У нас всегда свободные места (внеконкурсная работа) Автор: Граф, О дивный новый мир Опции

[Дон Рэба]

Дорога резко вильнула и закончилась. Майкл остановился: дальше начинался какой-то проселок, причем, кажется, по нему давно не ездили. Слева и справа - нахмуренные вязы, ни людей, ни домов. И ни одной машины, даже вечно летящих фур нет. Но на обочине проселка призывно мигал указатель: «Отель «Калифорния», у нас всегда свободные места». Майкл подумал: надо бы переночевать, а то мчаться на мотоцикле по незнакомой, мокрой дороге, да еще в темноте… Нет, лучше кинуть усталую тушку на продавленный диван в гостиничном номере и продрыхнуть до утра. А потом – снова в путь! И название у отеля было хорошее, давно знакомое. Майкл с удовольствием промурлыкал: «Рады мы вам в отеле «Калифорния», гаснет лунный свет, гаснет лунный свет, гаснет лунный свет, ждем мы вас в отеле «Калифорния», лучше в мире нет, лучше в мире нет, лучше в мире нет!» И решительно свернул на проселок. Желтая Луна в небе лукаво подмигнула ему круглым глазом...
Отель оказался именно таким, каким Майкл себе его и представлял: строе деревянное здание с узкими окнами и высокой, покатой крышей. Темные вязы охраняли вход, над крыльцом пронзительно поскрипывал одинокий фонарь. Майкл пристроил свой мотоцикл у входа и решительно поднялся по деревянным ступенькам.
В полутемном вестибюле никого не было - не считая, конечно, портье – смазливого красавчика с темными прилизанными волосами и тонкими щегольскими усиками. Увидев Майкла, он отложил журнал, который до того лениво пролистывал, и изобразил некое подобие улыбки:
- Номер на ночь, сэр?
- Да, - кивнул Майкл, - если можно, дешевый, у меня, знаете ли, не густо с деньгами...
Портье понимающе кивнул и повернулся к доске с ключами. Майкл заметил, что почти все комнаты были свободны.
- Молодому человеку подойдет восьмой номер, - раздался густой, приятный баритон. – Алонсо, зарегистрируй нашего гостя и сам проводи его. А заодно расскажи, что у нас и как.
Майкл обернулся: рядом с ним стоял представительный седой джентльмен в прекрасно сшитом темно-синем костюме.
- Разрешите представиться: Брю Бермайер, хозяин заведения…
И мужчина широким, плавным жестом обвел холл гостиницы.
- Майкл...
- Мы рады гостям, Майкл! – еще шире улыбнулся мистер Бермайер. – И у нас всегда есть свободные места.
Портье протянул журнал регистрации, подождал, пока Майкл поставит свою закорючку, а потом повел его наверх по старой, скрипучей лестнице, покрытой выцветшей ковровой дорожкой. Поднялись на третий этаж, завернули за угол, Алонсо открыл дверь:
- Ваш номер, сэр!
Майкл порылся в карманах, отыскивая мелочь, но Алонсо остановил его:
- Не нужно, сэр, у нас не принято. Ужин подадут ровно в восемь, на первом этаже, в ресторане.
- В ресторане? – удивился Майкл. – Но у меня нет денег…
Алонсо приятно улыбнулся:
- Не волнуйтесь, сэр, еда у нас включена в стоимость номера.
- И во сколько же всё это обойдется? – прищурился Майкл, опасаясь за содержимое своего кошелька.
- Не переживайте, сэр, сумеете расплатиться, - хмыкнул портье. – Еще ни разу такого не было, чтобы клиент не рассчитался с нами полностью.
С этими словами он слегка поклонился и покинул номер.
Майкл осмотрелся: все так, как и должно быть в придорожном отеле: продавленная кровать, парочка шатких стульев, шкаф с зеркалом, тумбочка. Да, надолго тут, похоже, никто не задерживался – переночевал и сразу же дальше. Молодой человек кинул рюкзак на стул, разделся и пошел в душ – раз уж его пригласили на ужин, то надо бы привести себя в порядок. Чтобы не выглядеть совсем пугалом. Вымыть голову, надеть чистую рубашку (есть еще одна в запасе), хорошенько пройтись щетками по пыльным джинсам и обуви. А потом можно и на ужин.

