Версия для печати темы

Автор: Волков Олег 22.6.2019, 19:25

Под снегом

Волков Олег.



Жанр по форме: повесть.
Жанр по содержанию: детектив.
Объём: 20,42 авторских листа.

Аннотация.
В Ничеево, в маленький уездный городок на севере Тиллурской империи, пришли большие перемены. Рядом с ним началась грандиозная стройка. Военные инженеры принялись возводить большой мост через Витаку, великую северную реку, а так же прокладывать железную дорогу.
Как на грех, в Ничеево начинают происходить странные события. Пропадают и даже гибнут люди. Так главный инженер стройки был найден в зимней тайге совершенно голый. Обыватели грешат на проклятие нишранов, на месть богини давно изгнанного народа.
По личным мотивам губернатор отправляет в Ничеево Турана Атиную. Молодому чиновнику сыскной полиции предстоит разобраться, где тут мистика, а где вполне реальные уголовные преступления.
Серия: «Особый порученец» - 2.

Автор: Волков Олег 22.6.2019, 19:26

Глава 1. Труп в зимнем лесу
Розвальни, низкие широкие сани, легко скользят по хорошо проторённой колее. Зимняя тайга в раннее утро по-своему прекрасна. Столетние сосны обступают узкую дорогу словно сказочные великаны. Белый снег толстым ватным одеялом укрывает землю и свисает пушистыми клочками с широких ветвей. Небо на западе по-ночному всё ещё тёмное. А вот на востоке с каждой минутой наливается всё больше и больше синевой. Очень скоро из-за горизонта поднимется прекрасная Ягира. Золотистые лучи повелительницы дня немного согреют стылую землю.
В столь ранний час тайга была бы ещё прекрасней, если бы не было так страшно. Киман Винар, двенадцатилетний парень, зябко поёжился. Страшно настолько, что в груди завис жутко холодный и ещё более тяжёлый снежный ком. Только папе, Киман покосился на спину отца, лучше не говорить. Да и виду не подавать, засмеёт.
Из-за стволов исполинских сосен то и дело вылетает, будто выпрыгивает, волчий вой. Кажется, будто серые хищники рядом совсем. Не успеешь глазом моргнуть, как из засыпанных снегом кустов метнутся серые тени. Это ещё неизвестно, успеет ли отец выхватить из-за спины ружьё и пальнуть хотя бы разок. Конь Бурка словно чует страх Кимана, бурые уши то и дело нервно елозят туда-сюда. Ноздри коня то и дело широко раздуваются, наружу то и дело вылетают облачка белесого пара.
– Не дрейфь, сынок, – отец оглянулся через плечо. – Это только кажется, будто волки близко совсем. На самом деле далеко они. Да и не дураки серые, чтобы возле города рыскать.
– Я знаю, отец, – сдавленно ответит Киман, слова едва не застряли в горле, а сердце испуганно сжалось.
Что бы там родитель не говорил, а всё равно страшно. На всякий случай рука в толстой меховой рукавице придвинула ближе топор, острое лезвие с массивным обухом на серой прочной рукоятке. Какая-никакая, а всё защита. Только-только начался февраль, последний месяц зимы. Голодно волкам, вот они и осмелели, откочевали поближе к городу. Говорят, серые хищники могут запросто напасть на одинокого путника. Как на грех, и ехать не так уж и близко.
Рано утром, едва из ночной темноты проступили очертания дороги, отец вместе с Киманом отправился на делянку. Обычно за дровами ездить далеко от дома не нужно. Ничеево город маленький, достаточно отъехать на полкилометра от ворот, как тебя со всех сторон обступит глухая тайга. Но в прошлом году городской глава постановил мещанам и прочим обывателям рубить лес только на месте будущей железной дороги. Витусы инженеры, говорят, из самой Навиры, столицы Империи, лично разметили неугодные деревья. Вот и пришлось отцу с Киманом тащиться не ближний свет на другой конец города. Одна радость – пошлин платить не нужно.
Тихий шорох и скрип, Киман слегка качнулся, розвальни свернули на едва приметную отворотку. Вздох облегчения белесым паром вырвался наружу через едва приоткрытые губы, Киман сдавленно улыбнулся. Слава Великому Создателю, недалеко осталось. Но, Киман нахмурился, глаза едва не выскочили из орбит от удивления, что это?
– Папа, папа, смотри! – Киман резко распрямил спину. – Там, от дороги недалеко, стоит кто-то!
– Да мало ли кто там стоит, – плечи отца недовольно дёрнулись.
– Папа, да он голый совсем, не шевелится даже!
Отец дёрнул вожжи на себя, розвальни резко остановились. И в самом деле недалеко от дороги, возле высокой и толстой сосны, стоит человек. Даже в предрассветных сумерках видно, что на нём нет даже рукавиц. Неприкрытая голова и голая грудь.
– Ладно, пошли глянем, что это такое, – розвальни под отцом тихо скрипнули.
Папе очень не хочется куда бы то ни было смотреть. Не приведи Великий Создатель, дойдёт до полиции. Не хочется, но надо. Киман спрыгнул следом за отцом, валенки тут же провалились в снег. Закон тайги суров: сегодня не поможешь ты, завтра не помогут тебе.
Из-за толстых сосновых стволов вновь выпрыгнул волчий вой. Конь Бурка пугливо переступил копытами. Рука в толстой меховой рукавице тут же подхватила с розвальней топор, Киман нервно оглянулся. Пусть остро заточенный кусок железа почти бесполезен что против стаи серых лесных хищников, что против таёжной нечисти, зато отполированная до блеска рукоятка в крепко сжатой руке придаёт уверенности.
От страха дрожат колени. Кажется, будто из-за каждого ствола на тебя пялятся жёлтые голодные глаза. Однако Киман с тупым упрямством шагает за отцом. Валенки с оглушительным шорохом то и дело проваливаются в глубокий снег.
– Превеликий Создатель, – отец замер на месте и рывком стащил с головы мохнатую шапку, – отмучился, душа грешная.
– Папа, за что его так? – Киман выглянул из-за спины отца.
Человек возле толстой сосны не просто голый, а совершенно голый. На нём нет даже исподних штанов. Причём он даже не привязан к дереву, а просто стоит. Белесые руки будто обнимают шершавый ствол. А голова, Киман опустил топор, обух ткнулся в коленку. Голову незнакомец держит прямо, словно живой человек. Широко распахнутые глаза запорошены снегом. На ресницах тонкой белой тушью осел иней.
– Благородный, – прошептал Киман.
– Сам вижу, – буркнул отец.
Тело незнакомца упитанное и рыхлое, на животе хорошо видны жирные складки. Чёрная бородка клинышком и тщательно ухоженные усы. Это не борода деда Пимена, у которого волосы торчат во все стороны сразу. Ну а главное руки, очень чистые и мягкие ладошки с гладкими ногтями, никаких мозолей и бородавок. Точно витус.
– Превеликий Создатель, – зашептал отец, – спаси и сохрани нас.
– Папа, – Киман глянул на родителя, – неужели это оно, проклятие нишранов?
– Да, сынок, оно самое, – голос отца дрогнул. – Вот уже и до благородных добралось.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 23.6.2019, 21:13

Глава 2-1. К чёрту на рога
Две парафиновые свечи на бронзовом литом канделябре заливают прихожую съёмной квартиры неровным жёлтым светом. Зима, раннее утро. С улицы, через окна кухни и гостиной, в квартиру проникает лишь слабый свет фонарей. Туран Атиноу, чиновник сыскной полиции, остановился перед запертой дверью. Тёплое пальто на меху укутывает тело и руки. На ногах вместо щегольских ботинок или офицерских сапог самые настоящие валенки. Пусть и дорогие, по меркам простых обывателей, с резиновыми подошвами, но всё равно валенки. Зимы в Снорке суровые. Первый же мороз выбил из головы дурь. Ещё тогда, в конце ноября, Туран поспешил переобуться в валенки. А то и без ног остаться недолго.
Так, Туран распахнул небольшой кожаный портфель, кажется, ничего не забыл. Ключи на месте, тонкие чёрные перчатки на месте, «походная канцелярия», бумага и чернильница, на месте. Можно смело отправляться на службу, так сказать, во всеоружии. Вместе с меховой шапкой Туран стащил с полки толстые тёплые рукавицы. Вот теперь точно всё. Осталось провернуть пару раз рукоятку дверного замка и задуть свечи. Только вместо этого Туран замер на месте и «прислушался».
Туран не простой обыватель, а мастер, человек со сверхспособностями. Как эмпат он не может читать мысли людей, зато чувствует их эмоции на расстоянии до двадцати метров. Если закрыть глаза и немного сосредоточиться, то эмоции других людей замелькают перед внутренним взором ещё ярче, ещё отчётливей.
В квартире под Тураном живёт витус Ямор, чиновник из канцелярии губернатора, то ли финансовый инспектор, то ли почётный попечитель чего-то там. Туран улыбнулся с закрытыми глазами. Витус Ямор тоже собирается выйти из дома. Только в первый рабочий день недели он страдает от похмелья. Голова чиновника гудит как чугунный колокол и едва не раскалывается от неслышного звона. Больше всего витусу Ямору хочется принять «лекарство», не меньше половины бутылки чего покрепче, и завалиться обратно спать. Но нельзя. Служба – это святое. Мастер Шандар, губернатор Снорской губернии, и так регулярно делает ему замечания. Но это ладно.
Фокус «внимания» сместился чуть в сторону. Вот она, коварная женщина. Туран чуть нервно вдохнул и почти плавно выдохнул. Простейшая дыхательная гимнастика помогла унять нервы. Коварная женщина стоит возле закрытой двери своей квартиры и ждёт. Она полностью оделась и готова выйти на лестничную площадку хоть сейчас, только она не делает этого. Ей жарко и неудобно, от напряжённого ожидания плечи её затекли, а сумочка оттянула руку. Но больше излишнего тепла её терзает страх пропустить, проворонить, упустить. Уши роковой женщины настойчиво и внимательно улавливают малейший шум с лестницы, а правая рука в тёплой варежке нервно сжимает дверную ручку. Впрочем, Туран кисло улыбнулся, чего и следовало ожидать.
Способности эмпата, возможность улавливать эмоции других людей, очень здорово помогают Турану в его работе чиновником сыскной полиции. Причём помогают очень сильно. Насколько ему известно, на всю Тиллуру, огромную империю людей, он единственный мастер, который гоняется за уголовниками и прочими нарушителями закона. Все прочие предпочитают делать карьеру в органах государственной власти и не пачкать руки уличной грязью. В своё время сверхспособности сделали из Турана, простого деревенского паренька, персонального дворянина и представителя правящего класса Тиллуры. По этой же причине он добровольный сирота. После окончания Раконского университета, куда принимают подростков только со сверхспособностями, Туран так и не вернулся в родную деревню и порвал все связи с родственниками.
Ладно, пора идти, Туран распахнул глаза. Огоньки парафиновых свечей послушно погасли. Дверь на лестничную площадку отворилась с тихим шелестом. Лязг ключей и треск дверного замка разнеслись по лестничкой площадке словно раскаты грома. Туран невольно улыбнулся, даже с открытыми глазами и без малейшей сосредоточенности можно почувствовать, как душа коварной женщины на втором этаже засверкала от радости и предвкушения.
Детская игра в пятнашки, ей-богу. Туран в последний раз энергично дёрнул запертую дверь. Ключи со звоном провалились в передний кармашек кожаного портфеля. Дверь квартиры номер семь на втором этаже растворилась в тот самый момент, когда Туран вступил на лестничную площадку.
– Доброе утро, мастер Атиноу, – Исслара Шандар приветливо улыбнулась.
– Доброе утро, вигора Шандар, – Туран в ответ вежливо склонил голову.
Они опять как бы случайно столкнулись на лестничной площадке. На вигоре Шандар бурая дамская шубка до колен, просторный капюшон с меховой отсрочкой по краю будто обнимает её за плечи. Из-под подола шубки выглядывают красные валенки. Зимние морозы не делают исключений ни для мужчин, ни для женщин, ни для простолюдинов, ни для дворян.
Как обычно, вигора Шандар попыталась взять Турана под руку. Как обычно, он пропустил её вперёд на лестничный пролёт на первый этаж. Сопротивляться, хитрить – бесполезно. Вигора Шандар ждала бы его сколь угодно долго, пока окончательно не пропиталась бы собственным потом и безнадёжно не опоздала бы на службу. Впрочем, в присутствии она может не появляться вообще и ей всё равно будут исправно начислять жалованье.
Едва дверь подъезда с треском захлопнулась, как мороз тут же принялся щипать щёки и лоб. Туран недовольно поморщился. Хорошо, что утро выдалось безветренным, а то было бы ещё холоднее. Вигора Шандар, как обычно, ловко подхватила Турана под руку. Как обычно, он не стал сопротивляться. Так проще и быстрее, иначе всю дорогу до Управления полиции вигора Шандар будет скулить и хватать его за рукав зимнего пальто.
Со стороны они похожи на самую обычную супружескую пару. Только на самом деле это не так, далеко не так. И смех и грех, Туран улыбнулся, о них с вигорой Шандар по всему Снорку уже давно анекдоты ходят. Встречный мужчина в добротном тулупе с поднятым воротником вежливо склонил голову. Внешне незнакомец сама вежливая невозмутимость, только на самом деле в душе первого же встречного ярким голубым пламенем светится озорство и веселье. Случайному прохожему очень хочется крикнуть в след что-нибудь пошлое и обидное, только страх благоразумно удержал его в рамках приличия. Вот ещё какая-то женщина проводила их глазами. Туран не стал оборачиваться, однако и так можно почувствовать, как она молчаливо осуждает его и как презрительно поглядывает в спину вигоры Шандар.
От улицы Северный вал, где живёт Туран, до Управления полиции недалеко совсем, пять минут торопливым шагом или не больше десяти, если идти не спеша. Туран с превеликим удовольствием добежал бы до места службы и за три минуты, да только вигора Шандар, зараза такая, вовсю тянет удовольствие и неторопливо переставляет ноги. Если дать ей волю, то до Управления полиции они каждый день добирались бы по часу и более.
– Мастер Атиноу, – рука вигоры Шандар недовольно стиснула запястье Турана, – почему в конце шестого дня недели, как раз накануне выходных, я только зря проторчала в кабинете целых два часа, ожидая вас?
– Не могу знать, уважаемая, – Туран, от греха подальше, отвернул лицо. – Рабочий день закончился ровно в шесть часов вечера, у вас были все основания отправиться к себе домой, ибо никаких иных распоряжений я вам не оставил. Тем более, вы можете вообще не появляться на службе.
Невольная ирония маленькой колючей иголкой всё же сорвалась с языка, однако вигора Шандар благополучно пропустила её мимо ушей.
– А почему вечером предвыходного дня вы так и не появились на приёме у витуса Лекота? Я опять только зря ждала вас. Хотя вы обещали.
– Уважаемая, ничего я вам не обещал, – вяло возразил Туран. – Вечер предвыходного дня я, как обычно, провёл в бане «Лёгкий пар», где заодно и помылся.
В эмоциональном фоне вигоры Шандар красными жгучими искрами вспыхнули ревность и жуткое недовольство. Если бы не толстая рукавица на руке вигоры Шандар и ещё более толстый и плотный рукав зимнего пальто, то острые ноготки разгневанной женщины непременно оцарапали бы ему руку. Про себя Туран улыбнулся, вигору Шандар можно понять: «Лёгкий пар» – не только баня, молодые и очень симпатичные банщицы в откровенных халатиках на голое тело клиентам не только спины трут. Как холостой мужчина, к тому же мастер, Туран имеет полное право провести в «Лёгком паре» вечерок другой в обществе прекрасных банщиц. Особую горечь недовольству вигоры Шандар придаёт тот факт, что она сама регулярно зазывает Турана в тот же «Лёгкий пар» «потереть спинку» и регулярно, иногда даже под самыми бредовыми предлогами, получает отказ.
Как обычно, вигора Шандар продолжает и продолжает высказывать собственное недовольство. За пару выходных дней её претензии имеют свойство накапливаться. В ответ Туран лишь лениво отмахивается от них как от надоедливой мухи. Назвать их ежедневные утренние разговоры ссорами язык не поворачивается. Так, лёгкие перебранки. Вот уже полтора года между Тураном и вигорой Шандар происходит чёрт знает что по мнению обывателей Снорка. Про себя их отношения Туран называет «успешной обороной осаждённой крепости».
Для любой другой незамужней девушки столь настырное желание заполучить молодого неженатого мужчину сначала в свою постель, а потом взять его фамилию давно обернулось бы несмываемым позором. Такая девушка как в глазах благородного общества, так и простых обывателей давно и крепко заработала бы клеймо падшей. Но вигоре Шандар даже самые безумные публичные выходки сходят с рук. А всё потому, что она старшая дочь губернатора Снорской губернии мастера Ливуса Шандар. Даже хуже.
Кроме Исслары Шандар, у хозяина Снорской губернии ещё три дочери на выданье, а в недалёком будущем подрастёт ещё три. Но! Суровый обычай требует, чтобы первой замуж вышла старшая дочь, иначе с замужеством всех младших сестёр ничего хорошего не выйдет. Примета дурная. Иссларе Шандар двадцать пять лет. Даже по меркам дворян она пересидела в девках. А всё из-за того, что её самым натуральным образом бесят так называемые женихи-карьеристы. Те самые амбициозные молодые люди, которые в первую очередь мечтают стать не её мужем, а зятем самого губернатора.
Тяжкий вздох как тяжкое воспоминание о былом. Туран покосился на вигору Шандар. Сколько месяцев прошло, а сожаление до сих пор заколдованным кротом грызёт душу. Так получилось, что в самую первую неделю пребывания в Снорке Туран умудрился не просто отвергнуть старшую дочь губернатора, а публично поругаться с ней и даже немного унизить. В наказание он завоевал особое расположение Исслары Шандар. Иначе говоря, старшая дочь губернатора решила во что бы то ни стало облагодетельствовать Турана, то есть, женить его на себе.
Любовный штурм, весьма откровенные и даже пошлые попытки затащить Турана в постель или в баню, и даже липовое сватовство, доблестно провалился. Они даже ни разу не поцеловались как влюблённые, не считая официальных поцелуев в ручку, как того требует этикет. Дошло до того, что Турану было впору подавать прошение об отставке и в прямом смысле бежать из Снорка, если бы Исслара Шандар не сумела бы уговорить отца не портить будущему зятю карьеру. Иначе говоря, вигора Шандар перешла от решительного штурма к не менее настойчивой осаде. Когда в доме номер восемь на улице Северный вал, где поселился Туран, освободилась квартира, вигора Шандар тут же переехала туда. Именно с тех самых пор они каждое утро как бы невзначай встречаются на лестничной площадке и вместе следуют в Управление полиции на смех и злорадство всех встречных прохожих.
«Успешная оборона осаждённой крепости» длится полтора года. За это время сложился статус-кво. Всё, чего вигора Шандар сумела добиться, так это сопровождать Турана под руку на место службы каждое утро. Во всём остальном она терпит сокрушительное поражение, но всё равно не сдаётся. Даже на балах, которые устраивает сам губернатор и пропускать которые крайне не рекомендуется, Туран научился ловко отделываться от навязчивого общества вигоры Шандар. Чего уж говорить о других менее важных светских мероприятиях, которые Туран либо пропускает вообще, либо выбирает те из них, на которых вигоры Шандар нет и не предвидится.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 24.6.2019, 15:50

Глава 2-2. К чёрту на рога
Наконец-то, Туран сдержанно выдохнул. Они дошли до высокого каменного крыльца мрачного трёхэтажного здания Управления полиции на Адмиральской площади. Вигора Шандар, наконец-то, отпустила рукав зимнего пальто и первой вступила на заснеженные ступеньки. Холодный ветер с Витаки, великой северной реки, с треском захлопнул за Тураном входную дверь.
В вестибюле Управления тепло и светло. Вигора Шандар неторопливо и величественно ушла вперёд. Её красные валенки, последний писк зимней моды, неспешно прошуршали по каменным ступенькам на второй этаж. Туран, как обычно, завернул в дежурную часть. Налево от входа в Управление за старым обшарпанным столом сидит старший городовой, суровый дядька пятидесяти лет в чёрном мундире. Как обычно, столешница перед дежурным завалена учётными книгами, заявлениями от обывателей, разномастными конвертами входящей почты и прочими бумагами.
Сегодня первый рабочий день недели. За два выходных дня наверняка случилось много чего. Привычку начинать новый рабочий день с чтения последней сводки происшествий Туран приобрёл ещё под началом утуса Бизина, старшего следователя полиции. Именно под его руководством больше года тому назад Туран начал постигать основы сыскного ремесла.
Кроме старшего городового в Управлении полиции дежурит один из следователей. Как мастер Туран вполне мог бы избежать обязанности проводить в собственном кабинете выходные и праздничные дни. Однако в этом случае все без исключения свободные от службы дни ему пришлось бы избегать навязчивого общества вигоры Шандар. А так у Турана регулярно появляется законная причина отдохнуть от старшей дочери губернатора.
– Доброе утро, уважаемый, – возле стола дежурного городового Туран расстегнул пальто, – какие новости?
– Как обычно, мастер Атиноу, как обычно, – старший городовой бойко взял под козырёк, – лихой люд не дремлет. Только всем им придётся подождать.
Эмоциональный фон давно немолодого городового засверкал озорством. Ей-богу как мальчишка, который сумел насыпать в чернильницу строго учителя горсть дохлых мух.
– Это ещё почему? – Туран опустил обратно на стол пухлый журнал учёта.
– Вам велено как можно быстрее явиться в канцелярию губернатора в кабинет мастера Шандар. Мастер Луган осведомлён о вашем вызове, – чётко, по-военному, доложил старший городовой.
Туран нахмурился, это очень серьёзно. По службе губернатор подчиняется министру внутренних дел. Формально мастер Шандар самый главный полицейский губернии. Хотя непосредственным начальником Турана является мастер Луган, полицмейстер Снорка. В любом случае вызов губернатора с самого начала рабочего дня не сулит ничего хорошего. Зато, Туран улыбнулся, появился отличный повод лишний разок щёлкнуть вигору Шандар по её слишком задранному носику. Вряд ли срочный вызов связан с ней, иначе дочь губернатора давно выдала бы себя потоком бурных эмоций.
– Благодарю вас, уважаемый, – Туран машинально застегнул пуговицы зимнего пальто.
– Удачи вам, мастер Атиноу.
В душе старшего городового светится благожелательное напутствие. Дежурный по Управлению прекрасно понимает, что с утра пораньше к высокому начальству просто так не вызывают.
Левая рука толкнула тяжёлую дверь в Управлении полиции, в лицо тут же ударил морозный ветер. Туран склонил голову. Как хорошо, что он не успел снять ни шапку, ни пальто. А то и замёрзнуть недолго. Адмиральская площадь, центр Снорка, продувается всеми ветрами. Хорошо, что Губернаторский дворец находится здесь же, буквально в одной минуте ходьбы по заснеженной брусчатке.
Губернаторский дворец хоть и называется дворцом, однако большую часть его комнат и залов занимает канцелярия губернатора. Мастер Шандар живёт здесь же, в левом крыле дворца. Окна его апартаментов выходят не на Адмиральскую площадь, а на набережную Свита.
В приёмной губернатора Туран повесил зимнее пальто и шапку на специальную вешалку для посетителей, а сам остался в чёрном деловом сюртуке. Пусть Туран офицер полиции и обязан гордиться своим мундиром, да только уставная форма больше мешает, нежели помогает в его работе сыскным чиновником. По этой причине Туран предпочитает носить гражданский сюртук. Чёрные валенки на резиновой подошве никак не гармонируют с чёрными брюками, однако мастер Шандар не один десяток лет прожил в Снорской губернии и не понаслышке знаком с местными морозами и вьюгами.
По размерам кабинет губернатора если и меньше квартиры Турана, то ненамного. Большие книжные шкафы вдоль стен, возле высоких окон массивный стол с просторной столешницей. Пол застлан большим мягким ковром. Сам мастер Шандар восседает во главе стола в кресле с высокой спинкой. Не так давно хозяину губернии исполнилось шестьдесят пять лет. Высокий и тощий, однако сшитый на заказ чёрный сюртук сидит на губернаторе как влитой. Тронутые сединой волосы зачёсаны назад. В свете двух канделябров на четыре свечи щёки хозяина кабинета блестят словно отполированные. Туран с трудом подавил неуместную улыбку. Ещё мастер Шандар может «похвастаться» длинными ногами, отчего кажется, будто он ходит на ходулях. Впрочем, стоит хозяину губернии грозно сверкнуть очами и открыть рот, как все без исключения чиновники и просители тут же забывают о его тощей фигуре и несуразно длинных ногах.
Как любящий отец губернатор горит желанием как можно скорее и как можно выгодней пристроить всех четырёх дочерей на выданье, пока не подросли ещё три. Однако «успешная оборона осаждённой крепости» продолжается так долго и без хоть какого-нибудь заметного успеха, что мастер Шандар совершенно перестал интересоваться ей даже случайным образом. Как у любого эмпата эмоциональный фон губернатора совершенно непроницаем. Одна радость – в свою очередь мастер Шандар точно так же не может прочитать эмоции Турана.
– Доброе утро, мастер Шандар, – Туран, как и положено по этикету, вежливо склонил голову.
– Доброе утро, уважаемый, – мастер Шандар заговорил сухим официальным тоном.
В кабинете повисла тишина. Мастер Шандар едва ли не в прямом смысле пожирает Турана глазами. Начало не сулит ничего хорошего, губернатор так и не предложил присесть на стул с мягкой обивкой для посетителей. Хотя никаких косяков за собой Туран не помнит.
– Мастер Атиноу, – губернатор соизволил заговорить вновь, – примерно в восьмидесяти километрах от Снорка выше по течению Витаки, в глубине и дикости Снорской губернии, находится маленький уездный город Ничеево. Слышали о таком?
От фразы «в глубине и дикости» сердце испуганно ёкнуло. Губернатор произнёс её намеренно. Другая фраза «маленький уездный городок» оптимизма так же не добавила. Но молчать невежливо, даже опасно.
– Да, мастер, – Туран машинально склонил голову. – Если не ошибаюсь, как раз возле Ничеево начато строительство грандиозного железнодорожного моста через Витаку.
– Да, вы не ошибаетесь, – мастер Шандар соизволил моргнуть. – Пусть Ничеево довольно далеко, однако именно там нашлось ближайшее к Снорку пригодное место для строительства. Как только мост будет построен, железная дорога заработает в полную силу. Там же, в Ничеево, строят железнодорожную станцию и саму дорогу по обоим берегам Витаки.
Туран благоразумно промолчал. Губернатор зачем-то рассказывает то, о чём и так любят трещать местные газеты. Железнодорожное сообщение с центральными губерниями Тиллуры сулит Снорку и всей губернии в целом небывалое экономическое процветание.
– Так вот, – голос мастера Шандар сразу похолодел на пару градусов, – шесть дней тому назад в лесу возле Ничеево при весьма странных обстоятельствах был найден труп Варма Ксижена, подполковника инженерных войск, главного инженера грандиозной стройки.
Против собственной воли Туран вытянулся по стойке смирно. Лицо губернатора покрылось инеем. Или это только показалось?
– В Ничеево творится чёрт знает что, уважаемый, – мастер Шандар плотоядно улыбнулся как голодный кот при виде упитанной мышки. – Болтают о каком-то проклятии нишранов. Из донесения мастера Ената Бинтана ни черта не понять. Но, похоже, подполковник Ксижен не первая жертва пресловутого проклятия. Имеются без вести пропавшие обыватели и как минимум два трупа. Так некую женщину то ли волки загрызли, то ли нет. Труп другой несколько ранее был найден в лесу при схожих обстоятельствах.
Учитывая важность строительства железнодорожного моста, станции и железной дороги в целом, – мастер Шандар на секунду умолк словно судья перед вынесением смертного приговора, – я принял решение отправить вас в командировку в Ничеево в помощь местным властям. Разберитесь с этим «проклятием нишранов» и найдите виновных в смерти главного инженера.
Вот оно что, Туран тихо выдохнул. Неужели ради одного единственного трупа его отправят в командировку к чёрту на рога? Вполне возможно, в командировку бессрочную.
– Разрешите уточнить, – Туран собрался с силами, – неужели местные власти настолько некомпетентны, что им требуется помощь из губернии? Если это так, то гнать их нужно поганой метлой, дабы своими беспомощными действиями они не порочили авторитет имперской власти.
Последнее предложение можно легко принять за острое нежелание куда бы то ни было ехать. Хотя так оно и есть на самом деле. Если далёкому северному Снорку до блистательной Навиры, столицы Империи, ох как далеко, то Ничеево до Снорка ещё дальше, причём намного.
– Всё не так просто, уважаемый, – мастер Шандар соизволил улыбнуться.
Пусть эмоциональный фон губернатора прочитать невозможно, однако Туран готов поставить на кон месячное жалованье, что мастер Шандар только рад спровадить его к чёрту на рога за казённый счет.
– Несмотря на важность железнодорожного моста, – мастер Шандар соизволил продолжить, – в Ничеево всего один мастер, городской глава Енат Бинтан. Других мастеров там нет. Тем более их нет в местном Управлении полиции.
Бабах! Ловушка захлопнулась. Туран мысленно сжал кулаки и пожелал губернатору произвести на свет ещё шестерых дочерей, благо у мастера Шандар три жены и все три вполне ещё детородного возраста. Как раз по две на каждую будет.
Как бы не было противно осознавать, но формально губернатор прав на все сто. Мастеров в Тиллурской империи мало, очень мало, всего один на десять тысяч простых обывателей. Но это в среднем по стране. На деле люди со сверхспособностями распределены крайне неравномерно. Больше всего мастеров на тысячу жителей в блистательной столице на берегу тёплого Лучезарного моря. А на северной окраине Империи один единственный мастер может быть на целый уезд. Как чиновник сыскной полиции, как эмпат, Туран будет самой эффективной помощью местным властям в распутывании как убийства главного инженера, так и в разоблачении «проклятия нишранов» в целом. В любом случае, против воли губернатора не попрёшь.
– Предупреждаю вас сразу, – ладонь мастера Шандар мягко шлёпнула по столешнице, – не надейтесь на мастера Бинтана. Городской глава Ничеево и без того регулярно посылает мне прошения об отставке. Я бы давно отпустил его на заслуженный отдых, только найти ему замену очень сложно.
Туран вежливо склонил голову. Как несложно догадаться, на самом деле губернатор и не хочет отпускать главу Ничеево на заслуженный отдых. Пусть старик бурчит, зато знает местные условия. Вот будет мост достроен, вот тогда и только тогда на должность главы Ничеево найдётся какой-нибудь мастер. А пока регулярными прошениями мастер Бинтан набивает себе цену и пытается выбить прибавку к жалованью.
– Более полную информацию узнаете на месте. Командировка бессрочная, – губы губернатора вновь растянула самодовольная улыбка, – вернуться вы сможете только после того, как виновный или виновные в смерти главного инженера будут найдены и преданы суду. Также пока не покончите с дурными слухами о пресловутом проклятии нишранов. Прочие вопросы, связанные с командировкой, решите с мастером Луганом. Вы свободны.
На прощанье губернатор махнул рукой, словно прогнал надоедливую муху.
– Всего вам наилучшего, мастер Шандар, – в ответ Туран вежливо поклонился.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 25.6.2019, 19:30

Глава 3-1. Новый способ давления
Ещё никогда зимнее пальто не казалось таким тяжёлым, а меховая шапка такой большой и несуразной. Словно сомнамбула, машинально застёгивая пуговицы, Туран вышел на Адмиральскую площадь. Холодный ветер с Витаки в один момент остудил разгорячённое лицо и хмурые мысли. Туран словно в первый раз окинул взглядом такую родную, такую привычную центральную площадь. Стыдно признаться даже самому себе – ему очень не хочется покидать Снорк. Кто бы мог подумать, что меньше чем за два года он успеет основательно привязаться к нему, даже полюбить. Но! Подчиниться приказу губернатора всё равно придётся. Ладно бы распоряжение мастера Шандар поступило бы в письменном виде. Так нет же, Туран недовольно поморщился, губернатор приказал лично.
Чёрные валенки на резиновой подошве грустно шаркнули по ступенькам Управления полиции. Правая рука придержала тяжёлую дверь, Туран машинально завернул к столу дежурного по Управлению. Но познакомиться с последней сводкой происшествий опять не удалось.
– Мастер Атиноу! – старший городовой гаркнул чуть ли не в самое ухо.
– Да, – Туран дёрнул головой, словно очнулся от сна.
– Мастер Луган велит вам явиться в его кабинет сразу же, как вы вернётесь из канцелярии губернатора, – гораздо тише произнёс старший городовой.
– Зачем? – Туран уронил обратно на стол пухлый журнал учёта.
– Не могу знать, – старший городовой пожал плечами.
Дежурный по Управлению и в самом деле понятия не имеет, зачем это Туран потребовался ещё и полицмейстеру Снорка. По мнению старшего городового, с молодого мастера на сегодня и так вполне достаточно высокого начальства. Но, приказ есть приказ. Туран ругнулся про себя. Неужели и мастеру Лугану не терпится спровадить его к чёрту на рога за казённый счёт?
Знакомиться с последней сводкой происшествий окончательно расхотелось. Да и какой от неё прок, если как минимум на неделю он выпадет из жизни Снорка. Туран направился к каменной лестнице.
Пусть приказ полицмейстера категоричен и однозначен, однако Туран так и не направился в кабинет мастера Лугана, а сперва решил заглянуть в свой собственный. Благо оба кабинета находятся на третьем этаже, на самом шикарном и привилегированном, между прочим.
Не будь Туран мастером, то пришлось бы ему довольствоваться куда как более скромной кубатурой на первом этаже Управления, а то и в цокольном этаже, где через стену находится Арестантское отделение, а через окно под потолком можно смело судить о текущей моде обывателей на валенки, галоши и сапоги. А так, Туран толкнул дверь, у него свой собственный кабинет пять на пять метров. Правда, оба окна выходят не на Адмиральскую площадь, а в довольно мрачный внутренний двор Управления.
Для скромного полицейского чиновника кабинет обставлен чуть более роскошно, чем полагается: два добротных письменных стола, капитальные стулья, которые не скрипят под задами посетителей, пара высоких книжных шкафов и даже небольшой кофейный столик с удобным креслом. Но больше всего об излишней роскоши намекают стены: приятные для глаз васильковые обои украшают простенький узор из ромбов и кругов.
– Мастер Атиноу? – из-за своего стола поднялась вигора Шандар.
Туран молча закинул на вешалку зимнее пальто и шапку. Ещё нужно будет сменить валенки на более удобные и приятные ботинки. По той же причине, почему Турану предоставили кабинет на третьем этаже Управления, ему полагается личный секретарь. Или, пальцы быстро завязали шнурки на левом ботинке, личная секретарша. Исслара Шандар самовольно навязалась Турану в личные секретари и засела за одним из столов в его кабинете. Что самое печальное, ни прогнать её, ни выжить невозможно. Вот почему вигора Шандар каждое утро навязывается ему в спутницы, благо работают они не только в одном здании, но и в одном кабинете.
– Что мой отец хотел от тебя?
Вигора Шандар не дождалась ответа на первый вопрос, однако это обстоятельство ничуть её не смутило. Впрочем, в её эмоциональном фоне всё же мигает крохотный огонёк беспокойства.
– Батюшка ваш шлёт вам сердечный привет, – Туран распрямил спину.
Вигора Шандар недовольно поморщилась. Вот таким ненавязчивым образом Туран любит напоминать секретарше, кто она такая, и каким образом заняла стол в этом кабинете. Впрочем, скрывать от вигоры Шандар причину вызова не имеет никакого смысла.
– Губернатор решил предоставить мне отпуск на неопределённый срок, – Туран расправил складки на сюртуке.
– Это как? – вигора Шандар окончательно растерялась.
Как полноценному чиновнику Турану полагается ежегодный отпуск. Только обычно его берут летом, когда появляется возможность с комфортом, например, на борту парохода, отплыть на юг. Самое смешное, вигора Шандар никак не может понять, как ей быть. То ли радоваться, что Турану предоставили отпуск, то ли возмущаться.
– Губернатор предоставил мне бессрочный отпуск от вашего весьма навязчивого общества, уважаемая, – Туран усмехнулся, – и отправил меня в командировку в Ничеево. Слышали о таком?
– Это где мост строят? – вигора Шандар нахмурилась.
– Совершенно верно. А ещё там свирепствует какое-то «проклятие нишранов». Несколько человек уже погибло. Вот мастер Шандар и поручил мне разобраться с ним, а заодно найти истинных виновных в смерти этих людей. Чувствую, следствие затянется на неделю-другую, может быть даже на месяц-другой, – глубокомысленно закончил Туран.
В эмоциональном фоне вигоры Шандар беспокойство распустилось буйным цветом, почти сразу к нему добавились колючая ель ревности и сухая трава страха. Что, что, а перспектива потерять Турана на неделю-другую, а то и на месяц-другой, вигору Шандар ни разу не обрадовала.
– Я еду с тобой, – кулачок вигоры Шандар тихо ударился о столешницу.
– К сожалению, не получится, – Туран едва сдержался, чтобы не расхохотаться. – Командировочные выделены только на меня и на секретаря, пусть даже личного и весьма симпатичного, не распространяются.
– Тогда, тогда…, – глаза вигоры Шандар беспомощно забегали из стороны в сторону, – я поеду за свой счёт.
– Уважаемая…, – Туран натужно захрипел, столь неуместный смех чуть было не вырвался наружу, – вашего скромного заработка секретаря хватит только на поездку до Ничеево и обратно. Или вы и в самом деле намереваетесь снять угол в доме какой-нибудь не слишком богатой и щепетильной мещанки и питаться вместе с ней за одним столом чёрным хлебом и сваренной прямо в «мундире» картошкой?
Нет, уважаемая, – Туран прочистил горло, – чтобы поехать со мной, вам придётся выпросить у отца не меньше пятидесяти виртов, только когда это ещё будет. А ждать вас я не имею права, ибо губернатор лично приказал мне отправиться в путь как можно скорее. Если вы забыли, то возле Ничеево строится очень важный государственный мост через Витаку.
Вигора Шандар медленно и натужно задышала, как лошадь, которую впрягли в перегруженную телегу. В её эмоциональном фоне чёрным зловещим облаком заполыхала злость, а щёчки сердито покраснели. Официального жалованья Исслары Шандар как секретаря хватает ровно на треть месячной оплаты за съёмную квартиру на улице Северный вал. Горячая вода из крана, паровое отопление и новомодный ватерклозет стоят дорого, плюс репутация дома. По факту отец содержит Исслару Шандар, оплачивает ей съёмную квартиру и служанку, чтобы дорогой дочери не пришлось самой мыть полы и варить по утрам суп. Собственное жалованье как секретаря Исслара Шандар тратит на карманные расходы.
– Я поговорю с отцом, – в эмоциональном фоне вигоры Шандар прорезалось её знаменитое упрямство, губернатору можно только посочувствовать.
– Желаю вам удачи, – Туран склонил голову. – А мне пора навестить нашего непосредственного начальника.
В приёмной полицмейстера Туран ненадолго остановился перед столом Типата Эргана, личного секретаря, весьма хилого телосложения, сорока с небольшим лет. Чёрный мундир городового хоть и сшит на заказ, но всё равно мешком висит на тощих плечах утуса Эргана. Мастер Луган весьма старомоден и не признаёт в качестве секретаря женщину.
Любопытный взгляд утуса Эргана словно чёрный ствол пистолета упёрся в затылок, когда Туран взялся было за дверную ручку в кабинет полицмейстера. Секретарь благонравно молчит, однако его раздирает жуткое любопытство. В этом-то и проблема, Туран покосился на тощие плечи секретаря. Мастер Луган наверняка в курсе дела, а все необходимые бумаги можно легко и просто оформить через секретаря. Утус Эрган весьма исполнителен и расторопен, почему и занимает стол в приёмной полицмейстера Снорка почти двадцать лет. Вывод напрашивается только один – мастер Луган хочет сказать что-то с глазу на глаз.
– Добрый день, – за порогом кабинета Туран вежливо поклонился. – Мастер Луган, вы изволили звать меня.
– Добрый день, мастер Атиноу, да, изволил, – в ответ полицмейстер Снорка коротко кивнул.
Пусть кабинет полицмейстера самый большой и шикарный во всём Управлении полиции, однако по кубатуре он весьма уступает рабочему месту губернатора. Впрочем, письменные столы самых высокопоставленных чиновников губернии вполне могут тягаться в размерах. Пол точно также застлан мягким ковром. Из широкого окна открывается великолепный вид на Адмиральскую площадь. Пусть уличные фонари уже погашены, зато в свете нового дня снежные сугробы по краям тротуаров словно сияют многочисленными огнями.
– Прошу вас, присаживайтесь, – сухой пальчик мастера Лугана указал на стул для посетителей возле стола.
Полицмейстер предложил сесть, Туран расправил полы сюртука, это хороший признак. Провинившихся подчинённых обычно дрючат стоя.
– Мастер Атиноу, только честно, как вы относитесь к командировке в Ничеево?
Как полноценный эмпат Туран умеет скрывать собственные эмоции, только мастеру Лугану лишний раз лучше не врать. В искренность служебного рвения он всё равно не поверит.
– Если честно, – Туран собрался с мыслями, – то весьма отрицательно. Признаюсь: мне очень не хочется покидать Снорк. Как вы знаете, в моей жизни и так не хватает постоянства. В лучшем случае половину положенных по службе часов я провожу у себя в кабинете, и то всё это время уходит у меня на обслуживание святого культа бюрократии. А тут ещё неблизкая поездка в абсолютно незнакомый мне город.
– А хотите, чтобы губернатор личным распоряжением отменил вашу командировку?
– А разве такое возможно? – от удивления Туран не совсем вежливо опёрся правой рукой о стол полицмейстера.
– Легко и просто, – губы мастера Лугана тронуло некое подобие насмешливой улыбки. – Вы можете прямо сейчас вернуться в кабинет губернатора и попросить у мастера Шандар руку его старшей дочери. Насколько мне известно, Исслара Шандар совершенно не против выйти за вас замуж. И тогда на радостях, ради предстоящей официальной помолвки, губернатор отменит вашу командировку в Ничеево. Навсегда, разумеется.
– Ах, вы об этом, – Туран опустился обратно на стул.
Все, кто мало-мальски знает Турана, часто спрашивают его, почему он так настойчиво бегает от милости самого губернатора. Туран уже устал объяснять, что не собирается навсегда оседать в Снорской губернии.
– Вижу, – лицо мастера Лугана окаменело, – от вас ускользнул самый главный посыл моего совета. Вы слишком молоды, мастер Атиноу. Так и быть, скажу прямо.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 26.6.2019, 16:51

Глава 3-2. Новый способ давления
Как вы знаете, о ваших так называемых отношениях с Иссларой Шандар по всему Снорку анекдоты ходят. Однако ваших ушей, по весьма понятным причинам, достигают только наиболее невинные истории. Тогда как в Северном остроге, в самом бедном и криминальном районе Снорка, о вас и о вигоре Шандар, особенно о вигоре Шандар, рассказывают истории достойные самых пошлых порнографических романов.
Туран, словно ученик перед взором строгого учителя, отвёл глаза. Крюк, забулдыга и мелкий воришка из Северного острога, полицейский осведомитель, при каждой встрече горит и пышет желанием пересказать Турану хотя бы одну из этих пошлых историй. Несколько раз он прямым текстом предлагал это сделать. Стыдно признать, но, ради собственного душевного спокойствия, каждый раз Туран приказывал Крюку «захлопнуть пасть и не вонять».
– Как вы понимаете, все эти истории не могут не огорчать мастера Шандар. Ваше упрямство, мастер Атиноу, губернатор терпит всего лишь по двум причинам. Во-первых, он всё же надеется выдать за вас Исслару Шандар и потому не хочет портить карьеру будущему зятю. Во-вторых, по канцелярии губернатора ходят упорные слухи о неком вашем покровителе аж в самой Навире, в столице нашей славной Империи.
– Мастер Луган, – Туран поднял голову, – а почему вы решили, что этот самый таинственный покровитель существует на самом деле?
Слухи о неком покровителе регулярно доходят и до самого Турана. Как бы не было приятно слышать подобное в свой адрес, только поверить в смутные слухи ещё страшнее. Как бы не пришлось потом больно и горько разочароваться. Кто такой Туран? Это для простых людей он представитель правящего класса, важный витус, мастер, который одним левым мизинцем может отправить любого обывателя на вечную каторгу в дремучую тайгу на комары. А для мастеров, для тех, кто сам облечён властью, Туран всего лишь скромный полицейский чиновник, безродный мужик по происхождению, за которым нет ни солидного капитала, ни толпы влиятельных родственников.
– Мастер Атиноу, – полицмейстер чуть заметно шевельнул левой рукой, – время от времени я получаю письма от мастера Ерпанова. Ректор Раконского университета более чем внимательно следит за вашими успехами. Я не могу, не имею морального права отказать в столь маленькой просьбе заслуженному наставнику молодых мастеров. Насколько мне известно, подобные письма получает в том числе и губернатор, благо в Снорке каждый человек со сверхспособностями на виду. Как вы несомненно знаете, мастер Ерпанов состоит в личной переписке со многими, если не сказать со всеми, членами правительства нашей Империи, в том числе с самим императором.
Это верно, Туран машинально кивнул. Раконский университет – единственное в Тиллуре высшее учебное заведение, где обучают мастеров, будущих представителей правящего класса Империи. Мастер Ерпанов так давно возглавляет его, что его воспитанники успели занять самые высокие должности в Империи. Помнят бывшие ученики, кто их плеткой публично порол, помнят и уважают за знания и жизненную науку. Именно по распределению мастера Ерпанова сам Туран попал в сыскную полицию города Снорка.
– Я даже не берусь судить, какая из двух причин в большей степени бережёт вас от гнева губернатора, – продолжил мастер Луган. – Однако, буквально на днях мастер Шандар нашёл новый способ надавить на вас.
Да, на самом деле ради глупых слухов о мифическом проклятии нишранов и даже смерти главного инженера вас не стали бы отправлять в бессрочную командировку в Ничеево. Это дело местных властей и только их. Со стороны мастера Бинтана, городского главы Ничеево, доклад – не более чем попытка подстраховать себя, как говорят в народе, прикрыть собственную задницу. Это типичная бюрократическая уловка на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.
На мой взгляд, мастер Бинтан и в самом деле желает уйти в отставку, ибо он уже в том возрасте, когда падает спрос на деньги и растёт спрос на покой. Чего, чего, уважаемый, – мастер Луган слабо улыбнулся, – тишины и покоя в Ничеево очень и очень много.
Мастер Шандар терпит выходки старшей дочери и ваше упрямство из последних сил. Однако, ничто не запрещает ему гонять вас по самым медвежьим углам и дырам Снорской губернии дабы сбить с вас спесь, мастер Атиноу. Командировка в Ничеево – самая первая, но отнюдь не последняя ласточка. Другого способа избежать поездки в Ничеево, кроме как посвататься к Иссларе Шандар, у вас нет. Я ни на чём не настаиваю, но весьма рекомендую вам подумать о собственном будущем, мастер Атиноу.
Вот оно что. От бессилия и злости зубы тихо скрипнули, Туран нахмурился. Похоже, столь бурные эмоции всё же пробились через его пси-барьер и мастер Луган уловил их. Да и ладно, Туран мысленно махнул рукой. Насколько же он молод и сколько ещё всяких нюансов и тонкостей ему ещё только предстоит узнать и ощутить на собственной шкуре.
– Как я вижу, – мастер Луган распрямил спину, – вы осознали серьёзность моих предупреждений и пожеланий. Позвольте дать вам ещё один совет – обзаведитесь саквояжем криминалиста.
– Простите?
– Саквояжем криминалиста, – охотно повторил мастер Луган. – В городах и деревнях нашей необъятной губернии народ страсть какой тёмный и дремучий. Возьмите с собой в максимально возможном количестве всё необходимое для полноценного исследования мест преступлений. Там…, – мастер Луган скосил глаза в сторону, – графический порошок, липкую ленту, лупу увеличительную, кисточку, щипчики ну и прочее вплоть до хорошего стального пера и чернильницы с плотной крышкой. Утус Лиссар, наш внештатный криминалист, поможет вам собрать саквояж со всем необходимым. А теперь можете идти, – сухонькая ладошка мастера Лугана взвилась в воздух. – Все необходимые бумаги для вашей командировки оформите через моего секретаря.
– Всего вам наилучшего, мастер, – Туран поднялся на ноги. – Спасибо вам за разъяснения и добрые советы.
– Идите, идите, и подумайте о будущем. Как знать, – мастер Луган развёл руками, – может быть этот кабинет со временем станет вашим.
Туран торопливо склонил голову. Может быть и станет, только нужно ли ему это? Неуместный вопрос едва не сорвался с губ. Практически всё Управление полиции и так видит в Туране нового полицмейстера Снорка. И вот теперь к абсолютному большинству официально присоединился, прости господи, и сам полицмейстер Снорка.
Пока мастер Луган наставлял Турана, утус Эрган успел подготовить все необходимые документы вплоть до распоряжения выдать единовременно Турану тридцать виртов на непредвиденные расходы. Секретарь полицмейстера и в самом деле весьма расторопный служащий. Нужно будет обязательно оставить его. Господи! Туран торопливо выскочил в коридор. Что за мысли?
От приёмной мастера Лугана до родного кабинета не больше двадцати метров. Однако на середине пути Туран остановился возле каменной лестницы. Через широкий проём между лестничными маршами частично виден вестибюль Управления. Время от времени снизу долетают тяжёлые вздохи входной двери. Впрочем, большая часть обывателей не заходит в здание дальше стола дежурного.
Исслара Шандар… Исслара Шандар… Туран облокотился левой рукой на каменные перила. Папка с командировочными документами едва не сыграла в проём между лестничными маршами. Сколько же на самом деле проблем и забот со старшей дочерью губернатора. Если приглядеться, то «успешная оборона осаждённой крепости» на самом деле разворачивается на исполинской бочке с порохом. У мастера Шандар в любом момент может кончиться терпение и тогда рванёт так! Ладонь выразительно хлопнула по каменным перилам. Впрочем, существует весьма простой способ решить все проблемы и заботы разом – просто жениться на Иссларе Шандар.
Официально разводы в Тиллурской империи запрещены, однако нет такого закона, который предписывал бы супругам жить под одной крышей. Не говоря уже о том, чтобы любить друг друга и рожать детей. Никто и ничто не запрещает Турану хоть сразу же после венчания в храме назначить Иссларе содержание в тысячу другую виртов в год и навсегда поселить её хоть в той же квартире номер семь в доме на улице Северный вал.
Содержание нелюбимой жены в размере даже в три-четыре тысячи виртов в год не станет для Турана тяжким бременем, благо мастер Шандар в качестве приданого обещал отдать семь процентов акционерного общества «Сантарский уголь».
Так получилось, что расследуя громкое убийство купца Влига Амноса полтора года тому назад, Туран невольно «открыл» на Доупарских островах недалеко от Снорка богатейшие залежи каменного угля. А то, что самое полезное ископаемое там есть, абсолютно точно. Прошлой весной на Доупару, крупнейший остров архипелага, отправилась геологическая экспедиция. Нишраны едва не подняли восстание, когда профессор Розунг под слоем песка и гравия лично откопал чёрную жилу высококачественного каменного угля.
Акционерное общество по добыче самого полезного в мире ископаемого уже создано. Ближайшей весной на Доупаре заработает первая шахта. Мастер Шандар, как высокий покровитель предприятия, получил десять процентов акций. Даже семь процентов принесут Турану миллионы. Каменный уголь крайне необходим. В недалёком будущем недалеко от Снорка появится военно-морская база. Не говоря уже о том, что очень скоро будет построена железная дорога, быстрый и дешёвый путь в центральные губернии Империи. А это ещё один крупный потребитель каменного угля и доступ к ещё более обширному рынку сбыта.
Исслара Шандар станет далеко не первой и далеко не последней брошенной женой. Даже если Турана со временем переведут в другой город, да хоть на другой край Империи, ненужную жену можно будет смело оставить (бросить) в Снорке навсегда. И пускай она делает что хочет, в пределах годового содержания, разумеется.
У самого Турана останется целых четыре возможности жениться по любви, ну или просто очень выгодно. Благо закон Тиллуры разрешает каждому мужчине обзавестись пятью жёнами. И тогда всё будет в шоколаде: Исслара Шандар как ненужная супруга останется в Снорке, у самого Турана ещё четыре жены и миллионные доходы от акционерного общества «Сантарский уголь».
Избавиться от навязчивой дочери губернатора, да ещё с солидной прибылью, можно легко и быстро. Только, Туран недовольно поморщился, это будет крайне жестоко по отношению к Иссларе Шандар. Пусть она каждое утро караулит его на лестничной площадке, пусть на каждом балу норовит танцевать с ним и только с ним, пусть она не оставляет попыток затащить его в постель, но Исслара Шандар и в самом деле любит его. Эмоциональный фон врать не умеет. Да и зачем ей притворяться? Если бы старшую дочь губернатора интересовали только деньги и положение в обществе, то ещё лет шесть-семь тому назад она могла легко выскочить замуж за какого-нибудь богатого наследника. Чего-чего, а женихов-карьеристов вокруг неё меньше не становится.
Ладно, это всё это лирика. Туран поудобней перехватил папку с документами. В дорогу он отправится завтра утром. А пока нужно воздать должное бюрократии. А то, не дай бог, придётся оплатить командировку из собственного кармана.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 27.6.2019, 21:10

Глава 4-1. Уездный городишко
– Мастер Атиноу!
Глухой бас извозчика и удары в кузов разом вытолкнули Турана из сонного забытья.
– Что? Что случилось? – Туран потянулся всем телом, пятки тут же упёрлись в дощатый пол, а голова в задок кузова.
Возок, сани с откидным кузовом, большими размерами не отличается. Толстая меховая накидка, из которой обычно шьют тулупы, съела и без того небольшое количество свободного пространства на мягком обитом сиденье.
– Витака, – прогудел извозчик, – прибыли почти. Ничеево скоро покажется.
– Благодарю вас, уважаемый.
Правая рука в меховой рукавице сдвинула кожаную занавеску в сторону, в лицо тут же ударил морозный ветер. Туран выглянул наружу. Увы, не видно ничего. И без того короткий зимний день благополучно закончился, заснеженную дорогу укутали сумерки. Через узкую щель между кузовом и занавеской можно угадать лишь тёмные силуэты елей и сосен вдоль обочины. Хотя нет, Туран чуть приподнялся на сиденье.
Лес словно тёмная стена отпрыгнул в сторону, возок выскочил на речной берег. И вправо, и влево убежала широкая снежная полоса – Витака, великая северная река, главная транспортная артерия Снорской губернии и самая скоростная магистраль в одном флаконе. На фоне тёмной громады леса широкая полоса выделяется серым цветом. Жаль, небо затянуто тучами, а так вид был бы ещё лучше.
Это и есть Ничеево? Туран нахмурился. Нет, не должно. Прямо на льду Витаки в двух местах блестят огни. Видно, как над тёмными коробками домиков поднимаются чёрные столбы дыма. А, ну да, Туран улыбнулся – кессоны. С началом зимы основное строительство было приостановлено, а вот сооружение двух опор будущего моста продолжается в прежнем объёме. Огромные деревянные кессоны упираются в дно Витаки. Десятки рабочих сутки напролёт выбирают из-под будущих опор ил, песок, глину и прочие осадочные породы. Чтобы будущий мост простоял не одну сотню лет, его опоры должны покоиться на скалистом основании. Чёрный дым над коробчатыми домиками не иначе паровые машины, которые нагнетают на глубину свежий воздух и поднимают на поверхность короба с грунтом.
Возок подпрыгнул. Голова резко качнулась вперёд, Туран машинально ухватился за край возка. Так и шишки набить недолго. Возок вкатил на небольшую горочку и тут же покатился вниз. Огоньки на льду пропали из вида, зато на противоположном берегу показались редкие огни. Не иначе, это и есть Ничеево.
Смотреть больше не на что, Туран задёрнул шторку обратно. Морозный ветер едва не проморозил насквозь щёки и уши. И как только кучер доблестно сидит на козлах? Впрочем, работа у него такая. Человек ко всему привыкает.
Как Туран и предполагал, первый рабочий день недели целиком и полностью пришлось потратить на оформление командировки. По совету утуса Бизина, старшего следователя и наставника, Туран заранее нанял извозчика с хорошим крепким возком и на следующее утро отправился в неблизкий путь.
Пусть за пределы городской заставы Снорка возок выскочил ещё в потёмках, однако на дорогу ушёл весь световой день. По приблизительным подсчётам, где-то чуть больше восьми часов. Первые пару километров Туран с интересом пялился по сторонам, пока однообразный вид заснеженной тайги вконец не надоел. Хорошо, что хоть извозчик попался болтливый, к тому же, он постоянно ездит из Снорка в Ничеево и обратно. Именно с его слов Туран узнал много чего интересного об этом уездном городе.
Как в своё время Снорк, точно также чуть позже Ничеево возникло как небольшая деревянная крепость казаков во время войны с нишранами. Как это часто бывает, вокруг крепости появились сначала дома самих казаков, а потом и других людей. Примерно лет семьдесят тому назад в новообразованную Снорскую губернию стали переселяться безземельные крестьяне из центральных и южных районов Тиллурской империи. Благо в губернии до сих пор действует закон, согласно которому собственником земли может стать любой, кто возделывает её не меньше пяти лет.
Гораздо позже, лет тридцать назад, село Ничеево получило статус уездного города. Так в нём появился городской глава и прочее начальство.
Пусть стать собственником десятка другого гектар пахотной земли относительно легко, только земледелие в Ничеево и рядом с ним развито плохо. По-крупному счёту крестьяне и мещане обеспечивают хлебом и прочими продуктами лишь самих себя. Немногочисленные излишки дальше города не уходят. Пусть и не в больших количествах, но в Ничеево постоянно приходят баржи с мукой, крупами, растительным маслом, картофелем и прочим продовольствием. А всё потому, что климат здесь дурной и мало годится для сельского хозяйства в товарных объёмах.
В первую очередь Ничеево является производственным и торговым центром для всего уезда. Здесь в большом количестве работают кузнецы и мелкие промышленные артели. По берегам Витаки десятками строятся барки, баржи, струги и прочие речные суда. Соответственно в городе полно лесорубов и тех, кто распиливает вековые ели и сосны на доски, брусья и прочие пиломатериалы. Другой важной статьёй доходов местных жителей является охота на пушного зверя. В самой Витаке в большом количестве ловят рыбу.
Как показала последняя перепись населения лет пять тому назад, в Ничеево проживает больше двенадцати тысяч человек. Сейчас, конечно же, тысяч на пять больше. Строительство железной дороги, станции и моста привлекло в уездный город множество рабочих, которые переселились в Ничеево вместе со своими семьями.
Часа через четыре после выезда из Снорка Турану окончательно наскучил трёп извозчика. Всё, что осталось, так это погрузиться в полусон, в полуявь. Ибо уснуть в возке, который постоянно болтается из стороны в сторону, решительно невозможно. Сильнее мороза и холодного ветра Турана достала скука.
Возок быстро проскочил по ровному льду Витаки и выскочил на левый берег. Туран вновь сдвинул кожаную занавеску в сторону. Ну вот, совсем другое дело. Вдоль хорошо накатанной дороги потянулись не тёмные стволы вековых елей и сосен, а деревенские избы. Во многих окнах горит свет, вдобавок к ним на редких крылечках вывешены уличные фонари. Вовсю надрываются собаки, то и дело тянет дымом. Лишь Вольная улица, самая главная в Ничеево, порадовала редкими уличными фонарями и ещё более редкими каменными зданиями в два-три этажа.
Резкий поворот, инерция толкнула Турана вперёд, возок остановился.
– Мастер Атиноу, – извозчик сдвинул занавеску в сторону, – прибыли.
Яркий свет резанул по глазам, Туран тут же зажмурился. Уличный фонарь светит прямо в лицо. Это должно быть Казацкая площадь, а трёхэтажное здание перед возком должно быть «Вольный казак», единственная в Ничеево цивильная гостиница. Большие окна ярко светятся. Через маленькие распахнутые форточки долетают звуки пианино и скрипки. Вместе с музыкой на улицу вылетают запахи жаренного мяса, сдобных булочек и свежего чая. Как и следовало ожидать, первый этаж единственной цивильной в Ничеево гостиницы занимает единственный же цивильный в городе ресторан.
Это хороший признак. Туран выпрыгнул из возка на снег, ноги тут же с облегчением загудели. Если есть цивильный ресторан, значит в Ничеево хватает для него посетителей.
Громко хлопнула дверь, Туран обернулся. На крыльце показался человек, служитель «Вольного казака». На плечах молодого паренька поверх белой рубахи накинута лёгкая меховая жилетка, чёрные брюки заправлены прямо в короткие валенки. Туран улыбнулся, и здесь местные морозы заставляют работников гостиницы и ресторана одеваться не по этикету, а по погоде.
– Добро пожаловать, витус! – на лице человека засверкала улыбка профессионального холуя. – Позвольте позаботиться о ваших вещах.
Человек замер перед возком в почтительном полупоклоне. Что самое интересное, служитель и в самом деле жутко рад. Раз постоялец одет в зимнее пальто и в дорогие валенки на резиновой подошве, значит расторопному служителю перепадут щедрые чаевые.
– Да, конечно, – левой рукой Туран показал на задок, – один чемодан и кожаный саквояж, будьте добры.
– Будет исполнено! – человек резво сорвался с места.
Смех, смехом, а на душе сразу потеплело. Ещё в Снорке Турану казалось, будто в Ничеево живут одни суровые мужики, которые одной левой гнут стальные подковы, а одной правой одним ударом валят с копыт быков.
– Благодарю вас, уважаемый, – Туран протянул извозчику вирт. – Вы свободны. Ждать меня не нужно.
– Премного благодарен, – вирт упал на мозолистую ладонь, эмоциональный фон извозчика засверкал радостью от столь щедрых чаевых. – Как только потребуется, вы только скажите – вмиг домчу вас обратно до Снорка.
– Благодарю, буду иметь ввиду.
Извозчику немного жаль, что Туран задержится в Ничеево на неопределённый срок. Ещё в Снорке он так рассчитывал свести Турана обратно, что вполне был готов подождать денёк-другой. Состоятельные господа в его возке большая редкость. Но если такие попадаются, то редко задерживаются в Ничеево больше чем на день-два.
Возок лихо развернулся на Казацкой площади и укатил куда-то в темноту боковой улочки. Туран повернулся к крыльцу. Под валенками заскрипел снег, приятно, чёрт побери, после долгой дороги размять ноги. Нужно отметить, что по крайней мере на центральной площади Ничеево снег убран – ещё один хороший признак.
Толстую дверь с полосками войлочного утеплителя по краям придержал всё тот же человек, что унёс вещи. Похоже, швейцара в красной шинели здесь нет и не предвидится. Туран поднялся по заледенелым ступенькам, резиновые подошвы тихо скрипнули на тонкой ледяной корочке.
Стены небольшого вестибюля гостиницы обиты красным бархатом. Немного пошло, зато более чем величественно и богато. У дальней стены возле лестницы на второй этаж тихо бурчит чугунный радиатор парового отопления. Туран расстегнул пальто. После уличного мороза тепло внутри гостиницы приятно пощипывает щёки и лоб. Над деревянной стойкой возвышается местный администратор, мужчина лет сорока в добротном чёрном сюртуке с большими блестящими пуговицами. Короткие волосы зачёсаны назад, кончики щегольских усиков загнуты вверх. Ни дать ни взять кавалерийский офицер и дамский угодник.
– Добрый вечер, витус, – на лице администратора тут же расцвела профессиональная улыбка. – Добро пожаловать в «Вольный казак», единственную настоящую гостиницу в нашем городе. Но, смею заверить, вас ждут все подобающие удобства. Как раз сейчас свободен номер люкс с тёплым туалетом и настоящим ватерклозетом, с большой гостиной и отдельной спальней.
Прошу особо отметить, – администратор наклонился чуть ближе, – только в нашей гостинице вы найдёте самое прогрессивное паровое отопление, – холёная рука администратора небрежно качнулась в сторону чугунного радиатора. – Никаких кирпичных печей, никакого дыма и копоти, только приятное тепло целый день и всю ночь. Вселяться будете?
Напротив стойки администратора створки двойной двери распахнуты настежь. Если на улице музыка и запахи ресторана только дразнили, то теперь острое желание перекусить чуть ли не в прямом смысле взяло за горло. К запаху сдобных булочек и чая добавились щи и вино. Туран изрядно проголодался в дороге, только сперва нужно вселиться.
Администратор благоговейно молчит, однако в душе он жутко рад новому постояльцу и ничуть не сомневается, что номер люкс будет сдан.
– Номер люкс? – Туран изобразил на лице серьёзную задумчивость, эмоциональный фон администратора тут же заволокло дымом. – В принципе, подойдёт.
– Вы не пожалеете, – администратор облегчённо выдохнул. – Попрошу ваш паспорт.
– Да-да, конечно, – Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука паспорт в плотных кожаных корочках.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 28.6.2019, 15:26

Глава 4-2. Уездный городишко
Вряд ли в этой дыре номер люкс стоит баснословно дорого. Да если и стоит, то за Турана его оплатит казна самого Ничеево. Главное, чтобы это был действительно люкс. Впрочем, в любом случае это будет лучший номер, который только может предложить «Вольный казак».
– Мастер? – администратор поднял на Турана глаза. – Сыскная полиция?
Эмоциональный фон служителя гостиницы зарябил красными цветами страха. Вместе с ним оцепенел и человек, который стоит рядом и до сих пор сжимает в руках чемодан и саквояж Турана.
– У вас какие-то затруднения? – Туран мило улыбнулся, хотя на самом деле так и подмывает расхохотаться во всё горло.
– Да. Нет. Что вы, никаких затруднений, – администратор вымученно улыбнулся. – Наша лицензия не просрочена и мы вовремя платим налоги.
– А также вовремя прочищаете дымоходы и вывозите мусор, – не удержался Туран.
– Да. То есть, нет. Так оно и есть. Желаете осмотреть номер?
Туран прикрыл рот ладонью, невольный смех всё же вырвался наружу. Наблюдать за эмоциональными метаниями администратора без смеха невозможно. Туран до сих пор так и не привык, что владельцы различных заведений, начиная с маленьких бакалейных лавок и вплоть до солидных магазинов, в первую очередь заверяют о непросроченной лицензии и о вовремя уплаченных налогах. Наиболее пугливые заодно вспоминают о дымоходах и мусоре.
– Нет, номер я осмотрю позже, – Туран протянул служителю гостиницы с чемоданом и саквояжем гривенник. – Отнесите мои вещи в номер. Я пока поужинаю.
– Будет исполнено! – более чем щедрые чаевые в один момент вывели человека из ступора.
– Да, – Туран скинул с плеч зимнее пальто и стащил с головы меховую шапку, – заодно отнесите мою верхнюю одежду.
– Непременно, мастер, – человек перекинул пальто Турана через плечо и вновь подхватил чемодан.
– Приятного аппетита, мастер, – на лице администратора вновь заиграла льстивая улыбка. – Настоятельно советую вам попробовать наше фирменное блюдо – кабаний окорок.
– Непременно, – Туран направился к распахнутому входу в ресторан.
Ну вот, его инкогнито, так сказать, раскрыто. Это по Снорку весть о том, что Туран мастер, распространялась недели две. И без него в столице губернии хватает людей со сверхспособностями. Другое дело Ничеево. Кроме мастера Бинтана других мастеров здесь нет. Так что максимум завтра к полудню все, все без исключения, обыватели Ничеево будут знать о Туране.
Внутри просторного зала убойные запахи еды защекотали нос с утроенной силой. Туран шумно вдохнул. Для маленького уездного городка зал ресторана довольно-таки просторный. Хотя, положа руку на сердце, он всё равно больше напоминает трактир, пусть и роскошный, с налётом аристократичности, но всё равно трактир. Вдоль окон и стен расставлено не меньше полутора десятков небольших квадратных столиков. Середину зала занимает четыре длинных стола человек на десять каждый. Что самое интересное, большая часть столиков занята. Здесь даже сцена есть. На полукруглом возвышении напротив входа стоит довольно-таки приличное пианино. Тапёр, молодой человек в сером сюртуке и с длинными волосами, довольно прилично стучит по клавишам. Как минимум он талантливый самоучка. Рядом ещё один юноша вполне уверенно водит смычком по скрипке. Музыка пусть и не самая сложная, но вполне приятная на слух.
Столик в углу недалеко от сцены свободен. И где леший носит метрдотеля? Впрочем, бог с ним, Туран присел на стул с выгнутой спинкой. Даже на первый взгляд видно, что большую часть посетителей ресторана составляют купцы: окладистые бороды и густые брови, тёплые шерстяные рубахи навыпуск и дорогие жилетки с яркими металлическими пуговицами. На пальцах то и дело блестят золотые кольца, а из нагрудных карманов свисают цепочки часов. Под стать купцам их жёны, сплошь дородные, по-крестьянски крепкие женщины с полными руками и двойными подбородками. На каждой дорогое, по местным меркам, разумеется, платье самого разного цвета и фасона. Мочки ушей некоторых купчих оттягивают тяжёлые золотые серёжки.
Среди рубах навыпуск и дорогих жилеток лишь изредка мелькают зелёные мундиры военных и чёрные сюртуки ещё более редких чиновников. Ну да, Туран усмехнулся, Ничеево в первую очередь город зажиточных купцов из народа. Чиновников здесь мало, а офицеры, военные строители, появились меньше года тому назад. Со временем в этом ресторане за этими столиками будут сидеть чёрные вицмундиры служителей железной дороги.
Чего бы заказать? Глаза быстро пробежались по строчкам меню. Чего и следовало ожидать, Туран бросил книжицу на стол. Перечень блюд как ни что иное отражает предпочтения местной публики. Никаких экзотических паштетов, тропических фруктов и диковинных названий типа «ростбиф с перцем на пару». Если каша, то перловая, манная, овсяная. Если рыба, то уха, жаренная, заливная и далее в том же духе. Среди карты вин затесалось тёмное и светлое пиво. Хорошо, что хоть водку и наливки догадались выделить в отдельный список. Туран щёлкнул над головой пальцами.
– Чего изволите, витус?
Возле столика тут же появился человек. На служителе ресторана ослепительно-белая рубаха, а через левую руку перекинуто не менее ослепительно-белое полотенце. Спина согнута в почтительном полупоклоне. До официанта, служителя ресторана в настоящем чёрном сюртуке, человек ещё не дорос. Однако уже сейчас на его лице написано жгучее желание услужить дорогому гостю.
– Так, – Туран вновь подхватил со стола меню, – мне тарелку щей, перловой каши, чай, три ватрушки. Ах да, – Туран поднял на человека глаза, – ваше фирменное блюдо кабаний окорок.
– Сие непременно, – голова человека качнулась как у фарфорового болванчика. – Что будете пить? Настойка на лесных ягодах, рекомендую. Ничего подобного в Снорке вы не найдёте.
– Нет, не нужно. Чаю, покрепче.
– Будет исполнено!
Человек убежал, словно испарился. Туран развернул салфетку с ножом, вилком и ложкой. В эмоциональном фоне служителя ресторана мелькнуло острое сожаление. Человек так надеялся, что богатый витус наклюкается местной водки на лесных ягодах и одарит его более чем щедрыми чаевыми. Впрочем, они все такие. Очень часто владельцы трактиров и ресторанов прямо наказывают человекам и официантам склонять посетителей к самым настоящим кутежам.
В затылок словно ткнулась острая игла, Туран медленно повернул голову. За соседним столиком сидит офицер, судя по погонам, капитан. В петлице скрещенные топоры, эмблема военного инженера. Хотя для своего звания он слишком молод. На вид капитану не больше двадцати пяти лет. Высокий и стройный, спина прямая, никакой сутулости, чувствуется армейская выправка. Фигура потомственного аристократа, который сначала учился в закрытой и жутко привилегированной школе, а потом закончил военное училище. Эмоциональный фон капитана сияет интересом и вежливым ожиданием. Это правильно, Туран отвернулся, сперва человеку нужно дать возможность насытиться, а уже потом отвлекать разговорами. Точно потомственный аристократ, пусть и не владеет сверхспособностями.
Расторопный человек быстро принёс заказ и тут же удалился вновь. Первая ложка наваристых щей несколько обожгла язык, зато вкус очень даже порадовал. Туран отломил кусочек чёрного хлеба. Вряд ли на кухне «Вольного казака» трудится дипломированный шеф-повар из Навиры, столицы Империи. Но то, что он отменный стряпчий – сомнений не вызывает.
Следом за щами Туран с превеликим удовольствием навернул отлично приготовленную перловую кашу. Ну а кабаний окорок не зря считается фирменным блюдом ресторана, хорошо прожаренное мясо чуть ли не само растаяло во рту.
Едва Туран наполнил белую фарфоровую чашку крепким чаем, как неизвестный офицер поднялся из-за своего столика.
– Разрешите присесть? – офицер остановился рядом.
– Прошу вас, – Туран показал на свободный стул.
Капитана распирает любопытство и острое желание поговорить с новым человеком. В Ничеево с развлечениями негусто. Так что вполне возможно, что очень скоро последует предложение сыграть партию другую в бильярд или перекинуться в картишки.
– Приятно встретить в нашей глуши новое лицо. Тем более вы не военный и тем паче не купец. Впрочем, разрешите представиться: Ижен Евланич Язеф, капитан. Как вы уже несомненно догадались, я работаю на строительстве моста через Витаку. С недавних пор исполняю обязанности главного инженера.
– О-о-о! – Туран опустил надкушенную ватрушку обратно на тарелку, – так вы исполняете обязанности подполковника Варма Ксижена?
– Так точно.
Спокойное выражение лица капитана Язефа ничуть не изменилось, однако его эмоциональный фон покрылся льдом.
– Прошу прощения, – Туран вежливо склонил голову. – Разрешите представиться: Туран Шанич Атиноу, сыскная полиция. Меня как раз прислали из Снорка расследовать смерть подполковника Варма Ксижена.
О том, что ещё Туран эмпат, капитану Язефу пока знать незачем. И без того новость о том, что перед ним чиновник сыскной полиции, вызывало в эмоциональном фоне капитана очень интересную реакцию. Офицер не испугался, не запылал красными сигналами тревоги, его так и не стало терзать острое желание бежать, а то и сразу сигануть в окно. Нет. Капитан Язеф внутренне собрался и напрягся как человек, который на узкой лесной тропике вдруг едва не наступил на гадюку. Офицер знает о ядовитой гадине вполне достаточно, чтобы бояться её, но не настолько, чтобы бежать от неё от ужаса. Как говорят в подобных случаях, главное соблюдать осторожность и не делать резких движений.
– Вы собираетесь меня допросить? – на лице капитана Язефа так и не дрогнул ни один мускул.
– Нет, что вы, – Туран улыбнулся как можно мягче, как можно добрее, насколько подобное вообще возможно. – Допрос, это только после официального вызова по повестке, в кабинете Управления полиции под протокол. Сейчас же, если вы не возражаете, мне хотелось бы просто побеседовать с вами. Признаться, больше смерти вашего начальника меня интересует пресловутое «проклятие нишранов».
С души капитана Язефа будто свалился тяжкий груз, хотя внешне он так и остался совершенно невозмутимым. Удивительная способность владеть собой. С подобными талантами только в покер прожжённых шулеров обыгрывать.
– Помогу, чем могу, – капитан Язеф расслабленно улыбнулся. – Сам я не местный, как вы понимаете. Меня прислали из Навиры. Фактически это я строю и мост, и станцию, и железную дорогу. Подполковник Ксижен, даром что главный инженер, в технические подробности никогда не вникал. Всё, что он делал, так это руками махал, на подчинённых орал и распределял финансовые средства.
В эмоциональном фоне капитана Язефа вспыхнуло острое сожаление, будто в вагоне поезда он забыл бумажник с парой тысяч виртов и только сейчас вспомнил о нём. Впрочем, неважно. Туран торопливо вытащил из внутреннего кармана сюртука блокнот и пару заточенных карандашей. Неужели пошёл свободный рассказ? Нужно, нужно ловить момент.
– Если не возражаете, я запишу, – Туран взял карандаш на изготовку.
– Ничуть, – капитан Язеф чуть склонил голову.
Похоже, военный инженер прекрасно понимает разницу между оформлением протокола и записью беседы. Никогда не знаешь, какая информация может пригодиться. Грифель карандаша торопливо заскрипел по чистому листу.
– Владеете стенографией? – глаза капитана Язефа стрельнули по исписанным строчкам.
– Да, – Туран торопливо кивнул, – это здорово экономит время.
– Ну что же, пишите, – капитан Язеф улыбнулся. – Так вот, я не местный. О «проклятии нишранов» мне довелось услышать от местных рабочих…
– Прошу прощения, – Туран щёлкнул пальцами над головой.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 30.6.2019, 21:05

Глава 4-3. Уездный городишко
Как и полагается в приличных ресторанах (ну или которые считают себя такими), человек принёс не просто чашку чая, а небольшой чайничек. Только половины литра оказалось мало.
– Чего изволите? Водки? Нашей фирменной наливки, мастер Атиноу? – перед столиком в почтительном полупоклоне замер человек.
– Нет, никакого спиртного, – Туран махнул карандашом. – Ещё чаю и ватрушек. С малиной, если есть.
– Сие непременно, мастер, – человек удалился.
Служители ресторанов обладают фантастической способностью появляться перед столиком в один момент и так же быстро исчезать, будто растворяться в воздухе.
– Я готов, – Туран демонстративно опустил руку с карандашом на раскрытый блокнот.
– При всем уважении, мастер, я должен вас оставить, – капитан Язеф резко поднялся из-за стола.
В одно мгновенье эмоциональный фон военного инженера разительно переменился. Если поначалу капитан Язеф несколько оттаял и был готов весьма охотно поведать о «проклятии нишранов», то теперь толстый слой льда вновь сковал его душу.
– Я только что вспомнил о важном деле. Всего вам наилучшего, – капитан Язеф вежливо склонил голову и тут же развернулся.
Словно на плацу каблуки форменных сапог военного инженера простучали по половым доскам ресторана. Капитан Язеф не просто ушёл, а едва не убежал прочь. Что за чёрт? Карандаш плюхнулся на раскрытый блокнот. Какая муха его укусила? Капитан Язеф появился в ресторане гостиницы с целью хорошо провести вечер. И вдруг, ни с того, ни с чего он бодро стучит каблуками в направлении выхода.
А, ну да, Туран криво усмехнулся. И как только сразу не сообразил. Такой расторопный, такой угодливый служитель ресторана обратился к Турану на «мастер Атиноу». Слухи о прибытии человека со сверхспособностями уже начали распространяться по Ничеево. Естественно, в самую первую очередь среди ресторанной обслуги. Капитан Язеф, в принципе, был не против побеседовать с чиновником сыскной полиции, однако эмпат тут же вызвал в его душе стойкое отторжение. С чего это вдруг? Стройная аристократическая фигура военного инженера торопливо скрылась в распахнутых дверях ресторана.
Увы, что сделано, того не вернуть, Туран тихо вздохнул. Вместе со свободным рассказом накрылось и доброе расположение одного из ключевых свидетелей. Как с исполняющим обязанности главного инженера с капитаном Язефом придётся ещё беседовать, причём ни раз. Будет очень грустно, если каждая беседа будет носить сухой официальный характер допроса под протокол.
– Ваш заказ, мастер, – возле столика с подносом наперевес появился человек.
– Благодарю вас, – произнёс Туран.
Негодование кипит в душе. Так и хочется запустить чайником в угодливую рожу человека, сорвать злость и досаду, только смысла нет. Пусть и без прежнего аппетита Туран старательно допил чай и доел все ватрушки. По крайней мере, выпечка в ресторане отменная, а малиновое варенье, которым были заправлены ватрушки, выше всяких похвал.
– Счёт, – Туран щёлкнул над головой пальцами.
Ни водки, ни местной наливки Туран так и не заказал, а потому счёт за ужин с чаем оказался относительно небольшим. Примерно столько же обошёлся бы ужин в «Жирной селёдке», в трактире Снорка, куда Туран любит заглядывать.
– Прошу вас, – Туран протянул человеку подписанный счёт. – А это лично вам за труды, – в раскрытую ладонь человека опустился полтинник, более чем щедрые чаевые.
Однако на лице человека отразилось недоумение. Служитель ресторана уставился на подпись Турана как баран на новые ворота. А что творится в его эмоциональном фоне просто смех один. Человек целиком и полностью растерялся. Не будь Туран мастером, то служитель ресторана непременно вцепился бы ему в волосы и заорал бы на весь зал «Держи вора!!!».
– Понятно, – Туран усмехнулся. – Зови администратора.
Без привычного «Будет исполнено» человек убежал. Белое полотенце через левую руку едва не соскользнуло на пол.
– Мастер Атиноу, при всём уважении, но почему вы не желаете оплатить счёт? – возле столика появился администратор.
Туран склонил голову. Похоже, администратор не просто наёмный работник, а владелец гостиницы и ресторана. Это утром он сидит у себя в конторе и сводит дебет с кредитом. А вечером, когда начинается основная работа и в зале ресторана появляются состоятельные клиенты, он встаёт за стойку администратора в вестибюле. Что самое смешное, в эмоциональном фоне администратора царит точно такая же полная и окончательная растерянность. Ему так же хочется вцепиться Турану в волосы и заорать на весь зал «Держи вора!!!». Только, в отличии от подчинённого, администратор прекрасно знает, что хватать мастеров за волосы, а так же за прочие части тела, может быть очень и очень даже чревато.
Совершенно искренняя растерянность двух служителей самого дорогого и престижного ресторана как ни что другое показывает истинное положение дел с мастерами в Ничеево. В Снорке ничего подобного нет, да и людей со сверхспособностями там гораздо больше.
– Как я понимаю, уважаемый, – Туран поднял глаза на администратора, – мастер Бинтан очень давно не посещал ваше заведение.
– Да, это так, – администратор машинально кивнул. – Только причём здесь уважаемый глава города?
Первый намёк пропал впустую. Ладно, нужно попробовать чуток иначе.
– Скажите, когда мастер Бинтан всё же посетил ваш чудный ресторан, то каким образом он расплатился?
Конечно, можно было бы сразу объяснить администратору его глупейшую ошибку, только наблюдать за его душевными метаниями так забавно. Туран невольно улыбнулся. В отличие от подчинённого, который до сих пор словно попка хлопает глазами, администратор усиленно соображает. Он уже понял, что здесь есть какой-то подвох, а потому боится сморозить глупость.
– Ну же, уважаемый, смелее, – Туран подбодрил администратора.
Кажется, будто от умственного напряжения из ушей администратора вот-вот повалит дым. Шарики и ролики в его голове вот-вот расплавятся от силы трения.
– Когда мастер Бинтан ужинал у нас в последний раз со своей уважаемой супругой вигорой Бинтан, то-о-о…, – администратор распрямил спину, глаза его при этом упёрлись в потолок. – Он велел принести два счёта. Да, точно два. Один, со спиртным, он тут же оплатил, а второй, в котором были перечислены все прочие блюда, просто подписал и отдал мне.
– Я заказывал спиртное? – Туран чуть склонил голову.
– Никак нет, – глаза администратора пробежались по строчкам счёта.
– Ваш человек уже получил честно заслуженные чаевые за отличную работу.
– Совершенно верно, – на одном дыхании произнёс администратор.
Эмоциональный фон владельца ресторана и гостиницы расцвёл от облегчения, будто ему пришлось тащить на собственном горбу мешок с мукой и вот, наконец, он сбросил ненавистную ношу наземь.
– Прошу прощения, мастер, – администратор поклонился, – такого больше не повторится.
– Очень надеюсь на это, – Туран поднялся из-за столика. – Проинструктируйте ваших работников.
– Сие непременно, мастер, сие непременно. Надеюсь, вам понравилось угощение нашего ресторана?
– Оно выше всяких похвал, особенно чай, – кончиками пальцев Туран провёл по крышке пузатого чайника.
Голод тела утолён, осталось утолить голод любопытства. Прямо из ресторана по деревянной лестнице с резными перилами Туран поднялся в номер люкс. Как и полагается съёмным комнатам такого класса, они находятся на третьем самом престижном этаже.
Надо бы разуться, как-никак, а этот номер теперь его дом как минимум на неделю, однако Туран прямо в валенках прошёлся по номеру. По местным меркам эти комнаты, наверно, и в самом деле люкс. По крайней мере более удобное и просторное жильё он вряд ли найдёт. За входной дверью небольшой коридор больше похож на маленькую прихожую. Широкая вешалка с полкой под головные уборы, подставка для ботинок и трюмо. Высокое зеркало наверняка согреет душу любой женщине и поможет ей быть не просто красивой, а неотразимой.
Человек честно отработал чаевые. Чемодан и саквояж сложены вдоль стены у входа в гостиную, зимнее пальто аккуратно повешено на вешалку, а шапка положена на полку. Причём служитель гостиницы не просто закинул её, а именно положил, может быть даже поправил, дабы далеко не самая дешёвая шапка ненароком не помялась.
Гостиная люкса по размерам несколько меньше, чем гостиная в съёмной квартире Турана. Однако в ней нашёлся просторный диван, стол, пара стульев и даже небольшой кофейный столик. Это на случай, если постоялец вдруг захочет перекусить прямо в номере и при этом не вставать с удобного дивана.
Больше всего понравилась спальня. Достаточно просторная комната с одним окном, чтобы большая двуспальная кровать стояла не в углу, а у торцовой стены. И, Туран невольно улыбнулся, над небольшим прикроватным столиком висит небольшое овальное зеркало, прямо на стене небольшая полочка с канделябром на две свечи. Умный владелец гостиницы не зря в первую очередь думает о женщинах. Ибо именно женщины в первую очередь обращают внимание на обстановку номеров, от них же зависит, где в следующий раз остановится постоялец.
Туран присел прямо на заправленную кровать. Мягко и очень даже удобно. Пружинный матрас не скрипит. На таком ложе грех спать в одиночестве. Да и нужно ли?
В номере царит звенящая тишина. Лишь слышно, как чуть заметно шипят батареи парового отопления. Туран склонил голову. И здесь администратор не соврал. Хотя само паровое отопление появилось в «Вольном казаке» меньше года тому назад. Просто с момента начала строительства моста через Витаку в Ничеево приехали квалифицированные рабочие, у которых элементарно хватило знаний и опыта провести в гостинице это самое паровое отопление.
Но это ладно. Прямо в сюртуке Туран прилёг на кровать, голова погрузилась в подушку. Время не слишком позднее, даже пятилетние дети вовсю играют с деревянными паровозиками и плюшевыми мишками. В Управлении полиции кроме дежурных городовых никого нет. Все дела, в первую очередь расследование убийства Варма Ксижена, придётся начать только завтра утром. Спать совершенно не хочется, Туран тихо вздохнул. Так или иначе ему удалось неплохо подремать во время длинного пути от Снорка до Ничеево. Так что же делать?
В голове ярким огоньком вспыхнула идея. Туран сел прямо. Пусть деловая жизнь Ничеево уже закончилась, зато светская в самом разгаре. Не будет лишним познакомиться с местными чиновниками и просто влиятельными людьми. И, Туран бойко поднялся на ноги, а руки машинально расправили складки на сюртуке, он знает, где сейчас вовсю кипит эта самая светская жизнь.
Вещи пусть остаются в чемодане, ещё будет время распаковать его. Туран неторопливо спустился на первый этаж, после плотного ужина бегать по лестнице не с руки.
– Скажите, уважаемый, – Туран протянул администратору ключ от номера, – где живёт мастер Бинтан.
– Городской глава изволит проживать на улице Вольной дом десять, – администратор повесил ключ от номера на стойку возле прочих ключей. – Это здесь недалеко. Как выйдете на крыльцо, идите смело в левую сторону. Не узнать особняк мастера Бинтана невозможно. Тем более невозможно просто так пройти мимо него.
Удивительное дело, Туран вежливо кивнул, администратор испытывает самую настоящую гордость за дом местного городского главы. Не иначе, особняк мастера Бинтана относится к местным достопримечательностям. Впрочем, это скоро выяснится.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 1.7.2019, 20:59

