Тромбоцит (внеконкурсная работа) Опции

[Дон Рэба]

Валера, когда ещё деревья были заколдованными великанами, родители – всемогущими, помидоры невкусные, а найденная палка могла превратиться вообще, в любое, ни за что не мог представить, что будет трудиться сантехником в долгой взрослой жизни. Тогда он видел себя артистом, бойцом без правил, президентом, как примерно и остальные мальчишки. А теперь ему даже нравилась своя непопулярная работа.
- В любом существе и неодушевлённом объекте приключаются обязательные хвори или другие сбои, и кому-то надо лечить и восстанавливать порядок. Внутри человека – это лейкоциты. А здесь – я. Там клапан, у меня водопроводный кран. Там разрыв ткани, у меня течь. Там инфекция, здесь коррозия. Там свищ, и у меня тоже свищ. Я такой же лейкоцит, но для вен и артерий города.
- Тромбоцит. Ты же затыкаешь, - правили коллеги.
- Справедливо, - соглашался он.
- От тебя воняет, - упрекали нетактичные люди.
- У каждого дела запах особый, – парировал Валера. – В булочной пахнет тестом и сдобой. Мимо столярной идёшь мастерской, стружкою пахнет и свежей доской….
- Ну и?
- Рыбой и морем пахнет рыбак. Я же – говном. По-другому никак. В человеческом теле тоже не везде благоухает. И даже практически нигде. Так что ж теперь, и не дышать?
Не смотря на давно уже детородный возраст, жил Валера на свете и в однокомнатной квартире только с мамой. Так сложилось. Или может из-за профессионального запаха и грязной кожи. А иначе, почему? Ну да. Выпивал, но сознание всегда хранил в ясности.
В свободное рабочее время, если не пил или как выпьет, Валера-Тромбоцит ловил рыбу. В подвале дома № 15 уже никто не помнит когда разлился пруд. Предположительно в подземном водопроводе возникла дыра. Обнаружить место утечки возможности не было – экскаватор в подвал не загонишь, руками копать тяжело и глубоко. Так и оставили как есть. Скоро в пруду зародилась и уравновесилась жизнь – сначала комары, следом караси, которые, общеизвестно, питаются комариными личинками. С годами караси ослепли и оглохли от темноты и тишины под прессом эволюции. Ориентировались только по запаху, чем и пользовался Тромбоцит, пропитывал хлебную наживку чесночным маслом. Рыбачил он не для прибытка, а из интереса и доброты; караси измельчали, наверное, от инцестов, потому как еды в водоёме хватало – комары попадались размером с некрупную стрекозу, а мотыль – как дождевой червяк. Вокруг Валеры на берегу обычно теснились бездомные подземные кошки. Им по очереди он и раздавал улов.
В какой-то из будних дней Валера, как часто бывало, рыбачил на своём заветном пруду. Клевало кое-как, но всё-таки. Несколько рыбок уже было поймано и съедено кошками, пока на крючке не задёргалась эта, обычная с виду – безглазый золотой карась.
- Не ешь меня.
- Ого! – раньше Валера слышал про такое или читал может быть, но чтоб вот так, рыба говорила натурально…. – Я карасей не ем, зверям отдам.
Кошки уже вытанцовывали среди его ног.
- Не отдавай. Отпусти, и я исполню любое твоё желание.
- Хм.
Рыбе Валера не так чтобы и поверил, но решил на всякий случай попросить. Это как будто под бой курантов желание загадать. Вроде и ерунда, если рационально рассуждать, а вдруг? Ну и к тому же, что он теряет? Какой-то задрипанный карасик. Не осётр же.
- Хотелось бы женщину, и чтобы у нас всё хорошо с ней получилось. Любовь обоюдная, - Тромбоцит стеснялся своего желания и того, что не сумел добиться какой-нибудь женщины естественным путём.