***

Алонсо показал на стеклянную дверь в конце холла – вам туда, сэр. На пороге ресторана Майкл остановился: со вкусом обставленный зал, темные дубовые панели, картины (похоже, настоящие, не какие-то там дешевые бумажные репродукции), цветы в высоких вазах. В общем, стильно. На обеденном столе, покрытом белоснежной скатертью, стояли чистейшие фарфоровые тарелки, искрились хрустальные бокалы, мерцали серебряные обеденные приборы...
За столом было четверо: во главе – уже знакомый Майклу хозяин отеля, мистер Бермайер, справа – невероятно красивая женщина в золотисто-лиловом вечернем платье с глубоким декольте. Ее длинные каштановые волосы темным водопадом лились на белые, обнаженные плечи и выгодно оттеняли тонкое, бледное и слегка усталое лицо красавицы. «Лет сорок - сорок пять, - определил навскидку Майкл, - когда-то была ослепительно хороша, но теперь постепенно увядает: «гусиные лапки» у глаз, линия подбородка слегка поплыла, первые морщинки на лбу. Но все равно - еще весьма ничего».
Напротив красавицы, вполоборота к Майклу, курила сигарету худая, нервная брюнетка с большими темными глазами и алым, чувственным, жадным ртом. Она то и дело бросала быстрые взгляды на своего соседа – высокого, крупного блондина, настоящего «викинга»: грубые черты лица, широкие плечи, толстая шея, мощные бицепсы... Однако в прозрачно-голубых глазах мужчины плескалась растерянность - словно он не понимал, где находится.
- А, Майкл! - радостно поприветствовал гостя хозяин гостиницы. – Проходите, садитесь! Разрешите вам представить: Елена, моя жена (кивок в сторону красавицы), племянница Стелла (жест налево) и ее жених Олаф Олафсонё он с нами недавно. Напомни нам, Олаф, из какой ты страны?
- Норвегия, - с ужасным акцентом произнес «викинг».
И нахмурился, словно хотел, но не мог что-то вспомнить. Брюнетка кинула на соседа беспокойный взгляд, положила узкую ладонь на его руку и слегка погладила, а затем заглянула в глаза. Олаф успокоился, его лицо стало безмятежным, глаза потухли. Майкл поздоровался со всеми общим кивком и сел рядом с Еленой. Стулья их стояли очень близко, и они соприкасались локтями.
- Анна, подавай! – крикнул в сторону кухни хозяин отеля.
Из боковых дверей выплыла официантка – женщина лет тридцати пяти, слегка полноватая, но милая, приятная, вся какая-то мягкая, сдобная. Она внесла круглую фарфоровую супницу, поставила на стол и, ловко орудуя половником, разлила суп по тарелкам. После чего скромно удалилась.
- Луковый! – довольно произнес мистер Бермайер, пробуя блюдо. – Превосходно! У меня, Майкл, повар - настоящий француз, месье Жак. Чудесно готовит! Я вообще считаю, что французская кухня – лучшая в мире, не так ли?
Майкл промычал что-то нечленораздельное: трудно говорить, когда пытаешься проглотить чертовски горячий суп. К тому же действительно очень вкусный. Только сейчас Майкл понял, насколько был голоден. Что было неудивительно: последние несколько дней ему приходилось экономить, в том числе - и на еде, деньги почти все закончились, а ехать предстояло еще прилично. После супа подали салат из чего-то листового и зеленого, затем Анна внесла большое блюдо с замечательно прожаренным мясом под кисло-сладким соусом. Майкл положил себе пару кусков, попробовал и чуть язык не проглотил от удовольствия. На десерт были сыры, яблочный пирог и, наконец, кофе.
- Предлагаю всем выпить! – произнес мистер Бермайер. – За нашего гостя и удачный вечер. Что вы предпочитаете, Майкл? Бренди, виски, скотч? Рекомендую вот это вино, настоящий португальский порто! Елена, помоги нашему гостю!
Красавица налила Майклу полный бокал и улыбнулась: «Пейте, вам понравится!» Майкл неуверенно отхлебнул: он вообще-то любил пиво... Однако Елена оказалась права, вино было чудесное: прозрачная жидкость легко скользнула по гортани и отозвалась в желудке мягким, успокаивающим теплом. Сразу стало легко и приятно, а воспоминания о недавней скользкой дороге, нудном, противном дожде и опасных фурах ушли куда-то далеко-далеко. Вино, кстати, показалось Майклу довольно крепким, и он стал цедить его маленькими глотками.
Все за столом пили разное: мистер Бермайер вертел в руках низкий, тяжелый бокал со скотчем, Елена и Стелла выбрали бренди – по маленькой тонконогой рюмочке, а Олафу достался, как и Майклу, порто. «Викинг» быстро осушил свой бокал (Майкл даже слегка позавидовал – махнул в два глотка) и посмотрел на Стеллу, можно ли еще? Но та решительно отодвинула бутылку – хватит с тебя! Олаф тяжело вздохнул и с тоской уставился на бар, где теснились пузатые емкости с красивыми этикетками. Стелла перехватила этот взгляд и решительно сжала руку Олафа, после чего тот снова расслабился и как-то обмяк.
Общий разговор не клеился, один мистер Бермайер старательно поддерживал беседу. Он спросил у Майкла, чем тот занимается и куда направляется. Майкл честно ответил: заканчивает университет, а сейчас, во время каникул, решил пересечь на мотоцикле всю страну, как говорится, от океана до океана. Месяца-полтора на это вполне хватит. Родители, конечно, сначала были против (далеко, опасно), но ему удалось их уговорить. Они даже дали немного денег на дорогу, но те, к сожалению, быстро закончились.
- Да, деньги – это вечная проблема, - согласился мистер Бермайер, - их всегда не хватает. Кстати, Майкл, вы шары катаете? – и, заметив недоумение на лице молодого человека, пояснил: - На бильярде играете?
Майкл отрицательно покачал головой. «Жаль, - произнес хозяин отеля, - придется опять с Олафом!» В это время Стелла бросила на мистера Бермайера быстрый взгляд, словно о чем-то спрашивала, но хозяин отеля нахмурился и отрицательно покачал головой. Между ними, а также Еленой быстро произошел обмен взглядами, после чего брюнетка резко встала и недовольно бросила на стол мятую салфетку. Елена, напротив, улыбнулась - совсем как сытая кошка. Мистер Бермайер со вкусом допил скотч и предложил Майклу:
- Если хотите, можете заглянуть в нашу библиотеку, она же у нас и курительная, вы найдете неплохие гаванские сигары. Рекомендую!
И удалился с Олафом в бильярдную, откуда вскоре начал доноситься мерный костяной стук шаров, Майкл остался один. Спать ему не хотелось, делать в номере было совершенно нечего, и он решил воспользоваться щедрым предложением хозяина, выкурить настоящую гавану. Когда еще такой случай представится!
Алонсо, по-прежнему торчащий в холле, показал, куда нужно идти - по коридору направо. И с хитрой улыбкой добавил: там есть служебная лестница, и по ней можно сразу подняться на третий этаж, минуя холл, это очень удобно. И, как показалось Майклу, подмигнул ему: мол, давай, парень! Или это только показалось?

