Первая звёздная, научная фантастика Опции

[Andrej]

Сразу вспомнил религиозного фанатика из фильма Контакт. Который кричал, что наука это воплощение дьявола. А потом взорвал себя внутри межзвездного транспортного средства.

Хорошо, что в мире моего цикла религию тем или иным образом побороли (см. "Разящий крест").
Эти товарищи, о которых идёт речь здесь, сами прекрасно пользуются достижениями науки. Они только не хотят, чтобы человечество развивалось.
Одному такому локальному противостоянию посвящена повесть "Наваждение" в двух частях: http://panov-a-w.ru/navazhdenie.html

[Andrej]

Вот я и закончил первую главу новой повести - историю одного из членов экипажа звездолёта "Гагарин", Яна Гётца.

На очереди рассказ о следующем участнике полёта.

Но я тут столкнулся с некоторыми проблемами при расписывании эпизодов и необходимостью написать несколько дополнительных. Пока обдумываю, как это сделать, публикация новой главы немного откладывается.

Но не думайте - повесть я не бросил. Как только всё встанет на свои места, выкладка новых частей снова станет регулярной.

[Nil admirari]

На очереди рассказ о следующем участнике полёта.

Сколько их всего будет?

[Andrej]

Сколько их всего будет?

Странный вопрос.
В первом же сообщении этой темы есть пролог, где указано, что их шестеро.

[Nil admirari]

В первом же сообщении этой темы есть пролог, где указано, что их шестеро.

Спасибо. После политико-романтических приключений уже забылось.

[Andrej]

Спасибо. После политико-романтических приключений уже забылось.

[Nil admirari]

Эти товарищи, о которых идёт речь здесь, сами прекрасно пользуются достижениями науки. Они только не хотят, чтобы человечество развивалось.

В наше время таких людей большинство.
Раз уж в рассказе такой первый космический проект, то приведу недавний пример из своей жизни.
Моя компания собирается строить частный космодром в России. Выбрали юг, потому что там теплая зима, ближе к экватору, есть место для падения ступеней ракет. Он должен стать первым частным в России (и СНГ).

https://tass.ru/ekonomika/10342057

https://tass.ru/kosmos/10345043

Но сразу же появилась негативная реакция населения:

http://dagpravda.ru/obshestvo/do-poligona-kak-do-kosmosa/

Люди там тысячи лет коров пасут, а тут космодром хотят строить, который по их мнению уничтожит экологию. При этом документ об экологической безопасности у меня имеется. Но население ничего не хочет слушать. Дело уже до угроз дошло. Обещают, что если строительство начнется, то саботажники будут!

[Andrej]

...
Но население ничего не хочет слушать. Дело уже до угроз дошло. Обещают, что если строительство начнется, то саботажники будут!

И не послушают. Население в большинстве своём косное. Пока в стране не победят бедность (а это напрямую связано с пасущимся скотом), никакие подобные проекты не будут нормально реализовываться.
Хотя, если бы это делало государство, всё быстренько бы решили. И народ был бы не помеха. Это к вопросу рычагов и возможностей. Что печально.

[Andrej]

Владислав Ясин

1.

Это была обычная чайлдфри-вечеринка. Большинство гостей пришли в ви-масках: вот искусственная, как кукла, девушка общается с чёрной кошкой с пышными усами, вот паук распивает коктейли с Буддой, а неподалёку длинноволосый красавец обнимает синюю трёхгрудую инопланетянку.

Влад Ясин не любил ви-маски и никогда их не надевал. И не любил общаться с ви-масками, не посмотрев предварительно, кто скрывается под ними. Сделать это было легко: стоило лишь отключить нейрокиб от Сети, и все представали в своём настоящем облике.

Врать, увиливать и умалчивать Владу тоже не нравилось. Он всегда говорил то, что думал. Поэтому друзей у него было мало. Только те, кто знал Ясина ещё со школы и уже давно привык к его непосредственности, продолжали общаться с ним.

Машинально отключив Сеть, Влад направился к бару. Взял коктейль с колой, развернулся лицом к залу и, потягивая через трубочку напиток, огляделся. Приглушённый свет не давал рассмотреть всех посетителей клуба, однако слева за столиком у стены Влада привлекли две девушки в смартглассах. Одна стройная светловолосая с короткой стрижкой и кольцами в ушах и носу, а вторая — чуть полноватая шатенка с асимметричным каре и симпатичным округлым лицом. Они сидели одни, что-то пили и весело разговаривали.

Влад вошёл в Сеть, быстро справился с обрушившимся на него калейдоскопом визуальной информации, и взглянул на подруг. Светловолосая превратилась в эльфийку с крыльями, а вот шатенка не изменилась. Ясин удивлённо поднял брови и, не открывая соцпрофили девушек, решительно направился к их столику.

— Привет! — сказал он, подойдя. — Меня зовут Влад. Могу я вас угостить чем-нибудь?

— Попробуй, — ответила эльфийка, и девушки засмеялись.

— Тогда вот, — Влад поводил перед собой рукой, делая виртуальный заказ. — Вам это понравится.

— Лена, — представилась эльфийка.

— Настя, — сказала её подруга.

— Очень приятно, — искренне признался Влад и повернулся к шатенке. — Пока стоял у бара, глаз не мог от тебя оторвать.

Настя улыбнулась такому непосредственному заявлению, откинулась на спинку дивана и оценивающе посмотрела на Влада. Подъехал робот-официант, раскрылся и выдвинул поднос с тремя коктейлями «Зелёный джинн». Ясин поставил бокалы перед девушками:

— Здесь его готовят по особому рецепту.

— Это же мой любимый! — воскликнула Настя. — Как ты угадал?

— Просто мы на одной волне, — порадовался Влад случайному совпадению. — Можно к вам присоединиться?

Получив согласие, Влад сел рядом с Настей.

— А где твои очки? — поинтересовалась она. — Или у тебя гарнитура за ухом?

— У меня нейрокиб, — ответил Ясин.

— Ого! — восхитилась Настя. — Классно!

— Сколько ж ты за него отвалил? — спросила Лена-эльфийка.

— Нисколько. Я курсант лётного училища ВКС. Нам бесплатно ставят.

— Везёт тебе! — с завистью протянула Лена. — У нас бы в институте так.

— А вы где учитесь? — поинтересовался Влад.

— Мы на живописи в Институте искусств, — сказала Настя. — Третий курс.

— А я уже через два месяца окончу пятый. Лейтенанта получу.

— Хорошо тебе! — подытожила Лена.

— А почему ты без ви-маски? — обратился к Насте Влад.

— Ну их, — махнула та рукой и улыбнулась. — Не люблю.

Влад слушал её мягкий голос, смотрел на её улыбку и ямочки на щеках и чувствовал, что этот их совместный вечер точно не будет последним.

— А вы, девушки здесь по убеждениям? — спросил Влад. — Или так зашли отдохнуть?

— Конечно, по убеждениям! Правда, Настя? — возмутилась эльфийка, тряхнув крыльями. — Никаких детей! — Она хитро прищурилась: — А ты-то, курсант, наверняка детишек любишь?

— Никак нет! — с улыбкой по-военному отчеканил Влад. — Не вижу в них необходимости. У меня другие цели в жизни, и размножение в планы не входит.

— Побольше бы таких парней! — обрадовалась Лена. — А то прямо не хватает. Ты вообще из Воронежа?

— Да, родители на Ломоносова живут. А я пока в Борисоглебске — в общежитии училища. Вот, в увольнительную выбрался домой съездить.

— А что потом думаешь делать? — спросила Настя. — После учёбы.

— Это куда пошлют, — ответил Влад. — Я же военный. Как прикажут, так и сделаем... А пойдём, Настя, потанцуем?

— Пойдём!

Они поднялись с дивана и затерялись в пёстрой бурлящей толпе.

​

​

— Настя! — радостно закричал Влад, крепко обняв подругу. — Как же я рад тебя видеть!

Они стояли на залитой утренним солнцем площади у входа в Главный вокзал Воронежа. Влад только что приехал из Борисоглебска, и это была его первая встреча с Настей за два месяца.

— Видишь? — указал Влад на погоны своей новенькой парадной формы офицера ВКС. — Я теперь лейтенант.

— Поздравляю! — впилась Настя в его губы.

— А ещё у меня две хорошие новости, — продолжил Ясин через несколько секунд. — В июле мне дадут квартиру в новом жилом комплексе. Ты сможешь туда переехать! Только представь — все удобства под рукой: своё ателье, свой ресторан, скверы, зимние сады, спортзалы, бассейн! Ты даже сможешь там мастерскую арендовать. Со временем, конечно. Когда деньги появятся. Но в целом-то, все возможности есть.

— Здóрово! — согласилась Настя. — А вторая новость?

— Мне удалось выбить самую крутую стажировку — полгода на МКС! Я до сих пор поверить не могу.

— Полгода? — огорчилась Настя. — Без меня?

— Космос — это мечта всей моей жизни, Наська, — прижал её к себе Влад. — Всего полгодика. А я буду звонить тебе каждый день. Специально куплю голокамеру, чтобы ты могла меня видеть. Зато я привезу тебе оттуда подарок.

— Какой?

— Не скажу, — улыбнулся Влад. — Иначе это не будет сюрпризом...

— Всё, хватит! — снова улыбнулась Настя и потянула его за руку. — Пойдём скорее. Ленка до завтра уехала — квартира пустая стоит.

И они побежали к автобусной остановке.

​

​

Проплыв вместе с группой туристов через шлюз, соединяющий шаттл с Международной космической станцией, Влад оказался в небольшом закрытом помещении. Тут же появился виртуальный помощник в образе космонавта, поприветствовал прибывших и попросил надеть на обувь магнитные подошвы. В стенах раскрылись ниши, где по размерам были разложены тонкие пластины с ремешками. Влад нашёл свой сорок третий и без труда закрепил пластины на военных ботинках.

Когда все закончили «обуваться», дверь с крупной надписью «МКС-4» отодвинулась в сторону, открывая проход в коридор станции. Помощник-космонавт показал, как нужно выходить из комнаты, осторожно наступая на магнитный пол и медленно принимая вертикальное положение. Затем повернулся к гостям и пригласил попробовать.

Влад подлетел к двери, нырнул в коридор, затем, подтянув колени к груди, медленно опустил правую ногу — подошва щёлкнула об пол. Влад опустил левую ногу и распрямился.

— Браво, лейтенант! — воскликнул виртуальный космонавт.

Ясин сделал несколько шагов — ноги приходилось отрывать от пола с усилием, будто идёшь по чему-то липкому, но большого неудобства это, однако, не доставляло. Он прошёл чуть вперёд, чтобы освободить место для следующего пассажира шаттла, и стал дожидаться остальных.

Тут из-за поворота коридора послышались шаги, и к Владу подошёл капитан ВКС в необычной синей форме, больше похожей на скафандр, только без шлема.

— Лейтенант Ясин? — осведомился он.

— Так точно, капитан! — встав по стойке смирно, отдал честь Влад. — Прибыл для прохождения стажировки.

— Вольно, лейтенант. Меня зовут Сергей Смирнов. Я буду вашим непосредственным начальником на станции. Идите за мной.