Глава 5-1. Заядлый картёжник
С крыльца гостиницы открывается отличный вид на Казацкую площадь, центр Ничеево. Туран остановился перед первой ступенькой. Само название напоминает об истории города. Прямо напротив гостиницы возвышается двухэтажная Городская управа. Немного правее мрачное и воистину казённое здание Управление полиции. Туран натянул тёплую рукавицу на левую руку. Удивительное дело: что в Снорке, что в гораздо более скромном Ничеево полицейские управления буквально излучают строгость и суровость. Даже святой и тот отвернёт голову и поспешит как можно быстрее пробежать мимо местного оплота закона и правопорядка. А то мало ли что?
Чем хороши маленькие города, так это тем, что всё самое важное, величественное и богатое находится рядом, очень часто на одной улице. Неспешной походкой Туран прогулялся по Вольной улице. Буквально через пару десятков метров взгляд сам собой зацепился за очередной особняк.
На углу двухэтажного дома висит большая табличка с числом десять, а над ней более скромная надпись «Вольная улица». Но и без этих указателей можно легко догадаться, что это и есть дом городского главы Ничеево.
Не иначе мастер Бинтан лично спроектировал этот особняк. Туран остановился недалеко от крыльца с чугунными литыми перилами. Пусть внешне дом не самый большой и богатый, зато самый величественный, это точно. Кирпичные стены укрыты декоративными панелями, широкие окна на втором этаже залиты ярким светом. Островерхая крыша покрыта черепицей насыщенного бордового цвета, явно не местного производство. Особняк мастера Бинтана по стилю и по духу выделяется из всех прочих домов на Вольной улице. Примерно так же в табуне крестьянских лошадок статью, расцветкой и мускулатурой выделяется породистый рысак.
Прежде, чем провернуть рукоятку звонка, Туран «прислушался». Да, он пришёл точно по адресу. На втором этаже отчётливо ощущается мешанина эмоций, человек двадцать-тридцать, не меньше. Радость, самодовольство, карточный азарт, зависть и благоговение.
Трель звонка не успела стихнуть, как дверь распахнулась.
– Чего изволите, – на секунду лакей в ливрее коньячного цвета с пышными рукавами замялся, но тут же уверенно добавил, – витус.
Недаром говорят, что встречают по одёжке. По зимнему пальто, меховой шапке и, особенно, по валенкам на резиновой подошве лакей безошибочно определил, что перед ним важный господин, а не очередной бедный проситель. В последнем случае дверь с треском захлопнулась бы.
– Мастер Бинтан дома?
– Да, витус, – лакей так и не тронулся с места.
– Я хотел бы с ним встретиться. Нет, нет, у меня не назначено и приглашения нет. Вот, пожалуйста, – Туран протянул визитку.
Лакей в доме городского главы отлично вышколен. Он не стал закрывать дверь перед посетителем в добротном зимнем пальто, но и вовнутрь дома так же не пустил его.
– Мастер Атиноу, – лакей оторвал глаза от визитной карточки, – прошу вас, проходите.
В лакее тут же проснулась незамеченная ранее учтивость. Пусть на его лице застыла маска услужливой вежливости, зато эмоциональный фон аж взорвался от любопытства. Если бы во входную дверь позвонил не Туран, а человек с двумя головами или говорящий медведь, лакей и то удивился бы меньше.
В просторной прихожей кроме пары высоких зеркал нашёлся вполне себе приличный гардероб. Лакей лихо захлопнул за Тураном дверь и тут же протянул металлический номерок с числом двадцать восемь. Туран скинул с плеч пальто и снял шапку. Деревянные стойки с крючками завешаны шубами и шинелями, в гостях у мастера Бинтана уйма народу.
– Прошу вас, – лакей показал на лестницу на второй этаж. – Я доложу о вас мастеру Бинтану.
Просторную гостиную на втором этаже дома городского главы можно смело назвать небольшим залом. Целых пять высоких окон задёрнуты лёгкими жёлтыми занавесками. На маленьких полочках вдоль стен расставлено не меньше десяти канделябров на две свечи каждый. Целых три хрустальных люстры заливают гостиную ещё большим количеством света. На освещении мастер Бинтан явно не экономит. Пол выложен паркетной плиткой тёмно-коричневого цвета. По углам квадратные столики для игры в карты. Налево от входа, у стены, полированными бортами отсвечивает бильярдный стол. И гости. Много гостей.
В этот самый обычный и ничем не примечательный вечер в гостях у городского главы собралось не меньше тридцати-сорока человек. Сшитые на заказ вицмундиры, дорогие сюртуки и зелёные мундиры офицеров. Женщины в вечерних нарядах с обнажёнными руками и глубокими декольте. Серёжки, кольца, кулоны сплошь из золота. У многих мужчин из нагрудных карманов торчат цепочки часов из того же благородного металла. Пусть Ничеево город маленький, однако богатых купцов, промышленников и просто состоятельных людей в нём хватает.
Как это часто бывает в небольших городках, дом городского главы очень часто бывает центром светской жизни. Именно в особняке мастера Бинтана несколько раз в неделю собираются сливки Ничеево. Впрочем, дорогие гости не только развлекаются, пьют шампанское, сплетничают, играют в карты или в бильярд. Нередко именно на таких вот вечерах, в неформальной обстановке, решаются важные дела и завязываются полезные знакомства.
Едва Туран вошёл в гостиную, как на него тут же уставились десятки любопытных глаз. Игроки за карточным столом отложили карты, а за бильярдным дородный мужчина с окладистой бородой промазал кием мимо шара. Гул голосов на миг затих.
Как новое лицо в маленьком мирке высшего света Ничеево Туран будто вспыхнул новой звездой на давно привычном небосклоне. Ладонь очень вовремя прикрыла рот, Туран прочистил горло, ещё только не хватало рассмеяться. Местный высший свет так мало общается с мастерами, что совершенно не умеет контролировать собственные эмоции. Мужчины в дорогих сюртуках принялись беззастенчиво оценивать состояние Турана, не самый дешёвый сюртук произвёл на них впечатление, а вот валенки пришлись явно не в тему, зато все отметили, что они на резиновой подошве. Женщин больше всего заинтересовала его молодость. Наверняка все без исключения матери дочерей на выданье тут же принялись оценивать Турана как потенциального жениха. Исслары Шандар на них всех не хватает.
– Мастер! – один единственный возглас в тишине гостиного зала прозвучал словно пушечный выстрел.
От толпы гостей отделился мужчина лет шестидесяти в несколько простоватом сюртуке. Весьма упитанный, обвислые щёчки и второй подбородок. Грива давно нестриженых седых волос зачёсана назад. Живые глубоко посаженые глаза и морщинки возле полных губ. Туран «прислушался». На фоне простых людей незнакомый мужчина пылает словно огненный столб. Мастер Бинтан, городской глава, это может быть только он.
– Мастер, добро пожаловать! – мастер Бинтан небрежно оттолкнул в сторону лакея, который так и не успел доложить о прибытии нового гостя.
– Добрый вечер, мастер Бинтан, – Туран шагнул навстречу хозяину дома.
– Рад, рад, очень рад, – мастер Бинтан схватил Турана за правую руку и стиснул её с немилосердной силой. – Позвольте узнать ваше имя.
Вообще-то этикет требует, чтобы о незваном госте сначала доложил лакей. Возможно, хозяин дома не захочет его видеть и тогда незваному гостю придётся удалиться. Мастер Бинтан лёгким движением руки сдвинул строгие правила света в сторону. Впрочем, ему можно. В здешнем болоте он самая крупная жаба.
– Туран Шанич Атиноу, – Туран вежливо склонил голову, – сыскная полиция. Прибыл к вам из Снорка для расследования убийства главного инженера Варма Ксижена. Вот моё предписание, – Туран было запустил левую руку в карман за бумагами.
– Полноте, уважаемый, полноте, – мастер Бинтан наконец-то соизволил отпустить правую руку, – уважаемому Варму Ксижену, да примет Великий Создатель его душу, уже всё равно. Завтра, завтра будет время для дел. А пока…
Мастер Бинтан повернулся к Турану боком.
– Уважаемые гости, – широким жестом мастер Бинтан будто обнял всех людей в гостиной, – разрешите представить вам мастера Турана Атиноу!
Последние слова хозяина дома потонули в громе аплодисментов. Туран невольно сощурился, от обилия эмоций зарябило в глазах. Сливки маленького провинциального городка и в самом деле рады его видеть. Правда, Туран вежливо поклонился на три стороны, у каждого гостя нашлись свои собственные причины для радости. Так мужчины в первую очередь проявили деловой интерес, а женщины личный.
– Разрешите представить вам витуса Зига Коста, – мастер Бинтан показал на высокого сухопарого мужчину, – городской судья, именно к нему вам придётся обратиться, если вздумаете упечь какого-нибудь бедолагу под замок.
Витус Кост вежливо склонил голову, Туран поклонился в ответ. Эмоциональный фон судьи пестрит любопытством, хотя на суровом лице нарисовано величественное спокойствие. Седые бакенбарды судьи свисают с щёк словно ледяные сосульки.
– А это витус Навир Тучков, – мастер Бинтан повернулся к следующему гостю, к весьма внушительному мужчине с большим животом, с не менее большими пальцами и оплывшим лицом завзятого гурмана. – Если вам, мастер Атиноу, надоест гостиница «Вольный казак», то в доме витуса Тучкова вы всегда сможете снять хорошую и очень дорогую квартиру с новомодным ватерклозетом.
От столь откровенной рекомендации городского главы полные щёчки витуса Тучкова покрылись румянцем. Домовладелец, несмотря на свою полноту, весьма изящно поклонился. В эмоциональном фоне витуса Тучкова пылает деловой интерес. Не иначе, он уже мысленно сдал Турану самую большую и самую дорогую квартиру в своём доме.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 2.7.2019, 15:51

Глава 5-2. Заядлый картёжник
Всё тем же громогласным голосом с уместными и не очень комментариями мастер Бинтан представил всех гостей. Уже на пятой фамилии Туран окончательно запутался в именах и званиях. Впрочем, подтвердилось самое главное – в этот вечер в доме городского главы собрались сливки Ничеево.
– И, наконец, – мастер Бинтан подвёл Турана к последнему гостю, – витус Уван Никвок, начальник полиции и ваш непосредственный начальник на всё время вашего пребывания в нашем городе.
А это уже интересно, Туран ответил на вежливый поклон. Витус Никвок одет в добротный сюртук тёмно-синего цвета, однако всё равно кажется, будто на нём мундир полицейского. Крестьянское происхождение витуса Никвока с головой выдаёт могучая фигура землепашца и большие руки, правда, без мозолей и с аккуратно подстриженными ногтями.
– А теперь, уважаемые гости, можете обижаться на меня сколько угодно, но я похищаю мастера Атиноу. Прошу вас, – мастер Бинтан самым бесцеремонным образом потянул Турана за руку.
– Но, мастер…, – попытался было возразить Туран.
– Нет, нет, уважаемый, никаких дел, – городской глава ещё сильнее стиснул ладонь Турана. – На этот вечер вы мой и только мой.
Как бы не хотелось остаться в гостиной и переговорить с витусом Никвоком, начальником полиции, но пришлось подчиниться. Эмоции гостей запестрели обидой и сожалением, особенно женщин, которые так рассчитывали пригласить Турана на танец. Пусть сегодня бал не намечался, однако у стены, между шкафами с посудой, Туран успел приметить небольшой столик с самым настоящим граммофоном.
– Здесь нам никто не помешает, – мастер Бинтан с треском захлопнул дверь рабочего кабинета.
Впрочем, городской глава вряд ли проводит здесь много времени. Туран стрельнул глазами по сторонам. Мастер Бинтан не производит впечатления педанта. Идеальный порядок на большом письменном столе, а так же чистые от пыли книжные полки и канделябры, говорят о прилежной работе слуг.
– Прошу вас, присаживайтесь, – мастер Бинтан показал на глубокое кресло возле небольшого карточного столика.
Что задумал мастер Бинтан? Туран нехотя опустился в удобное кресло. И почему он так грубо и бесцеремонно попрал правила этикета, так бессовестно обломал лучших людей Ничеево?
– Прошу понять меня правильно, – мастер Бинтан плюхнулся в кресло напротив, – это такая удача, такая удача. Мне до смерти надоело гонять шары.
Сухонькая ладошка городского главы схватила колокольчик. На бешенный звон дверь в кабинет распахнулась. На пороге показался другой лакей в ливрее коньячного цвета. На большом подносе в правой руке слуги возвышается большая бутылка шампанского и пара хрустальных бокалов. Через распахнутую дверь в кабинет ворвались любопытные взгляды гостей. Женщина лет сорока-сорока пяти с большим веером в полной руке томно вздохнула. Из-за её спины выглянула девушка лет семнадцати-двадцати. Эмоциональный фон обоих дам пылает сожалением и жутким недовольством.
– Можешь идти, – мастер Бинтан бросил колокольчик обратно на стол.
Лакей тут же развернулся на месте. Добротная дверь в рабочий кабинет разом отрезала звуки голосов и тяжкие вздохи из гостиной.
– Сыграем в преферанс, – мастер Бинтан с ловкостью фокусника вытряхнул из картонной пачки колоду карт. – Так и быть, вести пулю буду я. И не вздумайте мне отказать!
– Как скажете, мастер, как скажете, – Туран вежливо улыбнулся.
Мужчины в возрасте, а особенно при больших чинах и званиях, очень часто отодвигают в сторону условности этикета. Не иначе, мастер Бинтан и в самом деле мысленно давно ушёл в отставку, раз какие бы то ни было дела его не интересуют вовсе. Даже те, за которые можно получить нешуточную взбучку из губернии. Пусть эмоциональный фон городского главы прочитать невозможно, однако по лихорадочному блеску в его глазах можно понять и так, насколько же он рад познакомиться с Тураном.
Новенькие ни разу не использованные карты легли на обитую сукном столешницу тремя кучками по десять штук, ещё две ушли чуть в сторону в прикуп.
– Ваша ставка, уважаемый, – мастер Бинтан развернул перед собой карты веером.
– Как обычно, уважаемый, – Туран бросил взгляд на свои карты, – шесть виней.
– Семь виней, – мастер Бинтан тут же повысил ставку.
– Пас, – Туран прижал карты к груди.
Карточная игра, простенький подкидной дурачок или гораздо более умный преферанс, любимая забава как бедных подёнщиков, так и богатых аристократов. Говорят, сам Читан 5-ый, император Тиллуры, не прочь перекинуться в картишки. Мастер Бинтан весьма азартный карточный игрок. Другое дело, что в Ничеево у него нет и быть не может достойных противников.
Возможность читать эмоциональный фон партнёра начисто убивает интерес. Это же получается самое бессовестное жульничество. Вот почему мастера предпочитают играть в карты только с мастерами и никогда с обычными людьми. По этой же причине за карточной игрой мастеров наблюдать могут только мастера. Обычные люди собственными эмоциями невольно могут выдать расклад любого из игроков, для чего вполне достаточно одного даже мимолётного взгляда. Ну а коль другого человека со сверхспособностями поблизости нет, то мастеру Бинтану только и остаётся играть в бильярд, в игру, где всё и так видно и читать эмоции соперника не имеет никакого смысла.
О том, чтобы оторвать мастера Бинтана от любимой забавы, не может быть и речи. Буквально в каждом жесте, в каждом слове и в блеске глаз сквозит, насколько же городской глава истомился по достойному карточному противнику. Однако Туран всё же попытался ненавязчиво расспросить хозяина дома. Увы, улов получился небогатый. Пару раз мастер Бинтан пожаловался, что губернатор упорно не хочет отпускать его в отставку. За тридцать лет городской глава скопил очень даже хорошее по местным меркам состояние. Детей-мастеров у него не оказалось. Зато старший сын весьма успешно руководит лесопилкой, а дочь весьма удачно вышла замуж за некого витуса Арина, местного самого богатого промышленника.
Как глава Ничеево мастер Бинтан прекрасно осознаёт важность строительства моста и железной дороги, но как обывателя вся эта кутерьма его расстраивает. По сравнению с прежними временами Ничеево стал шумным и суетливым. «А раньше такая тишина была». Городскими делами, даже такими важными как убийство главного инженера и «проклятие нишранов», мастер Бинтан не интересуется вовсе. По его словам, пусть болит голова у витуса Никвока, начальника полиции.
За небольшим карточным столиком Туран просидел до позднего вечера. Заброшенные и забытые гости постепенно разошлись. Шум эмоций и стук каблуков за крепкой дверью в рабочий кабинет постепенно стих. Если так и дальше пойдёт, то можно будет запросто засидеться хоть до самого утра.
– При всём уважении, мастер, но мне завтра на службу, – в конце очередной партии Туран самым решительным образом отложил колоду в сторону.
– Понимаю, уважаемый, понимаю, – взгляд мастера Бинтана упал на вожделенную стопку карт. – Мне ведь тоже завтра с утра полагается быть в присутствии. Давайте рассчитаемся.
Быстрый подсчёт вистов принёс Турану победу и выигрыш в пять виртов – недельный заработок квалифицированного рабочего на лесопилке городского главы, между прочим. Однако проигрыш ничуть не расстроил мастера Бинтана. Как-никак, а он получил колоссальное удовольствие от самой игры.
Словно важного гостя в чине ну не меньше губернатора, мастер Бинтан лично проводил Турана до самого порога.
– Всего вам наилучшего, мастер Атиноу, – напоследок мастер Бинтан опять до боли сжал руку.
– И вам всего наилучшего, – Туран торопливо освободил запястье.
– Имейте ввиду: в ближайший выходной я устраиваю большой приём. Жду вас обязательно.
– Непременно, мастер, непременно, – Туран торопливо застегнул пуговицы на зимнем пальто.
– И не надейтесь увильнуть, уважаемый! – из-за спины лакея крикнул мастер Бинтан.
– Да как я могу, мастер! – Туран торопливо вышел на крыльцо.
Наконец, дверь в дом городского главы захлопнулась, тихо взвизгнул засов. Туран осторожно спустился по заснеженным ступенькам. На будущее: не стоит без острой необходимости посещать дом мастера Бинтана. А то, к гадалке не ходи, опять утянет в рабочий кабинет за карточный стол. Впрочем, вечер не прошёл совсем уж зря.
Заспанный человек нехотя распахнул дверь. Зато щедрые чаевые тут же побудили служителя гостиницы рассыпаться в благодарностях и позабыть о прерванном сне. В люксе тепло и приятно пахнет хвойным мылом. Туран закинул пальто и шапку на вешалку. Валенки на резиновой подошве замерли на деревянной стойке. Из чемодана наконец-то показались тёплые войлочные тапочки.
Широкая кровать в спальне зовёт и манит завалиться на её мягкий матрас и укрыться с головой тёплым одеялом. Однако сперва Туран присел за стол в гостиной. Канделябр с двумя свечками освещает раскрытый блокнот и половину столешницы. Неторопливо и обстоятельно Туран записал всё, что удалось узнать в доме городского главы. Хотя, нужно признать, получилось до обидного мало. Впрочем, никогда не знаешь, что именно может пригодиться. Далеко не вся информация попадает в официальные протоколы. Да и те часто приходится заполнять лишь на заключительном этапе следствия, когда преступник уже сидит в арестантской, и осталось лишь собрать все необходимые для суда бумаги.
Спустя полчаса, когда две странички блокнота покрылись убористыми строчками, Туран отложил карандаш в сторону. Стенография для непосвящённых представляется тайным шрифтом – всё лишняя гарантия, что личные записи сумеет прочитать далеко не каждый.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 3.7.2019, 16:43

Глава 6-1. Местный помощник
– Доброе утро, мастер Атиноу, – администратор гостиницы в неизменном чёрном сюртуке вежливо склонил голову.
– Доброе утро, уважаемый, – Туран остановился возле стойки.
– От всего сердца желаю вам как можно скорее покончить с этим, – администратор на секунду замялся, – с этим пресловутом «проклятием нишранов».
Интересное дело – администратор пожелал как можно скорее покончить именно с «проклятием нишранов», а не найти убийцу главного инженера Варма Ксижена. Даже по лицу видно, что служителя гостиницы гораздо больше пугает мистическая месть давно изгнанного с этих земель народа. Другое дело, что администратор мнит себя таким умным, таким образованным, что не должен бояться какого-то там суеверия.
– Несомненно, уважаемый, несомненно, – Туран протянул ключ от номера. – Позвольте узнать ваше имя.
– Ах, да, конечно, конечно, – администратор распрямил спину и расправил плечи. – Разрешите представиться, Роин Евланич Технар, владелец этой замечательной гостиницы «Вольный казак».
– Очень приятно, – Туран улыбнулся.
Зимнее утро имеет свои прелести. На мгновенье Туран остановился на крыльце гостиницы и вздохнул полной грудью. Свежий морозный воздух наполнил лёгкие. Что интересно, утус Технар, владелец «Вольного казака», аж расцвёл от гордости, когда Туран поинтересовался его именем. А то ведь до самого отъезда можно было бы ходить мимо его стойки и пользоваться безликим «утус». Владелец гостиницы точно выходец из низов. Таким людям очень льстит, когда мастера, в их понимании земные боги, интересуются их именами. Впрочем, ладно.
Увесистый саквояж криминалиста оттягивает правую руку. На всякий случай Туран решил последовать совету мастера Лугана, полицмейстера Снорка. Накануне отъезда, в большом магазине купца Шестова на улице Кожаный ряд, Туран приобрёл чудный кожаный саквояж с металлическими углами и надёжным запором. Пусть дорожная сумка несколько громоздкая, зато в ней отлично уместился походный набор криминалиста с солидным запасом клейкой ленты для снятия отпечатков пальцев, переносной письменный набор и папка с чистыми листами. И насколько это всё актуально, Туран легонько тряхнул саквояж, очень скоро выяснится.
В маленьком городке всё близко. От гостиницы до Управления полиции буквально рукой подать. Движение на центральной площади Ничеево столь маленькое, что её можно смело пересечь прямо по диагонали. Однако Туран всё равно свернул на тротуар. Если пройтись по краю площади, то получится заметно длиннее. Но Турану захотелось размять ноги.
В некотором смысле даже хорошо, что мастер Бинтан, городской глава, задержал у себя до позднего вечера. У себя в номере, под тёплым одеялом и под размеренный треск чугунной батареи парового отопления, Туран уснул без задних ног. Хотя сон на новом месте не бывает хорошим, каждый раз приходится привыкать. По этой же причине Туран выбрался на утренний мороз лишь в десятом часу. Будь он в Снорке, то непременно опоздал бы на службу, а вигора Шандар принялась бы в жутком беспокойстве барабанить в дверь квартиры. Если её не впустить или хотя бы не отозваться, то со старшей дочери губернатора станется вытащить из постели домовладельца и потребовать у него запасной ключ. Но здесь, в Ничеево, начальник местной полиции не будет отмечать в табеле Турана время прихода и ухода. Командировка в другой город подразумевает, что он находится на работе круглые сутки. Хотя, естественно, работать всё равно придётся.
Как ни старайся, как ни тяни удовольствие, но не прошло и пяти минут, как Туран остановился перед массивной дверью Управления полиции. Вблизи оплот власти и правопорядка, вполне себе современное здание, давит казённым величием ещё сильнее. Хотя вряд ли в нём стоят чугунные радиаторы, а в подвале шипит и булькает котёл парового отопления.
Левая рука легла на продолговатую дверную ручку, достаточно потянуть её на себя, как тут же начнётся очередное расследование. Причём дело обещает быть комплексным, как любит выражаться Папаша, он же утус Бизин, наставник Турана. Пусть информации о происходящем почти на нуле, однако в глубине души Туран чувствует, что убийство главного инженера и «проклятие нишранов» крепко-накрепко связаны между собой. Если не разобраться со вторым, то найти убийцу Варма Ксижена не получится вовсе. Впрочем, Туран улыбнулся, это его работа и она, чёрт побери, ему нравится. Тяжёлая плотная дверь с тихим шипением отворилась.
В вестибюле Управления в нос тут же шибанул хорошо знакомый дух казённого заведения. К запаху чернил и страха обывателей примешивается аромат свежих сосновых дров. Городовой в чёрной форме, крепкий мужик лет сорока с пышными усами, как раз ловко закидывает в зев кирпичной печи колотые поленья. Как и положено, рядом со входной дверью письменный стол дежурного городового. У противоположной стены лестница на второй этаж. В левую и в правую стороны уходят коридоры. Керосиновая лампа под самым потолком едва-едва освещает вестибюль Управления.
Тяжкий вздох входной двери заставил дежурного городового резко оглянуться. Колотое полено с капельками янтарной смолы тут же выпало из его рук.
– Мастер Атиноу, – давно немолодой городовой словно прилежный новобранец лихо подскочил к Турану и вытянулся в полный рост, – старший городовой Гис Итагун по вашему приказанию прибыл!
Туран прочистил горло, неловкая усмешка всё же выскочила наружу. Впрочем, городовой Итагун и сам сообразил, что сморозил глупость.
– Разрешите уточнить, – от смущения на щеках городового Итагуна выступил румянец, – вы и есть тот самый сыскной чиновник из губернии?
– Да, тот самый, – Туран кивнул.
Дежурный городовой повернулся боком и громко крикнул:
– Смаг! Живо сюда!
Из левого коридора тут же выскочил молодой парень в поношенной рубахе полицейского. Впрочем, воротничок старательно отутюжен, а большие пятна на рукаве тщательно застираны и почти незаметны. Посыльному от силы лет двадцать. На щеках едва заметна первая ещё мягкая щетина. Зато руки паренька по-крестьянски крепкие, ладони шершавые с хорошо заметными мозолями. Новенькие валенки на удивление мягко прошелестели по доскам пола.
– Смаг, проводи мастера Атиноу в кабинет витуса Никвока.
– Будет исполнено, – голос посыльного едва ли не звенит от усердия.
Эмоциональный фон молодого полицейского сверкает яркими огнями интереса, будто перед ним не живой человек, а экзотическая обезьянка с полосатой разноцветной мордой с далёких Таборских островов. И ни малейшего намёка на страх или робость. Для сравнения, эмоциональный фон дежурного городового переливается всеми цветами беспокойства. Для утуса Итагуна Туран – физическое воплощение очень большого начальства, от которого могут быть только одни неприятности.
– Прошу вас, мастер, – посыльный по имени Смаг показал на лестницу на второй этаж.
Недаром говорят, что о чиновнике можно смело судить по двери его кабинета. Если это действительно так, то витус Никвок большой педант. Дверь в его кабинет не просто утеплена, тёмная выделанная кожа прибита многочисленными бронзовыми гвоздиками, натянутые между ними ярко-жёлтые нити создают геометрический узор в виде ромбов. И, конечно же, табличка точно на четырёх блестящих гвоздиках с лаконичной надписью «Начальник полиции».
– Прошу вас, – Смаг остановился перед входом в кабинет, – я доложу о вас.
– Не стоит, – Туран выступил вперёд, – я сам. Можете идти.
– Как желаете, мастер.
Молодой посыльный спустился на первый этаж. В его эмоциональном фоне к жгучему интересу добавилось сожаление. Не иначе, этот самый Смаг надеялся поприсутствовать при разговоре с начальником.
Лёгкий стук в дверь и возглас «Войдите»! Кабинет начальника полиции Ничеево сверкает идеальным порядком. Тёмно-зелёная шинель витуса Никвока не просто наброшена на гвоздик, а повешена на плечиках на деревянном крючке. На большом кубическом сейфе, на полках ещё более большого книжного шкафа ни пылинки, ни соринки. Половые доски последний раз красили не больше двух месяцев тому назад, лаковую тёмно-коричневую краску не обезображивает ни одна полоска. Ну а главное, это рабочий стол витуса Никвока.
Письменные принадлежности, чернильница, баночка для песка, подставка под ручки и прочие инструменты, выстроены словно солдаты на плацу по идеальной прямой. По правую руку от самого главного полицейского большая серая папка. Перед самим начальником лежит наполовину исписанный листок.
Если вчера вечером в доме городского главы витус Никвок был одет в добротный сюртук, то на работе, как и полагается полицейскому, его фигуру облегает новенький, едва ли не с иголочки, тёмно-зелёный однобортный мундир. Пуговицы все до одной застёгнуты строго по уставу. На каждом погоне блестит надраенная звезда. Оказывается, витус Никвок не в таком уж и большом звании, всего лишь майор. Впрочем, вряд ли в полиции Ничеево найдётся хотя бы один офицер старше его по званию.
– Доброе утро, уважаемый. Пожалуйста, раздевайтесь и присаживайтесь, – холёная ручка с хорошим маникюром показала на стул для посетителей возле письменного стола.
– Доброе утро, уважаемый, благодарю вас, – Туран аккуратно повесил зимнее пальто на вешалку рядом с шинелью витуса Никвока и присел на предложенный стул.
Внешне витус Никвок сама невозмутимость и спокойствие, хотя на самом деле он чувствует себя не в своей тарелке и даже немного робеет. По представлению витуса Никвока перед ним, на стуле для посетителей, сидит очень большой начальник из самой губернии. Хотя на самом деле Туран всего лишь подпоручик, самый младший офицерский чин, который ему присвоили за раскрытие убийства купца Влига Амноса в 9255 году.
– Витус Никвок, хоть мы уже познакомились с вами вчера вечером на приёме у городского главы и вы знаете, с какой целью я прибыл в Ничеево, давайте, всё же, не будем отходить от принятых правил и процедур, – Туран подхватил с пола саквояж. – Вот мои документы.
На стол перед начальником полиции легли паспорт Турана и предписание от губернатора. От этих слов на душе витуса Никвока расцвели розы и запели соловьи. Не иначе, начальник полиции убеждённый жрец святого культа бюрократии, а свод правил и предписаний для него как святой Гексаан для верующих. Вполне возможно, что витус Никвок хороший администратор, а вот как полицейский, скорей всего, не очень.
– Благодаря нашему вчерашнему знакомству у меня было время подготовиться, – витус Никвок сдвинул в сторону прочитанные документы Турана. – Должен признать: особых успехов в деле раскрытия убийства Варма Ксижена достигнуть нам не удалось. Вот здесь все наши более чем скромные результаты.
Из правого ящика стола витус Никвок извлек тоненькую серую папку. А как же «проклятие нишранов»? Туран нахмурился, однако вслух вежливо произнёс:
– Витус Никвок, прежде, чем я ознакомлюсь с протоколами, не могли бы вы рассказать об этом деле, так сказать, своими словами?
Простая, казалось бы, просьба отозвалась в душе начальника полиции волной негодования, хотя на лице витуса Никвока не дрогнул ни один мускул.
– К сожалению, мастер Атиноу, более чем есть в протоколах утуса Снева, который до вас вёл это дело, мне добавить совершенно нечего.
Проклятье, начальник полиции совершенно не врёт. Туран распахнул тощую папку. Протоколы, протоколы и ещё раз протоколы. Вскрытие, опрос свидетелей, доклад начальнику полиции и… и всё. Негусто, совсем-совсем негусто. Может, при более глубоком чтении всплывёт больше деталей и подробностей? Туран захлопнул тощую папку, это вряд ли.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 5.7.2019, 21:53

Глава 6-2. Местный помощник
– Поймите нас правильно, мастер Атиноу, – глаза витуса Никвока пробежались по тощей папке, – убийств в Ничеево более чем хватает. Только все они простые, бытовые, часто откровенно глупые. Моим подчинённым крайне редко приходится проводить полноценное дознание. Обычно обыватели сами доставляют убийцу в Управление. Нередко преступник является сам, ибо не все могут вынести муки совести. Всё, что нам остаётся в подобных случаях, так это оформить необходимые документы и передать дело в суд.
– А как же беглые каторжники?
– С ними, в некотором роде, ещё проще, – вопрос с подвохом со свистом пролетели мимо цели, в эмоциональном фоне витуса Никвока ни малейшего всплеска. – Вы слышали об обычае обывателей оставлять в специальных ящичках у ворот или околицы хлеб, старые вещи и даже деньги?
– Да, приходилось слышать, – Туран кивнул.
– На самом деле беглые каторжники редко шалят. Иначе им остаётся только радоваться, когда обыватели доставляют их в Управление. Если же беглый вздумает покуситься на чью-либо жизнь, то обыватели нередко закапывают подобных типов прямо в лесу. И ладно, если предварительно разобьют ему голову топором. А то ведь могут привязать голым к дереву возле болота.
Настоящий бюрократ, Туран мысленно махнул рукой. Витус Никвок весьма тонко, можно даже сказать завуалированно, оправдался. Ладно, с этим придётся разбираться самостоятельно. Из внутреннего кармана сюртука Туран вытащил блокнот и пару карандашей.
– Если я правильно вас понял, – Туран развернул перед собой блокнот, – отдельного дела о «проклятии нишранов» вы не заводили. Это так?
– Совершенно верно, – витус Никвок кивнул. – Как вы сами должны понимать, мистические истории вне пределов нашей компетенции.
– Целиком и полностью согласен с вами, – Туран улыбнулся. – Только, как вы сами только что соизволили прочитать в моём предписании, мастер Шандар поручил мне разобраться и с этой мистической историей. Так что, прошу вас.
Ссылка на официальное предписание оказалось самым весомым аргументом. В эмоциональном фоне витуса Никвока рухнул последний барьер. Карандаш с остро заточенным грифелем замер в руке Турана над чистой страницей.
– Как сейчас помню, – витус Никвок тихо вздохнул, рассказывать о «проклятии нишранов» ему явно в тягость. – Всё началось 13 сентября этого года. Дело в том, что Ничеево находится на ближайшем от Снорке удобном месте для переправы через Витаку. Ниже по течению, буквально через километр, она разливается широкой губой, а выше берега поднимаются над уровнем воды до двадцати метров, местами ещё больше. Тогда как рядом с Ничеево дно каменистое, а берега пологие. Именно здесь испокон веков была переправа через Витаку, ей ещё нишраны пользовались. По этим же причинам именно здесь есаулу Ничееву было приказано построить опорный пункт. Не удивительно, что именно здесь правительство нашей Империи решило построить железнодорожный мост.
Это верно, Туран приподнял карандаш. За самой последней буквой осталась жирная точка. Судьбе нишранов можно только посочувствовать. Больше восьмидесяти лет назад их изгнали на Доупарские острова в студёном Сантарском море. Тогда же на карте Тиллурской империи появилась Снорская губерния. Она вобрала в себя все земли нишранов на севере материка Руния.
– Всё бы ничего, – витус Никвок недовольно поморщился, – только на правом берегу Витаки, как раз на пути будущей железной дороги, оказалось старое и давно заброшенное капище нишранов. По сути, оно представляло из себя большой камень с многочисленными примитивными рисунками. Всего-то и делов было заложить под булыжник пару десятков килограмм динамита и поджечь фитиль. Однако рабочие взбунтовались самым натуральным образом. Они все испугались «проклятия нишранов». Как-никак, а капище святое место, пусть и давно изгнанного народа. Даже капитан Язеф, куда уж образованный офицер из самой Навиры, и тот отказался поджигать фитиль.
Очень, очень интересно, Туран быстро записал последнее предложение. Очень интересный штрих к портрету капитана Язефа.
– Дело дошло до главного инженера. Подполковник Ксижен обругал всех матерно, капитана Язефа оставил без ежемесячной премии и лично поджёг фитиль. Колоссальный взрыв, – витус Никвок выразительно всплеснул руками, – и от капища нишранов осталась груда камней. Насколько мне известно, там уже сделана насыпь и уложены рельсы.
Если бы дело ограничилось только взрывом, то народ побурлил бы недельку другую, да и успокоился бы. Но, как на грех, и месяца не прошло, как произошёл несчастный случай. Насколько я помню, – витус Никвок скосил глаза в сторону, – в кессоне номер два что-то сломалось. В результате камера на дне реки в пару минут наполнилась водой и пятеро рабочих утонуло.
Бывает, Туран перевернул исписанный лист, не самая лучшая смерть. В кессоне на дне реки, где темно, сыро и трудно дышать, и без «проклятия нишранов» работать опасно.
– Именно этот несчастный случай придал «проклятию нишранов» силу, – витус Никвок отвёл глаза, начальнику полиции стыдно рассказывать мистическую историю с кровавыми подробностями. – Капитан Язеф нашёл вполне разумную и логичную причину технической неисправности, однако работники ему так и не поверили. Но, как бы то ни было, работы по строительству опоры номер два были продолжены.
Потом ещё какой-то парень пропал. Ещё какую-то бабу волки загрызли. Вы уж извините, – витус Никвок развёл руками, – подробностей я не помню, но дела должны быть, обыватели обращались, прошения писали. А в самом конце января в лесу недалеко от города был найден труп женщины. Её, вроде как, тоже волки погрызли, только она почему-то совершенно голой оказалась. Её муж что-то там говорил, но, опять же, дело смотреть надо.
И вот последнее преступление, смерть главного инженера Варма Ксижена, окончательно убедило обывателей в реальности «проклятия нишранов». Ведь это он взорвал то самое капище на берегу реки и тем самым навлёк гнев Пресвятой матери всего сущего. Это у нишранов богиня такая.
– Да, да, – Туран на миг оторвал глаза от блокнота, – я в курсе. Мне уже приходилось сталкиваться с нишранами, в том числе и допрашивать их.
– Ну, коль вы уже сталкивались с нишранами, то добавить мне больше нечего.
Начальник полиции выразительно умолк, словно артист на сцене, который только что закончил зажигательный и очень даже эмоциональный монолог. В душе витус Никвок приготовился к обороне. Туран задумчиво потеребил карандаш между двумя пальцами.
– Скажите, – Туран глянул в упор на витуса Никвока, – как по-вашему, Варм Ксижен пал жертвой «проклятия нишранов»?
Вопрос в лоб чуть ли не в буквальном смысле выбил начальника полиции из седла. Будь на месте Турана обычный человек, то витус Никвок солгал бы и глазом не моргнул. В эмоциональном фоне главного городского полицейского разразился шторм со шквалистым ветром, громом и яркими молниями.
– Понимаете ли…, – витус Никвок с трудом выдавил из себя пару слов, – современная наука может объяснить далеко не все явления природы. Обстоятельства смерти подполковника Ксижена носят слишком необычный и необъяснимый характер.
Туран тихо вздохнул. Как ни крути, как ни прикрывайся бессилием науки, а на самом деле витус Никвок уже списал убийство главного инженера на пресловутое «проклятие нишранов». Другое дело, что главный полицейский Ничеево прямо в этом ни за что не признается. Ну и ладно. Туран положил карандаш на распахнутый блокнот. По крайней мере, нарисовался некий набор фактов, с которым уже можно работать.
– Специально для вас, мастер Атиноу, я приказал подготовить отдельный кабинет, – начальник полиции поспешил сменить тему. – Вы пока займёте рабочее место утуса Тонка, моего помощника.
– Благодарю вас, – Туран захлопнул блокнот, – собственное рабочее место будет очень кстати. А то, признаться, я уже думал вести дела прямо в гостинице. А там, как вы сами понимаете, нет ни сейфа, ни надёжного подчинённого на входе.
– Позвольте показать вам ваш кабинет, – витус Никвок поднялся из-за стола.
В душе витус Никвок очень рад, что из губернии прислали чиновника сыскной полиции, да ещё мастера. Впрочем, ещё больше он рад закончить этот неприятный разговор.
Кабинет утуса Тонка нашёлся здесь же на втором этаже Управления полиции недалеко от кабинета витуса Никвока. Туран с интересом окинул взглядом своё новое рабочее место. В целом, очень даже приличная кубатура, хотя кабинет несколько меньше и проще, чем у Турана в Снорке. Впрочем, всё необходимое в наличии: добротный письменный стол, несколько стульев, книжный шкаф с пустыми полками и, самое главное, большой кубический сейф рядом со столом.
– Как вам? – витус Никвок протянул Турана пару больших ключей, на одном из них висит большая деревянная бирка.
Как и в Снорке, ключ от кабинета принято оставлять у дежурного городового у входа в Управление полиции. Второй ключ должен быть от сейфа, наверняка у начальника полиции есть дубликат.
– Очень даже хорошо, – Туран повесил пальто и шапку на вешалку возле входной двери. – признаться, думал, что будет хуже.
– Многим чиновникам из губернии кажется, будто у нас на улицах непременно грязь по колено, а казённые заведения непременно должны ютиться в низких кособоких избах с тараканами и клопами, – в эмоциональном фоне витуса Никвока замигала застарелая обида. – Смею заверить вас, это не так.
– Охотно верю, – Туран опустился на стул во главе рабочего стола, рядом на столешницу шлёпнулась тонкая папочка уголовного дела.
– На самом деле мы стремится во всём подражать губернии, – витус Никвок пропустил слова Турана мимо ушей. – Ведь нам, провинциальным чиновникам, тоже хочется работать в просторных и чистых кабинетах с паровым отоплением. Правда, – витус Никвок грустно улыбнулся, – парового отопления нет пока даже в Городской управе. Вам требуется что-нибудь ещё?
В душе витуса Никвока вновь проснулся прилежный бюрократ.
– Да, витус, – Туран щелчком поднял крышку чернильницы. – Как вы понимаете, в Ничеево я лицо абсолютно новое. Мне нужен помощник, один из ваших подчинённых.
– Зачем? – витус Никвок тут же нахмурился, перспектива передать под начало Турана одного из своих подчинённых пришлась ему не по душе.
– Чтобы он ввёл меня в суть дел местных, объяснил что к чему и почему, мог бы провести меня на будущую станцию или на то место, где было капище нишранов. Да и хотя бы мог подсказать, где можно вкусно и недорого перекусить.
– Хорошо, – витус Никвок кивнул, – в вестибюле Управления я соберу свободных городовых. Предлагаю вам спуститься и самостоятельно выбрать помощника.
– Буду вам премного благодарен, – Туран вежливо склонил голову.
Витус Никвок аккуратно прикрыл за собой дверь. В самую первую очередь Туран извлёк из саквояжа толстую стопку бумаг. Таскать с собой лишнюю тяжесть совершенно ни к чему. Полтора-два десятка чистых листов вполне хватит. Заодно в левом выдвижном ящике стола поместилась пухлая папка из плотного картона с липкой прозрачной лентой для снятия отпечатков пальцев. Саквояж криминалиста заметно сбавил в весе.
Чувствуется, что кабинет помощника начальника полиции буквально только что освободили и навели порядок. На пустых книжных полках остались тонкие полоски пыли, а на полу, как раз под столом, ещё не совсем высохла вода после мокрой тряпки. В другом выдвижном ящике нашлись ещё стопка чистых листов, с десяток новых серых папок и небольшая бутыль с чернилами. Вот, только, Туран щёлкнул по стальному перу, ручка для письма покрыта серой пылью. Утус Тонк, помощник начальника полиции, либо очень не любит писать, либо оставил на подставке запасную ручку. Впрочем, не важно.
Пока витус Никвок собирает подчинённых, имеет смысл ознакомиться с делом об убийстве Варма Ксижена. Туран распахнул тощую папку. Очень интересно! Труп главного инженера нашли в лесу двое обывателей Ничеево. Результат внешнего осмотра: на груди колотая рана и ещё одна на левом виске. По всем признакам убийство. Так почему же убийца до сих пор не найден?

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 6.7.2019, 15:54

Глава 6-3. Местный помощник
Протоколы опроса свидетелей. Пока дело об убийстве главного инженера не попало к Турану, им занимался некий Наон Снев, околоточный надзиратель. Это несколько выше по должности, чем старший городовой. Только результат практически нулевой. Глаза быстро пробежались по куцым протоколам допросов.
Всё, что удалось выяснить утусу Сневу, так это то, что около двенадцати часов вечера 2-го февраля витус Ксижен на своих двоих покинул баню «Лёгкий пар». На следующий день рано утром труп главного инженера обнаружил мещанин Винар с сыном. Что произошло, каким образом Варм Ксижен не попал домой, а оказался в лесу в голом виде, установить не удалось в виду полного отсутствия свидетелей. Как на грех, в ночь со 2-го на 3-е февраля была метель, которая ещё больше снизила видимость и ослепила даже случайных прохожих. Пусть дорогу от бани «Лёгкий пар» до дома главного инженера нельзя назвать короткой, однако утусу Сневу так и не удалось найти ни одного обывателя, который видел бы в тот злополучный вечер главного инженера. Туран недовольно сжал губы. Если разобраться, то околоточный надзиратель просто прогулялся по Ничеево и поспрашивал людей не видел ли кто-нибудь, как убили Варма Ксижена. А на нет, как говорится, и суда нет.
Тощая папка с треском захлопнулась. Словно и этого мало, Туран гулко шлёпнул по ней ладонью. Теперь понятно, почему убийство Варма Ксижена не было раскрыто, хотя с момента обнаружения трупа прошло целых восемь дней. Пусть витус Никвок вовсю играет роль образованного человека, который верит только в науку, однако в глубине души начальник полиции давно списал смерть главного инженера на «проклятие нишранов». Чего уж ждать от утуса Снева, околоточного надзирателя. При таком подходе у местных полицейских нет ни малейшего шанса раскрыть убийство Варма Ксижена, да и прочих жертв пресловутого проклятия. По сути, расследование придётся начать заново. А это не есть хорошо, «горячие следы» давным-давно остыли.
Воздух в кабинете наполнился чужими эмоциями, Туран поднял голову. В коридоре перед закрытой дверью кто-то стоит, но почему-то не торопится ни войти, ни постучать. Причём, Туран улыбнулся, неизвестный фонтанирует жгучим интересом и сожалением. Но это явно не обыватель, в эмоциональном фоне нет ни намёка на страх или раболепие. Это даже интересно, Туран сдвинул папку с уголовным делом в сторону.
Способность читать чужой эмоциональный фон помогает не только в работе. Наблюдать за простыми людьми бывает так интересно. Особенно сейчас, когда человек не видит Турана, не стесняется собственных эмоций и, похоже, понятия не имеет о способностях правдовидов, так в народе называют эмпатов. Только насладиться эмоциональным «зрелищем» не получилось. В душе неизвестного острой иглой вспыхнуло служебное рвение, в дверь тут же постучали.
– Войдите! – тут же отозвался Туран.
– Мастер Атиноу, – на пороге показался Смаг, тот самый молодой посыльный, что провёл Турана к кабинету начальника полиции, – вас ждут в вестибюле Управления.
– Хорошо, иду, – Туран вытащил из кармана массивный ключ.
Пусть перед входом в Управление полиции сидит старательный и весьма дюжий городовой, однако оставлять уголовные дела, да и прочие документы, прямо на столе – дурной тон. Туран закинул тонкую серую папку на пустую полочку и захлопнул массивную дверцу сейфа. Хотя, нужно признать, любовных писем к замужним любовницам в этом хранилище лучше не оставлять.
Вестибюлю Управления полиции по размерам далеко до вестибюля Управления полиции в Снорке, однако Ничеево и размерами гораздо меньше. В местной полиции числиться всего десять человек или около того. Туран спустился по лестнице. Шестеро свободных полицейских выстроились неровной шеренгой. Здоровые сильные мужики от сорока до шестидесяти лет. Пышные усы и седые виски. Все в одинаковой форме чёрного цвета, на погонах лычки ефрейторов и унтер-офицеров. Иначе говоря, кто в каком звании вернулся из армии, в том и перешёл на работу в полицию. Но, но, но… Неспешным шагом Туран прошёлся вдоль кривой шеренги.
– Мастер Атиноу, – витус Никвок выступил вперёд, – разрешите представить моих подчинённых. Утус Наон Снев, околоточный надзиратель. Это он вёл дело об убийстве подполковника Ксижена.
Крайний левый в ряду полицейский с особо пышными усами вытянулся по стойке смирно и щёлкнул каблуками валенок. Получилось не так звонко и выразительно, будь на нём сапоги.
– Очень приятно, – Туран вежливо склонил голову.
– А это утус Гис Итагун, старший городовой.
Витус Никвок чувствует себя как продавец породистых коров на базаре. Если верить начальнику полиции, то все его молодцы как на подбор бравые ребята, ярые поборники закона и правопорядка. Только Туран в один момент потерял к полицейским всякий интерес.
Не то, не то, всё не то, Туран в последний раз вежливо склонил голову, когда витус Никвок представил последнего подчинённого. Пусть на лицах полицейских написано величественное спокойствие, однако у каждого в эмоциональном фоне огненным шаром пульсирует страх.
По меркам простых обывателей жалованье городовых, не говоря уже об околоточном надзирателе, довольно неплохое. Так старший городовой получает несколько больше квалифицированного рабочего на судовой верфи Ничеево. Однако служители закона, все до одного выходцы с низов, не отказываются от мелких подношений. Так ни один городовой в здравом уме и в твёрдой памяти не упустит возможность отобедать чем бог послал (особенно если на второе Великий Создатель послал бараний окорок и штоф водочки (квадратная бутыль 1,2 литра) для поднятия аппетита). Не брезгают стражи правопорядка и самыми настоящими взятками в вирт-другой.
Знают местные полицейские, что нехорошо принимать подарки от обывателей, от того и струхнули, капитально струхнули, при виде залётного начальника аж из самой губернии. Не дай бог правдовид узнает об их промысле мелкими взятками. Так ведь и тёплого местечка лишиться недолго. Ну а если помощник трясётся словно осиновый лист на ветру, то какой от него может быть прок? Да, Туран недовольно поджал губы, проблема.
– Прошу вас, выбирайте, – витус Никвок махнул рукой вдоль кривой шеренги подчинённых.
Что же делать? Туран в очередной раз окинул взглядом пугливое воинство. А помощник нужен, причём позарез. В вестибюле повисло неловкое молчание. Слышно, как в большой кирпичной печке мерно гудит огонь и трещат смоляные дрова. А это что такое? Туран распрямил спину и закрыл глаза.
Самое первое, чему учат молодых эмпатов, так это «слушать» эмоции. Окружающий мир будто подёрнулся серой плёнкой. Вот эмоции начальника полиции, витусу Никвоку и без того не нравится «распродажа». А это городовые, все как один мнутся и гнутся от страха и неуверенности. Все как один надеются, что залётный начальник выберет не его, а соседа. Или показалось? Туран расширил сферу восприятия. Нет, не показалось. Совсем рядом фонтанирует ещё один источник эмоций, жгучий интерес словно огненная струя в окружении всполохов зависти и ледяных камней разочарования. По крайней мере, Туран распахнул глаза, в новом источнике эмоций нет страха за собственную задницу.
– Мастер Атиноу, так кого вы выбираете? – в голосе витуса Никвока сквозит нетерпение.
Вместо ответа Туран развернулся на месте. Ну да, конечно же: двухстворчатые двери из вестибюля в один из коридоров на первом этаже плотно закрыты. Обычная ситуация – человек притаился за дверью и втихаря подслушивает. Шаг вперёд, Туран дёрнул ручку на себя. Дверь резко распахнулась.
– О, господи! – на пол вестибюля плюхнулся молодой паренёк. – Прошу прощения, мастер, – парень торопливо вскочил на ноги.
Это же, Туран сощурил глаза, тот самый посыльный.
– Я выбираю его, – Туран показал на молодого посыльного.
– Но почему? – от удивления из эмоционального фона начальника полиции разом испарились злость и нетерпение.
– Он единственный, кто не дрожит передо мной, словно осиновый лист.
– Но-о-о…, – протянул было витус Никвок.
– Кроме того, – Туран так и не дал начальнику полиции закончить, – он единственный, кто проявил ко мне интерес и горит желанием помочь.
Лёгкий, едва заметный вздох облегчения наполнил вестибюль Управления. Здоровые полицейские, каждый из которых прослужил в органах правопорядка не меньше десяти лет, облегчённо заулыбались.
– Хорошо, будь по-вашему, – витус Никвок тут же уловил общий настрой подчинённых. – Тус Руф.
– Я! – посыльный тут же вытянулся по стойке смирно.
– Вы поступаете в полное распоряжение мастера Атиноу. Так же я освобождаю вас от ваших прочих обязанностей. Временно!
– Слушаюсь, витус, – молодой посыльный энергично козырнул.
Эмоциональный фон только что назначенного помощника расцвёл от радости и счастья. Туран невольно усмехнулся.
– Остальные свободны, – витус Никвок махнул рукой.
Городовые лихо разбежались по коридорам Управления, будто перед ними упала граната с пылающим фитилём. Лишь утус Итагун остался в вестибюле и вернулся обратно за стол дежурного возле входной двери. Душа полицейского сверкает от радости и превеликого облегчения, будто эта самая граната взорвалась возле его ног, однако, по счастливому стечению обстоятельств, его не задело ни одним осколком.
– Благодарю вас, – Туран склонил голову.
– Не стоит, – начальник полиции поклонился в ответ. – Если потребуется что-нибудь ещё, обращайтесь.
Величественно и неторопливо, как и полагается большому начальнику, витус Никвок направился к лестнице на второй этаж. Его лакированные ботники с чёрными шнурками тихо заскрипели, едва начальник полиции вступил на первую ступеньку.
– Как тебя зовут, – Туран повернулся к только что назначенному помощнику.
– Смаг Слурич Руф, посыльный при Управлении полиции, – едва ли не во всё горло гаркнул молодой полицейский.
– Не так громко, – Туран недовольно поморщился.
– Прошу прощения, мастер, – гораздо тише произнёс Смаг.
– Отлично. А теперь скажи, ты знаешь, кто стал жертвой «проклятия нишранов»?
– Так точно.
– Тогда достань все связанные с ними уголовные дела и поднимайся в мой кабинет. То есть, – Туран махнул рукой в сторону лестницы, – в кабинет утуса Тонка, который я сейчас занимаю.
– Будет исполнено, – молодой помощник тут же убежал, двухстворчатая дверь в коридор на первом этаже Управления тихо захлопнулась за его спиной.
Откровенно говоря, полноценный городовой, и тем более околоточный надзиратель, был бы гораздо лучше, полезней. Но, Туран завернул на следующий лестничный пролёт на второй этаж, придётся довольствоваться молодым посыльным. По крайней мере, Смаг Руф местный и должен знать если не всех, то многих. Впрочем, если что, то заменить помощника можно будет в любой момент. Так что пареньку можно дать шанс отличиться.
Помощника всё ещё нет, может, ищет дела. Из кубического сейфа показалась тощая папка с делом об убийстве Варма Ксижена. Турану уже доводилось принимать чужие дела. В некотором роде он стал последней инстанцией для раскрытия самых сложных и запутанных дел. Даже Папаша, старший следователь и наставник, куда уж опытный полицейский и прожжённый сыскарь, и тот пару раз приносил уголовные дела.
Для начала не помешает более подробно ознакомиться с документами предшественника. Тощая серая папка легко раскрылась, двумя пальцами Туран подцепил ещё более тонкую стопочку листов. Увы, «наследство» утуса Снева весьма и весьма скудное. О полноценном расследовании не может быть и речи. Околоточный надзиратель лишь сумел узнать время, когда Варм Ксижен покинул баню «Лёгкий пар» и…, Туран отложил в сторону прочитанный лист, и всё. Найти свидетелей местному полицейскому не удалось. Правда, утус Снев не поленился тряхнуть местных барыг. Туран усмехнулся. Точнее, всего одного местного барыгу по кличке Совок. Но и тому ничего из вещей покойного никто так и не принёс.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 7.7.2019, 18:31

Глава 6-4. Местный помощник
Дела… Туран сдвинул стопочкой листы протоколов. Если разобраться, то околоточный надзиратель лишь прошёлся по городу и порасспрашивал обывателей, не убивал ли кто уважаемого главного инженера. Как и следовало ожидать, никто в тяжком преступлении так и не сознался. Туран скосил глаза, на дне папки остался один единственный протокол вскрытия тела Варма Ксижена. Убористый почерк местного патологоанатома покрывает бумажный лист сверху донизу. Левой рукой Туран подцепил слегка мятый лист, не исключено, что в этой бумажке содержится больше информации, чем во всех прочих трудах утуса Снева.
Торопливый стук. Лист протокола дрогнул в руке, Туран поднял глаза. Дверь в кабинет стремительно распахнулась.
– Разрешите, мастер, – на пороге показался Смаг Руф, молодой посыльный.
– Заходи, – Туран махнул рукой.
Лист протокола о вскрытии вернулся обратно, Туран захлопнул серую папку и сдвинул её в сторону.
– Это всё, что мне удалось найти, – Смаг остановился возле стола.
– Давай сюда.
Улов небогатый. Всего Смаг принёс пару тощих папок и тонкую стопку бумаг. Это, Туран развернул листы веером, прошения от обывателей и два уголовных дела, но они все подождут.
– Так, давай присаживайся, – Туран показал на стул для посетителей, помощник послушно плюхнулся на него. – А теперь своими собственными словами и как можно более подробно расскажи о «проклятии нишранов». Ну, что ты сам о нём знаешь или слышал.
– Мастер, – в эмоциональном фоне Смага засверкало и заискрилось самое настоящее, неподдельное удивление, – неужели вы верите во всю эту, эту, – молодой помощник на секунду замялся, – мистику?
Обычное дело, Туран развернул перед собой блокнот для записей. Обыватели через одного считают, что высокому начальству, тем более из самой губернии, верить во всякую чертовщину запрещено законом.
– Смаг, – Туран пощупал кончик карандаша, – верю я в «проклятие нишранов» или не верю – не имеет значения. Другое дело, что оно каким-то образом связано с убийством Варма Ксижена. Хотя, – Туран резко повысил голос, Смаг тут же послушно захлопнул рот, – не исключено, что между собой они никак не связаны.
Как такое может быть? То они связаны, то нет? Смагу Руфу потребовалось чуть меньше минуты, чтобы переварить эту логическую нестыковку.
– Хорошо, мастер, – Смаг кивнул, – я расскажу всё, что знаю или слышал. Бабушка моя, прости господи, весьма охочая до всяких слухов. Так вот, – на лбу молодого помощника появилась задумчивая морщинка, – вы знаете, что в прошлом году на той стороне Витаки железная дорога в капище нишранов упёрлась?
– Слышал, – Туран кивнул, – но ты всё равно рассказывай.
– Да, мастер. Так вот…
Молодой помощник почти слово в слово пересказал историю о взорванном капище нишранов на правом берегу Витаки. Пусть Смаг не озвучил ничего нового, однако Туран всё равно тщательно записал его рассказ. Единственное исключение, на капище невероятным образом уцелела вырезанная из камня фигура Превеликой матери всего сущего нишранов, хотя само капище было очень давно заброшено и по пояс заросло мхом и травой.
– Скажите, мастер, а что это такое? – словно пятилетний ребёнок, Смаг едва не ткнул пальцем в наполовину исписанный лист.
– А, это, – Туран улыбнулся, – так называемая стенография. Иначе говоря, скоростное письмо. Очень удобно, между прочим. И никакая это не тайнопись, – тут же уточнил Туран.
– А-а-а… – с умным видом протянул Смаг, будто и в самом деле всё понял.
Удивление молодого помощника можно понять. В Ничеево далеко не все обыватели умеют хотя бы просто писать. А писать быстро-быстро, да ещё какими-то загадочными символами, о подобном Смаг отродясь не слышал. Не исключено, что и все его коллеги по работе, включая витуса Никвока, также не имеют ни малейшего понятия о стенографии.
О несчастном случае в кессоне, где утонуло пятеро рабочих, Смаг не смог рассказать ничего путного, только повторить досужие домыслы обывателей, которые понятия не имеют ни в технологии строительства опор для мостов, ни в паровых машинах в целом. Туран распахнул папку с уголовным делом о несчастном случае в кессоне.
Чего и следовало ожидать, Туран собрал в стопку густо исписанные листы. Даже беглый осмотр протоколов позволил понять главное – это был несчастный случай. Язык профессиональных инженеров чем-то похож на феню, воровской жаргон. Какие-то клапаны, тяги, трубы. Как понял Туран, что-то там сломалось в шлюзе. Сначала резко упало давление воздуха, что удерживало воду вне кессона, а потом вода все же затопила кессон. Погибли все пятеро человек, которым не повезло работать в тот день. У них не было шансов выбраться наружу. Заключительный отчёт капитана Язефа однозначно указывает на причину и последствия несчастного случая.
Начальник полиции либо не хотел говорить, либо действительно не знал об ещё одной жертве пресловутого «проклятия». Так в конце октября пропал без вести молодой охотник Екид Божл. Его отец, Тин Божл, написал прошение в полицию. У этого дела отдельной папки не оказалось, лишь один протокол. Согласно показаниям Тина Божла, его сын ушёл на охоту 24-го октября, но к назначенному сроку, то есть к 27-му октября, так и не вернулся. Вместе с соседями и родственниками утус Божл обследовал место, где должен был бы охотиться его сын, однако так и не нашёл его.
– Смаг, – Туран тряхнул исписанный лист, – в прошении утуса Божла о пропаже его сына Екида Божла нет ни слова о «проклятии нишранов».
– Это так, мастер, – молодой помощник охотно кивнул. – Утус Лингау, который принимал прошение от утуса Божла, специально не велел писать «всякую хрень», это так он выразился. Но люди считают, что Екид Божл стал жертвой «проклятия». Вы же сами просили принести все связанные с этим «проклятием» дела.
– И то верно, – Туран подхватил со столешницы остро заточенный карандаш.
Молодой помощник продолжил рассказ. Не прошло и недели, как Ничеево потрясла ещё одна трагедия. На этот раз недалеко от города была найдена Вачиза Тинкун. Накануне ночью шёл снег, на котором и остались волчьи следы. Что особенно примечательно, женщина была полностью голой. О «проклятии» заговорили с новой силой по той причине, что взорванное капище было рядом, в какой-то сотне метров от места, где нашли труп Вачизы Тинкун.
Из тонкой стопки листов Туран извлёк протокол с места преступления. И опять никакого отдельного дела заведено не было. Не иначе с ведома, а то и с прямой подачи, начальника полиции убийство списали на волков. На вполне естественный вопрос, на кой хрен серым лесным хищникам потребовались дублёнка, шерстяная юбка, платок, лапти и даже нательная рубашка Вачизы Тинкун, в протоколе ни слова.
– Странное дело, если не сказать глупое, – Туран бросил протокол обратно на тонкую стопку. – Скажи, Смаг, может, Вачизу Тинкун убил и ограбил беглый каторжник? Как раз пропали тёплые вещи.
– Может быть, – Смаг пожал плечами. – Как раз в начале октября поймали парочку беглых, дело обычное. Только людская молва приписала смерть Вачизы Тинкун «проклятию». Дескать, оно силу набирает.
– Согласен, бывает, – Туран перевернул в блокноте исписанный лист.
Следующей жертвой стала Юрана Афрон. По словам её мужа, Тефана Афрона, жена ушла в деревню Починок, но домой так и не вернулась. Вместо этого на следующий день её нашли в лесу. Туран вытащил из общей стопки очередной протокол. И опять, как и в случае с Вармом Ксиженым, расследования как такового не было. Хорошо знакомый околоточный надзиратель утус Снев вновь прошёлся по городу и порасспрашивал обывателей. И опять никто ничего не видел и никто ничего не знает.
Туран перелистнул листы протокола. Смаг Руф знает гораздо больше витуса Никвока, хотя начальнику полиции по должности полагается быть в курсе всех без исключения происшествий в городе.
– Ну вот ещё и главного инженера убило, – Смаг тихо вздохнул. – Теперь говорят, дескать, «проклятие» до начальства добралось.
Странное дело, Туран поднял глаза на молодого помощника. Смаг рассказал много чего интересного, да у него и в мыслях не было запираться. Только, только… Только сейчас в эмоциональном фоне помощника мигает неуверенность. Даже хуже – самый настоящий стыд.
– Смаг, – Туран улыбнулся как можно более мягко и приветливо, – сейчас мы находимся на самой первой стадии расследования. Иначе говоря, собираем информацию. Официальные бумаги, то есть, протоколы, будут позже. А сейчас важна любая мелочь. Бывает, что даже слухи и домыслы, а то и откровенные заблуждения, помогают найти истинные причины и разоблачить преступника. Я же вижу: у тебя что-то на душе есть. Давай, не стесняйся, выкладывай.
Доброе слово и приветливая улыбка – вот и всё что нужно, чтобы разговорить человека. Заверения Турана словно целительный бальзам пролились на зудящую неуверенность в душе молодого помощника.
– Дело в том, мастер, – Смаг заговорил едва ли не шёпотом, – что хоть все эти жертвы и приписали «проклятию нишранов», однако самих убийств никто не видел. Но! Со смертью Юраны Афрон был не так, точнее, – Смаг вновь неуверенно замялся, – не совсем так. На самом деле свидетели были, только их показания так и не попали в официальный протокол.
А это уже очень даже интересно, Туран аж встрепенулся. Остро заточенный карандаш вновь завис над блокнотом.
– Накануне убийства Юраны Афрон, как раз днём и вечером, город накрыла метель. Как сейчас помню, – Смаг на миг скосил глаза в сторону, – идёшь по улице и едва дорогу различаешь.
Молодой помощник умолк, в его эмоциональном фоне вновь замигали неуверенность и стыд.
– Смелее, Смаг, смелее, – Туран улыбнулся. – Я не кусаюсь и, обещаю, смеяться не буду.
Наверно, именно последнего заверения для полной уверенности молодому помощнику и не хватало.
– В общем, – Смаг опустил голову, будто пригнулся, – несколько обывателей заметили на улицах города самого настоящего таёжного дьявола, – на одном дыхании выпалил Смаг.
Грифель карандаша чиркнул по бумаге, жирная линия перечеркнула последнее слово. Туран поднял на помощника глаза. Дьявол? Да ещё таёжный?
– Продолжай, – Туран вновь склонился над блокнотом.
– Да, мастер, – Смаг перевёл дух, будто только что закинул на телегу трёхпудовый мешок с мукой, – самый настоящий таёжный дьявол. По словам утуса Дингана, бурый такой, весь в шерсти как у медведя. А на голове рога самые настоящие. Да! Дьявол на ходу шатался, немного, правда, а всё потому, что на плече он тащил что-то большое, вроде как в мешке. Это после обыватели додумались, что он Юрану Афон в лес волок. Сами понимаете, мастер, – Смаг развёл руками, – «проклятие нишранов» уже не первый месяц город будоражит. Утус Динган, да и прочие свидетели, болтать с таёжным дьяволом не стали, они предпочли ноги сделать. Вот.
– А витус Никвок знал о таёжном дьяволе? – на всякий случай уточнил Туран.
– Знал, конечно, – Смаг энергично кивнул. – Это он и не велел «всякую хрень» в протокол писать. Утус Снев, это околоточный надзиратель наш, потом специально протоколы переписал, а прежние на первый этаж снёс и в печь бросил. Сам видел.
Последнюю фразу Туран прямо так и вписал в блокнот для записей, благо он не официальный протокол и эмоции в нём не только уместны, но и даже полезны. Жирная точка как приговор суда. Туран распрямил спину. Теперь понятно, почему утус Снев ни на шаг не приблизился к раскрытию убийства Варма Ксижена. Да и не мог приблизиться, раз местные полицейские сознательно отказались от «всякой хрени». И сколько этой «хрени» ещё всплывёт? Что самое смешное, начальник полиции мнит себя образованным человеком, однако смерть Юраны Афрон всё равно списал на «проклятие нишранов».
Ладно, как бы то ни было, а копилка фактов существенно пополнилась. Но! Туран мысленно одёрнул сам себя, делать выводы ещё рано. Информации недостаточно.
– Смаг, – Туран захлопнул блокнот, – тело Варма Ксижена ещё в Управлении?
– Так точно, мастер, – Смаг тут же вытянулся на стуле. – Родственников в Ничеево у витуса Ксижена нет, забирать его тело некому. Вот и лежит до сих пор в мертвецкой.
– В морге, Смаг, в морге, – машинально поправил Туран. – Нужно его осмотреть. Веди.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 8.7.2019, 16:53

Глава 7-1. Лекарь для мёртвых
Как ни странно, Смаг оказался прав: помещение, где на полках и широких лавках лежат трупы, на гордое звание морг совершенно не тянет. Мертвецкая – самое точное определение. Никакого капитального здания или хотя бы добротной избы. Полицейский морг Ничеево представляет из себя не более чем просторный сарай на заднем дворе Управления. Стены обшиты досками в пару сантиметров толщиной. Четыре окна вместо занавесок замазаны мелом. На земляном полу тонкий слой опилок. Ну а главное – холодно. При каждом выдохе из рта вылетает облачко пара.
Туран поёжился, мороз, самый настоящий мороз пробрался под сюртук и принялся неприятно щипать плечи и шею. О том, чтобы надеть пальто, даже не подумал. Фельдшеру Вуону Дартину, крупному мужику лет шестидесяти, высокому и коренастому, самое то служить в гвардии императора унтер-офицером, а не трупы в Управлении полиции стеречь. Вместо мундира городового его могучий торс облегает тёплая тёмно-коричневая рубаха с кушаком, на ногах самые настоящие крестьянские штаны и короткие валенки. Вот уж кому часто приходится заглядывать в мертвецкую.
– Не серчайте, мастер Атиноу, – прогудел фельдшер Дартин. – Зимы у нас и так суровые. Класть покойников в ледник смысла не имеется, на морозе они, того, целее будут.
– Не важно, – Туран потёр озябшие ладони друг о друга, – доставайте витуса Ксижена.
На пару с молодым помощником фельдшер Дартин быстро переложил труп Варма Ксижена на длинный широкий стол в центре мертвецкой под двумя большими керосиновыми лампами. Словно фокусник на сцене, большая волосатая рука фельдшера сдёрнула с трупа разноцветную рогожу.
Туран шмыгнул носом. Как говорил утус Бизин, наставник, бояться нужно не мёртвых, бояться нужно живых. Работа в полиции давно научила Турана не трепетать перед трупами. И не такое лицезреть доводилось. По крайней мере, труп Варма Ксижена в полной комплекции и без чудовищных порезов топором или двуручной пилой. При жизни главный инженер был очень даже хорошо упитанным мужичком. Аристократический животик и хилая грудь. Синюшная кожа на руках и ногах густо заросла некогда чёрными волосами. Физическим трудом Варм Ксижен не занимался уже много лет, ладошки нежные, как у женщины. На пальцах и ладонях ни намёка на мозоли. Даже не верится, что при жизни Варм Ксижен был офицером, подполковником, военным строителем. С такими мягкими пальчиками как у него только дамские романы писать о большой и возвышенной любви. И смех и грех, Туран невольно улыбнулся, грубый шов от посмертного вскрытия только придал главному инженеру мужественности и немного величия.
– Признаться, – Туран дыхнул на озябшие ладони, – я не успел прочитать протокол вскрытия.
– Ничего страшного, мастер, – эмоциональный фон фельдшера Дартина засветился от радости, похоже, ему не часто выпадает возможность услужить высокому начальству. – Это я вскрывал витуса Ксижена, и протокол тот самый тоже я писал. Если не возражаете, я перескажу вам своими словами. Только, – фельдшер Дартин нахмурился, от чего его густые брови сошлись домиком, – давайте пройдём в мой кабинет.
– Не возражаю, – Туран судорожно кивнул.
Кабинет фельдшера Дартина имеет мало общего с рабочим местом бюрократа. В первую очередь небольшая, но уютная, комната с небольшим окном и кирпичной печью предназначена для приёма больных. Широкая и длинная лавка у стены застелена на удивление чистой и белой простынёй. Простенький письменный стол и пара стульев. Как и в любом врачебном кабинете, здесь нашёлся высокий деревянный шкаф со всякими баночками, коробочкам и прочими снадобьями.
– Присаживайтесь, мастер, – фельдшер Дартин гостеприимно развернул один из стульев возле стола. – У меня нечасто бывают посетители, а больные ещё реже.
– Это почему же? – Туран опустился на стул, лицо и руки самозабвенно принялись впитывать тепло в кабинете фельдшера.
– Меня считают лекарем для мёртвых, – фельдшер Дартин опустился на стул во главе стола. – Уже мало кто помнит, что в первую очередь я учился лечить живых. Впрочем, у нас в Ничеево своя земская больница имеется. На сорок коек, между прочим. Её лет десять назад построили, ту улицу с тех пор так и кличут – Лечебная.
– И так, слушаю вас, – Туран развернул блокнот для записей.
Глаза фельдшера Дартина с удивлением стрельнули по непонятные значкам и закорючкам в блокноте Турана, однако спросить смотритель морга так и не решился.
– В общем, я внимательно осмотрел тело покойного витуса Ксижена. То, что труп превратился в кусок льда, не является причиной смерти. Всего на теле витуса Ксижена мне удалось найти две раны. Одна на левом виске. Похоже, витуса Ксижена ударили чем-то вроде киянки.
– Чем? – Туран поднял глаза.
– Это столярный молоток такой, мастер, – охотно пояснил фельдшер Дартин. – Только он гораздо шире сапожного, из железа, и полностью из дерева.
– А, понятно.
– Так вот, – широкие ладони фельдшера Дартина опустились на столешницу, – витуса Ксижена ударили в левый висок чем-то вроде киянки. Ударная поверхность была немного заострена, эдакая очень низкая пирамидка, немного закруглённая, без граней острых. Но орудие точно было из дерева. В ране мне удалось найти пару очень тонких щепочек. Крови из разбитого виска вытекло изрядно, только не та странная киянка убила витуса Ксижена.
Смертельным было второе проникающее ранение в грудь покойного. Причём, и это важно, – фельдшер Дартин многозначительно поднял указательный палец, – витус Ксижен умер не сразу, а часа через два, не меньше.
– Вы уверены? – Туран тут же нахмурился.
– Более чем, – в эмоциональном фоне фельдшера Дартина вспыхнул огонёк уверенности в собственной правоте.
– Мастер Атиноу, – заговорил Смаг.
Туран оглянулся. Надо же, совсем забыл о молодом помощнике. Смаг Руф так и остался стоять в углу лечебного кабинета, стула или хотя бы табуретки для него так и не нашлось. А присесть на лавку, прямо на белоснежную скатерть, он так и не решился.
– Уважаемый Вуон Дартин вот уже больше тридцати лет заведует мертвецкой в нашем Управлении, – Смаг шмыгнул носом. – Пусть он никогда не учился на патологана…, патулогоно…
– Патологоанатома, – подсказала Туран.
– Да, – Смаг кивнул, – на этого самого анатома, но за все эти годы насмотрелся здесь всякого.
Что самое интересное, Смаг на все сто уверен в компетенции местного «лекаря для мёртвых». Впрочем, Туран мысленно махнул рукой, найти в этой глуши дипломированного патологоанатома всё равно не получится.
– Да, это так, – фельдшер Дартин аж приосанился от собственной важности, – именно рана в груди была смертельной. Витус Ксижен умер от обширного внутреннего кровоизлияния. Это уже после его раздели и бросили в тайге на мороз. Но, мастер, вы не поверите.
На самом интересном месте фельдшер умолк, в его эмоциональном фоне заиграло озорство. Оказывается, местный смотритель морга не лишён актёрского дарования. Только нетерпеливых возгласов не будет. Туран молча уставился на фельдшера Дартина.
– Вы не поверите, – повторил фельдшер Дартин, – но рана была зашита.
– Как это? – Туран резко выпрямился на стуле, удивлённый возглас сам собой, помимо сознания, выпрыгнул из груди.
– Да, мастер, – фельдшер Дартин самодовольно улыбнулся. – Причём рана была зашита самыми обычными чёрными нитками. У меня жена подобными носки штопает. Но тот, кто заштопал витуса Ксижена, только штаны починять и умеет. Кожа человеческая немного другая будет. Причём рану сперва протёрли какой-то выпивкой, то ли вином, то ли настойкой на водке. Точно сказать не могу, но это был не дешёвый самогон, которым бабка Чохариха местных алкашей травит. Благородные господа подобную гадость не пьют.
Чем дальше в лес, тем больше дров. Грифель карандаша ещё быстрее забегал по бумаге. Получается, Туран наклонил голову, раны не были нанесены одновременно. Сначала Варма Ксижена пырнули «пером», причём рану тут же зашили. А потом, спустя не меньше двух часов, ударили «киянкой» в левый висок.
– Вы можете сказать, каким именно оружием было нанесено проникающее ранение в грудь? Там… – Туран скосил глаза в сторону, – кинжал, стилет, нож охотничий?
– Увы, мастер, – фельдшер Дартин выразительно развёл руками, – что это было за оружие, сказать не могу. Но это было очень странное оружие: клинок такой очень тонкий и узкий, но при этом длинный, зараза, сантиметров двадцать будет. Глупость какая-то, а не нож. Я голову и так, и эдак ломал, но на ум ничего путного не пришло.
– Может, штык? – Туран на миг оторвал карандаш от блокнота.
– Нет, что вы! – фельдшер Дартин в ужасе замахал руками. – Нож, говорю я вам, только чудной какой-то.
Ещё одна сложность, Туран слегка прикусил нижнюю губу. Орудие убийства – очень важная составляющая любого расследования. Не менее важно найти её и предъявить судье на процессе. Иначе без этой очень важной улики обвинение может рассыпаться на манер карточного домика. Хотя… Где-то на задворках сознания мелькнула очень важная мысль.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 9.7.2019, 21:38

Глава 7-2. Лекарь для мёртвых
– Когда Варму Ксижену зашивали рану, ему было больно? – Туран вновь взял карандаш на изготовку, хорошо, когда важные мысли не тонут в глубинах сознания.
– Ну-у-у…, – складки на лбу фельдшера Дартина сложились в глубокой задумчивости, – девица изнеженная от боли непременно заверещала бы. Мужик настоящий, конечно же, стерпел бы, но и он от боли сморщился бы преизрядно. Хотя… Вот вы спросили… Да, точно: витусу Ксижену больно не было. Стежки достаточно ровные и аккуратные. Такое бывает очень редко, особенно если раненный от боли дёргаться начнёт.
Уже кое-что, Туран быстро записал последние слова смотрителя морга. На первый взгляд невероятные обстоятельства смерти Варма Ксижена безнадёжно запутывают дело. Но это только на первый взгляд. Да, будет трудно. Но! Если получится найти рациональное объяснение всем этим странностям, то убийца главного инженера непременно будет изобличён.
– В принципе, с телом Варма Ксижена разобрались, – грифель карандаша подвёл жирную черту под последней записью. – Тела мещанок Юраны Афрон и Вачизы Тинкун вы осматривали?
– А кто же ещё? – фельдшер Дартин усмехнулся.
– Что можете о них рассказать? – грифель карандаша изрядно затупился, Туран тут же вытащил из внутреннего кармана второй.
– Ну, – складки на лбу фельдшера Дартина вновь сложились в узор глубокой задумчивости, – с телом Юраны Афрон проще всего было. Её убил очень сильный удар по голове. Так со всей дури бьют.
– Например, – тут же подсказал Туран.
– Например, – фельдшер Дартин задумчиво почесал висок, – обухом топора. Лезвием, мастер, оно боязно, это же убийство настоящее получается. А вот обухом, вроде как, не до смерти собираются. Только обух, он же, не хуже лезвия убивает. Вот у Юраны Афрон затылок вдребезги, смерть мгновенная, точно вам говорю. При этом на теле женщины больше никаких ран не было, не насильничали её также. Хотя жизнь несчастной Юраны Афрон не сахар была. Муж её бил часто, на теле полно синяков и ушибов в разной степени заживления было.
Карандаш бойким воробышком скользит по листу блокнота. Туран перевёл дух. Вот так, слово за словом, вырисовывается жизнь жертв пресловутого «проклятия нишранов». Любая трагедия не происходит сама по себе, внезапно, вдруг, с бухты-барахты. У любой трагедии есть предыстория и мотив.
– С Вачизой Тинкун сложнее было, – в эмоциональном фоне фельдшера Дартина зелёным огоньком горит тихая радость, не часто местному смотрителю морга выпадает удовольствие выступать перед высоким начальством аж из самой губернии, – ведь она голой была. На одежду её вполне мог беглый каторжник позариться. Тогда как раз последний месяц осени наступил, серьёзные такие холода ударили.
– Так кто же её убил? – Туран на мгновенье оторвал карандаш от блокнота. – Неужели и в самом деле беглый каторжник?
– Может и беглый был, по горлу «пером» полоснул и был таков, – фельдшер Дартин выразительно провёл большим пальцем по горлу. – Не могу знать. У Вачизы Тинкун горло сильно подрано было, так что волк точно был. Да и крови много было. И нет, – фельдшер Дартин предугадал очередной вопрос, – Вачизу Тинкун не насильничал никто.
А вот это плохо, Туран недовольно поморщился. Если бы Вачиза Тинкун была бы изнасилована, то места для «проклятия нишранов» не осталось бы вовсе. А так гадай на кофейной гуще: то ли беглый каторжник её по горлу ножом полоснул и одежду снял, то ли дикий волк горло выдрал. Вполне может быть, что второе скрыло первое. Следов на костях фельдшер Дартин не искал, да и вряд ли подозревал об их существовании. Что ни говори, а диплом квалифицированного патологоанатома никакой опыт заменить не может.
– Что с телами Юраны Афрон и Вачизы Тинкун?
– Ясно дело, – фельдшер Дартин усмехнулся, – родственники забрали и огню предали.
Вполне закономерный итог, можно было бы даже не спрашивать. От досады карандаш в правой руке тихо треснул от напряжения. Древний обычай предавать тела усопших огню частенько встаёт на пути следствия. Это из земли тело можно достать и посмотреть даже спустя годы, а горстка праха в керамической урне с гарантией уничтожает все следы и улики.
– Так, с телами Юраны Афрон и Вачизы Тинкун разобрались. Последний вопрос – Варма Ксижена дактилоскопировали?
– Чего? – седые брови фельдшера Дартина изогнулись от удивления.
Блокнот тихо захлопнулся, Туран прикрыл глаза. Главное, не злиться, не злиться. Мастер Луган предупреждал, предупреждал. Глубокий вдох и медленный выдох. Грязное ругательство, что едва не сорвалось с губ, благополучно растворилось в груди.
– Пальчики с Варма Ксижена сняли? – Туран вновь распахнул блокнот.
– Пальчики? Зачем? – фельдшер Дартин упорно не понимает, чего от него хочет залётный начальник. – Мы, это, пальцы не отрезаем.
В душе шевельнулось нехорошее предчувствие. Мастер Луган как в воду смотрел.
– Смаг, – Туран повернулся к молодому помощнику, – что такое дактилоскопия?
Растерянный взгляд и распахнутый рот красноречивей любых слов.
– Простите, мастер, а что это такое? – Смаг не сразу справился с собственной растерянностью.
– Ты детективы читал?
– Книги? Читал. Детективы? Нет.
Святая простота, прости господи. Пусть в Ничеево появилось паровое отопление, а центральную улицу по ночам освещают фонари, однако уездный городок как был богатым селом, так им и остался. Простым обывателям некогда книги читать, даже если это новомодные и очень популярные в больших городах детективы.
– Вот, смотри, – Туран растопырил перед собой левую ладонь, – у каждого из нас на кончиках пальцев есть узор, так называемые папиллярные линии. У каждого человека этот самый узор свой собственный и никогда не похож на узор другого человека. Именно по этому самому узору человека можно опознать. Это надёжней чем паспорт. Но и это ещё не всё.
Когда человек дотрагивается до окружающих предметов, там… – Туран стрельнул глазами по кабинету фельдшера, – до стола, стула, шкафа, стекла на окне, то он оставляет свои отпечатки пальцев. По этим самым отпечаткам можно точно сказать, был ли человек в комнате и что он там делал.
Что Смаг Руф, что фельдшер Дартин, оба уставились на Турана с широко распахнутыми от удивления глазами. О том, что ни тот, ни другой не поверили залётному начальнику, ярче всего кричат их эмоциональные фоны. Для них таёжный дьявол, что якобы уволок тело Юраны Афрон в тайгу, и то гораздо реальней.
– Ладно, по ходу дела разберёшься и поймёшь, – Туран вновь повернулся к фельдшеру Дартину. – Труп Варма Ксижена нужно разморозить. Целиком и полностью не нужно. Главное, чтобы подушечки пальцев стали мягкими, а кисти подвижными. Сделаете?
– Это можно, – фельдшер Дартин кивнул.
Что такое отпечатки пальцев и с чем их едят местный смотритель морга так и не понял. А вот конкретное задание его даже обрадовало.
– Только на разморозку не меньше часа потребуется, – торопливо добавил фельдшер Дартин.
Целый час на разморозку, Туран задумчиво глянул в блокнот для записей. Если учесть, что на улице мороз не больше минус двадцати градусов, то это ещё быстро. Чем же занять это время? Хотя, Туран улыбнулся, появилась отличная идея.
– Смаг, – Туран захлопнул блокнот, – где можно сытно и недорого пообедать?
– Так, это, рядом, на площади, в гостинице «Вольный казак» ресторан имеется. Хороший, говорят.
Блокнот для записей и пара карандашей вернулись обратно во внутренний карман сюртука. Не забыть бы подточить грифели. Туран улыбнулся, не иначе самому Смагу обедать в самом дорогом ресторане города никогда не доводилось, не по рангу, так сказать. Зато у молодого помощника сложились о «Вольном казаке» самые превратные представления.
– Впрочем, – Смаг выпрямился, – я предлагаю вам немного прогуляться до берега Витаки. В Торговом посаде имеется отличный трактир «Господин лосось». Там любят собираться купцы, то есть, общество там приличное. В трактире хорошо кормят, сытно и недорого, говорят.
Даже менее престижный и дорогой трактир «Господин лосось» молодому посыльному, неполноценному полицейскому, не по карману. Впрочем, рекомендация более чем хорошая: купцы народ прижимистый, за пустопорожний престиж, золотые ложки и экзотические названия блюд, платить не будут.
– Хорошо, – Туран поднялся со стула, – пусть будет «Господин лосось». Где-то через час, уважаемый, – Туран глянул на фельдшера Дартина, – мы вернёмся.
– Непременно буду ждать, – фельдшер Дартин торопливо поднялся следом из-за стола.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 10.7.2019, 15:36

Глава 8-1. Рассказать о себе
Пусть саквояж криминалиста существенно потерял в весе, однако Туран все равно решил оставить его в кабинете. Откровенно говоря, таскать с собой далеко не самую лёгкую дорожную сумку совершенно не хочется, да и незачем. В любимом зимнем пальто Туран вышел из Управления полиции. Молодой помощник в далеко неновой чёрной шинели полицейского с чужого плеча уже мнётся на крыльце.
После тёплого кабинета уличный мороз принялся щипать уши и нос, Туран торопливо натянул на руки меховые рукавицы. Кажется, будто зима в Ничеево ещё холоднее, ещё злее, чем в Снорке. Хотя, оба города находятся почти на одной широте, климат у них должен быть схожим.
– Идти до «Господина лосося» недалеко совсем, мастер, – на всякий случай ещё разок заверил Смаг.
– Верю, – Туран улыбнулся.
В чём, в чём, а в крошечных размерах Ничеево Туран уже успел убедиться. В обеденный час народу на улице заметно прибавилось. Множество добротных полушубков и валенок, но хватает шинелей чиновников и военных. Женщины закутаны в тёплые меховые платки, мужчины щеголяют в шапках-ушанках и папахах. Вдоль улицы тянутся вполне себе приличные каменные дома в два-три этажа. У многих на первом обширными цельными стёклами сверкают витрины, а так же цветные вывески самых разных магазинов и лавок. Что особенно приятно, продавцы не дерут глотки почём зря как на базаре, а терпеливо, можно даже сказать величественно, ждут покупателей. Туран стрельнул глазами из конца в конец улицы. Неужели в местных магазинах и лавках ещё и торговаться не принято? Нужно будет проверить, при случае.
– Сейчас мы идём по Барской стороне, – Смаг смутился от собственной дерзости, но продолжил. – Ну, так у нас район центральный называют, в народе. Только на самом деле это всего лишь Вольная улица и Казацкая площадь. Зато здесь живут все самые состоятельные горожане. Здесь же находятся все без исключения каменные дома Ничеево. Хотя нет, вру, уже не только на ней.
Прошлым летом на будущей железнодорожной станции заложили фундамент будущего вокзала. Из кирпича, между прочим, – в эмоциональном фоне Смага проступила гордость за родной город. – Его бы уже достроили, да только зима помешала.
Рассказывать Смага о родном городе никто не просил, Туран покрутил головой в разные стороны, впрочем, пусть болтает. Информация лишний не бывает.
– Ниже по течению Витаки находится Торговый посад, – Смаг махнул рукой вдаль по улице. – Там находятся пристани и мастерские по строительству всяких лодок, стругов и барж. Ещё самые большие лесопилки и конторы состоятельных купцов. Сами купцы предпочитают жить несколько подальше от Витаки, Где не так холодно и шумно.
В прошлом году у нас появился ещё один район – Железяка. Как вы уже догадались, – Смаг покосился на Турана, – там живут рабочие, которые строят мост, вокзал и железную дорогу. Насколько мне известно, многие из них хотят остаться у нас. Некоторые уже успели сосватать местных невест и построить себе капитальные избы. Наши девки жуть как рады выскочить за какого-нибудь механика. А уж ради инженера так глаза друг другу готовы выцарапать. Ну а так…
– Подожди, – Туран тронул молодого помощника за плечо, – Ничеево я и без твоей помощи скоро хорошо узнаю. Ты, лучше, о себе расскажи.
– Да что тут рассказывать, – Смаг отвёл глаза, не будь на улице двадцатиградусный мороз, то его щёки непременно покраснели бы от смущения. – Родился, учился. Вот, в полицию на работу вязли.
– Э, нет, так не годится, – Туран вновь зашагал по заснеженному тротуару вдаль по Вольной улице, Смаг нехотя поплёлся следом, – мне нужно знать, с кем мне предстоит работать.
– Зачем вам моя биография, мастер?
– Чтобы понять, что ты за человек. И не забывай, – Туран погрозил пальчиком, – я правдовид.
Рассказывать о себе Смагу упорно не хочется, однако он понимает и другое – Туран может легко найти другого более разговорчивого помощника. Чего, чего, а возвращаться к прямым обязанностям мальчика на побегушках ему явно не хочется.
– По происхождению я мещанин, – в голосе Смага напрочь исчезла былая торопливость и восторженность. – То есть, родители мои и я сам приписаны к мещанскому сословию Ничеево. Хотя, если честно, я горожанин всего лишь во втором поколении.
Оба деда моего отца ссыльными каторжниками были. Слава Великому Создателю, – Смаг поднял глаза к затянутым серыми тучами небесам, – отец не пошёл по следам родителей. Мать моя – дочь безземельного крестьянина. Дед Ирьян в прямом смысле пешком из Навирской губернии пришёл. Там со свободной землёй вообще никак, всё распахано давно. Вместо того, чтобы батрачить на старшего брата, он предпочёл податься на север.
Великий Создатель наградил меня способностями к наукам. Ещё в детстве отцу удалось пристроить меня в народную гимназию на казённый кошт. Так мне удалось получит самое настоящее образование.
– А, разве, чтением детективов ты в гимназии не увлекался? – Туран покосился на Смага.
– Нет, мастер, – Смаг глянул в ответ. – В гимназии хорошая библиотека есть, можно даже сказать, отличная, только старая очень. Её на пожертвования собирали: кто что принёс, кому какую книгу не жалко было.
– Понятно. Продолжай.
– А продолжать особо и нечего, – Смаг пожал плечами, едва он поведал о «постыдной тайне» собственного происхождения, как былое напряжение покинуло его. – С моим образованием вполне можно было бы податься в писари к какому-нибудь купцу, или на лесопилку счетоводом, только у меня душа не лежит ни к коммерции, ни к бюрократии. А тут как раз в Управлении полиции посыльный потребовался. Ну меня и взяли, по конкурсу.
– Что? Лучше всех читать и писать умеешь?
– Да, мастер, – Смаг тихо вздохнул, – потому и взяли. Зато работа в полиции уберегла меня от женитьбы.
– Это как?
– Да вот так, – впервые с начала беседы Смаг улыбнулся. – Отец хотел женить меня сразу же после окончания народной гимназии, а меня в полицию взяли. Прежние невесты тут же отпали, не по рангу, типа. А новых ещё подыскать надо. Я в будущем, дай бог, городовым стану, с образованием, оно, можно и без армии. Тогда выбор невесты может затянуться ещё дольше. Возможно, лишь следующей осенью отец найдёт мне дочь какой-нибудь богатой мещанки. Надеюсь, она будет не слишком дурной и тощей.
Дело молодое, Смаг и сам не прочь отправиться с какой-нибудь девицей под венец. Как говорят в народе, сердце бьётся о штаны. Симпатичные банщицы ему не по рангу и не по карману. Впрочем, Туран про себя улыбнулся, у паренька появился отличный шанс подняться по службе. Когда дело будет закончено, то его непременно повысят. Практика с чиновником сыскной полиции из губернии, да ещё с мастером, дорого стоит. Впрочем, Туран нахмурился, сперва к пареньку нужно присмотреться. Выходцы с низов, а особенно из дыр под стать Ничеево, не просто хорошие работники, а ещё и преданные.
Как Смаг и обещал, трактир «Господин лосось» нашёлся недалеко от речного берега в добротном двухэтажном доме из толстых еловых брёвен. Над высоким крыльцом очень даже симпатичная вывеска. Неизвестный художник мастерски изобразил лосося на хвосте словно на ногах, на изогнутой рыбьей голове чёрный цилиндр, в плавнике зажата тросточка, а на левом глазе примостился монокль – ну впрямь господин.
Просторный обеденный зал занимает добрую часть первого этажа. Тяжёлые капитальные столы и не менее хлипкие стулья с высокими спинками. Чистый пол, на маленьких настенных полочках большое количество керосиновых ламп. Облицовка из полированных досок скрывает бревенчатые стены. А запах… Туран потянул носом. В трактире приятно пахнет свежим хлебом, щами, варёным мясом и чаем.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 11.7.2019, 17:19