***

В библиотеке царил полумрак, горели два слабеньких настенных бра. Майклу потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к освещению. Вдоль стен высились массивные деревянные шкафы, на полках которых теснились старинные фолианты в дорогих кожаных переплетах.
- Это коллекция моего мужа, - услышал он низкий женский голос. – Брю собирает старинные книги: это и красиво, и хорошее вложение денег, со временем они только дорожают.
Майкл посмотрел: на низеньком диванчике, больше напоминающем восточную тахту, полулежала Елена. Всё в том же вечернем платье с замечательно глубоким декольте. Она курила тонкую дамскую сигарету, что, с учетом ее длинных пальцев, выглядело весьма и весьма стильно.
- Хотите гавану? – предложила Елена и показала на открытую коробку.
Майкл кивнул и взял толстую коричневую сигару. Он знал, что сначала нужно отрезать у нее кончик, но понятия не имел, как это делается. Ножом? Или вон тем странным устройством, напоминающим маленькую гильотинку?
Елена улыбнулась:
- Разрешите, я вам помогу!
Женщина ловко отрезала гильотинкой кончик толстой гаваны, а потом и сама же зажгла ее от массивной золотой зажигалки. Сделала несколько коротких затяжек и протянула Майклу - прошу! Тот затянулся – и сразу же закашлялся: крепкая!
- Не торопитесь, Майкл, - улыбнулась Елена, - настоящая сигара, как и красивая женщина, не терпит суеты. Иначе вы не почувствуете вкуса!
Майкл сделал две короткие затяжки, и густой табачный дым наконец заполнил легкие. Его даже слегка повело – от выпитого порто и крепкого табака. Майкл оглянулся – куда бы пристроить свою задницу? А то ноги уже предательски подгибаются…
- Садитесь рядом со мной, - мягким голосом произнесла Елена и похлопала ладошкой по тахте.
Майкл незамедлительно принял это чудесное предложение. От Елены пленительно пахло духами, от этого голова кружилась еще сильнее. Елена потянулась, чтобы стряхнуть пепел со своей сигареты, наклонилась вперед, и взору Майкла открылась чудесная картина. Пришлось даже отвести взгляд, чтобы не выглядеть слишком уж наглым. Елена откинулась на подушку и внимательно посмотрела на Майкла, в ее глазах отразился свет бра – словно два крошечных красных огонька зажглись в темноте.
- Майкл, - томным, грудным голосом позвала женщина, - иди ко мне!
Дальше последовали жадные, страстные поцелуи (сигару пришлось срочно отправить в пепельницу) и попытка овладеть податливым женским телом прямо здесь, на тахте. Но Елена решительно воспротивилась этому:
- Идем к тебе в номер!
Верное решение – мало ли кто может войти? А вдруг муж? Причем в самый неподходящий момент. Поднялись по служебной лестнице (прав был Алонсо – очень удобно) и ввалились в комнату. Майкл едва успел стянуть с себя одежду – так его захлестнуло желание. Елена же действовала спокойно, деловито, даже, можно сказать, расчетливо: позволила Майклу первому завершить дело, а затем потребовала, чтобы он доставил удовольствие ей, причем так, как она любит. Потом они долго лежали на раскиданной, смятой постели и курили, Елена не забыла прихватить свою пачку. Вкус у дамских сигарет был слабенький, не такой, как у гаваны, но Майклу он ужасно нравился.
- Твой муж, - спросил он, - не станет тебя искать?
- Нет, Брю уже спит. Сыграл пару партий с Олафом – и в постель. Надо думать о здоровье! А Олаф уже под бочком у Стервы.
- У Стервы? – не понял Майкл. – У Стеллы, то есть? Не любишь ее?
Елена кивнула:
- Сучка, мужиков совершенно не щадит – выпивает за неделю-другую.
- Это как? – не понял Майкл.
- Ерунда, не бери в голову! – отмахнулась Елена. – Давай лучше еще раз. Если ты готов.
Майкл оказался готов, а затем, уже под утро, сделали это еще раз. Елена казалась ненасытной, словно с цепи сорвалась. Или дорвалась наконец до молодого мужского тела. И лишь когда темное ночное небо стало сереть, Майклу милосердно разрешили уснуть.