За поворотом их ждал тупик и две двери: коричневая налево, синяя направо. На коричневой светилась надпись по-английски: «Туристический блок».

— Там живут туристы, — пояснил Смирнов. — У них свой персонал, ресторан, космический «лягушатник» и прочие нехитрые развлечения. К ним от нас ходят только техники, если вдруг что сломается, а также начальник станции полковник Сюй Юнпин и его первый зам подполковник Роже Пиньён — поприветствовать очередную порцию гражданских и выпить с ними бокал вина. А за этой, синей, дверью расположен рабочий блок, где вам и придётся провести следующие полгода.

Смирнов нажал кнопку у правой двери, подтверждая сигнал нейрокиба. Проход открылся, и, сделав несколько шагов, Ясин очутился в длинном коридоре с множеством дверей по обеим сторонам.

— Сначала вам надо будет получить новую форму, — сказал капитан. — Это специальный пневмокостюм, как у меня, создающий нагрузку на мышцы, чтобы они у вас не атрофировались в невесомости. Потом я покажу вам каюту, где сможете оставить вещи, а затем отведу на место службы и познакомлю с коллегами. Алкоголь в рабочем блоке запрещён, ви-маски тоже. Зато есть спортзал, оранжерея и кают-компания, где можно пообщаться и поесть. Все записи нейрокиба должны шифроваться и сохраняться на специальном сервере. Сегодня вам для этого установят приложение. И ещё, лейтенант, — улыбнулся Смирнов, — будете ложиться спать — не забудьте пристегнуться.

​

​

Влад сидел в своей каюте у стола напротив портативной голокамеры. За его спиной во всю стену светился лимб Земли на фоне чёрного космоса. Голубой океан, край материка и плывущие над ними белые ватные облака.

Влад смотрел на Настю, уютно устроившуюся на мягком диване в их новой квартире. Конечно, это было всего лишь трёхмерное изображение, транслируемое через нейрокиб на киберленсы Ясина, но выглядело оно очень реально.

— Привет, Настя! — сказал Влад. — Тебе хорошо меня видно?

— Привет! — ответила Настя. — Да. А тебе меня?

— Лучше не бывает!

— А у тебя сзади что — окно такое?

— Нет, — улыбнулся Ясин и чуть сдвинулся в сторону, открывая обзор. — Вся стена — это экран, а на неё передаётся картинка с наружной камеры. Но ощущение, и правда, будто сидишь на самом краю и можешь в любой момент свалиться в эту черноту. Один шаг — и полетишь... Может, через пару дней привыкну, но сейчас аж дрожь бьёт.

Он снова придвинулся к столу:

— Как ты, Наська? Не скучаешь?

— Только по тебе. А так... Вчера Ленка приезжала. Обзавидовалась вся. Мы ей в ателье блузку отпечатали. Заполнили анкету, сделали тридэ-фото, и через два часа прямо в квартиру прислали готовую блузку, представляешь?! Ленка так обрадовалась. Хотя не понимаю, чему? Что меня на деньги раскрутила что ли? Она же всё равно вечно в ви-маске ходит — зачем ей блузка?! Ну да ладно. Мне не жалко. Пусть порадуется. Завтра собираюсь съездить на Петровский остров — хочу с натуры настоящими красками писать. Надоело всё время в виртуале: развесишь картины по стенам, а снимешь очки — всё скучно и голо.

— Потом покажешь, что получится.

— Если получится, — хмыкнула Настя. — У тебя как первый день прошёл?

Влад поднялся и встал поближе к стене.

— Видишь, какие нам тут мундиры выдают? — он покрутился на месте. — В него встроена пневматика на руках, ногах и спине. Это чтобы мышцы тренировать. Двигаться пока трудновато с непривычки, но скоро разработаю. А ещё мы здесь ходим в магнитных ботинках, чтобы не плавать по станции в невесомости. И на стенах в каютах не полки, а застёгивающиеся карманы и ремешки, чтобы вещи не разлетались. Даже спать надо пристёгнутым!

— А ты будешь в космос выходить?

— Не знаю пока. Но думаю, должен хотя бы раз. Она же на то и стажировка, чтобы всё на станции изучить и всё попробовать. Тем более что тут затевается какой-то крупный проект — начинают монтировать новый блок. Лишние руки им точно не помешают.

— Ох, а я боюсь в космос лететь, — вздохнула Настя. — Никогда бы не согласилась. Я и на самолётах-то не очень люблю, а на шаттле уж и подавно. На земле спокойнее.

— Ничего! — улыбнулся Влад. — Когда-нибудь вместе полетим. Я тебя от страха избавлю!

​

​

Февральский вечер. Больничная палата. Уютный полусумрак от настольной лампы. За окном — завывания метели.

Влад сел рядом с кроватью, взяв за руку Настю. На глазах её — повязка, а выбритый участок за правым ухом заклеен пластырем.

— Как ты? — спросил он. — Ничего не болит?

— Нет, — улыбнулась Настя. — Всё в порядке.

— Через день тебе уже снимут повязку. А ещё через пару дней выпишут. Как раз к моему дню рождения. Потерпи немного.

— А когда он заработает?

— Ближе к маю, наверное.

— Так долго? — огорчилась Настя.

— Ну, он же должен прижиться, прорасти в мозг. Нейрокиб не обычный прибор — подключил и всё! Ему нужно время. А киберленсами сможешь пользоваться, как только повязку снимут. Я тебе вот и гарнитуру купил. До мая с ней походишь.

— У тебя хоть сколько-то денег осталось?

— Я тебе говорил — не важно, — Влад погладил Настю по руке. — Обещал же подарок после стажировки. Но у меня тоже кое-что есть — новая звёздочка на погонах, — он усмехнулся. — А денег я ещё заработаю. Меня в марте посылают на юг — в Ставрополье. Пилотом штурмовика. Буду патрулировать Стену мира.

— У них что, дронов нет?

— Почему? Есть, конечно. Только лётчикам тоже надо летать, опыта набираться. Годик-другой полетаю, а там, может, и в Воронеж переведусь.

— А как же я?

— Я буду приезжать, Наська, — успокоил подругу Влад. — Тут всего-то три часа до Воронежа, если на гиперлупе через Волгоград. В субботу приехал, в воскресенье уехал. А накоплю на аватары — будем видеться в вирсе.

— А нельзя отложить поездку? Хоть на месяцок?

— Нельзя, — вздохнул Ясин. — Приказ. Закончишь учёбу — будем вместе ездить. Я летать, ты рисовать.

— Побыстрей бы этот диплом получить...

— Следующим летом уже будешь свободна! Осталось-то всего ничего.

Влад наклонился к Насте и поцеловал её.

— Ты поспи. А я завтра к тебе утром приду. Хорошо?

— Хорошо. Я буду ждать.

​

​

Медленно, тягуче прошёл год. Для Влада он был чередой рутинных боевых вылетов вдоль исламской границы и абсолютно одинаковых тоскливых дней отдыха. Решительно ничего не происходило. Лишь единожды сработала защита Стены мира, среагировав на одинокого пастуха, искавшего отбившегося от отары барана.

Съездив в феврале домой, Влад вернулся отдохнувшим и полным сил. Впереди было лето, а значит, Настя получит диплом и сможет приехать к нему на базу.

Но в июне, позвонив подруге, Ясин неожиданно услышал:

— Что я буду делать в этом твоём Будённовске?

— Ты будешь со мной, — удивился Влад. — Отдыхать, рисовать... Извини — писать картины. Оформишь что-нибудь в городе, стрит-артом займёшься. Да мало ли! Не найдёшь занятий что ли?

— Нет, — отрезала Настя. — Из Воронежа я не поеду. Осенью у меня выставка. Папа уже договорился. Потом в Москву обещали картины повезти. И кстати, разве эту квартиру не придётся отдавать обратно, если получим новую в твоей деревне? А я там всю жизнь провести не хочу. В Воронеже хоть какая-то движуха, а там что? Лучше ты сюда возвращайся.

— Да куда мне возвращаться?! — вспылил Влад. — На «Балтиморе» с тоски помереть можно. Здесь хотя бы вылеты боевые, а в Воронеже одни тренировочные. Я скорее в космос вернусь, чем переведусь на «Балтимор»!

— Как хочешь, — махнула рукой Настя. — Сам решай, что тебе больше нужно.

И он решил.

Вернувшись домой к своему двадцатипятилетию в феврале 2105 года, Ясин уже имел при себе приказ о направлении на Луну пилотом грузовика.

[Andrej]

2.

Очередной рейс «Луна — МКС — Луна» подходил к концу. Раз в два дня Влад возил с лунного завода на станцию запчасти для устройства дока, где в скором времени начнут возводить первый звездолёт. Путь в один конец длился около восьми часов, а весь рейс, включая разгрузку на МКС, занимал почти сутки. Грузовиком управлял автопилот, так что бóльшую часть времени Ясин бездельничал, смотрел фильмы, читал книги и спал.

До космопорта Селен-Сити оставалось ещё два часа, и Влад вновь попробовал позвонить Насте. Ответа не было. Уже четвёртый день Настя не брала трубку, а Влад беспокоился всё сильнее. Надо будет позвонить с Луны её родителям — может быть, они что-то знают?

Ясин подплыл к иллюминатору: медленно приближающаяся Луна, испещрённая кратерами, была невероятно огромна. Селен-Сити, куда летел грузовик Влада, располагался у Южного полюса на пике Малаперта, рядом с вечно затенённым кратером Шеклтон, где добывали воду для жителей единственной колонии. Сам город находился под поверхностью, а наружу выступали лишь обзорные купола и шлюзы. Космопорт же был удалён от Селен-Сити на десяток километров и соединялся с ним несколькими подземными тоннелями — отдельно для грузов, отдельно для пассажиров.

Когда грузовик сел на свою платформу, Влад влез в скафандр, надел шлем, дождался полного отключения корабля и открыл люк. До платформы было метров пять. Ясин выдвинул металлическую лестницу и спустился к уже ожидающему его четырёхместному авточелноку.

По пути к зданию космопорта Влад по Сети подписал все необходимые документы и передал корабль бригаде техников. Подъехав к служебному шлюзу, вошёл внутрь и спустился на лифте на первый уровень. Там снял скафандр, помылся и сменил одежду. Минут через двадцать он уже будет дома — в десятиметровой комнатке с кроватью, столом, креслом и шкафом. Съест пару концентратов из синтезатора, заварит чая и снова попробует связаться с Настей.

Влад уже вышел из раздевалки, как в ушах раздался голос диспетчера:

— Старший лейтенант Ясин, вас ожидают у второго терминала.

Тут же перед ним возникла виртуальная стрелка, показывая путь.

— Да знаю я, куда идти! — буркнул Влад и смахнул стрелку в сторону.

Ясин спустился ещё на два уровня и оказался в просторном холле космопорта. Высокий сводчатый потолок, светящийся ярким, но мягким светом, колонны и пол, выложенные мозаикой, виртуальные информеры, ряды роботов-носильщиков у терминалов и входа. Было людно — видимо, недавно прибыл туристический корабль с Земли.