Глава 8-2. Рассказать о себе
Под стать заведению и посетители, сплошь купцы в тёплых добротных рубашках навыпуск и в тёмных жилетках. Бородатые лица, степенные разговоры и звон чайных чашек. Лишь изредка на столе можно заметить штоф водки или тёмную бутылку вина. До вечера ещё далеко, практичные купцы предпочитают не пачкать мозги алкоголем, а то и разориться недолго.
Свободный столик легко нашёлся в глубине заведения. Туран присел на массивный стул. «Господин лосось» очень здорово напоминает любимую «Жирную селёдку», трактир в Снорке, что находится в Торговой слободе недалеко от порта. Причём не убранством и внешним видом, а духом.
О! Очень даже неплохо, Туран развернул меню. Что особенно отрадно, перечень блюд напечатан типографским способом. Но больше всего радуют цены – более чем реальные. Это не ресторан для родовитых господ. Купцы цену продуктам питания знают не понаслышке, за пресловутый престиж переплачивать ни за что не будут. Хотя, если разобраться, за престижем и дорогим обществом они же ходят в ресторан «Вольный казак».
– Смаг, а ты чего жмёшься? – Туран глянул на помощника поверх меню.
Посыльный мнётся и краснеет почём зря. Убойные запахи еды растеребили аппетит Смага, но он чувствует себя крайне неловко и лишь пугливо поглядывает по сторонам.
– Садись, давай, – Туран показал на свободный стул рядом, – силы тебе ещё понадобятся.
– Но, мастер, – Смаг всё же присел на указанный стул.
– Никаких «но», – Туран сделал строгое лицо. – Да не тушуйся ты так. Мне, как мастеру, полагаются более чем щедрые суточные. К тому же, обед в этом прекрасном заведении мне оплатит Казначейство Ничеево. Из налогов твоего отца, между прочим.
– Это как?
Мысль о том, что Казначейство может оплатить за кого-то обед, никак не укладывается в голове молодого помощника.
– А так, – Туран усмехнулся. – Мне, как мастеру, полагается несколько сотен виртов в месяц на питание. Без алкоголя, правда. Будем считать, что всё, что ты съешь, как бы съем я. И не вздумай отказываться, – Туран протянул Смагу меню.
Расторопный половой в красной навыпуск рубахе быстро принёс заказанные блюда. Туран основательно подкрепился сам и от души накормил молодого помощника. Смаг не соврал: в «Господине лососе» и в самом деле кормят сытно и очень даже вкусно. Ну а то, что в меню нет ни экзотических паштетов из оленины, ни дорогих вин из южных губерний Тиллуры, самого Турана ни разу не расстроило.
Проблем с оплатой не возникло вообще, чаевые, пара гривенных, быстро растворились в протянутой руке полового. Служитель трактира не стал делать круглые глаза, когда Туран протянул ему подписанный счёт, а лишь пожелал приходить к ним как можно чаще. Наверняка, весть о новом мастере, а так же как именно он предпочитает расплачиваться в ресторанах и трактирах, уж разлетелась по Ничеево.
Полный желудок тянет прилечь и подремать часок-другой. Только всякая сонливость враз слетела, едва Туран с молодым помощником вновь вышли на улицу. Морозный воздух взбодрил не хуже чашки крепкого кофе. То ли случайно, то ли нет, но в «Господине лососе» Туран потратил ровно столько, сколько вчера вечером в ресторане «Вольный казак». Разница в том, что на этот раз он и сам подкрепился гораздо основательней, и молодого помощника накормил от души.
Когда до крыльца Управления полиции осталось не больше десяти метров, Туран резко остановился.
– Смаг, – Туран повернулся к помощнику, – пока мы не зашли в Управление, давай, задавай свой вопрос.
– Что вы, мастер, – молодой помощник весьма достоверно изобразил на лице саму невинность, – у меня и в мыслях не было спрашивать вас о чём бы то ни было.
– Насчёт мыслей ты как раз врёшь, – Туран тихо рассмеялся. – Привыкай общаться с правдовидом, парень, и не пытайся меня обмануть. Едва мы вышли из «Господина лосося», как какой-то вопрос едва ли не взорвал твою голову.
Смаг недовольно засопел, крыть нечем. Парень много-много раз слышал о правдовидах, а вот сталкиваться с мастерами лично ему ни разу не приходилось. Что поделаешь, мастер Бинтан – единственный правдовид на весь уезд.
– Дело в том, мастер, – Смаг потупил глаза и отвернул лицо, – что вы не такой витус, как все прочие витусы. Вы не только накормили меня сытным обедом, а ещё и пригласили присесть за один стол. Я как-то раз в «Господина лосося» витуса Никвока сопровождал. Так он велел мне ждать его на улице. Не то что щей с мясом и перловую кашу с сардельками не предложил, даже стакан чая не вынес.
Вот она сословная спесь, Туран про себя усмехнулся. Витус Никвок, начальник городской полиции, сам выходец из низов, из мещан, кажется. И по этой же причине любит лишний раз показать подчинённым собственную важность. Такое бывает сплошь и рядом. Далеко не все умеют пить самый дорогой, самый обворожительный и притягательный напиток под названием «Власть».
– Эх, парень, – Туран потрепал молодого помощника за плечо. – В твоих глазах я очень и даже очень большой начальник, выше самого витуса Никвока, поди. Как же! Из самой губернии, да ещё мастер. Только нет здесь ничего удивительного.
На самом деле я мужик безродный. Мой отец с братьями до сих пор в Сигирской губернии землю пашут. Я родился в селе с очень выразительным название Дальнее. Оно покруче твоего Ничеево будет. У вас, по крайней мере, каменные дома есть и городской глава полноценный мастер. А у меня в Дальнем одни избы деревянные. До Сигира, столицы губернии, больше двухсот километров будет, почему село и назвали Дальним.
До пяти лет, Смаг, я гусей пас, без штанов. Свой первый двухэтажный дом из кирпичей я только в пятнадцать лет увидел. Если бы не способности правдовида, то жил бы я сейчас в своём Дальнем, была бы у меня жена, дочь какого-нибудь крестьянина, и куча детишек мал мала меньше.
– Да ну! – от удивления Смаг подался всем телом назад. – Разве такое бывает?
– Бывает, Смаг, бывает, – Туран печально улыбнулся. – Гораздо чаще, чем ты думаешь. Вместе со мной в Раконском университете училось немало бывших крестьян из глухих дыр нашей необъятной Империи. А ты, разве, не знал об этом?
– Слышал, – Смаг шмыгнул носом, – дед Ашон рассказывал. Это сосед мой через огород. Только я думал, сказки всё это. Чтобы простого деревенского паренька, да сразу в господа… – Смаг выразительно развёл руками.
– Нет, не сказки. Как видишь, – Туран опустил руки, – это правда.
Бесчисленные бунты и мятежи непризнанных мастеров из народа заставили правящий класс Тиллуры всё же принять их. Вот уже вторую сотню лет все, все без исключения, дети со сверхспособностями принимаются в Раконский государственный университет на полное государственное довольствие. В двадцать пять, вместе с самым престижным дипломом о высшем образовании, Туран получил звание персонального дворянина. Иначе говоря, очень вкусную, сахарную косточку. Теперь ему гораздо выгодней делать карьеру, добиваться звания потомственного дворянина, служить на благо Тиллурской империи, нежели подбивать чернь на бунт и войну с правящим классом. Суровая правда жизни, от которой никуда не деться.
– Ладно, пошли, – Туран вновь повернулся в сторону Управления полиции, – работать пора. Уважаемый Варм Ксижен ждёт.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 13.7.2019, 21:07

Глава 9. Урок дактилоскопии
Легкая ирония немного разрядила обстановку. Туран собрался было пройти в морг Управления через вестибюль, однако Смаг провёл его мимо центрального входа через дверь позади здания. На удивление, труп Варма Ксижена фельдшер Дартин занёс в свой врачебный кабинет и положил его прямо на раскладной деревянный стол рядом с кушеткой для живых людей.
Труп в лечебном кабинете для живых выглядит немного дико. Туран машинально повесил пальто и шапку на вешалку возле входа. Однако дело своё фельдшер Дартин знает твёрдо. Руки Варма Ксижена укутаны горячими полотенцами, над серой тканью поднимается лёгкий пар.
– Готово, мастер, – фельдшер Дартин приподнял руку покойника. – Как видите, пальчики мягкие, а кисти гибкие.
– Отлично, – Туран присел на стул для посетителей возле письменного стола. – Смаг, сбегай в мой кабинет и принеси саквояж. Ты видел какой.
– Слушаюсь, мастер, – молодой помощник тут же убежал.
В Управлении полиции Снорка работает свой почти штатный криминалист. Однако Туран достаточно часто практиковался в дактилоскопии. Пусть не так виртуозно как утус Лиссар, но Туран твёрдо знает, как снять пальчики даже с трупа, не говоря уже о живых людях.
– Ну что, уважаемые, – из саквояжа криминалиста Туран извлёк бумажные листы, чернила и маленький кусочек мягкой ткани, – сейчас вы присутствуете, можно сказать, при историческом событии – в Управлении полиции славного города Ничеево вот-вот появится самый первый дактилоскопический архив.
Эмоциональные фоны фельдшера и помощника сверкают диким интересом. Для них предстоящее действие даже не цирковое представление, а самое настоящее колдовство. До сего дня оба слышать не слышали о какой-то там дактилоскопии и до сих пор понятия не имеют, что это такое.
В самой дактилоскопии нет ничего сложного. Туран аккуратно и последовательно испачкал чернилами пальцы покойного. Лёгкий нажим, и вот на бумажном листе появился отпечаток сначала большого пальца правой руки, потом указательного, среднего, безымянного и мизинца. Вслед за правой ладонью пришёл черёд левой. И последнее действие, Туран аккуратно прижал правую руку Варма Ксижена, на листе тут же появился отпечаток ладони целиком.
– Здорово, – восторженно выдохнул Смаг. – Только что это вам даст?
– Иди сюда, – Туран тряхнул лист с отпечатками правой руки, вместе с молодым помощником подошёл и фельдшер Дартин. – Вот видишь, у каждого пальчика свой узор. Теперь, если мы найдём точно такие же отпечатки пальцев на месте преступления, то будем точно знать, что Варм Ксижен там был.
– Но, мастер, – из-за спины помощника прогудел фельдшер Дартин, – витус Ксижен уже мёртв. Из этого кабинета его вынесут вперёд ногами. А из мертвецкой у него только один путь – к огненному погребению за казённый счёт.
– Это верно, – Туран опустил лист с отпечатками на стол, – Варм Ксижен уже мёртв. Однако его следы до сих пор «живут». Некоторые отпечатки пальцев могут сохраняться до года и даже более. Нам в любом случае потребуются его пальчики хотя бы для того, чтобы отделить их от остальных. Иначе говоря, чтобы точно знать, где отпечатки пальцев Варма Ксижена, а где нет.
Смаг, – Туран глянул на помощника, – ты сам вскоре убедишься, насколько эффективным и прогрессивным является метод поиска по отпечаткам пальцев. Мотай на ус, быть тебе в Ничеево первым криминалистом.
От такой похвалы щёки Смага вновь стали красными. Одно плохо: что молодой помощник, что давно немолодой фельдшер, оба почти ничего не поняли. Впрочем, неважно. Пояснительные надписи украсили листы с отпечатками пальцев. Теперь их нужно будет вложить в уголовное дело об убийстве Варма Ксижена.
Прежде, чем покинуть кабинет фельдшера, Туран велел унести труп Варма Ксижена обратно в морг. Сколько ещё главному инженеру прохлаждаться на морозе – бог его знает. Следствие может затянуться. Как ни крути, а труп, жертва преступления, самая главная улика.
В кабинете на втором этаже Управления не в пример приятней и даже немного теплей. По крайней мере, в воздухе не витает запах лекарств с едва заметным привкусом разложившейся плоти. Из кубического сейфа Туран извлёк уголовное дело об убийстве Варма Ксижена. По-своему очень приятно, когда папка становится всё толще и толще. Два листа с отпечатками пальцев главного инженера легли поверх протокола о вскрытии. Начальство реально зрит, что дело движется.
Нужно признать: мастер Луган, полицмейстер Снорка, как в воду глядел. В первый же день расследования саквояж криминалиста пришёлся очень даже кстати. Иначе молодому помощнику пришлось бы мотаться по лавкам Ничеево в поисках чернил, мягкой ветоши и липкой плёнки. Это ещё неизвестно, нашлось ли последнее в продаже.
Сидеть за письменным столом приятно и очень даже удобно. На полированную столешницу мягко шлёпнулся блокнот для записей. Проклятье, Туран недовольно поморщился. Чем хороша стенография, так это возможностью быстро записать показания свидетелей, а вот чем плоха, так это затруднённым чтением. По факту, собственные записи приходится не сколько читать, а расшифровывать. Причём самым натуральным образом.
Дома, в Снорке, Исслара Шандар обычно переписывала за него все быстрые записи набело. После Туран уже сам решал, что внести в официальный протокол, а что нет. В любом случае, читать и перечитывать нормальные записи гораздо легче и приятней. Как бы не хотелось, но придётся признать, Туран перевернул исписанный лист, от старшей дочери губернатора не только одни неприятности, но и реальная польза. И чтобы понять это ему потребовалось уехать на восемьдесят километров от Снорка. Исслара Шандар – великолепная секретарша. Даже хуже – он успел привыкнуть к ней. Но здесь её нет и переписывать быстрые записи просто некому. Во всём Ничеево вряд ли найдётся хотя бы один человек, который владеет стенографией. А если такой и найдётся, то вряд ли ему нужна временная работа секретарём у залётного чиновника из губернии. Но даже если такой и найдётся, и согласится на временный труд, то Туран уже сам не доверит ему вести уголовное дело. Ладно, над этой проблемой придётся поломать голову позже.
– На данный момент мы имеем трёх жертв «проклятия нишранов», плюс пятерых рабочих, что погибли в кессоне. Предположительно Варма Ксижена можно отнести к их числу. Но это только предположительно. С кого начнём?
Вопрос риторический, Туран и сам не заметил, как произнёс его вслух.
– Не знаю, мастер, – тут же отозвался Смаг.
Молодой помощник тихой мышкой проскользнул следом за Тураном в кабинет и присел на небольшой стульчик недалеко от стола, рядом с кирпичной печкой.
– А начать нам надо с убийства Варма Ксижена. Смерть главного инженера произошла восемь дней назад. Объективная реальность ещё несёт следы этого преступления. Другое дело, что с каждым часом, буквально с каждой минутой, их становится всё меньше и меньше.
Это было бы смешно, если бы не было так печально. Туран улыбнулся. На лице Смага Руфа большими красными буквами написано благоговение, будто он только что услышал откровение свыше. Хотя его эмоциональный фон прямо говорит о том, что парень ничегошеньки не понял. Что такое объективная реальность он знать не знает. Не исключено, что даже слов таких слышать Смагу не приходилось.
Ещё раз чёрт побери, Туран с треском захлопнул блокнот для записей. Вот ещё одна польза от Исслары Шандар. Как его секретарша, дочь губернатора всегда была в курсе всех его дел. Ну, не считая личных и наиболее интимных. Туран только сейчас заметил, что у него, кто бы мог подумать, появилась привычка рассуждать вслух. Причём Исслара Шандар выступала не только в роли пассивного слушателя. Нередко она делала весьма дельные замечания и напоминала важные подробности. Ну а раз её здесь нет, то Смагу досталась её роль, роль слушателя. Одно плохо: паренек, при всей свой расторопности, заменить Исслару Шандар не сможет.
– Смаг, – Туран поднялся из-за стола, – где Варм Ксижен жил ты знаешь?
– Да, мастер, – паренёк легко спрыгнул со стула.
– Тогда веди.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 17.7.2019, 21:15

Глава 10-1. Ещё сюрприз
Середина февраля, через пару с небольшим недель наступит новый 9257-ой год. Большая часть зимы осталась позади, день заметно прибавил в продолжительности. Только в воздухе уже чувствуется приближение вечера. Прекрасная Ягира уже нависла над западным горизонтом, сквозь редкие разрывы серых туч время от времени прорываются красные лучи. Часа через два Ничеево окутают сумерки, а официальный рабочий день ещё не закончится. Немногочисленным уездным чиновникам придётся возвращаться домой в темноте.
Ничеево город маленький, извозчиков в нём нет. Можно сколько угодно орать на Казацкой площади, только, в самом лучшем случае, отзовётся какой-нибудь мещанин на собственных розвальнях с тощей от недоедания клячей. К дому, где не так давно жил главный инженер, Туран с помощником отправились на своих двоих. Впрочем, прогуляться не помешает.
– Витус Ксижен жил в Торговом посаде, – Смаг вновь взял на себя обязанности экскурсовода. – Там хватает добротных деревянных изб на пять и более окон.
Туран машинально кивнул. Это в городе принято мерить размер жилплощади либо комнатами, либо квадратными метрами. Жителям сёл и деревень гораздо ближе и понятней количество окон. Если их одно-два, значит домик маленький и бедный, а если пять и более, значит большой и непременно богатый.
– Купцы народ состоятельный и основательный, очень они любят строить просторные избы. Только не всегда им хватает средств на жизнь, особенно их вдовам, – в эмоциональном фоне Смага мелькнуло злорадство. – По этой причине они часто сдают часть комнат приезжим. Благо как мост строить начали, так в Ничеево много новых людей появилось. Часть из них, не самая богатая и состоятельная, предпочла снять подобные комнаты в купеческих избах.
Дом номер девять на Самородной улице оказался точно таким, как и предсказал Смаг. Добротный и просторный, железная крыша выкрашена красно-коричневым суриком. Из-за островерхих досок забора на улицу выглядывает целых четыре окна. Одно плохо, Туран с помощником остановились возле калитки, дом заметно обветшал. Тот же сурик на крыше не помешало бы обновить, у забора заменить хотя бы самые гнилые доски. Но больше всего о былом великолепии и нынешней бедности намекает второе крыльцо с левой стороны дома, не такое большое и пышное, как с правой.
Обычное дело: чтобы постояльцы не ходили через жилые комнаты хозяев, прорубают вторую дверь и сооружают второе крыльцо. Нередко, Туран повернул голову, со второй калиткой во внешнем заборе.
Просто так дойти до парадного крыльца и постучать в дверь не получится. Серо-белый пёс весьма внушительной комплекции перегородил дорогу. Едва Туран дотронулся до калитки, как мохнатый сторож тут же оглушительно залаял.
Нет худа без добра. У простых людей сторожевые собаки не менее эффективно заменяют швейцаров, привратников и лакеев. Орать во всё горло, или жертвовать штанами, не нужно. Хозяйка дома непременно сама выйдет на крыльцо, чтобы глянуть, кого это принесло.
– Смаг, – Туран повернулся к помощнику, – сейчас мы начнём следственные действия. То есть, осмотрим жилище Варма Ксижена. Все свои действия нам нужно тщательно запротоколировать, чтобы у адвокатов защиты не было ни единой возможности развалить доказательную базу обвинения.
Молодой помощник испуганно захлопал ресницами. Столь серьёзное заявление с кучей незнакомых слов и понятий произвело на него сильное впечатление.
– Мастер Атиноу, неужели всё настолько серьёзно?
– Ну, не настолько, как ты только что себе вообразил, – Туран усмехнулся. – Ты пока пройдись по окрестным домам и приведи пару понятых.
Смаг вылупил на Турана глаза как преданная собачка. Разница лишь в том, что говорить он может, а понимать – нет.
– Господи, – Туран закатил глаза, – найди пару добропорядочных обывателей, поприличней. Очень важно, чтобы они умели читать и могли поставить свою подпись. В принципе, можно и женщин, хотя мужчины, всё же, будут лучше.
– Будет сделано, – Смаг козырнул на прощанье и убежал.
Туран проводил помощника глазами. Интересное дело, Смаг не совсем понимает, зачем нужны эти самые «понятые», зато верит Турану как в Великого Создателя.
– Вам чего надо?
Туран обернулся. На правом самом богатом крыльце дома появилась давно немолодая женщина. Седые волосы укутаны меховым платком. Некогда дорогая шубка из овчины укрывает её полноватую фигуру. Наверно, это и есть хозяйка дома. В молодости, поди, была статной красавицей.
– Добрый день, уважаемая!
Туран машинально опёрся на столбик калитки. Во двор тут же посыпался снег, а мохнатый сторож опять оглушительно залаял. Да что бы вас, Туран тряхнул рукой, с пальцев соскользнули холодные капли. Взгляд упал на столбик, на котором висит калитка. Круглый такой столбик, из дерева, причём самый верх весьма искусно заточен под низенькую трёхгранную пирамидку.
– Вы хозяйка дома? – на всякий случай Туран отошёл от калитки.
– Ну да, – немолодая женщина подошла ближе, при виде хозяйки мохнатый сторож тут же заткнулся.
Эмоциональный фон хозяйки дома меняется прямо на глазах. Сперва она была жутко недовольна, что кто-то там припёрся к её дому. Однако, едва она разглядела на плечах Турана приличное зимнее пальто и далеко не самую дешёвую меховую шапку, в её душе тут же загорелась надежда. Не иначе она решила, что сам Великий Создатель послал ей нового квартиранта, причём весьма состоятельного. Жаль, придётся обломать старушку.
– Разрешите представиться, Туран Атиноу, сыскная полиция, – Туран протянул удостоверение со значком.
– А-а-а…, – хозяйка дома на мгновенье замялась, – Риша Неллич Чинин, купеческая вдова. Я вовремя плачу налоги за сдачу жилья и в полном объёме.
Эмоциональный фон угоры Чининой тут же покрылся серой рябью. Новость, что хорошо одетый господин не потенциальный квартиросъёмщик расстроило её самым натуральным образом. Мохнатый сторож, словно почуял эмоции хозяйки, тут же оскалил жёлтые клыки и тихо зарычал.
– Витус Ксижен, главный инженер, снимал у вас комнаты? – Туран убрал удостоверение со значком во внутренний карман сюртука.
– А как же, было дело. Вон, – сухонькая ладошка угоры Чининой махнула в сторону второго крыльца, – снимал у меня вторую половину дома.
– Дело в том, уважаемая, что я прибыл специально из Снорка.
– Из губернии, что ли? – угора Чинина нахмурилась.
– Да, уважаемая, из губернии, – Туран кивнул, – специально для расследования убийства витуса Ксижена.
Скрип снега за спиной и лёгкое покашливание, Туран оглянулся. Расторопный помощник вернулся, причём не один, а с двумя обывателями. Слева от Смага старичок лет шестидесяти в изрядно поношенном полушубке и женщина лет сорока пяти в просторной телогрейке явно с мужского плеча.
– Вот, мастер, как вы и велели: два понятых. Утус Чурин, – Смаг показал на старичка, – и угора Ялова. Специально уточнил, они умеют читать и писать.
– Отлично, Смаг.
Эмоциональные фоны обоих понятых светятся страхом, однако чуть глубже прорывается жгучее любопытство. Не каждый день их вызывают на помощь полиции. Зато угора Чинина при виде полицейской шинели на плечах Смага и знакомых соседей несколько оттаяла. Вот так всегда: простые обыватели боятся полицейских, однако, если что случается, в первую очередь бегут именно к ним.
– Угора Чинина, – Туран вновь повернулся к хозяйке дома, – сейчас, в присутствии двух понятых, мы произведём осмотр жилища витуса Ксижена. Уважаемые понятые, от вас требуется внимательно смотреть и запоминать. Вполне возможно, что вам придётся выступить со свидетельскими показаниями в суде. Руками попрошу ничего не трогать. Под конец осмотра вам нужно будет самым внимательным образом прочитать протокол и подписать его. А теперь, уважаемая Чинин.
Хозяйке дома очень не хочется, чтобы какой-то там залётный чиновник проводил в её доме какие-то там следственные действия, однако угора Чинина без лишних вопросов подхватила пса за ошейник.
Пальто и шапку Туран повесил на вешалку у входа в хозяйской половине дома. Из глубин меховой юбки угора Чинина извлекла тёмную связку ключей на железном кольце. Широкая, но неприметная дверь слева от большой кирпичной печки ведёт во вторую половину дома. Туран вошёл первым, да так и замер на пороге, керосиновая лампа нервно дёрнулась в его руке.
Даже в свете неровного огонька в стеклянной колбе видно, какой в гостиной царит бардак. Оба шкафа распахнуты настежь, посуда из дешёвого фарфора сдвинута в кучу, нижние дверцы распахнуты, скатерти, полотенца вывалены на пол. Там же валяется и скатерть, которую чья-то нетерпеливая рука самым грубым образом сдёрнула со столешницы.
Конторка, небольшой рабочий столик возле окошка, не просто выпотрошена, а разломана. Преступник сначала опрокинул содержимое ящиков на пол, а потом разломал сам столик. Рядом, под окошком, небольшой кучкой возвышаются исписанные листы. Наверно, Варм Ксижен хранил дома какие-то записи либо личные, либо деловые. Хотя, и это даже удивительно, чернильница аккуратно переставлена на узкий подоконник.
Ну дела, Туран зажёг подвесную керосиновую лампу под потолком. Понятые потянулись следом, хозяйка дома что-то там залепетала. В душе угоры Чининой взорвался ужас вкупе с горечью. Да и какой хозяйке понравится вид разгромленной гостиной в собственном доме. Зато эмоциональные фоны понятых захлестнул интерес и жгучее любопытство.
– Так, внимание, – Туран развернулся на месте, – предупреждаю специально и особо – ничего не трогать. Угора Чинина, – Туран вытянул шею, – вас это особо касается. Смаг, возьми мой саквояж.
Во второй комнате, в спальне, подвесная керосинка высветила ещё больший бардак. Просторная, можно даже сказать шикарная, деревянная кровать разгромлена самым натуральным образом. Скомканные простыни и покрывало брошены на пол. Пуховые подушки вспороты наискось от края до края. Лёгкий пух устилает половые доски тонким серым налётом. Больше всего досталось матрасу, неизвестный искромсал его ножом вдоль и поперёк, клочки ваты серыми кучками возвышаются поверх лёгкого пуха.
Добротный дубовый сундук в углу комнаты не просто сдвинут в сторону. Неизвестный едва ли не вывернул его наизнанку и не поленился выломать крепкое дно. Меньше всего пострадал рукомойник в углу, хотя преступник зачем-то слил воду из верхнего кувшина в нижний.
Туран опустился на корточки перед раскуроченной прикроватной тумбочкой. Больше всего неизвестного интересовали бумаги. Некоторые листы рассыпаны на полу возле и под кроватью. Причём одни из них грубо скомканы и отброшены в сторону. Кто бы тут не был, он устроил в половине Варма Ксижена обыск. Причём именно обыск, а не банальный шмон. Туран поднялся на ноги. Заурядных грабителей из народа бумаги обычно не интересуют вовсе.
В гостиной понятые и хозяйка дома испуганной отарой жмутся возле входной двери. За их спинами маячит чёрная поношенная шинель молодого помощника.
– Угора Чинина, – Туран остановился возле стола, – почему вы не сообщили об ограблении?
– Что вы, уважаемый, – голос угоры Чининой звенит от нервного напряжения, ещё немного и хозяйка дома разрыдается, – я и сама не знала. Когда Фесса Шенотич, соседка моя, рассказала мне о смерти витуса Ксижена, я заглянула в его комнаты.
В эмоциональном фоне угоры Чининой большими красными пятнами поплыл стыд. Не иначе хозяйка дома надеялась найти, чем компенсировать утрату столь выгодного жильца.
– Своим ключом я отпёрла дверь, – угора Чинина тихо всхлипнула, – и прошлась по комнатам. Великий Создатель свидетель, я ничего не взяла. Всё чисто было. В тот же вечер я в полицию сбегала. Витус городовой у двери объяснил мне, чтобы я ничего не трогала, пока дело об убийстве витуса Ксижена расследовано не будет. Я заперла дверь и больше сюда не заходила.
Хреново дело, Туран тихо вздохнул. С момента смерти Варма Ксижена прошло восемь дней, и за это время было совершенно ещё одно преступление, о котором удалось узнать только сейчас. По крайней мере, Туран покосился на раскуроченную конторку, место преступления осталось нетронутым, и то хлеб. Дежурный городовой настолько запугал вдову, что она даже не решилась топить здесь печь. Туран передернул плечами, в съёмной половине дома довольно холодно. Азы криминалистики, первым делом нужно выяснить, как именно преступник проник в дом.
– Смаг, – Туран обернулся к помощнику, – подсоби.
Керосиновая лампа в руках помощника слегка дрожит от волнения. Впрочем, света вполне достаточно. Из раскрытого саквояжа Туран извлёк лупу в стальной оправе на деревянной ручке. Никакого навесного замка нет и в помине. Как и следовало ожидать, преступник просто отжал фомкой язычок дверного замка – дёшево и эффективно. Ну а после просто закрыл за собой дверь. Как и во всех избах, входная дверь обита толстым слоем грубого сукна, чтобы тепло не выветрилось на улицу через щели. Снаружи, если не смотреть специально, следы взлома незаметны вовсе.
Теперь самое главное – снять отпечатки пальцев. Из распахнутого саквояжа Туран вытащил липкую плёнку, мягкую кисточку и баночку с грифельным порошком. Как жаль, что рядом нет и не предвидится утуса Лиссара, подпольного криминалиста, хотя официально он числится помощником старшего следователя утуса Бизина. Нал Лиссар не пропустил бы ни одного отпечатка, ни одной даже самой невзрачной улики. А так всё самому, самому.
Самым многообещающим в плане улик выглядит стол. Преступник, ну или группа преступников, сдёрнул с него скатерть. Если повезёт, то на полированной столешнице должны остаться пальчики. Мягкая кисточка осторожно зачерпнула из баночки мелко истолчённый грифельный порошок. Лёгкое касание… Чёрное облачко на миг показалось над столом. А теперь чуть дунуть.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 18.7.2019, 17:00

Глава 10-2. Ещё сюрприз
– Отлично, – тихо произнёс Туран.
– Здорово, – восхищённо выдохнул Смаг.
На полированной столешнице проступили отпечатки пальцев. Ближе к краю неизвестный опёрся целой ладонью. Туран подхватил лупу. Похоже, преступник был один. По крайней мере все пальчики одного размера.
Самые большие прямоугольники липкой прозрачной плёнки рассчитаны как раз на ладонь взрослого мужчины. Лёгкое нажатие… Отпечаток ладони надёжно зафиксирован. Мелкие частички грифельного порошка перешли на липкую основу.
– Так, осторожно, – Туран протянул помощнику плёнку с отпечатком ладони, – подержи пока. И не вздумай мять.
Смаг бережно, будто ему доверили величайшую драгоценность этого бренного мира, принял прямоугольную плёнку. Эмоциональный фон помощника сверкает от восторга, на его глазах свершилось самое настоящее волшебство. Смаг, наконец-то, понял, зачем Туран пачкал чернилами руки убитого Варма Ксижена.
Но молодой полицейский ещё ладно. Воздух в гостиной аж рябит от эмоций, Туран обернулся. Хозяйка дома и понятые пялятся на него во все глаза. Они точно никогда не видели работу криминалиста и даже не слышали о ней. Губы угоры Чининой еле заметно шевелятся, наверняка хозяйка дома читает охранную молитву Великому Создателю. Вдова удивлена настолько, что даже позабыла о погроме. Но это ладно. По мнению утуса Чурина, одного из понятых, залётный начальник из губернии творит самое настоящее колдовство. А вот угора Ялова, другая понятая, тоже тихо молится Великому Создателю. И смешно, и плакать хочется. Народ в Ничеево и в самом деле дремучий. Ну и ладно. Не мешают, не орут, из избы не бегут и слава богу.
Тщательно, стараясь ничего не пропустить, Туран прошёлся с грифельным порошком и кисточкой по комнатам, которые не так давно снимал покойный главный инженер. Это хорошо, что Варм Ксижен остановился в доме некогда состоятельного купца. Обе комнаты заставлены не просто деревянной мебелью, а полированной. Что шкафы, что стулья, полки даже низенькая табуретка под рукомойником, всё без исключения покрыто первосортным лаком и натёрто до блеска.
На столе в гостиной Туран разложил собранные отпечатки пальцев словно пасьянс. Окончательный вывод делать ещё рано, но и так видно, что в комнатах главного инженера удалось найти несколько комплектов пальчиков. Похоже, Варм Ксижен был большим затворником, Туран провёл лупой над отпечатками пальцев, в его доме бывало три-четыре человека, максимум пять. И это не считая вора, чьи отпечатки наиболее свежие. Причём преступник ничего не знал о дактилоскопии. Неизвестный даже не пытался скрыть следы собственного присутствия. И слава богу.
Ладно, с отпечатками закончено, Туран сложил липкие прозрачные плёнки в саквояж. Настало время опросить свидетелей, или, как в данном случае, всего одного свидетеля, она же потерпевшая.
– Угора Чинин, – Туран положил перед собой чистый лист под протокол, – вы можете сказать, что из личных вещей витуса Ксижена пропало? И на месте ли ваши вещи?
Простая, казалось бы, просьба вызвала в душе хозяйки дома вал смущения.
– Мастер, – угора Чинина отвела глаза в сторону, – я…, я плохо знаю, что пропало у витуса Ксижена.
Самое смешное, хозяйка дома не врёт. Неужели она и в самом деле не интересовалась личной жизнью постояльца? А то, бывает, владельцы съёмных комнат устраивают за жильцами самую настоящую слежку. Доходит до того, что в момент отсутствия жильцов шарят в их вещах. Женщины так вообще не стесняются примерять чужие наряда и украшения.
– Постарайтесь, уважаемая, – как можно более строго произнёс Туран. – Точный список украденных вещей существенно поможет разоблачить преступника. Это в ваших же интересах.
Серьёзный тон подействовал. Глубоко в душе угора Чинина почувствовала себя не жалкой жертвой ограбления, а важным, можно даже сказать ключевым, свидетелем.
– Рубашки, – угора Чинина остановилась перед распахнутым шкафом. – У витуса Ксижена было четыре рубашки, дорогие, шёлковые. Они ещё без пуговиц на рукавах были, я как-то раз пришить хотела. Вместо них витус Ксижен какими-то хитрыми зажимчиками пользовался, дорогими тоже.
Отлично, Туран склонился над листом, в списке украденного появилась первая строчка. А то, что у рубашек на рукавах не было пуговиц – ещё лучше. Запонки – слишком приметные и дорогие вещи. Очень часто их делают из драгоценных металлов и камней.
– Что ещё? – Туран вновь глянул на хозяйку дома.
– Ещё скатерть моя пропала, – угора Чинина шмыгнула носом. – Такая красная, с висюльками, красивая. Ещё у меня вот здесь фарфор был, – сухая ладошка хозяйки дома указала на пустые полки в посудном шкафу. – Такой дорогой, настоящий, на четырёх персон.
– Какого цвета? Отдельные приметы?
– Белый. Да, точно белый. Ещё золотистые круги на кружках и тарелках были. Муж мой в тридцать втором году из самой Навиры привёз.
Медленно, то и дело замирая то у шкафа, то у окна, то у кровати, угора Чинина прошлась по комнатам. Список украденного пополнился серебряной статуэткой коня (хотя не факт, что она была из серебра), механическими часами с кукушкой, позолоченным ситечком, новыми яловыми сапогами инженера и ещё на пол-листа по мелочам. Варм Ксижен жил небогато, да и глупо было бы с его стороны заставлять съёмные комнаты дорогими безделушками.
– Мастер, – угора Чинина остановилась у стола, – скажите, мне вернут фарфоровый набор? Ведь, – хозяйка дома едва не всплакнула, – благодаря ему мне удаётся найти хороших жильцов. Господа любят пить чай из дорогой посуды.
– Увы, уважаемая, – Туран пожал плечами, – рад бы обнадёжить вас, да не могу. С момента ограбления прошло, может быть, дней восемь. За это время ваш набор вполне мог быть продан за пределы Ничеево.
Угора Чинина понурила голову, в эмоциональном фоне хозяйки дома разверзлась бездна тоски и печали. Вряд ли она так переживает за господ съёмщиков. Это что-то личное. Но, увы, обнадёживать вдову было бы ещё хуже.
Осмотр окончен, улики собраны, официальный протокол заполнен. Туран велел понятым и хозяйке дома тщательно перечитать все листы и расписаться в каждом из них.
– Утус Чурин, угора Ялова, благодарю вас за помощь властям. Вы свободны, – Туран показал на выход в половину дома угоры Чининой. – Если потребуются ваши свидетельские показания, то вы будете извещены дополнительно.
– Всего вам хорошего, мастер, – утус Чурин льстиво улыбнулся.
– Конечно, конечно, мастер, – угора Ялова склонила голову.
Вот так всегда, Туран вежливо улыбнулся. Сперва обыватели, которых приводят для роли понятых, трясутся от страха. Зато потом их поленом не выгонишь. Оба понятых с удовольствием задержались бы хоть до самого утра, лишь бы только досмотреть представление до конца. Если старичок довольно бойко застегнул свой изрядно поношенный полушубок и выскочил из гостиной, то женщина на мгновенье замерла на пороге. В эмоциональном фоне угоры Яловой вспыхнуло острое желание остаться, однако страх перед большим начальником из самой губернии оказался сильнее.
– Угора Чинина, – Туран повернулся к хозяйке дома, – а вас я попрошу остаться.
– Зачем? – угора Чинина осторожно опустилась на стул возле стола.
– Мне потребуются ваши отпечатки пальцев, а так же расспросить вас о вашем жильце витусе Ксижене. Смаг, – Туран глянул на молодого помощника, – доставай набор для дактилоскопии. Учиться будешь.
Эмоциональный фон молодого помощника вспыхнул от радости словно новогодняя петарда. Пусть и с пятой попытки, но Смагу удалось снять отпечатки пальцев с рук хозяйки дома. Действия молодого полицейского настолько поразили угору Чинину, что она безропотно позволила перепачкать обе руки чернилами и даже оба рукава нательной рубашки.
– Готово, мастер, – Смаг протянул листок с отпечатками левой руки угоры Чининой.
– Отлично, убери в папку, – Туран положил перед собой раскрытый блокнот. – Уважаемая, что вы можете рассказать о вашем последнем жильце витусе Ксижене?
– Ну-у-у…, – задумчиво протянула угора Чинина, – признаться, витус Ксижен – идеальный квартирант, был. Тихо жил. Не буянил никогда, не самодурствовал. До поросячьего визга никогда не напивался, хотя от стопочки другой самогоночки моей никогда не отказывался. Срамных девок не водил. А гостей, почитай, и не бывало. Так, если в неделю раз кто придёт, уже много. Он ведь, мастер, домой только ночевать ходил. Пройдёт тихо через свою калитку, а я утром только и поздороваюсь с ним. Вот.
Вдова замолчала, она чувствует себя очень и очень неловко. Хотя, Туран перелистнул страницу, не врёт. Да и какой смысл ей врать?
– Как давно витус Ксижен снял ваши комнаты?
– Э-э-э…, – взгляд угоры Чининой упёрся в развороченный шкаф, – как мост и дорогу железную строить начали, так он, того, и снял вторую половину дома моего. Это, дай бог памяти, годочка полтора назад было.
Не густо, Туран украдкой глянул на хозяйку дома. Свободный рассказ не клеится, и не потому, что угора Чинина что-то там скрывает. Нет. Ей просто нечего рассказывать.
– Пожалуйста, расскажите, что произошло 2-го февраля, когда был убит витус Ксижен, – Туран опередил вопрос хозяйки дома.
– Когда витуса убили? – угора Чинина отвернула лицо. – А ничего не было. Витус Ксижен, как обычно, ушёл с утреца на службу, а я спала ещё. И больше живым я его не видела. Говорю же вам: он домой только ночевать приходил, поздно очень. Вот я и легла спать, когда его ещё со службы не было. Это уже утром Фесса Шенотич, соседка моя, сказала мне, что витуса «проклятье нишранов» достало.
Эмоциональный фон угоры Чининой замигал страхом и стыдом. Хозяйка дома решила, что сболтнула лишнего. Туран как мог спрятал неуместную улыбку. Как образованная женщина угора Чинина считает себя выше всяких предрассудков, однако как простая обывательница верит в «проклятие нишранов» на все сто. Ладно, это к делу не относится.
– А как насчёт денег? – Туран поднял карандаш. – Неужели у витуса Ксижена не было какой-нибудь баночки, чайника, шкатулочки, наконец, где он хранил бы деньги на текущие расходы. И вообще, как он с вами расплачивался?
– Хорошо расплачивался, – угора Чинина протёрла глаза серым платочком. – Первого числа, когда срок оплаты приходил, всегда сам приходил ко мне, доставал кошелёк и без всяких проблем отдавал мне мои пятнадцать виртов. Я ему за эти деньги уборку делала и бельё стирала. Вот, только, не ел он никогда. Хотя я предлагала. Всего пять лишних виртов сверху в месяц просила.
– В смысле? – Туран распрямил спину.
– Ну, это, – угора Чинина взмахнула сухонькой ладошкой, – витус то в трактире, то в ресторане завтракал. Или в срамную баню «Лёгкий пар» заходил. Жены ему нормальной не хватило, говорю.
Туран плотнее сжал губы, из груди едва не вырвался неуместный смешок. При упоминании бани «Лёгкий пар», она же самый дорогой местный публичный дом, душа угоры Чининой наполнилась праведным гневом.
– Хотя он иногда принимал моё приглашение попить чайку, – угора Чинина вновь смутилась, как девица на выданье при виде жениха.
Наверняка, кроме чая хозяйка дома потчевала дорого постояльца ещё чем-нибудь покрепче.
– Ну а как же баночка, шкатулка, чайник под расходы текущие, – Туран вновь склонился над блокнотом, – вы так и не рассказали ни о чём подобном.
– Так и не было ничего подобного, – угора Чинина развела руками. – Денег в доме витус Ксижен никогда не держал. Не видела я у него ничего подобного. Деньги он всегда из кошелька доставал. Хотя витус Нирук, это который до витуса Ксижена жил у меня, так тот и впрямь деньги в чайнике вон на той полочке держал, – угора Чинина махнула рукой в сторону посудного шкафа. – Как он сам говорил, мало ли кому чаевые подкинуть понадобится.
Негусто, очень даже негусто, Туран пошевелил исписанные листы. Варм Ксижен и в самом деле только ночевал в доме вдовы. Работал он у себя в конторе, а развлекался в бане «Лёгкий пар». Нужно будет заглянуть туда. Жены у главного инженера нет, постоянной женщины тоже нет.
– Скажите, уважаемая, – Туран вновь сделал лицо очень строгим, – а как же так получилось, что вы не заметили грабителя? Ведь он шумел. Причём, смею предположить, очень даже изрядно.
– Не знаю, мастер, – угора Чинина стыдливо отвела глаза. – Сплю я крепко, а Тумань, это пёс мой сторожевой, давно уже посреди ночи не будет меня. Но вы не подумайте, он мухи не пропустит. Если кто во двор войдёт, так он такой шум поднимет, хоть святых выноси.
– А как же витус Ксижен? – тут же уточнил Туран.
– Так, это, Тумань витуса знал хорошо, пускал всегда и лай не поднимал. Почему я редко витуса с утра заставала или поздно вечером, когда он домой возвращался.
О-о-о! Важный момент, Туран торопливо чиркнул пару строк. Тот, кто вынес комнаты главного инженера, был либо знакомым, либо профессиональным домушником. Хотя домушники обычно тихо убивают сторожевых псов, однако на Тумане ни одной отметины. Это обстоятельство наводит на очень и очень интересные выводы.
– Ещё вопрос, – Туран бросил взгляд на входную дверь. – Вы утверждаете, что витус Ксижен был человеком необщительным, «если», – Туран бросил взгляд на страницу в блокноте, – «в неделю раз кто придёт, уже много». Так, все таки, гости у него бывали?
– Был один. Да, точно был, – угора Чинина кивнула. – Именно он, почитай, каждую неделю и ходил.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 23.7.2019, 20:41

Глава 10-3. Ещё сюрприз
– Как его зовут? Как выглядит?
– Не могу знать, как его зовут, а вот выглядел тот гость очень даже солидно. Если лето, то обязательно в сюртуке приходил, в дорогом, штучном. Если зима, то непременно в пальто тёплом таком, как у вас. Всегда бритый прилично, как офицер кавалерийский. На дворянина похож. Да только жмот тот гость преизрядный, – в эмоциональном фоне угоры Чининой ядовито-зелёной лужей разлилось презрение. – Чаевые мне ни разу не дал и сапоги никогда не снимал. Прямо так, в грязных, и пёрся в дом.
Туран распрямил спину. Где-то на задворках сознания закружилась мысль, очень-очень важная мысль. А что если…
– А как же ваш сторожевой пёс? – Туран покосился на собственные записи. – Тумань, который. Неужели он того гостя пускал?
– Оно, конечно, первое время Тумань лаял на гостя важного того, почему я его и приметила. Ну а потом привык, пропускать начал. Вы же знаете, с собаками всегда так: кого хозяева в дом проводят, того они со временем за своего принимают.
Вот оно как, карандаш со скоростью мысли пронёсся по раскрытому блокноту. Значит, как минимум один человек мог попасть в дом и при этом спокойно пройти мимо пса. Уж больно шмон в комнатах Варма Ксижена не похож на банальное ограбление.
Туран задал хозяйке дома ещё несколько уточняющих вопросов. Угора Чинина ответила честно. Ну вот и всё, с допросом можно завязывать. В этом озере вся рыба выловлена. Или ещё не вся?
– Может, уважаемая, у вас есть ещё что мне рассказать? – на всякий случай спросил Туран.
Бывает, и довольно часто, когда свидетели вполне честно и почти искренне отвечают на вопросы. Но! Стоит их попросить рассказать о чём-нибудь ещё, такое выдают! В душе угоры Чининой разгорелись сомнения, страх и острое желание сказать нечто такое эдакое.
– Смелее, уважаемая, – Туран лучезарно улыбнулся. – Мы с вами не на завалинке сплетничаем, а расследуем очень серьёзное уголовное преступление. Важна, я подчеркиваю, важна любая мелочь.
Последнюю фразу Туран произнёс с самым многозначительным видом.
– Есть одно очень важное обстоятельство, – едва ли не шёпотом произнесла угора Чинина. – Витус Ксижен как-то зашёл ко мне на…, – хозяйка дома на мгновенье замялась, – в общем, на чай зашёл. Ну и проболтался.
– И что же такого необычного он вам рассказал? – Туран вновь поднял карандаш на изготовку.
– О мечте своей поведал. Как огурчиком закусил, так и поведал, – угора Чинина стрельнула глазами по тёмным углам гостиной. – Витус в отставку мечтал уйти. Причём обязательно с очень хорошим выходным пособием, чтобы имение купить и жениться, наконец. Чтобы всё как у людей было. А то потрепала жизнь витуса Ксижена, ой как потрепала. Нигде он надолго не задерживался. Своего угла, почитай, у него никогда и не было. Всё сплошь квартиры съёмные, избы чужие, а то и комната в бараке человек на сто.
– Неужели витус Ксижен никогда не был женат? – на всякий случай уточнил Туран, хотя ещё в Управлении полиции ознакомился с личным делом главного инженера.
– Да нет, был, – угора Чинина махнула ладошкой, – только давно. Жена его ещё в молодости померла. Детишек завести они так и не успели. А витус больше и не женился никогда. Всю жизнь так и проходил по срамным девкам.
Уже кое-что, Туран слово в слово записал за хозяйкой дома. Может быть и сплетня, но за ней прорисовывается человек, живой человек. У Варма Ксижена была мечта, заветная мечта. А ради исполнения заветной мечты люди, бывает, идут на многое.
– Отлично, уважаемая, отлично, – Туран захлопнул блокнот, – вы очень здорово помогли следствию.
– А что мне с комнатами делать? – угора Чинина всплеснула руками.
– К сожалению, уважаемая, – Туран виновато развёл руками, – ваши комнаты являются местом преступления. Вполне возможно, что нам ещё придётся проводить здесь следственные действия. Так что ничего не трогайте и порядок ни в коем случае не наводите.
От такой печальной новости угора Чинина едва не заплакала. Не иначе хозяйка дома получает с этих комнат хороший доход, по меркам Ничеево, разумеется.
– Всё не так плохо, уважаемая, – Туран заговорил вновь. – Думаю, не позже чем через неделю следственные действия будут закончены.
– Мастер Атиноу, человек вы у нас новый, – в глазах угоры Чининой сверкнула надежда, – может быть тогда вы…
– Нет, нет, уважаемая, – Туран поднялся из-за стола, – номер в гостинице меня вполне устраивает. К тому же, я не собираюсь задерживаться в Ничеево надолго.
– Очень жаль.
Душа угоры Чининой покрылась серым пеплом. Как домовладелец со стажем, она прекрасно знает, насколько трудно найти хорошего постояльца и чтобы вел себя прилично, и чтобы плату не задерживал.
Саквояж криминалиста собран, блокнот убран во внутренний карман сюртука, молодой помощник в нетерпении переминается с ноги на ногу. Можно идти, только, Туран развернулся на месте, не помешает проверить ещё кое-что.
– Уважаемая, – Туран подхватил со стола керосиновую лампу, – мне нужно осмотреть дверь снаружи и двор. Если я правильно вас понял, то витус Ксижен пользовался отдельной калиткой.
– Да, мастер, – угора Чинина накинула на голову серый тёплый платок.
Зимний день короток. На дворе возле второго крыльца, которым пользовался покойный Варм Ксижен, уже опустились сумерки. Окрестные дома превратились в тёмные силуэты. Это на Вольной улице расторопные дворники точно по расписанию зажигают фонари. А на окраинах Ничеево уличного освещения отродясь не было.
Маленькая керосиновая лампа в левой руке едва тлеет, Туран подкрутил язычок фитилька. Более бойкий огонёк тут же высветил небольшое крылечко с тонкими и косыми перилами. Узкая тропинка от последней ступеньки до калитки присыпана свежим снегом. Лишь в некоторых местах её пересекают собачьи следы. Значит, Тумань, сторожевой пёс, контролирует обе калитки. Это хорошо.
Снег врать не умеет. Второй дверью, тропинкой и калиткой для жильцов не пользовались с момента последнего снегопада. Этот самый снегопад был то ли прошлой ночью, то ли позапрошлой. Хотя, с другой стороны, в Ничеево который месяц стоят морозы, зима, всё таки. Лёгкий снег не только укрыл следы, но и защитил возможные улики. Нужно поискать, шанс есть.
За спиной тихо скрипнула дверь, Туран обернулся. Угора Чинина вышла следом. Эмоциональный фон хозяйки дома сверкает любопытством. У неё уже была возможность убедиться, что большой начальник из самой губернии не кусается и вполне вежливо разговаривает.
Лёгкий, словно пух, снежок заскрипел под валенками. Туран остановился возле калитки. И по ту сторону деревянной дверцы всё та же белоснежная пелена. Похоже, этим выходом на улицу давно не пользовались. Может, грабитель проник в дом через хозяйскую калитку? Туран повернул вертушок, деревянная дверца сама распахнулась. Может и через хозяйскую. Да какая теперь разница?
Хорошо утоптанная тропка вливается в общий проезд на улице. Туран развернулся на месте:
– Скажите, уважаемая, вы сами снег убираете?
– Что вы, мастер, – угора Чинина осталась во дворе. – Мне уже семь десятков годков скоро. Это Ядаш, сын Фессы Шенотич, соседки моей, дворником у меня подрабатывает. Он и снег убирает, и дрова, если нужно, колет.
– А почему сейчас снег не убран?
– Так ведь, мастер, витус городовой, который у двери полиции сидел, велел мне не трогать ничего. Вот я и велела Ядашу пока снег не трогать. Мало ли чего.
– Всё правильно, уважаемая, – Туран усмехнулся.
Вряд ли дежурный городовой у двери Управления полиции имел ввиду не трогать снег во дворе. Однако старание и страх угоры Чининой можно только приветствовать. Пусть с момента убийства Варма Ксижена прошло больше восьми дней, однако сугробы возле калитки, которой он пользовался, всё ещё такие, какими были при его жизни. Ну, почти такие же.
Неужели повезло? Туран опустился на корточки, керосиновая лампа качнулась в правой руке. Обильные снегопады в Ничеево не редкость, скорее, правило. Однако, за восемь дней снег если и падал, то лёгкий совсем. В неровном свете керосинки отлично видно, как сугроб с левой стороны тропинки изрядно примят. Как будто в это самое место что-то уронили, или кто-то упал.
– Смаг, подсоби, – Туран протянул молодому помощнику керосинку, – вот, сюда свети.
Осторожно, прямо голыми руками, Туран принялся разгребать снег. Очень скоро пальцы заныли от холода. Зато под тонким слоем свежего снега показались бурые пятна и хорошо знакомые контуры.
Да, точно, Туран дыхнул на озябшие пальцы. В сугроб рядом с калиткой упал человек. Отлично видна выемка от головы. Чуть ниже более широкая и глубокая от плеч. А вот в это место упала рука, снег продавлен на манер узкой канавки.
– Мастер, неужели это кровь? – указательный палец Смага уставился на бурое пятно.
– Нет, это кто-то пролил красный соус.
– Правда? – молодой помощник сама наивность.
– Нет, конечно же, Смаг, – Туран взял из рук помощника керосиновую лампу. – Что ещё может быть в выемке, где лежала голова человека?
– Ну да, кровь, скорей всего, – Смаг смутился.
Молодому помощнику ещё только предстоит понять, что очевидные вещи не всегда бывают очевидными. Но это ладно.
Лёгкий выдох, Туран наклонился. Тонкий свежий снежок легко слетел с левого столба калитки. На деревянном чуть приподнятом на манер пирамидки пяточке проступило бурое пятно. А вот и та самая «киянка», Туран пощупал столбик.
– Благодарю вас, уважаемая, – Туран распрямился, – вот ваша лампа. Если потребуются ваши свидетельские показания, то я вызову вас в Управление полиции. А сейчас вы свободны.
– Конечно, конечно, мастер, как скажете, – угора Чинина приняла из рук Туран керосиновую лампу. – Всего вам наилучшего.
Без керосинки угоры Чининой сразу стало темно, как будто наступила глухая ночь. Хотя на самом деле небо над головой всё ещё чуть светлое.
– Мастер, – заговорил Смаг, едва они отошли от калитки дома угоры Чининой на пару десятков шагов, – куда мы сейчас?
– В Управление, разумеется, – Туран поудобней перехватил саквояж криминалиста. – Здесь делать больше нечего. Лучше скажи, что ты только что видел?
Вопрос едва не загнал молодого помощника в ступор. Эмоциональный фон Смага запестрел тяжёлыми раздумьями. Это радует, Туран улыбнулся. Молодой помощник и в самом деле пытается дать ответ на непростую задачку.
– Там, у калитки, в сугроб, человек упал, – с трудом, будто боясь получить оплеуху, выдавил из себя Смаг.
– Правильно, – Туран кивнул. – А точнее?
– Точнее? – Смаг нахмурился. – Человек упал сначала головой на столбик, левый который, а потом упал в снег возле этого самого столбика.
– И-и-и? – протянул Туран.
Только на этом умственные способности молодого полицейского закончились.
– Не знаю, мастер, – Смаг потупил глаза. – Сердцем чую, есть что-то ещё, а сказать не могу.
– Не расстраивайся, – Туран дружески потрепал парня за плечо. – Так и быть, я скажу – мы нашли место, где был убит Варм Ксижен.
– Да вы что! – Смаг юлой развернулся на месте. – Почему вы так решили?
Молодой помощник фонтанирует эмоциями. Удивление прёт из него словно столб ярко-жёлтого пламени.
– Всё очень просто, Смаг: – Туран остановился, – нужного человека легче и вернее всего перехватить возле его дома. Убийца ждал, пока Варм Ксижен вернётся домой из бани «Лёгкий пар». Бог знает, какими тропками ходил главный инженер. Но то, что он рано или поздно подойдёт к той самой калитке для постояльцев угоры Чининой, несомненно.
Убийца не стал караулить Варма Ксижена возле бани. На Вольной улице даже в самый поздний час хватает случайных прохожих, они же ненужные свидетели. А, может, убийца и не знал, что Варм Ксижен отправился к банщицам развлекаться.
Что именно произошло возле калики, пока гадать не будем, – Туран вновь двинулся по улице, Смаг послушно затопал следом. – Пока ясно одно – Варм Ксижен ударился виском о левый столбик калитки и упал в сугроб. Уже после убийца раздел его и вывез в лес.
– А-а-а… почему вы не стали брать кровь? Это же улика, – Смаг выбежал чуть вперёд и уставился на Турана.
– Смысла нет, – Туран пожал плечами. – Это косвенная улика, ни судья, ни присяжные её не примут. Упасть в сугроб с разбитой головой мог кто угодно. Великий Создатель всем живым тварям дал красную кровь. Вот если бы у нас был современный фотоаппарат, то тогда совсем другое дело. Мы могли бы сфотографировать эти вмятины в сугробе и то бурое пятно. Но! – Туран всплеснул руками. – Фотоаппарата нет даже в Управлении полиции Снорка. Я сам о подобной технике только в журнале читал.
Всё, что нам остаётся, Смаг, – Туран бросил взгляд на озадаченного помощника, – это искать свидетелей. Конечно, я ещё вызову угору Чинину в Управление полиции и сниму с неё официальные показания под протокол. Будь уверен, она расскажет и про ту вмятину в сугробе, но не более того.
– А почему, тогда, мы не ищем свидетелей? – молодой помощник и не думает униматься.
– А зачем? – Туран усмехнулся. – Утус Снев, околоточный надзиратель, уже пытался найти свидетелей. Думаешь, если не получилось у него, то непременно получится у меня?
– Нет, наверное, – Смаг отвернулся.
На этом разговор иссяк. А к молодому помощнику и в самом деле нужно присмотреться, Туран перекинул саквояж из правой руки в левую. Смаг умеет задавать нужные вопросы. Опыта работы следователем у него нет, но это дело наживное. Главное, хорошие задатки.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 25.7.2019, 21:49

Глава 11-1. «Такая пьянка»
Первый день расследования выдался весьма насыщенным на события. Одно только место ограбления вдовы Чининой чего стоит. Не думал, не гадал, а нашёл на свою шею ещё одно преступление. Придётся писать ходатайство на имя витуса Никвока, начальника полиции, о возбуждении ещё одного уголовного дела и, сразу же , о приобщении его к делу убийства Варма Ксижена.
Город погрузился во тьму. Проезжая дорога под ногами выделяется чуть более светлой полосой. Лишь в окнах то тут, то там сияют робкие огоньки. Мещане, рабочие и вчерашние крестьяне, люди небогатые, им нет нужды жечь яркие керосиновые лампы или ставить на стол канделябры сразу на две или четыре свечи. Так-то время не очень позднее, расследование можно ещё продолжить, но, Туран зевнул, спать хочется. А всё из-за того, что вчера вечером пришлось засидеться в гостях у городского главы. Решено, Туран прибавил шагу, в гостиницу, ужин и спать.
Но! Недаром в народе говорят: человек предполагает, а господь располагает. Едва Туран толкнул дверь в Управлении полиции, как дежурный городовой бойко вскочил на ноги и гаркнул во всё горло:
– Мастер Атиноу!
– Не так громко, – Туран недовольно поморщился.
– Мастер Атиноу, – гораздо более спокойно повторил дежурный городовой, – без вести пропал Рисан Жингич Ювин, чиновник Контрольной палаты. Сегодня днём, как только вы изволили отбыть по делам в город, в Управление явился утус Лингау, помощник городского главы, и подал официальное прошение о розыске вышеуказанного чиновника Контрольной палаты.
Дежурный городовой вытянулся по стойке смирно, будто перед ним трёхзвёздочный генерал, не меньше. Туран медленно прошёл в вестибюль Управления. За спиной молодой помощник тихо затворил входную дверь. Туран развернулся на месте, и причём, спрашивается, здесь он? Его прислали для расследования убийства Варма Ксижена.
– «Проклятие нишранов», – с губ Смага упала роковая фраза.
– Да, мастер, – дежурный городовой кивнул словно фарфоровый болванчик, – в прошении об этом нет ни слова, но утус Лингау считает, что витус Ювин стал жертвой «проклятия нишранов».
Эмоциональный фон дежурного городового пошёл рябью суеверного страха. Да и молодой помощник в глубине души считает точно так же, хотя и продолжает благоразумно молчать.
Что такое не везёт и как с этим бороться. Туран опустил саквояж криминалиста прямо на стол дежурного городового. Куда-то идти, что-то делать – упорно не хочется. Не иначе, в Ничеево появилась новая мода всех жмуриков и пропавших без вести вешать на «проклятие нишранов» и на него, Турана, лично. Губернатор, прости господи, знал, как досадить строптивому жениху. Ну хоть сейчас отправляйся в Снорк и сватайся к Иссларе Шандар, не будь она на ночь помянута.
– Три дня, – Туран поднял голову, – вот как пройдёт три дня с момента исчезновения витуса Ювина, вот тогда и можно будет начинать его поиски.
Уголовно-процессуальный кодекс, пухлый бумажный томик, не всегда вяжет сыскного чиновника по рукам и ногам. Иногда он бывает во спасение. Туран улыбнулся. Не зря утус Бизин, наставник, заставлял учить законы и правила судопроизводства.
– Так ведь, мастер, – дежурный городовой мелко-мелко заморгал, – положенные три дня уже прошли.
Ну что ты будешь делать? Туран тихо вздохнул. Рухнула последняя возможность формально и без нарушения правил увильнуть от работы. Конечно, можно грубо сдвинуть все дела на завтра, но… Что-то в глубине души подсказывает, что дело не терпит отлагательств. В подобных случаях утус Бизин любил повторять: «Раз пошла такая пьянка…» Иначе говоря, «проклятие нишранов» на убийстве Варма Ксижена может и не остановиться.
– Хорошо, – Туран расстегнул тёплое пальто, – где прошение?
– Вот, мастер, – городовой с поспешной готовностью протянул лист.
Прошение написано по всей форме, Туран тряхнул лист, не придраться. Почерк хороший, ровный, явно писарь постарался. Ладно, что там, глаза быстро пробежались по строчкам.
Рисан Жингич Ювин, чиновник Контрольной палаты, холостой. А вот это интересно: прислан из самой Навиры для контроля за расходованием финансовых средств. Ну, для этого их и держат. Разница лишь в том, что в Ничеево витус Ювин единственный чиновник Контрольной палаты. Формально городскому главе он не подчиняется и отсылает свои отчёты прямиком в канцелярию губернатора. Но в жизни, в реальности, возможны варианты.
8-го февраля, то есть, Туран мысленно прикинул, как раз три дня тому назад, витус Ювин покинул Городскую управу точно в шесть часов вечера. На следующий день на службу он так и не явился. Почему – каких-либо предположений нет. А вот и адрес, Туран улыбнулся. По меркам Ничеево адрес более чем понятый и очевидным всем – дом Тучкова квартира номер семь.
– Где находится дом Тучкова? – Туран опустил лист.
– Здесь недалеко, мастер, – Смаг выступил вперёд, – Вольная улица 25 и есть дом Тучкова.
– Так точно, мастер! – опять во всё горло рявкнул дежурный городовой.
Вот они маленькие городки, где все всё знают и так. Хоть вывески с магазинов и лавок снимай, всё равно никто не заметит их отсутствия. Прошение о розыске отправилось в саквояж к прочим бумагам. Пальцы проворно застегнули пуговицы на тёплом пальто.
– Веди, – Туран надвинул на голову меховую шапку.
По крайней мере, Казацкая площадь и Вольная улица залиты жёлтым светом фонарей. Центр города, всё таки, причём самый оживлённый. Из ресторана на первом этаже гостиницы «Вольный казак» доносится тихая музыка. Возле крыльца то и дело останавливаются возки. Разодетые в добротные шубы и валенки важные купцы с ещё более важным видом ведут под руки жён в дорогих платках на ужин. Здание Городской управы отсвечивает тёмными окнами. Рабочий день уже закончился, зато светская жизнь только-только начинается.
– Мастер, – заговорил Смаг, едва они спустились с крыльца Управления полиции, – а почему мы направляемся в квартиру витуса Ювина?
– Любое дело об исчезновении, Смаг, нужно начинать с места жительства пропавшего, – Туран остановился, мимо него по проезжей части пролетел крытый возок. – Особенно если пропавший жил один. Не исключено, что мы найдём витуса Ювина в его же квартире.
– Это как?
Эмоциональный фон молодого помощника сверкает изумлением, а где-то в глубине души плещется недоверие. Не будь Туран мастером и большим начальником из губернии, то Смаг точно решил бы, будто его разыгрывают.
– Очень просто, Смаг, – Туран торопливо пересёк проезжую часть, за спиной со скрипом пронеслись розвальни. – Бывает, что человека убивает на месте сердечный приступ или апоплексический удар. Нельзя исключать и банальный несчастный случай. У меня уже был раз, когда мещанин полез на стул керосиновую лампу под потолком поправить и очень «удачно» упал на пол. Причём так «удачно», что свернул сам себе шею и скончался на месте.
Может быть утус Ювин мирно лежит у себя в постели и давно уже не дышит. Это его сослуживцы и полицейские, откровенно говоря, приписали к жертвам «проклятия нишранов». Хотя, – Туран на миг остановился, Смаг послушно замер рядом, – может, оно и к лучшему. Здесь, в Ничеево, происходит что-то из ряда вон. Слышал поговорку о глубоком омуте?
– Да, мастер.
Теперь понятно, почему дом по адресу Вольная улица 25 иначе как дом Тучкова не называют. Просторное и высокое здание из красного кирпича. Потолки в квартирах не меньше двух метров, а то и все два с половиной. Четыре этажа и два подъезда. Квадратные окна с толстыми деревянными рамами и цельными стёклами. Даже по меркам Снорка, столицы губернии, дом более чем основательный, а для уездного Ничеево и подавно. Пусть особняк мастера Бинтана, городского главы, самое шикарное здание, зато дом Тучкова, несомненно, самое большое и высокое во всём городе.
Возле крайнего подъезда дворник скребёт снег. Здоровенный мужик с окладистой бородой. Тёплый слегка полинявший полушубок перетянут чёрным кушаком. На груди надраенной медью блестит номер 25. Из отворота полушубка едва проглядывает свисток. Широкая лопата монотонно шуршит по твёрдому насту. Пусть последний раз снег падал в прошлую ночь, но порядок есть порядок. Туран про себя улыбнулся, на самом деле дворник преисполнен собственной важностью. Ещё бы – ему доверено держать в порядке территорию вокруг самого большого дома в городе, а так же охранять его. Не исключено, что он тайно, а то и явно, сотрудничает с полицией. В любом случае, дворник должен знать о жильцах всё, ведь это его прямые обязанности.
– Добрый вечер, уважаемый, – Туран остановился возле дворника.
– И вам добрый, – большая кудрявая голова дворника под шапкой-ушанкой качнулась вперёд.
То, что перед ним хорошо одетый витус в дорогом пальто и в ещё более дорогих валенках с резиновыми подошвами, дворнику откровенно наплевать. Он подобных господ каждый день видит. А вот полицейская шинель на плечах Смага разом сбила с работника метлы и лопаты былую спесь. Даже обидно, немного.
– Туран Атиноу, сыскная полиция, – Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука удостоверение со значком.
Маленькая месть удалась на славу, внимание дворника тут же переключилось с шинели Смага на полицейский значок.
– Щупр Шичич Сван, дворник дома номер двадцать пять по Вольной улице, гораздо более известный как дом Тучкова, – служитель метлы и лопаты вытянулся по стойке смирно, каблуки высоких валенок забавно шмякнулись друг о друга.
Вот так гораздо лучше. Удостоверение со значком вернулось обратно во внутренний карман сюртука. До дворника дошло, что перед ним гораздо более высокое начальство, нежели молодой полицейский.
– Мне нужен утус Тучкой, он здесь? – Туран торопливо застегнул пальто, а то мороз воспользовался моментом и принялся щипать шею ледяными пальцами.
– Никак нет, витус, – чётко, по-военному, ответил дворник. – Витус Тучков изволит проживать в собственном доме. Здесь только управляющий витус Неев.
– Ладно, пусть будет управляющий. Беги за ним, и пусть утус Неев не забудет прихватить запасные ключи от квартиры витуса Ювина. Знаешь, где он живёт?
– Так точно: первый подъезд, третий этаж, – широкая ладонь дворника в меховой рукавице показала на ближайший подъезд.
– Отлично, я жду.
– Будет исполнено, – дворник крупной рысью убежал прочь.
Дом Тучкова не зря считают самым престижным в Ничеево. И дело не только в его размерах. Даже в свете тусклых масляных лам на каждом этаже можно разглядеть, как богато, даже роскошно, отделан подъезд. Пол выложен керамической плиткой, бетонные ступеньки выкрашены приятной тёмно-оранжевой краской. Литые чугунные перила, не иначе привезены из Снорка на заказ. И двери. На каждом этаже всего три шикарные двери угольно-чёрного цвета. Номера и ручки блестят начищенной латунью. Возле каждого порога прямоугольный коврик из грубой мешковины.
Такое убранство подъезда, как и сам дом Тучкова, предназначено только для весьма состоятельных жильцов. Туран мысленно прикинул: всего в доме 24 квартиры. Неужели в Ничеево наберётся столько состоятельных семей? Причём не настолько богатых, чтобы поселиться именно в съёмной квартире, а не в собственном доме на этой же Вольной улице.
Обыватели обычно недолюбливают полицию, зато практически все трепещут перед представителями власти. Не прошло и пяти минут, как на площадке третьего этажа показался утус Неев. Тощий и немного сутулый мужчина. Не иначе, дворник вытащил его прямо из-за обеденного стола. Волосы управляющего взъерошены, на плечах наспех накинутый сюртук пунцового цвета. Пуговицы застёгнуты через одну. Туран улыбнулся, утус Неев как сидел за столом в домашних войлочных тапочках, так в них и прибежал.
– Добрый вечер, уважаемый, – Туран вежливо склонил голову. – Прошу прощения, что вытащил вас из-за обеденного стола.
– Ничего страшного, уважаемый.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 28.7.2019, 17:31

Глава 11-2. «Такая пьянка»
Левая рука утуса Неева опустилась на перила. Управляющий тяжело дышит, словно загнанная лошадь. Керосиновая лампа в его правой руке опасно качнулась из стороны в сторону. Люди, подобные утусу Нееву, не утруждают себя физическим трудом, их удел стальные ручки, чернила и бумага.
– Пропал витус Ювин. Нам поступило официальное прошение о его розыске.
– Да, да, я в курсе, – утус Неев распрямил спину. – Сегодня утром у меня был посыльный из Управы, расспрашивал о витусе Ювине. Мы вместе поднялись на эту площадку, но на наш настойчивый стук так никто и не ответил.
Утус Неев не зря управляет столь большим и богатым домом. Как бы посыльный не уговаривал его открыть дверь, однако без представителя власти утус Неев не стал этого делать, частная жизнь и всё такое.
– Дворник с вами? – Туран вытянул шею.
– Я здесь, мастер, – из-за спины управляющего выглянул дворник Сван, не иначе утус Неев успел его просветить насчёт Турана.
– Открывайте, – Туран отступил в сторону.
К запасному ключу от седьмой квартиры приделана большая деревянная бирка. Управляющий неловко провернул его в замке, язычок засова с тихим шелестом отошёл в сторону. Дверь слегка приоткрылась.
– Нет, нет, уважаемый, – Туран вовремя ухватил утуса Неева за плечо, управляющий послушно замер на месте, – первым в квартиру войду я.
Массивная дверь с толстым утеплителем по краям отворилась без малейшего скрипа. Управляющий с керосинкой остался за спиной. Прихожая квартиры номер семь потонула во мраке. Словно медведь на дереве на вешалке справа повисла шуба. Огонёк керосиновой лампы на миг отразился от резиновых галош на валенках, что оставлены на небольшой стойке под вешалкой. Туран потянул носом – ничего. Кому хоть раз довелось вдохнуть запах разлагающейся плоти, тот не забудет его никогда. Из квартиры чиновника Контрольной палаты несёт пылью и холодом.
То ли радоваться, то ли огорчаться. Если бы сейчас из квартиры пахнуло бы тухлятиной, то дело о пропаже чиновника Ювина можно было бы смело считать закрытым. А так возможны варианты.
– Лампу, – Туран вполоборота протянул руку, управляющий тут же вложил в неё керосинку.
Из прихожей три двери ведут в гостиную, спальню и в небольшой коридор на кухню. Самая обычная планировка для съёмной квартиры, да и мебель тоже. Рядом с вешалкой и подставкой для обуви высокое овальное зеркало.
В первую очередь всё равно нужно убедиться, что в квартире никого нет. Керосиновая лампа словно маяк, Туран осторожно толкнул дверь в гостиную. Ну почему ему всегда выпадает самый дурной вариант?
– Внимание, – Туран развернулся к управляющему, из-за спины которого выглядывают дворник и молодой помощник, – руками ничего не трогать, предметы не передвигать, не садиться и свет без моей команды не зажигать.
– Как скажете, мастер, – за всех отозвался утус Неев.
Как и съёмные комнаты Варма Ксижена, квартира чиновника Рисана Ювина ограблена. В гостиной царит разгром. Шкаф распахнут, ковёр засыпан исписанными листами. На широком комоде прямоугольная салфетка спихнута в сторону. Канделябр на четыре свечи и бронзовая статуэтка медведя на квадратном основании застыли на самом краю. Все три ящика выдвинуты до отказа. Из самого верхнего едва ли не до пола свивают простыни и рукава нескольких рубашек. Три из четырёх стульев опрокинуты, самый стойкий заброшен на низенький диванчик. Туран остановился перед широким столом, не иначе преступник не поленился поднять ковёр и проверить пол на наличие тайников.
Керосиновая лампа под потолком гостиной запылала ярким светом, Туран специально до упора вывернул фитиль. В спальне царит ещё больший разгром. Как и в доме купеческой вдовы угоры Чининой, постельное бельё сброшено на пол, подушки и матрас выпотрошены. Обе прикроватные тумбочки перевёрнуты вверх дном. Преступник не оставил без внимания небольшую кладовку, три чемодана бесформенной грудой сдвинуты в сторону. На них сверху навалены старая шуба, ботинки и шарфы.
Не меньший разгром царит на кухне. Преступник мало того, что просыпал на стол столовые приборы, так ещё не поленился вытряхнуть из многочисленных ящичков все крупы, соль и сахар. Не забыл даже помойное ведро. Под раковиной осталась куча смятых фантиков, салфеток и колбасных шкурок.
Дело о пропаже чиновника Рисана Ювина становится всё интересней и интересней. А нужно ли влезать в него всё глубже и глубже? Туран развернулся на месте, через слегка прикрытое шторами окно в гостиную залетает шум с улицы. Может, имеет смысл спихнуть поиск чиновника и ограбление его квартиры на местную полицию?
Перед внутренним взором возникла папка с уголовным делом. Околоточный надзиратель утус Снев доблестно запорол расследование убийства Варма Ксижена на корню. И это дело, к гадалке не ходи, постигнет та же участь. Но даже не это самое печальное. Если ещё в Управлении полиции Турана посетила всего лишь догадка, что убийство Варма Ксижена и пропажа Рисана Ювина как-то связаны между собой, то теперь это уже не догадка, а предположение, даже теория. «Пьянка» набирает обороты.
– Утус Неев, утус Сван, – Туран поставил керосиновую лампу на стол в гостиной, – квартира витуса Ювина была ограблена. Сейчас мы начнём следственные действия, вы будете понятыми. Прошу внимательно наблюдать и запоминать. После вы подпишете протокол осмотра места преступления. Возможно, ваши свидетельские показания потребуются в суде. Вы всё поняли?
– Да, мастер, – на этот раз первым за всех ответил дворник.
Управляющему домом не до каких-то там следственных действий, протоколов и свидетельских показаний. Эмоциональный фон утуса Неева дрожит и вибрирует от ужаса. Это какой же удар по репутации дома. А что скажет витус Тучков? А как это отразится на жаловании? Если бы не запрет Турана, то управляющий рухнул бы на пол без сил и зарыдал бы навзрыд как малое дитя. На фоне начальника дворник выглядит гораздо лучше. В первую очередь утуса Свана распирает любопытство. Видать, ему не часто приходилось бывать понятым, хотя именно дворников привлекают в самую первую очередь, когда нужно провести осмотр или обыск в квартире или в жилом доме.
– Смаг, иди сюда, – Туран глянул на помощника. – Что ты видишь?
Молодой полицейский сразу сообразил, что начинается очередной практический урок. Эмоциональный фон Смага тут же напрягся от внимания и раздумий.
– Ну-у-у…, витус Ювин кого-то принимал, – указательный палец Смага уставился на початую бутылку коньяка и пару рюмок на столе. – Они пили и закусывали, – палец помощника переместился на тарелку с сухими кружочками колбасы и рыхлыми ломтиками солёного огурчика.
– А потом?
– А потом…, – Смаг замялся. – А потом что-то произошло, наверное.
– Правильно мыслишь, – Туран улыбнулся. – Произошло что-то нехорошее, раз вон та записная книжка со свистом врезалась в стену.
В дальнем углу гостиной и в самом деле валяется небольшая записная книжка в кожаном переплёте. Туран аккуратно поднял её за края. Нижний конец корешка надорван, уголок сильно вмят. Кожа слегка треснула, наружу выступил серый картон.
– Десять к одному, – Туран осторожно опустил находку на стол, – именно после того, как преступник запустил записную книжку в стену, он принялся обыскивать квартиру.
– Почему вы так решили, мастер? – Смаг склонился над записной книжкой.
– Грабители не церемонятся с вещами хозяев, это так. Но и не швыряют их со всей дури в стену. В первую очередь преступник хочет убраться из квартиры как можно скорее. Не в его интересах зря тратить время и поднимать лишний шум.
Ладно, приступаем к дактилоскопии, – саквояж криминалиста раскрылся с тихим щелчком, Туран вытащил из него баночку с грифельным порошком. – Смаг, доставай кисточку, будешь опылять. Начнём с этой записной книжки. Как знать, может быть на ней остались пальчики.
Не зря, ох не зря в Управлении полиции Снорка утус Лиссар занимает должность криминалиста, пусть и неофициально. На записной книжке нашлись отпечатки пальцев, Туран аккуратно перенёс их на липкую ленту. В течении часа, терпеливо и тщательно, они с помощником прошлись по всей квартире. Как это обычно бывает, отпечатки пальцев, и даже целые ладони, нашлись в изобилии. В квартире чиновника Контрольной палаты полно полированной мебели. Очень скоро выделилось четыре или пять комплектов, но разбираться с ними на месте Туран не стал. Все переснятые отпечатки благополучно перекочевали в саквояж. Настало время опросить свидетелей.
Пока Туран на пару с молодым помощником опыляли столы, комоды, шкафы грифельным порошком, управляющий и дворник толпись рядом с разинутыми ртами. Ладно утус Сван, который кроме метлы и лопаты ничего больше в руках держать не умеет и не хочет уметь. Но управляющий, который по определению должен быть более грамотным, а то и образованным, и тот понятия не имеет, что тут эти чудные полицейские вытворяют. Но, и это главное, что дворник, что управляющий работать не мешали, руками ничего не трогали и глупых вопросов не задавали.
– Прошу вас, присаживайтесь, – Туран показал на свободный стул рядом.
Утус Неев несколько настороженно присел за стол. Руки управляющий на всякий случай положил на колени.
– Не бойтесь, – Туран развернул перед собой чистый лист для протокола, – теперь можно трогать.
Утус Неев тут же переложил руки на стол. Эмоциональный фон управляющего несколько потеплел, ну или выдохнулся. Сильные эмоции долго гореть не могут. Утус Неев устал, больше всего ему хочется вернуться домой за обеденный стол и закончить, наконец, ужин. Формальная часть допроса, имя, год рождения, прописка и прочее, прошла быстро.
– Начну с самого главного, – Туран в очередной раз окунул стальное перо в чернильницу, – вы можете сказать, что пропало из квартиры витуса Ювина?
– Увы, не могу, – утус Неев развёл руками.
– Почему?
– Видите ли, мастер, – утус Неев уставился прямо в глаза, – я хоть и управляю домом Тучкова, но с квартиросъёмщиками знаком поскольку постольку. Да, в своё время я сдал эту квартиру витусу Ювину. Да, иногда я заходил к нему проведать и справиться о состоянии жилья, но не более того. Коньяк, – глаза управляющего стрельнули по початой бутылке, – мы вместе не пили, гостей не принимали. Что там у жильца хранилось в ящиках стола, я не имею ни малейшего понятия.
Ответ более чем предсказуем, однако задать его нужно было всё равно.
– Тогда, может быть, вы сможете сказать, не пропало ли что из неличных вещей витуса Ювина? То есть, что принадлежит витусу Тучкову как владельцу этого доходного дома.
– С этим проще, – утус Неев расслабленно улыбнулся, – ничего не пропало.
– Вы уверены? – Туран сделал очень строгое лицо.
– Совершенно, – тут же ответил управляющий. – Мебель вся на месте, это я вам даже без описи сказать могу. Мелкие вещи типа ложек, вилок и тарелок принадлежат самому витусу Ювину. Он ведь квартиру надолго снял, много чего своего привёз, либо купил уже здесь, в Ничеево. Хотя нет, вон, – утус Неев показал глазами на бронзовую статуэтку медведя на комоде, – эта скульптура витусу Тучкову не принадлежит. Один из прежних квартиросъёмщиков так и оставил её.
Туран обернулся. Да, действительно, статуэтка весьма примечательная. Бронзовый медведь приподнялся на задних лапах. Хотя качество отливки не самое лучшее. При первом же осмотре стало ясно, что подобные скульптуры артели ремесленников отливают сотнями в день.
– Могу добавить, что витус Ювин за квартиру платит в полном объёме, регулярно и точно второго числа каждого месяца. Другие жильцы на него не жаловались, никогда.
– А как давно витус Ювин вселился в эту квартиру? – Туран расстелил перед собой новый лист для протокола.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 1.8.2019, 20:06

Глава 11-3. «Такая пьянка»
– Так, это, как мост и дорогу железную строить начали, так и вселился. Года полтора тому назад. Вы, наверно, не в курсе, витуса Мурдина, прежнего главу Контрольной палаты, на пенсию спровадили. А на его место витуса Ювина из самой Навиры прислали.
– В качестве наказания, поди, – Туран улыбнулся.
– Формально нет, – утус Неев улыбнулся в ответ. – Всё из-за стройки. Видите ли, деньги на строительство через нашу Управу идут, хотя городской глава их распределением не занимается. То главный инженер витус Ксижен делал. Вот поэтому чиновника и прислали из самой Навиры, так сказать, для пущего контроля. А то мало ли что. Ну и вряд ли витус Ювин был в восторге от назначения в нашу глухомань. Да только начальство его мнением не интересовалось.
Главная задача витуса Ювина в том и заключалась – контролировать расход денежных средств на строительство. А финансы Ничеево эта так, – утус Неев пренебрежительно махнул рукой, – в довесок. Да и сущие совирты они по сравнению с бюджетом стройки. Один мост чего только стоит, говорят.
В глубине сознания закружились смутные мысли. Туран сел прямо, взгляд устремился мимо лица управляющего домом Тучкова и упёрся в стену. Получается…, главный инженер Варм Ксижен и чиновник Контрольной палаты Рисан Ювин были не просто знакомы. Ничеево город маленький. Все, чьи доходы превышают хотя бы пару сотен виртов в месяц, знакомы друг с другом. Нет, главный инженер и чиновник были прямо связаны между собой служебными обязанностями. Один деньги тратил, а второй контролировал траты первого. Впрочем, это надо будет ещё уточнить.
– А вам, уважаемый, откуда это известно? – Туран вновь сосредоточил взгляд на лице управляющего.
В эмоциональном фоне утуса Неева замигало сожаление. Не иначе, он сболтнул лишнее, о чём говорить не стоило. Такое бывает, когда свидетели увлекаются демонстрацией чужого грязного белья.
– У витуса Тучкова не только этот дом, – утус Неев отвёл глаза, – но и другие дела. В том числе связанные со стройкой. Если вам нужно будет знать точно, то вы сами у витуса Тучкова спросите. Но мне неоднократно приходилось помогать владельцу с оформлением разных бумаг. Кроме того, витус Тучков планирует внедрить в своём доме паровое отопление. А то ныне существующие печи требуют много дров. Жильцы, бывает, жалуются на опилки и капельки смолы. Квалифицированных работников можно только на стройке найти. Прошлым летом утус Технар, ну, который «Вольным казаком» владеет, так и сделал, нанял их.
Туран скосил глаза в сторону. Это верно. Печь столбянка в стене между спальней и гостиной чёрным зевом интерьер не радует. Тем более это не добротная крестьянская печь на половину избы, где и поспать можно и которая тепло не один день держать может. Туран тряхнул головой, мысленное наваждение тут же развеялось.
– Что-нибудь ещё вы можете рассказать о витусе Ювине?
– Увы, нет, – утус Неев развёл руками. – Как я уже говорил, я плохо знаком с витусом Ювиным. Вы, лучше, Щупра, то есть дворника нашего, спросите. Ему по должности с жильцами каждый день встречаться полагается. Я сам к нему с подобными просьбами обращаюсь.
– Хорошо, – Туран кивнул, – обязательно последую вашем совету.
Туран задал ещё несколько уточняющих вопросов, но больше, чем утус Неев уже сказал, добавить управляющему было нечего. Следующим на стул возле стола опустился Щупр Сван. Пусть дворнику по должности полагается гораздо лучше знать жильцов, но и он не смог сказать, пропало что из квартиры или нет.
– Кто-нибудь бывал у витуса Ювина в гостях? Как часто? Можете сказать? – Туран в очередной раз окунул стальное перо в чернильницу.
– Витуса Ювина назвать радушным хозяином никак нельзя, – взгляд дворника Свана до смеха похож на взгляд преданного пса. – Гости у него бывали, но мало. Так, чиновники из Управы заглядывали иногда.
– А как же женщины? – Туран лукаво подмигнул. – Витус Ювин – мужчина в самом расцвете сил.
– Не-е-е…, – дворник Сван махнул рукой, – не бывало никогда. Он ведь холостой был. Баню «Лёгкий пар» знаете?
– Слышал о такой.
– Так вот, витус там с Жемчужиной встречался. Раз в неделю непременно, а то и чаще.
– А вам откуда известно?
– Так об этом всё Ничеево знает. Ежели мужчина холостой, да ещё и богатый, то сам Великий Создатель велит ему в «Лёгкий пар» ходить, причём непременно к Жемчужине. Говорят, она очень ловко спинку тереть умеет. К ней даже женатые бегают. Ну, естественно, только те, кому она по карману будет. А остальные тихо завидуют.
Туран улыбнулся, дело обычное. Да и он сам любит «спинку потереть». Особенно назло Иссларе Шандар, которая сама регулярно зазывает Турана в баню, да только ей ни разу так и не удалось «потереть ему спинку». Ладно, нужно будет обязательно навестить местный «Лёгкий пар», заодно допросить пресловутую Жемчужину.
– Приходилось ли вам встречать витуса Ювина восьмого февраля, когда его последний раз видели на службе? – Туран поднял на дворника Свана глаза.
– Ну да, конечно же, – дворник Сван кивнул, от чего его окладистая борода хлопнула по груди. – Сперва с утреца, когда витус в присутствие отправился. Я тогда в аккурат снег возле первого подъезда счищал. А потом вечером, часов в шесть, когда витус со службы вернулся.
– Шесть часов вечера, вы уверены?
Дворник Сван тут же отвёл глаза.
– Часов мне не полагается, мастер, – эмоциональный фон дворника Свана запылал смущением. – Я по витусу Ювину сам смотрю. Если витус вечером со службы идёт, значит, шесть часов вечера. Он домой всегда в одно и то же время возвращается.
– Хорошо, пусть предположительно будет шесть часов, – Туран вновь склонился над протоколом.
Хорошие часы до сих пор остаются роскошью. Большая часть простых обывателей прекрасно обходится без них.
– Как я понимаю, с тех пор вы его больше не видели?
– Да, мастер. Я ведь как на посту перед домом. Особливо с утра и вечером, когда жильцы чаще всего входят и выходят. И я смотрю, мало ли что.
– И довелось ли вам заметить восьмого числа каких-нибудь незнакомых или странных людей?
Густые ветвистые брови на лице дворника Свана собрались в кучу, а в его эмоциональном фоне забурлила напряжённая умственная работа.
– Да, мастер, приходилось, – брови на лице дворника Свана вновь разбежались в разные стороны. – Как раз восьмого числа вечером из первого подъезда вышел незнакомый мне господин.
– Лицо запомнили?
– Нет, мастер, – дворник Сван мотнул головой, его окладистая бородка еда не отхлестала работника метлы и лопаты по щекам. – Я его только со спины видел, а догонять не стал. Он ведь пустой шёл.
– В смысле? – Туран нахмурился.
– Да в том и смысле, что ни сумки, ни портфеля, ни мешка за спиной у того господина не было. Да и одет он был очень прилично: пальто дорогое с воротником меховым и валенки на подошве резиновой. Не иначе дворянин какой-нибудь или чиновник, уж так он гордо голову держал. И спина прямая, будто лом проглотил и теперь согнуться не может.
Но вы не сомневайтесь, – торопливо добавил дворник Сван, – вот если бы это босяк какой-нибудь был, или ежели, допустим, у господина на хребте мешок большой был бы, то я бы его непременно догнал бы и справился бы что к чему. А так витус Неев не велит зря добропорядочных людей трепать. Мало ли что в жизни бывает.
Логика не подкопаться, стальное перо оставило на бумаге жирную точку. В принципе, дворник Сван поступил правильно. Добропорядочные люди в дорогих пальто и с ломом вместо позвоночника и в самом деле могут оказаться важными чиновниками, офицерами или просто состоятельными людьми. Но проверить в любом случае лишним не будет.
– Вот что, уважаемый, – Туран аккуратно опустил стальное перо на чернильницу, – сейчас вы пройдётесь по квартирам и спросите, не приходил ли этот самый господин восьмого числа к кому-нибудь из жильцов. Если да, то к кому именно и как его зовут. Всё поняли?
– Сие непременно, мастер, – стул слегка скрипнул, когда дворник Сван бодро вскочил на ноги.
– Смаг, – Туран глянул на молодого помощника, – помоги утусу Свану. Твоя полицейская шинель оказывает на обывателей самое благоприятное впечатление, охотней отвечать будут.
– Будет исполнено, мастер, – Смаг тут же выступил из угла гостиной.
Всё это время, пока Туран допрашивал управляющего и дворника, молодой помощник тихой мышью простоял в углу гостиной. Но, нужно признать, парень явно не страдал от скуки. Скорее, наоборот – Смаг то и дело чувствовал себя зрителем на театральном представлении. Время от времени его так и подмывало захлопать в ладоши.
Валенки дворника и молодого помощника пробухали в прихожую. Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука блокнот и карандаш. Пока дворник и помощник опрашивают жильцов, не помешает записать то, что в официальные протоколы так и не попало, да и личные впечатления заодно. На самом первом этапе следствия Туран обычно просто опрашивает свидетелей, время протоколов и прочих официальных бумаг наступит несколько позже. Но здесь и сейчас пришлось сразу же достать из саквояжа походную канцелярию, дабы по всем правилам оформить ограбление квартиры витуса Ювина. Хоть до сих пор не ясно, а было ли ограбление вообще? Может, неизвестный просто устроил обыск, а потом просто удалился так ничего и не прихватив с собой на память.
– Мастер! – из прихожей долетел взволнованный голос дворника Свана. – Я, кажись, знаю, что у витуса Ювина пропало!
Вслед за дворником в гостиную вбежал Смаг. Помощник ничего не понимает, но пропустить ничего не хочет, его эмоциональный фон очень здорово напоминает натянутую на барабане кожу.
– И что же? – Туран машинально сдвинул блокнот в сторону.
– Ключи, – дворник Сван замер недалеко от стола. – У витуса Ювина ключи были, там, на гвоздике возле вешалки. А теперь их нет.
– Вы уверены?
– Да, мастер, – дворник Сван энергично кивнул, от чего его окладистая борода вновь хлопнула по груди. – Бывало, и ни раз, я витусу Ювину помогал сумки с покупками до квартиры донести. Каждый раз витус отпирал дверь и тут же ключики на гвоздик тот самый вешал. И до него некоторые жильцы так же делали.
– А ну пройдёмте, – Туран поднялся со стула.
В прихожей у вешалки из стены и в самом деле торчит небольшой гвоздик. Верхняя часть плоской головки отполирована до блеска.
– Скажите, а какие ключи здесь висели? – указательным пальцем Туран дотронулся до отполированной шляпки.
– Связка, маленькая такая, ключа три всего будет. Один от квартиры, вы его видели, когда витус Неев дверь отпирал. Второй похож на первый, только бороздки другие. А вот третий чудной такой, право слово.
– И в чём же именно была его необычность?
– Видите ли, мастер, – густые ветвистые брови на лице дворника Свана собрались в кучу, – первые два ключи обыкновенные были: штырёк и пластинка с бороздками. Третий же, – работник метлы и лопаты на секунду замялся, – он особенный, более основательный, что ли. Такой… Такой толстый, в общем, и на вид тяжёлый. Пластин с бороздками у него целых две было. Да! Ещё дырочка на самом конце имеется. Я ещё тогда подумал, что на этом самом ключе как на гильзе свистеть можно. Потому и запомнил. У нас в доме подобных ключей ни у кого нет.
Странное дело, Туран нахмурился. Гораздо более ценные пододеяльники, рубашки и фарфоровые чашки в шкафу остались на месте, а ключи пропали. Очень интересный факт, найти бы ему объяснение. Впрочем… А это что такое? Туран чуть наклонился вперёд. На самой вешалке висит добротная шуба, бобровая, кажется. На подставке под ней дорогие валенки на резиновой подошве. На полке для головных уборов словно пушистый кот развалилась меховая шапка. Даже на вид можно понять, что мех на ней далеко не кошачий.
– Скажите, – Туран медленно повернулся к дворнику Свану, – не в этих ли шубе, валенках и шапке витус Ювин вернулся со службы восьмого числа?

