Волк со шпагой (продолжение), Эротико-приключенческая повесть Опции

[Мой дядя]

Глава 10. Маркиз

Морда на гербе почему-то серьезно разозлила императора. Маленький человечек не понял причины, но на всякий случай потянулся собрать свои бумаги.
– Оставь! – рявкнул Регнор и, нащупав на столе колокольчик, требовательно позвонил.
Вошел капитан дворцовой стражи. Старый служака со шрамом на подбородке.
– Живо позови ко мне Волка, – император сморщился и прижал руку к пояснице. Ух, как опять заныло. – Что встал? Немедленно.
– Позвать не могу, сир, – рявкнул гвардеец. – Могу привести.
– Что за черт?
– Он с обеда сидит под арестом. На гауптвахте.
Император вскинул брови.
– Опять?
– Нет. На этот раз подрался. С бароном де Рюи в западной галерее.
– Дуэль?
– Нет. Просто дал кулаком в рожу, раздробил нос. Друзья де Рюи похватали шпаги…
– Все живы?
– Да. Сидят в соседних камерах. Я распорядился вызвать доктора. Чтобы осмотрел и перевязал.
– Ну и ладно, – решил император. – Пусть сидят.
Жестом отпустив подчиненных, он, тяжело ступая, прошел в соседнюю комнату. В спальню идти не хотелось. Ему постелили на кушетке возле кабинета.
«Ну и ладно, – устало думал правитель, расстегивая камзол. – Утром буду решать. Пусть сидят, полезно. А теперь спать. Спать».

* * *

Утром арестанта доставили в сопровождении взвода охраны и коменданта дворца.
Волк был помят. К большому фингалу на физиономии добавился десяток царапин и ссадин разного размера. Одежда напоминала лохмотья нищего попрошайки: рваная, в потеках крови.
Держался надменно.
– Хорош, – оценил император, вставая от стола с нескончаемыми бумагами. – На тебе просто все горит. – Он подошел, тряхнул рукой клочья мундира. – Ведь дня не проносил!
Волк не счел нужным ответить, только задрал подбородок и стал смотреть куда-то под потолок.
– Ну, – Регнор повернулся к дворцовому коменданту. – Что на этот раз?
– Искалечил барона де Рюи.
– Сломал нос?
– Не сломал, а просто-таки проломил! Всего-навсего, за неудачную шутку.
– Да? – император обратил взор к арестованному.
– То, что он мне сказал, я повторять не буду, – неуступчиво буркнул тот. – А сам он повторить не захочет.
– Прекрасно. Что дальше?
– За барона вступились его друзья, – продолжил доклад комендант. – Шесть человек. Этот дикарь тут же оторвал дверцу у ближайшего шкафа, – служака извлек из-за обшлага листок бумаги и зачитал: – Антиквариат, цвиская династия, инкрустация из ценных пород дерева, накладки из серебра.
– Так.
– Прикрываясь этой дверцей, как щитом, он прыгнул на противников. В результате у шевалье Оландра сложный перелом обеих рук. У графа Алильмо сломана челюсть и три ребра.
– Так.
– Далее этот бешеный подобрал две шпаги и стал драться с двух рук, демонстрируя весьма редкую технику боя. Загнал оставшихся дворян на балкон, где попытался перебросить шевалье Ландри через перила. К счастью, подоспевший караул сумел обезоружить негодяя и препроводить в камеру.
– Редкую технику боя, – медленно повторил император, разворачиваясь на каблуках. – Понятно.
– Прикажете увести?
– Нет, пусть останется. И пригласите ко мне лекаря, который перевязывал пострадавших.
– Слушаюсь, сир.
Избавившись от коменданта, Регнор вызвал церемониймейстера. Тот был чем-то похож на хранителя библиотеки. Тоже служил давно, был угоден любой власти и дело свое знал туго. Только выглядел не в пример солиднее. Этакий раззолоченный павлин с бакенбардами.
– Подбери этому оборванцу, – император указал пальцем, – что-нибудь из одежды. Чтобы не ходил по дворцу, как босяк.
– Ваше императорское величество, – достойно вздернул подбородок верный слуга всех господ. – У меня в хранении особые костюмы. Коронационные – ваш и вашего отца, фельдмаршальские мундиры, камзолы гофмейстеров, мантии…
– Вот и отлично. Подбери что-нибудь, чтобы на него налезло. Только знаки различия сними. Ему еще рано в фельдмаршалы.
Всем видом выразив неодобрение, церемониймейстер, тем не менее, не возразил и величественно отправился исполнять приказание.
Явился лекарь.
Опасливо покосившись в сторону Волка, он встал от него как можно дальше и верноподданнически поклонился правителю.
– Мне сказали, – император сдвинул брови, – что вы оказывали помощь пострадавшим в инциденте в западной галерее дворца.
– Да, Ваше Величество.
– Почему же на нем, – Регнор чуть повысил голос, – я не вижу ни повязки, ни пластыря?
– Ваше Величество! Его-то зачем лечить? – лекарь искренне удивился. – Если прикажете повесить, то и так сойдет. На ногах он держится.

Гнев у разных людей проявляется по-разному. Один кричит и топает ногами, другой рвет все подряд и кидается предметами обстановки.
Волку в этот день довелось увидеть, как гневается император.
Регнор IV остановился, подойдя в упор, и стал пристально смотреть на незадачливого врачевателя.
Под этим взглядом тот сначала побелел, прижимая к себе лекарскую сумку. Потом обильно вспотел и сделал коленками некое ныряющее движение, словно хотел упасть на колени, но не посмел.
– Если хоть одна рана воспалится, – медленно произнес император, более всего напоминающий сейчас удава перед застывшим в ужасе кроликом, – я тебя самого повешу. За ногу. На главной площади.