Влад направился ко второму терминалу, но, уже издалека увидев знакомую фигуру, остолбенел от удивления. Он не верил своим глазам: его ждала Настя! Она увидела Влада и радостно улыбнулась. Ясин ускорил шаг, громко застучав магнитными ботинками по полу, и через несколько секунд уже сжимал подругу в крепких объятиях.

— Говорил же я тебе, что отучу бояться полётов! — весело сказал он. — Как ты решилась?

— Я очень скучала, — ответила Настя. — Продала картину, оформила интерьер в вирсе на заказ, и вот...

Ясин поцеловал её.

— Как же я рад! Ты четыре дня не отвечала на звонки. Я уже собирался весь Воронеж на уши поднять.

— Хорошо, что не успел. Вот смеху-то было бы.

— Ну, пойдём, — выпустил Настю из объятий Влад и подхватил её сумку. — Поговорим лучше в парке. Здесь не очень уютно.

Они покинули холл космопорта и на траволаторе добрались до станции авточелноков, отправлявшихся в город. Заняли свободные места среди других пассажиров и через пять минут, промчавшись по хорошо освещённому тоннелю, уже ступили на широкую платформу Селен-Сити. Над десятью дверьми, ведущими с платформы, сверкала надпись: «Добро пожаловать в лучший город на Луне!».

К гостям тут же подскочили возникшие из ниоткуда виртуальные рекламные агенты и начали наперебой предлагать рестораны, казино, отели, клубы и, конечно же, прогулки по поверхности Луны. Влад взял Настю за руку и быстро вытянул из всего этого базара к приветливо открывшимся дверям, пройдя которые, они оказались на Центральной площади.

Центральная площадь Селен-Сити располагалась на четвёртом уровне, но в высоту пронизывала все остальные уровни и заканчивалась прозрачным куполом на поверхности, откуда лился естественный солнечный свет. На каждом уровне по периметру площади проходили балконы, соединённые эскалаторами и траволаторами. Именно отсюда, из сердца города, можно было попасть в любой его сектор: от завода «МеталлПринт» и геологической станции до блока биолого-медицинских лабораторий и гостиничного корпуса.

Настя с восхищением разглядывала сверкающую чистотой площадь, настоящие деревья, цветочные клумбы и громадный центральный фонтан.

— Откуда? — изумлённо произнесла она.

— Не волнуйся, — улыбнулся Влад. — Фонтан виртуальный. Но остальное вполне реальное. Идём — нам надо подняться на второй уровень.

Миновав два эскалатора и пройдя по длинному коридору с транслируемым на стены лунным пейзажем, они вошли в оранжерею под ещё одним куполом. Пели птицы, дул слабый свежий ветерок, шелестели листья кустов и деревьев. Ступая по усыпанной реголитом дорожке, Влад и Настя вскоре отыскали свободную скамейку под невысокой пышной ивой.

— Раз уж ты здесь, — начал Ясин, — я не буду откладывать этот разговор и скажу всё сейчас.

Настя нахмурилась и вопросительно посмотрела на него.

— Помнишь майора Смирнова, моего начальника во время стажировки? — продолжил Влад. — Он тогда капитаном был. Я в последнее время встречался с ним на станции пару раз. Оказалось, он меня хорошо помнит. И три дня назад он предложил перейти к нему, как только закончу здесь. Диспетчером-навигатором. Что ты думаешь об этом?

— Я надеялась, что ты вернёшься домой.

— Настя, я не могу вернуться, — взял подругу за руку Влад. — Здесь я понял, что на Земле мне делать нечего. Никакие самолёты не сравнятся с космическими кораблями. Это вообще разные уровни! Да и что там на Земле? Я вообще не понимал, зачем летаю. И только здесь я увидел реальный результат. Я приношу пользу, занимаюсь важным делом. Понимаешь? Я не могу от этого отказаться.

— Но ты мне нужен... — взмолилась Настя.

— Тебе не хватает аватаров? — удивился Влад. — Мы же сделали самые лучшие. Дороже уже просто не бывает! Неужели ты видишь разницу между мной и моим аватаром?

— Я не об этом, Влад. Представь, я прихожу домой, а тебя там нет. Я ужинаю в одиночестве, ложусь спать в пустую постель, просыпаюсь снова одна... А в вирсе с тобой видимся всего два раза в неделю по паре часов. Мне очень тебя не хватает.

— Так это временно, Настя. Вот выплачу кредит за аватары — будет больше денег на вирс. А на станции и зарплата другая, и бесплатные часы вирса дают. Мы будем видеться намного чаще. Не переживай. Все трудности — временные.

Вдруг на них надвинулась большая тень. Настя подняла голову — снаружи купол накрывали широкие пластины, похожие на цветочные лепестки. Включился свет.

— Что это? — спросила она у Влада.

— Не волнуйся. Просто летит метеорит. Пушки его собьют, а щиты примут на себя осколки. Потом снова раскроются. Это иногда бывает здесь. Обычное дело. Пойдём домой. Очень есть хочется.

Они встали.

— Ты надолго? — поинтересовался Влад по пути к выходу из оранжереи.

— На три дня, — ответила Настя. — Хочу, чтобы после следующего рейса ты вернулся не в пустую комнату.

​

​

Они лежали в постели в своей воронежской квартире, укрывшись лёгким одеялом. Влад, закрыв глаза, одной рукой обнимал Настю, прижимавшуюся к его правому боку. Сквозь чуть затемнённое окно пробивалось яркое солнце, освещая пастельные пейзажи на стенах, заливался соловей, изредка перебиваемый сорокой, пахло цветами.

— Почему бы нам не встретиться в следующий раз где-нибудь у моря? — спросил Влад, не поднимая век. — В бунгало с соломенной крышей прямо на берегу. Или прогуляться, например, по Дрездену или Барселоне? Там очень красиво. Или тебе не интересно?

— Интересно, — ответила Настя.

— Но тогда почему уже четыре месяца ты выбираешь для встречи нашу квартиру?

— Я просто хочу, чтобы ты был дома.

— И тебе не скучно — всё время одно и то же?

— Ну почему же одно и то же? — Настя села напротив Влада. — Сегодня, например, за окном весна — посмотри, как красиво цветут магнолии, птицы поют, воздух свежий. На прошлой неделе я новые картины вешала. Да и обои постоянно меняю. Ты разве не замечаешь?

— Честно говоря, не очень, — признался Влад. — Я вижу нашу кровать, окно, твой мольберт... Для меня здесь мало что меняется от раза к разу... Извини, но так есть. Я охватываю всё в общем, а мелочи... — Влад развёл руками и тоже сел. — И эти цветы, птицы — это всё не моё. Моё — это звёзды, лунные кратеры, Земля с орбиты. Вот где настоящая красота! — Он взял Настю за руку. — Но в любом случае главное для меня — это видеть тебя, обнимать, чувствовать твой запах. Кроме тебя мне вообще ничего не нужно — хоть в пустом белом пространстве встречаться!

Настя поджала губы и опустилась на свою подушку, уставившись в потолок.

— Нась, — повернулся к ней Влад, — ну, может, я потому и не замечаю все эти мелочи, что они создают здесь уютную, приятную атмосферу. Вот если бы было что-то не то, я бы сразу заметил. А так — мне очень хорошо. И скорее всего, именно благодаря тебе.

Прозвенел колокольчик, и на стене загорелась надпись: «У вас осталось 5 оплаченных минут».

— Наше время кончилось, — проговорила Настя.

— Да, пора, — согласился Влад. — Я тебе позвоню завтра. Пока, Наська.

Ясин поцеловал подругу и лёг на свою подушку. Комната растворилась, Настя исчезла, и Влад погрузился в темноту.

Очередной сеанс виртуальной симуляции завершился.

А за пятьсот километров от МКС, в воронежской квартире, в свете полной луны, укрывшись одеялом, лежала Настя, и по щекам её текли ручейки слёз.

​

​

За три года службы Влада на станции диспетчером-навигатором Настя изменилась: стала более холодной, сдержанной, реже выходила в вирс, часто не отвечала на звонки. Потом извинялась, говорила, что много дел — выставки, заказы. И всё начиналось снова.

В 2109 году уже с капитанскими погонами на плечах Ясин прилетел в Воронеж на время отпуска. Начальник станции пригласил его занять должность третьего зама, и Влад торопился сообщить эту новость Насте.

Войдя в квартиру, он застал подругу в прихожей с дорожной сумкой.

— В чём дело, Настя? — недоумённо спросил Влад.

— Через час у меня самолёт в Нью-Йорк, — ответила она.

— Надолго?

— На три недели. А может, и дольше. У меня там три выставки и два заказа.

— Нью-Йорк — это отлично! У тебя теперь мировая известность! — улыбнулся Влад. — Но три недели... Ты же знала, что я приеду.

— Я не могу перенести, — холодно ответила Настя. — Это зависит не от меня. Здесь участвует много людей и организаций.

— А почему не сообщила раньше? Я бы перенёс отпуск.

— Так получилось. Прости.

Настя прошла мимо Влада к двери. Ясин остановил её, взяв за руку:

— А у меня впечатление, что ты умышленно отдаляешься. Почему-то не хочешь видеть меня, разговаривать со мной. Объясни, Настя.

— Нет, Влад, сейчас у нас разговора не получится, — отрезала она, высвобождая руку. — Когда вернёшься оттуда совсем, окончательно, тогда и поговорим.

— Ты знаешь, мне предложили место третьего зама начальника станции?

— Я за тебя рада. Значит, наш разговор состоится не скоро.

— Хорошо, — стиснул зубы Влад. — Сейчас я не могу остаться — я уже согласился на повышение. Я не могу подвести команду. Но через год я вернусь совсем. Обещаю.

— Когда ты вернёшься, я буду дома. А сейчас — пока. Я опаздываю.

Настя вышла. С тихим шуршанием за ней закрылась дверь.

Влад ещё несколько секунд смотрел перед собой невидящим взглядом, затем прошёлся по комнате, снял фуражку, потёр левой рукой лоб. Зайдя в спальню, сел на кровать и бережно погладил подушку Насти. Потом резко встал, снова надел фуражку и вышел из квартиры.

[Nil admirari]

Классический психологический ультиматум женщин - "выбирай: либо я, либо твоя работа". К сожалению, в реальности так и бывает.

P.S.: Она могла бы на Луне рисовать свои картины.

[Andrej]

P.S.: Она могла бы на Луне рисовать свои картины.

Могла бы. Теоретически. Но, к сожалению, контингент там в то время очень ограниченный: только необходимые специалисты + заезжие тургруппы. На недельку-две могла бы остаться, но потом -- домой всё равно.

[Andrej]

3.

На ночной крыше было пусто и темно. Веяло прохладой, хотя лето стояло жаркое, и дневные температуры доходили до тридцати пяти градусов. Влад прошёл привычным маршрутом между ровно подстриженными самшитовыми кустами до площадки с шезлонгами, выбрал один ближе к центру и лёг.