- Любовь – понятие условное и временное. Может, лучше захотите какую-то абсолютную ценность? Деньги, например. Большие деньги. А к деньгам женщина сама появиться и незамедлительно.
- Ну уж нет. Деньги я могу пропить. Не умею я с деньгами. Маме отдаю.
- Как знаете. Значит, любовь. Бросай меня обратно в пруд.
- А любовь?
- Скоро будет. Завтра.
- Ладно. Лети.
Валера бросил рыбёшку как будто плоский камень, с отскоком от воды. Карась подпрыгнул несколько раз и утонул.
С самого утра следующего дня Тромбоцит внимательнее обычного поглядывал на всяких женщин, надеялся почувствовать приближение любви. Перед обедом он опять отправился в подвал на рыбалку. Зажёг мутную лампочку и заметил на берегу незнакомую даму – она мочилась.
- Пардон, - Валера отвернулся.
- Да я всё уже. Жанна, - заправилась и представилась гостья.
- Валера. Сослуживцы называют меня Тромбоцит.
- Болеешь?
- Так называются в крови такие маленькие кое-кто. Они затыкают собой течи крови наружу. А я сантехник. И тоже устраняю. Спецсредствами. А ты?
- Я сама по себе, в двадцать втором «Б» ночевала. Сейчас там отопление в подвале капиталят. Прогнали.
- Там не мой участок. А так я бы поговорил насчёт тебя.
- Я тогда тут поживу пока.
- Живи. Мне не мешаешь.
Так Жанна переехала в подвал пятнадцатого дома. Валера с коллегами перенёс сюда её старый диван и кое-какой бытовой скарб. И вроде не симпатичная была женщина и запах имела специфический, а вот чем-то приворожила одинокого сантехника. Стали встречаться и, что греха таить, иногда и сексом занимались, тут же у водоёма. Откинется она бывало после этого самого на спину, волосы по подушке разметает. Улыбается.
- Я такая счастливая и мне перед тобой стыдно за это.
- Дело человеческое. Не думай. Комары всю жопу изгрызли. А ты как?
- Ты меня закрывал. Один раз только и то, вроде, блоха. Много их тут.
- Кошки, крысы есть, и блохи, значит. Куда без них.
- И всё равно хорошо. Потому что с тобой, вот и рай.
- Дык, и с тобой тоже также, - нескладно отвечал гордый Валера.
Как-то раз он рассказал Жанне о золотой рыбке. Рассказал в шуточной манере, вроде анекдота. Но она не в тему посерьёзнела.
- А ведь рыба могла тебе и принцессу какую красивую и небедную подогнать, и мы бы никогда не встретились. Подумать страшно.
- Не могла, - успокаивал Валера. – Она же слепая, только по запаху ориентировалась. Мы с тобой совпадаем.
- Конечно, совпадаем, Валерочка. Пойду искупаюсь.
- Ты моя принцесса, - говорил он негромко, но она уже не слышала – плескалась стройная, обнажённая в белом свете одинокой грязной лампы, так похожем на лунный.
Но к осени закончился ремонт в подвале дома № 22, родном для Жанны, и как-то незаметно остыло и их общее счастье. Он любил. А она всё чаще упрекала, придиралась по мелочам, надолго уходила. И однажды съехала насовсем, и отдала ключ от навесного замка.
- Ты пойми, Валерочка, я другая, а ты такой. Я личностью пытаюсь быть, а, ты только не обижайся, ты – приложение к дырам. Ты тромбоцит, Валерочка. Без дыр тебя нет и не было бы никогда. Вот если потекло где-то, тогда ты и возникаешь, материализуешься. Прощай. Наверное, я наговорила всякого и, может, лишнего, и не всё справедливо, но так будет легче нам обоим. Лучше сразу.
Он загрустил. Ничему теперь не радовался. Даже водка не отвлекала, только сильнее разъедала пустоту одиночества изнутри. Спасала работа.