* * *
От пластырей на физиономии Волк отказался категорически. Но все равно его пошкрябанная личность вступила в резкий контраст с костюмом из черного бархата, в который, явно страдая, помог ему облачиться церемониймейстер.
Костюм был роскошен. Вышитые серебром имперские гербы и белоснежный кружевной воротник эффектно оттеняли глубокие мягкие тени дорогой ткани. Пояс с накладками из серебра подчеркнул тонкую талию. Плечи, и без того широкие, казались теперь сложенными крыльями.
Но физиономия…
– Ладно, сойдет, – произнес император, понимая, что в данный момент большего добиться не удастся. – Шпага хорошая есть?
– Есть, Ваше Величество, но дома.
– Понятно. На службу шел наниматься, оружие в сарае оставил…
Волк потупился. Здоровенный все-таки. Император, даже предельно распрямившись, с трудом мог бы взглянуть ему поверх плеча. Но не рост определяет высоту положения.
– Дай угадаю, – вкрадчиво произнес правитель. – Шпагу ты оставил дома, потому что на рукояти фамильный герб. Так?
Волк мялся, и император взъярился:
– В глаза смотри!
Посмотрел.
– Гаденыш, – оценил Регнор. – Врать мне вздумал.
Он прошел к столу и поднял свиток, отложенный в правый угол.
– Вот, – показал свиток. – Этим указом возвращаю тебе наследственный титул маркиза де ла Грюн. А так же герб, девиз и принадлежавшие роду земли.
– Земли не надо, Ваше Величество.
– Почему?
– Они теперь входят в герцогство Аринское. Вы его передали князю Леккуру, командующему вашим войском. Не стоит его обижать.
– Стратег, – иронично протянул император. – Но без ленного владения нельзя. Я тебя кормить не собираюсь. Тем более, что ты уже полдворца тут разнес.
Волк переступил с ноги на ногу и выступил с инициативой:
– Отдайте мне Мшистое Болото. Там дикий лес, на земли никто не претендует.
– Хм… – Регнор задумчиво потер подбородок. – Вот чувствую, какая-то там хитрость у тебя спрятана.
– Никак нет, сир, – рявкнул Волчара, браво расправляя плечи. – Всей душой готов служить Вашему Величеству.
– Врешь, конечно. Ну да ладно.
И император зачиркал пером по листу пергамента.

Глава 11. Две дамы из кареты-шкатулки

Барон Ворчнур по прозвищу Хромой Лис был не в восторге от полученного задания. Отягощенный годами и проклятой подагрой, он предпочел бы и дальше вести спокойную жизнь в тишине своего загородного дома. Но власть сменилась, и требовалось доказать преданность новому (старому) императору.
И вот старый больной человек вместо того, чтобы наслаждаться поздним завтраком в любимой беседке яблоневого сада, трясется в карете по пыльной дороге. А вокруг звяканье металла и грохот копыт сопровождающего кавалерийского отряда…
Черт бы это все побрал!
Не сиделось старому хрену в изгнании. Империю вздумал собирать.
Ага. Еще и фаворита своего … приличное слово и не подберешь, навязал. Вон, скачет за окнами кареты, красуется. Думает, что ухватил Бога за бороду. Щенок! Видели мы таких. Быстро взлетавших да низко падающих.
Ладно.
Барон поудобнее устроился на подушках кареты и прикрыл глаза. Порученное дело было не простым. С наскоку не решишь. Сладострастный Анри хоть и не любил заниматься делами, однако греб под себя все, до чего удавалось дотянуться. Вот и довел отношения с графом Эдмоном де Грейлис до белого каления. Герцог хотел подмять графство под себя, а Эдмон не давался. Теперь нужно ехать, уговаривать, ублажать, обещать всякие блага, чтобы подтвердить вассальский договор. А то граф уже начал подумывать о том, чтобы переметнуться в соседнее королевство. И даже, сволочь такая, вел об этом переговоры.
И как теперь строить отношения? Пугать? Улещать?
Граф молод и самолюбив, начнешь угрожать – взбрыкнет. Но с другой стороны, не спускать же измену? А переговоры с враждебным государством – это измена чистейшей воды. Но, опять же, провоцировать боевые действия Хромого Лиса никто не уполномочивал. Словом, ситуация была непростая, требовала размышлений.

Волк во главе отряда из пяти кавалеристов (император посоветовал подобрать парней из дворцовой гвардии) ехал рядом с посольской миссией. Но не вместе с ней. Просто дорога была одна.
Целью поездки было желание заглянуть в кладовые герцога Аринского. Тот ведь не только подмял под себя земли маркизата, но и выгреб из имения все имущество. А там было оружие, доспехи, амуниция, мундиры, конская сбруя и тому подобное. Причем все с фамильными значками, гербами и метками.
Князю Леккуру подобное пригодиться не могло, он всегда сражался под своим знаменем. Волку же подобная экипировка сразу придала бы значительность. И ему не пришлось бы доказывать древность рода, выкидывая дерзких дворянчиков с балкона.

В отличие от Хромого Лиса, который предпочитал двигаться медленно и раздумчиво, Волк рвался вперед. Ему было весело чувствовать под собой нетерпение мощного жеребца, застоявшегося в сумрачной конюшне и теперь наслаждавшегося скачкой. Природа вокруг сияла радостью солнечного полдня, дорога мягко стелилась под копыта, а стремительное движение создавало иллюзию полета. Так что хотелось кричать от восторга и мчаться вперед и вперед.
Неудивительно, что на первом же привале, объявленном старым бароном, быстро подрастрясшем свои подагрические кости, кавалеристы разделились. Сопровождение Хромого Лиса осталось разбивать бивуак, а Волк, пренебрежительно вздернув губу (не понимал он эти старческие немощи), увлек своих парней вперед, по дороге, ведущей в глубину леса.
Ха! Там оказалось еще веселей. Солнце, приглушенное зеленой стеной листьев, утратило полуденную жгучесть, воздух стал свежее, шелест листьев и щебет птиц услаждали слух. У Волка было ощущение, что он сейчас взлетит!

За поворотом дороги блеснуло зеркало воды. Неповторимый, свежий запах реки защекотал ноздри. Волк заорал от восторга. Маленький отряд вылетел на взгорок, деревья расступились, словно кто-то отдернул занавес в театре – перед взором распахнулся простор речной долины.
И как будто специально, чтобы сцена не казалась статичной, раздались выстрелы.
Громоздкая карета, влекомая обезумевшими лошадьми, раскачиваясь из стороны в сторону, вынеслась из-за деревьев на противоположном берегу, ухнула с невысокого обрыва и, медленно, словно бы нехотя, повалилась правым боком в воду. Впряженные кони вздыбились и заметались.
Кучер, ловкой обезьяной, выкарабкался из воды и, отплевываясь, влез на черный бок (теперь уже верх) кареты. Выхватил пистолет. Прицелился. Бац! А вот мочить оружие не следовало бы. Мокрый порох не воспламеняется!
Преследователи, человек десять, прямо на конях вломились во взорвавшуюся пеной и брызгами воду. Один озаботился тем, чтобы отшвырнуть прочь безоружного кучера. Остальные, вспенивая копытами лошадей прибрежную муть, толклись вокруг кареты. Торопились вскрыть коробку с добычей. Благо опрокинувшаяся повозка чем-то напоминала сундук с сокровищами.
Волк, сдерживая пляшущего жеребца, поднял руку. Он еще не разобрался в ситуации и не решил, стоит ли вмешиваться. Кто тут хороший, кто плохой? Может это местная стража преследует контрабандистов?
Без лишней суеты, туго натянув повод, гарцуя по мелководью, поехал к суетливым ловцам сокровищ. Сопровождающие гвардейцы плотно следовали за ним.

