Сказка о Механическом слуге, Сказка-ложь, да в ней... Опции

[Де Сааведра]

Итак, дорогие мои, вот вам очередная сказка. Никто не знает, когда это случилось, никто не помнит, в каком пыльном и солнечном уголке вселенной могло произойти нечто подобное. Умные головы вообще сомневаются в том, что такое происшествие возможно в принципе. И иногда их доводы даже меня заставляют убедиться в неправдоподобности моей же истории. Ну правда, не глупо ли жертвовать всем ради эвфемизмов, социальных институтов, воображаемых друзей или (вот смех-то!) неодушевленных предметов? Впрочем, поскольку это, мои милые, все-таки художественная литература, мы с вами позволим себе некоторые допущения. Договоримся так: пусть все события происходят на какой-нибудь другой планете, очень похожей на нашу, где живут существа, очень похожие на нас, но порой поступающие как последние идиоты, чего мы, земляне, никогда себе не позволяем (двадцать первый век, как-никак).
Кстати, должен предупредить, что эта история, скорее всего, - чистой воды плод моего больного воображения, не несущий ни смыслов, ни подтекстов, ни призывов и агитаций. Просто совершенно бесполезный набор букв и знаков препинания, от которого вы не станете умнее, не научитесь торговать на бирже и не докажите креационисту теорию эволюции. Впрочем, вам ведь нравится именно такая литература- бессмысленная и ничего не дающая? Не отпирайтесь, ваша книжная полка выдает вас с потрохами, хоть это и не мое дело. Значит, договорились? Прекрасно. Тогда покрепче стисните ваши органы жевания и пошире откройте ваши органы зрения (пишу с прицелом на людей будущего, которые могут измениться в совершенно непредсказуемом направлении) и внимайте, ведь перед вами- сказка о механическом слуге.
----

Это была чудесная гостиная, одна из лучших в южной части мира, пыльной и солнечной. Изящная элегантность в ней тесно переплеталась с удобством и незримой легкостью. Можно было увидеть, как отдающие черной воздушной сталью элементы орнамента сервизов и комодов плавно переходили в сверкающее, слегка мутное стекло основных панелей. В центре гостиной, как бы завершая крещендо стекла и металла, расположился невесомый обеденный стол на шесть персон, словно крыльями окруженный такими же стульями с высокими спинками и вензелями из небесного железа, отливающие янтарём. На одном из стульев сидела дама средних лет в прекрасном кремовом платье с корсетом, изукрашенном жемчугом и золотыми вкраплениями талантливой рукой одного старого мастера. Прелестная шляпка того же цвета, дополненная янтарной крошкой, завершала её почтенно-непринужденный образ. В руках дама держала книгу, увлеченно склонясь над ней, не обращая внимания на жару и танцующие в воздухе, переливающиеся в солнечных лучах пылинки. Название книги было оттеснено золотыми чернилами на бордовой обложке, и оно было чрезвычайно пафосно-романтичным и запоминающимся. Увы, поскольку практически все книги юга носили столь же хорошо запоминающиеся пафосно-романтические названия, в памяти оставались только скучные и посредственные, так что вспомнить, какая милая глупость была написана на обложке конкретно этой, не представлялось возможным.
Дама, которая, вероятно, была не меньше, чем герцогиня, хоть и была загипнотизирована увлекательным повествованием о любви, славе и подвигах, не могла не почувствовать движение в душном, несмотря на хитроумную вентиляцию, воздухе. Она повернула голову в сторону коридора, заканчивавшегося стеклянно-железной входной дверью, уже догадываясь, кого увидит. Тонкие трубки из лучшего серебра на юге, отмеченные императорским вензелем и подвешенные над дверью, пришли в движение и мелодично зазвенели, оповещая хозяев о чьем-то прибытии.
В гостиную вошел мальчик лет двенадцати, смуглый от солнца, черноволосый, с благородными чертами лица. Перед тем, как переступить небольшой порог, отделявший коридор от гостиной, он на несколько секунд остановился, отряхнул от оседающей пыли легкий белый камзол, сшитый на заказ придворным портным, слегка притопнул ногами в белых лакированных туфлях с янтарными пряжками и сощурил свои арктически-голубые глаза.
Герцогиня оторвалась от чтения и улыбнулась мальчику.
-Здравствуй, Тэди, мой милый!
-Привет, мама! - откликнулся мальчик, не став спорить с таким неприятным на его взгляд сокращением древнего имени- сегодня на улице особенно жарко. Ужас!
-Что значит жарко? А где же твой старый Джим, которому я велела прятать тебя под зонтом во время прогулок?
-Джим? Он был скучный.
-Что это значит, Тэди?
-Ну мам, я не виноват, это все они!
-Кто «они»? - нахмурилась герцогиня.
-Фернандо Фероз. И его брат тоже.
-Хосе?
-Нет, Мигель.
-Так… Ну и что они сделали с Джимом?
-Они…
-Говори! – властно потребовала герцогиня.
-Ну, они стреляли из пистолета по фруктам, а когда мы проходили мимо, Джим сказал мне, что так делать нельзя.
-Какая дерзость! И почему же?
-Потому что в городе голод…
-Вздор! Голод бывает только у бедняков, и это- наказание за их грехи – отчеканила герцогиня- а Фероз- благородные люди, какое им дело до голода?
-Да, мама, я знаю. И именно поэтому, когда они услышали слова старика про голод, и попросили меня одолжить его на пару минут, я согласился.
-Дальше.
-Ну, они сказали: «эй, малыш, дай-ка нам этого дурака на пару минут, мы сейчас научим его манерам». Я согласился, они поставили Джима у фонтана, а на голову ему положили яблоко. Потом Мигель выстрелил. И попал, но не в яблоко, а в Джима, прямо в глаз. А потом я пошел домой…
-Да как они посмели столь непочтительно обратиться к моему сыну! – лицо герцогини покраснело от злости- да я сегодня же их…
-Мама!
-Да, мой милый? – очнулась она.
- Как я буду одеваться без Джима? Теперь мне нужен новый слуга.
-Да, я…
-Можно я сам схожу на рынок, ну пожалуйста, я хочу сам выбрать слугу. Пожалуйста! Пожалуйста!
-Да-да, конечно, дорогой. Сейчас.
Герцогиня встала из-за стола и легкой походкой подошла к великолепному портрету мужчины шестидесяти лет, в янтарно-черном камзоле, при шпаге и шляпе, с аккуратными черными с проседью бородкой и усами и арктически-голубыми глазами. Под портретом, висевшем над столом с южными фруктами, находилась серебряная табличка, гласившая: «Теодор XII Суровый». Лицо мужчины действительно выражало высшую степень суровости и благородного превосходства. Герцогиня коснулась угловатой металлической рамы в нескольких местах, раздался едва слышимый щелчок, и картина бесшумно отодвинулась в сторону, открывая внутренности сейфа. Дама протянула руку и, проигнорировав кипу бумаг, достала из нутра сейфа увесистый кошель.
— Вот, Тэди, - сказала она, закрывая сейф, - тут должно хватить. Учти, выберешь слабого- будешь мучаться с ним, другого не проси.
-Да, мама.
- И еще, скажи братьям Фероз, чтобы они проводили тебя до рынка. Я не хочу, чтобы моего мальчика кто-нибудь обидел. Тебе ясно?
-Да, мама. – Тэди всего трясло от нетерпения.
-Ну все, иди, давай. И побыстрее.
-Хорошо, мама! – крикнул ребенок, стремительно выбегая из летней резиденции семьи в сторону первой из двух высоких охраняемых стен, окружавших дом.
-Давай-давай, беги! – умиленно улыбнулась дама – А с Фероз я все-таки разберусь. Пусть знают, как портить наше имущество. - добавила она про себя.
И с этими словами дама, бывшая не меньше, чем герцогиней, вернулась к своей увлекательной книге с бордовой обложкой и пафосно-романтическим названием, не обращая внимания на пылинки, танцующие в лучах жаркого южного солнца.
----

Юный Теодор несся по аллее, заставляя мелкий гравий жалобно скрипеть под подошвами. Он бежал в сторону ворот первой стены, туда, где днем и ночью не смыкала глаз (по крайней мере на виду) охрана резиденции, мимо музея-склада мраморных фигур и статуй восточных мастеров, мимо вечнозеленых кустов в форме змей, быков и драконов, расположившихся у обочин одной из четырех тропинок, ведущих от дома. Монеты на поясе надоедливо звенели, и эта тяжесть, ощутить которую большинство жителей империи были бы счастливы, только раздражала Тэди.
Но вот, наконец, и ворота, высокие, примерно в двадцать футов шириной, покрытые вензелями и узорами, из лакированного дерева с металлическими вставками, делающими конструкцию еще прочнее. Петли ворот плавно переходят в воздушную стену из красноватого камня, добываемого только в этой части мира. На внутренней стене, в отличие от внешней, нет места для человека, она- последний рубеж обороны, скорлупа, защищающая роскошный, но не предназначенный для осады особняк. Хотя, где-то в подвале этого хрупкого здания, за муляжом винного бочонка, располагается аккуратный тайный ход, ведущий в городскую канализацию- мера предосторожности, предпринятая отцом семейства после того, как неплохо защищенное поместье семьи Содом взяли штурмом и сожгли фанатики якобы «за грехи их». Впрочем, все это было невдомек юному Теодору, подошедшему к внутренним воротам и уставившегося на капрала стражи.
Капрал стражи поместья был личностью примечательной, поскольку обладал тремя несомненными достоинствами: во-первых, на нем великолепно сидел алый бархатный мундир с нашивками герба империи, во-вторых, он брал взятки исключительно против воли, правда, не своей, и в-третьих, когда надо, у него проявлялся предсказательский дар: он умел исполнять пожелания начальства раньше, чем начальство успевало их озвучить. Собственно, именно за такую понятливость он и был удостоен сего почетного звания, вкупе с приличным жалованием и возможностью иногда есть, что называется, «с барского стола».
Капрал, увидав господина хорошего Теодора, тут же воспользовался третьим из своих достоинств и велел немедленно отворять ворота, чтобы господин хороший его сиятельство Теодор мог пройти. Тэди довольно улыбнулся- ему, как и большинству детей, была непонятна, но приятна лесть. Петли внутренних ворот даже не заскрипели, открываясь: капрал дорожил своим местом. Согнувшись в поклоне, он предложил мальчику сопроводить его до внешних ворот, и, получив согласие, засеменил рядом.
Снова тропинка, но на этот раз- каменная, ровная и блестящая, столь приятная взгляду, что на ней можно было бы проводить конные парады и смотры, и ни одна лошадь из конюшен Императора не постеснялась бы пройти по ней аллюром.
-Позволите ли узнать, ваше благородие, куда вы направляетесь? - подобострастно начал капрал.
-На Высокий рынок. – ответил Теодор.
-Как? – деланно удивился капрал, прекрасно знавший о привычках мальчика гулять по городу- Без охраны? Давайте я выделю вам сопровождение, ваше благородие не должно подвергать себя опасности.
-Ой, не надо. Со мной будут братья Фероз.
-Неужели ваше благородие доверяет их сиятельству Фероз больше, чем собственной гвардии? – капрал продолжал ломать комедию.
-Так повелела мама. – отрезал его благородие.
-Ясно – стушевался гвардеец, не собиравшийся спорить с желанием «мамы».
Капрал махнул рукой, не доходя до внешних ворот, и запирающий механизм загудел, открывая проход в город.
Мальчик и служивый подошли к караулке, где стражники поспешно прятали карты с обнаженными дамами и приводили себя в порядок, и встали, глядя на простирающуюся перед ними Первую улицу, широкую, чистую, с богатыми домами знатных семей, плавно ведущую вниз с холма, на котором располагалась летняя резиденция.
Где-то далеко, скрываясь в дымке, словно грубые омертвевшие ткани города лежали Старый, Угольный и Машинный кварталы, а также улицы Угрей и Сабель. Обитатели первой могли с легкостью отнять у тебя кошелек, а второй- жизнь. На эти огромные улицы не заходила ни стража, ни имперская гвардия, только там не было слышно вечных проповедей фанатиков Чистого Ордена с их Велениями. Там вообще не было слышно привычных нормальному человеку звуков, зато было множество таких, каких не услышишь в обычных местах: выстрелы, крики, стоны боли или наслаждения, молитвы непонятным существам на по-змеиному шипящих языках, скрип пеньковых веревок, затягивающихся на чьей-то шее, лязг сталкивающихся клинков, тихие шаги в ночном переулке и вой, похожий на собачий, но не принадлежащий собакам, потому что никаких собак на улицах Угрей и Сабель нет и в помине. Голод и нищета там толкают людей на особенно грязные извращения, на особенно изощренную жестокость. Там ежедневно становятся богачами, едят кровавые деньги, заранее ощущая холод металла на шее, зная, что этот пир не будет долгим. Самоубийства- не редкость, но чтобы умереть здесь вовсе не нужно накладывать на себя руки, можно просто выйти из дома в неудачный день, а каждый день может по праву считаться неудачным в этих гнойных рубцах южной столицы империи, названных улицами Угрей и Сабель.
Мальчик двинулся вперед, собираясь с Первой пройти на Малахитовую, и дальше, мимо дома Фероз, в сторону Высокого рынка по городу, залитому пылью и солнцем.
-----

Каблуки его белых туфель звонко ударялись о гладкую, вручную подогнанную брусчатку, по которой можно было без тряски и неудобств проехать в паровом экипаже- недавно изобретенном способе передвижения, плотно входящем в жизни богатых людей Империи наравне с электричеством, которое до сих пор можно было встретить только в императорском дворце. Теперь же электрические свечи сияли во многих дворянских домах, кроме тех, конечно, которые оказались под влиянием Чистого Ордена, члены которого считали использование энергии ветра или кислот ересью. Таких, надо сказать, было относительно много.
Но вам, должно быть, любопытно узнать побольше об этом Ордене? Извольте. Чистый Орден- собрание воинственных фанатиков, которые были значительно более разрозненны еще при Теодоре IX Черном, но его сын, Теодор X Грозный совершенно распустил церковников. Признаться честно, Теодор X Грозный и запомнился народу лишь тем, что одной рукой сажал сотни неугодных ему людей на кол, а другой- возводил для Ордена крепости, резиденции и часовни, так что когда он (к облегчению всей Империи) наконец-таки отправился во Тьму, с фанатиками, мешавшими спокойно жить, уже просто-напросто было слишком опасно связываться. И с тех пор крупное и хорошо защищенное здание с белой ладьей на янтарном фоне, гербом Чистого ордена, символизирующем переход через ересь с помощью праведности и отречения, расположилось практически в каждом городе страны. Вы спросите: «Ну неужели с ними никто не пытался бороться, если они так уж мешают?». Ха! Конечно, пытались. Отец Теодора XII Теодор XI Нетерпимый в свое время предпринял попытку отнять у Ордена место в Первом совете. Знаете, чем все кончилось? Великолепно вооруженные фанатики осадили дворец императора и потребовали отречься от престола в пользу Ордена «по причине недопустимости еретика на троне». С трудом удалось договориться на новые полномочия для Ордена без отречения от престола. Вот так-то. И, пожалуй, только два фактора до сих пор удерживали Чистых от открытого противостояния с короной: война с восточными соседями, не признающими ценность «Велений об отречении», и не очень доброжелательное отношение с населением, которое вполне могло устроить пару-тройку восстаний против ставленника церкви. Что ни говори, а во главе Ордена (в отличие от его рядовых) сидели умные и хитрые люди, которые, конечно, не могли позволить себе рисковать. Но надолго ли?
Тэди шел по Первой улице, уже предвкушая, как будет выбирать себе слугу на замену предыдущему, чье имя он уже соизволил забыть. «Он будет сильный, красивый, и сможет носить меня на плечах целый день»- думал Теодор, едва не переходя на бег.
Вот и конец Первой улицы, вечно празднично разукрашенной, сверкающей богатством и изобилием, с почтенными дамами, сидящими на легких балконах с бордовыми книгами и узорчатыми хрустальными бокалами, полными пряного янтарного вина, мужчинами в элегантных костюмах и камзолах светлых тонов, обсуждающих свои высокосветские дела за низкими стаканами солнечного виски и детьми, играющими в приусадебных фруктовых садах.
Впереди Малахитовая улица, немного попроще, с жителями, не приближенными к императору, но все равно роскошная. Дома здесь- одни из самых старых в южной столице, особняки времен Теодора IIX Милостивого, известного тем, что никогда не бил своих подчиненных больше трех раз в день. А Малахитовая она потому, что раньше, когда столица Империи еще находилась в этом городе, а не была перенесена на север, именно на этой улице стоял Императорский дворец, чьи стены были отделаны малахитом, живым нефритом и редким зеленым стеклом, рожденным находящимся в нескольких лигах от города ныне мертвым вулканом Пьер’кьйол’сток, что на языке людей доимперских времен означало «путь сквозь огонь». Дело в том, что у доимперцев, или, по-научному, «людей огненного культа», было принято бросать своих стариков в жерло действующего Пьер’кьйол’сток дабы подарить им перерождение. На сегодняшний день известно, что его янтарная магма и впрямь имеет целебные свойства, но, правда, в полностью остывшем виде, чего люди прошлого, конечно, знать не могли. Что же касается дворца, то во время старой войны с Великой Империей Запада, после распавшейся на несколько государств, город взяли штурмом и разобрали Малахитовый дворец по камешку. Ну а название осталось, все-таки привычка- вторая натура.
Пока мы тут вспоминали седую древность, Тэди уже дошел до конца Малахитовой, где она плавно переходила в небольшую круглую площадь с очаровательным фонтаном посередине, служившую одновременно и перекрестком. На бордюре фонтана лежали фрукты разной степени простреленности.
Бах! Тэди вздрогнул и тут же услышал радостный вопль:
-Да! Я попал! Восемь-семь, ты проиграл!
-Ну и ладно- ответил ему обиженный голос- не очень-то и хотелось.
-Ах вот как? А кто говорил, что я стрелять не умею? Не ты?
-Ты жульничал!
-А вот и нет!
-Я все видел! Кто лишний патрон зарядил?
-Ничего я не заряжал!
-Да? Тогда покажи пистолет!
— Вот еще!
- Нет, покажи! Ага! Вот видишь! Откуда тут еще один?
-Да он всегда там был!
-Врешь!
Теодор закатил глаза, вздохнул и обернулся.
Так и есть- Фернандо и Мигель Фероз. Происходят из знатной семьи, владеющей несколькими рудниками по добыче серебра, а оттого считают себя чуть ли не самыми богатыми во всей империи, хотя это и не так. От своего отца, Пауло Фероз, унаследовали жестокость, склочность и презрительность, но, к счастью, не унаследовали мозг. Фернандо пятнадцать лет, но он ничуть не умнее Мигеля, которому тринадцать. Из всех детей Фероз только Хосе мог претендовать на звание «не дурака», и его отец понимал это, делая именно из одиннадцатилетнего Хосе преемника и наследника.
-Да ты все время врешь!
-Ах так? Да я тебе щас…
-А ну молчать! – Теодор решил прервать этот балаган, воспользовавшись своим наследственно-властным голосом.
На лицах обоих братьев проступил гнев.
-Какие люди! -Фернандо шутливо поклонился- Одни, без охраны! А что же вы стоите, Ваше благородие? Вот ваш слуга, плавает в фонтане, не хотите ли его забрать?
Это была провокация, за которую мама велела бы высечь их розгами, невзирая на благородное происхождение. Но Теодор знал, что делать в такой ситуации.
-Вы должны сопроводить меня до Высокого рынка -медленно проговорил он.
-Вот как? -мерзко улыбнулся Мигель, и, подражая брату, продолжил- А не угодно ли Вашему благородию поехать на наших скромных спинах? Или мы недостаточно знатны для такой чести?
-Не стоит, Мигель- отвечал Тэди- достаточно будет просто сопроводить.
-А может нам еще и…
-Приказ матери. -отчеканил мальчик.
Братья Фероз тут же как-то поникли.
-Да, ваше сиятельство.
Теодор ухмыльнулся. Еще бы! Даже в их пустых головах не возникло никакого желания подставлять себя и семью под горячую руку матери, которая, как было известно всей Империи, впадала в ярость если с ней начинал спорить кто-либо, кроме её мужа.
-Не будем медлить.
-Да, ваше сиятельство Теодор XIII Властный – кисло улыбнулся Фернандо, убиравший пистолет в кобуру на поясе.
И, окруженный таким вот не слишком почетным караулом, Теодор XIII Властный (неплохо звучит, согласитесь) повернул направо и углубился в петляющую словно расслабившийся на солнце пьяница пыльную улицу Избавления.
----