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 2.8.2019, 17:10

Глава 11-4. «Такая пьянка»
– В них самых, – дворник Сван энергично кивнул. – Я эту шубу чудную ещё давно приметил. Её витус Ювин, говорит, из самой Навиры привёз.
Вот оно что! Туран словно в первый раз уставился на бобровую шубу.
– Смаг, запомни: – не поворачивая голову, произнёс Туран, – люди без своей одежды не пропадают.
– Это как?
– Ну не в одном же сюртуке и в домашних тапочках витус Ювин ушёл из дома. Мороз на дворе. Даже если бы он забыл накинуть на плечи шубу и надеть валенки, то всё равно не ушёл бы дальше подъезда.
– А вы правы, мастер, – Смаг, словно не веря собственным глазам, пощупал рукав шубы.
От столь потрясающего открытия правила приличия в одно мгновенье вылетели из головы молодого полицейского.
– Это же всё меняет. Керосиновую лампу мне, – Туран развернулся на месте.
Экономии ради управляющий домом Тучкова погасил керосинку, что принёс с собой. Благо и без неё в квартире хватает света. Спички едва не рассыпались по столу, а стеклянная колба едва не сыграла на пол, пока Туран заново поджигал фитиль.
В гостиной оба окна выходят на Вольную улицу. Туран отдёрнул занавеску в сторону. Оба подоконника засыпаны снегом, белое-белое пушистое покрывало чуть-чуть совсем налезло на самый низ деревянной рамы. Нет, это точно не здесь.
Одно единственное окно в спальне выходит на задний двор. Занавески плотно сдвинуты. Зато подоконник снаружи едва-едва присыпан снегом. Сквозь тонкую плёнку просвечивает красное железо. Это здесь.
Упрямый шпингалет тихо щёлкнул, Туран рывком распахнул обе створки. В квартире витуса Ювина и без того заметно прохладно, а через распахнутое окно вовнутрь ворвался обжигающий морозный ветер. Обе шторы тут же выгнулись словно наполненные ветром паруса.
– Что внизу? – Туран высунул голову наружу.
– Там спуск в подвал, – из-за спины отозвался управляющий домом. – Мы там дрова храним. Это, чтобы сараями двор не загромождать.
И в самом деле чуть правее от окна видна хорошо расчищенная дорожка. С начала зимы дворник Сван накидал точно под окном спальни приличный сугроб. И этот самый сугроб с высоты третьего этажа не кажется ни ровным, ни гладким.
– Все за мной, – Туран торопливо отошёл от окна. – И да, Смаг, керосинку прихвати.
Пусть пятки жжёт от нетерпения, однако в гостиной Туран подхватил со стула зимнее пальто и прямо на ходу надвинул на голову меховую шапку. Молодой помощник, а так же управляющий и дворник, бойко выскочили следом за Тураном на улицу.
Задний фасад дома Тучкова не менее величественен, чем парадный. Это плюс самому витусу Тучкову. Обычно домовладельцы любят экономить на оформлении задней части, но только не в этом случае. Это только на Вольной улице возвышаются высокие каменные здания, а дальше вновь тянутся деревянные частные дома, иначе говоря, обычные деревенские избы с огородами и сараями. Дом Тучкова и с тыльной стороны великолепно просматривается на множество кварталов. В хорошую солнечную погоду его отлично видно аж от самой кромки вековой тайги. Но это ладно.
За домом Тучкова и в самом деле сарайками, кособокими халупами с дощатыми дверцами, даже не пахнет. Зато кирпичный забор в пару метров высотой будто сдерживает с тыла наступление деревенских изб. Спуск в подвал, к широкой и низкой двери, тщательно очищен от снега. Снизу сугроб кажется ещё больше, чем из окна спальни витуса Ювина. Левой рукой Туран коснулся кирпичной стены дома Тучкова, пальцы даже сквозь тёплую рукавицу ощутили холод.
Первоначальное предположение переросло в уверенность. Сугроб по правую руку как раз возле стены изрядно примят. Видно, как кто-то на так давно залезал на него. В снегу остались глубокие отпечатки ног.
– Смаг, – Туран повернулся к помощнику, – давай керосинку.
Исполнительный помощник тут же протянул керосиновую лампу, яркий огонёк внутри стеклянной колбы нервно дёрнулся. Туран неловко, словно слон в посудной лавке, взобрался на сугроб, ноги тут же провалились по самые колени. Зато сверху отлично видна сильно размытая человеческая фигура. С левой стороны отчётливо выделяется рука. Голова и плечи промяли снег гораздо сильнее левой ладони.
Керосиновая лампа пришлась очень кстати. Без неё в потёмках на заднем дворе было бы вообще ничего не видно. Стеклянная колба мелодично звякнула о стену. Бинго! Лампа качнулась в руке, Туран усмехнулся. Объективная реальность изменена, на красных кирпичах отлично видна ещё более тёмная красная полоса.
А это что такое? Левая рука выудила из кармана лупу. Точно, они: на шве между кирпичами застряли тёмные волоски. Тогда, Туран наклонился ниже, керосиновая лампа ярким пятном тут же осветила примятый снег, и это имеется. Через тонкий слой снега просвечивает большое тёмное пятно.
– Что там, мастер?
Туран повернул голову. У молодого помощника от нетерпения сдали нервы. Смаг едва ли не танцует возле сугроба, носки его серых валенок засыпаны снегом.
– Лезь сюда, – Туран отступил в сторону, правая нога провалилась в сугроб до середины берда.
Смаг не заставил себя ждать. Паренёк бойко и весьма ловко залез на сугроб. Эмоциональный фон парня аж звенит от любопытства и нетерпения.
– Что видишь? – Туран протянул помощнику керосиновую лампу.
– Ну, это, – керосинка неловко качнулась в руке Смага, – сугроб примят как-то странно. Здесь явно не топтались, а… Господи! Сюда же кто-то упал!
Радость и восторг выплеснулись из души Смага большими ярко-оранжевыми волнами.
– А если точнее? – правой рукой Туран показал на кирпичную стену.
– Точнее? – Смаг приблизился, едва ли не поцеловал красные кирпичи. – Мастер! Да это же он головой шаркнулся! Да, точно головой. Только кто же так прыгает? Так ведь и убиться недолго.
Молодой полицейский отличается хорошей наблюдательностью, а вот с логикой у него пока не очень, опыта не хватает. Туран сполз обратно на вычищенную дорожку. Комочки стылого снега пролезли глубоко в валенки, брюки и носки придётся сушить, но это мелочи.
– Смаг, учись мыслить не как обыватель, а как сыщик, – Туран отступил в сторону, на свободное место с сугроба тут же спустился молодой полицейский. – С очень большой долей вероятности Рисан Ювин убит.
– Как убит? – тут же ахнул утус Неев.
Эмоциональный фон управляющего домом Тучкова взорвался от ужаса. Не иначе, в голове утуса Неева вихрем пронеслись мысли о потерянной навсегда репутации дома, о гневе витуса Тучкова и прочие апокалипсические картины ближайшего будущего.
– Строго говоря, пока нет трупа витуса Ювина, – Туран повернулся к управляющему, – нет убийства. Однако, поверьте моему опыту, вашего жильца больше нет в живых. Убийца не мог вынести труп Рисана Ювина на улицу, иначе его тут же заметил бы и остановил ваш дворник.
В эмоциональном фоне дворника Свана в одно мгновенье пышным шиповником расцвела гордость. Да и внешне служитель метлы и лопаты несколько приосанился и распрямил плечи.
– Единственный способ избавиться от трупа – выбросить его через окно, – Туран поднял руку. – Вот почему на карнизе в спальне почти не было снега. Преступник смёл его, когда открывал створки. Однако ему не удалось аккуратно выбросить труп. В полёте голова Рисана Ювина задела стену. На кирпичах остались его кровь и волосы.
Управляющий и дворник как по команде уставились на кирпичную стену.
– Ну а после глубокой ночью преступник вернулся и вывез труп Рисана Ювина.
– А куда он его вывез? – Смаг поднял керосиновую лампу.
– А бог его знает? – Туран пожал плечами. – Преступники увозят труп с места преступления с одной единственной целью – избавиться от него. Может быть тело Рисана Ювина вот уже третий день как закопано, спущено в прорубь под лёд или даже кремировано.
– Простите, мастер, – дворник Сван поднял руку.
– Сожжено, – пояснил Туран. – Мало ли в Ничеево больших печей. К слову, уважаемый, почему вы не сообщили о примятом сугробе? Ведь на нём остался весьма приметный силуэт от человеческого тела. Не говоря уже о луже крови и следов на стене.
– Простите, мастер, – дворник Сван потупил глаза. – Сугроб-то я приметил, только решил, что это детишки баловались, опять. О том, что там, сверху, силуэт человеческий быть может, даже мыслей не было. Дети, мальчишки, они же такие, часто по сугробам лазят.
Туран недовольно пождал губы. Но, крыть нечем. Он и сам в далёком детстве любил с друзьями ползать где ни попадя. От чего отец сильно ругался и пару раз от души отхлестал ремнём.
– Ладно, что сделано, того не вернуть. Уважаемый, – Туран вновь глянул на дворника, – вам тем более необходимо пройтись по квартирам в первом подъезде и спросить жильцов о том господине восьмого февраля. Вполне возможно, что вы видели убийцу.
– Да не уж что? –дворник Сван сдавленно ахнул.
– Повторяю, вполне возможно. Да, Смаг, – Туран оглянулся на помощника, – помоги уважаемому Свану. Как я уже говорил, твоя шинель очень благоприятно действует на обывателей.
– Будет исполнено, мастер, – Смаг вежливо склонил голову.
У сугроба под окном спальни пропавшего чиновника делать больше нечего, Туран и управляющий вернулись в квартиру. Всесильному богу бюрократии плевать на судьбы людей, в первую очередь он требует отчётность, отчётность и ещё раз отчётность в трёх экземплярах. За всё тем же столом в гостиной чиновника Ювина Туран заполнил протокол осмотра места преступления.
Через полчаса выяснилось, что прилично одетый господин, то ли дворянин, то ли чиновник, вечером восьмого числа ни к кому из жильцов первого подъезда не приходил. Предположение, что дворник Сван видел убийцу Рисана Ювина, переросло в уверенность. Правда, нужно ещё найти этого господина и доказать его вину.
Перед уходом Туран велел управляющему домом Тучкова запереть дверь в квартиру, порядок не наводить и никого в неё не пускать до особого распоряжения. Если же кто придёт справиться о витусе Ювине, то немедленно отправить его в полицию. Хотя, не исключено, что чиновник Контрольной палаты всё ещё жив. Другое дело, что сам Туран в подобный счастливый исход верить отказался. Слишком, слишком много улик указывает на то, что Рисан Ювин убит.
Дверь в квартиру номер семь тихо захлопнулась. Управляющий Неев старательно запер её, замок несколько раз выразительно щёлкнул. Страсть как спать хочется, Туран зевнул так, что от напряжения едва не выскочила челюсть. Только, увы, сперва придётся зайти в Управление полиции, оставить в кабинете саквояж криминалиста и спрятать в сейф новые бумаги по уголовному делу. Сил едва хватило на то, чтобы поужинать в ресторане гостиницы и подняться на третий этаж. На этот раз в шикарной двуспальной постели номера люкс Туран уснул, едва голова коснулась подушки.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 4.8.2019, 18:56

Глава 12-1. Грандиозная стройка
– А вот там, мастер, будет водонапорная башня, причём из камня!
Рука Смага Руфа в тёплой рукавице указала на круг из кирпичей. Эмоциональный фон помощника сияет от гордости за родной город. Туран сдержано улыбнулся. Молодого полицейского можно понять: пусть мост через Витаку, железная дорога и станция ещё только строятся, но уже сейчас они стали самыми главными достопримечательностями города. А железнодорожной станции, кроме того, предстоит стать лицом Ничеево. Именно по ней приезжие в самую первую очередь будут судить о городе.
В недалёком будущем на этом самом месте будут останавливаться грузовые и пассажирские поезда дабы заправиться углём и водой. Но это в будущем. Ну а пока любоваться особо нечем, Туран лениво повертел головой из стороны в сторону. Длинная узкая площадка перрона на целый метр засыпана снегом. Вместо железнодорожного пути в обе стороны уходит белая насыпь. Причём дальше на север виден речной простор Витаки, а в южном направлении рукотворный вал ныряет в широкую просеку по среди дремучей тайги.
– Здесь, на станции, – Смаг широко раскинул руки, – всё будет из камня: перрон, вокзал и даже часовня Великому Создателю.
Хорошо протоптанная дорожка идёт мимо фундамента будущего вокзала. Под снегом, словно под смятым одеялом, угадывается ещё один длинный прямоугольник.
– А что из дерева, так то временное, – Смаг взглядом, словно не желая пачкать руки, показал на дом в дальнем конце будущего перрона.
– Это и есть Контора? – Туран переложил саквояж криминалиста в левую руку.
– Да, мастер, – Смаг кивнул.
На фоне белого-белого снега невзрачное двухэтажное здание выделяется серыми бревенчатыми стенами и приплюснутой крышей. Маленькое крыльцо, по идее, должно быть парадным входом. На заднем дворе толпится несколько кособоких сараев. Под навесом сложен большой штабель не колотых чурок. Как это часто бывает, дом Управления строительством построили в самую первую очередь и на скорую руку. Как обычно, начальникам не терпелось обзавестись собственными кабинетами. Наверняка на первом этаже построен тёплый туалет – самая настоящая роскошь для простых строителей.
Стыдно признать, но командировка в Ничеево нравится Турану всё больше и больше. Так, сегодня утром, он опять пришёл в Управление полиции на час позже. Вчера вечером он просто забыл завести будильник. И, если бы не верный Смаг Руф, то Туран сумел бы вволю отоспаться. А так молодой помощник ровно в восемь утра забарабанил в дверь люкса.
Расследование продолжается. От Управления полиции Смаг привёл Турана на северную окраину Ничеево, в новый район города, который уже успели прозвать Железякой. Деревянные бараки и какие-то халупы, то ли склады, то ли туалеты. Однако ближе к станции потянулись вполне добротные деревенские избы с огородами и сараями для кур, свиней, коров и прочей живности. Как пояснил Смаг, не все рабочие пожелали ютиться в бараках. Часть наиболее квалифицированных и хорошо оплачиваемых успела обзавестись личными избами и жениться на местных красавицах. В недалёком будущем эта часть рабочих навсегда останется в Ничеево и будет работать на железной дороге. Ну а городские власти всегда рады заполучить новых налогоплательщиков и с удовольствием выделили землю под новый район и распланировали улицы.
Снорская губерния, пусть заснеженная и плохо заселённая, богата лесом и полезными ископаемыми. Пусть моста, железной дороги и станции ещё нет, однако одно их строительство уже придало Ничеево мощный импульс для экономического развития. И в Железяке это ощущается лучше всего. В недалёком будущем вместе с железной дорогой появятся новые фабрики и верфи. Может быть даже будет построен большой металлургический завод. Отрадно осознавать, что Ничеево буквально на глазах превращается в новый промышленный центр Тиллурской империи.
Вблизи деревянное здание Конторы выглядит ещё хуже, чем издалека. Даже не инженер заметит, что многие оконные рамы стоят криво, дальний угол бревенчатого сруба заметно ниже трёх других. Местами щели между брёвнами забиты свежей паклей. Вряд ли начальство будущей железнодорожной станции захочет ютиться в этой халупе, когда строители закончат свои дела и съедут.
Крыльцо Конторы на удивление хорошо вычищено от снега. Местами сквозь тонкую корочку льда проступают корни и камешки. Входная дверь мягко провернулась на толстых кованых петлях. Едва Туран переступил порог, как из-за старого столика налево от входа бойко поднялся служитель. На мужике лет сорока пяти – пятидесяти одета старая армейская шинель без погон, от шеврона на рукаве остался прямоугольный контур. Высокий, тощий и костлявый. Поддёрнутые краснотой глаза выдают любителя лишний разок заглянуть в бутылочку. Коротко стриженные волосы ёжиком торчат во все стороны. На щеках блестит трёхдневная щетина.
– Вы куда, уважаемый? – из рта служителя пахнуло дешёвым пивом.
– Где находится кабинет капитана Язефа? – Туран переложил саквояж в правую руку.
– А вы кто такие? А по какому вопросу? А у вас записано?
Служителя не смутили ни добротное зимнее пальто на плечах Турана, ни даже шинель полицейского на молодом помощнике. Видать, местный привратник умеет разбираться в званиях, раз сообразил, что никакой Смаг не городовой, а всего лишь посыльный, мальчишка на побегушках. Но самое интересное другое: ни страха, ни служебного рвения, эмоциональный фон служителя аж светится от любопытства. В иной ситуации он без проблем пропустил бы хорошо одетого витуса и полицейского, однако служителю жуть как хочется знать, какая нелёгкая принесла Турана в Контору. Обычно завзятыми сплетниками бывают женщины. Но если чужим «грязным бельём» интересуется мужик, то это всё – туши свет и уноси ноги. Очень часто подобные типы работают полицейскими осведомителями, причём добровольно и весьма охотно.
– Уважаемый, – Туран надвинулся на служителя Конторы словно паровоз, – вас это не касается. И так, спрашиваю ещё раз: где находится кабинет капитана Язефа, исполняющего обязанности главного инженера?
Подействовало: строгий официальный тон и грозно сдвинутые брови в одно мгновенье заставили служителя вспомнить и своих прямых обязанностях.
– Второй этаж направо, до конца коридора и ещё раз направо, – рука служителя с обкусанными ногтями указала на лестницу. – Так вы кем будете?
– Сыскная полиция, – Туран рывком вытащил из кармана удостоверение со значком.
Обычно значок в виде щита со звездой и связкой стеков производит на простых обывателей убойное впечатление. У большей части из них возникает желание сделать ноги. Обычно, но только не на этот раз. Значок не простого полицейского, а сыскного чиновника раззадорил служителя Конторы ещё больше.
– А-а-а! Так вы тот самый начальник из губернии? Так вы по смертоубийству подполковника Ксижена зашли? Его и в самом деле «проклятие нишранов»…
– Не ваше дело! – Туран резко оборвал словесный поток.
Ну бывают же столь упёртые типы. Эмоциональный фон служителя поплыл цветами сожаления и обиды, как у рыбака, у которого с крючка сорвалась таки упитанная щучка килограмм на пять.
– А правда, – служитель схватил Смага за рукав шинели, – что волки у подполковника Ксижена конец отгрызли?
От столь несусветной чуши молодой помощник дёрнулся всем телом вперёд. Рукав шинели с треском выскочил из пальцев чересчур любопытного служителя.
На лестничной площадке между первым и вторым этажами Туран обернулся, нужно будет поговорить с местным привратником. Завзятые сплетники обычно много чего знают и очень охотно делятся информацией. Главное, оно же самое сложное, отделить сплетни и домыслы от реальных фактов.
Пол на втором этаже сверкает свежей коричневой краской и не скрепит. Невероятно, Туран притопнул ногой, половая доска даже не дрогнула. Узкий коридор упёрся в окно. Мороз затянул тонкой корочкой льда не только наружное стекло, но и добрался до второго внутреннего. В свете тусклого масляного светильника на широкой двери с бронзовой ручкой с трудом можно заметить тёмную табличку с надписью «Главный инженер». Как и полагается по правилам этикета, Туран постучал костяшками пальцев.
– Входите, открыто, – донеслось изнутри.
Туран потянул дверь на себя. Первое, что бросилось в глаза, так это широкий и тяжёлый даже на вид письменный стол. Из-за чего кабинет капитана Язефа кажется меньше, чем он есть на самом деле. Столешница завалена толстыми гроссбухами и серыми папками. На самом краю теснится письменный набор. Не одна, а целых две тумбочки с выдвижными ящиками. Не иначе, этот стол сделан по личному заказу и под размеры прежнего владельца кабинета Варма Ксижена. От печки-столбянки в углу за дверью волнами исходит тепло. По левую руку от капитана Язефа замер кубический сейф на толстых квадратных ножках, а по правую – книжный шкаф. Наполовину пустые полки располосованы узкими полосками пыли.
Сам капитан Язеф сидит на стуле с круглой спинкой. В левой руке зажата серая папка, пальцы правой держат стальное перо. Однобортный китель армейского образца расстёгнут на две пуговицы. Шинель со скрещенными топорами на петлицах и шапка остались на вешалке возле входа. Эмоциональный фон капитана Язефа пестрит усталостью. От новой ответственности и дел щёки военного инженера запали, а кисти покрылись чернильными пятнами. Как говорят в народе, исполняющий обязанности главного инженера засел в глубокой запарке.
– Добрый день, уважаемый, – Туран стащил с головы меховую шапку, – прошу прощения за вторжение.
– Ничего страшного, уважаемый, – капитан Язеф в ответ вежливо склонил голову. – Прошу вас, раздевайтесь и присаживайтесь. Я, хоть, пока отдохну от всей этой бухгалтерии.
Кончиком стального пера военный инженер показал на стул для посетителей возле стола. Молодой помощник примостился у окна на шаткой табуретке.
– Признаться, – капитан Язеф переложил пачку папок на другой конец стола, – я ждал вас ещё вчера.
– Благодарю вас, – на освобождённый пятачок письменного стола Туран положил блокнот для записей. – Вчера у меня нашлись более неотложные дела.
– Конечно, конечно, – капитан Язеф устало улыбнулся, – до меня уже дошли новости и об исчезновении чиновника Контрольной палаты и об ограблении дома, где жил подполковник Ксижен.
Эмоциональный фон инженера словно пейзаж. Туран вытащил из кармана карандаш. С одной стороны, новость о более неотложных делах внушила капитану Язефу оптимизм и уверенность, но при этом военный инженер так и остался внутренне напряжённым. Такое впечатление, будто на узкой тропинке он наткнулся на ядовитую гадюку. Пусть змея может ужалить и даже убить, но особого страха нет, если знаешь, как обойти ядовитую гадину. Ну а внешне, нужно признать, капитан Язеф держится молодцом. Правда, если сделать скидку на его загнанный новыми делами и заботами вид.
– Как вы, наверное, уже догадались, – указательным пальцем Туран распахнул блокнот, у меня будут к вам вопросы не только о смерти подполковника Ксижена, но и о «проклятии нишранов».
Ещё один внутренний вздох облегчения. Пусть на лице капитана Язефа не дрогнул ни один мускул, но внутри он перевёл дух, будто мимо его головы только что просвистела пуля.
– А протокол? – капитан Язеф вытянул шею. – Разве вы не будете вести протокол?
– Нет, – Туран качнул головой, – пока я собираю информацию. Официальные протоколы будут позже.
Ещё один эмоциональный вздох облегчения. Ещё одна новость тайно обрадовала военного инженера. И с чего это?
– Для начала, – Туран взял карандаш на изготовку, – начните…
– С самого детства?
– Нет, конечно же, – Туран усмехнулся. – Вполне достаточно с того времени, как вы начали работать здесь, в Ничеево.
– Тогда, извините, рассказывать особо нечего, – капитан Язеф пожал плечами. – До смерти подполковника Ксижена я был самым главным на строительстве моста через Витаку. Ну а так как это самый главный и сложный объект, то заодно я считался заместителем главного инженера. Именно по этой причине я и вселился в этот кабинет. На меня свалились новые обязанности, а старые, как вы сами понимаете, никуда не делись. Вы не смотрите, что на дворе зима, стройка идёт полным ходом. А что будет, когда сойдёт снег…
Военному инженеру явно не хватает опыта общения с эмпатами, Туран старательно записывает слова капитана Язефа в блокнот. В словах хозяина кабинета правда мешается с домыслом едва ли не наполовину. Больше всего инженеру хочется выставить незваного визитёра в коридор, да ещё и дверью громогласно хлопнуть. Только не получится, Туран про себя улыбнулся. Беседа продлится ровно столько, сколько нужно. Хотя всё равно жаль – свободный рассказ упорно не клеится.
– Хорошо, – Туран поднял глаза на капитана Язефа, – давайте разберёмся с «проклятием нишранов».
– Я понятия не имею, как это пресловутое проклятие могло убить подполковника Ксижена.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 5.8.2019, 18:16

Глава 12-2. Грандиозная стройка
Внутренне капитан Язеф тут же собрался и напрягся, словно ему не посчастливилось в тёмном переулке наткнуться на банду уличных грабителей. Туран едва не прикусил нижнюю губу. Подобная эмоциональная вспышка – очень плохой знак. Впрочем, увы, каждому человеку есть что скрывать. Собственные впечатления как эмпата заносить в официальный протокол запрещено, а вот в личный блокнот – можно и нужно.
– До подполковника Ксижена мы ещё дойдём, – Туран вновь склонился над блокнотом, карандаш быстро чиркнул пару фраз, – а пока меня интересуют два эпизода: взорванное капище и несчастный случай в кессоне №2.
И вновь по эмоциональному фону капитана Язефа прокатилось хорошо знакомое облегчение. О чём, о чём, а о «проклятии нишранов» хозяин кабинета готов говорить много и охотно.
– Вы знаете, почему мост через Витаку было решено построить именно здесь, в Ничеево? – капитан Язев откинулся на спинку стула.
– Да, я слышал об этом: – Туран тряхнул карандашом, – здесь ближайшее от Снорка удобное место для строительства переправы. Там, ниже по течению, Витака широко разливается, выше – скалистые берега. Здесь ещё нишраны переправлялись и всё такое.
– Верно, – в эмоциональном фоне капитана Язефа красным огоньком проскочило сожаление. – На правом берегу Витаки, как раз на пути будущей железной дороги, оказалось заброшенное капище нишранов.
Своими собственными словами военный инженер рассказал о взорванном капище изгнанного народа. Никаких новых деталей и подробностей, однако Туран всё равно старательно записал версию капитана Язефа. Гораздо важнее то, что пошёл свободный рассказ. Хозяин кабинета внутренне расслабился и успокоился.
– Ну вот и всё о капище, – капитан Язеф грустно улыбнулся. – Теперь касательно несчастного случая в кессоне №2. Надеюсь, вы знаете, что такое кессон?
– Признаться, в самых общих чертах.
– На всякий случай я поясню: кессон – это такой огромный деревянный ящик с очень толстым дном. Только это самое дно торчит над водой, а открытый верх на самом деле упирается в речное дно. Рабочие выгребают ил, песок, глину и прочие осадочные породы, чтобы опора будущего моста покоилась на скалистом основании и не упала. Чтобы вода не залила кессон, в него под давлением подаётся воздух. Специальные шлюзы пропускают рабочих вовнутрь и удерживают воздух.
– А, – Туран кивнул, – это как стакан в ведро с водой опустить, воздух застрянет под его дном.
– Совершенно верно, – капитан Язеф улыбнулся. – Так вот, тринадцатого сентября сего года у кессона №2 вышла из строя система подачи воздуха. Как следствие, воздух стал выходить, а в пространство под кессоном хлынула вода.
Все пять рабочих вполне могли бы спастись. Это я вам ответственно заявляю, – в эмоциональном фоне капитана Язефа засверкал алмаз уверенности в собственной правоте. – Другое дело, что среди рабочих началась паника. Все пятеро ломанулись на выход. У входа в шлюз тут же возникла давка, никто не захотел уступить. В результате все пятеро захлебнулись.
– А откуда вы знаете, что дело было именно так?
Каверзный, казалось бы, вопрос, ничуть не смутил капитана Язефа.
– Утус Ришор, дежурный механик, был наверху и всё слышал. У него хватило ума не поддаться панике и не распахнуть вторую дверь шлюза. Иначе воздух не просто быстро вышел бы, а вылетел бы со свистом. Всё, что требовалось от рабочих – забраться в шлюз. Даже если бы его залило, то образовался бы тот самый воздушный пузырь как в стакане в ведре с водой. Ну а после утус Ришор аккуратно сбросил бы давление, открыл бы вторую дверь и все пятеро рабочих благополучно выбрались бы наружу.
Повторю ещё раз: паника и только паника погубила рабочих. Я предлагал подполковнику Ксижену время от времени устраивать тренировки с реальным затоплением кессона, но главный инженер приказал ограничиться устным инструктажем. Как и следовало ожидать, пункты и параграфы инструкций тут же вылетели из головы рабочих, едва в кессон начала прибывать вода.
Вот так всегда, Туран поставил жирную точку, грифель карандаша едва не раскрошился. Варму Ксижену было просто плевать на простых работяг. Любая тренировка в первую очередь задержка в строительстве. А за срыв сроков высокое начальство по голове не погладит.
– Ну а что конкретно произошло? – Туран вновь склонился над блокнотом.
– Местные морозы, некачественная сборка системы воздухопровода и халатность, – капитан Язеф всплеснул руками. – От лютого мороза клапан сброса давления заклинило, давление выросло, дежурный механик вовремя не проследил. Увы, вместо клапана сорвало трубу. Вовремя не заткнули, да и нечем было. Это с тех самых пор, по моему прямому приказу, на каждом кессоне имеется полный набор затычек для всех без исключения труб.
Столь виртуозно манипулировать собственными эмоции умеют считанные единицы. Скорей всего, капитан Язеф не врёт. Где-то в глубине души его мучает стыд за напрасно загубленные жизни пятерых простых работяг.
– Я хотел было утуса Ришора под суд отдать, это именно он вовремя не проследил за давлением. Да только подполковник Ксижен запретил.
– Это ещё почему?
– Каждый человек с техническим образованием у нас и так на вес золота, – капитан Язеф печально улыбнулся. – И так хронически не хватает. Найти замену утусу Ришору будет крайне проблематично. На север, в тайгу на комары, мало желающих, сами понимаете.
Это точно, Туран мысленно согласился с инженером. Это простые люди готовы бежать от бедности хоть на другой край света. А человек с хорошим образованием, да ещё с техническим, и в самой Навире, в столице империи, может найти хорошую работу.
– Это, конечно, грустно, но что вы можете рассказать о самом подполковнике Ксижене?
Вопрос, в некотором смысле, с подвохом. По непонятным причинам смерть главного инженера вызывает в душе капитана Язефа сильный неприятный всплеск. Но нет, пронесло, в эмоциональном фоне нового хозяина кабинета так и не появилась уже хорошо знакомая неприязнь.
– Признаться, – капитан Язеф отвёл глаза, – подполковник Ксижен был маленьким тираном. За этим столом, – ладонь военного инженера гулко хлопнула по пухлому гроссбуху, – он как на троне сидел. Стиль его руководства был весьма и весьма деспотичным. Всё делали так, как он велел. Велит запрыгать на одной ноге на одном месте – прыгай на одной ноге на одном месте и не вздумай бурчать. Если кто откажется – сгнобит без малейшей жалости. Единственное, что компенсировало этот тяжкий недостаток – подполковник Ксижен совершенно не лез в само строительство.
– Это как? – от удивления Туран распрямил спину. – Подполковник Ксижен, насколько мне известно, военный строитель. В его активе наберётся с десяток мостов и не одна тысяча километров железных дорог.
– Да, это так, – впервые за всю беседу капитан Язеф расслабленно рассмеялся. – В молодости подполковник Ксижен построил немало мостов и дорог железных. Но здесь, в Ничеево, он окончательно превратился в чиновника.
Главный инженер даром что был главным инженером. Из этого кабинета подполковник Ксижен не вылезал неделями. Если куда и ходил, так только на склады. Он лично контролировал поступление строительных материалов и прочих припасов. Иначе говоря, главный инженер превратился в самого главного бухгалтера. Ничто более, кроме финансовых средств, подполковника Ксижена не интересовало.
Вот, – ладонь капитана Язефа вновь хлопнула по гроссбуху, – подполковник Ксижен никого не подпускал к бухгалтерии. Всё сам, сам, всё без исключении сам. Даже ведомости на закупку дров и те сам заполнял. Вот почему мне теперь в первую очередь приходится разбираться с финансами стройки. Хотя, нужно признать, подполковник Ксижен весьма преуспел на этом поприще. У витуса Ювина, местного чиновника Контрольной палаты, претензий к главному инженеру никогда не было. Это при том, что прочие отделы Городской управы в три ручья ревут от его строгости и придирчивости. И это при том, – капитан Язеф с важным видом поднял указательный палец, – что деньги на строительство выделены огромные. Мост, если вы не в курсе, двухколейным будет.
– Как двухколейным? – карандашный грифель царапнул бумагу, Туран вновь сел прямо. – В газетах писали, что железная дорога будет одноколейной.
Улыбка тотального превосходства засияла на губах капитана Язефа.
– У правительства на Снорскую губернию грандиозные планы. Вы слышали о намеренье построить военно-морскую базу в Сантарском море?
– Слышал, – Туран кивнул.
– Плюс уголь нашли. В планах построить ещё одну ветку в восточном направлении вдоль морского побережья до Нимас. А связь между железными дорогами по обоим берегам Витаки только одна будет – мост, который мы строим. Он и без того узким местом будет. Чтобы не сужать его ещё больше, правительство решило его сразу двухколейным сделать. Иначе, лет через двадцать максимум, придётся ещё один мост стоить, причём всё здесь же, в Ничеево. Иной возможности, иного места на ближайшие сто лет не просматривается даже.
Слушать людей – великое дело, а свободный рассказ – ещё лучше. Карандашный грифель торопливо бегает по блокноту, строчки стенографических символов и сокращений покрывают листы от верха до низа. Нужно, нужно ловить момент, пока капитан Язеф расслабился, Туран покосился на военного инженера. Огромные деньги на строительство, между Вармом Ксиженым и Рисаном Ювиным была, сто пудов была, прочная связь. Упорно не верится, будто у чиновника Контрольной палаты не было претензий к главному инженеру. Уж не по это ли причине оба мертвы?
Ещё один интересный момент: о строительстве и финансах капитан Язеф рассказывает с неприкрытым жаром. Причём его вовсе не тяготит двойная нагрузка. Ведь сейчас, фактически, он занимает сразу две должности. Скорее, наоборот – капитан Язеф хочет, очень хочет, официально стать новым главным инженером.
– Простите мою дерзость, капитан, но…, – Туран демонстративно помялся, – не слишком ли вы молоды для столь ответственной должности как главный инженер столь важного имперского объекта?
Вопрос щедро сдобрен лестью, но сработало: эмоциональный фон капитана Язефа засверкал от гордости за самого себя.
– Признаться, вы правы. Мне всего двадцать пять лет. Даже для такого звания, – холёные пальчики капитана Язефа пробежались по звёздочкам на левом погоне, – я слишком молод. Да, действительно, я очень хочу стать новым главным инженером. Эта железная дорога, а особенно мост, станут очень важным шагом в моей карьере. Когда первый железнодорожный состав переберётся на ту сторону Витаки, мне точно присвоят майора. Может быть даже подполковника. Очень не хочется, чтобы получилось как у подполковника Ксижена, который верой и правдой прослужил Империи больше сорока лет, а хорошего капитала так и не нажил.
Капитана Язефа пробило на откровенность – тем более нужно ловить момент.
– Простите меня ещё раз, – Туран льстиво улыбнулся, – но почему же так получилось, что в 25 лет вы уже капитан? Впрочем, если вы не желаете говорить на эту тему…
Ещё один психологический приём: спросить собеседника и тут же заявить, что он может не отвечать. Капитан Язеф и в самом деле не собирался отвечать на этот щекотливый вопрос, однако последнее замечание всё же подбило его на откровенность.
– Объяснение простое, – капитан Язеф отвёл глаза. – Я – незаконнорожденный сын некого очень влиятельного и богатого аристократа из самой Навиры, столицы нашей славной империи. Не спрашивайте, как его зовут, всё равно не скажу. Моя мать работала у него служанкой. Сама, – эмоциональный фон капитана Язефа полыхнул гневом, – ноги раздвинула.
Вот оно как, Туран перелистнул страницу. Всего одной фразой капитан Язеф более чем основательно рассказал о собственном происхождении.
Обычное дело: частенько служанки и горничные в богатых домах особо и не сопротивляются, когда хозяин дома, тем паче влиятельный и богатый аристократ, проявляет интерес к их женским прелестям. Часто симпатичным уроженкам с низов общества двигает меркантильный интерес. Мать капитана Язефа своего добилась – родила сына и тем самым существенно улучшила своё материальное положение. Богатые и влиятельные аристократы обычно не бросают на произвол судьбы своих внебрачных детей. Ну а если бы у капитана Язефа в пятнадцать-семнадцать лет проснулись бы сверхспособности, то у его матери были бы более чем реальные шансы стать законной женой его отца. Особенно, если у того влиятельного и богатого аристократа не полный комплект супруг. Другое дело, что сам капитан Язеф поступок матери не одобрил и не простил до сих пор.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 6.8.2019, 17:25

Глава 12-3. Грандиозная стройка
– Когда я закончил гимназию, – капитан Язеф заговорил вновь, – то отец пристроил меня в Навирское высшее военное инженерное училище. Я как жалованье две сотни виртов каждый месяц получал. Это даже для Навиры более чем приличная сумма. Ну а потом именно отец похлопотал, чтобы меня назначили на должность ответственного за строительство моста здесь, в Ничеево. Ну а раз должность капитанская, то мне в кратчайшие сроки и накидали звёзд на погоны.
Короткое откровение закончилось. Эмоциональный фон капитана Язефа вновь потемнел. Не иначе, он жалеет, что сболтнул лишнее, тем более под запись. Расспрашивать хозяина кабинета о его личной жизни больше не нужно, иначе он окончательно замкнётся в себе. Лучше сменить тему.
– Пожалуйста, проясните вот такой момент, – Туран оторвал взгляд от блокнота, – а почему именно витус Ювин из Контрольной палаты контролировал расход средств? Ведь не из городской казны финансируется строительство моста, железной дороги и прочих объектов.
– Это верно, – капитан Язеф расслабленно улыбнулся, – в казне Ничеево подобных сумм отродясь не было. Дело в том, мастер Атиноу, что деньги на строительство идут через Городскую управу. Пусть мастер Бинтан, городской глава, не имеет права взять ни совирта, но деньги проходят именно через его Казначейство. То есть, физически наличные сначала привозят в Управу Ничеево. Уже после подполковник Ксижен лично брал требуемые сумму для оплаты работников и прочих закупок.
– А разве строительные материалы не поступают на стройку из центральных губерний? – карандаш в правой руке Турана замер над блокнотом. – Насколько мне известно, конструкции моста изготавливают на заводах компании «Сталь индустрия» в Хабике. Там же делают рельсы для железной дороги.
– Верно, – капитан Язеф кивнул, – так оно и есть. Только много чего закупается здесь, на месте: гвозди, топоры, лопаты, верёвки, пакля, дёготь. Продукты питания и дрова исключительно местные. Вон, – капитан Язеф развёл руки в стороны, – Контора построена исключительно из местного леса, руками местных мастеров.
Логично, Туран машинально кивнул. Глупо везти рыбу из Лучезарного моря, на берегу которой находится Навира, когда этой самой рыбы можно в изобилии наловить в Сантарском море, а то и в самой Витаке.
– А как же быть со взорванным капищем нишранов? – Туран поднял исписанные листы. – Вы сами сказали, что подполковник Ксижен всё же был там и лично поджёг фитиль.
– А-а-а…, – капитан Язеф махнул рукой, – это был один из редчайших случаев, когда главный инженер всё же показался на строительном объекте. И то лишь потому, что подполковника Ксижена едва ли не силой вытащили из этого кабинета, из-за этого самого стола.
Стройка встала. Работники едва ли не в прямом смысле этого слова разбежались. Да я и сам, – капитан Язеф виновато улыбнулся, – «потерялся» в городе по «очень важным делам». А всё для того, чтобы только не оказаться в этом самом кабинете и не попасть, так сказать, под раздачу. Старший лейтенант Чон, который отвечает за строительство железной дороги на правом берегу Витаки, так вообще напился в хлам прямо у себя в кабинете. В общем, никто, совершенно никто, не хотел брать на себя грех и взрывать капище нишранов.
Не удивительно, что подполковник Ксижен пришёл в ярость, – капитан Язеф выразительно растопырил пальцы, словно у него вместо ногтей в одно мгновенье выросли медвежьи когти. – Я и не знал, что он умеет так ругаться. Как мне потом рассказали, когда подполковник Ксижен спрыгнул с лодки на берег, то он разразился такой отборной бранью, – капитан Язеф ещё более выразительно закатил глаза.
Сперва подполковник Ксижен проклял рабочих за трусость. Потом проклял самих нишранов, а Пресвятую мать всего сущего…, – капитан Язеф замялся, словно споткнулся на ровном месте, – в общем, назвал её очень нехорошей женщиной с постыдным поведением.
Туран нехотя усмехнулся, карандашный грифель несколько громче обычного чиркнул по бумаге. Пусть капитана Язефа нельзя назвать религиозным человеком, однако он не решился ненароком оскорбить богиню чужого народа. Так сказать, на всякий случай.
– Под конец своей зажигательной тирады подполковник Ксижен проклял столичных чиновников, которые послали его в эту дыру, из-за которых он всё никак не может уйти в отставку как все нормальные люди.
О-о-о…, Туран покосился на капитана Язефа, а это, не иначе, была мечта Варма Ксижена. О нечто подобном говорила и угора Чинина, у которой квартировался главный инженер. Иначе говоря, подполковник Ксижен был совсем-совсем не рад назначению в Ничеево.
– В конце, концов подполковник Ксижен приказал утусу Девиго, это наш штатный подрывник, заложить заряд и сам поджёг фитиль. Говорят, в Контору, в этот кабинет, – холёная ладошка капитана Язефа вновь хлопнула по толстому гроссбуху, – подполковник Ксижен так и не вернулся, а сразу укатил в баню «Лёгкий пар». Как он сам позже выразился, снять нервное перевозбуждение. Там у него любимая банщица работает. Как её зовут на самом деле – бог его знает. А вот прозвище известно всем состоятельным мужчинам Ничеево – Жемчужина.
Эмоциональный фон капитана Язефа поплыл завистью и сожалением, хотя где-то в глубине пробился родничок надежды и вожделения. Жемчужина, большим пальцем левой руки Туран приподнял исписанные листы, это прозвище, причём ни раз, уже мелькало в показаниях свидетелей. Ну это ладно, гораздо интересней другое.
Похоже, эта самая Жемчужина капитану Язефу не по карману. Военный строитель был бы совсем не против, чтобы она «потёрла ему спинку». Но, с другой стороны, теперь, с его новой должностью и более высоким жалованьем, он вполне может надеяться стать постоянным клиентом «Лёгкого пара».
– А как вёл себя подполковник Ксижен второго февраля, накануне гибели? Вы не заметили ничего необычного? Может, нервничал? Или, наоборот, был слишком спокоен?
– Да нет, – капитан Язеф пожал плечами. – Тот день прошёл как обычно. Вечером подполковник Ксижен, как обычно, покинул Контору. Куда пошёл, извините, не знаю, – капитан Язеф развёл руками. – Может, домой, может, в ресторан, может, в баню. Я сам в тот день на объекте задержался, как раз в том самом кессоне под опору №2. Оттуда я и пошёл домой, в Контору не заходил вовсе.
Прежняя лёгкость в эмоциональном фоне капитана Язефа испарилась. Внутренне хозяин кабинета напрягся, будто приготовился к схватке с медведем-шатуном. Хотя, и это нужно признать, инженер не врёт. По крайней мере, не врёт в наглую.
– А где были вы вечером второго февраля, когда был убит подполковник Ксижен?
В душе капитана Язефа хлопнула ну очень громкая петарда жуткого недовольства. На мгновенье эмоциональный фон инженера расцвёл яркими жёлтыми искрами и… сменился на решимость идти до конца.
– Как я уже говорил, – на лице капитана Язефа не дрогнул ни один мускул, – вечером второго февраля я был дома. Можете проверить. Мой адрес: Хлебная улица дом 12. Я там меблированные комнаты снимаю.
Простой, казалось бы, вопрос и такая бурная реакция – очень плохой признак. Но, Туран машинально записал адрес, ничего не поделаешь: собственные ощущения эмпата в протокол не занесёшь, служить доказательствами в суде они не могут. И правильно, что не могут. Капитан Язеф что-то скрывает. Только что именно? Нужно копнуть в другом направлении.
– Вы уверены? – Туран попытался пронзить капитана Язефа глазами.
– На все сто, – как ни в чём не бывало ответил капитан Язеф.
Былого эмоционального всплеска в эмоциональном фоне военного инженера больше нет. Даже хуже – хозяин кабинета окончательно успокоился.
– Уважаемый, – в голосе капитана Язефа проскользнула эмоциональная усталость, – в тот вечер я досыта набегался по льду Витаки. Устал как собака. К тому же, в тот вечер была метель. Мне тем более никак не хотелось куда бы то ни было идти.
Во чёрт, Туран молча стиснул зубы. И ведь не врёт, говорит как на духу. Впрочем, допрос свидетеля пора завязывать.
– Благодарю вас за обстоятельную беседу, – Туран демонстративно захлопнул блокнот.
– А протокол, – капитан Язеф вытянул шею, – неужели оформлять не будете?
– Буду, конечно же, но позже. Для чего официально приглашу вас в Управление полиции. А сейчас мы всего лишь мило беседовали.
В тот момент, когда беседа, она же допрос, закончена, люди обычно переживают облегчение, мысленно воздают хвалу Великому Создателю, даже если они ни в чём не виновны. Эмоциональный фон капитана Язефа остался ровным. Это странно. Впрочем, покидать Контору ещё рано.
– Капитан, – Туран поднялся из-за стола, – я хотел бы поговорить с вашим привратником, или кто там у вас сидит у входа.
– А, – капитан Язеф усмехнулся, – это Пачар, Пачар Руднев. Он у нас и привратник, и сторож, и дворник. Он даже живёт здесь, в Конторе. На первом этаже, как раз рядом со входной дверью, у него имеется небольшая каморка.
– Это, конечно же, прекрасно, но хотелось бы побеседовать с утусом Рудневым в каком-нибудь кабинете. Надеюсь, у вас найдётся свободный?
За время работы в сыскной полиции Снорка Турану регулярно приходится беседовать с дворниками и прочими привратниками. Собственный опыт подсказал мудрое правило: если от дворника неприятно пахнет, то в его сторожку, комнату или где он там живёт, без острой необходимости лучше не заглядывать вовсе. Без постоянной женщины, жены, мужчины очень любят превращать собственное жилище в свинарник. Да и о чём поведает утус Руднев новоявленному главному инженеру знать необязательно.
– Э-э-э…, – глаза капитана Язефа на мгновенье упёрлись в потолок, – думаю, соседний кабинет вам вполне подойдёт. Не так давно я делил его с другими инженерами, но сейчас он свободен. Все мои коллеги на объектах и вернутся лишь ближе к концу рабочего дня. Если вообще вернутся, а не отправятся сразу домой.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 7.8.2019, 16:43

Глава 13-1. Туши свет и уноси ноги
Кто бы мог подумать, Туран переступил порог, не стоит судить по кабинету главного инженера о всей Конторе в целом. Не иначе, самый главный на стройке только для себя выбил просторный и достаточно удобный кабинет. Рабочее место инженеров, как говорится, и рядом не лежало. Если одним словом, то конура. Три самых обычных письменных стола приставлены левыми торцами к стене, как парты в очень маленьком классе. Два больших книжных шкафа практически полностью загородили и без того неширокий проход. И бумаги, целые кучи папок, чертежей, гроссбухов и листов кальки застилают столешницы. Хотя тот, что у окна, завален в несколько меньшей степени. Одна радость – довольно светло. Зимний день в разгаре, великолепная Ягира заглядывает в кабинет инженеров через квадратное окно с толстыми деревянными рамами. Вполне можно обойтись без свечей и керосинок.
Зимнее пальто и меховая шапка повисли на пустой вешалке у входа. По крайней мере, на дровах в Конторе не экономят, ещё одна печь-столбянка «дышит» приятным теплом. Туран присел за стол возле окна. Если сдвинуть гроссбух и пачку серых папок в сторону, то на столешнице появится достаточно свободного места для блокнота. Дверь в кабинет растворилась с тихим шелестом.
– Мастер, – молодой помощник переступил порог, – я привёл его.
– Отлично, Смаг. Утус Руднев, прошу вас, присаживайтесь, – прямо карандашом Туран показал на свободный стул возле стола.
Обычно обыватели перед началом допроса дрожат от страха и неуверенности, но только не Пачар Руднев. Эмоциональный фон служителя Конторы трясётся от нетерпения и предвкушения. Дворник, привратник и кто он там ещё жаждет поделиться свежими слухами и домыслами. Но, видать, первое знакомство в вестибюле Конторы пошло утусу Рудневу впрок. Пусть вопросы распирают ему грудь, однако служитель смиренно молчит. Вместо старой солдатской шинели на его плечах не менее старая и весьма потрёпанная гимнастёрка. Только вместо положенного по уставу кожаного ремня тощая талия служителя перетянута простой верёвкой. Туран недовольно поморщился, уж лучше бы Руднев остался в шинели. От служителя Конторы несёт застарелым потом как от бездомного попрошайки. Смаг, как обычно, присел на соседний стул и как будто растворился на фоне бревенчатой стены.
Утус Руднев терпеливо ждёт и нетерпеливо елозит валенками по полу. Но прежде, чем задать самый первый вопрос, Туран «прислушался». Капитан Язеф – мутный тип, от него можно ожидать чего угодно. Но нет, только не на этот раз. Новый главный инженер не припал ухом к стене, а сидит за столом и думает, напряжённо думает. Его голова под самую маковку забита бухгалтерией. Чувствуется, как капитан Язеф то и дело переключает внимание на счёты.
Что самое удивительное, капитан Язеф совершенно спокоен. Впрочем, со дня смерти Варма Ксижена прошло не так уж и много времени. Капитан ещё не успел понаделать собственных глупостей. Ну а если такие всё же всплывут, то он может смело списать их на убитого предшественника. Ладно, Туран распахнул глаза, клиент ждёт.
– Ваше полное имя, пожалуйста, – Туран подхватил со столешницы карандаш.
– Пачар Моянич Руднев. Из деревни Починок я, это здесь недалеко от Ничеево. В двадцать восьмом году забрали меня в армию, типа, обещали человеком сделать. Вот все двадцать пять лет и отслужил рядовым. Это уже перед самой отставкой меня ефрейтором сделали. Подполковник Ксижен меня служителем в Контору взял, дорогу железную тогда в аккурат строить начали.
Свободный рассказ полился из утуса Руднева словно вода из продырявленной бочки. Туран про себя улыбнулся, ему уже приходилось сталкиваться с подобными типами. Армия – это не только слёзы матери и глухое недовольство отца, разлука с родной деревней и друзьями детства. А ещё рекрутский набор – отличная возможность для деревенской общины избавиться от оболтуса, непутёвого работника, а то и откровенного бездельника. Что, к гадалке не ходи, с Пачаром Рудневым и произошло. Вот почему в родной Починок он так и не вернулся. Ему там просто не рады даже спустя двадцать пять лет.
Впрочем, служба в армии пошла утусу Руднева на пользу. За двадцать пять лет он усвоил самое главное – начальство злить нельзя, а потому имеет смысл старательно исполнять собственные служебные обязанности. По этой причине дорожка перед входом в Контору не просто чистая, а выскоблена едва ли не до земли.
– Мне тут нравится, – утус Руднев щебечет как соловей весной, – дрова бесплатно, работа непыльная. Витусы инженеры на поправку здоровья дают. Я мужчина в самом соку! – утус Руднев гордо распрямил плечи и выпятил тощую грудь. – Всего сорок три годика, понимаешь. Жениться хочу. Здесь, как раз недалеко, вдовушка одна живёт, небедная, пышная. Я её уже год окучиваю. А что? Хозяйство у неё справное, батраков нанимает. К тому же…
– А теперь к делу, – Туран с треском опустил кулак на стол, от неожиданности утус Руднев аж подпрыгнул на месте. – О прелестях вашей вдовушки будете рассказывать не здесь и не мне, – несколько более спокойно добавил Туран.
Свободный рассказ дело хорошее, но только не в данном случае. Если утуса Руднева не заткнуть самым грубым образом, то очень скоро он начнёт рассказывать о своих амурных похождениях и ратных подвигах во имя Империи. Причём и то и другое будет враньём на все сто процентов.
– Что вы можете рассказать о подполковнике Ксижене? – Туран вновь подхватил со столешницы карандаш.
– Подполковник Ксижен? – привратник и дворник в одном лице будто только что очнулся от сна. – А, это, очень строгий начальник был. Все его боялись, все слушались. Всех в кулаке держал, никто поперёк батьки и пикнуть не смел. А к простым работягам витус хорошо относился, зря не орал, к чёртовой бабушке не посылал. Во как.
Эмоциональный фон утуса Руднева запылал от гордости за былого начальника. Только всё не так просто, про себя Туран усмехнулся. Пусть застать подполковника Ксижена живым по вполне понятным причинам не удалось, однако о бывшем главном инженере Туран узнал много чего интересного. Знакомый тип: гнобил офицеров, а к рядовым относился с уважением. Иначе говоря, подполковник Ксижен давил потенциальных претендентов на его место, а на простых работяг не обращал внимания.
– Как часто подполковник Ксижен бывал на стройке моста, станции и железной дороги?
– Не, очень редко бывал, – утус Руднев махнул рукой. – Витус всё больше в конторе сидел, счётами брякал. Как не пойдёшь мимо его кабинета, а там всё стук да стук, стук да стук. Поставщиков принимал, ну, это, купцов местных. Фока Иншан, Охран Агриев к нему часто хаживали. Но чаще прочих Инкар Далин был, казнокрад хренов. Этот из кабинета витуса так вообще не вылезал.
При имени Икара Далина эмоциональный фон утуса Руднева пошёл чёрными волнами.
– И чем же купец Далин вам не угодил?
– Видите ли, мастер, – утус Руднев доверительно наклонился вперёд, – купцы местные из народа будут. Ну, там, мещане, крестьяне, струги стоили, рыбу ловили, казаков среди них много. Пусть они сумели в люди выбиться, однако продолжают ходить как люди в рубахах, кафтанах, жилетках, валенками катанными не брезгуют. К людям простым с пониманием относятся и с добротой. Хотя все как один скупердяи.
Туран прикрыл рот левой рукой, а то неуместный смешок сам собой сорвётся с губ. Чтобы купцы, пусть даже из народа в рубахах и катанных валенках, относились к простым труженикам с пониманием и добротой? Это больше похоже на анекдот.
– Инкар Далин хоть и купец из народа, однако из кожи вон лезет, дабы дворянином казаться, – душа утуса Руднева вскипела праведным гневом. – Одевается он будто дворянин потомственный. На пальце, на среднем, кольцо огроменное таскает. Из золота, между прочим. Говорит как витус благородный. На простых людей, на меня, – грязный указательный палец с разгона ткнулся в грудь местного привратника и сторожа, – как на пустое место смотрит. Не то что гривенник, совирта никогда не подаст. А на самом деле он вор. Вор! Иначе ни за что не сумел бы такой громадный капитал сколотить, чтобы кольцо, то самое, золотое, купить. Все купцы воры, а Инкар Далин вор наипервейший. Вот!
Утус Руднев шумно выдохнул дешёвым пивом, Туран отвернул лицо.
– То ли дело подполковник Ксижен был. Он, кстати, – утус Руднев вновь доверительно склонил голову, – деньги в сейфе у себя в кабинете держал.
– Откуда вы знаете? – тут же спросил Туран.
– А, так это, витус частенько меня в лавку посылал. Там… за водочкой для поправки здоровья, закуской, конфетками всякими. И сам выпьет и мне, бывало, нальёт. Так вот, каждый раз подполковник Ксижен деньги у себя из сейфа доставал. Я там иногда толстые пачки виртов замечал. Не то что «канареек», «ворон». Вот!
Туран скосил глаза в сторону. «Канарейка» – простонародное название жёлтой банкноты достоинством в один вирт, а «ворона» – серая банкнота в двести виртов. Очень интересно, карандашный грифель с утроенный силой заскрипел по бумаге. Показания служителя вполне согласуются со словами угоры Чининой, купеческой вдовы. За съёмные комнаты главный инженер всегда платил вовремя, однако деньги каждый раз доставал из кошелька и дома их никогда не хранил. Значит, в том числе и личные средства подполковник запирал в сейфе у себя на работе.
– Как вёл себя подполковник Ксижен в день смерти второго февраля сего года? – Туран поднял на служителя глаза. – Был ли он чем-нибудь взволнован, обеспокоен? Может, наоборот, слишком спокоен?
– Не-е-е, – утус Руднев качнул головой. – Подполковник Ксижен, бывало, засиживался в кабинете своём, особенно если конец месяца и работникам платить нужно. А февраля второго он как и все нормальные чиновники ровно в шесть из кабинета вышел. Причём, – на лице служителя Конторы расцвела лукавая улыбка, – витус в баню пошёл, к бабе своей.
– А вы откуда знаете?
– Да как же не знать? – эмоциональный фон утуса Руднева засверкал самодовольством словно бриллиант чистой воды в лучах Ягиры. – Когда подполковник Ксижен эдак плотоядно улыбается, а глазёнками эдак из стороны в сторону рыскает, значит точно к Жемчужине собрался. Это так наипервейшую лядь в том «Лёгком паре» кличут. Проверено! На следующее утро витус на службу довольный приходит, как кот, который крынку сметаны слизал и курчонком свежим закусил.
Вот так оно и бывает, Туран тряхнул рукой. От скоростного письма, да ещё на заваленном столе, правая кисть немного затекла. Привратники, дворники, лакеи очень часто подмечают привычки господ, о которых сами господа часто и не подозревают.
– Ещё что-нибудь необычное второго февраля было? Может, заметили что?
– Не-е-е, – утус Руднев вытянулся на стуле, – тот день самый обычный был. Другое дело день следующий. Но, это, утро февраля третьего.
Эмоциональный фон служителя Конторы заиграл яркими красками, будто утус Руднев узнал страшную тайну, но не расскажет о ней даже под самыми жуткими пытками. Точнее, Туран выразительно уставился на служителя Конторы, расскажет всё равно, только сперва поломается немного для приличия и порядка.
– Так вот, утром третьего я, это, как обычно, на второй этаж поднялся, а кабинет подполковника Ксижена открыт. Вот! Даже хуже, – грязный указательный палец утуса Руднева для большей важности уставился в потолок, – ключи, связка, на столе лежат. Я, того, печи топить, а кабинет открыт! Да ещё с ключами на столе.
– Ну-у-у…, мало ли что, – Туран демонстративно пожал плечами, будто и в самом деле сомневается в важности слов утуса Руднева, – забыл подполковник ключи на столе. С кем не бывает.
– Да не мог витус ключи забыть! – от столь глупой наивности душа утуса Руднева опять вскипела праведным гневом. – Я же говорю, связка была! А на связке той не только ключ от самого кабинета был, а ещё от сейфа с «воронами», и от дома подполковника Ксижена. Угора Чинина, ну, это, домохозяйка, рано ложится, да ещё «снотворным» балуется, – утус Руднев выразительно щёлкнул сам себя большим пальцем под нижнюю челюсть.
В смысле, Туран нахмурился, служитель Конторы намекает на слабость купеческой вдовушки к самогонке собственного производства. Но это ладно. Гораздо примечательней другой факт – капитан Язеф ни словом, ни полусловом не обмолвился о ключах. Хотя эта самая связка теперь должна быть у него.
– А что вы можете рассказать о капитане Язефе? Ведь теперь он, по сути, главный инженер.
Не вопрос, а горсть пороха в костёр. Утус Руднев взорвался эмоциями. Не иначе больше всего ему нравится сплетничать о живых.
– Вы знаете, что капитан Язеф бастард? Его папа в самой Навире очень большая и очень родовитая шишка?

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 8.8.2019, 17:54

Глава 13-2. Туши свет и уноси ноги
– Да, – Туран кивнул, – капитан Язеф мне сам об этом рассказал.
Самая грязная тайна на проверку оказалось не такой уж и тайной, эмоциональный фон служителя Конторы на миг посерел от сожаления. Но только на миг и опять запылал красками собственной важности с новой силой.
– Допускаю, – голос утуса Руднева упал до трагического шёпота, – что именно по этой причине капитан Язеф жадный такой. Двадцать пять лет всего. В его возрасте о бабах надо думать, о бабах. А он только о деньгах, да о деньгах. Копит, значит. Всё ищет, где дешевле купить, где выгодней хотя бы на совирт урвать. Всё хочет стать таким же как и папа, богатым и важным, чтобы самому бастардов делать. А, между тем, сам-то, сам.
Ещё мгновенье и с языка служителя Конторы и в самом деле закапает едкая желчь презрения.
– Мальчишка, – тихо выдохнул утус Руднев. – Он и раньше, на мосту своём, с обязанностями своими прямыми хреново справлялся. Взрослые дяди его плохо слушаются. А топнуть ножкой не умеет, даром что четыре звезды на погоне. Вот и мучается, мучается, мучается. Весь какой-то нервный стал. Вот!
Любопытству и болтливости утуса Руднева можно только поражаться. Если бы он жил в Снорке, то Туран без раздумий вербанул бы его для тайной работы осведомителем. Чёрт побери, из него получился бы отличный стукач. Без страха о последствиях заложить «любимого» начальника, это дорого стоит. Впрочем, пора завязывать. Наговорил утус Руднев много, только теперь предстоит разобраться, что в его словах факты, а то что домысел чистейшей воды.
– Благодарю вас, уважаемый, – Туран захлопнул блокнот, – ваши сведенья представляют большую ценность.
– Что вы, мастер! – утус Руднев аж подался всем телом вперёд. – Я вам ещё самого главного не рассказал!
И ведь не врёт. Что-то очень важное утус Руднев, как прожжённый сплетник, приберёг на десерт. Это будет либо действительно что-то важное, либо самая убойная сплетня.
– Слушаю вас, – Туран вновь распахнул блокнот.
От нервного ожидания эмоциональный фон утуса Руднева было сжался, но тут же развернулся вовсю мощь вновь и заполыхал цветами радости и самодовольства.
– Видите ли, мастер, шестого февраля сего года, незадолго до законного перерыва на обед, к капитану Язефу приходил какой-то хорошо одетый господин. Я его раньше никогда не видел. А тут, понимаешь, мимо меня мышой шарк и сразу на лестницу, – утус Руднев выразительно махнул рукой.
Я, такое дело, сразу за посетителем. Хотел уже было его под белы рученьки и прочь, на улицу, вытолкать. А он, господин этот, уже в кабинет забежал. Капитан Язеф посетителя этого узнал и мне велел убраться. Матерно так велел, грубо, не по-человечески. Подполковник Ксижен никогда меня так не делал, даже если зол был и с похмелья. А тут, понимаешь, ветерана вооружённых сил по матери послал. Мальчишка!
Ну а что мне оставалось делать? – утус Руднев всплеснул руками. – Пришлось уйти. Но! Вот что интересно – ругались они там. Причём так громко, что аж у меня на первом этаже перед дверью входной слышно было. А потом, когда этот господин по лестнице спускаться начал, он левой рукой за скулу держался и глазки так в сторону отводил, будто ему совестно стало.
Карандашный грифель вновь заскрипел по бумаге, Туран торопливо перевернул страницу. Ругань и драка – очень серьёзные намёки на очень толстые обстоятельства. Третьим и заключительным аккордом очень часто идут револьверная пуля в тёмном переулке, нож в той же обстановке или мышьяк в стакан с вином. Правда, последним чаще всего женщины балуются.
– Описать того господина можете? – Туран поднял глаза на служителя Конторы. – Рост, вес, возраст, приметы.
– А то! – утус Руднев самодовольно выпрямил спину. – Пишите, мастер, пишите: роста невысокого, пухленький такой, как пирожок сдобный. Ножки короткие, этот господин ещё так семенил смешно. Лицо без усов и бороды было. Точно говорю. А вот цвет глаз разглядеть не успел. Господин этот рукой прикрывался. Да! Пальчики у него такие холёные, как у дочки дворянской. Поди, тяжелее кружки с пивом и не держал ничего.
– Во что был одет тот господин? Сказать можете?
– Одет? – утус Руднев нахмурился, эмоциональный фон служителя Конторы запестрел от мучительных раздумий. – А, ну, это шуба на нём была, бобровая, кажись. Шапка меховая…, да, точно была. И валенки, дорогущие, зараза, на подошве резиновой, мне бы такие.
Последняя буква и точка, грифель тихо скрипнул. Туран поднял карандаш. На описание незнакомца, что вышел из квартиры Рисана Ювина и которого видел дворник Щупр Сван, непохоже. Неужели в деле вырисовывается ещё одна неустановленная личность? Да и где гарантия, что этот неизвестный имеет хоть какое-нибудь отношение к смерти Варма Ксижена и Рисана Ювина? Или хотя бы одного из них. Может, капитана Язефа навестил кредитор, от того и поругались. Да мало ли кто мог получить от нового главного инженера по морде? Вплоть до супруга-рогоносца. Ладно, разберёмся.
– Благодарю вас за неоценимую помощь следствию, – Туран самым решительным образом захлопнул блокнот.
– Всегда рад помочь властям в поиске правды и справедливости, – утус Руднев льстиво улыбнулся.
Эмоциональный фон служителя Конторы покрылся серым пеплом сожаления. Разговор по душам закончился, от того ему и грустно. Утус Руднев только что пережил свой звёздный час. Не каждый день залётные начальники из самой губернии не просто внимательно слушают его, а ещё и записывают в блокнот какими-то странными письменами.
– Возможно, вам придётся посетить Управление полиции и повторить ваши показания под официальный протокол. Не исключено, что вам придётся выступить свидетелем в суде.
Обычно выражения типа «Управление полиции», «официальный протокол» и тем более «выступить в суде» вызывают в душах обывателей смятение, страх, а то и сразу панику. Болтливого служителя Конторы ничем не прошибёшь. Эмоциональный фон утуса Руднева заиграл новыми цветами радости и надежды. С него станется и при витусе Косте, прямо в зале суда, начать рассказ о вдовушке, которую он вот уже второй год окучивает.
– Идите! – Туран ткнул указательным пальцем в сторону входной двери.
– Всего наилучшего, мастер, – утус Руднев бойко вскочил на ноги.
За двадцать пять лет службы в армии Пачар Руднев отлично научился понимать намёки начальства. Небольшая властная грубость пришлась как нельзя кстати. Иначе служитель Конторы мог бы запросто вспомнить что-нибудь ещё «самое главное» и «очень важное».
От болтунов наподобие Пачара Руднева пухнет голова. Пора, ох как пора, выйти на улицу и освежиться.
После тёплого чуть влажного, будто тухлого, воздуха в Конторе морозная свежеть словно долгожданное спасенье. Туран шумно втянул полной грудью. Для окончательного счастья осталось размять ноги.
На улице великолепный зимний день. Прекрасная Ягира висит над горизонтом. В её тёплых лучах мороз не кажется таким холодным и колючим. Где-то рядом стучат топоры и визжат пилы. Ветер с Витаки приятно остудил лицо. Прямо на ходу Туран натянул рукавицы.
Смаг Руф преданной собачкой семенит рядом. За время беседы что с новым главным инженером, что со служителем Конторы он не проронил ни слова. Туран покосился на молодого полицейского. Впрочем, Смаг не сидел со скучающим видом. Наоборот – он весьма внимательно вслушивался в разговор и, как говорится, мотал на ус. Вот и сейчас от парня исходит жгучее желание засыпать Турана кучей вопросов.
– Что у тебя? Спрашивай, – Туран переложил саквояж в левую руку.
– Мастер, а почему вы решили поговорить именно с Рудневым? – тут же выдал Смаг. – Не с другим работником Конторы, а именно с привратником? Чем он вам приглянулся? Ведь от него так воняло.
– В первую очередь, Смаг, из-за его эмоционального фона. Пачар Руднев аж светился от нетерпения поведать начальнику из самой губернии страшные местные тайны. Ну а так, люди, которые сидят на входе, там…, – Туран скосила глаза в строну, – дворники, привратники, швейцары всякие, через одного любопытные как котята и завзятые сплетники. Наверно, сама работа делает их такими. Когда мимо тебя каждый день ходят одни и те же люди, когда нехотя следишь за их жизнью, то невольно начинаешь сначала замечать, а потом и целенаправленно интересоваться их «грязным бельём».
К слову, Смаг, – Туран усмехнулся, – когда станешь городовым, обязательно завербуй Пачара Руднева. Причём не устно, а обязательно в письменной форме, там, прошение на имя начальника полиции с личной подписью. Из Руднева получится отличный осведомитель.
– В смысле? – на лице и в душе Смага отразилось недоумение.
– Да стукач, Смаг, стукач.
– А разве это этично?
Туран покосился на Смага. Честно говоря, ожидать подобного вопроса от молодого полицейского даже удивительно.
– Смаг, – Туран резко остановился, – неэтично брать взятки, выбивать из подозреваемых нужные показания, фальсифицировать улики, а так же покрывать преступников и отказывать потерпевшим. Вербовка стукачей выглядит неэтичной только в глазах недалёких обывателей. В первую очередь такова людская природа. Тот же Пачар Руднев будет доносить тебе о всех подозрительных личностях исключительно по доброй воле. А вот что точно будет неэтично и глупо, так это не воспользоваться природной склонностью людей. Не забывай: предотвращённое преступление – это чья-то спасённая судьба, а раскрытое преступление – это торжество справедливости, благодарность потерпевших и, чего уж там, приятное отмщение.
Туран двинулся дальше вдоль заснеженного перрона. Смаг снова засеменил рядом, в душе молодого полицейского творится чёрт знает что. Ничего страшного, про себя Туран улыбнулся, парень постигает жизнь во всём её разноцветном великолепии.
Будущая железнодорожная станция осталась за спиной. По краям заснеженной дороги вновь потянулись бараки рабочих. Из труб валит дым, из приоткрытых дверей то и дело долетают запахи хлеба, щей и потных портянок. Людей на улицах почти нет, большая часть работяг где-то трудится. Хотя, какие зимой могут быть работы? Впрочем, понятно какие, Туран вытянул шею. Как раз на дальнем конце улицы вовсю кипит работа.
Пройдёт не так уж и много времени, как на этой улице появится сразу четыре новых деревянных дома. Три-четыре десятка крепких мужиков в полушубках и валенках таскают брёвна и стучат топорами. Два дома только-только начали собирать. Снег возле будущих стен щедрой рукой засыпан опилками. Впрочем, срубам придётся простоять без дверей и окон не меньше года, прежде чем они превратятся в полноценные жилые дома.
– Мастер, а куда мы направляется теперь?
– По идее, – Туран окинул взглядом недостроенный дом, – нужно и дальше расследовать убийства Варма Ксижена и Рисана Ювина. Но тело чиновника Контрольной палаты ещё не найдено. Официально он жив. Доказать обратное можно только через суд, а это отдельная и очень долгая бюрократическая волокита. Ну а дело Варма Ксижена может и так подождать.
– Почему, мастер?
– Видишь ли, Смаг, – Туран задумчиво глянул на большой штабель свежих брёвен, – любое дело начинается с «горячих следов». Так называется время непосредственно после свершения преступления. Оно самое ценное, ибо силы природы ещё не уничтожили улики, а память свидетелей ещё жива и полна подробностей. Нередко преступник ещё не успел далеко уйти и спрятать награбленное.
Как ты сам понимаешь, – Туран вновь глянул на молодого помощника, – с момента смерти Варма Ксижена прошло больше недели. «Горячие следы» давно остыли. Так что теперь день-два особой роли не сыграют. Мои опыт и интуиция подсказывают, что сперва нужно разобраться с «проклятием нишранов». Оно как-то завязано на оба убийства. В противном случае оно так и будет болтаться у нас под ногами как разбросанные то тут, то там грабли. По этим причинам сейчас мы допросим Тина Божла.
– Это, – Смаг наморщил лоб, – отец пропавшего охотника?
– Верно, – Туран кивнул.
Две абсолютно одинаковые улицы пересекаются под прямым углом. Туран остановился по середине перекрёстка. То ли этот район Ничеево слишком новый, то ли у властей города до таких мелочей как таблички с указанием улиц руки не доходят. Второе предположение выглядит самым верным.
– Э-э-э…, что-то я запутался, Смаг – Туран в растерянности оглянулся по сторонам. – Как нам вернее дойти до «Господина лосося»? Не помешает сперва основательно перекусить.
– Так, это, лучше пойти туда, – указательный палец Смага уставился на правую улицу. – Так мы сразу выйдем к Витаке. Ну а дальше вдоль берега быстро дойдём до трактира.
– Отлично, – Туран улыбнулся, – веди.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 10.8.2019, 21:49

Глава 14-1. Голая правда
Обед в трактире «Господин лосось» был великолепен. Прямо от порога гостеприимного заведения Смаг довёл Турана до Луговой улицы в Крестьянской слободе. Причём молодой помощник провёл по кратчайшему пути через какие-то переулки и прогоны для скота. Туран попытался было запомнить дорогу, но уже на второй тишайшей улочке, где даже коровам лень было мычать, мысленно махнул рукой.
Буквально с первого дня в Ничеево Туран постарался запомнить расположение хотя бы основных улиц и направлений. А то негоже «большому начальнику из губернии» ходить словно на поводу у молодого помощника. Только, увы, как бы не был мал городок, однако научиться ориентироваться в нём весьма сложно. Если на Вольной улице все дома аккуратно пронумерованы, то чем дальше от центра, тем реже на углах домов и воротах можно найти таблички с номерами и названиями улиц.
Если разобраться, то Ничеево потому и стал городом, что в этой части Снорской губернии потребовался хоть какой-то центр для уезда. Вот и выбрали Ничеево как самый крупный насёленный пункт, хоть он до сих пор остаётся большой деревней. Именно в Крестьянской слободе это видно ярче всего. Здесь живут самые настоящие крестьяне, которые только-только начали рвать с сельским трудом и только-только начали приобщаться к городской жизни.
Дома в Крестьянской слободе самые что ни на есть деревенские. У кого-то побогаче на пять окон, у кого-то победнее всего на два-три. В обязательном порядке огород соток на тридцать, а то и на сорок. Хотя, как объяснил Смаг, в первую очередь для собственного пропитания. Климат в Ничеево не тот и земля не та, чтобы можно было бы развернуть полноценное товарное хозяйство. Как раз по этой причине жители Крестьянской слободы всё чаще и охотней нанимаются на лесопилки, верфи или мануфактуры. Весной, когда Витака очистится от льда, многие парни и мужики наймутся моряками. Так сложилось, что в Крестьянской слободе ближе к реке живут рыбаки, а ближе к лесу охотники.
По внешнему виду бревенчатые избы словно братья-близнецы. Не, конечно, у каждого дома хватает оригинальных черт. Где-то крыша покрыта самой обычной дранкой, а где-то через слой снега проглядывает листовое железо. Ворота то полукруглые, то прямые. Калитки то отделяются толстыми столбами, то прорезаны прямо в широких створках. Где-то из сугробов выглядывают скамейки, где-то на высоких шестах развешены скворечники. Только все вместе деревенские избы будто сливаются в однообразную серую массу. Если бы не помощь Смага, то Турану было бы ни за что не найти Луговую улицу.
На призывный лай сторожевых псов на крыльце дома показался сам Екид Божл, крепкий мужик сорока с небольшим лет. Чёрная борода до груди, густые давно не стриженные волосы. Поверх шерстяной рубахи навыпуск утус Божл надел тёплую жилетку.
– Добрый день, витус, вы ко мне?
В эмоциональном фоне утуса Божла бурлит тихое раздражение на незваных гостей. Хозяину дома так и хочется рявкнуть с крыльца что-нибудь грязное и непристойное. Однако, при виде хорошо одетого господина и полицейского, раздражение враз улетучилось. Вместо него в душе утуса Божла разлился страх и желание услужить дорогим гостям.
– Вы будете Тином Божлом? – правая рука Турана опустилась на верх калитки.
– Так точно, витус, – к страху в душе утуса Божла добавилось желание убежать в тёмный лес.
– Сыскная полиция, – Туран развернул перед носом хозяина дома удостоверение полицейского со значком. – Вы подавали в Управление полиции прошение о пропаже вашего сына Екида Божла?
Глаза утуса Божла расширились от страха. Пусть читать он, может быть, не умеет, но значок полицейского со звездой и связкой стеков узнал сразу.
– Да, витус, подавал. В аккурат осенью в конце октября подавал. Вам что-нибудь известно о нём?
В эмоциональном фоне утуса Божла тут же затрепетал маленький огонёк надежды.
– К сожалению, нет. Мы можем войти? – удостоверение со значком вернулось обратно во внутренний карман сюртука.
– Конечно, конечно, витус, прошу вас, – мозолистые руки хозяина дома тут же ухватили сторожевого пса за ошейник.
О Тине Божле можно смело сказать, что он крепкий середнячок. Дом на пять окон с высоким крыльцом пусть и старый, но крепкий и основательный. Едва Туран поднялся на крыльцо, как из хлева долетело протяжное мычание коровы. Из соседнего сарая ему вторило хрюканье свиней. В самой избе тепло и приятно пахнет свежим хлебом. Пол застелен самодельными половичками. Бревенчатые стены сияют отполированной чистотой.
Туран так и замер на пороге. Детство, далёкое детство вместе с воспоминаниями о родном доме нахлынули на него. Даже не верится, что он и сам когда-то жил в подобном доме, таскал дрова и большой деревянной лопатой с тяжёлым черенком чистил во дворе снег. Но, увы, суровая реальность будто пнула подкованный сапогом под зад. Как бы не было приятно вспоминать родное Дальне, только туда он никогда не вернётся.
Зимнее пальто и шапка повисли на деревянных штырях самодельной вешалки у входа. Не долго думая, Туран скинул валенки на резиновой подошве. Смаг помялся, помялся, но, в конце концов, решил последовать примеру начальника и скинул свои валенки.
– Где мы можем присесть? – Туран подхватил с пола саквояж.
– Прошу вас, витус, – мозолистая рука утуса Божла указала на большой обеденный стол посреди гостиной.
В душе хозяина дома будто расцвели розы и защебетали соловьи. Если на пороге калитки утус Божл встретил Турана с хорошо скрытым страхом, то теперь в его эмоциональном фоне плещутся самое настоящее уважение и восторг. Ну да, про себя Туран усмехнулся, околоточные надзиратели и городовые очень любят топать в избу прямо в грязных сапожищах.
Широкая некрашеная лавка возле стола отполирована до блеска. И вряд ли здесь постарался мастер-краснодеревщик. Простая, но надёжная крестьянская мебель служит своим владельцам десятки лет.
Туран скосил глаза, а вот это интересно. Полка, самая обычная книжная полка несколько выпадет из привычного убранства деревенской избы. Причём, Туран сощурился, судя по корешкам пухлых бумажных томиков, утус Божл любит читать не только религиозную литературу. Но это ладно.
У утуса Божла большая семья, Туран опустился на отполированную скамью. Домашние предпочли убраться с глаз долой важного господина и полицейского, только недалеко. Из соседних комнат волнами накатывают любопытство и страх. Жена и дети утуса Божла с замиранием сердца ловят каждое слово, каждый звук. Ситуация вполне обычная, не мешают и ладно.
– Чай? Может, перекусить чего? Самогоночки? – утус Божл замер возле стола ну в аккурат как человек в трактире «Господин лосось».
– Уважаемый, – Туран смерил хозяина дома взглядом, – я не околоточный надзиратель и не городовой. Так что ублажать меня мелкими подношениями не имеет смысла. Если вы до сих пор не догадались, то да, – Туран выждал театральную паузу, – я и есть тот самый начальник из губернии.
– Правдовид, – только и смог выдохнуть утус Божл.
Обычно при слове «правдовид» обыватели пугаются ещё больше и окончательно. Вот и утус Божл захотел было убежать в тайгу, но тут в его эмоциональном фоне с новой силой вспыхнула надежда. Без лишнего напоминания хозяин дома сел на лавку на другом краю стола.
– И так, – Туран развернул блокнот, – на всякий случай уточню ещё раз: вы – Тин Весебич Божл. Ваш сын Екид Тинич Божл 9235-го года рождения пропал без вести 27 октября 9256-го года.
– Это так, мастер, только не совсем.
– Объясните? – Туран нахмурился.
– Мой сын Екид ушёл на охоту ещё 24 октября этого года. Домой он должен был вернуться вечером на следующий день, то есть 25 октября, но так и не пришёл. На следующий день, то есть, 26 октября, мы искали его всей улицей, половину леса обшарили, но так и не нашли. И лишь 27 октября, когда Эниса, это жена моя, настояла, я подал прошение в полицию.
Ах, вот оно что, карандаш быстро заскользил по листу. Всё верно, в протоколе так и было указано. В эмоциональном фоне утуса Божла читается бессилие и безнадёга. Да, он подал прошение, только потерял веру в него. Прошло больше трёх месяцев, а о его сыне до сих пор ни слуху, ни духу. И лишь неожиданный визит начальника из самой губернии, да ещё правдовида, вновь разжёг в его душе огонёк надежды.
– Я читал ваше прошение, только, пожалуйста, расскажите ещё раз, – Туран вновь склонился над блокнотом. – Как знать, может быть вы вспомните новые подробности и обстоятельства.
– Так, мастер, вот оно как было, – утус Божл отвёл глаза. – Сын мой охотник хороший. В тот день он, как обычно, на охоту отправился. Мало ли вдруг повезёт кабанчика добыть. Тетерев, там, тоже неплохо.
Отец пропавшего охотника почти слово в слово повторил содержание прошения. Единственное, что удалось узнать, так это то, что никаких следов стоянки в лесу его сына отец и соседи так и не нашли. Хотя утус Божл более-менее точно знал, где Екид Божл обычно останавливался возле ручья в пяти километрах от берега Витаки. Точнее, следы были, но старые, от прежних визитов его сына, а свежих – ни одной вмятины, ни одного нового уголька в кострище.
Обычное дело, обычная печальная история. Карандаш привычно сжимает слова и фразы в стенографические символы и сокращения. Только, Туран поднял голову, из соседней комнаты льётся не совсем обычный поток эмоций. Да, это девочка, маленькая. Только, в отличие от матери и старшего брата, она негодует на отца. Каждое слово родителя едва ли не болью отдаётся в её сердце. Впрочем, вникать в семейные дрязги не стоит.
– Ну вот я и пришёл в Управление, в полицию, значится, – утус Божл печально вздохнул.
Не густо, Туран крутанул карандаш между пальцами.
– Как ваш сын вёл себя накануне исчезновения?
– Так, это, как обычно вёл, – утус Божл поднял глаза. – Как я уже говорил, охотник он хороший. Специально для него «четвёртого вепря» купил.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: ВалерийS 11.8.2019, 9:12

Может я зря это написал, но мне, старику, трудно воспринимать и держать в памяти такие сложные имена. Как : Туран, Смог Руф, Исслан Шандар и так далее.

Хотя я много лет жил в Казахстане (23 года) и теперь недалеко от Бурятии, но всегда трудно воспринимал их имена. Это не критическое замечание, а лишь личное моё восприятие на сложные имена.

Я всегда любил фантастику и часто читал зарубежную, и даже тогда, в молодости, я имел дискомфорт, к тем иностранным именам. Но там это объяснимо, это зарубежная литература.

Вот в связи с этим у меня вопрос, почему вы применили такие сложные имена? Не подумайте, что я осуждаю за это, просто ведь Ваши рассказы предназначены для русскоязычного читателя.

Прошу извинить меня, если Вам показалось моё сообщение, как нравоучение. Написал лишь из интереса и не более. (Если это требует место положение происходящего, то Вы, наверное, правы)

С уважением, Валерий Иванович.

Автор: Волков Олег 12.8.2019, 19:39

Скажу так – глупость молодости.
Мне уже почти 44. Писать я начал, когда вернулся из армии. То есть, еще в прошлом тысячелетии. Ну а по молодости… В общем, если бы я сейчас, в почти 44, «взялся бы за перо». То много чего сделал бы иначе. В том числе и с именами.
Конкретно с именами история следующая. Мир «Догет 18» - полностью смоделированный. Вот я решил заодно смоделировать и имена. Для этого я написал небольшую программу (было время, увлекался программированием). И это уже вошло в ткань литературного мира. Выдрать можно, но выгода от этого действия будет ничтожной, по сравнению с затратами. Легче и дешевле оставить как есть.
Если вас утешит, то у книги «Под снегом» и без того много шансов стать последней и в без того очень короткой серии.



Валерий Иванович, я давно пришел к выводу: если комментатор не материться, не поливает меня помоями, значит он действительно просто высказывает свое мнение.