Уже почти четыре года он по ночам поднимался на крышу своего жилого комплекса в Воронеже, ложился в один из шезлонгов и всматривался в ночное небо — разглядывал Луну, то приближая, то удаляя изображение, искал пролетающую по орбите станцию и представлял, как к ней подходят грузовики, как диспетчеры-навигаторы направляют их к стыковочным шлюзам и как пилоты встречаются в шумной кают-компании, ожидая, пока их корабли разгрузят.

Уже почти четыре года Влад работал на Земле — преподавал в одном из новых Центров подготовки космонавтов, открытом под Воронежем в 2109 году. Отношения с Настей вернулись в прежнее русло, она снова стала милой весёлой девчонкой с ямочками на щеках, которую он увидел двенадцать лет назад в клубе. Но пару раз в неделю Влада непреодолимо тянуло к ночному небу, он выходил на крышу, смотрел на звёзды и часто так и засыпал до утра.

Поначалу он пытался «вернуться» на Луну и МКС в вирсе: покупал экскурсии на станцию, поездки по Луне на квадроцикле, прогулки по Селен-Сити. Но эти суррогаты не приносили удовлетворения. Он, побывавший там по-настоящему, хорошо ощущал разницу. В симуляции он не встречал знакомых лиц, все интерьеры были настолько безупречными, будто их сделали вчера, глаз не цеплялся за то, что врезалось в память, осталось там частью неповторимой атмосферы места, где Влад провёл столько лет.

Ясин бросил вирс и оставил себе только ночную крышу — там он мог полностью погрузиться в воспоминания, просмотреть сохранившиеся в облаке или нейрокибе видеозаписи, помечтать о космосе. Настя всё понимала и давно уже не спрашивала, куда он уходит по ночам. Это была её плата за мирную жизнь с Владом на Земле. Плата, которую она готова была платить.

Из раздумий Влада неожиданно вырвал телефонный звонок от подполковника Смирнова — нынешнего начальника МКС. Звонок показался Ясину настолько оглушительным, что он даже вскочил с шезлонга.

— Майор Ясин? — раздался в ушах голос Смирнова. — Помнишь меня ещё?

— Подполковник, — ответил Влад. — Рад слышать. Что нового на станции?

— У вас сейчас ночь — я знаю. Ты извини. Но у меня срочное дело.

— Слушаю.

— Я сегодня лишился первого зама — резкое ухудшение здоровья. Пришлось отправить вниз на лечение и реабилитацию. Мне нужен и.о. Примерно на полгода. Как ты на это смотришь?

— Почему я? — удивился Ясин.

— А кто ещё?! Мы с тобой прекрасно сработались, Влад. Поэтому я и позвонил сразу же — до того, как командование само кого-то назначит. И ответ нужен прямо сейчас. Иначе вакансию успеют закрыть.

— Хорошо, — без раздумий решился Влад, — я согласен. Когда вылетать?

— У тебя есть два дня на подготовку. В Плисецке будет ждать шаттл. Я был уверен, что ты согласишься. И я этому очень рад. До встречи, майор!

Ясин опустился на шезлонг. Голова разрывалась от вихря бьющихся там мыслей. Снова в космос, на станцию! Неужели?! Влад встал, подошёл к парапету и взглянул на Воронеж с высоты сто семидесятого этажа. Взглянул глазами человека, который своими мыслями уже не здесь, который ощущает себя в городе чужаком и прощается с ним без сожаления.

До семи утра Влад просидел на крыше, не сомкнув глаз. Он боялся реакции Насти. Он знал, что она будет не в восторге, но в глубине души надеялся на понимание — ведь по-другому-то и невозможно!

Войдя в квартиру, Ясин застал подругу за приготовлением завтрака: она расставляла на столе йогурты, кашу, тосты с джемом и кофе.

— Настя, — сходу начал Влад, — я должен уехать.

Настя поставила на стол чашку и с тревогой посмотрела на Влада:

— Куда?

— На станцию. Мне только что звонил Сергей Смирнов. Он предложил место первого заместителя.

— Надолго?

— На полгода.

— Опять... — Настя выдвинула стул и села. — Ты не можешь уехать.

— Я должен. Я уже согласился.

— Нет! — Настя снова встала. — Зачем? Что тебя туда тянет?! Других что ли не нашлось?

— Не нашлось...

— Конечно! Они знали, к кому обращаться! Тебя только пальчиком помани! Нормальные-то все дома сидят, а ты только и ждёшь, как меня одну бросить!

— Настя.

— Что «Настя»? — она снова села и отвернулась к окну. — Почему ты согласился? Что такого он тебе сказал?

— Понимаешь... Смирнов никого другого не хочет. Он не перевёл на эту должность ни второго зама, ни третьего. Он позвонил мне. Мне! Ему нужен я! Мои знания, мои умения! Как я мог отказать?! После четырёх лет в этом болоте я ещё что-то значу! Ко мне обращаются! Я просто обязан лететь. Пожалуйста, пойми меня, Настя.

— Не хочу понимать! — она повернула к Владу мокрое от слёз лицо. — Сначала полгода, потом год, потом ещё и ещё! Это никогда не кончится!

Влад сел рядом с Настей, опёрся локтями на колени и обхватил руками голову. Он не знал, что ответить. Он мог только согласиться.





У шлюза Влада встретил третий зам начальника станции — капитан Алексей Поляков. Когда-то они вместе работали в диспетчерской.

— Повезло тебе, что сегодня прилетел! — по пути к жилому блоку заметил Алексей. — Позавчера здесь такая кутерьма была! Вернулась Колберт. Имя у неё ещё такое... индейское. Не помню...

— Кто это? — фамилия Владу ничего не говорила.

— Ах да, в новостях ещё не было, — спохватился Поляков. — Ну, скоро про неё все напишут. Она инженер, монтировала противоастероидный щит. Так вот, говорят, что она прикончила свою напарницу — Грету Таубер. Позавчера вернулась — так встречали её при полном параде! Стервятников поналетело! И фэбээровцы американские, и бээндэшники немецкие, и насовцев куча! Голова кругом шла!

— Так что, она правда напарницу убила?

— Да кто знает? — развёл руками Алексей. — Увезли её, а там суд разберётся. Дело наверняка будет громкое — сам всё услышишь.

Они остановились у каюты Ясина, дверь отодвинулась, распознав хозяина.

— Я сейчас оденусь, — сказал Влад, — и приду на мостик — принимать должность. Сообщи Смирнову.

— Хорошо, увидимся.

Поляков развернулся и зашагал по коридору.





В свободное время Влад любил заходить в длинный панорамный коридор станции, на потолок и внешнюю стену которого постоянно транслировалось изображение снаружи. Коридор проходил вдоль дока, где полным ходом шёл монтаж звездолёта «Гагарин». Ясин подолгу задерживался у панорамы, наблюдая за рабочими и поражаясь, с одной стороны, несуразности корабля с его огромным двигателем и сравнительно небольшим жилым блоком, а с другой — его мощи и странной нелепой красоте.

«Повезёт же экипажу! — думал Влад. — Вот это дело так дело! Мечта!»

Запуск «Гагарина», в строительстве которого участвовали Соединённые Штаты, Евросоюз и Россия, планировали на 2117 год. Шестеро космонавтов должны отправиться к системе Сафари-35, удалённой на 17,26 световых лет от Земли. Их полёт до Джефферсона — планеты земного типа — продлится долгих 39 лет и 4 месяца. Всё это время команда проведёт в криогенных камерах Вондрачека, клинические испытания которых закончатся уже в следующем году и, видимо, успешно, если судить по промежуточным результатам. Вот такому полёту стоит посвятить свою жизнь! Навечно вписать своё имя в историю и остаться в памяти многих поколений как первый звездопроходец. Лучшей судьбы и не придумать! Но как бросить близких людей? Возможно ли? С какими чувствами решатся на этот шаг космонавты? Смог бы он сам бросить Настю ради полёта своей мечты? Нет, не смог бы. Глупый вопрос. Конечно, не смог бы.

Влад мотнул головой, отгоняя грустные мысли. Лучше не думать о том, чего не может случиться. Пустое...

Вдруг всё вокруг замигало красным — сигнал тревоги, — и в ушах раздался женский голос: «Внимание! Рабочий ранен!». Фраза повторялась и повторялась, а в это время Влад лихорадочно осматривал док. Вот наконец — белая точка, плывущая между лесами. Ясин приблизил изображение: человек с оборванным страховочным тросом не двигался.

— Твою мать! — вслух выругался Влад. — Станция, состояние раненого?

— Раненый, Джефф Залески, сварщик, находится в бессознательном состоянии, отсутствуют четыре пальца на левой руке, незначительная потеря крови, пульс...

Ясин не слушал дальше — он бежал к ближайшему шлюзу.

— Станция, позвонить бригадиру!.. Какого чёрта! Где вы? Почему Залески там один?

— Мы обедать пошли, а он решил закончить шов... Это... это в порядке вещей... — попытался оправдаться бригадир.

Тем временем Влад уже влезал в скафандр:

— Завтра же на Землю — к чёртовой матери! Послал кого-то на помощь?

— Да, пару ребят. Но он в другую сторону от нас летит.

— Ясно. Я выхожу. Попробую перехватить, пока он за щит не вылетел.

Ясин вошёл в шлюз, дождался, пока спустится воздух, и открыл люк. Он легонько оттолкнулся от края и уже в полёте запустил двигатели. Маневрируя попеременным включением то правого, то левого, стал приближаться к месту предполагаемой встречи с Залески. «Так, — думал Влад, — скафандр должен был быстро загерметизироваться, воздуха у него достаточно. Пальцы отрубил, видимо, сваркой. И трос, наверное. Крови потерял мало — это хорошо... Ничего, сейчас мы тебя подхватим».

— Ясин! — раздался в ушах голос Смирнова. — Ты что творишь?

— Я же твой первый зам, — усмехнулся Влад. — Это моя зона ответственности.

— Рабочие сами бы его подобрали.

— Я был ближе.

— Чёрт с тобой! Не промахнись только.

Ясин не ответил — он понял, что не успеет перехватить Залески до края щита, ограждающего док от орбитального мусора. Оставалось надеяться, что их не прибьёт каким-нибудь потерянным гаечным ключом или отработавшим своё спутником.

Десять метров, пять, один — Ясин схватил Залески двумя руками, и оба тут же беспорядочно закрутились. Влад быстро пристегнул рабочего карабином к своему скафандру и двигателями остановил вращение.

— Иду назад, — сообщил он на МКС.

Ясин осмотрелся, пытаясь сориентироваться, нашёл станцию, прикинул, сколько до неё лететь — довольно далеко их отнесло, пока вертело. И тут бок прорезала сильная боль. Скафандр вывел оповещение о разгерметизации и сразу же принялся латать разрывы, а нейрокиб показал сквозное ранение в бок, повреждение внутренних органов.

— Влад, что у тебя? — спросил Смирнов.

— Песчинка мусора пробила скафандр, — констатировал Ясин.

— Рабочие уже к вам подлетают. Держись!

— Ничего, я справлюсь.