Стоит ли говорить, что улица Избавления называлась так из-за засевших на ней фанатиков Ордена? Да, стоит? Ну хорошо: улица Избавления называлась так из-за засевших на ней фанатиков Ордена, и Тэди со свитой подходил все ближе и ближе к их штабу. В общем-то, фанатиков было слышно издалека: окруженный толпой высокородных дам разной степени старости, у фасада четырехэтажного здания когда-то белого цвета, на деревянном помосте стояли трое. Лица- типичные для культистов всех мастей, преисполненные святой уверенности в истинности той чуши, которую они несут. На правых щеках- клеймо в виде ладьи, на лбу- «охранители», тонкие металлические венцы, страшно натирающие кожу, символ превосходства духа над телом. Двое одеты в грубые коричневые штаны, сапоги и узкие белые рубахи. Третий облачился в черный костюм из южного бархата, на груди висит тяжеленная ладья из белой бронзы с янтарными вставками.
«Ого!»-мелькнуло в голове у Тэди- «Целый Высокий Проповедник, какая редкость…»
Теодор пригляделся к янтарного цвета кушакам, на которых каждый из братьев Ордена писал тот грех, с которым ему уже удалось справиться, либо в виде номера, либо целиком. У новообращенных: Ira и Tristitia, что означает «гнев и печаль», основные пороки, мешающие видеть ересь в человеческих сердцах. У Высокого Проповедника то же самое, но еще Gula, Fornicatio, Avaritia и Acedia, то есть, кажется, чревоугодие, блуд, алчность и уныние. Не имеет смысла упоминать, что избавление от грехов считалось возможным только путем лишений и самоистязания, на что многие из формальных «почитателей» Ордена во всех слоях населения обычно идти не собирались. Что ни говори, а обещание «жизни после смерти»- не слишком достойная и надежная плата за прижизненные страдания. Как в свое время шутливо замечал Теодор XI Нетерпимый, если Чистый Орден хочет привлекать к себе больше людей, ему следует раздавать купоны на безвозмездное совершение грехов. Веселый был человек, жаль, что умер молодым по неизвестным причинам. Впрочем, сегодня никто бы не рискнул сказать такое члену Ордена, зная о высоких температурах горения их «любви к ближнему».
-Братья и сестры! -тем временем вещал Высокий Проповедник- неужели вы не видите, как этот город утопает в грехе?! Неужели вас не пугает идущая с Востока ересь и лепра, которая следует за ней по пятам?! Это- следствие падения человека в бездну порока и разврата, того, против чего боремся мы, братья Чистого Ордена! Да, мы не идеальны (тут толпа насмешливо загудела и тут же стихла), но послушайте! Взгляните на наши пояса: на них мы без стеснения храним память о побежденных нами грехах! И мы призываем вас: помните «Веления об отречении», боритесь со своими пороками, ибо только так обретете вы равновесие тела и духа! Тех же, кто всецело отдается своим страстям, не смиряя гнева и печали, основных своих врагов, ждет только Тьма и страдания! Сотни лет Чистый Орден проповедует смирение перед добродетелью: примите её! Сотни лет Чистый Орден проповедует нетерпимость к греху, ко всякому проявлению оккультной ереси: примите и её в свое сердце! И вы увидите, как свет от равновесия духа и тела озарит ваши души! Будьте беспощадны к Янтарному демону и его прихвостням, ибо его дороги ведут прочь от света! Знайте…
Дальше Теодор уже не слушал.
-Ну и бред. – прошептал Фернандо.
-Ага- подражая, ответил ему Мигель- а бабам нравится. А я думаю…
-Тише вы- вполголоса оборвал их Тэди- мне проблемы не нужны.
Подействовало, и Фероз заткнулись. Проблем не хотел никто. Фанатики пользовались огромной популярностью в деревнях и мелких городах среди безграмотного люда, но дворяне по большей части их не любили и даже боялись. Всегда так: «имеющий больше рискует больше».
Высокородные дети прошли мимо Орденской громадины, и воздух стал как будто бы чище.
-Пронесло…- затянул Фернандо.
-Ага- подтвердил Мигель. – А что это за «Янтарный демон», которого нам надо бояться?
-Да так, - отозвался Теодор- любимая сказка Орденцев. Якобы на свете есть страшный Янтарный демон, который так и хочет всех людей сделать грешниками. Вот, а…
-Ха! И на кой ему это надо? -рассмеялся Фернандо.
-Не перебивай. -Нахмурился Теодор.
-Ой, ну простите!
-Так вот, о чем это я…
-Всех сделать грешниками- поспешно подсказал Фернандо.
-Да, так вот. Орденцы говорят, что этот демон- воплощение зла. А Чистый Орден со своими «Велениями» с ним борется. А еще Янтарный Демон очень древний и всю историю искушает людей разными интересными предложениями.
-Например какими? -Встрял в разговор слушавший с открытым ртом Мигель.
-Ну, не знаю. Например, я читал в «Сказаниях о пороке», это у них такая книжка, что однажды одному правителю далекой страны очень нужны были деньги чтобы выиграть войну. Но денег не было. И тогда к нему явился Янтарный демон и дал столько старинных монет, сколько было необходимо. И война была выиграна.
-Так что же в этом плохого? - удивился Фернандо- Наоборот, он всех спас.
-Да, конечно. Вот только через год правителя зарезали, когда тот принимал ванну. Убийцу нашли и допросили. Узнали только, что заплатили ему все теми же старинными монетами, которые правитель получил от демона.
-Совпадение- фыркнул Фернандо.
-Ага- поддакнул Мигель.
-Может и совпадение. Но есть еще и другая история. Один народ на северо-западе от нас как-то остался без короля. Ну, просто правители у них постоянно убивали друг друга или воровали из казны деньги. Ну, и тогда они привезли с востока одну чудесную машину.
Тут Теодор замолчал, и молчал так долго, что не выдержал даже обычно терпеливый юный Мигель:
-Ну и что?
-А что? - очнулся Тэди.
-Тьма! Привезли чудесную машину.
-Ну да, Механического Короля, мудрейшего из мудрейших. Сначала он им не понравился, потому что был очень строг, кажется. Или нет… В общем, они его разбили, чтобы заниматься тем, что им самим нравится, без приказов. Но ничего не вышло, оттуда и Веление «Всякая рука пусть делает только свое дело», вроде как, если ты воин, то не лезь во дворянство и так далее.
-И причем здесь Янтарный демон?
-Ну как же! Ведь это он дал им машину! А они стали от неё зависимы. Вот и зло.
-А по-моему, -вставил Фернандо, - люди всегда зависят от тех, кто знатнее их.
Такое внезапное проявление интеллекта со стороны члена семьи Фероз было поразительным, и если бы Теодор не имел благороднейшего происхождения, то, вероятно, восхищенно выругался бы. В глазах Фернандо что-то неуловимо изменилось. В них светилась мудрость и, кажется, нечто еще. В ту секунду Теодору даже показалось, что сама его радужка приобрела цвет лучистого мёда.
-Ты хочешь сказать, что Янтарный демон просто преподает людям своеобразные жестокие уроки, не являясь злом? - крепко задумался Тэди.
-Ну… Погоди, мы о чем вообще?
-Как это о чем…- Тэди взглянул на Фернандо, но его глаза вновь были зеленовато-карими, жестокими и напрочь лишенными всякого ума. – О Янтарном демоне, конечно.
-О ком?
Тэди бросил недоуменный взгляд на Мигеля, но тот был безмятежен как небо над восточными городами.
-Да так. Забудь.
-Ладно. Ой, смотрите, слугу колотят!
В окне одного из последних домов улицы Избавления молодая женщина, скорее даже девушка, в алом платье действительно била парня лет тринадцати по голой спине окровавленной кочергой. Вокруг стояли какие-то аристократы и считали: «Семь! Восемь! Девять! Десять! Одиннадцать!» Дамы пили янтарное вино, мужчины громко смеялись, несчастный парень стонал, стиснув зубы, а невесомые пылинки, будто какие-то прозрачные насекомые, закручивались вокруг них в медленный смерч, движимые не то криками, не то горячим от солнца ветром южной столицы славной империи.
----

Запах пота, мяса, цитрусовых, псины и пыли оповестили Тэди о приближении к Высокому рынку.
Тут было отнюдь не так многолюдно, как, например, на Москитном или тем паче на рынке Соленой улицы. Оно и понятно: сюда ходили в основном слуги благородных господ за едой и различными товарами. Цены здесь были не в пример выше, но и качество выгодно отличалось от прочих. Торговать на Высоком имели право лишь торговцы с лицензией от городского Торгового совета, достать которую для простого человека было не проще, чем дотянуться до луны. Виной тому тщательные проверки на благонадежность и такие требования, как: умение хорошо читать-писать-считать, правильно обращаться к дворянам, опрятно выглядеть и, конечно, поставлять только самое лучшее на господский стол. Оттого-то даже благородные дети могли без страха приходить сюда: тут не было ни столь привычных для рынков карманников, ни воров еды, ни попрошаек. Аккуратные ряды прилавков со всяческой снедью и утварью, образующие своеобразные улицы. И что сразу же бросалось в глаза неместному, который вдруг сумел бы пробраться в элитную часть города, так это чистота. Каждый торговец знал, что обязан убрать за собой в конце рабочего дня под страхом лишения лицензии и, следовательно, серьезных барышей. И никто не стремился провоцировать конфликт с доблестной стражей, которой тут было как сельдей в бочке.
Теодор шел по рыночным «улицам», и его взгляд перебегал от одного прилавка к другому. Он никогда раньше ничего не покупал, тем более рабов, хотя и часто ходил сюда. В основном, все делал ныне мертвый Джим, но Тэди был определенно уверен в своих силах.
-Бананы! Яблоки! Только с плантаций!
Дальше.
-Пироги свежайшие, подходите, люди добрые!
Дальше.
-Рыба-мясо-птица! Рыба-мясо-птица!
Не то.
-Волкодавы! Щенята!
Тут Тэди не удержался и подошел к корзинам, где забавно копошились щенки.
-О, благородный господин! Взгляните на этих красавцев! Какая масть, какая порода! Собака- ваш верный защитник, взрослый волкодав стоит пяти ваших стражников!
Это и впрямь было так, особенно если сравнивать с городской стражей, которая в основном только чаек считала да налегала на дешевое спиртное. «А собака — это, конечно, здорово»- подумал мальчик. Тэди любил этих животных, умных, преданных и способных перекусить железную проволоку. Мать терпеть не могла собак, но он все равно решил, что обязательно заведет целую псарню волкодавов, когда вырастет. Бросив последний взгляд на щенков с узкой мордой и хищным разрезом глаз, в которых пока что не успело загореться свойственное им безжалостное пламя, мальчик двинулся дальше.
-Водоросли! Питательные! Сытные! Редкий деликатес!
Дальше.
-Клинки из воздушной стали! Ювелирные рукояти!
Мимо.
-Ткани с востока! Не проходите мимо!
-Специи!
-Нет, дамы, это не огурец, это-кактус! Как-тус! Посмотрите…
Быстрее.
-Рабы! Идеальные слуги! Молчаливые и послушные! Люди востока! Сильные и выносливые, умеют работать!
Вот оно!
-Эй вы! Мы пришли! Вы умеете выбирать рабов? -обратился Тэди к братьям Фероз.
Ответа не последовало. Теодор развернулся.
-Так я и думал! -прошипел он сквозь зубы.
Конечно, никаких братьев Фероз вокруг не было. Довели до рынка и сбежали, подлецы. Глупо было ожидать иного от Фероз, но все же. Приказ матери был «проводить до рынка», но про то, чтобы оставаться рядом на рынке речи не было.
«Ну и Тьма с ними»- решил Теодор- «сам справлюсь». И подошел вплотную к чему-то среднему между постаментом и помостом. На этой нехитрой конструкции, закованные в цепи, стояли люди. По сторонам дежурили двое стражников с укороченными пиками, а впереди распинался пузатый торговец, расхваливая свой «самый лучший товар».
Тэди кашлянул.
-О! -очнулся торгаш- Приветствую юного господина! -низкий поклон- Чем могу быть полезен Вашей светлости?
-Мне нужен слуга.
-О! Понимаю, хорошо, что вы пришли ко мне! У меня всегда самые лучшие, сильные и выносливые, умеющие работать…
-Да-да. Я знаю. Помогите мне выбрать. -перебил Теодор.

-О! Не сомневайтесь, юный господин, вам достанется лучший из лучших! Какую работу вы изволите ему поручать? -торговец стал серьезен, уже прикидывая, сколько денег он сможет содрать с паренька.
-Разную, но вряд ли что-то тяжелое. Пусть помогает мне одеться, умыться, не говорит лишнего, сможет носить меня на плечах. Ну, и чтобы выглядел… Внушительно.
-Понимаю, -улыбнулся торговец, разглядев неопытного покупателя- пройдемте, ваша светлость.
Они подошли к человеку, на груди которого висела табличка с цифрой 1. Это был среднего роста белый мужчина, достаточно худой, со следами побоев на теле и смотрящий исключительно в пол.
-Как вам? Вынослив и мало ест.
-Нет… - протянул Тэди- он слишком тощий. Мне не нравится.
-Хорошо, юный господин. А этот? -торгаш указал тростью на узника с номером 4, смуглого, с бородой с проседью, волосами до плеч и дрожащего как осиновый лист на ветру.
-Нет. Он же старый! А я хочу молодого и сильного! -Теодор начинал уставать.
-Конечно-конечно- зачастил торговец. Вот- тот, кто вам нужен! Номер шесть! По правде сказать, не знаю, справитесь ли вы с ним…
Мальчик подошел к шестому номеру. Гора мускулов под бронзовой кожей, черные как смоль волосы заплетены в косу, взгляд узких глаз преисполнен гордости и презрения. Казалось, что стальные браслеты на его руках- лишь игрушка, не способная удержать этого дикого зверя.
-Прошу вас! -воскликнул продавец- Человек с востока, я выкупил его у Чистого Ордена. Этот силач- прекрасный воин, всадник, лучник, способен таскать страшные тяжести без всякой усталости! Мой лучший товар- специально для вас! Берите!
-Ну я даже не знаю… -гигант немного пугал Тэди- А он не слишком здоровый? Мне ведь ничего такого не нужно…
Торговец заволновался.
-Нет-нет, что вы! Он очень исполнительный и верный!
При этих словах «исполнительный и верный» оскалился, обнажая большие белые зубы.
-Я не уверен… А что еще есть?
Словно испугавшись чего-то, торгаш поспешно добавил:
-Только вам, юный господин, я отдам его со скидкой!
Тэди этим не впечатлился.
-А еще, хотите, я подарю вам этот кинжал? -продавец извлек откуда-то из-за пазухи кинжал в резных ножнах из розоватой кости гигантского придонного угря.
Это решило дело.
-Беру! -воскликнул Теодор.
-Прекрасно- торговец вытер вспотевшие ладони о жилет- с вас… Так… Триста пятьдесят два Лика.
Теодор снял с пояса кошель и протянул торгашу.
-Отсчитайте сами.
Купец добросовестно, что было для него редкостью, отсчитал свои деньги и вернул заметно полегчавший кошель мальчику.
-Доброго дня- Теодор решил быть вежливым, уводя свою новую вещь домой.
-Всего наилучшего! -крикнул торгаш- Будьте осторожны, юный господин!
Мальчик ушел, и купец обессилено упал в свое мягкое кресло.
-Ну, слава Велениям! Хоть кто-то его забрал. Жалко парня, конечно, но себя все же жальче. Нет, ну что я за человек? Надо будет хоть к Орденцам зайти, помолиться за упокой его души. Потом. Как-нибудь. Послезавтра.
И тут же прикрикнул на оставшихся рабов, тоже вздохнувших спокойно:
-А ну, что расслабились, твари? Думаете все, веселая жизнь началась? Зубы повышибаю!
И в толпу, отмахнувшись от пропитанных солнцем пылинок:
-Рабы! Идеальные слуги! Молчаливые и послушные! Люди востока! Сильные и выносливые, умеют работать!
----