Преследователи отвлеклись от вскрытия кареты и выстроились навстречу. Их было чуть больше, но пошкрябанная, бандитская физиономия Волка, сверкающая оскалом улыбки чем-то их тревожила. Да и то, что маленький отряд дерзко пёр на превосходящего по численности противника, тоже внушало беспокойство. Хотя, какого черта?!
– Кто такие? – рявкнул командир преследователей.
– Маркиз де ла Грюн. Гвардия императора.
– Эта земля не принадлежит императору.
– Да вы что? – удивился Волк и выстрелил в голову собеседника.
Поскольку стрелял он быстрее, чем говорил, окончания фразы никто не услышал. Тем более, что в клубах порохового дыма, жеребец, повинуясь удару шпор, прыгнул вперед и опрокинул ближайшую лошадь.
Гвардейцы не отстали от предводителя. Мгновенный переход от медленного движения к бешеной атаке дал преимущество. Несколько противников повалились с простреленными головами, остальных, задавив неистовым напором, закололи шпагами.
Теперь предстояло рассмотреть приз.
Волк аккуратно подвел бешено косящего кровавым глазом жеребца поближе к карете и, наклонившись с седла, распахнул дверцу.
Ничего не случилось.
Ну-ка…
Волк (то есть уже маркиз, но сразу-то не привыкнешь) перебрался с седла на карету и заглянул вниз, в образовавшееся отверстие.
Сложная игра чувств отразилась на его бандитской физиономии.
– Что там? – не выдержал Зигфрид, старший из соратников.
Волк мимолетно оглянулся, сверкнув зубастой улыбкой, и снова уставился в глубину кареты.
Там, на дне, наполовину в воде, стояли две прижавшиеся друг к другу дамы. Молоденькие, симпатичные, они тем не менее, выглядели довольно-таки жалко, и более всего напоминали намокших воробьев. Но одна держала в дрожащей руке пистолет и отважно целилась в нависшего над ней человека.
– Надеюсь, мадмуазель, – галантно произнес Волк, – вы позволите вам помочь?
И тут же (он всегда действовал быстрее, чем говорил) наклонившись, обхватил вооруженную даму вокруг талии, и выдернул на свет божий. Та взвизгнула, тыкая пистолетом ему в лицо.
Гвардия приветствовала действия предводителя одобрительными криками.
– Чтобы пистолет выстрелил, – пояснил Волк, отбирая у дамы оружие, – нужно взвести курок. Да и вообще, после купания…
Тут он прервал поучения и выудил из кареты вторую даму.
Пока он ползал на четвереньках, первая спасенная встала во весь рост и, оглядев ухмыляющиеся рожи гвардейцев, заявила:
– Я – графиня де Грейлис. Требую доставить меня к моему мужу.
– А что, бедолага женился? – поинтересовался Волк, перебираясь с кареты в седло. Зигфрид подал ему поводья.
Дама смутилась.
– Мы должны пожениться через неделю, – сообщила она, несколько поумерив пыл.
– И что ж это он отправил невесту неведомо куда и без охраны?
Сейчас, когда Волк сидел в седле, а дамы стояли на боковине кареты, они возвышались над головами мужчин, как две статуи. Довольно, впрочем, печальные. И промокшие.
Ситуация для них была – из рук вон. Слуги погибли. Охраны нет. Вокруг какие-то кровожадные типы. А чуть дальше, частично в воде, частично на берегу валяются трупы.
С одной стороны хорошо, конечно, что это трупы людей, напавших на карету. С другой… если их так легко перебили, то какова же новая беда? Кто эти головорезы, во власти которых дамы теперь находятся?
Волк глянул на поникшую фигурку графини и принял решение.
– Мадам, – заявил он. – Поскольку моя репутация не позволяет мне находиться рядом с дамой без ущерба для ее репутации…
В этом месте гвардейцы радостно загалдели, а графиня захлопала глазами, ибо не поняла о чем речь.
– Мы сделаем вид, – продолжил маркиз (сейчас он говорил галантно, как настоящий дворянин), – что меня вообще здесь не было. Вас спас от преследователей отряд посланника императора барона Ворчнура. Барон здесь неподалеку. Ему мы вас и сдадим.
И он протянул руку, чтобы помочь даме забраться в седло перед собой.

Волк был доволен. Спасенная невеста – хороший задел для переговоров со строптивым графом. А его теперь ничто не удерживало, и можно было, наконец, заняться своими делами.