Влад, маневрируя, потихоньку двигался к станции, но страшная боль путала мысли и мешала ориентироваться. «Дыхание — 30, пульс — 124, давление — 95 на 57», — сообщил нейрокиб. Перед глазами всё расплывалось. Ясин поморгал, но это не помогло. Он усиленно жал на кнопки двигателя, но пальцы уже не слушались, и движение почти прекратилось. Влад плыл медленно, по инерции, не поспевая за движущейся по орбите станцией. Где-то впереди показались приближающиеся мутные белые точки — рабочие спешили на помощь.

— Вижу людей... — тихо сообщил Ясин. — Лечу к ним...

Перед глазами проплыли крупные сгустки крови.

— В шлеме кровь... Продолжаю движение...

И Влад погрузился в темноту.





Аппараты, экраны с диаграммами и цифрами, трубки, спускающиеся с потолка, — первое, что увидел Влад, открыв глаза. Он лежал в медблоке МКС, пристёгнутый к койке. Боли не было, перед глазами не плыло, не мутилось. Ясин повернул голову и встретился взглядом с Сергеем Смирновым.

— Ну что? Как себя чувствуешь? — спросил начстанции.

— Терпимо, — хрипло ответил Влад.

— Операция прошла отлично, — сообщил Сергей. — Сделали тебе пару инъекций наров — они там изнутри всё подчистят. Завтра уже встанешь на ноги.

— Хорошо. Залески как?

— Живой. Пальцев уже, конечно, нет, но его страховка покрывает оплату протеза. Так что на следующем шаттле привезут ему новую кисть. А пока отдохнёт от работы несколько деньков.

— Ну и ладно, — вздохнул Влад. — Главное, что жив остался.

— А всё-таки ты сильно рисковал, майор.

— Они бы не успели его подобрать, — ответил Ясин. — Это было сразу понятно. А я всё-таки значительно сократил расстояние до станции.

— Знал бы ты, как Залески тебе благодарен! — усмехнулся Смирнов. — Он прямо рвётся к тебе в палату.

— Ой, только не надо всего этого, — скривился Влад. — Избавь меня, пожалуйста, от пафоса — не люблю таких ситуаций. Я делал, что должен. По-другому поступить было нельзя. Это обычное дело. Зачем?..

— Ладно, посмотрим. — Сергей поскрёб кончик носа. — Тут мне твоя Настя звонила. Ты вчера на связь не вышел и сообщения не написал. Она беспокоилась.

— И что?

— Пришлось рассказать. Я, конечно, сгладил углы, но в целом она в курсе. Чтоб ты знал.

— Сильно расстроилась?

— По голосу я не понял. Но ты сам ей позвони, успокой.

— Да, конечно, — согласился Влад. — Сейчас, чуть в себя приду и позвоню.

— Хорошо. Тогда оставляю тебя в покое.

Смирнов подошёл к двери и обернулся:

— Хотя... Какой тут покой — сейчас Поляков ещё прибежит, да и другие ребята...

— Распиши часы приёма и повесь на дверь, — улыбнулся Ясин.

Подполковник улыбнулся в ответ, легонько хлопнул ладонью по косяку двери и вышел.





30 декабря 2114 года Влад возвращался на Землю. 2 января должен был прилететь предыдущий первый заместитель, поправивший своё здоровье в больницах Роскосмоса и южных санаториях. Сергей Смирнов, Алексей Поляков и ещё несколько сотрудников провожали Влада у шлюза.

— Я тебе на прощанье одну вещь скажу, — начал подполковник. — Чтобы ты не сильно расстраивался. С шестнадцатого года меня переводят в Селен-Сити министром внутренних дел и обороны. А сюда, на своё место, я буду рекомендовать тебя. Так что ты там внизу без дела не сиди. Возвращайся в ЦПК, и чтоб к концу года у тебя на погонах было уже две звёздочки. Понятно?

— Так точно! — улыбнулся Ясин, едва сдерживая радость.

— Ну смотри, — Смирнов положил ладонь ему на плечо. — Я на тебя рассчитываю. Не хочу оставлять станцию на кого-то другого.

— Не беспокойся. Не подведу!

Они пожали друг другу руки, Ясин обнялся с Поляковым, попрощался с остальными и вошёл в шлюз.

[Nil admirari]

В Плисецке будет ждать шаттл.

Плесецке.

— Песчинка мусора пробила скафандр, — констатировал Ясин.

Неужели плотность мусора доведена до такого значения, что вышел на минуту и тут же получил удар? Уже сейчас люди задумываются над тем, чтобы не мусорить и разрабатывают системы очистки.

[Andrej]

Плесецке.

Спасибо!

Неужели плотность мусора доведена до такого значения, что вышел на минуту и тут же получил удар? Уже сейчас люди задумываются над тем, чтобы не мусорить и разрабатывают системы очистки.

Случаются в жизни неожиданности. ))) Мусора не так много, но он есть. От него не избавиться, как мне кажется, никогда. Микроскопическая частичка очень даже неплохо пробьёт и скафандр и бок насквозь. При тех-то скоростях.

[Andrej]

4.

Когда Влад сразу по приезде рассказал Насте о своих перспективах, она ничего не ответила, не устроила ссору, не начала упрашивать остаться. А на следующий день улетела в Минск.

Два месяца Настя не принимала звонки и не выходила в вирс. Однако вернулась она совершенно иной — будто ничего и не случилось. Когда Влад заводил разговор о предстоящей работе, она обрывала его и меняла тему. Настя не хотела ни слова слышать о МКС.

В декабре Влад, получив звание подполковника, начал готовиться к полёту. Но его мучили неразрешённость ситуации и барьер недосказанности между ним и Настей. Он решил всё-таки хоть раз довести разговор до конца.

— У меня осталась всего неделя, — сообщил он подруге за ужином. — Я не могу улететь просто так. Мне важно знать твоё отношение.

— Всё в порядке, — ответила Настя. — Это твоя работа, твоя жизнь. Я всё понимаю. Улетай.

— А вот я не понимаю! Это не твои слова, не твоя реакция. Я не узнаю тебя, Настя. Ты говоришь это специально, чтобы меня успокоить, или на самом деле так думаешь?

— Думаю, — спокойно сказала Настя. — Я просто устала думать по-другому. В Минске я всё решила для себя, примирилась, поставила точку. Как ещё сказать? Ты можешь лететь на свою станцию и ни о чём не беспокоиться. Я буду в порядке.

— Мне трудно в это поверить...

— Ты уж постарайся. Больше не будет никаких претензий, Влад. Никаких обид.

Настя подошла к другу и обняла его:

— Я люблю тебя. Всё у нас будет хорошо.





Влад вышел на террасу небольшого деревянного домика, стоявшего среди высоких сосен на берегу горного озера. День подходил к концу, солнце уже золотило обледеневшие вершины на противоположном берегу, пахло свежестью и влагой. Влад спустился по дощатой тропинке к самой воде, и вышел на мостки, где стояли два шезлонга. В одном из них сидела Настя, завернувшись в махровый халат.

— Хорошо тут, правда? — спросил Влад, встав рядом, чуть позади.

— Хорошо, — повторила за ним Настя.

— Не холодно?

— Нормально.

— Ты уже давно здесь. Может, пойдём в дом?

— А почему ты так долго не подходил?

— Ты вышла, ничего не сказав. Я подумал, что хочешь побыть одна.

— Да, хочу.

— Мне уйти?

Настя, не поворачиваясь, вздохнула.

— Я устала за эти полгода, Влад, — проговорила она. — Устала от вирса. Устала видеть твой аватар вместо тебя настоящего. Сколько нашим аватарам? Больше десяти лет? Время здесь застыло, Влад. Тебе здесь двадцать пять, мне — двадцать два. Столько лет одно и то же... Я смотрюсь в зеркало и не узнаю себя. Мне не удобно в этом теле. Я хочу вырваться из него, разорвать... А ты... Каждый раз когда ты возвращался домой, на Землю, я видела новые морщинки, новые родинки, новые седые волоски. И каждый раз снова привыкала к тебе. А потом внимательно рассматривала перед отъездом, чтобы запомнить таким, какой ты в жизни. И что дальше? Вхожу в вирс и снова вижу эту... куклу. Я не могу больше, Влад! Просто не могу.

— Почему ты не сказала раньше? — Влад сел перед Настей на доски и взял её ладони в свои. — Не думал, что тебе не нравится быть молодой и видеть молодым меня. Хорошо, Настя, я совсем не против — мы сделаем новые аватары. Моя зарплата это позволяет. Вот вернусь в январе, сразу поедем в вирс-центр. Всего-то пять месяцев потерпеть. Потерпишь?

— Потерплю, — улыбнулась Настя, наклонилась и поцеловала Влада в лоб. — Пойдём в дом. У тебя уже, наверное, за полночь. А вставать рано. Пойдём.





— Экстренное сообщение Всеобщей системы безопасности! — раздался в ушах женский голос ИскИна станции. — В Селен-Сити объявлен карантин. Космопорт закрыт до особого распоряжения комиссии ВОЗ.

— Чёрт! — вслух воскликнул Влад.

Сообщение застало его за обедом в кают-компании. За соседним столом сидел ещё один старший офицер, который так и застыл с консервной банкой в одной руке и ложкой каши в другой.

— Что у них там? — медленно произнёс он.

— Разберёмся, — ответил Влад, запечатал пакет с азу, подсунул его под ремешок на столе, поднялся и вышел из комнаты.

— Лёша, — позвонил Ясин Полякову, своему первому заму. — Всё слышал?

— Конечно!

— Младшему офицерскому составу, а тем более всем остальным, ничего не сообщай. Я сейчас свяжусь со Смирновым — узнаю подробности.

— Понял. Жду распоряжений.

Ясин набрал номер своего бывшего начальника. Тот без приветствия начал разговор сразу с дела:

— Плохо тут, Влад. Инфекция какая-то. Люди умирают, а врачи ничего не могут сделать. Больницу изолировали — похоже, там все заражены.

— Только больница?

— Пока да. Но космопорт я всё равно распорядился закрыть. Завтра ждём комиссию ВОЗ. На данный момент это всё.

— Когда началось?

— Утром. Очень быстро всё происходит: часа два-три, и нет человека. Хорошо, что локализовать успели.

— Понятно. Держитесь там.

— Спасибо.

Не успел Ясин войти в рабочий блок, как наткнулся на Алексея Полякова.

— Влад, у нас два грузовика «застряли» — Луна же не принимает, — сказал Поляков. — Что с пилотами делать? Пусть на грузовиках живут?

— А сколько у нас в турблоке пустых кают? — спросил Влад.

— Одиннадцать. Но через три дня туристы с Земли прилетят...

— Вот когда прилетят, тогда и подумаем. Размести пилотов в каютах.

— Есть! — Алексей сделал шаг к двери и обернулся. — Смирнов что-то сказал?

— Сказал, — печально скривил губы Влад. — У них там полный п... Смертельная инфекция. И врачей скоро не останется. Чёрт знает, что там дальше будет...

— Ёлки! Что ж делать-то?

— Тебе? Работать. Давай иди пилотов устраивай.

— А может, им лучше в грузовиках пожить? — робко предложил Алексей. — Они случайно не заражены?

— Нет, — отрезал Ясин. — Были бы заражены, не долетели бы сюда. Смирнов сказал, что люди умирают очень быстро. Так что иди.