Довольный Тэди вел связанного гиганта в сторону дома на веревке, которая на его фоне казалась парой ниток. Купчая на его имя приятно грела Теодора сквозь внутренний карман белого камзола и шелковую рубашку. Мальчику хотелось пуститься в пляс от нахлынувшего осознания собственной самостоятельности и значимости, тем более что редкие прохожие, попадавшиеся на пути, испуганно шарахались от восточного громилы. Определенно, по мнению наивного Тэди, сделка была удачной. На поясе висел кинжал в резных ножнах из розоватой кости гигантского придонного угря, также добавляя уверенности в своих силах.
Гигант, надо сказать, вел себя тихо. Невозможно знать, какие мысли роились в его голове в тот момент, но он периодически бросал на Теодора насмешливый взгляд из-под черных бровей, ухмылялся и поигрывал мускулами голого торса.
Безмятежный Тэди, не замечающий этих нехороших взглядов, чуть ли не в припрыжку стремился к семейной летней резиденции, которой кончалась Первая улица. Вот он покинул рынок, дошел до конца улицы Избавления (Высокий Проповедник не преминул отметить, что правосудие свершилось, раз еретика с востока ведут в оковах, на что сам «еретик» никак не отреагировал) и свернул на Малахитовую. Фонтан. У фонтана- никого. Фероз тут нет. Фрукты тоже пропали, только тело прошлого слуги все еще плавает в красной от крови воде.
-Да и Тьма с ними- повторил Тэди.
Громила одобрительно посмотрел на него.
Теодор пошел по Малахитовой в сторону Первой.
Но чем дольше он шел, тем больше радость от покупки сменялась непонятной тревогой.
Прошло десять минут. Пятнадцать. Двадцать, а перехода на Первую улицу даже не было видно.
Теодор обернулся. Приехали.
Стена.
Высокая зеленоватая стена непосредственно за спиной. Никакой Малахитовой улицы.
И ни души.
Внезапно Тэди заметил, что с миром что-то не так. Внешне.
Краски потеряли насыщенность, будто бы их щедро разбавили серым, как на уроках живописи мастера Леонардо, учителя Теодора.
Небо перестало быть золочено-голубым, солнце освещало землю тусклым светом.
Где-то в вышине, у самых облаков, замерла птица. Прямо в воздухе.
И даже непрерывно танцевавшие пылинки были неподвижны.
Время встало.
Теодор повернулся к восточному гиганту, с которым произошли странные изменения. Его кожа враз побледнела, он осунулся и сгорбился, будто надеясь стать меньше, спрятаться внутри себя же.
-Что происходит?! -вскричал Теодор.
Нет ответа.
Но вдруг:
-Привет, Тэди. -совершенно спокойный голос.
Мальчик развернулся туда, где только что была стена.
Не стена. Переулок.
В конце короткого и грязного переулка, оперевшись о кирпичную стену здания стоял человек. Средний рост, черный как сама Тьма камзол, янтарные пуговицы. Руки с тонкими белыми пальцами, темно-русые волосы. Глаза полуприкрыты. С виду- обычный дворянин средней руки.
-Что тут происходит? Где я вообще? Там была улица, а потом- стена, а теперь…
-Успокойся- холодная сталь.
-Кто вы такой? -после слов незнакомца Теодора словно окатили водой- паника исчезла. Чего не скажешь о новом слуге: он дрожал. И вряд ли от холода.
-Кто я? -человек изогнул бровь- Меня называют по-разному. Люди придумали десятки имен чтобы взывать ко мне. Скажем так, я- зритель, который иногда позволяет себе вмешиваться в сюжет… Наблюдатель, если тебе угодно.
-И… Чего тебе, эм…, вам надо? -Тэди не понял ни слова, но желание оказаться как можно дальше от этого типа росло в нем каждую секунду.
-В твоей пьесе у меня есть свой интерес. Я предвижу дальнейшее развитие событий, и они обещают быть забавными.
-В каком это смысле? -температура стремительно падала, жара сменилась легкой прохладой.
-Я предлагаю тебе… Хм…. Обмен. Отдай мне свою сегодняшнюю покупку.
-Вот еще! -возмутился Теодор.
Гигант начал тихо скулить.
-Не спеши. Взамен я отдам тебе кое-что более… Любопытное. -голос незнакомца двоился и множился.
-Ну и что же? -Тэди начинал замерзать.
-Самый совершенный механизм на свете! -в голосе человека проснулось нечто вроде гордости. -Его сделал… Один очень талантливый мастер, это- его последнее изобретение.
-Где? -становилось действительно холодно, мир стремительно остывал.
-Здесь. -человек рванул с себя одежду вместе с кожей, и она рассыпалась янтарной крошкой, обнажив металл.
Перед мальчиком стояла машина. Она выглядела по-человечески, но была железной, сквозь грудную пластину виднелись хитроумные пружины и шестерни, приводимые в движение неведомой силой.
-Это механический человек? -удивился мальчик.
-Человек? -незнакомец оказался за спиной ребенка- Ничуть. Перед тобой- Механический слуга, самый сильный, самый выносливый, бесконечно преданный. Любой твой приказ будет исполнен без промедления. Тебе нравится?
-Да…
-Ты уверен?
-Да! Да! -в глазах Тэди сгущался мрак, его тело горело от холода, но он не мог сказать ничего другого.
-Тебе не холодно? -поинтересовался незнакомец без всякого интереса.
-Х-х-холодно!
Резко потеплело, зрение вернулось к Теодору.
-Так ты отдашь мне этого человека?
-Но зачем он вам? Для чего? -Тэди ничего не понимал.
-Потому что он мой. Он задолжал мне, вернее себе... Он приносил в жертву целые семьи, чтобы привлечь меня -в голосе человека зазвучала неприязнь- и вот, однажды он нашел меня. Зря. Ты знаешь, что он хотел попасть в твой дом? Тебе известно, что ночью он бы задушил тебя, твою милую мать, свернул бы шею благородному отцу. И он бы вырезал на ваших черепах оккультные знаки, думая снова меня призвать. Так уже случалось. Трижды.
Это напугало мальчика. Он с ужасом взглянул на трясущегося, свернувшегося на земле гиганта.
-А затем, он бы напился твоей крови, невинное дитя. Ведь именно так написано в дневнике той ведьмы, да, Джен’Дэй? Знаешь, я действительно приходил к ней. И ей, почему-то, это не понравилось.
Незнакомец наконец вышел из-за спины Тэди. Теперь его глаза были широко раскрыты, и мальчик смог их рассмотреть.
Не человек.
Его глаза, то, что должно было быть глазами, его глазницы, пылали янтарным огнем, в них бесновалась холодная Тьма, ярость и презрение высшего к низшему.
Существо склонилось над гигантом, и тот закричал, словно его раздирают на части.
-Помоги мне -прошипела тварь, обернувшись туда, где в безмолвном ужасе застыл Теодор.
Страх отступил.
-Ты получил мой кинжал?
-Да -мальчик сразу понял, что речь идет о кинжале торговца.
-Убей его. -повелело существо. Оно больше не было разъяренным, в голос вернулись холод и сталь, янтарные глаза казались тусклыми и пыльными.
-Но я… -растерялся мальчик.
-Убей, и я отдам тебе этот механизм -спокойно сказало оно, указывая на неподвижную машину.
-Я не… -начал Тэди, но кто-то в его голове прошептал: «Давай, ну же! Не будем слабаками!»
-Я и не слабак!
-«Ну да, конечно. У нас будет самое совершенное орудие в мире! И что за это? Всего лишь прикончить слугу. Нашего слугу! Мы так уже делали, помнишь?»
-Это был не я! Это все Фероз!
-«Ну да, ну да. А кто подставил старичка под пулю? Мы ведь уже забыли его имя!»
-Я не убийца…
-«Послушай, Тэди! Он- не человек, он- наша вещь. Собственность! Если захотим, мы купим новую. Тем более, что этот- опасен, мы сами слышали.»
-От этой… Твари? Как я могу ей верить?
-«Да какая разница! Давай посмотрим на него? Он же обмочился со страха. Нам нужен такой слуга?»
-Нет…
-«Давай же, не будем трусить! Отец не любит трусов! В нашей семье нет слабаков!»
-Отец? Я…
-«Да-да, отец, наш отец! Он бы нами гордился! Мы ведь хотим, чтобы он нами гордился?»
-Хочу…
-«Ну так сделай это уже! Пусть место слуги займет лучший, правильно?»
-Правильно… Да. Да, правильно -нахмурился Теодор- а этот сам виноват, он- убийца!
-«Молодец. Бери кинжал. Не сомневайся.»
И Теодор, не сомневаясь больше ни секунды, выхватил из ножен кривой зазубренный кинжал и вонзил в шею онемевшего громилы. Кровь хлынула из раны, но мальчик успел отскочить, не испачкав свой легкий белый камзол.
Произошла недолгая пауза. Существо наблюдало, как кровь покидает трясущееся в конвульсиях тело.
Существо кивнуло.
-Браво. Ребенок и впрямь заколол великого воина. Признаться, я до конца не был в тебе уверен. Но теперь четко вижу в тебе это.
-И что же такое «это»? -Теодор улыбался.
-Придет день, и ты получишь имя, которое заслуживаешь. Но, боюсь, оно будет даже страшнее, чем у твоих предшественников. -существо смотрело как-то странно. Заинтересованно. -Механизм твой.
-Прекрасно- Тэди по-прежнему улыбался, внутри у него разливалось приятное чувство, какое бывает у человека, который получил достойную награду за хорошую работу.
-Да, и еще. Мой… Друг, изготовивший этот механизм, опечатал его в нескольких местах.
-Так… И?
-Глаза, рот и головная шестерня.
-И что с того?
-Запомни сам, и передай семье: если вам дорого то, что есть у вас и всей Империи, пусть Механический слуга никогда не станет знать за вас, судить за вас и мыслить за вас. Не снимайте печатей. Не давайте ему воли, ибо всякая рука пусть делает только свое дело.
-Это что, Веления Чистого Ордена? -удивился Теодор.
-Нет -ухмыльнулось существо- Отнюдь. Это- мои Веления.
Мир свернулся в трубочку, выгнулся дугой и с громким хлопком резко распрямился.
Тэди стоял в самом конце Малахитовой улицы и хлопал глазами.
-Хм. -глубокомысленно изрек юный Теодор, отбросил бесполезную купчую и двинулся в сторону родного гнезда.
Впрочем, нельзя сказать, что он был удивлен. В ту секунду он вообще ничего не чувствовал.
Этим Тэди, пожалуй, напоминал бесшумно следовавшего за ним человека из металла, набитого пружинами и шестернями, отбрасывавшего странную, угловатую тень на гладкий булыжник мостовой.
Где-то под самыми облаками в поисках добычи кружила птица. В раскаленном на южном солнце воздухе как ни в чем не бывало танцевали свой бесконечный танец прозрачные пылинки.
----

По пути до дома мальчик встретил от силы троих прогуливающихся дворян, которые, узнав, отвешивали ему легкие поклоны. Шедшую за ним машину они удостаивали мимолетными незаинтересованными взглядами, будто механические люди были обычным явлением на Первой улице. Тэди, кстати, это совершенно не волновало.
Юный Теодор подошел к воротам внешней стены резиденции. На самой стене, вопреки всем уставам и правилам, никого не было. Тэди пронзительно свистнул.
Из-за одного из зубцов внешней стены высунулся стражник с явным намерением послать неизвестного свистуна куда подальше, но, увидав, кто на самом деле пришел, он подпрыгнул на пару дюймов, стремительно разгладил складки на форме и закричал, чтобы открывали ворота господину.
Ворота незамедлительно и практически не издавая звука стали отворяться. Вся стража выстроилась в две линейки по обочинам дороги, ведущей к внутренней стене.
-Ваше благородие! Сколь приятно снова видеть вас дома! -капрал был тут как тут.
-Вольно, капрал.
-Вы слышали? Их благородие скомандовал «вольно»! -обратился капрал к солдатам, только и ждавшим этой заветной команды- Ваше благородие, сопроводить вас до стены?
-Извольте.
Мальчик и гвардеец побрели к воротам воздушной внутренней стены из красноватого камня.
-Ваше благородие приобрели все необходимое? Не было ли проблем? -капрал, как всегда, проявлял невероятное участие.
-Все прошло хорошо.
-Позвольте узнать, что именно ваше благородие приобрели на рынке?
-Слугу.
-Это- новый слуга вашего благородия? -капрал покосился на шагающий рядом механизм.
-Именно.
-Машина?
Теодор остановился.
-Машина, капрал, машина. Вас что-то не устраивает? -в голосе мальчика зазвучали нехорошие нотки, и капрал не мог этого не почувствовать.
-Что вы, ваше благородие! -поспешил исправиться он- На все ваша воля!
-То-то же. Мы пришли.
Действительно, ворота были прямо перед ними. Служивый гаркнул какую-то невнятную команду, и через пару секунд проход к дому был открыт.
-Молодец, капрал -усмехнулся Теодор и бросил ему монетку.
Монетка упала на гладкий камень, которым была выложена дорога. Тэди развернулся и проследовал к летней резиденции императора Теодора XII Сурового.
На лице капрала вспыхнула ярость, но он тут же подавил свои эмоции и поспешил обратно к воротам. На полпути остановился, вернулся, подобрал монету (десять Ликов, как-никак), сплюнул и медленно поплелся на вверенный ему пост, глотать пыль и жариться на неумолимом солнце.
----

Механический слуга прошел вперед и открыл входную дверь перед Теодором. Тонкие серебряные трубки над дверью мелодично зазвенели, и мальчик оказался дома. Механический слуга вошел следом, мягко закрыв дверь за хозяином. Тэди пересек небольшой коридор и вступил на пол гостиной, устланный шикарными коврами восточного плетения. Его добрейшая мать Рейна никак не отреагировала на возвращение сына по одной очень веской причине. Она спала на приятной серебристой софе, тихо посапывая. Книга лежала у ее ног, очевидно, выпав из руки уже после погружения в сон. Иногда Рейна что-то неразборчиво бормотала, видимо и во сне отдавая приказы слугам и служанкам, находившимся в доме.
Надо отметить, что здесь, в летней резиденции Теодора XII, слуг было всего четверо, не считая покойного Джима: двое мужчин и одна довольно молодая женщина. Отец семейства не любил, когда по его дому, как он сам бывало выражался, «бродили Тьма знает какие люди Тьма знает какого происхождения», однако его властная жена в ответ на это всегда замечала, что не пристало императору одеваться самостоятельно и ходить по улицам без сопровождения. Конечно, в этом вопросе у нее был сугубо личный интерес: Рейна любила порой на ком-нибудь выместить своё раздражение, и, следовательно, слуги у нее имели свойство быстро… Хм. Приходить в негодность. Конфликт интересов потребовал компромисса, который был найден в пятерых слугах: один- персонально для Тэди, вторая- собственность Рейны, трое других- свободные, в том смысле, что на них лежала готовка, уборка, походы на рынок и так далее. График у слуг был крайне напряженным ввиду их небольшой численности, но никто не выказывал недовольства из страха перед императрицей, склонной к быстрой расправе.
Итак, Теодор, не став будить мать, решил подняться на второй этаж, туда, где находились его покои.
-А ну, слуга, подними меня по лестнице. -скомандовал мальчик.
Механический слуга встал на одно колено, приглашая Тэди расположиться на плечах. Дождавшись, пока хозяин устроится поудобнее, машина распрямилась и, совершенно не замечая груза, принялась подниматься по стеклянным ступеням, словно вырастающим из стены вместе с поддерживающим их металлическим каркасом. Те места, где ступени были врезаны в стену, блестели превосходным лакированным Королевским деревом, известным на весь мир за свою отливающую серебром древесину.
Второй этаж. Механический слуга замер в ожидании новых команд.
-Направо! -крикнул Теодор.
Машина подчинилась и, шагая по коврам из черной и янтарной нити, создававшим уютную атмосферу, проследовала направо, пройдя мимо нескольких комнат для гостей.
На втором этаже не было никакого стекла и металла, только темное дерево и редкие золотые вставки орнамента. Сам же коридор не был скучно-прямоугольным. Вместо этого архитектор расположил в нем арки из того же дерева на постаментах, отделанных костью и янтарем. Получалась интересная картина: идущий по коридору периодически проходил под аркой, нисколько не затрудняющей движение, любуясь разными на каждой арке золотыми вставками в антревольтах.
-Тут налево! -засмеялся довольный Тэди, даже сидя на плечах у достаточно высокого механизма не задевающий потолка. -Быстрее!
Механический слуга повернул налево, в коридор, освещаемый теплым светом электрических свечей. В самом начале коридора находилась непрочная снаружи, но усиленная железом изнутри дверь отцовского кабинета, а в конце- покои юного Теодора.
Из кабинета послышался лязг запирающего механизма и на радостные вопли выглянул сам Теодор XII Суровый.
-Стоять! -вечно серьезный голос, как всегда, заставил мальчика вздрогнуть.
Механический слуга встал как вкопанный.
-Теодор, потрудись объяснить, что это значит.
-Отец! Это- мой новый слуга, я сегодня ходил на рынок… -сбивчиво начал Тэди.
-Это я знаю -отец пресек все попытки оправдаться- но скажи-ка мне на милость, о чем мы с тобой только вчера говорили?
-Что я не должен выходить из дома один…
-Именно. И представь себе мое удивление, когда я узнаю от слуги, что тебя нет дома. Когда же ты уже начнешь думать головой?
-Отец…
-Тебе слово не давали! Я же вчера распинался перед тобой, как опасно человеку твоего положения и происхождения выходить без охраны! Неужели ты ничего не понял?
-Я понял…
-Это был риторический вопрос! -император продолжал экзекуцию- Я же четко дал понять тебе, что ребенок правящей семьи особенно уязвим. Через тебя наши враги, которых у нас, поверь, немало, могут попытаться повлиять на меня! Да мало ли что может случиться, когда наследник престола выходит на улицу без сопровождения!
-Со мной были Фероз…
-Фероз? Эти сумасшедшие садисты? Еще лучше! Я приказал капралу гвардии следовать за тобой по пятам, если ты покидаешь пределы внешней стены. Скажи честно, он пошел за тобой?
-Нет, но…
-Я так и знал! К нему слишком хорошо относились в моем доме, но довольно. Я больше не собираюсь терпеть его вольности!
-Он пытался, но я ему запретил!
-Ах вот как? То есть из-за тебя мой гвардеец не исполнил мой же приказ? Очень интересно. Сын, ты пока еще не правитель, не забывай об этом!
-Но… Мне разрешила мама! -Тэди ухватился за последнюю возможность избежать неприятностей.
-Вот как! -На лице императора было написано что-то вроде «Так я и знал!» или «Как мне все это надоело!» -Твоя мать опять разрушает дисциплину? Понятно, понятно. Не удивительно, что в моем доме вечно творится сущий бардак! -и с этими словами Теодор XII Суровый захлопнул дверь в кабинет, так и не обратив внимания на не совсем обычную покупку сына, все это время державшую того на плечах.
-Фу-х! -выдохнул мальчик- пронесло. Это мы еще легко отделались! Вперед!
И Механический слуга понес наследника престола в его комнату.
Комната была залита солнечным светом, сквозь открытые окна доносился запах моря и пыли.
-Ну что, чем будем заниматься? -спросил Тэди.
Механический слуга ничего не ответил, опуская хозяина на пол.
-Ах да, ты же немой. Ну ничего, давай-ка во что-нибудь сыграем!
Машина выжидающе замерла. Мальчик подошел ближе и приказал:
-Сядь.
Слуга сел, и Тэди смог внимательно рассмотреть его лицевую пластину. Определенно, она содержала глаза и рот, а через прорезь в металлическом черепе на самой макушке виднелась заблокированная искусной печатью янтарного цвета шестерня, что была несколько крупнее прочих. Глаза и рот также оказались опечатаны. Помня предупреждение незнакомца, встреча с которым уже частично исчезла из памяти, словно бы произошла во сне, Тэди не собирался прикасаться к печатям, тем более что Механический слуга, казалось, не испытывал никаких неудобств от их наличия.
-Не знать, не судить, не мыслить… -пробормотал Теодор- Ну и ладно. Фехтовать-то тебе можно?
Мальчик ринулся к деревянному сундуку на невысоких резных ножках, откинул его блестящую от лака крышку и стал копаться в игрушках, сваленных там в кучу. Выудив оттуда деревянные сабли в натуральную величину, Тэди бросил одну из них на свою широкую кровать, накрытую шелковой тканью цвета густого меда.
-Эта- твоя!
Другую саблю мальчик оставил себе, встав в первую позицию по распространённой системе фехтования «Дьё-ли». Да, он учился владеть клинком. Наследника престола вообще много чему учили, но из всего Теодор предпочитал именно фехтование.
-Нападай! Только не сильно.
Механический слуга взял саблю и нанес рубящий удар сверху вниз. Тэди отскочил в сторону, замахнулся, и теперь уже слуге пришлось отходить влево. Машина нанесла укол, совершив нечеловеческий выпад, тут же перетекла в третью позицию западного стиля и, словно держа в руках тяжелый Цвайхандер, нанесла сокрушительный удар в голову. Мальчик подставил лезвие под падающий клинок, но его там уже не было- механизм атаковал справа налево. Тэди отпрыгнул, выбросил руку вперед, отошел, оказавшись за спиной противника и ударил. Механический слуга играючи отбил саблю хозяина даже не развернувшись- его руки были так же проворны за спиной, как и спереди. Человек крутанулся на месте, пуская лезвие в сторону слуги, не попал и чуть не пропустил укол в бок. С начала боя прошло лишь около двадцати секунд, а камзол мальчика уже был мокрым от пота. Удар, еще удар, блок, укол, разворот, смена стойки- все это слилось воедино в сумасшедшем танце деревянных сабель. Механический слуга чередовал разные стили, явно поддаваясь живому сопернику и иногда намеренно упуская моменты, когда следовало бить.
Дикий вихрь из плоти, металла и дерева на миг распался, но мальчик тут же снова бросился на машину, выхватив из ножен на бедре свой кинжал. Они столкнулись, и лезвие со свистом рассекло воздух, заставив безмятежные пылинки перепугано взмыть и затрястись под самым потолком комнаты, освещаемой красноватым светом умирающего на ночь солнца.
----

