионеров проступила всё та же сова, медная сова с распростёртыми крыльями и яростно растопыренными когтями. Но Ансив всё равно бежит и бежит дальше и дальше. Враг на расстояние вытянутого копья.
Что ещё? Знакомый, до боли знакомый воин в первой шеренге презрительно улыбается навстречу. Сквозь щель между щитами выскакивает тёмно-синий клинок. Ансив с ходу, не в силах ни свернуть, ни увернуться, налетает, насаживается на клинок…
Нет!!! Только не это. Ансив аж подпрыгнул на месте. Такого… Такого… Такого кошмара его совесть не выдержит. Новоявленные сородичи почти собрались позади Умельца. Становиться последним, тем более выставлять напоказ собственные сомнения, никак не хочется. Быстрей вперёд, пока не обошли двое парней и молодая женщина.
Саян в последний раз громогласно воззвал:
– Кто ещё готов примкнуть к роду Медной Совы?
Ансив едва не поскользнулся на примятой траве. Невероятно! Среди сородичей Мудрой Совы сидит, хмурый как сыч… Ягис? Сотни глаз огненными лучами упёрлись в лоб неподвижного Яна. Неужели?
Лицо Ягиса налилось кровью, а глаза вытянулись в узкие щёлки. Друг чувствует на себе всеобщее внимание и жутко нервничает. Но ждать больше нельзя. Ещё немного и…, Ансив нервно сглотнул.
– Умелец, – Ягис с трудом, словно на его плечах покоятся все грехи этого мира, поднялся с места. – Подожди. Я… Я с тобой.
Самым последним Ягис вылез из толпы соплеменников. Кажется, будто каждый шаг даётся ему с превеликим трудом, мокасины будто цепляются за примятую траву. Наконец, Ягис исчез в толпе за спиной Умельца, стыдливо затерялся в задних рядах.
– Верховный Сахем, – Саян повернулся к утусу Чаину и широким жестом показал на людей у себя за спиной, – вот эти люди готовы стать родом Медной Совы.
– Вижу, – Верховный Сахем качнул скипетром. – Где вы намерены поселиться? Какую территорию намерены занять?
– Стойбище наше будет под сенью великой белой скалы! – нараспев произнёс Саян. – Там, где великий Акфар встречается с великим Аксором! Там мы будем жить!
Формальности и обычаи соблюдены. Утус Чаин вновь взмахнул скипетром и возвестил:
– Роду Медной Совы – быть!
Первобытная демократия в действие. У Верховного Сахема нет иных способов воздействовать на соплеменников, кроме собственного авторитета. Старшее поколение не даст Умельцу стать Военным Вождём рода Мудрой Совы. Зато в новом роду он сразу стал Сахемом. Раз нашлись готовые терпеть его власть, его глупые выходки, то так тому и быть.
Рядом восторженно суетятся и гудят новоявленные сородичи. Ансив пробился сквозь толпу к Ягису.
– Ян, – Андрей тут же перешёл на русский язык, – я думал, что ты передумал.
– Передумал я давно, – Ян поднял тяжёлый хмурый взгляд, – ещё в первую ночь после разговора передумал. А сейчас выдержал, почти, удержался. Но… всё равно так и не смог.
– Не смог что? – Андрей тряхнул Яна за плечи.
– Не смог принять тот, другой выбор. Стать… Стать его антиподом, чтобы потом, в будущем, повести охотников против… против его государства. На заклание повести. Мне стыдно, Андрей. У первобытного мира нет будущего, только прошлое.
– Не стыдись, Ян, – Андрей обнял друга, – я тоже не смог принять тот, другой выбор.
Сквозь гул голосов пробился настойчивый призыв Верховного Шамана.
– Люди племени Звёздной Птицы! – Большой мох ударил в большой бубен. – Гепола высоко на небе. Время! Время воззвать к Великому Создателю! Прошу вас.
Расписание Большого сбора весьма насыщенное. Вот-вот наступит полдень. Призывом собраться возле Капища Верховный Шаман закрыл внеочередное собрание. Да и решать больше нечего.
Люди быстро разбежались по палаткам. Нужно одеться и привести себя в порядок, натянуть пресловутые штаны. Глухие удары бубна подгоняют соплеменников.

Скачать.
Уважаемые читатели, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.