Глава 12. Тайна Мшистого Болота

Князь Леккур, как и император, был погружен в дела и бумаги. На вошедшего Волка взглянул мимолетом, но письмо Регнора IV взял и сразу погрузился в чтение.
Читал долго, потом, что-то про себя решив, хмыкнул и сухо спросил:
– Хотите забрать амуницию?
– Да.
– Сколько комплектов?
– Тридцать.
– Император дает вам тридцать бойцов? – поднял бровь князь.
– Нет. Я планирую набрать рекрутов в своем именьи.
Вот тут Леккур удивился по-настоящему. Рекруты в Мшистом Болоте? Таких извращений армия еще не знала.
Он встал и посмотрел, наконец, на Волка внимательно. Тот стоял в этаком расхристанном варианте стойки «смирно» и смотрел полунасмешливо. То есть морда-то выражала почтение, но глазки, глазки…
Князь снова хмыкнул, прошел к окну и стал глядеть, как солдаты во дворе чистят лошадей. Ему требовалось подумать. Что-то во всем, связанным с этим парнем, было неправильное. Непонятное
Вот, казалось бы, оказал услугу. Ладно. Теперь надо быстренько выдать ему награду и отправить подальше. Кстати, император, выделив свежеиспеченному дворянину в удел Мшистое Болото, похоже, так и поступил.
Но зачем тогда отряд из тридцати бойцов? То есть, конечно, не из тридцати, кто принимает всерьез новобранцев из глухой деревни.
Император что-то задумал?
Нельзя не признать, что герцога Аринского сделали красиво. Никто во всей империи не поднял голос и тем более шпагу в защиту умершего. Его армия, доселе преданно исполняющая любой приказ, встретила нового командующего если не с восторгом, то с облегчением. Позор милого Анри был так велик, что все спешили отойти от его дел и памяти на возможно большее расстояние.
В итоге смена власти прошла практически бескровно. Это дорогого стоит.
Но то, что хорошо получилось однажды, второй раз уже не покатит. Если постельные происшествия начнут происходить в разных местах империи регулярно, ситуация скатится в дешевый фарс. Что ударит по репутации организатора.
Да и вообще, хороший политик в своих интригах не повторяется, а Регнор – хороший политик. Когда хочет, конечно.
Что имеем в итоге? Князь перебрал все варианты, но ни к чему определенному не пришел. Новоявленный маркиз с наглым видом торчавший в его кабинете и бывший вроде бы весь на виду, оставался непонятным. Леккур не любил непонятного.
– Чем планируете заняться? – светски спросил он, решив прощупать гостя прямым вопросом. – Будете свершать подвиги?
– Да, подвиги. – Волк чуть развернулся и открыто посмотрел князю в глаза. – Обстоятельства таковы, что ничего другого мне не остается.
«Он не деревенский, – понял князь. – Слишком гладко излагает. Наверное, прислуживал в приличном семействе и поднабрался. А на улицу выкинули… тут и думать нечего. Наверняка под юбку к хозяйской дочке полез».
Определив это для себя, Леккур повеселел.
– Вам, очевидно, понадобятся вьючные лошади, – сказал он. – Я распоряжусь.
– Нет, вьючных не надо, – бодро ответил Волк. – Мне нужно двадцать пять боевых коней для рекрутов. Они легко увезут все необходимое. Кстати, коней отбирать будем сами.
«Хм, – подумал князь. – Этот не только под юбку. Этот в любую дыру без мыла влезет». Но вслух сказал коротко:
– Хорошо. И я распоряжусь, чтобы ваших людей покормили.
Этим он как бы и оказал гостеприимство (во исполнение желаний императора, написавшего письмо о содействии Волку), и указал выскочке его место. Дескать, к столу я тебя приглашать не собираюсь. Поешь в казарме, с рядовыми.
Но Волка подобными наездами было не пробить. Он молча кивнул и вышел.
«Очень уверенно держится», – еще раз отметил для себя Леккур. Не стоит упускать наглеца из поля зрения.

* * *
В большом обеденном зале, где кормили местных вояк, Волк, не чинясь, отдал дань местным угощениям. Потом, придержав Зигфрида, отправил подчиненных отбирать коней и снаряжение. Намекнул, чтобы не стеснялись, брали лучшее.
Сам же расчистил место на столе и извлек из-за пазухи лист бумаги.
– Поедешь в Мшистое Болото, – сообщил он напарнику. – Там будут сюрпризы, так что предупреди парней. И старайтесь не пугаться.
– А что там страшного? – оживился Зигфрид. Его позабавила мысль, что какая-то деревня способна напугать гвардейцев, прошедших не один бой.
– Оборотни, – коротко ответил Волк. – Пока не бери в голову.
Он аккуратно надрезал кожу на пальце и выдавил на бумагу несколько больших капель крови. Потом размазал пятна и припечатал сверху ладонью.
– Ритуал? – заинтересовался Зигфрид.
– Опознавательный знак.
– Окровавленная пятерня? Занятно.
Волк усмехнулся:
– Не забывай, еще позавчера я был простолюдином. У нас нет печати или хотя бы перстня-печатки, которыми можно заверить документ. А рука и кровь всегда при себе.
Зигфрид повел подбородком так, словно воротник стал ему внезапно тесен. Опознавательные знаки у простолюдинов? Зачем?
– Сами в деревню не суйтесь, – продолжил Волк. – Там лес такой, что и больший отряд потеряется без остатка. Найдёте в ближайшем городке харчевню «Веселый поросенок». Хозяину покажешь знак.
– Вы сектанты что ли? – не выдержал инструктируемый. – Или заговорщики?
– Оборотни, я же сказал.
Зигфрид вытаращил глаза.
– Серьезно?
Волк не спеша приподнял лист с отпечатком на уровень лица, посмотрел как застывает кровь…
Зигфрид толкнул его локтем:
– Ответь!
Новоявленный маркиз вздохнул.
– Давай обсудим это, когда ты вернешься. Только учти: если сделаешь что-то неправильно, ты не вернешься. А ты мне нужен. Поэтому запоминай.
– Постой, – снова перебил напарник. – Разве ты не с нами?
Волк не ответил.
– Послушай, если все так сложно, – не унимался Зигфрид, – поехали вместе. Ты там все знаешь, тебя знают, рука и кровь с собой…
– У меня дела, – сухо ответил Волк. То есть, в сущности, уже маркиз. Простолюдин или нет, но он умел напустить в голос аристократического холода. – Надо проверить, как идут переговоры Хромого Лиса.
– Зачем? Это не наше дело.
– Вот, – согласился маркиз и посмотрел так, что Зигфрид невольно подтянулся. – Дело не твое. А мне надо проверить.
Преображение было неожиданным, но несомненным. И как-то сразу отбивало охоту спорить и фамильярничать.
– Ты поедешь в Мшистое Болото и приведешь людей, – тем же ледяным тоном продолжил де ла Грюн. – Жду вас через два дня.
И он подробно объяснил, куда нужно ехать, с кем разговаривать, что говорить и куда прибыть к назначенному сроку.

Глава 13. Амазонки Эльтинейского леса

Графство Грейлис, будучи не самым большим по размеру, имело, тем не менее, для империи исключительное значение. Горы на севере были богаты полезными ископаемыми, ценными металлами, которые при добавлении в оружейную сталь, придавали ей особую гибкость и прочность. Благодаря добыче этих металлов, имперское оружие считалось лучшим на материке. Потеря такого ресурса немедленно сказалась бы на обороноспособности.
Кроме того, земли, подвластные графу Грейлису, простирались от границы с королевством Тенгрид до самого домена императора. И в случае перехода Грейлиса к тенгридам, вражеское войско получало свободный проход едва ли не до самой Ниомары – столицы Империи.
Допустить такое было смерти подобно.
Не случайно император отправил на переговоры Хромого Лиса. Барон был человеком жестоким и опытным. Не чурался грязных методов, но в деле был изворотлив и практически всегда добивался успеха. А в верности его Регнор не сомневался. Поместья барона располагались в окрестностях Ниомары, и захватчики, если им посчастливится расколоть империю, не пройдут мимо такого куша. Так что старый Ворчнур был кровно заинтересован в успехе своей миссии.
Осталось дождаться результата.