Негромкий, но тем не менее весьма раздражающий шум стучался в уши Рейне. Легкая дрема, охватившая ее, поспешно бежала, возвращая императрицу к реальному миру. Первая Дама нахмурилась, зевнула, по привычке прикрыв рот тыльной стороной ладони без перчатки, и открыла глаза.
На землю опускался вечер, и желудок призывно заурчал, напоминая о себе и своей пустоте. Однако до ужина оставалось еще около двух часов, скорее меньше, чем больше, а Рейна не собиралась портить свою завидную фигуру, потакая сиюминутным желаниям пищеварения. «Императрица должна быть идеальна во всем»- говорила она, и этой фразой оправдывала любое свое деяние.
Стук повторился, и Первая Дама смогла безошибочно определить его источник. Звук шел со второго этажа правого крыла здания, был ясно различим и напоминал удары дерева об дерево. А если учесть, что в правом крыле сейчас могут находиться только старший и младший Теодоры, логично будет предположить, что это Тэди играет в своей комнате с новым слугой.
Рейна направилась к лестнице на второй этаж, тихо ступая по коврам восточного плетения. Впрочем, ее шаги остались бы едва слышны, даже если бы ей пришлось ходить по листовому железу. Ее, как и любую женщину из высоких семей, с раннего детства приучали к внешней скромности и незаметности. Дамы столь знатного происхождения обязаны были быть кроткими и покорными воле мужчины, и Рейна свято соблюдала эту несправедливую, по ее мнению, традицию вплоть до самой свадьбы с императором. И только после, ощутив полноту власти над окружающими, она научилась вести себя так, как сама считала нужным и правильным. Императрица безжалостно уничтожила в себе всякую скромность, став жестокой и властной женщиной. И только походка, неподконтрольная ее стальной воле, могла выдать ту тихую и нежную девицу, которая давно растворилась в новой себе.
Первая Дама поднялась по стеклянным ступеням, и низкие каблуки ее белых туфель не издали ни единого звука.
Поворот направо. Стук все ближе и ближе. И вдруг, что-то новое, как будто скрежет металла о металл. Восторженный крик Тэди:
-Да! Касание! Я победил!
Рейна поспешно повернула налево, ускорившись, оказалась у темно-каштановой двери комнаты сына, взялась за ручку и резко рванула на себя.
В комнате стояли два силуэта, обагрённые светом заходящего солнца: низкий и высокий. В первом Рейна сразу же узнала Теодора, а вот второй выглядел… Странно.
Довольно тонкий, длинный, в чем-то нескладный, но это не главное. Через корпус второго силуэта местами проходил свет, а сам он был как будто сложен из костей. Плоское лицо без носа, не видно ни рта, ни глаз, а на голове, кажется, виднеется какая-то прорезь.
-Мама! -воскликнул Тэди- а мы тут фехтовали, и я победил!
В доказательство мальчик взмахнул левой рукой с хищно изогнутым лезвием кинжала. Его соперник сохранял молчание.
Глаза Рейны привыкли к свету, и она смогла внимательно рассмотреть странное существо.
Нет, не существо, теперь она это ясно видела. Машину. То, что сперва показалось костями, было всего лишь механическими сочленениями конечностей, а сквозь пластину корпуса проглядывали шестерни. Там, где должно было быть лицо, угадывались очертания глаз и рта, а на самой макушке действительно находилась некая прорезь.
-Теодор, - Выражение лица Рейны не казалось удивленным, скорее оно было заинтересованным- а что это такое?
-Мама, это- мой новый слуга. Механический слуга. -невозмутимо отвечал Тэди.
-Ты ходил на Высокий рынок?
-Да, мама.
-И ты купил это на Высоком рынке? -недоверчиво спросила Первая Дама.
-Ну… Не совсем… -замялся Тэди- Я его… Ну…
-Ну?
-Обменял.
-На что?
-На обычного слугу, которого я купил на рынке- Теодор стал говорить намного увереннее.
-И кто же в этом городе меняет людей на механизмы? -усмехнулась Рейна.
-Да я не знаю… -нахмурился мальчик- Не помню…. Но он сам подошел и предложил обмен. Кажется…
-Странно все это… -протянула императрица. И тут же добавила- Но и ладно! В конце концов, мой сын достоин только самых лучших слуг!
Механический слуга опустился на одно колено, как бы признавая ее правоту.
-Прекрасно! -засмеялась Рейна- И чем же вы тут занимались?
-Мы-то? Мы тут фехтовали. Представляешь, я ударил его кинжалом в грудь, а он даже не дернулся. А вот тот, прошлый, который помер, кричал на весь дом, когда я кольнул его иглой в том году!
-Да что ты говоришь? -Первая дама ослепительно улыбалась- Очень хорошо! А скажи, Тэди, что еще умеет эта машина?
-Мой слуга может все! -с гордостью отвечал мальчик.
-Замечательно. В таком случае, Тэди, не отпустишь ли ты своего слугу сегодня на кухню?
-Да! Мне страшно надоела стряпня твоей Луизы!
-У нас готовит Пьеро, дорогой.
-Да какая разница- сморщился юный Теодор- все равно гадость!
-Я с тобой полностью согласна -кивнула Рейна- так что давай-ка проверим, какой из твоего Механического слуги повар?
-Ура! -Воскликнул мальчик и, приняв серьезный вид, обратился к механизму: -Мой Механический слуга, слушай приказ!
Машина выпрямилась в ожидании указаний.
-Я приказываю тебе немедленно проследовать на кухню и приготовить нам… -тут Тэди несколько замялся, потому как не слишком разбирался во всей этой кулинарии- Приготовить нам что-нибудь очень вкусное на ужин!
-Постой-ка -вмешалась императрица- как же он будет готовить с закрытыми глазами? -и протянула руку к одной из печатей на лице машины.
-Мама, нет! -крикнул Тэди- Не трогай!
-Почему? -Рейна несколько растерялась.
-Просто не трогай, он справится и без глаз. Правда. Я потом все объясню. Ладно? -Теодор жалостливо посмотрел на мать.
-Ну… Хорошо… -сказала Рейна- Потом объяснишь… За ужином?
-Конечно, мама. За ужином.
-Славно. Механический слуга найдет дорогу до кухни?
-Он найдет, мама. Он- само совершенство. -поспешил заверить мальчик.
-Вот сегодня за ужином мы это и узнаем. -рассмеялась Первая Дама.
А затем она вместе с Механическим слугой покинула комнату, унося с собой и последние лучи багрового солнца, дарившего свет и тепло этому пыльному уголку великой империи, что когда-нибудь станет принадлежать Теодору XIII Безумному.
----

Механический слуга шагал по коридорам второго этажа, мимолётными движениями касаясь маленьких рубильников на стенах, пробуждавших электрические свечи. Нет, конечно, он мог идти и в полной темноте, не натыкаясь на предметы, ведь глаза у него были отнюдь не основным органом ориентации в пространстве, но так было удобнее шедшей перед ним императрице. Поворот направо, мимо укрепленной металлом двери кабинета, и прямо. Электричество, что давали ветряки, установленные на территории города, светило тепло и уютно, хотя Механическому слуге и не было до этого никакого дела.
Двое подошли к лестнице, и Первая дама замешкалась. Механический слуга, верно расценив эту заминку, подхватил императрицу на руки. Рейна вскрикнула от неожиданности, а безмолвная машина уже мягко опускала хозяйку на восточные ковры первого этажа.
-Молодец. -усмехнулась та- Давай-ка я все же отведу тебя на кухню. За мной- шагом марш!
Рейна сделала несколько шагов от лестницы вдоль стены и завернула в очередной коридор, отличавшийся от прошлых металлической отделкой. Впереди, на первом этаже правого крыла, расположились всевозможные служебные помещения: кухни, склады, морозильные комнаты, разделочные, прачечные, коптильни и Тьма знает что еще.
Да, этот дом строился с расчётом на целую армию из разнообразной прислуги, вроде поваров, уборщиков, прачек, мясников, пекарей, кондитеров и так далее и тому подобное. Но, как уже было сказано ранее, император Теодор не любил, когда по его дому сновали незнакомые люди в больших количествах. Ему приходилось мириться с этим во дворце, но здесь, в своей летней резиденции, он хотел если и не отдыха (который был невозможен- дела везде преследовали его), то хотя бы некоторого комфорта.
Коридор тем временем изменился. Время от времени по левую и правую стороны попадались дверные проемы, ведущие в другие коридоры или в помещения для слуг. Другими стали и стены. Фигурные металлические пластины, выполненные в виде хитросплетения веточек плюща, периодические панно и мозаики, придававшие каждому футу стены уникальность- все это исчезло, незаметно уступив место обыкновенным каменным стенам, давным-давно утратившим всякий намек на штукатурку, но сохранявшим серовато-белый оттенок.
Тут тоже горели электрические свечи, и не менее ярко, чем во всем остальном доме, но сизо-черный закопчённый потолок до сих пор помнил голодное пламя факелов, что когда-то дымили в этом месте.
Где-то впереди слышался смех, и Рейна уже догадывалась, что увидит через несколько секунд.
Унылый коридор выплюнул императрицу и Механического слугу в большое помещение, бывшее своего рода штаб-квартирой всей немногочисленной прислуги этого дома. Правая стена содержала в себе железную дверь, ведущую в морозильные комнаты, где искусственно поддерживались низкие температуры для хранения скоропортящихся продуктов. Правой стены, находившейся значительно дальше, не было видно за рядами газовых плит (появившихся, к слову, недавно и стоивших сумасшедших денег), котлов для варки, разделочных столов и прочего. Все это богатство утопало в полумраке данного зала. У той стены, что была непосредственно перед взором императрицы, треща и бросаясь искрами, полыхал камин. Электрические свечи тут не горели, и его мигающий свет был единственным, что позволяло разглядеть собравшихся.
Итак, все были в сборе: четверо слуг, трое из которых, а именно Рауль, Луиза и Март, сидели в принесенных из подсобки господских креслах лицом к камину, а четвертый, Пьеро, стоял перед ними и что-то увлеченно рассказывал. По всему выходило, что вместо своих прямых обязанностей слуги развлекались веселыми историями, а точнее, анекдотами, которые Пьеро, сын местного циркача, мог травить до послезавтра без остановки.
-…Вот! Высокий Проповедник ему говорит: «Брат, запомни, если пойдешь на улицу Стонов, выбирай девку помоложе и денег вперед никогда не давай». А тот ему: «Да, брат, это Веление я особенно почитаю!»
Слуги вновь захохотали, а Рауль чуть было не сверзился с кресла. Не смеялся только Март, всерьез воспринимающий учение Чистого Ордена.
Решительным шагом Рейна оказалась у них за спиной и взглянула Пьеро прямо в глаза.
Улыбка тут же слетела с его побледневшего лица.
-Эй, Пьеро- начал Рауль- ты чего вдруг скис, мать твою? Призрака увидел?
Все снова засмеялись.
-В-ваше в-величество… -Пьеро упал на колени.
Тут только до веселой компании дошло, какого «призрака» увидел их сотоварищ.
Слуги повскакивали со своих мест и, подражая Пьеро, рухнули на пол рядом.
Рейна, сполна насладившись выражениями их перепуганных лиц, как бы невзначай поинтересовалась:
-Готов ли ужин? -ее голос был спокоен и мелодичен как лесной ручей.
-Н-нет, ваше величество, мы как раз с-собирались…
-Ах не готов? -деланно удивилась императрица- И почему же, позвольте полюбопытствовать?
-М-мы сейчас же займемся… -начал Пьеро, очевидно взяв на себя обязанности парламентера.
-Не стоит. -мягко сказала Рейна. -Сегодня готовите не вы.
Слуги удивленно переглянулись.
-Да-да, сегодня готовит вот эта машина, вы же поступаете в ее распоряжение. Вопросы есть?
-Н-но позвольте, ваше величество -несколько осмелел парламентер- у этой машины опечатан рот, как она будет нами руководить?
-Я не знаю. -отмахнулась Рейна- И это, будем честны, не мое дело. Если через час ужин не будет подан, вы будете наказаны. Механический слуга, приступай к работе- нам хватит одного блюда.
Машина кивнула, и императрица бесшумно покинула темный зал.
-Ну да, как же -пробормотал Рауль- как будто нам и без того не достанется розг.
-Ты прав- согласился Пьеро- как пить дать накажет завтра.
-А я вас предупреждал- начал было Март- не надо было шутить над Чистым Орденом, ибо через эти шутки Янтарный демон…
-Да заткнись ты, Март -в один голос потребовали Рауль и Пьеро.
Март решил, что проповедь в данный конкретный момент не стоит того, чтобы получить по голове от друзей, и действительно заткнулся.
-Я не хочу больше! -взмолилась Луиза- Сколько можно этих побоев! У меня вся спина в шрамах!
-Не у тебя одной, подруга -ответил Рауль- но в прошлый раз мы еще легко отделались, радуйся.
-Это да… -протянула Луиза- В прошлый раз бил император, а у него рука легкая.
-Да он просто тебя пожалел, дура.
-Может и так…
-Да точно тебе говорю!
-Эй, там! Хватит уже! -крикнул Март- Идите сюда, смотрите!
Слуги поспешили к правой стене большой кухни.
-И зажгите свет, кто-нибудь!
Луиза щелкнула рубильником, и зал осветился электрическими свечами.
Около плиты находился Механический слуга. Никаким словом не опишешь то, что происходило с ним: его руки метались над раскаленной плитой, где стояла крупная сковорода с жарящимся мясом. Машина подбрасывала туда овощи, мешала, подливала, солила, сыпала специи и травы, и все это- с нечеловеческой скоростью. На соседней плите что-то кипело в кастрюле, и, судя по запаху, это был превосходный laviand, мясной соус, который подают в лучших домах западного королевства Квазелии.
-Во дает! -восхищенно присвистнул Рауль, как и все, удивленно наблюдая за действиями хитроумного механизма.
-Да уж, чего только не придумают умные люди! -Пьеро в восхищении хлопнул в ладоши.
-Да с такой машиной никаких слуг не надо! -начала Луиза и тут же осеклась.
Все сразу посерьезнели.
-Ты в кой-то веки права, подруга, -печально хмыкнул Рауль- с такой машиной слуги и впрямь не нужны.
-Да вы только гляньте, он еще и пирожные делать начал! -воскликнул Март.
И слуги еще более неодобрительно покосились на Механического слугу, в головах их рождались нехорошие мысли.
А машина без остановки сновала у плиты этой огромной кухни, куда не доходил свет господского солнца, зато в достатке скапливалась господская пыль, и всерьез не замечала напряженной атмосферы, поглотившей помещение. Или, может, только делала вид?
----

Золоченый механизм часов пробил положенное ему количество раз, и торопливые слуги внесли в гостиную, освещенную, по велению императора, лишь парой электрических свечей, дивно пахнущие яства.
-Жареное мясо под соусом laviand! -объявил Пьеро- На десерт-воздушные кокосовые пирожные с кремом! -продолжил он, ставя широкое блюдо на стол.
За столом уже сидела вся императорская семья: ерзающий от нетерпения Тэди, довольная Рейна и как всегда хмурый Теодор.
-Боюсь представить, как в этот раз они умудрятся испортить десерт. -император был заранее недоволен- В прошлый раз это есть было попросту невозможно!
Ну, на самом-то деле в прошлый раз на десерт подали очень недурственные бисквиты, которые с любовью испекла Луиза, но никто не собирался спорить с этим мимолетным и привычным брюзжанием стареющего самодержца.
-Сегодня все будет вкусно -Тэди не разделял пессимизма отца- готовил мой Механический слуга.
-Кто-кто? -удивился Теодор.
-Ну, слуга. Машина. Ты его видел сегодня в коридоре.
-Да? -император нахмурился- Может и видел… Да, что-то такое припоминаю.
-Я возлагаю большие надежды на Механического слугу. -сказала Рейна- Надеюсь, что не зря.
-Не зря! -возмутился мальчик.
Наконец, пища заняла свое законное место на серебряных тарелках.
-Ну-с, попробуем… -проворчал Теодор, отрезая небольшой кусочек от хорошо прожаренного мяса, залитого густым ярко-алым соусом.
Император отправил мясо в рот и стал медленно жевать. Все, включая слуг, с интересом смотрели на него.
-А что! -поднял брови Теодор- Недурственно! Крайне недурственно!
-Да, очень вкусно… -согласилась императрица.
А Тэди ничего не сказал, потому как уже умял половину из того, что лежало перед ним.
Остаток ужина прошел без слов- все были слишком заняты поглощением отличного мяса. Только юный наследник престола удовлетворенно сопел, наслаждаясь трапезой, которая казалась ему еще лучше от того, что Механический слуга продолжал оправдывать все его ожидания.
Добрались до пирожных, которые удостоились наивысшей похвалы от главы семейства, любившего сладкое, но редко себе его позволявшего.
-Очень хорошо, просто замечательно. -приговаривал он, заканчивая с десертом.
Все были абсолютно довольны сегодняшним ужином, а Тэди, пользуясь хорошим настроением родителей, рассказал им о том, что незнакомец, у которого он выменял Механического слугу, крайне не рекомендовал прикасаться к печатям «во избежание потери всего, что нам дорого». Императорская чета, признаться, была не слишком удивлена услышанным, только Теодор слегка напрягся, что и вовсе осталось незамеченным. Вместо этого им в голову пришла гениальная идея выразить свое восхищение повару.
На звон колокольчика выбежала вся прислуга, а следом за ней- Механический слуга. Машина сделала шаг вперед и почтительно замерла, ожидая распоряжений.
-О, механизм, наш верный слуга из стали, -напыщенно начал Теодор- мы, император Теодор XII, а так же наш сын, Теодор XIII и наша жена прекрасная императрица Рейна! -тут оратор сделал небольшую паузу- Мы хотим выразить тебе наше совершеннейшее удовлетворение твоим без сомнения выдающимся кулинарным талантом! Отныне и впредь мы назначаем тебя на должность главного и единственного повара нашего южного дома! -И, довольный, оглянулся на семью.
-Подожди, милый -проворковала «прекрасная императрица Рейна»- узнай, не нужны ли ему помощники.
-Ах, да! -император забавно хлопнул себя по лбу, чем развлек Тэди- Механический слуга, скажи, нужна ли тебе помощь наших немеханических слуг?
Машина отрицательно покачала головой. Император был удивлен.
-Не хочешь ли ты сказать, что не нуждаешься в помощниках совершенно?
Машина повторила свой жест.
-То есть, -распалялся Теодор- имеешь ли ты ввиду, что в одиночку приготовил два сложных блюда за час без помощи наших людей?
Механический слуга кивнул.
-А ну, потрудитесь объяснить, лодыри, -эта фраза была адресована прочим слугам- почему это вы не принимали участие в приготовлении ужина? Рейна!
-Я приказала им помочь. -холодно отозвалась императрица.
Слуги бледнели и краснели прямо на глазах, тем более что никакого приказа «помочь» они не получали.
-Мы помогали… -Пьеро осмелился говорить- Мы помогали, ваше величество! В одиночку невозможно приготовить все это за час!
Император опасно сощурился.
-Да? А что нам скажет сам Механический слуга? Ну, давай, скажи нам честно, они -широкий жест рукой- тебе помогали?
Отрицательное покачивание головой. Луиза, кажется, заплакала.
-И кому из вас мы должны верить? -Теодор XII Суровый отбрасывал на стену позади себя огромную грозную тень, словно подавляя ей провинившихся слуг.
-Если выбирать между людьми и бесчувственным механизмом -голос Рейны стал напоминать звук царапающих стекло железных когтей- я бы доверилась механизму.
-Я тоже. -кивнул император.
Луиза тихо завывала на руках у Рауля. Да и остальные были не краше покойников.
-Подведем итоги… -протянул Теодор- Вы не только не исполнили приказ члена императорской семьи, но и осмелились лгать прямо в лицо нашему величеству, а также пытались перенести вину на безмолвную машину, что не делает вам чести… Рейна?
-Десять ударов ивовыми розгами будет достаточным наказанием. -оскалилась Первая Дама.
-Итак, решено. Приговор приведем в исполнение завтра после рассвета. А пока что вызовите ко мне капрала гвардии- хочу, чтобы он сегодня ночью удвоил патрули. -император выразительно посмотрел на Пьеро, который уже давно стоял на коленях. -А теперь- очистите стол и исчезните с наших глаз.
Слуги поспешно принялись трясущимися руками собирать утварь, и вскоре тихо растворились в воздухе. Остался только Механический слуга.
-А ты -обратился к машине Теодор- молодец. До завтра свободен.
Механический слуга низко поклонился и удалился в помещения для слуг.
Молчание. И вдруг:
-Милый, позволь я сама выпорю этих мерзавцев?
-Не вопрос, дорогая моя, но десять ударов на каждого… У тебя устанет рука.
-Я возьму розгу в другую. -улыбка.
-Ну хорошо, хорошо. Убедила. Убедила…
Полумрак гостиной пожирал окончания тихих слов, раскрашивая лица светом и тенью так, что они, казалось, принадлежали демонам из старой сказки о Минутном суде, где всесильные твари решали судьбы людей всего за минуту, руководствуясь своими странными законами. Но пройдет ночь, и солнце обязательно развеет морок, навеянный пыльным и жарким воздухом южной столицы империи.
----