Автор: Волков Олег 12.8.2019, 19:40

Глава 14-2. Голая правда
Иначе говоря, Туран скосил глаза в сторону, охотничье ружьё компании «Вертан» под названием «Вепрь №4». Благодаря невысокой цене, простоте и надёжности это ружьё очень популярно среди простых охотников. Почему его и прозвали «четвёртым вепрем».
Неужели снова тупик? Карандаш тихо стукнулся о блокнот. Утус Божл говорит правду. Крестьян и мещан допрашивать легче всего. В массе они простые и простодушные люди, которые не умеют изощрённо кривить душой и маскировать ложь за валом недоговорок. Неужели исчезновение Екида Божла так и останется нераскрытой тайной? Туран недовольно поморщился. Только не верится, будто парень просто так взял и пропал на охоте недалеко от родного дома в хорошо знакомой тайге. Упорно не верится.
– Скажите, только честно, – Туран в упор глянул на хозяина дома, – вы считает, что ваш сын стал жертвой «проклятия нишранов»?
Эмоциональный фон утуса Божла пошёл рябью. С одной стороны ему хочется показать свою образованность и категорически отвергнуть этот глупый предрассудок. А с другой он жутко боится соврать правдовиду, да ещё из самой губернии. Страх победил.
– Да, мастер, – голос утуса Божла дрогнул. – Я думаю, что мой сын стал жертвой «проклятия нишранов».
Утус Божл словно признался в тяжком преступлении. Пусть сажать в тюрьму его никто не собирается, только теперь он решил, будто его прошение о пропаже сына начальник из губернии выбросит в корзину для мусора. Не важно, что в глубине души в «проклятие нишранов» верит даже начальник полиции Ничеево. Официально всем полицейским полагается отрицать «всякую мистическую хрень». Ну и дела.
Впрочем, обычное дело. Зато рядом, Туран повернул голову, за стеной, та самая девочка буквально взорвалась эмоциями. Обида на отца хлещет из неё словно раскалённая лава из вулкана. А это уже интересно.
– Благодарю вас, уважаемый, а теперь я хотел бы поговорить с вашей дочерью.
– Это… с Линсарой, что ли? – от удивления утус Божл выпучил глаза.
– Если у вас нет других малолетних дочерей, то да, с ней. Причём наедине. А вас я попрошу выйти в другую комнату и не мешать нам.
От столь необычного распоряжения утус Божл окончательно растерялся. В традиционной крестьянской семье женщины не имеют права голоса, а уж маленькие девочки и подавно. Однако утус Божл послушно поднялся на ноги и вышел в соседнюю дверь.
– Линсара, – Туран повернулся в сторону фонтана эмоций, – выходи.
Из небольшой комнаты за печкой, кажется, детской, выбежала девочка лет пяти-шести. Волосы заплетены в тоненькую косичку. На плечах простенькое серое платьице. Чертами лица Линсара явно пошла в отца. Если ей приделать чёрную бороду, а глаза сделать более серьёзными, то получится утус Божл в миниатюре.
Девчушка как ни в чём не бывало бухнулась на лавку напротив Турана. В её эмоциональном фоне нет ни тени страха, только любопытство и осознание собственной важности. Ещё бы! Сам начальник из губернии заметил её и позвал. Только в шесть лет дети бывают такими смелыми. И то лишь благодаря детской наивности и полному отсутствию жизненного опыта. Правда, показания девочки не примет ни один суд, а если и примет, то с крайней неохотой. Впрочем, до суда ещё нужно дожить. Сейчас в первую очередь важна информация.
– Линсара, да? – на всякий случай уточнил Туран.
Девчушка энергично кивнула.
– Как я вижу, ты не думаешь, будто твой брат потерялся?
Использовать выражение «жертва проклятия нишранов» Туран не стал. Да и не нужно было. Из дочери утуса Божла, как говорится, полилось.
– Да никуда Екид не терялся! – звонкий детский голосок сотряс гостиную. – Он убежал, в губернию убежал! Он давно хотел убежать, да только папа не пускал. Папа Екида женить хотел на Млае. На той дуре тощей и страшной.
Екид много раз говорил, что не нужна ему эта Млая. А папа говорил, что она богатая, приданого много будет. А Екид всё равно не хотел. А папа обещал его в солдаты отдать, если слушаться не будет. Вот!
Как поётся в одной популярной песне, «голая правда божилась и клялась». Вот такие дела, грифель карандаша едва не порвал страницу в клочья, Туран торопливо записал слова девочки.
– Спасибо, Линсара, ты мне очень помогла, – Туран улыбнулся. – А теперь возвращайся к себе в комнату.
– Пожалуйста, мастер.
Девочка лихо соскользнула с лавки. Маленькие ножки барабанной дробью протопали в соседнюю комнату. Утус Божл, словно пёс побитый, присел обратно на лавку. Умный мужик, сразу понял, что правда всплыла. Та самая правда, о которой он даже думать не хотел.
– Ну что, уважаемый, – Туран усмехнулся, – что можете добавить к показаниям вашей дочери?
– Да, мастер, было дело, – глухо, словно из бочки, пробурчал утус Божл.
В душе хозяина дома кипит злость на дочь. Не иначе быть сегодня Линсаре с поротой попкой. Впрочем, сквозь злость в душе утуса Божла пробилось облегчение. Примерно так же после горького лекарства, от которого язык едва не свернулся в трубочку, больной чувствует себя лучше.
– Млая Ошар, дочь Реяна Ошара, это наш богач местный. Она и в самом деле дурная. Высокая, тощая и глупая для кучи. Отец с ней много бился, но не смог научить даже читать.
– Ну а зачем же вы так упорно её сыну сватали?
Вопрос крайне не понравился утусу Божлу. Это в собственном доме он царь и бог, а начальнику из губернии придётся отвечать. Причём правду, какой бы голой она не была.
– Приданое у неё богатое, – щёки утуса Божла покрылись румянцем. – Одних только денег двести виртов. Ещё утус Ошар вместе с ней доброго коня даёт и тёлку добрую, много молока даёт. Ну и там юбки, платья, рубашки всякие. В общем, куча бабских нарядов в придачу.
– Так, наверное, оттого и приданое богатое, раз невеста высокая, тощая и глупая. Утус Ошар, поди, прекрасно понимает качество «товара», раз даёт за неё так много.
– Ну да, мастер, так оно и есть.
Утусу Божлу стыдно и страсть как не хочется признаваться в собственной жадности хотя бы самому себе.
– Я к Реяну Ошару полгода клинья подбивал, – утус Божл распрямил спину. – За Млаей многие отцы бегали. Каждому хотелось её приданым завладеть. Да ничего страшного, мастер. Екид у меня парень видный, вторую жену бы себе нашёл, любимую. Наверное.
Жалкое оправдание, Туран закатил глаза. Это богатые мужчины могут позволить себе забросить нелюбимую жену, сбагрить её в другой дом, квартиру, в другой город, наконец, и жениться на любимой. Простым труженикам приходится довольствоваться одной и только одной. Екид Божл прекрасно понимал, насколько глупа и наивна надежда отца найти ему вторую жену, либо отыскать её самому. С вероятностью близкой к сотне процентом молодому парню так бы и пришлось довольствоваться высокой, тощей и глупой Млаей до конца жизни.
– Поймите, мастер: да на двести виртов мы могли бы таких делов наворотить! Можно было бы торговлей заняться, собственную верфь открыть, дом новый построить, пару стругов купить, – утус Божл говорит как будто бредит, точнее, пытается оправдать сам себя.
Наивность во всей красе. И смех, и грех, и плакать хочется. Для простых людей за суммой свыше сотни виртов начинаются бешеные деньги. Причём бешеные настолько, что ради них можно легко пожертвовать личным счастьем родного сына.
– Ладно, – Туран махнул карандашом, – что сейчас с Млаей?
– Реян её замуж выдал, уже, – утус Божл нахохлился словно филин под проливным дождём. – Я ему предлагал за моего младшего Вианта выдать, да только не дорос он ещё. Да и не дело, когда жена старше мужа на два года.
О, господи, Туран вновь склонился над блокнотом. То, что ещё полчаса назад казалось тупиком, теперь похоже на тупую мелодраму.
– Дочь свою, – Туран захлопнул блокнот, – не спешите наказывать.
– Это ещё почему? – утус Божл нахмурился, мысленно он уже выпорол болтливую Линсару и на неделю оставил без сладкого.
– Чтобы не пришлось потом ей в ноги кланяться, – охотно пояснил Туран. – Так и быть, я отправлю в Снорк запрос на вашего сына. Кому, кому, а мне не откажут, не посмеют отказать.
– Так вы думаете, Екид жив?
Надежда, уже было сгоревшая дотла, вновь вспыхнула в душе утуса Божла словно птица феникс.
– Утус Божл, – Туран недовольно поморщился, – нет никакого «проклятия нишранов». Зато вместо него существует людская глупость и невежество. Вот и вы своего сына похоронить успели. Между тем вам и в голову не пришло съездить в губернию, походить, порасспрашивать людей. Глядишь, и сами бы нашли своего сына ещё три месяца тому назад. Снорк, конечно, больше Ничеево, но не настолько, чтобы человек потерялся в нём как иголка в стоге сена.
Не хочу обнадёживать вас раньше времени, уважаемый. Только я готов поставить сотню виртов на то, что ваш сын сбежал в губернию из под венца, нежели он на самом деле стал жертвой пресловутого «проклятия нишранов». А теперь позвольте откланяться. Будут результаты, вам сообщат.
Карандаш и блокнот для записей вернулись обратно во внутренний карман сюртука. Туран поднялся с отполированной лавки. Эмоции домашних и самого утуса Божла зашкаливают. Не будь Туран большим начальником из губернии, то хозяин дома непременно расцеловал бы его в обе щёки.
Уже возле калитки утус Божл догнал Турана.
– Мастер, – утус Божл протянул большую мутную бутыль с длинным узким горлышком и увесистый свёрток, – вот, для себя берёг. Не откажите, примите благодарность.
Мутная жидкость в бутылке очень похожа на домашний самогон, причём первач, раз хозяин дома берёг бутылку для себя. А в свёртке, Туран потянул носом, свиной окорок, копчёный. Эмоциональный фон утуса Божла светится такой радостью, такой надеждой, что отказать решительно невозможно. Одно дело взятка и совсем другое искренняя благодарность.
– Хорошо, уважаемый, – Туран передал свёрток и бутыль Смагу, – спасибо за подарок. И купите своей дочери леденец. Как знать, может быть ваш сын ещё вернётся к вам.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 17.8.2019, 21:52

Глава 15. Поломанные судьбы
Саквояж криминалиста хоть и наполнен только самым необходимым, но всё равно оттягивает руку. Благодарность отца пропавшего охотника весит немало. Пришлось вернуться в Управление полиции и убрать её в сейф. Пусть уголовное дело пропахнет копчёной свининой, зато окорок ещё раньше не съедят мыши. Честно говоря, Туран рад и самой настоящей деревенской самогонке. Водка, пусть даже самая дорогая и качественная, это всё равно другое. Душа иногда жаждет вернуться в прошлое.
Следующим Туран на пару со Смагом навестил дом Саяна Тинкуна, мужа Вачизы Тинкун, ещё одной жертвы «проклятия нишранов». Только, увы, разговор с утусом Тинкуном получился совсем коротким. Он так и не сумел вспомнить ничего такого, чего бы Туран не знал из протокола. В том числе и о предположении, что на одежду Вачизы Тинкун позарился беглый каторжник.
Осталось проверить последнюю жертву «проклятия нишранов», Юрану Афрон, чей труп нашли в лесу совершенно голой. Уже в потёмках Туран с молодым помощником вышли на Первоснежную улицу всё в той же Крестьянской слободе. Пусть время непозднее, однако зимой световой день короток. Каких-либо фонарей вдоль проезжей части нет и не предвидится. Лишь свет из окон да редкие масляные фонари на крылечках разгоняют ранние сумерки.
– Мастер, а зачем нам утус Афрон? – Смаг повернул голову. – Он ведь, вроде, не при делах.
Туран усмехнулся. Молодой помощник наконец-то задал вопрос, что мучил его с того самого момента, когда они вступили на Первоснежную улицу.
– Видишь ли, Смаг, «проклятие нишранов» на проверку всё больше и больше превращается в выдумку, – Туран переступил через свежие «конские яблоки», – на череду ничем не связанных между собой событий. Однако для полной и окончательной ясности нужно допросить мужа Юраны Афрон.
– Но ведь он же ни причём. Если я правильно помню, Юрана Афрон ушла в деревню к родне, но домой так и не вернулась.
– Показания свидетелей нужно проверять, всегда. О том, что Юрана Афрон ушла в деревню к родне нам известно только со слов её мужа. Эту самую родню в деревне никто не спрашивал. Может, Юрана Афрон никуда и не собиралась. Да, Смаг, если придётся, отправимся в ту деревню, Починок, кажется.
– Мастер, мы пришли, – Смаг остановился у забора.
На фоне тёмной улицы дом номер тринадцать выделяется словно чёрная дыра на сером полотне. Даже в потёмках можно заметить, что когда-то это был хороший дом, где жила трудолюбивая семья. Но потом что-то случилось, как будто сломалось, и на него опустилось забвением. Калитка, некогда с резными узорами, распахнута настежь. Еле заметная тропка пробивается через сугробы к тёмному крыльцу. Во дворе ни одной собаки. Квадратная будка до самой крыши засыпана снегом. Дверь в сарай не просто открыта, а давно отвалилась и приставлена к стене. Внутри тишина. Если там когда-то и держали домашнюю живность, то теперь её больше нет.
Больше всего поразил сам дом. Едва Туран приоткрыл скрипучую дверь, как в нос тут же шибанула вонь прогорклого масла, мочи и блевотины. Когда же Смаг зажёг лучину, то в свете убогой свечки внутреннее убранство дома предстало в ещё более убогом и жалком виде.
В избе не просто грязно и холодно, а очень грязно и очень холодно. Стол в комнате завален сухими объедками хлеба и редиски. Большие жирные тараканы валяются на полу вперемежку с соломой и осколками битых бутылок. Зев большой печи зияет пустотой. Рядом с ней валяется куча того, что не так давно было то ли шкафом, то ли сундуком.
Утус Афрон, хозяин дома, нашёлся в соседней комнате на большой деревянной кровати на груде грязных одеял под старым тулупом. Некогда полосатый матрас на вате заляпан жёлтыми пятнами. Воздух в комнате сотрясается от храпа.
Из-под ноги выскользнула пустая бутылка.
– А, чёрт, – тихо ругнулся Туран.
Кровать «охраняет» целая батарея пустых бутылок самых разных размеров и форм. Смаг поднёс одну из них к носу.
– Фу, гадость, – лицо Смага перекосило от отвращения. – Самогонка, мастер. Чохариха гнала, больше некому.
Пустая бутылка с оглушительным звоном грохнулась на пол, однако мужик в кровати даже не дрогнул.
В Империи уже много лет действует государственная винная монополия. Производить и продавать алкоголь может только тот, кто владеет специальной лицензией и платит специальные налоги. Однако в любом городе, в любой деревне в обязательном порядке найдётся умелец, который гонит самый низкопробный самогон и продаёт его за сущие совирты вконец спившимся людям. Естественно, низкая цена целиком и полностью соответствует ещё более низкому качеству. Это не первач, что преподнёс утус Божл, отец пропавшего охотника. Ещё в кабинете, в Управлении полиции, Туран не удержался, вытащил пробку и по достоинству оценил букет ароматов настоящей деревенской самогонки. То, чем воняет в доме утуса Афрона, и рядом не лежало.
– Эй! Просыпайся! – Туран грубо толкнул спящего мужика в плечо.
В ответ утус Афрон лишь глухо замычал и захрапел с новой силой.
– Бесполезно, мастер, – рядом с кроватью остановился Смаг. – Его теперь проще пристрелить, нежели разбудить. Но даже если нам удастся поднять его, он всё равно соображать не сможет.
– Сам вижу, – Туран поджал губы.
Проблема, однако. Муж Вачизы Тинкун в доску пьян. Остаётся только одно – отвезти его в Управление полиции. Иначе, не приведи Великий Создатель, он может запросто не дожить до утра. Каким бы тёплым и добротным не был бы дом, но если печь не топить день-другой, то внутри скорее рано, нежели поздно, воцарится уличный мороз.
Скрип снега и конское ржание, Туран пригнул голову. Через низенькое окошко с грязными стёклами отлично видно, как у дома напротив остановились розвальни. Из приоткрытой калитки вышла немолодая женщина в полушубке и в тёплом платке. Молодой мужчина лихо соскочил с розвальней, второй, более зрелый и солидный, остался сидеть. Наверно, жена вышла встречать мужа и взрослого сына. Даже из тёмной вонючей комнаты через давно не мытое окно отлично видно, насколько же молодой мужчина похож на женщину.
А это идея! Туран торопливо поспешил на улицу. Следом затопал Смаг.
– Подождите! Подождите!
Туран едва успел. Старший мужчина тут же натянул вожжи, тёмно-серый конь послушно замер на месте. Ещё немного и розвальни вкатили бы в распахнутые ворота во двор.
– Прошу прощения, – возле калитки Туран перешёл на шаг, – у меня будет к вам небольшая просьба.
В эмоциональном фоне старшего мужчины сверкнуло недовольство. Больше всего соседу утуса Афрона хочется уйти в тёплую избу и сесть за стол. Отец и сын изрядно устали и проголодались. Однако добротное зимнее пальто Турана и, особенно, полицейская шинель на плечах Смага Руфа заставили соседа прикусить язык.
– Туран Атиноу, сыскная полиция, – удостоверение развернулось перед носом немолодого мужчины, в свете керосиновой лампы особо выразительно блеснул начищенный значок полицейского.
– Э-э-э…, – мужчина замялся, недовольство в момент выветрилось из его эмоционального фона, – Роир Динтич Горян. Это мой дом, мои розвальни и мой конь. Я вовремя и в полном объёме плачу налоги.
– Не сомневаюсь, уважаемый, не сомневаюсь, – Туран спрятал удостоверение со значком во внутренний карман сюртука. – Помогите, пожалуйста, довести вашего соседа Тефана Афрона до Управления полиции. А то он находится в сильном алкогольном опьянении и, боюсь, может не дожить до утра. Ваши труды не останутся без вознаграждения.
Полтинник, монетка в пятьдесят совиртов, произвела магическое действие.
– Конечно, конечно, витус, – утус Горян лихо соскочил с розвальней, – наш долг, как добропорядочных подданных, помогать властям. Литий, – мужчина повернулся к сыну, – помоги витусу полицейскому.
На пару с сыном соседа Смаг быстро затащил тушку Тефана Афрона в розвальни. Муж Юраны Афрон настолько пьян, что грубая кантовка из кровати, через всю избу и двор, не разбудила его. На всякий случай Туран накинул на задержанного старый тулуп.
– Эх, пошёл, родной, – утус Горян щёлкнул вожжами, тёмно-серый конь лихо припустил по заснеженной улице.
Как в далёком детстве, Туран устроился поудобней в низком кузове. Через слой соломы чувствуется твёрдый пол. Бездна лет прошла с тех пор, как ему в последний раз довелось прокатиться в розвальнях или хотя бы на самой обычной крестьянской телеге. На противоположном краю кузова примостился Смаг. Для него подобные поездки не в диковинку. Тефан Афрон продолжает храпеть как ни в чём не бывало.
– Витус, – утус Горян глянул через плечо, – я не знаю, чего там Тефан натворил, только, прошу вас, не серчайте на него.
– Это ещё почему? – Туран как мог развернулся к хозяину розвальней.
Туран и не собирался расспрашивать соседа Тефана Афрона. Помог бы довести «тушку» до Управления, и ладно. Однако утус Горян заговорил сам, грех не воспользоваться.
– Ещё года три назад Тефан и супруга его Юрана жили пусть не богато, зато и не бедно. Главное, трудолюбивые они были. Всегда в их доме тепло было и чисто. А какой квас Юрана варила, – утус Горян тихо вздохнул, – объеденье был, а не квас.
В эмоциональном фоне утуса Горяна тлеет давняя печаль. Простым обывателем делить нечего. Очень часто соседи живут как одна большая семья. Нередко они и в самом деле родственники.
– У Тефана трое детей было, мальчики. Старшему двенадцать лет, а младшему едва пять стукнуло. Сам Тефан на верфи у купца Руланга работал. Там… барки, лодки делал. Тефан столяром был отличным. Да и так помогал. Вот, – рука утуса Тефана в меховой рукавице хлопнула по бортику, – эти розвальни он мне сделал. Пять лет катаюсь, до сих пор ни одна доска не скрипнула даже. Но! Два года назад мор у нас был.
Утус Лигас, это фельдшер наш, говорил, грипп пришёл. Мы тогда всей улицей заболели. Вот и все три сына Тефана тоже. Почему ни он, ни жена его к врачам в земской больнице так и не обратились – бог его знает. Может, не хотели, может, и без них больных там много было. Зато Тефан решил лечить сынов новейшим средством, как он сам говорил, керосином разбавленным.
Во даёт, Туран покосился на тушку Тефана Афрона. Самолечение – самый настоящий бич простых людей. От невежества ли, от бедности ли, а чаще от того и другого вместе, люди пытаются самостоятельно вылечить хоть тот же грипп, заговорить зубы и даже поломанные руки и ноги. Результат в подавляющем большинстве случаев закономерен и печален.
– Все трое сынов умерли в одну ночь, – утус Горян щёлкнул вожжами. – Именно после этого Тефан сломался, внутри как-то сломался. Пить начал, из верфи за брак его выгнали. С Юраной, женой своей, собачиться начал. Ругались они часто, да и бил он её. Тефан жену свою виновной в смерти мальчиков считал. Дескать, это она напоила их керосином. Юрана, в свою очередь, всё чаще и чаще в Починок, к брату своему, убегать начала. Вот и добегалась, душа грешная.
Правая рука сама нащупала в кармане блокнот. На очередном ухабе розвальни опять ощутимо тряхнуло. Туран торопливо застегнул верхнюю пуговицу зимнего пальто. Бесполезно. Утус Горян рассказывает интересные вещи, в Управлении обязательно нужно будет записать, ну а пока остаётся только запоминать.
– Как вы думаете, – Туран половчее ухватился правой рукой за борт кузова, – Юрана Афрон стала жертвой «проклятия нишранов»?
– А то как же, – утус Горян кивнул, на миг из-под шапки-ушанки показались седые волосы. – Её, прости господи, таёжный дьявол в лес уволок.
– Вы лично видели?
– Нет, конечно же, – утус Горян склонил голову, – но люди сказывают.
Ну да, чего и следовало ожидать, Туран нахмурился. Глупые слухи и домыслы который месяц будоражат Ничеево. Утус Горян совершенно искренне верит и в «проклятие нишранов», и в таёжного дьявола, и при этом не боится прослыть суеверным неучем.
– Как жена погибла, так Тефан последние якоря потерял, – утус Горян тихо вздохнул. – За две недели всё, что только ценного в доме у него было, всё пропил. Тимошку, это пёс сторожевой у него был, и того не пожалел, на мыло живодёрам за пару совиртов продал. Приехали, витус.
Розвальни остановились у крыльца Управления полиции.
– Благодарю вас, – Туран спрыгнул на снег.
Пусть от Первоснежной улицы до Управления полиции едва ли не в прямом смысле рукой подать, однако от неудобной позы на кузове розвальней затекли ноги. Смаг на пару с дежурным городовым уволокли бесчувственного Тефана Афрона в арестантскую. По крайней мере, муж Юраны Афрон увидит ещё один рассвет, путь и через окно с кованой решёткой.
После морозной улицы в кабинете на втором этаже особенно приятно скинуть пальто, шапку и рукавицы. Только что натопленная печь дышит жаром. Так и подмывает отправиться в ресторан и как следует поужинать, только ещё рано. В свете пары свечей на канделябре Туран развернул блокнот. Пока память свежая, пока сытый желудок не отключил мозги, нужно записать показания соседа Тефана Афрона.
Строчка за строчкой убористой каллиграфией Туран исписал целый лист – это много. Не просто Тефан Афрон жену бил, не просто так Юрана Афрон от мужа к брату в Починок убегала. Вот так всплыла ещё одна семейная трагедия, ещё несколько поломанных судеб. Зато завтра утром будет о чём расспросить Тефана Афрона. Если выразиться сухим юридическим языком, то на лицо весьма и весьма серьёзный мотив. Но то будет завтра.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: NatashaKasher 17.8.2019, 22:33

Чем?


Это не то, что вы, пошляки, подумали!

Автор: Волков Олег 18.8.2019, 21:32

Ясно дело чем - отсутствием средств на профессионального корректора. В это трудно поверить, но эти самые корректоры тоже кушать хотят.

Автор: Волков Олег 18.8.2019, 21:33

Глава 16-1. Никакой мистики
Предстоящий допрос будет подобен маленькому представлению. Так, Туран оглянулся по сторонам, всё готово: в кабинете помощника начальника полиции Ничеево тепло и чисто. На столешнице, кроме письменного набора, тоненькой стопки листов бумаги, блокнота и пары заточенный карандашей, ничего больше нет. Сам Туран с утра забежал в парикмахерскую и побрился (у местных цирюльников бритвы такие же острые, как у их коллег в Снорке, только труд свой они оценивают заметно скромнее). Чёрный шерстяной сюртук почищен и выглядит весьма солидно. Правда, Туран расправил лацканы, не помещало бы его сменить или хотя бы погладить. Но! Раньше об этом надо было думать.
– Смаг, – Туран глянул на молодого помощника, – веди Тефана Афрона. Пора, ох как пора, разобраться с пропажей его супруги, да и с таёжным дьяволом заодно.
Обычно исполнительный и расторопный Смаг на этот раз почему-то нерешительно замялся возле входной двери и принялся поглядывать то на пол, то на стены. В эмоциональном фоне молодого помощника разразилась буря с громом и молниями.
– В чём дело, Смаг? – Туран недовольно нахмурился. – Если ты забыл, то я напомню – ты работаешь с эмпатом, с правдовидом, то есть. Что у тебя там? Выкладывай.
Исполнительность и расторопность имеют свои минусы. Смаг настолько привык исполнять чужие поручения, что ещё не научился говорить «нет», когда это нужно.
– Мастер, – глаза Смага наконец-то перестали метаться по кабинету, – не надо приводить Тефана Афрона сюда.
– Это ещё почему? – Туран распрямил спину.
– Так он, это, вчера в доску пьяный был. Наверняка наблевал ещё. Не стоит пачкать ваш кабинет. Запах неделю стоят будет. Самогонка Чохарихи ещё та гадость. Уж поверьте мне, приходилось сталкиваться. Да и арестантская далеко не аптека или хлебная лавка.
Туран в задумчивости склонил голову, а ведь Смаг прав. Ещё в Снорке ни раз и не два приходилось допрашивать свидетелей и подозреваемых в похмельное утро. Видок у допрашиваемых и самом деле оставлял желать лучшего. Ели Тефан Афрон и в самом деле бухал без продыху две недели, то чистоте и свежести кабинета утуса Тонка, помощника начальника полиции, и в самом деле будет нанесён сокрушительный удар.
– Тогда где будет лучше всего допросить Тефана Афрона? – Туран вновь глянул на молодого помощника.
– Так, это, мастер, – Смаг махнул рукой, – там, а арестантской, его и можно будет допросить. Запах, уж простите, вас не убьёт, зато специально для таких случаев там столик имеется, и стул.
– Ну раз ещё и стул имеется, то я согласен, – Туран поднялся из-за стола, правая рука привычно подхватила со стола блокнот и карандаши. – В этом чудном кабинете нам ещё долго работать.
Пусть на втором этаже Управления полиции чужим не полагается быть по определению, однако Туран всё равно тщательно запер за собой дверь. Ключ с большой деревянной биркой нырнул в боковой карман сюртука. Нужно признаться самому себе: он вошёл во вкус работы в командировке. Так в губернии Турану не то чтобы приходилось страдать, однако в присутствии он должен быть как штык не позже восьми часов утра. Мастер Луган, полицмейстер Снорка, очень не любит, когда подчинённые опаздывают на работу. А здесь, в Ничеево, вот уже второе утро Туран появился на службе около десяти часов. Правда, в номер люкс вчера вечером он опять вернулся не в седьмом, как дома, а в одиннадцатом часу вечера. Но это мелочи.
Арестантское отделение находится на первом этаже в задней части здания Управления полиции. Едва Смаг приоткрыл тяжёлую дверь с толстыми полосками утеплителя, как в нос шибанул убойный запах мочи, пота и блевотины.
– Молодец, Смаг, – Туран машинально зажал нос пальцами, – такой аромат нам в кабинете не нужен. Но подожди входить.
Смаг послушно захлопнул дверь.
– Когда войдём, – Туран шмыгнул носом, – ты, как обычно, молчи, смотри и мотай на ус. На простых людей очень эффективно давить авторитетом. Главное, сделать вид, будто ты и так всё знаешь и всего лишь милостиво предоставляешь подозреваемому возможность признать свою вину и тем самым смягчить неизбежное наказание. Конечно, с матёрыми уголовниками такой фокус не прокатит, а вот с законопослушными обывателями очень даже может быть.
Да, ещё важный момент: по возможности нужно вывести допрашиваемого из себя. Когда человек спокоен, то он морально более крепкий. Когда взволнован, напуган, сбит с толку, то скорее проболтается. Даже если врать начнёт, то всё равно будет делать это глупо, несуразно и всё равно выдаст сам себя.
– Мастер, а если Тефан Афрон невиновен? – в эмоциональном фоне Смага замелькало беспокойство.
– Ничего страшного, – Туран усмехнулся. – Если Тефан Афрон не виноват, то он и не признается. Это только слабоумные и в конец конченные трусы при одном только грозном взгляде тут же наговаривают на себя в три короба.
– Ну а если, вдруг? – Смаг упрямо мотнул головой.
А это очень хороший вопрос, Туран улыбнулся. Молодой помощник проявляет настойчивость – далеко пойдёт.
– «Ну а если, вдруг», – повторил Туран, – то одного голословного признания всё равно недостаточно. Суд в любом случае потребует физических доказательств и показаний свидетелей. Но ты прав – в любом случае признание нужно будет проверить. Ну а теперь пошли.
Арестантское отделение в Ничеево – самый типичный обезьянник. От дурного запаха кружится голова, однако Туран с каменным лицом переступил порог. Просторная комната разделена стальной решёткой на две неравные части. В большей вдоль стен приставлено несколько низких скамеек. Широкие половые доски аж почернели от многолетней грязи. В меньшей, как раз под окном с кованой решёткой, и в самом деле нашёлся небольшой квадратный столик и вполне приличный стул с квадратной спинкой.
С гордым видом, будто он ну не меньше чем губернатор Снорской губернии, Туран присел на стул, разложил на столике блокнот с карандашами и лишь после этих манипуляций соизволил заметить Тефана Афрона. Жалкое зрелище, нужно признать. И смех и грех, когда муж Юраны Афрон был в доску пьян и храпел в три голоса на грязной кровати, то он выглядел гораздо солидней. Сейчас же эмоциональный фон Тефана Афрона переливается всеми цветами ужаса и физических мучений. Рубашка на впалой груди подозреваемого расстёгнута почти до пупа, половины пуговиц нет и в помине. Грязные портки едва держатся на тоненькой верёвочке. Не валенки, а какая-то обрезь едва прикрывает ступни. С таким видом Тефану Афрону только милостыню на паперти просить. При виде впалых давно небритых щёк и красных глаз даже самый бессердечный богач без раздумий расстанется с алтыном, а то и с гривенником.
Обычная полицейская практика, пусть не очень гуманная, зато эффективная. Ещё накануне вечером Туран запретил дежурному городовому давать Тефану Афрону воду. После жуткой самогонки бабки Чохарихи подозреваемый мучается ещё более жутким похмельем. В таком состоянии не то что врать, думать сложно.
– Садись, – указательный палец Турана ткнулся в сторону табуретки возле решётки.
Тефан Афрон неуклюже, но весьма бойко, метнулся на указанное место. Низенькая табуретка намертво приколочена к полу толстыми гвоздями.
– Ну что, уважаемый, признаваться… будем? – процедил сквозь зубы, будто плюнул, Туран.
То, что произошло дальше, даже для самого Турана стало полной неожиданностью. Молодой помощник даже крякнул от удивления.
– Витус! – Тефан Афрон бухнулся на колени прямо на грязный пол. – Да! Да! Это я! Я! Убил родимую! – лоб Тефана Афрона гулко припечатался к грязной половой доске. – Бес попутал! Великим Создателем клянусь. Не хотел. Не хотел я её убивать! Родимую мою! Пьян, пьян был!
Все театральные заготовки и уловки пропали зря. Тефан Афрон разрыдался в три ручья самым натуральным образом. Туран распахнул блокнот, карандаш торопливо заскользил по странице.
Превеликий Создатель, как же всё банально и предсказуемо. В тот роковой вечер 31-го января Тефан Афрон, как обычно, нализался палёной самогонки бабки Чохарихи и, как обычно, поругался с женой. Повод к очередной ссоре всё тот же: Юрана Афрон принялась пилить мужа за бесконечные пьянки и за то, что в доме шаром покати. Тефан Афрон в ответ принялся обвинять жену в смерти всех трёх детей. Разница только в том, что на этот раз жена заявила, что уходит к брату в Починок навсегда. Ну а когда Тефан Афрон, наконец-то, сдохнет от палёной самогонки бабки Чохарихи, то она станет свободной и, наконец-то, сможет начать новую жизнь и выйти замуж за нормального мужика.
На свою беду Юрана Афрон повернулась к мужу спиной, когда принялась натягивать полушубок. Тефан Афрон схватил топор и что было сил удали жену обухом по затылку, «чтобы дурь из бабы выбить». Вместе с «дурью» из Юраны Афрон вылетела душа, женщина кулём рухнула на пол. От содеянного Тефан Афрон вмиг протрезвел, почти протрезвел, и убоялся содеянного.
– В лес труп жены ты унёс? – Туран на миг оторвался от записей.
– Да, витус, – грязный кулак Тефана Афрона размазал по щекам ещё более грязные слёзы.
– Зачем?
– Так ведь, это, – Тефан Афрон шмыгнул носом, – сам бес меня надоумил, не иначе. Вокруг Ничеево какой месяц «проклятие нишранов» лютует, пятеро душ в кессоне потопло. Вон, недавно витуса главного инженера прибрало. Вот я и решил на него, на «проклятие», свалить. Ему, «проклятию», всё равно, а мне отмазка будет. Старую медвежью шубу надел, от отца осталась. На голову рога оленьи нацепил, мне их шурин из Починка вместо вешалки подарил. Юрану, родимую, догола раздел, в половик завернул и прямо так, в виде срамном, в лес уволок.
Не может быть! Карандаш сам собой выпал из онемевших пальцев, Туран распрямил спину. Тефан Афрон продолжает что-то там бубнить, реветь и каяться. Да и хрен с ним. Мир перед глазами Турана словно расплылся и потерял очертания. В голове яркой молнией сверкнула догадка. Вот как, оказывается, можно найти труп Рисана Ювина, чиновника Контрольной палаты. Господи, это же так просто. И как только сразу не догадался? Туран тряхнул головой, всему своё время.
– Прокатила думка моя, – Тефан Афрон шмыгнул носом. – Господа полицейские в дом ко мне не зашли даже. Витус Илнар, это городовой наш, лицо ещё на крыльце такое строгое скривил. А всё запах у меня дурной был.
Это точно, Туран машинально кивнул. Запах в доме Тефана Афрона ещё тот убойный. Хоть комаров, хоть тараканов трави. Вот как раз тараканов и потравил.
– Юранушку, кровинушку мою, шурин из Починка похоронил. Я, душа грешная, в тот день пьяный в доску дома валялся. А потом окончательно дурным стал. Всё, что только в доме было, всё пропил. Тимошку, пса моего верного, сторожевого, и того всего за два совирта живодёрам, на мыло, на смерть тяжкую, сдал.
Тефан Афрон фонтанирует эмоциями, аж в глазах рябит. То, что именно он убил жену, понятно и так без всяких доказательств. Однако всесильный бог бюрократии и суд требуют тщательной отчётности и физических доказательств.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: NatashaKasher 18.8.2019, 22:22

Автор: Волков Олег 19.8.2019, 16:47

Глава 16-2. Никакой мистики
– Шуба медвежья, рога оленьи и топор где оставил? – Туран перехватил карандаш поудобней.
– Так, это, – Тефан Афрон дёрнулся как ужаленный, – в доме, наверное. Я же говорю, дурной стал. Прямо в избе ссать начал. Грязью до самых ушей зарос. Тараканы в доме моём и те передохли.
Это точно. Дрожь омерзения прокатилась по спине, карандаш в руке пронзительно скрипнул. Тефан Афрон превратил свой дом в натуральный свинарник. Вряд ли у него хватило ума избавиться от улик.
Так, с Тефаном Афроном всё ясно, но уточнить не помешает.
– Варма Ксижена и Рисана Ювина ты убил? – Туран проткнул допрашиваемого глазами.
– Витус! – Тефан Афрон вцепился в стальную решётку обоими руками, эмоциональный фон допрашиваемо забился от ужаса в дикой истерике. – Неужели я ещё две души погубил?!
– Так убивал или нет? – кулак с грохотом опустился на столешницу, маленький столик аж подпрыгнул.
– А кто они? Витусы эти, – Тефан Афрон нервно сглотнул.
– Главный инженер со стройки и чиновник из Городской управы.
– А-а-а…, – Тефан Афрон вылупил глаза, – не помню, пьян был.
Понятно, Туран тихо вздохнул. Блокнот для записей с треском захлопнулся. Кого, кого, а Варма Ксижена и Рисана Ювина Тефан Афрон не убивал. Допрашиваемый не врёт. Когда душу терзает неподдельный ужас, а голова раскалывается от ещё более ужасного похмелья, так искусно и так правдоподобно врать невозможно в принципе.
– Смаг, пошли от сюда, – Туран поднялся из-за стола.
– Витус! – Тефан Афрон прильнул к прутьям решётки, наружу высунулась короткая растрёпанная борода. – А со мной что будет?
Эмоциональный фон Тефана Афрона пылает раскаяньем и глубоко затаённой надеждой. Он и в самом деле очень, очень сожалеет о содеянном.
– Суд решит, – Туран толкнул тяжёлую дверь арестантского отделения.
Лишь на лестничной площадке между первым и вторым этажами Управления полиции амбре арестантского отделения нехотя выветрилось из головы. Туран вдохнул полной грудью такой свежий, такой живительный и немного запылённый воздух государственной конторы.
Рядом остановился Смаг Руф. Молодой полицейский до сих пор в шоке: глаза на выкате, щёки горят, рот распахнут. В эмоциональном фоне помощника черти играют в чехарду и поют молитвы под аккомпанемент божественной арфы. Такое впечатление, будто Смаг только что узнал о собственном назначении на пост начальника полиции Ничеево, а так же о том, что витус Никвок, ныне здравствующий начальник, разжалован в посыльные.
Туран усмехнулся. Молодой полицейский ещё не отошёл от весьма эмоционального и буйного покаяния Тефана Афрона. Бывает. Когда-то и сам Туран пережил нечто подобное. Господи, как давно и недавно это было. Самое первое дело, в котором Турану довелось принять участие. Приказчик Гуран Инхор, память до сих пор хранит это имя, вынес собственный склад. Когда утус Бизин, наставник, разоблачил приказчика, то он точно также фонтанировал запоздалым раскаяньем. Похоже, Туран покосился на помощника, Смагу со столь правдоподобным «представлением» сталкиваться ещё не приходилось.
Возле двери в кабинет витуса Никвока Туран «прислушался». Начальник полиции на месте. Его голова забита какой-то бюрократией. Впрочем, неважно. Лёгкий стук в дверь эхом разнёсся по коридору.
– Войдите, – донеслось из-за двери.
– Добрый день, витус, – Туран переступил порог. – Надеюсь, не помещал?
– Нет, нет, проходите, – витус Никвок махнул холёной рукой.
– В арестантском отделении сидит Тефан Афрон, – Туран остановился возле письменного стола начальника, – он только что сознался в убийстве своей жены Юраны Афрон.
– Это…? – на лице витуса Никвока отразилась глубокая задумчивость.
– Одна из «жертв» «проклятия нишранов».
– Ах, да, – витус Никвок облегчённо выдохнул.
– У меня к вам просьба: возьмите это дело в собственное производство, оформите его и передайте в суд. В доме Тефана Афрона должны быть улики: окровавленная одежда Юраны Афрон, топор, которым ей проломили голову, а так же медвежья шуба и оленьи рога. Вы не поверите: Тефан Афрон убил жену по пьяни, а потом переоделся в таёжного дьявола и в таком виде унёс труп в лес. Да, там ещё свидетели были, которые этого самого «дьявола» видели. Думаю, доказательств для обвинительного приговора должно хватить.
– Ну а как же вы? – эмоциональный фон начальника полиции запестрел неуверенностью и тайной радостью. – Ведь это вы, так сказать, раскрыли это дело.
– Уважаемый, – Туран склонил голову, – меня прислали к вам дабы расследовать смерть Варма Ксижена и только его. Признаться, мне и с ним забот хватает. Так вы выполните мою просьбу?
– Конечно, конечно, мастер, – витус Никвок самодовольно улыбнулся. – Дело будет оформлено согласно всем правилам. Не беспокойтесь. Вы можете идти.
– Благодарю вас, – Туран вежливо склонил голову. – И да, кстати: Чохариха, бабка-самогонщица, неужели её никак нельзя привлечь к ответственности? Уже не в первый раз слышу, как она торгует крайне низкокачественным самогоном.
Эмоциональный фон витуса Никвока запылал застарелой обидой, будто Туран ненароком наступил на его «любимую» мозоль.
– Увы, мастер, – лицо начальника полиции перекосила судорога, – Ясан Чохарич Ликуева держит винокуренную лавку. Её лицензия в полном порядке, налоги она платит вовремя и в полном объёме, санитарное состояние её заведения вполне удовлетворительное. При попытке провести контрольную закупку она передаёт вполне качественную водку. Своё знаменитое пойло угора Ликуева продаёт только проверенным клиентам, кого знает в лицо, конченным алкоголикам.
Ну дела, Туран склонил голову.
– Внедрить своего сотрудника под видом наёмного работника пытались?
– Бесполезно, – витус Никвок обречённо махнул рукой. – В винокурне угоры Ликуевой работают только её сыновья и муж, наёмных работников не имеется вообще. Сами понимаете: родную мать и жену они ни за что не сдадут.
– Вот теперь и мне понятно, почему Чохариха до сих пор торгует своим знаменитым пойлом, – Туран качнул головой. – Разрешите идти?
– Идите, мастер, – витус Никвок вновь склонился над бумагой на столе перед собой.
В кабинете помощника начальника полиции Туран с превеликим удовольствием развалился на стуле во главе письменного стола и вытянул ноги. Стул в арестантском отделении не самый удобный в Управлении полиции. Смаг тихо опустился рядом. Может, Туран покосился на дверцу сейфа, накатить по сто, ну, или по пятьдесят, да закусить как следует. Благо презент от утуса Божла, отца пропавшего охотника, до сих пор хранится под замком. Самогонке-то ничего не будет, а вот свиной окорок, не приведи господь, может и провонять.
– Смаг, – Туран повернулся к помощнику, – организовать тарелку, нож и пару рюмок можешь?
– Конечно, мастер, – Смаг кивнул.
– Хотя нет, рюмок не надо, – Туран извлёк из бумажника банкноту в один вирт. – Лучше, сгоняй куда-нибудь, купи молока литра два и хлеба. И кружки принести не забудь. Воздадим должное свиному окороку утуса Божла. Я пока запрос в Снорк на поиск его сына напишу.
– Будет исполнено, мастер, – правая рука Смага ловко подхватила со стола банкноту.
Не прошло и пятнадцати минут, как прямо на столе в кабинете Туран организовал небольшой перекус. Откуда-то из недр Управления полиции Смаг принёс большую тарелку, тонкий нож с узким лезвием и две кружки. В ближайшей лавке помощник приобрёл кувшин молока литра на три и свежую буханку ржаного хлеба.
– А что, настоящего ножа не нашлось? – Туран повертел в руке длинный узкий нож с тонким лезвием. – А то этим только масло на хлеб намазывать, и то оно мягким должно быть.
– Прошу прощения, мастер, – Смаг виновато улыбнулся, – это единственный столовый нож в нашем Управлении. Если хотите, я могу сбегать в ресторан. Вам, почитай, не откажут.
– Нет, не нужно, – Туран бросил нож на столешницу, – лучше признайся, что тебя опять мучает. Сколько можно повторять: с правдовидом работаешь.
Пока они поднимались по лестнице, пока Туран беседовал с начальником полиции, Смаг шагал с таким видом, будто его только что назначили императором Тиллуры, в его душе всё ещё бурлила адская смесь удивления и восторга. Ну а когда отошёл, то эмоциональный фон помощника вновь принялся мигать цветами любопытства и растерянности.
– Мастер, – Смаг опустил прямо на столешницу надкушенный бутерброд со свининой, – а почему дело Тефана Афрона вы передали нам? Почему вы сами не довели его до конца?
– А, вот ты о чём, – Туран подхватил со стола полную кружку, молоко едва не выплеснулось через край.
Понять растерянность Смага вполне можно: каждое раскрытое преступление может легко и просто превратиться в хорошую премию от начальства. Тем более такое серьёзное как убийство. А тут, прямо на его глазах, Туран передал стопроцентное выигрышное дело начальнику полиции и тем самым отказался от положенных почестей и благодарностей. Теперь именно полиция Ничеево официально раскроет убийство Юраны Афрон и снимет все сливки.
– Дело в том, Смаг, – Туран усмехнулся, – что в Снорке подобные убийства я каждую неделю раскрываю, а то и не по разу. Для меня подобные дела давно превратились в рутину. От того, что именно я отправлю Тефана Афрона на каторгу мне лично будет ни холодно, ни жарко. А вот что точно будет, так это лишняя бюрократическая волокита. А так пусть витус Никвок запишет на счёт своего Управления раскрытие тяжкого преступления. Впрочем, – Туран опустил наполовину пустую кружку на стол, – самое главное мы уже сделали – развеяли «проклятие нишранов».
– Как это развеяли?
Наблюдать за молодым помощником одно сплошное удовольствие. Два дня – слишком малый срок, чтобы он научился хотя бы немного маскировать собственные эмоции от правдовида. Смаг вытянулся на стуле, глаза молодого полицейского едва не вылезли из орбит от удивления. Ведь он повсюду сопровождал Турана и никакого разоблачения «проклятия нишранов» так и не заметил.
– Смею спросить, – Смаг едва вытолкнул из горла первые два слова, – когда вы успели…, так сказать….
Закончить предложение Смаг так и не смог. Впрочем, понятно и так, о чём это он. Из внутреннего кармана сюртука Туран извлёк блокнот, придётся объяснить молодому прямо, чтобы опыта набрался. Да и самому не помещает ещё разок пробежаться по всем фактам.
– Можно совершенно однозначно утверждать, что «проклятие нишранов» является выдумкой суеверных обывателей, – пальцы сами распахнули блокнот на последней исписанной странице.
Да что б вас, Туран недовольно поморщился. Перевести стенографические слова и символы на нормальный язык некому. Обычно подобным делом занималась Исслара Шандар, только она, вот засада, осталась в Снорке. Хотя, с другой стороны, и слава богу, что осталась.
– Дыма без огня не бывает, – Туран поднял глаза на молодого помощника. – В данном случае искру, так сказать, высек сам Варм Ксижен. Именно главный инженер пустил слух о «проклятии нишранов».

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 21.8.2019, 21:11

Глава 16-3. Никакой мистики
– Это как, мастер? – Смаг едва не подпрыгнул на стуле.
Мысли о полной кружке молока и надкусанном бутерброде со свининой вылетели напрочь из головы молодого помощника.
– По словам капитана Язефа, – Туран покосился на исписанную страницу, – в тот злосчастный день 13-го сентября, когда было взорвано заброшенное капище нишранов, подполковник Ксижен не просто сильно ругался, а проклинал всех. Всех подряд, в том числе и Пресвятую мать всего сущего, главное божество нишранов. Сам понимаешь, Смаг, – святотатство чистой воды. Хотя мы, люди, Пресвятой матери не поклоняемся, однако признаём за ней божественную сущность. Вот народная молва и подхватила слова подполковника Ксижена. Именно так и появилось пресловутое «проклятие нишранов».
Смех, да и только, Туран плотнее сжал губы. Не хватало ещё только расхохотаться. Смаг Руф, несомненно, считает себя образованным человеком. Как-никак, а он с отличием закончил местную народную гимназию. По меркам Ничеево, у Смага превосходное образование. Почему его и взяли в полицию.
Однако в глубине души Смаг как был, так и остался суеверным мещанином, который верит, ну или верил, во всякую чертовщину и мистику. И вот теперь в его душе идёт страшная и забавная, страшно забавная, война между образованным умом и суеверной душой. Ладно, Туран вновь склонился над блокнотом, может быть новые аргументы помогут разуму молодого помощника одержать верх. По крайней мере, мыслить логически Смаг умеет.
– Капитан Язеф, который теперь исполняет обязанности главного инженера, чего-то очень и очень недоговаривает, однако по части происшествия в кессоне №2 он сказал правду – это был несчастный случай. Никакой мистики. Увы и ах, обычная человеческая халатность и надежда на авось.
Другое дело, что капитану Язефу никто из простых обывателей так и не поверил. Гибель пяти рабочих стала той самой лазейкой, благодаря которой «проклятие нишранов» из мира слухов и домыслов как бы перебралось в наш физический мир и обрело силу. Смотрим дальше.
Ещё несколько исписанных стенографией страниц перевернулись с места на место.
– Пропавший охотник Екид Божл. Его младшей сестре вполне можно верить, по крайней мере, она не лгала. Скорей всего, Екид Божл и в самом деле сбежал в Снорк. Иначе отец женил бы его на высокой, тощей и глупой Млае Ошар. Вот ты, Смаг, сумел бы пойти против воли отца?
Вопрос не в бровь, а в глаз. Смаг нахмурился. В патриархальном Ничеево среди мещан воля отца – закон для его детей.
– Ну, не знаю, – Смаг отвёл глаза, – наверное, не смог бы.
– И пошёл бы под венец с тощей и глупой девицей, которую терпеть не можешь?
– Ну уж нет, я лучше сбегу!
Последняя фраза выскочила из глубины души молодого помощника помимо его воли. Смаг тут же смутился и покраснел.
– Вот и Екид Божл сбежал, – Туран прикрыл рот ладошкой. – Ну это ладно. В данном случае опять никакой мистики, опять никакого «проклятия нишранов». Зато мы имеем вполне рациональное объяснение. Другое дело, что Тин Божл, отец пропавшего охотника, сам приписал родного сына к числу жертв «проклятия нишранов». Далее…
Вачиза Тинкун второго ноября сего года пошла в лес и не вернулась. Может быть она и в самом деле стала жертвой «проклятия нишранов», только с гораздо большей вероятностью её загрыз волк или убил беглый каторжник. Либо, Вачизу Тинкун сначала убил беглый каторжник, а уже потом её труп погрыз волк. Как раз в начале ноября ударили морозы, вот беглецу и потребовалась срочно тёплая одежда, иначе он просто мог бы не пережить ещё одну морозную ночь. Ну а волки, бывает, грызут падаль, особенно свежую, особенно когда зверь голоден и болен. Так или иначе, именно это событие породило ещё один внешний атрибут «проклятия»: Вачиза Тинкун была найдена голой, ну или почти голой.
К счастью, это было последнее событие, у которого есть хотя бы теоретический шанс сойти за «проклятие нишранов». А вот дальше места для мистики не осталось вовсе.
Как нам удалось установить, Юрану Афрон убил её собственный муж. Жалко мужика, – Туран нахмурился. – Впрочем, как ни странно, у него появился шанс выправить собственную жизнь. Вряд ли суд даст ему много. Но я отвлёкся.
Тефан Афрон, – Туран многозначительно поднял указательный палец, – стал первым, кто попытался свалить собственную вину на «проклятие нишранов». Пусть под пьяную лавочку, пусть поперёк здравого смысла, но сработало. Тефан Афрон нацепил старую медвежью шубу, напялил на голову оленьи рога и вполне сошёл за таёжного дьявола. Да, его видели, когда он нёс труп Юраны Афрон, но свидетели только шарахнулись от него в ужасе. Если бы не муки совести, то убийство собственной супруги вполне могло бы сойти ему с рук.
Таким образом Тефан Афрон окончательно сформировал образ действия «проклятия нишранов»: таёжный дьявол похищает человека из города, убивает его, уносит в лес, раздевает до гола и бросает в снег.
– Точно! – ножки стула под Смагом пронзительно скрипнули, молодой помощник едва не подпрыгнул от восторга. – Именно так обыватели и судачат. Мне бабушка рассказывала. Ещё отец с ней поспорил. Она утверждала, что таёжный дьявол сначала раздевает жертву, а потом убивает. На что отец всегда возражал, дескать, легче сначала убить, а потом раздеть.
Воистину, свет знаний разгоняет темноту невежества, Туран сдержано улыбнулся. Если поначалу Смаг более чем искренне верил в «проклятие нишранов», то теперь в его голове мистический предрассудок развеялся целиком и полностью. В выборе между суеверием и логикой молодой помощник однозначно предпочёл логику.
– Ну а теперь наша самая главная жертва, ради которой, собственно, меня и направили к вам, – вновь заговорил Туран, едва Смаг немного успокоился и присел обратно на стул, – Варм Ксижен, главный инженер местной грандиозной стройки общеимперского значения.
Туран прочистил горло. Вступление получилось несколько высокопарным, будто на дворянском собрании всей Снорской губернии выступил.
– Если со всеми прочими жертвами я, – Туран ткнул себя пальцем в грудь, – знаком, так сказать, заочно, то тело Варма Ксижена мне довелось узреть воочию. Протокол вскрытия однозначно утверждает очевидный факт – главный инженер был убит. Пусть мы до сих пор не можем объяснить странные раны на теле потерпевшего, но это технические трудности. Поверь мне, Смаг: со временем мы докопаемся до истины.
Сейчас же важно следующее – убийца главного инженера попытался свалить вину на «проклятие нишранов». Именно с этой целью он раздёл Варма Ксижена и вывез его в лес. Нужно признать, своей цели преступник добился – обыватели приписали смерть Варма Ксижена пресловутому проклятию.
И последняя жертва – Рисан Ювин, чиновник Контрольной палаты. Официально он ещё жив.
– Но, мастер, вы же сами сказали…, – начал было помощник.
– Смаг! – Туран хлопнул ладонью по столу. – Научись разделять личную точку зрения и официальную. Да, – Туран кивнул, – я лично не сомневаюсь, что Рисан Ювин убит. Но! Если мне придётся писать отчёт, протокол, пояснительную записку либо выступать в суде, то Рисан Ювин будет жив. Таков закон: если нет трупа, значит, человек жив. Официально признать его мёртвым можно только через суд. Ладно, мы снова отвлеклись.
И так, на основе собственного опыта я могу смело утверждать: Рисан Ювин не просто мёртв, он убит. У нас имеется место преступления, отпечатки пальцев предполагаемого убийцы и обыск в квартире чиновника. На стене дома Тучкова и в сугробе под окном спальной комнаты обнаружена кровь. Признаки тяжкого преступления более чем очевидны.
На данный момент мы не знаем, один и тот же человек убил главного инженера и чиновника. Может быть, это были два разных человека. Может быть, даже действовала организованная группа лиц. Ясно одно – оба убийства попытались спихнуть на «проклятие нишранов».
Таким образом, можно смело и окончательно утверждать – «проклятия нишранов» не существует. Зато у нас есть два вполне материальных убийства, которые нам предстоит раскрыть.
Небольшая лекция по основам материализма произвела на молодого помощника сильное впечатление. Смаг едва удержался, чтобы не вскочить на ноги и не захлопать в ладоши.
– Всё это так, мастер, только обыватели вам всё равно не поверят, – осторожно, будто боясь оскорбить, заметил Смаг.
Молодец! Туран сдержано улыбнулся. В свою очередь до дрожи в коленях захотелось вскочить на ноги и захлопать в ладоши. Молодой помощник выдал чертовски верное предположение.
– Так оно и есть, Смаг, – Туран энергично кивнул, – обыватели Ничеево в массе своей нам не поверят. Но перед нами и не стоит такая задача. Суд над Тефаном Афроном нанесёт «проклятию нишранов» первый серьёзный удар. Да поможет нам Великий Создатель, да обратит он на нас божественное внимание своё, нам удастся раскрыть убийства Варма Ксижена и Рисана Ювина. Но даже в этом случае, когда убийца, или убийцы, двух человек отправятся на каторгу, обыватели Ничеево упорно будут верить в «проклятие нишранов». Такова особенность людей, им гораздо легче поверить в пресловутое проклятие, нежели здравому смыслу, науке и приговору суда.
– Точно! – на лице Смага расцвела улыбка. – Не поверят. Бабушка моя упорно не хочет верить, будто Догет имеет форму шара. Я когда ещё в гимназии учился, и карты ей показывал, и объяснял. Да только бесполезно. У бабушки на любой довод был один и тот же ответ: «тогда бы мы с него упали». Но, мастер, – Смаг вновь стал серьёзным, – ведь тогда и…
– Главное, Смаг, чтобы городское начальство перестало верить в «проклятие нишранов» и списывать на него собственную некомпетентность.
Невежество обывателей временами зашкаливает. В Раконском университете, в центральной и самой развитой губернии Империи, в подобное сложно поверить. Но в Снорке, на далёкой северной окраине, люди до сих пор верят, будто Догет плоский, как суповая тарелка.
– Мастер, а что вы будете делать дальше?
– Дальше? – Туран глянул в окно. – Нам нужно найти труп Рисана Ювина. Без трупа убийства до сих пор официально нет.
– Но как мы его найдём? Вы же сами сказали, что тело Рисана Ювина может быть закопано, спущено под лёд или даже кремировано.
О-о-о! Туран поднял правую бровь. У молодого помощника отличная память, раз он почти слово в слово повторит брошенное вскользь замечание.
– Скажем так, Смаг: – начал Туран, – найти тело Рисана Ювина у нас есть очень даже хорошие шансы. Да, – Туран улыбнулся, – именно ты укажешь, где его искать и, может быть, даже найдёшь.
– Я? – глаза молодого помощника вновь вылезли из орбит. – Но как?
– Вот и подумай над этим, – Туран захлопнул блокнот. – В твоём распоряжении имеется вся необходимая информация. Пошевели мозгами, пусти в ход логику, пока мы добираемся до дома Тучкова. Благо, – Туран вновь глянул в окно, – стемнеет ещё нескоро.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 22.8.2019, 22:25

Глава 17-1. Если как следует подумать
Официально полицейские Ничеево не обязаны подчиняться Турану, пусть его даже прислали из самой губернии. Организационные вопросы Туран обязан решать только через витуса Никвока, начальника полиции. Другое дело, что простые люди привыкли подчиняться мастерам. Привыкли, даже если мастер ниже по званию и через неделю-другую свалит обратно в свою губернию.
Витус Никвок не стал возражать, когда Туран увёл из Управления полиции всех трёх свободных городовых и фельдшера Дартина из морга. По указанию Турана, лекарь мертвецов прихватил большие деревянные сани, на которых обычно по двору Управления полиции возят колотые дрова. Сам Туран не поленился прихватить довольно тяжёлый саквояж криминалиста. На заднем дворе дома Тучкова к ним присоединился дворник Сван.
Официально дворники домов и частных особняков на службе в городской полиции не состоят. Другое дело, что им прямо предписано по первому свистку помогать городовому. В свою очередь на груди утуса Свана висит свисток, если дворнику дома Тучкова срочно потребуется позвать на помощь стража порядка и коллег по цеху. Впрочем, гораздо больше прямых обязанностей энтузиазм дворника подогревает предвкушение щедрый чаевых. При одном только виде начальника из губернии дворник едва ли не физически ощутил, как в его кармане осядет не меньше двугривенника, а то и сразу целковый. В прошлый раз Туран не стал жадничать и одарил усердного дворника полтинником, монеткой в пятьдесят совиртов.
В свете яркого дня задняя часть дома Тучкова выглядит ещё лучше, чем в потёмках. Снег возле спуска в подвал как и прежде тщательно вычищен. А вот сугроб под окнами спальни убитого чиновника дворник старательно закидал и выровнял. Не поленился, значит, перетаскать снег из-под высокого кирпичного забора, который ограждает задний двор дома Тучкова.
– Ну как, Смаг, готов? – Туран повернулся к молодому помощнику.
Это хорошо, что Ничеево город маленький, а все мало-мальски значимые дома находятся на Вольной улице. Ещё бы пара минут и голова молодого помощника рванула бы от умственного перенапряжения. Всю дорогу до дома Тучкова Смаг напряжённо шевелил мозгами и орудовал логическими приёмами, будто ковырял ломом стылую землю.
– Признаться, мастер, – Смаг отвёл глаза, – я так и не понял, где искать тело Рисана Ювина.
Эмоциональный фон молодого помощника покрылся чёрной траурной вуалью. Смаг буквально печёнкой учуял, что разгадка где-то рядом, буквально под носом, но так и не смог понять, где именно. В противовес помощнику, эмоциональные фоны городовых, фельдшера и дворника светятся от любопытства. Если полицейским сперва крайне не хотелось тащиться бог знает куда, то теперь они чувствуют себя так, будто оказались на цирковом представлении. Вон, Туран скосил глаза, дворник Сван нервно переступает с ноги на ногу. Кажется, будто снег под его серыми валенками трещит от напряжения.
– Хорошо, – Туран переложил саквояж в левую руку, – попробуем по-другому. Как я уже говорил, преступник решил вывезти тело Рисана Ювина. Вынести его из квартиры через дверь и подъезд он не мог, иначе бдительный утус Сван непременно заметил бы его и остановил.
От этих слов эмоциональный фон дворника засветился гордостью и самодовольством. Служитель метлы и лопаты распрямил спину и расправил плечи.
– По этой причине преступник выбросил тело Рисана Ювина в окно в спальне в вот этот сугроб, – Туран махнул рукой в сторону присыпанной и приглаженной горы снега. – Рискну предположить, что преступник решил вывести тело в лес недалеко от города. Скорей всего, он местный житель и хорошо знает Ничеево.
Смаг, – Туран вновь глянул на помощника, – если бы тебе позарез и очень быстро потребовалось бы вывести тело Рисана Ювина в лес именно с этого места, то каким наиболее коротким путём ты бы это сделал?
Траурная пелена в душе молодого помощника тут же развеялась.
– Ах, это, – Смаг расслабленно улыбнулся. – Пусть мы стоим в центре Ничеево, но, – Смаг вытянул шею, – до леса здесь недалеко будет. Если у преступника были ещё и санки, то возможных дорог у него не так уж и много. Я бы на его месте пошёл бы, – Смаг оглянулся по сторонам, – сюда!
Кованые ворота с полукруглым верхом, самый широкий проход в кирпичной стене, закрывает чисто символический засов. Смаг торопливо дёрнул на себя правую створку и выскочил на маленькую боковую улочку. Вдаль от Вольной улицы потянулись деревенские избы.
Словно охотничий пёс Смаг повёл маленький отряд полицейских по улочке. Эмоциональный фон молодого помощника пылает уверенностью в собственных силах и азартом, словно он и в самом деле на настоящей охоте. Мимо пронеслись какие-то заборы, переходы между улицами, опять заборы и опять переходы. По сторонам то и дело гремели собачьи голоса. Один раз Турана обдал аромат свежего хлеба, хотя гораздо чаще его окутывало «благоухание» свежего навоза.
– Это должно быть где-то здесь, – Смаг остановился на очередной улице.
Туран перевёл дух. Идея прихватить тяжёлый саквояж уже не кажется разумной. Дороги на маленьких улочках местные дворники отродясь не чистили. Но, нужно признать, Смаг и в самом деле привёл их на окраину Ничеево, причём довольно быстро. По правую руку серой шеренгой тянутся деревянные заборы, а по левую, буквально в четырёх-пяти метрах стеной возвышается лес.
– Если преступник, – Смаг вновь крутанул головой из стороны в сторону, – и в самом деле хорошо знает Ничеево, то он пойдёт туда! – молодой помощник уверенно показал в правую сторону.
– Почему именно туда, Смаг? – Туран глянул в указанном направлении. – Что помешало бы преступнику прямо здесь углубиться в лес?
– Мастер, там дальше тропинка. Можно даже сказать, дорожка. Я в детстве по ней на рыбалку бегал. Там, где-то через километр, ручей широкий. Рыбы там много. Всё легче, чем прямо через сугробы тащиться.
– И то верно, – Туран кивнул.
Так оно на самом деле или нет – скоро выяснится. В любом случае вал снега на краю едва проторенной дороги выглядит совершенно нетронутым.
Через десяток метров в сторону леса и в самом деле свернула хорошо утоптанная тропинка. Туран слегка нагнулся, через низенький вал снега и в самом деле проходит колея от санок с широкими полозьями. Лёгкий снежок лишь едва-едва присыпал хорошо заметную колею.
– Отлично, – Туран распрямил спину. – Утус Дартин.
Фельдшер тут же шагнул вперёд, словно солдат на плацу.
– Санки оставьте пока здесь. Надеюсь, их не украдут.
– Пусть только попробуют, мастер, – фельдшер Дартин усмехнулся, – на них магическое слова вырезано: «Полиция».
– Хорошо, верю, – Туран улыбнулся. – Делимся на две группы по три человека и прочёсываем лес по обе стороны от тропинки. Далеко друг от друга не отходим, не больше чем на пять-шесть шагов. Пошли! – Туран махнул рукой.
Приказ полицейским и дворнику очень даже не понравился. Пусть каждый их них надел на службу добротные высокие валенки, только и снега вокруг тропинки за долгие зимние месяцы намело не меряно. Но и возражать или отлынивать так никто и не решился. Трое городовых вытянулись в редкую шеренгу по левую сторону тропинки, Смаг, фельдшер Дартин и дворник Сван по правую. Туран, как начальник, не стал нырять в сугроб и остался на хорошо утоптанной тропинке.
Как Туран успел узнать со слов молодого помощника, вокруг Ничеево полно подобных тропинок. Летом горожане ходят по ним за грибами и ягодами, зимой за дровами и на охоту. Пусть палить из ружей вблизи города нельзя, так и до греха недалеко, но никто не запрещает обывателям ставить капканы и силки на мелкого зверя. Вон, Туран вытянул шею, между стволов вековых сосен то и дело петляют заячьи следы.
Первые несколько десятков метров по хорошо утоптанной тропинке остались за спиной. Полицейские с каменными лицами продираются через глубокий снег, хотя каждый сам про себя на чём свет стоит материт залётного начальника из губернии последними словами. Ничего, Туран усмехнулся, пусть городовые хотя бы немного растрясут жирок. Дай бог, глубокий снег мешает не только им. Вряд ли у преступника хватило терпения оттащить труп глубоко в лес.
– Превеликий Создатель!!!
Туран резко повернул голову. Дворник Сван, самый крайний в правой шеренге, бухнулся в снег. Эмоциональный фон служителя метлы и лопаты захлестнул чёрный ужас. Нашёл, не иначе. Туран свернул с тропы, ноги тут же увязли в глубоком снегу.
– Проклятие нишранов, – голос дворника Свана дрожит от волнения.
– Ничего подобного, уважаемый, – Туран подошёл ближе.
В это страшно поверить, но сработало: к шершавому стволу вековой сосны прислонён труп. Совершенно голый мужчина лет тридцати-сорока. Невысокий, но заметно упитанный, живот гладенький, словно пирожок. Ноги по самые колени утопают в снегу. На лице ни усов, ни бороды. И руки, Туран склонил голову, холёные ручки человека, который сознательно сторонится любого физического труда.
Голый покойник застыл в нелепой позе. Левая рука с растопыренными пальцами показывает куда-то в сторону, при этом лицо убитого повёрнуто в другую, а голова чуть откинута назад. Запорошенный снегом затылок упирается в ствол исполинской сосны. В распахнутых глазах застыли кристаллики льда. Правая рука отведена за спину, а колени чуть согнуты.
Зима, собачий мороз. При каждом выдохе изо рта вылетает белесое облачко пара. Обнажённый вид покойника производит угнетающее впечатление. Эдакая злая насмешка над законами природы и обычаями людей. Не удивительно, что дворник Сван в ужасе бухнулся на пятую точку и тут же вспомнил о «проклятии нишранов».
– Вы узнаёте этого человека? – Туран глянул на дворника.
– Да, мастер, – дворник Сван судорожно кивнул, – это витус Ювин, жилец из седьмой квартиры.
Удивительное дело, Туран смерил покойника глазами, Пачар Руднев, болтливый привратник из Конторы, удивительно точно описал Рисана Ювина. У чиновника ноги и впрямь несколько более короче обычного. Между тем, маленький отряд полицейских собрался за спиной Турана. Городовые, суровые дядьки, у каждого за спиной не один десяток лет суровой армейской службы, молча уставились на покойного.
– Смаг, иди сюда, – Туран махнул рукой. – Что ты можешь сказать?
Как-то совершенно незаметно работа с молодым помощником стала своеобразным обучением азам уголовного сыска. Смаг моментально сообразил, что перед ним поставили очередную учебно-боевую задачу и пристально уставился на замороженный труп.
– Это убийство, – в эмоциональном фоне Смага сверкнула алмазная уверенность в собственной правоте. – Рисан Ювин убит ударом тяжёлым тупым предметом по голове. Вон, – указательный палец Смага едва не ткнулся в голову чиновника, – след от удара. Квадратный, причём киянкой вдарили, не иначе.
– Не спеши с выводами, – перебил Туран. – В нашем мире полно квадратных тяжёлых предметов. Часто в подобных делах в ход идут статуэтки, канделябры, да и вообще всё, что только под руку попадёт. Ладно, продолжай.
Замечание Турана сбило с молодого помощника былую самоуверенность.
– Рисан Ювин убит тяжёлым тупым предметом квадратной формы по голове, – продолжил Смаг. – Осмелюсь предположить, на затылке жертвы мы найдём следы от падения из окна.
– Верно, – Туран кивнул. – Дальше.
– Сколько именно Рисан Ювин пролежал в сугробе под окном собственной спальни нам неизвестно, – с каждым словом Смаг чувствует себя всё уверенней и уверенней, – однако вполне достаточно, чтобы он замер в такой позе. По этой причине убийца не смог снять с трупа одежду и был вынужден её срезать. Причём делал он это в темноте и в жуткой спешке. По всему телу видны следы порезов.
– Так называемых посмертный порезов, – уточнил Туран. – Видишь, Смаг: кожа рассечена, но следов кровотечения совсем нет. Давай дальше.
– Ещё в момент преступления убийца нанёс Рисану Ювину сильный удар по левой скуле. Вон, – Смаг поднёс указательный палец к лицу жертвы, – на коже отчётливо виден синяк.
– Верно, но не совсем, – вновь возразил Туран. – Синяк есть, но он заметно старый. Кто-то ударил Рисана Ювина задолго до роковой встречи с убийцей. Иначе синяк просто не успел бы проступить на коже. А этот не только успел, но ещё и «зацвёл», то есть, частично прошёл. И это важный момент. Ладно, давай дальше.
– Дальше? – Смаг обернулся. – Это всё, мастер, что я могу сказать.
Действительно всё, эмоциональный фон помощника зияет полной растерянностью.
– Хорошо, – Туран кивнул, – уточню: благодаря чему нам удалось найти труп Рисана Ювина?
В эмоциональном фоне молодого помощника проступила печаль. Того и гляди расплачется. Парень чувствует себя так, будто только что провалил самый важный, самый ответственный экзамен и теперь его поганой метлой выгонят из полиции. Впрочем, все, кто только обступил Турана в лесу возле замёршего трупа, растерянно хлопают глазами.
– Может, это, удача? – неуверенно протянул один из городовых.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 23.8.2019, 15:35

Глава 17-2. Если как следует подумать
– Удача помогает только тем, кто знает, где искать, – Туран оглянулся на городового. – Найти труп Рисана Ювина нам помогло пресловутое «проклятие нишранов».
Всё равно не помогло. Смаг судорожно поглядывает то на Турана, то на труп Рисана Ювина. Шарики и ролики в голове молодого полицейского того и гляди разорвут ему череп. Да-а-а… Придётся сказать прямо.
– Практически каждый убийца стремится замести следы собственного преступления, очень часто и в первую очередь свалить вину на другого, – заговорил Туран. – «Проклятие нишранов» далеко не первый месяц будоражит обывателей Ничеево. На него уже попытались списать собственные преступления Тефан Афрон и убийца Варма Ксижена. Тот, кто проломил Рисану Ювину череп, не придумал ничего более оригинального, как тоже свалить собственную вину на «проклятие». Но для выполнения задуманного преступнику пришлось выполнить несколько условий: вывести труп Рисана Ювина в лес, раздеть его и прислонить к дереву. В данном случае к сосне.
Если бы «проклятия нишранов» не было бы, то преступник мог либо оставить тело Рисана Ювина на месте преступления, либо попытался бы избавиться от него другим способом. Вот тогда труп и в самом деле могли бы закопать, спустить под лёд или сжечь. Но обман не сработал, убийца невольно подсказал нам, где искать тело Рисана Ювина. Ясно тебе?
– Да, мастер, – Смаг кивнул.
На душе у молодого помощника вновь стало легко и весело. Будто строгий преподаватель только что позволил ему вытянуть второй билет и поставил в журнал вожделенную пятёрку. Ничего страшного, со временем Смаг наберётся не только практического опыта, но и теории.
– Утус Дартин, – Туран развернулся на месте, ноги ещё глубже увязли в снегу, – оставляю вас за главного. Тело Рисана Ювина доставить в морг Управления. Там…, вскрытие, протокол. Впрочем, не мне вас учить.
– Будет исполнено, мастер, – фельдшер Дартин кивнул.
– Хотя нет, минуточку.
Из саквояжа криминалиста Туран извлёк лупу и складной метр. Не зря, значит, сумочка всё это время руки оттягивала. Тёплая рукавица легко смахнула с головы Рисана Ювина тонкий слой снега. Тут же во всей красе обнажилась квадратная рана, сквозь порванную кожу и примятые волосы проступили красные подтёки мёрзлой крови.
– Ровно десять сантиметров, – Туран поправил секцию складного метра на голове Рисана Ювина. – Похоже, я знаю, чем именно его убили. Утус Сван, – Туран сложил метр, – мне потребуется ваша помощь. Всем остальным до встречи в Управлении полиции.
Возбуждённые голоса городовых быстро растаяли среди вековых стволов. Можно не сомневаться: полицейские сами доставят тело Рисана Ювина в морг Управления. Самое главное, труп найден. Теперь по факту смерти чиновника Контрольной палаты можно смело возбуждать полноценное уголовное дело. Другое дело, Туран невольно улыбнулся случайному каламбуру, нужно ли брать его на себя?
С формальной точки зрения Турана прислала в Ничеево для расследования убийства Варма Ксижена. Так что с чистой совестью смерть Рисана Ювина можно спихнуть на местную полицию. Только зачем? Ещё вчера днём, когда Туран собирал информацию о бывшем главном инженере, всплыла очень интересная связь между Вармом Ксиженым и Рисаном Ювиным. И то, что второй ненадолго пережил первого, отнюдь не случайное совпадение.
До самого дома Тучкова дворник Сван оставался мрачнее тучи, хотя внешне сама любезность и жгучее желание услужить. Лишь возле подъезда Туран вспомнил, с чего это работник метлы и лопаты такой хмурый. Да, подобных проколов лучше не совершать.
– Уважаемый, – Туран протянул дворнику полтинник, – благодарю за оказанную помощь. А теперь последняя просьба: пригласите, пожалуйста, управляющего Неева с ключами от квартиры Рисана Ювина. Мне нужно кое-что проверить.
– Непременно, мастер, – дворник поспешно убежал.
Чаевые, монетка в пятьдесят совиртов, буквально исцелила дворника Свана от меланхолии. Дворники, а так же официанты, человеки (служители трактиров и ресторанов), горничные и прочие, кто обслуживает богатых и власть имущих, привыкли получать маленькие вознаграждения за свой труд. Впрочем, очень быстро эти самые маленькие подачки складываются в весьма ощутимую добавку к основному жалованью.
А вот мрачное настроение утуса Неева не в силах исцелить даже целковый. Управляющий домом Тучкова ничего не сказал, а молча отпёр дверь. Впрочем, о причинах можно догадаться и так. Через пару недель месяц закончится, наступит не только новый 9257-ой год, но и подойдёт срок оплаты. Только платить за шикарную и дорогую квартиру номер семь больше некому. Даже хуже. Ещё вчера Туран лично распорядился порядок в квартире не наводить, новых жильцов не пускать вплоть до окончания расследования. А для витуса Тучкова, владельца, и для его управляющего это прямые убытки.
Обстановка в гостиной осталось точно такой же, какой и была два дня назад. Впрочем, как и должно быть. Бронзовая статуэтка в виде медведя на задних лапах и канделябр на четыре свечи как и прежде стоят на комоде. Туран остановился рядом в нерешительности. Какой из них? Впрочем, всё равно нужно будет проверить оба. Туран распахнул саквояж.
– Ровно десять сантиметров, – Туран поправил складной метр возле основания бронзовой статуэтки. – А здесь всего восемь и уголки заметно закруглены.
– Мастер, что вы делаете? – прямо из-за спины спросил Смаг.
Молодой помощник словно верная собачка ходит за Тураном по пятам. Любопытство проросло в душе Смага, когда они вернулись к дому Тучкова. Оно набрало силу и засияло ещё больше, когда управляющий распахнул дверь в квартиру Рисана Ювина. И оно же едва не вывернуло Смага на изнанку, когда Туран приложил складной метр к основанию бронзовой статуэтки в виде медведя на задних лапах.
– Мы только что нашли орудие убийства, Смаг, – Туран бросил складной метр обратно в саквояж. – Думаю, именно этой статуэткой убийца проломил Рисану Ювину череп. Хотя преступник и догадался стереть с основания статуэтки кровь и поставить её на место.
– А почему вы уверены, что именно этой статуэткой был убит Рисан Ювин? – в эмоциональном фоне Смага всё ещё мигает неудовлетворённое любопытство.
– Это элементарно, Смаг, – Туран усмехнулся. – Как ты должен знать, убийства бывают предумышленными и неумышленными. В первом случае преступники обычно предпочитают заранее запастись чем-нибудь убойным. Например, пистолетом, ножом, топором. Даже обычным молотком можно легко и просто проломить человеку череп. Ну а неумышленное убийство обычно совершают тем, что первым подвернулось под руку. В этой роли очень часто выступают статуэтки и канделябры. Тем более такие массивные и ухватистые как этот бронзовый медведь. Правда, и это тоже нужно признать, может быть и не этим убили Рисана Ювина.
От такой противоречивой логики Смаг опять растерялся. Казалось бы, очевидная вещь, и в одно мгновенье пошла кувырком.
– Здесь нет никакого противоречия, Смаг, – Туран прочистил горло, а то неуместный смех окончательно доконал бы молодого помощника. – Вполне возможно, что убийца всего лишь оглушил Рисана Ювина этой бронзовой статуэткой. Да, череп проломлен. Да, мозги едва наружу не вылезли. Но, бывало, что люди оставались в живых и при более тяжких ранениях. Может быть, именно падение с третьего этажа и удар головой о кирпичную стену добили Рисана Ювина. На эти вопросы однозначно может ответить только фельдшер Дартин, он же патологоанатом Управления.
– И то, если у него на это хватит знаний и опыта, – закончил Смаг.
– Вот так оно и есть на самом деле. Утус Неев, – Туран подхватил с комода бронзового медведя, – статуэтку я изымаю.
– Как желаете, уважаемый, – тут же отозвался утус Неев.
Управляющему домом Тучкова уже всё равно. Одной статуэткой меньше, одной больше – какая, мягко говоря, разница. Утус Неев находится в таком эмоциональном состоянии, что не будет возражать, даже если Туран решит вынести из квартиры всю мебель, снять все окна и двери и, в придачу, содрать обои.
– Я оформлю акт изъятия, – бронзовый медведь опустился на круглый стол посреди гостиной, Туран потянул на себя саквояж.
– Не стоит, мастер, – утус Неев расслабленно махнул рукой.
– Нет, стоит, уважаемый, – мягко, но твёрдо возразил Туран. – Это важная улика. Вполне возможно, что именно вам придётся опознать эту статуэтку в зале суда. Так что ждите от меня повестку.
Государственная служба давно научила Турана воздавать положенные жертвы всесильной бюрократии. Не прошло и пяти минут, как утус Неев с кислой миной на лице спрятал свёрнутый акт изъятия в карман и вновь запер дверь в квартиру номер семь.
После прохладной и тёмной квартиры свежий воздух на улице кажется тёплым и освежающим. Туран вздохнул полной грудью. Пусть до Управления полиции недалеко совсем, но небольшая прогулка не помешает. Тем более эмоциональный фон Смага опять мигает неудовлетворённым любопытством.
– Спрашивай, – Туран двинулся по тротуару в сторону Казацкой площади.
– Мастер, – тут же заговорил Смаг, – а как вы найдёте убийцу Рисана Ювина? Ведь на статуэтке его имя не написано.
– Ну, давай начнём с того, что статуэтка является очень важной уликой. Этот бронзовый медведь в зале суда произведёт на присяжных заседателей сильное впечатление. Тем легче прокурору будет добиться обвинительного приговора.
– Так вы уже знаете, кто убил Рисана Ювина? – эмоциональный фон Смага взорвался эмоциями.
– Нет, конечно же, пока не знаю. Другое дело, Смаг, что улики и прочие доказательства для суда собирать нужно заранее, а не накануне первого заседания. Ну а что касается твоего вопроса, то сперва нужно найти мотив.
На лице Смага отразилось полное непонимание. Вот как плохо, когда образованный, в принципе, молодой человек не прочитал в своей жизни ни одного детектива, даже самого грубого и далёкого от реальной жизни.
– Причина, Смаг. Мотив, это та самая причина, по которой убили Рисана Ювина.
– Ну, мастер, – разочарованно протянул Смаг. – Причин может быть очень много, вы сами говорили.
– Ничего подобного я тебе не говорил. А во вторых, главных причин, как ни странно, всего две.
Пойми главное, Смаг, – Туран резко остановился, рядом, по проезжей части, с шелестом и скрипом пролетели сани, – убийство, это очень серьёзное преступление. Соответственно, и причина решиться на такое должна быть очень и очень серьёзная. А таких в жизни существует всего две: деньги и любовь. Причём мужчины чаще всего убивают из-за первой, а женщины из-за второй.
– А как же Тефан Афрон, который жену свою топором порешил и в лес голой уволок? – тут же возразил Смаг.
– Это была пьяная дурь. Тефан Афрон толком протрезветь не успел, как уже раскаялся в содеянном. По этой же причине он тут же и сознался, едва оказался в обезьяннике. Настоящий убийца, который решился на тяжкое преступление в здравом уме и в твёрдой памяти, заливать собственную советь дешёвым пойлом Чохарихи не будет. Учти это.
Нам придётся проверить обе причины: расспросить ближайшее окружение Рисана Ювина. То есть тех, кто жил с ним рядом, работал, развлекался. О! Кстати! – у крыльца Управления полиции Туран резко остановился. – Как раз с последнего можно начать.
– Я с вами, мастер, – Смаг тут же вытянулся по стойке смирно.
Ни дать ни взять верная охотничья собачка, которая учуяла след.
– Нет, Смаг, – Туран улыбнулся, – на сегодня ты свободен. Занеси статуэтку в кабинет и можешь идти домой.
– Но, мастер, – в душе молодого помощника разгорелось упрямство, – рабочий день ещё не закончился. В конце, концом ещё светло!
Энтузиазм и служебное рвение Смага можно только приветствовать. Пусть небо над головой затянуто серыми тучами, однако и в самом деле ещё светло. Пройдёт не меньше часа, прежде чем улицы Ничеево погрузятся в темноту.
– Иди, иди, Смаг, – Туран махнул рукой, – на этот раз я справлюсь сам и только сам.
– Тогда скажите, куда вы пойдёте и что будете делать?
– Завтра, Смаг, завтра всё узнаешь.
Дразнить молодого помощника не есть хорошо, но уж больно забавно наблюдать за его эмоциями. Парень точно вошёл во вкус уголовного расследования. Можно сказать, первый в его жизни детектив, да ещё самый настоящий.
Если бы бронзовый медведь не стоял бы на задних лапах, то статуэтка, она же орудие убийства, вполне влезла бы в сейф. А так пришлось оставить её на сейфе. Там же, в кабинете, Туран опустил на пол тяжёлый саквояж. Для предстоящего расследования вполне хватит более лёгкой кожаной папки для бумаг и небольшого набора походной канцелярии. Снимать отпечатки пальцев ему точно не придётся, а вот допрашивать свидетелей и оформлять протокол – более чем вероятно. Хотя, Туран вновь вышел на крыльцо Управления полиции, в душе теплится надежа, что работать не придётся вовсе.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 25.8.2019, 19:01

Глава 18-1. Женщина – как банально
Зимой темнеет рано. На город постепенно надвигаются сумерки. Небо над головой из серого затянутого тучами превратилось в чёрное. Сухонький старичок в светлом полушубке не спеша зажигает на Вольной улице фонари. Официально рабочий день уже закончился, на расчищенных от снега тротуарах появились праздно одетые прохожие. Обеспеченные горожане Ничеево спешат предаться законному отдыху и светской жизни. Только, Туран тихо вздохнул, кому веселиться по трактирам и ресторанам, а кому работать.
Два дня – слишком маленький срок, чтобы выучить Ничеево как почти родной Снорк. Смаг Руф, молодой полицейский, не только помощник, но и проводник. За эти два дня он привык следовать за начальником из губернии по пятам и ловить каждое его слово с раскрытым от восторга ртом. Со временем из парня получится отличный сыскной чиновник, самый первый в Ничеево. Но сегодня придётся обойтись без него. В маленьком уездном городке всё же есть одно место, куда лучше будет направиться одному.
В конце Вольной улицы необычайно длинное здание привлекает к себе внимание. Два этажа и на каждом десятка полота окон. Из покатой крыши торчит не меньше десяти кирпичных труб. Но главное даже не это, Туран притормозил на углу.
Сквозь толстые бревенчатые стены несёт похотью и сладострастием, лёгкой жизнью и чувственными наслаждениями. Шикарное крыльцо, вопреки ожиданиям, находится на дальнем конце фасада. Над высокой двухстворчатой дверью целых два масляных фонаря освещают изогнутую вывеску «Лёгкий пар». Чтобы у посетителей отпали последние сомнения, прямо над надписью красуется обнажённая девушка на низенькой лавочке. Шикарные распущенные волосы опускаются едва ли не до поясницы. Берёзовый веник с зелёными листочками в правой руке очень аккуратно и ловко прикрывает самые интимные прелести обнажённой красотки.
Небольшой тамбур едва освещён маленькой керосинкой. Зато, едва Туран толкнул вторую дверь, в лицо тут же пахнула весёлая жизнь с ароматом женских духов, вина и едва приметного чуть влажного запаха бани. Первая комната, так называемый зал ожидания, буквально залита ярким светом аж четырёх больших светильников. За овальным столом пять молодых женщин в весьма откровенных банных халатиках разом повернули головы в сторону Турана. Крайняя с правой стороны торопливо захлопнула книгу.
– Добрый вечер, мастер Атиноу!
Перед Тураном, словно чёртик из табакерки, возник мужичок лет сорока-сорока пяти в щегловатом сюртуке дымчатого цвета. Гладко выбритое личико лоснится от жгучего желания услужить дорогому гостю. Обширная лысина едва прикрыта зачёсанными с висков волосами с проседью.
– Разрешите представиться, Гурьян Кенаев, владелец заведения.
– Лицензия у вас не просрочена, налоги вы платите регулярно и в полном объёме.
Застарелая шутка сама сорвалась с губ. Угодливая мина на миг слетела со смазливого лица утуса Кенаева, хотя обыватели Ничеево гораздо чаще и охотней называют его Конём.
– Шутить изволите, мастер Атиноу, – на лице Коня вновь засверкала улыбка профессионального подхалима. – Надеюсь, очень надеюсь, что вы почтили моё скромное заведение как клиент, а не как полицейский.
Владелец бани замер в почтительном полупоклоне. Туран расстегнул верхнюю пуговицу зимнего пальто. А Конь весьма и весьма скользкий тип. Буквально с порога распознал в Туране начальника из губернии, почему и обратился сразу на «мастер». Это плохо, но делать нечего.
– Это как получится, уважаемый, как получится, – левой рукой Туран сдвинул Коня в сторону.
Пусть внешне владелец бани горит желанием услужить дорогому гостю, только на самом деле на дне его эмоционального фона мельтешит тревога. Конь боится, очень боится, что залётный начальник из губернии зашёл в его заведение не как клиент. Нужно признать, у него есть все причины для беспокойства. В ту роковую ночь со второго на третье февраля Варм Ксижен, бывший главный инженер стройки, отправился в свой последний путь именно из «Лёгкого пара».
Испокон веков сложилось, что публичные дома в империи людей совмещены с банями. Конечно не все, а только самые дорогие, престижные и чистые. Слово «банщица» давно стало синонимом проститутки. Но, в отличие от уличной проститутки, которая только и умеет лежать с раздвинутыми ногами, настоящая банщица может доставить клиенту изысканное наслаждение, помыть его и провести расслабляющий массаж. Как холостой мужчина, тем более мастер, Туран регулярно наведывается в «Лёгкий пар» в Снорке. Местный «Лёгкий пар» изо всех сил тянется за губернским, но ему явно не хватает аристократического лоска.
Свободные банщицы выстроились перед овальным столом в ряд. Вот почему зал ожидания так щедро залит светом – чтобы лучше представить товар лицом. Каждая проститутка на вид не старше двадцати пяти лет. Белые халатики до бёдер не скрывают, а ещё более выразительно подчёркивают точёные фигурки. Длинные волосы рассыпаны по плеча. Что особенно примечательно, у каждой на лице ни капли косметики. Губки и те не подкрашены. Иначе жар и вода в один момент смоют всю фальшивую красоту.
Туран расстегнул зимнее пальто полностью, в зале ожидания довольно тепло. Проблема, однако. Последний раз помыться как следует довелось ещё в Снорке почти неделю назад. Гостиничный номер местного люка оборудован паровым отоплением, а вот ванны в нём нет. Но получится ли заодно помыться? Или, не приведи Великий Создатель, придётся ограничиться работой? Пауза затянулась. Эмоциональный фон владельца бани больше не мигает от страха, Конь окончательно растерялся.
– Мастер, – тихо, едва ли не шёпотом, произнёс Конь, – это, у меня солидное заведение. Специально для вас имеется отдельный номер.
– Мойка и парилка отдельно?
– К сожалению, нет, мастер, – Конь весьма натурально расстроился. – Зато из каждой мойки у нас имеется выход в небольшой огороженный дворик. Вы в любой момент можете окунуться в сугроб, либо банщица обольёт вас холодной водой. Поверьте, мастер, – Конь хитро прищурился, – только у меня вы сможете оценить по достоинству все прелести традиционной народной бани.
А это интересно, Туран задумался. Последний раз выскочить из жарко натопленной бани и с разбегу нырнуть в сугроб довелось в далёкой юности, больше десяти лет тому назад. «Лёгкий пар» в Снорке может похвастаться изразцовыми печами и кафельной плиткой на стенах и потолках, а вот возможностью выскочить на мороз и бухнуться в снег – этого нет.
– Кроме того, у нас отличная кухня и богатый выбор горячительных и прохладительных напитков, – Конь протянул меню.
Указательным пальцем Туран развернул меню. Действительно, список блюд и напитков более чем впечатляет. При желании в «Лёгком паре» можно плотно поужинать, совсем как в ресторане. Да и цены вполне божеские. Это ладно. Увы, самая главная проблема так никуда и не делась.
– Так вы возьмёте номер, приготовленный специально для вас, или будете работать? – на физиономии Коня вновь заиграла улыбка профессионального подхалима.
– А вот это мы сейчас и выясним, – Туран захлопнул меню.
Эмоциональный фон Коня потемнел от недоумения. Чего ещё, спрашивается, можно выяснять? Залётный начальник из губернии пришёл либо как полицейский, либо как клиент. Разве могу быть другие варианты?
– Скажите, пожалуйста, – Туран вежливо улыбнулся, – посещал ли ваше заведение мастер Бинтан?
– Да, бывало, – Конь захлопал ресницами, – только, увы, городской глава не балует меня своими визитами в силу преклонного возраста.
– Какая банщица его обслуживала?
Профессионализму владельца бани можно только позавидовать. Внешне Конь остался само воплощение любезности, на его холёном личике как и прежде сияет жгучее желание услужить дорогому гостю. А вот эмоциональный фон владельца задёргался как гадюка, который наступили на хвост.
– Жемчужина, – Конь нехотя, сквозь зубы, вытолкнул из себя одно единственное слово. – Только сегодня её нет. Впрочем, я могу предоставить вам достойную замену.
Ловкий приём сменить тему разговора. Конь тут же подскочил к банщицам.
– Смею заверить вас, мастер, что любая из моих работниц, – левая рука Коня будто обняла всех банщиц, – ничуть не хуже Жемчужины.
Что-то здесь не так, Туран нахмурился. Ладно, если бы Жемчужина была занята. Только, по словам Коня, её нет вообще. Нет звезды заведения? Причём нужна она в двойной смысле: и как банщица, и как важный свидетель. Ладно, работа подождёт. Взгляд пробежался по банщицам. Как на подбор: красивые, ухоженные, из-под коротких халатиков выглядывают весьма соблазнительные ножки. Не хочется, упорно не хочется уходить из бани не солоно хлебавши. Ладно, можно попробовать по-другому, Туран развернулся на месте.
Азы работы эмпата: если лица человека не видно, то понять его глубинные эмоции будет заметно легче. Так, в первую очередь закрыть глаза и «прислушаться». Секунда, другая. Вот сквозь тьму перед внутренним взором проступили эмоциональные контуры владельца бани и молодых женщин. Причём все шестеро удивлены столь странным поведением дорого гостя. Похоже, мастер Бинтан слишком давно не заглядывал в «Лёгкий пар».
С Конём понятно и так: владелец бани бздит и старательно молит Великого Создателя, чтобы залётный начальник выбрал одну из красоток и удалился с ней в номер. А там и водочка, и вино, и никаких неприятных расспросов. С банщицами гораздо хуже.
Увы, чего и следовало ожидать. Разочарование словно студёный нож кольнуло в затылок, Туран недовольно поморщился. Первые четыре банщицы подобны четырём куска льда. Внешне такие приветливые, а внутри пустота. У всех четырёх только одна надежда – пусть дорогой гость из губернии выберет другую. Одна из них так вообще люто ненавидит клиента и мысленно уже устроила ему мелкую пакость из разряда плюнуть в чай или «случайно» плеснуть мыльной водой прямо в глаза.
Хотя, хотя… От радости и надежды сердце забилось с утроенной силой. В эмоциональном фоне пятой банщицы читается жуткий стыд. Зато ещё глубже нашлась и причина – любопытство. По крайней мере, не холод, не омерзение или тихая ненависть. В принципе, можно попробовать.
– Крайняя слева подойдёт, – Туран тут же вытянул левую руку.
– Вы уверены, мастер? – от удивления Конь даже позабыл о собственном страхе.
– Уверен, – Туран вновь повернулся к банщицам лицом.
Щёчки банщицы, той самой, крайней слева, покраснели от смущения. Однако, как того требует обычай, она подошла ближе. Руки с коротко стриженными ногтями распахнули и без того символический халатик. Туран улыбнулся, теперь понятно, с чего это так удивился Конь, да и сама банщица тоже.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 26.8.2019, 21:40