— Иду, — опомнился Поляков и загремел ботинками по коридору.





— Что это?

В каюте горел неяркий свет, экран на внешней стене был выключен. Влад ошарашено смотрел на виртуальную Настю — изображение, передаваемое из их квартиры на Земле, — которая держала на руках младенца.

— Разве ты не видишь? — улыбнулась Настя.

— Вижу. Что это?

— Это наша дочка. Варя.

— Какая Варя? — недоумевал Влад. — Откуда? Как это могло произойти? Ты же не была беременна. Я видел...

— Когда ты улетел, я поехала в перинатальный центр. И вот вчера забрала Варю. Правда, она у нас красивая?

— Ты понимаешь, что?.. — запинаясь проговорил Влад. — Как... как ты могла? Настя! Что ты сделала?..

— Влад, я не могла сказать тебе раньше, прости, — начала Настя.

— Всё, — оборвал её Ясин и отключил связь.

Настя исчезла, а Влад продолжал смотреть в пустоту, не веря тому, что видел.

«Этого не может быть! — думал он. — Может, это шутка? Странная, конечно... Нет, не шутка. Но почему?»

Влад вспомнил их давние разговоры о детях, о том, что дети — лишний элемент, что они только мешают, что смысл совсем не в них. Вспомнил, что не раз говорил Насте об отсутствии потребности иметь и растить потомство. Она всегда с ним соглашалась. Всегда. Но тогда что это сейчас было?!





Влад не отвечал на звонки Насти и не звонил сам. И только вечером на второй день решился на разговор. Когда перед ним появилось изображение Насти, он начал первым:

— Настя, этот ребёнок... — Ясин запнулся и не выдержал: — Ты предала меня! Предала нас обоих! Ты понимаешь это?!

— Предала?! — крикнула Настя в ответ. — А ты не предавал меня, каждый раз улетая в свой космос? — Она встала и прошлась по комнате взад-вперёд. — Если бы ты знал, как я мучилась всё то время, что ты работал на станции. Тогда, шесть лет назад. У меня была депрессия, сильная депрессия, я буквально жила на нейростимуляторах!

— Я не знал... — оторопел Влад. — Почему ты не говорила мне?

— А почему ты сам не добился ответа от меня?! Тогда, когда я уехала в Штаты во время твоего отпуска. Почему ты не настоял? Не задержал меня, не заставил ответить? Тебе просто было наплевать! А я твоего следующего полёта ждала с ужасом. И когда ты чуть не умер, спасая того рабочего, я сидела дома, уставившись в стену, и не могла пошевелиться. Даже еду заказать не могла!.. — Настя вытерла руками слёзы. — Как ты не понимаешь, мне жизненно необходимо, чтобы ты был рядом! Здесь, дома, в нашей квартире!.. Ну, или частичка тебя. Эта частичка и есть наша дочь. Я поняла это, когда жила в Минске. Я всё тогда поняла и решила для себя. Мне теперь спокойно. Я знаю, что если тебя не станет, у меня будет она.

— Но я её не хочу! Мне не нужен ребёнок.

— Ты полюбишь её, Влад, — Настя снова села и подалась вперёд. — Вот прилетишь через два месяца, подержишь её на руках и полюбишь. Я уверена...

— Нет... — помотал головой Влад. — Нет. Мне дети не нужны. И ты это знаешь.

— Влад, не надо так. Пожалуйста. Я люблю тебя... Давай подождём до января?

— Хорошо. В январе всё и решим. Пока.

Ясин встал и нервно прошёлся по каюте. Он только сейчас осознал, что уже не испытывает к Насте тех чувств, что раньше. Всё было по-другому: он видел её по-другому, слышал по-другому, думал о ней по-другому. Он уже не видел в ней свою Настю, а видел только мать — женщину с ребёнком на руках. А как можно испытывать влечение к женщине с ребёнком на руках? Как? Это ведь уже не женщина, а бесполое существо, призванное растить и воспитывать детей. О каких чувствах может быть разговор?! Влад понял это и ужаснулся — неужели конец? Неужели всё так просто? Щелчок пальцами — и нет ничего? Но так не бывает. Так не может быть! Он же любил Настю. По-настоящему любил... По крайней мере, ему так казалось. А сейчас — всё... Будто непреодолимая преграда разделила их, и исчезла даже малейшая возможность снова быть вместе.

Ясин долго не мог уснуть. Он всё вспоминал и вспоминал. Но ловил себя на мысли, что думает о Насте, как о другой девушке — не той, что есть сейчас, а той, что ушла безвозвратно, потерялась, растворилась в утренней дымке. Этой ночью Влад прощался с Настей. Прощался навсегда.

А утром на портале Роскосмоса он открыл анкету кандидата на межзвёздный полёт и принялся вносить свои данные.






Настя встретила его у двери. Она не кинулась обнимать его, даже не подошла близко, а просто смотрела — робко, с тревогой и надеждой.

Влад поставил чемоданчик на пол, положил фуражку на полку, снял пальто и стряхнул снег — на улице мела метель. Потом разулся и прошёл в ванную, подставил руки под кран — тот, опознав нейрокиб хозяина, включился с привычной для Влада температурой. Греясь под струёй тёплой воды, Ясин отрешённо смотрел на себя в зеркало и спрашивал отражение: «Что ты здесь делаешь? Зачем?».

Когда он вошёл в спальню, Настя стояла рядом с детской кроваткой. Влад остановился у двери:

— Как ты?

— Нормально. Но тебя это, видимо, не сильно интересует, раз ни разу не позвонил за два месяца.

— Настя...

— Ладно, я понимаю — тебе надо было подумать. Я знаю, я поступила неправильно, что не сказала тебе с самого начала. Но я боялась, что ты заставишь меня всё отменить. А я так хотела Вареньку.

Она взяла ребёнка из кроватки и поднесла к Владу:

— Посмотри, какая она красавица. У неё твои глаза... Возьми её, подержи.

— Нет. Я не хочу брать на руки ребёнка.

— Не бойся. Аккуратно...

— Я не боюсь, Настя, — жёстко ответил Влад. — Я просто не хочу брать на руки это существо.

— Существо? — проговорила Настя, отступая на пару шагов.

— Я не понимаю... Откуда у тебя это желание? Как вообще получилось, что у тебя возникла мысль о ребёнке? Неужели нельзя было решить всё как-то по-другому? Собаку, например, завести, кошку, наконец?

— Разве они сравнятся с ребёнком?

— Нет, не сравнятся, — согласился Влад. — Они лучше.

— Что ты говоришь?

— Я говорю то, что всегда думал. И с чем ты всегда соглашалась.

— Да, я соглашалась! — не выдержала Настя. — Ради тебя соглашалась. Ради наших отношений. Но я так не думала никогда! Я вообще случайно оказалась на той вечеринке в клубе! Меня Ленка притащила. А я влюбилась в тебя как полная дура! И подыгрывала тебе все пятнадцать лет, только чтобы быть с тобой. Я была уверена, что это пройдёт, что твоё отношение к детям — это временно... И как только ты увидишь нашего ребёнка, своего ребёнка... Нашу девочку... Ты должен был обрадоваться! Ты должен был её полюбить... Ты не можешь поступить по-другому! Я не верю в это!

— Так всё это обман? — удивлённо приподнял брови Влад. — С самого начала — обман? Ты держала меня за дурака и думала, что после стольких лет сможешь вертеть мной, как захочешь?! Ты сильно ошибалась, Настя. Ты предала меня два раза. Два. И так предала, что простить это я уже не могу.

Влад вышел в гостиную, пересёк её и принялся обуваться в прихожей.

— Ты куда? — Настя остановилась рядом уже без Вари.

— К родителям, — ответил Влад, надевая пальто. — Квартиру я уже перерегистрировал на тебя, так что можешь ею распоряжаться в полной мере.

— Ты уходишь... совсем? — Настя оперлась рукой о стену, чтобы не упасть от накатившей слабости и головокружения.

— Да. Моё место в этом доме занято. И я не хочу быть третьим.

Ясин взял фуражку, подхватил чемоданчик и вышел в раскрывшуюся дверь.





Влад допивал на кухне горячий чай. За окном уже стемнело, метель закончилась, и фонари тёплым жёлтым светом освещали застеленный снегом двор, укутанные толстыми белыми одеялами скамейки и покрытые пушистыми шапками ели.

Подошёл отец — подтянутый, спортивный, с полностью седой головой.

— Может, всё-таки расскажешь, почему вы с Настей разошлись? — спросил он. — Пятнадцать лет — это не шутки же.

— Не шутки, — повторил Влад. — Пап, ты не поймёшь.

— Почему? — спросил отец, садясь на соседний стул.

— Потому что у тебя есть сын.

— Что это значит?

— Я не раз говорил тебе, что не хочу детей. Что они мне неприятны, что я не вижу в них смысла.

— Говорил. Но...

— Ты думал, что это только разговоры, — закончил за него Влад. — Нет, не только. Я действительно так считаю. И отступать от этого не хочу. Ты же знаешь — я не вру никогда.

— Потому и спрашиваю — уверен, ты скажешь правду.

Влад вздохнул.

— Пока я был на орбите, — начал он, — Настя сходила в перинатальный центр и вырастила там ребёнка. Нашего с ней ребёнка. И даже не спросила моего мнения. Мало того, она все пятнадцать лет врала, что тоже не хочет детей. Разве после этого я мог с ней остаться?

— А нам она ничего не говорила... — задумчиво произнёс отец. — Девочка? Мальчик?

— Девочка.

— Как зовут?

— Варя.

— Сколько ей уже?

— Месяца два. Точно не знаю.

— И ты ушёл от них? Бросил?!

— А что я должен был сделать? — хмыкнул Влад. — Смириться с обманом и предательством?

— Где твоя ответственность? Это же твоя дочь!

— Появившаяся в результате обмана! Вопреки моему желанию! Я не собираюсь принимать то, чего в моей жизни быть не должно.

— Да, ты был прав — я не могу понять тебя.

— Разумеется.

Отец встал:

— Раз ты её не принял, её примем мы.

— Да пожалуйста. Только предупреждай, когда Настя будет её сюда приносить, чтобы мы с ней не столкнулись.

— Ты даже видеть не хочешь свою дочь?! — нахмурился отец.

— А зачем? Что мне делать с этим сморщенным существом?

— Да ты сам был таким! Опомнись!

— Был, — подтвердил Влад. — И мне стыдно, что я таким был! Это же ужасно — быть безмозглым комком мяса, который только ест, орёт и опорожняется!

— Как ты можешь так говорить?! Это же ребёнок!

— Кто-кто? — улыбнулся Влад. — Жеребёнок?

— Да иди ты к чёрту!

— Вот кстати, жеребёнка я бы оставил, — добавил Влад. — А вот то, что там сейчас лежит в моей квартире, мне не нужно. Спасибо!

— Разговор окончен! — вскричал отец. — Выметайся из моего дома! Чтобы ноги твоей здесь больше не было!

— Отлично! — Влад встал и направился в прихожую. — Я почти сразу понял, что приходить к вам было ошибкой.

Услышав крики, из спальни вышла мать Влада — невысокая, чуть полноватая, с короткой стрижкой.