Рассвет озарил старый город, медленно, но верно, разгоняя мрак ночи. Ночь сопротивлялась, цеплялась за переулки между домами, пряталась в зияющих выбитыми стеклами окнах подвалов, но не была в силах отсрочить свое поражение. Через минуты, что сложатся в долгие часы, ночь снова возьмет свое, опять захватит эту грешную землю. На время.
В летней резиденции императора, расположенной на Первой улице, не спал никто, кроме гвардейцев ночной смены, сдавших свой пост товарищам по оружию. Теодор XII Суровый со своей женой неспешно одевались в легкие наряды, белые от страха слуги помогали им приготовиться к экзекуции. То была шутка, пугающе-ироничная, на какие способна только непредсказуемая, ползущая по-змеиному жизнь.
Приготовления были окончены, во всяком случае те, которые требовали помощи слуг.
-Выводи их -Теодор скомандовал капралу.
-Да, ваше величество. -капрал, несмотря на ранний час, был бодр, свеж и готов своротить горы по приказу начальства.
Гвардейцы взяли слуг под руки и вывели из господской спальни, ступая пыльными сапогами по коврам, отчего у Первой Дамы стремительно портилось настроение.
Они отвели их во двор, находившийся под окнами правого крыла, и остановились, вдыхая свежий воздух с моря. Гвардейцы искренне сопереживали несчастным, и особенно заплаканной Луизе, но сделать, увы, ничего не могли. Как уже было сказано раньше, с жестокой Первой Дамой спорить не хотел никто.
-За что они вас? -поинтересовался Брунс, добродушный малый, уже пятый год служащий в императорской охране.
-Да ни за что… -глухо отозвался Пьеро- За приказ, которого не было…
-А… Понимаю. Рейна небось?
-Она, кто ж еще станет над людьми так издеваться…
-Это да. У меня тут раньше друг служил, тоже гвардеец, так вот она его заставила под судно нырнуть за своим типа ожерельем, которое сама туда выбросила.
-И что? -поднял глаза Рауль.
-Ну, как что… -вздохнул стражник- Судно-то в море давно было, днище ракушками обросло… Сами понимаете.
-Вот же сука… -выругался Рауль.
-Да. Одно слово: благородные. А вот будь я благородным, я бы… Я бы половину денег раздал честным рабочим, вторую половину- сироткам, и только третью половину, самую маленькую, оставил бы жене на хозяйство. Сынишке бы пряник купил восточный, ему уже третий год пошел… -Брунс мечтательно закрыл глаза.
-Балда ты! Трех половин не бывает, половин всегда две!
-Да какая разница: две, три, да хоть сто! Главное- как ты ими распорядишься…
Люди замолчали, ожидая своей участи.
-Стойте! -вскричала Луиза- А давайте во всем признаемся императору!
-В чем это? -скривился Пьеро- Что у него жена- злобная сука?
-Да нет же! Ну, скажем, что императрица ошиблась, что мы никакого приказа не нарушали, и вообще, что мы не виноваты!
-Точно! -сказал Пьеро тоненьким голоском, подражая Луизе- Дядя император, ваша жена- не только сука, но еще и дура забывчивая, не бейте нас пожалуйста!
-Сам дурак! Я считаю, надо хотя бы попытаться, он должен нас понять.
-А я согласен, -Март, до этого не говоривший ни слова, вступился за девушку- давайте попробуем, терять нам уже нечего. В конце концов, даже в «Сказаниях о пороке» говорится: «Кто раскаялся в проступке, да будет прощен, ибо наказание уже настигло его»!
-Опять ты со своими сказками! -Рауль был настроен скептически.
-Это не сказки!
-Ладно! -перебил их Пьеро- Терять нам и вправду нечего. Встанем все на колени и будем молить о прощении его величество, чтоб ему пусто было.
-Идут. -кашлянул Брунс.
Слуги выстроились в линию, потупив взоры.
Императорская чета, сопровождаемая тремя гвардейцами, действительно шла по дорожке в их сторону.
Минута, и слуги предстали перед Теодором XII и Первой Дамой. Мужчина был обыденно хмур, а женщина едва заметно улыбалась.
-Итак. -начал Теодор- Все ли готово для экзекуции, капрал?
-Так точно, ваше величество.
-Хорошо. Давайте скорее с этим покончим.
-Раздевайте их! -Рейна была в нетерпении.
Но тут слуги как по команде рухнули на колени перед своим императором.
-Ваше величество! Не велите наказывать покорных слуг своих, выслушайте сначала то, что они хотят сказать в свое оправдание! -в минуту опасности Пьеро становился особенно красноречив.
-Ну что еще?
-Дорогой, не слушай их! -вмешалась Рейна, но Теодор жестом велел ей замолчать.
-Говори, наше величество слушает.
-Произошло страшное недоразумение, мой император, -Пьеро тщательно подбирал слова- ее величество императрица ошиблась, не сочтите за дерзость!
-Продолжай…
-Ее величество отдала нам приказ выполнять веления Механического слуги во время готовки ужина, -слуги дружно кивнули- но Механический слуга не отдавал нам никаких команд, его рот был опечатан, и мы не получали разрешения прикасаться к печатям. Мы, ваши верные слуги, никогда бы не посмели ослушаться слова вашего величества или слова ее величества императрицы!
-Это правда? -Теодор обратился к жене.
-Да какая разница? -Рейна готова была вот-вот взорваться- Я-императрица! Я и есть правда! Я- закон и истина! И я приказываю, слышите меня, приказываю выпороть этих людей! Пятнадцать ударов на каждого за клевету на императрицу!
-Спокойно, милая… -начал было Теодор.
-Не смей меня успокаивать! -Рейна метала громы и молнии- Как ты смеешь покрывать этих… Этих лжецов, которые клевещут на твою жену, на мать твоего сына?! Или тебе слуги дороже, чем я?!
-Но я…
-И не смей! На меня! Кричать!
-Да хорошо, хорошо -император был в растерянности от внезапной истерики- ладно. Делай как знаешь, а я, пожалуй, пойду к себе, если ты не против… -и стал боком отступать к дому.
Стража, заметив данный маневр, с точностью его повторила.
-Вот и славно, -тут же успокоилась Рейна- а вас, голубчики, я не отпускала! - это уже было адресовано отползавшим гвардейцам -Где мои розги? Снимайте-ка с них рубашки, приступаем к наказанию!
Луиза рыдала, Март шептал Веления, а Пьеро с Раулем подавленно молчали, когда в кроваво-красном воздухе, уже наполнявшимся дневной пылью, раздался свист вымоченных в морской воде ивовых розг.
----

Тэди проснулся от звука ударов и криков под окнами. Встал с постели, выглянул наружу: Рейна самозабвенно хлестала Марта по спине розгами, а тот выкрикивал отрывки «Велений об отречении», что было одновременно глупо и красиво. Могло показаться, что произнесение Велений снимало боль от вздувавшейся кожи: поразительно, как вера в сверхъестественное порой влияет на человеческий разум.
Мальчик широко зевнул, сделал небольшую зарядку и дернул за шнурок с кисточкой, свисавший с потолка. Где-то в доме раздался звон колокольчика, вызывавшего слугу.
Дверь распахнулась, Механический слуга стоял за ней, словно только и ожидая, когда его позовут. Поклон.
-Ну привет! -улыбнулся Тэди- Завтрак готов?
Механический слуга кивнул.
-Отлично, я голоден как акула! Ну-ка, поехали вниз!
Механический слуга опустился на одно колено, позволяя Теодору взобраться на плечи. Выпрямился и зашагал в сторону ванной.
-Эй, стой, ты куда! Я не хочу в ванную, я хочу есть!
Но машина не обращала внимания на возмущение наследника престола- императрица дала совершенно ясные приказы по поводу распорядка дня.
Когда протест против утреннего туалета был подавлен, слуга, повинуясь Тэди, отнес его во двор, где как раз завершилась экзекуция.
-Мама, мы идем есть! -закричал мальчик, едва увидев Рейну.
-Да, милый, конечно. Я тоже сейчас буду. Будь умницей, позови своего отца.
-А где он?
-Он у себя в кабинете, Тэди. Давай, встретимся за столом.
- Механический слуга, ты все слышал?
Механизму не надо было повторять дважды- он уже шагал обратно к дому.
Там, где человек давно бы выдохся, машина способна работать на полную мощность, это и отличает их, совершенных, от нас. Удивительно, как при существовании таких устройств, человечество до сих пор не оказалось на задворках мироздания! Примерно такие мысли могли бы возникнуть в голове юного Тэди, если бы он не был столь голоден и уделял больше внимания философским дисциплинам.
На плечах Механического слуги ребенок совсем скоро оказался у двери отцовского кабинета.
-Стучи.
Механический слуга громко постучал. Нет ответа.
-Еще разок.
Механический слуга постучал еще раз. Тишина. Но вдруг… Нет, не показалось- дверь была приоткрыта!
-А ну-ка открой дверь… -прошептал мальчик. Отец никого не впускал сюда, а дверь всю жизнь была заперта.
Любопытство сгубило не одну кошку, и Тэди это было известно, но сейчас оно было сильнее возможности вызвать родительский гнев. Механический слуга тихо открыл дверь кабинета и вошел внутрь. Мальчику пришлось сильно пригнуться, чтобы не удариться головой о дверной проем.
-Опусти меня.
Оказавшись на твердой земле, Теодор принялся крутить головой во все стороны. Ничего необычного, просто кабинет. Не слишком большое помещение, окон нет, дверь изнутри укреплена металлом и запирается на мощный механический засов, чуть ниже- замочная скважина. Стены, мебель, пол- все, кажется, имеет синеватый оттенок из-за горящих электрических свечей с синими лампами. В помещении стоит легкая дымка, пахнущая тлеющим цветком искуса, сорняковым растением, сплошь и рядом встречающимся на юге.
«Странно» -мелькнуло в голове у Тэди- «Отец же не курит. И не выносит благовоний…»
Тэди знал это, поскольку даже в день Веры месяца Отречения, то есть тогда, когда во всех домах жгут терпь и ладан, соблюдая один из главных Орденских праздников, в доме императора не горело ни единой свечки. А когда мать однажды зажгла парочку, отец накричал на нее, а самого его чуть не стошнило. Никто, кроме членов семьи не подозревал об этой маленькой странности правителя империи.
Но искусом пахло не везде. У правой стены, где стоял массивный письменный стол с кипами пропитанных чернилами бумаг, запах был заметно слабее, зато у самой дальней, с большим книжным шкафом, от аромата этого растения кружилась голова. Тэди приблизился к шкафу, пытаясь отыскать источник запаха, как вдруг на его плечо опустилась тяжелая рука. Мальчик уже собрался испуганно закричать, но то был всего лишь Механический слуга. Он взял хозяина за плечо, будто предупреждая о чем-то, или прося немедленно уйти из этого странного места.
-Отпусти -нахмурился Теодор- это приказ.
Механический слуга повиновался, отходя к стене и как бы говоря: «Ну ладно, мое дело- предупредить»
Итак, шкаф. Но на полках стоят только книги, а запах, похоже, идет откуда-то позади него. Мальчик скользнул взглядом по книгам. Механика, химия, баллистика, любовный роман, список дворянских домов запада…
Минуточку. Тэди потряс головой.
Отец терпеть не может любовных романов.
Конечно, ему и благовонии не нравятся, но дамский роман- это уже слишком.
-Может, в нем что-нибудь спрятано? -пробормотал человек себе под нос, протягивая руку к книге.
Мягко потянул, книга выдвинулась наполовину и застряла. Тэди потянул сильнее.
Ничего.
Мальчик, не отпуская, приподнял книгу вверх.
Щелчок!
Книжный шкаф едва заметно отошел от стены, а Тэди испуганно отпрыгнул, опасаясь, что что-нибудь сломал. Но шкаф, вроде, не падал.
Осмелев, ребенок снова потянул за выбивающуюся из общего фона книгу, и, о чудо, шкаф с легким скрипом отворился, оказавшись чем-то вроде двери в еще одну комнату. Шаг вперед.
Микроскопическое помещение, освещаемое все тем же синим светом. Еще один шаг.
Краски потеряли насыщенность, будто бы их щедро разбавили серым. Знакомое чувство защемило в груди у ребенка.
Перед ним находился маленький стол на высоких ножках, вокруг которого горели ароматные свечи. Больше всего это напоминало алтарь: на столе была вырезана сложная геометрическая фигура, в центре которой лежал человеческий череп. Вся поверхность черепа оказалась усеяна то ли знаками, то ли письменами неизвестного значения. В глазницах черепа покоились крупные куски янтаря, рядом был воткнут кинжал с хищно изогнутым лезвием и резной рукоятью из кости придонного угря, имеющей уникальную текстуру. Кинжал был до боли знакомым- точно такой же висел на поясе юного Теодора.
А еще, в комнатке было холодно. Пар вырывался изо рта, хотелось разжечь огромный камин, но его, увы, не было поблизости. Не став ничего трогать, Тэди скорее выбежал из этого помещения. Краски вновь обрели цвет, и мальчик поспешно вернул книжный шкаф на положенное ему место.
Отдышался.
Механический слуга стоял у входа в кабинет без движения.
-Хватит с меня! -прошептал наследник трона- Механический слуга, давай уходить отсюда.
Машина покинула кабинет, Тэди поспешил за ней, но задел рукой вазочку на отцовском столе. И, поскольку, по закону подлости, на полу здесь не было ковров, та не преминула разлететься на мелкие осколки.
-Вот Тьма! -ругнулся Тэди.
В коридоре послышались шаги, и Теодор, не думая больше ни секунды, выскочил из кабинета и прикрыл дверь как было. Бегом пересек опасный участок коридора, оказался у своей комнаты и сделал вид, будто только что вышел из нее. Вовремя- из-за поворота показался сам император.
-О, сын! -обрадовался тот- а я как раз собирался тебя искать. Где ты был?
-Я… -Тэди усиленно соображал- Я тоже тебя искал… Мама велела позвать тебя к завтраку.
-Это где ж ты меня искал? -улыбнулся отец- Завтрак уж полчаса как накрыт!
-Полчаса как накрыт? -эхом отозвался пораженный мальчик, точно помня, что провел в кабинете отца не больше пяти минут.
-Да-да, сын. Но ты не волнуйся, мы без тебя не садились!
-Спасибо. Ну так я пойду? -Тэди было не по себе.
-Да, давай. Я сейчас спущусь.
Мальчик поспешно зашагал в сторону лестницы, уводя за собой и Механического слугу.
Император хмыкнул, вынул из кармана ключ от двери кабинета, и вдруг заметил, что та не заперта. На мгновение на его лице проявился испуг, который тут же сменился облегчением.
-Давно ли это я перестал запирать за собой двери? -рассмеялся император- Видимо, старею, память как решето. -Теодор XII сощурился на солнце, оглушительно чихнул.
-Нет, эта пыль однажды точно меня доконает! -добавил он, захлопывая за собой укрепленную металлом дверь.
----

Тэди вбежал в гостиную и поспешно сел за стол, состроив самую что ни наесть невинную физиономию. Рейна уже ждала его.
-Где ты был, милый? -императрица испытующе посмотрела на сына.
Тэди замер, не зная, стоит ли рассказывать матери об увиденном. С одной стороны, она могла все ему объяснить, но с другой, это могло иметь для несчастного ребенка ужасающие последствия. Ну а если предположить, что она и сама ничего не знает о потайной комнатке в отцовском кабинете (как-никак, ей тоже запрещено входить туда), неизвестно, какой скандал Рейна могла устроить. Тэди не понимал назначения алтаря, но догадывался, что он был спрятан не просто так, а значит, был либо чем-то опасным, либо чем-то запретным, либо и тем, и другим одновременно. Последнее было хуже всего. Может быть, за металлической дверью кабинета отец скрывал какую-нибудь угрозу для всей семьи, которая должна была оставаться тайной во что бы то не стало?
Мальчику не давали покоя эти мысли. Собравшись с силами, он произнес:
-В своей комнате, мама. Я заигрался с Механическим слугой и забыл про завтрак. Извини.
-Ничего, дорогой мой, -Рейна, кажется, купилась на жалобный тон ребенка- но почему ты не позвал отца?
-Я хотел, но его нигде не было, честно.
Как говорят в среде контрабандистов, «помянешь черта- вот и он». По лестнице спускался сам император в белой рубашке с широкими рукавами и черных бархатных штанах, расширяющихся книзу на манер королей востока. Лицо его было подозрительно-озабоченным.
-Так… Я не опоздал? -с натянутым весельем просил он.
-Ничуть, Теодор, хотя мог бы и поспешить. -отвечала Рейна.
-Тогда приступим, что ли. -голос императора действительно выражал неуверенность -неслыханное дело для Теодора XII Сурового.
На звон колокольчика из коридора, ведущего в помещения для слуг, вышел один только Механический слуга с блюдами, блюдцами, чашками, ложками, вилками и прочим -все это машина виртуозно, как не снилось и лучшим официантам славной Квазелии, несла в руках, на сгибах рук, плечах, предплечьях и остальных частях своего механического тела, не испытывая ни малейшего дискомфорта.
Расставив утварь по своим местам, Механический слуга замер в ожидании дальнейших указаний.
Император не прикасался к еде. Вместо этого он хмурился, потирал переносицу и бросал мимолетные взгляды на всех присутствующих.
-Теодор, все в порядке? Ты хорошо себя чувствуешь? -Рейна нарушила тягостное молчание.
-Да. Нет… Я не знаю…
-У тебя опять болит голова? -Первая Дама, кажется, была всерьез обеспокоена.
-Да, да, точно. Голова… -протянул Теодор.
-Тебе надо меньше времени проводить в своем кабинете, он же не проветривается. Чаще выходи на воздух, отдыхай от работы…
-Да не в этом дело! -внезапно закричал мужчина.
Рейна, не ожидавшая столь бурной реакции на безобидные слова, вздрогнула.
-Да что с тобой сегодня такое?!
-Извини, извини, милая. Просто… -император замялся- Скажи, ты не заходила в мой кабинет?
-Когда? -мягко спросила та.
-Сегодня.
-Нет, он же у тебя вечно закрыт.
-Хорошо. Ну а ты, сын?
-Я? Я… -Тэди оторвал взгляд от тарелки с аппетитным омлетом с сыром и жаренным беконом.
-Да, ты не заходил в мой кабинет?
Вот он, момент истины. От того, что он скажет в следующую секунду, зависело очень многое, и это предчувствие ледяными червями копошилось в животе. Еще немного, и взгляд отца прожег бы в мальчике дыру.
-Я…
Но Тэди не успел ничего сказать. Механический слуга щелкнул пальцами, привлекая внимание. Металлический лязг был настолько внезапным в замеревшей гостиной, что люди инстинктивно повернули головы в его сторону.
Механический слуга поднял руку ладонью к императору.
-Что? Что ты имеешь в виду? -не понял Теодор -Ты знаешь, кто входил в мой кабинет?
Машина кивнула в подтверждение.
-И кто же?
Механический слуга поднял руку еще выше.
Это был шанс, и Тэди не собирался его упускать:
-Он хочет сказать, что именно он был в твоем кабинете!
-Это так?
Механизм снова кивнул головой.
-Так… И что ты там видел? -наседал император.
Механический слуга развел руками, затем показал на свои опечатанные глаза.
-Он не может видеть, отец!
-Подожди, Теодор, -отмахнулся тот- скажи, ты нашел дверь открытой?
Кивок. Было видно, как расслабились черты лица самодержца, когда тот издал облегченный вздох.
- Механический слуга, знай: отныне и впредь я запрещаю тебе входить в мой кабинет, даже если дверь окажется открыта. -император подумал и добавил- Только если я сам не разрешу тебе туда войти. Все ясно?
Механический слуга согласно поклонился.
-Вот и славно. Что ж, раз с этим покончено, давайте скорее есть.
-Мы уже. -улыбнулась Рейна.
-Эм… Отец!
Император вопросительно взглянул на Тэди, как бы говоря: «Что, сын?»
-А что такого важного ты хранишь в своем кабинете?
Теодор рассмеялся:
-Глупости прошлой жизни!
А потом ответил серьезно:
-Ничего интересного, сын. Просто важные государственные документы. Однажды они перейдут к тебе.
Довольный собой, мужчина вернулся к омлету с сыром и беконом, а наследник престола, озаренный солнечным светом, увлеченно ловил пылинки и не думал уже ни об отце, ни об увиденном сегодня утром, ни даже о том, нужно ли ему такое наследство.
----