Глава 18-2. Женщина – как банально
Какой бы приятной бледностью не отливала бы кожа банщицы, но не отметить её угловатую и плотную фигуру невозможно. Недаром говорят, что именно в бане больше всего можно узнать о человеке по его внешнему виду. Детство и юность молодой женщины были ох какими несладкими. Крестьянка, не иначе. Когда дети дворян и прочих богатеев беззаботно резвились на лужайке перед домой, ей приходилось работать, причём много. Плечи слишком широкие для женщины. Бицепсы словно у подростка. Талия едва просматривается. Полные бёдра и крепки икры. А ступни, не маленькие и изящные, а большие и грубые. Вполне возможно, что лет до пяти-шести, а то и до десяти, молодая банщица ходила босиком, либо в очень просторных лаптях или валенках. Естественно, за годы работы в бане трудовые мозоли на ладонях и ногах заметно поистёрлись, но так и не сошли полностью.
Что самое забавное, молодой банщице стыдно не от того, что на её прелести пялится незнакомый мужик. Нет, как раз к этому она привыкла. Где-то глубоко, почти на самом дне, она даже рада, что залётный мастер из губернии выбрал именно её. Признаться, странное сочетание.
– Мастер, при всём уважении, но позвольте порекомендовать вам Исару.
Другая банщица тут же подошла ближе и распахнула халатик. Туран перевёл взгляд. Ну да, не сравнить. Дворянка, причём потомственная. Фигура как у классической статуи, рюмочкой. Гладкие бёдра и нежные руки. Сразу видно, что Исаре не приходилось с раннего детства много работать и плохо кушать. Будь Туран обычным мужиком, то несомненно позарился бы на прелести живой статуи.
Одно плохо: эмоциональный фон Исары похож на болото с затхлой водой. Именно она тайно мечтает как бы случайно плеснуть мыльной пеной залётному начальнику прямо в глаза. Такая и кипятком облить может, и бокал вина на дорогую рубашку уронить. Нет, Туран машинально качнул головой, кто угодно, но только не она.
– Нет, уважаемый, мне больше по душе эта, – Туран показал на крестьянку.
– Но, мастер…, – было протянул Конь.
– Клиент всегда прав, – тут же отрезал Туран.
Старая как мир истина в один момент охладила пыл Коня. Клиент, действительно, всегда прав. Если залётному мастеру из губернии по душе крестьянская кобылка, то пусть она и будет.
– Что будете заказывать? – на лице Коня вновь заиграла улыбка профессионального подхалима, от минутного удивления не осталось и следа.
– Так, – Туран распахнул меню, что так и осталось у него в руке, – холодный морс, кувшин, целый: горячий чай без сахара один чайник; и-и-и…, – глаза пробежались по списку, – пожалуй, чего-нибудь из выпечки. Пара ватрушек с яблочным вареньем и пирожков с картошкой вполне подойдут. И всё, пожалуй.
– Пиво? Водка? Могу предложить первоклассный самогон.
– Нет, не нужно.
– Как изволите, мастер, – Конь льстиво склонил голову.
На самом деле в эмоциональном фоне хозяина бани запульсировала досада. Как и прочие владельцы увеселительных заведений, Конь прекрасно знает – если клиент отказался от спиртного, значит ни загула, ни кутежа не будет. А, значит, не будет безумного расшвыривания виртов и заоблачных чаевых. Хотя, и это нужно признать, прямого воровства владельцы приличных бань избегают и жестоко наказывают прислугу, если из кошелька клиента пропадёт хотя бы гривенник. Репутация дороже.
– Прошу вас следовать за мной, – выбранная банщица мило улыбнулась, весьма откровенный халатик скрыл её плечи и обнажённую грудь.
Щёчки молодой банщицы всё ещё отливают красным. Странно? Обычно стыдятся начинающие проститутки, которые ещё не успели потерять всю без исключения невинность. Да, банщица молода, только она никак не похожа на новенькую. Иначе Конь непременно намекнул бы на свежачок и потребовал бы доплатить. Стыдливая банщица проработал в «Лёгком паре» не меньше года.
Длинный коридор освещён заметно экономней зала ожидания. Не слишком частые светильники по большей части разгоняют тьму, чтобы клиент не споткнулся на ровном месте и не более того. По правую руку потянулись двери, причём косяки старательно обиты плотным войлоком.
– Прошу вас, мастер, – молодая банщица толкнула дверь с большой цифрой четыре.
А это уже интересно, Туран наклонил голову. Дверь в номер запирается на самый обычный деревянный вертушок. Чтобы попасть вовнутрь достаточно дёрнуть за ручку несколько сильнее обычного. Выбраться наружу в коридор ещё легче, для чего достаточно лёгкого толчка. Обычная предосторожность. Бывает, и не так уж и редко, когда банщице нужно как можно быстрее выскочить из номера, либо прислуге открыть снаружи дверь.
Зимнее пальто легко соскользнуло с плеч, Туран аккуратно перехватил его левой рукой. Стены просторного предбанника обиты приятными для глаз тонкими рейками. Причём древесина не потемнела от времени, а сохранила первоначальный вид. Туран провёл кончиками пальцев по стене, ну да, самый обычный лак. Зимнее пальто и валенки легко разместились на вешалке с широкой полкой. Тут же, к удобству посетителей, нашлись войлочные тапочки.
Банщица прямо на ходу скинула халатик. Бедро молодой женщины как бы невзначай задело Турана. Впрочем, работница заведения тут же отошла в сторону и ловко завернулась в белую простыню. Туран перевёл дух. Одно только это мимолётное представление выдаёт немалый опыт стыдливой банщицы. Вместо того, чтобы предстать перед клиентом в голом виде, она всего лишь на несколько секунд показала все свои прелести и тут же скрыла их под простынёй. Впрочем, сдёрнуть этот кусок ткани не представляет большого труда. Ладно, Туран повесил на вешалку сюртук, всему своё время.
В левом углу просторного предбанника прямоугольный стол. На краю стопочкой сложены чистые тарелки, рядом две большие кружки и небольшой набор стеклянных бокалов и рюмок для самых разных алкогольных напитков. Словно в настоящем ресторане столовые приборы завёрнуты в белоснежные салфетки.
Вместо стульев две деревянные лавки, причём заметно шире, чем это обычно бывает. Самая длинная на манер дивана обита мягкой кожей. Две квадратные подушки как бы невзначай намекают, для чего на самом деле предназначены обе лавки. Главное украшение предбанника – большая кирпичная печь. Голубые изразцы дышат жаром. За чугунной дверцей гудит и потрескивает пламя.
За узкой дверью с деревянной ручкой должна быть мойка. Любопытство сильнее. Так и есть, Туран улыбнулся. Если предбанник щедро освещён сразу двумя керосиновыми лампами, то в мойке, на маленькой угловой полочке, светит всего одна. Зато сама мойка обустроена по высшему разряду. Широкие полати из гладких досок гигантской лестницей поднимаются почти к самому потолку. У печи стоит ещё одна широкая скамейка. Рядом шипит и трещит железный котёл, большая деревянная крышка давно потемнела от жара и пара. Туран вытянул шею, а вот и обещанный выход во двор. Впрочем, до него дело ещё дойдёт.
От влажного жара мойки на лбу выступил пот, Туран стащил с плеч чуть влажную рубашку. Жаль, не сообразил прихватить с собой комплект чистого нижнего белья. Придётся довольствоваться трусами и майкой недельной свежести. Впрочем, ничего страшного, в гостиничном номере можно будет переодеться. Последними прямо на валенки легли носки, Туран с превеликим удовольствием завернулся в белую простыню. Хотя, если возникнет такое желание, то к его услугам широкий банный халат с завязками на талии.
В целом, очень даже цивильно, уютно и в меру тепло. Ничеево не такая уж и дыра, как пугал мастер Луган, полицмейстер Снорка. Хотя, и это тоже нужно признать, этот номер на гордое звание люкс никак не тянет. В губернском «Лёгком паре» он был бы средним и по отделке, и по цене. Впрочем, как раз такие Туран и предпочитает снимать, своеобразный компромисс между амбициями и кошельком, а заодно воспоминания о далёком детстве.
– Как тебя зовут, красавица, – Туран плотнее запихнул на талии простыню.
– Юрга Нордан, можно просто Юрга, – банщица отвела глаза.
Для проститутки она слишком стеснительная.
– Ваш заказ скоро принесут, мастер. С чего желаете начать? Может, с парилки? – левая рука Юрги указала на узкую дверь в мойку. – Или мне сразу снять простыню?
В эмоциональном фоне Юрги засветилась надежда. Как и всякая банщица она не прочь обзавестись постоянным клиентом. Особенно если этот клиент молод и хорош собой. В свои 26 лет Туран не успел обзавестись обвислым животом и дряблой грудью. К тому же, он мастер. Так что, если разобраться, он – идеальный клиент.
– Нет, Юрга, – Туран стянул с себя простыню, – в первую очередь я пришёл в баню. Так что давай так: я разогреюсь, выйду на улицу, ещё раз разогреюсь, помоюсь, а потом ты приляжешь вон на ту лавочку.
– Как желаете, мастер, – Юрга склонила голову.
Даже по лицу банщицы видно, насколько ей по душе пришлось такое расписание. Оно и понятно – обслуживать чистого клиента гораздо приятней, нежели грязного. А в баню и в самом деле если не в первую, то во вторую очередь приходят всё же чтобы помыться. В мойке Туран тут же забрался на самые высокие полати, где жарче всего. Юрга без лишних напоминаний плеснула на камни с четверть ковшика кипятка. Тугой, влажный жар тут же окутал Турана с головой.
После стылой улицы и беготни тело принялось с утроенной силой впитывать тепло. Очень скоро на коже маленькими блестящими капельками выступил пот. Юрга не стала забираться следом на полог, а примостилась на низенькой табуретке у входа в мойку. Туран склонил голову. Ну правильно, ей и так приходится по десять раз на дню «ходить в баню». Опытные банщицы стараются перегреваться как можно реже, слишком много пара вредно для кожи, волос и для здоровья в целом. Гораздо интересней другое: в эмоциональном фоне Юрги горят стыд, радость и…. вожделение. Очень странное сочетание. Пока же ясно одно – сегодня он отдохнёт по полной.
Влажный жар расслабил тело и разум, следом обострился «слух». Туран не стал противиться приятной неге и закрыл глаза. Физический мир будто растворился в серой пелене. Зато вовсю засверкал причудливый и ни на что не похожий мир эмоций. Прямо за бревенчатой стеной находится еще один номер. Клиент – мужчина в годах. Не иначе он лежит на скамье возле печи, а банщица щедро охаживает его распаренным веником. Внеземное удовольствие волнами растекается по телу мужчины после каждого удара. Клиент в первую очередь балдеет от самой помывки, мысли об интимной близости с молодой и красивой банщицей его занимают мало. До соития может и не дойти. Подобное бывает сплошь и рядом. Другое дело, что клиенты не любят признаваться в этом, а банщицы, ясно дело, предпочитают им подыгрывать.
Зато в номере через противоположную стену веселится молодежь. Причём клиентов целых три, а банщица всего одна. И такое бывает, когда в жилах кипит кровь, а кошелёк не может похвастаться толщиной. Оптом всегда дешевле. Чистота собственного тела волнует молодых людей в самую последнюю очередь. Туран улыбнулся. На память пришли слова незабвенной угоры Агнесы, банщицы, которая работала в Раконском университете.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 27.8.2019, 15:29

Глава 18-3. Женщина – как банально
В закрытый государственный университет попадают подростки четырнадцати-пятнадцати лет всех без исключения сословий и званий. Естественно, кровь бурлит, а девушки кажутся особенно прекрасными и желанными. Чтобы юные воспитанники не убегали в самоволку, в Раконском университете работает своя баня. Заодно её используют как для поощрения учеников, так и для наказания. Агнеса – одна из банщиц. В тот год ей было то ли тридцать шесть, то ли все сорок. Именно в её объятьях Туран впервые познал радости половой любви.
Агнеса умела не только хорошо «тереть спинку». Главное, она была отличным педагогом. Именно она привила Турану любовь к бане и научила не превращать заботу о теле в разнузданную оргию. Помывка и близость с женщиной – дела интимные, только для двоих. Третий – лишний, не говоря уже о четвёртом, пятом и так далее. Вот почему Туран предпочитает заказывать отдельный номер и только одну банщицу. Хотя, было бы желание, можно было бы взять хоть всех пятерых свободных. Как в подобных случаях любят говорить владельцы бань, да и не только они, любой каприз за ваши деньги.
Туран отвёл душу. Париться зимой, когда на улице мороз и снег, одно сплошное удовольствие. К тому же, на собственном примере Юрга уговорила выйти из парилки во двор и окунуться в сугроб. Нужно признать, ни с чем не сравнимое ощущение. Особенно, когда прямо на твоих глазах прямо на твоей коже тает снег. В третий и в последний раз Туран не просто вышел на мороз, Юрга опрокинула на него ведро холодной воды. Нужно признать, подобного удовольствия в Снорке нет и не предвидится.
Пусть у Юрги фигура не как у классической статуи, зато она показала себя великолепной банщицей и отмыла Турана от души. Действительно от души. Пока её ловкие руки елозили мочалку туда-сюда, в эмоциональном фоне молодой женщины тихо зрело предвкушение вкупе с удовольствием. Приятно, втройне приятно, когда самая обычная гигиеническая процедура доставляет удовольствие не только тебе, но и самой банщице. После, когда из мойки они перебрались на широкую лавку в предбанник, Юрга удивила Турана ещё раз.
Нет, молодая женщина не обладает гибкостью коши. Нет, она не знает сотню и одну позу. Зато Юрге нравится заниматься любовью. В момент близости она пережила не меньше трёх-четырёх оргазмов. Причём самых настоящих, а не искусственных. Зато стало понятно, что за огонёк стыда постоянно тлеет в её душе. И это при том, что Юрга понятия не имеет, каким огромным потенциалом на самом деле она обладает. Хотя, для начала, нужно кое-что уточнить.
Кому-то после основательной помывки нравится уговорить кружечку-другую прохладного пивка, кто-то не отказывается от рюмочки-другой чего покрепче. Туран же предпочитает чай, особенно крепкий и свежезаваренный. Приятное тепло разморило так, что хочется просто бухнуться на мягкую лавку и поваляться часок-другой ничего не делая. Туран грустно улыбнулся собственным мыслям. Практически вся его половая жизнь прошла на подобных широких лавках под шум воды и запах мыла. Да, бывало, пару раз, любопытства ради, он заказывал банщицу на дом. В снорском «Лёгком паре» есть и такая услуга. Только, и это стыдно признать, за все свои 26 лет он не провёл с одной и той же женщиной в одной и той же постели больше одной ночи подряд. А было бы интересно попробовать. Тем более в Снорке, прямо в его рабочем кабинете, за соседним столом сидит одна кандидатка, которая с радостью согласится провести с ним не только две ночи подряд, но и всю жизнь. Не будь она столь настырной и дочерью губернатор, то можно было бы попробовать.
Увы, Туран сел прямо, чуть влажная простыня едва не соскользнула с талии на пол, удовольствие закончилось, пора завязывать, тем более появились новые обстоятельства. Можно даже сказать, неожиданные обстоятельства.
Остатки чая – самые крепкие, самые вкусные, Туран налил себе третью чашку. Нужно будет заказать ещё.
– Юрга, – Туран поставил пустой чайник на стол, – ты знаешь, кто я?
– Да, – банщица чуть заметно кивнула, – правдовид.
– А что это значит?
– Что вы большой начальник и перед вами все, – Юрга на миг споткнулась, но тут же продолжила, – очень уважают.
Туран улыбнулся. Она явно хотела произнести другое слово, более хлёсткое и грубое, но вовремя спохватилась.
– А если более конкретно?
– Ну-у-у…, – Юрга смутилась, – когда вам что-нибудь говорят, то вы знаете, когда говорят правду, а когда врут.
– Правильно, – Туран подхватил со стола почти полную кружку.
На самом деле это не совсем так. Как эмпат Туран чувствует только эмоции, в том числе когда человек говорит правду и когда заведомо врёт. Но, увы, человек может сказать не всю правду или только то, что искренне считает правдой сам. При желании, правдовида можно обмануть. Другое дело, что Туран давно перестал всем и каждому объяснять такие тонкости. Да и работать, честно говоря, гораздо удобней, когда допрашиваемый уверен, что его ложь не проскочит ни под каким соусом.
– Приходилось ли тебе обслуживать мастера Бинтана, городского главу?
– Ни разу, мастер, – Юрга отвела глаза.
– Он тебя ни разу не выбрал?
– Нет, при мне он ни разу не посетил нашу баню.
Вот оно как, Туран усмехнулся, кружка с чаем дрогнула в его руке. Конь несколько преувеличил мужские возможности главы города. Зато понятно, почему такой талант до сих пор так никто и не приметил, тем лучше. В голову тут же стрельнула шальная мысль. Тем более пока поблизости нет Исслары Шандар, не будь она на ночь помянута, вполне можно попробовать. Мало найти в ручье золотой самородок размером с кулак, гораздо важнее распорядиться им с умом, а не тупо проиграть в карты в ближайшем же трактире.
– Юрга, – на всякий случай Туран опустил недопитую кружку обратно на стол, – а тебе не хотелось бы переехать в Снорк и работать не в этом «Лёгком паре», а в настоящем. Ну, то есть, в губернском «Лёгком паре». Причём обслуживать тебе пришлось бы либо мастеров, либо очень богатых мужчин. Причём никаких купцов средней руки или офицеров ниже майора.
От удивления молодая женщина немного подалась назад. Чуть влажная простыня на её груди тут же разошлась, Юрга едва успела перехватить её левой рукой.
– А с чего это мне должна выпасть такая честь, мастер, – Юрга вновь запихнула простыню на груди.
Хороший вопрос, про себя Туран самодовольно улыбнулся. Юрга гораздо умнее, чем кажется на лавке без простыни поперёк груди. Другая банщица тут же согласилась бы или сразу попыталась бы набить себе цену.
– Да, действительно, а с чего такая честь? – Туран демонстративно отвернул лицо. – Ведь здесь работает Исара, чьи прелести я уже успел заметить, когда ещё только заглянул в ваше чудесное заведение. Откровенно говоря, Юрга, ты проигрываешь ей по всем статьям. А ещё здесь работает Жемчужина, узреть которую мне не довелось, но о талантах которой я уже наслышан.
При упоминании звезды «Лёгкого пара» в эмоциональном фоне Юрги будто взорвалась маленькая бомбочка. На миг молодая женщина наполнилась страхом, но тут же успокоилась. На её лице не дрогнул ни один мускул. С такой выдержкой только в покер играть.
– Почему Исаре перебраться в Снорк я не предложил и даже не выбрал её? Почему спинку в этом чудесном номере мне тёрла дочь простого крестьянина? Ты не знаешь?
Вопрос риторический. Юрга и не думала отвечать на него. Щёки молодой банщицы опять стали пунцовыми. От таких разговоров она окончательно растерялась.
– Я могу объяснить, Юрга, – в два больших глотка Туран осушил чашку с чаем и вновь поставил её на стол. – Ты и без меня прекрасно знаешь, как именно в бане появляются новые банщицы. Если коротко, то не от хорошей жизни. Рискну предположить, что тебя заставила самая настоящая бедность, а то и самый настоящий голод. Вместе с тем проституция практически сразу ставит крест на надеждах однажды выйти замуж, а многочисленные аборты очень часто заканчиваются бесплодием. Не удивительно, что на самом деле проститутки тихо ненавидят всех мужиков. Только что там на душе у смазливой банщицы клиентов в массе своей не волнует вовсе, главное, чтобы она умела хорошо тереть спинку как в прямом, так и в переносном смыслах. От уличных проституток не требуется даже этого. Однако, как ни странно, не всем клиентам плевать на душевые переживания смазливых банщиц.
При этих словах Юрга встрепенулась. В её эмоциональном фоне с треском и искрами столкнулись противоречивые мысли и желания. От столь адского коктейля щёчки Юрги стали не просто красными, а ярко-красными. Не иначе, столь откровенно с ней не говорил ни один клиент.
– Исара, поди, – Туран стрельнул глазами в сторону зала ожидания, – из дворян будет. Может дочь ссыльного, может просто вконец обедневшего. Она люто ненавидит всех мужиков. А всё потому, что со своей точёной фигуркой классической статуи и благородным происхождением она лелеяла мечты удачно выйти замуж за богатого аристократа и блистать на балах в высшем обществе. Вместо этого она оказалась здесь, в провинциальной бане, где её великолепные бёдра и груди лапают всякие жирные уроды, а ей приходится мило улыбаться и угождать всем без исключения. Не удивлюсь, если Исара любит устраивать клиентам мелкие пакости из разряда ошпарить кипятком, добавить в чай вместо сахара соль или как бы ненароком пролить на дорогие портки из шёлка не менее дорогое вино.
– Да, так оно и есть, – Юрга распрямила спину. – Конь постоянно ругает её за это и даже бьёт. Не будь Исара потомственной дворянкой, он давно выгнал бы её в ночь на мороз.
Туран улыбнулся, предположение оказалось правдой. Тем лучше.
– На самом деле, Юрга, правдовиды чувствуют не ложь в словах, а эмоции людей во всём их великолепии. Причём, им не мешают ни темнота, ни кирпичные стены. По этой причине мастера самым натуральным образом брезгуют обычными проститутками. Поверь мне, Юрга, я знаю, о чём говорю. Противно, – Туран поморщился, – до дрожи в коленях противно ощущать под собой «живую покойницу», которая мило улыбается, а на самом деле мечтает только об одном, чтобы клиент поскорее кончил и слез с неё. Особенно противно, когда «живая покойница» притворно охает и дёргается якобы от внеземного наслаждения, а на самом деле держит тебя за последнего лоха.
Симпатичная головка молодой банщицы загудела от напряжения. Никогда ранее ничего подобного слышать ей не доводилось. Не удивительно: обычных проституток не утруждают учёбой. Очень часто владельцы бань прямо запрещают читать проституткам даже любовные романы, не говоря уже о научно-популярной литературе. Красивая женщина должна быть глупой – вот такой стереотип до сих пор блуждает в обществе.
– Я тебе даже больше скажу, Юрга: если бы в зале ожидания не оказалось бы тебя, то мне пришлось бы просто развернуться и уйти.
– Почему, мастер? – молодая банщица и в самом деле до сих пор не догадалась почему.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 28.8.2019, 16:31

Глава 18-4. Женщина – как банально
– Однако всё не так плохо, – Туран как ни в чём не бывало продолжил импровизированную лекцию. – Пусть и довольно редко, однако встречаются проститутки, которым нравится, на самом деле нравится, их работа, которые получают от близости с клиентом самое настоящее удовольствие. Именно такие проститутки становятся звёздами заведения типа вашего «Лёгкого пара». В этом случае возможность ощущать эмоции другого человека, женщины, да ещё в момент соития, оборачивается благом. Приятно, до чёртиков приятно, ощущать под собой вулкан страстей. Особенно приятно, когда женщина достигает наивысшего наслаждения. Это невозможно описать словами, это нужно прочувствовать самому.
Вот почему, Юрга, когда я только-только зашёл в ваш зал ожидания, то в самую первую очередь спросил Жемчужину. Она, несомненно, звезда вашего заведения. Она получает самое настоящее удовольствие от своей работы, в противном случае она не смогла бы обслуживать мастера Бинтана, который, как ты знаешь, правдовид.
Сознайся, Юрга, – Туран хитро прищурился, – ведь тебе тоже нравится твоя работа. Здесь, со мной, на этой самой лавке, ты пережила не меньше трёх приступов высшего наслаждения. Другое дело, что в тебе говорит строгое крестьянское воспитание. Тебе стыдно, очень стыдно, от собственной распущенности. Стыдного от того, что ты получаешь внеземное удовольствие от близости с незнакомыми мужчинами по несколько раз на дню. Тебе ещё за это и деньги платят.
Как говорят в подобных случаях в народе, не в бровь, а в глаз. Не только щёки, но и всё лицо молодой банщицы запылало от стыда и смущения. Юрга чувствует себя так, будто её поймали на самом подлом воровстве, на самом грязном обмане. Туран легко и просто вытащил на яркий свет её самую затаённую, самую постыдную тайну.
Молодая женщина фонтанирует эмоциями. Пальцы Юрги дрожат, аккуратно подстриженные ногти нервно елозят по столешнице. Ей хочется, до жути хочется, вскочить на ноги и выбежать прочь из номера. Не важно куда, лишь бы подальше и как можно быстрее. Но, и это очень хорошо, холодный разум, пусть и с преогромным трудом, заставил её усидеть на лавке. Глупое бегство ничем ей не поможет.
– Юрга, – своей рукой Туран накрыл ладошку молодой банщицы, – тебе уже поздно стыдиться. Раз уж так получилось, раз уж так распорядилась судьба, не противься ей, используй всё, что она тебе дала. Уже сегодня вечером ты станешь звездой «Лёгкого пара». Платить тебе будут гораздо больше, чем сейчас. Главное, ты сможешь сполна наслаждаться своей работой. Другое дело, что ни Конь, ни кто иной ещё не знают об этом. Если бы в баню хотя бы раз заглянул мастер Бинтан, то он сразу открыл бы тебя. А так эта честь выпала мне. Грех не воспользоваться случаем к обоюдной выгоде.
Первый эмоциональный порыв сбежать и скрыться благополучно схлынул. Молодая женщина перестала дрожать, а кровь отхлынула от её лица. Холодный разум в её душе уже не просто с трудом сдерживает вожжи, а уверенно правит буйной тройкой эмоций. Как минимум она готова слушать.
– Иди ко мне, – Туран пересел на край скамьи.
Юрга послушно присела рядом. Лёгким движение Туран сдёрнул с её груди чуть влажную простыню. Правя рука медленно опустилась по груди молодой женщины к низу живота. В эмоциональном фоне Юрги тут же зажглось удовольствие и предвкушение. А почему бы и нет? Свободной рукой Туран стащил с себя простыню.
В момент повторной близости Юргу окончательно прорвало. Огонёк стыда в её душе мигнул в последний раз и погас. На этот раз молодая женщина едва ли не раскалилась от эмоций. И смех и грех: на спине у Турана остались царапины от ее ногтей.
Ух! Туран вновь завернулся в простыню. Пить хочется, а чайник, как на грех, пустой. Надо бы послать Юргу за добавкой, но пусть лучше придёт в себя. Молодая банщица так и осталась лежать на широкой лавке. Длинные волосы влажным водопадом пролились на пол.
– Вы правы, мастер, – Юрга приподняла голову, – только Конь меня просто так не отпустит.
О! А это совсем-совсем другой разговор. Туран придвинул ближе кувшин с прохладным морсом, отличная замена горячему чаю. Да и ватрушки ещё остались.
– Я правдовид и Конь знает об этом, – Туран надкусил ароматную ватрушку. – Только всё не так просто. Я не имею права заносить в протокол собственные ощущения и наблюдения. Конь слишком скользкий и знает об этом. Если я начну его допрашивать, то он может легко скатиться если не до откровенного вранья, то до полуправды точно. А мне нужна правда, целиком и полностью. Ты слышала о смерти витуса Ксижена? Ну, это, главного инженера со стройки.
– Да, мастер, – Юрга медленно села прямо и вновь завернулась в простыню.
– А ты знаешь, что витус Ксижен в ночь убийства ушёл из «Лёгкого пара», но домой так и не вернулся.
Юрга плотнее запихнула на груди простыню, но так и не отвела. Впрочем, и без слов понятно, что она прекрасно знает об этом. Может быть, даже она была в числе тех, кто в последний раз видел как Варм Ксижен прошёл через зал ожидания и вышел на улицу. Ну, не считая убийцы, конечно же.
– Мне нужно знать, что произошло у вас в тот роковой вечер, ну или что могло произойти, – тут же уточнил Туран. – Но люди лгут, Юрга. Поэтому докопаться до истины очень сложно. Если ты расскажешь мне, что произошло в тот роковой вечер, то мне будет гораздо легче прижать Коня, расколоть его, заставить рассказать правду целиком и полностью.
– Конь тут же выгонит меня на мороз! – Юрга резко подняла голову, но тут же опять опустила её.
В эмоциональном фоне молодой женщины полыхнул страх. Какая бы нужда не привела Юргу в «Лёгкий пар», как бы она не жалела об этом, однако работа в бане даёт ей средства на жизнь. Страх вновь оказаться на улице без средств к существованию холодной рукой стиснул её сердце.
– В этом-то вся и соль, Юрга, – Туран наклонился ближе. – Пока Конь не знает о твоём талане. Но, как я уже тебе говорил, счёт идёт на часы. Если не сегодня вечером, то завтра утром кто-нибудь обязательно просветит его. С обычными проститутками мастера в одном номере не парятся, тем более дважды подряд не занимаются любовью. Это всё, без вариантов.
Когда Конь узнает о твоём таланте, то он вцепится в тебя руками, ногами, да ещё и зубами для полной надёжности. Он будет сулить тебе золотые горы и ползать перед тобой на коленях. Ладно, если и в самом деле молить и ползать. А если, не приведи господь, запрёт тебя на замок? Что-то мне подсказывает, что Жемчужины больше нет. Конь потерял одну звезду своего заведения и страсть как не захочет расстаться с ещё одной.
Я же привезу тебя в Снорк и лично отведу в настоящий «Лёгкий пар». Ты будешь жить в большом городе и зарабатывать больше чем сейчас. Гораздо больше, даже если станешь здесь звездой. Банщиц с твоим талантом очень мало, тебя не просто примут, а оторвут с руками. Ну а пока ты будешь жить со мной в гостинице в номере люкс и кушать со мной за одним столом в ресторане. Тебе не придётся больше работать здесь, отдохнёшь неделю, а то и две, пока я не закончу в Ничеево все дела.
В душе молодой женщины разверзся ураган с громом и молниями. Юрга отвернула лицо, её щеки вновь налились краснотой, а ногти опять принялись нервно елозить по столешнице. Эмоциональный фон банщицы пестрит цветами страха, надежды, амбиций и недоверия.
Юргу можно понять, Туран подцепил из вазочки последнюю ватрушку. Сейчас ни много, ни мало решается её дальнейшая судьба. Похоже, молодой женщине и в самом деле пришлось в жизни ох как не сладко. Приятные мечты о будущем схлестнулись со страхом потерять то, что уже у неё есть. Конечно, можно было бы надвить на неё авторитетом, припугнуть удостоверением полицейского со значком, а то и вызвать в Управление полиции на официальный допрос под протокол. Только, как любит повторят утус Бизин, наставник, гораздо лучше, гораздо полезней, когда свидетель даёт показания сам, добровольно. Всё меньше вероятность, что он не «забудет» что-нибудь важное и не откажется от собственных слов прямо в зале суда.
Только, увы, бесчисленные пощёчины от жизни не прошли даром. Пусть Юрга так ничего и не ответила, однако видно и так, как в её эмоциональном фоне страх потерять всё взял верх над всеми остальными эмоциями и желаниями.
– Как хочешь, уважаемая, – Туран демонстративно поднялся со скамьи. – У тебя был шанс, но ты побоялась им воспользоваться. Я допрошу Коня и расскажу ему о твоём таланте. Может быть, в благодарность, он честно расскажет мне, что же произошло в тот роковой вечер. Ну а ты станешь звездной провинциального «Лёгкого пара» и займёшь место Жемчужины.
Никогда не знаешь, какой именно аргумент окажется самым убойным. Туран не успел обогнуть стол, как Юрга резко поднялась со скамьи.
– Подождите, мастер, – белая простыня соскочила с груди Юрги, она едва успела перехватить её правой рукой, – я всё скажу.
– Вот это другое дело, – Туран усмехнулся.
Туран прошёлся до вешалки у входной двери и вытащил из внутреннего кармана сюртука блокнот и пару карандашей. Нужно ловить момент, пока Юрга не передумала, ибо в эмоциональном фоне банщицы всё ещё проскакивают цвета неуверенности.
– Для начала, – Туран опустился обратно на лавку, – расскажи мне о Жемчужине. Вокруг неё происходит что-то непонятное. Я всё никак не могу сообразить, что именно. Она и в самом деле обслуживала мастера Бинтана?
– Да, мастер, – Юрга склонила голову. – Городской глава пользовался только её услугами. Но это было давно, ещё до того, – Юрга замялась, – как Конь взял меня в свою баню. Теперь мне понятно, почему другие банщицы считают её распутной даже для проститутки.
– Почему сегодня Жемчужина не работает? – Туран половчее перехватил карандаш.
И вновь мучительные раздумья, и вновь в душе Юрги схлестнулись надежда и страх. Только на этот раз страх отступил первым.
– Дело в том, мастер, что Жемчужина…, – Юрга нервно сглотнула, – сбежала.
Первое серьёзное признание словно разрядило молодую банщицу, помогло ей расслабиться и хотя бы немного успокоиться. Иначе говоря, Юрга махнула на собственные страхи рукой.
– Как это сбежала? – Туран поднял голову.
– Сегодня с утра Конь принялся уверять нас, будто Жемчужина пропала, будто её унёс тот самый таёжный дьявол. Ну, наверно, вы слышали о «проклятии нишранов»?
– Наслышан, да ещё как, – Туран грустно улыбнулся. – Ладно, продолжай.
– Так вот, – Юрга шмыгнула носом, – Конь уверяет, будто Жемчужину унёс таёжный дьявол, только банщицы ему не верят. Вместе с Жемчужиной пропали все её платья, чулки и прочие наряды. Заодно исчезли деньги, украшения и паспорт. Да и у самого Коня что-то пропало.
– Как же ей удалось обворовать хозяина?
– Это было несложно, мастер, – Юрга печально улыбнулась. – На втором этаже у Жемчужины имеется своя комната, только большую часть ночей она проводила в спальне самого Коня, в его кровати. Вчера вечером хозяин ходил злой как чёрт и едва не кидался с кулаками на клиентов.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 29.8.2019, 16:09

Глава 18-5. Женщина – как банально
Проклятье, грифель карандаша царапнул бумагу, Туран тихо ругнулся про себя. Только, вроде, разобрался с «проклятием нишранов», как вырисовывается ещё одна «жертва». Хотя, может быть, Жемчужина и в самом деле просто сбежала. В любом случае, карандаш вновь побежал по листу, она в чём-то замешана, причём конкретно.
– Согласно показаниям свидетелей, витус Ксижен пользовался услугами Жемчужины. Это так? – Туран глянул на молодую банщицу.
– Да, мастер, – Юрга кивнул.
– А кто ещё пользовался её услугами?
– Кроме витуса Ксижена, Жемчужина обслуживала витуса Ювина, витуса Тучкова, витуса Никвока, витуса Арнина, купца Далина. И…, – Юрга на секунду призадумалась, – да практически всех богатых мужчин Ничеево, которые ещё не потеряли интерес к женщинам. Ведь Жемчужина была звездной нашей бани. Спрос на неё был такой, что Конь записывал клиентов заранее. Обычно Жемчужина не сидела с нами в зале ожидания. Её услуги стоили гораздо дороже.
Интересная картина, карандаш обвёл имена в рамку: до недавних пор в Ничеево существовал эдакий клуб любителей Жемчужины. Юрга перечислила ни много, ни мало а фамилии чиновника Контрольной палаты, местного богача, начальника полиции и зятя городского главы, да и сам мастер Бинтан когда-то пользовался её услугами. Плюс местный купец, не иначе весьма состоятельный, раз Жемчужина была ему по карману. А это много чего значит. Так или иначе её клиенты пересекались не только в бане, но и за её пределами. Да с такими связями из Жемчужины получился бы первоклассный полицейский осведомитель.
– Что произошло вечером 2-го февраля, когда витус Ксижен последний раз посетил ваше заведение? Ведь что-то произошло, правда? – Туран перевернул исписанную страницу.
– Да, мастер, – Юрга тихо вздохнула. – Как я уже говорила, Жемчужина пользовалась большим спросом. В тот вечер с восьми часов и до самой полуночи одна должна была быть с купцом Далиным. Между прочим, это самое дорогое и самое любимое многими клиентами время.
Так вот, купца Далина зовут Инкар, но я не уверена. Но, в восемь часов вечера витус Далин так и не явился. Почему – никто не знает. Зато примерно в девять часов появился витус Ксижен.
– Подожди, – Туран отложил карандаш в сторону.
Это должно быть где-то здесь. Исписанные листы замелькали в обратном направлении. Проклятье, Туран недовольно поморщился, когда же у него найдётся время переписать стенографию на нормальный язык? Никогда, если честно. Но, вот оно. Да, точно, совпадает. Согласно показаниям Пачара Руднева, служителя Конторы. Варм Ксижен покинул Управление строительства в начале девятого часа. Значит, никуда более главный инженер не заходил.
– Продолжай, – Туран вновь подхватил карандаш.
– Так вот, – Юрга машинально поправила на груди простыню, – витус Ксижен пришёл в баню около девяти часов вечера. Я как раз в зале ожидания была и всё видела. Жемчужина к нам зашла и с Конём разговаривала. В общем, витус Ксижен её увидел и спросил, почему она свободна? А как узнал, что клиент не явился, так обрадовался сильно. Дескать, он прямо так и сказал, он сегодня вкалывал как раб на галере и ему позарез нужно как следует отдохнуть.
Конь, он ведь жадный больно. За Жемчужину он всегда плату вперёд требует, если по записи, и никогда не возвращает, если клиент по каким-либо причинам не явился вовремя. А тут Коню ещё больше денег захотелось, вот он тут же и отправил Жемчужину с витусом Ксиженым сюда.
– Сюда, это куда? – Туран оторвал взгляд от записей.
– Именно сюда, мастер, – правая ладошка Юрги легонько шлёпнула по широкой скамье. – Это номер Жемчужины, она только здесь работала. Я тут раньше только пол мыла.
Во дела, Туран, будто в первый раз, окинул взглядом номер. Получается, что Конь предоставил ему местный люкс. Впрочем, ладно.
– Продолжай, – Туран вновь склонился над блокнотом.
– Где-то полчаса прошло, как в баню витус Далин завалился. Конь даже пискнуть не успел, как витус Далин промчался через зал ожидания и прямиком в номер к Жемчужине завалился. Девочки потом говорили, что он их в самый интересный момент застукал, ну прям как муж жену под любовником. Конь, конечно же, следом побежал, да только поздно было. Витус Далин такой скандал закатил, что даже у нас в зале ожидания стены задрожали.
Карандаш завис над страницей, Туран покосился на входную дверь. Ну да, запоры в номерах чисто символические. Купцу Далину попасть в номер было не просто легко, а очень легко и быстро. Дёрни чуть сильнее, деревянный вертушок тут же отвалится с тихим писком.
– Что произошло в номере я не знаю, – Юрга пожала плечами. – Конь как вбежал вовнутрь, так сразу захлопнул за собой дверь. Минут через десять витус Далин выскочил из номера как ошпаренный, пробежал через зал ожидания злой как чёрт и выбежал на улицу, только дверь за его спиной оглушительно хлопнула. Ну а Конь из номера раза два выходил и к себе в кабинет бегал. А потом, ближе к полуночи, витус Ксижен прошёл через зал ожидания на своих двоих, я сама видела. При этом вид у него был более чем довольный. Правда, – Юрга нахмурилась, – глаза у витуса какие-то странные были, будто стеклянные. Вот.
Женщина, Туран перелистнул страницу, как банально. В деле появился ещё один фигурант купец Далин. Подобные ссоры из-за женщины, пусть даже она проститутка, просто так не заканчиваются. В Северном остроге, в самом неблагополучном и криминальной районе Снорка, маститые каторжники режут друг другу глотки из-за дешёвых проституток. А Жемчужина не просто банщица, а звезда заведения.
– Что ты можешь рассказать о купце Далине?
– Мало что могу, – в эмоциональном фоне Юрги промелькнула злость. – Моими услугами он никогда не пользовался. Для него я самая обычная баба, как грязь под ногтями. Он прямо так и выразился, когда в зале ожидания я в первый раз распахнула перед ним свой халатик. Витус Далин предпочитает пользоваться услугами Жемчужины. Ну а когда она занята, то выбирает либо Исару, либо Тику. Они обе дворянки потомственные, куколки фарфоровые.
Даже без пси-способностей можно заметить в словах Юрги затаённую обиду.
– Витусу Далину только дворянок подавай. Да и он сам под дворянина косит, – Юрга сжала кулачки. – Нормальные купцы шубы носят, кафтаны, жилетки. Бороды у них окладистые, рубахи навыпуск с кушаками красными. А витус Далин словно дворянин сюртуки носит, ботинки, перчатки, бреется и постригается как офицер кавалерийский. И да, – Юрга резко выпрямилась, – на правой руке у него кольцо такое огромное, золотое, печатка, кажется. А у самого на теле ножевых шрамов не счесть, девочки рассказывали. И выразиться может словно сапожник пьяный.
Великолепно, Туран сдавленно усмехнулся. Теперь есть чем прижать Инкара Далина. Ножевые шрамы – более чем прозрачный намёк на его бандитское прошлое. Не исключено, что стартовый капитал он нажил как раз на большой дороге. По этой же причине, вероятней всего, Инкар Далин изо все сил старается выглядеть как дворянин. Не дай бог кто узнает в нём бывшего бандита.
– Благодарю вас, уважаемая. Можете ещё что рассказать? – Туран глянул на банщицу.
Молодая женщина разом скукожилась, словно увяла. Хреново дело, в её эмоциональном фоне вновь проступил страх.
– Юрга, что бы ты там не рассказала здесь и сейчас, я не собираюсь ссылаться на тебя.
– А это, – глаза молодой банщицы уставились на раскрытый блокнот.
– А это мои личные записи, – Туран приподнял блокнот за край, – для меня лично. Это не официальный протокол, читать в суде его не будут. Так что говори как есть.
Слова Турана успокоили молодую женщину. Без прежнего страха она продолжила:
– Конь, он, это, опиум продаёт.
Карандаш в правой руке пронзительно хрустнул, грифель рассыпался в крошку. Вот это да, Туран оторвал взгляд от записей.
В истории Тиллуры уже бывали эпидемии массовой наркомании, когда слишком много людей начинало курить опиум. Каждая такая эпидемия заканчивалась социальным взрывом и колоссальным экономическим ущербом. К слову, именно так к власти пришла ныне здравствующая династия Вейнеров. Неудивительно, что торговля опиумом, да и прочими наркотиками, категорически запрещена. За экстракт мака массой в грамм сто можно легко и просто угодить на каторгу лет на десять. А за один килограмм – сразу на виселицу. Но, как говорится, запретный плод сладок.
Контрабандным путём опиум проникает в Тиллуру. Говорят, опиумный мак выращивают в глухих районах Шупдарских гор. Что-то, говорят, проникает с территории айров. Пусть Пограничная стража из кожи вон лезет, однако перекрыть на границе все без исключения лазейки невозможно в принципе. Зато, по крайней мере, опиум является крайне дорогим развлечением только для богатых. Простые обыватели, мещане и крестьяне, довольствуются гораздо более доступным способом отключить мозги – алкоголь.
– Как вы понимаете, мастер, – несколько более уверенным тоном продолжила Юрга, – опиум в меню не значится. Конь предлагает выкурить трубочку только старым проверенным клиентам. Витус Ксижен как раз был таким и не отказывался.
– Откуда ты знаешь об этом? – Туран подхватил со столешницы второй карандаш.
– Запах, мастер, его ни с чем не спутать. Конь меня часто посылает номера мыть. Да и трубки, такие длинные с выпуклыми штуками, куда опиум кладут, их тоже ни с чем не спутать, да и спрятать сложно. Я пару раз их под лавкой находила. Только, умоляю, не говорите Коню, что это вам я рассказала.
Эмоциональный фон молодой женщины вновь пропитался страхом. Нужно признать, для беспокойства у неё есть все основания. Торговля опиумом – очень серьёзное преступление. Свидетель может легко и просто потеряться в бескрайней тайге Снорской губернии.
– Не буду, Юрга, ни в коем случае не буду, – тут же пообещал Туран. – Как я понял, в тот роковой вечер витус Ксижен курил?
– Да, мастер, – Юрга нервно сжала кулачки, – курил. Потому у витуса глаза стеклянные были, а на лице была написана такая услада. Подобного ни одна водка или коньяк самый дорогой не даст.
Интересно девки пляшут, Туран аккуратно записал последние слова молодой банщицы. Очень интересно, по четыре штуки в ряд. Если получится развести Коня на опиум, и при этом не выдать Юргу, то владелец бани будет на крючке, на очень хорошем и остром крючке. Но это ладно, Туран перелистнул блокнот на пару страниц назад. Получается, что Варм Ксижен отправился домой «на кочерге». Очень интересно. Человек в наркотическом опьянении похвастаться адекватностью не может. Да и завалить его гораздо легче, если на то пошло.
– Ладно, – Туран захлопнул блокнот, – на сегодня хватит.
Напоследок Туран ещё раз зашёл в мойку. Юрга облила его тёплой водой и от души растёрла большим махровым полотенцем.
– Сейчас я буду пытать Коня, – Туран застегнул на сюртуке последнюю пуговицу. – Не бойся, о тебе не скажу ни слова. Но после он всё равно догадается и обязательно тебя выгонит. Так что не забудь ему подыграть. Да! Вещи свои собери, заранее, особенно деньги и паспорт.
– Как скажете, мастер, – Юрга накинула на плечи свой весьма откровенный банный халатик.
В душе молодой женщины пышным цветом вновь распустилось сомнение. Она уже пожалела о сказанном и рассказанном. Одно дело обещание, и совсем другое его реальное выполнение. То, что Конь её выгонит, можно не сомневаться. А вот встретит ли её на улице залётный начальник из губернии?

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 30.8.2019, 21:06

Глава 19-1. Конь на привязи
Едва с зимним пальто через левую руку Туран появился в зале ожидания, как перед ним тут же возник хозяин заведения.
– Мастер, надеюсь, вы довольны, – на лице Коня застыла улыбка профессионального холуя, зато в эмоциональном фоне разлился страх.
– Признаться, едва-едва, – Туран как мог изобразил на лице гримасу плохо довольного клиента. – Вода была горячей, а ватрушки вкусными. Впрочем, ваша банщица старалась. Сколько с меня?
Правя рука нырнула во внутренний карман за бумажником. В эмоциональном фоне Коня распустилось преогромное облегчение, будто он весь день мучился запором, но только сейчас счастливый и довольный слез с ватерклозета.
– Вот, пожалуйста, – Конь с поклоном протянул маленькое чёрное блюдечко.
Туран подхватил бумажку-счёт, глаза стрельнули по строчкам. Что же, очень даже неплохо, всего 5 виртов, 46 совиртов. Вообще-то это недельное жалованье простого рабочего на лесопилке или квалифицированного столяра на местной верфи. Но для бани, она же публичный дом, это более чем приемлемо. Пять виртов стоят услуги банщицы. Причём она не просто лежала с раздвинутыми ногами, а помыла Турана с ног до головы. В эту же цену вошла сама баня, то есть вода, дрова, керосин в лампах. А 46 совиртов – это за чай, морс, ватрушки и пирожки. Точно такой же заказ в «Господине лососе», в трактире в Торговой слободе, обошёлся бы если и дешевле, то не намного. Не иначе, именно в этом и заключается хитрый расчёт Коня. В его баню ходят и купцы, которые привыкли платить за товар реальную цену. Основной доход владелец бани получает не с чая и булочек, а с услуг проституток.
– Сдачи не нужно, – Туран протянул пару банкнот.
– Благодарю вас, мастер, – Конь льстиво улыбнулся.
Империя оплачивает мастерам питание и проживание. Но, увы, щедрость государства на бани, они же публичные дома, не распространяется. Пусть всего 46 совиртов за чай с ватрушками, плюс чаевые, Турану пришлось оплатить из своего кармана.
– А теперь, уважаемый, нам придётся поработать, – Туран спрятал бумажник обратно во внутренний карман сюртука. – Где мы можем побеседовать?
Сердце Коня тут же ухнуло в левую пятку. Скользкий владелец бани так надеялся, так наделся, что дорогой гость свалит по-доброму, но не свезло.
– Прошу вас в мой кабинет, – холёная ручка Коня указала вдаль по коридору, – там нам никто не помешает.
Тёмная лестница в конце коридора привела Турана и владельца бани на второй этаж, где находятся жилые комнаты банщиц, кухня, кладовки и кабинет самого Коня. Причём рабочее место владельца совмещено со спальней.
– Прошу вас, мастер, – Конь принялся чиркать спичками и зажигать керосиновые лампы.
Туран неторопливо оглянулся. Даже с первого взгляда видно, что в этом небольшом кабинете Конь проводит не так уж и много времени. Стандартный набор бюрократа сведён к минимуму: небольшой письменный стол, шкаф с бухгалтерскими томиками и пара стульев. В углу, над низкой кушеткой, на широкой деревянной полке посреди шкатулок возвышается весьма и весьма приметная лампа. Внешне она похожа на обычную спиртовку, только заметно больше, а на боках весьма искусно нарисован лесной пейзаж приятного синего цвета.
Туран вовремя стиснул зубы. Только не улыбаться! Только не улыбаться! А то Конь раньше времени заподозрит неладное. Только что решилась очень трудная проблема: как прижать владельца бани и при этом не выдать Юргу. Уж теперь-то Конь никуда не денется.
– Присаживайтесь, мастер, – Конь отодвинул стул во главе письменного стола, а сам опустился на другой для посетителей.
Пока они поднимались на второй этаж, Туран успел обдумать стратегию предстоящего допроса. Конь тип скользкий, к том же, умный. Он постоянно вращается в высших кругах Ничеево, хотя на светские рауты в дом городского главы его не приглашают. Такого на понт не возьмёшь, надавить авторитетом так же не получится. Единственный более-менее верный способ разговорить Коня – устроить ему самый настоящий официальный допрос под протокол.
Стопка бумаг с лёгким шлепком упала на столешницу. Из кожаной папки Туран извлёк чернильницу, коробочку с мелким песком и стальное перо. От одного только вида походной канцелярии в эмоциональном фоне Коня заметались перепуганные зайцы.
– Утус Кенаев, – Туран демонстративно расправил перед собой бумажный лист, – для экономии времени я сразу же сниму ваши показания под протокол. Так что в ваших же интересах говорить правду, только правду и ничего кроме правды.
Первый удар попал точно в цель. Эмоциональный фон Коня тут же потемнел от страха. Сколький владелец бани прекрасно знает разницу между милой беседой с полицейским чиновником и допросом под протокол.
– Ваше полное имя, пожалуйста, – стальное перо нырнуло в раскрытую чернильницу.
– Гурьян Зоянич Кенаев, – просипел владелец бани. – Хотя знакомые и друзья гораздо чаще называют меня Конем.
– Ваше прозвище отношения к делу не имеет, – Туран усмехнулся.
Спокойно и методично Туран записал официальные данные Коня.
– А вот здесь, пожалуйста, – Туран протянул Коню листок, – распишитесь, что ознакомлены об ответственности за дачу заведомо ложных показаний согласно УК, статья 307.
Такая постановка вопроса Коню жуть как не понравилась. Чего, чего, а исповедоваться он точно не собирается. Однако владелец бани покорно чиркнул собственное имя, причём даже без клякс.
– Для полноты понимания произошедшего мне так же потребуются показания угоры Луниной, – Туран развернул лист с «шапкой» протокола перед собой. – Пожалуйста, позовите её.
По лицу Коня прокатилась нервная судорога. Глаза владельца бани забегали из стороны в сторону. А что творится в его эмоциональном фоне – смотреть страшно, зато без смеха никак нельзя. Мысленно Конь пыхтит и мычит от натуги. Скатываться в откровенную ложь ему просто страшно, как-никак, а перед ним сидит правдовид. Но и правду говорить ох как не хочется.
– Угоры Луниной нет, – на лбу Коня мелким бисером выступил пот, – она пропала. Возможно, стала жертвой «проклятия нишранов».
– Почему не заявили в полицию?
– Потому что с момента исчезновения Жемчужины, простите, угоры Луниной, не прошло положенных по закону трёх суток.
Ну, жук, выкрутился. Аккуратным почерком Туран занёс слова Коня в протокол.
– Пожалуйста, распишитесь, – Туран вновь передвинул Коню протокол.
Во второй раз владелец бани ничуть не более уверенно чиркнул своё имя. Кончик стального пера едва не проткнул тонкую бумагу насквозь. Коню крайне, крайне не нравится подтверждать собственной подписью собственные слова. В душе он чует ловушку, но сделать ничего не может. Туран, в свою очередь, не требует с него ничего сверх положенного по закону.
– Должен сообщить вам, – Туран развернул лист к себе, – что расследование случаев связанных с «проклятием нишранов» как раз является одной из моих целей приезда в Ничеево. По этой причине мне необходимо осмотреть личную комнату угоры Луниной, при необходимости, изъять её личные вещи. Особенно меня интересуют деньги, драгоценности и документы. Прошу вас привести двух понятых, дабы мы могли сразу же оформить протоколы обыска и изъятия.
От злобы и бессилия Конь едва ли не в прямом смысле заскрипел зубами. Ему жутко хочется схватить со стола эти проклятые бумажки, порвать их, а клочки запихать в глотку залётному начальнику из губернии. Но нельзя. Страх, словно ведро холодной воды, в одно мгновенье остудил эмоциональный порыв владельца бани.
Про себя Туран усмехнулся, выбранная тактика оправдала себя на все сто. Пусть авторитетом на Коня не надавить, зато не ему тягаться с Тураном в умении вывернуть себе на пользу нормы и правила уголовного производства.
– Не надо, это, не надо понятых и протоколов, – Конь с трудом перевёл дух. – Жемчужина, чтоб её, пропала вместе со всей своей одеждой, деньгами, драгоценностями и паспортом.
– Неужели, уважаемый, «проклятие нишранов» позарилось на материальное? – Туран улыбнулся, сарказм ядовитыми каплями сорвался с языка. – Неужели таёжный дьявол унёс угору Лунину вместе с её нижним бельём, золотыми колечками и паспортом? Зачем, спрашивается, ему в лесу деньги? Или, уважаемый, – Туран склонил голову, – вы что-то недоговариваете?
Конь захрипел как перегруженный конь.
– А причём здесь Жемчужина, уважаемый? – Конь с гордым видом расправил плечи. – Может, нет никакого проклятия. Может, она ещё вернется.
Лучшая защита – нападение. Только древняя военная заповедь Коню не поможет. Нападать имеет смысл тогда и только тогда, когда есть силы. Ну а если сил нет, то нужно либо удирать, либо капитулировать.
– Угора Лунина является важным свидетелем, – холодно пояснил Туран. – Ибо она была среди тех, кто не просто видел витуса Ксижена живым в последний раз, но и общался с ним. То ест, общалась. Ну раз угора Лунина стала жертвой проклятия, то это отягчающее обстоятельство требует немедленного расследования. Так что, уважаемый, будете говорить правду? Или мы сейчас займёмся поисками Жемчужины по всей строгости закона?
Чего, чего, а искать на ночь глядя сбежавшую проститутку Коню не улыбается. Тем более он точно знает, что в Ничеево её нет.
– Сбежала она и шмотки свои прихватила, – буркнул Конь.
Во-о-от, это гораздо ближе к истине. Сквозь силу, через «не хочу», Конь начал говорить правду.
– Не пропало ли что-нибудь ещё, – Туран на миг оторвал взгляд от протокола, – там, деньги, украшения и прочие ценности, которые ей не принадлежат?
– Нет, – Конь отвёл глаза.
Врёт, зараза. Стальное перо легко пробежалось по белому листу протокола. На этот раз Конь соврал самым натуральным образом. Впрочем, тем лучше.
– Распишитесь, – Туран вновь передвинул протокол ближе к Коню.
На этот раз владелец бани чиркнул собственное имя почти не глядя в протокол. Злость уже настолько переполнила его душу, что едва не забила голос разума топором. Ещё лучше.
– Великолепно, – Туран демонстративно тряхнул лист протокола. – Когда мы найдём угору Лунину и вдруг выяснится, что она что-то у вас украла, то у вас, уважаемый, будут неприятности. Но вы не волнуйтесь, – Туран опустил протокол обратно на стол, – в Снорке судья правдовид, он сразу поймёт, кто из вас говорит правду, а кто врёт.
Это надо видеть, Туран едва успел прижать ладони к столу. Внешне Конь остался спокойным, зато в его душе тихо вскипела лютая ненависть к залётному начальнику из губернии. Сильные эмоции настолько истерзали ему душу, что почти перегорели, ибо невозможно вот уже десять минут становиться всё злее и злее.
– Даже не пытайтесь, уважаемый, – как ни в чём не бывало произнёс Туран. – Я – мастер. Вы же знаете обычай: если убивают мастера, то на виселице должен оказаться как минимум одни винновый. Два – хорошо, три – ещё лучше. Сами понимаете, кто в Ничеево станет подозреваемым номер одни, если я так и не выйду из вашего чудесного заведения.
Владелец бани отвернул лицо. Замечание попало точно в цель. Пусть Коню до дрожи в коленях хочется треснуть залётного начальника из губернии тяжёлым стулом по голове, только он не сделает этого. Туран прекрасно знает подобных скользких типов. Часто они падают в обморок при виде пореза от бумаги на указательном пальце. Нет, стул, а тем более нож, топор или револьвер, не их метод. Деньги – вот их главное оружие.
– Не надейтесь на витуса Никвока, – Туран откинулся на спинку стула. – Я и так уверен, что начальник полиции ваш постоянный клиент и что в вашем заведении он получает хорошие скидки на обслуживание и помывку. Я, если вы забыли, из губернии, уважаемый. Как у мастера, у меня имеется прямой доступ к «телу» витуса Шандар, нашего любимого губернатора. К тому же, я уверен, вы слышали о его жгучем желании назвать меня зятем.
Ну нельзя же так, Туран отвернулся. Смех рвёт горло. Вот уж и сам не думал, что связь с дочерью губернатора, точнее, настойчивое желание Исслары Шандар женить его на себе, вдруг пригодится на работе.
– Власти Ничеево уже показали собственную некомпетентность, – Туран незаметно смахнул со щеки слезинку, – так что он меня зависит, что их ждёт в дальнейшем. По результатам расследования всё может остаться так, как оно есть сейчас. А может и нет. Так витуса Никвока могут тихо отстранить от должности по причине плохого здоровья и отправить в отставку. А могут прислать из Снорка целую комиссию для расследования местных случаев злоупотребления властью. А теперь догадайтесь сами, кто именно возглавит эту комиссию.
Вы убили витуса Ксижена? – прямо в лоб, словно камень, бросил Туран.
– Не я, мастер, – от неожиданности Конь дрогнул всем телом.
– Верю, что не вы. Так помогите мне найти настоящего убийцу, – Туран опёрся кулаками на стол, слегка приподнялся, словно навалился на владельца бани всей строгостью закона. – Это в ваших же интересах. Чем скорее я найду убийцу, тем скорее свалю обратно в свой Снорк и тем скорее вы вновь будете наслаждаться прелестями своих банщиц.
Худо-бедно Турану удалось нащупать нужную стратегию. В первую очередь Конь делец, пусть и не совсем чистый с этической точки зрения. Баня «Лёгкий пар»надёжней самого тяжёлого чугунного якоря держит его в Ничеево. Так что у него нет никаких резонов всё бросить и податься в бега. Тем более Варма Ксижена он не убивал. С деловыми людьми проще всего договориться, когда они увидят собственную выгоду, и далеко не всегда это обязательно должны быть деньги.
– И так, – Туран демонстративно поднял стальное перо, – что произошло с Жемчужиной?
– Она сбежала, тварь такая, – Конь недовольно насупился словно кредитор при виде безнадёжного должника. – Прихватила все свои шмотки, спёрла у меня из шкатулки сотню виртов и сбежала.
– Как именно она сбежала? – Туран быстро записал слова владельца бани.
– Понятия не имею, – Конь недовольно фыркнул. – Скорей всего, наняла кучера и уехала.
– Куда?
– Куда, куда… А куда ещё сбегают все идиоты из Ничеево? В Снорк, конечно же, в губернию.
– Ну да, – Туран машинально кивнул.
Владелец бани и в самом деле понятия не имеет, куда удрала Жемчужина. Но то, что её путь лежал в Снорк, можно не сомневаться. С сотней виртов она легко может добраться хоть до Навиры, столицы Империи.
– А теперь расскажите, что произошло 2-го февраля сего года, когда витус Ксижен явился к вам незадолго до начала девятого часа вечера.
Конь насупился, словно обиделся. Улыбка профессионального подхалима давно увяла на его лице. Перед Туран предстал делец, которому грозят крупные непредвиденные расходы и он упорно пытается минимизировать потери. Наверняка, Конь уже понял, что залётный начальник из губернии знает гораздо больше, чем следовало бы знать из отчёта утуса Снева, околоточного надзирателя, который с самого начала вёл дело об убийстве Варма Ксижена.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 31.8.2019, 16:24

Глава 19-2. Конь на привязи
– Ну да, витус Ксижен и в самом деле посетил мою баню в тот вечер незадолго до начала девятого часа, – неохотно, словно под пыткой, заговорил Конь. – Я лично встретил его в зале ожидания. Витус Ксижен изъявил желание пообщаться с Жемчужиной и помыться. Ну а так как Жемчужина в тот вечер была свободна, то я отправил их в номер четыре.
Туран невольно улыбнулся. Чего, чего, а заниматься любовью на месте преступления ему ещё не доводилось. Неужели Варм Ксижен получил смертельный удар ножом именно на той же самой лавке, где сам Туран не так давно тискал Юргу, молодую банщицу?
– Полчаса прошло, ну или около того, как в баню ввалился витус Далин. Это купец здешний, самый крутой и богатый, между прочим. Ну и поднял хай. Дескать, он за Жемчужину уже заплатил, а она уже занята.
У меня, мастер, – Конь глянул прямо в глаза, – правило такое: раз опоздал, значит деньги не верну. Вот!
Короткая вспышка гордости благополучно прошла, Конь вновь превратился в дельца, который с болью в сердце выворачивает собственный кошелёк наизнанку.
– Только витус Далин меня слушать не стал. Промчался через зал ожидания и сразу в четвёртый номер рванул. А там… Ну, вы видели, наверное, дверь на вертушок, простенький, запирается. Бывает, когда банщице нужно быстро из номера выскочить.
В общем, витус Далин дёрнул дверь на себя, она и распахнулась, настежь. Как на грех, в предбаннике, на скамье широкой, витус Ксижен как раз на Жемчужине…, – Конь выразительно рубанул ладонью. – В общем, в самый неподходящий момент застал их.
Витус Далин и раньше спокойным нравом не отличался. А тут у него окончательно крышу сорвало. Если бы я вовремя не подоспел, он бы на витуса Ксижена с кулаками бросился бы. Вот! А так мне удалось витуса Далина очень вовремя успокоить, в общем.
Признаться, объяснение на повышенных тонах вышло. Зато потом витус Далин добровольно покинул моё заведение. Взамен я обязался не подавать прошение в полицию. А то, сами понимаете, это хулиганство форменное было. За такие дела можно и на пятнадцать суток в обезьяннике отсидеть. Ну а незадолго до наступления полуночи витус Ксижен благополучно покинул моё заведение. Я лично довёл его до дверей и пожелал спокойной ночи. Вот и всё, мастер.
– Великолепно, уважаемый, великолепно, – стальное перо брякнулось на стол, Туран, словно в театре на представлении, захлопал в ладоши. – Вы и правду сказали, и, одновременно, умолчали о самых грязных подробностях. Только, уважаемый, промашка вышла: труп витуса Ксижена до сих пор хранится в Управлении полиции, и будет храниться там вплоть до полного окончания расследования.
– И что, уважаемый? – нервы в душе Коня натянулись до предела в преддверии очередной ловушки.
– А то, уважаемый, что у меня в сейфе лежит протокол осмотра и вскрытия тела главного инженера. А там, чёрным по белому, зафиксированы все повреждения кожного покрова витуса Ксижена. Так будете правду говорить, или вас опять ловить на заведомо ложных показаниях? Так это мы быстро, – Туран положил перед собой чистый лист. – Сейчас запишу вас рассказ, а вы его подпишете.
Конь неловко заёрзал на стуле, будто на гладком и полированном сиденье в самый неподходящий момент проросли очень острые кнопки. Владелец бани понятия не имеет, что там ещё знает залётный начальник из губернии, от того и елозит нервно.
– Говорите правду, уважаемый, всю правду, какой бы она не была, – подсказал Туран. – Тогда не ошибётесь и не попадёте впросак.
– Ладно, ваша взяла, – Конь шумно фыркнул, словно он и самом деле рабочий конь. – До кулачной драки и в самом деле не дошло. Витус Далин, когда в номер заскочил и Жемчужину на лавке в положении горизонтальном узрел, так сразу со стола нож схватил и ткнул им витуса Ксижена прямо в грудь.
– Что за нож? – Туран тут же склонился над протоколом.
– Ну, это, – Конь неопределённо махнул рукой, – столовый такой, для масла. Им ещё колбасу или котлету порезать можно.
Вот оно что, Туран поднял голову, стальное перо в правой руке зависло над бумагой. Неужели это был тот самый нож, что Туран видел на столе в четвёртом номере? Лезвие у него как раз тонкое и узкое. Подобными ножами только богачи пользуются. Фельдшер Дартин, что осматривал труп Варма Ксижена, в ресторане отродясь не бывал, потому и не понял, каким это ножом зарезали главного инженера.
– Но, уверяю вас, – Конь по-своему расценил сосредоточенное молчание Турана, – рана была несущественной. Витус Далин сам убоялся содеянного и сразу остыл. Почему, собственно, он и согласился покинуть моё заведение без лишнего ора и шума. Я витусу Ксижену к врачу обратиться предложил. Только он сам от помощи отмахнулся и заявил, что ничего страшного. Жемчужина, это, рану ему водкой промыла и нитками заштопала, как носок дырявый.
Туран медленно, через нос, втянул воздух. Эмоции распирают грудную клетку. От волнения стальное перо в руке чуть подрагивает. Буквы протокола едва не лезут друг на друга. Неужели… Неужели, Туран на миг закрыл глаза, дело об убийстве Варма Ксижена можно считать раскрытым? Найден… Найдет тот, кто нанёс роковой удар в грудь главного инженера. Впрочем, Туран резко выдохнул, всё не так просто. Дело нужно довести до логического конца, чтобы его можно было бы передать в суд. А пока ещё один пазл, пусть и самый важный, лёг на своё место, но не более того. В картине преступления ещё полно белых пятен и горсть разрозненных фактов-пазлов рядом на столе.
– Как я уже говорил, – Конь продолжает вещать о своём, – витус Ксижен на своих двоих покинул мою баню и при этом был в прекрасном расположении духа.
– Какое обезболивающее вы использовали? – Туран хитро улыбнулся.
– Простите? – брови Коня выгнулись от удивления, он и в самом деле не понял, в чём подвох.
– Ну как же, уважаемый, – Туран положил стальное перо на чернильницу, – Жемчужина может быть и весьма ловкая банщица, только ни фельдшером, ни тем более дипломированным хирургом она не является. Однако шов она наложила ровный. Такое возможно только в том случае, если витус Ксижен сидел ровно и не дёргался от боли. Но, по вашим же словам, – указательный палец ткнулся в строчку в протоколе, – главный инженер покинул ваше заведение на своих двоих. То есть, он не был в доску пьян.
Перебор, Конь тут же насупился и заткнулся. Любая откровенность имеет свои пределы. Любой преступник готов каяться в содеянном, но только до тех пор, пока ему не грозит ещё более суровое наказание за ещё более тяжкое преступление. Как бы не хотелось, но Коню придётся помочь. Туран поднялся из-за стола.
– Как я успел заметить, у вас тут стоит очень интересная штука, – с широкой деревянной полки над низкой кушеткой Туран стащил приметную лампу. – Есть где прилечь и вытянуться в полный рост. Как мне рассказывали, в полумраке этой лампочки так приятно расслабиться, когда тени на стенах и потолке как будто оживают. Только для полного комплекта не хватает ещё одной штуки. Ба! – Туран вытянул шею. – Да вот же она.
Ближе к стене сдвинут широкий, но узкий ящичек. Туран щелчком отцепил защёлку. Деревянная крышка выразительно стукнулась о стену.
– Ну вот, полный комплект, – правой рукой Туран вытащил из ящичка трубку для курения опиума, к боку длинного тёмного стержня приделан весьма характерный выпуклый выпариватель.
Дело в швах, как любил повторять утус Бизин. На стол перед Конём Туран положил длинную трубку для курения опиума и лампу для выпаривания. Крыть нечем, владелец бани скукожился, усох и пожелал самому себе сдохнуть прямо здесь, на это самом стуле.
– Вот оно то самое обезболивающее средство, уважаемый, – Туран опустился обратно за письменный стол. – Одна-две затяжки, и боли нет. Ещё пара затяжек, и клиента можно смело резать на куски, а он ничего не почувствует. Не говоря уже о том, что это так противозаконно. Но! – Туран выждал эффектную паузу. – Я не буду вносить эти подробности в протокол и даже готов забыть о существовании этих интересных предметов, – левая рука сдвинула трубку и лампу для выпаривания на край стола, – если вы, уважаемый, расскажите мне всё. Всё, без утайки. Мне это нужно для целостности картины.
Загонять допрашиваемого в угол так же опасно, как и крысу. Гораздо эффективней дать человеку надежу, а то Конь и в самом деле может вскочить на ноги и вооружиться стулом.
– Ваша взяла, – Конь стыдливо отвёл глаза. – Да, чтобы окончательно замять скандал, в качестве моральной компенсации, так сказать, я предложил витусу Ксижену выкурить трубочку первоклассного опиума. После пары затяжек он и в самом деле расслабился, и Жемчужина без проблем заштопала ему дырку в груди. Только я не рассчитал дозу, опиум свалил витуса Ксижена. Жемчужине пришлось вылить на него пару вёдер холодной воды, чтобы клиент очухался и пришёл в себя.
Вот оно как было, оказывается. Из внутреннего кармана сюртука Туран извлёк блокнот и карандаш. Нужно записать эту информацию, пока память свежая. Конь было дёрнулся при виде чистых страниц, но быстро успокоился. Понимает, тварь, разницу между официальным протоколом и записями непонятными закорючками в неофициальный блокнот.
Карандаш торопливо скользит по бумаге, следом бегут мысли. Получается, Жемчужина – самая настоящая подельница, раз помогла скрыть самое настоящее преступление. Тогда почему она решила удрать?
– Не знаю, мастер.
Туран поднял глаза, Конь выразительно развёл руками. Неужели и сам не заметил, как произнёс последнее замечание вслух?
– Боялась она чего-то, но не меня! – убеждённость в собственной правоте яркой звездой осветила эмоциональный фон владельца бани.
По крайней мере, он искренен в своих словах.
– Поймите, мастер, – Конь шмыгнул носом, – Жемчужина была звездой моего заведения. Она приносила мне кучу денег только одним своим существованием. Очень часто клиенты приходили именно ради неё и выбирали другую банщицу, когда сама Жемчужина была занята. Кроме того, – на миг Конь умолк, на его щеках заиграл румянец смущения, – Жемчужина была моей любовницей, женой почти. Да, там дальше по коридору находится её личная комната, только гораздо чаще она ночевала здесь, у меня, со мной.
Кто бы мог подумать, Туран усмехнулся, карандаш дрогнул в руке, самым большим поклонником Жемчужины был её хозяин и сутенёр. Впрочем, своеобразные брачные отношения ничуть не мешали Коню торговать её телом оптом и в розницу. Не удивительно, что Жемчужина без малейших колебаний удрала от «мужа».
– Верю, уважаемый, охотно верю, – Туран распрямил спину. – В принципе, вопросов у меня больше нет. Только, – Туран показал глазами на лампу и трубку с выпаривателем, – как я вижу, вы нарушили самую главную заповедь торговца опиумом – не курить эту гадость самому.
Конь дёрнулся на стуле, будто ему ткнули раскалённым шилом прямо в глаз. Туран прищурился. Точно сам курит, иначе зачем Коню в кабинете понадобилась низкая кушетка.
– Опиум, уважаемый, коварен, очень коварен, – тоном профессионального лектора заговорил Туран. – Подсеть на него не так-то просто, зато потом слезть с него решительно невозможно. Если подсядете, то станете лёгкой добычей для каких-нибудь мошенников. Например те, кто поставляет вам опиум, однажды запрут вас в комнате с кованными решётками на окнах и оставят в покое на день-другой. Ну а после вы сами, с превеликой радостью, всего лишь за один шарик дури, продадите им любимую баню и всех банщиц в придачу за пару совиртов. А сами окажитесь на улице. Вас даже не нужно будет специально убивать, там…, насаживать на «перо» или «кормить маслиной». Такие сложности совершенно ни к чему. Опиумная ломка доконает вас вернее топора или пули. Её невозможно заглушить ни водкой, ни самогоном. Сами, поверьте мне, в петлю залезете.
Мой вам добрый совет: если вам дорога ваша баня, ваши прелестные банщицы, избавьтесь от этой дряни. Сразу избавьтесь, как только я покину ваше заведение. И не забудьте бросить в печь эту трубочку и разбить эту лампу. Ну а пока, так и быть, я перепишу протокол допроса, дабы на суде вам не пришлось оправдываться за дачу заведомо ложных показаний.
Из тонкой пачки Туран вытащил чистый лист. Дело хорошо знакомое и накатанное. Культ святой бюрократии, чтоб его. Буквально за десять минут Туран переписал протокол допроса. Из новой версии чудным образом исчезли все нестыковки и лишние подписи. Прежняя версия превратилась в кучку почти белых почти чистых и очень мелких клочков бумаги. Да и ту Туран лично бросил в гудящую от жара печь.
В конечном итоге получилось, будто утус Кенаев, законопослушный подданный императора, добровольно и весьма охотно сотрудничал со следствием. В свою очередь Конь внимательно прочитал все листы и даже нашёл несколько несущественных ошибок. Туран тут же исправил замеченные недостатки и попросил владельца бани заверить исправления собственной подписью. Наконец, финальная подпись украсила последний лист объёмного протокола.
– Благодарю вас за сотрудничество, уважаемый, – Туран закинул исписанные и чистые листы в кожаную папку. – Говорить правду легко и приятно. Ну а главное, уважаемый, никто за неё вас не осудит.
В зале ожидания за овальным столом как и прежде сидит пять молодых и весьма симпатичных банщиц. Только среди них не оказалось Юрги. Она либо с очередным клиентом, либо, что гораздо более вероятно, она собирает вещи. Признаться, когда ещё только Юрга распахнула халатик, Туран сразу догадался об её истинном положении в иерархии банщиц «Лёгкого пара». Позже, когда она рассказал как ей приходится мыть полы, догадка переросла в уверенность.
В любой приличной бане существует банщица, которую предлагают самому упрямому и прижимистому клиенту. Низкая цена вполне соответствует не лучшему внешнему виду. Эдакая ливерная колбаска из кишок и прочих внутренностей коров для самых бедных в ряду дорогих и вкусных колбас. Чтобы было с чем сравнивать. При взгляде на прелести Юрги клиент обычно понимал, что красота стоит денег и выбирал других более дорогих и фигуристых банщиц. Обычно проститутки полы не моют, но Юрга не была полноценной банщицей, наполовину она была служанкой, которая иногда «тёрла клиентам спинку».
– Всего вам наилучшего, мастер, – в присутствии банщиц Конь вновь превратился в профессионального подхалима. – Всегда рады видеть вас в нашем заведении.
– Это как получится, уважаемый, как получится, – Туран накинул на плечи зимнее пальто.
Конь и в самом деле жутко рад, но только не присутствию Туран, а тому, что залётный начальник из губернии вот-вот свалит из его заведения. Но вдруг радужные тона в эмоциональном фоне Коня разом померкли, даже льстивая улыбка на его губах потеряла былой блеск. Вместо радости в душе владельца бани расцвело запоздалое прозрение и жуткая злость. Воистину, Конь умный мужик, хоть и жуть какой скользкий. Туран торопливо вышел, едва ли не выскочил, на улицу.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 1.9.2019, 16:30

Глава 20-1. Мечты о будущем
Тихий провинциальный городок давно погрузился в ночной сон. В окнах низеньких деревянных домой лишь изредка мелькают огни. Даже сторожевые псы и те лениво гавкаю вслед случайным прохожим. Впрочем, не все жители Ничеево легли спать. Большая часть Вольной улицы залита яркими огнями уличных фонарей. Несмотря на столь поздний час то тут, то там по тротуарам прогуливаются прохожие. Светская жизнь обеспеченных горожан всё ещё продолжается.
Ну и мороз снаружи, куда же без него, Туран недовольно поморщился. То ли ночная темень так угнетает, то ли уличный воздух промёрз ещё больше. Душа рвёт и мечет вернуться в гостиницу «Вольный казак», завалиться в свой люкс, бухнуться на просторную двуспальную кровать и предаться блаженному сну под тихий шелест парового отопления. Работа, любовные утехи и помывка в бане по полной программе вымотали сверх всяких сил. Но нельзя, Туран тряхнул головой. На сегодня осталось последнее очень важное дело.
Кожаная папка быстро задубела на морозе и едва не выскользнула из рук, когда Туран приподнял меховой воротник зимнего пальто. Сколько придётся проторчать на улице – бог его знает. Стоять на крыльце «Лёгкого пара» глупо, да и опасно. Туран торопливо отошёл в тень соседнего деревянного дома. Пусть ноги по самую щиколотку погрузились в снег, зато противный ветер больше не дует в спину. Из импровизированного укрытия отлично просматривается вход в баню. Огоньки масляных фонарей мелко-мелко дрожат, от чего кажется, будто обнажённая красавица на вывеске лукаво подмигивает и улыбается.
Скрип снега, Туран машинально вжался в стену, будто попытался протиснуться сквозь толстые брёвна. И чего так испугался? На крыльце «Лёгкого пара» показался мужчина в шикарной шубе и в ещё более шикарной меховой шапке. Эмоциональный фон незнакомца светится сладострастным предвкушением и похотью. Ну да, клиент, а кого ещё можно было бы ожидать поздно вечером на пороге публичного дома?
Как всегда бывает при тягостном ожидании, время тянется мучительно медленно. Туран переступил с ноги на ногу, не зря, оказывается, в своё время отвалил за это зимнее пальто целую сотню виртов. Портной постарался на совесть: студёный воздух едва-едва просачивается через воротник. А то и замёрзнуть недолго. Туран как можно глубже запихал руки в просторные карманы. Как ни странно, самым слабым местом в обороне от холода оказались рукавицы.
В течении часа то по одиночке, то маленькими компаниями «Лёгкий пар» посетил с десяток мужчин. Разок в баню завалилась шумная компания уже изрядно поддатых молодых людей. Заведение Коня и в самом деле процветает.
Кстати, о Коне, Туран злорадно усмехнулся. Запоздалое прозрение и жуткую злость владельца бани легко объяснить. Лишь перед самой выходной дверью до него вдруг дошло, что он дал показания против купца Далина, причём показания убойные. Теперь у Турана есть чем надавить на купца. И это при том, что Конь даже не догадывается о том, что на самом деле именно его показания станут ключевыми для обвинения в суде, что именно они докажут вину купца. Но, Туран мысленно одёрнул сам себя, следствие ещё незакончено.
Да, пусть убийца Варма Ксижена уже найден, только роковой удар ножом был нанесён в состоянии аффекта. Вряд ли Инкар Далин поджидал главного инженера у калитки его дома, чтобы добить. Какой бы красивой и привлекательной не была бы Жемчужина, но она того не стоит. До сих пор не найден убийца Рисана Ювина, чиновника Контрольной палаты. Не ясно, кто именно навёл шмон в доме главного инженера и с какой целью. Ну а главное, кто же встретил Варма Ксижена у калитки его дома, а позже вывез труп главного инженера в лес. Интуиция не просто подсказывает, а орёт во всё горло, что это всё звенья одной цепи.
А ещё есть Жемчужина, звезда «Лёгкого пара». То, что банщица сбежала, подтвердил сам Конь. Гораздо интересней другое – по каким таким причинам Жемчужина смазала лыжи? Не иначе, она что-то знает и про Коня, и про главного инженера, и про купца Далина, а то и про всю троицу сразу. Было бы здорово её допросить. Только, Туран тихо вздохнул, ищи свищи ветер в поле. Запрос в Снорк, конечно же, нужно будет отправить в любом случае. Если повезёт, то её найдут и вернут в Ничеево под конвоем полицейских. Только когда это будет, если будет вообще.
Из-за закрытых дверей «Лёгкого пара» бурным потоком полились эмоции, Туран поднял голову. Двухстворчатая дверь с треском распахнулась.
– Убирайся вон от сюда, курва недорезанная!
Сиплый и до жути противный голос Коня прорезал ночную тишину. Туран оторвался от стены. Даже не верится, что такой гладкий и прилизанный холуй с манерами профессионального подхалима может так выражаться.
Из распахнутой двери не вышла, а буквально вылетела женская фигурка. Юрга, а это может быть только она, с разгона плюхнулась в снег.
– И чтобы духу твоего возле двери моей не было! – на пороге «Лёгкого пара» показался сам владелец заведения.
– Но витус…, – Юрга перевернулась на колени.
– Пшла вон! Тварь!
Дверь в баню с треском захлопнулась. Огоньки масляных фонарей нервно дёрнулось. Показалось, будто обнажённая красавица на вывеске печально улыбнулась.
Конь быстро нашёл на ком сорвать злость. Впрочем, тем лучше. Туран выбрался из-под прикрытия стены соседнего дома. Юрга так и осталась стоять на коленях прямо в снегу. В старом полушубке, из-под которого выглядывает шерстяная юбка, в меховом платке и в серых валенках молодая банщица как никогда похожа на бедную крестьянку. Рядом, словно завершая картину, валяется тощий вещмешок. Пусть Юрге приходилось обслуживать далеко не самых бедных мужчин, только из всей банной формы у неё был коротенький и весьма откровенный халатик. Более-менее приличную одежду Конь либо не покупал ей из принципа, либо она сама не хотела тратить кровно заработанные вирты на бесполезные в её работе платья и шубки.
По красному лицу молодой банщицы стекают крупные слезинки. Эмоциональный фон Юрги пылает обидой и разочарованием. Несомненно, она уже пожалела о содеянном и о том, что доверилась залётному чиновнику из губернии, а в результате и в самом деле оказалась на улице. И куда ей теперь деться на ночь глядя?
– Всё в порядке, Юрга, – Туран опустился рядом с банщицей на корточки. – Получилось всё именно так, как я обещал.
Юрга резко подняла голову. На её заплаканном лице тут же появилась счастливая улыбка, а эмоциональный фон взорвался от радости. Залётный чиновник из губернии не обманул и даже специально дождался её на улице.
– Давай, поднимайся, – Туран подхватил Юргу под руку. – Нам лучше поскорее убраться от сюда.
– Спасибо, мастер, – левой рукой банщица подхватила тощий вещмешок за тонкие лямки.
– Позже, позже благодарить будешь.
– А куда мы теперь? – Юрга оглянулась по сторонам.
– Как я и обещал, – Туран улыбнулся, – ко мне, в гостиницу.
Вместе с ними в вестибюль «Вольного казака» ворвался морозный уличный воздух. Утус Технар, администратор и владелец гостиницы, от удивления вылупился во все глаза на сгорбленную Юргу. Лишь в свете большой керосиновой лампы Туран заметил на левой скуле молодой женщины смачный кровоподтёк. Похоже, Конь ударил её со всей дури. Не дело, конечно же, Туран легонько подтолкнул Юргу в спину, но тем лучше – всё меньше шансов, что она вернётся в местный «Лёгкий пар».
– Юрга, – Туран облокотился на стойку администратора, – у тебя паспорт есть?
– Да, мастер, – Юрга сдёрнула с плеча тощий вещмешок. – А деньги все отобрал, до последнего совирта.
– Не важно, давай паспорт, – Туран повернулся к администратору. – Уважаемый, пожалуйста, пропишите гору Нордан ко мне в номер.
– Как скажете, мастер, – администратор Технар машинально взял протянутый паспорт.
В эмоциональном фоне владельца гостиницы черти играют с кроликами в чехарду. Иначе говоря, утус Технар сильно удивлён. Мастер, а в его понимании все мастера весьма состоятельные люди, на какой-то хрен приволок в гостиницу бедную крестьянку, да ещё битую. Впрочем, не прошло и минуты, как Юрга была прописана в номер люкс.
– С возвращением, мастер, – администратор протянул ключ от номера вместе с паспортом Юрги, – ужинать будете?
– Обязательно, – Туран передал Юрге её паспорт, – но не в ресторане, а в номере. Можно организовать?
– Конечно, мастер, – администратор льстиво улыбнулся.
У стойки администратора, словно из-под земли, появился человек. Эмоциональный фон служителя ресторана пылает от удивления и любопытства, но на лице нарисовано самое что ни на есть угодливое выражение.
Туран распахнул протянутое меню. Спрашивать молодую банщицу бесполезно. Юрга закинула тощий вещмешок обратно на плечо и с удивлением и трепетом принялась озираться по сторонам. Людей в такой одежде как у неё из подобных заведений обычно выгоняют с матюгами и швабрами.
– Значит так, – Туран перелистнул пару страниц, – картофель варёный две порции, хлеба белого три куска, телятина по-деревенски две порции, салат капустный, графин кваса, бутылочку вина «Янтарная долина» и, пожалуй, набор фруктов номер четыре.
– Будет исполнено, – человек с поклоном удалился.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 2.9.2019, 16:48

Глава 20-2. Мечты о будущем
Простая деревенская девушка ошалела от вида гостиницы, от её обитых красным бархатом стен и величественной деревянной лестницы. Ну да, в «Лёгком паре» ничего подобного нет. Туран в прямом смысле за руку завёл Юргу в номер. Особенно её удивил тот факт, что в номере тепло, однако ни в одном углу нет ни намёка на печь. И это при том, что на улице весьма сильный мороз.
У Юрги под старым заметно ношеным и местами заштопанным полушубком оказалась серая шерстяная рубашка. Пусть чистая и не вонючая, но всё равно изрядно ношеная. Туран мысленно махнул рукой и велел Юрге раздеться полностью. Когда же она сняла тонкую сорочку, то на её груди и спине во всем великолепии проступили ссадины. К завтрашнему утру на её коже расцветут смачные синяки. Туран молча скрипнул зубами. Конь не просто выгнал Юргу в ночь на мороз, а ещё и основательно побил. Впрочем, Туран усмехнулся, очень скоро владелец бани будет рвать волосы на собственной голове от обиды и злости.
Пусть крестьянская одежда молодой женщины достаточно чистая, однако в интерьер гостиничного номера люкс она совершенно не вписывается, как корова под седлом гвардейского офицера при полном параде. Да и стыдно показаться с дамой в старом полушубке на людях, не говоря уже об обеде в ресторане. Впрочем, проблему с одеждой можно будет решить завтра. А пока Туран велел Юрге накинуть свой халат.
Стук в дверь напугал молодую женщину словно пушечный выстрел. Юрга газелью рванула в спальню. Туран распахнул входную дверь. Расторопный человек с помощником внесли поздний ужин. Туран едва сдержал смешок, когда работники ресторана с удивлением уставились на бедный полушубок Юрги на вешалке в прихожей и на её грубые валенки. Не иначе, слух о новой причуде начальника из губернии уже гуляет по гостинице и ресторану.
– Юрга, – Туран присел на стул возле столика, – выходи, ужин стынет.
Молодая женщина пугливо выглянула из спальни. Мужской халат висит на её тонкой фигурке несуразным мешком. Удивительно, как быстро к ней вернулся стыд, хотя в «Лёгком паре» ей по десять раз на дню приходилось показывать клиентам все свои прелести.
– Я, это, всё отдам, – Юрга опустилась на соседний стул, – честное слово, мастер.
– Конечно отдашь, – Туран придвинул ближе тарелку с варёной картошкой, – натурой. Надеюсь, ты умеешь пользоваться столовыми приборами?
– Да, мастер, – уверенным движением Юрга расстелила на коленях большую салфетку и подхватила вилку.
– Откуда? – Туран также подхватил со стола салфетку.
– В «Лёгком паре» я научилась читать и немного писать, – молодая женщина села прямо. – К сожалению, у Коня мало книг. Но среди них была о правилах этикета.
– А, ну да, – Туран разлил по бокалам тёмно-красное вино.
В «Лёгком паре» имеется своя и действительно неплохая кухня. Конь и в самом деле учит своих работниц основам этикета. Как-никак, а им приходится обслуживать наиболее богатых и знатных мужчин Ничеево.
С ужином они расправились быстро, у каждого были свои причины как можно скорее добраться до постели. Туран устал, очень устал. Но, всё же, отметил, как приятно, когда женщина делит с тобой одну постель. Особенно приятно, когда горячее бедро Юрги прижалось к его бедру, а в её эмоциональном фоне цветёт и пахнет искренняя благодарность. Только сейчас она окончательно поверила, что начальник из губернии и в самом деле сдержит своё слово.
Долгожданный сон накатывается волнами, но уснуть всё равно не получается.
– Юрга, – Туран повернулся к молодой женщин, – привыкай общаться с правдовидом. Тебе что-то очень хочется спросить, но всё никак не можешь решиться. А я не могу уснуть, словно комар над ухом пищит. Давай, выкладывай.
Разрешение, даже приказ, помогли молодой женщине решиться.
– Мастер, – даже в полутёмной спальне видно, как щёчки Юрги налились краснотой, – может, это, в Снорке, мне не обязательно в «Лёгкий пар»? А?
– Ах, вот ты о чём, – Туран обнял Юргу за плечи. – Конечно, можно и не в баню.
Признаться, мне домработница ни к чему. Живу я один, ни жены, ни детей. По большей части дома я только ночую. Но я вполне могу нанять тебя на месяц-другой. Угора Заргос, это жена моего домовладельца, с удовольствием поможет тебе освоить азы домоводства. У тебя будет достаточно времени чтобы оглядеться, привыкнуть к губернскому городу и окончательно определиться. Проблема в другом.
Да, Юрга, я прекрасно знаю: проститутками от хорошей жизни не становятся. Говорят, каждая банщица глубоко в душе мечтает порвать с проституцией, выйти замуж и родить детей. Ну или некоторые, особенно молодые и неопытные.
Пусть Юрга ничего не сказала, однако её эмоциональный фон замигал цветами понимания и тихой радости.
– Вот и в твоей жизни, Юрга, произошёл крутой перелом. Вот и у тебя появился шанс порвать с проституцией. Допустим, тебе удалось это сделать. А что дальше? Что-то мне подсказывает, как раз об этом ты никогда не думала.
На радостный эмоциональный фон молодой женщины словно набежала тёмная тучка и вот-вот заморосит дождик. Она действительно не думала о будущем, ничего не планировала и не прикидывала, только мечтала.
– В «Лёгком паре» тебя научили читать и немного писать, но не более того. Какой-либо профессии у тебя нет. Ну, не считая банщицы. Всё, что тебе остаётся, так это трудиться служанкой, горничной, медсестрой, посудомойкой. Тебе придётся много работать, причём руками, и получать мало денег. Очень скоро твои ладони, – Туран взял Юргу за запястье, – потеряют былую мягкость и станут грубыми от грязи и мыла.
Конечно, ты можешь выйти замуж. В качестве приданого я дам тебе пару сотен виртов, так что проблем с женихом у тебя не будет. Но, опять же, за кого тебе придётся выйти? За простого крестьянина, мещанина или мелкого лавочника. И тебе вновь придётся много работать, ухаживать за детьми, домашней скотиной, домом. Не мне рассказывать тебе, что это за работа. Насколько я понимаю, ты родилась и выросла в деревне. Ну или в настоящем деревенском доме.
– Да, мастер, – тихо прошептала Юрга.
– Для сравнения, я разговаривал с Саргиной и другими банщицами из «Лёгкого пара». В своё время меня весьма заинтриговало, почему ни одна из них так и не порвала с проституцией. И это при том, что зарабатывают они очень даже неплохо.
Практически у каждой банщицы есть какой-никакой капитал. Там…, – Туран скосил глаза, – личный домик, квартира. В это трудно поверить, но некоторые из них вкладывают честно заработанное в акции и облигации. Та же Саргина владеет доходным домом. Иначе говоря, у каждой банщицы лет через пять появляется возможность порвать с проституцией, только ни одна их них этого так и не сделала.
Сама понимаешь: никакого физического труда, никаких семейных обязательств и домашней скотины. Каждый день как праздник. Клиенты бани любят одаривать банщиц всякими подарками, не говоря уже об угощении дорогими деликатесами. Та же Саргина как-то раз получила от благодарного клиента бриллиантовые серёжки. Ей больше пятидесяти лет, однако руки у неё до сих пор мягкие и гладкие, как у молоденькой девушки из благородной семьи. Владелец сноркского «Лёгкого пара» бережёт своих работниц. Полы там моют специально нанятые служанки.
А теперь самое интересное, – Туран тихо усмехнулся, – у Саргины есть сын.
– Как это, мастер? – новость настолько поразила Юргу, что она приподнялась на локте.
– А вот так, Юрга, – Туран тихо рассмеялся. – Она родила его от одного из постоянных клиентов, самого любимого, как болтают за её спиной. Правда, сама Саргина не говорит, кто именно отец её ребенка. Но то, что это один из состоятельных мужчин Снорка – можно не сомневаться.
Как бы то ни было, мальчик давно вырос. Сейчас он работает первым помощником капитана на каком-то сухогрузе. Говорят, со временем станет капитаном на каком-нибудь большом пароходе. Благодаря богатым клиентам, Саргина смогла пристроить его сначала в пансионат, потом в гимназию и после в морской училище. Лет пять назад её сын женился и родил двоих детей. Его семья живёт в Снорке в собственном деревянном доме. Какая-никакая, а семья у Саргины есть. По крайней мере, два внука, в которых она души не чает.
Эмоциональный фон Юрги пошёл рабью, о такой стороне жизни банщиц она просто не думала и не замечала. Впрочем, по сравнению со Снорком, Ничеево город маленький и бедный. Вряд ли здешние банщицы, даже звёзды типа Жемчужины, копят банковские вклады, покупают акции успешных компаний или обзаводятся доходными домами. Уровень не тот.
– В любом случае, – Туран перевернулся на другой бок, – времени на раздумья у тебя будет предостаточно. В Ничеево я задержусь на неделю, а то и на две. А сейчас давай спать.
«Комар», что так настойчиво «жужжал над ухом», наконец-то стих. Юрга перестала мучиться диким желанием спросить и тем самым вызвать гнев новоявленного покровителя. Пусть теперь она усиленно размышляет о собственном будущем, но это уже не так страшно. Все мысли молодой женщины направлены на неё саму и не «жужжат над ухом».