[Волков Олег]

Глава 23. Начало
Большой сбор закончился. На рассвете пятого дня, едва продрав глаза после буйного веселья, люди засобирались домой. Ближе к полудню большая поляна опустела. На то, чтобы собраться, соплеменникам потребовалось два дня. А на то, чтобы разъехаться, хватило пары часов.
При всём желание племя не может оставаться на поляне Удуба дольше пяти – семи дней. Окрестные леса и реки не смогут прокормить такую прорву народа. Уже через неделю дичь в радиусе тридцати километров будет истреблена, а рыба на десять километров выше и ниже по течению выловлена. Создавать большие запасы пищи охотники не умеют, они и так постоянно балансируют на гране голода.
Новоявленному роду предстоит вписаться в уже существующую структуру племени. Нужно будет определить место, где в следующий раз новый род раскинет палатки. Решить вопрос о заключение браков и так далее. Но для начала род Медной Совы должен пройти испытание временем. Мало отлить новый скипетр и собрать сторонников. Нужно закрепиться на новом месте, построить полноценное стойбище и элементарно пережить предстоящую зиму. Если до следующего Большого сбора род Медной Совы дотянет, тогда и видно будет.
На то, чтобы довести сородичей до родных стойбищ, собрать пожитки и добраться до нового места жительства, вполне хватило восьми дней. Если бы Саян жил несколько дальше от Утёса, то сам бы ни за что не уложился бы в отведённый срок. Если у Ягиса и Ансива как вполне настоящих охотников вещей мало, то у Саяна различного барахла накопилось сверх всякой меры. Кроме предметов первой необходимости, одежды, оружия, посуды и прочего, Саян потащил за собой огромную кипу берестяных листов, инструментов и даже попытался забрать огромный плоский валун, который приспособил вместо наковальни. Но от последнего пришлось отказаться – слишком почтенным и неподъёмным оказался камешек.
***
От волнения не спится. Саян всю ночь проворочался с боку на бок и не выспался. Так себе, несколько недолгих погружений в состояние полусна, полуяви. С рассветом Саян осторожно выбрался из палатки. Инса тревожно заворочалась во сне, но, слава богу, так и не проснулась. Кивок часовому возле костра. Саян отправился к небольшой полянке на речном берегу.
От воды тянет приятной свежестью. Тёплый воздух стелется над рекой белесым туманом. В густой листве птахи радуются наступающему дню. Саян присел на трухлявое бревно. Сна как не бывало.
Примерно через час огненная Гепола высветила стену леса на противоположном берегу. Воздух потеплел. На траве высохла роса, а над рекой растаял туман. Хорошо! Тишина и спокойствие.
– Доброе утро, Саян, – из леса показался Ансив. – Подошёл к твоей палатке, а тебя нет. Хорошо утус Динт видел, как ты ушёл в сторону реки. Что ты тут делаешь?
Трухлявое бревно в знак протеста треснуло, когда Ансив присел рядом.
– Узнаёшь это место? – спросил Саян.
– Конечно узнаю, – Ансив скосил глаза. – Это то самое место, где мы провели нашу самую первую ночь на Миреме. Вон! – Ансив показал пальцем на круг из опалённых камней. – Я лично выложил этот очаг. Где-то рядом стоял наш шатёр. Ну а сидим мы на стапеле нашего плота. Сколько времени прошло и, поди же, не сгнил.
Кончиками пальцев Ансив провёл по тёмной древесине.
– Верно, – Саян кивнул. – Всё началось здесь. Сюда же мы и вернулись. Ну да ладно, – Саян поднялся с бревна. – Все проснулись?
– Все, – Ансив поднялся следом. – Тебя ждут. Начинать пора.
По форме Утёс похож на высоченный холм со срезанной вершиной и крутыми склонами. Словно корни у исполинского дуба южный и западный склоны немного выпираются из тела скалы. Между ними, в широком углубление, под защитой Утёса род Медной Совы раскинул свои палатки.
Едва обжитое пространство между деревьями никак нельзя назвать стойбищем. Временный лагерь, не больше. Сородичи убрали лесную поросль, срубили нижние ветки. Растяжки для палаток завязаны прямо на стволы и корни. Места мало, конечно, но рядом с Утёсом приемлемой поляны не нашлось. А селиться на берегу опасно. Южнее Утёса люди даже на рыбалку забираются крайне редко.
Вчера истёк последний день сбора. Восьми дней вполне хватило для тех, кто не передумал и даже для тех, кто всё же решил присоединиться. Тщеславие – великая вещь. Саян с точностью до недельного младенца сосчитал новоявленных сородичей.