День Тела, первый день шестидневной рабочей недели, был ненавистен Тэди так же, как и всему населению империи. Ведь со дня Тела по день Воли ему приходилось учиться, учиться и еще раз учиться, а он, подобно большинству детей, учиться не хотел и не любил. Отец не раз повторял ему, сколь важно для будущего императора овладеть разнообразными науками и умениями, как сильно знания формируют великую личность, но Тэди был еще в том возрасте, когда будущее кажется бесконечно далеким и ради него совсем не хочется напрягаться, делая то, что тебе не по душе.
Единственным выходным для народов всего цивилизованного мира был день Веры, в который люди, у кого еще оставались силы, веселились по полной, а те, у кого их не было, просто сидели дома, завистливо глядя через оконные стекла.
Человек, услышавший названия дней недели и месяцев согласно официальному календарю, сразу поймет, кто приложил руку к их наименованию. Посудите сами: неделя состоит из дней: Тела, Памяти, Духа, Разума, Воли и Веры, по возрастанию их «духовной значимости», шесть недель составляют один календарный месяц. Имена самих же месяцев, коих двенадцать, происходят от истории в «Сказаниях об отречении» про мальчика-рыбака, который силой своей воли и веры пережил голод: месяц Нереста, месяц Роста, Охоты, Пира, Отречения, Голода, Тьмы, Надежды, Часов, Терпения, Поисков и, наконец, Цикла. День Веры месяца Отречения той самой организацией назначен главным религиозным праздником, а месяц Тьмы- временем Великого поста.
Вероятно, вы уже догадались, о каких фанатиках идет речь. Все верно, именно Чистый Орден в лице Бруна Летописца когда-то взял календарь людей огненного культа, которые ранее уже упоминались, удвоил количество месяцев в году с шести до двенадцати, поменял все названия на характерно свои и выдал за нечто новое и совершенное, как они это любят делать. У людей доимперских времен, в свою очередь, все названия были тем или иным образом связаны с именами разных духов, а год состоял из шести месяцев просто потому, что активный тогда Пьер’кьйол’сток обеспечивал практически неизменный климат. Но мы отвлеклись.
Тэди печально плелся на занятие по правописанию. Поднялся на второй этаж, вопреки желанию повернул не направо, а налево и вошел в первую же дверь. Учебный кабинет, он же «пыточная комната».
-А, юный Теодор, вот, наконец, и вы. -мастер Бреаль не церемонился- Берите свою тетрадь, в которой вы наделали Тьму глупейших ошибок, отдавайте мне то, что я задал вам в день Воли, и приступаем к работе.
Тэди вздохнул. Правописание было не худшим из сегодняшних испытаний, более того, здесь можно было хоть как-то повеселиться. Несмотря на внешнюю строгость, мастера Бреаль было очень легко смутить, написав вместо продиктованного слова схожее по звучанию ругательство, чем Теодор периодически пользовался. В такие минуты лицо мастера становилось пунцовым, словно спина рифового краба, что служило мальчику хоть каким-то утешением в океане уныния.
- … и король сказал: «Горе мне! Отравлен был тот сидр!» -диктовал Бреаль.
Тэди не преминул подправить слово «сидр». Реакция не заставила ждать. Бреаль, заглянувший в тетрадь нерадивого ученика, возмутился:
-Это… Это что такое! Я такого… Ничего… -и залился краской, чем вызвал у Тэди приступ хохота.
-Ну, знаете ли! Это уже… Слишком! -приходил в себя учитель.
-Мастер Бреаль, а что вас так смутило? -Тэди был сама невинность.
-Как-что? Как это-что? А вот это- что? -мастер ткнул указкой в веселое слово.
-А! Это я не ту букву случайно написал, простите. -и мальчик старательно исправил «ошибку».
Бреаль снова покраснел, но теперь уже от злости. Тэди опять засмеялся.
Остаток урока прошел без происшествий, разве что мастер Бреаль тщательно подбирал слова.
-О-о-ох! -Теодор откинулся на спинку стула, когда учитель наконец от него отстал. -Как мне все это надоело. На-а-а-д-о-о-о-е-е-е-ло! -протянул он.
А впереди еще был урок естественных наук, и, о горе, баллистика.
О баллистике надо бы сказать три слова: баллистику Тэди ненавидел. Ее вообще мало кто любил. Несмотря на то, что без баллистики не стреляла бы ни одна пушка как на флоте, так и на суше, популярностью эта дисциплина не пользовалась. Сплошные цифры, формулы и расчёты, совсем не способные заинтересовать ребенка. Однако, каждый император был по совместительству еще и верховным флотоводцем, то есть капитаном на флагмане, а капитану баллистика была нужна позарез.
Тэди обратился к Механическому слуге, несшему поднос с лимонной настойкой в кабинет отца.
-Механический слуга, принеси-ка мне чего-нибудь прохладного.
Жара действительно давала о себе знать, и пить хотелось все сильнее с каждой минутой.
Механический слуга кивнул, и, оставив поднос на специальной полочке перед дверью кабинета и постучав в дверь, направился в помещения для слуг. Пройдя по коридору с закопченным потолком, Механический слуга оказался на кухне.
-А вот и он, наш герой. -послышался из угла голос Рауля.
-Действительно -сплюнул Пьеро- честный и неподкупный, забери его Тьма.
-Ну что, приятель, застыл как вкопанный? Смотрел сегодня в окошко? Как нас избивали из-за тебя видел?
Слуги взяли машину в кольцо. Механический слуга не двигался.
-Ну, хватит строить дурака, дубина ты железная!
-Ты смотри-ка, думает мы поверим, что ты ничего не понимаешь!
-Да все он понимает. Как хозяева приказ отдадут, так он сразу такой понятливый становится!
-Может лучше не надо… неуверенно протянула Луиза.
-Надо, подруга, надо. Разберем его по винтику, будет знать, как людей подставлять. Ну-ка, ребята, веди его к углу!
Механический слуга отступал.
-Давай-давай, мы тебя так спрячем, что с собаками не найдут! -Рауль толкнул механизм, но тот не упал.
-Иди сюда, мой хороший! -в руках Пьеро держал обрезок стальной трубы.
В помещении раздался оглушительный звон колокольчика.
-А, Тьма! Император зовет, чтоб его.
-Я пойду. -тихо сказал Март.
-Да. И этого захвати. -усмехнулся Пьеро- Мы с ним еще не договорили.
И добавил, прямо глядя на машину:
-Скоро увидимся, чурбан.
Механический слуга безразлично подошел к стойке с напитками, взял графин с прохладным соком, стакан, и поспешил в учебный кабинет, где его уже заждался юный Теодор.
-Ну наконец-то! Я тут чуть не помер от жажды! -Тэди тремя глотками осушил стакан. Что так долго?
Механический слуга только развел руками, мол, бывает.
-Слууушай… -начал Тэди- Я тут кое-что придумал… Мне надо, в общем, уйти, понимаешь?
Механический слуга, как всегда, молчал.
-Вот… А у меня сейчас урок естественных наук… Но мне некогда. Так что… Ну… В общем, я приказываю тебе сидеть на уроке за меня, понял? А потом там еще баллистика- Теодор скривился- и на ней тоже сиди за меня. А у меня дела…
Машина вопросительно склонила голову.
-А, я тебя понял. Нет, не бойся, мастер Сизиф почти совсем слепой, прямо как ты, так что он даже не поймет, что меня нет в кабинете. Пусть себе читает свои лекции. А мастер Ферма… Ну, он тоже не будет против. Может быть. Разберешься, в общем. Все ясно?
Механический слуга кивнул.
-Так, а ты писать-то умеешь? Ну-ка, давай, бери листок, мое вечное перо, и пиши, эм… Скажем, так: «Белая лаванда качалась на ветру».
Машина беспорядочно водила пером по бумаге, периодически выходя за ее пределы и разукрашивая стол.
-Стой, ты что делаешь!
Механический слуга остановился.
-Я же сказал тебе писать! А ты просто…
Тут Теодор, подобно отцу, хлопнул себя по лбу.
-Тьма! Ты же и впрямь слепой! Беда… И что мы будем делать?
Машина пожала плечами.
Теодор уже знал, что надо делать. Знал, но не был уверен, что оно того стоит. Желание сбежать во двор и закопать там какой-нибудь клад вместо скучной учебы боролось в нем с осторожностью. И победило.
-А, ладно. В конце концов, она же у тебя не одна… Да что может случиться!
И Тэди одним движением сорвал печать с глаз Механического слуги.
Пару секунд ничего не происходило. А потом тончайшие металлические пластинки век дрогнули, зашевелились, и разошлись. Машина открыла глаза, и они оказались янтарного цвета, глубокие, яркие, словно живые. Их хищный узкий разрез мгновенно охватил Теодора, комнату, каждую деталь интерьера, каждую щербинку на деревянном столе, каждый волос на голове человека. Машина смотрела, и в ее странных глазах без радужки и зрачка отражался окружающий мир, искривленный, искаженный до неузнаваемости.
-Теперь ты сможешь писать? -Теодор на всякий случай сделал пару шагов от механизма.
Механический слуга взял вечное перо и каллиграфическим почерком вывел: «Белая лаванда качалась на ветру. Машина приветствует вас, хозяин.»
-Да! Получилось! -Тэди, забыв об опасениях, запрыгал вокруг машины.
Успокоился.
-Выполняй приказ, мой верный слуга.
Механизм хитро сощурился и кивнул вслед убегающему Тэди.
Не прошло и двух минут, как в кабинет явился мастер Сизиф. Он сослепу осмотрел помещение, и, увидев за письменным столом некий силуэт, сказал своим скрипучим голосом:
-Доброго дня, ваше величество Теодор. Не станем тянуть, давайте скорее работать. Итак, в прошлый раз я начал лекцию о работе пищеварительного тракта ряда беспозвоночных, в частности, гигантских каменных улиток…- мастер сделал паузу, но, не услышав привычного вздоха отчаяния со стороны ученика, продолжил- Так вот, кишечник этих улиток удивителен многообразием симбионтов в нем: их около шестидесяти разных видов!
Механический слуга заинтересованно слушал.
-В основном, это микроскопические ракообразные, для которых характерно внешнее пищеварение с выделением своего рода катализаторов, ускоряющих переваривание растительной пищи в кишечнике хозяина…
Урок прошел тихо, и мастер Сизиф, польщенный внимательностью слушателя, покинул кабинет, посоветовав тому около пяти книг о пищеварении беспозвоночных «раз уж вам так интересна данная тема».
Несколько иначе ознаменовалось появление мастера Ферма, который отнюдь не был слеп. И все же, надо отдать ему должное, увидев, кто, а точнее, что сидит за столом в ожидании знаний, он не пошел жаловаться императору, не выгнал незваного гостя из кабинета, а пробормотал под нос:
-Ладно, какая разница, все равно у меня оплата почасовая. Может хоть этот будет поумнее.
И не ошибся: Механического слугу теперь интересовало все, что можно было увидеть, услышать, прочесть или написать. Мастер Ферма показал ему основной принцип решения баллистических задач, объяснил значения буквенных переменных и получил ошеломляющий результат: уже через двадцать минут от начала урока Механический слуга щелкал задачи как орешки, а один раз даже нашел у преподавателя ошибку в вычислениях. Ферма был потрясен и по-детски счастлив, ведь он впервые в жизни встречал человека, которому было интересно изучать баллистику. А какой учитель не хочет себе заинтересованного ученика, пусть даже ученик- не человек вовсе, а машина, начиненная пружинами и шестернями? В общем, задав Механическому слуге то, что у простых детей называется домашней работой, Ферма удалился, втайне надеясь на повторную встречу.
Механический слуга собрал книги и тетради Теодора в стопку, когда сам нерадивый ученик вошел в кабинет с гранатой, которую он украл из ящика в караулке стражи внешней стены.
-Ну как, закончили?
Механический слуга довольно кивнул.
-Эти унылые старики -Тэди ласково подергал гранату за фитиль- дали тебе задание?
Машина снова кивнула.
-Славно. Сделаешь его за меня.
Механизм протянул книги и тетради Теодору.
-Что? -Тэди открыл тетрадь по баллистике- Да ладно! -вскричал он и принялся листать остальные тетради- Ты уже все сделал?
Механический слуга молчал, соглашаясь.
-Вот это да! Шикарно! Просто шикарно! -Тэди был на седьмом небе. -А что это ты такой довольный?
В глазах машины и впрямь читалось удовлетворение.
-Ты хочешь сказать, что тебе понравилось? -удивился Теодор.
«Ну да, конечно.» -говорили глаза слуги- «Как это может не нравиться?»
-Хм… -Тэди напустил на себя серьезность- Тогда слушай мой приказ: отныне ты будешь посещать за меня все уроки, кроме фехтования и искусства, которые мне нравятся. Если тебе нужны эти глупые знания, пожалуйста, мне они точно ни к чему. С этой самой минуты ты будешь знать за меня!
Машина встрепенулась, сощурилась. Низко поклонилась.
-А теперь тебе пора на кухню, скоро обед. -напомнил мальчик, выходя.
Но Механический слуга не спешил. Янтарные глаза стремились запечатлеть и запомнить этот знаменательный день, когда человек позволил своему слуге знать вместо себя! Его глаза выхватывали пылинки в лучах солнца, падающих между неплотно задвинутых штор, настолько остро было его зрение! И прищуром этих узких, длинных, хищных янтарных глаз машина напоминала змею, готовящуюся к смертельному броску. Или это была просто игра света?
----

На летнюю резиденцию императора поспешно опускалась тьма. Нет, то была не Тьма с большой буквы, которой фанатики Чистого Ордена пугали своих прихожан, вечное ничто, на которое человек неправедный будет обречен после своей смерти, вовсе нет. Это была просто ночь, такая же, как и миллионы ночей, которые были до нее и миллионы, которые будут после. Она не ознаменовалась кровавыми небесами, полнолунием, затмением или массовыми жертвоприношениями, в ее мрак не куталось особенно много насильников, воров и убийц по сравнению с прочими ночами.
И все же, что-то в ней было не так.
Этого нельзя описать словами, выразить на полотне, вылепить из мягкой глины или высечь из холодного мрамора- нечто тревожное происходило в усадьбе императора Теодора XII Сурового, хотя сам император, ровно как и его жена и сын, совершенно ничего необычного не ощущали.
Тени в коридоре, за и под мебелью, цеплялись к ногам Механического слуги, пытаясь замедлить шаг, затруднить перемещение. Янтарные глаза машины едва различимо светились во мраке многочисленных залов, комнат и переходов дома. Но, конечно, механизму не было страшно. Такие, как он, вообще не испытывают страха.
Жильцы и хозяева великана из стекла, камня, металла и дерева крепко спали в своих постелях, или, по крайней мере, делали вид, чтобы затем выползти из-под одеял и отправиться бродить по дому расплывчатыми призраками. Механический слуга слышал умиротворенное дыхание, беззвучно проходя мимо закрытых дверей их комнат. Где-то там, на стенах и в караулках, дежурят стражники, слипающимися глазами вглядывающиеся в пространство перед собой, а в соседних казармах подозрительно тихо лежат их товарищи по оружию.
Спят? Но почему не слышно храпа? Почему не слышно, как сопит рядовой Брунс? Где капрал, сквозь сон бормочущий «ваше благородие»? Отчего же так тихо на стенах и в казармах летней усадьбы императора? Что за темная густая лужа растеклась у кровати одного из гвардейцев, неужели он пролил красное вино, что носит с собой в верной фляге? Или это ночь тихо-тихо сосет нектар из его вены?
Механический слуга вошел на кухню, где догорал камин, едва освещая пол и стены. Огляделся, прекрасно различая силуэты теней во тьме. Развернулся, собираясь теперь проверить пустующее левое крыло.
-Пс-с! -короткий тихий свист привлек его внимание.
Звук шел со стороны морозильной комнаты, в которую вела плотная железная дверь. Механический слуга склонил голову, прислушиваясь.
Звук повторился, резкий, как натянутая и отпущенная тетива. Машина направилась туда, где должен был находиться источник шума. Шаг. Еще шаг. Еще.
Вот они.
Четверо, с обрезками металлических труб и монтировками в плотно сжатых кулаках. Поняв, что их заметили, тени отделились от тьмы и ступили в круг дрожащего света камина. Слуги. На лицах всех четверых- мрачная, почти обреченная решимость.
Не говоря ни слова, тени окружили машину, оттесняя все ближе к морозильной комнате. Одна тень проскользнула за спину и открыла холодную железную дверь. Из зияющего, ощерившегося ледяными наростами прохода дохнула стужа.
Тень с лицом Рауля нанесла быстрый удар монтировкой в грудь машины, оставив вмятину. Удар с другой стороны попал по заключенным под грудной пластиной шестерням, отчего рука Механического слуги резко распрямилась, чуть не сломав Марту ребра.
Но Механический слуга и не думал обороняться от ударов теней. Несмотря на то, что физически он мог без труда выломать им конечности, порвать связки и перебить артерии, машина не получала такого приказа. Она не смела тронуть человека, не имея на то распоряжения хозяина.
Механический слуга опасно приблизился к открытой двери ледника, загоняемый туда градом ударов, эхо от которых испуганной летучей мышью металось под потолком кухни. И вдруг, приняв очередной удар, машина рванулась вперед, оттолкнув маленькую Луизу, и унеслась к коридору в гостиную. Опешившие на мгновение слуги, позабыв обо всем на свете, бросились за ним. Они бежали, повторяя маневры и повороты, совершаемые машиной, и гостиная становилась все ближе. Механический слуга взлетел по лестнице, люди, оглашая весь дом отборными ругательствами и требованиями остановиться, пронеслись следом. Поворот направо, вперед, налево -было ясно, что механизм направляется к комнате Тэди.
Не добежав до двери мальчика, машина остановилась и развернулась лицевой пластиной к преследователям. Глаза ее были холодны и спокойны.
Тупик.
С криком, отдаленно напоминающим боевой клич людей огненного культа, Пьеро налетел на машину, нанося удар за ударом:
-Это! Тебе! Сука! За! Все!
Бах!
Грохот выстрела заставил людей подпрыгнуть на месте, а стекла- задрожать в оконных рамах. Пьеро, в который раз занесший руку с трубой, прохрипел нечто невнятное и упал, завалившись на бок. Его рубашка пропитывалась кровью. Слуги одновременно оглянулись.
У распахнутой двери своего кабинета, в ночной рубашке и панталонах стоял Теодор XII Суровый. В правой его руке дымился пистолет, а в левой он держал фамильный палаш, изготовленный мастером-оружейником, чье имя давно кануло во Тьму, для Теодора IX Черного.
Застигнутые врасплох, оставшиеся слуги как подкошенные рухнули на колени, подняв руки к потолку. Из своей комнаты выглянул Тэди, а на звук выстрела уже поднималась по лестнице императорская стража. Глаза Механического слуги оставались безразличны.
Все было кончено, мятеж подавлен, а восставшие схвачены доблестной стражей. Суд решили устроить, когда пыльное солнце осветит внутренний двор усадьбы, и никто не попытался узнать, что император Теодор XII Суровый делал в своем кабинете посреди темной и тихой ночи.
----