***

Проснулся Майкл поздно, после полудня. «Ничего, сегодня можно отдохнуть, - решил он, - поеду завтра». И радостно улыбнулся, припоминая ночные забавы. Елены в номере не было – рано утром она ушла к себе. Сказала, что они встретятся позднее, за завтраком. От нее остался только пряный аромат духов и забытая (или оставленная специально?) пачка сигарет. Майк достал одну, нашел в рюкзаке зажигалку, закурил. Затем подошел к окну. Опять шел дождь – мелкий, серый, противный, под ним уныло мокли тяжелые вязы, их ветви горестно обвисли. За домом находилась широкая лужайка, ограниченная с трех сторон высоким терновником, дальше был лес. В общем, смотреть было абсолютно не на что.
Майкл умылся и решил спуститься вниз – узнать насчет завтрака. Раз уж он включен в стоимость номера… А заодно предупредить, что останется еще на день. Или, может, на два, смотря, как пойдет. Черт с ней, с этой поездкой, все равно денег не хватит, а просить у родителей не хочется. Они, конечно, дадут, но обязательно заметят, что эти деньги были отложены на учебу, и тратить их на пустяки не стоит.
В холле по-прежнему торчал Алонсо, похоже, он дежурил бессменно. Сообщение Майкла, что он задержится еще на день-два, портье воспринял как само собой разумеющееся, скорее даже - как должное: мол, иначе и быть не могло. Это же отель «Калифорния», лучше в мире нет, лучше в мире нет… По поводу завтрака сказал: это в малом зале, напротив библиотеки.
Майкл поблагодарил и отправился по уже знакомому коридору. В небольшой, скромно обставленной комнатке (три столика) никого не было, однако вскоре появилась Анна и поинтересовалась, что Майкл будет на завтрак. Он выбрал яичницу, ветчину и поджаренные тосты. И еще кофе, много кофе! Иначе не проснется.
С едой Майкл расправился быстро и вернулся в холл – поболтать с Алонсо. Точнее, расспросить кое о чем. Портье листал очередной журнал – очевидно, это и было его основное занятие. Майкл намеревался осторожно узнать насчет Елены (та обещала, что увидятся утром, но не пришла), однако Алонсо опередил его:
- Мистер Бермайер и его жена отдыхают, но вы можете присоединиться к мисс Стелле и мистеру Олафу, они в библиотеке.
Майкл решил последовать совету портье. Окна в библиотеке были широко раскрыты, с улицы лился серенький дневной свет. На тахте (какие воспоминания!) лежала Стелла и читала книгу, возле нее преданным псом сидел Олаф. Майкл заметил, что «викинг» как будто немного постарел: лицо его осунулось, под глазами набухли черные мешки.
Стелла подняла на Майкла быстрые черные глаза и обворожительно улыбнулась:
- Долго же вы спите! Наверное, Елена вас совсем замучила?
- Здесь, похоже, все про всех знают, - сухо заметил Майкл, опускаясь в кресло.
- Кончено! – нервно хохотнула Стелла. - Мы же – одна семья!
- И вас совершенно не волнует, что жена вашего дяди…
- Бросьте! – беспечно махнула рукой Стелла. – дядя Брю ревновать не станет, он всё прекрасно понимает.
И загадочно прибавила: «От Елены не убудет, наоборот – прибавится. И нам тоже будет хорошо». Затем властно приказала жениху:
- Олаф, иди в номер, жди меня там!
«Викинг» медленно поднялся, рассеянно посмотрел на Стеллу, затем, поняв, что от него требуется, побрел в коридор.
- Он неплохой, - сказала вслед жениху брюнетка, - только очень уж тормозной. Пока его раскачаешь… А я женщина страстная, темпераментная, долго ждать не люблю.
И пристально посмотрела на Майкла – не поддержит ли он беседу? Но молодой человек сделал вид, что внимательно рассматривает толстые книги на полках. Тогда Стелла сама перешла в наступление – подсела поближе и положила руку на коленку.
- Если бы вы знали, - проникновенно произнесла она, - как мне одиноко, как хочется общения! Но с кем? Не с этим же болваном Олафом!
И вся подалась вперед, намереваясь слиться с Майклом в долгом, страстном поцелуе. Но дверь внезапно распахнулась, и на пороге появилась Елена.
- Забыла, что тебе дядя приказал? – набросилась она на Стеллу. – Не оставляй Олафа одного! Смотри!
И показала рукой за окно. «Викинг» растерянно топтался на лужайке – стоял под струями дождя, не понимая, где находится.
- Вот же идиот! – выругалась Стелла. – Я же сказала: иди в наш номер! А он! Тупица!
С этими словами брюнетка выскочила из библиотеки и зацокала каблучками по коридору. Елена с удовольствием заняла ее место на тахте. Майкл отметил, что сегодня женщина выглядит намного лучше, чем вчера: лицо посвежело, исчезла усталость, пропали морщинки у глаз. Ей можно было дать от силы лет тридцать пять.
- Эта сучка пыталась тебя соблазнить? – то ли спросила, то ли констатировала красавица и затянулась очередной сигаретой.
Майкл пожал плечами – к чему говорить, когда и так всё понятно? Елена недовольно скривилась:
- Вот же тварь ненасытная! Мало ей Олафа, так она еще и на чужих мужиков бросается. Кстати, как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - пожал плечами Майкл, - только устал очень. Хотя, с учетом того, что у нас было…
И потянулся к Елене – за поцелуем.
- Потом, - решительно отодвинулась красавица, - сейчас тебе надо хорошенько отдохнуть и поесть. Я скажу Жаку, чтобы приготовил для тебя слабо прожаренный бифштекс – лучшее средство для восстановления сил. Мясо с кровью дает много энергии.
- Не возражаю, – согласился Майкл. – Я, если честно, проглотил бы сейчас даже целого быка. Хотя странно: вроде бы недавно завтракал, а есть уже хочется. Прямо-таки волчий аппетит!
- Потерпи немного, - сказала Елена, - обед будет в три часа. Побудь пока здесь, полистай книги, а мне нужно отдать кое-какие распоряжения.
С этими словами Елена встала и покинула библиотеку, Майкл вновь остался один. От нечего делать посмотрел в окно – там мокрая Стелла тащила в дом упирающегося, бубнящего что-то «викинга». Тот идти явно не хотел, тормозил, а иногда и вообще порывался вырваться и убежать. «Странные у них тут отношения, - подумал Майкл, - да и вся семья эта - странная».