Всего в лесу возле Утёса собралось 234 человека. Особо радует тот факт, что к нему целиком и полностью присоединился отряд молодых сторонников и даже новички. Личная армия выросла до 104 человек. Правда, не все из них прошли посвящение, но это дело времени.
Род – это не только мужчины, пусть даже молодые и горячие. Главное, это женщины и дети. 82 молодые женщины последовали за мужьями в новый род. На следующем Большом сборе холостая молодёжь обзаведётся семьями. Со временем женщин в роду станет даже больше.
Что интересно, не только Саян решил больше не принимать участия в церемонии выбора супруга. Его примеру последовали друзья. Ансив и даже Ягис, которому пришлось буквально наступить на горло собственной гордости, наблюдали за танцем девушек со стороны. Зато самым невероятным образом вырос спрос на Иссаама.
Как уже женатый охотник Иссаам сидел во втором круге с одним единственным венков возле колен. Сразу четыре девушки из рода Речной Цапли, смущённо поглядывая друг на друга, сложили перед ним свои венки. От столь щедрого дара Иссаам опешил, но принял всех. А ведь жён у него могло быть ещё больше.
Столь бешенной популярностью со стороны невест Иссаам обязан не личному обаянию или заслугам. Нет. Как верно заметил Ягис, за Иссаам вышли те девушки, которые хотели выйти замуж за самого Саяна. У сахемов и вождей традиционно три и более жён.
Особая гордость дети. Всего набралось 48. Более зрелые воины успели обзавестись не только жёнами, но и детьми. Ватага пацанов изображает сражение. Игрушечные топоры и щиты шумят неимоверно. Что особо приятно, маленькие воины разбились на две фаланги и увлеченно пихают друг друга.
– Вижу, Ансив, ты нашёл его, – на встречу вышел Ягис. – Пора начинать. Народ нервничает, – Ягис протянул небольшой бубен.
– А тебе не терпится? – усмехнулся Саян.
– Ещё как не терпится, – Ягис кивнул. – Вчера днём ты пообещал мне пост министра агрессии. Так что давай, создавай государство.
Но прежде Саян заглянул в свою палатку и прихватил длинное копьё. На середине лагеря Саян ударил в бубен кончиками пальцев.
Бум. Бум. Пауза. Бум. Бум. Пауза.
Долго собирать сородичей не пришлось. Все и так его ждали. Люди быстро собрались вокруг Саяна плотным полукольцом.
– Дорогие сородичи! – торжественно заговорил Саян. – От всей души я благодарю вас за оказанное доверие!
Восемь дней назад я объявил о создание нового рода Медной Совы. Но только здесь и сейчас мы может назвать друг друга сородичами. Отныне и навсегда мы единый род!
От волнения бросило в пот. Ещё никогда не приходилось говорить так искренне, так проникновенно, так убеждённо. Мужчины и женщины смотрят на него преданными глазами. Даже вечно шумные дети и те прониклись важностью момента и приутихли.
– Здесь и сейчас мы творим историю. Пройдёт время. Много времени. Очень много времени. Вырастут ваши внуки. Внуки ваших внуков, а потом их внуки. И здесь, – Саян обвёл рукой лес и Утёс, – вырастет огромное, крепкое стойбище! Стены из камня очертят Утёс широким неприступным кольцом! Могучее и сильное племя будет жить здесь. Ваши потомки унаследуют эти земли.
Никто и никогда не посмеет приблизиться к нашему стойбищу. Враждебные племена и менги из далёкого юга найдут здесь свою погибель. Великий Утёс станет воплощением нашей мощи!
Более того, жить мы будем в просторных и тёплых домах. У нас будет много вкусной еды. Мы перестанем зависеть от капризов дикой и необузданной природы. Наша земля, земля наших предков, наших потомков прокормит нас. Станет нашей опорой и защитой.
Сородичи! Прошу вас, верьте мне. Я научил вас многому. Прошлой весной под сенью Утёса подлые менги нашли свою смерть. Вместо неуклюжего камня вы пользуетесь прочной многоликой медью. Но это только начало! Всего лишь малая толика того, чему я могу научить вас. Тогда и только тогда сказанное мной станет правдой.
Здесь!!! – Саян что есть сил воткнул копьё в лесную почву. – Будет центр нашего могущества. Сюда мы пришли навсегда!
Саян перевёл дух:
– А теперь, дорогие сородичи, к делу! Нас ждут великие дела.

Конец.

Череповец, февраль 2017 года.

Скачать.
Уважаемые читатели, вы можете бесплатно, легально и без навязчивой рекламы скачать полноценную электронную книгу «Цена власти» в следующих форматах: fb2, epub и mobi.