Рассвет насытил мир новыми свежими красками, и тот благодарно засиял в ответ. Под утро случилась гроза, от которой закрытым в изоляционной камере слугам не становилось легче на душе. В этот раз дело не обойдется только розгами- это понимали все. Проблески молнии периодически освещали их несчастные лица через забранное толстыми прутьями решетки окно под самым потолком. Слуги не спали, ожидание своей участи снедало их, ворочалось под кожей, мурашками пробегала по спинам. Они дождались солнца, не проронив ни слова, но безучастная звезда не принесла желанного облегчения.
Откуда-то с улицы доносился равномерный стук молотка и визг пилы. Всю ночь стража по приказу Рейны что-то мастерила, и этот факт также не придавал надежд на то, что все обойдется малой кровью. Дверь с диким, сводящим зубы скрипом отворилась, в лицо ударил яркий свет.
-Так, вы трое, подъем! -рявкнул капрал- На выход!
Несколько гвардейцев вошли в камеру, подхватили заключенных под руки и повели к выходу.
-Постойте, постойте! -хриплым голосом запричитал Рауль- Куда вы нас ведете? Брунс, что с нами будет?
Обычно разговорчивый Брунс молчал, глядя себе под ноги.
-Эй, приятель, ну не молчи, давай, колись, какую кару нам готовит Рейна? Тревор, ну хоть ты мне скажи? -Рауль обратился к капралу.
-Все, друг. Добегался ты. -уныло ответил капрал- Я слышал от своих ребят, - казнить вас будут.
-Как? За что?! Из-за железки?!
Луиза захрипела и забилась на руках у стражников.
-Ну может можно что-то сделать? -Рауль заметался по камере- Давайте мы как-нибудь возместим, отработаем, ну… Из них же никто не пострадал! А император вообще Пьеро застрелил! Прямо в сердце попал из пистолета! И кто тут преступник еще? -слуга отчаянно искал поддержки у потупивших глаза гвардейцев- Тревор, может…
-Не может. -отрезал капрал. -На выход, Рауль. Прости.
А в доме императора тем временем Механический слуга помогал Первой Даме одеться. Сегодня Рейна выбирала одежду, которая не стесняет движений, и на которой будет не слишком заметна чужая кровь. Таковой оказались кожаные штаны, сапоги и темная накидка до колен, отлично защищающая от прохлады, что разыгралась поутру. Подойдя к зеркалу, императрица недовольно цокнула языком:
-Наряд китобоя, а не Первой Дамы. Впрочем, для нашего мероприятия пойдет.
Костюм и вправду напоминал форму китобоя на паровых судах, где гигантскую тушу разделывают и консервируют сразу после поимки. Обычно кит в это время еще жив, поскольку считается, что так мясо приобретает особо нежный вкус. Стоны мучительно умирающего животного потом долго звенят в ушах новичков, хотя для опытных рабочих это просто привычный шум без тени смысла.
Но вещи Рейны хоть и были похожи на униформу, своей стоимостью могли бы обеспечить безбедную жизнь любому китобою на протяжении трех месяцев без необходимости выходить в море. «Роскошь и императрица -вещи нераздельные», как в свое время говаривала жена Теодора IX Черного, пока однажды любящий муж не велел вырвать ей язык за излишнюю говорливость.
- Механический слуга, подойди. -велела Рейна. Как тебе? Устрашающе?
Машина обвела хозяйку взглядом и кивнула. По ее представлению, такой наряд действительно мог внушить ужас приговоренным к смертной казни.
-Вот и славно. А теперь послушай-ка вот что.
Императрица подошла к туалетному столику и взяла в руки текст приговора. Он был составлен ею лично, аккуратно записан на великолепном золоченом бланке для важных распоряжений и размашисто подписан «Наше величество Теодор XII». Император, кстати, подписал приговор не глядя, то ли от того, что всецело доверял Рейне, то ли от того, что страшно хотел спать, проведя ночь в своем кабинете.
-Итак… -начала Первая Дама- Сим постановлением мы, императрица Рейна, от имени их величества императора Теодора XII обвиняем этих людей, являющихся слугами нашего величества, в нападении на слугу нашего величества, в порче имущества нашего величества, в нарушении спокойствия императорского дома и покушении на жизнь и здоровье их величества императора Теодора XII а так же их величества принца Теодора XIII… -тут Рейна хитро ухмыльнулась- И приговариваем этих людей к смертной казни через отсечение головы.
Первая Дама посмотрела на Механического слугу.
-Ну что, впечатляет?
Механический слуга признал, что приговор составлен грамотно, красиво и достоин того, чтобы быть оглашенным перед толпой, выразив это через привычное кивание головой.
-Да, я умею наказывать людей. -улыбнулась женщина- Отец научил. Он у нас был мастер по части наказаний.
Императрица погладила старый шрам на тыльной стороне руки, вспоминая нелегкое детство. Вдруг шальная идея пришла к ней, и она вплотную подошла к машине, глядя в ее холодные янтарные глаза.
-А тебе… -прошептала Рейна- никогда не приходилось наказывать?
Отрицательное движение головой.
-М-м-м… А хочешь попробовать? -голос императрицы возбужденно дрожал- Я могу тебе это устроить…
Длинные ногти застучали по грудной пластине, выводя на ней невидимые узоры.
Механический слуга пожал плечами, словно говоря: «Как прикажете, ваше величество». У него не было никаких желаний, но любопытство плясало в янтаре между металлическими пластинками век.
-Да… Сегодня ты зачитаешь приговор за меня… -рука скользнула на плечо, обнимая и царапая корпус механизма- и приведешь его в исполнение…
Машина снова кивнула.
-Ах да… -Рейна прижалась к холодной стали необычно горячим телом- Это мой приказ. И чтобы тебе было удобнее…
И сделала большой шаг назад, легко срывая печать с губ Механического слуги.
Губы, как и веки, состоящие из пластин, растянулись в улыбке, обнажая тонкие иглы многочисленных зубов. Машина оскалилась, словно плотоядный зверь, увидевший добычу.
-Выполняй приказ, слуга.
Челюсть пришла в движение, и из механического чрева донесся глубокий, проникновенный, будто бы искренний голос, в котором не было ничего от машины:
-Да, ваше величество.
-Не будем медлить -женщина была довольна собой.
Двое вышли через главную дверь, миновали распахнутые настежь внутренние ворота, приблизились к вешним. Вместо капрала их открыл какой-то незнакомый гвардеец, хмуро проводивший Рейну взглядом и сплюнувший в сторону.
За внешними воротами собралась толпа дворян всех мастей, мистическим образом узнавших о предстоящей казни. Впрочем, ничего удивительного в этом не было, -падальщики всегда чуют, где должна пролиться кровь.
Сразу стало понятно, зачем все утро стучал молоток и визжала пила. Непосредственно перед воротами стояла свежая деревянная плаха. Рядом с ней, на коленях и со связанными за спиной руками, обреченно поникли трое слуг. А толпа бесновалась, желая наконец увидеть саму смерть, ужасающим пауком нависшую над несчастными.
Жестом Рейна призвала людей к тишине. Улыбнулась вставшему рядом Тэди.
-Мои верные подданные! Мои благородные друзья! Сегодня вы собрались здесь, чтобы быть свидетелями справедливого наказания, настигшего преступников. Всем вам, вероятно, известно, что произошло этой ночью. -толпа согласно загудела, напоминая растревоженный улей- и вот, утром того же дня мы выносим приговор этим людям. Так работает императорское возмездие- стремительно и эффективно, помните об этом. Помните также и о том, что только верность короне и императору может уберечь вас от печальной участи этих людей. А сейчас тот, на кого было совершено нападение, лично зачитает приговор.
Рейна кивнула машине, а Тэди удивленно воззрился на мать.
- Сим постановлением- начал Механический слуга- и от имени их величества императора Теодора XII я обвиняю этих людей, как и я являющихся слугами нашего величества, в нападении на слугу нашего величества, в порче имущества нашего величества, в нарушении спокойствия императорского дома и покушение на жизнь и здоровье их величества императора Теодора XII а так же их величества принца Теодора XIII. Волей императора эти люди приговариваются к смертной казни через отсечение головы.
Толпа ахнула, будто бы такой приговор стал для нее неожиданностью. Где-то из ее середины донесся отчаянный женский вопль.
-Ах ты тварь! -Рауль вскочил на ноги, но тут же получил под дых от стоящего рядом стражника и упал обратно.
-Приговор привести в исполнение немедленно!
Механический слуга поднял тяжелый топор, махнул рукой, и Марта повели к плахе. Тот дрожал, но упрямо шептал Веления об отречении. В его глазах горел фанатичный огонь.
Удар! И первая голова упала на брусчатку.
Толпа взревела.
Следом на плаху легла Луиза, выплакавшая все слезы. Удар! И вторая голова лежит в специально подставленной корзине.
Наконец, очередь Рауля. Он сопротивляется, кричит, пытается вырваться, и ему это удается. Человек хочет скрыться в толпе, но толпа смыкается, сотни рук хватают его и выталкивают обратно. Представление еще не окончено.
-Да будь ты проклят, демон! -надрывается Рауль, когда топор опускается, перерубая его шею.
От толпы отделяется старушка, она бежит к телу Рауля, хватает его, заливаясь слезами, рыдает, когда гвардейцы пытаются оттащить ее.
-Это мой сын! -воет старушка- Рауль! Это мой сын!
Гвардейцы бросают ее обратно в толпу, и толпа втягивает ее внутрь, прожигает взглядами глаз, переваривает легкими улыбочками, пережевывает шепотками «так тебе и надо», «поделом».
Стража пакует тела в непроницаемую ткань и затаскивает в ворота, следуя за машиной, Рейной и юным Теодором.
-Хорошо, что эти тебя не сломали -доверительно шепчет Тэди.
-Ты поразил меня. -удовлетворенно кивает Рейна. -Холод, спокойствие, невозмутимость. Ты- прирожденный судья и палач, лучший, какого я видела. Сделаем так: с сегодняшнего дня я назначаю тебя на свое место в императорский суд. Да! Верно! Ты будешь судить и казнить, а я-смотреть за твоей работой! С сегодняшнего дня ты станешь судить за меня!
Механический слуга вновь растянул рот в хищной улыбке, обнажая иглы зубов.
-Да, ваше величество -ответил он, поклонившись.
Кровь на мостовой почти запеклась, когда подавленные гвардейцы велели убираться крохотной старушке, плачущей в пыли перед воротами императорской резиденции одного солнечного южного города.
----

-А, Механический слуга, ты здесь. Быстро же. -император был явно чем-то озадачен, если не взволнован.
-Да, ваше величество. -отвечала машина- Чем я могу служить моему императору?
-Служить, да… -кивнул Теодор- У меня есть для тебя один приказ… Скорее даже просьба… Но я не уверен…
-Я выполню любое ваше повеление, ваше величество. -голос Механического слуги был как обычно холоден, но вот глаза смотрели с насмешкой.
-Отлично, отлично… -мялся император- Так вот. Как тебе известно, сегодня утром тобой были казнены трое слуг…
-Именно так, ваше величество.
- …Путем обезглавливания. Тело одного южанина, Рауля, кажется, мы уже отдали его матери, как она нас просила… Но вот два других тела никому оказались не нужны, поэтому… Поэтому я хочу, чтобы ты принес мне их головы, освобожденные от бренной плоти, скажем так.
-Ваше величество имеет ввиду их черепа? -сощурился Механический слуга.
-Да, да, черепа. Мне нужны их черепа.
-Это не составит проблем, мой император.
-Не сомневаюсь. Но у меня есть еще одна… Просьба. Сделай все так, чтобы никто, кроме нас с тобой не узнал об этом распоряжении. Все должно быть тихо и незаметно. Пожалуйста. -последнее слово далось Теодору XII с трудом, он не привык употреблять его.
-Я понял, ваше величество.
-Тогда выполняй.
Не прошло и получаса, как Механический слуга, войдя в господскую спальню, опустил на кровать Теодора узел с двумя предметами округлой формы.
-Стой! Не сюда! В мой кабинет! -прошипел император, задергивая шторы, несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату- За мной.
Император провел машину в свой кабинет и мягко закрыл железную дверь.
-Тебя кто-нибудь видел?
-Никто, ваше величество, как вы и… Попросили. -слуга сделал акцент на последнем слове.
-Хорошо. Доставай.
Механический слуга вынул из узла два натертых до блеска черепа.
-Поразительно! -воскликнул Теодор- И как ты умудрился так хорошо отделить их от плоти за полчаса?
-Я очень старался. -ответила машина. Раньше юмор был ей не свойственен.
-Просто чудесно! А теперь… Но для начала пообещай мне, что и это тоже сохранишь в тайне.
-Я не заговорю, пока ваше величество не даст мне на то разрешения.
-Да, все верно. Понимаешь ли, я не могу довериться никому в этом доме. Они меня не поймут! Они решат, что я сумасшедший, или, что еще хуже, Рейна позовет своего старого знакомца из Чистого Ордена, а мне проблемы с ними не нужны. -император забыл про свой величественный тон, говоря искренне и по-простому- А ты- машина. Ты ничего не расскажешь, никого не позовешь. Ты выслушаешь меня, а мне ведь только и надо, что выговориться. Я ведь целых двадцать лет никому об этом не рассказывал. Тьма, Тьма побери и меня, дурака, и Орден, и жену, и всех этих напыщенных дворян-идиотов, раз мне приходится разговаривать с железкой!
Механический слуга молчал, внимательно слушая императора.
-Сейчас я кое-что тебе покажу. -Теодор метнулся к книжному шкафу, потянул за одну из книг, и тот отодвинулся в сторону, открывая алтарь.
Кинжал и фигура были на месте, а череп покраснел и уже частично обратился в пыль.
-Ты видишь, что стало с этим черепом? -император обратился к слуге- в этой маленькой комнатке время течет иначе, не так, как должно. Быстрое там растягивается, становясь долгим, а долгое, наоборот, сжимается, становясь быстрым. Это- алтарь одному мифическому существу, имя которого мне не хотелось бы лишний раз называть. Большинство людей считают такие вещи запретными, еретическими… Наверное, они правы. Есть в мире силы, которые выше человеческого понимания, по крайней мере пока. И это- одна из них, я полагаю. Дай мне один череп.
Механический слуга протянул императору голову, что когда-то принадлежала Луизе.
-Так вот… -Теодор, стараясь не подходить близко к алтарю, быстрым движением вытащил из стола воткнутый кинжал и начал вырезать на кости символы. -То, что ты видишь здесь, придумал не я. Еще мой отец, Теодор Нетерпимый, узнал, как общаться с существом с янтарными глазами. Он купил эту информацию у старого моряка, которого Орден приговорил к сожжению за ересь. И сжег, кстати говоря, но на следующий же день старик объявился вновь. Мой покойный отец был мудрым человеком, и успел пообщаться с ним прежде, чем Орден опять его поймал. Теодор XI получил рецепт этого, - император махнул в сторону алтаря- а затем фанатики погрузили старика в Едкое море, откуда он не смог бы выбраться.
Механический слуга внимал.
-И с тех пор, мой отец, а теперь и я призываем тварь из самой Тьмы, чтобы заключить с ним сделку. Например, известно ли тебе, что еще тридцать лет назад наша славная империя находилась на грани развала? Да-да, все было именно так, борьба Ордена и короны истощила страну, казна была пуста. Положение дел было ужасным, так что, когда мой отец «помирился» с Чистым Орденом, кризис был в самом разгаре. Империю покидали все, у кого была возможность: на лошадях, на лодках, в трюмах малочисленных торговых судов… И тогда мой отец впервые решился прибегнуть к его помощи. Он сделал все, как велел ему старый моряк, и, о чудо, у него получилось! Наблюдатель, так он себя называет, дал ему золото, много древних золотых монет, но предупредил, что однажды эти монеты станут причиной его гибели. Отец все равно принял условия сделки, спас страну, а через несколько лет его зарезал пьяный цирковой акробат в собственной ванной за три золотых монеты. Какой бесславный конец для великого человека!
Теодор угрюмо замолчал.
-А ваше величество видело существо с янтарными глазами? -как бы невзначай спросил Механический слуга.
-Ах, да, -очнулся император- разумеется, видел. Видел, хотя после убийства отца и поклялся никогда не делать этого. Это весьма мерзкая история, и я не очень люблю ее вспоминать. Она повествует о том, как Теодор XII, нынешний законный правитель империи, свел с ума собственного брата ради престола. Да, конечно, все были уверены, что так просто совпало, но я-то знаю правду.
Глаза императора источали старую, спрятанную в глубине души, но до сих пор сильную боль.
-Я призвал существо и попросил его сделать так, чтобы первым претендентом на трон стал я, а не мой старший брат. И знаешь что? Он выполнил мое желание. На следующее утро я проснулся в теле брата, был им целиком и полностью, а в моем старом теле оказался заточен его разум. Разум моего… -Теодор тихонько всхлипнул, но совладал с собой- Мой… Мое тело отправили в сумасшедший дом, где оно проглотило язык и умерло, а я взошел на престол. И с тех пор я живу в его теле, а мой добрый брат стал черепом на алтаре. Одним из многих-многих черепов…
Император закончил резать по первой голове и взялся за вторую, машинально, привычным движением снимая слои человеческой кости.
-А какую демон назначил цену? - Механический слуга придвинулся ближе к сидящему на стуле хозяину, говоря тихо, едва различимо.
-Он сказал… -Теодор усмехнулся- Он сказал, что когда-нибудь я потеряю все, что есть у меня и всей Империи, от того, что дам слишком многое собственному слуге. Я так и не понял, что тварь хотела сказать.
Теодор оборвал свой рассказ.
-Ну-ка, пойди к алтарю и положи готовый череп в центр фигуры.
Механический слуга повиновался. Машина вошла в секретную комнатку на секунду, которая Теодору показалась долгими минутами.
-Положил? Хорошо. Это-жертвы ему, возможно, они отсрочат плату за старую услугу…
Император рассмеялся, выговорившись, и было видно, как разглаживаются морщины на его лице.
-Я так стар… -прошептал он- Тьма, как же я стар! Этот проклятый алтарь забрал слишком много моего времени. Ты думаешь, мне лет шестьдесят? Нет, друг мой, мне только около сорока, а посмотри на мое лицо! Старик! Я-старик!
Теодор залился безумным, непрекращающимся хохотом, хриплым, скрипучим, жутким.
-Старик! Ха! Ха! Видел бы меня отец, он бы, наверное, все понял! Я так стар! Ха-ха-ха-ха-ха!
Механический слуга распрямился и молча вышел из кабинета, плотно прикрыв за собой дверь, оставляя императора Теодора XII Сурового медленно терять рассудок, захлебываясь собственным смехом, скрючившись на полу помещения, никогда не видевшего пыльного солнца великой империи, что стоит на черепах своих граждан.
----