* * *
К замку графа Грейлиса Волк ехал через Эльтинейский лес, большая часть которого некогда входила во владения маркизов де ла Грюн. Ему было любопытно и тревожно. Хотя здешние, заполненные светом рощи и перелески в корне отличались от мрачных болотистых долин, окружавших Мшистое болото, чувство опасности не проходило, а скорее усиливалось. Настолько, что через некоторое время Волк решил спешиться и отправиться в разведку на своих двоих.
По его ощущениям до выхода в долину, окружающую замок, оставалось немного. В лесу все чаще можно было видеть следы пребывания людей: сломанная ветка, засечка на стволе дерева, отсутствие на земле сухих веток… Но это все старые следы. А Волк, раздувая ноздри, как настоящий обитатель дикой чащобы, чувствовал, что где-то неподалеку…
Да, точно. Люди никогда не умели маскироваться так, как это делают звери. Особенно, если люди…
С высокого дерева, уцепившись за канат, в его сторону полетело нечто стремительное.
Но Волк, заметив нападавшего минутой ранее, сделал подшаг в сторону и поймал летящее тело в охапку.
И повалился, естественно, на землю. Но добычу не выпустил.
Нападавший (по виду это был парнишка лет шестнадцати) неистово рвался, но Волка, обхватившего его руками и ногами, было не одолеть.
Можно было придушить пацана или сломать ему что-нибудь, потому как к месту схватки уже спешила подмога. Но Волк, обхвативший свою жертву весьма плотно, почувствовал, что в его объятиях отнюдь не мускулистое юношеское тело. Руками он ощутил наличие груди, а мужским естеством – наличие вполне аппетитной попочки, к которой плотно прижимался.
Меж тем из-за кустов выскочила целая толпа. По виду подростки, почти дети. Зато все, как один, вооруженные. Кто с рогатиной, кто с дубиной.
– Стоп! – заорал Волк, распознав в подростках переодетых девчонок. – Не все сразу.
Положение было незавидное. Драться нельзя, а получать по голове кольями не хотелось. Поэтому волчара предпочел лежать, прикрываясь по возможности телом девушки, уже попавшей в его объятия.
– Кто такой? – сурово спросила старшая из прибежавших, держа наготове рогатину.
Блин, как тут ответить, чтоб сделать ее поласковей?
– Маркиз де ла Грюн.
– Маркизов больше нет, – ничуть не смягчилась воинственная амазонка.
Ну, правильно. Земли графства граничат с маркизатом. А Эльтинейский лес вообще простирается в оба владения. Вот люди и знают.
– Но я-то есть, – сказал Волк, стараясь сделать физиономию убедительной.
– Щас проверим, – сообщила агрессорша и, обернувшись, прошептала что-то стоявшей у нее за спиной малявке. Та побежала вглубь леса.
«Что за проверки такие?» – подумал Волк, ощутив легкий приступ паники. Мало ли, будут тыкать в организм какими-нибудь железяками… С них станется.
Виду он, впрочем, не показал. А девчонке, которой прикрывался от нацеленных в него орудий, шепнул: «Не дергайся. Ты меня возбуждаешь».
Та рванулась в ярости. Но куда деваться? Волчара говорил правду, и она это остро чувствовала. В районе собственной попочки.
Минут через пять на сцене появился новый персонаж. Это был старик. Коренастый, широкий в кости, но уже совсем седой и морщинистый. Девчонки явно не рассчитывали на него, как на защитника.
– Этот? – вопросил он, нацеливаясь взглядом на распростертого на земле Волка.
– Да. Говорит, что маркиз.
– Я, Рон Генгар, сорок лет прослужил егерем в этом лесу, – расправил плечи старик. – И всех де ла Грюнов знаю в лицо. Ну-ка, покажи личико…
«Во блин», – подумал волчара и со вздохом вытянул шею, высовываясь из-под своего прикрытия. А что делать?
Бывший егерь подошел на шаг, нагнулся, опираясь руками на колени, вгляделся…
– Хм, – сказал он.
– Я сын Грегори, – сообщил Волк, пресекая очередную попытку девушки вырваться.
– Я знал Грегори, – заявил старик. – А ну встань-ка, дай рассмотреть получше.
Маркиз разжал объятия, и девчонка мгновенно откатилась от него в сторону. Волк поднялся.
– Ну-ка, – старый егерь взял его за плечо и развернул физиономией к свету. – Похож.
Он еще раз вгляделся.
– Ей Богу похож!
– Ага. Здравствуйте.

Дальше общение пошло легче. Волк сходил за оставленным жеребцом, достал из седельных сумок угощение. Разумеется, каких-то особых деликатесов в казарменной столовой Леккура раздобыть не удалось, но сахар он прихватил. Изрядный такой мешочек. Девчонки обрадовались!
– Ну-ка, цыц! – старый Рон не позволил сразу расхватать куски, а погнал подопечных за хворостом и велел кипятить воду. Чай с сахаром – это сила!
Когда расселись кружком вокруг костра, Волк стал расспрашивать о графе, о замке, о том, что слышно в поселках и как народ оценивает перспективы. Ему поведали многое и все новости были печальны.
Король Тенгриды, как человек крайне заинтересованный в договоре с графом, прислал свои войска. Не слишком много, но достаточно, чтобы осадить замок.
Формально боевые действия еще не начались, но королевские солдаты добывали продовольствие в близлежащих поселках. Коротко говоря, грабили.
Сам Грейлис заперся со своим гарнизоном в замке и никаких действий не предпринимал. Говорили, что его невеста попала в заложники к врагам, поэтому руки графа были связаны.
В условиях такой неопределенности, жители окрестных деревень решили всех девушек и девчонок временно переселить в лес. Под начало старого егеря, для которого лес был роднее, чем собственный дом.
Зачем это понадобилось, объяснять не пришлось. Волк знал, что солдаты на захваченных территориях имеют привычку не только грабить. И если от взрослых баб не сильно убудет, если их лишний раз поваляют на сене, то молодок решили поберечь. Ни к чему им такое начало жизни.
В лесу этот маленький отряд обитал вторую неделю. Егерь помог построить шалаши, обучил ловить рыбу, ставить силки на куропаток и зайцев. В общем, не голодали. А поскольку на дворе было лето, то и не мерзли. Но сколько еще придется тут сидеть, никто не знал. И это заставляло нервничать.
– Странно, – удивился Волк, выслушав новости. – Я почему-то думал, что невеста графа в безопасности.
Бывший егерь только пожал плечами. Он рассказал, что знал.
– А от императора делегация прибыла? – продолжил допытываться маркиз.
– Приехали какие-то, – кивнул Рон. – Сидят в замке.