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 4.9.2019, 16:41

Глава 21-1. Когда мотива нет
На следующий день Туран проснулся поздно утром. День накануне выдался весьма суматошным, зато сегодня удалось отоспаться на славу. Больше всего понравился завтрак, почти семейный, прямо в номере. Конечно, можно было бы спуститься в ресторан, благо убойные запахи свежего хлеба доносятся даже до люкса, но не вести же Юргу в её крестьянской тёплой рубашке, в меховом платке и в серых валенках.
Как и следовало ожидать, на лице Юрги, а так же на спине и груди, расцвели смачные синяки. Конь, чтоб его мужская немощь взяла, конкретно сорвал на молодой банщице злость. Но это всё мелочи. Простая овсяная каша с кусом сыра съедена, свежее прохладное молоко выпито. Пустые тарелки и кружки сдвинуты в сторону, человек из ресторана заберёт их чуть позже. Пора браться за работу.
– Юрга, – Туран вытащил из внутреннего кармана сюртука бумажник, – твоя главная задача на сегодня – переодеться.
При виде двух банкнот по пять виртов каждая глаза Юрги вылезли из орбит от удивления. Туран про себя улыбнулся, не иначе, столь много за одну ночь ей ещё никто не платил.
– Пройдись по магазинам, лавкам, там…, – Туран задумчиво щёлкнул пальцами, – прикупи себе что-нибудь. Ты теперь не бедная крестьянка, а обеспеченная горожанка. Обязательно платье какое-нибудь возьми и туфли к нему. Сегодня вечером мы пойдём в ресторан. И да, купи пару серебряных серёжек и, пожалуй, браслет из серебра не помешает. Хотя нет, – Туран вновь распахнул бумажник, – десяти виртов тебе будет мало, держи ещё десять. А старые шмотки обязательно выброси.
– Мастер, – Юрга, словно не веря собственным глазам, поднесла красную десятку почти к самому носу, – откуда у вас столько денег?
– Скажем так: – Туран убрал бумажник обратно во внутренний карман сюртука, – не будь я мастером, то мои суточные были бы гораздо скромнее. А там моя командировка оплачивается очень даже хорошо.
Ладно, – Туран поднялся из-за стола, – мне пора. Ты вписана в номер, так что можешь свободно покидать его в любое время. Только не забывай оставлять ключ внизу, на стойке администратора. И да, я могу прийти поздно, так что не скучай.
После тёплого номера люкс воздух на улице не кажется столь холодным и стылым. Скорее, мороз бодрит не хуже чашечки кофе. С кожаной папкой под мышкой Туран едва ли не сбежал с крыльца «Вольного казака».
Настроение превосходное. Первая брачная ночь, если так можно выразиться, прошла великолепно. Хотя Туран просто отсыпался. Зато как же было приятно проснуться и обнаружить, что Юрга во сне прижалась к нему всем телом. Эмоциональный фон молодой женщины так и светился пусть не любовью, зато настоящей и глубокой благодарностью.
Со временем Юрга достигнет вершин в самой древней профессии. Может быть, станет дамой полусвета и начнёт принимать богатых любовников в собственной квартире по одному в день. Ну а может быть предпочтёт остаться в бане. В любом случае, Туран усмехнулся, упорно не верится, будто она выберет удел порядочной женщины. Уж больно Юрга любит получать удовольствие от половой близости с мужчинами. Про таких как она в народе говорят слаба на передок.
– Доброе утро, мастер.
В вестибюле Управления полиции Смаг Руф едва ли не как верный пёс прыгнул на встречу. Эмоциональный фон молодого помощника сияет диким любопытством и озорством. Не иначе, до него уже дошли слухи о вчерашних похождениях Турана.
– Доброе утро, Смаг.
Туран остановился возле стола дежурного городового:
– Уважаемый, пожалуйста задержите купца Инкара Далина. Знаете такого?
– Так точно, мастер! – дежурный городовой бойко вскочил на ноги.
– Где он живёт знаете?
– Так точно!
– Отлично. Возьмите побольше городовых. Будьте осторожны, Инкар Далин вполне может оказать вооружённое сопротивление. Как доставите его в Управление, посадите в обезьянник.
– Простите? – городовой вновь вытянулся по стойке смирно.
– В арестантскую, – тут же уточнил Туран. – С витусом Никвоком я сейчас сам всё согласую. Да, – Туран повернулся к Смагу, – отправляйся с городовыми и смотри.
– Будет исполнено, мастер, – в порыве энтузиазма Смаг вытянулся по стойке смирно.
На втором этаже перед дверью начальника полиции Туран на мгновенье остановился. Конечно, не дело командовать местными городовыми через голову витуса Никвока. Хотя, если подумать, по званию Туран подпоручик, самый настоящий офицер, пусть и самый младший среди прочих. На стук в дверь изнутри донеслось приглушённое «Войдите».
– Прошу прощения, витус Никвок, – Туран остановился перед письменным столом начальника полиции, – я отправил городовых задержать купца Инкара Далина.
– По какой причине? – в эмоциональном фоне витуса Никвока мелькнуло недовольство.
– Мне удалось установить, что именно он нанёс смертельный удар ножом Варму Ксижену. Так что убийство главного инженера можно считать раскрытым.
– Великолепно, – недовольство в душе витуса Никвока тут же сменилось на радость и преогромное облегчение.
– Только, витус, – Туран наклонился ближе, – прошу вас пока не разглашать эти сведенья. В частности, истинную причину смерти Варма Ксижена.
– Но почему, мастер? – от удивления витус Никвок попытался было подняться из-за стола, но только зря стукнулся коленями о низ столешницы.
– Мною установлены не все фигуранты этого дела. Кроме того, у меня есть все основания подозревать о более тяжких причинах данного преступления. Как бы то ни было, через двое суток я лично получу у витуса Коста (городского судьи) постановление об аресте Инкара Далина по обвинению в убийстве Варма Ксижена. А пока купец пусть будет просто задержан на сорок восемь часов.
Такой поворот дела несколько удивил и озадачил витуса Никвока, зато точное соблюдение уголовно-процессуального кодекса пришлось ему по душе.
– Хорошо, мастер, – витус Никвок кивнул, – вы можете идти.
– Благодарю вас, – на прощанье Туран вежливо склонил голову.
Пусть витус Никвок обычный человек, всего лишь майор, только не стоит кичиться перед ним собственным привилегированным положением. Туран мягко закрыл за собой дверь в кабинет начальника. Людям льстит, когда мастера относятся к ним со всеми причитающимися по должности трепетом и уважением. В противном случае они начинают вредничать и вставлять палки в колёса буквально на ровном месте.
Как быстро городовые приведут Инкара Далина – бог его знает. Может, купец уехал в Снорк за товарам, может, просто засел в каком-нибудь трактире с поставщиками за кружечкой доброго пива. Всё может быть. В собственном кабинете Туран опустился на стул возле письменного стола. Впрочем, ясно одно – в бега Инкар Далин ни за что не пустится.
Блокнот для записей тихо шлёпнулся на полированную столешницу, указательный палец с первой попытки раскрыл его на нужной странице. Да-а-а… Туран тихо вздохнул. Для непосвящённого стенография кажется зашифрованным посланием. Увы, в некоторой степени так оно и есть. Пусть благодаря ей удаётся максимально быстро и полно записывать показания свидетелей, даже отмечать их эмоции и собственные впечатления, только теперь записи приходится расшифровывать самым натуральным образом.
Стыдно, очень стыдно, признать, что секретарши, прости господи, Исслары Шандар не хватает. Туран перелистнул пару страниц. Как-то незаметно привык просто складывать на её столе записи. Дочь губернатора исправно переписывала их каллиграфическим почерком, заодно исправляла ошибки, и, в свою очередь, складывала записи на столе Турана. Заодно Исслара Шандар замечало то, что иногда ускользало от внимания самого Турана. Там…, разные мелочи и нестыковки в показаниях свидетелей, малозначительные детали и прочее, что, в конечном итоге, помогало разоблачить преступника и собрать убойные доказательства его вины. Последнее не менее важно, чем просто ткнуть в виновного пальцем и громогласно воскликнуть: «Ты убийца!» Чёрт побери, Туран недовольно поморщился, словно надкусил горькую горошинку чёрного перца, Исслара Шандар – полезная работница.
Ладно, её здесь нет и не предвидится. Придётся обходиться тем, что есть. Впрочем, переписывать набело всё подряд совсем необязательно. А вот это интересно, Туран придвинул ближе раскрытый блокнот. С походом в баню и с очаровательной Юргой как-то подзабыл, что у него в производстве сразу два уголовных дела. И зачем, спрашивается, убийство чиновника Контрольной палаты забрал в собственное производство? Интуиция, это, конечно, хорошо, только к делу её не пришьешь, нужны реальные факты. И почему решил, будто смерти Варма Ксижена и Рисана Ювина как-то связаны между собой? А если на самом деле нет?
С другой стороны, со смертью Варма Ксижена более-менее ясно. После допроса купца можно будет смело переключаться на убийство чиновника. А сейчас, Туран захлопнул блокнот, имеет смысл проверить одно дело.
В Тиллурской империи, согласно последней переписи, проживает чуть больше двухсот миллионов человек. Пусть Снорская губерния заселена слабо, однако в Ничеево и в его окрестностях найдётся тысяч двадцать жителей. Плюс приезжие. Из распахнутого сейфа Туран вытащил пару толстых конвертов. Листики с отпечатками пальцев легли на столешницу словно мозаика. Главное, Туран отодвинул подальше друг от друга пальчики разных людей, не перепутать. И так, из саквояжа криминалиста появилась лупа на стальной ручке, какова вероятность, что в доме Варма Ксижена и в квартире Рисана Ювина орудовал один и тот же человек? Вот это сейчас и выяснится, Туран склонился над столешницей.
Хорошо знакомый папиллярный узор. Тонкие линии закручиваются вокруг ядра отпечатка пальца, раздваиваются, сворачиваются в петли, выгибаются дугой. Если знать наиболее характерные особенности папиллярного узора, то сравнить отпечатки пальцев между собой не составит большого труда.
Ага! Туран резко распрямил спину, от радости сердце едва не выскочило из груди. Сработало! В доме главного инженера и в квартире чиновника Контрольной палаты орудовал один и тот же человек. Великолепно! Лупа на стальной ручке брякнулась на столешницу. Как говорил утус Бизин, первый наставник в сыскном ремесле, чем больше трупов в одном деле, тем легче найти убийцу. Звучит цинично, но так оно и есть. Вот и сейчас появилось весомое обстоятельство объединить два дела в одно. Из ящика стола Туран выудил чистый лист. По крайней мере, бюрократии будет несколько меньше. Начальник полиции будет только рад, если залётный мастер заодно расследует до конца и убийство Рисана Ювина, а не спихнёт его на местных полицейских.
Как говорят в подобных случаях, попал пальцем в небо. Витус Никвок быстро пробежал глазами прошение об объединении двух уголовных дел в одно и без лишних вопросов начертал внизу листа свою резолюцию. Пусть лицо начальника полиции осталось сухим и строгим, зато его эмоциональный фон осветила тихая радостью.
– Какого хрена вы меня тащите?
Громоподобный рык прокатился по коридорам Управления. Туран остановился перед лестницей на первый этаж. Внизу, в вестибюле, какой-то мужчина едва ли не матюгами чистит городовых по первое число. Голос грубый и властный. Туран спустился на лестничную площадку между этажами. У стола дежурного городового стоит прилично одетый мужчина. Зимнее пальто с меховым воротником, явно дорогое. Валенки на резиновой подошве. Спина у незнакомца прямая, словно у строевого офицера. Хотя настоящие строевые офицеры предпочитают носить шинели и папахи.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 5.9.2019, 16:58

Глава 21-2. Когда мотива нет
– Мастер, – у основания лестницы показался Смаг Руф, – Инкар Далин по вашему распоряжению доставлен.
Ну точно, Туран мысленно хлопнул сам себя по лбу, Инкар Далин, тот самый купец, которого легко и просто можно принять за чиновника и даже офицера.
– Только он не хочет в арестантскую, – левая рука Смага легла на перила.
– Да, не хочу! – возглас купца Далина вновь потряс вестибюль Управления. – По какому праву вы хотите засадить меня в этот клоповник?
Туран улыбнулся. А по внешнему виду ну никак не скажешь, что Инкар Далин купец из маленького уездного городка, пусть он и самый богатый купец в этом самом уездном городке. По гонору, по суровому взгляду ни никак не меньше чем начальник Ветеринарного отделения губернского правления.
– Хорошо, давайте его в мой кабинет, – Туран махнул рукой.
При виде чиновника в штатском купец Далин заметно подрастерял былой гонор. Понимает, подлец, когда перед ним рядовые полицейские, а когда начальник, да ещё залётный из самой губернии.
Прошение об объединении двух уголовных дел в одно быстро перекочевало в серую папку, Туран закинул её в сейф и прикрыл дверцу.
– Можете раздеться, – Туран присел во главе письменного стола. – Вешалка за вами.
– Нет, не могу, – купец Далин поднял руки.
Городовые и в самом деле не стали пренебрегать предупреждением и нацепили на купца стальные наручники. Причём, в этот самый момент купец Далин был в зимнем пальто. Наверняка выцепили его прямо на улице.
– Освободите его, – Туран кивнул.
Городовой с большими усами без лишних вопросов снял с запястий купца стальные наручники.
– Все свободны. Смаг, останься.
Помощник послушно присел на стульчик в углу кабинета, остальные полицейские поспешно вышли вон. Свободные от наручников запястья помогли купцу успокоиться. Инкар Далин повесил своё пальто на вешалку у двери и присел на стул для посетителей возле письменного стола.
Вообще-то, по правилам этикета, полагается либо ждать, либо спросить у хозяина кабинета разрешения присесть. Маленькая грубость со стороны купца не более, чем попытка замаскировать собственный страх. Туран про себя улыбнулся, тем лучше.
Вблизи, в свете нового дня из окна в кабинете, купец Далин ещё больше похож на важного чиновника. Деловой сюртук насыщенного бронзового цвета явно стоит не одну сотню виртов. Из нагрудного кармана выглядывает белый треугольник носового платка. Лицо не просто чистое, а тщательно выбритое едва ли не отполированное до блеска. На среднем пальце правой руки сияет массивная золотая печатка. От купца несёт дорогим одеколоном.
Что-то во внешности уважаемого купца не так. Туран вновь распахнул блокнот для записей. Где-то, где-то в показаниях свидетелей уже мелькал хорошо одетый витус. Ага, палец ткнулся в исписанную страницу, по словам угоры Чининой, домовладелицы главного инженера. И-и-и… Ещё несколько страниц вперед. Да, точно, в показаниях дворника дома Тучкова. Впрочем, подобные «улики» не имеет смыла даже вносить в протокол. В блокноте для личных записей им самое место.
– Прошу прощения за расторопность городовых, – Туран вежливо склонил голову. – Уж никак не думал, что они оденут на вас наручники.
В эмоциональном фоне Инкара Далина преобладает недовольство и желание драться до победного конца. Лишь несколько глубже тонкой плёночкой пульсирует страх. Да-а-а…, Туран склонил голову, подобного типа начальственным сюртуком не прошибёшь. Тем более на плечах купца сюртук заметно шикарней и дороже.
– Вы и есть тот самый начальник из губернии, – голос купца Далина едва заметно дрогнул от напряжения.
– Да, утус.
– О вас уже слухи и анекдоты по Ничеево ходят. Особенно последняя сплетня. Уж очень ловко вы у Коня банщицу увели, – купец Далин усмехнулся, словно оскалился. – Этот лопух звезду своего заведения не только на улицу, на мороз, своими собственными руками вытолкал, да ещё и морду напоследок набил. Коню уже объяснили, что он лох конченный. Теперь бегает по своей бане, орёт благим матом и шерсть на жопе рвёт.
В ответ Туран промолчал. Недаром говорят, что человек может уехать из деревни, а вот деревня из человека не уедет никогда. Купец Далин изо всех сил косит под благородного дворянина, однако в душе он как был, так и остался грубым обывателем, который и матом покрыть может и в ухо кулаком долбануть.
– По какому делу меня арестовали? – купец Далин сцепил пальцы в замок.
– Арестовать можно только по представлению судьи, – машинально поправил Туран. – Городовые могут только задержать на двое суток. Ну а после либо предъявить обвинение, либо отпустить. Ну а пока я пригласил вас, – при этих словах купец Далин недовольно сдвинул брови, – для дачи свидетельских показаний.
По какому такому делу уважаемый купец оказался в кабинете помощника начальника полиции так и не прозвучало. Однако можно не сомневаться – Инкар Далин и так понял, по какому, хотя виду не подал.
– Но сперва с вас снимут отпечатки пальцев, – из ящика стола Туран извлёк чистый лист.
– А это что за хрень? – купец Далин нахмурился.
– Увидите.
Своеобразную экзекуцию Инкар Далин снёс молча. Хотя по его эмоциональному фону прокатилась недовольная судорога, когда ватка с чернилами от души испачкала ему обе ладони. На чистом листе бумаги остались отпечатки всех двадцати пальцев и два оттиска ладоней целиком. Едва Туран тряхнул лист, как в эмоциональном фоне куца замигали любопытство и непонимание. Значит, купец Далин понятия не имеет, что это за «узоры» остались на бумаге и какой от них прок. Это хорошо и плохо одновременно.
А теперь самое интересное, Туран подхватил со стола лупу на стальной ручке. Пальчики, пальчики, снова пальчики. Очень даже хорошо знакомые завитки и петли. Это же, Туран вытащил из папки пальчики с места преступления… Ну да! Точно!
Голову и плечи будто окатила тёплая влажная волна, Туран затаил дыхание. Радость, бешенная радость рвёт грудную клетку изнутри. О такой удаче, прости господи, можно было только мечтать. Уважаемый купец даже не подозревает о том, что вляпался по самые уши. Всё, ему кранты! Туран тихо выдохнул.
Обыск… Да какой там обыск? Самый настоящий шмон в доме главного инженера и в квартире чиновника Контрольной палаты дело рук уважаемого купца. Причём в прямом смысле этого слова. Да и пальчики на орудии убийства, Туран покосился на статуэтку бронзового медведя на сейфе, тоже его. Но, Туран сел прямо, торопиться не стоит. Как говорил утус Бизин, мало добыть ценную информацию, гораздо важнее с толком распорядиться ей.
– Прошу прощения, мне нужно было кое-что уточнить, – Туран вежливо склонил голову.
При этих словах в эмоциональном фоне Инкара Далина зашевелились очень нехорошие предчувствия. Ведь он видел, что именно с его пальчиками залётный начальник из губернии что-то там уточнял. Это хороший знак, значит, уважаемый купец знает за собой вину.
– Не будем терять время, – Туран положил перед собой чистый лист, – сразу оформим официальный протокол. И так, ваше полное имя.
– Инкар Хирич Далин, из купцов.
Стандартная «шапка» протокола легла на лист.
– А вот здесь, – Туран придвинул лист купцу Далину, – распишитесь об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Стальное перо даже не дрогнуло в руке Инкара Далина, когда купец большими округлыми буквами вывел свою фамилию. Это плохо, Туран развернул листок к себе, купцу уже приходилось сталкиваться с правоохранительной системой. Что за ответственность и сколько за неё можно получить он прекрасно знает и так.
– Приступим, – стальное перо на миг погрузилось в чернильницу, Туран уставился на купца Далина. – Вы были знакомы с подполковником Ксиженым, главным инженером на строительстве железной дороги и моста через Витаку?
– Да, – купец Далин кивнул, – причём очень даже хорошо.
– Откуда?
– Я, – купец ткнул себя пальцем в грудь, – являюсь поставщиком, причём, прошу заметить, самым крупным, ибо моё торговое дело в Ничеево самое большое.
В эмоциональном фоне купца Далина засверкала гордость. Будь его воля, то он прямо здесь и сейчас принялся бы рассказывать, как он непосильным трудом сколотил купеческий капитал и по какому праву предпочитает носить дворянский сюртук, а не купеческий кафтан. Только, как говорят в таких случаях бывалые торговцы и промышленники: «Я готов отчитаться за каждый заработанный вирт, только не спрашивайте у меня, где я взял первые десять тысяч».
– Да, – купец Далин предугадал следующий вопрос, – я хорошо знал витуса Ксижена лично и часто бывал у него дома на Самородной улице.
– А сторожевой пёс угоры Чининой вас знает?
Вопрос с тайной подковыркой.
– А, этот, лохматый такой, – купец Далин улыбнулся, – с рук никогда не ел, но и не рычал на меня.
Очень, очень примечательный факт, стальное перо заскользило по листу. Сам того не ведая, купец Далин только что совершил первую ошибку.
– Вы знакомы с Рисаном Ювиным?
Купец Далин тут же нахмурился. Эмоциональный фон торговца пошёл рябью сомнений и мучительного выбора. Причём на самом дне, словно родничок сквозь камни, пробился страх.
– Нет, – купец Далин отвёл глаза в сторону, – с витусом Ювиным я не знаком, хотя знаю кто он – чиновник Контрольной палаты. Прямых дел у меня с ним никогда не было, но по торговым делам мне часто приходится бывать в Городской управе в гостях у мастера Бинтана.
Врёт, Туран поднял голову. Купец Далин врёт в наглую. Прекрасно понимает, кто перед ним сидит и всё равно врёт. Впрочем, тем хуже для него.
– Расскажите, что произошло вечером второго февраля сего года, – Туран вновь склонился над протоколом.
Купец Далин призадумался, в его душе сошлись хитрость и страх. Ему жуть как не хочется говорить правду, но он понимает и другое – это самая правда всё равно всплывёт, если уже не всплыла.
– Как вы наверняка знаете, – купец Далин всё же решился на откровенность, – Жемчужина, звезда «Лёгкого пара», идёт нарасхват. На вечер второго февраля я заранее её купил, ну, – купец Далин на мгновенье смутился, – заранее оплатил её услуги. Только, увы, успеть к восьми часам вечера мне было решительно невозможно. В отъезде я был, на обратном пути сани, чтоб их, сломались. Пока добирался до города, пока бежал по Вольной улице, опоздал часа на полтора.
Признаться, я даже не подумал, что Конь, хрен жадный, под другого её сосватает. Я как в «Лёгкий пар» вошёл», так сразу и рванул в четвёртый номер. Ну, это, где Жемчужина работает. Надеялся, дурак, будто она ждёт меня вся такая распаренная и горячая.
В голосе купца Далина прорезалась самоирония. Это сейчас, задним числом, он подтрунивает над собой. А в тот роковой вечер у него были совсем другие мысли, более земные и эгоистические.
– В бане на дверях не запоры, а смех один. Ну, это – купец Далин щёлкнул пальцами, – вы сами видели. В общем, захожу я в номер, а витус Ксижен Жемчужину на лавке уже имеет вовсю.
Нашёл из-за кого ревновать, – купец Далин поморщился, будто надкусил очень кислый лимон, – из-за проститутки. Её по десятку мужиков каждый день имеют, а по ночам её сам Конь пользует. А тут вспылил не по-детски, будто витуса Ксижена не с проституткой застукал, а с собственной дочерью на выданье. Вот и схватил со стола нож, да и пырнул им инженера, главного.
Купец Далин выразительно махнул правой рукой, будто и в самом деле ещё раз вонзил нож для масла в грудь главному инженеру.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 6.9.2019, 17:05

Глава 21-3. Когда мотива нет
– К счастью, – купец Далин грустно улыбнулся, – тем ножиком только хлеб на масло намазывать можно. Ни на что другое он не годится, совершенно. Рана пустяковая была, хотя кровищи много вылилось.
Жемчужина визг подняла, будто это я её ножиком приласкал. А тут ещё и Конь в номер заскочил. Такой кипеж поднял, будто и грабят, и поджигают, и насилуют одновременно.
Ну да, глупо себя повёл, – купец Далин виновато пожал плечами. – Но Конь, морда скользкая, ситуацию сразу разрулил. Хоть и разорался, дескать, не нужно было опаздывать на полтора часа, гнида жадная. В общем, ушёл я из бани. Это уже на следующий день до меня дошло, как же легко я отделался. Деньги, они, того, дело наживное.
Ровные аккуратные строчки легли на бумагу. Без эмоций и уголовной фени Туран записал внёс купца в протокол. Не иначе, пройдоха Конь всё же успел предупредить купца Далина о собственном проколе. Либо торговец от природы такой проницательный и хитрый, раз не стал скрывать роковой удар ножом в грудь. Тем лучше.
– Вы знакомы с Рисаном Ювиным? – Туран перехватил стальное перо поудобней.
– Нет, – с едва заметной заминкой ответил купец.
– Вы имели с ним общие дела?
– Нет.
Купец Далин подобрался и напрягся как охотничий пёс при виде дикого кабана.
– С какой целью вы проникли в дом Варма Ксижена на Самородной улице в ночь с третьего на четвёртое февраля сего года?
Вопрос из разряда «взять на понт». Естественно, Туран понятия не имеет, в какую именно ночь купец Далин наведался в дом главного инженера, вот и назвал наиболее вероятную дату. Но, увы, не то. Укол страха в груди купца тут же сменился на радостное облегчение.
– Обижаете, начальник, – купец Далин самодовольно улыбнулся. – Ночь с третьего на четвёртое февраля сего года я провёл дома, как и полагается законопослушному обывателю с чистой совестью.
Мимо, Туран мысленно вздохнул. Ночь с третьего на четвёртое февраля купец и в самом деле провёл дома в собственной постели. Придётся спросить прямо.
– Хорошо, – Туран изобразил на лице самое строгое выражение, – спрошу по-другому: с какой целью вы проникли в дом Варма Ксижена на Самородной улице после его смерти и в ночь с какого на какое число вы это сделали?
Улыбка превосходства моментально сползла с лица купца Далина. В свою очередь Туран едва не заулыбался сам. Если на первый вариант вопроса купец ответил совершенно искренне, то теперь ему придётся либо говорить правду, либо врать. Понимает, каналья, что ложь ему не поможет, а только оттянет неизбежное.
– Нет, – Инкар Далин нехотя открыл рот, – после смерти витуса Ксижена бывать в его доме мне не приходилось. Говорю же, только при жизни, в гостях бывал, – торопливо добавил купец.
Врёт, опять врёт, только на этот раз не очень уверенно.
Из папки с уголовным делом Туран вытащил очередной листок.
– Согласно показаниям угоры Чининой, домовладелицы Варма Ксижена, из съёмных комнат главного инженера пропали следующие вещи: шёлковые рубашки, серебряная статуэтка и ещё кое-что из одежды. Из личных вещей угоры Чининой пропали механические часы с кукушкой и набор фарфоровой посуды, – Туран отложил листок в сторону. – Не боитесь, если я велю провести в вашем доме обыск?
– Нет, мастер, – купец Далин заметно расслабился, – не боюсь. Мне чужого добра не нужно, своего хватает.
Проклятье, Туран мысленно саданул кулаком по столу. Купец не врёт: ничего из перечисленного в его доме нет и вряд ли когда-либо было. В лучшем случае, похищенное он спрятал за пределами своего дома, а в худшем, не приведи Великий Создатель, просто избавился от награбленного как от опасных улик. Придётся выложить на стол последний аргумент.
– При осмотре съёмных комнат Варма Ксижена были найдены отпечатки пальцев.
– Что это такое? – брови купца Далина выгнулись дугой. – Не тараканы, случаем?
– Нет, не тараканы, – Туран с ходу отмёл претензию на шутку. – Это те самые отпечатки пальцев, что были только что сняты с вас. Там, в доме угоры Чининой, вы тоже оставили их в большом количестве. Современные технические средства вполне позволяют заметить их, а так же снять и зафиксировать.
Объяснять тонкости дактилоскопии я не буду, скажу главное: суд примет отпечатки пальцев в качестве доказательств. Подобные прецедентны уже есть. Это здесь, в Ничеево, о пальчиках не слышали даже полицейские, пока не слышали. Но теперь, благодаря вам, – Туран улыбнулся, – о них узнает весь город. Вы станете первым в Ничеево, кого они отправят на каторгу. Это я вам гарантирую.
Длинное объяснение не произвело на купца никакого впечатления. Похоже, ни образованностью, ни начитанностью Инкар Далин похвастаться не может. Для него отпечатки пальцев не более, чем страшилка для маленьких детей, глупая попытка залётного начальника взять на понт. Впрочем, дело это не меняет.
– Я расскажу, как вы убили Варма Ксижена.
– Интересно будет послушать, – купец Далин демонстративно устроился на стуле поудобней.
– После бурной ссоры в «Лёгком паре» домой вы так и не пошли. Вместо этого вы устроили самую настоящую засаду на витуса Ксижена возле калитки его дома. Благо, сторожевой пёс угоры Чининой вас знает, а потому лаять не стал.
Так или иначе вы дождались витуса Ксижена возле калитки. Что именно там произошло я сказать не могу, зато известен результат: не по своей воле витус Ксижен ударился виском о столб калитки и умер.
Другой бы на вашем месте растерялся бы, дал бы стрекоча, а то и сразу побежал бы в полицию сдаваться и каяться. Любой другой, но только не вы. Вы же, уважаемый, решили спихнуть убийство Варма Ксижена на пресловутое «проклятие нишранов». С этой целью вы раздели труп и вывезли его в лес. Именно с вашей подачи, уважаемый, «проклятие нишранов» добралось до начальства. Хотя до этого оно довольствовалось исключительно простыми обывателями.
– Бред, – фыркнул купец Далин.
Тело будто окаменело, Туран задержал дыхание. Только не ругаться! Только не ругаться! Только не проявлять эмоции. Не нужно этого делать. Сказать проще, чем сделать, эти самые эмоции перегретым паров рвутся и едва не прорываются наружу. Это не он. Инкар Далин и в самом деле не поджидал Варма Ксижена у калитки дома угоры Чининой. А всё потому, что эмоциональный фон купца Далина буквально озарился от радости и облегчения, а с его губ сорвалось одно единственное пропитанное сарказмом слово. Как бы то ни было, а игру придётся продолжить.
– Но и это ещё не всё, уважаемый, – глазами, словно копьями, Туран пронзил купца Далина. – Пусть не в ночь с третьего на четвёртое февраля, так с четвёртого на пятое или с пятого на шестое вы вернулись в дом Варма Ксижена. Благо сторожевой пёс вас знает, а хозяйка дома для крепкого сна любит прикладываться к бутылочке.
Самой обычной фомкой вы выломали входную дверь для жильцов и проникли в съёмные комнаты. Именно вы устроили в обоих комнатах самый настоящий шмон. Что вы там искали?! – резко гаркнул Туран.
Нервный шок словно ледяная волна прокатился по телу купца Далина. Торговец дёрнулся на стуле, но таки сумел удержать собственный рот на замке. Маленькая провокация с треском провалилась. Почти провалилась.
– Ничего я там не искал, – с деланным равнодушием ответил купец Далин. – Повторяю: после смерти витуса Ксижена бывать в его доме мне не приходилось.
– В дом вы проникли не ради часов с кукушкой, шёлковых рубашек или набора фарфоровой посуды угоры Чининой, – продолжил Туран, будто и не было ни вопроса, ни ответа. – Нет, вы искали что-то другое, что-то очень важное для вас, но так и не нашли.
Последнее замечание попало точно в цель. В эмоциональном фоне купца Далина разлилось сожаление. Никаких сомнений: это он устроил в доме главного инженера шмон, что-то искал, но так и не нашёл. Только что? Вопрос повис в воздухе.
– Ну вы и фантазёр, уважаемый, – купец Далин натужно рассмеялся. – Убивать витуса Ксижена у меня не было никаких резонов. Повторяю: никаких. В «Лёгком паре» была минутная вспышка гнева и не более того. На следующий день я собирался навестить витуса Ксижена и, в качестве извинения, преподнести ему коньяк «Шандаси» с пятью звёздами.
Ну сколько можно вам повторять, уважаемый: с витусом Ксиженым у меня были очень хорошие отношения. Я не только часто бывал в его доме на Самородной улице. Нередко в «Лёгком паре» мы парились вместе. Правда, приходилось других банщиц брать. Жемчужина, курва, на групповуху никогда не соглашалась, пальцы гнула. А было бы здорово отодрать её на пару.
Купец Далин резко заткнулся, будто кто-то с размаху вставил ему в рот кляп. Не иначе, чуть было не сболтнул лишнего. Но и то, что успело слететь с его уст, уже много чего значит: если они и в самом деле на пару драли одну проститутку, значит, купец и главный инженер были в очень даже хороших отношениях. Если не в дружеских, то в деловых точно.
– В общем, – купец Далин заговорил вновь, – убивать витуса Ксижена мне было совершенно ни к чему. Это даже вредно.
– В смысле? – Туран на миг оторвал глаза от протокола.
– Это ещё не известно, кто займёт место витуса Ксижена. Может статься, что новый главный инженер не будет ко мне так добр и предпочтёт другого поставщика. А это, знаете ли, потери, причём большие. Одних только дров в бараки рабочих я каждый день по несколько телег доставляю.
Что верно, то верно, Туран тихо выдохнул. Смерть Варма Ксижена именно с этой стороны волнует купца Далина больше всего. Для подобных типов деньги, личная выгода, всегда на первом месте. А от личных связей много чего зависит. Те же дрова в бараки рабочих с превеликой радостью будет поставлять другой купец, благо в Ничеево более чем достаточно и купцов, и дров.
В сухом остатке купец Далин ловко вывернулся. Он бывал в доме Варма Ксижена и не отрицает этого. Значит, в суде в качестве доказательства его вины отпечатки пальцев не прокатят. Та же угора Чинина легко подтвердил, что видела подсудимого в комнатах главного инженера. А больше на купца Далина ничего нет. Даже хуже – мотива нет. Была надежда, что торговец сам проболтается. Но, увы, не прокатило. Впрочем, есть ещё одно дело, ещё один труп, отвертеться от которого будет не в пример сложнее.
– Вы знакомы с Рисаном Ювиным, – Туран разложил перед собой новый лист.
Купец Далин напрягся вновь, будто ему на колени заползла гадюка.
– А зачем вы в третий раз спрашиваете? – купец Далин пригнул голову, будто собрался ринуться в драку.
– А вы в третий раз ответьте, – Туран усмехнулся.
Первые два раза купец Далин легко ответил на простой, казалось бы, вопрос. А вот третий раз заставил его серьёзно нервничать. Купец едва ли не печёнкой учуял ловушку, оттого и принялся тянуть время.
Молчание затягивается. В тишине слышно, как в коридоре бухают сапоги городового, а с улицы через закрытое окно доносится ржание лошади. Купец Далин не мелкий воришка, которому покажи кулак, так он от страха наделает прямо в штаны.
– Повторяю в третий раз: с витусом Ювиным я незнаком, хотя и знаю, что он чиновник Контрольной палаты Ничеево, – с натугой произнёс купец Далин.
– Вы имели с ним какие-либо дела?
– Нет, не имел.
Ложь два раза подряд, купец решил держаться изначальной позиции до конца. Тем хуже для него.
Если бы за этим столом сидел утус Снев, околоточный надзиратель Ничеево, то купец Далин почти наверняка сегодня вечером ужинал бы у себя дома. Если бы вместо недалёкого местного полицейского на этом стуле сидел бы утус Бизин, старший следователь в Управлении полиции Снорка, то у купца было бы гораздо меньше шансов закусить сегодня вечером домашним караваем. Но вот чего купец Далин точно не знает, так это то, что его ложь всё равно помогает найти истину.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 7.9.2019, 20:51

Глава 21-4. Когда мотива нет
Отрицательный результат – всё равно результат. Пусть купец Далин врёт напропалую, однако он всё равно подсказывает, в каком направлении имеет смысл копать, а в каком нет. Так купец Далин действительно не поджидал Варма Ксижена у калитки дома той роковой ночью. Пусть он отрицает, будто шмон в съёмных комнатах главного инженера его рук дело, однако это так и есть. Именно в этом направлении имеет смысл копать дальше и искать доказательства. А они есть, должны быть.
Так или иначе, не мытьём, так катанье, Туран пробирается к истине. Сверхспособность, возможность чувствовать эмоциональный фон человека, является для Турана невероятно мощным подспорьем. Пусть собственные ощущения и субъективные выводы уголовно-процессуальный кодекс прямо запрещает вносить в протокол и использовать в суде, но они словно магнитная стрелка компаса всё равно указывают правильное направление.
– Что вы делали вечером восьмого февраля в квартире Рисана Ювина?
– Да с чего вы взяли, будто я там был?
С виду купец Далин дышит благородным гневом, а на деле страх взял его за горло. Туран про себя усмехнулся – отличный метод давить на подозреваемо, задавая вопросы так, будто он отвечает на них положительно. Жаль, подобный метод нечасто получается пустить в ход.
– Вопросы здесь задаю я, – резко отрезал Туран. – И так, что вы делали вечером восьмого февраля в квартире Рисана Ювина?
Новой вспышки «благородного гнева» так и не последовало. Впрочем, лгать купец уже не спешит. Торговец чует, чует ловушку, как дикий волк, которого охотники уже обложили с трёх сторон и уверенно погнали в нужную сторону.
– Хорошо, будь по-вашему, – купец Далин распрямил спину и расправил плечи, – да, я был восьмого февраля в гостях у витуса Ювина в доме Тучкова.
Да, я хотел скрыть сам факт знакомства с витусом Ювиным, – купец Далин предвосхитил очередной вопрос.
– Почему? – только и успел вставить Туран.
– «Проклятие нишранов», – купец Далин самодовольно усмехнулся. – По городу слухи ходят, будто витус Ювин стал жертвой «проклятия», что его так же нашли в чём мать родила в лесу за городом. Кстати, вы же его и нашли. Мало ли что там чиновник натворил? А мне, не приведи господь, отвечать.
Опять вывернулся, Туран ругнулся про себя. Купец Далин очень умён и опять очень вовремя заметил ловушку. Едва он понял, что скрыть сам факт знакомства с чиновником Контрольной палаты не получится, то тут же сменил тактику и нашёл новое объяснение. Хотя, как говорил в подобных случаях утус Бизин, пусть враг ещё не сдался, но первую и самую крепкую линию обороны он уже оставил. Иначе говоря, купец Далин уже дал первую слабину, уже отошёл от заранее продуманной линии поведения. Теперь ему придётся импровизировать на ходу, а это чревато новыми ошибками и новыми отступлениями вплоть до полной капитуляции.
– Как вы познакомились с Рисаном Ювиным? – Туран вновь склонился над протоколом.
– Познакомились, это слишком громко сказано, – купец Далин презрительно фыркнул. – С витусом Ювиным я регулярно встречался на посиделках у мастера Бинтана. Наш глава города любит собирать у себя в доме сливки общества местного разлива.
Однако, как ни странно, – купец Далин многозначительно поднял указательный палец, – накануне, то есть седьмого февраля, я получил письмо с приглашением посетить квартиру витуса Ювина на следующий день вечером. То есть, как раз восьмого февраля.
Туран машинально кивнул. Таким образом, пусть и маленькими кусочками, купец Далин всё же выдаёт правду. А чем больше будет этих самых кусочков, тем легче будет найти недостающие и добраться до истины. Так, к примеру, стало понятно, каким образом купец Далин оказался в квартире Рисана Ювина.
– Да, я удивился, но приглашение принял, – купец Далин усмехнулся. – Признаться, письмо польстило мне. Как я слышал, именно так делают в Навире, в столице нашей славной Империи.
– Так по какому делу Рисан Ювин пригласил вас в гости?
– Витуса Ювина весьма и весьма заинтересовали мои торговые дела. Он очень хотел вложить свои деньги, выступить на паях. Ой, вы не поверите: – купце Далин тихо рассмеялся, – витус Ювин пел соловьём и угощал коньяком. Только мы так и не сумели договориться.
– Почему?
– Так, – купец Далин пожал плечами, – витус Ювин денег предложил мало, а процент захотел большой. Я просил его оказать мне покровительство для взаимной выгоды, но он отказался. Дескать, прямого влияния на мастера Бинтана он не имеет. Врал, конечно же. Пусть прямого доступа к деньгам у витуса Ювина и вправду не было, зато именно он контролировал все расходы городской казны.
Купец Далин вновь резко заткнулся, будто споткнулся о камень на бегу. Не иначе, опять было чуть не сболтнул лишнего. Знать бы ещё, что именно он чуть было не сболтнул.
– Что было дальше?
– Дальше? – купец Далин поднял глаза. – Дальше ничего не было. Я поблагодарил за коньяк и ушёл домой.
– Вас кто-нибудь видел?
– Э-э-э…, – кожа на лбу купца Далина собралась складками, – да, наверное. Дворник дома Тучкова почти наверняка видел меня. Только, вы сами понимаете, – купец хитро улыбнулся, – я внимания на прислугу не обращаю.
Чтоб ему пусто было. Туран в очередной раз тихо ругнулся про себя. Купец Далин хитёр и коварен. Неужели он настолько хорошо осведомлён о возможностях эмпатов? В словах Инкара Далина правда очень ловко перемешана с вымыслом. Где, что – разобрать практически невозможно.
– Почему в квартире Рисана Ювина были найдены ваши отпечатки пальцев?
– Мастер, – купец Далин расслабленно улыбнулся, – я же уже сознался, что был в квартире витуса Ювина.
Проклятье, Туран на миг закрыл глаза и вновь распахнул их. Вопросы нужно задавать более конкретно.
– В квартире Рисана Ювина были найдены ваши отпечатки пальцев в огромном количестве, – Туран перевёл дух. – Вы что, специально ходили по комнатам и щупали всё подряд?
– А, ну это, – купец Далин смутился, до него только со второй попытки дошёл истинный смысл вопроса, – было дело. Вы не поверите, это была причуда витуса Ювина, – купец Далин вновь улыбнулся. – Ну уж очень ему хотелось показать, как он, типа, богато живёт. Вот мне и пришлось уступит настойчивому желанию витуса Ювина, пройтись по его квартире и не просто посмотреть, а буквально пощупать все эти комоды, шкафы и стулья.
Господи, Туран мысленно взвыл диким волком. Бред, конечно же, но купец Далин знает, что делает. Отвертеться от собственных пальчиков у него не получится. А вот списать их избыточное количество на чудачество чиновника Контрольной палаты – это запросто. Рисан Ювин мёртв, на него теперь можно повесить всех без исключения собак. Нужно признать: купец Далин только что, и очень ловко, подлец, отвёл весомую улику.
– Да поймите вы, уважаемый, – купец Далин устроился на стуле поудобней, – на кой хрен мне убивать витуса Ювина? Пользе мне с него было как с козла молока, но и вреда, признаться, тоже никакого.
Зубной скрежет едва не разорвал барабанные перепонки в клочья, пальцы что есть сил стиснули стальное перо. Туран склонил голову и закрыл глаза. Лишь бы только не сорваться, не сорваться, не сорваться. Купец опять врёт, врёт напропалую и, чёрт побери, он опять прав. Мотив – его нет. А без мотива купец Далин и в самом деле уступил чудачеству чиновника и пощупал мебель в квартире Рисана Ювина.
Стыдно, очень стыдно, признать, но этот раунд остался за купцом Далиным. Впрочем, Туран вновь улыбнулся, по груди растеклось приятное тепло облегчения, от суда за убийство Варма Ксижена купцу не отвертеться. Одно плохо – он может запросто избежать реального срока. За вспышку неконтролируемого гнева много не дадут и далеко не отправят.
– На сегодня пока всё, – стальное перо в последний раз нырнуло в чернильницу. – Внимательно прочтите протокол и распишитесь вот здесь.
– Я могу идти? – купец Далин опустил стальное перо на подставку.
– Нет, уважаемый, – Туран аккуратно сыпанул на лист протокола мелкий песочек, – вы задержаны на сорок восемь часов.
Купец Далин недовольно нахмурился, его эмоциональный фон засверкал и загрохотал гневом, однако с его губ не слетело ни одного бранного слова. Когда нужно Инкар Далин умеет себя сдерживать.
– Смаг, – Туран глянул на помощника, – зови городовых.
Дежурный городовой на пару с молодым помощником увели Инкара Далина в обезьянник. Купец ещё не знает, что отныне на свободу он выйдет очень и очень нескоро. Пусть начинает привыкать к решёткам и грязи уже сейчас.
Не прошло и пяти минут, как Смаг вернулся обратно в кабинет.
– Мастер, – Смаг плюхнулся на свой стул, – а почему вы так и не сказали Инкару Далину, что именно он нанёс главному инженеру смертельную рану?
– Смысла нет, – Туран сдвинул листы протокола в стопку, однако эмоциональный фон помощника как и прежде горит недоумением и непониманием. – Инкар Далин не считает себя убийцей, а потом он будет более разговорчивым. Да, смертельная рана на груди Варма Ксижена его рук дело. Только купец не караулил главного инженера у калитки и не отвозил его труп в лес. На свободе до сих пор гуляет тот, кто сделал это. Причём именно этот неизвестный считается себя убийцей – всё больше шансов, что он себя выдаст и мы сумеем его поймать.
Гораздо больше меня волнует другое, – листы протокола перекочевали в серую папку, Туран туго стянул завязки, – Инкар Далин много чего недоговаривает. То, что именно он убил Рисана Ювина я лично не сомневаюсь. Но! Пока мы не установим мотив, у Инкара Далина есть реальный шанс избежать реального наказания. То есть, предстать перед судом только за то, что он пырнул в гневе главного инженера ножичком для масла.
Папки с уголовным делом благополучно упокоились в кубическом сейфе. В первую очередь Туран навестил витуса Никвока. Начальник полиции без проблем подписал постановление о задержании Инкара Далина на сорок восемь часов. Во вторую очередь Туран на пару с помощником посетил витуса Коста. Городской судья так же не стал противиться и выдал постановление на обыск в доме купца Далина на Соболиной улице.
Культ святой бюрократии во всей красе, все без исключения следственные действия требуют надлежащего оформления. А иначе нельзя: Тиллура – правовое государство. Только обыск в доме купца Далина ничего не дал. Туран лично перетряхнул бумаги торговца, но так и не нашёл ничего подозрительного. Конечно, профессиональный ревизор может быть и сумел бы нарыть что-нибудь по уплате налогов, но, в лучшем случае, удалось бы завести административное дело. Украденных вещей главного инженера или угоры Чининой не удалось найти вообще.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 9.9.2019, 17:34

Глава 22-1. Куча денег
В дурном расположении духа Туран ввалился в трактир «Господин лосось». Неудача в доме купца Далина расстроила не меньше, чем смерть любимой бабушки. До самого последнего момента в душе теплилась надежда найти хоть что-нибудь из пропавших вещей Варма Ксижена или его домовладелицы угоры Чининой. Но! Протокол обыска словно смертельный приговор. Инкар Далин слишком умный и ловкий тип, чтобы просто так спалиться на ворованной рубашке из шёлка. Тем более этих самых рубашек в его личном шкафу нашлось не меньше десятка.
Добротная пшенная каша, кувшин свежего молока и краюха ржаного хлеба помогли прогнать хандру. Что не говори, а человечество почти десять тысяч лет только одной письменной истории заедает проблемы и провалы сладкими пирожными и шоколадными конфетами. Хотя, если уж на то пошло, лучше заедать, нежели запивать. Толстяки живут дольше, чем алкоголики.
Сытый обед помог не только унять нервы, но и подкинул идею. Из «Господина лосося» Туран на пару с помощником направился прямиком в Городскую управу. Рисан Ювин работал именно там, там же имеет смысл осмотреть его кабинет и опросить коллег.
Пусть в конце февраля темнеет не так рано, как в конце декабря, однако улицы Ничеево уже окутали сумерки. Зато Казацкая площадь залита огнями уличных фонарей. Здание Городской управы словно игрушечный домик, крыша и подоконники укрыты снегом. Зелёные стены блестят от массы снежинок. Крыльцо тщательно вычищено, дорожка к двойной массивной двери посыпала мелким речным песком.
Из вестибюля Управы Туран направился прямиком на второй этаж к мастеру Бинтану. Благо дверь в кабинет главы выделяется на фоне других дверей более пышной кожаной обивкой и широкой табличкой с надписью «Городской глава».
Мастер Бинтан – самый большой начальник во всём уезде. Как и полагается, в его приёмной, за массивным письменным столом, сидит утус Потанн, личный секретарь.
– Добрый день, мастер Атиноу, – утус Потанн тут же поднялся из-за стола навстречу, – вы по какому вопросу будете?
– Добрый день, уважаемый, – Туран остановился возле столешницы, – мне бы хотелось…
– Мастер Атиноу! – из-за закрытой двери в кабинет долетел возглас главы города. – Прошу вас! Входите!
– Вы можете пройти, – личный секретарь тут же показал на дверь.
– Благодарю вас, – Туран вежливо склонил голову. – Смаг, останься здесь.
Лицо утуса Потанна словно каменная маска, хотя в его эмоциональном фоне разлилось любопытство. Как же мало в Ничеево мастеров, Туран потянул дверь на себя. По яркому эмоциональному фону мастер Бинтан и так догадался, кто решил навестить его почти в самом конце рабочего дня.
– Добрый день, мастер, – Туран вежливо поклонился.
Пусть Туран официально не подчиняется мастеру Бинтану, но игнорировать местного начальника ни в коем случае нельзя. Кабинет главы Ничеево мало похож на рабочее место чиновника высокого ранга. Точнее, Туран стрельнул глазами по сторонам, не похож вовсе. Скорее, это берлога богатого холостяка.
Пол в кабинете городского главы застелен толстым красным ковром. Подоконники обоих окон заставлены цветочными горшками. Полки двух шкафов у левой стены когда-то были завалены пыльными папками с делами, отчётами и прочими документами. Теперь их законное место занимают книги, огромное количество книг сверкает в свете большой керосиновой лампы разноцветными корешками. Широкий и невероятно массивный письменный стол мастера Бинтана заставлен статуэтками, какими-то коробочками, двумя канделябрами, небольшой батареей разнокалиберных бутылок и прочими безделушками. Где-то на самом краю столешницы примостился скромный письменный набор. Сам мастер Бинтан вместо стула развалился в большом кресле. Впрочем, едва Туран переступил порог, как городской глава тут ж поднялся навстречу.
– Да, да, уважаемый, – мастер Бинтан выразительно развёл руками, – в присутствие я хожу лишь по закоренелой привычке. Все дела в городе давно ведёт утус Лингау, мой первый помощник. Сам я только бумаги подписываю и не вникаю в подробности.
Вместо вицмундира или хотя бы сюртука на плечах мастера Бинтана красуется просторный красный халат с большими яркими лимонами вместо узоров или цветов. Из-под длинного подола выглядывают войлочные тапочки.
– Прошу вас, присаживайтесь, – просторный рукав мастера Бинтана качнулся в сторону круглого столика с парой стульев с полукруглыми спинками. – Сам бы я давно убежал бы в отставку, да только губернатор всё никак не может прислать мне замену. Ну или не хочет.
Второе предположение гораздо ближе к истине, Туран опустился на предложенный стул возле чайного столика. Мастер Шандар, губернатор Снорской губернии, и в самом деле не торопится отпускать мастера Бинтана на покой. Согласно установленным правилам, пост городского главы должен занимать мастер и только он. Всё равно должен, даже если это далёкий уездный городок на пять тысяч обывателей. Хотя, и это тоже нужно признать, среди мастеров Снорка вряд ли найдётся хотя бы один желающий стать хозяином этого кабинета.
– Нехорошо, нехорошо не уважать старших, – мастер Бинтан плюхнулся на соседний стул. – Вы, уважаемый, всего раз заглянули ко мне на огонёк, а потом с головой погрузились в работу. Можно подумать, будто кроме работы других дел и развлечений в нашей жизни нет и быть не может.
Вежливые слова едва не встали поперёк горла, Туран сдержано улыбнулся. Мастера Бинтана можно понять: в кое-то веки у него появился партнёр для преферанса, чьи эмоции нельзя читать словно раскрытую книгу.
– Чай, кофе, – правая рука городского главы подхватила со стола бронзовый колокольчик. – А то давайте сразу накатим по сто. Рабочий день вот-вот закончится.
– При всём уважении, мастер, – Туран торопливо извлёк из внутреннего кармана сюртука блокнот и пару карандашей, – я при исполнении.
– Ах, – мастер Бинтан притворно вздохнул, – вы, всё таки, навестили меня ради работы. А я то было уже…
Как и сам Туран мастер Бинтан эмпат. Прочитать эмоциональный фон городского главы невозможно. Одна отрада – мастер Бинтан и не думает скрывать собственные эмоции, на его лице всё написано и так. Он и в самом деле приятно расслаблен и получает удовольствие от общения с другим эмпатом.
– Ладно, чего уж там, – бронзовый колокольчик благополучно вернулся на чайный столик, мастер Бинтан махнул рукой, – спрашивайте.
– В первую очередь, мастер, – Туран подхватил карандаш, – мне нужно как можно больше узнать о Рисане Ювине, чиновнике Контрольной палаты.
– А, о нём, – мастер Бинтан усмехнулся, – это можно. Только советую вам поторопиться: через полчаса рабочий день закончится. Сами понимаете, все чиновники разбегутся по домам кашу кушать.
Туран машинально покосился на входную дверь. Городской глава совершенно прав.
– В таком случае, мастер, пожалуйста, – последнее слово Туран произнёс как можно более вежливо и убедительно, – задержите ваших подчинённых. Дело не допускает отлагательств. Обещаю: опрашивать долго я их не буду.
Согласиться или нет? Туран склонил голову на бок.
– Знаете, а давайте, – сухонькая ладошка мастера Бинтана подхватили со стола бронзовый колокольчик.
На мелодичный звон в кабинете тут же появился утус Потанн. Для своих пятидесяти с лишним лет личный секретарь городского главы бегает весьма шустро.
– Утус Потанн, – мастер Бинтан поставил колокольчик на стол, – оповестите всех служащих о необходимости задержаться в Управе вплоть до особого распоряжения.
В глазах городского главы бесенята принялись баловаться фейерверками. Теперь понятно, почему мастер Бинтан легко согласился задержать всех подчинённых на рабочем месте. Для него это очередное развлечение, нежданное и от того втройне приятное. Словно подтверждая логические выводы, эмоциональный фон личного секретаря тут же поплыл диким удивлением. Кажется, будто утус Потанн только сейчас узнал, что на самом деле Догет имеет форму чемодана.
– Будет исполнено, мастер, – утус Потанн с поклоном покинул кабинет.
Вот она жизнь в глуши, каждый развлекается как может. На всякий случай Туран отложил карандаш в сторону. Вдруг городской глава владеет стенографией, ведь он тоже когда-то закончил Раконский университет. Мастер Бинтан обожает подглядывать за эмоциями простых людей, для чего время от времени ставит их в неловкое положение, либо просто удивляет какой-нибудь выходкой или причудой. И сливки общества Ничеево в своём доме он любит собирать по той же причине.
– Благодарю вас, мастер, – Туран вновь подхватил карандаш. – Прошу вас, расскажите о Рисане Ювине.
– Рассказать, – глаза мастера Бинтана уставились в угол кабинета, – это можно. Только, признаться, знаю я о нём не так уж и много.
Витусу Ювину всего тридцать пять лет. Было всего тридцать пять лет, – мастер Бинтан усмехнулся не понятно с чего. – Он вполне справедливо считал себя жертвой служебной интриги. Дело в том, уважаемый, что нё так давно в Ничеево была тишь да гладь да божья благодать.
С витусом Уковым, прежним чиновником Контрольной палаты, мы жили душа в душу. Пусть особым умом витус Уков не отличался, но дело своё знал твёрдо. А тут, как гром среди ясного неба, грандиозная стройка! – мастер Бинтан всплеснул руками. – Железная дорога, железнодорожная станция и, вишенка на торте, грандиозный мост через Витаку. И всё это, как вы понимает, стоит кучу денег. Миллионы! – указательный палец городского главы уставился в потолок.
Витуса Укова благополучно отправили в отставку, хотя ему едва пятьдесят пять исполнилось. Вместо него аж из самой Навиры прислали витуса Ювина. Дескать, более молодой, образованный и опытный контролёр финансов.
– А разве это не так? – Туран на миг оторвал взгляд от блокнота.
– Так-то оно так, но не совсем, – мастер Бинтан тихо расхохотался. – Железную дорогу, станцию и мост рано или поздно построят. Может через год, может через пять лет. У витуса Ювина были все основания полагать, что по окончанию строительства его так и оставят в нашей дыре.
– Простите? – Туран поднял голову.
– А, молодой человек, – мастер Бинтан махнул рукой, – обычное дело. К нам отправили не самого толкового чиновника, а самого неудобного, ненужного. Сбачили, сплавили, если хотите, избавились от витуса Ювина. Я ведь и сам подобным образом стал главой Ничеево, – на лицо мастера Бинтана набежало хмурое облачко. – Разница только в том, что меня повысили до начальника города. А когда-то я работал в Снорке, в присутствии губернатора. Впрочем, – улыбка вновь озарила лицо мастера Бинтана, – то дело давнее и не будем о нём вспоминать.
За короткой эмоциональной вспышкой открылась целая история, Туран аккуратно поставил последнюю точку. Мастер Бинтан прижился в Ничеево. Ему даже понравилось, ибо здесь он царь и бог в одном лице. По словами Смага, молодого помощника, мастер Бинтан благополучно женился на местной красавице с хорошим приданным, у которой хватило ума не пилить мужа требованием вернуться в Снорк.
– Могу сказать, витус Ювин до денег весьма жаден был. Как-то раз он приметил в моих руках сотенную купюру, так аж затрясся от возбуждения. Хотя, надо признать, внешне он остался невозмутимым и спокойным как статуя каменная. Это уже после мне рассказали, как витус Ювин страстно мечтал накопить побольше денег. А всё для того, чтобы вернуться в Навиру обеспеченным человеком и непременно банк свой открыть, причём именно в столице нашей славной Империи. Да, да, мастер Атиноу, витус Ювин считал себя гениальным финансистом. Хотя, нужно признать, в бухгалтерии и в цифрах толк он знал.
Ещё могу добавить, что витус Ювин очень жалел, что ему тридцать пять лет, что жениться пора, а в Ничеево ну ни одной приличной невесты. Это с его точки зрения, разумеется. Хотя, наверное, – мастер Бинтан пожал плечами, – он прав. Все местные богачи по сравнению с блистательной Навирой бедны как тюремные крысы.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 11.9.2019, 20:40

Глава 22-2. Куча денег
Сожаление и давняя обида то и дело прорываются в голосе мастера Бинтана. Это в старости глава города полюбил тихий и сонный Ничеево. А в молодости, как и все мастера, он бредил генеральскими лампасами и пышным особняком в Улазорском, в самом богатом и престижном пригороде Навиры. Но не сложилось.
– Последний вопрос, – Туран перевернул исписанную страницу, – не замечали ли вы что-нибудь необычное за витусом Ювиным? Не испытывал ли он в последнее время страх, волнение? Может, боялся чего-нибудь?
– Нет, не замечал, – мастер Бинтан качнул седой головой. – Столь сильные эмоции из него не лезли. Хотя, припоминаю: седьмого февраля, как раз в предвыходной день, явился он в присутствие со смачным синяком на левой скуле.
Туран тут же распрямил спину, по плечам и рукам пробежала нервная дрожь. У трупа чиновника и в самом деле был смачный фингал под левым глазом. А это значит, Туран нахмурился, что Рисан Ювин умудрился схлопотать по морде накануне, шестого февраля.
– Вы спрашивали витуса Ювина о синяке?
– Было дело, – мастер Бинтан кивнул. – Витус Ювин заверил меня, что он это так упал неудачно. Может быть даже не врал. Признаться, мне было лень копаться в его эмоциях. Так, посмеялся и тут же забыл. Вот, если бы вы не спросили, то и не вспомнил бы даже.
Жирная линия подвела черту под показаниями мастера Бинтана. Что ни говори, а возможность читать чужой эмоциональный фон – громадное подспорье. Не зря, значит, на должность городского главы назначают только мастеров. Именно эмпатия помогла мастеру Бинтану узнать о чиновнике Контрольной палаты много чего интересного. Причём не специально, а как бы походя.
– Скажите, где я могу поговорить с вашими подчинёнными? – Туран с удовольствием распрямил спину.
На стуле с круглой спинкой может быть удобно пить чай, а вот писать – не очень. От долгого сидения в одной позе немного затекла поясница, да и левая рука заныла от натуги.
– Да хоть в моём кабинете, – мастер Бинтан тихо расхохотался. – Вон, можете занять моё место. А я домой пойду. Утус Потанн в вашем полном распоряжении.
Халат мастера Бинтана затрепетал и заколыхался словно парус, когда городской глава поднялся на ноги.
– После завтра жду вас у себя дома. И не вздумайте не прийти, – мастер Бинтан погрозил пальчиком.
– Да как я посмею, мастер, – Туран поднялся на ноги следом.
– Вот-вот, и не смейте даже. Специально для вас я устрою приём. Официальное приглашение получите позже, а неофициально вы уже приглашены.
– Благодарю вас, мастер, – Туран вежливо склонил голову.
Самое время возблагодарить Великого Создателя за то, что эмпаты не могут читать эмоциональный фон друг друга. Пусть на лице Турана застыла самая что ни на есть почтительная мина, зато в душе осыпались розы и завяли помидоры. Вот, только, приёма, да ещё в его честь, для полного счастья и не хватало. Светская жизнь, чтоб её. Но отказаться нельзя – враг в лице мастера Бинтана, пусть он всего лишь глава уездного городка, совершенно не нужен. Никогда не знаешь, как жизнь повернётся и где аукнется пропущенный приём в доме провинциального главы города.
Прямо так, в халате и в войлочных тапочках, мастер Бинтан выплыл из кабинета. Туран тут же опустился обратно на стул. Пусть рабочий стол городского главы заставлен всякими безделушками, но работать за ним было бы куда как удобней. Туран искоса, будто в окно женской бани, глянул на рабочее место городского главы. Большое кресло с пышными подлокотниками и мягкой обивкой не чета простенькому стульчику возле чайного столика. Только не стоит садиться в него – примета дурная.
Бог знает, до какой степени может дойти глухое урчание мастера Шандар, губернатора и несостоявшегося тестя. Вдруг ему придёт в голову назначить Турана главой Ничеево? С него станется.
Свят! Свят! Свят! Туран украдкой сплюнул через левое плечо. Не стоит будит лихо, пока тихо. Чего, чего, а застрять в этой дыре ну никак не хочется.
– Мастер Атиноу!
Туран повернул лицо. У входной двери замер утус Потанн. Пусть на лице секретаря застыло самое деловое и сосредоточенное выражение, однако в душе он мысленно желает Турану и всему Управлению полиции провалиться глубоко-глубоко под землю. Мысленно утус Потанн уже дома, кушает вчерашние щи и попивает кофе с коньячком. Только тело, бренное тело, по какому-то глупому стечению обстоятельств всё ещё застряло в присутствии.
– Мастер Атиноу, – утус Потанн словно солдат на плацу вытянулся по стойке смирно, – служащие собраны и ждут.
– Хорошо, пропускайте по одному.
– В каком порядке?
– Не имеет значения. И да, – Туран встрепенулся, – пожалуйста, позовите моего помощника. Пусть сидит здесь, в кабинете.
– Будет исполнено.
Если Турану и в самом деле всё равно, в каком порядке допрашивать чиновников, то для самих служащих Управы значение есть, да ещё какое. Самыми первыми в кабинет мастера Бинтана зашли начальники отделов, все такие важные, с седыми усами и бакенбардами. После их заместители и далее по нисходящей. Самым последним Туран допросил посыльного, совсем ещё молодого парнишку лет девятнадцати без усов и бакенбард в совсем ещё новеньком вицмундире с блестящими пуговицами.
Только слуги императора совсем зря дружно опоздали к домашнему ужину. Туран так и не узнал ничего нового сверх того, что ему рассказал мастер Бинтан. Рисан Ювин с местными коллегами особо не водился. Пусть коронованную особу из себя не корчил, но и принимать приглашения как следует отметить чей-нибудь день рождения или иной праздник так же никогда не спешил. А жаль.
– Что дальше, мастер Атиноу? – Смаг подошёл к чайному столику.
Как обычно, помощник доблестно просидел на небольшом стульчике, пока Туран опрашивал городских чиновников.
– А ты как думаешь? – Туран задумчиво перелистнул блокнот для личных записей.
– Ну, наверное, – Смаг замялся, от нервного напряжения на его щеках выступил румянец, – нужно будет расспросить знакомых Рисана Ювина за пределами Управы. Ведь он не только работал, но и жил.
– Верно мыслишь, – Туран захлопнул блокнот, – но этим мы займёмся завтра. А сейчас осмотрим кабинет Рисана Ювина.
Утус Потанн так надеялся, так надеялся, что залётный начальник из губернии наконец-то свалит из Управы, а он сам отправится домой. Но не судьба. С деловым внешним видом, но с кучей мысленных проклятий в душе, секретарь городского главы довёл Турана с помощником до кабинета Рисана Ювина на первом этаже Управы.
Формально чиновник Контрольной палаты городскому главе не подчиняется. Его специально и назначают, чтобы он контролировал финансовые расходы городских властей. А на деле у начальника города хватает рычагов для воздействия на Контрольную палату. Хотя бывают и самые настоящие войны, но это редко. Обычно чиновники, братья по перу и чернилам, живут мирно, пусть и не всегда дружно.
С момента смерти Рисана Ювина прошло шесть дней, однако в кабинете новый чиновник так и не появился. Можно сказать, Управа Ничеево осталась без Контрольной палаты. Рисан Ювин работал один, ни помощников, ни подчинённых у него не было. Рабочее место убитого чиновника осталось совершенно нетронутым, только вряд ли это хоть что-нибудь даст.
Рисан Ювин был педант, причём дотошный. Туран поводил керосиновой лампой из стороны в сторону. Ровно шесть дней тому назад убитый чиновник навёл на своём рабочем месте идеальный порядок и ушёл домой. Письменный стол девственно чист, нет даже набора для письма и стопки чистых бумаг. Стул аккуратно задвинут. Небольшая стойка заставлена пухлыми книгами. Туран поднёс ближе керосиновую лампу. Ничего интересного, своды законов Тиллурской империи и разные кодексы. В углу, по левую руку, примостился большой сейф на стальных ножках. И всё. Ничего более в маленьком кабинете чиновника просто нет.
Это плохо, Туран наугад выдвинул ящик стола, неаккуратные люди оставляют гораздо больше следов. Неужели опять ничего? В самом верхнем ящике нашёлся набор для письма. В среднем – запасные стальные кисточки и чернила в квадратной стальной флажке. В самом нижнем стопка чистых листов и с десяток новеньких серых папок. Действительно ничего. Одна надежда, Туран повернул голову, в свете керосиновой лампы стенки массивного сейфа отливают тёмной сталью. Зато замочная скважина и круглая ручка отполированы до блеска.
– Ключ от сейфа, пожалуйста, – Туран повернулся к утусу Потанну.
– Ключа нет, мастер, – внешне секретарь городского главы остался невозмутим, зато его эмоциональный фон зазвенел от злорадства.
– Как это нет? – Туран поставил керосиновую лампу на стол. – Вы же мне открыли кабинет.
– Кабинет находится в введенье Городской управы Ничеево, поэтому запасной ключ от него имеется. А вот сейф, – глаза утуса Потанна переместились на стальную громаду в углу, – является личной собственностью витуса Ювина. Он привёз его с собой аж из самой Навиры.
Туран склонился над эмблемой производителя в виде ромба: «Спецхран». Да, действительно, из самой Навиры. Или, как минимум, изготовлен там. Говорят, сейфами «Спецхрана» оборудован Центральный банк Империи и министерство финансов.
– Ну а что же, тогда, будет делать преемник витуса Ювина? – Туран вновь повернулся к секретарю.
– А это уже будет проблема преемника витуса Ювина, – эмоциональный фон утуса Потанна переливается не только злорадством, а ещё и радостью.
Вот незадача, Туран вновь склонился над дверцей сейфа. Не иначе, за этой бронированной дурой находятся самые интересные секреты Рисана Ювина, в том числе и самые грязные. Только как же до них добраться? Сейф запирается ключом, ничего похоже на шифр нет. Раз ловкость рук не поможет, то остаётся только одно – грубая сила. Хотя…
Стеклянная колба керосиновой лампы тихо брякнулась о стенку сейфа. Туран напряг глаза. Нет, не показалось: судя по замочной скважине, ключ от сейфа должен быть большим и толстым, причём двойным, это чтобы можно было провернуть массивный механизм замка. Интересное совпадение. В голове лёгкими снежинками закружились мысли и почти свежие воспоминания. По словам дворника дома Тучкова, на связке ключей Рисана Ювина как раз был большой и толстый ключ, причём тоже двойной. Тогда всё сходится: одна связка, три ключа, от квартиры, от кабинета в Управе и от сейфа.
– Скажите, – Туран развернулся на месте, – у витуса Ювина был свой ключ от кабинета?
– Да, мастер, – утус Потанн коротко кивнул.
– А вы видели связку ключей витуса Ювина?
– Один раз и то мельком, – морщины на лбу утуса Потанна собрались в глубокие складки. – Если не ошибаюсь, этих самых ключей было три штуки. Больше ничего сказать не могу.
А жаль, про себя добавил Туран. Получается, что преступник вместе с ключом от квартиры унёс и ключ от сейфа. Интересно, у него хватило ума проверить содержимое этого самого сейфа?
– За последние шесть дней в Управе не происходило ничего необычного? – Туран вытянул шею и мысленно скрестил пальцы на удачу.
– Никак нет, мастер, – отчеканил утус Потанн.
– Ну, неужели в вечернее или в ночное время не пытался ли кто-нибудь проникнуть в Управу? Там, следы на полу, разбитые окна, взломанные двери?
– Ничего подобного, мастер, – утус Потанн упорно гнёт своё, но при этом говорит правду.
– Раз ключа нет, тогда я забираю сейф в Управление полиции, – Туран вновь подхватил со стола керосиновую лампу.
– Как желаете, мастер, – в ответ утус Потанн склонил голову.
Личному секретарю мастера Бинтана и в самом деле всё равно. Гораздо больше его волнует пустой желудок и недовольство жены, которой придётся второй раз разогревать ужин.
Со стальным сейфом пришлось изрядно повозиться. На проверку он оказался ещё более тяжёлым, чем казался изначально. Смаг быстро собрал на помощь несколько окрестных дворников и даже привлёк дежурного городового. Не прошло и часа, как сейф Рисана Ювина втащили на больших деревянных санках на задний двор Управления полиции. Тащить эту дуру в само Управление нет никакого смысла. Молодого помощника Туран тут же отправил за каким-нибудь местным кузнецом.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 12.9.2019, 16:38

Глава 22-3. Куча денег
Ещё через полчаса Смаг привёл здоровенного мужика с густой чёрной бородой в опалённой и местами прожжённой телогрейке. Пара крепких парней, не иначе помощники кузнеца, втащили на санках на задний двор Управления большой плетёный короб с инструментами. Утус Ибуж, именно так Смаг представил местного кузнеца, играючи вытащил из короба большую чёрную кувалду. Один из помощников приставил стальной клин, заточенное под тупым углом остриё упёрлось в едва заметную щель между дверцей и боковой стенкой сейфа. Первый могучий удар звонким эхом отразился от стены Управления полиции и улетел в тёмное ночное небо. Туран машинально закрыл глаза, от звона едва не заложило уши.
Наблюдать за работой кузнецов одно сплошное удовольствие. Гулкие удары словно выстрелы из пушки. В момент соприкосновения кувалды с клином то и дело вспыхивают искры. Утус Ибуж распарился до такой степени, что скинул прожжённую телогрейку и остался в одной шерстяной рубахе. От плеч и головы кузнеца тут же повалил пар.
Сперва местный кузнец был жутко недоволен. Ещё бы: Смаг вытащил его из дома с парой помощников и притащил на задний двор Управления полиции на ночь глядя. Зато потом, как говорится, кузнец вошёл во вкус. Ещё бы – какая-то столичная штука бросила ему вызов. Очень скоро эмоциональный фон утуса Ибужа заполыхал решимостью во что бы то ни стало вскрыть этот чёртов сейф. Если потребуется, то и перегрызть его собственными зубами.
Если эмоциональный фон местного кузнеца пылает ущемлённой профессиональной гордостью, то утус Лингау, помощник городского главы, предаётся унынию. Ещё в кабинете мастера Бинтана Туран допросил его самым первым и он самым первым ушёл домой, но не надолго. Едва утус Ибуж принялся ломать сейф, как Смаг сбегал домой к утусу Лингау и привёл его едва ли не за руку на задний двор Управления. Туран очень вовремя отвернулся, пока несчастный помощник главы не заметил на его лице такую неуместную улыбку.
По идее, следовало бы вытащить самого мастера Бинтана. Как-никак, а именно он глава города. Но в итоге пришлось отдуваться помощнику.
В очередной раз могучая кувалда ухнула вниз. Только на этот раз стальной клин чуть ли не целиком нырнул в сейф. Упрямая дверца нехотя приподнялась.
– Готово, мастер, – кузнец Ибуж смахнул со лба обильную испарину.
– Отлично, – Туран тут же подбежал к сейфу. – Вы можете идти.
– Как скажете, мастер, – кузнец Ибуж подхватил кувалду, его эмоциональный фон тут же заволокло чёрным дымом.
– Ладно, – Туран усмехнулся, – отойдите в сторонку и не мешайте.
– Благодарю вас, мастер, – из глубин чёрной бороды местного кузнеца сверкнула улыбка.
Без какой бы то ни было задней мысли Туран разрешил кузнецам вернуться домой. Только они восприняли его слова как приказ убраться ко всем чертям. Кузнец Ибуж так огорчился, так огорчился. Любопытство, то самое, что сгубило кошку, прёт из него вместе с потом.
Левой рукой Туран потянул на себя толстую дверцу, петли жалобно скрипнули. Стальной клин кузнеца с превеликим трудом перебил толстый закалённый засов. Керосинка в правой руке высветила содержимое. Бумаги, как и следовало ожидать. Две верхние полки сейфа плотно заставлены серыми папка.
– «Казённая палата. Отчёты за январь 9256 года», – Туран принялся старательно зачитывать названия.
Помощник городского главы ведёт протокол изъятия. Правда, пока только карандашом. Чернила на трескучем морозе давно бы замёрзли. Без официальной бумаги никак нельзя, в суде обязательно потребуют и протокол, и свидетелей.
Стопка серых папок легла поверх раскуроченного сейфа. Пока ничего необычного, это и есть работа витуса Ювина – проверять счета Управы.
Ага! От радости сердце дёрнулась, локоть левой руки больно ударился об угол дверцы. Плевать! Туран запустил руку глубже в сейф. Вот! Вот она главная причина, по которой помощник мастера Бинтана, фактически глава Ничеево, в столь поздний час изводит торопливыми каракулями несчастный листок бумаги.
Деньги, много денег. Поверх серых пачек банкнот по двести виртов легли фиолетовые по сто. С пяток белых и красных по двадцать пять и десять виртов соответственно. С боку, словно бедный племянник на званном обеде у богатого дядюшки, примостилась зелёная пачка банкнот по три вирта.
Из людей вокруг тугими струями забили эмоции, Туран на миг зажмурился от неожиданности. Кузнецы и молодой помощник просто ошалели от вида такой кучи денег. Для них это не просто богатство, а богатство за гранью понимания, причём в прямом смысле этого слова. Эмоциональный фон утуса Лингау поплыл жуткой завистью, такая гора денег и не его. Хотя именно он чётче и яснее всех прочих представляет, на что именно можно потратить эти деньги и на сколько этажей новый особняк переплюнет дом мастера Бинтана.
Деньги, это не просто важно, а охренеть как важно. Тут же, при свете керосинки, Туран пересчитал банкноты.
– Ровно 11 тысяч 830 виртов, – тихо выдохнул утус Лингау, именно ему довелось сложить все числа и вывести итоговую сумму.
– Откуда у него столько? – сиплым от удивления голосом произнёс Смаг.
Сам того не ведая, молодой помощник озвучил очень интересный вопрос. И действительно, Туран принялся перекладывать пачки банкнот на кожаную папку, откуда? Пусть Рисан Ювин не был простым обывателем, но и ему потребовался бы не один десяток лет, чтобы заработать хотя бы половину этой суммы на должности чиновника Контрольной палаты. К гадалке не ходи, деньги криминальные, а то и кровавые. Иначе говоря, наклёвывается очень и очень даже серьёзный мотив убийства Рисана Ювина.
– Всё, кажется, – утус Лингау склонился над распахнутым сейфом.
– Недолжно, – Туран упрямо мотнул головой.
– Это ещё почему, уважаемый? – утус Лингау выпрямился во весь рост.
– Должен, обязательно должен быть некий учёт. Витус Ювин был педант, коих ещё поискать надо. Такие люди получают огромное удовольствие от одного только пересчёта наличных, а так же их учёта.
– Так, может, этот самый учёт ещё найдётся? – утус Лингау коснулся стопки серых папок.
– Нет, не здесь. Это официальная работа витуса Ювина. Он не стал бы мешать её с нелегальными доходами. Должно быть что-то ещё. Смаг, дай сюда.
Из рук помощника Туран взял керосиновую лампу. На дворе поздний вечер, небо затянуто пеленой туч. Керосинка – единственный источник света на заднем дворе Управления полиции. Стеклянная колба едва ли не целиком залезла в распахнутый сейф. Туран нахмурился, неужели и в самом деле ничего больше нет?
Но нет, улыбка собственного превосходства тут же растянула губы от уха до уха. Не зря говорят: кто ищет, тот всегда найдёт. Керосинка переместилась в левую руку. Осторожно, словно величайшую драгоценность этого бренного мира, из узкой щели между передней стенкой и боковой, правая рука извлекла светло-коричневую записную книжку. На кожаных корочках видны потёртости и следы от пальцев. Рисан Ювин преогромное количество раз в прямом смысле прятал эту записную книжку в сейф и вытаскивал её наружу.
Неловко орудуя одной рукой, Туран распахнул записную книжку. Керосиновая лампа едва не сыграла в снег. Оно! Точно оно! Эмоции людей и жгучее внимание словно острые иголки впились в затылок. Утус Лингау не постеснялся заглянуть через плечо. У остальных на подобную наглость не хватило смелости, что только добавило перцу и в без того жгучее любопытство.
– Утус Лингау, – Туран встал в полный рост, – пожалуйста, внесите в протокол ещё один пункт: книжка записная, корочки кожаные цвета тусклой меди, заметны потёртости и следы от пальцев рук.
– Будет исполнено, мастер, – утус Лингау старательно заскрипел карандашом.
– Смаг, хватай папки, а я возьму деньги, – Туран подхватил с сейфа кожаную папку, пачки разноцветных банкнот едва не соскользнули с задубевшей на морозе кожи.
Что это за таинственная записная книжка Туран объяснять не стал. Хотя утус Лингау едва не раскалился до бела от любопытства. Помощник главы города был в шаге от того, чтобы схватить странную улику и умчаться с ней куда-нибудь подальше. Кузнецы, хоть и здоровые мужики с бородатыми лицами, вообще не поняли, какой толк может быть в маленьком бумажном томике, когда под ним, на кожаной папке в руках Турана, лежат такие деньжища! И лишь эмоциональный фон молодого помощника, словно маяк в бурном море, засиял нетерпением и надеждой. Впрочем, как раз Смаг имеет полное право надеяться, а пока стойко страдает от нетерпения.
– Папки на стол, – скомандовал Туран, едва дежурный городовой распахнул дверь в кабинет помощника начальника полиции.
Бумажная кипа плюхнулась на край стола. Гораздо более аккуратно Туран опустил кожаную папку. В самый последний момент пачки банкнот, словно намазанные салом, всё же скатились на столешницу. Лёгкий хлопок входной двери за спиной дежурного городового прозвучал для Смага как стартовый пистолет.
– Мастер, что такого может быть в той записной книжке? – на одном дыхании выпалил Смаг. – И почему для вас она важнее всей этой кучи денег?
В свете канделябра с парой свечей куча банкнот на столе выглядит ещё более солидной, ещё более притягательной. Каждая пачка аккуратно перевязана тонким шпагатом.
Тёплое зимнее пальто повисло на вешалке у входа в кабинет. Там же, на полочку, Туран задвинул меховую шапку. В кабинете достаточно тепло и без зимней одежды. Зато Смаг так и замер у стола в шинели и в папахе, в его эмоциональном фоне продолжается шторм с громом и молниями. За все свои двадцать один год парень никогда не видел столько денег сразу.
– Смаг, не смотри на них так, – Туран присел за стол. – Все эти деньги до последнего совирта уйдут в казну.
– Ну это понятно, – Смаг тряхнул головой. – Прё всем уважении, мастер, но вы так и не ответили на мой вопрос.
– Частично уже ответил, – Туран усмехнулся. – Из этой кучи ни мне, ни тебе всё равно ничего не перепадёт. Так что для нас лично эти деньги не имеют никакой ценности.
– Ну да, – Смаг присёл на свой стульчик возле стены, правая рука помощника машинально расстегнула шинель. – Но всё же, мастер?
Ладно, хватит дразнить парня.
– Все эти бумаги, – указательный палец Турана ткнулся в кипу серых папок, – нам предстоит внимательно просмотреть на предмет поиска улик. Ведь из-за чего-то Рисан Ювин был убит. Только, поверь моему опыты, мы ничего не найдём.
– Почему, мастер?
– Деловые документы все как один написаны на больших листах и сложены в приметные серые папки с белыми тесёмками. А всё потому, что в них нет ничего, что имело бы смысл прятать. Как раз в небольших записных книжках, которые можно незаметно всунуть в щель между стенками сейфа или спрятать в карман, люди обычно записывают самое интересное, самое интимное, самое противозаконное, наконец. Иначе говоря, самые сокровенные и грязные секреты.
Туран потянул за корешок записную книжку Рисана Ювина, куча денег над ней рассыпалась по столешнице.
– Вот это, Смаг, – Туран распахнул светло-коричневую записную книжку, – так называемая «чёрная бухгалтерия» Рисана Ювина. Ещё её называют «второй» или «тайной». Хотя, на мой взгляд, слово «чёрная» наиболее точно передаёт её суть.
Благодаря этим записям, – записная книжка вновь опустилась на стол, – мы узнаем, где именно скромный чиновник Контрольной палаты надыбал всю эту кучу денег. Пока же ясно одно – Рисан Ювин разбогател незаконным путём.
Не меньше часа Туран старательно вглядывался в чёткий, но мелкий почерк Рисана Ювина. Цифры, цифры, много цифр, денежные суммы и даты. Гораздо реже встречаются короткие пояснения. Но что они значат – нужно ещё разобраться, причём на свежую голову.
– Хватит на сегодня, – Туран закинул записную книжку в сейф, куда ещё раньше перекочевали перевязанные тонким шпагатом банкноты. – Смаг, можешь идти домой.
– Спокойной ночи, мастер, – Смаг тут же поднялся со стульчика.
– И тебе приятных снов.
Первое любопытство удовлетворено, осталась работа. Пусть и приятная, даже по-своему интересная, но всё равно работа. Туран последним вышел из кабинета и запер дверь.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 13.9.2019, 15:57

Глава 23. Ключевой фрагмент
Чем гостиничный номер отличается от квартиры, так это одним единственным ключом. Нет, конечно же, где-то в кабинете утуса Технара, владельца гостиницы «Вольный казак», аккуратно сложены дубликаты всех ключей, но на руки жильцам выдаётся только один.
Банщица Юрга должна быть «дома». Да и где ей ещё быть, как не в люксе? Костяшками пальцев Туран постучал в запертую дверь. Изнутри тут же бурным потоком полились эмоции – облегчение и радость. Одним словом, дождалась.
– Мастер Атиноу! – выдохнула Юрга, едва дверь распахнулась, – наконец-то! Прошу вас, заходите. Смотрите, что я купила.
Туран переступил порог. Рабочий день закончился, но только в номере люкс, который вот уже четвёртый день является для него домом, навалилась усталость. Да и желудок принялся усиленно намекать на желание быть забитым вкусной едой под самую маковку.
– Вот, пожалуйста, – Юрга юлой крутанулась на месте.
Молодая женщина и в самом деле приоделась. Встречать Турана она вышла в домашнем относительно скромном платье зелёного цвета с небольшим декольте и длинными рукавами. В момент, когда Юрга крутанулась на месте, полы платья приподнялись волнистыми складками и почти сразу опали. Кончено, она купила его в каком-нибудь магазине, а то и в маленькой лавке, уже готовым. Но платье так ловко, так гладко сидит на ней, что кажется, будто оно сшито на заказ. Или уже успела подогнать по фигуре?
– Но это ещё не всё, – Юрга обворожительно улыбнулась. – Я сейчас.
Банщица умчалась в спальню и захлопнула за собой дверь. После трудового дня добротное зимнее пальто кажется особенно тяжёлым, Туран аккуратно повесил его на вешалку в прихожей. Рядом примостились чёрные валенки на резиновой подошве. Душа жаждет поддеть домашние войлочные тапочки, но до них очередь ещё дойдёт. Пока лучше надеть ботинки.
Как, всё же, приятно возвращаться домой, где тебя ждёт женщина. Юрга ничуть не лгала и не кривила душой, её эмоциональный фон до сих пор светится радостью. А ещё, Туран притопнул правой ногой, чёрный ботинок тут же ловчее сел на ступню, там, в спальне, она и в самом деле готовит сюрприз. В её эмоциональном фоне мигает надежда, что этот самый сюрприз придётся Турану по душе. Дай бог, чтобы так оно и было. Хотя, и это нужно признать уже сейчас, Юрга ему не пара.
Проституция, пусть даже по высшему разряду в чистой и опрятной бане, всё равно остаётся клеймом на всю жизнь. Бывшая проститутка ещё может выйти замуж за слугу, мелкого лавочника, не говоря уже о крестьянине или фабричном рабочем. Но только не за мастера, но только не за представителя правящего класса Империи. Какие бы чувства не испытывали бы они друг к другу, женой Юрга не будет, никогда не будет. Любовницей, содержанкой – это сколько угодно, но не более того.
Дверь в спальню с треском распахнулась.
– Ну как вам, мастер? – Юрга вновь крутанулась юлой.
На этот раз банщица надела самое настоящее вечернее платье приятного василькового цвета. Гораздо более глубокое декольте и короткие рукава с пышными завязками. Талия перетянута поясом в тон платью с маленькой стальной застёжкой в виде овала. Но, главное, в ушах Юрги сверкают серебряные серёжки в виде капелек с крошечными морскими звёздочками.
– Вот ещё мастер.
Юрга приподняла подол платья. Туран чуть наклонился вперёд. О! Молодец. На ногах молодой женщины самые настоящие дамские туфельки, в которых будет не стыдно показаться хоть на балу, хоть в ресторане.
– Ещё я купила шубу, шапку и красные валенки. Сейчас надену, – Юрга развернулась на месте.
– Не нужно! – едва успел крикнуть Туран.
– Но почему, мастер, – Юрта так и осталась стоять на месте.
– Давай, лучше, спустимся в ресторан и как следует поужинаем. Признаться, я весьма и весьма проголодался.
– Давайте, – Юрга улыбнулась в ответ.
С грацией, которую трудно было бы ожидать от дочери крестьянина, Юрга спустилась по лестнице. Новенькие женские туфельки мелодично и выразительно простучали по ступенькам. При виде светской львицы утус Технар на мгновенье онемел от восторга. В эмоциональном фоне владельца гостиницы засверкало уважение. Да, Туран покосился на спутницу, Юрга прекрасно справилась с заданием.
Да, Исслара Шандар, не будь она помянута на ночь, в подобном платье дома вместо халата ходит, а на приёмы и балы одевается гораздо богаче и шикарней. Но и губернатор далеко не самый бедный человек в губернии. Обновки преобразили Юргу. Теперь её легко можно принять за богатую горожанку, жену или дочь состоятельного купца или чиновника. На двадцать виртов Юрга оделась не просто лучше, а со вкусом. Вечернее платье великолепно гармонирует с туфельками и даже с серебряными серёжками.
Перед входом в ресторан Туран остановился:
– Помниться, ты читала книгу по этикету. Как вести себя за столом знаешь?
– Да, мастер.
В эмоциональном фоне молодой банщицы проступила неуверенность. Одно дело читать о ресторанном этикета и совсем другое дело и в самом деле оказаться у входа в этот самый ресторан. По ту сторону распахнутых дверей совсем-совсем другое общество. Перед глазами аж рябит от обилия дорогих сюртуков и платьев, золотых колец и серёжек. Важные купцы и чиновники, просто богачи и офицеры. От высшего света местного разлива легко впасть в прострацию и наделать глупостей. Похоже, начинающую светскую львицу будет нелишним подстраховать.
– На всякий случай я буду подсказывать тебе, что делать. Так как я пригласил тебя в ресторан, то и столик выбирать буду тоже я. Вежливости ради ты можешь высказать собственные пожелания, но не вздумай настаивать на своём, особенно громогласно.
В ответ Юрга кивнула. В таком состоянии она согласна на всё. Едва Туран со спутницей пересёк порог ресторана, как к ним тут же подскочил метрдотель.
– Добрый вечер, мастер Атиноу, – на лицу служителя ресторана расплылась угодливая улыбка, – у вас заказано?
– Нет, уважаемый.
– Ничего страшного, мастер. Сегодня вечером у нас имеются свободные столики. Куда желаете присесть?
И действительно, пусть посетителей в столь поздний час в ресторане хватает, однако то тут, то там белыми скатертями и придвинутыми стульями сверкают свободные столики. Туран уверенно повёл Юргу к одному из них возле сцены. Молодая женщина окончательно впала в ступор. Посредственный, если разобраться, ресторан она приняла за блеск и шик в превосходной степени. Ну да, Туран отодвинул для дамы стул, как простой крестьянке, ей максимум приходилось довольствоваться трактиром типа «Господин лосось» в Торговом посаде Ничеево. По крайней мере, она переставляет ноги и даже понимает, что от неё требуется.
– Блюда и спиртные напитки, в особенности спиртные напитки, выбираю и заказываю я. Впрочем, кавалеры интересуются желанием дам.
Туран протянул Юрге меню. Дрожащими пальцами банщица распахнула твёрдые корочки. Даже без пси-способностей видно, какой кавардак творится в её голове. Кухня «Лёгкого пара» не может похвастаться и половиной предлагаемых в «Вольном казаке» блюд. Чего уж говорить о выборе вин, пива и водки, особенно водки.
– Если не уверена, то лучше закажи знакомое блюди, которое ты точно знаешь, как его нужно есть. А то, – Туран усмехнулся, – можно попасть впросак. До сих пор помню, как на уроке по этикету в Раконском университете я в замешательстве уставился на варёного краба.
В ответ Юрга лишь кивнула. Едва меню легло на скатерть, как к столу подскочил человек. На всякий случай Туран заказал то, что молодой женщине хорошо знакомо: вчерашние щи, салат из квашенной капусты, макароны с сыром и графин с клюквенным морсом. А то, не приведи Великий Создатель, Юрга упадёт в обморок при виде паштета или вырезки из барана. На первый раз с неё вполне хватит и котлеты. Из спиртного Туран заказал бутылочку красного вина.
Расторопный человек быстро принёс заказ. Туран расстелил на коленях белую салфетку. Это даже интересно. Юрга сама и даже правильно взяла в правую руку ложку, а в левой излишне нервно зажала кусочек ржаного хлеба. Подстриженные ногти глубоко впились в серую мякоть, на стол маленьким дождиком просыпались крошки.
– Не переживай так, – Туран плеснул себе в бокал ярко-красный морс, а Юрге сразу же налил немного вина, – ты не на приёме у губернатора. Поверь, никто не обращает на тебя внимание. Главное, не суетись и не клади локти на стол.
От первого же бокала доброго вина щёчки Юрги слегка покраснели, зато нервная дрожь слегка отпустила её. Банщица принялась гораздо более уверенно орудовать ножом и вилкой. Мелкие кусочки котлеты только так принялись исчезать с её тарелки. Первое потрясение скоро пройдёт. Со временем Юргу можно будет более основательно подучить этикету. А пока сойдёт и так.
Ужин в хорошем ресторане в обществе красивой женщины словно компенсация за суматошный день. Сытый желудок и вино расслабили тело и успокоили нервы. Да и сама атмосфера ресторана способствует этому. Многие посетители успели подзаправиться спиртным и пуститься в пляс. Налево от сцены какой-то пузатый купец с окладистой бородой лихо дрыгает ногами вприсядку. У другого края кружится несколько пар. Офицер, судя по погонам, подпоручик, ловчее и правильнее прочих кавалеров ведёт даму в ритме вальса.
За соседним столиком пятеро купцов обмывают удачную сделку. Если верить обрывкам разговоров, им удалось найти хорошего покупателя, который сидит тут же. Купцы по очереди клянутся по весне поставить ему пару великолепных барж, которые сами довезут покупателя и его товар хоть до самой Навиры. Эмоции всех пятерых переливаются расслабленностью и самодовольством. И покупатель, и купцы чувствуют себя родными братьями.
Мысль, Туран сдвинул брови. Некая мысль маленькой золотой рыбкой забилась на дне сознания. В голове бродит какая-то очень важная мысль. Какая именно – бог его знает. Но упустить её, потерять, очень страшно.
– Мастер, что с вами?
Взволнованный голос Юрги вытолкнул Турана из мысленного ступора. Глаза сами уставились на спутницу, в голове словно пошёл обратный отсчёт: банщица, баня, «Пар», «Лёгкий пар». Вот оно что!
– Юрга, тебе знаком витус Ювин, чиновник из Управы?
– Да, – Юрга кивнула. – Он регулярно приходил в баню. Один раз мне довелось его обслужить. Клиенты любят разнообразие.
– А не встречался ли витус Ювин с витусом Ксиженым, с главным инженером стройки, а заодно и с купцом Далиным?
– Да, – двумя пальчиками Юрга подхватила наполовину полный бокал с вином. – Все трое как минимум раз в месяц снимали один номер и заказывали банщиц. Мне самой ни разу не довелось побывать на их собрании. Но я точно знаю, что купец Далин и витус Ксижен не так уж и редко мыслись вдвоём. Правда, без Жемчужины. Она на групповуху никогда не соглашалась, могла себе позволить такую вольность. Хотя купец Далин сулил ей большие деньги.
Да, кстати, – Юрга наклонилась вперёд, бокал с вином дрогнул в её руке, – мне девочки вот что рассказывали. Все трое начинали мыться как обычно: парилка, студёная вода, вино и близость. Но! Всегда наступал такой момент, когда они выгоняли банщиц из номера. Витусы Ксижен, Ювин и Далин вели какие-то приватные беседы. Иногда даже в зале ожидания было слышно, как они орут друг на друга. Однако потом они звали банщиц обратно и помывка заканчивалась как обычно.
Пустой бокал Юрга поставила на стол. В её эмоциональном фоне поселились покой и расслабленность. Шум ресторана и богатые наряды посетителей больше не внушают ей трепета. Недаром говорят, что к хорошему быстро привыкаешь. Но это ладно. Туран мысленно щёлкнул пальцами. Только что на место встал ещё один фрагмент головоломки. Может статься, ключевой фрагмент.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 14.9.2019, 21:55