— Что у вас здесь происходит? — взволнованно спросила она, кутаясь в тёплый халат.

— Влад уходит, — объяснил отец.

— Почему?

— Я его выгоняю. И больше он сюда не придёт, пока не одумается!

— Владик, что случилось? — обратилась мать к сыну.

— Папа тебе всё объяснит, — ответил он. — Думаю, вы с ним сойдётесь во мнении. До свидания.

Спустившись во двор, Ясин постоял минуту у подъезда и под громкий хруст снега направился к метро.

[Andrej]

Чарльз Диксон

1.

Двери шлюза раздвинулись, открывая выход из тамбура исследовательского блока в длинный коридор, ведущий к Центральной площади Селен-Сити. Чарльз Диксон плавной, привычной в пониженной гравитации Луны походкой зашагал мимо изумрудных лугов, уходящих за горизонт по обе стороны коридора. Справа неподалёку раскинулась берёзовая рощица, а слева впереди виднелась сверкающая на солнце река, с нависающей над ней высокой старой ивой. Транслируемое на стены изображение было столь реальным, что казалось, будто, сделав всего шаг, можно плюхнуться спиной в мягкий зелёный ковёр и долго-долго смотреть на плывущие по глубокому синему небу ватные облака, меняющие форму, настигающие друг друга, сталкивающиеся и снова расходящиеся в стороны.

Диксон подошёл к следующему шлюзу и нажал мигающую зелёную кнопку у двери, ожидающей физического подтверждения сигнала, посланного нейрокибом. Створки раздвинулись, и Чарльз, окунувшись в шум голосов, музыку виртуальной рекламы и стук магнитных ботинок, оказался на широком балконе второго уровня Центральной площади Селен-Сити.

В правом нижнем углу поля зрения мигнула иконка сообщений. Диксон раскрыл окно и увидел, что его приятель Энди Гётц отметил своё местонахождение — бар «Зелёные человечки». По пути к траволатору Чарльз написал ему краткое: «Пару пива». Какого — Энди сам знает. Не ошибётся.

Спустившись на четвёртый уровень, Диксон пересёк площадь, лавируя между туристами и отдыхающими после рабочего дня местными, кинул кому-то пару «Извините!» и, наконец, оказался у дверей бара. Войдя, сразу заметил Гётца — двадцатипятилетнего крепкого черноволосого парня с худым симпатичным лицом. Энди (как называли его здесь все, поскольку настоящее имя произнести не удавалось почти никому, за исключением немногих носителей славянских языков) поднялся навстречу своему чернокожему другу, протягивая руку. Чарльз ответил на приветствие, и приятели сели за стол.

В запотевших кружках уже лопались пенные пузырьки, и Диксон, без промедления сделав несколько освежающих глотков, довольно улыбаясь, откинулся на спинку лавки.

— Ну что, — улыбнулся Энди, задавая свой ставший уже традиционным вопрос, — когда плесень захватит Селен-Сити?

— Не на этой неделе, — так же привычно ответил Чарльз и двумя руками пригладил дреды.

Диксон имел степень доктора биологии и занимался микробиологическим контролем городских систем жизнеобеспечения и мест общественного пользования, а параллельно исследовал поведение бактерий и вирусов в условии пониженной гравитации.

— Как у тебя в больнице? — спросил Чарльз. — Всё спокойно?

— А что там может быть? Скука. Больных нет, врачи без дела слоняются. Вот получу на следующей неделе очередную зарплату, поеду снова по поверхности покатаюсь. Не хочешь со мной? Возьмём один багги на двоих, зато времени будет больше.

— Посмотрим... — вздохнул Диксон. — Это как у меня работа пойдёт — микробов-то на паузу не поставишь.

— Ну ты их там уговори как-нибудь, — усмехнулся Гётц. — Кто тут хозяин, в конце концов?!

— Ты лучше скажи, ты работаешь в ночь сегодня?

— Нет, завтра.

— Жаль. А сменщика не можешь попросить меня пустить? Я вчера всю ночь в лаборатории просидел, а Шелли, как назло, сегодня на сутках. Хотелось бы с ней побыть хоть пару часков.

— Кхм... — поджал губы Энди. — Не, Чарли, не выйдет. Кэзу на такие вещи не пойдёт. Он же японец — у них всё строго.

— Чёрт! Не повезло...

— Ничего! Есть же вирс, — подмигнул Гётц. — Это у меня зарплаты надолго не хватает, а вы с Мишель хоть полночи можете там зависать.

— Это да, — согласился Диксон. — Только уж очень много он съедает денег. Бесплатный лимит на этот месяц мы уже исчерпали. А на выходных хочется куда-нибудь погулять отправиться — в Европу или, может, в Южную Америку.

— Ну смотри...

— Я и смотрю, — кивнул Чарльз и допил пиво.





Когда Мишель утром вошла в их с Чарльзом маленькую квартиру-студию, Диксон ждал её за кухонным столом. Стена напротив двери была скрыта изображением панорамных окон от пола до потолка, за которыми открывался вид на цветущий вишнёвый сад. Ярко светило солнце, а листья и бело-розоватые цветки чуть колыхались под слабым ветерком.

Чарльз встал и, подойдя, поцеловал Мишель.

— Прости, что вчера не ночевал дома, — сказал он.

— Ничего, Чарли, не в первый раз, — напомнила ему в ответ Мишель.

— Секвенирование не прошло, — попытался объяснить Чарльз. — Пришлось разбираться, заново готовить пробы... На следующий день откладывать совсем не хотелось. Всё сделал, глянул на часы — а уже утро.

— У меня тоже бывают суточные дежурства, — заметила Мишель. — Но у тебя они случаются не в пример чаще.

Она подошла к раковине, налила из-под крана полстакана воды. Сделала пару глотков и села на стул, вытянув ноги.

— Будешь завтракать? — спросил Диксон. — Есть омлет и хлопья с соевым молоком.

— Нет, я перекусила в больнице, — ответила Лозе. — Если бы ты предупредил, что будешь дома...

— Я хотел сделать сюрприз, — улыбнулся Диксон. — Я не пойду в лабораторию, и мы сможем провести вместе всю первую половину дня.

— Чарли, я только что вернулась с дежурства, — произнесла Мишель, закрыв глаза. — Я очень хочу спать. Надеюсь, ты не против.

— Конечно, — вздохнув, согласился Чарльз. — Отдыхай. Тогда вечером идём в ресторан, согласна?

Мишель допила воду, встала и направилась в ванную, расстёгивая костюм:

— Хорошо. Сообщи, когда будешь выходить из лаборатории.

— Обязательно, — пообещал Диксон, переступая через порог квартиры.

Однако обещание своё Чарльз не выполнил. Как ни хотелось ему провести вечер с женой, но очередной эксперимент затянулся, вылившись в бурное обсуждение с коллегами, перебор вариантов и переписывание плана работ. Домой Диксон вернулся лишь во втором часу ночи. Стараясь не разбудить Мишель, он прокрался в ванную, а потом тихонько юркнул в постель рядом с женой и уснул.





Утром Мишель не пыталась выяснить, что вчера помешало Чарльзу прийти вовремя, быстро перекусила омлетом и отправилась в больницу.

Диксон чувствовал себя виноватым, хотя такие случаи уже стали обыденными в их совместной с Мишель жизни — Чарльз пропадал в лаборатории сутками, а то и неделями, считая достаточным прикорнуть на пару часов в кресле или на кушетке и потом снова приняться за работу. Мишель старалась не давать волю чувствам после таких «выходок» мужа, но и радости от этого не испытывала. И Чарльз это понимал, однако ничего не мог с собой поделать.

Когда подошло время обеденного перерыва, Диксон бросил всё и поспешил в больницу — он хотел провести это время с женой, хотя бы таким образом загладив вину. Чарльз остановился в холле у входа в больничную столовую и окинул взглядом обеденный зал: Мишель там не было. Порадовался, что не опоздал, и решил подождать у дверей.

В столовую шумно стекались врачи и другой медперсонал — кто поодиночке, кто группами. Вот в коридоре показалась и Мишель — стройная, с забранными на затылке в хвост чёрными волнистыми волосами. Она шла рядом с высоким молодым врачом и, беседуя с ним, улыбалась. Вдруг врач резко остановился, будто вспомнив что-то. Мишель, нахмурившись, выслушала его слова и, отвечая, стала медленно разглаживать складки костюма на груди собеседника.

Диксон замер от удивления, и тут Мишель увидела его. Глаза её расширились, в них промелькнул испуг. Врач заметил это и обернулся. Мишель что-то сказала ему и снова поглядела на Чарльза. Глаза их встретились, и взгляд Мишель похолодел: она осознала, что Чарльз всё понял. Распрощавшись с собеседником, Мишель подошла к Диксону, взяла его под руку и потащила из больницы.

Молча они поднялись на первый уровень города — в оранжерею, где отыскали небольшой зелёный «кабинет» с парой маленьких аккуратных скамеек. Мишель опустилась на одну из них и, глядя в сторону, спросила:

— Ты уже всё понял, да?

— Давно у вас? — вопросом ответил Чарльз.

— Нет, меньше месяца.

— Ты собиралась мне сообщить?

— Я думала об этом.

— Хорошо, хоть думала, а не собиралась держать меня за дурака всю жизнь, — Диксон сорвал лист с куста и повертел в руке.

— Чарли... — взглянула на него Мишель.

— Почему, Шелли? — спросил Чарльз.

— Это сложно, — Мишель снова отвернулась.

— Постарайся...

— Тебе всю жизнь везло, — начала Мишель. — Ты получил стипендию в Принстоне, хотя баллы по математике были минимальные.

— Им понравилось моё эссе, — вставил Чарльз.

— Вот и я говорю — повезло. Потом тебя пригласили делать докторскую в лаборатории Нобелевского лауреата Чандана Раккара. Именно тебя, Чарли, не кого-то другого со всего курса. И остаться в лаборатории Раккар предложил опять тебе, хотя у него был выбор.

— А ты не думала, что виной тому не везенье, а усердный труд?

— Конечно, и труд. Но ты же не гений, Чарли. Ты такой же, как остальные. Только везёт почему-то именно тебе.

— Ну, если ты так считаешь...

Она не среагировала.

— Со мной тебе тоже повезло: жениться на самой красивой девушке курса, не приложив значительных усилий, — это говорит о многом.

— Я же не заставлял тебя, — Диксон смял лист и бросил под ноги. — Ты сама согласилась.

— Конечно! Ещё бы не согласилась! — Мишель встала. — Доктор, вирусолог, сотрудник самого Раккара! Чёрт возьми! Кто бы не согласился?! А потом работа на Луне — кто не мечтает работать на Луне? Я была просто счастлива.

— Так в чём же дело?

— В твоём усердном труде, как ты сам только что метко выразился. Ты пропадаешь в лаборатории сутками, Чарли. Ты можешь неделю домой не приходить! А что должна делать я?

— Но мы же видимся с тобой в вирсе!

— Этот вирс мне уже вот где! — провела Мишель ладонью под подбородком. — Меня тошнит от этих аватаров! Искусственных, пластиковых, латексных... Мне нужен ты, Чарли, живой, настоящий. Но тебя никогда не было рядом. Никогда, когда ты был мне нужен.