Выспросив все подробности, Волк не угомонился. Он потребовал от старого егеря нарисовать схему окрестностей замка, с указанием расположения войск и лесных массивов. Потом поинтересовался, сумеет ли Рон удержаться в седле, чем страшно оскорбил бывшего служаку.
– Да что бы я… – возмущался егерь, – да хоть раз в жизни… хоть пьяный, хоть раненый…
– Отлично, – похвалил маркиз, – а по-волчьи завыть сумеешь?
– Послушай, сынок, – проворчал Рон, – если хочешь обидеть старого слугу, так и скажи.
– Понял. Прости. Теперь слушайте.
И он изложил детали своего плана, основанного на том, что сейчас как раз наступило полнолуние.

Глава 14. Волчья дипломатия

В осажденную крепость Волк проник вместе с обозом, груженым сеном. Лошадей в гарнизоне замка было достаточно, фураж требовалось доставлять регулярно, так что проблем не возникло.
Со стороны, наверное, было забавно видеть, как маркиз босой, одетый в холщовую рубаху и порты, бредет возле воза и по-деревенски чмокает, подбадривая смирную лошадку.
Но никто не смеялся. Старый Рон только посоветовал голову держать пониже.
– Взгляд у тебя больно дерзкий, – сказал он. – Заметят – обязательно прицепятся.

Въехали через подвесной мост.
Далее следовало действовать строго по инструкции. Да-да! Не все маркизам командовать. Он тут пришлый, а местные лучше знают, что делать и к кому обращаться.
Оставив Волка выгружать сено в сарай возле конюшен (а что? Он в деревне вырос, с вилами управляться умеет), старичок с первой подводы шмыгнул куда-то в хитросплетения хозяйственных построек. Требовалось найти Мару – кормилицу графа, которая все местное хозяйство держала в крепком кулаке.
Мара, ядреная пышногрудая баба, явилась, когда Волк уже почти перекидал сено со своего воза. Осмотрела гостя, хмыкнула и поманила за собой. А потом, заведя в каморку, безо всякого стеснения наблюдала, как он переодевается в костюм, подаренный императором. Мару было не смутить. За свою жизнь она видела (и даже держала на руках) столько высокопоставленных задниц, что…
– Ну как? – поинтересовался Волк, нацепив на костюм портупею и потопав ногами, чтобы ловчей сели сапоги.
– Похож, – оценила кормилица. – Батька твой такой же статный был.
С этими словами она дружески ущипнула Волка за ягодицу.
– Жди здесь. Сейчас приведу тебе графа.
И она величественно удалилась, оставив новоявленного маркиза озадаченно потирать ущипнутое место.

Грейлис явился буквально через пару минут. («С такой кормилицей не забалуешь», – коротко подумал Волк).
Граф был молод, не старше маркиза, крепок той особой статью воина, которую другие вояки замечают сразу. Кроме того он был мрачен и выглядел раздраженным. На приветствие не ответил, только вздернул подбородок в значении: «Говори, что хотел и отваливай».
Волк решил, что для высокой дипломатии не время, и спросил по-свойски:
– Может объяснишь, что за хрень у тебя тут творится? И почему на твоей земле распоряжаются чужие солдаты?
Грейлис дернул углом рта.
– А ты кто такой?
– Маркиз де ла Грюн.
– А. Сын простолюдинки…
– Сын. И что? Сомневаешься в моих возможностях?
Граф чуть откинулся корпусом назад и осмотрел гостя с новой точки зрения.
– Слышал о тебе, – сообщил он. – Ты трахнул герцога Аринского.
Волку не понравилась такая интерпретация событий. Но не затевать же дуэль? Ответил сдерживая раздражение:
– Я его даже пальцем не тронул.
– Насчет пальца верю, – ухмыльнулся Грейлис.
Маркиз подавил желание дать собеседнику в морду. В конце концов, он с дипломатической миссией явился, надо соответствовать.
– Будем препираться о дохлом герцоге? – мрачно буркнул он. – Или обсудим как твои дела вытащить из жо…кхм, из беды?
То, что Волк назвал герцога дохлым, понравилось графу. Так сложилось, что в данной местности покойный Анри не снискал любви и уважения. Но гостя следовало осадить. Больно уж дерзко он себя вел на чужой территории. В конце концов, Грейлис и сам был не дурак подраться. А тут как раз удобный случай – один на один…
– Со своими бедами я справляюсь сам, – отрезал он. – И не люблю, когда меня учат сомнительные маркизы, которые собственные земли прос…али.
Ух ты!
За шпаги оба схватились одновременно.
Но Волк не хотел драки (редкий случай). Просто вздернул губу над клыками и уперся взглядом в глаза противника. Грейлис, не дрогнув, тоже оскалился.
Спасла положение Мара. Внезапно появившись за спиной графа, она мгновенно оказалась сбоку от застывших дуэлянтов и ловко влепила полотенцем по морде сначала одному, потом другому.
– А ну, брысь! – рявкнула она. – Нашли время.
Соперники отступили на шаг, но руки по-прежнему держали на эфесах шпаг.
– Замок в осаде, бедная Хильма в заложницах, тенгридцы всю округу разграбили, а они драться надумали. Брысь! – Мара втиснулась между дуэлянтами и могучим тычком отшвырнула их друг от друга. – Ну?!
– Вообще-то, я приехал помочь, – неохотно признался Волк, выпуская, наконец, оружие.
– Много от тебя помощи, – пробурчал граф.
– А ты не груби, – рявкнула на него кормилица. – Пусть скажет. Батька у него умный был, может и ему что перепало.
– Есть план, – сообщил Волк. – И к ночи прибудет подмога. Ты готов слушать?
Грейлис помедлил, посоветовался взглядом с кормилицей, потом кивнул.