***

Обед, как сказала Елена, подали ровно в три. В том же самом зале, где был ужин. И состав присутствующих оказался прежний: бодрый, веселый мистер Бермайер, красивая, задумчивая Елена, злая, гневно сверкающая глазами Стелла, белокурый Олаф, но уже покорный, с оловянными глазами. Он, ни на кого не глядел, тихо сидел за столом. Мистер Бермайер, как всегда, шутил, хвалил еду (очень вкусную), пенял на плохую погоду – а то бы он с удовольствием устроил Майклу небольшую экскурсию по окрестностям, раз уж молодой человек решил задержаться у них в отеле.
Майкл жадно проглотил всё, что дали, а потом попросил добавки – никогда не был так голоден. И сразу же после обеда отправился в номер спать – возмещать то, что недополучил ночью. Иначе на новую встречу с Еленой у него не хватит сил. Проснулся он от настойчивого, громкого стука в дверь. За окном стемнело – день клонился к вечеру. Майкл протер глаза и вышел в коридор. Там ждал Алонсо:
- Мистер Бермайер просит вас к себе в кабинет. Это на первом этаже, справа от стойки регистрации.
Майкл кивнул – хорошо, сейчас буду. Быстро привел себя в порядок, причесал непокорную шевелюру – чтобы выглядеть более-менее прилично. Интересно, откуда у него взялся седой волос? Вроде бы вчера не было… И отправился на первый этаж. Кабинет хозяина отеля оказался скромным, деловым, только для работы. Мистер Бермайер встретил Майкла приветливо:
- У меня есть деловое предложение, Майкл. Вчера вы сказали, что у вас проблема с деньгами, а у меня в отеле как раз имеется вакансия садовника. Что скажете? Поработаете до конца каникул, а потом уедете. И деньги у вас будут, и отдохнете хорошо.
Майкл ответил:
- Сэр, но я же никогда не работал садовником...
- Ничего сложного! – рассмеялся мистер Бермайер. – Работа на самом деле очень простая: резать терновник за домом и стричь траву на лужайке, особого умения не требуется. Проживание, питание – за мой счет, плюс зарплата, очень неплохая. Хватит, чтобы вернуться домой и даже кое-что останется. Ну, как?
Майкл вспомнил про прошлую ночь, страстные объятия Елены и кивнул. В самом деле, почему бы нет? Не придется просить денег у родителей плюс любовь красивой женщины. Тем более что ее муж, похоже, совсем не против.
- Договорились! – довольно произнес мистер Бермайер. – К работе приступите завтра, сегодня отдыхайте! И не опаздывайте к ужину, его подадут ровно в восемь.

***

А потом была еще одна ночь с Еленой – страстная, жаркая, пьянящая. На этот раз Майкл выдохся быстро – уже через пару часов без сил повалился на подушки. Зато Елена чувствовала себя просто великолепно, ее упругое тело настойчиво требовало любви.
- Подожди, надо покурить! – взмолился Майкл.
Встал, подошел к окну, закурил. Сердце в груди бешено колотилось, в ногах чувствовалась слабость – как будто пробежал несколько миль. Такого с ним никогда не было, наоборот, всегда гордился своей выносливостью. А тут…
- Твой муж предложил работу, - сказал Майкл, - до конца каникул. Кажется, он не возражает, чтобы у нас с тобой…
- Еще бы! – хмыкнула Елена.
Потом задумчиво произнесла:
- Майкл, ты мне очень нравишься, больше, чем остальные мужчины. Я отлично чувствую людей, в тебе есть что-то… Жаль, что так вышло, что ты у нас остановился.
- А я нисколько не жалею! – воскликнул Майкл. – У меня никогда еще не было такой шикарной женщины. И, наверное, никогда больше не будет. Твоя любовь… это что-то волшебное!
- Если бы ты знал, чем платишь за это, - вздохнула Елена. – Майкл, я не хочу тебя обманывать: ты в очень большой опасности. Если хочешь жить – беги отсюда, причем немедленно!
- Но почему? – удивился Майкл. – Что здесь такого?
- Разве ты не чувствуешь, как слабеешь? – спросила Елена. - Разве не видишь, что у тебя уже появились первые морщинки? Посмотри на Олафа, каким он стал… А ведь совсем недавно был здоровее тебя! Но Стерва выпила его всего за две недели. Бедняге недолго осталось...
- О чем ты? – не понял Майкл.
- О любви. Ты спишь со мной, я молодею, а ты… Хорошо, что я не такая, как Стерва, беру совсем немного, а вот если бы ты достался ей… Она скоро закончит с Олафом и наверняка примется за тебя.
Майкл потрясено молчал – не зная, что ответить. Но факт был, как говорится, налицо: у него действительно появились первые морщинки, а на висках - седые волосы. Да и ослабел он изрядно…
- А остальные? – спросил Майкл. – Тоже пьют чужие жизни?
- Да, - кивнула Елена, - когда находят подходящую жертву. У каждого из нас… как бы так сказать… свои пристрастия. Брю любит молодых, романических дамочек, легко их соблазняет. Он импозантен, галантен, умеет пустить пыль в глаза, те от него просто тают. Алонсо – наоборот, специалист по одиноким леди, буквально влюбляет их в себя. Я, Стерва и Анна делим между собой мужчин...
- То есть вы спите с ними, а они…
- Они стареют, а мы, наоборот, молодеем. А затем делим полученные годы между собой – тоже через постель. Так что в некотором смысле мы все и впрямь – одна большая семья. И каждый заинтересован в том, чтобы гость задержался у нас как можно дольше. Желательно – на несколько дней или даже недель. Пока его полностью не выпьют.
- А потом?
Елена встала и подошла к окну.
- Видишь те терновые кусты? Мы их сажаем на могилах тех, кто уже полностью отдал нам свои жизненные силы.
Майкл по-новому взглянул на терновую ограду – она опоясала уже почти всю лужайку.
- Ты правильно понял, - кивнул Елена, - ты тоже будешь там. Если сейчас же не уедешь.
- Почему ты мне это рассказала? – удивился Майкл. – Ты же тоже заинтересована в том, чтобы…
- К сожалению, я не могу ничего изменить, - вздохнула Елена, - мы все – паразиты, пьем чужие жизни. Как ты думаешь, сколько мне лет? Ладно, не гадай, гораздо больше, чем ты думаешь. Но мне это, если честно, давно осточертело. И жизнь такая, и эта семья... Я хочу состариться и умереть, как обыкновенная женщина. Поэтому ты – моя последняя любовь, больше я никого пить не стану, просто уеду отсюда, навсегда исчезну.
Елена посмотрела на Майкла, тот понял, что всё сказанное – чистая правда. И жутко испугался. Надо бежать, спасаться!
- Прекрасно, - кивнула Елена. – Собирайся и уезжай, задерживать тебя не будут – таковы правила. Но если ты останешься еще на одну ночь…
И показала рукой за окно, где чернел кустарник. Майкла передернуло. Елена оделась, ее легкие шаги зазвучали в коридоре, а потом - на лестнице. Она шла вниз, к мужу, чтобы поделиться чужой жизнью. Майкл медлить не стал – собрался за пару минут и спустился в холл. За стойкой по-прежнему скучал Алонсо.
- Уезжаете? – вяло спросил он. – Жаль. Впрочем, ваше право.
Майкл сбежал с крыльца, завел мотоцикл, вырулил на проселочную дорогу и помчался сквозь мглу. Он гнал в сторону шоссе – подальше от этого жуткого места. Желтая Луна бежала за ним по верхушкам деревьев, словно преследуя, а в голове по-прежнему звучали хорошо знакомые слова: «Рады мы вам в отеле «Калифорния», гаснет лунный свет, гаснет лунный свет, гаснет лунный свет, ждем мы вас в отеле «Калифорния», лучше в мире нет, лучше в мире нет, лучше в мире нет…»