Глава 24-1. Под хрюшками надёжней
– Это последняя, мастер? – от радости Смаг Руф аж подпрыгнул на своём стульчике возле стены.
– Хвала Великому Создателю, да, – Туран облегчённо выдохнул.
Последняя серая папка из сейфа Рисана Ювина тихо захлопнулась. Пальцы сами стянули её белые завязки в тугой узел.
– Собери их все и брось у стены, – Туран махнул рукой. – Позже снесёшь в Управу и отдашь утусу Потанну. Пусть господа чиновники сами с ними разбираются.
– Будет исполнено, мастер, – бойко ответил Смаг.
Туран расслабился на стуле, ноги вытянулись под столом, а руки замерли на полированной столешнице. Устал, как же он устал, причём не физически, а морально. Перебирать финансовые документы – это так скучно, так утомительно. От всех этих дебитов и кредитов пухнет голова, а веки наливаются свинцом. Хотя, как говорила Исслара Шандар, не будь она на ночь помянута, читать финансовые документы очень интересно, для избранных, кто понимает их язык. Наверно, так оно и есть. Исслара Шандар никогда не отказывалась от возможности ознакомиться с каким-нибудь финансовым отчётом и с превеликим удовольствием щёлкам костяшками на счётах. В этом плане обмануть эмпата невозможно. Но дочери губернатора здесь нет, а жаль.
Неожиданная мысль придала бодрости, Туран улыбнулся и потянулся всем телом. Вот уж никогда не думал, что уже через пять дней он будет скучать о приставучей дочери губернатора.
– Сделано, мастер, – Смаг в готовности номер один замер возле стола.
Туран скосил глаза, действительно, сделано. Стопка серых папок не брошена, а сложена у стены, причём даже аккуратно. Понимает молодой, что святая бюрократия не любит, когда глумятся над её плотью и кровью.
– А теперь приведи на допрос Инкара Далина.
– Будет исполнено, мастер.
Смаг резво сорвался с места, дверь в кабинет гулко хлопнула за его спиной. Понимает, что теперь на его глазах развернётся гораздо более интересное зрелище, нежели просмотр скучных деловых бумаг.
Буквально с самого утра, едва Туран аккуратно убрал со своего плеча руку Юрги и выбрался из-под тёплого одеяла, грудную клетку распирало дикое желание вытащить Инкара Далина на допрос и прижать его к стенке! Не физически, конечно же, а в переносном смысле, доказать его вину и заставить признаться. Но! Утус Бизин, наставник, не зря любил повторять: «Не проморгай за бумагами судьбу человека». Вот почему первым делом Туран принялся разбирать бумаги из сейфа Рисана Ювина, дабы не оставлять за собой хвостов.
Только, увы, полтора часа без всякой пользы ушли в песок. Смаг Руф едва не уснул от скуки на своём стульчике, пока Туран последовательно перебирал содержимое серых папок. То ли хорошо, то ли плохо, однако ничего криминального найти в финансовой отчётности не удалось. Белые листы с верху до низу исписаны каллиграфическими почерками писцов из Управы. Никаких пометок, потёртостей и прочих явных подлогов. Вообще ничего не удалось найти.
Входная дверь с тихим шелестом распахнулась.
– Мастер Атиноу, – на пороге показался дежурный городовой, – задержанный Инкар Далин по вашему приказанию доставлен.
Ночь в обезьяннике не прошла для купца Далина даром. Дорогое зимнее пальто с меховым воротником скручено в трубу на манер солдатской шинели. Ткань делового сюртука насыщенного бронзового цвета покрылась большими серыми пятнами. Кажется, будто всего за одну ночь Инкар Далин похудел и осунулся. Под глазами круги, а на щеках пробивается жёсткая чёрная щетина. И пахнет от богатого купца теперь не дорогим одеколоном, а потом, грязью и мочой. От былого аристократического налёта не осталось и следа. Теперь на стул перед письменным столом опустился просто богатый обыватель, которому не повезло споткнуться на ровном месте и рухнуть лицом в грязь.
Эмоциональный фон Инкара Далина светится решимостью обречённого. Одной ночи в грязном обезьяннике, дорогого зимнего пальто вместо матраса и одеяла слишком мало, чтобы сломить его дух. Хотя, и это нужно признать, глаза Инкара Далина не сияют голодным блеском. Наверняка он дал дежурному городовому на лапу и тот пронёс ему либо полноценный ужин из трактира, либо передачу из дома. Впрочем, это мелочи. Обычно полицейское начальство смотрит на подобные передачи сквозь пальцы. Но один неписанный закон соблюдается строго – никакого спиртного или, упаси бог, наркоты.
– Доброе утро, уважаемый, – Туран расстелил перед собой чистый лист для протокола. – Как прошла ночь?
– Хреново, – Инкар Далин набычился. – У вас что нет нормальной камеры для задержанных? Если у вас нет доказательств моей вины, то я требую официальных извинений, а после отпустить меня домой. Мне в баню надо, – Инкара Далин покосился на свой перепачканный сюртук, – срочно.
Купец рассержен и хамит. Ему очень, очень не понравилась ночь в обезьяннике. Не иначе, за последние годы он привык спать на мягкой перине с шёлковыми простынями.
– При всём уважении, – Туран улыбнулся, – но я не собираюсь извиняться перед вами и тем более отпускать вас. Могли бы и сами подсуетиться, так сказать, заранее. Думаю, витус Никвок не отказал бы вам в ходатайстве построить нормальную камеру для задержанных, тёплую и чистую комнату для состоятельных сидельцев. И вам был бы комфорт и полиции была бы польза. А так, – Туран всплеснул руками, – приходится использовать то, что есть. Уж слишком серьёзные обвинения висят на вас, чтобы отпустить вас домой под подписку о невыезде.
Эмоциональный фон Инкара Далина затянуло чёрной тучей. Купец насупился и плотнее сжал губы. Спал он мало и очень плохо, заплёванная лавка далеко не двуспальная кровать с периной и подушками. От того и зол как чёрт, которому наступили на хвост. Но вот настороженный взгляд купца упал на стол, на небольшую светло-коричневую записную книжку, на кожаных корочках которой остались потёртости и следы от пальцев.
Нет, Инкар Далин понятия не имеет, что это за книжка. Однако в его душе огромными чёрными щупальцами зашевелились страх и настороженность. Понимает купец, что в нынешние времена бумага и чернила страшнее пистолета и топора будут.
– Как вам несомненно известно, – Туран демонстративно передвинул записную книжку ближе к себе, – я лично провёл в вашем доме и в вашей конторе на Окунёвской улице обыск. Да, вы были абсолютно правы: мы так и не нашли ни одной вещи из дома Варма Ксижена или его домовладелицы угоры Чининой. Вообще ничего криминально.
Внешне Инкар Далин остался как каменная статуя. Зато в его эмоциональном фоне тут же разлились радость и злорадство. Но больше всего в его душе вспузырилось преогромное облегчение, будто у него всю ночь невыносимо ныл зуб, а потом чудесным образом исцелился буквально в одно мгновенье. Проклятье, Туран тихо ругнулся про себя, не иначе, они что-то упустили, проворонили. Что-то очень важное так и осталось либо в доме купца, либо в его конторе. Знать бы ещё что?
– Однако, – Туран резко поднял указательный палец, – вчера вечером мне, всё же, удалось найти самое главное – мотив.
Правая рука подхватила со стола потрёпанную записную книжку. Эмоциональный фон Инкара Далина тут же покрылся льдом дурного предчувствия и, как ни странно, скрытой надежды. Что не говори, а купец морально крепкий человек.
– Впрочем, не будем опережать события, – записная книжка вновь легла на стол, Туран подхватил с подставки стальное перо. – Для начала займёмся протоколом. Ваше полное имя, адрес и так далее. Ну, уважаемый, не мне вас учить.
Инкар Далин и в самом деле великолепно знает процедуру допроса, а так же как заполнять протокол. Его рука так и не дрогнула, когда купец быстрым росчерком поставил свою подпись под предупреждением об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
– Отлично, – Туран передвинул к себе лист протокола. – А теперь, уважаемый, я предоставляю вам последнюю возможность признать свою вину и рассказать, как вы убили главного инженера Варма Ксижена и за что. А так же как вы убили Рисана Ювина, чиновника Контрольной палаты, и так же за что. И тогда, – указательный палец выразительно ткнулся в наполовину исписанный лист, – этот протокол станет вашим чистосердечным признанием. За это на суде вам скидка будет. Ведь изначально, так сказать, преднамеренно, вы не собирались убивать ни того, ни другого.
Туран выразительно уставился на Инкара Далина. В душе купца развернулась нешуточная война. Холодный разум повёл свои войска на решительный штурм, только страх и надежда на авось заняли очень крепкие позиции для обороны и открыли по наступающим ураганный огонь из всех орудий. Взгляд Инкара Далина то и дело перескакивает с Турана на светло-коричневую записную книжку и обратно. Не иначе, купец начинает догадываться, что может быть под потёртыми корочками.
– Нет, начальник, – Инкар Далин рывком расстегнул сюртук, – пуговицы едва не осыпались на пол, – на понт не возьмешь. Плавали, знаем.
Очень жаль. На помощь страху и надежде в самый решительный момент пришла паника, которая ударила холодному разуму в спину и тем самым развалила хорошо организованную атаку.
– Жаль, жаль, очень жаль, уважаемый, – Туран, словно артист на сцене театра, выразительно огорчился. – Мне на самом деле удалось найти мотив – деньги. Он, конечно же, банален, но от этого не стал хотя бы чуть мене серьёзным.
Эмоциональный фон купца ничуть не изменился. Впрочем, как говорят в народе в подобных случаях, попал пальцем в небо. Львиная доля всех преступлений и так свершается из-за денег и ради денег.
– Погружаться в глубины психологии не будем, – Туран откинулся на спинку стула. – Главное в том, что витус Ксижен, главный инженер грандиозной стройки, решил заняться самым обычным, самым банальным казнокрадством.
От последнего слова Инкар Далин дёрнулся всем телом, будто его ужалила змея. Эмоциональный фон купца взорвался паникой, но, увы продолжения так и не последовало. А жаль. Придётся продолжить рассказ самому.
– Волей судьбы и Министерства обороны витус Ксижен оказался в Ничеево. В городке, который многие жители и сами считают жуткой дырой. Чего уж говорить о подполковнике инженерных войск. Зато витусу Ксижену доверили строительство очень важного и, главное, – Туран поднял указательный палец, – очень дорого объекта. Железная дорога, железнодорожная станция и грандиозный мост через Витаку. Все вместе они стоят не один миллион виртов. Это же такие деньжища!
Только, вот проблема, просто так взять казённые деньги и переложить их в свой карман нельзя. Строгая отчётность и всё такое. И тут витусу Ксижену потребовался сообщник. Это вы, утус Далин.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 15.9.2019, 21:13

Глава 24-2. Под хрюшками надёжней
Купец тяжело и часто задышал, будто ему на плечи навалили пару мешков с песком и плёткой погнали на пятый этаж и без того высокого дома. Но, вот упрямец, опять промолчал.
– Признаться, во всех тонкостях вашей с главным инженером афёры мне ещё предстоит разобраться. Но я уже понял самое главное: деньги воровались через завышенные цены, липовые поставки товаров, либо через покупку товаров неподлежащего качества или не в том количестве.
Так, например, – Туран хлопнул ладонью по записной книжке в потёртых корочках, – бригада номер пять весь месяц ноябрь питалась высококалорийной, высококачественной гречневой кашей. На самом деле простых работяг кормили дешёвым овсом. Другое бригаде под номером два на портянки было выделено аж двадцать метров отличной фланелевой ткани. На самом деле ткань была весьма посредственной из льна и не двадцать метров, а всего десять. Ну и далее в том же духе.
Стройкой как таковой витус Ксижен не занимался, только ворочал финансами, в одиночку тащил на себе работу целого финансового отдела. Нужно признать, весьма успешно и умело. Мост, дорога и станция всё же строили согласно графику. Только, вот беда, ваша грандиозная афёра в любом момент могла накрыться медным тазом. А всё из-за того, что в Контрольной палате славного городка Ничеево сидит чиновник по имени Рисан Ювин.
Это высокое начальство в Навире понятия не имеет, сколько на самом деле в Ничеево стоит телега дров или мешок муки, и что на ноги можно наматывать не только фланелевую ткань, а льняную. А витус Ювин прекрасно знал, ибо он жил непосредственно в Ничеево. Он эти самые дрова и муку лично на местном базаре покупал, а насчёт портянок он мог лично у рабочих спросить. Даже больше: витуса Ювина специально прислали из Навиры, дабы он следил за расходами на грандиозное строительство.
Первоначальные панические мысли в душе Инкара Далина несколько улеглись. В его эмоциональном фоне пробилось что-то вроде интереса. Хотя этот самый «интерес» грозит купцу в самое ближайшее время обернуться десятью годами каторги, а то и больше.
– Я не знаю, – Туран развёл руками, – кто именно из вас стал инициатором и каком образом вы втянули чиновника в свою афёру. Важен конечный результат – витус Ювин примкнул к вам. Его самой главной задачей было покрывать ваши с витусом Ксиженым махинации. Естественно, не просто так. Витус Ювин исправно получал свою долю.
Вполне возможно, что ваша шайка казнокрадов продолжала бы исправно уводить казённые деньги до самого конца строительства. Вот, только, жадность вас заела.
Казнокрадство – дело противозаконное, аморальное. О каких-либо честных отношениях не могло быть и речи. В общем, – Туран хлопнул ладонь по столу, – однажды вы поняли, что витус Ксижен кладёт в свой карман гораздо больше, чем вы. Тем более у вас перед глазами постоянно маячил живой пример: витус Ювин получал на лапу ещё меньше вас. На пару с главным инженером вы обманывали не только Империю, но и чиновника Контрольной палаты.
Тем или иным образом вам удалось подсчитать, сколько именно виртов оседает в кармане главного инженера. Разница с вашей долей вам решительно не понравилась. Поводом для решительного выяснения отношений стала знаменитая Жемчужина, звезда «Лёгкого пара».
Варма Ксижена вы ткнули ножом в грудь не из-за ревности к проститутке, которую, по вашим же словам, с десяток мужиков каждый день имеет. Нет. Жадность и злость за неправильный делёж добычи очень не вовремя вложили в вашу руку нож для масла.
Скандал в бане действительно был случайным. Так глупо убивать витуса Ксижена, да ещё на глазах кучи свидетелей, вы бы не стали. Нет, – Туран усмехнулся, – вы поступили хитрее. Той же ночью со 2-го на 3-е вы подкараулили Варма Ксижена возле калитки его дома. О чём вы говорили, о чём спорили, ясно дело, я не знаю. Зато мне известен конечный результат – Варм Ксижен припечатался виском о столб калитки и умер.
И тут, уважаемый, вы догадались как самым что ни на есть оригинальным образом можно избавиться от трупа витуса Ксижена и, заодно, отвести подозрение от себя лично – списать смерть главного инженера на пресловутое «проклятие нишранов».
Нужно признать, – Туран кивнул, – получилось очень эффектно. Именно с вашей лёгкой руки «проклятие нишранов» добралось до начальства.
Только, на вашу беду, в «проклятье нишранов» поверили не только простые обыватели, но и отцы города. Дабы прикрыть свои задницы, они отписали в губернию. Таким образом в Ничеево прислали меня. Меня, – Туран ткнул себя пальцем в грудь, – профессионального чиновника сыскной полиции, да ещё и правдовида в придачу. Но это выяснится позже.
Тогда же, ранним утром 3-го февраля, вы решили завладеть честно украденными деньгами главного инженера. По вашим прикидкам, их должно быть не меньше 21-й тысячи и 510-ти виртов.
При этих словах Инкар Далин недовольно фыркнул.
– В одну из ночей с 3-го по 8-е февраля, – Туран пропустил мимо ушей недовольное фырканье купца, – вы проникли в дом главного инженера. Благо сторожевой пёс вас знает, а угора Чинина, хозяйка дома, как обычно приняла на грудь пару рюмок снотворного.
Вы обыскали съёмные комнаты Варма Ксижена и нашли его деньги. Однако, дабы скрыть истинные причины незаконного проникновения, заодно вынесли всё, что представляло хоть какую-нибудь ценность. И здесь, уважаемый, я мысленно снимаю перед вами шляпу: вы не стали зариться на чужое добро, а предпочли избавиться от него.
Как именно вы сбросили награбленное – понятия не имею, – Туран пожал плечами. – Сейчас зима. Выбросить шмотки в реку или спустить их в болото весьма проблематично. Вероятней всего, вы просто оставили украденное где-нибудь в Железяке, в районе, где живут простые работяги со стройки. Так вещи главного инженера благополучно нашли новых владельцев. Ну а если у какого-нибудь бедолаги найдут часы с кукушкой и шёлковую рубашку, то его же и посадят за ограбление дома Варма Ксижена. Гениально!
Убийство вполне могло бы сойти вам с рук, если бы не третий подельник – витус Ювин. Ему тоже захотелось денег, да побольше, побольше!
У витуса Ювина были все основания подозревать, что после окончания строительства его так и оставят в Ничеево, забудут перевести обратно в Навиру. А ему хотелось, очень хотелось, вернуться в столицу и открыть собственный банк. А для этого нужны деньги, много денег.
Уж не знаю, – Туран выразительно развёл руками, – каким образом витус Ювин узнал, что именно вы прикарманили долю Варма Ксижена. Однако именно по этой причине он пригласил вас к себе домой для душевного разговора. В момент, когда вы опрокинули рюмку другую превосходного коньяка, витус Ювин потребовал половину доли покойного инженера, а то и все его деньги. Вполне возможно, что после смерти Варма Ксижена витус Ювин возомнил себя самым главным в вашем преступном сговоре.
В эмоциональном фоне Инкара Далина промелькнуло нервное раздражение. Про себя Туран усмехнулся, очень похоже, что именно так оно и было на самом деле.
– Понимаю: наглость – наказуема. Настал момент, когда вы не выдержали и отоварили витуса Ювина статуэткой по голове, – Туран стащил с сейфа бронзовую статуэтку медведя на задних лапах. – Этой, если быть точнее. Теперь она фигурирует в уголовном деле как орудие убийства.
Но, с вашего позволения, я продолжу, – бронзовая статуэтка вернулась обратно на сейф. – И вот у вас на руках второй труп. Только на этот раз вы не придумали ничего гениального, кроме как опять свалить смерть Рисана Ювина на «проклятие нишранов». Благо, по мнению суеверных обывателей Ничеево, оно уже добралось до начальства.
Как вынести труп из квартиры? Во дворе постоянно ошивается глазастый дворник. Работа у него такая, за домом следить. Служитель метлы и лопаты непременно заинтересуется, что это за свёрток такой объёмный свисает с плеча хорошо одетого господина? Выход нашёлся простой как и всё гениальное: вы выбросили труп Рисана Ювина в окно, во двор, прямо в сугроб.
Только прежде, чем покинуть квартиру Рисана Ювина, вы устроили в ней шмон. Искали вы как раз вот эту записную книжку, – Туран улыбнулся, левая рука выразительно шлёпнула бумажный томик в потёртых корочках. – Ну и деньги чиновника, разумеет. К сожалению, ни того, ни другого в квартире не оказалось. И не могло оказаться. И деньги, и записную книжку Рисан Ювин хранил у себя в кабинете, в Управе.
Кстати. На той связке ключей, что вы унесли с собой, висел ключ от сейфа в кабинете Рисана Ювина. У вас была возможность пробраться ночью в Управу и унести деньги вместе с «чёрной бухгалтерией». Только вы этого не сделали, а предпочли избавиться от опасной улики. Наверняка, по весне где-нибудь на улицах Ничеево какой-нибудь дворник найдёт ржавую связку из трёх ключей. Но это была не единственная ваша ошибка.
В Ничеево зимы о-го-го какие, не мне вам рассказывать. Труп Рисана Ювина в окно вы выбросил, а вот прихватить его зимнюю одежду, шубу, валенки и шапку, не догадались. Поэтому я сразу понял, что чиновник убит, и что искать нужно его труп. На ночь глядя, да ещё в мороз, люди из дома без шубы и валенок не уходят. Но это ладно.
Пока вы бегали за санками, труп Рисана Ювина замёрз. Одежду с него вам пришлось срезать ножом, в результате на коже остались характерные порезы. Сам труп вы прямо так и прислонили к сосне в лесу недалеко от города. Вот так, с вашей подачи, появилась вторая по счёту жертва «проклятия нишранов».
А что у нас в сухом остатке? – Туран глянул на купца. – А в сухом остатке у нас два убийства и заговор казнокрадов. Вы же знаете, как в Империи относятся к расхитителям казённых средств. Вам придётся вернуть в Казну Империю свою долю и долю Варма Ксижена. А это без малого 39 тысяч 725 виртов.
– Брехня! Не было столько!
Гнев и ярость полыхнули в душе Инкара Далина огненным смерчем. Купец окончательно выдал себя, но, тем не менее, тут же взял себя в руки и заткнулся. Битва ещё не окончена.
– Возможно, уважаемый, вполне возможно, – Туран пожал плечами. – Только кого это интересует? Рисан Ювин и сам не был уверен, по этой причине возможную долю Варма Ксижена и вашу он считал по максимуму. Главное в том, что именно таким образом в уголовном деле появилась цифра: 39 тысяч 750 виртов. Рисан Ювин был пусть не талантливым, но прилежным экономистом. И судья, и присяжные обязательно поверят, что вы и покойный витус Ксижен украли из казны именно 39 тысяч 750 виртов.
Несуразная сумма словно острый нож вонзилась в сердце, Инкар Далин недовольно поморщился. Как купец, как самый богатый в Ничеево купец, считать деньги он умеет.
– Сколько на самом деле было украдено – установить невозможно. Нравится вам или нет, но вам придётся вернуть в казну именно 39 тысяч 750 виртов, – Туран специально ещё разок произнёс вслух роковую цифру. – Именно такую сумму денег вам придётся вернуть. Если не сможете наскрести наличными, тогда ваше имущество будет пущено с молотка.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 16.9.2019, 16:35

Глава 24-3. Под хрюшками надёжней
Инкар Далин насупился, будто только что землю продал, а деньги пропил. Туран мысленно сделал пометку – на это и нужно давить.
– Вы же сами прекрасно знаете, как проводят подобные аукционы: ваш дом, ваши лавки и склады уйдут за совирты. Реальную цену за них никто не даст. Выручка всё равно не покроет ваш долг. Вашей жене и вашим детям придётся покинуть славное сословие купцов и вернуться в первобытное состояние. То есть, вновь стать мещанами.
В эмоциональном фоне купца медленно, но неотвратимо, закипает адская смесь из досады, злости и страха. Если Туран и сгустил краски, то не намного. Самое главное, купца удалось поддеть. Многие люди не боятся смерти, многие готовы пройти через ад каторги. Но лишь считанные единицы могут переступить через трупы своих детей. Инкара Далина не пугает лесоповал с комарами. Однако ему крайне, крайне не по душе, если его дочери станут бесприданницами, а сыновьям придётся ходить с лотками по улицам Ничеево и предлагать дешёвые лапти бедным работягам.
Как в подобных случаях говорил утус Бизин, клиент дозрел. Кнутов на голову Инкара Далина высыпалось более чем достаточно. Пора подкинуть хотя бы один пряник.
– Утус Далин, чистосердечного признания уже не будет, однако у вас ещё осталась возможность помочь своим детям. Насколько мне известно, вы вполне можете передать свое дело старшему сыну и тем самым спасти свою семью от бедности. Для этого вам нужно будет вернуть свою долю украденного и помочь мне найти деньги главного инженера. Ведь у вас их нет, я уверен. Ну а главное, у вас должна быть точно такая же записная книжка с «чёрной бухгалтерией», – Туран постучал пальцем по бумажному томику чиновника. – Так подскажите, где её найти. И тогда в уголовном деле будут фигурировать ваши цифры. Что-то мне подсказывает, что они гораздо ближе к истине и скромнее.
От убийства Варма Ксижена у вас ещё есть шанс соскочить, преступление в состоянии аффекта и всё такое. Ну, если не соскочить, то скосить год-другой вполне реально. А вот отвертеться от убийства Рисана Ювина у вас не получится, это точно. Конь, владелец «Лёгкого пара», разок уже сдал вас и сделает это ещё раз. То есть, расскажет, что вы и Рисан Ювин были настолько хорошо знакомы, что на пару драли одну банщицу. Плюс отпечатки пальцев и показания почтальона. Самое главное, есть мотив. Улик для вынесения обвинительного приговора более чем достаточно.
В эмоциональном фоне Инкара Далина словно смерч закружились страх, надежда, холодный расчёт и жадность. Последнее чувство самое удивительное. Очень важный момент, Туран невольно задержал дыхание, сейчас купец либо пойдёт на сотрудничество, либо упрётся рогом как баран.
– Мастер, у меня там, – Инкар Далин неопределённо качнул головой, – несколько больше моей доли. Это…, – купец нервно сжал кулаки, – если я всё расскажу, вы вернёте моей семье излишки? Ну, то есть, то, что я честно заработал.
Господи, вот оно что, Туран мысленно шлёпнул сам себя кулаком по лбу. Ну естественно: Икар Далин припрятал не только свою долю с афёры, но и все свои деньги. Причём излишка явно немаленькие.
– Выполнить вашу просьбу я могу, но только при одном условии: – осторожно заговорил Туран, – если мне удастся найти долю Варма Ксижена и его «чёрную бухгалтерию». Тогда и только тогда я смогу ходатайствовать перед вышестоящим начальством о возвращении вашей семье ваших честно заработанных денег. Насколько мне известно, недоимок по налогам у вас нет. Ну а если найти долю главного инженера не получится, то – Туран развёл руками, – извините, все ваши деньги уйдут в казну Империи. Сами понимаете.
Неожиданное препятствие разлилось в душе Инкара Далина неприятной горечью. Не всё, оказывается, зависит от залётного начальника из губернии.
– По крайне мере, вы ответили честно. Ладно, чёрт с вами, – Инкар Далин махнул рукой, – ваша взяла.
Словно гора с плеч, Туран перевёл дух. Эмоциональный фон Инкара Далина как и прежде пылает тихой ненавистью, однако из глубины пробивается робкий фонтанчик самого настоящего уважения. Это очень хорошо: с тем, кто тебя уважает, можно договориться.
– Слушайте и записывайте.
Туран тут же придвинул ближе блокнот для записей. Официальный протокол подождёт, намечается свободный рассказ.
– Насчёт казнокрадства почти так оно и было, – едва ли не шёпотом произнёс Инкар Далин. – Витус Ксижен первым предложил «построить мост к нашей обоюдной выгоде». Он прямо так и выразился. Он же, благодаря Жемчужине, втянул в наше дело витуса Ювина. Это она рассказала как о страхе чиновника навсегда застрять в Ничеево, так и о его навязчивом желании открыть в Навире собственный банк. Витус Ювин как-то раз наклюкался в номере Жемчужины, ну и излил ей душу.
Знакомое дело, Туран торопливо заводил карандашом по страничке в блокноте. Из проституток, особенно из звёзд борделей, получаются ценные осведомители. Вино, пиво, водка, близость с женщиной, расслабляют. А в таком положении с языка клиентов нередко слетают самые затаённые мысли и признания. По этой причине в бане, даже в обществе хорошо знакомой банщицы, спиртным лучше не увлекаться.
– Только я витуса Ксижена не убивал!
В эмоциональном фоне Инкара Далина вырос гранитный утёс собственной уверенности.
– Да, – Инкар Далин нервно кивнул, – поцапался я с ним из-за Жемчужины. Да, пырнул его ножом для масла. Но не более того. И не преследовал я его.
А то, что витус Ксижен в собственный карман больше нашего клал, так это для меня не тайна, – Инкар Далин усмехнулся. – Я об этом изначально подозревал, а позже неоднократно убеждался в этом. Только, в отличие от этого болвана Ювина, пургу не гнал.
– Это ещё почему? – Туран на миг оторвал взгляд от записей. – На альтруиста вы никак не похожи.
– Конечно не похож, – Инкара Далин сдержано и немного нервно рассмеялся. – Кроме незаконной доли с казённых денег я получал вполне законную прибыль с продаж.
Карандаш дёрнулся в руке, Туран недовольно поджал губы. Действительно, так оно и есть. Внешне Инкар Далин законопослушный купец с лицензией, который исправно платит налоги, вывозит мусор и чистит дымоходы точно в срок. Вот таким незамысловатым образом он извлекал из строительства железной дороги и моста если и не больше главного инженера, то уж точно не меньше.
Карандаш вновь заскользил по бумаге. Корить себя за глупость можно будет потом. Пошёл долгожданный свободный рассказ. Даже в кабинете сыскного чиновника Инкар Далин остался купцом, ибо понял, что честность – наиболее выгодная для него стратегия. Момент, момент, нужно ловить момент, пока купец не передумал.
– Кто убил витуса Ксижена я понятия не имею, – Инкар Далин откинулся на спинку стула. –Я и сам весьма удивился, когда на следующий день Стенька, это приказчик мой, рассказал мне о смерти главного инженера. Типа, таёжный дьявол его в тайгу уволок.
Туран покосился на купца, и ведь не врёт.
– Больше «проклятия нишранов» меня напугало возможное разоблачение. Вдруг кто прознает о наших махинациях с бюджетом стройки. Но! – Инкар Далин всплеснул руками. – Чего не было, того не было. Зато да, я знал о доле витуса Ксижена. Да, я примерно представлял, сколько он себе нахапал. Да, мне очень даже захотелось завладеть этими деньгами. Ну и, – Инкар Далин поморщился, – заодно решил найти «чёрную бухгалтерию» главного инженера. Не дай бог кто раньше меня её найдёт, тогда может и моё участие вскрыться.
На этот раз купец весьма умело скользит по лезвию между ложью и правдой. Да, он действительно был не прочь завладеть долей Варма Ксижена, но в первую очередь ему была нужна «чёрная бухгалтерия» главного инженера.
– Ну, в общем, в ночь с 4-го на 5-е февраля я решил залезть в дом витуса Ксижена. Было всё как вы сказали. Пёс сторожевой, Тумань, кажется, при виде меня только хвостом завилял. Угора Чинина в своей половине дрыхла так, что аж стёкла на окнах дрожали.
Дверь входную я того, фомкой вскрыл, благо запор на дураков рассчитан. Обыскал я комнаты витуса Ксижена от и до, только ничего не нашёл, даже денег на текущие расходы. Не говоря уже о «чёрной бухгалтерии». Ну да, чтобы запутать вас, подобрал всё, что хотя бы с натяжкой можно было назвать ценным. Только не в Витаку, не в болото я эти рубашки и часики не скинул. На улице, где-то на Железяке, бросил.
Как оно дальше повернуться могло, то один Великий Создатель ведает, – Инкар Далин пожал плечами. – Долю свою и бухгалтерию «чёрную» я, на всякий случай, у себя дома спрятал.
– Где именно? – Туран тут же встрепенулся.
Туран лично руководил обыском в доме Инкара Далина. В присутствии начальника из губернии местные городовые проявили похвальное рвение, но ничего так и не нашли.
– В хлеву, – на лице Инкара Далина расцвела улыбка тотального превосходства.
– Хлев мы тоже проверили.
– А вам пришло в голову в загоне, под хрюшками, навоз в строну отгрести и землю пощупать?
Туран молча скрипнул зубами – не пришло. Испражняться чайными розами домашние свиньи не умеют. Пусть хлев Инкара Далина по крестьянским меркам вполне себе добротный и ухоженный, однако воняло там так, что Туран самым первым выскочил из него.
– Какова ваша доля из украденных средств? – Туран вновь склонился над записной книжкой.
– Э-э-э…, – Инкар Далин замялся, – больше двенадцати тысяч. Там, в записной книжке, точная цифра имеется. И ещё моих честно заработанных тысяч восемь будет. И там же моя «чёрная бухгалтерия» припрятана. Не забудьте, мастер, вы обещали.
Вот она самая весомая причина во всём признаться, Туран прописью вывел предполагаемую сумму – около двадцати тысяч виртов. Доля купца оказалась на шесть тысяч меньше, чем подозревал чиновник Контрольной палаты. За год другой разница между реальной и выдуманной цифрами набежала бы ещё больше. Как знать, в какие глубины уголовного кодекса могла завести Рисана Ювина его собственная жадность.
– А сколько, по-вашему, досталось самому витусу Ксижену?
– Ну, – Инкар Далин нахмурился, – у меня в книжке подсчёт есть. А так могу сказать, что где-то около двадцати тысяч.
А вот и вторая причина честно признаться в содеянном: по версии самого Инкара Далина, главный инженер украл на две тысячи меньше. Плюс ещё шесть, итого, если в деле будут фигурировать цифры из «чёрной бухгалтерии» Инкара Далина, долг купца перед казной сократится на восемь тысяч виртов – более чем реальная сумма. По меркам простых обывателей Ничеево, бешенные деньги.
– А почему вы деньги в банк не снесли? – Туран перелистнул страницу. – Ведь вы деловой человек, пусть и небольшие, но всё проценты.
– Ага! – Инкар Далин оскалился. – И тогда бы вы явились в банк с бумажкой от судьи и изъяли бы все мои вклады подчистую. Нет уж, дудки. Под хрюшками, оно, надёжней.
Вот она прогрессивность и образованность богатого купца из простого народа. Как дорогое пальто носить и щёки брить, так Инкар Далин почти дворянин. А как деньги прятать, так сразу обычный мужик необразованный, который слово «процент» считает грязным ругательством. Ну а вести торговое дело честно, по закону, Инкар Далине не пробовал.
– Хорошо, почему вы не доверяете банку, я понял. Продолжайте.
– А, ну да, – Инкар Далин вновь сел на стуле прямо. – Я решил переждать, пока буря уляжется. Скорее всего, новым главным инженером утуса Язефа назначат. Знаете такого? Он ещё капитан. А с ним вполне можно было бы договориться, так сказать, к обоюдной выгоде.
– А почему вы решили, будто утус Язеф будет с вами сотрудничать? Может, он честный офицер.
От дикого смеха Инкар Далин задрожал и затрясся как забытый на плите чайник.
– Если вы не в курсе, то про наши края в южных и центральных губерниях такие страшилки ходят, – Инкар Далин смахнул со щеки слезинку. – Дескать, дикий, дремучий край, где растёт непроходимая тайга, а медведей можно отстреливать прямо из окна гостиной. Бред, конечно же, но желающих переселиться в наши чудесные края нет. Только нужда, дикая нужда, заставляет людишек всё же собирать котомки.
Вот по этой причине в Ничеево послали тех, кого не жалко или тех, кто пришёлся не ко двору. Витус Ксижен к первым относится. Связей в высших кругах у него нет, богатства нет, только диплом военного строителя. А утус Язеф как раз из второй части будет. Спровадили его к нам, чтобы глаза не мозолил. У него же на лбу написано, что будут его всю жизнь по дырам гонят, пока он шерстью на морозе не обрастёт и по-волчьи выть не научится. Утус Язеф беден, кроме диплома строителя военного, за душой у него ни хрена нет. Зато там, у себя в академии, амбиций нахватался, насмотрелся, как сынки богатеньких пап шикуют, а теперь в штабах в Навире сидят и пузо по выходным дням на берегу моря Лучезарного греют. Витус Ксижен как-то раз рассказал, что мальчишка ни раз и не два намекал, что в долю хочет.
Если привести этого капитана в «Лёгкий пар», чтобы Жемчужина его как следует попарила, мальчишка тут же согласится. Ну, – Инкар Далин замялся, – согласился бы. Я слышал, Жемчужину, того, тоже таёжный дьявол уволок. Только не вздумайте вешать на меня ещё и её!
– Не волнуйтесь, – Туран улыбнулся, – Жемчужину на вас вешать не буду.
– Эх! – Инкар Далин махнул сжатым кулаком, будто стукнул по столу. – Всё прошло бы великолепно и вернулось бы на круги своя, да только я и в самом деле приглашение от витуса Ювина по почте получил. Любопытно стало, с чего это такая честь? Этот чинуша на меня всегда свысока смотрел, как на лаптя провинциального, хотя и пытался это скрыть. В общем, вечером 8-го февраля отправился я к нему в гости. Этот болван решил, будто именно я витуса Ксижена убил и прикарманил его долю. Вы не поверите, этот червяк стал требовать половину предполагаемой доли главного инженера, почти одиннадцать тысяч!
Последняя цифра протянулась в блокноте для записей тремя выразительными нулями – действительно очень много. Туран потянулся, от долгого сидения на одном месте затекла спина. Больше всего Инкар Далин возмущён не фактом неприкрытого шантажа, а несуразностью суммы, которую с него потребовал Рисан Ювин.
– Если бы мне и в самом деле удалось бы прикарманить долю витуса Ксижена, то заплатил бы я этому уроду все одиннадцать штук, чтобы и дальше нас прикрывал, – лицо Инкара Далина перекосилось от злости словно от зубной боли. – Да только не нашёл я ни хрена в доме витуса Ксижена. А Ювин, сука, не поверил, шантажировать удумал. Дескать, он дело наше раскроет, всех сдаст, а сам при своих деньгах останется, да ещё благодарность от начальства огребёт.
Да! – Инкар Далин резко выпрямился. – Ещё Ювин заявил, будто лично видел, как я в ночь с 4-го на 5-е февраля в дом главного инженера залез, а потом вышел от туда с большим мешком на спине. Только на самом деле врал он, зараза такая. Не мог он меня видеть, не мог. Не было у меня мешка. Барахло инженера главного я в красную простыню с висюльками завернул. Откуда эта зараза узнала о моём ночном визите – ума не приложу.
Эмоциональный фон Инкара Далина пылает праведным гневом. А ведь интересно, откуда? Туран прищурился, карандаш так и замер посреди строки. Получается, что витус Ювин знал об ограблении дома главного инженера. Знал, но сам не видел. Очень интересно.
– В общем, – Инкар Далин перевёл дух, – эта тварь была уверена, будто это я убил витуса Ксижена. До него, дескать, дошли слухи о глупой выходе в «Лёгком паре», типа, как я ковшиком главного инженера чуть ли не до смерти забил. Как меня, типа, пять дворников от витуса Ксижена баграми оттаскивали.
На понт, сука, взять хотел, – Инкар Далин оскалился словно голодный бездомный пёс. – Я бы на эту байду не клюнул бы, если бы он не решил меня кинуть. Ювин этот на стол какую-то книжку записную выложил, дескать, это и есть его «чёрная бухгалтерия», где всё записано. Дескать, что если эту книжицу судья прочтёт, то мне пожизненная каторга светит. Вот что стало каплей последней, – Инкар Далин шумно втянул воздух.
В общем, мастер, меня такая злость взяла. Такая… А тут под руку эта чёртова статуэтка подвернулась. Ухватистая, зараза. Ну я и отоварил придурка от всей широты души, – Инкар Далин махнул рукой, словно опять долбанул Рисана Ювина бронзовым медведем по голове.
– Когда тушка Ювина на пол сползла, я тут же книжку ту со стола схватил. Вот, сука, едва не обманул меня. Да, там действительно какие-то записи были, фамилии, адреса, даты, только это не «чёрная бухгалтерия» оказалась, а хрень какая-то. Я книженцию эту со всей дури в стену запустил, а сам настоящую книжку записную искать начал.
Пока я в квартире Ювина сундуки и ящики потрошил, остыл малость, головой думать начал. А думать есть над чем: это же убийство получилось.
Что самое интересное, в эмоциональном фоне Инкара Далина нет ни намёка на раскаянье. Только сожаление о большой глупости, за которую теперь приходится расплачиваться по полной.
– В полицию обратиться не думали? – Туран глянул на купца.
От такой несусветной чуши Инкар Далин натужно захрипел, едва не расхохотался в полный голос.
– Нет, мастер, – Инкар Далин прочистил горло, – не думал даже. Я и так половину жизни в тайге провёл. Не одну тысячу комаров кровью собственной накормил. Что такое каторга, что такое лесоповал – не по слухам и домыслам знаю. Нет, мастер, самому идти в полицию мне решительно не хотелось.
И опять Инкар Далин произнёс правду. Вполне возможно, что в его биографии уже есть и судимость, и каторга. Только найти его уголовное дело практически нереально. Это только дела особо выдающихся преступников попадают в столичный архив. Дела обычных каторжан нередко просто пропадают. Не исключено, что Инкар Далин сам приложил к этому руку. Вот именно в такие моменты и жалеешь, что каких-то пятьдесят лет назад перестали клеймить преступников очень выразительными буквами «К», «А» и «Т» на лбу и щеках.
– От трупа я действительно избавился так, как вы описали, – Инкар Далин заметно успокоился. – В окно, в сугроб, сбросил. А после в лес увёз, одежду срезал, а труп к сосне прислонил. А потом домой вернулся и литр самогонки накатил для сугрева и подъёма духа. Ух, – Инкар Далин сжал кулаки, – если бы не вы, всё прокатило бы. Наши городовые только взятки брать умею, да пьяных мужиков в свой поганый обезьянник таскать.
Сожаление и злость прут из Инкара Далина как вода из дырявой бочки. Но это всё эмоции. Главное, купец всё рассказал, в некотором смысле облегчил душу.
– Что меня ждёт, мастер? – Инкара Далин поднял голову.
– Суд решит.
– Ну а по-вашему, сколько мне светит?
– Не могу сказать, – Туран пожал плечами. – С одной стороны, убийство Рисана Ювина и в самом деле было непредумышленным, я так и отмечу в вашем деле. Но с другой – казнокрадство. Здесь очень многое будет зависеть от того, удастся ли мне найти долю Варма Ксижена или нет. Сами понимаете: одно дело, когда ущерб Империи возмещён полностью, и совсем другое, когда деньги всё же уплыли в неизвестном направлении.
От такого объяснения эмоциональный фон Инкара Далина почернел.
– Всё деньги проклятые, всё зло от них, – прошипел купец. – А вы ищите, мастер, ищите. Вы обещали.
– Буду искать, уважаемый, буду. У меня ведь тоже интерес есть, личный.
– Это какой же? – от удивления брови Инкара Далина выгнулись домиком.
– Поощрение от начальства, – Туран усмехнулся. – Как мастеру, мне не одна сотня виртов перепасть может, а то и тысяча будет. Чем больше денег я верну в казну, тем и премия щедрее будет. А вы что подумали?
– А, ну да, – Инкар Далин отвёл глаза.
Когда свободный рассказ записан в блокнот, то заполнить официальный протокол гораздо легче и быстрее. Обычно допрашиваемые не возражают, когда Туран переводит их простонародный язык на официальный и выбрасывает лишние эмоциональные подробности. Но самое главное в официальный протокол попадает неизменно – сущность описываемых событий.
Дежурный городовой увёл Инкара Далина обратно в обезьянник. Теперь купцу предстоит долго одеваться по последней арестантской моде в казённые сапоги, штаны и ватники. Зато он сумеет сохранить своё дело, если, правда, получится найти долю Варма Ксижена. Без этих денег, почти двадцати тысяч, всё имущество купца и в самом деле может улететь с молотка за сущие совирты.
Изнутри подпирает дикое желание рвануть в дом купца Далина и откопать из-под навоза деньги и записную книжку. Но прежде необходимо принести необходимую жертву всесильной бюрократии. Туран быстро набросал пару прошений на имя витуса Коста, главного судьи Ничеево. Очень скоро Инкар Хирич Далин станет полноценным подозреваемым. А то, что судья не откажет в просьбе провести повторный обыск, можно не сомневаться.
Стальное перо то и дело ныряет в чернильницу. На лист бумаги почти сами собой ложатся хорошо знакомые слова и казённые обороты, а голова продолжает думать о своём. Получается, в деле замешан ещё один фигурант. Кто-то видел, как купец Далин проник в дом главного инженера, а потом рассказал об этом Рисану Ювину. Только кто?

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 17.9.2019, 16:51

Глава 25-1. А кем он станет?
Купец Далин не соврал. В хлеве возле его дома на Соболиной улице из-под слоя навоза и земли городовые и в самом деле выкопали почти двадцать тысяч виртов. Самое главное, нашлась «чёрная бухгалтерия» Инкара Далина, ещё одна записная книжка в чёрных корочках.
Одно обещание Туран уже выполнил. Отныне в деле о казнокрадстве стали фигурировать цифры Инкара Далина. Согласно им главный инженер увел из казны не 21 тысячу и 510 виртов, а всего 19 тысяч 610. Да и доля самого купца, а это 12 тысяч 205 виртов, уже вернулась в казну. Вот так Инкар Далин в некотором смысле сэкономил почти шесть тысяч виртов.
Витус Кост, городской судья, без проблем подписал прошение, Инкар Далин превратился в полноценного подозреваемого. Можно сказать, срок его отсидки уже начался. Ведь согласно уголовному кодексу, время отбывания наказания начинается с момента ареста.
В хорошо знакомый трактир «Господин лосось» Туран зашёл в прекрасном расположении духа. Первая половина дня прошла просто великолепно. Уголовное дело, ради которого его отправили в Ничеево, почти раскрыто. И сегодня, дабы отдать должное заведению, Туран решил заказать фирменное блюдо – жаренного лосося.
В трактире, как обычно, царит приятная и расслабляющая атмосфера. В воздухе витают запахи свежего хлеба, чая и жаренного мяса. Степенные купцы в тёплых жилетках, степенные разговоры. По центральному проходу между столами то и дело торопливо пробегают половые в белых фартуках с большими стальными подносами на вытянутых руках. На соседнем стуле Смаг Руф увлечённо уминает гречневую кашу с молоком. В левой руке молодого помощника зажата горбушка ржаного хлеба.
– Мастер, – Смаг в очередной раз запустил ложку в тарелку с гречкой, – а как вы догадались, что именно в бане «Лёгкий пар» витус Ксижен и купец Далин втянули в свой заговор витуса Ювина? Почему именно там?
Туран улыбнулся, молодой помощник задаёт очень правильные вопросы.
– Видишь ли, Смаг, – Туран подцепил на вилку кусочек жаренного лосося, – казнокрадство не только противозаконное и аморальное дело. Ещё оно очень страшное. По законам нашей Империи казнокрадство и казнокрады караются очень строго. Кроме большого срока заключения предусмотрен обязательный возврат украденных средств. По этой причине очень часто осуждённые казнокрады буквально разоряют собственные семьи.
Как бы Варму Ксижену не хотелось бы, но он не мог просто так зайти в кабинет к Рисану Ювину и прямо с порога предложить увести из бюджета стройки несколько десятков тысяч казённых виртов. Как-никак, а витус Ювин прислан из самой Навиры как раз для контроля за расходованием этих самых казённых средств. Существовал риск, и не малый, что чиновник просто пойдёт в полицию, либо к главе города, и просто сдаст всю шайку-лейку.
Чтобы двое, а тем более трое, смогли решиться на аморальное и противозаконное дело нужна лёгкая неформальная атмосфера и бутылочка другая хорошего вина. Вот тогда и только тогда жизнь кажется лёгкой, а неизбежное и строгое наказание маловероятным и далёким. Баня «Лёгкий пар» для таких целей подходит идеально. После выпивки и близости с женщиной мужчина расслаблен и едва соображает. Хотя для подобных целей вполне сгодятся и ресторан, и трактир. В принципе, светский приём тоже может сработать.
Самое сложное произнести первую фразу, раскрыть собственные преступные намеренья, признать, что ты уже нарушил закон или вот-вот собираешься это сделать. Для сравнения, втянуть человека в противоправную деятельность в казённом кабинете в сухой официальной обстановке практически невозможно. Невозможно, даже если злой начальник подбивает на недоброе дело забитого подчинённого. Даже отпетые уголовники, на которых клеймо ставить негде, и те предпочитают искать подельников в питейных и прочих увеселительных заведениях.
Вот почему при расследовании разных сговоров очень полезно узнать, где именно преступники вступили в противоправный союз. В том месте могут найтись свидетели, улики, либо другие участники. Так, к примеру, Жемчужина, звезда «Лёгкого пара», могла бы рассказать много чего интересного, если бы не сбежала.
– А почему она тогда сбежала?
Импровизированная лекция настолько затянула молодого полицейского, что он даже опустил ложку на стол.
– Трудно сказать, – Туран пожал плечами, – могу только предположить. Вот ты сам глянь на ситуацию как Жемчужина. Сначала на её глазах купец Далин вонзил нож в грудь главному инженеру. Потом, спустя несколько дней, в лесу находят труп чиновника Контрольной палаты. Что звезда «Лёгкого пара» должна была бы подумать?
– Ну-у-у…, – складки на лбу Смага собрались в глубокие морщинки, – наверное…, Жемчужина могла бы решить, будто купец Далин убивает подельников-казнокрадов, будто она будет следующей.
– Вот именно, – Туран улыбнулся. – Только учти – это всё предположения, домыслы, и не более того. Вполне возможно, что Жемчужине просто надоел скупкой Конь, вот она и сбежала в Снорк в поисках лучшей жизни и более щедрого покровителя.
– Ну да, согласен, – Смаг вновь набросился с ложкой на гречневую кашу.
Маленькая лекция помогла отогнать тяжёлые мысли, Туран тихо вздохнул. Одно плохо – не так уж и далеко. Как-то незаметно он начал учить молодого полицейского азам сыскного дела. Хотя, спрашивается, к чему посыльному Руфу всё это знать?
Жареный лосось великолепен, чай крепко заварен, а ватрушка с малиновым вареньем сама растаяла во рту. После уличного мороза и сытного обеда тёплая атмосфера «Господина лосося» пробила на философию. Смаг молча потягивает чай. Туран и себе налил третью по счёту чашку.
Формально говоря, дело об убийстве главного инженера Варма Ксижена и чиновника Контрольной палаты Рисана Ювина можно смело закрывать и передавать в суд. Преступник найден и изобличён, это купец Инкар Далин. Да, остались кое-какие вопросы. К чему лгать самому себе, Туран печально улыбнулся. Остались очень серьёзные вопросы. Например, кто же приложил Варма Ксижена виском к столбу калитки возле дома угоры Чининой? Кто потом раздел его труп и вывез в лес? Кто видел, как купец Далин выносил добро из дома главного инженера, а после рассказал об этом Рисану Ювину?
Если разобраться, то осквернение мёртвого тела серьёзным правонарушением не является. Власти Ничеево и без того будут рады, что нашёлся настоящий убийца двух важных чиновников. К тому же, раскрыто крупное хищение на стройке. Тот, неизвестный фигурант, убийцей не является. В принципе, его так и можно провести через всё уголовное дело с грифом «неустановленное лицо». Казённые деньги, доля главного инженера, со временем будет либо найдена, либо судья стрясёт её с имущества купца Далина. Второй вариант гораздо более вероятней первого. Туран усмехнулся, в любом случае, это не его проблема.
Если так повернуть дело, если так решительно и без оглядки на совесть обрубить хвосты, то через день-два можно будет с комфортом расположиться на любимом диване в любимой квартире на улице Северный вал в любимом и в таком замечательном Снорке. Либо, Туран улыбнулся, на том же диване заняться любовью с Юргой. Да ещё и в спальне попробовать, на большой и очень удобной кровати.
Только, только… Туран глянул в окно. Мимо трактира прокатили розвальни. Извозчик по самые глаза закутался в огромный тулуп. Только в кого в конечном итоге он превратится? Впрочем, и так ясно в кого – в бездушного чиновника, которому лишь бы спихнуть с плеч дело и выслужиться перед начальством, а там хоть трава не расти.
И что дальше? А дальше по полной программе: напроситься в гости к губернатору и попросить руку его дочери. Только прежде, чем предстать с Иссларой Шандар перед алтарём Великого Создателя, стрясти с мастера Шандар не меньше семи процентов акций акционерного общества «Сантарский уголь». Ну а если поднажать и поломаться, то можно будет выжать и все десять. Губернатор в отчаянном положении. Кроме самой старшей Исслары, которую он никак не может вытолкать замуж, у него ещё три дочери на выданье. А в недалёком будущем подрастёт ещё три. Семь перезрелых дочерей на шее, Туран склонил голову, лёгкий смешок сам вырвался наружу, такого и врагу не пожелаешь.
Ну и под конец сделать Иссларе ребёнка, чтобы было чем заняться на досуге, и отселить её в отдельную квартиру. Да хоть в том же доходном доме на улице Северный вал. Законодательством Тиллуры разводы запрещены. Обычное дело, если вместе жить никак, то супруги разъезжаются по разным углам. Среди богатых полно случаев, когда надоевшие друг другу муж и жена живут не то что в разных городах, в разных губерниях. Исслару вполне можно будет бросить в Снорке, а самому податься на юг. И у него останется целых четыре возможности жениться по любви.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 18.9.2019, 18:24

Глава 25-2. А кем он станет?
Есть вариант всё же осесть в Снорке и со временем сменить мастера Лугана на должности полицмейстера Снорка. Или, всё же, лучше на юг? Где теплее, где великолепная Ягира сияет на голубом небосклоне большую часть года. Можно бросить государственную службу и осесть в Раконе. Город, где находится университет для детей со сверхспособностями, приглянулся Турану. Семь, не говоря уже о десяти, процентов «Сантарского угля» принесут миллионы. Можно будет прикупить «скромный» домик в два-три этажа с большим садом на берегу Ингары. А что? Сытая спокойная жизнь. Целыми днями сидеть в саду, в уютной беседке, грызть спелые яблоки и сплёвывать семечки. Ну а если проснётся совесть, то её легко и приятно можно будет залить водкой. Всё это можно, только один поганый вопрос никак не даёт покоя – а ему это надо?
Половой «Господина лосося» прекрасно знает, как именно расплачивается мастер. Служитель трактира лишь льстиво улыбнулся, когда Туран подписал счёт и опустил в протянутую ладонь гривенник.
Улица вновь встретила Турана морозом, лёгким ветерком с Витаки и скрипом снега под валенками на резиновой подошве. Вот ещё одна причина поскорей сбросить с себя это дело и убраться из дыры под названием Ничеево. Туран неприятно поёжился. Если он жениться на Иссларе Шандар, то ему больше не придётся шляться по богом забытым городкам типа этого. Губернатор сменит гнев на милость и перестанет посылать куда попало на неопределённый срок.
– Мастер, – Туран скосил глаза на молодого помощника, – а мы будем искать того человека, который раздел труп витуса Ксижена и вывез его в лес?
– А зачем? – Туран склонил голову. – Да, тот человек совершил преступление, только, по мнению уголовного кодекса, не слишком тяжелое.
– Да, мастер, это так, – Смаг смутился, но продолжил, – только он всё равно считает себя убийцей. Ведь когда витус Ксижен упал с проломленной головой в снег, он не пошёл в полицию, а попытался замести следы, свалить собственное преступление на «проклятие нишранов». Тем самым он будет считать, что убийство сошло ему с рук. В следующий раз он убьёт без зазрения совести.
А ведь помощник прав, про себя Туран усмехнулся. Может быть, он очень любит читать умные книжки, но всё равно прав: если они сейчас не найдут того, кто встретил Варма Ксижена возле калитки, то тем самым благословят неизвестного на новые преступления. Ничто так не развращает людей, как чувство безнаказанности. Или, Туран отвернул лицо в сторону, ему всё равно?
Смаг провёл рядом с Тураном достаточно времени, чтобы научиться чувствовать настроение начальника из губернии. До самого Управления полиции он не проронил больше ни слова. В кабинете помощника начальника полиции Туран опустился на стул. Глаза будто в первый раз обежали убранство рабочей комнаты.
Добротный письменный стол, полированная столешница без единой царапины. Не иначе, утус Тонк, настоящий хозяин этого кабинета, весьма аккуратный человек. Книжный шкаф так и сверкает пустыми полками, да и чем их заполнять? Несколько стульев, печь, вешалка. В углу, словно страж, застыл большой кубический сейф. Даже бронзовая статуэтка медведя на задних лапах весьма гармонично вписывается в обстановку. Может быть, утус Тонк даже оставит её.
Туран откинулся на спинку стула. Неужели и его ждёт тихая спокойная жизнь в подобном кабинете? Конечно, не в таком, а в ещё более роскошном, из окна которого отлично видна Адмиральская площадь во всём своём великолепии. И-и-и… скучная?
Правя рука выудила из сейфа серую папку с белыми тесёмками. Для официального завершения дела нужно, как говорится, подчистить хвосты. То есть, привести в этот кабинет кучу свидетелей и с каждого снять показания под протокол. Как обычно, Туран уже оформил часть бумаг, самых важных, а для полноценного суда нужно больше, гораздо больше. Например, в этой папке не хватает показаний банщиц из «Лёгкого пара» или почтальона, который доставил купцу Далину приглашение от чиновника Ювина. Как говорит утус Бизин, наставник, чем больше соберёшь бумажек, тем сложнее подсудимому будет избежать наказания.
Сколько же ещё нужно оформить протоколов, ходатайств и прочих бумаг. Взгляд упал на серую папку, а в сейфе их ещё больше. Туран подпёр щёку кулаком, неужели вся его жизнь так и пройдёт посреди казённых бумаг? А ему это надо?
Взгляд переместился в окно. Тяжёлые свинцовые тучи опять разродились снегом. Целая стая лёгких, словно пух, снежинок неторопливо падает за двойным стеклом. Кто бы мог подумать, Туран тихо улыбнулся, здесь и сейчас решается не только судьба уголовного дела, не только срок купца Инкара Далина. Нет. Здесь и сейчас решается его собственная судьба. Кем он станет? Кем он будет? Самодовольным и богатым чиновником, у которого куча барахла в сундуках, куча жён и детей? Или… А кем он станет во втором случае?
Незваное веселье расплескалось в душе игристым вином, Туран прыснул в кулак. А во втором случае его ждут бесчисленные поездки по городам и весям необъятной Тиллурской империи. Не исключено, что судьба закинет его и за пределы родного отечества. Один Создатель ведает, сколько дней, недель, месяцев, лет ему придётся провести в городках подобных Ничеево, где даже куры дохнут от тоски. Зато, зато…
Восторг, бешенный восторг, полыхнул в груди маленькой бомбочкой. Туран глубоко вздохнул. Зато его ждёт интересная, насыщенная до самого края жизнь. Мастер Шандар послал его в Ничеево в качестве наказания, дабы одёрнуть, заставить остепениться и задуматься. Только губернатор ошибся: сложное, запутанное дело само по себе оказалось весьма интересным занятием. Какие там карты! Какие там деньги! Здесь на кону ни много ни мало судьбы людей. А ещё здесь Туран заработал уникальный опыт, ибо ему впервые пришлось действовать на незнакомой территории. А ещё здесь он нашёл Юргу, которая вряд ли удовлетворится ролью простой служанки. И, Туран покосился на молодого полицейского, весьма толкового паренька, из которого может получиться великолепный помощник.
А как же богатство? Былой восторг тут же испарился. Ведь хочется, очень хочется, и личный домик в Раконе недалеко от столицы. Хочется жениться не меньше чем два раза, детей побольше, чтобы среди них обязательно сыскался хотя бы один со сверхспособностями.
Впрочем, случай скопить капитал представится, обязательно представится. Пусть не прежний бешенный восторг, а тихая радость вновь накрыла Турана. Он мастер, что само по себе очень хорошо. К тому же, не стоит забывать о неком таинственном покровителе аж из самой Навиры. Если Туран успешно пройдёт обучение здесь, в том числе испытание Ничеевым, то покровитель всяко не забудет о нём. Так что пусть не золотой унитаз в персональном туалете на третьем этаже личной резиденции, но на домик с видами на Ингару он вполне может заслужить.
А вот чтобы мечты и надежды исполнились, для начала нужно довести следствие до конца. Иначе говоря, найти того, кто добил Варма Ксижена, кто раздел его и унёс в лес, кто до сих пор считает себя настоящим убийцей главного инженера. Да и найти долю Варма Ксижена лишним не будет. Главное после, когда начальство выпишет щедрую премию, не тратить её на статусное потребление, а пустить в дело. Вон, хотя бы тех же акций «Сантарского угля» прикупить.
Только кто же это самое неустановленное лицо? У него обязательно имеется имя и фамилия. Придётся искать и думать. Даже так: сначала думать, а потом искать. Рука сама распахнула блокнот для записей. Ах ты господи! Туран недовольно поморщился, как же не хватает Исслары Шандар, не будь она на ночь помянута. Собственные записи придётся расшифровывать. Впрочем, Туран придвинул блокнот ближе, читать всё подряд и не требуется. Человеческая память штука странная, достаточно прочесть пару строк, как в голове тут же всплывут прочие подробности.
Неустановленное лицо должно, должно быть где-то здесь, среди личных записей. Конечно, его там может и не быть, да только опыт говорит об обратном. Туран перевернул очередной лист. Он уже достаточно покопался в этом деле, опросил уже достаточное количество людей. Неустановленное лицо вполне может быть среди тех, с кем Турану уже довелось поговорить, или среди тех, о ком довелось услышать.
Через час блокнот с треском захлопнулся, Туран самодовольно улыбнулся. Удалось, опять удалось найти то самое неустановленное лицо. Ну, не совсем найти, а сделать предположение кто же он. Из нижнего ящика стола Туран извлёк чистый лист, правая рука привычно накидала стандартную повестку на допрос. А где помощник? Стульчик, на котором обычно сидит Смаг, сиротливо светит пустым седалищем. И когда только успел выйти? Впрочем, неважно.
– Смаг! – Туран выглянул в коридор. – Ты где?
– Я здесь, мастер! – голос помощника долетел из вестибюля на первом этаже.
Смаг не стал маячить в кабинете на виду у расстроенного чем-то начальника, а предпочёл спуститься вниз к дежурному городовому.
– Вот, держи, – Туран протянул Смагу повестку, едва помощник торопливо вбежал по лестнице на второй этаж. – Приведи его как можно скорее.
Глаза Смага торопливо пробежались по строчкам.
– Но зачем, мастер? – Смаг опустил повестку. – Ведь вы его уже допросили.
– В первый раз мы собирали предварительную информацию. Теперь же предстоит более конкретный разговор. Впрочем, ты сам всё увидишь.
– Будет исполнено, мастер, – валенки Смага пробухали по деревянным ступенькам.
Смышлёный парень, Туран прикрыл за собой дверь в кабинет. Глупо будет оставить его в Ничеево. Впрочем, о судьбе Смага нужно будет ещё подумать, да и его самого будет нелишним спросить. Хотя вряд ли он откажется от возможности перебраться в Снорк, в столицу губернии.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 19.9.2019, 20:57

Глава 26-1. Ничего, кроме правды
Дверь в кабинет тихо приоткрылась.
– Мастер, – на пороге показался помощник Смаг, – он здесь, как вы приказали.
– Отлично, – Туран торопливо закинул наполовину исписанный лист в серую папку, – пусть заходит.
Молодой помощник отлично справился с заданием. Прошло чуть больше часа, как он вернулся и привёл нового подозреваемого.
– Прошу вас, присаживайтесь, – Туран показал на стул для посетителей.
Только прежде капитан Язеф аккуратно повесил на вешалку у входа шинель и лишь после опустился на предложенный стул. На официальный допрос новый почти главный инженер явился в повседневной форме. Светло-зелёный китель немного помят, однако чисто выстиран и даже не так давно был тщательно поглажен. На лацкане сияют топоры, эмблема инженерных войск. Кожаный ремень с портупеей перетягивает талию капитана Язефа. Лицо тщательно выбрито. Во всем облике инженера чувствуется армейская выправка. Однако от него едва заметно несёт пивом.
Туран глянул на Смага.
– Да, мастер, я нашёл утуса Язефа в трактире «У Копатыча», – Смаг тут же ответил на незаданный вопрос.
– Так точно, «У Копатыча», – капитан Язеф тряхнул головой. – Прошу заметить, сегодня предвыходной, рабочий день уже закончился. Так что я имею полное право пропустить кружечку другую в хорошем трактире с хорошей закуской в окружении хороших людей. Знаете ли, не всем по карману курвы из «Лёгкого пара».
Плохо замаскированная шпилька в его адрес, но Туран лишь улыбнулся в ответ. Но это ладно, хуже другое. Допрашивать пьяных заметно сложнее, нежели трезвых. Когда человек в подпитии, то он расслаблен и заторможен. По этой причине сложнее понять, где допрашиваемый врёт, где говорит правду, а где сам не соображает, что несёт. Или отложить допрос? Впрочем, капитан Язеф больше придуривается, нежели он реально пьян.
– Вот, пожалуйста, ознакомьтесь, – Туран протянул инженеру исписанные листы. – Расследование смерти подполковника Ксижена вступило в завершающую стадию. Теперь нужны официальные протоколы допросов для суда. Вот почему я пригласил вас в Управление полиции.
– И что это? – капитан Язеф сгрёб предложенные листы.
– Я взял на себя смелость заполнить начало протокола на основе нашей первой беседы 12 февраля.
– А, – капитан Язеф качнул головой, – это когда вы записали нашу беседу себе в блокнот.
– Абсолютно верно, – Туран кивнул. – Так что если вы не имеете ничего против, то мы сразу же сможем перейти к продолжению беседы и тем самым сэкономим много времени.
– Отнюдь не имею, – капитан Язеф тряхнул исписанными листами.
Может быть военный инженер и успел «заправиться» в трактире, однако исписанные листы принялся читать более чем внимательно. Этот несложный трюк и в самом деле позволяет и время сэкономить, и формальности соблюсти. Туран честно вписал в протокол слова капитана Язефа, так что проблем быть не должно.
– Всё верно, – капитан Язеф стопочкой положил листы на стол, – только тут, тут и тут вы были немного неправы.
– Прощу прощения, – Туран быстро исправил допущенные ошибки. – Пожалуйста, заверьте исправления своей подписью. И не забудьте о предупреждении о даче заведомо ложных показаний.
А это ещё один несложный трюк, который в своё время подсказал утус Бизин. На самом деле Туран специально трижды ошибся в мелочах. Зато после, в зале суда, капитану Язефу не получится заявить, будто он не читал первую часть протокола.
– А теперь, – Туран расстелил перед собой чистый лист, – давайте уточним некоторые обстоятельства. Что вы делали 3-го февраля, на следующий день после смерти подполковника Ксижена?
Первый пробный шар, Туран напрягся. Замолчит? Начнёт отпираться?
– Утром 3-го февраля я, как обычно, явился на службу, – как ни в чём не бывало начал капитан Язеф. – Руднев, это наш служитель, вы с ним знакомы, рассказал мне об открытом кабинете подполковника Ксижена. Я забрал у Руднева ключи и заверил его, что лично передам их подполковнику Ксижену, когда тот явится на службу. Только главный инженер в присутствии так и не появился. Ближе к полудню тот же Руднев сообщил мне, что подполковник Ксижен найдён в лесу мёртвым, да ещё в голом виде.
Видите ли, мастер, – задумчиво произнёс капитан Язеф, – я считаюсь первым заместителем подполковника Ксижена. По крайней мере, отвечаю за строительство самого сложного и дорого объекта – это мост через Витаку. В общем, мне пришлось принимать дела. Я открыл сейф, благо ключи были, и нашёл в нем кучу бумаг, а так же немного денег.
– Сколько именно? – Туран поднял голову.
– Не помню точно, но там было где-то около сотни виртов. Это были остатки после последнего расчёта. Впрочем, всё учтено в бухгалтерских книгах. Если желаете, я могу предоставить вам точный отчёт.
Стальное перо пишет заметно медленней карандаша. Плюс приходится писать нормальным языком, а не стенографией. Плюс жидкие чернила. Пока капитан Язеф говорит правду, как ни странно. А теперь самое главное.
– Вы знаете о том, что подполковник Ксижен занимался хищением казённых средств, что были отпущены на строительство железной дороги, моста и станции? – на одном дыхании выпалил Туран.
Вопрос, как говорится, не в лоб, а в глаз.
– Скажем так: я догадывался об этом, – ответ капитана Язефа прозвучал легко и просто. – Только, сами понимаете, знать наверняка я никак не мог. У меня не было никаких доказательств. По этой причине обратиться в полицию или к главе города я не мог. Кроме наказания за растрату казённых средств, существует довольно-таки серьёзная статья за клевету.
Вы знаете, я даже рад, что вы спросили об этом, – капитан Язеф улыбнулся.
На самом деле эмоциональный фон капитана Язефа говорит об обратном. Инженер раздосадован и напуган, радостью в его эмоциональном фоне и не пахнет.
– Вместе с обязанностями главного инженера я получил доступ к бухгалтерским книгам. Как я уже говорил вам, подполковник Ксижен никого не подпускал к ним на пушечный выстрел. Вот тогда-то у меня появились прямые доказательства казнокрадства. Только толку теперь от них. Например, я нашёл бригады рабочих, которых на самом деле не было, однако чей труд был оплачен сполна и даже премирован.
– А тогда кто за них работал? Или работы не были выполнены вообще? – Туран развернул перед собой новый лист.
– В том-то вся и соль: – капитан Язеф поднял указательный палец, – на самом деле работы были выполнены в полном объёме, только другими бригадами. В зарплатной ведомости указывалась одна бригада, а на деле за неё работала другая, реальная. Официально реальная бригада сделала меньше. Так сказать, отработала и за себя, и за липовую.
Изюминка заключается в том, что с наступлением зимы подполковник Ксижен вполне официально уволил всех работников. Так что теперь доказать их наличие или отсутствие не представляется возможным. У редкого крестьянина или чернорабочего имеется паспорт. Так что в зарплатную ведомость можно вписать кого угодно и в каком угодно количестве. Я и сам догадывался о наличии липовых бригад по работам, которые на самом деле выполняли другие бригады. Таким образом я нашёл несколько десятков мёртвых душ. Может быть их было даже больше, кто теперь выяснит.
Туран тихо выдохнул. Первый кавалерийский наскок капитан Язеф с блеском отразил. Обидно даже. Воистину, правда – лучшая защита. А если попробовать ещё раз?
– Вы знали, что где-то у подполковника Ксижена припрятана большая сумма украденных денег, а так же должна быть записная книжка, так называемая «чёрная бухгалтерия»? – Туран уставился капитану Язефу прямо в глаза.
– Скажем так: когда я начал распутывать клубок хищений подполковника Ксижена, тогда и догадался, что сумма украденных средств должна быть довольно большой, – пристальный взгляд ничуть не смутил капитана Язефа. – Что касается «чёрной бухгалтерии», то да, я предположил её наличие. Подполковник Ксижен был педант. Учёт, учёт и ещё раз учёт. Удержать суть всех этих махинаций в голове решительно невозможно. Подполковник Ксижен просто обязан был хоть как-то вести свою «чёрную бухгалтерию», а иначе он мог запутаться и погореть.
– Вы пытались их найти?
– Естественно пытался, – капитан Язеф вытянулся на стуле, – только так ничего и не нашёл.
Трудно уличить во лжи того, кто говорит правду. От обиды Туран едва не прикусил нижнюю губу. Капитан Язеф, чтоб ему пусто было, и в самом деле пытался найти и деньги, и «чёрную бухгалтерия» Варма Ксижена, но не нашёл ни того, ни другого.
– А где вы искали? – Туран с трудом вытолкнул из себя очередной вопрос.
– В Конторе, конечно же. В кабинете подполковника Ксижена в самую первую очередь. Видите ли, в съёмных комнатах угоры Чининой подполковник Ксижен деньги никогда не держал. Только у себя в кабинете, только в сейфе. Хотя, – капитан Язеф всплеснул руками, – может быть как раз похищенные средства он хранил дома. Я слышал, что дом подполковника Ксижена, то есть, угоры Чининой, был ограблен. Как знать, может быть вор унёс и деньги, и «чёрную бухгалтерию».
– А почему вы не стали доносить в полицию о казнокрадстве?
– Я же вам уже говорил: одно дело догадываться и предполагать, и совсем-совсем другое располагать реальными доказательствами. Подполковник Ксижен никого не подпускал к бухгалтерским книгам. А вдруг мои подозрения оказались бы беспочвенными? Да меня могли бы запросто уволить, причём с позором. Согласитесь: сломать собственную карьеру в двадцать пять лет – это катастрофа. К тому же, нельзя было исключить, что в деле хищения замешан мастер Бинтан, городской глава. Не зря все деньги на строительство идут через казну Ничеево.
Опять мимо! Туран на мгновенье прикрыл глаза. Капитан Язеф говорит как на духу, ни придраться, ни опровергнуть. Хотя… В голове забрезжила спасительная мысль. Утус Руднев, болтливый служащий Конторы, рассказывал о каком-то хорошо одетом господине. Вот он тот самый шанс прищучить капитана Язефа. О том, что в заговоре может быть замешан глава Ничеева инженеру знать не полагается.
– Вы были знакомы с чиновником Контрольной палаты витусом Ювиным?
– А, ещё одна жертва «проклятия нишранов». Если не ошибаюсь, это вы, лично, нашли его труп в лесу.
– Да, он самый.
– Когда подполковник Ксижен был жив, то с витусом Ювиным ни по работе, ни по жизни я не пересекался, хотя и слышал о нём. Однако после смерти подполковника Ксижена этот чиновник сам явился ко мне в Контору.
– И чего же он хотел? – Туран мысленно насторожился, как пёс при виде лисьего следа.
– Втянуть меня в заговор казнокрадов, – честно, как на духу, ответил капитан Язеф.
У Турана морально опустились руки. Ну нельзя же быть таким честным. Правда, какой бы она не была, словно чудо-пушка сокрушает все коварные планы и уловки.
– Так почему же на этот раз вы не донесли в полицию?
– Кому доносить, уважаемый? – капитан Язеф вежливо улыбнулся, будто Туран только что сказанул наивную глупость. – По словам витуса Ювина, во главе заговора стоит сам мастер Бинтан. Ладно, для расследования убийства подполковника Ксижена прислали вас. К тому же, я слышал, что ваша невеста – дочь самого губернатора.
В эмоциональном фоне капитана Язефа словно зажигательная бомба рванула самая чёрная зависть.
– Что вам какой-то там глава уездного городишки? Так, таракан под ногами, не более того, – буря эмоций никак не отразилась на лице капитана Язефа. – Будь иначе, я бы десять раз подумал, прежде чем называть фамилию мастера Бинтана. За такие слова, сами понимаете, и на лесоповал отправиться недолго.
Насчёт невесты капитан Язеф явно загнул. Впрочем, убеждать его в обратном нет никакого смысла. А в остальном военный инженер, чёрт побери, опять сказал правду, только правду и ничего кроме правды. Туран тихо вздохнул, самое время посыпать голову пеплом от бессилия и тоски.
– Расскажите, о чём вы беседовали с витусом Ювиным.
– А, это, – капитан Язеф опять, зараза такая, улыбнулся. – Сперва витус Ювин прямо в лоб заявил мне, что, дескать, он знает о хищениях из бюджета стройки. Потом попытался было напугать меня, будто я буду осуждён и отправлен на каторгу за недонесение на подполковника Ксижена. Как в подобных случаях говорят мои рабочие, чиновник начал гнать пургу, пытался провести меня как посредственный мошенник на доверии.
В ответ я объяснил, что если кто и пойдёт на каторгу, так это он сам. Ибо строительство продолжается второй год, а он, как чиновник Контрольной палаты, для того и приставлен, чтобы следить за расходованием казённых средств.
Витус Ювин тут же растерял былой гонор и заговорил куда как более спокойным и вежливым тоном. Именно после неудачной попытки запугать меня он и рассказал мне о заговоре, во главе которого стоит мастер Бинтан.
– И что вы ему ответили?
– А что я мог ему ответить? – капитан Язеф пожал плечами. – Конечно же, я принял его предложение.
Только не ругаться… Только не ругаться… Туран зажмурил глаза, пальцы что есть силы стиснули стальное перо. Ярким эмоциональным факелом запылал даже Смаг. Хотя до этого момента молодой помощник сидел у себя на стульчике ниже травы, тише воды.
– Но-о-о…, – Туран нервно сглотнул, – почему?

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.

Автор: Волков Олег 22.9.2019, 17:21

Глава 26-2. Ничего, кроме правды
– Чтобы не потерять должность главного инженера, – капитан Язеф вежливо прикрыл рот ладошкой, эмоциональный фон инженера распирает от веселья и злорадства. – И не надо смотреть на меня такими глазами. Только так у меня могла появиться возможность собрать доказательную базу и донести о заговоре прямиком мастеру Шандар, нашему любимому губернатору. Идти против мастера Бинтана с открытым забралом, уж извините, я не решился. А так я подыграл витусу Ювину и заявил, что в качестве главного условия требую передать мне долю подполковника Ксижена.
Витус Ювин, нужно признать, попытался было уточнить размер этой самой доли. Только я сказал ему, что ровно столько, сколько есть. Хотя на самом деле мне не перепало ни совирта с тех грязных денег.
Чем дальше в лес, тем больше дров. Туран тряхнул головой, стальное перо вновь нырнуло в чернильницу. Как бы там ни было, а допрос нужно довести до конца.
– Вы били витуса Ювина по лицу?
– Нет. Витус Ювин пришёл в мой кабинет уже с фингалом под глазом. Как он сам объяснил, поскользнулся где-то по дороге и ударился левой скулой.
И на этот раз капитан Язеф не соврал ни слова. Как бы не хотелось в это верить, но Рисан Ювин и в самом деле припечатался лицом сам. Вместе с этим прискорбным фактом отпал и личный мотив. А то было бы здорово, если бы инженер двинул бы чиновнику кулаком под глаз. Но, Туран медленно выдохнул, чего нет, того нет. Осталось последнее средство. Если и оно не сработает… О таком даже думать не хочется.
– Это ВЫ, – Туран специально выделил слово «вы», – убили подполковника Ксижена?
Эмоциональный фон капитана Язефа пошёл рябью, как море, на которое вдруг обрушился шторм. Волны страха в одно мгновенье взвились до небес, однако злость, словно исполинский каток, тут же раскатала их.
– Нет, – ответил, словно плюнул, капитан Язеф.
– Точно не убивали? – Туран сощурился, второй вопрос как повторный выстрел.
– Нет, – вновь однозначный ответ.
Капитан Язеф морально замкнулся в себе, будто превратился в ледяную скульптуру. Проклятье, это самая крепкая форма моральной обороны. Долбать в этом направлении бесполезно, инженер будет тупо и однозначно всё отрицать. Нужно срочно зайти с другой стороны.
– Что вы делали вечером 2-го февраля? – Туран вновь склонился над протоколом.
– Вечером 2-го февраля я вернулся домой на Хлебную улицу дом 12.
И на этот раз капитан Язеф произнёс правду, только правду и ничего кроме правды. Точнее, про себя Туран самодовольно улыбнулся, это была не вся правда, пресловутая полуправда, которая хуже самой откровенной лжи.
– Вечер 2-го февраля и ночь на 3-е февраля вы провели дома?
Новый всплеск волн страха и огромный каток злости.
– Да.
– Точно?
– Да.
Вот ещё одна тема, говорить о которой капитан Язеф категорически не хочет – тем хуже для него.
– Вас кто-нибудь видел? Кто-нибудь может подтвердить ваше алиби?
– Нет, никто меня не видел и никто не может подтвердить моё алиби, – облегчение целительным бальзамом разлилось по израненной душе капитана Язефа. – Живу я один. В тот вечер была метель, вот я и решил остаться дома. Знаете ли, в доме, где я живу, нет ни швейцара, ни постоянного дворника.
Проклятье, Туран незаметно напряг плечи и тут же вновь расслабил их. Всё, что инженер хотел сказать, он уже сказал. Всё, о чём он говорить не хочет, он так и не скажет. Тем более глупо ожидать от него признания. Ладно, эту битву он выиграл, но война ещё не окончена.
– Пожалуйста, – Туран развернул протокол перед капитаном Язефом, – внимательно ознакомьтесь и распишитесь.
Обычная процедура окончания допроса. Капитан Язеф и в самом деле внимательно ознакомился с протоколом. Лишь в самом конце чтения в его эмоциональном фоне пару раз стрельнул страх. Однако аккуратная подпись всё же украсила и последнюю страницу.
– Я могу идти? – капитан Язеф сдвинул обратно протокол допроса.
– Да, да, конечно, – Туран сгрёб в стопку исписанные листы. – Вы свободны.
Капитан Язеф тут же поднялся со стула. Медленно и неторопливо военный инженер надел шинель, поправил лацканы и вышел в коридор. Дверь вежливо и тихо закрылась за его спиной. При этом в эмоциональном фоне капитана Язефа разлилось огромное тёплое море самодовольства, по среди которого поднялся райский остров гордости за себя любимого.
– Мастер! – Смаг подскочил на стуле, будто под ним рванула бочка с порохом, – зачем вы его отпустили? Ведь он сознался, что примкнул к заговору казнокрадов! Что хотел и дальше воровать казённые деньги!
Эмоции молодого помощника бьют через край. Ему так и хочется рвануть следом за военным инженером, сбить его с ног, а потом толстой претолстой верёвкой скрутить ему руки и лично оттащить капитана Язефа в обезьянник. И не важно, что инженер заметно крупнее его и выше.
– Я тебе даже больше скажу: – Туран закинул листы протокола в серую папку, – это он встретил Варма Ксижена у калитки дома угоры Чининой, а потом вывез труп главного инженера в лес.
– Но…, – от такого ошеломительного признания Смаг без сил рухнул обратно на стул.
Молодой помощник растерялся, причём решительно и однозначно. Будь на месте Турана обычный полицейский, то Смаг, несомненно, назвал бы его предателем. А так парень просто не знает, как быть, куда бежать, кого хватать, кому жаловаться.
– Всё гораздо сложнее, Смаг, – Туран грустно усмехнулся. – Капитан Язеф закончил военную академию. Похоже, именно там его основательно поднатаскали в праве, в том числе и в уголовном. Капитан точно знает, что закон карает только за реальные и уже свершённые преступления, а не за намеренья, пусть даже самые грязные типа хищения казённых средств.
Капитан Язеф от того и рассказал о своём согласии примкнуть к казнокрадам, потому что не успел реально украсть ни одного совирта. Как бы нам не хотелось, а перед законом он чист. Вот если бы мы прихватили его с мешком денег за плечами, так сказать с поличным, вот тогда это был бы совсем-совсем другой разговор.
Утус Бизин, это мой наставник в сыскной полиции Снорка, как-то рассказал мне весьма поучительную историю. В его практике был такой случай. Некий купец обидел своего приказчика настолько, что тот решил его убить. Словно в дурном детективе, поздно вечером, этот самый приказчик пробрался в спальню купца и всадил ему нож прямо в грудь.
Как ни крути, а это было убийство чистой воды. Утром служанка обнаружила купца в луже собственной крови. Точнее, кровь пропитала одеяло и матрас, на котором тот лежал. Однако вскрытие показало, что ещё накануне вечером купец тихо скончался от сердечного приступа. Приказчик пырнул ножом труп, хоть тот и был ещё тёплым.
В конечном итоге, приказчику пришлось отсидеть пятнадцать суток за надругательство над мёртвым телом – это максимум, что сумел дать ему судья. Хотя на лицо были все улики предумышленного убийства.
– Ну а почему тогда капитан Язеф признался в заговоре так легко и быстро? – Смаг шмыгнул носом, рассказ о юридическом казусе помог ему прийти в себя.
– Отличный вопрос, – Туран улыбнулся. – Дело в том, Смаг, что подозреваемые становятся столь откровенными лишь по одной причине – среди массы чистой правды они пытаются скрыть маленькую ложь. Хотя часто эта самая ложь оказывается очень даже немаленькой и весьма тяжкой.
– Значит, – мысли в голове Смага сплелись в огненный шар, – «маленькая ложь» капитана Язефа в том и состоит, что это он убил главного инженера Варма Ксижена.
– Если точнее, капитан Язеф думает, что это он убил Варма Ксижена, – поправил Туран.
– Тогда почему вы его не арестовали?
– Нет доказательств, – Туран развёл руками.
– Так задержали бы его на сорок восемь часов.
– Чтобы он узнал, от чего на самом деле умер Варм Ксижен и окончательно замкнулся в себе?
В ответ Смаг лишь нахмурил брови. Молод ещё помощник, слишком молод. Впрочем, это поправимо.
– Пойми, Смаг: – Туран хлопнул ладонью по столу, – пока капитан Язеф считает себя убийцей, у нас есть шанс изобличить его. В конце концов до сих пор не ясно, то ли Варм Ксижен сам упал на столб калитки возле дома угоры Чининой, то ли капитан Язеф припечатал его так «удачно». В первом случае инженер виновен только в надругательстве над телом, а во втором он преступник. Но рассказать, что же именно произошло в ночь со 2-го на 3-е февраля возле дома угоры Чининой может он, только он и никто более.
Туран резко нахмурился, в голове забродила некая мысль, некая догадка. Такая… маленькая, но очень важная. Левая рука сама схватила блокнот, Туран, словно сумасшедший, принялся перебирать листы. Где? Где же оно?
– Ага! – указательный палец с треском ткнулся в страницу, Туран улыбнулся. – Нашёл! Ключи! Точно ключи!
– Какие ещё ключи, мастер? – эмоциональная выходка начальника из губернии озадачила Смага и даже немного испугала.
– В сыскном деле не бывает мелочей. Объективная реальность одна. Преступники пытаются изменить её, подогнать под себя, исказить, но именно на этом они и сыплются. Вот, – Туран приподнял блокнот, – показания Руднева, служителя Конторы.
Утром 3-го февраля утус Руднев пошёл топить печи и нашёл кабинет главного инженера открытым. Даже больше – на столе лежала связка ключей подполковника Ксижена, на которой были ключи как от сейфа и кабинета, так и от дома главного инженера.
– Так это, – Смаг пожал плечами, – может быть витус Ксижен забыл ключи на работе. Такое бывает.
– Может и забыл, а, может, было по-другому, – Туран усмехнулся. – Логично предположить, что эту связку ключей нашёл капитан Язеф, когда он стаскивал штаны с убитого начальника. Вот он и наведался той же ночью в Контору, дабы заглянуть в сейф Варма Ксижена. Все знали, где главный инженер хранит деньги, в том числе и личные. Весьма вероятно, что в сейфе могли быть как украденные средства, так и «чёрная бухгалтерия».
– Так это что же получается, мастер, – Смаг выпрямился на стуле, на щеках помощника выступил румянец, – капитан Язеф нашёл и деньги, и «чёрную бухгалтерию»?
– В том-то и дело, что не нашёл, – Туран поднял указательный палец. – В этой части своих показаний капитан Язеф сказал сущую правду. Но он, именно он, забыл ключи на столе, когда ночью убегал из кабинета начальника.
– А, разве, такое возможно? – на лице Смага во всей красе отразилось сомнение. – Это же… такая улика. Это так глупо забыть ключи на столе, когда по этим самым ключам тебя могут разоблачить.
Молодец! Туран едва не захлопал в ладоши. Помощник мыслит правильно, но ему ещё не хватает опыта.
– Смаг, это здесь и сейчас, в спокойной обстановке и на полный желудок ты можешь рассуждать здраво и логично. А ты представь себя на месте инженера. Тёмная ночь, внизу, у себя в каморке, вовсю храпит Руднев. Ты только что убил любимого начальника и вывез его голый труп в лес. Мало того, что ты устал и проголодался, да ещё находишься в кабинете Варма Ксижена и копаешься в его сейфе. Нервы шалят, сердце бьётся как сумасшедшее. Любой скрип, любой чих кажется раскатом грома. В такой нервной обстановке не то что связку ключей, голову на столе забудешь.
– Ну да, верно, – Смаг склонил голову. – Тогда как же нам поймать капитана Язефа?
– А вот над этим придётся поломать голову, – Туран вздохнул. – Это тебе не книжный детектив, а жизнь. Мало ткнуть в преступника пальцем и воскликнуть: «Вот убийца!» Гораздо важнее и сложнее собрать доказательства его вины и добиться обвинительного приговора в суде.
– Так что же нам делать? – Смаг вновь растерялся.
– Думать, Смаг, думать. Людям свойственно ошибаться. Где-нибудь, в чём-нибудь капитан Язеф обязательно прокололся. Наша задача найти этот самый прокол и использовать его на все сто.
Стук в дверь словно гром посреди ясного неба, Туран вздрогнул.
– Войдите, – Туран торопливо захлопнул блокнот.
– Мастер Атиноу, – в кабинет заглянул посыльный Управы, – мастер Бинтан прислал вам приглашение.
– Благодарю вас, давайте сюда, – Туран протянул руку.
А вот это уже серьёзно, Туран распахнул конверт. Посыльный из Управы тихо закрыл за собой дверь. Мастер Бинтан прислал таки официальное приглашение посетить его дом завтра днём. Туран отложил кусок плотной бумаги в сторону. Теперь у него не осталось ни одной официальной лазейки увильнуть от светского раута.
Завтра, 16-го февраля, выходной день, светская жизнь маленького городка развернётся во всём своём провинциальном великолепии. И Туран, как мастер, как представитель правящего класса, к тому же, из самой губернии, просто обязан посетить дом городского главы. Ладно, если мастер Бинтан опять утащит играть в карты, пять-десять виртов лишними не будут. А если нет? По спине тут же прокатилась нервная дрожь.
– Смаг, – Туран запихнул приглашение обратно в конверт, – на завтра ты совершенно свободен.
– На целый день? – удивлённо протянул помощник.
– На целый день.
– Как же так, мастер? Разве в расследовании преступлений могут быть выходные дни?
– Могут и ещё как, – Туран демонстративно потряс белый конверт. – Иначе это самое преступление придётся расследовать другому более прилежному и покладистому чиновнику.

Глава 27. Распродажа невест

Глава 28. Золотые горы

Глава 29. Грязные деньги

Глава 30. Ломовая лошадь в погонах

Глава 31. Та самая секретарша

Глава 32. Всё из-за женщин

Конец.
Череповец, октябрь 2018 года.

Уважаемые читатели, прочитать «Под снегом» до конца вы можете на сайте http://www.fantasts.ru/forum/goto.html?https://author.today/work/28372.