Когда вошли в Большой зал замка, стало понятно, почему граф не пригласил гостя в свои апартаменты, а отправился к нему в каморку.
Диспозиция была такова: прямо от двери вглубь помещения шел большой длинный стол из полированного дуба. В дальнем его конце, подобно трону, возвышалось кресло хозяина замка. Смотрелось весьма готично.
Пол каменный, на стенах развешано оружие: алебарды, двуручные мечи, экзотические кривые кинжалы, протазаны… Багровые отсветы горящего камина играли на жалах отточенных клинков, придавая залу зловещий вид.
По обе стороны от стола стояли прочные тяжелые стулья с резными спинками. На них расположились две враждебные делегации. Слева – три офицера армии Тенгриды, справа – барон Ворчнун. Атмосфера в зале была накалена. Казалось, не будь тут стола, разделяющего противников, они давно перешли бы к рукоприкладству.
Волк вошел и встал на пороге, широко расставив ноги. Ноздри его раздулись.
– Господа офицеры, – заявил он, – от имени императора Регнора IV предлагаю немедленно покинуть замок. Сообщите вашим войскам, что любой солдат, оставшийся на территории графства после полуночи, будет немедленно уничтожен.
Тон его был оскорбителен.
Тенгридцы встали.
– Не слишком ли самоуверенно, мальчик? – поинтересовался старший из них, меряя Волка взглядом. Взгляд был достойный. Перед маркизом стоял опытный рубака, прошедший не одно сражение. Другому король на столь важное дело не доверил бы.
– До сих пор его наказывали, хлопая по попке, – дополнил второй офицер. – Поэтому он так дерзок.
Волк положил руку на эфес шпаги.
– Надеюсь, вы готовы ответить за слова? – холодно поинтересовался он.
Шелест стали, вылетающей из ножен, был ему ответом.
На физиономии Волка отразилась кровожадная радость. И он, не теряя дорогого времени, швырнул ближайший стул в середину вражеского строя.
Граф благоразумно сместился на половину барона Ворчнуна.
Это не означало, что тенгридцы были ему симпатичны, и он желал им победы. Но мысль о том, что его невеста находится в заложниках у императора, бесила и затемняла рассудок. Именно поэтому он тянул время в переговорах и мечтал стравить обе стороны, чтобы они сожрали друг друга.
Старший рубака попытался перепрыгнуть через летящий в него стул, но не рассчитал высоты, зацепился за ножку и свалился. Двое других одновременно сделали выпад шпагами.
Волк повернулся, пропуская сталь перед грудью, сделал подшаг в сторону противника, и, оказавшись за спиной левого вояки, от души пнул его в зад.
Тот полетел вперед и сбил с ног правого.
Но шпаги из рук они не выпустили, и Волк притормозил, чтобы не напороться на клубок тел, ощетинившихся сталью.
– Я уже видел такие мундиры, – сообщил он, отбивая выпад рубаки, который сумел атаковать из положения лежа.
В следующие несколько минут говорить ему стало некогда. Офицеры Тенгриды действовали слаженно, нападали и оборонялись, прикрывая друг друга. Один раз Волк едва не нарвался на прямой проникающий удар, направленный из-за спины старшего бойца.
Единственным способом разорвать эти строенные атаки было быстрое перемещение. Волк этим и занялся, петляя по залу, раскидывая стулья и временами даже запрыгивая на стол. Благо потолок был высокий и пространство позволяло. Попутно он огрызался ударами своего клинка, и успел уже оставить отметины на всех трех противниках.
– Трус, – прорычал рубака, тщетно пытаясь достать Волка острием шпаги. Фехтовал он мастерски, но вот скорости не хватало – возраст! – Встань и сражайся честно!
– О да, – ответил маркиз, в очередной раз запрыгнув на стол. Он почти не запыхался. – Но ваши солдаты не затрудняют себя честностью.
– Лжешь!
– Нападают на женщин. Убивают слуг.
– Я заткну тебе пасть своей шпагой!
– Попробуй. – Волк как раз добежал до стены с оружием и сорвал с нее длинный прямой кинжал. Теперь он мог сражаться с двух рук, что немедленно и продемонстрировал.
Тенгридцы отошли в оборону. Дышали тяжело, но сдаваться не собирались. И тут со второй половины зала подал голос барон Ворчнун.
– Это он трахнул герцога Аринского, – любезно сообщил он.
Новость заставила офицеров Тенгриды по-новому оценить противника.
Герцог, при всех недостатках, сражаться умел. И без охраны практически нигде не появлялся. Разумеется, смертник мог бы прорваться и заколоть Анри. Но чтобы прям-таки трахнуть… Да еще до смерти…Это кем надо быть?
Тут задумаешься.
– Мы парламентеры, – вспомнил старший рубака, демонстративно обернувшись к графу. – Требую обеспечить нам безопасный выход.
Грейлис посмотрел на маркиза. Тот развел руки, показывая, что не возражает и отступил на пару шагов.
– Следуйте за мной, господа, – пригласил граф.

* * *
Когда представители короля Тенгриды покинули помещения, Волк довольно-таки кровожадно обернулся в сторону барона.
– Но-но-но! – тот поднял руки, как бы обороняясь от наезда. – Не воображай о себе много.
– Что ж ты врешь-то, старый ты козел? – произнес волчара, зловеще надвигаясь. – С чего вдруг невеста графа оказалась в заложниках? Я тебе её на каких условиях передавал?
– Да мне плевать на твои условия, – вспылил Ворчнун. – Ты пришел, помахал членом… Думаешь, все проблемы решил? Мне император поручил…
– Поручил врать?
– Дипломатия, по большому счету, одно большое вранье и есть. Спрашивают не за то, что ты говоришь, а за результат. Я вел переговоры. Довольно успешно. Пока ты не вломился, со шпагой наперевес и не разнес все, как слон в посудной лавке. Так что теперь вообще непонятно, чего ждать. Возможно, ты втравил нас в полномасштабную войну. Потому что оскорбления…
Закончить фразу он не успел. Вернулся Грейлис.
Волк шагнул к нему:
– Невесту я тебе верну, обещаю. А пока давай готовить войско.

Глава 15. Атака в полнолуние

Ночь выдалась колдовская. Внизу, в долине, окружающей замок, не было ни ветерка. Искры редких костров, скверно освещающих большое скопление людей, взлетали вертикально вверх.
А вот на небе черные облака мчались стремительно, словно ведьмы в лохмотьях бесовских плащей, спешащие на безумный шабаш. Круглый, без малейшего ущерба диск луны то и дело затмевался этими покровами, и ночное светило то вспыхивало ярко, озаряя все вокруг, то исчезало в тучах, погружая землю в беспросветный мрак.
Войско тенгридцев, не слишком большое, но достаточное для взятия замка, сонно ворочалось в затихшем ночном мире. Штурм должен был начаться с рассветом, а пока военный лагерь отдыхал.
Волк и Грейлис, поднявшись на башню, защищавшую ворота, всматривались в раскинувшееся перед ними пространство.
Когда свет луны прорывалась сквозь облака, можно было разглядеть редкие фигуры часовых, неясное движение людей возле штабного шатра.
В непосредственной близости к осажденным стенам раздавались стуки и бряцание. Там готовили к штурму лестницы и фашины. А прямо напротив ворот чернела громоздкая туша тарана, выведенного на стартовую позицию.