[Ascar_D200]

Дон Рэба

. Майкл остановился:

как глоток свежей воды после Пётр Петровичей.

Отель оказался именно таким, каким Майкл себе его и представлял: строе

старое

В полутемном вестибюле никого не было - не считая, конечно, портье – смазливого красавчика

В полутемном вестибюле был только портье – смазливый красавчик
И да. Смазливый красавчик - масло масляное. Как железный танк или мясной человек. Да ещё дальше по тексту - прилизанные волосы.
В полутемном вестибюле был только портье – коренастый красавчик

Ужин подадут ровно в восемь

Мой мозг укушен астрологией в самый гипоталамус и всё ниже 13ти воспринимается в соответствии с домами гороскопа. 8 - очень несчастливый дом, а тут и номер, и время ужина... словом, вампирами пахнет.

- Не волнуйтесь, сэр, еда у нас включена в стоимость номера.

А ещё был советский мультик про медведя и комарика, который "вообще не ел" ))

Ее длинные каштановые волосы темным водопадом лились на белые, обнаженные плечи и выгодно оттеняли тонкое, бледное и слегка усталое лицо красавицы.

вспомнилась песенка "Линда - Страха нет".

и алым, чувственным, жадным ртом.

Мне казалось, губы - это часть рта.

Женщина ловко отрезала гильотинкой

мне кажется, надо ещё указать, что она встала с дивана.

как у гаваны, но Майклу он ужасно нравился

как у гаваны, но Майклу именно такой ужасно нравился после оглобли гаваны.

Давай лучше еще раз. Если ты готов.
Майкл оказался готов, а затем, уже под утро, сделали это еще раз.

Близкий повтор.
Давай лучше новый раунд. Если ты готов к битве.
Майкл бросился в атаку, а затем, уже под утро, они сделали это еще раз.

тебя соблазнить? – то ли спросила,

Может, тогда вместо вопросительного знака поставить восклицательный или троеточие?

Он, ни на кого не глядел, тихо сидел за столом.

запятые лишние. Или
Он, ни на кого не глядя, тихо сидел за столом.

а потом попросил добавки – никогда не был

а потом попросил добавки – никогда он не был

- Еще бы! – хмыкнула Елена.
Потом задумчиво произнесла:
- Майкл,

- Еще бы! – хмыкнула Елена, потом задумчиво произнесла: - Майкл,
Странный финал. Почему они его отпустили? Могли просто целиком выпить - и посадить новый терновник.
Впрочем, вы автор, вам решать. Рассказ понравился.

[Надин Баго]

Вкусненько... в разных смыслах. Только предсказуемо ну очень-очень.

[Альберт Сысоев]

Доброго утра!

По моему, что-то подобное я видел в каком-то голливудском фильме, та же идея была и у Тарантино, помните, там еще бас-гитарист, на чьей-то ляжке в виде гитары играл ;-). Написано очень ровно, очень интересно. Спасибо за рассказ и хороший финал!

[karpa]

Хороший рассказ для мистического сценария.

Сюжет так и просится снимать кино. Подобрать колоритных актеров и... вперед.
Финал порадовал - Майкл уехал, а потому и спасся.
Язык литературный, но местами не помешает чуть-чуть отредактировать.

Мне не хватило, может быть пару-тройку эпизодов с небольшими отступлениями о прошлом отеля "Калифорния". Но и такой замес - неплох.

Интересно.