— И в этом вся причина? Почему мы не решили это раньше?

— Я пыталась, Чарли! — всплеснула руками Мишель. — Пыталась. И не раз. Но ты всё время куда-то спешил или хотел отдохнуть от работы, не напрягать мозги. Всё откладывалось и откладывалось. А потом мне надоело.

— И ты таким образом решила меня наказать?

— Главная цель была именно в этом, да. Изменить и сразу рассказать тебе. А потом как-то закрутилось. Мне понравилось быть нужной, любимой. Понравилось, когда обо мне думают, слушают меня, понимают мои чувства. Мне так этого не хватало, Чарли...

— Ты любишь его? — спросил Диксон.

— Я люблю тебя... — глаза Мишель стали влажными от слёз. — Чёрт возьми! Я до сих пор люблю тебя...

— Но вернуть всё как было уже не получится, — хмуро произнёс Чарльз.

— Я понимаю. Тебе трудно будет снова доверять мне, но...

Мишель попыталась взять мужа за руку, но тот мягко высвободился:

— Дело не в доверии... Точнее, не только в нём. Дело в том, что ты теперь не моя... Как тебе объяснить?.. Я не могу дотронуться до тебя с теми же чувствами, что и раньше. Мне трудно подумать об этом. Даже физически неприятно. И я не знаю, что с этим делать дальше...





Входя в квартиру, Чарльз не ожидал увидеть Мишель. После вчерашнего разговора в оранжерее он не возвращался домой, и только к вечеру решил зайти за сменной одеждой и флешками с необходимой для работы информацией.

Мишель сидела за столом и нарезала овощи в салатную тарелку. Рядом стояли два бокала, наполненные красным вином, и две тарелки с чем-то похожим на гуляш.

— Привет, — подняла глаза на Чарльза Мишель.

— Привет, — неуверенно ответил он. — Ты же должна быть в больнице.

— Там и без меня справятся. Я была уверена, что ты придёшь, вот и ждала здесь.

— Я за одеждой, — Диксон прошёл к шкафу и раздвинул створки.

— Поужинай со мной.

— Мне надо возвращаться, — Чарльз достал с полки стопку белья, вынул из кармана сумку и сложил туда бельё.

— Тебе там придётся готовить, а здесь уже всё есть. Садись.

Диксон подошёл к столу и поставил сумку на пол, но сесть не решился. Мишель встала, подхватив бокалы, и, обойдя стол, остановилась рядом с мужем.

— Вина? — протянула ему бокал.

Чарльз сделал глоток и поставил бокал на стол.

— Я, наверное, пойду, — произнёс он.

Мишель тоже поставила бокал и придвинулась к мужу вплотную:

— Нет.

Она положила руки ему на плечи и, почти касаясь своими губами его губ, тихо повторила:

— Нет.

Близость жены, её глубокие чёрные глаза, пьянящий запах её волос сводили Диксона с ума. В глазах его помутнело, он с неистовством сжал Мишель в объятьях и страстно впился в её губы.





Мишель спала рядом, отвернувшись к стене, а Чарльз, смотрел в темноту и думал о своей слабости, о Мишель, представлял её в постели с любовником — тем молодым врачом... Сердце Диксона сжималось, горло затыкал ком, из глаз текли слёзы. Он жалел себя, бранил за то, что поддался чарам жены, и одновременно ловил себя на мысли о желании забыть измену, забыть всё произошедшее, вернуть назад их с Мишель жизнь. И тут же, опомнившись, снова клял себя за эти мысли.

Наконец Чарльз, стараясь не разбудить жену, поднялся с постели, взял одежду и вышел в ванную. Там он оделся, а затем, подхватив сумку и осторожно раскрыв входную дверь, скрылся в коридоре жилого блока.

[Andrej]

2.

Утро началось совершенно обычно — Мишель вошла в больницу, поздоровалась с охранником и направилась в свой кабинет. Там переоделась во врачебный костюм и уже было собралась проверить самочувствие своего единственного пациента — геолога со сломанной ногой, — как сверху в поле зрения вывалилась красная табличка: «Вызов! Космопорт. Острое повреждение почек».

Не раздумывая, Мишель нажала на табличку и приняла вызов. Геолога кто-нибудь другой осмотрит — он всё равно уже на поправку идёт. А тут дело намного интереснее.

Она побежала к тоннелю, связывающему больницу с космопортом. Там уже ждал медбрат Франс с электрокаталкой. Обменявшись приветствиями, они сложили каталку и погрузились в медицинский авточелнок. Челнок мягко тронулся с места, но очень быстро развил высокую скорость и через несколько минут остановился у отдельной платформы космопорта, откуда обычно отправляли в больницу грузы, прибывшие с Земли.

Мишель и Франс с электрокаталкой вбежали в раскрывшиеся перед ними двери и, миновав короткий коридор, оказались в холле космопорта. Там толпилось несколько десятков туристов из только что севшего корабля. На диванчике у стены неподвижно лежал смуглый мужчина лет сорока, над которым наклонился местный парамедик.

— Ну что тут? — обратилась к нему Мишель. — Почки?

Мужчина лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал.

— Да, началось с них, — ответил парамедик.

— Что значит «началось»? — уточнила Мишель.

— Теперь ещё и острая печеночная недостаточность. Посмотрите...

Мишель наклонилась и подняла правое веко больного: глазное яблоко было жёлтым.

— Так, — сказала Мишель. — Что вы делали?

— Ввёл изотонический раствор и дофамин — у него снижено давление и тахикардия.

— Хорошо. Грузим! — распорядилась Мишель.

Франс опустил каталку до уровня диванчика и вместе с парамедиком перетащил на неё мужчину.

— Общую медтревогу объявили? — спросила Мишель.

— Да, конечно, — ответил парамедик.

Сигнал общей медицинской тревоги активизировал блокировку помещений, отмеченных на плане подающим сигнал человеком. Войти туда с этого момента и до выяснения обстоятельств могли только медики и люди со специальным разрешением службы безопасности Селен-Сити.

— Поехали, — распорядилась Мишель.

Электрокаталка, направляемая бегущим рядом Франсом, быстро заскользила по гладкому полу к выходу.

— Готовьте реаниматор! — предупредила Мишель больницу по пути.

Через пять минут пациента уже везли по коридору в палату интенсивной терапии. Там его сразу же погрузили в аппарат и запустили диагностику.

— Так, — со всё возрастающим волнением начала проговаривать вслух Мишель появлявшиеся на экране реаниматора данные, — температура тридцать девять, давление низкое, тахикардия, азотемия, гиперкалиемия, почки увеличены, некардиогенный отёк лёгких, гепаторенальный синдром, острый тубулярный некроз, токсическая нефропатия... Чёрт! Явно отравление токсинами.

Мишель не медля включила подачу чистого кислорода в реаниматор и начала выбирать на экране препараты: дофамин, натрий, кальций, глюкозу с инсулином, диуретики, преднизолон.

— Франс! — не отрываясь от экрана, позвала Мишель. — Готовь две дозы наров — почки и печень. А я пока гемодиализ запущу.

Франс вынул из шкафчика две капсулы с медицинскими нанороботами, вставил их в реаниматор. Затем в дополненной реальности вывел экран управления и, запустив программы диагностики и восстановления клеток почек и печени, доложил:

— Готово.

— У меня тоже всё! — закончила с гемодиализом Мишель. — Теперь ждём.

Она нажала на зелёный кружок над головой пациента и в развернувшемся нимб-меню выбрала просмотр профиля.

— Жуан Родригу Силва Алмейда, — прочитала Мишель, — Сальвадор, Бразилия. Сорок один год, банковский служащий, не женат... Франс, оформи.

Медбрат принялся заполнять карточку, а Мишель стояла у реаниматора и повторяла про себя: «Ну давай, давай!» Наконец Жуан открыл глаза, медленно повернул голову к Мишель:

— Где я?

— Вы на Луне, в больнице. У вас токсическое поражение почек и печени. Какие лекарства вы принимаете? Что принимали в полёте или перед ним?

— Ничего... Я не пью лекарств...

— А что ели или пили за последние двенадцать часов?

— Что давали... на корабле.

— Понятно. Франс, сообщи в службу безопасности — пусть пошлют токсиколога на корабль проверить питание и все отходы, если их ещё не утилизировали. Нам надо найти токсин.

— Хорошо, доктор Диксон, сейчас сделаю...

Франс вышел в коридор.

— Доктор, — произнёс Жуан, — я не чувствую ног... И не могу двигать правой рукой.

— Как? — взволновалась Мишель. — Минуточку.

«Неужели инсульт?!» — пронеслось в её голове. Она снова обратилась к экрану реаниматора и запустила сканирование мозга. Из подголовника аппарата выдвинулись мягкие фиксаторы, осторожно обхватив голову пациента.

— Не волнуйтесь, — предупредила Мишель. — Это сканирование мозга. Не двигайтесь, пожалуйста.

Жуан продолжал часто и тяжело дышать, температура не снижалась, но давление немного поднялось, а азотемия и гиперкалиемия незначительно уменьшились. «Хорошо, хорошо!» — радовалась Мишель.

Через несколько минут реаниматор дал неутешительный результат — повреждений мозга нет. Это — не инсульт.

«Что тогда? — задалась вопросом Мишель. — Последствия гиперкалиемии? Калий был “семёрка”. Огромный, да, но чтоб так быстро подействовал на нервы!»

Она подскочила к шкафу и взяла ещё одну капсулу с нарами, вставила в реаниматор, запустила программу диагностики нервных клеток. Нанороботы быстро разнеслись кровотоком по телу пациента, и уже через минуту от них начали поступать разрозненные сигналы. Спустя ещё семь минут у Мишель была ясная картина происходящего: нервные клетки Жуана отмирали. В ногах и правой руке от нервов остались одни ошмётки, левая рука уже приближалась к тому же состоянию. Разрушение нервных клеток шло стремительно. И три-четыре дозы наров не успели бы их восстановить даже в первом приближении.

— Жуан, — дрогнувшим голосом позвала Мишель.

Тот не ответил. Она подошла к нему — Жуан лежал, закрыв глаза, не двигался и отрывисто дышал.

— Жуан, — снова позвала Мишель.

Пациент молчал. Вдруг он, не открывая глаз, судорожно затрясся — ноги сгибались и разгибались, руки с грохотом били по прозрачным стенкам реаниматора. Мишель отпрянула, но сразу же опомнилась и включила фиксаторы, которые, обхватив конечности Жуана, остановили его хаотичные движения. В этот момент реаниматор на все лады начал сообщать об ухудшении показаний: давление падало, сердце работало на пределе, почки и печень отказали окончательно, кислорода не хватало... Пациент умирал.

[Andrej]

Товарищи! Если кто-то следит за обновлениями и читает новые главы, напишите, пожалуйста, комментарий. Хотя бы просто оставьте плюсик, без слов. Так я буду знать, что стоит выкладывать здесь продолжение. А то, может быть, зря трачу время, и никто не читает?

[Nil admirari]

+++