- Кто-то же должен лечить системы жизнеобеспечения человечества, - напутствовал сантехников на планёрке мудрый мастер участка. – Мы же, если приглядеться, тождественны докторам. Я – главврач, вы – хирурги. Только в больнице микрохирурги, а мы макрохирурги. У нас с ними даже инструменты одинаковые конструктивно. Идите и помогайте людям. И не нажритесь, хотя бы до обеда.
А тут ещё авария случилась на четырёхсотом безнапорном канализационном коллекторе. И какая! Не авария – катастрофа. Ливнями подмыло грунт, он провалился и обломил ПВХ трубопровод. В образовавшийся котлован и потом в размытый каньон хлынули фекалии со всего микрорайона. На пути наступающей зловонной жижи оказалась детская площадка и фонтан в виде блюющих собачки и кошки. Валера ни минуты не сомневался. Разве думает тромбоцит, спасать или нет жизнь человека, когда она уходит вместе с кровью?
- Перекрывайте воду общую. И холодную, и горячую. Мастера за трубами посылайте срочно. Я задержу, - быстрее всех в бригаде разобрался в ситуации Валера и залез по пояс в трубу, заткнул её туда ногами.
Течь прекратилась. Сантехники засуетились. Вокруг котлована стали собираться любопытные.
- Не холодно, Валера?
- Нормально. Она тёпленькая.
- Говори, если надо чего.
- Сигареты в штанах остались.
Сразу несколько мужиков подали ему сигареты. Он выбрал ближнюю. Закурил. Скоро, он даже не просил – сами догадались, местные поднесли ему стопку. Откуда ни возьмись появилось телевидение. Разодетая корреспондентка присела на корточки, чтобы дотянуться до рта героя.
- Скажите, Валерий, что вы почувствовали, когда случилась эта беда?
- Ничего.
- То есть, вы просто выполняли свой долг, не взирая на опасности.
- Выполнял. Не взирая.
- Ноги не мёрзнут?
- Есть маленько. Остыла уже каналья-то.
- Вот такой простой парень, для которого подвиг – это обычная работа. Без хвастовства и жалоб буднично, словно между делом, спасает людей, - закончила она в камеру.
Почти сразу подъехал вездесущий мэр. Причём, подъехал буквально – на инвалидной коляске, сломал ногу, когда горнолыжничал в Пиренеях. Мэр для телекартинки ругал коммунальщиков в общем, и хвалил Валеру в частности. Обещал наказать и поощрить. Махал руками. Отбыл удовлетворённый.
Начинало темнеть, и закапал раздражающий дождь. Люди виновато разбрелись. Остался Валера в одиночестве торчать из трубы. Тогда и появилась она. Жанна слезла в котлован, медленно – жидкость доходила до колена, заполнив сапоги – приблизилась. Их глаза оказались напротив.
- Ты пришла?
Она едва заметно кивнула. Достала платок и вытерла ему лицо от дождя. Он успел поцеловать ей руку.
- Я ждал. Не верил. Ждал как чуда. Ты промокнешь.
- Высохну. Можно я не буду извиняться?
- За что?
- За ту прежнюю, которая ушла.
- Значит, сегодняшняя ты останешься?
- Если ты не против?
- Я ждал тебя. Но почему ты пришла? Ведь я тот же самый.
- Другая я. Постепенно я поняла, что люди не могут существовать в пустоте. Все мы приложение к чему-то и продолжение чего-то. Если ничего нет вокруг и ничего не происходит, то как понять какой человек перед тобой? Все мы приложения. Можно я буду приложением к тебе?
Вместо ответа Валера Жанну обнял, и они по-настоящему поцеловались.

[Рыжая вешка]

Ну вот такой тромбоцит или поцелуй в фекалиях...
Философично. На одного моего соавтора похоже. Или соавторшу...

[Царевна]

Креативно обыгран тромбоцит.

*Но, неужели, такие продвинутые коллеги, что знают разницу между лейкоцитом и тромбоцитом. Да и прочими мед.делами.
** Странные философские диалоги между бомжихой и ещё не совсем спившимся сантехником. Грамотные, правильные...

Вот эти звёздочки можно не читать, будем считать текст философской утопией))