[Murrr]

Читать такое стрёмно из-за феерической глупости ГГ, заштампованности и никчёмности сцен и образов, а также жуткого разочарования после финала. Поиграть со штампами всегда считалось особым шиком, но результат игры должен окончиться хоть каким-то завалящим инсайтом. А в этом тексте - полный пшик. Обосную своё мнение для предупреждения - люди, лучше не читайте.
Дебютная сцена демонстрирует основное качество ГГ: дорога закончилась, по просёлку давно не ездят, а ГГ тупо медитирует - нет ни одной машины и даже "вечно летящих фур". Было бы классно, если бы по гравийке мчались машины и летели фуры, пся крев. Далее тупость ГГ будет только прогрессировать. но об этом позже.
Описание отеля можно было бы счесть годным, кабы не вязы и одинокий фонарь над крыльцом, которые кочуют из книги в книгу, из фильма в фильм. Как и тонкие щегольские усики, прекрасно сшитый тёмно-синий костюм, детали внешности дам и действия в квазиэротических сценах для лиц задротного возраста. Всё разом заставило Муррр вспомнить о временах детективов Гарднера и предположить, что затевается постебушка над штампами. Увы, автор творил на серьёзных щах и очень этим разочаровал.
А вот герой обозлил своей тупостью. Он, видимо, только что покинул детский манежик и отбросил тарелку с мамиными сырниками. Сразу сел на байк и мотнулся невесть куда невесть зачем. У ГГ не возникло ни капли подозрений, почему же не берут чаевых, с какого панталыку включают в грошовую оплату шикарный ужин. Да что там, этого долбо-Макса не насторожило заявление, что ни разу ещё не было, чтобы клиент не расплатился! В принципе, текст дальше можно было не читать.
Но Муррр прочла, потому что оладьи на тарелке ещё не кончились. Автор ударился в описалово, накидав целый воз деталей - кто как выглядел, что подавалось на стол. Ну ладно, зомбо-Олаф нужен для интриги, а остальные-то на что? Стиль автора этого текста я бы назвала резиновым. Зато терпила Макс тупит уже так, что читаешь и материшься. Ну сказано же, что Стелла быстро выпивает мужиков, видит же Макс расцветшую Елену и чувствует при этом слабость. Не чтобы рвать когти отсюда... Видимо поэтому Елена, лицезря такую фееричную тупость, раскрывает Максу тайну своей семьи. А иначе непонятно, с чего бы энергетическая вампирша отказалась от пищи. Потреблять таких, как этот Макс, стрёмно. Того и гляди, подцепишь дебильность.

[Граф]

О, Мурррочка аж вся на завидки изошла, позеленела от злости, значит, рассказ хороший, надо почитать....

[karpa]

А вот герой обозлил своей тупостью. Он, видимо, только что покинул детский манежик и отбросил тарелку с мамиными сырниками. Сразу сел на байк и мотнулся невесть куда невесть зачем. У ГГ не возникло ни капли подозрений, почему же не берут чаевых, с какого панталыку включают в грошовую оплату шикарный ужин. Да что там, этого долбо-Макса не насторожило заявление, что ни разу ещё не было, чтобы клиент не расплатился! В принципе, текст дальше можно было не читать. ...

Что ж так сурово-то? Так можно утверждать только с точки зрения человека, имеющего достаточный опыт различных жизненных ситуаций.

Герой Майкл - просто очень молодой человек, студент. Да и жил он с родителями. Он доверчив, как ребенок.
Много ли он видел до того? У него нет багажа хорошо пожившего и пожилого человека. Нет его знаний о неприятностях. Нет опыта людей, попадающий в передряги. И скорее всего он не аналитик, а парень, мечтающий о романтике. Для него эта ситуация нова.

Что автор и показал читателю.

[Murrr]

Что ж так сурово-то? Так можно утверждать только с точки зрения человека, имеющего достаточный опыт различных жизненных ситуаций.

Герой Майкл - просто очень молодой человек, студент. Да и жил он с родителями. Он доверчив, как ребенок.
Много ли он видел до того? У него нет багажа хорошо пожившего и пожилого человека. Нет его знаний о неприятностях. Нет опыта людей, попадающий в передряги. И скорее всего он не аналитик, а парень, мечтающий о романтике. Для него эта ситуация нова.

Что автор и показал читателю.

Это ещё не сурово. Да и как можно быть суровым с очень молодым студентом из Америки или Европы, который новостей криминала не слушал, книг не читал, фильмов не смотрел, общался исключительно с молодёжью церковного прихода, обязательно в присутствии взрослых. Он же доверчив, как октябрёнок перед дедушкой Ильичом. Суровость тут не уместна. Узнать бы автора, вот тогда можно и посуровее.
ПыСы. Карпа, успокойте меня, скажите, что текст не ваш. А то пойду и временно утоплюсь.

[Murrr]

О, Мурррочка аж вся на завидки изошла, позеленела от злости, значит, рассказ хороший, надо почитать....

Граф, позеленевшая Муррр всерьёз советует эту ***ту не читать. Ваш желчный пузырь не выдержит, склеите ласты. И с кем тогда Муррр ругаться?

[Граф]

Ваш желчный пузырь не выдержит, склеите ласты.

И вам, дорогуша, не болеть. И не нервничать - а то вдруг лопнете от зависти и злости? Кого я тогда троллить буду?

ПыСы. Ох, Муррочка, вы даже не представляете себе, какие глупости совершаются в студенческие годы! Особенно когда вырвешься от родителей и чувствуешь себе абсолютно свободным... А вокруг так много симпатичных девушек и женщин...
Ну как тут не вспомнить известный анекдот про поручика Ржевского и "члена суда"!
Были, были в наши годы разные приключения! И любовь, и безумный секс (причем в самых неожиданных местах), и опасные ситуации на самой грани...
Впрочем, вам, Муррочка, этого не понять: вы родились, надо полагать, уже такой злой букой и никогда не веселились... "Эх, молодость, молодость..." (с)

[karpa]

Карпа, успокойте меня, скажите, что текст не ваш. А то пойду и временно утоплюсь.