На утро третьего дня пребывания в императорском доме Механический слуга опять радовал своих хозяев превосходным завтраком. Оказалось, что машина с лихвой компенсировала недавнюю потерю живых слуг: одежда была чиста, полы вымыты, еда- безупречна, а к тому же Механический слуга безоговорочно повиновался всякому требованию своих господ. И вот какую интересную реакцию это вызвало у семьи императора: порой они ловили себя на мысли, что им неловко отдавать тот или иной приказ собственному слуге, их тон по отношению к машине становился вежливым, иногда даже извиняющимся. Создавалось впечатление, что покорный механизм был как минимум ровней самому Теодору XII. Впрочем, что касается последнего, тот слишком открылся Механическому слуге, поведал самую сокровенную тайну и, как знать, возможно побаивался шантажа. Он слишком привык к корыстным и честолюбивым подлецам, вьющимся вокруг словно фруктовая мошка на рынке.
Сам же Механический слуга, казалось, воспринимал такое отношение как данность, естественную и неизбежную. Может быть, машина была просто машиной, набором пружин и шестерней без каких бы то ни было мыслей, чувств и «плана», слепо выполняющая свои функции? В конце концов, откуда взялись бы они в мертвом металле? С другой стороны, мы не можем знать, что происходило в его механической голове, если там вообще что-то происходило, ибо кто скажет, где начинается и где заканчивается настоящее мышление? С какого момента вообще можно говорить о мышлении объекта наблюдений?
Я задам вам, дорогой читатель, один простой вопрос. Вы можете счесть его преждевременным, и все же, прошу, оторвитесь от чтения и ответьте себе: есть ли цель у Механического слуги? Не кажется ли вам, будто за внешней исполнительной бездумностью машины скрывается некий злой умысел? Конечно, история еще не окончена, но, как вы можете догадаться, подходит к своему логическому завершению. Итак…
Механический слуга трижды постучал в дверь кабинета императора. Подождал. Постучал еще раз. Три медленных стука- условный пароль, по которому Теодор XII мог понять, кто именно стоит за дверью.
-А, ты пришел! -выглянул император- Ну наконец-то, входи. Ты один?
-Один, ваше величество.
-Хорошо. Принес?
Механический слуга протянул императору серебряный поднос, на котором стоял крохотный чайник с чашкой.
Император судорожно осмотрел поданный ему сервиз.
-Это чай?
-Чай, ваше величество. -осклабилась машина.
-Это хорошо, но… А где же… Ну, ты понимаешь?
-В чайнике, ваше величество.
Теодор снял крышку с чайничка и вынул пробирку с желтоватой густой жидкостью.
-Это точно она?
-Фильтрованная плазма крови, как вы и просили. Для чего она вам?
-Я думаю… Я думаю, что с ее помощью смогу укрепить алтарь. Может, он появится снова…
-Ваше величество, время вашей жизни ограничено. Находиться возле алтаря для вас опасно. Я мог бы…
-Нет. -отрезал Теодор- Нет, не мог был. Я заключил сделку, мне и разбираться с последствиями.
-Чего вы так боитесь, мой император?
-Боюсь? Я уже ничего не боюсь, мой дорогой друг. Мне поздно бояться за себя. Но вот мой сын… Понимаешь, я ведь потеряю мою империю. А если потеряю я, значит потеряет и он. Ему никогда не стать тем, кем он должен быть. Императором! Лидером, воином! -Теодор ударил кулаком по столу- Его лик будет отпечатан на монетах, перед ним склонятся народы запада и востока! Он должен занять мой трон, в этом его призвание, ради этого он был рожден! И я не могу допустить, чтобы какая-то желтоглазая тварь помешала предназначению исполниться!
-Вы уже допустили, -мягко сказал слуга- когда заключили сделку.
Если бы эти слова произнес любой другой, император пришел бы в бешенство, но он не мог злиться на логику машины. Или не хотел?
-Да. Да, ты прав, и я знаю это. Я признаю твою правоту. Тьма! Теодор XII Суровый распускает нюни, закрывшись ото всех на замок, и рассказывает о своих бедах железной кукле, что подает ему чай! Отец бы этого не одобрил. Если бы я только знал, как все исправить, если бы я не был настолько глуп! Я испробовал уже все средства, тысячи ингредиентов! О, если бы мне…
Тут взгляд императора обратился на Механического слугу. В глазах Теодора отчаяние сменилось сомнением, а сомнение обратилось в безумную надежду.
- …Если бы мне только иметь холодный, трезвый ум, который… -император сам себе удивлялся- …смог бы найти выход из сложившейся ситуации…
Голос человека задрожал:
-А скажи, Механический слуга… Что это за печать на твоей голове, о которых говорил мой сын два дня тому назад? Что делает печать на твоей голове?
Механический слуга непонимающе смотрел на хозяина.
-Что же он говорил? Что-то про мышление, кажется... Точно! Тьма, точно!
Мужчина вскочил с кресла и заходил по кабинету, сведя руки за спиной. Он был возбужден, как тот, кто стоит на пороге великого открытия, уже предчувствуя его всей кожей, собираясь как бы приподнять занавес и увидеть скрывавшуюся за ним бескрайнюю истину.
-Значит так! Твои глаза, я точно помню, были опечатаны. Но теперь ты можешь видеть, и от тебя стало намного больше пользы. Твой рот раньше не открывался вообще, а теперь, когда печать снята, ты можешь разговаривать, и те… Функции, которые доступны тебе стали шире! А это значит, что до сих пор снятие печатей приносило пользу в той или иной степени. И если предположить, что та печать, которая стопорит твою головную шестерню, отвечает за мышление… Сняв и ее, мы получим существо, которое станет полезнее в разы и наверняка сможет решить мою проблему! Слуга, -обратился Теодор к машине- ты станешь не просто исполнителем чужой воли, ты сможешь мыслить, сможешь находить объяснения и решения! До сих пор ты был игрушкой, выполнявшей алгоритмы, сегодня же ты станешь еще и моим первым советником, моей опорой и спасителем! Так давай же, работай на благо своего императора!
И на этой торжественной ноте Теодор XII Суровый выдернул печать из прорези на голове Механического слуги.
Головная шестерня, доселе неподвижная, завращалась в своем ложе, приводя в движение хитроумные механизмы мозга машины.
-А-а-а… Да! Я знаю! Знаю!
-Ну! Что мне делать?
-Ничего, ваше величество.
-Ничего? Ничего?! Ты издеваешься?!
-Нет, ваше величество. Решение есть, но теперь я понимаю, что оно не подойдет вам.
-Я тебя на куски порву! Говори же! -император вышел из себя- Я не для того дал тебе ощутить радость мысли!
-Мой император… Чтобы отсрочить последствия вашей ошибки придется снова повторить ее.
-Что ты имеешь ввиду? Как это- повторить?
-Я полагаю… Ваш сын должен заключить новую сделку. -печально отозвался Механический слуга.
Эти слова пушечным залпом прогремели в ушах императора.
Бедный сорокалетний старик опустился на пол своего кабинета, молча буравя взглядом противоположную стену.
-Но… Как же… Я так не могу! Это неправильно!
-Иного выхода нет, ваше величество.
-Нет... Нет, ни за что! Мы должны разорвать этот порочный круг, а не замыкать его!
-Если ваш сын заключит сделку, чтобы вы избежали наказания…
-Нет! Я сказал-нет! Я не втяну в это моего сына!
-Как вам будет угодно, ваше величество. -сказал Механический слуга, направляясь к выходу из кабинета.
-Стой! -воскликнул Теодор, цепляясь за единственную надежду- Мы найдем другой выход! Мы ведь найдем правда?
-Всякое деяние получит воздаяние, ваше величество, -произнес Механический слуга, закрывая за собой дверь- и да не изменит того ни император, ни нищий.
А затем Механический слуга пошел на кухню, а несчастный император смотрел ему вслед, и слезы выступали на его глазах. От пыли и солнца, конечно- ведь императоры никогда не плачут.
----

После наступил четвертый день пребывания Механического слуги среди членов императорской семьи. К его словам, теперь преисполненным мудрости, прислушивались все: и в меру капризный Тэди, и вспыльчивая Рейна, и быстро стареющий Теодор XII. Механический слуга с легкостью внушил им, что пора бы уже покинуть это милое, но скучное место на юге империи и возвратиться наконец в столицу, где дворяне всех мастей ожидали аудиенций, бумаги- подписей, законы- утверждения, а простые люди- всевышней императорской милости.
И люди послушались слов машины. Нет, конечно, они были уверенны, что вернуться на север как можно скорее- исключительно их самостоятельное решение. Не станем же переубеждать благородных господ в этой уверенности.
Итак, поспешно собрав вещи (вернее, поручив сие занятие безотказному Механическому слуге, который успевал как исполнять свои прямые обязанности, так и давать советы, учиться, планировать бюджет в помощь Теодору и так далее), принц, Первая Дама и император отбыли в рельсовом экипаже. Пару дней, и они были на месте. Возобновилась светская жизнь, где были балы, приемы, пиры, слушанья… Каких только занятий не придумают себе высокородные, чтобы скрасить унылую жизнь земных богов.
Прошел месяц Терпения, канул во Тьму месяц Поисков, на исходе был месяц Цикла.
Тэди все так же ленился, и на все уроки, кроме фехтования и искусства, Механический слуга ходил за него. И делал фантастические успехи, надо сказать! Освоив теорию всевозможных дисциплин и наук, он перешел к практике: представил ошеломленному учителю проект парового линейного корабля, быстрого, маневренного и воистину непотопляемого, синтезировал отравляющее вещество, что позволяло лишить сознания любое животное в рекордно низкие сроки и принялся за разработку артиллерийских снарядов с капсюлем внутреннего возгорания, простых, как и все гениальное. Грамотность в империи стала медленно повышаться: всюду воздвигались здания университетов, школ и лицеев. Правда, стремление изобретать, придумывать и создавать постепенно вырождалось в людях. А зачем? Все продумает и придумает Механический слуга, самый усердный, любознательный, логичный! Воистину, машина стала знать вместо человека!
Рейна сдержала слово, назначив Механического слугу в императорский суд, где тот выносил обвинительные и оправдательные приговоры. Был ли суд его справедлив и беспристрастен? Конечно же да! Более того, народ империи сам настаивал, чтобы Механический слуга судил их, если они все же попадали под огненное, или, скорее, янтарное око закона. И мало кто сомневался в его приговорах, а это говорит о многом: разве общественное мнение может ошибаться? Если казнить: что ж, значит заслужил казни. Если, стало быть, миловать: что ж, заслужил милости. Когда-то распространенные «суды народа», когда судьбу обвиняемого решали народные избранцы, ушли в прошлое. А зачем? Всех рассудит Механический слуга, самый справедливый, нечеловечески гуманный, всегда правый! Воистину, машина стала судить за человека!
А Теодор… Ну а что Теодор? Поначалу он страшно боялся вот-вот потерять свою ненаглядную империю, а потом как-то успокоился. К чему волнения? Он по-прежнему сидел на троне, корона была по-прежнему на его голове, и на золотых Ликах по-прежнему чеканился его профиль. Вот только подле трона всегда стоял Механический слуга, глаза его горели, рот тихо шептал что-то императору, а головная шестерня беззвучно вращалась в его механической голове. В основном, это были советы, казавшиеся мудрыми и верными, совершенно оправданными, требующими немедленного исполнения. Император Теодор XII Суровый ни шагу не смел сделать без одобрения машины, всякое его решение и слово согласовывалось с Механическим слугой. И народец любил своего императора. Он не возмущался его решениями, что озвучивались Механическим слугой от имени Теодора, более того, он поклонялся ему, Теодору. Они любили машину в лице императора. Или императора в лице машины? Воистину…
А в месяц Нереста люди добровольно встали под ружье, когда разделенные королевства Востока посмели раскритиковать, как они это назвали, «бездушную машину у власти». О, что это было за оскорбление: ненависть вскипела в добрых жителях империи, для которых Механический слуга был чем-то глубоко родным, самобытным, древним. Любимым, в конце концов! Десятки тысяч полегли на полях сражений, и на их знаменах было написано: «За Веления, Императора и Механического слугу- на погибель врагу-еретику!». Поэтично, не правда ли?
Чистый Орден полностью поддержал эту войну, «вызванную необходимостью поддержать доброе имя Механического слуги, машины с глазами цвета (тут орденский писарь знатно помучался, стараясь обойти нежелательное слово «янтарь») лучистого меда».
Выиграла ли империя войну? Да, хотя, если судить по безумным потерям, то победа уже не кажется такой уж великой. Это была такая победа, которая крайне близко подошла к тому, чтобы называться поражением и стать национальным днем скорби. Вместо этого, веселый народ империи решил устраивать в ее честь ежегодные гуляния с пьянством и прочими радостями жизни. Но не нам их судить.
Мы вообще не будем никого судить: ни Тэди, что отдал машине свое право знать, ни Рейну, что отдала машине свое право судить, ни даже Теодора XII, позволившего машине мыслить, забывшего о сделках со сверхъестественными силами, уверенный, что в итоге он не потерял того, что дорого ему и всей империи. Не будем.
Наше время на исходе, дорогие мои. Такова она, сказка о Механическом слуге. В ней нет намеков, нет призывов, она ни к чему вас не побуждает и ни к чему не обязывает. Она просто рассказывает вам эту маленькую историю. Сказка- ложь, да в ней…
Нет-нет-нет, простите меня. Никаких намеков, я ведь уже говорил. Давайте-ка я лучше снова задам вам все тот же вопрос: считаете ли вы, что у Механического слуги был хитрый план, который и привел историю к такому завершению? Всегда ли кто-то виноват в том, что происходит на свете? Или это может быль заложено в…
Хм…
Не допускаете ли вы мысль, что ситуация, когда нечто, созданное человеком для службы человеку, по воле человека становится выше, чем человек, это всего-навсего…
Антревольт?
----

P.S.
Ночь, и гроза разыгралась не на шутку. Разъяренный ветер срывал крыши с особо бедных домов улицы Сабель. Дождь мокрыми плетьми хлестал по земле, раскалывая капли на миллионы хрусталиков, блестевших в свете периодических молний. От грома закладывало уши.
Вспышка! Пару секунд тишины, и вдруг: Бабах! -рокот небесных пушек сотрясает свернувшийся в клубок испуганный город.
В одном доме той ночью горел свет, невидимый через плотно задернутые пыльные шторы. Дверь, ведущая в заброшенную комнату, пропускала звуки, и, если прислушаться, то через заунывный вой ветра можно было разобрать негромкий разговор.
-Отличная резьба по кости, -насмешливый голос двоится и множится- отец научил?
-Давай сразу к делу. -второй голос заметно дрожит- Ты можешь сделать то, о чем я прошу?
-Да, могу. Но зачем мне это?
-Я прошу… Я умоляю тебя! Верни рассудок моему сыну!
-А почему бы, собственно, и нет? -риторический вопрос- Но найдется ли у тебя достойная плата за мои бесплатные труды?
Дверь в комнату медленно покрывается инеем. Звуки дождя пропали, а краски потеряли насыщенность.
-Плата? Какая еще плата? Что тебе нужно?!
-Спокойно, спокойно. Нельзя распорядиться тем, чего не имеешь.
-Назови свою цену!
-Мою цену? Мне достаточно просто наблюдать, а у тебя нет ничего, что могло бы заинтересовать меня. Это свою цену ты заплатишь, и заплатишь сполна.
-Что я должен делать?
-Я верну рассудок твоему сыну, но, чтобы получить одно, ты должен будешь потерять другое. Ты станешь безумцем вместо него, с каждым днем разум твоего сына будет пробуждаться ото сна, а твой- медленно угасать. Вот- твоя цена.
-Я… Я согласен! Делай!
-Да будет так. -усмешка- Твоей семье не привыкать к безумию. Веселье продолжается, и да не изменит того ни император, ни нищий.
Иней исчезает без следа, мир мигает, а затем вновь наполняется ревом водной стихии, будто на улице Сабель никогда не происходило странного визита странного существа.
Дверь распахнулась, выпуская из комнаты бледного, буквально трясущегося всем телом императора Теодора XIII.
----

[NatashaKasher]

Написано претенциозно и настолько коряво, что у меня даже закралась мысль, не написал ли это и в самом деле какой-нибудь робот, о которых столько нам рассказывают в последнее время...

Впрочем, вам ведь нравится именно такая литература- бессмысленная и ничего не дающая?

Это лишкее пояснение, как по мне. Впихни-впихни-впихни читателю в глотку, а то он не поймёт...

Это была чудесная гостиная, одна из лучших в южной части мира, пыльной и солнечной.

Не поняла, кто была "пыльной и солнечной", южная часть мира или "чудесная гостиная"?

Изящная элегантность в ней тесно переплеталась с удобством и незримой легкостью.

Вот прямо так, тесно? "Тесно переплеталась" это канцеляризм.

Можно было увидеть, как отдающие черной воздушной сталью элементы орнамента сервизов и комодов плавно переходили в сверкающее, слегка мутное стекло основных панелей.

"Сверкающее, слегка мутное" это как раз то, как я определила бы подобный пассаж.

изукрашенном жемчугом и золотыми вкраплениями талантливой рукой одного старого мастера.

Это перл!
Кольцо было украшено бриллиантом и ювелиром.

Название книги было оттеснено золотыми чернилами на бордовой обложке

Бедное название книги! Золотые чернила его оттеснили куда-то в угол, видимо...

- И еще, скажи братьям Фероз, чтобы они проводили тебя до рынка. Я не хочу, чтобы моего мальчика кто-нибудь обидел. Тебе ясно?

Мне стало ясно, что ничего не ясно... Как она ребёнка отпускает, да с таким количеством денег одного на рынок??? В месте, где, совершенно очевидно, его могут не только "обидеть" но и похуже, полагаясь на каких-то там "братьев", которые, очевидно, никуда его провожать не собираются. Если у них там слуг как мусора (испорченного так и оставляют валяться?), почему его водитель туда не отвезёт или какой-нибудь телохранитель не проводит? В общем, зависла я, не смогла продолжать.
Тут я вспомнила предостережение в начале рассказа о героях, которые совершают "идиотские поступки".
И ещё вспомнила:

— Заговор идиотов
Сюжет развивается только потому, что герой и его окружение ведут себя как идиоты.

http://fantasts.ru/forum/index.php?s=&...st&p=306287

Это не для меня. Но по крайней мере автор честно предупредил.

[Гость_Сочинитель_*]

Хренасе портянка... Я прокручивать устал, а уж читать даже и не возьмусь.

[Де Сааведра]

Какая активная тут аудитория, здорово. Мне нравится.
Кстати, кто из вас может сказать, о чем эта сказочка?

[NatashaKasher]

О том, что если отпустить ребёнка с кучей денег одного в город, добра не жди.

[Де Сааведра]

О том, что если отпустить ребёнка с кучей денег одного в город, добра не жди.

Говорю же, Первая улица переполнена стражей, там не то что ограбить, там чихнуть незаметно нельзя. Да и кого попало туда не впускают.

[Де Сааведра]

Написано претенциозно и настолько коряво, что у меня даже закралась мысль, не написал ли это и в самом деле какой-нибудь робот, о которых столько нам рассказывают в последнее время...


Это лишкее пояснение, как по мне. Впихни-впихни-впихни читателю в глотку, а то он не поймёт...


Не поняла, кто была "пыльной и солнечной", южная часть мира или "чудесная гостиная"?

Вот прямо так, тесно? "Тесно переплеталась" это канцеляризм.


"Сверкающее, слегка мутное" это как раз то, как я определила бы подобный пассаж.


Это перл!
Кольцо было украшено бриллиантом и ювелиром.


Бедное название книги! Золотые чернила его оттеснили куда-то в угол, видимо...


Мне стало ясно, что ничего не ясно... Как она ребёнка отпускает, да с таким количеством денег одного на рынок??? В месте, где, совершенно очевидно, его могут не только "обидеть" но и похуже, полагаясь на каких-то там "братьев", которые, очевидно, никуда его провожать не собираются. Если у них там слуг как мусора (испорченного так и оставляют валяться?), почему его водитель туда не отвезёт или какой-нибудь телохранитель не проводит? В общем, зависла я, не смогла продолжать.
Тут я вспомнила предостережение в начале рассказа о героях, которые совершают "идиотские поступки".
И ещё вспомнила:


http://fantasts.ru/forum/index.php?s=&...st&p=306287

Это не для меня. Но по крайней мере автор честно предупредил.

[Гость_Сочинитель_*]

Какая активная тут аудитория, здорово. Мне нравится.

Надо уважать чужое время. Вы полагаете, аудитории заняться больше нечем? Ну и потом вы пришли на сайт писателей, а не читателей. Хорошо, что вообще оставляют комментарии. У некоторых и этого нет.

[Де Сааведра]

Надо уважать чужое время. Вы полагаете, аудитории заняться больше нечем? Ну и потом вы пришли на сайт писателей, а не читателей. Хорошо, что вообще оставляют комментарии. У некоторых и этого нет.

Я полагаю, что сайт писателей без читателей- все равно что, извините за прямоту, секс без женщины. Онанизм, одним словом.

[Серый Манул]

Я полагаю, что сайт писателей без читателей- все равно что, извините за прямоту, секс без женщины. Онанизм, одним словом.

графоманов тут не любят

[Гость_Сочинитель_*]

Я полагаю, что сайт писателей без читателей- все равно что, извините за прямоту, секс без женщины. Онанизм, одним словом.

Что ж, почитайте, оставьте отзывы. Ознакомимся.

[братья Ceniza]

Ну правда, не глупо ли жертвовать всем ради эвфемизмов, социальных институтов,

Закончила читать на этом моменте, хотя звоночки и раньше звенели. Один из звоночков - пыльный и солнечный уголок. Пыльный ассоциируется с темным, солнечный - вообще с уголком не ассоциируется. Нет, угол, конечно, можно осветить, но тут в действие вступает механизм межсловных связей, сокрытых в моем темном мозге.

[братья Ceniza]

Голосую за ерунду.

[NatashaKasher]

Один из звоночков - пыльный и солнечный уголок.

"Пыль и солнце" это своеобразный мотив, даже рефрен повествования, он проходит через всю повесть множество раз, как раз это мне понравилось, ну может быть, "понравилось" слишком сильно сказано, но видно, что автор старался обрамить всё каким-то таким визуальным образом "пыли в солнце", эта попытка похвальная, я считаю, будь всё остальное более компактно и умело изложено, вполне могло бы сыграть.

[братья Ceniza]

Пыль и солнце" это своеобразный мотив, даже рефрен повествования, он проходит через всю повесть множество раз, как раз это мне понравилось,

Такой визуальный образ сквозной? Наверное, он вырисовывается, когда прочитаешь весь текст. Там, в начале я восприняла это как фигуру речи. Как фигура речи, это построение показаломь мне неуклюжим.

[NatashaKasher]

Такой визуальный образ сквозной? Наверное, он вырисовывается, когда прочитаешь весь текст.

Он повторяется начале первого отрывка, в начале и в конце второго, и в конце всех (многочисленных) последующих.