Но Волка не интересовало сонное войско противника. Выпросив у графа подзорную трубу, он, используя каждое мгновение вспыхивавшей в небе луны, высматривал что-то в темном массиве леса, окаймлявшего захваченную долину.
Грейлис стоял рядом, всем своим существом излучая холодное неудовольствие. Он жалел, что доверился этому новоявленному маркизу. Пусть тот и дворянин по крови, пусть фаворит императора… Но по сути, кроме нахальства да подаренного во дворце костюма, за душой у него ничего нет.
А графу есть что терять в этой войне!
И все же он повелся. А теперь мучился раскаянием и страдал.
Кроме того ему не нравилась идея нападать ночью. Вырезать спящих? Достойно ли это благородного человека?
Но когда он высказал это мнение маркизу, тот лишь оскалился.
– Мы не будем нападать, – заявил он. – Мы их спасем!
Граф ничего не понял. Но как бы то ни было, менять что-то было уже поздно. Решение принято. И весь гарнизон замка, все кавалеристы, прибывшие из столицы с бароном, в данный момент выстроились за закрытыми воротами, готовясь к внезапной атаке.
На рубеж выходили скрытно – ноги лошадям обвязали тряпками, чтобы подковы не гремели по мощеному двору. Оружие держали аккуратно, остерегаясь лишний раз брякнуть или зацепить металлом за металл.
Ждали сигнала. Но раздастся ли он?
– Ну… – сказал Волк, складывая трубу… То ли рассмотрел, наконец, то, что хотел увидеть, то ли наоборот, отчаялся… Это осталось неизвестным. Потому что именно в этот момент часы на главной башне замка захрипели. Что-то в их тяжелом механизме провернулось, большой молот, оттянутый пружиной, сорвался и гулко ударил в набатный колокол.
Бу-у-у-ум! Над долиной поплыл первый удар полночного отсчета.
И тут вдали завыл волк.
Луну, как нарочно, затянуло в тучи, на долину обрушилась тьма.
Бу-у-у-ум! – ударили часы.
– У-у-у-у-у, – протяжно отозвался вой в другой стороне леса.
Бу-у-у-ум!
– У-у-у-у-у…
Жуть какая! Граф почувствовал, как холод продрал его до самых печенок.
И тут Волк, весь подавшийся вперед, навстречу несущемуся со всех сторон волчьему вою, завыл сам. Да так, словно его корчило полнолуние, заставляя перекидываться из человека в дикого зверя.
Черт! Оборотень!
Внизу, в изготовившемся к атаке войске, испуганно шарахнулись кони.
Бу-у-у-ум! – снова грянули часы.
Тут на небе словно раздернули полог. Тучи разошлись, и луна ударила сверху потоком света.
И в этом свете… граф не поверил собственным глазам… он увидел, как от черного, застывшего словно в судороге леса несутся огромные, ростом с теленка, жуткие, мохнатые твари с оскаленными челюстями.
Какое-то мгновение графу показалось, что он слышит злобные рыки, но тут взорвались ржанием несчастные тенгридские лошади.
Неведомые твари набросились в первую очередь на них.
Визг боли, всполошенные крики, метания обезумевших лошадей, вопль ужаса тех, кто проснулся и увидел…
– Пора граф, – коротко произнес маркиз, который до этого перевесившись через гребень стены, так всматривался в происходящее в долине, что едва не свалился вниз. – Атака.
Он единым духом слетел вниз по лестнице и вскочил на оседланного жеребца.
Ворота гремели, распахиваясь. Грохотали цепи, опуская подъемный мост.
– Неукротимые! – Заорал маркиз, наливаясь веселым бешенством предстоящего боя. – Вперед!
– А-а-а!!!
И конница, сверкая выхваченными клинками, с грохотом выломилась за ним на простор.

Нет, боем то, что случилось, назвать трудно. Яростная атака гарнизона замка ударила не в сплоченные ряды готового к обороне войска, а в хаос и сумятицу стремительно растущей паники.
Черные призраки-оборотни сбивали с ног и кого-то грызли во тьме, стонали и метались кони, кто-то куда-то бежал, командиры размахивали оружием, пытаясь выстроить хоть какую-то оборону.
А над этим реял неудержимый вихрь атаки, опрокидывающий наспех собранные ряды пехоты.
Когда же со стороны леса вылетел еще один отряд с саблями наголо, тенгридцы побежали.
Если до этого они еще пытались хоть как-то, хотя бы в некоторых местах огрызаться и противостоять, то теперь бегство стало всеобщим и неудержимым.

Далее в дело должен был вступить граф.
Гарнизон замка и пришлые кавалеристы еще вовсю орудовали в захваченном лагере: обезоруживали и сбивали в кучи пленных, проверяли офицерские палатки, собирали уцелевших лошадей. Но настало уже время сбора трофеев.
Грейлис подготовил повозки: лошади были запряжены, возницы сидели по местам…
Вот только уговорить мужиков выехать за ворота замка никак не получалось. Волчий вой и призраки-оборотни, которых кто-то видел, а большинство вообразили, нагнали такого страху, что возницы скорее были готовы умереть от хозяйской руки, чем попасть на клыки жутким порождениям ночи.
А ведь лучшие трофеи собирает тот, кто оказывается на месте первым.
Граф злился, мысленно подсчитывая насколько за нынешнюю ночь обогатится маркиз, но поделать ничего не мог.

Волк меж тем занимался поиском не трофеев, а своих людей. В сумятице разгромленного лагеря это было непросто. Но луна все же время от времени прорывалась сквозь облака, и он сумел сориентироваться.
– Зигфрид! – рявкнул он, различив в сутолоке всадников знакомую фигуру.
– Милорд! – радостно откликнулся тот.
– Здорово. – Волк подъехал, обнял его. – Где наши?
– Да тут, собак собирают.
– Собак? Понял, значит, какие в Мшистом болоте оборотни?
– Да, милорд. Но страху натерпелся…
Волк потрепал его по плечу:
– Привыкнешь.

(продолжение пишется)