Текст не мой, но он мне нравится больше, чем мой собственный рассказ на этом конкурсе.

Чтобы его читать надо:

а) встать с той ноги,
б) беззаветно любить молодежь, (это полезно с точки зрения наставника или препода)
в) тепло одеваться, если не включили отопление.

[Дон Рэба]

б) беззаветно любить молодежь, (это полезно с точки зрения наставника или препода)

Автор "Истинного призвания", судя по всему, молодёжь просто обожает.

[karpa]

Автор "Истинного призвания", судя по всему, молодёжь просто обожает.

Ну, если его ГГ выживет в этой школе и героически дотянет до пенсии, то на кухне за чаем автор будет любовно пересказывать этот свой рассказ случайно зашедшему соседу . Затем они "примут" на грудь и будут петь песни Визбора: "Что ж вы ботик потопили, гады... "

[Murrr]

И вам, дорогуша, не болеть. И не нервничать - а то вдруг лопнете от зависти и злости? Кого я тогда троллить буду?

ПыСы. Ох, Муррочка, вы даже не представляете себе, какие глупости совершаются в студенческие годы! Особенно когда вырвешься от родителей и чувствуешь себе абсолютно свободным... А вокруг так много симпатичных девушек и женщин...
Ну как тут не вспомнить известный анекдот про поручика Ржевского и "члена суда"!
Были, были в наши годы разные приключения! И любовь, и безумный секс (причем в самых неожиданных местах), и опасные ситуации на самой грани...
Впрочем, вам, Муррочка, этого не понять: вы родились, надо полагать, уже такой злой букой и никогда не веселились... "Эх, молодость, молодость..." (с)

Муррр родилась очень послушной у строгих родителей. Глупостей не совершала, ибо они чреваты последствиями. И это не помешало веселью. Но даже в самом его угаре Муррр не забывала, что она единственная, неповторимая и мир без неё будет менее интересным. А рассказ-то не о безумствах молодости, это тупое, насквозь заштампованное повествование без искры и чувства. Письмо по обязаловке. Оно так же скучно и безблагодатно, как квазиэротические сцены в нём.

[Murrr]

Текст не мой, но он мне нравится больше, чем мой собственный рассказ на этом конкурсе.

Чтобы его читать надо:

а) встать с той ноги,
б) беззаветно любить молодежь, (это полезно с точки зрения наставника или препода)
в) тепло одеваться, если не включили отопление.

Гы-гы... Я встаю сразу на две ноги. Молодёжь и детог просто обожаю. Отопление у нас давно. Но прочитанное в топку.

[Граф]

Муррр родилась очень послушной у строгих родителей. Глупостей не совершала, ибо они чреваты последствиями. И это не помешало веселью. Но даже в самом его угаре Муррр не забывала, что она единственная, неповторимая и мир без неё будет менее интересным.

Что там у Алёши Пешкова было про безумство храбрых, которому поем мы песню? Ну да, есть буревестники, а есть глупые пИнгвины, которые робко прячут тело жирное в утесах... Разумеется, нельзя не вспомнить и благоразумного, осторожного Ужа... "Рожденный ползать летать не может". Так, Муррр?

ПыСы. Ладно, я полетел, а вы тут ползайте...

[Murrr]

Что там у Алёши Пешкова было про безумство храбрых, которому поем мы песню? Ну да, есть буревестники, а есть глупые пИнгвины, которые робко прячут тело жирное в утесах... Разумеется, нельзя не вспомнить и благоразумного, осторожного Ужа... "Рожденный ползать летать не может". Так, Муррр?

ПыСы. Ладно, я полетел, а вы тут ползайте...

Ути-пути ) Граф встроил себя в парадигму романтического мира ранних произведений Горького и преисполнился ))) Дескать, он буревестник-сокол ))) Но другое время - другие песни (с)
На бульваре из-под лавок дворник мусор выгребает. Между мусором и небом очень гордо реет Карлсон, вентилятору подобен. То винтом земли касаясь, то стрелой взмывая к крышам, он кричит, и люди слышат, что кричит он обалденно! Глупый киллер чьё-то прячет тело жирное в утёсах. Новый русский громко стонет; стонет, мечется в квартире, под кровать свою готовый спрятать ужас перед пулей. Им обоим недоступно наслаждение полётом. Только гордый мистер Карлсон наслаждается иначе. Он высматривает зорко малолетних идиотов, что своё окно открыли так наивно и беспечно. Он потребует посадки (тоже мне, ИЛ-18!) и начнёт лапшу им вешать на неопытные уши. А потом сожрёт варенье, натворит бардак в квартире, развратит домохозяйку и, пообещав вернуться, улетит назад в окошко, прихватив с собой на память ваши вещи и продукты, что годами вы копили из своей, пардон, зарплаты. Так что, люди, берегитесь - Карлсон нагл, хитёр и жаден и воздействовать умеет на неопытные души и развешанные уши, махинатор винтокрылый. Не страшны ему ни рэкет, ни сердитый участковый. У него такая крыша! Новым русским и не снилось... Выше ходят только тучи над седой равниной моря, под которыми летает лох пернатый Буревестник...
Успешных полётов, лох пернатый Граф )))

[Граф]

Успешных полётов, лох пернатый Граф

Что, Мурррочка, нервишки сдают, ругаться потянуло? Ну-ну.
Значит, по поводу рожденной ползать и глупого пИнгвина (пингвинихи?) я угадал - ваш тип. Вот и ползайте себе дальше.

А я, гордый Сокол, полетел! (хе-хе)

[Аглая]

Народ, ей-богу, хорош! Пожалейте автора.
Отношения можно и в личке выяснять.